Данная книга не рекомендуется:

     Беременным женщинам, беременным муж-

     чинам (есть и такие), бракоцефалам,

     лицам с перевёрнутой психикой, декло-

     растам и рептилоидам с South West.

     7527 от С.М.З.Х.

     Выпуская Артабана.

     Часть I.

     Расширение.

     Авторская редакция.

     Содержание:

     1. Старт.

     2. Отрыжка квантовой психологии.

     3. Фактор давления среды.

     4. Усмешка Кентавра.

     Фальстарт.

     Типикин Александр Макарович.

     Около 45-ти лет. Зам старшего смены. Прежнее место

     работы аэропорт - «Домодедово». Женат вторым браком,

     имеет дочь 16 лет. Вторую жену зовут Наташа, работает в

     «Домодедово», следит за людьми.

     Типикин служил в Ракетных Войсках Стратегического

     Назначения. Не алкоголик. Пьёт, в основном, по выход-

     ным. Много курит сигарет «Тройка».

     Характер:

     Вспыльчив, жаден, может обмануть. Увлекается фанта-

     стикой. Любит поесть.

     Был замечен в объедании коллектива. Съедал выде-

     ленные на смену порции пищи; как блюда первого поряд-

     ка, так и второго. Хотя, нельзя не отметить тот факт, что

     были случаи, когда он делился первым блюдом с Дуди-

     ком В.А.

     Имел турбо зажигалку в форме, т.н. статуи свободы

     (находящейся в гавани г. Нью-Йорк, Соединённые Штаты

     Америки), которая впоследствии была им сломана.

     Чаевые, которые он получал от водителей, въезжавших

     на территорию объекта, оставлял себе, не делясь ими с

     остальными своими коллегами, работающими в одной с

     ним смене. Очень любит сливочное масло, пельмени с

     маслом, сосиски с маслом, огромные бутерброды с паш-

     тетом и маслом.

     Нельзя не отметить немаловажный факт, что А.М. рабо-

     тал так же ещё по совместительству в другом ЧОПе,

     название которого неизвестно, но известно, что он не

     имеет записи в трудовой книжке, об этом месте работы.

     Ещё известно, так же, что, будучи дома, в минуты отдыха,

     любит: сев перед телевизором, надев наушники, слушать

     на полную мощность современную музыку, при этом ста-

     вя поднос себе на колени, употреблять большое количе-

     ство пищи со спиртным.

     После получения зарплаты, всегда ездит на метро Нага-

     тинская, якобы давать деньги дочери, которая учится в 9-

     ом «А», школы 258, питает страсть к новым, хорошим по-

     лиэтиленовым пакетам, любит носить брюки со стрелка-

     ми, любит чистоту…

     Нефёдов Пётр Борисович.

     Около 60-ти лет. Прежнее место работы – Производство

     при НИИ точных приборов, техник. Служил в ВМФ. Имеет

     автомобиль «Skoda Fabia», дачу в Подмосковье, с баней,

     отдельно стоящей на участке. Площадь участка 6 соток.

     Допустил нарушение инструкции на объекте, после чего

     получил взыскание; несанкционированно пропустил на

     объект фуру, которая при въезде, снесла часть ворот.

     Имеет жену, сына в возрасте 42 года, работающего в

     банке, жена которого имеет дочь около 25-ти лет, от пер-

     вого брака. Н.П.Б. любит поесть, злоупотребляет алкого-

     лем, в том числе на работе. Любит поэзию. В молодости

     отбивал чечётку. Принёс на работу радиоприёмник «ABA-

     VA», финского радиозавода. Не курит, и особенно не со-

     ветует курить женщинам.

     Характер:

      Пунктуален, похотлив, спокойный, добрый, вежливый,

     аккуратный.

     Дудик Александр Васильевич (старший).

      Около 50-ти лет. Старший смены. Ранее служил в Во-

     оружённых Силах прапорщиком. Однажды, вместе с со-

     служивцами, расстрелял из пулемёта, с БТРа, свинью. Лю-

     бит подарки, женат, имеет троих детей; двух мальчиков

     20 и 30 лет, и девочку 15 лет, которая пропадала, но по-

     том нашлась.

     Любит выпить. Имеет любовницу, которая приезжает к

     нему на работу по ночам, с едой и выпивкой: занимаются

     сексом. Курить бросил, после чего поправился, примерно

     на 5000-5500 грамм. Страдает желудком. Алкоголем зло-

     употребляет постоянно. Любит носить шёлковую рубашку,

     в которой особенно ценит её блеск.

     Характер:

      Хвастлив, похотлив, любит sex, подарки, в общении с

     коллегами корректен, голос не повышает. Постоянно бе-

     рёт кредиты в банке «Русский Стандарт». Мечтает купить

     «Караоке». Сбрил усы.

     Дудик Владимир Александрович (младший).

      20 лет. Второй сын Дудика Александра, старшего смены.

     Копит деньги, на всём экономит. Бросил курить, на работе

     не пьёт. К работе относится халатно. Очень хочет модно

     одеваться. Девушки не имеет.

     Интересуется оружием. Допустил серьёзный проступок

     во время дежурства: спал в тот момент, когда нужно было

     открыть ворота для того, чтобы мусоровоз мог заехать на

     объект и вывезти мусор.

     Любит американские комедии. Носит берет, к которому

     приколоты разнообразные значки.

     Характер:

     Туп, хвастлив, скрытен, любит хихикать. Мечтает иметь

     особняк. Трудолюбивый, много ругается матом. Без

     должного уважения относится к старшим. Замечен в ло-

     мании радиоприёмников, а так же всяких механических

     устройств.

     Еблонский Кирилл Аполлонович.

     Около 50-ти лет. Ранее работал в химчистке, приёмщи-

     ком. Окончил художественную школу. Работал препода-

     вателем рисования в школе. Состоит в браке во второй

     раз. Вторая жена имеет сына от первого брака.

     Носит бороду и очки. В переходе метро купил тельняш-

     ку. Алкоголик. Курит сигареты « Bond». Имеет дочь в Ива-

     новской области, неподалёку от города Шуя, который до

     1917 года относился к Владимирской губернии.

     Проявляет интерес к принципиальной работе. Очень

     любит Джорджа Харрисона. Во всех собутыльниках, после

     определённой дозы спиртного, ему начинают мерещиться

     двойники.

     Характер:

      Амбициозен, талантлив, подчёркнуто вежлив, не акку-

     ратен, не «матершиник».

     Матухов Дмитрий Артемьевич.

      38 лет. Женат, жена учится в институте. Отец его рабо-

     тает в ЧОПе «Посейдон», охранником. На пару с Еблон-

     ским, участвовал в конфликте с пьяным сантехником, ко-

     торый хотел их порезать ножом за то, что они хотели

     надеть на него наручники, в виду того, что он (сантехник)

     дебоширил на объекте. (Сантехник, незадолго до этого,

     вышел из мест заключения.)

     М.Д. неоднократно предлагал коллегам употребить

     вмести с ним наркотики, на работе (имеются подозрения,

     что он добавлял препараты, содержащие наркотики в пи-

     тание сотрудников). Постоянно, по долгу разговаривает

     по телефону со своей женой (есть основания подозревать,

     что жена тоже употребляет запрещённые вещества).

     Участник «Нашествия». На замечания старших никак не

     реагирует, но так же следует отметить, что в работе про-

     явил себя достаточно профессионально. Когда при въезде

     на объект ему были подсунуты фальшивые документы на

     право въезда на территорию объекта, М.Д. (увидев фаль-

     шивку) незамедлительно доложил об этом главному

     начальнику службы безопасности объекта Махно Н.С. (За

     что был поощрён устной благодарностью.)

     М.Д. неоднократно пытался бросить курить при помощи

     таблеток, название которых неизвестно.

     Характер:

      Безалаберный, спокойный, по отношению к коллегам

     неуважителен, неоднократно не убирал за собой посуду и

     приборы, коррумпирован, не интересуется делами кол-

     лектива. Интересовался адресом морга города Звениго-

     рода.

     Волчаров Михаил Гаврилович.

      55 лет. Старший объекта. Майор милиции в отставке.

     Женат, сын, примерно 20 лет от роду. Имеет дачу под Но-

     гинском, разводит дворняг, хорошо разбирается в соба-

     ках. Любит ходить в лес по грибы (так же любит рыбалку).

     Неоднократно угощал грибами уборщицу Надежду, быв-

     шую учительницу начальных классов. Любит кроссворды.

     «Чтобы и воробей у меня не пролетел незамеченным!»

     - любит говаривать он подчинённым ему сотрудника ЧО-

     Па «Посейдон».

     Характер:

      Педантичен, пунктуален, к сотрудникам ЧОПа относится

     уважительно. Любит «Пломбир» и лесную родниковую

     водичку. Так же следует отметить его высокие професси-

     ональные качества, проявленные им в конфликте с лица-

     ми из ЧОПа «Батальон», во время которого он квалифи-

     цировано указал и убедительно доказал им то, что тот

     груз, который им нужно транспортировать, должен нахо-

     диться только в грузовом лифте.

     Снискал к себе уважительное отношение сотрудников.

     Увлекается футболом, лыжами, но при этом много курит

     (две пачки в день) сигарет «Ява». И много пьёт кофе

     «Pele».

     Прохоров Вячеслав Евсеевич.

      53 года. До прихода в ЧОП «Посейдон» работал в раз-

     ных местах, но нигде долго не задерживался. С женой в

     разводе, имеет дочь 19-ти лет, так же имеет любовницу.

     Алкоголик.

     В армии, по его рассказам, был десантником-

     диверсантом, участвовал в конфликтах в восточной Евро-

     пе. После армии занимался мотоциклами и участвовал в

     гонках. Работал коком на судне, на котором отдыхало

     начальство Речфлота.

     По его рассказам, те люди, которые были главными

     начальниками, упивались и валялись, ничего почти не

     ели. Хотя он (по его словам) готовил им много и вкусно, и

     каждый день по-новому. Такие, говорит, высокопостав-

     ленные лица, а жрут как свиньи. Почему был уволен с

     судна – не говорит. Но как-то проговорился, что за воров-

     ство и пьянку.

     Характер:

      Хороший рассказчик, угрюм, по отношению к коллегам

     добр, но периодически посещает службу в состоянии лёг-

     кого подпития. Запои длятся неделями. Приходя на рабо-

     ту после запоя, беспокоен и пуглив, позднее медленно

     адаптируется и привыкает к обстановке.

     Имеет коллекцию пластинок Владимира Ободзинского.

     Колпаков Николай Матвеевич.

      Около 60-ти лет. Ненавидит коммунистов, интеллиген-

     цию. Всю жизнь проработал на производстве. Женат,

     имеет несколько взрослых детей, количество которых не-

     известно. Не употребляет алкоголь. Много курит («Ява»).

     Разговаривает сам с собой. Страстный поклонник формы и

     т.н. «Берц» (военная обувь). По убеждению – ультранаци-

     оналист. В профиль похож на Майкла Дугласа (американ-

     ский киноактёр из династии Дугласов).

     Характер:

      Педантичен, с коллегами по работе сдержан. Любит мя-

     со, особенно соски с порошковым пюре «Ролтон».

     Нижняя челюсть вставная.

     

     

     Старт.

     Посейдон йок.

     

      Непонимающий вашего молчания,

      вероятно, не поймёт и ваших слов…

     Радиоприёмник «ABAVA» РП-8330 не работал, был сло-

     ман. Можно строить догадки, можно начать следствие и

     искать злоумышленника. «Каждое деяние своей мерой

     меряется…»

     Конференция близилась к завершению, заключитель-

     ное слово было предоставлено начальнику отдела изуче-

     ния внеземных цивилизаций, профессору, члену Акаде-

     мии Наук, почётному члену Французской Ассоциации

     Уфологов, почётному члену Королевской Академии Наук

     Великобритании, Ирландии и Индии, почётному члену

     Шведского Общества Изучения НЛО, почётному предсе-

     дателю Лиги Изучения Гуманоидов - Курёву Никифору

     Ионовичу.

     - Дорогие друзья, коллеги! – произнёс он торжественно.

     – Плутарх полагал: бесконечность реальна, так как мы её

     осознаём. То, что было вчера, сейчас не является набором

     ряда предопределённостей, определяющих экзистенци-

     альный выбор, по тем или иным причинам, которые aprio-

      ri направляют опыт исследователя в область архетипиче-

     ского. Это не может не являться личной манифестацией.

     Спектр затронутых нами вопросов, на этой конференции

     увеличился…

     Он прервался, налил из графина воды. Зал зааплодиро-

     вал, профессор поднял руку:

     - Друзья, друзья, спасибо вам большое, но основное я

     скажу вам сейчас. Я специально приберёг эту информа-

     цию к концу нашей конференции. – Сняв очки, он при-

     стально посмотрел в зал, в котором повисла напряжённая

     тишина. Немного наклонившись, торжественно сказал в

     микрофон, - Есть проверенная информация…

     Неожиданно в зале погас свет. В рядах раздались голо-

     са:

     - Свет, свет, где свет?

     - Дайте свет!

     Шум в зале нарастал, люди бросились к выходу. По-

     слышался звук разбившегося от удара об пол графина.

     Включился свет. Все смотрели на сцену: за трибуной ни-

     кого не было.

     - Где профессор? – раздались голоса.

     На трибуне лежали только его очки. На сцене никого не

     было, под трибуной валялся разбившийся графин. Запы-

     хавшись, на сцену выскочил Колено Геннадий Иосифович.

     - Господа, господа, успокойтесь. Я заместитель Никифо-

     ра Ионыча. Я всё объясню. Присаживайтесь коллеги, про-

     фессор видимо вышел и скоро придёт.

     Колено совершенно не понимал, что произошло. Нужно

     во что бы то ни стало, успокоить и развеселить людей. Он

     знал: то, что должен был сообщить профессор – повергнет

     в шок не только учёных, но и всю мировую обществен-

     ность. А пока…, пока нужно было выиграть время.

     - Друзья, - обратился он к залу, слегка помахивая подня-

     тыми руками, - пожалуйста, садитесь, дорогие мои. – Все

     сели. – Как-то раз, мы с профессором были на рыбалке и

     поймали вот такую рыбину, - он широко развёл руки.

     Зал зааплодировал. Раздались возгласы:

     - Браво!

     Аплодисменты смолкли. Тишину нарушил голос из зала:

     - Хватит чушь молоть! Где Никифор Ионыч? Где профес-

     сор Курёв? Где?! Что он хотел сообщить? Если ты замести-

     тель, давай конкретные данные исследований – цифры,

     результаты, графики, что показал спектральный анализ. О

     чём речь?!

     - Успокойтесь, успокойтесь друзья, - закричал Колено.

     Зал притих. Он полез правой рукой во внутренний карман,

     достал свёрнутый пополам лист бумаги и торжественно

     поднял над головой.

     - Вот данные! – он тряс бумагой над головой. – Вот они,

     мои хорошие. Вот то, что надо. Но поскольку профессора

     сейчас нет, я не могу вам это показать. Вы успокойтесь,

     давайте немного подождём Никифора Ионовича, ведь вы

     же понимаете. Вы понимаете, что уровень этой информа-

     ции не позволяет мне озвучить её без руководителя ис-

     следований, который сейчас видимо в одном месте, сами

     понимаете в каком.

     В зале раздались смешки и хихиканья, которые стали

     перерастать в хохот.

     «Что же делать, что же делать?» - судорожно сообра-

     жал Колено. Время шло, профессор как сквозь землю

     провалился. Он достал мобильный телефон и набрал но-

     мер профессора – он не отвечал.

     «Я видел Рамедальва…»

     - Ух, хороша ты чувиха! Хороша, хороша чувиха, хоро-

     шая чувиха у меня, ух чувиха! Глаза, брови, губы, ресницы,

     уши, пирсинг, тату, маникюр, педикюр, загар, причёска,

     make up, ботфорты, мини, парфюм – Таисья, ты кабздец!

     Чез схватил Таисию сзади за волосы и потянул назад.

     Гримаса боли выступила на её лице, она краснела. Чез

     выдохнул ей в лицо дым, левой рукой он вёл автомобиль.

     Фары освещали пустынное шоссе в ночи. До города оста-

     валось не долго, каких-то пара-тройка часов.

     - Отпусти Чез, сука! – закричала Таисия. – Шо я тэбе кук-

     ла пластмассовая, ты сэбэ шо позволяешь? Гляди лучше

     на дорогу, а то мы ухандокаемся, кобель!

     Чез хохотал.

     - Пойми хряпалка, я ж тя люблю, лань тупая, - и сжал её

     волосы ещё сильнее.

     - Да вижу, вижу, - напряжённым голосом сказала Таи-

     сия. - Отпусти только, падла. Зачем ты это делаешь, если

     любишь?

     Чез отпустил, Таисия поправила на голове волосы. Он,

     обеими руками вцепившись в руль, стал распевать:

     - Esto es todo… Так надо, девонька моя. Эх ты…, ты так

     ничего и не поймёшь, подозреваю.

     Фары осветили пост ГАИ, на обочине стоял толстый, ро-

     зовощёкий гаишник, на куртке у него висел жетон с номе-

     ром. Он поднял жезл.

     - Замёрз, наверное, родимый? - сказала Таисия. Откры-

     ла бардачок, достала пачку «Три Богатыря», вынула папи-

     росу и прикурила. – Ща посмотрю, что ты скажешь, аспид.

     Чез остановился, опустил окно, гаишник подошёл и от-

     дал честь.

     - Здорово командир! С радостью приветствую тебя! Дай

     бог тебе весёлых дней и ночей, начальства хорошего, что-

     бы родственники не болели, чтоб конца света не было,

     чтобы нефть не кончалась, чтоб мечта никуда не умча-

     лась. Дай руку, погадаю.

     Гаишник протянул лапу, Чез сунул ему 100 евро. Они

     рассмеялись.

     - Товарищ, мы очень спешим на телестудию, у нас прямой

     эфир. Я режиссёр программы, в которой будут обсуждать-

     ся самые насущные проблемы сегодняшнего дня. А эта

     девушка, - он кивнул в сторону Таисии, - знаменитая ве-

     дущая Виолетта Пруд, двоюродная сестра Гаши.

     Старший лейтенант отдал честь, вытянулся по стойке

     смирно и закричал:

     - Ура!

     Чез плавно тронулся с места, машина набирала ско-

     рость. Таисия рассмеялась.

     - Чертила! Как говоришь, Виолетта Пруд? А ты сегодня

     что потреблял, кофе?

     Чез уже не обращал на неё никакого внимания, он

     вспоминал свой последний разговор с Маджидом о том,

     как тот вылечил свою язву при помощи уринотерапии. О

     том, что нужна моча, которая идёт в середине потока, не в

     начале и не в конце. Были ссылки на Авиценну и цитиро-

     вание Омара Хайяма.

     - Ты за дорогой следишь, дружок? – спросила Таисия.

     Чез делал круговые движения головой, разминая шею.

     - Ты знаешь, Маджид рассказал мне рецепт одной бай-

     ды. Надо взять пол объёма грецких орехов, очистить их.

     Взять не созревшую мякоть, в пропорции 50 на 50 сме-

     шать с авиационным керосином, непременно в стеклян-

     ной бутылке. Далее всё это в полнолуние на 40 дней по-

     ложить под кровать, под коровью лепёшку. Через 40 дней

     достать бутылку из под «Иерихонской розы», выпить одну

     чайную ложку, положить на голову «Иерихонскую розу» и

     произнести: «Сила ночи, сила дня – всё единая фигня».

     Таисия протянула вперёд правую руку.

     - Смотри, смотри, чёрт! Там впереди авария.

     Чез притормозил, они медленно проезжали мимо двух

     лежащих в кювете авто. Одной из них был серебристый

     «Bentley», вторая «Москвич 2141», красного цвета.

     «Москвич» лежал на крыше, из под капота вырывались

     языки пламени, из салона торчали ноги в ботинках «Doc-

     tor Martens», примерно 46 размера. Такие же ботинки

     были на Маджиде в их последнюю встречу. Только у того

     они были каблуки стерты, а вместо шнурков – красная

     проволока, да и размер у него был 40-41.

     - Что, что делать-то будем, телеведущий хренов? –

     ехидно спросила Таисия.

     Возле «Bentley» бегала испуганная, с перебитой задней

     лапой, собачка породы «Чихуахуа».

     - Смотри, смотри какая прикольная шавочка. Ой, какая

     прикольненькая. Давай выйдем, посмотрим, что там.

     - Нет, никуда мы не выйдем. А вдруг это ловушка, - от-

     ветил Чез.

     - Ловушка?! Нифига! Нифига себе! В «Bentley» весь са-

     лон в крови!

     - Так, стоп! Молчи кочерга! – строго сказал Чез. – А где

     Тетротедаксин, и карта Борисоглебского авиационного

     узла?

     - Да вот же, - она открыла бардачок, достала из него па-

     кет и пузырёк чёрного цвета с красной крышкой, на кото-

     ром был изображён жёлтый череп, обрамлённый листья-

     ми дуба.

     - Дай сюда, - он взял и положил во внутренний карман

     своей жёлтой дублёнки «Gucci». – Чикаться не буду, дам

     перо под рёбро и аля-улю. Мы договариваемся, что де-

     лать, или…

     Чез провёл указательным пальцем правой руки себе по

     шее и засмеялся, схватил Таисию за левое колено. Он

     громко закричал:

     - Ё-ху-ху, ё-ха-ха, ё-хо-хо! Я видел Рамедальва! Я разо-

     рву всех, как соболей на живодёрне рвут на шкурки. Я

     разорву всех тех, кто будет раньше нас докуривать окурки.

     - Мудак, - сказала Таисия, со всей силы сжав чресла Че-

     за.

     Чез взвыл, как Акела. Превозмогая боль, сжав челюсти,

     он произнёс:

     - Курица!

     Таисия сжала его гениталии ещё сильнее. Чавес, выпу-

     чив глаза, фальцетом заорал:

     - Что ж ты крыса делаешь?!

     - Я тебе, тарантул, я тебе сейчас их вообще оторву, если

     ты эники-беники, швабры, мётлы, веники, у Булата Турсу-

     ныча...

     Машина резко остановилась. Таисия отпустила яйца Че-

     за. Лицо его было красным как помидор, из глаз лились

     слёзы. Она достала из своей сумочки пачку «Три Богаты-

     ря», прикурила, сделав глубокую затяжку, выпустила дым

     тонкой струйкой в Чеза.

     ***

      - Схожу до ветру, - сказал Чез и вышел из Hawtai B35

     Boliger.

     Таисия докурила папиросу, опустила стекло и выброси-

     ла окурок. Откинула голову на подголовник, прибавила

     звук в приёмнике и зевнула, закрыв глаза. Послышался

     голос:

     «…К любимому праздничному зрелищу омкары готови-

     лись задолго. Уста-баши оружейник Гогиладзе и шорник

     Сиуш, славились искусством обучать баранов для боя. Они

     держали их на цепи, не позволяя никому подходить, что-

     бы борцы не привыкли бодаться не по правилам. Нака-

     нуне боя их поили настоем из ячменя, аккуратно подпи-

     ливали кончики рогов. Сиуш разрисовал своего барана го-

     лубыми разводами, а Гогиладзе – розовыми. Чёлки у ба-

     ранов горели мареной. Ещё за день, бирюги-глашатаи

     оповестили майдан о предстоящем бое.

     И вот, вся площадь до краёв залита толпой, бранью и

     восторгом поощряющим баранов.

     То прыгая, друг около друга, то упрямо упершись лбами

     и сцепясь рогами, то вздыбливаясь и раздражаясь от же-

     лезных шипов ошейников, каждый из борцов стремится

     вонзить свой рог противнику в сердце. Брызги крови ле-

     тят и от голубого, и от розового баранов. Озлобленный

     хрип и яростный стук рогов доводят зрителей до исступ-

     ления…»

     Таисия открыла дверь, вышла из авто. По следам на

     снегу, которые оставил Чез, пошла в лес, как по следам

     «Бременских музыкантов». В небе сияла полная луна,

     освящая чащобу, в которую всё дальше и дальше углубля-

     лась Таисия.

     «А прилично я иду», - думала она.

     И в этот момент под ней провалилась земля. Внутри всё

     оборвалось. Она падала куда-то вниз. Она летела и лете-

     ла. – «Когда же я упаду? Сколько это будет продолжаться?

