Хван Елена : другие произведения.

Люся и Федя. Документальная повесть в письмах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    После смерти моих мамы и папы мне в руки попала их переписка середины 50-хх годов 20 века. Я просто перепечатала ее и решила поделиться со всеми.

ЛЮСЯ И ФЕДЯ

(переписка моих папы и мамы)

  
  
   Моего папы, Федора Хвана, не стало в апреле 2005 года, а за три года до этого ушла из жизни мама, Людмила Шувалова. Папа за несколько часов до смерти сказал мне: "Там в шкафу лежат письма, не знаю, что с ними делать, решай сама".
   Стопка старых писем в конвертах, связанная резинкой, хранилась в глубинах платяного шкафа. Это была переписка моих папы и мамы, начиная с лета 1953 года. 26-летний студент Барнаульского политехнического института писал с каникул своей 22-х летней однокурснице. Федя Хван познакомился с Люсей Шуваловой на вступительных экзаменах по химии, передав ей шпаргалку. Хочу представить этот момент, когда еще никто и догадываться не мог, что это пришла судьба...
   Они были из совершенно разных миров. Сирота, сын корейских беженцев, отработавший много лет на шахте, долго добивавшийся, чтобы ему дали советское гражданство, приехавший на экзамены в Барнаул в поношенном ватнике. И дочка номенклатурного работника, смешанных еврейско-русско-украинских кровей, утонченная красавица, у которой единственной на курсе были шубка и сапожки. Но оба они были чем-то похожи - искренние, честные, настоящие, какими они и остались на всю жизнь.
   Я решила опубликовать переписку мамы и папы, потому что для меня это не только история нашей семьи, но и удивительный документ своего времени. Хорошо, что у моих родителей был хороший разборчивый почерк чертежников, проблем с текстом у меня не было. Да и редактировать пришлось по минимуму, поэтому перед вами живые голоса молодых людей середины прошлого века, удивительно чистых и наивных, и простых, в самом высоком смысле этого слова.
   История любви мамы и папы не была абсолютно радужной. Поначалу мамины родители были против этого союза и сделали все, чтобы разлучить молодых людей. И в переписке очень много настоящей драматургии. Мне так неожиданно было открыть в моих сдержанных интеллигентных родителях такое откровение и пылкость чувств. Но, слава богу, эта история "ромео и джульетты" оказалась со счастливым концом, чему свидетельством я, мой брат и новые поколения нашей семьи! Я не знаю, лучших людей, чем были мои папа и мама. И мне очень хочется верить, что эта документальная повесть в письмах будет интересна и близка многим. А для меня это вечная память о маме и папе, Люсе и Феде.
  

Елена Хван

Москва, 2016

   1.
  
   1953 год, 13 июля
   Черногорск - Чесноковка
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люся!
  
   Вот я и сдержал свое слово, т.е. пишу письмо. Ну, сначала опишу о себе.
   6 июля ночью не смог уехать, так как не смог достать билета, а уехал утром в 9 часов. Кое-как достал билет, но зато в Новосибирске сразу сел на поезд и 9 июля в 11 часов ночи был дома. Приехал, слез с поезда, а тут меня встречают все, т.е. вся семья вышла на станцию встречать. А днем обошел весь город. А как изменился город за два года! Прямо не узнать. Был на шахте, там тоже встретил много знакомых. Одним словом мне было очень радостно. Ну, а сегодня целый день идет дождь, мелкий такой, противный и нудный. Вот и сижу дома, пишу письма.
   Люся, а как ты сейчас? Время-то как проводишь? Поди, целый день читаешь книги? Брось пока читать, дай отдых голове. Поди, ходишь в кино, на танцы? Вот это дело!
   А я вчера был на гулянии. У знакомого дочь была именинница. Вот и были всей семьей. Народу было очень много. Так, чтобы не соврать, человек 50. Были и старики и старухи, ребята и девчата. Время провел хорошо, напились, танцевали, пили и плясали.
   Люся, я и то танцевал целый день вальс. Так что ты не шути со мной. Вот ведь смех! Меня зовут танцевать, а я отказываюсь, потом осмелился и протанцевал.
   Люся, а ты опиши все про себя, не скрывай ничего. Ладно? И не вздумай фальшивить, а то приеду, и тогда не мало тебе будет от меня. Конечно, шучу.
   Дальше опиши, как съездила Вера, и как вы живете сейчас, что делаете. Поди, тоже сидит дома. Вот вам и надо ходить на пару в кино и погулять и т.д. Люся, передай ей большущий привет от меня.
   Дальше опиши, как уехала Рина, когда и как достали билет. Я хотел написать ей письмо, да боюсь, будет сердиться, потому что не разрешила писать. Ей тоже, когда будешь писать, передай самый искренний привет.
   Я сейчас еще не знаю, что буду делать целое лето. Завтра поеду в Красноярск к сестре. Думаю задержаться там не долго. Примерно к 20 июля приеду обратно. А потом... Потом посмотрим, что делать. Может, буду ездить на рыбалку, может, буду гулять по саду, в общем, не знаю.
   А ты сразу же напиши ответ, не задерживай ответ. Сегодня 13 июля. 19 июля ты получишь это письмо, а 25 июля я должен получить от тебя ответ. Тебе понятно это? То-то же.
   В следующем письме напишу много и разные новости и изменения.
   Ну, а пока хватит.
  
   С приветом: Федя. 13.07.53 г.
  
  
   2.
  
   1953 год, 21 июля
   Чесноковка - Черногорск
   Люся - Феде
  
   Здравствуй, Федя!
   Еще 18-го получила твое письмо. Большое спасибо тебе за него. Но вот только когда собралась ответить. Сердись не сердись, а раньше не смогла, но лучше поздно, чем никогда, не так ли? В один день с твоим письмом я получила письмо и от Рины. Очень, очень рада была им обоим. Сразу о Рине. Уехала та 7-го. Пишет, что в Новосибирске пробыла с Алдоной всего 5-6 часов, т.ч. ничего посмотреть не успели, зато в Татарске сидели целые сутки. Если бы наоборот! В общем, доехали, неплохо. Настроение, как видно, у Ринки хорошее, письмо бодрое, пишет, что скучать не приходится, ест за обе щеки, загорает. Одним словом, молодец Ринка! Твой "самый искренний" привет я ей передала. Жди ответного.
   Теперь о Вере, потом о тебе, а потом... так уж быть, о... себе.
   Вера пробыла в Сталинске 6 дней, на заводе же всего 5 часов. Она очень довольна поездкой. Понравился ей и город, и завод, т.е. комбинат.
   Мы с Верой за это время виделись 2 раза, ходили в кино. Она сейчас занята делами по горло, ухаживает за огородом, шьет, вышивает, скучать ей тоже некогда. Ей я тоже передала твой "большущий" привет. (Не знаю, как она донесла его до дому). Привет тебе от нее.
   Ну, значит ты уже дома. Вот и сбылась твоя мечта. Рада, что тебе так хорошо отдыхается. Да думаю, что и за все лето у тебя не остынет интерес ко всему, что не видел 2 года, ведь у тебя столько там друзей, всё так знакомо. Наверное, еще ни раз побываешь на гулянке, где будет собираться человек по 50, наловишь уйму рыбы, нагуляешься в саду и т.д., и т.п., и пр. Смотри, еще, может, так наловчишься танцевать, что и меня перещеголяешь. Да оно и не мудрено. Мне же кажется, что за это лето я не только танцевать, но и разговаривать с людьми разучусь.
   Я провожу время каникул, как и ожидала. Больше от Чесноковки ждать не приходится: всё мне здесь не мило, все здесь не милы, ни за что руки не берутся. Я только знаю, что хожу на базар, мою и скребу квартиру, да читаю. Кончила читать обе книги "Большой родни". Очень понравились. За это время раз была в Барнауле (получила стипендию), посмотрела там "Дочь полка". У вас еще не шло? Ничего, посмотреть можно. Ну вот еще, 19-го была в лесу на празднике песни, чуточку повеселилась, немного загорела, но больше всего устала. В довершение ко всему у нас сейчас стоит страшная жара, зелени здесь нет, так что духота и пекло адские. Вот, в основном, как, Федя, я провожу время.
   Знаешь, Федя, я даже очень хочу, чтоб скорее окончился этот бесцельный отдых и начались трудовые студенческие будни.
   Ну вот и все,что я могу тебе сейчас написать. Всего хорошего, счастливо отдыхать.
   С приветом, Люся. Пиши.
  
   21.07.1953.
  
  
   3.
  
   1953 год, 31 июля
   Черногорск - Чесноковка
   Федя - Люсе
  
  
   Здравствуй, Люся!
  
   Твое письмо получил 28 июля. И вот только сегодня отвечаю. Это потому что я эти дни был занят страшно, а вечерами все не было света. Ты думаешь, что я делал? Ходил полол картошку. Вот! Целых 28 соток обтяпал, так что не шути со мной. Понятно?
   Люся, спасибо тебе за сообщения. Но почему ты больше сидишь дома? Ты не сиди, а больше ходи, загорай, чтобы была "ажно" черная. Да не смей скучать, больше веселись, а не то приедем мы и наколотим по горбушке. Конечно, не сердись за такой развязный тон - это все шутки.
   А я знаешь, как провожу время? Я тот раз писал, что еду в Красноярск. Так вот в Красноярске я побыл 5 дней. Ходил в музей исторический, в городской сад, бродил по городу, по магазинам, был в доме смеха, в цирке и т.д. Одним словом, хорошо провел время там. Приехал домой 22 июля. Дня два отдохнул и поехал по ягоды с товарищем на велосипеде. За день загорел, накормил комаров. Приехал домой усталый, с шишками на лбу и на шее, но зато было очень весело. Вот на днях поеду на рыбалку. Думаю часто ездить на остров. Сейчас почти каждый день выезжаю за город в степь и в горы. Люся, я почему-то очень люблю степь. А вот сколько я уже живу здесь, а в кино сходил всего один раз. А в наш гор. сад еще ни разу не ходил и не тянет туда, черт знает что со мной. В Барнауле думал приеду домой буду каждый вечер ходить в сад, а тут как приехал не тянет. А насчет гулянки, то больше такой не было. А танцы тот раз немного покружился и все и больше даже ногу не подымал, так что нынче тебе опять учить меня танцевать.
   Ты пишешь, что у вас жара стоит адская, а у нас дожди надоели. Другой раз ничего себе льет просто как из ведра, а иногда моросит целый день такой мелкий и нудный.
   А насчет знакомых, то их стало мало тут у меня. Кто уехал, кто оженился и ведет сидячий образ жизни, некоторых просто жена не пускает погулять и т.д. Одним словом, все изменилось, совсем не то, что я ожидал. А на работу не думаю устраиваться, потому что домашние отговорили изредка помогать зятю, строгаю, пилю доски. Вот так я и живу, Люся. Скучать некогда, а все равно жду - скорее уехать в Барнаул. Ну ладно, хватит, а то наговорил целую кучу пустых слов.
   За привет от Веры спасибо. Ну пока, Люся.
   Пиши сразу ответ.
   С приветом: Федя Х.
  
   31.08.53 г.
  
   4.
  
   1954 год, 12 июля
   Черногорск - Чесноковка
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люся!
  
   Вот уже 2 дня как я дома. Вчера собрался писать, да было много народу, поэтому сегодня пишу. Опишу попорядку.
   Я ехал, думал сделать пересадку в Тайге, да закомпостировал в поезде и сделал пересадку в Новосибирске. Там просидел 12 часов. Целый день бродил по городу, устал как ишак, но зато облазил весь центр города. Из Абакана в Черногорск доехал на такси. Одним словом доехал хорошо.
   А здесь, как говорят, "с корабля да на бал". В этот же вечер сходил всей семьей на комедию "Стрекоза" (приехал иркутский театр), сходил, очень понравилось, но зато спать хотел здорово.Проверил товарищей, был на шахте, завтра собираюсь на остров.
   Люся, знаешь, что я делаю сейчас? Отъедаюсь за весь год. Смех!
   Ну, а как ты живешь? Как здоровье у тебя и твоих родных? Поди сидишь дома. Не смей! Ходи больше в гости к Вере и еще к кому-нибудь. Между прочим, у вас хорошо можно отдохнуть. Особенно в вашем питомнике. В общем, напиши все подробно.
   Я здесь живу, пока не скучаю, но уже вспоминаю как провожали меня вы с Верой. Ей богу хотелось бы, чтобы вы были рядом. Ну ладно молчу об этом.
   Люся, ну а как ты едешь куда-нибудь или нет? Куда поедешь напиши. Ладно? Что-то сегодня в голове пусто, так что ты не обижайся, что мало и бестолково написал.
   Здесь дожди идут через день, а вечера стоят, да ты уже знаешь, я рассказывал.
   В кино идет все то же, что и в Барнауле. Сейчас идет "Нарушители спокойствия". А иркутский театр ставит "Отверженная".
   Ну ладно пока кончу, нового ничего нет. Вот поезжу, съезжу на остров, на рыбалку и в следующем письме напишу.
   А сейчас зовут меня пельмени делать. Да приходится еще спорить дома - никак не пускают на работу. Не знаю переспорю или нет.
   Ну до свидания.
   С приветом Федя Х.
  
   12.07
   5.
  
   1954 год, 28 июля
   Черногорск - Кемерово
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люся!
   Дня три тому назад получил от тебя письмо, которому очень рад. Сразу не смог ответить, потому что ездил кое-куда. В общем, об этом я напишу подробнее.
   Итак ты значит в Кемерово. Все ж таки вышло как хотела. Поди сильно клянчила пока добилась своего. Шучу, конечно.
   Ты пишешь, что хорошо отдыхаешь, даже есть пианино у сестренки. Так возьми да и научись играть. А что? А книгами не сильно-то увлекайся, больше броди по городу. Это лучше, чем сидеть дома, да и "стареть" не будешь.
   Ну давай опишу как я отдыхаю.
   Часто бываю на концерте и в кино. Кино, правда, больше старые, а спектакли очень нравятся и артисты (иркутские) играют очень хорошо.
   Тем более хожу бесплатно - брат приносит с шахты билеты. Съездил в село Шушенское, где находился в ссылке Ленин, был в его домах. Погода была паршивая, пока доехал (ехали на машине) успел 2 раза вымокнуть под дождем и высохнуть. Правда в Шушенском не было дождя и удалось даже искупаться. Там очень хорошо. Все утопает в зелени, сохранились его шалаш, постель, столы и т.д. Там впервые я узнал, что Лепешинская тоже была революционерка и была на совещании вместе с Лениным.
   Еще ездил в овощесовхоз "Москва", оттуда в 5 км находится болото и лесок. Вот мы с товарищем забрались туда и наелись кислицы, покормили комаров. Приехали домой усталые, лицо и шея в шишках от комаров. Намучились здорово, но зато очень весело! Я почему-то предпочитаю такой отдых, чем сидеть дома или ходить в кино.
   На остров таки не удалось съездить, пока все некогда или погода мешает. Но ниче6го еще успею побывать там. Еще немного балуюсь с фотографией, но плохо - фотоматериалов здесь почти нет.
   Люся, ты в следующем письме напиши что делаешь, как отдыхаешь и проводишь время да пиши побольше, а то напишет 3 строчки и кончает. От Веры еще не получил письмо, думаю на днях придет.
   У нас погода сейчас хорошая. Вот уже 3-ий день стоит жара. А это мне на руку - можно ехать на рыбалку.
   Ну ладно пока кончаю. В следующий раз напишу дальше.
   Да, Люся, у меня к тебе просьба. Посмотри там в аптеках, есть ли очки. Здесь нет их. Если есть то возьми мне очки -6 или в крайнем случай -5 или
   -5,5.
   Ну все
   До свидания, Люся.
  
