Почему у меня появилась мысль, что мне нужен презерватив, сказать было сложно. У меня не предвиделось на тот момент женщин, зато еще в полной мере присутствовало понятие "девственность", если его можно применить к мужскому полу. Просто постоянно в голове крутилась мысль, что презерватив - это атрибут секса. Иногда сама эта мысль возбуждала, заставляя принимать комплекс мер по утаиванию "палатки" в штанах. Ну а раз так, эта необходимая штуковина обязательно должна быть у мужчины.
Первый презерватив мне удалось заполучить, просто выпросив у более взрослого друга. Нужно ему отдать должное, это оказалось небольшим пожертвованием с его стороны. Во времена моего девственного юношества изделия номер два являлись не таким уж свободным товаром. Тогда уже не было убогих кружочков, пересыпанных тальком, но аптеки не пестрили небольшими квадратиками и прямоугольничками с околосексуальной атрибутикой. Тогда еще слово "презерватив" употреблялось с некоторой буржуазной издевкой. В общем, друг от сердца или правильнее сказать от... Нет, говорить не будем. В общем, оторвал он мне заветный овал красно-бело-черной расцветки с гордой надписью "проверено электроникой". Этот немного сплюснутый до овала чехольчик бессменно пребывал в небольшом кармашке моих джинсов. Я иногда доставал его, испытывая эротический трепет. Но всему, часто употребляемому по назначению или нет, приходит конец. Сначала облезла бумажная облицовка, а затем прохудилась и серебристая капсула. Нужно честно признаться, что за тот месяц с небольшим, пока я занашивал презерватив в кармане, у меня так и не случилось ни одной женщины. Факт сам по себе был весьма печальным в шестнадцать-то лет. Чего греха таить, хотелось примерить его, но и этому не суждено было случиться. Из-за нарушения герметизации смазка высохла, а оболочка стала ломкой. Необходима была замена.
Аптека. В те времена она являлась единственным местом, где была открыта охота на эти презренные изделия для секса, которого в Совке еще не нашли, а в пост-Совке он еще не вырос. Но аптека - это еще и пристанище бабушек и сердобольных тетушек всех мастей и расцветок, любящих часами вести задушевные беседы о своих не менее задушевных болячках. И горе всем, если за прилавком аптеки отыскалась такая же сердобольная бабушка. Беседа с покупателем могла затянуться навсегда.
Первый разведывательный рейд я провел, как и положено без акцентирования внимания на целях и задачах разведки. О-ужас!!! Необходимого изделия в продаже просто не оказалось. Это известие заставило меня метнуться к следующей, а потом к очередной аптеке. Так что, когда я все же увидел на витрине вожделенное изделие, конспирационные законы разведки были жестоко попраны. Я бессовестно уставился на "пулеметную ленту" красно-бело-черных овальных капсул, совершенно не обратив внимания на окружение аптеки. От созерцания меня отвлек сдавленный смешок. Тетка лет так тридцати глазами указывала на меня своей подруге. На лицах обеих женщин гуляли саркастические улыбочки. Ну а поскольку на полке резинотехнических изделий кроме вожделенных предметов "номер два" возлежали какие-то длинные желтые резинки, мотки жгутов и почему-то калоши, точка моего преткновения оказалась очевидной. Я густо покраснел и даже слегка оцепенел.
- Мальчик, ты зачем пришел? - послышался голос такой же "пожилой" аптекарши.
Понятие "вылететь пулей" можно трактовать по-разному. Похоже, я вплотную приблизился тогда к пониманию этого действия в прямом смысле. Не знаю, долго бы мои пылающие уши озаряли сумрак ближайшего подъезда, меня спугнули какие-то люди спускающиеся сверху. Передислокация в какие-то кусты сирени, способствовала принятию уравновешенной позиции в настроении подростка.
Думаю, не стоит говорить о том, что аптеку первого боевого столкновения я обходил стороной еще некоторое время, благо она не оказалась ближайшей к дому. Вторая вылазка была осуществлена с большим профессионализмом. ОНИ были там, покоясь среди прочей резинообразной аптечной ерунды. Я сделал безразличное лицо, осмотрев попутно полку бинтов, ват и прочей перевязочной белиберды. Аптекарша в моем тогдашнем понимании оказалась просто натуральной бабушкой. Уж не знаю почему, но именно бабушек я стеснялся тогда больше всего. Разговора о покупке даже не шло. Но в этой вылазке я узнал цену, которая оказалась вполне по зубам моим сбережениям. Начались долгие и упорные ожидания свободного окна в аптеке.
Молодая аптекарша сама немного румянилась, видимо от того, что это было одно из первых ее самостоятельных дежурств у прилавков. Я уже видел ее в окно, работающую под присмотром старой грымзы. Нет, грымза и теперь ошивалась в аптеке, только где-то внутри ее сумрачных лабиринтов. Девушка в моем тогдашнем понимании выглядела "взрослой". Наверное, ей было лет около двадцати трех - двадцати пяти. Милое личико с курносым носиком и россыпью веснушек сильно реагировало на смущение, оттеняя рыжие пряди завитков волос красными сполохами. Очередная покупательница вышла в простор весеннего солнца, оставив аптеку пустой. И я решился зайти. Но на том вся моя решимость и кончилось. Я стоял у окошка прилавка, нервно перекатывая в кармане жутко модных в ту пору джинсов тихо позвякивающие монетки. Девушка, слегка порозовев, смотрела мне прямо в глаза.