     И вообще, что случится с миром, если он вот так несётся

     во вселенной. Неизвестно куда, неизвестно откуда, неиз-

     вестно – справа налево или слева направо, или ещё как?

     Со скоростью…»

     - Алё, алё! Очнись! – Чез тряс Таисию за плечи, она от-

     крыла глаза и прошептала:

     - Чез, всё!

     - Что всё?

     - Да всё, вообще!

     - Не понял. Как это так?!

     - Где мы? Что это за яма?

     - Это ловушка, яма спецом кем-то вырыта, для того, что-

     бы сюда угодила добыча.

     - Какая добыча? – ошарашено спросила Таисия.

     - Какая-какая, ну там, кабан, утка, олень, может лось,

     лисица, куница, а то и волк. А может быть, - он сделал па-

     узу и шёпотом произнёс, - мед-ведь…

     - Ме… ме… медведь?! Не хочу! – закричала Таисия. – Не

     хочу так вот, за здорово живёшь, быть разорванной в этой

     чёртовой яме, каким-то вшивым медведем!

     - Прекрати истерику кобыла, слушай сюда, - Чез обнял

     Таисию, - сейчас я тебя подсажу, и ты выберешься наверх,

     сходишь и возьмёшь трос, спустишь мне его, и я спокойно

     выберусь наружу. Ну, соберись, как «Вахмурка»? Так, да-

     вай сюда ногу, - он подставил руки так, чтобы Таисия

     смогла вылезти из ямы.

     - Мне страшно. Что происходит?

     - Ладно, ладно, успокойся. – Он достал из кармана ма-

     ленький пузырёчек, - открой рот.

     Таисия открыла рот.

     - Не бойся, не бойся, не ссы. Ну, давай же, - он капнул

     ей три капли.

     Таисия почувствовала необыкновенный прилив сил, ка-

     залось, нет задач, которые она не могла выполнить. Яма

     налилась каким-то фосфоресцирующим светом, всё во-

     круг переливалось всеми цветами радуги. Чез был похож

     на Фараона в ритуальном облачении, по случаю праздни-

     ка принесения жертв Амону-Ра. Она прикрыла глаза ру-

     ками.

     - Ногу, ногу давай, милочка, - Чез держал ладони у себя

     между ног, - что ты тормозишь? Давай-ка я ногу, давай.

     Она поставила ногу, каблук больно впился в ладонь.

     - Блин, говорил же тебе, не одевай шпильки, одень «Са-

     бо», и ходи как «Black Sabbath», как «Black Sabbath» по са-

     ванне.

     Она встала ему на плечи и вылезла наружу. Пошла к

     машине, а из ямы донеслось:

     - Осторожней, медведи!

     Таисия шла, спотыкаясь о пни, яркая, полная луна осве-

     щала лес.

     «Почему нет машины?» - как вдруг, страшная мысль

     вкралась в её сознание: - «Заблудилась! Неужели заблу-

     дилась?» - Под ложечкой неприятно засосало…

     Ноги и руки уже начали коченеть, тонкие лайковые пер-

     чатки «Roberto Cavalli» и ботфорты «Prada», не спасали от

     холода. Паника нарастала, как вдруг, она увидела в чаще

     проблески. От сердца отлегло: - «Люди! Слава богу, пойду

     на свет» - Таисия подходила всё ближе и ближе, пока не

     увидела…

     На опушке, вокруг большого костра, сидели одинна-

     дцать мужиков. Лица их были скрыты, все они были в ка-

     пюшонах. Таисия осторожно подкралась поближе. Она

     заметила, что у всех на лицах были одеты маски, точно та-

     кие же, как у знаменитого Зорро. – «Интересно, кто они?

     Адепты?» - Думала Таисия и наступила на сухой сук. Сук

     хрустнул. Мурашки пробежали от макушки по хребту до

     копчика, далее до пяток и обратно.

     Как только они пробежали, она открыла глаза: - «Слава

     богу! Кажись не услышали… Как же не услышали, ещё как

     услышали, только виду не подали».

     - Таисия Витольдовна, - услышала она за спиной голос.

     Лицо её от ужаса застыло, не моргающими глазами она

     смотрела себе под ноги. Мурашки опять побежали по то-

     му же маршруту, что и ранее, за несколько секунд до того.

     В глазах потемнело, ноги стали ватными. – «Может быть

     это слуховая галлюцинация?»

     - Кто вы? – испуганно произнесла она.

     - Обернись.

     Таисия медленно обернулась, но никого не увидела.

     - Ни туда смотришь, - раздалось откуда-то снизу.

     На неё смотрел красными глазами заяц «беляк». Он

     улыбался, прищурив глаза. Наклонив голову и опустив

     ушеньки, заговорщицки произнёс:

     - Зазеркалье, Таисия Витольдовна!

     В лесу раздался громкий голос. Один из одиннадцати

     субъектов, сидевших вокруг костра, встал. Он запел, воз-

     дев руки вверх:

     - Мой костёр в тумане светит,

     Искры гаснут к потолку.

     Ночью нас никто не встретит,

     Мы не встретимся волку.

     Жрецы встали и запели:

     - Enjoy the silence!

     Поразительно было то, что вокруг этих певцов стояли на

     задних лапах и раскачивались в такт мелодии двадцать

     два медведя, держа передние лапы за головами. Вокруг

     них стояли тридцать три волка. Волки тихо подвывали.

     Искры от костра поднимались высоко вверх, кружась в

     своём ночном танце.

     «Как красиво», - думала Таисия - «Никогда не видела

     таких искр, боже ж ты мой». – Казалось, что они подни-

     маются до самого неба. – «Почему я не могу оторвать

     взгляд от этого зрелища?» - Она почувствовала, что кто-то

     дышит ей в правое ухо, и потеряла сознание…

     Не ждали.

     Дудик младший пытался достать пальцем из стакана

     водки какой-то волосок. Когда у него это получилось, рас-

     сматривая его на указательном пальце, он подумал: «От-

     куда волос? М-да, интересно». Он вертел палец перед

     глазами, «Да, вед рюмку-то я не помыл, перед тем, как

     налить в неё.

     Бутылку водки «Завалинка» Еблонский слямзил в фур-

     шетном зале, со столов, накрытых для участников конфе-

     ренции, которая уже должна была бы завершиться. Он

     выпил рюмку, сморщился, достал из кармана спичечный

     коробок, поднёс его к носу и со всей силы втянул ноздря-

     ми воздух.

     - У-у-ух, бля! – Он посмотрел на коробок, и ухмыльнув-

     шись, прочитал, - Лучшие спички из России, ЗАО «ПлитС-

     пичПром», Россия, г. Балабаново. ГОСТ 1228-2801.

     Взяв телефон из нагрудного кармана своей черной

     куртки, Дудик младший набрал номер; 122 82 801. Разда-

     лось несколько длинных гудков, после которых послы-

     шался приятный голос девушки:

     - Здравствуйте, вы позвонили в офис профессора Курё-

     ва. – В трубке послышалось чьё-то дыхание. Секретарша

     бросила трубку. Дудик младший нажал на кнопку.

     - Сука, - выругался он. – У-у падла. Наверняка красивая,

     гадина, как секретарши в американских фильмах. У-у суч-

     ки! А интересно, не тот ли это Курёв Н.Ц., чья фамилия

     значится в объявлении о Конференции Уфологов в вести-

     бюле, перед фуршетным залом? – Он налил вторую рюм-

     ку. Выпил. Успел! Дверь сторожки распахнулась, на пороге

     стоял Колпаков.

     - Вова, ну как ты тут? Еблонский с Матуховым были у те-

     бя, смеялись? Водку приносили? – спросил он.

     - Не, не приходили.

     Колпаков увидел бутылку и укоризненно посмотрел на

     молодого коллегу.

     - Вова, ты украл это со стола уфологов?

     - Николай Матвеевич, я ничего не брал, ничего я не

     крал. Бутылку эту принёс Еблонский и как он сказал, ему

     дал её какой-то Крайдэн с Конференции Уфологов, за то,

     что он дал тому мыло, которого не было в туалете.

     - Так, ладно Вова, свяжись с ребятами, которые сейчас

     дежурят, пусть все идут сюда. Типикин уходит в отпуск –

     будем гулять.

     - Николай Матвеевич, вы что, предлагаете оставить по-

     сты? А как же конференция, а если приедет проверяю-

     щий? Да вы ведь не пьёте.

     - Я… я… как это я не пью?! А ну-ка, налей мне, - он ука-

     зал взглядом на бутылку. Вова поднёс ему рюмку. Колпа-

     ков выпил её так, как будто это была простая вода, и

     спросил, - у тебя есть закурить?

     - А у вас что, нет сигарет? – удивлённо спросил Вова. За-

     звонил телефон, Дудик младший поднял трубку, - третий

     пост слушает.

     - Алё, Вов, это Еблонский. Ты там бутылку открыл?

     - Да. Мы с дядь Колей Колпаковым её открыли.

     - Вы нас дождитесь, мы идем. Всё, конец связи, пока.

     Как только он договорил, Колпаков сжал ему горло

     обеими руками и пристально глядя в глаза, стал его тря-

     сти.

     - Ты зачем сука расковырял приёмник?!

     ***

      Еблонский открыл дверь сторожки. В помещении было

     пусто. Они вошли.

     - А куда они ушли-то? – сказал Еблонский. Взял со стола

     водку и отпил из горла̀. – На, Дим, - он протянул бутылку

     Матухову. Тот, поморщившись, немного отстранился.

     - Не, не. Я бы выпил, если бы ты, Кирилл Аполлоныч,

     мне предложил чего другого - бы не отказался. А это

     дерьмо… вы уж с Прохоровым потребляйте.

     Еблонский открыл дверь и крикнул:

     - Колпаков, коля! – В дали он увидел силуэт человека.

     Силуэт махал ему руками.

     - Я скоро приду, - прокричал силуэт, - сейчас, сейчас.

     Еблонский обернулся к Матухову.

     - Наливай Дим, ждать не будем.

     Тот налил в рюмку водки и протянул.

     - На, шараш, Кирилл Аполлоныч, а я пока посмотрю.

     В сторожке погас свет…

     - Слушай Дим, ты учти, - сказал морщась Еблонский, -

     Волчаров скоро должен быть здесь, чтобы помогать нам

     обеспечивать порядок на конференции.

     - Кирилл Аполлоныч! Да на хрена ты это сделал? Тебе

     чего, больше всех надо? На хрена ты ему звонил? Мы че-

     го, без него не разберёмся? Если он приедет, он всю ма-

     лину обосрёт. Пудель драный! На хрена он здесь нужен?

     Чё, без него здесь не разобраться бля что ли?! Ну на хер!

     Сейчас он приедет и начнётся… Почему мусор? Почему

     воды нет? Тебе больше всех надо?

     - Молод ты Дима меня учить, понял? – недовольно из-

     рёк Еблонский.

     На улице, осветив ворота, затормозила машина. Из ма-

     шины вышел Волчаров. Распахнув дверь в сторожку, он

     произнёс:

     - Алё, здесь есть кто-нибудь?

     Из темноты раздалось:

     - Да здесь мы Михал Гаврилович, мы здесь.

     - А чего вы без света?

     - Да вырубился свет, - послышался из темноты голос Яб-

     лонёва.

     - Как, на всём объекте? – испуганно вскрикнул Волча-

     ров. – Там же, мать их, Конференция Уфологов, будь они

     неладны. Давно света нет?

     - Только что вырубился.

     Свет включился. Волчаров увидел испуганные лица Еб-

     лонского и Матухова. На столе стояла бутылка.

     - А это что такое? – показав глазами на стол, строго ска-

     зал Волчаров.

     - Так ведь, это, сегодня ж последний день у Типикина,

     вот мы того, решили, чисто символически…

     - Вы что, очумели, бараны! – начал закипать Волчаров. -

     Там же сейчас проходит Региональная Конференция Уфо-

     логов. Где остальные? Вы связывались с постами? Где Ду-

     дик младший, где Колпаков? – проорал Волчаров.

     - Наверное, пошёл за Типикиным, - неожиданно охрип-

     шим голосом проговорил Матухов, скользящим движени-

     ем убирая со стола бутылку и аккуратно (будто почесав

     голень) ставя её под стол.

     Дверь затряслась от глухого стука. Еблонский потянул за

     ручку: в дверном проёме повисло улыбающееся лицо Ти-

     пикина. В руках блеснули бутылки.

     - На, принимай змей , - сказал он, увидев в этот момент

     Волчарова.

     -Принимай, принимай, Кирилл Аполлоныч, скоты, - при-

     стально глядя в глаза Типикину, медленно произнёс Вол-

     чаров.

     ***

      - Ну, давай, давай клунья, оклёмываяся, - Чез хлопал

     Таисию по щекам. Он открыл бутылку минеральной воды

     «Evian» и побрызгал на лицо.

     Сознание медленно возвращалось. Открыв глаза, она

     произнесла:

     - Чез, мать твою, сука… - и закричала:

     - Медведи! Медведи! Волки! Заяц!

     - Ну, успокойся, успокойся, - он вытащил из кармана

     дублёнки «Gucci» желтого цвета пачку «Benson&Hedges»,

     протянул Таисии. – Успокойся. Хотя нет, лучше вот это. Он

     достал из её сумки «Louis Vuitton» папиросу, протянул ей,

     - на, вот лучше.

     Таисия сделала глубокую затяжку, и устало спросила:

     - Что ты мне дал там, в яме? Как ты из неё вылез? Как я

     здесь очутилась? Что там, в лесу, делали одиннадцать ти-

     пов в капюшонах? Это что – съезд жрецов, укротителей и

     дрессировщиков? Искры, искры… - продолжала она, при-

     стально уставившись в одну точку, напоминая человека,

     который ушёл в себя, пытаясь вспомнить что-то очень

     важное.

     Докурив, Чез обернулся и протянул руку на заднее си-

     денье. Взяв термос, он снял с него пластмассовую крышку

     и налил в неё кофе. По салону авто распространился при-

     ятный аромат индонезийского кофе с кардамоном. Он

     протянул кружку Таисии.

     - На, глотни, полегчает.

     Таисия открыла окно и выкинула окурок, который упал

     рядом с окурком, который она выбросила ранее. Окурки

     образовывали латинскую букву «V».

     «V», - подумала Таисия, - «Значит «V». А «V» - это волки!

     Веймар, Вальдемар…»

     - Ты чай-кофе пить-то будешь? – прервал её мысли Чез.

     Она отрешённо посмотрела на него, взяла кофе и с удо-

     вольствием отхлебнула.

     Чез нажал на газ, машина тронулась с места, он нажал

     на кнопку магнитолы, из динамиков послышалось:

     «…Царствовал голод, купцы разбежались, и жители съе-

     ли собак, кошек, ослов и лошадей. Нищие толкли могиль-

     ные кости, а потом умирали нос к носу. Мать сварила сы-

     на, а отец продал дочь за два просяных хлеба. Погибли

     тысячи тысяч, а уцелевшие бежали в Джазире, Багдад,

     Арабистан, Тевриз, Казвин, Хорасан. И там, на чужбине -

     умерли, и не один из тысяч не вернулся. От Солмаста до

     Стамбула, и на север до Амиды и Алана, жили лишь; мед-

     веди, кабаны, волки-людоеды и гиены…»

     - Чез, что всё это значит? Что это?! – Удивленная Таисия

     пальцем тыкала в приёмник.

     - Что ты имеешь в виду? Не понял.

     - Ну вот, весь это гон. Ты всё это подстроил?

     - Что всё?! Право слово, я тебя не понимаю. Пожалуй-

     ста, ставлю другую радиостейшн, - он нажал на кнопку, -

     вот - другая.

     Из динамиков донеслось:

     «…Нечаевой Лидии увидела очертания, похожие на че-

     ловеческую фигуру. Очертания светились каким-то фос-

     форесцирующим светом. Она пыталась отбросить мысль,

     что это привидение в туалете - «Забыла выключить свет,

     когда ходила опорожняться. Какое ещё привидение?» -

     успокаивала она себя, - «привидение, привидение, какое

     привидение?» - Как вдруг, услышала в темноте тихий го-

     лос и чирканье зажигалки. Хриплый, тихий голос вещал из

     темноты спокойным тоном:

     - Эх, девонька, девонька. Не бойся, не боись. Я к тебе

     теперь буду часто по ночам приходить. Для бесед. Но что-

     то я не вижу, чтобы ты радовалась. Так как, Лид, ты не

     против? В трудные времена нельзя уходить в себя, там те-

     бя легко найдут.

     Лида открыла рот, не в силах произнести ни слова. Она

     побелела, казалось, глаза сейчас вылезут из орбит. От

     ужаса она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Серд-

     це бешено колотилось. Она почувствовала, что по ногам

     что-то течёт, что-то тёплое, как в самом раннем детстве…»

     - Да выключи ты эту белиберду, скотина! – закричала Таи-

     сия на Чеза. – Ты долго будешь издеваться? Там у тебя

     что, диск стоит, специальный?!

     - Нет там ни какого диска, на, посмотри, - он нажал на

     «Eject». – Вот, видишь – нет! Так что, не надо истерик.

     Таисия облокотилась на правую руку и отрешённо по-

     просила:

     - Слушай, да поставь ты, наконец, какую-нибудь музыку,

     чёрт тебя побери.

     Он нажал на кнопку, заиграла музыка: Emerson, Lake &

     Palmer, обработка Мусоргского, «Картинки с выставки».

     - И тем не менее, я хочу, чтобы наше путешествие про-

     должалось на позитивной волне, - весело сказал Чез и до-

     стал из под сиденья серебряную фляжку (примерно на

     300 мл.) с золотой бурбонской лилией. Протянул её Таи-

     сии. – На, хлебни, это «Meukow». Хлебни, хлебни выдра, -

     он засмеялся…

     Таисия покрутила в руках флягу.

     - Ничего вещица. Где взял?

     - Где взял – там нет. Ты пей, пей.

     Таисия сделала глоток, потом ещё. Насладившись конь-

     яком, она попросила сигарету. Чавес достал «Benson &

     Hedges», прикурил две сигареты сразу, протянул одну Та-

     исии.

     - Ну как самочувствие, Тась? - Он пристально посмотрел

     ей в глаза.

     - Ты лучше за дорогой следи, неча на меня пялиться.

     Чез переключил приёмник на другую FM – станцию, по-

     слышалось «Come on», Jimmy Somerville’я, равнодушно

     произнёс:

     - Чем старше становишься, тем меньше разочарований,

     потому что отвыкаешь от надежд. Надежды, они больше

     юношей питают. Я счастливейший из смертных. Я видел

     Рамедальва, - он положил руку на сердце. – Идеи, с кото-

     рыми он знакомит, подобны Гималаям. Это великое сча-

     стье – слушать его. «Природа не любит несправедливо-

     сти», говорит он. Если она даст счастье, она обязательно

     уравновесит ассортимент, так сказать – систему. Насыплет

     песок на чаши весов, чтобы их уравновесить.

     Таисия протянула ему руку:

     - Дай мне ещё коньяку.

     - На, пожалуйста.

     Он дал ей фляжку, она сделала глоток и спросила:

     - Чез, а ты любишь?

     FALCO

     «Falco, Falco, милый, славный Falco. Как глупо всё про-

     изошло, тогда, в феврале 98-го, в Доминикане… этот ду-

     рацкий грузовик… как жаль, что не придётся больше с то-

     бой посидеть, вот так, в уютном венском кафе, за чашеч-

     кой ароматного кофе со штруделем. Непринуждённо по-

     болтать о трансцендентном, о тенденции, о развитии, о

     кризисе, о постмодернизме, о коллапсе, в конце концов, о

     Secret Damages» - думал Чез, уставившись на дорогу.

     Впереди показались огни.

     - Чез, - нарушив тишину, сказала Таисия, протянув впе-

     рёд правую руку, на запястье блеснул платиновый браслет

     «Tiffany».

     - М-да, скоро подъезжаем. Когда подъедем, ты меня

     подождёшь в тачке, пока я кое с кем, буду решать кое ка-

     кой вопрос. Поняла?

     Таисия кивнула.

     - Да, кстати, поищи там, на заднем сиденье дисочек

     «Falco».

     Ольга наклонилась через сиденье и стала рыться в раз-

     бросанных на заднем сиденье вещах.

     - Есть, нашла! Вот.

     - Вставь диск и найди вещицу «Dance Mephisto», бля!

     Таисия вставила диск.

     «Dance Mephisto, Dance Mephisto!»

     Похлопывая в такт музыке по рулю, Чез подпевал:

     - Dance Mephisto, Dance Mephisto! Мы уже

     подъезжаем.

     - Что будет впереди? – спросила Таисия.

     - Скоро мы приедем. По поводу австралопитеков, я бы

     хотел вот что сказать: насекомые, в том числе и укрываю-

     щиеся в термитнике личинки, были одним из любимых

     лакомств массивных австралопитеков. Возможно, жела-

     ние достать их, побудило гоминидов использовать ору-

     жие, разбивая камнем твёрдый, известковый панцирь

     термитника. Австралопитеки ковыряли в нём палками или

     длинными костями животных. Руки и интеллект у них

     вполне уже были приспособлены для сложных действий.

     - Вот ты зачем мне всё это сука говоришь?- закричала

     Ольга, вцепившись Чавесу в шею обеими руками, со всей

     силы сжимая ему горло. – Задушу падла, порву гад, поре-

     шу! Ты чё мне гонишь фуфель свою?!

     Чез нажал на тормоз, машина остановилась. Он ударил

     её ладонью по лицу.

     - Бл…, пидарас! Ты чё делаешь? – Таисия, схватилась ру-

     ками за лицо. – Пидарас, бл…! Гадёныш, нос сломал, сука

     рваная. Ответишь, козлина, в натуре, мразь поганая!

     Чез наклонился к правой двери, нажав на ручку он от-

     крыл её, со всей силы толкнул Ольгу и она выпала из

     «джипа»…

     Он нажал на газ, в машине играла музыка.

     «Dance Mephisto, Dance Mephisto!»

     - «Эмоции, эмоции. Как я поддался этим эмоциям?» - Чез

     нажал на тормоз и развернулся, чтобы поехать за Таиси-

     ей.

     «Titanic, Titanic...» - неслось из салона авто.

     Очнувшись, Таисия открыла глаза. – «Ну до чего же яр-

     кая луна», - подумала она, вытирая ладонью лицо. Её

     осветили фары приближающегося автомобиля.

     - Виолетта Витольдовна Пруд? – услышала она, от скло-

     нившегося над ней человека. Что случилось? Это я, не

     узнаёте? Давеча я вас останавливал на посту с каким-то

     режиссёром. Что произошло Виолетта? Так, если не оши-

     баюсь, вас звать?

     Он протянул ей руки, помогая встать.

     - Спасибо, спасибо голубчик. Видите ли, произошло

     недоразумение.

     Она приблизилась к нему вплотную, обняла его за та-

     лию.

     Чез подъезжал к тому месту, где он выкинул Таисию из

     машины. Фары осветили два силуэта, Ольга обнимала ка-

     кого-то пузатого мента. Поодаль стояла, с работающими

     маяками, милицейская «пятёрка» «Жигули». Он остано-

     вился, вышел из машины, достал сзади из-за пояса «Глок»

     9-го калибра, передёрнул и выстрелил в гаишника. Пуля

     угодила тому чётко в правое ухо.

     «Гаимэн» упал как подкошенный и скатился под откос.

     Остолбеневшая Таисия стояла, выпучив глаза, не моргая

     смотрела на Чеза.

     - Что же это у вас тут за сцена такая была? Уж не поме-

     шал ли я вам, ненароком? – Он засунул пистолет за пояс. –

     Ну, что ты молчишь, как истукан с острова Пасхи? Пойдём

     в машину, тебе надо умыться, там есть минералка

     «Evian».

     Шатаясь, Таисия подошла к Чезу, лицо и руки у неё бы-

     ли в крови, она заикалась:

     - Ча…, ча…

     - Что, ча-ча-ча? Возьми себя в руки, пойдём.

     Таисия умылась, села в машину.

     - На, - Чез протянул ей сигарету.

     Она прикурила, откинула голову назад, закрыла глаза и

     пустила дым кольцами.

     - Дай мне что-нибудь выпить, - не открывая глаза, обра-

     тилась Таисия к Чезу.

     Он достал из внутреннего кармана куртки фляжку, с

     гербом бурбонов.

     - На, глотни, это тебя успокоит. Там, кстати, ещё кофе

     есть. Будешь?