   23.07.54 С приветом Федя Х.
  
  
  
   6. 1955 год, 27 июля
   Чесноковка - Черногорск
   Люся - Феде
  
   Здравствуй, Федя!
   Не кажется ли тебе, что ты несколько долго собирался с духом, чтобы написать о том, как доехал и прочее, прочее, прочее.
   Ну и за то спасибо, что письмо получено через 2 недели после отъезда, а не позже. Как видишь, и я не осталась в долгу и задержала отправку письма дня на три. Ведь положено отвечать сразу же, не так? В общем, будем надеяться, что "бог" простит и тебя и меня. Лучше поздно, чем никогда.
   Чувствую, что тебе не нравится тон моего письма, и ты читаешь, "крутя носом". Ладно, сбавлю на пол-тона ниже.
   Вот, наконец-то, ты и дома, куда так рвался в последнее время. Что ж ты, так хотел поскорее попасть домой, а теперь не знаешь "как скоротать каникулы"? Это ты просто прибедняешься, наверно.
   Смотри, ты ведь и ешь за обе щеки, и читаешь много и даже на рыбалку скоро поедешь, а всё мало. Эх, ты! Федька!
   Одним словом, я всё шучу и шучу (а что же мне еще остается делать?). Хорошо понимаю тебя, мне и самой недоели такие каникулы, но я как-то пассивно воспринимаю такую скуку, не бунтую, просто мне привычно уже стало так проводить свое время.
   Ты просишь подробно написать о моей жизни теперь. День за днем я, правда, не буду восстанавливать весь этот период, но постараюсь более или менее подробно написать.
   2 следующих после твоего отъезда дня я провела в Барнауле, получая стипендию. Слава алаху, получила, но пришлось поподписывать обходной (библиотеку мне простили, да и знаешь, Федя, много книг, оказывается, сдано, хорошо ведь!).
   В Барнауле бываю довольно частенько, благо есть где остановиться - у Лидки, которая целый месяц проходит практику на трансмаше. Попутно сообщаю (на ухо, по секрету), что от Венки никаких известий нет. У Лидки очень плохое настроение, и я как могу поддерживаю его на определённом уровне. Как раз 24-го, когда пришло письмо от тебя, она была у нас, ходила и к Вере. С Верой вижусь тоже часто, хожу и к ней, и она ко мне.
   Все остальное время, когда не в Барнауле, конечно, много помогаю маме по хозяйству (даже стираю, прогресс!!,) и знаешь, почему-то сильно устаю, т.ч. о поправке моей, что-то ни слуху, ни духу.
   Ну что еще. Вышиваю, конечно, ту "знаменитую" подушечку, слушаю музыку, а читаю мало, совсем мало, потому что тороплюсь вышить подушечку, и всё свободное время уходит на нее, помнишь, как и на венок, хорошо еще - никто, вроде Федьки Хвана, не мешает. Прочитала 1-ый номер "Алексея Гайдаша" и очень понравившиеся мне заметки С.Образцова "Две поездки в Лондон". Прочти обязательно (в "Новом мире" N 6).
   В противоположность вашему Черногорску в нашей Чесноковке идут новые хорошие картины, и все их я, конечно, смотрела. Очень понравились "Звезды на крыльях", "Они спустились с гор" и "Карола Ламберти". Смотрел ли ты их и как они тебе?
   На этом кончаю свой "краткий отчет".
   Как видно письмо у меня получилось ещё несуразнее твоего (вовсе несуразного письма), но ты, я надеюсь, меня простишь и тоже поймешь.
   Буду кончать. Смотри, Федь, хорошо отдыхай, поправляйся, не скучай.
   Привет тебе от Рины, Лиды, Веры, наших. Ну и от меня, конечно.
   Всё! Люся.
   P.S. Если еще нужен пантокрин, смогу выслать, только не разберу, сколько.
   Если, что забыла, напишу в следующий раз. Пиши.
   27 июля 1955 г.
  
   7.
  
   1955 год, 4 августа
   Черногорск - Чесноковка
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люся!
  
   Получил от тебя письмо вчера и вот видишь сразу отвечаю. Думаю ты тоже будешь аккуратно отвечать, тем более, сама же прочитала мне мораль. А задержишься, то никакие ссылки "на бога" не помогут тебе и не избежать тебе наказания. Понятно? Конечно, шучу.
   Люся, очень рад письму (раза три прочитал) и, конечно, "кручу носом", только в другом смысле. Догадайся сама.
   Ну вот половина каникул прошла, а я еще ни разу не ходил на рыбалку - разболелась нога и я неделю пролежал в постели. Каково, а? Только стал ходить, опять погода не важная - каждый день идет дождь. И я сижу дома, читаю и кручу приемник. Завтра поеду в Кызыл. Знаешь, ехать в автобусе 450 км. Хорошая прогулка ведь. Верно? Через неделю буду дома.
   Люся, до какого числа будет Лида в Барнауле? Как идет практика? Напиши. Ты говоришь, что я "бунтую", а как же иначе. Подумай, только за все время всего два раза был в кино, да один раз в Абакане. Это же смех, а не отдых. Особенно вечерами сильно скучаю. Ну ничего скоро обратно ехать. Числа 23-24 августа выеду отсюда. 26-27 августа буду в Барнауле.
   Жаль, что не могу "мешать тебе вышивать". Вот приеду постараюсь наверстать. Понятно? А маме скажи, чтобы больше тебя заставляла работать. Вот тогда сразу поправишься. Конечно, это я просто так.
   Люся, правда, что с тобой?
   Почему так устаешь? Ты хоть обратилась бы к врачу. Те кино-картины, которые у вас были, здесь еще не были. Смотрел "Судьбу клоуна", "Дело доктора Вагнера". "Судьба клоуна" очень понравилась, только, знаешь, зря его так задели с сердечной стороны. Жалко!
   Ну кончаю. Смотри, чтобы хорошо отдохнула, поправилась.
   Передавай привет Лиде, Вере, Рине и вашим.
   Насчет пантокрина - сам приеду и посмотрю. Сейчас зять выздоровел. Все хорошо. Смотри, Люська. Сразу отвечай, надеюсь еще одно письмо получить от тебя.
  
   Ну пока. Федя.
  
   4.08.55 г.
  
  
   8.
   1955 год, 12 августа.
   Чесноковка - Черногорск
   Люся - Феде
  
   Здравствуй, Федя!
   Страшно испугавшись твоего обещания наказать меня по приезде, тороплюсь ответить на твое письмо.
   Это письмо тебе - за сегодня третье по счету: первые 2 написала Рине и Лиде, в порядке их получения. Сейчас пишу уже на "крайнем пределе", т.к., сам понимаешь, написать 3 письма подряд - не шутка. А не написать нельзя: ты ведь письма, ждешь, а?
   Как же это угораздило тебя заболеть, когда отдыхать осталось так мало, какие ни есть, а все же каникулы. Ну а как нога теперь, болит еще?
   Значит твой отдых не удался, но ты не огорчайся: ведь не один ты не весело отдыхаешь, а и все, кого я об этом спрашивала. Хорошее утешение, не правда ли?
   Зато с большим удовольствием возьмёмся все за учебу, а ждать уже осталось не долго.
   У меня все по-прежнему, только теперь не езжу в Барнаул, т.к. Лида уехала еще 4-го. Отчет по практике она подписала, но зачёта еще не было. Кому-кому, а ей-то в это лето придется не сладко: еще ведь 2 "хвоста", а дома придется побыть каких-то 2 недели. Она передает тебе " огромнейший" привет, да Рина - "бо-о-ольшой", да еще плюс мой, т.ч., как им написала, боюсь, что письмо не примут из-за большого веса. Сам понимаешь - приветы!
   Все время здесь стояла страшная жара, сегодня 1-ый прохладный денёк, и я, воспользовавшись им, пишу письма. Но зато, так как никуда нельзя было выйти, вышивала и кончила подушку, читала и кончила "Сагу о Форсайтах", которая очень понравилась (об этом пишу сегодня уже третий раз - ох!)
   За это время посмотрела несколько кино-картин. Из них "Ляна" очень понравилась. В кино ходила с Верой. Кстати, она обижается, что ты мало написал ей, она даже отвечать не хочет.
   Еще раз, кстати (или не кстати), Федя, у вас там нельзя очки достать, знаешь ведь какие мне нужны?
   Ну, буду закругляться. Просто больше не о чём писать, да я и устала писать.
   Может, что и упустила, но не беда.
   До свидания.
   Люся.
  
   Привет тебе от наших.
  
   P.S. Сейчас идет дождь, скучно.
  
   12 августа 1955 года.
  
  
   9.
  
   . 1956 год, 6 июля
   Чесноковка - Черногорск
   Люся - Феде
  
   Федечка, милый, здравствуй!
  
   Сегодня 6-е, ты, конечно, уже дома. Ну, как ты доехал, все ли у тебя в порядке, здоров ли ты?
   Как видишь, пишу, не дождавшись твоего письма: очень уже трудно ждать девять долгих дней!
   Если бы ты знал, как мне тоскливо одной. Ведь я до самой последней секунды не сознавала, что так тяжело будет расстаться с тобой и, может быть, навсегда, навсегда.
   И вдруг так страшно быстро отходит поезд, и тебя уже нет рядом! Не знаю, что чувствовал и переживал ты, Федечка, но мне лучше бы и не вспоминать эти минуты.
   Остается одно: поскорее забыть тебя, забыть все хорошее, радостное, что связано с тобой. Но как же забудешь, когда каждая мелочь сразу напоминает мне тебя с такой отчетливостью. Тебе в этом отношении лучше: тебя окружают сейчас люди и места, не связанные, если не со мной, то хоть с институтом. А я вот 4-го ездила в Барнаул (из-за Лиды), так просто боялась выходить из вагона, чтобы не плакать на каждом шагу. Здесь стоял иногда ты, когда-то давно встречал меня не раз на вокзале; вот скверик, где мы с тобой так часто сидели, и, наконец, общежитие, где всё, всё говорит о Федьше, т.е. о тебе. Знаешь, я сидела у Лиды, а ваша дверь (40-я) все время открывается и открывается с её характерным стуком, а мне все казалось, что сейчас раздадутся твои шаги и ты зайдешь в комнату... Ой, Федя! Каким бы сейчас было счастьем увидеться, и как мы не ценили возможность быть вместе.
   Ты уж, пожалуйста, не сердись на меня за такое грустное, пессимистическое письмо. Но мне, действительно, сейчас далеко не весело; поделиться же своими целиком меня занимающими мыслями, кроме тебя, мне не с кем, ты ведь это сам понимаешь, понимаешь же, наверно, и то, что не поделиться - тоже не могу, так что еще раз прошу, не сердись. Ладно? Не буду больше сейчас распространяться на эту тему, все равно ничем не поможешь.
   А может ты и рад, что избавился от меня, взбалмошной девчонки, так часто действующей тебе на нервы, так часто спорившей с тобой и т.д., и т.п. и пр., а, ну-ка сознавайся?! Ну ладно, я молчу, молчу...
   Федечка, сейчас я хочу, чтобы ты как можно чаще писал мне, пока еще свободен от работы, а уж за мной дело не станет. Чтобы писал все, как и раньше, ничего не скрывал от меня.
   Кончаю. Подробности обо все остальном напишу в следующий раз. С нетерпением жду первого письма не позже 11-12-го, а ответа на это не позже 18-19-го. Слышишь! Ну до свидания. Будь здоров, дорогой друг, Целую тебя крепко (хоть ты и не любишь этого).
  
   Люся
  
   6 июля 1956 года
  
  
  
  
   10.
   1956 год, 6 июля
   Черногорск - Чесноковка
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люся!
  
   Вот я и дома. Уже начал отдыхать. В общем, опишу по порядку.
   До Новосибирска доехал хорошо. Билет закомпостировал еще в поезде. В Новосибирске простоял всего 2 часа. А дальше начались мучения. Погода стоит жаркая, народу набито было битком, ну прямо духота страшная. Весь день простоял у окна. В Ачинск приехал в 2 часа ночи. И знаешь, что получилось? Проводник попался новенький, и вот подъезжаем к Ачинску, я говорю: Ачинск, а проводник - еще не Ачинск. Ну и поверили ему. Потом, когда тронулся поезд, стали проезжать вокзал, видим, что Ачинск. И уже спрыгнуть нельзя. Ну и провезли нас до Чернореченска - это на 50 км дальше. На встречу попался поезд Красноярск-Абакан. Так и вошли в Чернореченске, нужно обратно ехать в Ачинск, и ни один поезд не берет.
   Нас было человек 15 - вот зашли к дежурному по станции и давай его трясти. Ну он пообещал посадить. Потом, когда подошел поезд, кинулись к начальнику поезда, а он, гад, лежит пьяный и ни в какую. Тогда мы нахально забрались в тамбур и поезд тронулся. Проводник ругался, ругался, да и отошел. В общем, была потеха. А я с двумя чемоданами намучился страшно. Приехали в Ачинск, ну что, поезд наш ушел, пришлось ждать следующий. Ну и просидел до трех дня. Ну, а до Абакана доехал хорошо, только было жарко.
   У нас сейчас нет ни капли дождя. На улице пыли по колено. Жара доходит до 37 градусов. Одним словом не важно. Еще нигде не побывал. Вот сейчас кончу письмо и пойду к Семену просить мотоцикл.
   Люся, а как ты-то там? Как отдыхаешь? Вот что, Люся, не сиди дома, ходи больше по городу, в кино. А я еще не знаю, как проведу месяц. Сегодня утром уже запрягся немного, т.е. водил свинью на бойню.
   Люся, опиши, когда уехала Лида. И вообще как там Рита, Вера. Сегодня я не успею написать Вере. Дня через 2-3 напишу.
   Люся, о другом я не пишу тебе, сама понимаешь, ладно? Я всю дорогу думал о тебе. Ну ладно об этом не буду говорить ни слова.
   Пиши сразу.
  
   6 июля 1956 г. С приветом Федя
  
   Передавай привет вашим!
  