- Тебе что-то надо? - прозвенел практически похожий на моих одноклассниц голосок, совершенно не ассоциировавшийся со взрослостью продавца.
- Да, - ответил я сдавленно и замолчал.
- Тебя послали родители? - неуверенно предположила она, - наверное, дали список или бумажку с названием. Давай ее мне.
- Нет, - опять односложно ответил я, сильнее забренчав мелочью.
- От чего нужно средство-то сказали? - спросила она с надеждой.
Я совсем замолчал. Ну от чего было то средство, за которым я пришел? Не знаю, может, она догадалась о чем-то, а может, в ее мыслях тоже гудел сплошной ураган молодых гормонов, юная аптекарша сначала робко, потом увереннее залилась краской. Мои уши, поддавшись ее порыву, тоже стали разгораться.
Входная дверь хлопнула.
Девушка вздрогнула, моргнув светлыми ресницами без намека на какую-либо тушь.
Я резко развернулся и пошел к выходу, сожалея об упущенной возможности, своей неловкости и костеря на все лады забредшего так не вовремя посетителя.
В тени дома, в полуподвале которого была пристроена аптека, оказалось прохладно. Я сидел на нагретом ушедшим за дом весенним солнцем бордюре и костерил себя за неуклюжесть. Мысли вертелись между презервативами, рыжей аптекаршей и сексом. В джинсах стало туго.
- Ты почему сбежал? - легкая рука коснулась моего плеча.
Я бы, наверное, вскочил, не встань у меня в штанах кол. Рыженькая аптекарша вышла с черного хода на улицу и подошла ко мне сзади вдоль стены здания, где оставалась узкая дорожка у фундамента.
- Почему молчишь? - присела она рядом со мной на корточки, овеяв меня легким порывом колыхнувшейся юбки, запахом женского тела и чем-то цветочным из духов. - Чего ты стесняешься?
- Ничего, - кровь сильнее ударила в голову, сделав все окружение совершенно нереальным.
- Александра!? - раздался противно брюзжащий вопль со стороны входа в аптеку. - Где тебя черти носят!
- Десять хватит? - спросила рыжая аптекарша, - помнишь, сколько они стоят?
Я судорожно кивнул.
- Я заканчиваю к половине девятого, - тихонько пожала она мое плечо, робко улыбнувшись, - встретишь меня, если, конечно, твоя девушка не заревнует. Я тебе отдам.
- У меня нет девушки, - выдохнул я.
- Ну нет, так нет, - легко встала рыжая аптекарша. - Полдевятого. Мне нужно идти, пока эта авиационная сирена не подняла на уши половину квартала.
Она легко скользнула за спину, исчезнув из поля зрения. Но кое-что от ее присутствия все осталось. Легкий запах цветочных духов, тающая тень веснушчатой улыбки и врезавшиеся в причинное место узкие джинсы...
***
К восьми я ждал у подъезда, куда выходил черный ход аптеки. Александра показалась в дверях подъезда минут в двадцать десятого. Личико девушки казалось расстроенным, а под глазами даже имелись небольшие тени. Я, в общем-то, даже не заметил, насколько она опоздала, просто боялся, что она вовсе забыла обо мне и вышла, к примеру, через парадный вход.
- Привет, - я шагнул ей на встречу.
- Ой! Прости, пожалуйста, - всплеснула она руками, увидев меня. - Я забыла. Меня заведующая за отлучку пропесочила и заставила ревизию в отделе перевязочных материалов сделать. Давай завтра?
- Ладно, - почему-то накатила грусть, которая стала следствием обломавшейся надежды на немедленное обладание.
- Прости, - легкая ручка коснулась моего плеча. - Тебя как зовут-то?
- Саша, - вздохнул я. Почему-то стало легко и просто. - Да ладно, ерунда. Нет у меня девушки. А эти, в общем, эти нужны для порядка.
- Ой, тезка! - легкая ручка робко погладила мое плечо. - Это правильно, ты - молодец. Завтра, хорошо?
- Договорились, - согласился я, смотря сверху вниз в ее немного припухшие глаза. - Ты плакала?
- Не важно, - девушка отвернулась, убрав руку.
Я стоял рядом с самой настоящей взрослой женщиной, которая немного стеснялась меня. Голова была, как будто надута чем-то. Мысли начали сталкиваться друг с другом, высекая искры в глазах. Уши нагревались с каждой секундой, рискуя залить малиновым светом весь двор. Нужно было срочно хоть что-то сделать, иначе бездействие грозило разорвать меня на тысячу мелких Сашков. Меня нереально сильно тянуло к ней, но она была "взрослой".
- Давай я тебя провожу, - выдавил я чужими губами. - Уже темнеет.