     Она отрицательно покачала головой.

     - Сегодняшняя зарплата ментов в Москве в среднем на

     4-5 тысяч рублей выше, чем в других регионах. У рядового

     контрактника, с «мэровской» надбавкой, выходит порядка

     14 тыс. рублей, у офицера следователя и оперативника в

     майорском звании – 18 тыс. Я твёрдо убеждён, что зар-

     плату нашим милиционерам нужно поднять хотя бы до

     уровня других бюджетников. Это будет справедливо. Зар-

     плата сотрудника милиции не может быть ниже, чем зар-

     плата того же учителя, это нонсенс!

     Таисия протянула фляжку Чезу, наклонила голову и при-

     стально посмотрела.

     - И это говорит мне человек, который только что проды-

     рявил голову менту. Может ты лучше про австралопитеков

     продолжишь, это было так интересно… - с сарказмом ска-

     зала Таисия.

     - А-а-а, ты про это… Ну, так это всё ерунда, мне это фио-

     летово, всё равно через некоторое время я… - он замол-

     чал и правым указательным пальцем многозначительно

     показал вверх.

     - А что это значит? – спросила Таисия.

     - Скоро узнаешь, если конечно доживешь, - он громко

     засмеялся. - Доживёшь до понедельника?! – ха, га, ха, га,

     ха.

     - Как ты посмел, выкинуть меня из машины на пустын-

     ной дороге? Как это понимать? Что всё это значит? Зачем

     ты замочил человека?

     - Ещё один вопрос, и ты вылетишь из машины снова,

     только уже с дырой в голове. Ясно тебе?! – строго сказал

     Чез. – Мне это нужно! И вообще, знаешь такого – Джеймс

     Бонд?

     Таисия кивнула и заплакала.

     - Да будет нюни распускать. Вот я, ты пойми это, типа

     этого вашего Бонда, только круче. И ты, можно сказать,

     девушка Бонда, только круче, - он засмеялся. – С носом у

     тебя всё в порядке, я вижу, так что причин для волнения

     нет, только зря паниковала. А мент этот, он всё равно был

     обречён. Видишь, к нам на встречу едет фура «Volvo»,

     красного цвета. Так вот, он должен был уснуть за рулем

     своей пятерки и уйти в райские кущи под аккомпанемент

     лобового столкновения с грузовиком, потому что устал

     после смены…

     - Откуда ты это знать?

     Чез пристально на неё посмотрел.

     - А я и про медведей знаю, про волков, про зайчонка,

     про костёр в лесу.

     - Так, что же это было? - спросила она. - Откуда ты всё

     знаешь?

     - Я видел Рамедальва! - торжественно произнёс Чез и

     щёлкнул её по носу. - Не болит?

     Таисия схватилась за нос.

     - Отстань от меня.

     Он засмеялся.

     - Я ж тя люблю.

     - Когда ты мне расскажешь про Рамедальва? Ты же

     обещал.

     - Когда будет время, тогда и расскажу, а сейчас пристег-

     нись, подъезжаем к посту, - он пристегнулся.

     Они проехали мимо поста ГАИ, около которого суети-

     лись люди в милицейской форме и в штатском, они что-то

     бурно обсуждали.

     - Видать, уже кипишь пошёл. Австралопитеки - презри-

     тельно произнёс Чез

     Утюг.

     Колпаков подошёл к проходной института, заглянул

     внутрь: на 1-ом посту никого не было. Подойдя к столу,

     снял трубку, набрал внутренний номер. Почти мгновенно

     раздался голос:

     - Второй слушает, алё, алё, отвечайте…

     Колпаков положил трубку.

     «Откуда взялся старший смены? Что он делает здесь? У

     него же выходной», - пронеслось в сознании Колпакова. И

     тут он увидел бегущего к проходной человека. Бежал ис-

     пуганный электрик Семён Утюгов.

     - Николай! Никола! Там кипиш у уфологов, свет выру-

     бился, какой-то дупель основной там у них пропал. Они

     там уже почти все пьяные, - кричал он на бегу, запыхав-

     шись.

     Колпаков молча поманил его рукой, он вошёл. Электрик

     сел на пуфик и спросил:

     - А ты чего здесь один-то?

     В этот момент Колпаков молниеносным движением

     схватил со стола электроутюг «Bosch» и огрел им со всей

     силы Утюгова. Семён кулем рухнул на пол. Колпаков

     обыскал его. Достал из внутреннего кармана вчетверо

     сложенный лист бумаги, развернул и прочитал вслух:

     - «Огонёк, с которым садисты мучают свои жертвы. (Ку-

     рёв Н.И.)» - губы его напряглись.

     «Откуда это у него?» - удивился Колпаков.

     Посмотрел ниже: число и время, дальше было замазано

     чёрным маркером, точно таким же, какой лежал в кар-

     мане брюк Утюгова.

     - Николай Матвеич, что здесь происходит? – послыша-

     лось за спиной. Колпаков испуганно обернулся.

     - Здрасьте, Гаврил Михалыч. Да, вот, с Дудиком млад-

     шим что-то случилось; огрел по башке утюгом электрика.

     - Сбежал? – сдержанно поинтересовался Волчаров.

     - Не знаю, - ответил Колпаков, запихивая в карман ли-

     сток, - не знаю…

     - Да что сегодня за день такой?! Приехал, как чувство-

     вал. – Волчаров вышел с поста и на ходу кинул, - свяжись с

     первым постом, пусть Типикин срочно чешет сюда, а не

     водку там жрёт. А я к уфологам на конференцию, узнаю

     как там. - Пройдя несколько шагов, он остановился и

     спросил, - Коля, а Дудик младший звонил на первый пост?

     - Я не знаю, - как попугай повторил Колпаков и, подняв

     трубку, позвонил на второй пост.

     - Второй пост, слушаю, - произнёс в трубку Еблонский.

     - Это я. В общем, всё нормально, гуляйте. Я скоро под-

     ползу.

     - Да ты что, очумел! Тут Волчаров! Чёрт принёс. Он к те-

     бе сейчас ломанулся. Саша к тебе сейчас тоже пойдёт,

     только вот стакан залудит.

     - Алё, алё, Аполлоныч, никому никуда идти не надо. С

     Волчаровым я договорился – он не против, только чтоб не

     шумели. Я дал ему штуку и он закрыл пасть. Так что рас-

     слабьтесь, я скоро буду с Дудиком старшим. Да, Аполло-

     ныч, к стати, я вам ещё два пузыря принесу. У уфологов с

     банкета спёр, там всё равно никого нет, столы накрыты и

     ни души.

     Еблонский удивлённо посмотрел на Матухова и Типи-

     кина – они слушали. Он медленно положил трубку.

     - Да, вот что, ещё будет Дудик старший, так что сегодня

     гуляем. – Еблонский хлопнул в ладоши, потёр ладони,

     подмигнул, - всё о ‘Кей, давай, наливай Саша.

     У входа в конференц-зал на стуле сидел Прохоров. По-

     ложив нога на ногу, он рассматривал ботинки. Увидев

     приближающегося Волчарова, встал и произнёс:

     - На объекте всё в порядке, без происшествий, за ис-

     ключением небольшого нюанса, - он сделал паузу, - про-

     пал профессор Курёв. – Прохоров любил делать в разго-

     воре паузы без глубокого смысла и значения.

     - Так, ладно Владислав, всё, - Волчаров пожал ему руку.

     – Иди на первый пост.

     - А что такое? – удивился Прохоров.

     - Давай, давай, шуруй. Там Колпаков тебе всё объяснит,

     мне сейчас с тобой объясниться… - Волчаров открыл

     дверь и вошёл в зал.

     Прохоров спустился на второй этаж. Проходя мимо

     накрытых столов, он стиснул две бутылки водки и бутер-

     брод. Дожёвывая бутерброд с красной рыбой, подошёл к

     первому посту и увидел разговаривающего по телефону

     Колпакова. Закончив разговор Колпаков, улыбаясь, про-

     изнёс:

     - Дуй на второй пост, там уже начали провожать в от-

     пуск Типикина.

     Прохоров удивлённо посмотрел на Колпакова.

     - Николай Матвеич, так ведь на объекте Волчаров.

     Колпаков положил руку ему на плечо и глядя в глаза,

     улыбаясь сказал:

     - Иди, иди, оторвись по полной, я обо всём договорился

     со старшѝм. Вон, возьми под столом ещё две бутылки, от-

     неси ребятам. Скажи им, что я пошёл провожать Волчаро-

     ва в дальний путь, - произнёс он задумчиво. – Да, чуть не

     забыл, если там Дудик старший, скажи ему, чтоб никуда

     не уходил. Чтоб не ходил туда, где крокодил…, а то его по-

     трогает дебил, ха-ха-ха.

     АЗС

     Небольшая группа австралопитеков целый день броди-

     ла по саванне в поисках пропитания. Увидев на горизонте

     тёмную завесу ливня, они повернули в противоположную

     сторону, и пошли вдоль высохшего русла реки. Там их и

     застала ночь…

     Под утро недочеловеков разбудил глухой, быстро

     нарастающий грохот, за которым, через мгновение, по-

     следовал огромный поток грязной воды. В его мощном

     течении, тринадцать австралопитеков, не успевших за-

     браться по склону, погибли…

     Чез прервался и посмотрел на Таисию. Она спала.

     - Алё, алё, - он толкнул её локтём.

     Она открыла глаза и сонным голосом спросила:

     - Что? Чего?

     - Не спи, самое интересное прослушай. Так вот:

     …вылазки в саванну, за корнями и злаками, были для

     ранних австралопитеков о-о-очень опасны. Нередко, они

     становились добычей самых опасных и свирепых хищни-

     ков – саблезубых тигров. Перед их когтями и клыками

     двуногие оказывались беззащитными, и единственным

     спасением для них, было бегство в ближайший лес…

     - Зачем мне всё это? – сонным голосом спросила Таи-

     сия.

     - Запомнила, сколько их было?!

     - Кого?

     - Австралопитеков, дура! Тринадцать, запомни!

     - Я кофе хочу.

     - Возьми на заднем сиденье термос. Или я должен тебе

     подать?

     Она взяла термос и налила кофе.

     - Чез, давай заедем, перекусим. Видишь заправку «Би

     Пи».

     - Вижу, вижу.

     Они подъехали к бензоколонке. Войдя, Виолетта подо-

     шла к спящей буфетчице, которая облокотившись на ло-

     коть, похрапывала. Она ткнула её указательным пальцем

     в толстую щёку. Буфетчица проснулась и встала, протёрла

     глаза. Несколько секунд они молча смотрели друг на дру-

     га.

     - Штрудель, их бин, есть? Ду хаст?

     - И ещё…

     - Ещё мне надо кофе, сучка, капучино. Дай штрудель и

     миндальное.

     - А почему вы женщина со мной так разговариваете? Вы

     знаете, вы того, ведите себя…

     - Что веди, чего веди? - Виолетта грубо перебила про-

     давщицу. – Делай, что сказано и молчи хряпалка, а то вон,

     видишь, - она кивнула в сторону Чеза, разговаривающего

     по телефону. – Если я ему скажу, что ты мне хамишь, он

     тебе весь жир спустит. Ты знаешь кто это?

     - Кто хамит? Я хамлю? – возмутилась женщина. – Да вы!

     Да вы! Вы наркоманы! Я сейчас милицию вызову. Зачем

     вы меня в щёку ткнули пальцем? У меня, между прочим,

     зуб снова из-за этого разболелся. Она достала из кармана

     своего белого халата мобильный телефон и стала нажи-

     мать на кнопки.

     Из двери с табличкой «Посторонним Вход Воспрещён»,

     вышел охранник, в черной форме с нашивкой ЧОП «По-

     сейдон».

     - Венера Максумовна, чё тут случилось? - спросил бу-

     фетчицу сонный охранник.

     - Да вот, какие-то наркоманы шумят, - крикнула буфет-

     чица.

     - Лейла, у тебя там всё в порядке? – обратился он к

     уборщице.

     Но та не отвечала, она сидела с каменным лицом уста-

     вившись на Чеза, который, как ни в чём не бывало, с кем-

     то общался по мобильнику.

     - Лейла, Лейла, ты слышишь меня? - Охранник ничего не

     понимал.

     - Молодой человек, - обратился он к Чезу. - чё вы там

     стоите?

     - Я сейчас перезвоню, - сказал Чез кому-то в трубку, и

     улыбаясь направился к охраннику. – Ну что вы, что вы,

     успокойтесь, всё будет хорошо!

     Охранник обратил внимание на уборщицу.

     - Лейла, Лейла, чё он с тобой сделал? Ты чё козёл? -

     Охранник достал из кармана брюк телефон.

     - Я уже звоню, - крикнула ему буфетчица.

     Чавес молниеносно выхватил из-за пояса пистолет и вы-

     стрелил, сначала в живот буфетчице, потом в колено

     охраннику. Женщина завизжала, что есть мочи:

     - Караул! Убивают!

     Чез поднёс дуло к губам, и улыбаясь произнёс:

     - Ещё звук, и я прострелю тебе шею. Тихо девочка, тихо.

     Уборщица зарыдала.

     Под прилавком корчась и страдая, в луже крови стонала

     Буфетчица, она держалась руками за живот. Охранник,

     упав на стеллажи с банками пива, дико орал.

     - Повесь на двери табличку «Закрыто», быстро! И дай

     мне стакан воды, - строго сказал Чавес, склонившись над

     охранником.

     Виолетта на мгновение замерла, бросив резкий взгляд

     на Чеза, после чего пошла к дверям.

     - Тэк, тэк, тэк. Как интересно. Значит ты из «Посейдо-

     на»? Что, больно? А я вот тебе сейчас вторую ногу про-

     стрелю, если ты мне не будешь чётко отвечать на мои во-

     просы. Понял?

     Охранник, испуганно выпучив глаза, кивнул. Виолетта

     поднесла пластиковую бутылку «Липецкий Бювет».

     - На, Чез.

     Он взял и поставил её на пол, открыл крышку, после че-

     го достал из кармана пузырёк и капнул несколько капель

     в бутылку.

     - Возьми бутылку и дай выпить уборщице, - сказал он

     Виолетте, взяв охранника за грудки.

     - Фамилия! Имя! Отчество! Быстро падла, пасть порву!

     Порву падла! Порву, мать твою! Порву сука, как за Фиде-

     ля! Порву гадина на куски! Зубами-клыками буду рвать,

     как волки, как медведи буду рвать! Гнида, разорву паску-

     да, как «Горгона-Медуза». Понял, выродок? Как акула-

     молот, буду из тебя, подонок гнилой, куски мяса выры-

     вать, ублюдок вонючий, вырву кишечник! Печень вырву,

     почки, глаза выдавлю, паскуда! Вырву сердце и брошу

     дикой собаке! Гвозди в ноздри забью, устрою тебе «Hell

     riser».

     ***

      Чез отхлебнул из серебряной фляжки, с золотой бурбон-

     ской лилией «Meukow». – Посмотри, как там Лейла на

     заднем сидении.

     Таисия обернулась.

     - Спит как тюлень. Зачем ты её взял с собой? Для чего

     тебе эта чумичка? И что ты там ей подмешал в воду?

     - Тетротедаксин! Тоже, что и тебе, плюс ещё димедро-

     лин.

     - Зачем ты пристрелил охранника?

     - Он мне сказал всё, что от него требовалось, и стал не-

     нужным.

     - А зачем бензоколонку спалил?

     - Чтобы было веселее, чтобы как-то разнообразить

     местный ландшафт.

     - Зачем ты взял Лейлу?

     - Слушай, поищи там сзади дисочек Джо Долана, - ска-

     зал Чавес. – Взял я её для того, чтобы использовать в од-

     ной комбинации, в одной операции. Она теперь уже ниче-

     го не помнит. Ты должна будешь, после того как она

     проснётся, переимпринтировать её. Слушай и запоминай,

     что ты должна ей сказать:

     «Непостоянство нашего мира подобно сну во сне. Тех,

     кого мы видели вчера, сегодня нет в жизнь тех, кого мы

     видим сегодня, окажутся в опасности завтра. Судьба не

     ждёт, пока человек вдохнёт или выдохнет. Цветущие де-

     ревья только и ждут, когда налетит буря».

     Таисия кивнула, - Хорошо, будет сделано. – Достала из

     магнитолы диск Falco и вставила Джо Долана, послыша-

     лось:

     «Lady, lady, lady, lady, lady, lady blue!...»

     Чез прибавил звук…

     ***

      В чашке закипела вода, Навродский вытащил кипятиль-

     ник и положил в чашку две ложки «Нескафе».

     «Надо позвонить Вано Аванесовичу, заместителю! - ду-

     мал Навродский, - и предупредить о странном звонке, про

     какого-то Рамедальва, в спектакле «КОЛПАКОВ»».

     Он посмотрел на свои «Longines» - 6:00. – «Нет, ещё ра-

     но звонить, он бедняга, только в половине четвертого утра

     уехал домой. Разбирался со стилистом из Чертаново, у ко-

     торого прогрессировало отупление».

     В дверь постучали, Навродский встрепенулся и уронил

     ложку на пол. Наклонившись за ложкой, он неловким

     движением задел на столе чашку с горячим кофе, которое

     вылилось ему между ног. Он закричал:

     - А-а, бл…! Заходите бл…, кто там!?

     Дверь медленно открылась, в проёме стоял высокий

     блондин с длинными волосами, в тёмно-зелёных каплях

     «Ray-ban», желтой короткой дублёнке «Gucci», в тёмно-

     синих джинсах «Levi’s», в черных замшевых ботинках

     «Playboy». В правом ухе у него была серьга с бриллиан-

     том. Незнакомец произнёс:

     - Альберт Янович, никуда звонить мы пока не будем,

     пусть Вано Аванесович лучше выспится, у него завтра бу-

     дет тяжёлый день.

     Он наставил на Навродского пистолет.

     - Папки! Дела! Быстро сюда мне подавай падла, мать

     твою! Всех ЧОПовцев из «Посейдона». Быстро! Колено

     прострелю, гнида хренова, - и ткнул его глушителем в

     подбородок.

     - Вот! Вот! Вот! - испуганно произнёс Навродский, ука-

     зывая глазами на папки, на правой стороне своего пись-

     менного стола. – Берите, берите пожалуйста, всё, что

     угодно.

     Чез засунул «Глок» за пояс.

     - Альберт Янович, милый, я прибыл сюда с особой мис-

     сией. Моё посещение вашего заведения связано с не-

     большой глобальной катастрофой, невольным участником

     которой могли стать и вы, mon cheri, если бы не я со своей

     миссией, карающего ангела…

     Альберт, слушай, ты нормальный мужик, будешь вести

     себя нормально, я не стану вырывать тебе кадык. Скажи

     мне, пожалуйста, кто орал на вашем идиотском спектак-

     ле: «Я видел Рамедальва!?» И кто всё это режиссировал?

     Чез схватил Навродского за яйца.

     - Ты что, обоссался?! – спросил он. - Почему у тебя меж-

     ду ног мокро?

     - Да я… да я себе кофе на брюки пролил, когда вы в

     дверь постучали, господин хороший.

     ***

     - Быстро! – сказал Чез Навродскому, хлестая его по ще-

     кам, - быстро отвечайте, чёрт вас побери!

     - Вяло текущая шизофрения? С реактивной шизоидной

     доминантой? Наиболее ярко проявляющаяся в периоды

     рецессии? В пограничных состояниях?

     - Где он сейчас?

     - В пятьдесят второй палате.

     - Он один в палате?

     - В палате шесть коек, две из шести занимает Колпаков,

     по одной койке приходится на Еблонского, Нефёдова и

     Матухова.

     - Так, всё понятно, значит, одна койка не занята? Пра-

     вильно ли я вас понимаю, милостивейший государь?

     - Всепренепременнейше, совершенно верно месье и

     ещё, мы ждём нового пациента, - как только можно веж-

     ливо ответил Навродский.

     - Кто занимал пустующую койку? – спросил Чез, сдавив

     руками горло Навродского.

     - Какой-то родственник Колпакова, очень дальний. Он

     пробыл у нас две недели и его забрали люди в штатском,

     куда не знаю, - хрипя, ответил Навродский.

     - А почему Колпаков занимает две койки? – спросил

     Чез, разжав руки на горле.

     - Был приказ из Минздрава, выделить ему две койки,

     два комплекта пастельного белья, два халата, две пижа-

     мы, две железных кружки, две алюминиевых ложки, две

     пары тапок и две авоськи.

     - А авоськи зачем?

     - Он не любит полиэтиленовые пакеты, потому что они

     не долговечны, по его мнению.

     - Да-а, - протянул Чез, пристально глядя на Навродского.

     – Он не любит пакеты из-за их недолговечности…

     - Ему ещё положено персональное авто, «Жигули»,

     «Четверка».

     - Да, не хило устроился, бл…! – сказал Чез, - я хочу его

     видеть! И задать ему несколько вопросов, пойдёмте, по-

     кажете мне его.

     - Ни в коем случае, когда он просыпается, то говорит,

     всё, что хочет, - ответил Навродский.

     - Как, всё что хочет? – спросил Чез прикуривая.

     - Всё, всё, всё, батюшка! Всё, что в голову взбредёт… До

     смирительной рубашки доходило, он в общем-то пока

     спокойный. Сидит, уставится в стену, а потом вдруг вска-

     кивает и кричит: - «Я видел Рамидальва!»

     Чез подошёл к двери и позвал Навродского, он подо-

     шёл и тоже приложил ухо к двери. Дал ему подзатыльник

     и шёпотом сказал, показывая пальцем куда-то вниз:

     - Смотри в скважину, гнида!

     Навродский понял. Посмотрев в замочную скважину, он

     увидел людей, выходящих из запасного выхода, с лестни-

     цы.

     - Кто это?

     - Не знаю.

     - Тогда быстрей, за ними, - крикнул Чез и резко открыл

     дверь, ударив ею в лоб Навродского.

     Выйдя в коридор, они увидели, что из палаты №52, вы-

     летают какие-то, разные предметы; CD диски, книги, жур-

     налы. Подойдя ближе, Чез увидел Колпакова, они по-

     смотрели друг на друга. По выражению лица Колпакова

     было видно, что он пытается что-то вспомнить.

     - Прекрасно развлекаемся! – сказал Навродский, по-

     дойдя к Колпакову.

     - Какое развлечение!? Сидим тут бл… без прогулок.

     - Ведь вам разрешено гулять. Почему вы лжёте? – спро-

     сил Навродский, пристально глядя в глаза.

     - Мне запретил прогулки Прохоров.

     - Он поступил к нам позже Колпакова, они подружились

     и ходили вместе курить, я наблюдал за ними, - сказал

     Навродский Чезу. Протянул сигарету «R1».

     Из палаты вышел небритый Прохоров, с взъерошенной

     головой, от него пахло перегаром и одеколоном

     «Atteche». В правой руке он держал тряпку, левая была в

     кармане пижамы. Он закричал:

     - Коля! Коля бля, какие нах между нами бля могут быть

     счёты нах, на, бери бля! – и протянул Колпакову тряпку.

     Тот взял тряпку и с ужасом заорал:

     - Змея бля!

     Шоу.

     Войдя в зал, Волчаров бросил взгляд на сцену и увидел

     сидящего за столом Колено, который махал ему рукой,

     показывая какие-то странные знаки. Это напоминало пан-

     томиму, азбуку Морзе, но только без флажков. Волчаров

     подошёл к сцене. Колено, наклонившись, прошептал:

     - Срочно поднимитесь на трибуну, умоляю, скажите

     этим людям, что вы начальник 17-го Отдела, и что вы им

     всё покажите и объясните финансовую сторону подоплё-

     ки.

     Зал шумел. Кто-то открыл бутылку шампанского. Проб-

     ка, выскочившая из горлышка, полетела в потолок, чем

     вызвала смех и хлопки. Какая-то женщина захохотала.

     - Я старший смены ЧОП «Посейдон» Волчаров, а не шут

     гороховый! Что вы себе позволяете?! Если пережрали, так

     за чем же безобразничать, на сцену залезли… И вообще,

     где Никифор Ионович? Мне нужно у него платёжку за-

     брать. А вы мне тут «Ваньку» валяете, постыдились бы. А

     ещё учёный; в очках, с галстуком, с амбициями, с поняти-

     ями. – Полено на секунду замер.