  
   11. 1956 год, 12 июля
   Чесноковка - Черногорск
   Люся - Феде
   Здравствуй, Федя!
   С большой радостью получила сегодня твое долгожданное письмо и стараюсь сразу же ответить.
   Вот ты уже и дома, Федя. Что же ты, Федьша, так скупо пишешь мне, а? Не описал, ни как тебя встретили, ни то, понравились ли твои подарки, ругали ли тебя за истраченные деньги и разное другое.
   А я так ждала от тебя подробного, подробного письма и, сказать по правде, не таким его себе представляла, знаешь ли, не таким прохладным (несмотря на 37 градусов жары!). Прочитав его первый раз, я была не то чтобы обижена, а немного удивлена, но потом поняла, что пишешь его ты, ты, а не кто-нибудь другой. А тебя-то я знаю, знаю, что у тебя словам иногда бывает тесно, а мыслям и чувствам - просторно. И я нисколько не обижаюсь; одна твоя фраза: "я всю дорогу думал о тебе" - сказала мне все. Вообще, Федя, пиши, как хочешь, что хочешь, сколько хочешь, но почаще, но только не через 12 дней, лишь бы ответить на полученное письмо. Ладно? Договорились?
   Ой, сколько места заняли рассуждения о письмах!
   Вот здорово у тебя получилось с пересадкой. Помнишь, я рассказывала, как проехала Чесноковку в 51-м году. Очень, очень это неприятно. Одним словом, пришлось тебе, бедняге, помучиться в такую жару. Ну ничего, надеюсь, что жара у вас там уже спала (как и у нас), и ты сможешь хорошо дома отдохнуть.
   Ну, дал тебе тогда Семен мотоцикл? Эх, хотела бы и я прокатиться, да никто меня тут не покатает, да. Чем же ты, Федечка, сейчас занимаешься? Что читаешь, ходишь ли в кино? Пиши мне обо всем, обо всем.
   Напишу немного, как живу я. Прежде всего о Лиде. У нее перед отъездом было еще одно происшествие; представь себе, у нее в общежитии утащили сумку с паспортом, комс. билетом и деньгами, присланными из дома. Вот разиня! Она мне позвонила 3-го, чтобы я приехала и привезла ей рублей 50, чтобы можно было доехать до дома. На завтра, когда я приехала, документы были уже найдены (подброшены с сумкой в один из шкафов, стоящих в коридоре), но денег-то, конечно, не возвратили. Так что Лидке не сладко будет летом, придется работать. Уехала она 5-го; я, правда, ее не провожала, т.л. 4-го же возвратилась домой: я тебе ведь писала, что в Барнауле бывать сейчас не очень-то приятно. Писем Лида мне еще не писала; буду ждать.
   Ты спрашиваешь, Федь, чем я сейчас занимаюсь. Занятия мои довольно однообразны. В основном - это уборка комнат, чтение, вышивание. Перечитала за это время "Первые радости" и "Необыкновенное лето". Сейчас читаю "Коварство и любовь" Шиллера. В кино еще ни разу не была и что-то не очень тянет, не так, как раньше бывало, помнишь?
   Но ты, Федьша, не думай, пожалуйста, что я все время сижу дома. Нет. Можешь даже порадоваться за меня: я каждый день вижусь с девочками; то Вера приходит ко мне, и мы идем к Рите; или Рита приходит, и мы идем к Вере. Очень хорошо все-таки, что девочки здесь, а то было бы гораздо хуже. У нас сейчас стоит не плохая погода, то жарко, но умеренно, то идут дожди. В общем всё хорошо, плохо только то, что тебя нет со мной... но я молчу и не буду об этом, как ты называешь "о другом" (хотя для меня сейчас это всё) говорить ни слова. Скажу еще только то, что я очень и очень по тебе скучаю.
   Пока кончаю. Пиши почаще, буду отвечать сразу.
   Приветищи тебе от Веры и Риты. Наши благодарят тебя за привет и шлют ответный. Если это можно, то передай от меня привет вашим.
   Ну все. До свидания. Люся.
   12 июля 1956 год Отвечай сразу
  
  
   12.
  
   1956 год, 14 июля
   Черногорск - Чесноковка
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люся!
  
   Письмо твое получил, которому очень рад. И как видишь, сразу отвечаю. Люся, ну как ты живешь, как проводишь время, что есть нового - все напиши подробно.
   Опишу немного о себе.
   Я уже писал тебе, что доехал до дому благополучно и начал отдыхать. Ну вот отдых мой не совсем такой как всегда. Сейчас помогаю сестре строить дом. Каждый день с 5 вечера до 11 вечера торчу на строительстве. Домой прихожу совсем затемно. Ну, понятно немного устаю. Зато аппетит у меня стал волчий.
   Днем больше бываю дома. Иногда хожу к Семке. А в кино был только 1 раз. Смотрел "На подмостках сцены". Вот и все. Очень хочу съездить на рыбалку, но пока не знаю как будет, выберу ли время.
   Люся, я вполне понимаю тебя, но чего же сделаешь? Я сейчас жалею, что так скоро уехал, нужно было еще дня три пожить там. И всегда так у меня получается, тороплюсь, тороплюсь, а потом жалею.
   Люся, а знаешь твое письмо очень задело меня за живое и сейчас меня беспокоит, как ты там. Люся, не надо так скучать, возьми себя в руки, ходи в гости к Рите, к Вере, в кино. А писать буду я регулярно, конечно, если будешь отвечать.
   А насчет "взбалмошной девчонки" то давай не того, а то попадет тебе от меня. А правда, Люся, часто мы спорили, были недовольны друг другом, а вот на расстояние все это кажется было хорошо. А ведь правда было нам хорошо, Люся. Правда?
   Люся, напиши, когда и как выехала Лида, где она была в тот день, когда я уезжал. Напиши, кто еще не уехал и когда уедет. Люся, я выеду отсюда в Красноярск 28 июля, так и знай. Если ты сразу ответишь на это письмо, то я еще успею получить ответ здесь. Если почему-либо задержишься с ответом хотя бы на один день, то пиши в Красноярск по адресу: г. Красноярск, главпочтамт, до востребования.
   Ну пока кончаю. Сейчас иду опять на строительство. Сегодня нужно настилать пол.
   Ну крепко жму руку
   (ведь я не люблю когда "......" как ты пишешь, поняла?). Шучу, Люся, я крепко тебя "......".
   Да знаешь, Люся, а волосы укоротил, хожу застегнутый на все пуговицы, благо никто не заставляет расстегиваться. Шучу, конечно.
  
   С приветом, Федя
   14.07.56 г.
  
  
   13.
  
   1956 год, 21 июля
   Чесноковка - Черногорск
   Люся - Феде
  
   Здравствуй, Феденька!
   Вчера получила твое долгожданное письмо. Ответить в этот же день мне помешало весьма важное событие: дело в том, что у меня появился племянник Серёжка, а котором говорят, что "он очень миленький, лучше всех". Но так говорит его мама.....т.ч. еще посмотрим, что он из себя представляет.
   Сам понимаешь, конечно, что тётю, меня то-есть, сразу откомандировали в город с разными вкусными вещами, с благодарностями и поздравлениями от бабушки (дедушка еще ничего не знает - он в Новосибирске) маме и папе этого самого племянника. Представляешь, как мне было тяжело с таким грузом! Шучу, конечно.
   Ну, а сегодня спешу ответить тебе: во-первых, чтобы письмо застало тебя еще дома; во-вторых, и в основном, чтобы скорее получить от тебя весточку. Думаю, что незачем напоминать тебе, как я всегда жду твоих писем, и какое они для меня имеют значение. Кстати, с тебя причитается еще одно письмо - ответ на моё, посланное 13-го по авиа-почте. Не знаю, получил ли ты его.
   Значит ты, Федьша, бедняга, работаешь во всю. Но это тебе на пользу: видишь какой у тебя тигриный, то бишь... волчий аппетит появился, хотя правильней все же было бы назвать его тигриным, судя по тому, что волчий у тебя был всегда. А? Ну, а пожару, конечно, не следовало бы устраивать, как думаешь?
   Этот факт (о нем узнала из твоего письма Вере) еще раз подтверждает, что курить вредно, т.ч. бросай-ка лучше!
   Знаешь, Федь, мне что-то не нравится тон этого моего письма: одни шутки, да шутки, хотя иногда пошутить тоже не вредно. Но не так хотелось бы писать тебе, хочется теплых слов тебе и от тебя, как наши былые разговоры (не все, правда), помнишь?
   Ох, а сколько таких "помнишь?" мы могли бы задать друг другу при встрече! Будет ли эта встреча, вообще? Если нет, то это - величайшая несправедливость к нам. А ведь помнишь, мы всегда стремились, чтобы справедливость торжествовала. Давай же стремиться и на этот раз, слышишь!
   Хорошо ли нам было вместе? Да, Федя, очень хорошо! Так хорошо, что боюсь, больше уже так не будет никогда. Поэтому-то ты и снишься каждую ночь, поэтому-то я и думаю о тебе все время. А как ты там, вспоминаешь ли меня, хоть изредка?
   Отвечу кратко на твои вопросы. Ну, а том, как живу, я в общих чертах тебе уже писала. Изменений пока ни в чём нет. В Новосибирск и в Омск так и не поехала. Очень рада тому, что здесь Вера и Рита, они меня очень поддерживают, особенно Верочка (беру свои слова о ней, сказанные тебе перед отъездом, обратно). Только что она была у меня, мы смотрели у соседей телепередачу. Вот! Я Веру проводила до моста, пришла и пишу тебе. Вера тоже скучает здесь, правда, немного меньше, т.к. она все время занята по хозяйству, которого у нас ведь нет.
   Домой все из общежития, как я узнала, уехали еще до 10-го числа, т.ч. когда вчера была в Барнауле, то мне за целый день не встретилось ни одно знакомое лицо. Очень это грустно; а в кино быть одной так совсем: я ведь никогда одна не ходила, всегда Федька тащился, да еще не хотел воротничок откладывать, вот ведь "рыжий". Смотрела я, причем первый раз после твоего отъезда, венгерский фильм "Кружка пива". Мне понравилась картина, так как она очень многим даёт хороший урок, как правильно нужно жить и вести себя, чтобы заслужить доверие, уважение и любовь хороших людей. Обязательно посмотри и напиши мне свое мнение, ладно?
   Насчет отъезда Лиды я тебе уже писала. На днях получила от нее письмо. Пишет, что доехала благополучно, встретили ее хорошо, правда ужаснулись большим долгам. Сейчас Лидка их отрабатывает. Она спрашивает о тебе и извиняется, что не простилась тогда. В тот день она была на пляже, часов ни у кого не было, время прошло быстро, вот так-то все и получилось. Привет тебе от нее.
   Как будто бы ответила на все твои вопросы.
   Федя, значит, ты скоро уже поедешь в Красноярск. Ну, желаю тебе, милый, хорошо устроиться и зажить на новом месте.
   Думаю, что это письмо захватит тебя еще в Черногорске. С нетерпением буду ждать ответа с нового адреса, смотри нисколько не задерживай, а то зарежешь меня без ножа.
   А ты, окаянный, только попадись мне, получишь за то, что стриг волосы и ходишь, как задавленный, в своем тугом воротничке!
   Ну, кончаю, Федь.
   Желаю тебе всего наилучшего.
   Крепко, крепко тебя целую (без всяких кавычек и многоточий, так и знай).
   До следующего письма.
  
   Люся
   21 июля 1956 г.
  
   Пишут ли тебе Шура и Зоя?
  
  
   14.
  
   1956 год, 20 июля
   Красноярск - Чесноковка
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люся!
  
   Твое письмо получил еще 18 июля, но с ответом задержался - было очень некогда, а вечером нет света, так что ты не ругай меня, ладно? Знаешь, что я делал эти дни? Пол настилал у сестры и полол картошку целые 40 соток. Ох, и надоело же полоть, ну сейчас уже ничего не делаю. С сегодняшнего дня начинаю лодырничать.
   Люся, а ты что делаешь сейчас? Ты говоришь, что часто бывают девчата. Очень рад. Смотри, Люся, не ругайся с ними, живи дружно. Да передавай Рите большой, большой привет.
   Люся, а Лида еще не прислала письмо? Когда будешь отвечать ей тоже привет, ладно?
   Ох, Люся, боюсь, что плохой мне завод попался. Пока не знаю точно, но по газетам что-то не сильно того. Вон в газете пишут, что организация производства слабая, жилплощади для рабочих не хватает, завод план не выполняет. Чего доброго как бы жалеть не пришлось.
   Погода стоит у нас хорошая, прохладная, часто идут дожди.
   Люся, ты бы сейчас меня не узнала, загорел, стал черный как негр, поправился, стал толстяком. Целый день хожу в майке.
   На остров так не съездил, то некогда, то лень, то одному не интересно. В кино был один раз, смотрел "Любимую песню", понравилось.
   Люся, отвечай на письма на Красноярск. 29 июля утром выезжаю на работу.
   На этом кончаю.
   С приветом, Федя.
  
   20 июля 1956 г.
  
  
  
   15.
  
   1956 год, 30 июля
   Красноярск - Чесноковка
   Федя - Люсе
   (ответ на письмо 6 от 21 июля 1956 г.)
  
   Здравствуй, Люся!
  
   Пишу письмо с нового места, из Красноярска. Видишь даже писать нечем - пишу карандашом, не будешь ругать, а?
   Выехал из Черногорска 29 июля и 30 июля утром уже был в Красноярске. Сразу дали место в общежитии.
   Люся, ох и плохо мне сейчас... А ладно, что и говорить об этом.
   Общежитие расположено за 5 км от завода. Завод находится в городе, а общежитие в поселке. На работу ездят на автобусе. Квартир нет.
   Я сегодня с самого утра бродил по городу. В центре очень хорошо, а здесь так паршиво. Пыли - задохнешься. Не знаю пока не лежит душа к заводу. Про завод нарассказывали целый ворох нехороших вещей.
   Завтра сам посмотрю, возможно, что ребятам здесь не нравится, поэтому описали в черных красках. В общем, завтра посмотрю. Кем работать еще не знаю. Завтра зайду к пом. директора по кадрам поговорю обо всем и сразу узнаю насчет квартир точно. Если завод будет такой как мне описали, то использую каждую возможность, чтобы уйти отсюда. Поэтому пока не буду оформляться, а сперва посмотрю на завод и упрусь в квартирный вопрос.
   Люся, а ты как раз успела написать письмо, потому что вечером 28 июля выехал из города.
   Бродил по городу и знаешь очень мне скучно, потому что нет знакомых. Встретил Ермаш и Цыганкова, а больше нет никого. Но что они для меня? Просто знакомые, ведь правда?
   Завтра пойду искать знакомых. Где-то здесь живет Семкин братишка. Перед отъездом был у директора школы, все собрались, ну и она нас угостила ужином с выпивкой.
   Ты спрашиваешь пишут ли Шура и Зоя. От Шуры получил письмо, а от Зои - нет. Может сюда в Красноярск напишет.
   Передавай привет Вере, Рите, Лиде. Да поздравь своего братика и Тоню от меня.
   Ну пока.
   Пиши сразу ответ, хорошая.
  
   С приветом, Федя. 30.07.56 г.
  
   Боюсь, Люся, что буду жалеть, что уехал из Барнаула.
  
  
   16.
  
   1956 год, 23 июля
   Чесноковка - Черногорск
   Люся - Феде
  
   Федечка!
  
   Вчера отправила тебе письмо. Думаю, оно дошло еще до твоего отъезда в Красноярск. Если ты не получал его, то попроси, чтобы тебе его как-нибудь переслали.
   Сейчас пишу с тем, чтобы по приезде на новое место тебя уже ожидал там мой привет. Догадываюсь, что тебе будет приятно получить его.
   Письмо это дойдет наверно до места числа 30-го, т.ч. к этому времени ты должен будешь, по-моему мнению, уже как-то определиться. Пиши сразу, как тебя приняли, как завод, устроился ли с жильем? Понятно, что в начале со всем этим будут трудности. Ты, конечно, не падёшь духом, будешь драться, я ведь знаю.
   В конечно счете все будет у тебя хорошо, уверена в этом. А ты?
   Федя, а мне вот довольно страшно становится, что скоро предстоит идти на завод, кажется, что я всё, всё перезабыла, что знала. В общем, поживём - увидим.
   Скажи-ка по-правде, Федя, тебе не надоели ли столь частые мои письма? А то дай волю, я бы каждый день писала. Вот видишь как.
   Ну, обо мне ты пока всё знаешь: за этот день ничего нового не произошло. Целый день пробыла у Риты, вышивала, отдыхала, правда не после чего, т.к. мама особенно-то работой меня не перегружает, и живу я здесь я белоручкой.
   Если бы ты знал, как мне не хочется так жить, как сейчас. Хочется работать, уставать, чем-то интересоваться. Всё это было бы у меня, если бы я была с тобой. Как я хочу сейчас быть с тобой! Бегать, устраиваться, таскать вещи, убирать комнату и т.д. А потом с полным правом рабочего человека отдыхать. Но... остаётся только сожалеть, что так легко сдались мы с тобой без боя. Ты уж не сердись за невольный и никчемный упрек, как-то вырвалось.
   Получилось, что начала за здравие, а кончила за упокой. Но знаешь, у меня сейчас, как у пьяного, что на уме, то и на языке, а значит, и на бумаге. А вообще, Федьша, ты напиши, если тебе это неприятно и ты считаешь, что всё это ни к чему, то я больше никогда не буду упоминать о прошлом, а буду писать просто дружеские письма. Договорились?
   Федя, думаю, что пока ты будешь устраивать разные дела, писать будет некогда, так что жду письма не раньше 10 августа или чуть-чуть позже. Пиши обо всем. Как со строительством дома сестры?
   Привет тебе от Риты. От Веры не передаю, т.к. она сама тебе напишет.
   Ну всего хорошего, всяких тебе успехов. Крепко жму руку. (Больше ни на что не решаюсь, боюсь, будешь "материться").
  