Она опять подняла на меня глаза, в которых блеснули остатки слез.
***
Мы шли рядом по едва освещенным улочкам сначала робко, а затем более уверенно переговариваясь о чем-то несущественном. Просто не нашлось в тот момент у нас общих тем. Спасли анекдоты, которых я знал просто тьму. Сначала они оставались приличными, потом не очень. Александра искренне смеялась, а потом даже взяла меня за руку и в порыве смеха прижалась ко мне.
Невидимая волна прошлась по месту соприкосновения, заставив нас замереть. Мы молчали. Мы молчали, стояли и смотрели друг другу в глаза.
- Полоумная завушка сказала, что не будет у меня премии, - вдруг сказала Александра.
- Это из-за того, что ты вышла ко мне? - спросил я.
- Не знаю, - пожала Александра плечиками, выпалив потом очередью. - Хочешь, вина выпьем? Ой! А тебе лет-то сколько? Прости.
- Шестнадцать, - у меня опять начали краснеть уши.
- Да фиг с ним, - прищурилась она, - ты же никому не скажешь? Ой, уже поздно, наверное...
- Нет, маман в третью смену работает, а я сказал, что у друга буду допоздна, - ответил я деревенеющими губами, не веря в происходящее.
- Тогда нечего стоять, в путь! - дернула меня за руку Александра. - Мы немного, так для пробы. У меня отец делает хорошее выдержанное вино.
- А родители твои не будет ругаться? - спросил я подозрительно.
- Смешной ты! - опять дернула она мою руку. - Они на даче живут сейчас, до самого ноября там будут, пока не похолодает.
***
Вино мне показалось противным. Я его попробовал просто для законченности момента. А вот обстановка напрочь сносила разум. Губы Александры трепетали и звали. Девушка, так и не дождавшись от меня инициативы, сама сделала первый шаг. Все смешалось в один большой хоровод в моем сознании: смущение, безумное желание, боязнь фиаско, страх перед тем, что я могу показаться смешным. Но Александра, разгоревшись, просто и бесхитростно отметала все мои неуверенные трепыхания своей раскрывшейся пламенным цветком страстью.
- А как же без него? - дернулся я, когда настойчивые ручки потянули меня к себе.
- Ты же в первый раз? - скорее утвердительно, чем вопросительно прошептала Александра. - Я вижу, что я твоя первая. Нафиг эти резинки! Только ты, только я, только изначальный замысел природы! Первый раз ты должен запомнить навсегда! Потом, если захочешь, я тебе надену все резинки мира, куда придется...
** Мы, собственно, о первом приобретении презервативов. Это как бы напоминание. **
Голова до сих пор шумела, руки почему-то тряслись, а ноги замерзли. Впервые я был унесен из этого мира страстной рыжей ведьмочкой. Она заставила меня быть мужчиной, но не мальчиком, поверить в себя, поднять упавшее и довести дело до задуманного природой обоюдного конца. Как говорила девочка в анекдоте:
- Не знаю, мам, что это было, но это - хобби на всю жизнь...
Прошел час после окончания третьего этапа прощания с невинностью, а я до сих пор не мог поверить, что это случилось. Нет, это не случилось, а случалось на протяжении более двух часов. И самое главное мифический "презерватив" никак не участвовал в этом действе, хоть я уже почти на все сто стал уверен, что без него никак.
- Глупый, ну на кой нам эти резинки? - шептала Александра где-то между первым и вторым прощанием. - У меня не залетные дни, а на счет болячек меня проверяют чаще, чем собаку Павлова на рефлексы. Вот будут у тебя другие тетки, их и остерегайся.
***
Она стояла в дверях, нежно положив руки мне на плечи. К семи мне нужно было оказаться на тренировке, а к половине девятого в школе. Я не знал, как на мне скажется ночь без сна - тренировка должна была расставить все на свои места - но сейчас я готов был достать рукой до небес, пробежать на одном дыхании домой и обратно, да вообще, просто выпрыгнуть из собственных штанов. Хотелось взорваться, свернуть горы, порвать в клочья какую-нибудь грелку, но я просто не мог оторваться от первой женщины, подарившей мне знание.
- Постой! - встрепенулась Александра, когда я все же потянулся к ручке двери. - Совсем забыла. Я же обещала, а обещания - это святое.
Она упорхнула куда-то в глубину комнат и вернулась буквально через мгновение. Мне в руку легла небольшая квадратная черно-золотистая коробочка с яркой надписью "SICO".
- Вот, держи, - прошептала Александра, дотянувшись мне до уха. - Чтобы чужие бабы не наградили чем-нибудь или ты их.
- Спасибо, - сказал я удивленно. - Я таких не видел даже. Сколько они стоят?
- Нисколько, - усмехнулась Александра. - Хотя, ты же для других баб их берешь...
Мы смеялись в коридоре ее квартиры, вспоминая мой поход за "резиновыми языками". Я все же оставил на тумбочке Александры припасенные для презервативов деньги. Не знаю, хватило их или нет на заморские диковины, девушка не стала ничего говорить, лишь поцеловав меня на прощанье...