     - Да поймите же вы, дурья голова – надо протянуть

     время – это первое. А второе, это… - он сделал паузу и

     прошептал: - исчез профессор Курёв.

     - Как исчез? – опешил Волчаров, - у него же платёжка.

     Что вы мне тут городите?

     Колено взял его за локоть и сильно сжал.

     - Слушайте, вы, как вас там. Поймите же, нужно оттянут

     время, чтобы найти Курёва, и поэтому сделайте вид, что

     вы начальник 17-го Ангара. Умоляю вас, я всё объясню

     вам позже. – Он достал из кармана брюк 1500 рублей, су-

     нул их в карман пиджака Волчарова и сказал: - на сцену,

     мой друг. И запомните: говорите уверенно и как можно

     дольше. А я тем временем схожу, свяжусь с кем надо, вы-

     ясню что делать, - и подмигнул, - они всё равно уже почти

     все пьяные.

     Колено вышел на середину сцены и громко сказал:

     - Господа, позвольте представить – начальник 17-го Ан-

     гара, Волчаров Михаил Гаврилович. – Спустился со сцены

     и пошёл к выходу.

     В зале раздались хлипкие аплодисменты. Кто-то уронил

     стакан, послышался идиотский женский смех. Волчаров

     подошёл к трибуне, взял стакан, покрутил его в руке. По-

     смотрел на осколки графина, лежавшие под ногами, под-

     нял взгляд на зал. Зал затих. Все напряжённо ждали.

     Женщина чихнула.

     - Что с вами мадам, вы нюхали?

     Зал засмеялся.

     - Кто вы такой? – донеслось с дальних рядов. – Когда

     покажите ваш ангар?

     - Господа, - Волчаров улыбнулся, - здесь лужа. – Он ука-

     зал пальцем себе под ноги. Кто её оставил?

     Женщина чихнула ещё раз.

     - Господа, я хочу у вас спросить. Вы заплатили взносы на

     эту конференцию. Какие суммы вы отдали на то, чтобы

     вот так сидеть здесь, пить, жрать? Фуршет здесь себе

     устроили. Сколько, сколько, я вас спрашиваю? – не уни-

     мался Волчаров. – Алё, ку-ку. Я вас спрашиваю.

     Зал затих. Уфологи удивлённо переглядывались.

     - Суммы, суммы, господа! Какие деньги за всё это пла-

     тили? Рубли, доллары, фунты, пиастры, дублоны. А может

     быть гульдены, сольди, керинки, драхмы, гинеи, - тянул

     время Волчаров.

     Из зала донеслись голоса:

     - Господа, да это сумасшедший!

     - Что происходит?!

     - Что всё это значит? – кричала пожилая женщина. Она

     замахнулась сумочкой на Волчарова.

     Он засунул руку во внутренний карман и проорал:

     - Молчать суки! Молчать, бля! У меня в кармане грана-

     та. И если вы не угомонитесь, я её достану, к чёртовой ма-

     тери, к едрени фене!

     Голоса стали стихать.

     - Да шучу я, шучу, - произнёс спокойно Волчаров. – Дру-

     зья мои, у кого-нибудь есть ножичек, чтобы порезать тол-

     пу?

     Зал притих.

     - А ещё у меня есть лимонка, - он достал из кармана

     брюк лимон. – Вот, вот, - весело произнёс Волчаров. – Ви-

     тамины, витаминчики, эх лимоны – апельсинчики! Эх ар-

     мяне и грузинчики!

     Из зала раздался голос:

     - Господа, да это артист! Сколько тебе заплатили? Шут

     гороховый! Ван Дам недоделанный! Комик сраный! Чёрт

     драный!

     Волчаров снял пиджак и размахивая им над головой,

     запел:

     - Эх яблочко, да на тарелочке, а тарелочка, эх да в ан-

     гарчике! А был бы здесь Прохоров, он бы вам и чечётку

     показал. Он ведь раньше в каботажном флоте служил,

     был коком. А в армии, по его словам, диверсантом, участ-

     вовал в военных конфликтах в Восточной Европе. После

     армии увлекался какими-то гонками. А про дочку говорит:

     - «Ну, вылитая я в молодости».

     - Вызовите психиатричку! – раздалось из зала, - это же

     шизофреник!

     - Сами вы шизофреники! – крикнул вошедший в конфе-

     ренц зал Колено. – Это бывший телохранитель почившего

     в бозе профессора Альберта Альбертовича Слободского,

     директора Ассоциации Независимых Обсерваторий в

     Койвулахти…

     ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА.

      Ночь, 13 февраля, 23:13.

     В палате №31 слышались тихие голоса.

     Навродский стоял в темноте коридора и подслушивал

     разговор…

     - Чтобы понять цену того чем вы владеете, представьте,

     что вы всё потеряли, - говорил Матухов Еблонскому.

     - Да, много я потерял, - ставя под кровать опустошённую

     бутылку «Путинки» и достав из пачки сигарету «Бонд», ти-

     хо произнёс Еблонский. – Квартиру, дачный участок с ви-

     ноградником и черешней. Ах, какая была у меня черешня,

     четыре сорта, и всё пошло прахом. Теперь вот сижу здесь

     и парюсь. Какого хрена, перебравшись в Москву, я утро-

     ился в этот «ЧОП». Ведь если бы я не попал туда, откуда

     нас сюда доставили, всё было бы хорошо.

     - Ладно, Кирилл Аполлоныч, давай спать, - зевая, сказал

     Матухов, взбивая подушку.

     - Молодой ты Митя, не понимаешь. Тот, у кого нет вы-

     бора, должен, просто обязан идти на риск, даже если об-

     стоятельства и время против него, - многозначительно

     сказал Еблонский, и накрылся с головой одеялом.

     Митя подтянул до пупка кальсоны, потянул в стороны

     руки, зевнул, потёр кулаками глаза, лег и забылся во сне,

     в котором он увидел стоявшего посреди огромного зала,

     оформленного в стиле «Рококо», Колпакова, который

     кричал: - «Эй, ты, Фантомас! Или как там тебя бл…! Долго

     будет эта мутотень продолжаться?!»

     В конце зала открылись высокие зеркальные двери. Из

     них выглянул лысый, коренастый, с неимоверно длинны-

     ми руками, практически до колен, не высокий человек. Он

     был в трениках с растянутыми коленками, футболке с

     надписью «TALLIN 80», и босой. В одной руке он держал

     верёвку, а в другой воздушный шарик, зелёного цвета, с

     чебурашкой, который в правой руке держал «Union Jack»,

     а в левой топор.

     Навродский стоял и слушал. Из палаты донёсся тихий

     голос Николая Колпакова:

     - Да, да Пётр, это всё ещё цветочки, отвечаю. Побриться

     бы не мешало.

     Колпаков подошёл к Нефёдову Петру, обнял его и что-то

     стал шептать на ухо. Навродский ничего не слышал, кроме

     отдельных слов и фраз: автобаза, НИИ, Македонский, Су-

     ши принесли, сериалы, шахты, театры, Медакадемия,

     Речфлот…

     - Всё, Коль, харэ, давай спать, - сказал Нефёдов, разжи-

     мая объятья Колпакова. – Спокойной ночи.

     Навродский, дослушав разговор Колпакова и Нефёдова,

     направился в свой кабинет. Проходя по коридору, глав-

     ный врач Навродский увидел уборщицу Надежду, которая

     мыла пол.

     - Надежда! Как дела?

     Надежда встала с карачек и помахала ему рукой, в ре-

     зиновой перчатке.

     - Всё хорошо, Альберт Янович. Сериал вот смотрела се-

     годня вечером, про Сущевский вал, про Суши, про дека-

     дентов, которые рассуждали о будущем.

     - «Интересно как», - думал Навродский, открывая клю-

     чом дверь кабинета. Он включил лампу на столе, открыл

     ящик и достал несколько папок, серого цвета. На папках

     были написаны фамилии: Колпаков Н.И., Нефёдов П.Б.,

     Матухов Д.П., Волчаров М.Г., Дудик В.А., Еблонский К.А. +

     Вальдемар?...

     ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА.

      14 февраля. Утро. 11:10.

     - Да, да Пётр, это всё ещё цветочки, - послышался голос,

     справа от Нефёдова.

     Он обернулся, с койки у окна к нему обращался Колпа-

     ков.

     - Побриться бы не мешало.

     Он был в бледно-голубых кальсонах с растянутой ре-

     зинкой, на которой было завязано множество узлов, и в

     розовой майке, с цифрой «0» на груди.

     В сознании Нефёдова стали мелькать, как в калейдо-

     скопе: кафе на Сущёвском Валу, Клиника, Медакадемия,

     театр, телескоп, лица людей, знакомые и неизвестные

     личности. Он встряхнул головой.

     Колпаков подошёл к койке Нефёдова.

     Нефёдов знал, что Колпаков не пьёт, только курит. Что

     они работали вместе, то ли в НИИ, то ли на Автобазе, но

     кем и когда, не мог понять и найти ответ. Почему он нахо-

     дится здесь и что делать?

     - Ну что, я сейчас и поеду в театр, - сказал Колпаков.

     - В какой театр? – раздалось со второй койки от окна.

     - Пока не знаю, посоветуюсь с Петром, - ответил Колпа-

     ков и кивнул в сторону Нефёдова.

     Со второй койки от окна поднялся человек, это был Еб-

     лонский.

     - Ну как там, на Сущёвском Валу? Всё нормалёк? – спро-

     сил он Нефёдова.

     - Где? – переспросил его Пётр.

     Колпаков, сидевший рядом, встал.

     - Ну, отвечай, - обратился он к Нефёдову. – Что делать

     дальше будем?

     Он сел и уставился на Еблонского.

     - Делать нечего, и так всё ясно, - произнёс с отсутствую-

     щим взглядом Колпаков. – Вернее наоборот.

     Еблонский обратился к Колпакову:

     - Не будь роботом. Неважно, чем ты занимаешься, ва-

     жен процесс. Если он тебе нравится, то ты превзошёл Ма-

     тухова и Дудика старшего, обоих.

     - Ты б Кир, оделся хотя бы, а то как-то неудобно, стоишь

     тут перед нами голый, - сказал Нефёдов Еблонскому, про-

     тянув ему сигарету.

     Не обращая внимания, он продолжал:

     - Мы поедем, непременно поедем.

     - Куда, Кир? – спросил Колпаков. – В таком виде, как

     сейчас?

     - В таком виде, как сейчас… - задумчиво произнёс Еб-

     лонский.

     - Кто был на первом посту? – спросил Колпаков Нефё-

     дова.

     - Матухов с Вием.

     - Теперь мне всё понятно, придётся перематывать плён-

     ку обратно.

     - Зачем? – спросил Еблонский, надевая кальсоны.

     - Когда перемотаю, там видно будет, - ответил Колпаков

     и обратился к Нефёдову: - Пётр, дай мне вон ту тряпичную

     сумку, из под койки Матухова.

     Нефёдов подошёл к храпящему Матухову и достал из

     под кровати бежевую холщовую сумку, достал из неё ви-

     деокассету. На коробке было написано – «Посейдон».

     - Что за фильм? – прошептал Еблонский.

     Не обращая на него внимания, Нефёдов обратился к

     Колпакову:

     - Неси сюда видак Дудика.

     - Какой ещё видак, откуда? Ты чё, Пётр?!

     КОЛПАКОВ.

     Коля Колпаков сидел в кафе на Сущевском Валу и пил

     кофе, чашку за чашкой, ничего не подозревая. К нему по-

     дошёл человек похожий на него и сказал:

     - Пора сваливать – моя фамилия Похомский.

     - Как? – спросил Колпаков.

     - Похомский, чувак!

     - Я не могу понять, в чём смысл сказанного вами.

     - В сущности, - ответил Похомский.

     - Это существенно, то, что вы мне говорите? – продол-

     жал Колпаков.

     - Это как посмотреть.

     - А вот давайте спросим, кто первым войдёт в кафе, и

     закажите мне пару чашек кофе (двойного), - показал два

     Похомский.

     Мимо кафе проходил человек, часто оборачиваясь, буд-

     то за ним следят. Колпаков махнул рукой официанту. По-

     дойдя, официант отдал честь.

     - Что угодно?

     Колпаков прошептал ему что-то на ухо и официант, вы-

     пучив глаза, побежал к выходу. Выбежав на улицу, он до-

     гнал незнакомца, который постоянно оборачивался.

     - Неплохо у вас выходит, - сказал Похомский. Достал си-

     гарету «Salem Slim» и протянул её Колпакову.

     - Ну, а как вы думали? Он же побежал за деньги, а не

     просто как марафонец.

     - Какой ход! – восхищённо сказал Похомский.

     - Как вы думаете, слова такие – какие они есть? Или они

     полны тайного смысла, тайных кодов? - спросил Колпа-

     ков, отхлебнув горячего кофе.

     - Это всё? Кто вы такой? – воскликнул Похомский раз-

     дражённо.

     - А вы сейчас сами всё поймёте, - Колпаков показал на

     дверь, в которую входил официант с прохожим. Он вёл

     его за руку. Прохожий был одет в серый плащ с поднятым

     воротником, в левой руке он держал чёрный дамский

     зонт, с надпись «Cherry». На нём были новенькие голубые

     джинсы и желтые ковбойские сапоги, на голове ковбой-

     ская шляпа и солнцезащитные очки.

     - Здравствуйте, не волнуйтесь, присаживайтесь, - обра-

     тился Похомский, протянув ему сигарету.

     - Да я и не волнуюсь, просто пора такая, - сказал прохо-

     жий, достав из джинсов платок и звонко высморкался.

     - Как вас звать-то, величать-то? – спросил Колпаков. –

     Да, кстати и вас тоже, - кивнув, как бы между прочим По-

     хомскому.

     - Ох, как вы похожи, - дрожа, сказал прохожий Колпако-

     ву.

     - Что-то быстро кофе стынет, - обернулся к официанту

     Колпаков и махнул ему. Тот, недолго думая, взял с сосед-

     него столика три чашки кофе, которые только что подали

     сидящим рядом людям, одетым в серые плащи с подня-

     тыми воротниками. Официант что-то шепнул на ухо одно-

     му из них, и у того на лице появилась улыбка.

     - Каков стайл! – сказал Похомский, повернувшись к тро-

     ице. – Как вы умудрились так одеться? Зачем?

     - Чтоб нас не заподозрили кое в чём, - ответил тот, кото-

     рый улыбнулся. Двое сидящих рядом стали между собой

     шушукаться, и тоже улыбаясь поглядывать на Колпакова.

     У Колпакова тоже был поднят воротник.

     - Кто ты такой?! – крикнул Колпаков тому, кто улыбнулся

     первым.

     - Я тот, кто свалил отсюда ещё в семидесятых и ждал

     прихода.

     - Ну и как, дождался?

     - Да, дождался, но не понимаю чего.

     - Сейчас вы всё поймёте, - произнёс Похомский. – Сущ-

     ность заключается в том, что все мы сидим в кафе, нахо-

     дящемся на Сущевском Валу. Кто-то свалил раньше, кто-то

     позже. Не всем, всё же, надо куда-то сваливать. Не в этом

     ли суть?

     Колпаков обернулся к прохожему.

     - Не надо увиливать от прямого вопроса. Кто вы? Я за-

     дал вопрос! Ваше ФИО.

     - ИФО, - ответил прохожий и опустил воротник.

     Колпаков кивнул.

     - Это вам не покер, который раскладывает Волчаров, это

     намного сложнее. Так кто или что вас преследовало? Ка-

     кая-то сущность, или существо? Что-то я не могу понять,

     может вы мне поясните?

     Похомский молчал, а прохожий интенсивно тёр себя

     ладонями по ляжкам и бубнил какую-то абракадабру:

     - Night, night, night! Light, light, light!

     - Странный вы человек и песни странные поёте, если не

     сказать страшные, - промолвил Колпаков.

     - Да, у меня талант, этого не отнимешь, - ответил про-

     хожий, протянув 100$ официанту. Колпаков подозвал

     метрдотеля. Метрдотель подошёл. Прохожий встрепенул-

     ся и испуганно уставился на него.

     - Волчаров ждёт вас в отдельной кабинке, - произнёс

     метрдотель, глядя на Колпакова Колю.

     - Он пьёт индонезийский кофе, курит «Captain Black

     Cherry» и просит присоединиться, он покер раскладывает,

     - сказал торжественно метрдотель и побежал к выходу,

     крича: – Я видел Рамидальва!

     - Что с ним? – удивился Колпаков.

     - Да так, паникует из-за пустяков, - пробурчал официант.

     - Каких пустяков, выкладывай всё на чистоту, - Колпаков

     достал портсигар с гербом «Бурбонов».

     (Метрдотель, он же Нефёдов П.Б., когда узнал, что

     находится не в кафе, а в 52-й палате клиники, стал возму-

     щаться. Ну а когда увидел Колпакова, совсем озверел.

     Ведь он сам лично отвозил его и Волчарова на дачу к Кол-

     пакову. И само собой разумеется, сделал круг и вернулся

     обратно в тоже место, то есть в палату №52, где находи-

     лись в невменяемом состоянии Еблонский и Дудик.)

     Двери в кафе открылись и в них показались метрдотель

     и двое по бокам, в шляпах, плащах с поднятыми воротни-

     ками и в чёрных очках «Rayban».

     - Ведите его ко мне, - заискивающе, ехидным тоном

     сказал Колпаков. – Сейчас мы узнаем, с кем он хотел меня

     свести и для каких целей.

     - Вас вызывали на первый пост, - доложил метрдотель

     Нефёдов, - не поняли? – он отдал честь по-польски.

     - Я-то тебя давно подозревал, с того самого момента,

     когда мы возвращались с дачи Виолетты. Зачем брал пу-

     стые бутылки в больших количествах и вывозил их на ма-

     шине заместителя директора?

     - Никаких бутылок я не вывозил, и слыхом о них не

     слыхивал, - тихо произнёс Нефёдов.

     - Вывозил, вывозил! И неоднократно! – ехидно сказал

     Колпаков, он щёлкнул пальцами. – И это могут подтвер-

     дить вон те двое, - он показал пальцем на сидящих за

     дальним столиком Вия и Фантомаса. Вий спросил у Фан-

     томаса:

     - Что ты здесь рыщешь, подлая душа? – и протянул ему

     10 евро. Тот взял и положил их в записную книжку, сказав,

     что это на чёрный день или на праздник, что в принципе

     одно и то же.

     - А где жена твоя? – спросил Вий у Фантомаса.

     Занавес закрылся…

     В актовом зале клиники раздались оглушительные ап-

     лодисменты…

     Публика неистовствовала, из зала раздавалось:

     - Браво! Браво! Молодцы! Молодцы! Браво!

     Аплодисменты стихли, на сцену вышел режиссёр -

     Нефёдов П.Б., исполнивший роль метрдотеля в спектакле

     «Колпаков».

     - Минуточку внимания! – обратился он к залу.

     Зал затих.

     - А сейчас я представляю вам актёра исполнившего

     главную роль, прошу любить и жаловать, дорогого нашего

     Николашу, Колю, Коленьку Колпаков!

     Занавес приоткрылся, перед зрителями молча стоял

     Колпаков, исполнивший роль самого себя – Колпакова. Он

     устало произнёс:

     - Дорогие мои театралы, вы тоже задействованы в

     нашем спектакле. Вас немного обманули тем, что продали

     фальшивые билеты, вместо настоящих. Он достал из кар-

     мана пачку билетов для проезда на наземном транспорте,

     и стал ими сотрясать.

     - Это использованные билеты? – спросил Нефёдов у

     Колпакова, улыбаясь. Тот ответил вопросом на вопрос:

     - Вы метросексуал?

     - Я смотрю, у нас новый неожиданный поворот. Ну и что

     из того, что я не метросексуал. Хотя в общем, мне нравят-

     ся «D.K.N.Y.», Юдашкин и т.п…

     - Юдашкин, Юдашкин! – закричали из зала.

     - Кто это кричал, иди сюда быстро, - строго сказал

     Нефёдов. – Прошу вас, поднимитесь к нам, прошу, прошу,

     - лукаво продолжил он, более мягким тоном.

     В конце зала встал худой, длинный, с измождённым ли-

     цом человек, одетый в чёрную форму охранника. У него

     была чёрная борода и очки без одной дужки. Ботинки у

     него были летние с дырочками, очень заношенные, каб-

     луки стёртые. Под курткой была тельняшка, в руках он

     держал рацию и бутылку пива «Старый Мельник», напо-

     ловину выпитую. Он сказал по рации:

     - Дудик, я сейчас за чикульком иду. Подожди меня на

     первом посту, потом сходим вместе на третий, посмот-

     рим, как там дела. - Из рации послышалось:

     - Я не Дудик, я Колпаков, иди сюда скорей. Иди.. Иди..

     Иди…

     Пошатываясь он поднялся на сцену, отрешённо смотря

     на ботинки Нефёдова.

     - Мы ехали с тобой утром в метро? - не отводя глаз, го-

     ворил Нефёдов. – Я знаю всё! Всё! Что ты здесь делаешь.

     Не знаю. Не понимаю, что сейчас происходит! – прошеп-

     тал Нефёдов Колпакову. Нефёдова стало немного потря-

     сывать.

     - Спокойно Пётр Борисович, - тихо произнёс Колпаков. –

     Соберитесь с мыслями, и не надо этих конвульсий. Еблон-

     ский! – строго, громким голосом обратился Колпаков к

     бородатому. – Ты где должен сейчас быть?

     - На первом посту, - отхлёбывая пиво из горлышка, ска-

     зал Еблонский.

     - А тут что делаешь?

     - Меня позвали сюда, я и пришёл.

     - Я позвал тебя сюда! А Петру Борисовичу сообщил эту

     просьбу телепатически. Понял?

     (Пауза)

     Колпаков встал, взял за руку Еблонского и Нефёдова,

     поднял их и они вместе поклонились.

     Раздались оглушительные аплодисменты. Аплодисмен-

     ты нарастали…

     …и переросли в авацию.

     МЕДАКАДЕМИНВЕСТ.

      Четвёртый пост.

     Вальдемар получил sms. Компания сообщала, что срок

     платежа истёк 13-го числа. Так, значит сегодня. Он по-

     смотрел на свои «Командирские», на них было 00:15. Зе-

     вая он произнёс:

     - Да, тринадцатое, - оторвав листок от отрывного кален-

     даря. Подошёл к приёмнику «Regonda», повернул ручку,

     из динамика послышалось:

     «…качество бюджетных доходов должно соответство-

     вать…»

     - Всё, всё, харэ, - Вальдемар выключил приёмник. – Не

     могу слышать эту рожу, этого «яблочника» Немцова, эту

     грязь.

     Усевшись в полукресло, на которое была наброшена

     пушистая белая мягкая овчинная тужурка. Он закрыл гла-

     за. Посидев так несколько минут, открыл глаза, встал и

     опять включил приёмник. Вилли Токарев пел:

     «…Небоскрёбы, небоскрёбы, а я маленький такой. То

     мне страшно, то мне жутко, то теряю свой покой…»

     Переминаясь с мыска на пятку, он слушал песню и

     смотрел в окно. В небе сияла полная яркая луна. Вальде-

     мар перестал раскачиваться и с силой сжал кулаки. В

     дверь кто-то сильно постучал, заорав:

     - Эх ямщик, гони-ка к яру!

     Вальдемар вздрогнул. Это был Дудик старший, Алек-

     сандр Васильевич. Он был пьян. Взяв себя в руки после

     испуга, Вальдемар как можно спокойнее произнёс:

     - Полноте, Сан Василич, у вас же есть рация – это во

     первых. Во вторых – как вы себя чувствуете? – И не вы-

     держав, закричал: - какого хрена ты меня пугаешь?! Гид-

     роцефал! Гидроцефалов наследник!

     Заплетающимся языком Дудик старший спросил:

     - Вальдемар, ты тут или не тут?

     - Да тут я, тут, где же мне ещё быть-то?

     За дверью стало тихо. Через несколько секунд Дудик

     старший, серьёзным голосом сказал:

     - Ну вот, нормалёк, я тебя услышал. С меня этого до-

     вольно. Я пошёл, проверю Николашку Колпакова, - и, ухо-

     дя, стал насвистывать «В траве сидел кузнечик».

     «Вот интересно так получается, вроде нормальный му-

     жик, - рассуждал про себя Вальдемар, уставившись на лу-

     ну, - рассказывал о том, как он искал свою пропавшую

     дочь, о поездке в Ейск, о красотах Бейсугского лимана.