   С приветом Люся.
   23 июля 1956 г.
  
  
  
   17.
  
   1956 год, 1 августа
   Красноярск - Чесноковка
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люсенька!
  
   Твое письмо в Красноярск получил сегодня. И знаешь очень обрадовался. Ведь для меня самое лучшее - получить от тебя привет. Да ты сама знаешь, что ты всех ближе мне. И знаешь, здесь очень остро это чувствуется. А ты... хочешь только "дружеские письма" писать.
   Да, Люся, очень я глупо поступил, что отказался от Барнаула, как будто мог забыть тебя.
   Может быть это и хорошо - еще раз проверить себя.
   Сейчас бы все сделал, только бы быть там, где ты. Но не знаю как быть.
   Опишу немного о работе.
   Пока еще не оформился.
   Сегодня был у гл. инженера, предлагают мне место инженера-конструктора в моторном цехе. Но я не оформляюсь пока, упираюсь, чтоб дали мне квартиру. Говорю им, что есть родители и жена (?). И хочу, чтобы они мне не дали квартиру, чтобы уйти с этого завода.
   Я сейчас согласен поступить на Алтайский вагоностроительный завод или на любой в Барнауле. Но не знаю, как будет. Сейчас бессилен как рыба на суше.
   Как же мне быть, Люся?
   Посоветуй, помоги.
   Пиши сразу ответ, каждый день жду.
   Люся, ты не сердись, что я тебя называю женой, я очень так хочу.
   Эх, если бы я вырвался отсюда, сразу уехал бы туда. Ну ладно пока, а то очень много наговорил. Я пытаюсь, узнать можно ли дозвониться в Чесноковку. Отсюда очень трудно. До Барнаула есть расписание, а до Чесноковки - нет.
   Ну пока, моя хорошая.
  
   С приветом Федя.
  
   1 августа 1956 г.
  
  
   18.
  
   1956 год, 5 августа
   Чесноковка - Красноярск
   Люся - Феде
  
   Федюша, здравствуй!
  
   Так давно не писала тебе, что не знаю даже с чего начать. Постараюсь писать всё по-порядку. Прежде всего - письма твои получила: одно в тот же день, как мы с тобой разговаривали по телефону; другое - только сегодня, т.е. 5-го. А не ответила сразу потому, что ждала второго письма. Сейчас я только что приехала из Барнаула, куда ездила, как ты знаешь, выписываться, но не удалось, т.к. в субботу не выписывают, а в пятницу, как я сказала тебе по телефону, я не поехала. Немного отвлеклась в сторону, но напишу уж подробнее, как съездила.
   В Барнаул приехала утром, пришла в общежитие, очень хотела увидеть Лиду, но она в это время была на заводе. Потерпев двойной крах (комендант меня тоже разочаровал), я отправилась навестить Толю, наметив уехать в 3 часа дополнительным поездом. По дороге, проходя мимо "Родины", я, конечно, соблазнилась и зашла в кино, смотрела "За власть Советов", очень понравилось. Не застав дома Толю, немного отдохнув, пошла еще раз в общежитие и на этот раз мне повезло: Лида была уже дома. Она меня очень хорошо встретила и не отпустила домой. Так я и осталась у нее, думала даже до понедельника, чтобы сразу покончить со всеми делами. Вечером мы ходили в театр, здесь сейчас гастролирует Кемеровский театр муз. комедии, смотрели новую оперетту "Вас ждут друзья". Понравилось. Но остаться до понедельника я никак не смогла, меня тянуло домой, т.к. я знала, что там - письмо от тебя, Федечка. И вот утром в воскресенье я уже дома, сто раз прочитала письмо и сразу же отвечаю, т.к. по себе знаю, как мучительно ждать ответа.
   Вот так я провела вчерашний день, самый счастливый за этот месяц, но не потому, что увиделась с Лидой, не потому, что была в театре и проч., а потому, что я воспрянула духом, потому, что после разговора с тобой у меня появилась надежда на лучшее будущее.
   Ох, какой же ты молодец, Федьша, что позвонил! Ведь я могла только мечтать услышать твой голос. Знаешь, мне сразу даже показалось, что я еще сплю, когда услышала папино: "Тебя вызывает Красноярск".
   Но мне кажется, что ты остался не вполне удовлетворенным разговором. Ведь так? Я должна была немедленно (почтой ведь дольше гораздо) и прямо ответить на все твои вопросы, чтобы ты знал, как действовать, чтобы не было двойственности. Но ты сам ведь понимаешь, что, несмотря на полное мое согласие быть вместе и сделать всё возможное для этого, я не могла при наших и не подготовив их (это сразу бы их настроило против: тут нужна дипломатия) сказать, всё, что думаю.
   Как было бы чудесно, если бы тебе удалось вырваться оттуда. Но поверят ли тебе на слово, без документов о находящихся на твоем иждивении? А вдруг они все-таки дадут тебе квартиру? Но будем надеяться, что нет, и что ты приедешь.
   Действительно, как глупо получилось, что создали себе дополнительные трудности. Хотя ты прав: мы очень хорошо проверили себя и убедились...... И знаешь, я вот думаю, что теперь всегда (если будем вместе), когда поссоримся из-за чего-нибудь, то стоит вспомнить июль 1956 года, как сразу не захочется ссориться и обижать друг друга. Как ты думаешь, Федя?
   Теперь насчет приезда. Я советую поступать на работу в Барнауле. Например, на мех-прессах тебя оторвут с руками и ногами, и у них, кстати, не так трудно с квартирами. Я слышала, что Ст.Саркисову дали квартиру из 3-х комнат (у него 6 челов. семьи), правда, говорят, что ему очень повезло, но если не 3, то 1-то комнату будет не трудно получить.
   В общем, Феденька, приезжай, здесь мы все обсудим и сделаем, как сочтем лучше. Я пока на завод все-таки оформлюсь, а там как-нибудь сделаем.
   Самое трудное все-таки это родители. Если бы они у меня были плохие, и если бы я их не так любила, то дело было бы проще: я бы их нисколько бы не слушала. Думаю, все же, что они, желая мне добра, всё, всё поймут.
   А как ты своим скажешь? Очень бы не хотелось, чтобы они были недовольны тобой.
   Федьша, какому же "богу" нам молиться, чтобы всё уладилось по-хорошему?!!
   Ты, наверно, бедный, уже устал читать, но потерпи еще немножечко. Сейчас напишу еще о разном.
   Знаешь, Федь, а ты стал знаменитым: если еще не читал, то прочти, что о тебе пишут в газете "Советская Россия" (N от 28 июля). Смотри, не загордись, а то еще перестанешь узнавать нас.
   О девочках я тебе уже писала, у всех в основном трудности из-за квартирного вопроса. Вера же еще не уезжала. На днях приедет Рина, они, кажется, поженятся с Женей. Вот.
   Хотела тебе еще написать о своем племяннике, но и так очень уж расписалась (на радостях). Думаю, что скоро ты его сам увидишь. Ну что еще? О коменданте Макс. Вас. Ты уже, наверное, знаешь из Верочкиного письма. Вот ведь бедняга! Даже не верится, что человек жил, жил, и нет его уже.
   Ну буду кончать.
   Не скучай там, милый, а ходи и радуйся, что мы скоро увидимся с тобой. Ой, даже не верится.
   Привет тебе от Лиды. До скорого свидания. Обнимаю тебя крепко, жму твою лапу.
  
   Твоя "Люсенька"
  
   5 августа 1956 г.
  
   Продолжение (вечером)
  
   Мы еще спишемся, если позволит время, а если нет, то ты дай телеграмму о выезде; я тебя встречу, и мы поедем к нам.
  
  
   19.
  
   1956 год, 27 сентября
   Чесноковка - Барнаул
   Люся - Феде
  
   Здравствуй, Федечка!
  
   У меня появилась минуты "ничегонеделания", и я решила прямо на работе написать тебе.
   Сегодня четверг, а мне кажется, что с воскресенья прошла целая вечность. Почему бы это?
   Скоро суббота, и мы опять увидимся с тобой. Если получишь мое письмо до субботы, то можешь не звонить. Я приеду в субботу поездом, уходящим отсюда в 5 ч. Если сможешь, встреть на вокзале. Или нет, встреть меня обязательно!
   Ну, как твоя работа на новом месте? Смотри, чтобы нравилось тебе там! Как вообще твои дела, как настроение, как здоровье?
   Мне бы по-хорошему надо было бы написать тебе еще в начале недели, всё узнать.
   У меня все по-старому. Наш отъезд очевидно все-таки состоится. Пока что папа на днях собирается уже выезжать туда.
   Хочешь- не- хочешь, а нужно начинать привыкать к мысли о довольно скором расставании с тобой, со всеми и со всем, что я полюбила и к чему привыкла. Так-то!
   А вообще, чего это я вдруг в коротеньком письме заговорила о "высоких материях"? Ладно, кончаю на этом.
   До субботы.
   С приветом Люся
   Передавай огромный приветище Лидке.
   Знаешь, я почему-то целую неделю ждала от тебя звонка на работу, но так и не дождалась.
   Сейчас сижу в раздумьи, куда же посылать письмо.
  
   27 сентября 1956 года
  
   Никак не могу кончить. Вспомнила: может, возьмешь билеты на 7-8-9 ч. вечера на какую-нибудь хорошую картину? Можно на 2-ю серию "Господина".
  
  
  
  
   20.
  
   1956 год, 20 октября
   Барнаул - Чебоксары
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люсенька!
  
   Пишу в надежде, что пока дойдет это письмо, ты уже приедешь и получишь мое письмо.
   Люся, очень трудно описать мое состояние, очень тяжело на душе, тем более зная, что уехала навсегда и сделали это сознательно.
   Пока говорили о расставании не чувствовали так, а как расстались, то - невозможная боль.
   Когда скрылся поезд, то боялся смотреть людям в глаза, чтобы не заметили непрошенные слезы. Ну что много говорить об этом, сейчас пишу это письмо и загородился от ребят очками. Все время перед глазами ты на подножке вагона с заплаканными глазами. На всю жизнь запомнил тебя такую, Люся. Что бы ни случилось, какие перемены не произошли бы с тобой или со мной, всегда буду помнить тебя и любить. Ты не сердись, Люся, что расстраиваю тебя, но мне больше не с кем делиться и придется все время скрывать свою горечь. Обидно, очень обидно, что двое взрослых любящих людей не можем построить свою жизнь по желанию. Пока прерываюсь - не могу дальше писать.
   Ну вот снова сел писать.
   После отхода поезда сходил к Вере, но у них никого не было дома, да и лучше, что не видел никто, а то бы расспрашивали. Потом на вокзале встретил Толю вашего и вместе приехали в Барнаул. К Лиде не поехал.
   Люся, как доехали, здоровы ли ваши и как ты чувствуешь? Опиши про новое место, какое впечатление производит город. Все опиши и как можно больше. Каждый раз буду ждать с нетерпением твое письмо.
   Сегодня суббота - выходной день. В этот день обычно приезжала ты. В этот день встречались мы, ходили в кино, а теперь один и нужно делать вид, что ничего не случилось, смеяться, скрывать от всех свою боль... Люся, не сердись, что грязно написал, переписывать не буду.
   Сейчас во мне все перевернулось. Глупый я, кому нужно, что мы испортили себе жизнь? Хотят нам сделать лучше, а вместо этого получается только зло, причиняют только боль. Так кому же нужно это? Твоим родителям или моим родным? Нет, им не это нужно. Твои родители хотят, чтобы ты была счастлива, а мои - я. А того не поймут, что для меня счастье - это ты, а для тебя... (?) Так за каким же чертом я должен слушать только других? Нет я не согласен! Если ты меня любишь, как я тебя. То со своими я договорюсь - сестра у меня очень чуткая, она меня поймет. Сегодня же напишу обо всем домой и за своих я спокоен.
   Люся, если твои родители прочтут это письмо (можешь показать им, я ничего не скрываю, не хочу чтобы для них это было тайной), то может будут недовольны мной. Но я им плохого не желаю, только очень тебя люблю, ихнюю дочь и пусть простят меня, если что не так.
   Ну вот пока кончаю на этом. Да прости если я расстроил тебя, о другом пока нечего писать, все так же как и было.
   Очень жду письмо, моя хорошая! Передавай привет вашим.
   С приветом Федя
  
   20 октября 1956 года.
  
  
   21.
  
   1956 год, 27 октября
   Чебоксары - Барнаул
   Люся - Феде
   Родной мой!
  
   Прости меня, злую, что так долго молчала. Если сказать, что очень уставала, и было некогда, ты, наверно, не поверишь, но это действительно так.
   Вчера была ровно неделя, как мы расстались, и вчера же получила твое письмо. Нет слов передать, как оно меня взволновало. Получила письмо, когда пришла на обед и весь час проплакала. Очень горько и обидно за тебя, за себя. За нас! Нет, мы с тобой все-таки очень глупые и не умеем постоять за себя. Но как нам убедить своих родных, что они не правы и желая нам добра, причиняют только зло; как убедить их, что заблуждаются они, ссылаясь на свой жизненный опыт, а не мы, как они считают!?
   Федечка! сейчас мне хочется только одного: не забыть тебя поскорее, как хотела этого раньше, а как можно скорее и с полной уверенностью, что это сбудется, сделать так, чтобы облегчить твои страдания (о себе я пока не говорю, но это взаимосвязано: лучше будет тебе, значит и мне будет лучше).
   Если бы ты знал, Федечка, сколько раз за эти дни в тоске замирает сердце при воспоминании о тебе, о недавнем счастье, да счастье. Как хочется видеть тебя рядом, слышать твой голос, прикасаться до тебя! Мне все время кажется, что это все не явь, а какой-то сон, страшный и бесконечный. В самом деле, вдруг очутиться за тысячи километров без всякой (пока так было) надежды увидеться. Кругом всё чужое, все чужие.
   Ты спрашиваешь, как мы доехали, как устроились. Опишу немного об этом.
   Ну, ехали мы, конечно, так хорошо, как только возможно в мягком и удобном вагоне. Всю дорогу радиоузел поезда передавал хорошую музыку (и каждую песню я связывала с тобой). После трех суток на поезде, еще 82 км проехали на легковой машине, и в понедельник к вечеру были на месте. Все мы живы, но немножко были не здоровы: умудрились где-то сильно простудиться. Сейчас прошло.
   Не могу точно даже сказать, нравится мне здесь или нет, потому что отношусь ко всему здесь как-то пассивно, и все не верю, что я здесь. А не там, где привыкла быть. А вообще, если посмотреть здраво, то есть здесь много хорошего, но еще больше, по-моему, плохого. Из хорошего: город очень хорошо снабжается продуктами и товарами; квартира у нас здесь лучше, чем была; очень близко Москва, и время отличается от московского только на один час (так что теперь можно слушать вечерние московские передачи по радио); город, конечно, не сравнить с Чесноковкой (но чуть поменьше и, мне кажется, чуть похуже Барнаула).
   Из плохого: повсюду тут ужасная грязь и очень плохо с транспортом, так что до города (а мы живем на самом краю) и до всего в нем (базара, почты, магазинов, кино и др.) добираться очень трудно. Завод тоже далеко, правда. Пока до праздников место моей и папиной работы в 3-х минутах ходьбы от нас.
   А вообще, о работе, городе, погоде и обо всём другом житье-бытье подробно напишу тебе, Федечка, в следующий раз. Это не главное.
   До вчерашнего дня, думая о письме тебе, не знала, как же мне писать тебе (хотя могу писать тебе только об одном, о том, как скучаю по тебе, как хочу быть с тобой), чтобы не бередить, не расстраивать. Ведь один раз, тогда летом, я начала, но ничего тогда не получилось, но теперь...
   Понимаешь, Федя, папа сейчас уже в командировке в Москве. Письмо читала мама, и я не подала виду. Я тоже надеюсь на мамину чуткость, как ты на чуткость своей сестры. Но пока она всего еще как следует не поняла и наших стремлений пока не понимает. Прочитав письмо, она только сказала: "Ну что ж, я вон папу 2 года ждала". А это уже, по-моему, какая-то надежда на то, что она впоследствии согласится, а через нее я буду действовать на папу. Подождем, что же тебе ответят из дому. Конечно, ни ты, ни я не будем ожидать своей участи ни 2 года, ни год. Будем вместе, то будем вместе раньше. А пока давай думать, как это сделать. Ты только, Федечка. знай, что я по-прежнему люблю тебя, и никого мне другого не надо. Ты ведь веришь мне, милый?
   Знаешь, Федя, вместе с письмом получили приглашение на главпочтамт для разговора с Барнаулом. Сразу подумала, что это ты вызываешь, и очень обрадовалась, а потом подумала, что может это не ты, а Толя, и обрадовалась меньше, в общем, завтра выяснится.
   Сегодня суббота, вторая суббота, что мы не вместе... Что ты поделываешь сейчас, Федьша? Уже, наверное, спать собираешься, а здесь только 10-ый час (до сих пор не могу привыкнуть к этой разнице времени).
   Феденька, смотри там не очень скучай. Бывай почаще у Лиды. Она ведь хороший человек, несмотря на многие недостатки, а главное чуткая; у нее всегда сможешь найти моральную поддержку, а к тебе она очень хорошо относится, я то знаю это.
   Сейчас буду ей писать, правда, не знаю ее адреса и посылаю письмо на общежитие.
   Ну пока кончаю.
   Будь здоров, милый. Обещаю теперь писать без перерывов.
   Крепко жму руку.
   Люся.
   Привет Барнаулу.
  