     Показывал фотки с голыми женщинами на отдыхе в Кры-

     му. Вот те на, запил мужик».

     Погрузившись в раздумья, он закрыл глаза, в сознании

     стали появляться смутные образы, химеры. Постепенно

     начали проявляться очертания какого-то заброшенного

     города, освещённого лунным светом. Мрачные стволы

     улиц с черными ветвями переулков. Образы становились

     всё ярче, абстрактнее. Среди мальчишек, лазивших по

     стройке и бросавших сварочные стержни в окна бытовок,

     он узнал себя четырнадцати лет.

     Мальчишек было около дюжины – они смеялись. Им

     хотелось разбить как можно больше окон. В одном из

     разбитых окон Вальдемар увидел голову сторожа, он был

     похож на Калину старшего. Вид его был уныл, в глазах чи-

     тался дикий ужас…

     Сильные удары по подоконнику разбудили Вальдемара.

     Он открыл глаза.

     - Кто там? Что? Чего? – спросил испуганный Вальдемар.

     Удары прекратились, но никто не отвечал.

     «Что это было? А может показалось, померещилось,

     бля, нах, ёп… А откуда на стекле появилась трещина?» -

     рассуждал Вальдемар.

     В сторожке погас свет. Простояв неподвижно несколько

     секунд, он стал на ощупь искать на столе зажигалку «Ron-

     son». Задел горшок с кактусом, который разбился вдре-

     безги об пол. Включилась рация, сквозь помехи угадывал-

     ся голос Колпакова, он орал:

     - Вальдемар, где Василич?! У меня тут такое!... Приём,

     приём, второй слышишь меня?

     Вальдемар нащупал на столе рацию, взял её, но она вы-

     скочила из рук, упав рядом с кактусом. Из рации слыша-

     лось:

     - Вальдемар, Вальдемар! Ты где?! Почему не отвеча-

     ешь?

     Вальдемар, сев на корточки шарил руками, пытаясь

     нащупать рацию. Впопыхах схватил правой рукой кактус. В

     глазах его заплясали огоньки. Он заорал:

     - Пидарасы, бля! Суки!

     Иголки больно впились в ладонь и пальцы.

     - Да чёрт возьми! – закричал он. – Что дальше-то?! Всё?

     Рация выключилась – села батарея. Правая рука невы-

     носимо горела от торчавших в ней иголок.

     - Твой вопрос не прост, - услышал Вальдемар голос. По

     телу пробежали мурашки.

     - Кто здесь? Кто это? – Он рванулся к двери, дёрнул ра-

     неной рукой за ручку, оторвав её. Рука вспыхнула новой

     болью, Вальдемар застонал.

     - Судьба ничего не даёт навечно, - вновь послышалось

     за спиной.

     - Рука, рука, - дрожащим голосом просипел Вальдемар.

     В сторожке включился свет. На полу лежала земля, че-

     репки от горшка, кактус, зажигалка «Ronson», рация, пе-

     пельница и окурки. Вальдемар поднял рацию, нажал на

     кнопку – она не работала.

     - Ничего, у меня есть мобильный, - произнёс он. Достал

     из кармана куртки с нашивкой «Посейдон» мобилу, стал

     искать номер Коли Колпакова. Вспомнил: у него же нет

     мобилы – он боится излучений.

     «Что делать? Так, а наберу-ка я Дудика старшего», - по-

     думал Вальдемар.

     Свет снова выключился. Вальдемар вздрогнул и выро-

     нил телефон.

     «Чего это сегодня из рук всё валится?»

     Из темноты опять послышался хриплый голос:

     - Жжёшь?

     Пытаясь взять себя в руки, Вальдемар успокаивал себя:

     - Нет, нет. Это всё мне кажется.

     - Знание тенденции освобождает от знания мелочей. –

     Не унимался голос из темноты.

     - А я не буду обращать на всё это внимание! – крикнул

     Вальдемар и нагнувшись, стал шурудить левой рукой по

     полу в поисках телефона.

     - Кактус! Бля-а-а! Падла! – возопил ошалевший Вальде-

     мар.

     Без(с)плотный голос философски изрёк:

     - Сила ночи, сила дня – всё единая фигня…

     НАВРОДСКИЙ А.Я.

     Из-за кулис на сцену вышел главный врач Навродский

     Альберт Янович и подняв руки, улыбаясь произнёс:

     - Успокойтесь, успокойтесь, мои маленькие друзья.

     Зал не унимался. Аплодисменты не смолкали. Слышал-

     ся свист, голоса:

     - Браво! Бис! Гении! Молодцы, так держать! Ещё давай!

     Суки! Давай, давай! И разнообразнейший мат.

     Альберт Янович многозначительно опустил руку в кар-

     ман своего махрового халата. Он холодным змеиным

     взглядом, сквозь толстые линзы своих очков обвёл зал,

     который постепенно умолкал. Воцарилась полная тишина.

     Он, подняв обе руки вверх, крикнул:

     - Норе, норе, нореба, норебада, норебадака, норебада-

     карба.

     Пациенты молча стали расходиться по палатам. Альберт

     Янович гордо стоял на сцене, всем своим видом напоми-

     ная приснопамятного лорда Китченера, в период решения

     им наиболее удачных политических комбинаций и сделок

     с голландскими купцами, и голландской «Ост-Индской»

     компании, которые были связующим звеном с плантато-

     рами южных морей, при поставке пряностей из Батавии и

     Малабарского архипелага.

     Зал опустел, врач Навродский стоял посреди сцены, его

     продолжал мучить вопрос. «Почему всё-таки «Чоповцы»,

     которым что-то срывает колпаки? В чём причина?» -

     спрашивал он себя. - «В питании? В условиях, в которых

     они находятся в период вахты? Вахтанговцы? Само место,

     где они работают? Ведь чем чёрт не шутит, может это гео-

     патогенная зона? Или сверхсекретный объект, с соответ-

     ствующими импульсами? Или? Или даже… боюсь думать

     об этом.

     Он вышел из зала и направился в свой кабинет. В кори-

     доре никого не было, в палатах уже было тихо, дежурная

     медсестра читала «Литературный Вестник» за 1953 год.

     Навродский зашёл в кабинет, включил лампу, сел за стол,

     достал из ящика «Salem Lights Menthol King Size 100mm»,

     прикурил. Глубоко затянувшись, откинулся на спинку сту-

     ла, выпустил клубы сизого дыма из носа. «Устал», - поду-

     мал он про себя. Закрыл глаза, в сознании вновь появи-

     лись смутные образы «Вестминстера»…

     Неожиданно раздался звонок. Альберт Янович посмот-

     рел на свои титановые «Longines», часы показывали 4:30

     утра.

     - Алло, кто это? – спросил Навродский.

     Из трубки послышался спокойный голос Чеза:

     - Альберт Янович, если не ошибаюсь?

     - Да, - ответил Навродский. – С кем имею честь?

     - Альберт Янович, вы меня не знаете, и имя моё вам ни-

     чего не скажет, потому не будем терять времени, в нашем

     распоряжении его не так много, поэтому буду краток. Ме-

     ня интересуют некоторые субъекты, находящиеся в вашей

     клинике. А сам я скоро буду у вас. Я еду к вам с Виолеттой

     Пруд, хотя это к делу не относится. В общем, я вам пере-

     звоню чуть позже при подъезде, и не вздумайте кому-

     нибудь передать наш разговор. Да, кстати, Альберт Яно-

     вич, Я видел Рамидальва! – В трубке послышались гудки…

     Чез положил мобильный во внутренний карман своей

     желтой короткой дублёнки «Gucci».

     - Чез, а кому ты сейчас звонил? Я что-то от тебя никогда

     не слыхивала про какого-то там Альберта Яновича.

     - А почему, собственно, ты должна была о нём что-то

     слыхивать? Я сам о нём узнал телепатически.

     - И куда же мы теперь едем, телепат? – спросила Таи-

     сья.

     - Мы едем, едем, едем в далёкие края! Хорошие сосе-

     ди, прекрасные друзья! Мы едем, едем, едем, голубушка

     моя!

     Таисия недовольно фыркнула и отвернулась, уставив-

     шись в окно. За окном мелькала лесополоса.

     ДОМ «ХИХИ»

     (ЧОПОВЦЫ)

     Эпизод I

     Колпаков нажал на DVD кнопку «пауза». Как дальше бу-

     дут разворачиваться события? Дальше, дальше, дальше…

     Перед сном Вальдемар сказал строго:

     - Я буду мстить Вию Типикину мистически, и беспокоить

     его, так или иначе.

     - Каким образом? – спросил Колпаков.

     - Я поменяюсь рассудком-разумом с вороном, живущим

     у пруда, он живёт там очень давно и всех знает. Напри-

     мер, Маканю. Я буду летать в ночи, заглядывать в окна,

     пугать людей, просто так, подсматривать буду, и прочее.

     - А чем Вий-то не угодил?

     - Съел мои пельмени, ударил больно головой об пол,

     назвал прощелыгой, позёром, - сказал плача Вальдемар. –

     Но главное не в этом, а в том, что он хотел, чтобы я был

     вурдалаком или упырём.

     - Да, выбор не велик.

     - Я был какое-то время вампиром, в сторожке на заднем

     дворе, после запоев.

     - Типикин отправил тебя туда проветриться, и чтобы

     глаза не мозолил?

     - Да, Коля, что греха таить, выпивал, на работе бывал не

     трезв. Тут нет ничего из ряда вон выходящего. Ходил за

     водкой, когда был на взводе или если болела голова. Вию

     это не нравилось, он выходил из себя, срывая злость на

     дамах, которые лечились в «Клинике Здорового Пита-

     ния», которую охранял «Посейдон».

     - Я был Дракулой. Тёмными и душными ночами лежал в

     сторожке на раскладушке на спине, с руками, скрещен-

     ными на груди. Люди, которые забредали ко мне, случай-

     но или нет, участвовали со мной в диалогах за чашечкой

     индонезийского кофе и сигарой, беседовали о том, о

     сём…

     - Например? - Перебил Вальдемара, вошедший в пала-

     ту Навродский.

     - Ну, о погоде, о дачном сезоне, о том, что где растёт,

     про работы, о мотоциклах, - медленно зевая, ответил

     Вальдемар.

     Навродский предложил бутерброд с ветчиной и сыром,

     поставил на тумбочку термос. Отхлебнув, взял руку Валь-

     демара, пощупал пульс, посветил маленьким фонариком

     в зрачки, погладил по голове, сказав:

     - Всё нормально и достойно, вот, кушайте-с бутербро-

     ды, выпейте на ночь касторку с рыбьим жиром, минерал-

     ки, и ложитесь баиньки.

     Навродский выключил свет, тихо вышел. Из стоявшей на

     тумбочке пластиковой кружки термоса поднимался пар,

     наполняя палату ароматом кофе. – «Индонезийский», -

     подумал Вальдемар, ему не спалось. Принужденный со-

     бытиями и обстоятельствами изменить свои схемы, не без

     принуждения, в следствии кем-то предпринятых мер,

     надеялся быть вне опасности, когда всё откроется. Его от-

     влёк от раздумий стук в дверь. Дверь открылась, вошёл

     Навродский.

     - Вы так и не ложились спать? – тихо спросил он.

     - Нет, я думал, - шепотом ответил Вальдемар.

     - Да бросьте, что вы, в самом деле, - строго посмотрев и

     взяв с тумбочки кофе, сказал Навродский. Отхлебнув не-

     много, он продолжил:

     - «Острова Лэрэн» созданы греками из нескольких скал

     и островов, окружённых надводными камнями. Островам

     называются, «Св. Мортарион» и «Св. Онорэ».

     - Зачем вы мне это говорите?

     - А затем. Мы скоро туда отправимся, - произнёс Навро-

     дский таинственно, отхлебнув кофе. – Вам предоставляет-

     ся возможность проявить свои возможности в чине мич-

     мана второго ранга.

     - Да, уж не знаю, справлюсь ли я? – Медленно промям-

     лил Вальдемар.

     - Вам нужно будет только чистить кастрюли и сковород-

     ки, чтобы все были довольны, во главе с капитаном, П.Б.

     Нефёдовым.

     - Как? И Пётр Борисович будет?

     - Да. Ещё будет один охранник со второго этажа, он

     служил на атомоходе, бывал в Атлантике и Тихом океане,

     зовут его Александр. Он знает как плыть, какие где порты,

     какие где гавани. Что, где и как обогнуть, направления

     ветра и всё такое. Обедов, как таковых, не будет, все бу-

     дут есть; кто, что, где и когда захочет. Пресной воды брать

     не будем, пойдём налегке. Можно питаться морепродук-

     тами и грейпфрутами, а запивать морской водой.

     - Если пить морскую воду, можно заболеть морской бо-

     лезнью, - испуганно прошептал Вальдемар.

     - Не умничайте! – Строго сказал Навродский.

     - Сколько будем плыть?

     - Семь суток, не более, - ответил Навродский.

     За дверью послышался голос:

     - Говори - «Тихий Ветерок».

     Вальдемар спрятался с головой под одеяло. В дверях по-

     явился Колпаков и Волчаров М. с сыном.

     - Разве можно так громко говорить, Вальдемар в раздумь-

     ях, ото сна ещё не отошёл, - строго сказал им Навродский

     и постучал рукой по одеялу, - не бойся, вылазь.

     Вальдемар высунул голову из под одеяла. Навродский

     смотрел на него улыбаясь.

     - Вий опять прислал Фантомаса вместе с сыном. Зачем?

     Я же говорил ему, что не хочу участвовать в их коварных

     интригах, - раздражённо сказал Вальдемар и снова

     накрылся с головой одеялом.

     - Да нет тут никого, - сказал Навродский, хлопая в ладо-

     ши. Глазки закрывай и баиньки, я скоро приду.

     Навродский вышел. Вальдемара одолевал сон, глаза

     слипались. Слиплись окончательно и он уснул.

     Вальдемар открыл глаза, ярко светило солнце. Он по-

     смотрел в окно и увидел на пруду яхту красного цвета с

     опущенными парусами. На ней стоял Типикин Вий; в

     тельняшке, чёрных шортах, с серьгой в правом ухе, с ка-

     ким-то камнем.

     - Что, пьянь Биберевская, когда на работу выйдешь? –

     Крикнул Типикин Вий.

     Вальдемар крикнул:

     - Повтори, что сказал?!

     Типикин взял «матюгальник» и заорал:

     - Бл…! Подойди!

     Вальдемар вышел к берегу и увидел, что на мостках де-

     вушку, молодую и хорошую собой. Он увидел её сочные

     груди, она улыбалась. Ему показалось, что она спасёт его

     от Вия и Фантомаса. Девушка подошла к стоявшей поо-

     даль лодке, села в неё, и махая рукой, сказала.

     - Давай запрыгивай, поплывём.

     Она была похожа на Саянову. Он сел в лодку.

     - Тебе передала пакет Лена Дундич. Она там, - кивнув в

     сторону яхты, сказала девушка, похожая на Саянову.

     Вальдемар увидел, что паруса подняты и они чёрного

     цвета, с изображением солнца, желтого цвета. Оттуда до-

     носилась музыка Вивальди. Девушка за вёслами, похожая

     на Саянову, таинственно улыбалась. Вальдемар заметил,

     что она без трусиков. Когда лодка подплыла к яхте, Типи-

     кин скинул лестницу. Первой поднималась Саянова, она

     ею и оказалась. Вальдемар, поднимаясь за ней, думал, -

     «Пойдём в отдельную каюту и буду делать с ней всё, что

     захочу». - Поднявшись, он увидел Вия, который шлёпнул

     по попке Саянову, сказав: - Особо не балуй.

     - Типикин, подойдя к Прохорову, схватил того за шиво-

     рот, пытался затащить его под палубу, при этом крича:

     - Ну, что!?

     Вальдемар и Саянова открыли дверь каюты и увидели

     сидящих на койке Фантомаса с сыном, пьющих чай. Ин-

     дийский чай с барбарисовым вареньем. Голой на полу

     лежала Дундич.

     - Лена, как ты можешь?! – истошно завопил Вальдемар.

     Он открыл глаза и увидел белый потолок с растрескав-

     шейся штукатуркой. Повернулся на бок, закрыл глаза и

     снова уснул…

     Эпизод II

     Рано проснувшись, Вальдемар подошёл к окну. Раздви-

     нул шторы, открыл форточку, впустив в помещение поток

     утреннего воздуха. Свежий воздух всколыхнул мысли. За

     окном на дереве сидела птица, похожая на Грифа и при-

     стально смотрела на него. Он занервничал. Заметив это,

     птица стала махать крыльями и издавать истошные, тош-

     нотворные звуки. Ошарашенный, он прокричал в форточ-

     ку птице, махая руками:

     - Я готов сегодня ночью пойти на риск!

     Птица резко взлетела с ветки и устремилась ввысь

     Волчаров.

     - На, возьми! - Волчаров протянул Прохорову белый па-

     кетик. – Сейчас же иди умойся, окунь. А то на себя не по-

     хож. Отдохнуть бы тебе. Когда к тебе стали приходить

     призраки? Ты поэтому стал водку пить? Так сказать, что

     творится вокруг?

     - Сейчас узнаешь бл… - сказал Волчаров Прохорову и

     вышел из сторожки, заперев и обойдя её сзади, закурил,

     пописал и стал вглядываться в темень, медленно огляды-

     ваясь по сторонам. Обойдя территорию, он подошёл к

     сторожке и отпёр её.

     - У-у-у псины, блянах! – крикнул он. - А может это Ду-

     дик?

     У ворот раздался крик и собачий лай, фары осветили

     местность возле ангара.

     ***

      - Опять бл… на ночь сука глядя бл… принесло – гандоны!

     - Сказал Волчаров.

     - Это с конференции по внеземным цивилизациям, -

     кто-то прокричал от ворот.

     Это был Дудик.

     - Так открывай, мудак!

     - У меня ключей нет, они в сторожке!

     В сторожке на стуле стоял телевизор, шёл фильм «Гу-

     сарская Баллада», актриса пела песню: - «…Я пью, всё мне

     мало, уж пьяною стала…». В углу, в впотьмах послышался

     шорох, Волчаров обернулся и увидел, на деревянной ле-

     жанке силуэт лежащего на ней Вальдемара, со скрещен-

     ными на груди руками. У него были длинные ногти. Над

     головой сидела летучая мышь. Волчаров лишился дара

     речи, его прошиб озноб. На лбу выступили крупные капли

     пота. Сзади, кто-то положил ему на плечо руку. Он почув-

     ствовал, как между ног стало немного влажно.

     - Михаил, это не для тех, у кого крепкие нервы, успо-

     койся, поедем, здесь не далеко.

     Медленно обернувшись, Волчаров увидел Навродского,

     в костюме без галстука, со звездой Героя Советского Сою-

     за.

     - На улице чёрный «ЗИМ», сейчас поедем в клинику.

     В машине, сидел Еблонский без бороды.

     - Зачем бороду сбрил, художник херов!? – Обратился к

     нему Волчаров.

     Рядом с Еблонским сидела женщина в тёмно-синем

     плаще «Gucci», с веером, тоже синего цвета. В мочках её

     ушей сверкали бриллианты, на шее было жемчужное ко-

     лье. Дама вышла из машины, на ногах у неё были черные,

     лакированные ботинки. Волчаров, увидев всё это, возбу-

     дился и смущённо опустил глаза. Улыбнувшись, она ска-

     зала:

     - Ну что, Вальдемар отдыхает, приглашает вас на вече-

     ринку - гулянку.

     - Я ничего не знаю. Вальдемар лежит в сторожке,

     впотьмах с потухшей свечкой, со скрещенными на груди

     руками, как он может, кого-то, куда-то приглашать? Но ес-

     ли вы действительно меня приглашаете, именно ВЫ! То я

     еду! Только нам надо будет проехать мимо второго поста.

     Я там кое-что возьму, у Матухова проверю, заодно. Сняв

     солнцезащитные очки и улыбнувшись, дама сказала:

     - Не надо ничего брать, всё есть!

     - Но мне надо переодеться, неудобно как-то.

     - Да, знаю, знаю! – Засмеялась она, - давайте сначала

     представимся.

     Она вытянула руку в сторону машины, где сидел Еблон-

     ский, и стала сгибать пальцы, показывая тому, чтобы он

     подошёл. Еблонский сидел, слушал музыку, подёргивая

     ногами и пил пиво. Заметив жест, обращённый к нему,

     вылез из машины и подошёл.

     - Кирилл, представьте меня.

     - Виолетта Пруд, - торжественно произнёс Еблонский.

     Поклонился, встав на одно колено, она протянула ему

     руку. Волчаров упал на оба колена, она подала ему вто-

     рую свободную руку, к которой он прикоснулся обеими

     руками. Волчаров обратил внимание на изящные, золо-

     тые с бриллиантами часы «Chopard» и кольцо с бриллиан-

     том «Bulgari».

     - Ну ладно, ну ладно. Я вижу, вы достойный человек, по-

     тому вижу, что на территорию мышь не проскочит и воро-

     бей не пролетит, так ведь?!

     Еблонский допил бутылку пива «Старый Мельник» и

     швырнул её в кусты возле забора, оттуда послышался

     злой лай собаки.

     - Что лаешь, псина?! – Крикнул Волчаров.

     -Ну что, поехали? Только вот, что…

     Она взяла его за нижнюю губу и потрепала немножко.

     - Вы поедете в багажнике. Там просторно – это «ЗИМ!»

     - Поедем, ещё не такое бывало… а курить там можно?

     - Можно, если осторожно, - ответила Виолетта Пруд.

     - Ну, что ж, - сказал Волчаров.

     Залез в багажник, прикурил сигарету и помахал рукой.

     ЦАЙТЛЕР ПОЯВИЛСЯ!

     Волчаров покрутил пальцами сигарету:

     - Сухая, - прикурил, чиркнув зажигалкой.

     - Выходим, приехали, - произнёс Еблонский, остановив

     ЗИМ возле пруда, вышел и побежал вниз по склону. Вни-

     зу, на мостках сидел человек с удочкой, на голове у него

     была каска времён второй мировой войны. Еблонский

     узнал Петра Нефёдова и спросил:

     - Ну как дела? Много наловил бл…?

     - Поймал налима и ерша.

     В пятилитровой банке плавали две рыбы.

     - Как дела на яхте, Типикин не пьяный? – спросил Еб-

     лонский.

     - Нет. Всё нормально. Только вот Лена Дундич не хочет,

     чтобы Саянова принадлежала только Вальдемару, - отве-

     тил Нефёдов.

     Над прудом, прокрякав, пролетели дикие утки. Было

     раннее утро, над водной гладью нависал сиреневый ту-

     ман, как в песне.

     - Что-то вы сегодня рано? – спросил Нефёдов.

     - В этом-то вся и фишка, я привёз Свету М. Ладно, отвя-

     зывай лодку, я сбегаю за пивком, тут рядом. Ладно? Её, -

     Еблонский кивнул на Свету М., - доставишь на яхту, но

     Вальдемару не показывать, не надо. Нужна подготовка, а

     то может башню сорвать. Это сюрприз, к отпуску, так ска-

     зать.

     Подбежав к дому, в котором находился магазин и апте-

     ка, Еблонский увидел под козырьком аптеки человека.

     Человек был в чёрных очках, бежевом плаще и чёрной

     ковбойской шляпе. Он курил, облокотившись на перила.

     - Цайтлер!!! – воскликнул с удивлением Еблонский.

     - Тебя жду, заходи. Сейчас мы кое-что возьмём.

     Он открыл дверь и предложил Анатолию войти. Вместо

     витрин с лекарствами и таблетками, Еблонский увидел

     маленький, уютный бар. За стойкой сидел молодой чело-

     век и пил кофе. Обернувшись на вошедших, вынул изо рта

     сигару «Абрахамс». Это был Матухов.

     - Кофе, сигареты с ментолом? – обратился подошедший

     к Еблонскому официант.

     - Есть «Salem» и пиво «Miller»?

     - Пиво за углом в магазине, а ментоловые сигареты,…

     есть «Newport», - сказал халдей, похожий, как показалось

     Еблонскому, на дядь Саню Козлова.

     - Всё синячишь Кир? Посмотри на себя в зеркало! Усы

     сбрил. В деревню тебя не тянет? - спросил Матухов у Еб-

     лонского, - роса, лес, печку разжигать, дрова колоть.

     - Занимайся живописью, наслаждайся сельскими пей-

     зажами, создавай шедевры, которые быстро уходили бы

     на выставках и аукционах всего мира, - добавил Цайтлер,

     сняв очки и уставившись пристально в окно, наблюдая за

     ЗИМом. – Что-то нарисовал в последнее время? – спросил

     он Яблонёва.

     - Серого зайку.

     - Да, я что-то слышал, - медленно произнёс Цайтлер. –

     Ты ничего не забыл? - неожиданно обратился он к Еблон-

     скому, оторвав взгляд от окна.

     - Ах, да! Я забыл открыть багажник с Волчаровым.

     Дудик уволен.

     - Усе сядем, Козлодоев! – громко орал Дудик старший

     за дверью.

     Вальдемар, очнувшись, обрадованно закричал:

     - Сан Василич, ломай дверь, бля! Дверь ломайте!

     - Это зачем? – недоумённо спросил Дудик старший.

     - У меня беда с руками.

     - Какая такая беда?

     - Я руки тут случайно поранил. Понимаете?

     - Зачем это? - опять недоумённо спросил Дудик стар-

     ший.

     - Я не могу открыть дверь, с руками беда, к тому же руч-

     ка отломилась. Света нет, голос какой-то, рация не рабо-

     тает. И вот, что ещё, и это главное: на объекте посторон-

     ний кто-то шарится, кажись… Кто-то долбил сильно по

     подоконнику, аж стекло треснуло. Сообщите Махно, что-

     бы завтра прислал стекольщика.

     - А как я тебя открою, если ключ у тебя?

     - У меня тут света нет, и ключ я найти не могу. Я же вам

     говорил, - раздражался Вальдемар. – Сан Василич, сходи к

     дежурным лифтёрам или к Колпакову, к Нефёдову. Де-

     лайте же хоть что-нибудь и паче. Я не знаю, что сделать. Я

     выбью окно и выберусь! Вы этого хотите?!

     - Паки чаянья, - Дудик засмеялся.

     - Вальдемар, да ты дружок перебрал. До меня только

     дошло. Ты почему пьёшь на посту? – строго спросил Ду-

     дик старший и громко заржал. – Мне пох, я гуляю! Посту-

     пила телефонограмма от Махно - я уволен час назад. Так

     что, не обессудь, я и пальцем не пошевелю, и делать ни-

     чего не буду.

     Вальдемар изнемогал от напряжения в мочевом пузы-

     ре. Он еле терпел.

     - Сан Василич, - произнёс он сдержанно, - кто хоть за

     старшего?

     - Не знаю, не знаю, - пропел Дудик старший, а потом

     выкрикнул: - мне пох, я домой пойду.

     - Сан Василич, Сан Василич, пожалуйста! Я вас очень

     прошу! Зайдите к Нефёдову на второй, он ближе всех. Я

     вас о-очень прошу! У меня ни рация, ни телефон не рабо-

     тают. И руки, руки! – причитал Вальдемар.

     - Чем больше оттягивать конец, тем больнее обрезание.

     Сопутствующий ущерб превышает достигнутую выгоду, -

     заржал Дудик старший и затянул: - На Муромской дорож-

     ке…, - удаляясь восвояси.

     - Сволочь! Скользкая сволочь! – кричал Вальдемар пла-

     ча. – Гнида конченая! Скот!

     Вдруг он услышал истошный вопль Дудика старшего.

     Никогда он не слышал столь раздирающего крика.

     «Радио, радио! – осенило Вальдемара. – Голос был из

     радио! Это кто-то подшутил».

     Он водил рукой во тьме, пытаясь нащупать приёмник.

     В сторожке включился свет.

     На полу лежали; рация, телефон, земля, разбитые че-

     репки, ключ, зажигалка и кактус. Руки ныли от впившихся

     иголок.

     Свет снова погас.

     «Ага, - подумал Вальдемар, - а не залезть ли мне под

     стол и просидеть там до утра».

     С улицы донёсся нарастающий гул. Он звучал всё гром-

     че. Началась непонятная вибрация. Лежащие на полу

     предметы подпрыгивали как скворчащее на сковороде

     сало. Стол ходил ходуном. Спасаясь от жуткого гула, Валь-

     демар закрыл уши руками. Стёкла в окне лопнули. Валь-

     демар потерял сознание…

     Вырубил.

     На лицо кто-то брызгал воду и хлестал по щекам. Валь-

     демар открыл глаза - в лицо светили фонарём. Он при-

     крыл глаза окровавленной ладонью.

     - Ты как, в порядке, парень? – спросил его Нефёдов.

     - Пётр Борисович, - медленно произнёс Вальдемар, -

     бля, что случилось, а? Где Дудик?

     - Сан Василич на улице валяется. Понял? На объект что-

     то обрушилось. Что – пока не понятно.

     - А Колпаков?

     - Что Колпаков? Не знаю, я у него ещё не был. После

     гула и вспышки сразу к тебе побежал, а по дороге

     наткнулся на тело Дудика. Ели-ели узнал.

     - Постой, постой, Пётр Борисыч, ты дверь открыл?

     - В смысле, открыл? Да она настежь распахнута.

     Вальдемар нервически захихикал, не в силах остано-

     виться. Лоб покрылся испариной.

     - Э-э парень, - Нефёдов удивлённо смотрел и пятился

     спиной к выходу. – Я пойду, поищу Колпакова, проверю,

     как там. У него рация не отвечает. Заодно захвачу что-

     нибудь из аптечки для тебя. – Он вышел и скрылся в тем-

     ноте ночи…

     Свет в сторожке зажегся. Вальдемар посмотрел на стол,

     на нём лежала книга Романа Виктюка, «О скоте и быдле».

     «Наверно Нефёдов принёс и забыл», - подумал Вальде-

     мар.

     Включилось радио:

     «…человека легко запутать фактами, если он не знает тен-

     денции. Судьба ничего не даёт навечно. В смутные вре-

     мена нельзя уходить в себя, там тебя легко найдут…»

     Президент произносил какую-то речь. Вальдемар вы-

     ключил приёмник. Светало. Пошёл первый снег.

     ***

      Склонившись с переднего сиденья назад, Таисия трясла

     Лейлу за плечи.

     - Ну, просыпайся же ты кобыла, просыпайся.

     Лейла открыла глаза.

     - Слушаю тебя, - заплетающимся языком промямлила

     таджичка.

     Таисия пристально глядя ей в глаза, сказала:

     - Сейчас ты открываешь дверь и выходишь из машины.

     Понятно?

     Таджичка кивнула.

     - Идёшь к ближайшему менту и говоришь: мне нужна

     регистрация, сделайте мне пожалуйста регистрацию.

     Лейла открыла дверь и в прострации скрылась во дво-

     рах.

     На мобильный Таисии пришло sms-сообщение:

     «Солнце моё – это мой новый номер МТС. Не могу до

     тебя дозвониться. У меня сейчас минус будет, наверное!

     Если можешь, хоть сколько-нибудь, закинь пожалуйста.

     Надо поговорить, как закинешь, позвони обязательно».

     «Что-то я этого номера не знаю», - думала Таисия, -

     «+7 917 713 68 06».

     Она набрала номер Чеза.

     - Да, я слушаю тебя.

     - Ты отправлял мне сейчас sms?

     - Какой ещё бл… sms?

     - Ну, типа: Солнце моё, закинь мне денег на счёт.

     - Какой sms? Ты что? Думаешь, у меня других дел сейчас

     нет?

     Он указал рукой Навродскому, чтобы тот сел.

     - Я скоро буду и мы с тобой обсудим этот вопрос.

     Он нажал на кнопку завершения вызова.

     - Альберт, - обратился Чез к Навродскому, - смотри, в

     окне птичка.

     Тот обернулся, посмотрев в окно. Чез выхватил из-за

     пояса пистолет, и рукояткой ударил его по затылку.

     Навродский потерял сознание.

     Чез взял с письменного стола Навродского лист бумаги,

     это был факс компании «АВБ Корпоративные коммуника-

     ции». Компания сообщала, что входит в состав коммуни-

     кационного холдинга «AVB – Group», полторы тысячи со-

     трудников, двадцать семь компаний в ста семи странах

     мира. Философией холдинга является: присутствие во всех

     уголках мира, реклама, PR, Promotion, Events. Далее сле-

     довал полный спектр услуг в области маркетинга. Содер-

     жание факса было следующим:

     «За сим, довожу до вашего сведения, что предлагаемое

     вам мероприятие, начало которого предполагается…, бу-

     дет представлять следующее: фоновая фронтовая музыка,

     которая начнётся с композиции Оскара Бентона –

     «bensonhurst blues». На сервированных столах будут рас-

     ставлены подсвечники и вазы с розами, тёмно-бордового

     и чёрного цветов.

     Весьма желательно, чтобы публика, в период с 16:30 до

     17:00, съела всю ту еду, которая представлена первым

     блюдом. Как то: черепаший суп с лягушачьими и перед-

     ними заячьими лапками, кислой бургундской капустой,

     оливками без косточек, спаржей в майонезе, добавляе-

     мой по вкусу.

     После 17:00, публике будет объявлено выступление в

     стихотворной форме, которое послужит толчком к разви-

     тию трёх интерактивных блоков.

     Примерно в 18:00, с началом первого интерактивного

     блока, присутствующие получат по листу бумаги и каран-

     дашу, (карандаш двухцветный, синего и красного цвета).

     Им будут заданы вопросы. При отрицательных ответах

     нужно будет писать синей частью карандаша, а положи-

     тельные ответы отмечать красной частью.

     Листы, выданные участникам, будут пронумерованы.

     После того, как ведущий забирает листы, он отбивает

     чечётку, сопровождая её художественным свистом. Далее

     он бьёт в барабан и объявляет, что сейчас состоится же-

     ребьёвка, чтобы выявить участников второго интерактив-

     ного блока. Музыка, при этом «Long Dark Night» Джона

     Фогерти, после которой следуют следующие композиции:

     «The Dark Eternal Night» в исполнении «Dream Theater» и

     «Shine It All Around» Роберта Планта.

     После этого ведущий объявляет результат, якобы жере-

     бьёвки, произведённый по собранным листам участников

     мероприятия. Он делит их на две группы. Первая группа

     это те, кто составит команду «А», по перетягиванию кана-

     та. Вторые – это команда «Б», в данном интерактивном

     блоке.

     В последующем, временны̀е рамки, перестанут играть

     какую-либо роль.

     В 19:00, при подаче второго блюда, состоящего из рыб-

     ного ассорти с соевым соусом. Появляется некий мистиче-

     ский образ, который представляет собой объект в черном

     плаще с желтыми звездами и красной подбивкой, и в

     чёрном колпаке. Этот образ исполняет представительница

     компании «АВБ Коммуникации», она взрывает хлопушку и

     кукует кукушкой.

     Ведущий объявляет «белый танец», звучит композиция

     «Rough Boy», «ZZ Top».

     Объявляются победители конкурса, в зал вносится тре-

     тье блюдо: зубрёнок на вертеле. Ведущий с возгласом

     «ВАУ!» набрасывается на тушу и кусает её. Звучит компо-

     зиция «Back In Black» группы «AC/DC»…»

     Чез скомкал лист и бросил его на пол.

     - Что за бред!

     Он подошёл к Навродскому и взял за грудки.

     - Давай, давай, чувырла! Ну, давай, давай дружок, вста-

     вай.

     Чез помог ему встать. Навродский сел в кресло и дер-

     жался руками за голову.

     - За что?

     - Да не за что. Это у меня иногда нервы не выдержива-

     ют.

     - От чего? – спросил Навродский.

     - Да так, не важно. Вам это знать просто ни к чему. За-

     чем вам забивать мозги ненужной информацией. Знавал я

     одного субъекта, звали его Димир, он всегда говорил: -

     «Не нужно мне лишней информации, не нужно мне ниче-

     го говорить. Говорите сами друг другу всё, что хотите, мне

     ничего не надо говорить, мне ваша информация не нуж-

     на». Ну что, как вы себя чувствуете Док?

     - Да, как будто полегчало.

     - А-га-га, а-ха-ха, - рассмеялся Чез. – Ну да, ну да. А гра-

     вюра эта у вас откуда? – спросил Чез, кивнув головой

     вправо. – Если не ошибаюсь, это Альбрехт Дюрер, «Фигу-

     ра созвездия северного неба», 1515-го года.

     - Да нет, нет, что вы! Это подделка. Я купил её в анти-

     кварном магазине, - оправдывался Навродский.

     - Случайно? А фигуры созвездий северного неба, тоже

     случайность? А то, что я здесь, тоже случайность?

     В кармане дублёнки заиграла мелодия – это был ринг-

     тон его мобильного телефона. Звучала песня «Precious».

     Пришло sms-сообщение, которое он давно ждал: «Горго-

     на отправилась в путь».

     Подойдя вплотную к Навродскому, Чез схватил его за

     шею.

     - Что?

     Послышался скрип открывающейся двери. Интуитивно

     сгруппировавшись и резко упав на бок, Чез увидел в про-

     ёме мужчину в чёрном плаще, чёрной широкополой шля-

     пе, в чёрных очках, с чёрными усами, в жёлтых, на толстой

     подошве ботинках «Dr. Martens».

     После секундного замешательства, незнакомец бросил-

     ся по коридору к лестнице. Надежда, которая в это время

     относила половые тряпки в санузел, закричала:

     - Что случилось?!

     Пробегая мимо, незнакомец наотмашь ударил её по-

     лотком по голове. Она вскрикнула, и бездыханная упала

     на зелёный линолеум, постеленный буквально два дня

     назад.

     - Чез хотел было броситься за усатым в шляпе, но кинув

     взгляд на Навродского, увидел, что он кому-то звонит.

     Чез бросился вдогонку, крича на ходу:

     - Навродский, будь на месте. Не вздумай слинять, из

     под земли достану!

     Вернувшись ни с чем, Чез увидел Навродского в петле…

     Отрыжка квантовой психоло-

     гии.

     Святой.

     Я работал от 6-го магазина у ресторана «Юг», торговал

     овощами и фруктами в деревянной будке с маленьким

     окошком, через которое я общался с миром, два через

     два. Воскресенье – общий выходной. Вот график! Вот

     граффити. Многое я успевал делать, многое удавалось,

     особенно в той деятельности, с которой было связано

     всё... Поиск и депортация инопланетян – это максимум,

     что я могу сказать по теме. Ещё каких-то полтора года и

     закончится договорняк о неразглашении, закончится, за-

     кончится бля договорняк! И вот тогда! Как говорил Иван

     Василич, в исполнении Юры Яковлева: - «А уж потом!»

     Надеюсь, я смогу протянуть это время.

     Зима. Не торжествую. Стою в будке, в сапогах кургузах, в

     телаге и берете белом. Ноги окоченели. Проклинаю всё и

     вся, особенно Бушей; младшего, старшего и среднего и

     бабку ихнюю, каргу Барбару, незаконнорождённую дочь

     Алистера Кроули (хотя, какие могут быть законы у сатани-

     стов, по поводу незаконнорожденных, матьихититьсуки,

     конченыемразибля, шобимтошнобылобля…).

     Стою. Холод. Ног не чую. Из товара лишь мерзлая морк-

     ва, капуста и картошка – всё гнилое.

     Как у бабушки Яги, на гнилом болоте…

     На болотниковке «666»…

     Эх, болото, болото, как мы называли Болотниковскую.

     Знали бы те люди, жившие на улице Болотниковской, ка-

     кой ад под ними находится, и над каким адом живут они.

     Люди, люди. Знали бы эти люди об этом и том, эх, знали

     бы они всё оптом, бля…

     И тут подходит вдруг мужичок какой-то и, заглянув ко

     мне в окошко, говорит, показывая рукой вниз, мол, коше-

     лёк валяется и деньги из него торчат. Сказал и ушёл, рас-

     певая «Яблоки на снегу», Муромова. Я крикнул ему вслед:

     - Где? Где?! Что? Чего? Куда?

     Выйдя из ларька, я увидел на снегу коричневый лопат-

     ник с золотистой Шильдой «Pierre Cardin». Я сразу понял –

     хороший мне выпал день, казалось мне, когда я пересчи-

     тал бабло. Сумма была солидной – 19 000 руб. Таких де-

     нег я сроду в руках не держал. Хотя, нет, был как-то слу-

     чай. 14 тысяч к нам в руки попало, когда мы с зятем Шего-

     гурова выцепили одного зелёного субъекта на «Киевской»

     кольцевой.

     Да, сумма была солидная. На мороженой гнилой мор-

     ковке я не заработал бы даже в древнем Египте, думал я,

     в предвкушении вечернего фуршета, на который я плани-

     ровал пригласить; Журу старшего и младшего, Гену Кра-

     пивина, Римана с женой Ларсен, Самоила, Якунина, Доц-

     на, Зелёного, Вордегана-Зелёнкина, Ощипу, Герку рыжего

     кишку, Горбатого, Копцова, Афутина, Бороду, Хромого,

     Валеру Кулешова и Керпского Кулю Святославовича. И

     особой честью для меня, было бы присутствие моего тре-

     нера по Кунг-фу, Ильи. Руководитель – как я его называл,

     в нашей подпольной секции.

     Но все эти мои радужные мечты, все эти ожидания пла-

     нируемого рандеву на «Бульваре Роз», как пел Крис

     Кельми в такси с какой-то шаболдой, рухнули с появлени-

     ем женщины, в зелёном драповом пальто с серым ворот-

     ником и чёрной кроличьей шапке с опущенными ушами.

     На ногах у неё были белые «моргуновки».

     - Ты находил деньги? – жалобно спросила она.

     - Нет, не находил, - ответил я, отведя за спину руку с ло-

     патником. - Какие деньги? Не видел я ничего!

     А она смотрит въедливо и говорит гнусавя:

     - По глазам вижу, что ты взял. Как взял – не знаю. Взял

     ведь, сука, взял? Падла, взял и не поперхнулся! По зенкам

     твоим вижу, они в кармане у тебя лежат, деньги-то. Уже

     поди на вечер что-то замышляешь, тусу, вечерину? Огло-

     ед проклятый!

     - Не, не, не, не, не я и шаланда не моя, бля!

     - Жизнь твоя пойдёт прахом. Уволят тебя, сука, и все бу-

     дут знать, что ты украл у меня деньги. И падучая тебя

     разобьёт.

     Не в силах себя сдерживать, я резко закрыл окошко и

     вышел из ларька. С яростью говорю ей:

     - На, подавись шалава! – и бросаю лопатник ей под но-

     ги. – Подавись моими деньгами, которые я нашёл на сне-

     гу, как Муромов яблоки.

     Она, подняв кошелёк и пересчитав деньги, протянула

     несколько купюр.

     - Спасибо тебе, - говорит.

     Я взял деньки и молча зашел в ларёк. Открыв окошко и

     высунув голову, я увидел, что баба подошла к тому мужи-

     ку, который давеча распевал «Яблоки на снегу», Муромо-

     ва Мишки.

     - Сволочи!- крикнул я им.

     - Сам сволота! – крикнул в ответ мужик. Он крутил ука-

     зательным пальцем у виска, так же как и я.

     - Касатик, морковки грамм сто пятьдесят, не наберёшь

     мне? – обратилась ко мне маленькая, щуплая старушонка,

     которая стояла всё это время у будки, наблюдая за проис-

     ходящим.

     - Нет. Нету никакой морковки здесь! Иди, богу помо-

     лись! Всё! Закрыто!

     ***

      Вечером Вальдемар сидел дома с Журами, младшим и

     старшим. Было куплено пиво. Жура младший и старший с

     благоговением смотрели на Вальдемара, рассказывавше-

     го о том, как он благородно вернул потерянный матерью-

     одиночкой кошелёк.

     - Ты святой, - повторял Жура старший, раскачиваясь

     взад-вперёд в кресле-качалке, выпуская изо рта густые

     клубы дыма.

     Лесбиянки?

     - Вы бродили сегодня ночью и плакали? - спросила Све-

     та М. Вальдемара.

     - Мне снилось, что-то очень страшное и печальное.

     - А что помните? Расскажите мне свой сон.

     - Мне снилось, что на мне шкура леопарда, хожу по ле-

     су, питаюсь плодами, но не могу понять – кто я? Очень

     страшно! Мне Калаганов говорил, что Лена Калмакова

     меня любит. Она тащилась от меня и была поражена, ко-

     гда придя на «Гипропласт», увидела предмет своего во-

     жделения у лифта, как мне показалось.

     - Вы с ней закрутили роман?

     - Всё происходило по независящим от меня причинам,

     повлекшим в дальнейшем к мистическим проявлениям

     синхронистичности.

     - Вы приглашали её куда-нибудь провести время?

     - Да, приглашал. Мы договорились встретиться возле

     проходной «Гипропласта», но она не пришла, и у меня по-

     явились чувства ярости, ревности и дискомфорта.

     - Хорошо она вас продинамила!

     - После этого я стал пристальнее приглядываться к ней.

     И как-то, выходя из кабинета, увидел, что она разговари-

     вает с Соней Киселёвой.

     - Кто такая, Соня Киселёва?

     - Соня Киселёва увидела у меня на рабочем столе альбом.

     – «Можно посмотреть?» – спросила она. – «Что, это?» -

     «На, посмотри», - я протянул ей альбом. Она взяла его, но

     тут же бросила на стол, испуганно. Я вспомнил, какой она

     стояла на остановке, когда я обратил на неё внимание.

     Она была привлекательна, но чего-то не хватало. Чего не

     хватало – я понял позднее, когда раздевал её, на пьянке

     новогодней…

     И когда она швырнула альбом на стол, уничижительно

     посмотрев на меня, Я понял: что-то не так…

     Они были подругами и коллегами, ходили вместе раз-

     влекаться. Как-то я был с ними в ЦДСА, на какой-то дру-

     жеской встрече, у них не было денег. Лена попросила у

     меня на кофе. Сначала я не хотел давать им ей деньги,

     думая про себя: - «Пусть тебе Киселёва даст». Но подумав,

     протянул ей купюру, они пошли в буфет. Но буфет уже

     был закрыт, вернувшись, она отдала мне деньги. Я пошёл

     курить, стрельнул сигаретку у какого-то чела, сигарета

     называлась «Cabinet», а чел оказался ГДР-овцем. Когда я

     докурил и вышел из туалета, их уже не было, они ушли. На

     следующий день, я сказал ей, что возмущён её поступком

     и тем, что она хотела пить кофе с коньяком не со мной,

     она при этом ёрничала: - «А кто такой Коньяк? Хи-хи-хи».

     Особенно я ревновал её, когда она была в белых носках,

     ко всем, кто с ней общается. Я признался ей в этом, когда

     мы расставались, наблюдая за её реакцией. Она просила,

     чтобы я не уходил. Я посмотрел на неё и сказал: - «Иди,

     кури с Киселёвой». Поджёг коробок спичек и кинул ей под

     ноги: - «Танцуй», и хала-хула-халула.

     Как-то раз, я пригласил Лену К. к Герке Рыжему на сва-

     дьбу. Всё было под контролем. Предварительно я позво-

     нил ей поздно ночью и сказал, что хотел бы, чтобы она со-

     ставила мне компанию на завтра. В то время я работал в

     магазине продавцом соков, напитков, минеральной воды

     и пива, из под полы. На работе меня должна была подме-

     нить сменщица, прекрасная девушка с пышными форма-

     ми. А вечером на кануне, я бухал у Рыжего, его отпустили

     на время свадьбы с «химии». Я достал шампанское по

     блату у мясника Виктора, до этого мы были у меня, для то-

     го, чтобы забрать стереосистему и отвезти к нему. Пойма-

     ли тачку, загрузили аппаратуру, но мне места не хватило.

     Я тормознул проезжавшее мимо такси, запрыгнул в ма-

     шину, крикнул «Шефу»: - «Гони за ними, плачу в двойне!»

     Он нажал на газ, и мы поехали.

     Когда мы приехали на место, я вышел из машины и по-

     дошёл к Рыжему, он расплачивался за проезд. Он был в

     высшей степени удивлен, увидев меня, он этого не ожи-

     дал. Мы обнялись и стали смеяться, так как были пьяны…

     ***

      - Как-то раз, я сильно толкнул в спину Лену Калмакову,

     под склон около «Олимпийского». Быстро семеня ногами,

     она сбежала вниз, обернувшись, она улыбалась, не зная,

     кто её толкнул, я или Киселёва. Когда она узнала, что

     толкнул её я, то злобно посмотрев, прошипела, назвав

     меня пауком краснорожим. Мне это не понравилось и

     глубоко задело. После она извинилась, но я не простил.