   27 октября 1956 год
  
  
   22.
  
   1956 год, 28 октября
   Барнаул - Чебоксары
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люсенька!
  
   Только что пришел с переговоров с тобой и сразу пишу письмо. Очень доволен, что хоть немного поговорил с тобой, услышал твой голос. Но настроение не важное, потому что плохо слышно было, и ты отвечала на мои вопросы с сомнением (?) или это было чересчур неожиданно для тебя, или вообще у меня такое настроение сегодня, что все кажется в черном цвете. Нет, все же таки рад, ведь ты ответила "приезжай", "буду воевать".
   Люся, я хочу, чтобы ты знала все и поняла меня. Понимаешь о чем я? Я приеду к тебе навсегда, чтобы больше никогда не расставаться, чтобы всю жизнь быть вместе. Своим я уже написал, что ты одна и больше никто, и верю, что они согласятся со мной. А вот с твоими родными поговори ты и окончательно, ладно, Люся? Конечно мне нужно поговорить с ними, но это когда приеду. А пока целиком поручаю наше будущее тебе. Теперь все все зависит от тебя, Люся. А твои родные, надеюсь, поймут, потому что они любят тебя, они умные люди. Расскажи, Люся, им, что мы не один месяц знакомы с тобой, а знаем целых 5 лет. А это не малый срок. Вспомни сама, все время мы были вместе, учились, готовились ко всем экзаменам, вместе болели за удачу и неудачу другого, а свободное время проводили тоже вместе и, наконец, полюбили друг друга, вместе мечтали о счастье. Так что это настоящее большое, а не "привычка", как думают твои родные. Да сама ты понимаешь, как не считаться со всем этим, как все это отбросить в сторону? После всего этого разогнать нас в разные стороны так это знаешь что такое - это искалечить жизнь нам. Ну хорошо, со мной могут не считаться, потому я чем-то не нравлюсь им, но с тобой-то должны разговаривать по-другому, потому что им не безразлично как проживешь ты свою жизнь. Конечно, ты не думай, что я настроен против твоих родных, наоборот. Очень уважаю их как отзывчивых, понимающих людей и, наконец, потому что это твои родители.
   Вот обо всем этом расскажи им и от моего имени и от своего. Конечно, когда я приеду, разговор состоится, но пока тебе разговаривать.
   Люся, сегодня же подаю заявление об увольнении. Конечно, неприятно так уходить, но иначе не могу. Через 2 недели получу расчет. Да, Люся, ты можешь показать мои письма своим, потому что никакого секрета не может быть.
   Да еще прошу тебя, после получения этого письма, сразу ответь, я еще успею получить ответ. Напиши, как ты думаешь, как твои родичи думают и всё всё.
   Так, я отсчитываю дни, Люся.
   Ну пока, хорошая моя.
  
   С приветом, Федя.
  
   28 октября 1956 года
  
   Да все мои знакомые спрашивают, что я думаю делать. Я им отвечаю, что это мое дело, что скоро уеду в Чебоксары. Ты уж прости меня за это.
  
  
  
   23.
  
   Без даты
  
  
   Здравствуй, моя хорошая!
  
   Наконец-то получил от тебя письмо, которому очень, очень рад. Теперь снова верю в счастье, готов все сделать, чтобы было так, как мы хотим с тобой. Я уже счастлив, потому что знаю, что любим тобой и думаем одинаково. Но это еще не полное счастье, вот уже больше полмесяца не вижу тебя. А одному здесь очень тоскливо, особенно вечером после работы. Скоро ли снова увидимся, скоро ли будет так, как мы мечтали? Скорее бы встретиться и больше никогда не причинять другому боль.
  
   24. 1956 год, 30 октября
  
   Чебоксары - Барнаул
   Люся - Феде
   Дорогой мой, Федечка, здравствуй!
   Вчера выполнить свое обещание: написать тебе сразу письмо, не смогла. Т.к. добралась с телеграфа домой в 10 часов (телеграф находится в противоположном нам конце города), очень замерзла, устала (ездила сразу после работы) и сразу легла спать.
   Сегодня опять получила от тебя весточку, третью по счету. Очень рада твоим письмам, и если не получаю их, то мне кажется, что чего-то не хватает. Вот сегодня, например, шла на обед домой, надеясь, что меня ждет письмо, но оно почему-то пришло только вечером. Федечка, радуют меня твои письма, но в то же время и огорчают: ведь нельзя же так убиваться, а тем более теперь совсем не стоит, когда появилась надежда на скорую встречу.
   Давай сейчас все обдумаем, как все лучше устроить, а не как-нибудь с бухты-барахты. Так вот, Федьша, вчера я уж тебе по телефону говорила, что нужно немного подождать с приездом, если не три месяца, то может быть месяц. Но это же чепуха, Федь, правда?
   Сегодня узнала, что вроде есть вакантная должность мастера в цех, но это еще не совсем точно, т.к. на это место прочили одного товарища из Чесноковки. Вообще, лучше всего будет поговорить с самим директором, что я и сделаю.
   А вообще, Федьша, ты ведь хорошо знаешь электричество, и может тебя пока здесь используют не по специальности. Одним словом. С работой в ближайшее время выясню и дам тебе знать. А всякие сомнения насчет работы, которые побудили меня дать тебе телеграмму, объясняются тем, что я вчера побывала на самом заводе и увидела, что там почти ничего еще нет. Все работники завода, кроме строителей, ютятся пока на задворках в здании строящего нас треста. Люди же здесь подобрались хорошие и работать гораздо интереснее: здесь как-то верят в твои силы и знания, ждут от тебя чего-то и в то же время помогают. Как хорошо нам вместе здесь работалось бы, Федя!
   Теперь давай по порядку решим остальные вопросы (не сердись, что такое сухое, официальное пишу письмо, считай, что это у нас важное производственное совещание, ладно?).
   Насчет квартиры вот что: на первых порах устроишься, если не у нас, то в общежитии, которое скоро окончат. А там, когда будем вместе, будем лучше добиваться комнаты, а не с нашими жить. Так будет лучше, ты прав, считая так.
   Но самый главный вопрос остается почти "открытым". Ты понимаешь, о чем я говорю. Как я тебе уже говорила, мама дала согласие и обещала подействовать на папу, но насколько долговечно это ее согласие и насколько она будет стойка, еще вопрос. Так или иначе, мы должны быть вместе, Федя, хватит! А как бы хотелось уладить все без лишнего шума и крика (которые будут, готовься, Федьша. Готов?) Я так же, как и ты, верю, что мы будем счастливы, пройдя через столько испытаний.
   Всякие разные подробности опять откладываю до следующего раза. Скажу только, что вещи наши еще не пришли и неизвестно, прийдут ли к празднику. Правда, некоторую мебель уже купили: кровати, стулья, представь себе трюмо! и зеркальный шкаф! Но без самых необходимых вещей, едущих багажом, очень неудобно. Видишь вот, пишу все время карандашом.
   Федьшенька (только не красней), надеюсь, что плакать тебе больше не придется (разве, что от счастья, бывает и так), а за те твои слезы я отплачу тебе сторицей (но это по секрету, на ухо). Ну, кончаю. Пока там не скучай, ходи больше в кино (я еще ни разу не была), меньше смотри в окно и больше работай (шучу, конечно), меньше кури (это серьезно, и даже строго). Верочке напишу завтра, виновата.
   Ну пока, до свидания, милый! Люся
   30 октября 1956 года. Привет от мамы тебе. Приветище Лидке. Где ее письмо?
  
   25.
   1956 год, осень
   Барнаул - Чебоксары
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люсенька!
  
   Сегодня опять нет письма от тебя. Я тут каждый день жду, с работы бегу скорее домой - может сегодня есть письмо. Но, увы - нет.
   Люся, после нашего телефонного разговора я сразу подал заявление об уходе с таким расчетом, чтобы числа 12 ноября получить расчет. А вчера уже лег спать и слышу звонок, так сразу сердце ёкнуло. Еще не зная, кому звонят, соскочил с постели, и действительно это ты звонила. Рад был страшно, особенно, когда ты сообщила, что мать согласна.
   Люсенька, боюсь спугнуть радость и стараюсь не размечтаться о том, как мы встретимся снова, но это очень плохо получается у меня - поневоле мечтаю и ни от кого не скрываю, что люблю тебя. Не сердишься за это?
   Но, Люся, а как отец-то твой смотрит на это? И кроме того, зачем там долго ждать? Подумай сама, целых 3 месяца говоришь. Нет, Люся, к концу ноября хочу уволиться и ехать. И то целый месяц! Я бы уехал раньше, но раз ты настаиваешь, месяц уж так и быть.
   Люся, я хочу трезво подойти, подумать, как трудно будет первое время, но воображение рисует совсем другую картину. Эх, скорее бы прошел месяц!
   На работе изменений нет. Все еще вожусь со стендом и, наверное, хватит работы еще на неделю. Начальник наш очень хороший человек и сильно разбирается во всем. А расчеты знает на ять. Мне сейчас приходится считать ременную передачу, усилие запрессовки и разную чепуху. В этом ничего страшного нет - довольно-таки знакомый материал.
   Люся, я готов работать хоть кем, лишь бы быть вместе с тобой. Вот ты говоришь - не скучай. А как это сделать? Не получается у меня. Я даже в кино ни разу не был, после того как были вместе на "Карусели". И не сколько-то не тянет. Ну, не сердись, что опять заговорил об этом же. Не заметил даже, как перешел к этой теме. Да знаешь что? У меня над кроватью висит твоя карточка в рамке, которую вы подарили всей комнатой. Помнишь? Вот и все спрашивают, кто это. Я им говорю - моя невеста. Не хмурься и не думай, что с ума сошел.
   Нового в городе ничего нет. У Лиды давно не был, завтра схожу. Да видел Рину, собирается на праздник ехать домой вместе с Женей. Я сказал ей, что тоже скоро поеду. Это я сказал, чтобы она не хвасталась и не задирала нос. Ритку не видел, да вообще никого не вижу, после работы сижу дома, читаю и ... починяю, занимаюсь "хозяйством", и слушаю радио. Только что кончили радиопостановку "Поленька Сакс" Дружинина Дружинина. Ох и сильная же штука! Особенно конец.
   Люся, а как ты там? Как работа, нравится? И вообще опиши о городе, о заводе, о себе побольше. И хочу, чтобы ты хоть немножко скучала обо мне. Может, плохое желание, но это правда, Люсенька. Опиши, как чувствуют, как со здоровьем Клавдия Алексеевна и отец твой.
   Люся, я думаю, что работа везде найдется, поэтому скорее разреши ехать, а то скоро я тут совсем дойду, и так говорят, что я худой стал. Скучаю очень, ты даже не представляешь как. Даже ссориться с тобой и то лучше, чем быть без тебя. Только ссориться не сильно, Люся.
   Люсенька, может все ж таки раньше ехать, а? Я готов работать технологом, конструктором, мастером, токарем, слесарем - кем скажут, только скорее, а то я тут работаю, а мысли всегда около тебя. Ну, что же сделаешь, если я такой дурной? Вот скоро будет праздник, что же мне делать одному здесь? Лида зовет на праздник к себе, но я думаю не ходить, не хочу торчать одному там.
   Ну вот сегодня расписался очень и виноват не я в этом. А ты. Понятно?
   Погода стоит здесь скверная, все время идет дождь и снег, и дует холодный ветер.
   Ну вот кончаю писать. Передавай привет от меня твоим родичам и поздравь их с Великим праздником. И тебя поздравляю с праздником, хорошая моя. На праздник закажу себе, чтобы ты пришла во сне ко мне.
   Люся, вот сейчас кончаю письмо. А на душе что-то неспокойно, не знаю почему.
   Ну крепко жму руку и...
  
   С приветом Федя
  
   осень 1956 г.
  
  
   26.
   1956 год, 6 ноября
   Барнаул -Чебоксары
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люсенька!
  
   Наконец-то получил от тебя письмо, которому очень и очень рад. Письмо получил позавчера, и этот день был самый хороший, после того как уехала ты. Каждый вечер перечитываю твое письмо и каждый раз во мне поднимается радость, ведь хоть далеко находимся мы друг от друга, но все равно любим друг друга, думаем одинаково и верим, что будем вместе и счастливы. Но все равно сейчас, Люся, настроение не ахти какое, особенно сегодня, ведь завтра праздник, все будут веселиться, а мы будем не вместе. Скоро ли снова встретимся, скоро ли сможем назвать друг друга своим именем?
   Как страшно противоречит нам все? Ведь когда был в Красноярске, не выдержал приехал, а теперь опять разлука. Нет, хорошая моя, теперь как встретимся, не сделаем такую глупость, правда?
   Люся, я верю тебе и ты верь мне, что люблю тебя одну и никого мне не надо. Только ты одна для меня счастье, и никогда не изменю своему чувству. Поняла меня? Эх, поняли бы это и родители!
   Люся, ты помнишь, как мы жили в общежитии? Ни одного вечера не было, чтобы не попрощавшись я уходил спать. Так и сейчас перед сном обязательно думаю о тебе.
   Опишу о работе. Работаю все там же. Работа довольно-таки интересная. Все вожусь со стендом - он уже мне надоел, но еще наверно с пол-месяца придется копаться. В отделе все знают, что я собираюсь уходить. Знает и начальник и работники. На вопрос, куда и к кому, говорю, что хочу ехать к жене. Люся, ты за такую вольность прости меня, ладно? Этот месяц доработаю, а там жду твоего зова.
   На работе начальник, гл. технолог никто не хотели бы отпустить меня, но это уже мое дело. Конечно, мне очень неудобно будет, но иначе как быть? А работники отдела (особенно женщины) говорят, что нет смысла жить врозь.
   Люся, хорошая моя, ты не сердись, что я так тебя назвал, т.е. женой, так мне этого хочется, поэтому вырвалось у меня.
   У Лиды был недавно, когда приехала ее мать, и был сегодня у нее на заводе - она пишет лозунги. Она все такая же говорливая. Звала завтра придти к ним, но не знаю, пойду ли. Никуда меня не тянет, да и что делать у них? Соберутся те же ребята, что живут у них, да и Лева, наверное. Скорее всего буду сидеть дома, да читать "Семнадцатилетние".
   Быть бы сейчас вместе с тобой и праздник был бы веселый.
   Из дома еще нет письма, ожидаю на днях. Я сейчас как сумасшедший - с работы бегу сразу домой, все думаю, есть ли письмо от тебя или из дома. Люся, ты не думай, что я жду плохого ответа из дому, надеюсь на хорошее.
   В кино идет "Своими руками", "Сорок первый" и "Человек родился". С тех пор, как были вместе в кино еще никакое не смотрел. А сегодня после того как виделся с Лидой и под очень нехорошим настроением посмотрел "Человек родился". Ты не обижайся, что один сходил в кино, больше не пойду. Да лучше не ходил бы - одному не интересно.
   Завтра схожу с утра на демонстрацию, а потом буду читать, да слушать радио. Нынче демонстрация будет на Октябрьской площади, и мы пойдем первыми.
   Люся, а я ведь тоже все песни, которые передают по радио, связывал с тобой.
   В городе нет ничего нового, все так же. Видел сегодня Витьку Ананченко в 28 комнате. Не нравится он мне, через чур вольно держится.
   Завтра ожидаю от тебя письмо, которая ты должна была написать после телефонного разговора. Жду с нетерпением, хочу знать подробно, что произошло дома.
   Люсенька, как скучаю здесь по тебе. Куда бы ни пошел, что бы ни делал, все время думаю о тебе. Вот когда встретимся, буду говорить день и ночь. Только скорее бы!
   Ну пока, любимая моя.
   Передай привет от меня своим родичам.
   Да опиши подробно, как провела праздник.
  
   Твой Федя
   6 ноября 1956 года
  
  
  
   27.
   1956 год, 2- 7 ноября
   Чебоксары - Барнаул
   Люся - Феде
  
   Здравствуй, Феденька!
  
   Позавчера отправила тебе письмо и вот пишу снова: соскучилась. Целых три дня уже нет от тебя писем, только три дня, а кажется - гораздо больше.
   Ты, конечно, хочешь поскорее узнать, что у меня нового. Особо радостного, Федечка, ничего пока нет, скажу сразу. Но ты не пугайся: плохого тоже ничего не произошло, просто мы встретимся, наверное, не раньше, чем через три месяца. Узнала я, что ИТР пока на заводе не нужны, т.е. в течение этих 3-х месяцев работы хватает как раз на имеющихся на заводе инженеров и техников, и других набирать за это время не будут. Потом же надо будет не упустить момент, когда снова потребуются работники. Но я не упущу, не бойся, все время буду в курсе дела.
   Федечка, а не разлюбишь ли ты меня за это время? Спрашиваю, а сама знаю, что нет. (скажи: какая самоуверенная!) За меня же можешь не беспокоиться, если уж дала слово, то сдержу его. Мне до сих пор никак не верится, что так все хорошо пока оборачивается. Папа, правда, пока еще не приехал, и не знаю, как он, мама же согласна, согласна, согласна и теперь будет во всем нам помогать.
   Сегодня подсмотрела: в письме к Толе мама пишет: "... придется видно согласиться на их брак, чтобы потом она не упрекала нас, что мы испортили ей жизнь...". Понятно, Федьша!
   Чего же они только раньше не додумались до этого, зря лишь портили нервы и себе и нам. А за то, что они утащили меня так далеко, я теперь не в обиде, потому что в Чесноковке мне все равно не хотелось жить, да и у нас с тобой все бы так тянулось и тянулось. Неприятно только то, что от своих ты так далеко уедешь, да и с работой все время нелады (может удастся добиться для тебя перевода). Федьша, ты, наверное, уже получил от своих ответ. Ну что же они тебе пишут, ругают поди, а меня вдвое больше. Ну что же, ни ты, ни я перед ними не виноваты и зла им причинять не хотим, ведь правда? Все будет хорошо, Федьша, вот посмотришь. Ведь мы еще молоды (разве не так?!), любим друг друга и умеем работать, а больше, по-моему, ничего не нужно. И мы сумеем построить свою жизнь так, что будем не только сами счастливы, но принесем счастье еще и другим. Я имею ввиду наших с тобой родных, которые нас любят и столько делают для нас хорошего (думая иногда, что мы это не ценим (например, мои), в чем ошибаются).
   Ох, скорее бы прошли эти 3 месяца, а может и меньше.
   Сейчас здесь настоящая зима, навалило много снегу, чисто, бело, хорошо. А как там у вас?
   И вообще здесь будет очень хорошо. В магазинах и на базаре всего полно того, чего нет в Барнауле. А с транспортом, т.е. с автобусами за последние дни стало гораздо лучше, т.ч., Федьша, не пожалеешь, что сменишь местожительство. Ручаюсь.
   Что ты поделываешь вечерами, где бываешь, как с работой, как здоровье????...?
   Ну пока кончаю. До свидания. Пиши, как можно чаще. Еще раз поздравляю с наступившим праздником (когда получишь). Привет Лидше, жду ее письма.
  
   Целую (по случаю праздника).
  
   Люся
  
   2 ноября 1956 года.
  
  
   3 ноября
  
   Федечка!
  
   Письмо не отправила сразу, т.к. сегодня решила поговорить с главным инженером, а потом и отправить письмо. Вот что мне сказал гл.инж.: в течение 2-х месяцев этого года он может принять тебя на работу в качестве техника с окладом 690 - 700 руб., а с нового года тебе предоставляется право выбора: или в цех, или технологом в отдел, или конструктором, конечно, с инженерным окладом. Вот подумай. Я бы тебе посоветовала лучше подождать до нового года, тем более, что раньше этого не будет еще и жилплощади. Понимаешь?
   Вот какие, Федьша, на этом фронте дела. Завтра, т.е. 4-го, приезжает папа. Ох, и боюсь же я, что-то будет!
   Ну как, ты еще не передумал, а? Кончаю Спокойной тебе ночи (у нас сейчас 11 вечера).
   Желаю хорошо встретить праздник и не скучать.
  
   Пиши поскорее ответ. Очень жду.
  
  
  
   4 ноября
  
   Федечка, здравствуй!
  
   Никак не могу отправить тебе письмо. И не зря не отправляла.
   Сегодня приехал папа, и знаешь что? ...он согласился, да, да!
   Никак не ожидала, что все кончится так тихо, мирно. Как я рада, как благодарна им!
   Ну как, Федьша, не пойдешь ли теперь на попятный?
   Но не все еще ведь уладилось: до сих пор не знаю, как твои посмотрят на все это. Дело не в том, разрешат ли они, или нет, а в том, с каким сердцем они это сделают. Никак не хочется огорчать хороших людей.
   Да, получила твое письмо от 28-го (получила сегодня!). Ответом на него согласие моих родителей. Теперь дело за нами (и твоими родными). Обещаю тебе, Федечка, сделать в дальнейшем все, чтобы не раскаивался в своем решении связать свою жизнь со мной. Кончаю пока. Жду очень ответа. Будь здоров, мой хороший-хороший.
  
  
   7 ноября
   Феденька, милый!
  
   Очень хотела, чтобы ты получил радостные вести до праздника, но никак не получилось. Сегодня 7 ноября - день праздника. Настроение у меня сейчас не плохое, потому что пока на судьбу нельзя обижаться. Но насколько бы оно было лучше, если бы ты был сейчас здесь! А ведь скоро, очень скоро это будет. 5-го числа получила еще одно твое письмо, где ты пишешь, что не хочешь ждать так долго. Если ты согласен пока на любую работу, то приезжай к концу ноября. Это я пишу тебе, не спросив даже разрешения у своих, но теперь-то им, по-моему, все равно, раньше или позже ты приедешь, ведь так?
   Если сразу не дадут комнату (что очень вероятно), то пока поживём у нас, места хватит.
   Феденька, сейчас ты уже, наверно, получил мои письма и, наверно, немного успокоился, хотя самого главного в них еще не было. Я и теперь не отвечаю на все твои вопросы, да это теперь и не нужно: все, что тебя интересует увидеть, ты увидишь своими глазами, все, что хочешь услышать, услышишь от меня, а расскажу я тебе о жизни за это время всё до последней капельки: и о работе, и о дороге, и о том, как согласились мои, и как скучала, и с каким чувством читаю твои письма и всё, всё...... приезжай только скорей.
   Федя, ну как ты провел праздничные дни? Был ли у Лиды, как там она поживает, почему не пишет? Мы все приглашены на 8-е на вечеринку к директору в пожилую компанию. Ты знаешь, директорша, а она старше мамы, стала здесь моей приятельницей: как-то, еще по приезде, я под влиянием стремления с кем-нибудь поделиться своими думами, все ей рассказала (не сердись! Я ведь не сержусь, что ты называешь меня невестой). Она полностью на нашей стороне и даже во многом повлияла на наших. Вот как, Федечка.
   Как я рада, Федьша, скоро мы снова будем вместе, и вместе по-настоящему. А трудностей не бойся, если ты говоришь о материальных, то наши нам на первых порах помогут всем необходимым.
   Ну, Федечка, кончаю, а то боюсь, что не войдет в конверт. Сейчас напишу еще Вере, которой я, свинья, еще ни слова не послала!
   Да, Федь, к тебе просьба от меня и от родичей: если сможешь, узнай что-нибудь о Толе нашем, от него еще ничего не было, и мы не знаем, что там у них. А если сможешь, то зайди к ним по адресу: ул. Загородная 9, кв. 6 - это где-то на 3-ем Прутском. Очень тебя просим все.
   Привет тебе большое от наших, они здоровы, чувствуют хорошо. Ну пока все. О подробностях переезда и о маршруте еще договоримся.
  
   До свидания. С приветом Люся
  
   7 ноября
  
  
   28.
  
   1956 год, 8 - 9 ноября
   Барнаул - Чебоксары
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, родная моя!
  
   Снова сел писать, чтобы хоть в письме поговорить с тобой. Как все ж таки плохо без тебя. И праздник как-то проходит комом и все время думаю и думаю. Стараюсь скрыть от других свою тоску, смеюсь, держусь уверенно, но это не действительное
   Опишу как провел праздник.
   7 ноября утром получил от тебя поздравительную телеграмму и очень обрадовался. Сразу подумал, почему я-то не поздравил. Ты понимаешь, Люся, вообще никогда не поздравлял телеграммой, у нас дома как-то не принято было это. Ты знаешь, ведь как-то говорил об этом тебе. Эх, что оправдываться, виноват очень. Ведь мне-то радостно было получить телеграмму. Наверно, я плохой и черствый человек. Поругай, поколоти меня за это.
   Днем 7 ноября сидел один дома (Петька звал в компанию, но я не пошел), потом пошел к Лиде, думал хоть немного развеяться. Но ты знаешь, лучше бы я не ходил. Не только не развеялся, а утешал Лиду. Ревела во всю и при всех. Вот уж не ожидал от нее. И все из-за Левы, приревновала Леонору. Да и он тоже тип "хороший". Лида, наверно, напишет тебе сама. Мать и отец Лиды только качали головой.
   Вечер прошел так, даже ни одной песни не спели - все сидели, опустив голову. Ну, а мне не с чего было петь.
   Знаешь, Люся, чего мне хотелось и хочется? Встречать праздники в кругу своей семьи по семейному. Когда это будет, а? Ты только не смейся за такое желание, ладно? Любимая моя, я хочу, чтобы скорее были мы вместе. Пускай будет трудно нам вначале, не без этого, но если будем вдвоем, то не страшно. Зато мы будем самые счастливые люди на свете, придет время, когда все, кто нам не верил, будут смотреть на нас с радостью и с хорошей завистью. Понятно, чего я хочу и о чем думаю, мечтаю? И я верю, что так будет. Да как же иначе, если мы любим друг друга?
   Ох, Люся, опять размечтался.
   Я вчера сидел у Лиды и думал, где же ты и как отмечаешь праздник? Дома или может у кого-нибудь? Мне так не хотелось, чтобы ты была в какой-нибудь компании. Почему? Не знаю, может я эгоист? (Это я тебе говорю на ушко). Но, наверное, я не прав, не скучай, хорошая моя, верю тебе во всем.
   Ну, а сегодня, т.е. 8 ноября был в городе, заходил в 28-ю комнату, видел Валю, Тому. И знаешь, мне все кажется, что смотрят на меня вопросительно, но я не "замечаю" этого. Потом сразу же уехал домой в надежде, что будет второе письмо от тебя. Но почты сегодня вообще не было. И я хожу с паршивым настроением. Не терпится узнать "подробности".
   Люся, пиши почаще. Пиши обо всем: о работе, об отдыхе, как коротаешь время, как вообще живешь и взгляды твоих родичей. Напиши о городе, где можно работать, как там быть с квартирой и т.д.
   Как я живу? Все так же - работаю, ем, сплю и все. И одна радость и вера, что будем вместе, что смогу смотреть тебе в глаза сколько хочу - вот все хорошее, что есть у меня сейчас.
   Люся, удивляюсь себе. Раньше вообще стыдился говорить такими словами, а тебе говорю. Мало того, даже слов не хватает. Эх, испортила ты меня, ведь когда-то был ненавистником девчат. Эх, что ты сделала со мной! (пытаюсь шутить).
   Пытаюсь представить тебя. И знаешь, какой ты мне представляешься? То мы "деремся", то вижу, как ты сидишь на кровати и поешь "светлыми стали синие ночи...", а чаще всего ты на подножке вагона с заплаканными глазами... Этот взгляд я запомнил на всю жизнь. Я тогда готов был натворить не знаю что - готов был стащить тебя с подножки, но вместо этого только глотал слезы ("слезы" зачеркнуто - Е.Х.). Больше не буду говорить об этом. Это секрет от всех.
   Люся, может чересчур много пишу, а? Но сегодня не мог удержаться - такой праздничный день у меня, да и никого дома нет - не мешают.
   Да еще новое - это Витя Сергеев кажется собирается жениться на Маше Новобрановой.
   Люся, что ты сейчас делаешь?
   Я слушаю выступление композиторов, поэтов со своими песнями. Ты слушаешь или чем другим занята? Вот хорошо бы слушать вдвоем и обсуждать. Сейчас поют песню Соловьева-Седого "Подмосковные вечера".
   Скорее бы завтра. Это потому что завтра ожидаю твое 2-ое письмо. Как получу, сразу напишу ответ. Поэтому сегодня кончаю писать.
   Да еще, сегодня слушал Чебоксары. Выступал хор и государственная филармония - это была передача "Перекличка городов". И вообще, все, что попадает мне про Чебоксары, читаю внимательно.
   Да еще, на днях встретил меня Воронков и расспрашивал меня, как живу. Ну, я ему сказал, что живу в гостинице и притом очень паршиво. Ну он и говорит мне, что надо что-нибудь придумать. Я ему не сказал, что собираюсь "удирать". А в гостинице действительно плохо. Иногда утром нет воды, и я бегу на завод умываться. Смех!
   Ну пока кончаю
   До свидания, родная моя,
   Привет твоим родным.
  