     Мне казалось, что Киселёва для неё важней меня. Как-то

     раз она, принеся из архива пышные папки с чертежами,

     бросила их на стол, сказав при этом, в приказном поряд-

     ке: - «На, разбирайся».

     - А вы не предполагали, что Калмакова и Киселёва –

     лесбиянки? – спросила Света М.

     - Если бы увидел их голыми, занимающимися сексом, то

     сразу бы понял, что это… Как-то подсматривал за ними в

     дверную щель, но ничего такого не видел. Я считал, что

     мы сознаны друг для друга, но появилась Киселёва со

     своими ягодицами, взглядами и воззрениями, которая

     пыталась увести её от меня, как могла.

     Как-то я услышал голос, откуда-то сверху, из чего понял,

     что вхожу в часть системы, которая не поддаётся здраво-

     му рассудку.

     Ей нужно было забрать фото, 6 шт., 3х4. Мы зашли в

     ателье, она получила фотографии и хотела было подарить

     мне одну, но вдруг передумала, сказав, что она плохо по-

     лучилась и вообще, дарить фотографию - к разлуке. Мы

     пошли к метро Профсоюзная. По дороге она вынула из

     сумочки бутер с салом и предложила мне, так как знала,

     что я с утра ничего не ел, а время уже было позднее. Я от-

     казался, сказав, что есть на улице не прилично, к тому же

     на ходу, когда вижу людей, которые это делают – они

     напоминают мне скот. А она всё равно: - «Ничего здесь

     такого, из вон выходящего нет». Она откусила и стала же-

     вать. Перейдя на другую сторону улицы, она вспомнила и

     про пирожок домашний, с луком и горохом, предложила

     мне. Я взял, откусил, немного пожевав, выплюнул в урну,

     бросил туда же пирожок, не было аппетита и настроя. Как

     на вас действует осень? - спросил Вальдемар.

     - Прекрасно, - ответила Света М., - хочется стихов. Валь-

     демар, скажите, почему вы не стали есть бутерброд с са-

     лом?

     - Мне показалось, эта подкормка… какой-то подвох во

     всём чувствуется.

     - Вы эстет?

     - Да, таких эстетов – раз, два и обчёлся.

     - Вы угощали её?

     - Да, жвачкой «Дональд».

     - Откуда она у вас?

     - Купил у Дугова по рублю за кубик. Я спрашивал, умеет

     ли она надувать пузыри, она пыталась, но ничего не полу-

     чилось. Губы у неё были накрашены розовой помадой, и

     жвачка была розовой. Я поинтересовался: - «Половину

     жуёшь?» - А она: - «Не-а, целую сразу». Потом мы поехали

     в «4 Трубы», то ли от скуки, то ли от тоски.

     Я подарил ей калькулятор без батареек, он помог ей

     сдавать экзамены. До этого, я подарил ей пустую однора-

     зовую зажигалку, сказав: - «Вставишь клапан и будет го-

     реть». Потом она высказала – мол, всё какое-то тупое,

     никчёмное, недоделанное или сломанное, а сама при

     этом, пыталась меня обмануть.

     Дело было так; я записал у Горбатого для Андрэ новую

     кассету «DM» и дал кассету Лене, чтобы она передала её

     Андрэ. Андрэ, позвонив мне, сказал, что кассета с жёва-

     ной пленкой. Пораженный этим обстоятельствам, я воз-

     мущённо ответил, что быть такого не может, и чтобы он

     не валял дурака, но он позже зашел ко мне и принёс кас-

     сету. Инцидент был исчерпан. Мы разобрались, зачем ей

     это было нужно? Задаюсь я вопросом…

     Как-то я захотел с ней встретиться и приехал в «Гипро-

     пласт», договорившись с ней о времени по телефону. Но

     она так и не появилась, зато появилась Соня, которая,

     увидев меня, изумленно открыла рот. У меня были длин-

     ные, крашенные в платиновый цвет волосы, высокие ков-

     бойские сапоги с серебряными цепочками. Говорю ей: -

     «Позови Калмакову», - она кивнула и ушла. Я прождал

     час, и ушёл, не солоно хлебавши.

     Чтобы быть вместе с Леной, я написал заявление в «Хи-

     минститут» и меня приняли. С нами так же была и Киселё-

     ва, я посетил несколько лекций и понял, что дальше так

     продолжаться не может. Я сидел на последней парте и

     писал на ней названия Рок-групп, в том числе «BLACK SAB-

     BATH». Лена сидела с Киселёвой, они оборачивались,

     смотрели на меня и улыбаясь говорили: - «Пиши, пиши…»

     Я бросил этот институт, но добился того, что мне и Лене

     сдали пропуск уходить на час раньше. Я приходил раньше

     и заглядывал к ней. Мы вели беседы, о погоде, о море, о

     музыке и разных пустяках. Так продолжалось три года,

     пока ей не снесло башню, но и после этого я всё равно по-

     сещал её в больнице №54 почти каждый день.

     Как-то раз я столкнулся в коридоре с Киселёвой, выходя-

     щей из палаты, наши взгляды встретились. В её глазах я

     прочёл – ненависть и разврат.

     Кент.

     - Да, несомненно, многие хотят, чтобы события разви-

     вались быстро, чтобы всё закончено и обдуманно. Прихо-

     дя к финишу – получать результат, не задумываясь: важен

     процесс или нет. Ничего из этого не извлекая, смотрим на

     это на нашем уровне. Независимая точка зрения - уровень

     нашего зависимого и независимого сознания…

     - Это будущее??? – спросила Лена.

     - Да, это проявляется во снах и в переходах от сна к

     бодрствованию. Когда вы просыпаетесь. Просыпаешься;

     медленно, вальяжно, вспоминая сны, в которых ходил в

     какие-то места. Куда-то с кем-то едем, останавливаемся,

     что-то ищем и видим: фигуры мальчиков и девочек, за-

     прещённые фотографии из западных журналов, откро-

     венно совокупляющиеся мужчины и женщины… Что вам

     сегодня снилось? – спросил Вальдемар.

     - Не помню точно, кроме, пожалуй, того, что купила 3-4

     пачки разных сигарет.

     - Расскажите подробней, пожалуйста.

     - Две пачки имели одинаковую форму, разукрашены

     были красочно и красиво.

     - Не помните, что написано-то было?

     - С чем сравнить?

     - В сравнении познаётся всё и в нашем случае, и удача

     ждёт впереди…

     - Я вспомнила, мои подруги и какие-то незнакомцы.

     - Не помните?

     - Помню, были сигареты «KENT».

     - Да, Кент – это сильно! Графство такое в Англии, это по-

     нять вы должны это графство «KENT».

     Я считал тебя проституткой.

     - Помню, как я звонил с работы моего брата, он работал

     электриком, и я у него на работе бухал, с ним и его колле-

     гами. С Шерстюком Колей, Писаревским, но чаще всего, с

     Мишкой Ошмариным. Сам я торговал селёдкой из бочки и

     имел хороший барыш. Жил на широкую ногу, попивал.

     Мы сидели, пили водку и курили. Я набрал номер теле-

     фона, передал трубку брату и попросил его, чтоб сказал

     нежно: - «Лена, здравствуй». - Сказав это, он прошептал: -

     «Что дальше-то говорить?» - Я ему: - «Повтори ещё». - Он

     повторил. Она его спрашивает: - «Кто это?» - А он опять: -

     «Лена, здравствуй!» - Он опять шепчет: - «Что, что ещё?» -

     А я ему: - «Лена, здравствуй!»

     Через какое-то время, взяв с собой зубную пасту «Mac-

     Lean’s» и «Crest», несколько тюбиков, я с пакетом пошёл к

     ней. Зайдя в подъезд, поднялся на второй этаж, тихонько

     подошёл к квартире № 13 и услышу разговор за дверью.

     Прислушиваться, разобрал голос заикающегося человека.

     Дверь неожиданно открылась, на меня смотрела Лена К.

     Я закричал: - «Кто это такой?! Гнида! С кем беседуешь?» -

     А она отводит меня от квартиры на лестничную площадку,

     руки к пакету тянет, и спрашивает: - «Что принёс в паке-

     те?» - Я одергиваю её руки, говорю: - «Тебе какое дело?

     Не покажу». - Достал сигареты, прикурил. Стою, курю спо-

     койно. Она опять: - «Что в пакете?» - и улыбается. Я побе-

     жал вниз, на ходу крича: - «Во-он!!!»

     Убитый горем, я пришёл к дому Лобана и встретил там

     Мишку Ошмарина, поклонника «Led Zeppelin». Поведал

     ему о том, о сём, и спросил: - «Не измена ли это?» - «У

     меня тоже была похожая ситуация, давно так, что, на», -

     говорит: - «Выпей и не горюй», - протягивая бутылку порт-

     вейна 74, достав её из внутреннего кармана куртки.

     Мишка поехал домой, на улицу где жила Калмакова.

     Ещё там жил Гена Лощинин, так же там жила сестра жены

     двоюродного брата с мужем Лёшей. Я не предавал этому

     особого значения, а сейчас понял, что существует какая-то

     связь.

     - Какая связь? – спросила Света Митрохина у Вальдема-

     ра.

     - Связь между местами, в которых нет ничего. Выберите

     место и идите туда; хотите, сидите - ждите, хотите - нет,

     хотите - ходите, хотите, что-нибудь рубите произвольно.

     Всё равно – что. Всё равно тот, кто вам нужен, рано или

     поздно придёт туда. Сейчас я думаю, видела ли она Гену

     Лощинина? Люди, живущие на одной улице, встречаются

     чаще, нежели те, которые живут далеко друг от друга.

     - Да, это логично, а причём здесь Гена Лощинин?

     - А вот при чём. Как-то вечером, к нам зашёл Гена с бу-

     тылкой коньяка. Вовка сидел, пил пиво из бутылки и слу-

     шал «Песняров». Он обрадовался, когда зашёл Гена,

     первую бутылку они выпили быстро. Я сходил за другой, и

     мы продолжили. Когда выпили и эту бутылку, Гена попро-

     сил, чтобы мы сходили ещё раз и купили ещё две. В мага-

     зин пошёл Жура один. Остался я, Вовка, Андрюха и Гена Л.

     Гена спросил, протягивая сигарету: - «Ну как?» - Я отве-

     чаю: - «Мне всё пох.., развлекаюсь, делаю, что хочу. - «А

     девочек хороших можешь привести?» - «Да» говорю: -

     «Могу запросто», - и вспомнил про тебя, Саянову и Пухо-

     вую.

     - Почему про меня вспомнил? – спросила Света М.,

     удивлённо.

     - Я считал тебя проституткой, так как кто-то говорил, что

     ты целовалась с подругами, смеялась и кое-что ещё. Я

     рассказывал об этом Журе старшему и другим. В общем,

     упились и Вовка и Гена. Вовка заснул на полу в ванной, а

     Гене нужно было ехать домой. Мы с Журой старшим по-

     ехали его провожать на 52-ом троллейбусе. Андрюха вёл

     Гену, Гена падал, Андрюха его поднимал, он опять падал.

     С него всё время слетала нутриевая шапка. Потом упал и

     я.

     Одет Гена был модно – кожаный плащ, джинсы «Wran-

     gler», морковного цвета водолазка, синий, переливаю-

     щийся, велюровый пиджак, а на ногах серые ботинки

     «Salamander». В общем, добрались до его пятиэтажки,

     зашли в квартиру и разделись. Гена сразу включил магни-

     тофон, «Boney M» – «Rasputin». Достал рюмки и разлил

     коньяк «Белый Аист». Мы пили и слушали музыку. Был

     зимний вечер, за окном тихо падал снег и горели фонари.

     О человеке в шлеме.

      «Во поле берёза не стояла…»

     - Виталику Лобанову хотелось догнаться, во что бы то ни

     стало. Было воскресенье. Денег в кармане ноль, пол пачки

     «Союз-Аполлон». Он вышел на улицу опохмелиться. Зна-

     комые люди дали выпить.

     Соседи считали его пентюхом, тунеядцем и шаромыгой.

     Они его ненавидели. Называли его дегенератом, чепуши-

     лой и лопухом. После двух браков, с ним жила какая-то

     красивая девушка из Сызрани. Она держала его под мен-

     тальным контролем, он функционировал в её контуре. Он

     получал от неё средства, на полдня ему хватало. Вторую

     же половину дня, он шатался по окрестностям, у магази-

     нов, где ошивалась пьянь, которую он; знал, понимал,

     любил, которой сочувствовал, и с которой сопереживал в

     унынии. Он всё время приходил домой полувинтом…

     Я не мог предположить, что Виталий встретится мне в

     абсолютно непристойном виде. Ранее у меня были о нём

     представления, как о семьянине и порядочном человеке,

     как о человеке разумно потребляющем алкоголь; по вы-

     ходным, по праздникам, ведущим около полуспортивный

     образ жизни. Я задумался. Да, жутко. Этого никто не мо-

     жет объяснить, так сказать…

     - Это можно назвать мистикой? Спросил Жура старший у

     Керпского, с которым они внимательно слушали монолог

     Вальдемара.

     - Конечно! – бодро сказал Куля Керпский. – Вот, Дядь

     Саня Козлов шлынрает по всяким злачным местам и ссыт

     по кустам. Что женился – не рад. Нельзя выходные прове-

     сти за бутылочкой, в светской беседе, в кругу алкашей-

     тунеядцев. Он знает, что земля плоская. Он хоет балдеть и

     ни х.. не делать.

     - А вы-то делаете что? – спросил Жура старший.

     - Не, не делаю ничего. Лень меня одолела, всё отклады-

     ваю на потом.

     - А если вдруг! То тогда, что будет? – произнёс Вальде-

     мар.

     Жура старший и Керпский посмотрели на него, и сказа-

     ли хором:

     - Да ничего не будет! У них нет общий интересов, ничего

     общего…

     P.s;

     Дядь Сане Козлову взбрело в голову, что он причастен к

     чему-то великому и недоступному другим. В один пре-

     красный день к нему подошёл чел в шлеме, который ска-

     зал, что он посланник.

     - Ну, что ж, веди меня туда, куда знаешь, - опустив голо-

     ву, сказал Дядь Саня.

     - Что, мразь! Петрушку корчишь?! – крикнул чел в шле-

     ме, и повёл его к «Богатырю», в кусты.

     P.p.s;

     Поговаривают, что Яков тоже видел подобного субъекта

     в шлеме.

     Тот зайка, того…

     - Мне опять стал нравиться чёрный юмор и чай с ли-

     мончиком, и непременно из фарфора, и чтоб ложечка се-

     ребряная.

     «Если бы ты зашёл пораньше, я бы тебя кофием угости-

     ла», - сказала ты, указав на старинную чугунную кофемол-

     ку, которая досталась тебе от бабушки из Марьиной Рощи.

     Мы вышли на улицу. Ты разглядывала свой маникюр.

     «Что? Нравится, мышонок?» - «Что нравится, что не

     нравится, идём моя красавица», - ответил я.

     - По дороге к остановке нам повстречалась твоя сосед-

     ка, ненавидевшая мать первой жены Рѝмана. Мы поздо-

     ровались. Пристально глядя мне в глаза, она рассказала,

     как ходила в ЖЭК и собачилась с каким-то Матрасовым,

     по причине того, что она озвучила канализационные про-

     блемы. Подошедший автобус №18, не позволил ей закон-

     чить монолог. Улыбаясь, мы попрощались. Ты вскочила в

     заднюю дверь и улыбнувшись, помахала мне рукой. Я по-

     слал тебе воздушный поцелуй и закурил «Золотое Руно».

     Мы были счастливы, веселы и молоды, слушали BBC и то-

     му подобную мерзопакость.

     Борода в то время устроил меня в 7-ой отдел. Там работал

     пузатый Женя, который, как две капли воды, был похож

     на Геринга. Мы вели с ним беседы о еде, о нравах, о пра-

     вах, об абортах, миллиардерах и об Ирке из овощного, ко-

     торая не знала меры в своих притязаниях. Он напрягался.

     - А какие беседы вы ещё вели?

     - Ну, как какие – различные: развлечения, о жизни, о

     том, какие и на что у кого виды имеются. О том, о сём. Ря-

     дом всегда какие-то девки крутились. А когда он меня

     представлял, я говорил, что я талантливейший художник,

     из старинного рода художников, и то, что он в приступе

     сумасшествия сжёг все мои картины. Он говорил мне: -

     «Познакомься с девушкой». Я знакомился со всеми под-

     ряд, говоря им одно и тоже, и ещё добавлял, чей я пле-

     мянник.

     - Как-то я встретил Женю пузатого, у метро Профсоюз-

     ная, он раздавал листовки и кричал: - «Да прибудет свы-

     ше. Дабы идти и не сбиться с пути. Иже еси на небеси и

     тому подобное». – Я не стал подходить, закурил, пона-

     блюдал со стороны. Ты говорила, что те чувства, которые

     испытываешь ко мне, могут уйти и вернуться обратно. Но

     они как ушли, так и не вернулись, как мне показалось.

     - Да, я стала задумываться, упорно задумываться, но так

     и не додумалась до того чтобы понять – о чём вы, - задум-

     чиво сказала Лена.

     - Я понял – это невозможно понять. Это не то и то не это.

     В тумане облако летает где-то. Ты мне сказала: - «Мне те-

     перь ездить далеко». – В тот же миг я подумал, что ты от-

     даляешься от меня – как чёрная икра от народа. Всё гово-

     рила: - «Чувства, чувства, уйдут и вернуться».

     - Не было такого!

     - Было, бля. Чувства, бля. Коварства, бля. Интриги, ля-

     ля-тополя. Ничему не придавая значения, тыкали, тыкали

     мне свои окурки «Royals 120 mm» в нос, пытаясь при этом

     меня убедить в том, что вы удивительны и не повторимы

     в своей оригинальности, как Джонни Роттен из «Sex

     Pistols» Теперь я точно знаю, что всё это мистика, она вас

     интересует, как силы дьявольские. Не могу понять, вы как

     ракета, но не та ракета, которая нацелена в будущее. Я

     понял ваши тайные замыслы и смысл доктрины: превра-

     титься в какой-то супер-пупер. Потом задумали ещё во что

     превратиться. Что хотели-то, бля? На что надеялись? На

     стечение обстоятельств? Вот и всё. Лена, я могу запретить

     себе думать о вас, как о стихотворении, которое не закон-

     чил. Я сожгу его, как только закончу. Тебе не жалко своего

     зайку, своего мышонка? Который ничего плохого не де-

     лал, который не мог зла никакого причинить. Который мог

     только любить; всецело, преданно, искренне и нежно. Ву-

     аля. Зайка стал никчёмным. Такого вот зайки никогда уже

     не будет. Ты перестала обращать на меня внимание, ко-

     гда кофеин, имбирь и морфин затмили моё сознание…

     P.S;

     «Das ist fantastisch».

     Лена К. Подошла к книжному магазину, открыла дверь и

     вошла. В глаза бросился чёрный кот с ошейником, на ко-

     тором висел колокольчик. Он выгнул спину и потянулся.

     «Почему кот в книжном магазине», - подумала она.

     Обычно коты встречались ей в продовольственных мага-

     зинах, овощных, где бутылки пустые принимают.

     На улице, у входа, стоял чёрный Opel Omega, с номером

     с 18-18 сс. Из салона доносилась музыка: Titanic – Falco.

     Мимо неё прошли двое мужчин, один из которых повто-

     рял: - «Das ist fantastisch, das ist fantastisch», - и тряс перед

     носом своего спутника какой-то книжкой. Тот довольно

     кивал и улыбался. Они вышли на улицу и сели в чёрный

     Opel, у которого под лобовым стеклом лежал пропуск –

     «18-ая КОНФЕРЕНЦИЯ УФОЛОГОВ».

     СВАДЬБА.

     Вальдемар с Витьком забурились на свадьбу, к которой

     они не имели никакого отношения. Попив пивка в «Четы-

     рёх Трубах», поехали к Витьку, слушать музыку. Выйдя из

     троллейбуса, увидели, что в доме, в котором находится

     аптека, какое-то движение.

     - Пойдём, посмотрим, это свадьба, можно бухнуть! –

     Весело сказал Витёк, - всё нормально, держись меня и бу-

     дет видно.

     Около подъезда, в который должны были войти жених

     и невеста, натянули верёвку, чтобы взять за проход водки

     и закуски, в виде конфет и пирожных. Вальдемар взял с

     новобрачных бутылку, после чего всё время подбадривал

     жениха, когда он нёс невесту на четвёртый этаж, сильно

     тыкая того кулаком в печень.

     - Давай, давай! – шептал он.

     - Молодец, так держать! – кричали и хлопали в ладоши,

     следовавшие за четою гости.

     Поднялись на лестничную площадку четвёртого этажа,

     где стояли и курили приглашённые на свадьбу гости.

     Вальдемар решил развлечь гостей анекдотом.

     - Господа, господа! – громко сказал он, вскинув руки

     вверх, - послушайте анекдот:

      Дело происходит в пивной. Стоит человек, пьёт пиво.

      К нему подходит американец и спрашивает: - «Есть ли у

      того автомобиль». – «Два», - отвечает человек. – «Как,

      два?» - спрашивает американец. – «Вы богатый чело-

      век?» - Человек допил пиво и говорит: - «Сейчас я дам

      тебе кружкой по голове, пробью её, бля, до крови, рас-

      крою тебе черепушку, может быть даже, если полу-

      чится, достану до твоего серого вещества, твоего бля

      мозга, мудила. И приедут две машины – одна за тобой,

      другая за мной».

     Гости засмеялись. Дверь квартиры открылась и из неё

     доносилось:

     - «…Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…»

     Какая-то пожилая женщина с «Беломором» во рту, вы-

     глянув из-за двери, сказала:

     - Что стоите? Рассаживаться пора!

     Мы были не против. Я подмигнул Витьку. Войдя, сняли

     куртки в прихожей. В большой комнате мы увидели рас-

     ставленные буквой «П» столы с яствами, алкоголем и ква-

     сом в кувшинах. Мы сели за стол, сидящие рядом, разли-

     вали шампанское в бокалы и мы кричали:

     - «Горько!»

     Налив себе очередную рюмку водки, Вальдемар по-

     смотрел на жениха с невестой, их было четверо, два же-

     ниха и две невесты. Он налил себе кваса, резко выпив

     водку, тут же запив её квасом, закричал, вскинув вверх

     руку со знаком «Victory», который придумал Черчилль, в

     восемнадцатом году:

     - Rockets!!! – после чего, пристально посмотрел на Вить-

     ка, Витёк показывал два пальца, как Черчилль, приговари-

     вая:

     - Всё путём.

     - Ну что, пойдём, покурим? – Спросил Вальдемар.

     Витёк посмотрел на сидящих рядом, медленно обводя

     взглядом стол, при этом он разматывал шарф на своей

     шее, длинна его была около двух метров. Длинный, ко-

     ричнево-серого цвета. Стоя на лестничной площадке,

     Вальдемар спрашивал присутствовавших о их музыкаль-

     ных пристрастиях, но вскоре ему это надоело, поскольку в

     глазах двоилось и трудно было разобрать, с кем ведётся

     беседа, с объектом или его проекцией. Он пошёл в квар-

     тиру, вошёл в комнату, где громко играла музыка, «Naza-

     reth» – «We are animals». Она его не устроила, и он пред-

     ложил гостям послушать музыку, которую они слушают с

     Витьком. Витёк прошипел ему на ухо:

     - Ты что, охренел! Надо сливаться.

     Но Вальдемар, толкнув его в грудь, подошёл к столу,

     схватил стакан с какой-то мутной жидкостью и залпом вы-

     пил, запив квасом. В глазах его всё закрутилось, падая, он

     прокричал, глядя на жениха:

     - Молодец!!!

     Сделка.

     (мистика)

     - Скажите, где вы были месяц спустя?

     - Точно не помню.

     - А у вас всё на мази?

     - Да, в принципе, - ответила Лена К.

     - Вы хотите купить воспоминания? Они вам понравятся.

     Купите их у меня?

     - Это всё?

     - Если захотите, конечно.

     - А если не захочу?

     - Я шлаком не торгую! Всё настоящее! Изысканное! Без

     всяких примесей.

     - Я не пойму, про что вы?