   С приветом Федя
  
   8 ноября 1956 г.
  
  
   9 ноября
  
   Здравствуй, Люсенька!
  
   Вчера не успел отправить письмо, а сегодня получил от тебя второе письмо. Одновременно получил письмо из дому. Очень рад твоему письму, оно меня сразу согрело и успокоило, потому что верю и знаю, что ты меня любишь, как и я тебя, и мы встретимся, чтобы не расставаться больше. Люся, постараюсь быть веселым и терпеливо буду ждать, сколько скажешь.
   Люся, я не совсем понимаю, что у вас на заводе работы нет что ли, что нужно у кого отбивать должность мастера? Напиши подробно.
   Люся, я сегодня постараюсь вкратце перевести письмо из дому. Хорошая моя, ты только пойми правильно моих родных, ладно? А я кроме тебя другую никого знать не хочу. Ну вот начинаю перевод.
  
   "В вопросе о твоей женитьбе, кроме других вопросов важно, как мы будем жить дружно и не дружно между родными. (Люся, о нашей дружбе я рассказывал тебе). Ты ведь знаешь, между нашими родными всегда царила дружба, готовность помогать друг другу во всем. Ты сам знаешь, пока я здоров, работаю, могу отвечать за благополучие дома. Но ты сам понимаешь, что у меня нет сыновей и у сестры тоже никого нет, поэтому дальнейшее все ложится на тебя. Ты должен быть главным и старшим у нас. Кроме того, твои желания тоже таковы, чтобы жить вместе, поэтому твои желания не мимо меня проходят. Но если ты и она любите друг друга, и простые жилищные стремления одинаковы, и готовы в своих чувствах не измениться до конца и можете быть уверенными в себе и друг друге, то я ничего против не скажу. Человек живет с какой-нибудь мечтой. Моя мечта была проста: хотел, чтобы ты женился на кореянке, которая смогла бы полюбить нашу семью и вошла бы в нее. Но мои надежды не оправдались. Но не думай, что я против, потому что она русская, хочу, чтобы и она поняла, что жизнь у нас проста, может и бескультурна и трудна. Если кто выходит за тебя замуж, то должна так же жить дружно и знать родных, как и ты. Вот чего я хочу. Мы все с нетерпением ждали и торопили тебя заводить семью, и сейчас после твоего письма рады, но мы-то не видели ее, не знаем, поэтому все от тебя зависит.
   Одним словом, смотри сам - этот вопрос важен не только для тебя, но и для нас. Первым делом, конечно, ваше согласие в жизни, но второй вопрос, тоже очень важный, знать своих родных. Ты ведь сам понимаешь, мы люди грубые и желания тоже не тонкие, и если она будет смотреть на все только со своей точки зрения и смотреть с пренебрежением на родных - вот ведь страшный вопрос. Но не думай, что я говорю про Люсю, раз ты любишь ее, то значит хорошая она, это говорю вообще, кто бы ни был. Я как твой старший брат хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы потом перед тобой не встала раздвоенность перед ней и нами. Подумай обо всем, и она тоже пускай все взвесит. Сможет ли она быть среди нас равной? Ты обо всем хорошо поговори с Люсей, расскажи, что есть у тебя старший брат и сестра, и родные, с которыми нужно жить дружно, ну как, об этом ты сам знаешь. (Люся, я рассказывал, что у нас за семья). Это я говорю, чтобы для нее не было неожиданностью. Я очень рад буду увидеть вас счастливыми. Повторяю, что для полного счастья первым делом нужна ваша любовь навечно и нормальное отношение, как с нами, так и с Люсиными родителями. И еще учти, что у корейцев чувство готовности для своих - очень сильное чувство. Это я не для тебя говорю, об этом расскажи Люсе. Ну, желаю, чтобы все было хорошо и все сомнения отпали. И не горячись".
  
   Люся, перевод далеко не точный, но ты поймешь меня. А сестрино письмо не перевожу, потому что она очень расстроилась и слушать не хочет меня.
   Люсенька, ты не расстраивайся - все будет хорошо. Сегодня же напишу домой, "нападу" еще на сестру и докажу, что она неправа.
   Люсенька, ты там все ж таки быстрей все разузнай, чтобы скорее встретиться нам. Я каждый вечер ложусь и загадываю увидеть тебя во сне, но как назло редко вижу.
   Ну пока хватит. Пиши чаще письма, только одна радость пока получить от тебя письмо.
   Передай Клавдии Алексеевне, что очень уважаю ее за то, что она поняла нас. И спасибо за привет. Передай привет К.А. и Я.С.
  
   С приветом Федя
   9 ноября 1956 г.
  
  
  
   29.
  
   1956 год, 10 ноября
   Чебоксары - Барнаул
   Люся - Феде
  
   Здравствуй, Феденька!
  
   Сейчас вечер, девятый час (у вас там уже 12-ый). Что-то особенно тоскливо на душе, хотя и не должно быть. Но сегодня ведь суббота, четвертая за время разлуки. Кроме того, целых пять дней ничего от тебя не получаю.
   Когда ты получишь это письмо, до тебя дойдет уже, наверное, и то, где я сообщаю тебе о согласии моих родителей. Ну как, Феденька, ты доволен? Но ты только не думай, что мне пришлось здесь ругаться, шуметь и т.п. Не знаю, что повлияло на моих, но на сей раз они так хорошо нас поняли. Феденька, приезжай скорее, мы все примем тебя, как родного.
   Вчера так хотела позвонить тебе, сообщить обо всем, не дожидаясь, когда дойдет письмо, но мне давали Барнаул только на 2 ч. ночи, и я, конечно, не стала ждать, только зря жутко замерзла, ожидая автобус (в осеннем пальто и ботинках, вещи-то еще не пришли!). Завтра попытаюсь позвонить еще раз, очень хочу услышать твой голос и хочу поскорее обрадовать тебя (?). Может, придется померзнуть, но ничего, рыжий, ты за все мне еще ответишь, когда приедешь!
   Я пишу "приезжай", "приедешь", а вдруг ты не приедешь, вдруг тебя или не отпустят на заводе, или твои родные воспротивятся, или что другое. Мне уже всякие мысли полезли в голову тут. Что тогда будет, а? А я уже тут так размечталась. Все время представляю, как мы хорошо будем жить с тобой. Даже составляю программу, в которую входят обязательное занятие утренней гимнастикой, катание на лыжах, которые купим, посещение кино (ох, соскучилась, ведь уже целый месяц не была), и представь себе, даже занятие разными техническими вопросами и др. Но все это, конечно, после того, как будет сделано все по хозяйству.
   Федьша, ни в каком письме не изложить всего, что я бы хотела тебе сказать. Каждый раз, заклеив конверт, вспоминаю, что чего-нибудь не написала. Лучше уж не буду ломать голову, приезжай - все поведаю.
   На работе у меня все хорошо. Мне нравится то, что приходится заниматься самыми разными вопросам, а не одними втулками, или плитами, как было там. Сегодня мне даже дали самой проверять чужие листы, во! Так-то быстрее можно чему-нибудь научиться, правда?
   Федьша, ну как провел праздники, приезжала ли Вера, и виделся ли ты с ней? Послала ей 7-е письмо, теперь с нетерпением буду ждать ответа.
   Как там у Лидочки дела, почему же она мне все-таки не пишет?
   Федя, а знаешь почему я пишу то карандашом, то ручкой? Потому что ручка папина, они с мамой только что пришли, играли у соседей в домино.
   Федечка, кончаю. Очень надеюсь, что завтра от тебя будет письмо и что удастся завтра поговорить с тобой. Ну всего, всего, пока. Жду очень ответа.
   Напиши еще, что знаешь о нашем Толе (пусть заедет в Чесноковку, за письмами нам). Крепко жму руку и целую.
   Люся
  
   10 ноября 1956 года.
  
   Привет всем. Привет Лидке. Привет от наших.
  
  
   30.
  
   1956 год, 12 ноября
   Барнаул - Чебоксары
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люсенька!
  
   Несказанно рад от "последних известий" - я имею в виду последнюю телеграмму, которую я получил вчера вечером. Изо всей силы сдерживаю свою радость и очень благодарен твоим родителям за то, что они поняли нас.
   Люся, я по порядку опишу вчерашний день. Утром уехал к Лиде, целый день там варили борщ и пекли пирожки. Все порывался уйти пораньше, да не смог вырваться, ну и досидел до 8-ми вечера. Домой приехал поздно, в 9-30. И не успел зайти, как ребята заставили плясать за телеграмму. Ну, я, конечно, потоптался немножко. Потом прочитал телеграмму и не знал, смеяться или прыгать. Наверно довольно глупый вид был у меня. Ну примерно такой (здесь улыбающаяся рожица - Е.Х.). Представляешь? То-то же.
   И сразу же домой написал письмо, что скоро поеду в Чебоксары.
   Люсенька, во вчерашнем письме я передавал слова брата, так домой написал, что если мы будем с тобой вместе, то это никак не повлияет на моих родных в смысле дружбы и признания их. И кроме того написал, что ты хорошо знаешь, кто из родных есть у меня и каковы взаимоотношения между мной и моими родными.
   Люся, я думаю, что ты признаешь моих родных. Правда ведь? Поэтому домой написал, что зазнаваться ни я, ни ты не можем. Правильно я написал, а?
   Сегодня на работе пишу это письмо к тебе. Думаю, как скорее приехать к тебе. И знаешь, какая неприятность? Помнишь, я говорил, что подал заявление об уходе и потом после телефонного разговора отложил уход на месяц? Так я договорился с главным технологом. И вот сейчас еще месяц не прошел, т.е. до конца этого месяца не отпустят. Как быть? Вот же ведь досада!
   Люся, может быть, разрешишь доработать этот месяц, а?
   Люсенька, хорошая, неужели кончилось мытарство, а? Вот здорово! Очень не терпится увидеть тебя. И скоро увижу.
   Люсь, не знаю, написала ли ты письмо мне обо всем, как получилось. Если нет, то подробно, подробно напиши, ладно? Ведь до отъезда я еще успею получить ответ на это письмо.
   Передай К.А. и Я.С. самое лучшее пожелание от меня.
   Ну до свидания, моя хорошая Люся.
  
   С приветом Федя
  
   12 ноября 1956 г.
  
  
   31.
  
   1956 год, 18 ноября
   Чебоксары - Барнаул
   Люся - Феде
   Здравствуй, Федечка!
  
   Вчера получила еще одно твое письмо, седьмое по счеты, которому очень, очень рада, как и всем предыдущим. Но, Федечка, сразу ответить не могла, т.к. у нас накануне, наконец-то, пришли вещи и вот уже третий день, как мы занимаемся их разборкой, распаковкой, установкой и т.д. Сегодня опять суббота (я уже целую неделю не писала тебе!), сейчас уже 12-ый час у нас, а у вас совсем ночь. Только что закончили приколачивать полку для посуды в кухне, и наши отпустили мне писать, чтобы завтра обязательно отправить.
   Федечка, очень надеюсь, что это мое письмо будет если не последним, то одно из последних, которое ты еще успеешь получить там, т.е. жду тебя не позже, чем через 2 недели. По моим подсчетам, с учетом того, что телеграмму, посланную 11-го, ты получил12-го, 13-го подал заявление, с 27-го можешь начать собираться и плюс три дня на дорогу, 1-2 декабря ты должен быть уже здесь. Думаю, что все должно получиться именно так, по крайней мере, очень хочу этого.
   Но за последнее время у меня появились сомнения, Федечка, (я ведь тебе уже писала об этом), что вдруг не суждено нашим мечтам сбыться.
   Что-нибудь обязательно должно мешать или омрачать то, что могло быть так легко и просто. Но я не испугалась трудностей, не думай. Все-таки, не знаю как ты, Федьша, а я думаю, что главная трудность уже преодолена - это мои родители.
   Вчера с волнением и страхом читала перевод письма твоего брата: вдруг они категорически воспрещают тебе жениться на мне. Брат твой очень хорошо и правильно все понимает, мне тоже понятны его опасения, его желания. Хочу так же еще, чтобы он понял, что все его опасения напрасны. Я никогда не позволю себе относиться к кому-нибудь, тем более к твоим родным (а значит и моим) с пренебрежением. Знаю, что ты веришь, но хочу, чтобы и они поверили, что наоборот, я буду всегда относиться с большим уважением и любовью ко всем твоим родным. Передай им это, Феденька, и успокой на этот счет. Что касается помощи и поддержки, то мы с тобой всегда обязаны и будем оказывать ее, если не своими руками, физически (т.к. будем далеко), а деньгами, как бы нам порой ни было тяжело.
   Сожалею о том, что сестра твоя, на которую очень надеялась, пока не поняла нас. Как видишь, получилось наоборот, наши поняли, а твои пока нет. Я объясняю это тем, что мои родные видели тебя не раз, знают, что ты хороший (...а?) и поняли, что мы можем быть с тобой счастливы. Твоим же пока все кажется в темном свете. Но честное слово, Феденька, рано или поздно и твои это должны понять и не будут разочарованы в том, как сложилась твоя судьба. Передай своим, что со своей стороны я все уже взвесила и готова на все.
   Федьша, вчера очень захотела спать и письмо не кончила, а сегодня с утра, когда села опять писать, очень кстати получила от тебя еще одно письмо - ответ на телеграмму. Сначала читала его с большой радостью и хохотала над твоим "чудным портретом. У меня тоже был примерно такой же вид: (хохочущая рожица - Е.Х.).
   Но потом, когда перевернула страницу и прочитала, что твой приезд надолго откладывается, то вид у меня очень изменился и стал таким: (плачущая рожица - Е.Х.).
   Ну, конечно, я не плакала, а была очень огорчена. А я-то тебя жду чуть ли не со дня на день. Неужели же ничего нельзя сделать? Даже наоборот, Федьша: нужно сделать! Потому что я узнала, что скоро начинают набирать специалистов, обучающихся сейчас в Челябинске. Так что нужно поторопиться. Ты уж там попроси, как следует, объясни, что и как, придумай, что хочешь. Ладно, Федя?
   Ты знаешь, а мама почти все время только и говорит: "...вот приедет Федя, купите фотоаппарат, будем часто фотографироваться...", или "когда приедет Федя, тогда и спеку "наполеон" (бережет ванильный порошок), или еще "...коврик постелем, когда Федя приедет", и разное другое в том же духе. Видишь, как мы все тебя ждем, не говоря уже обо мне. Бывают дни, когда я просто не нахожу себе места. Завтра ведь ровно месяц, как мы расстались с тобой. Заметь, что за все время, какое мы знаем друг друга, больше чем на полтора месяца мы не разъезжались, так что закономерно будет, если ты приедешь через полмесяца. Неужели на этот раз справедливость не восторжествует?
   Федечка, ты спрашиваешь, как я провожу время. Да никак. Только читаю, или помогаю по дому, или слушаю радио, или перечитываю твои письма. Вот и все. Никуда, конечно, не хожу, в кино тоже еще ни разу не была, т.е. уже больше месяца (!). Вот приедешь, тогда наверстаем.
   В праздники тоже сидела дома и скучала (кроме 8-го, когда были всей семьей у директора), и думала о тебе. Представь себе, я ведь тоже слушала все те передачи по радио, о которых ты пишешь, и спрашивала себя, слышишь ли их ты. Вот здорово! Ничего, скоро, скоро все будем вместе слушать и обсуждать. Ох, как будет все хорошо, только скорее бы!
   Федьша, наверно, опять не отвечаю на половину твоих вопросов: обо всем, обо всем наговоримся, когда приедешь. Все. Все хорошее откладываю на это время и связываю с этим, мой милый!
   А то, что все мытарства кончились, так это не правда: они только начинаются (ты забыл о прическе, о бритье, о галстуке, о воротничке, о пиджаке и о многом другом). Надеюсь, что ты найдешь в себе силы, Федьша, преодолеть все эти "мучения" и "трудности". Не так ли? А что касается настоящих, больших трудностей, так вдвоем нам они не страшны.
   Федечка, выполнил ли ты нашу общую просьбу: сходил ли к Толе, узнал ли что-нибудь о нем. Целый месяц о них ни слуху, ни духу. Мы все очень беспокоимся, не случилось ли чего там. Напиши нам, пожалуйста, успокой маму мою. А Тольку поругай.
   В общем, кончаю и надеюсь, что ты что-нибудь сделаешь, чтобы скорее мы с тобой увиделись.
   А Лидке не пишу, пока не получу от нее ответ на свое первое письмо. Вот. Передай ей огромный привет (несмотря на то, что немного сержусь на нее).
   Федьша, я свинья. Да, да. Напиши, как у тебя с деньгами. Если нужны, то я сейчас же пришлю. До сих пор, дура, не догадалась поинтересоваться.
   Кончаю. Всего тебе хорошего, не скучай пока. Привет знакомым. Привет тебе от наших.
  
   Все. Твоя Люся
  
   18 ноября 1956 года
  
  
  
   32.
   1956 год, 15 ноября
   Барнаул - Чебоксары
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, Люсенька!
  
   Сегодня получил от тебя письмо. Радости моей нет границ. Как хорошо мне сейчас, только бы ты знала. С сегодняшнего дня отсчитываю дни до конца ноября. Я уже тебе писал, что до конца ноября, пожалуй, не отпустят меня, кроме того, раньше после нашего разговора по телефону я обещал отработать этот месяц. Я потом, когда отработаю, буду требовать и требовать, чтобы меня отпустили. Ты сама понимаешь, на заводе не хватает специалистов, поэтому-то и трудно будет. Я уже сейчас помаленьку поговариваю с начальником об этом. И знаешь, он очень недоволен этим. Кроме того, Воронков тоже попытается удержать меня здесь, но все это, думаю, будет бесполезно - все равно будет по-моему. Конечно, хорошо бы обойтись без волокиты. Я уже думаю о переводе, хотел писать в министерство, но попытаюсь уладить сам.
   Люсенька, как будет выглядеть жизнь у нас, а? Я все мечтаю и хочу представить. Вот приеду, тогда будем вместе и мечтать и строить нашу жизнь. Люся, я думаю, мы будем очень счастливы. И еще знаешь, что подумал? Думаю, мы будем иногда спорить и ссориться. Без этого нельзя, правда? Я хочу такую жизнь, чтобы было все - и споры, и ссоры, и хорошее и плохое - все это будем вместе преодолевать.
   Люся, ты спрашиваешь, не разлюблю ли я тебя за три месяца.
   Чудачка, столько мучились, страдали и сразу разлюбить. За себя спокоен, и тебе верю. Все будет хорошо.
   Пока неприятное - это с моей сестрой и немного с братом. Они все беспокоятся, как бы мы не зазнались и потеряли родственные чувства. Но этого не будет, правда ведь, Люся? Но не беспокойся, я написал сестре, что если не с тобой, то больше никогда о моей женитьбе она больше мне не говорила. Скоро будет из дому ответ.
   Люся, ты обо мне не сомневайся нисколько, а то тебе здорово попадет от меня.
   У Лиды был на днях. У нее все не клеится, то плачет из-за Левы, то смеется, ходит веселая, а сейчас решила, что всему причиной Леонора. В воскресенье составлял ей план лекций по черчению. Ей дали вести техминимум по подготовке кадров. Техминимум охватывает все: и технологию, черчение, допуски, посадки, инструменты, станки. Вот я и составлял план на первые 6 часов по черчению. А Лида позвонила мне - "приезжай вечером обязательно". Я приехал, она рассказала об отношениях с Левой и дала 2 расчета для кран-балки и расчет по тонкостенным сосудам. Первую сразу там же рассчитал, а 2-ую взял домой. Как-нибудь на днях займусь.
   У меня работа идет хорошо. Никто не трогает. Сейчас делаю деталировку стенда. Нужно сдеталировать 70 деталей. Штук 15 сделал, еще осталось много. С деньгами тоже выкрутился. Сегодня получил получку 523 руб. и расплатился со всеми долгами. Теперь никому не должен, и до аванса хватает вполне. Ты не обижайся, что я пишу все о таких вещах. О другой теме мы очень много будем говорить, когда приеду. А может, и говорить не надо будет, а? Все будет понятно и так? Нет, первые дни я тебе замучаю, не дам покоя, понятно?
   Да, о просьбе вашей. Я в субботу поеду к Толе, все узнаю и сразу напишу обо всем. До субботы, боюсь, не выберусь. А в субботу у нас выходной день. Нет, не в субботу, а в пятницу схожу к Толе.
   Да, в праздник, говорят, приезжала Вера домой. Но, окаянная она, даже не сообщила, что приехала. Очень сердит на нее. Погода у нас стоит хорошая. Снегу еще нет, просто легкий морозец.
   Ну, до свидания, моя хорошая.
   Привет твоим родным и искренняя признательность за наше будущее.
  
   Федя
   14 ноября 1956 г.
  
  
   Здравствуй, моя хорошая!
  
   Вчера не успел отправить письмо. Ну, и решил еще немного написать.
   Я вчера говорил, что погода хорошая, а сегодня очень холодно, и из дому что-то долго нет посылки - должны выслать зимнее пальто. Вот и жду и мерзну. Но на днях должна быть посылка.
   Люсь, ты после последней телеграммы очень ждешь, наверно.
   Я тоже живу ожиданием, когда поеду. Только бы отпустили быстрей и без волокиты. Может быть, придется спорить и ругаться - заранее готовлюсь.
   Люся, как ты живешь, кем работаешь и как - ни о чем почему-то не пишешь. Напиши, кем вообще можно работать. Хорошо бы работать вместе, в одну смену, правда?
   Да еще просьба к тебе. Опиши подробно маршрут. На какой станции делать пересадку. У меня уже чемоданное настроение. Люся, с трудом верю, что все сбудется и будет так, как мечтали. Но это так - значит, мне надо торопиться, а то чего доброго ты раздумаешь. (Шучу, конечно). Я ведь очень верю тебе.
   Ну пока, родная моя.
   Еще привет вашим от меня.
  
   С приветом Федя
  
   15 ноября 1956 г.
  
  
   33.
  
   1956 год, 17 ноября
   Барнаул - Чебоксары
   Федя - Люсе
  
  
   Начало утеряно
  
   ...и кроме того беспокоюсь, не встретилась ли ты там с кем-нибудь, хоть и верю тебе, но... Что скажешь, ревнивый, да? (есть такая болезнь у меня). Смотри, когда исполнится наше желание, то никуда одну не пущу, а о танцах и не думай. Буду держать тебя за семью замками. Понятно тебе? Конечно, шучу. Люсь, ты не сердись, что я так пишу.
   Сегодня получил письмо от Шуры и еще одно письмо от какой-то неизвестной. Шура пишет, что устроилась довольно-таки сносно, но город ей не нравится и одной скучно очень и еще зовет в гости в отпуск (она ведь не знает, что я собираюсь ехать в Чебоксары). А другое письмо от неизвестной, даже не понимаю, кто такая, что ей надо от меня. Я, конечно, не собираюсь отвечать ей. Не понимаю, откуда она меня знает, говорит, что мы встречались. Никак не могу вспомнить.
   Люся, помнишь, я тебе рассказывал как-то про случай в Ташкенте, что на мое имя пришло ценное письмо и там оказалось 270 руб. облигации, тоже от кого неизвестно было. И вот мне кажется, что это одно и то же лицо. Странно ведь, правда?
   Люся, что ты делаешь эти дни, как отдыхаешь, как проводишь время - обо всем напиши. У нас выпал первый снег и, наверное, уже не растает. Погода довольно холодная, а посылка из дому где-то застряла. В кино идет "Весна на Заречной улице", "Наследник",
   "Кадриль". Смотрел "Весну на Заречной улице", не так-то уж понравилось. Остальные не смотрел.
   Ну пока, кончаю, хорошая моя.
   Привет вашим.
  
   С приветом Федя
  
   17 ноября 1956 г.
  
  
   34.
  
   1956 год, осень
   Федя - Люсе
  
   Здравствуй, родная моя!
  
   Еще не надоели тебе мои письма? Потерпи немного, и я вместо письма сам прикачу к тебе. Скоро скоро приеду, осталось немного до конца месяца. Люся, ты не сердишься, что задерживаюсь здесь? Пожалуйста, не сердись, ладно?
   У меня все идет хорошо, на работе нет никаких изменений. Только опять мучаюсь бессонницей. Как лягу спать и размечтаюсь и так до 3-х ночи, к утру очень голова болит. Все не терпится скорее увидеть тебя, вот и разные мысли лезут в голову.
   Сегодня был у вашего Толи. Толя был на работе, дома была Тоня с Сережей. Сережа здоровый, играет хорошо, болтает ножками и улыбается. Тоня тоже выглядит хорошо, свежая и спокойная. Ну, а комната, где они живут (я ведь там впервые сегодня был) довольно-таки тесная, чуть-чуть побольше той, где они жили раньше. Но хорошо у них, пахнет уютом. Тоня рассказывала, что послали уже 2 письма, не знаю, почему вы не получили.
   Потом был у Лиды на заводе. Все вертится, все такая же говорливая. Правда, у нее довольно часто портится настроение. И кроме того, я теперь постараюсь быть меньше у ней, преподобный Лев ревнует меня к ней. Или это у него повод к ссоре или вправду так, не понимаю. Был еще в общежитии, видел Валю и тому. Окаянная Валя все спрашивает, когда я поеду в Чебоксары, но я прямо не говорю ей. Ну остальные, т.е. Лида и ребята у нас в комнате знают, что я скоро уеду. С Таней тоже разговаривали об этом. Я сказал, что собираюсь ехать (она сама спросила меня). Обещался зайти к ним перед отъездом.
   Еще получил письмо из дому. Брат пишет, что дома все нормально. Еще пишет, что если мы любим друг друга, то нечего долго тянуть и что, если мы будем счастливы, то и он будет рад. А от сестры мне нет письма, но брат пишет, что она мечтала увидеть меня с кореянкой и поэтому трудно ей расстаться с мечтой. Люся, ты не сердись на моих родичей, пойми их, ведь я один у них, кто сумел получить, так сказать, образование, и поэтому смотрят на меня как на самого лучшего. (Для них-то, конечно, это так, хотя я не самый хороший). Я-то их хорошо понимаю и очень люблю их.
   Домой я уже написал, что скоро возможно уеду в другое место. "Возможно" написал потому, чтобы они не беспокоились заранее. Это я написал давно, когда еще не знал, как отнесутся твои родные. Поняла меня? Еще меня спрашивали, где ты находишься сейчас и когда приедешь сюда. Я им написал, что ты живешь сейчас под Москвой.
   Люся, я, наверно, очень беспокойный человек. Ведь знаю, что все хорошо, а не могу успокоиться, и не успокоюсь теперь, пока не тронется поезд.
   Люсенька, я нисколько не сомневаюсь, что все будет хорошо, и не пожалею, что свяжу свою жизнь с тобой. А ты не пожалеешь потом и не разлюбишь меня? Знаю, что нет, а все ж таки хочу услышать еще раз (ведь приятно услышать такое. Не правда ли?)
   Я сейчас, как сумасшедший, каждый день отсчитываю, на уме все время ты. Но все равно, если у тебя там такие обстоятельства, что нужно мне задержаться еще на полмесяца, то пиши, я буду терпеливо ждать. Но не больше, хотя ты и писала о 3-х месяцах. Я пишу так, потому что подробно не знаю, как там у тебя сложилось, хотя и получил телеграмму.
  
  
  
  
   35.
   1956 год, 19 ноября
   Барнаул - Чебоксары
   Федя - Люсе
   Здравствуй, Люсенька!
  
   Сегодня получил твое письмо и сразу отвечаю. Очень и очень рад, что все так складывается хорошо у нас. Сейчас только одна мысль у меня - скорее уехать. Никаких отработок до 1 декабря, а завтра же трясу увольнение. Если завтра же сумею подписать заявление, то через 3 дня выеду. Во всяком случае выезд намечаю на 24-25 ноября. Люся, ты там не тревожься о наших, брат с радостью торопит меня (получаю почти каждый день письмо из дому).
   Сегодня с работы сразу пошел на почту, отправил телеграмму, прихожу домой, а тут меня ждут телеграмма от тебя. Снова побежал на почту (торопился, потому что наша почта работает до 8 часов). За то, что я сбегал тебе будет от меня. Ты сама "рыжая" - все мерзнешь, ну ничего скоро приеду, согрею тебя.
   Люсенька, не сильно-то скучай, ведь скоро встретимся и притом насовсем. Но немного скучай, ладно? А я очень буду скучать эти оставшиеся дни. Хорошо бы если письма шли быстрее, а то пока дойдет это письмо, у тебя могут быть "опасные" мысли. А я не хочу, чтобы ты сомневалась во мне, понятно? Люсенька, хорошая моя, я согласен с твоей "программой", но с некоторым дополнением и изменением. Какое, когда приеду, скажу лично.
   Люся, а знаешь, у меня тоже иногда бывает хандра. Понимаешь, с работы приду домой и не нахожу места, все думаю, не хочу думать, ведь осталось совсем немного, а разные противные мысли лезут в голову. Скорее нужно ехать, тогда только успокоюсь. Люся, а много ведь мытарств было у нас с тобой, правда? После всего этого мы будем очень хорошо понимать друг друга, будем жить дружно, и счастливо работать будет вместе, когда рядом твой самый лучший друг в жизни. Люсь, а где нам придется жить, а? Как с квартирой там. Конечно, в начале можно у вас остановиться (если ваши не возражают), но потом-то все равно нужно будет иметь свою квартиру, правда? У меня сейчас тысяча разных дум, не думай, что о наших отношениях, а о другом. Ведь в начале будет трудно. Я сейчас уволюсь с завода, приеду, устроюсь, пока войду в колею (в смысле материально) на это нужно время - об этом тоже думаю.
   У Лиды все так же. Сегодня она звонила, чтоб я приехал к ней, но я не смог, завтра схожу.
   Люся, ты звонила мне или нет? 11 ноября я был у Лиды, прихожу домой, мне говорят, что звонил кто-то. И вот не знаю, кто мог. Если ты звонила, то очень досадно мне. Хотел я заказать разговор, да можно только в воскресенье, а в такие дни за 2 дня вперед нужно заказывать и то на 2 часа ночи. Я то пошел бы и в 2 ночи, но тебе идти далеко.
   Я уже писал, что у Толи все нормально. Не понимаю, почему вы не получили от них письма. Ведь они отправили уже 2 письма. Может быть, и мои письма не все доходят, а?
   Я ведь через день посылаю по письму.
   Люся, вслед за этим письмом надеюсь приехать, поэтому на это письмо не отвечай. Будем отвечать устно. Дня три будешь держать "отчет", а потом я буду рассказывать. Как прожил этот месяц. В общем, покоя не жди, замучаю.
   Хоть бы Воронков не стал поперек, а гл.технолог (Бредин) подпишет заявление. Ну на этом кончаю пока.
   Передавай большой большой привет от меня вашим.
   Ну до свидания, моя любимая.
  
   Федя. 19 ноября 1956 года
  
  
  
   На этом сохранившиеся письма закончились, но вскоре папа приехал к маме в Чебоксары, и началась долгая и прекрасная жизнь нашей семьи.
  
   Е.Х.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   39
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"