     - Да про воспоминания, вы же про них спрашивали.

     Ведь то, что будет, вас не интересует, как и настоящее то-

     же. Вот, я и хочу продать вам воспоминания. Как вы на это

     смотрите? Как, не плох сюжет? Но это только начало…

     - Да, в этом меня что-то привлекает, но не могу сказать

     что, путаться начинаю…

     - Интрига в этом есть сильная.

     - Какая интрига?

     - За это нужно заплатить вдвойне, ответил Вальдемар.

     Она напряглась, на её лице появилась улыбка. Опустила

     голову, потом опять подняла, и снова стала серьёзной.

     - Привлекает ли вас это? Да или нет?

     - Да, привлекает. Двойная цена меня устраивает. Я

     должна платить двойную цену? Будет двойная?

     - Но вы ещё не знаете первоначальной цены. Вы хотите

     узнать её?

     - Да, разумеется.

     Он протянул ей двумя пальцами какой-то листок, на

     нём было написано – «Contract».

     - Вот по вам видно, что вы куда-то стремились, то ли в

     рай, то ли в концерн «Бессмертие», но попали в другое

     измерение, не совсем привычное. Вы любите, чтобы вам

     дары всякие дарили, всё за даром бл…, дура! – вдруг

     вспылил Вальдемар. - Помните ли вы, что морщились, че-

     го-то изысканного хотели. Вам было мало того, что на

     хлеб было намазано масло, а сверху лежала сосиска и

     котлета. Ешь всё, что тебе хочется пожрать, чтобы выжить

     на белом свете. И ты спрашиваешь: - «Нет ли дяденька у

     тебя чего поесть?» - А я отвечаю: - «Есть, но плата

     вдвойне, бл…».

     ***

      - Ладно, хватит! Пошли к Керпскому, может у него

     найдём всю правду. Он утром пойдёт на встречу с Сальме-

     том. А тот понял, просчитал…

     - Не, мне такие не нужны, а нет ли чего посерьёзнее?

     Есть там обувь?

     - Какую дадут.

     - Какую? Кроссовки дадут и туфли?

     - Дадут, но разных размеров.

     ***

      Проснулась она от холода, встала с дивана, посмотрела

     на часы и пошла закрыть балкон. Отодвинула штору, уви-

     дела полную луну, снег падал под светом фонаря.

     Напротив окна виднелся большой рекламный щит, на

     нём было написано – 50% скидка, пошла на кухню, попить

     чаю и покурить. Зажгла конфорку и поставила на плиту

     чайник, зелёный, эмалированный, очень старый и пыль-

     ный. Немного этому удивившись, открыла крышку и по-

     смотрела внутрь. Там было много накипи, она сняла чай-

     ник с плиты и стала полоскать его в раковине под краном.

     Сполоснула и выкинула накипь в ведро, тоже эмалиро-

     ванное. Всё вроде бы обыденно, но что-то было непонят-

     ное.

     Лена К. посмотрела на часы, было 3:50 ночи, но не мог-

     ла сообразить, под воздействием будоражащих её рассу-

     док мыслей, того сна…

     - Ну, что? – тихо спросил кто-то. – Покупаете?

     - Кто вы? – испугавшись, спросила она.

     - Вы получили воспоминания, ну и как они вам? Всё ре-

     ально может быть, только за исключением кое-чего. Вы не

     помните? – спрашивал голос.

     - Помню это, чайник и ведро.

     - Это в принципе и есть то, чего вы хотели на самом де-

     ле. Вот и всё. И так, с вас кругленькая сумма. Но цена уже

     тройная.

     Мы.

      «Перед тобой гнусавит

      Смерть, раскровени ей нос»

      Р. Шекли.

      (Обмен Разумов)

     Я оделся во всё голубое - брюки, рубашка. Засучил ру-

     кава, обулся в черные ботинки с дырочками, взял пакет с

     изображением Рутгера Хауэра, положил в него несколько

     пачек сигарет, поймал тачку, заехал за Леной К., на Нагор-

     ную, поднялся к ней домой.

     - Как ты быстро приехал, просто прилетел.

     - Для вас мадам – на всё готов, - Улыбаясь ответил я.

     Она улыбнулась.

     - Дыхни. – Я дыхнул, говорю:

     - Хайр вымыт, побрит, не хватает только румян и завив-

     ки.

     Я сел на табуретку, она взяла щипцы и стала делать мне

     завивку, потом нанесла мне румяна на щёки, и стал я по-

     хож на «голубого». Мы вышли на улицу, уверенные и ве-

     сёлые. Лена была одета в тёмно-красное платье с голубой

     оторочкой, и в красных туфлях на шпильке.

     Мы остановились возле палатки. Купив шоколадку, Ле-

     на предложила мне попробовать. Пожевав немного, я

     выплюнул его – он был соевый. Мы сели в тачку и поеха-

     ли…

     «КЕРПСКИЙ БЫЛ ВОЗМУЩЁН».

     «Мотя» был бардом, исполнителем матерных песен,

     всегда одних и тех же. Голоса и слуха у него не было, со

     вкусом – полная труба. Он был похож на Черномырдина

     Виктора. Он орал, брызжал слюною бренча на гитаре. Его

     поили неуёмно и в этой неуёмности, в этой широте рус-

     ской души, слышалось, и туманно виделся необычайный

     пафос, с элементами весьма близкой каждому доброму

     сердцу. Он пел: - «А подними-ка комбинацию, нацию,

     нацию. А дай-ка я тебя счас сбацаю. Я уважаю свою

     нацию. Пойду счас Люське в рыло дам, и мне прочтут но-

     тацию».

     Пел он, как правило, одно и то же. Со временем инте-

     рес публики пропал. Бить его ещё не били. Но над его го-

     ловой стали сгущаться тёмные тучи. Стали попадаться по-

     дозрительные люди, кому-то он был интересен. Как-то я

     встретил его, но ни о чём не спрашивал. Я узрел его в тяг-

     чайшем состоянии похмелья. С ним была дама, звали её

     Шмаль. Она просила опохмелить её. Чуть поодаль в ку-

     стах, лежал Кирей, уже практически эволюционировав-

     ший. А недавно я встретил Мотю с какой-то швалью у

     подъезда, он пел песню, которую я раньше не слышал в

     его репертуаре. Это была песня из кинофильма «Послед-

     ний дюйм», и называлась «Какое вам дело!?». Рядом си-

     дел Саня Козлов, любивший народное творчество. Я по-

     дошёл, поздоровался и обратился к Моте, почтительно и

     вежливо: - «О-о-о, вас можно поздравить с ещё одним

     успехом». - Они предложили мне водки.

     Мотя бард оказался у меня дома с Лёлей. Так же при-

     сутствовал Куля Керпский. У меня была разбита бутылкой

     голова, кухня была в крови и стёклах. Керпский избил Ка-

     тю ногами, вытащил за шиворот на лестничную площадку.

     Катя выпила пакет молока, достав его из холодильника.

     Доела чипсы, допила водку и стала голая ходить по ком-

     нате и танцевать, пытаясь что-то найти, но вскоре успоко-

     илась и мы стали мило беседовать. Из её слов я ничего не

     понял. Она спросила: - «А где я нахожусь?»,

     Ближе к двенадцати ночи она протрезвела, стала соби-

     раться. Я всячески уговаривал её остаться, но уговоры не

     возымели действия. Она оделась, и уходя спросила: - «На

     какой улице мы находимся?». - Я объяснил ей ещё раз,

     позже позвонил Куля Керпский и сказал, что забыл ключи.

     Я сказал ему код подъезда и через несколько минут он

     зашёл. Ключи лежали в коридоре, на тумбочке возле те-

     лефона «Sanyo». Он был на взводе, возмущаясь и задыха-

     ясь от праведного гнева: - «Самоилов падла, сука, стал

     крысой, гнида вонючая! Его, тварюгу позорную, конченую.

     Бугор и Илюша, рано или поздно вычислят, и с козлом

     ещё будет конкретный разговор. Я успокоил его, предло-

     жив чашечку крепкого индонезийского кофе с минераль-

     ной водой «Perrie». Мы покурили и допив оставшуюся

     «Коку», он ушёл домой менее возбуждённым, хотя…

     ГИПРОПЛАСТ.

     Как-то раз, вечером, она зашла ко мне, когда я сидел за

     столом, облокотившись на правую руку и смотрел в окно,

     вдаль. Она попыталась снять с меня штаны, называя при

     этом меня - мой Зайка. Я остановил это безобразие, за-

     кричав: - «Шабаш! Хватит издеваться!» - А она, так напы-

     щенно: - «У-у, грубятина» - Для чего ей нужно было это,

     что она хотела? Видно её это забавляло. Я прекратил из-

     девательства. Может, надо было сказать: - «Дай мне в

     нос?! Делай, что хочешь. Хочешь, плюнь, хочешь, залезь в

     холодильник и хавай без меня, не приглашая на трапезу»

     - Надо было спросить у неё: - «Что всё это значит?»

     - Не могу понять до сих пор – как мыслить не стерео-

     типно?

     - Понять сложно. Но в квартире №36 жил Яков, который,

     судя по глазам, что-то понял. Нужно мыслить более аб-

     страктно, в том плане, что не всё поддаётся здравому рас-

     судку. Как Яков, судя по всему.

     - Но как это объяснить?

     - Тактично и ненавязчиво. Это как стихотворение:

      «Подписаны все справки,

      печати в паспортах.

      Я умер, всё в порядке,

      И скоро, очень скоро,

      появится АЛЛАХ».

     - Вы не знаете, кто его написал?

     - Трудно сказать. Но того, кто его мне прочитал, я за-

     помнил на всю жизнь. Он мне понравился, какой-то

     неуёмной стрёмностью и запредельно брутальной хариз-

     мой. У Римана в Чертаново жила какая-то Любка, то ли

     сестра, то ли тётка, то ли крёстная, то ли золовка свояка,

     то ли племянница его шурина двоюродного. А у Сальмета,

     там жила вторая любовница, она была чертовски привле-

     кательна. Неоднократно бывая на вечеринках у Сальмета,

     в супермини юбке, без нижнего белья, выходила на бал-

     кон покурить. Я ставил пластинки и все их слушали, она,

     посылала мне воздушные поцелуи. Я включал громко.

     Было лето! И не в Сальмете дело, и не в его сестре, и всё

     такое прочее. Я буду читать стихи Сальмету, о том, каким

     он был 22 года назад, о мистических совпадениях. Мы

     знаем друг друга. И не только в этом дело, события раз-

     виваются: логично или перпендикулярно. Одни события,

     связанные с другими, на первый взгляд не имея ничего

     общего.

     В 17 часов 15 минут, мы вышли с Калмаковой из «Ги-

     пропласта», не имеет значения, куда мы идём. Мы идём

     вместе, мы идем и идём, мы современная, хорошая пара,

     которая идёт под ручку… по планете.

     ДАВАЙТЕ ТАНЦЕВАТЬ.(18+)

     Издалека я увидел две женские фигуры, это были Света

     Т. и Ира Старых, я свистнул - они обернулись.

     - Ну как дела? – спросил я, подойдя.

     Света Т., смотря с умилением, произнесла:

     - Не надо было тебе приезжать, зачем переутомляешь

     себя, замерзнешь.

     Ира улыбалась. Я обратил внимание, что она худая и

     пластичная.

     - Пойдём ко мне, напою тебя чаем горячим, да с варе-

     ньем, да с мёдом, с ватрушками, - предложила Света Т.

     Света Т. достала ключи, открыла дверь, мы прошли в

     прихожую, я помог им снять шубы. Когда Ира сняла сапо-

     ги, она стала почти такого же роста, как и я, всего, при-

     мерно, на пол головы выше меня. Света Т. включила в

     большой комнате лёгкую музыку, принесла кофе с экле-

     рами. Мы танцевали втроём. Когда кончилась первая пес-

     ня, Света Т. отошла в уборную. Мы продолжали с Ирой

     танцевать под песню «Sandstorm», «La Bionda». Почув-

     ствовав сильное возбуждение, я сильно прижал её к себе.

     Она томно вздохнула, закатив глаза, приоткрыла рот.

     Наши языки встретились, губы слились, в страстном поце-

     луе. Я шепнул:

     - Не будет ли Света Т. ревновать?

     - Ещё как будет. Увидев, что мы целуемся, будет исте-

     рить, как бисексуалка.

     Вернувшись, Света Т. Поедая эклер, злобно посмотрела

     на Иру. На Свете был шёлковый халат, короткий настоль-

     ко, насколько это было возможно.

     - Ты вспотела! – крикнула она Ирине, - иди, прими душ.

     Кинула ей махровое полотенце, а сама, опустив глаза,

     подошла и обняла меня. Я гладил её изящный зад – ей это

     нравилось. Она была в восторге. Расстегнув ширинку, она

     отскочила на диван, как ни в чем, ни бывало. Послыша-

     лись шаги. С полотенцем на голове, в комнату вошла го-

     лая Ира. Увидев лежащую на диване Свету Т., кинула ей

     полотенце.

     - Иди быстрее в ванну, там вода!

     Света с полотенцем ушла в ванну. Ира подошла и стала

     извиваться передо мной, как змея, под песню «Bandido» ,

     тех же «La Bionda». Я понял, что был для них доступным

     кумиром, которого можно, вот так, заманить для любов-

     ных утех.

     - Ира! – сказал я и подошел, стал гладить её ноги, шею.

     Из ванной вернулась Света Т., тоже без халата, в чёрных

     туфлях.

     И тут раздался звонок в дверь. Света вышла в коридор,

     накинув халат, посмотрела в глазок и спросила:

     - Кто там?

     - Это я, Калаганов, - послышалось за дверью.

     Света открыла. Рядом с Геной К. стояла Лена К., в крас-

     ном пальто с воротником из песца, серого цвета и сером,

     оренбургском платке.

     - А ты чё притащилась сюда, - зло спросила Света Т., за-

     стёгивая шелковый халатик. - Сманить хочешь, шалава?

     - На эту тему говорить не желаю, - раздражённо ответи-

     ла Лена К.

     - А Рожа где? – весело крикнул из комнаты Вальдемар.

     - Заходите! Рожа – это кто? – спросила Ира, гладя свои

     голые ноги.

     - Да, так никто, ноль.

     В комнату вошли Света Т., в халатике, и Калаганов, в

     джинсовом комбинезоне и майке оранжевого цвета. Лена

     К. была одета в замшевые, коричневые шорты, белые

     чулки и белые полусапожки. Розовую кофту украшала ян-

     тарная брошь в виде паука «ананси».

     - Мы ездили в больницу, навестить бабушку. Отвезли ей

     фрукты, и вот, решили зайти, - сказал Гена К.

     - О-о, вы проявляете милосердие! Кушать возите! Мо-

     лодцы! Присаживайтесь, - сказал Вальдемар, и предло-

     жил всем:

     - Давайте танцевать!!!

     ГЖЕЛЬ.

     Я поехал в Гжель осенью, моё любимое время года. Всё

     было хорошо. Приехал на электричке, встретился с людь-

     ми на автобусной остановке. Немного подождав автобус,

     поехали на место, где можно жить и работать. Выйдя из

     автобуса, мы увидели дом с резным крыльцом. Нас встре-

     тил Главный. Он объяснил; кому, где жить и во сколько

     вставать. Я поселился в пятикоечном номере. Со мной

     вместе проживали, переводчик с английского Саша, и ку-

     черявый инженер-халявщик Леша. Сразу же решили вы-

     пить за приезд. Порешили мы, что приехали на отдых,

     скинулись, сходили в магазин и купили водки, пришли в

     комнату и ну, давай пить. Я ставил музыку, мы её слушали

     и разговаривали, пытаясь перекричать громко играющий

     магнитофон.

     Я решил, что переводчик нужен, необходим! Для того,

     чтобы переводить. Я часто произносил, подвыпив, непо-

     нятные слова, в которых мог разобраться только перевод-

     чик Саша. Пили мы часто, но не каждый день, гуляли по

     лесу у речки. Было не до грибов. Хотелось просто лесом

     наслаждаться, на травке полежать и выпить.

     Когда мы пили и ели, слушая по приёмнику «BBC», за-

     шла рыжая девушка и села напротив меня. Она заслуши-

     валась моими текстами, она липла ко мне и обхаживала,

     как будто я её идол. Потом мы гуляли по большаку, она

     брала меня за руку и мы шагали, шагали, шагали. С нами

     вместе шагал и переводчик Саша с девочкой из интерната.

     Рыжая смотрела на меня, а я ей: - «С нами Шагал!»

     Мы присели с Асей, (так звали рыжую), на скамейку

     возле палисадника. Я поцеловал ей руку. Переводчик гу-

     лял где-то, рядом со своей спутницей. На следующий

     день, я спросил Сашу:

     - Ты её целовал?

     - Нет, не было ничего такого, она меня об этом не про-

     сила, - оправдывался он, - да и не культурно это. И вооб-

     ще, у меня жена, ребёнок. Я приехал сюда не для секс-

     утех, не для разврата и похоти.

     - Смотрю я на тебя, вымотанный ты какой-то. Что тебе

     нужно? Чтобы модно и современно говорить загадками,

     не договаривая до конца.

     - Я тебя не пойму, что тебе нужно? – спросил Саша пе-

     реводчик.

     - Ну, например, я хочу сказать что-то осмысленно.

     Подбираю слова, говорю:

     - Depeche Mode! Speak & Spell!

     Я написал на листе, а он:

     - Неправильно написал, с ошибками.

     - Да-а, - говорю ему, - присматриваюсь к тебе, может ты

     не переводчик никакой, верно? Скажи?

     - Не-е-е, ты что? Я окончил «ИНЯЗ», перевожу техниче-

     ские тексты, они очень трудные, - оправдывался он.

     - Кстати, вы очень на художника похожи, - сказал ему, -

     бородка, длинные, зачесанные назад волосы, очки, шор-

     ты, сандалии.

     Саша улыбнулся и сказал, что не понял шутки.

      Не «I want you now».

      «- Добрый день, пан Новак, вы меня узнаёте?

      - Не могу вас вспомнить.

      - У вас плохая память на лица?

      - Нет, видно у меня плохая память на имена.

      Раньше я думал, что меня зовут Кропачек.»

     Вальдемар выключил радио.

     - А мог бы он уехать в Венесуэлу? – спросила Мусатова

     Света.

     - Зачем? – ответил Вальдемар.

     - Да так, отдохнуть, снять путану-лесбияну какую-

     нибудь, на пляжике поваляться, побалдеть с коктейлем

     «ПЛАНТАТОР II», с сигарой… У него это очень хорошо по-

     лучается. Пускай он лучше картину пишет. «Абсолютное

     проявление абсурда!» Это идиотизм! Когда я сказал, что я

     племянник Г.М. Вицина, меня отравили, но я выжил… Нах,

     я напрямую никого не посылал, а «дура», это по латыни

     значит; суровая.

     - Зачем вы запутали девушку из аптеки?

     - Чем же, простите, я её запутал?! – удивился Вальде-

     мар.

     - Стихами! Вы читали ей стихи, были хорошо одеты, всё

     время куда-то приглашали, - недовольно проворчала Све-

     та М.

     - Я отдавал дань уважения, тому, чем она занимается,

     её аккуратности. В аптеке всё должно быть по полочкам.

     Она была молода, хороша собой и я захотел с ней секса!

     - Но сами-то вы не АПТЕКАРЬ… А расскажите, пожалуй-

     ста, как вы работали в магазине, напротив кафе «РОС-

     СОШЬ».

     - Работал я с Колькой Вдовиным, позже его законопати-

     ли на пожизненное… Бывал в те времена в «Дортмундс»,

     с Горбатым и Валей Толстым, который тащился от вещи «I

     want you now». Пашка тоже был в восторге от этой вещи.

     - Кто такой Пашка?

     - Местный, недавно вышел из тюрьмы.

     - Колька как-то говорил мне на ухо: - «Он ещё себя по-

     кажет», - показывая пальцем на Пашку. Я видел, как он

     заходил в магазин, брал и уходил. Как-то, увидев меня, он

     спросил: - «Как дела Вальд? Поднялся? Картошкой не тор-

     гуешь? Так держать», - кричал он и добавлял: - «Куришь

     «Явку», пивко с копченым осётром пьёшь». Я ему: - «Так

     точно!». Я был в натовке, коротко пострижен. Я уже заду-

     мывался, что может быть общего межу Полковником и

     этим местным пьянчужкой, который зимой пропил свою

     шапку. Когда мы бухали с Колькой у меня, я увидел, как

     он считает какие-то деньги – это были десятки. Я называл

     их дичками. Я спрашиваю: - «Что, дички считаешь?» Ему

     понравилось…

     - Он сказал мне, что пожалуется Борману. Мясник Бор-

     ман обычно напивался в середине дня, сбрасывал с себя

     халат и выбегал в одних трусах в зал и тем самым шоки-

     ровал окружающих.

     ***

      BLACK SABBAT! В субботу в 12 назначена встреча с

     Камлаковой. Она стоит под дождём без зонта, мокнет на

     остановке трамвайной без крыши, потом уходит по

     направлению к метро плача, плачет в метро… Ей уже всё

     равно… Потом встаёт и бежит обратно, вся мокрая в сле-

     зах. Ей становится холодно, её трясёт! Она ходит туда-

     сюда, понемногу успокаивается. Слезы постепенно высы-

     хают. Она выходит на улицу, садится на лавочку и слёзы

     опять накатывают, достаёт сумочку, что-то в ней ищет и не

     находит и снова рыдает…

     Небо прояснилось, выглянуло солнце, потеплело. Она

     успокоилась, но вскоре поднялся ветер. Нагнал тучу, по-

     шел дождь… Слёзы потекли из её персидских глаз…

     ЗАЙКА!

     (Мистика)

     … - зачем же вы Зайку прикончили? Перерезали ему

     горло. Кинули в ванну, где он был какое-то время ещё жи-

     вой.

     - Нет, не было этого! Нет! Нет! Нет! Я не делала этого!

     Вскочила с постели в холодном поту, проснувшись, по-

     дошла к открытому окну и, вглядываясь в ночную темень,

     тихо-тихо произнесла:

     - Зайка мой, где?

     Пошла на кухню, включила свет. Заварила пакетик чер-

     носмородинного чая «Принцесса Нури». Сахара в сахар-

     нице не было, вспомнила, что решила отказаться от по-

     требления сахара. Закурила ментоловые сигареты «ESSE».

     -Ты превращаешься в старуху, страшноватую, от кото-

     рой шарахается молодежь.

     Она слышала голос и странную музыку. Голос спраши-

     вал:

     - Что будет?

     - Вы пугаете меня! Кто это?! – испуганно шептала она.

     - Достаньте из холодильника суп с тефтелями.

     Она поставила суп разогреваться в микроволновку. По-

     тянулась за тарелкой, но взяв её не осторожно, выронила.

     Тарелка разбилась вдребезги. Взяла другую, налила суп,

     обратила внимание, что в бульоне плавают куриные

     сердца.

     - Сердце, сердце, - произнесла она.

     Зачерпнув ложкой суп, она не смогла себя пересилить и

     с отвращением бросила ложку в тарелку.

     «Как там оказались куриные сердца? Я варила с желуд-

     ками, печенкой, спаржей и пастернаком, сельдереем и

     морковкой. Больше ничего не помню…»

     ***

      - Да будет вам Зайку то вспоминать, зачем всё это? Зай-

     ка!?

     - Жена Сальмета, увидев того Зайку, сильно испугалась!

     От страха дала дёру, Она убежала…

     - А что потом было?

     - Что было – то было.

     - Зайка пошёл гулять, дела свои устраивать. Всё проду-

     мал, а пропуска не было. Пропуск был у Шелогурова. Он

     жил вместе с Илюшей и всё хотел казаться молодым, хотя

     был не молод…

     - Они пугали людей… боялись люди. Своим мрачным и

     угрюмым видом они показывали страшную по своей за-

     мысловатости эстетику.

     ПРИНЦ.

     - Я бы хотела выйти за вас.

     - Вы любите меня?

     - Мне нравится в вас всё, то, что вы маленький и ком-

     пактный, положить в сумку - и унести.

     - А как далеко?

     - Куда может унести привлекательная девушка, - Света

     М. улыбнулась, достала из сумки расчёску и стала причё-

     сывать Вальдемара. – Вы принц мой, скажу так!

     - Что?

     - Я бы пошла с вами, куда угодно.

     - А на «Black Sabbat», пошли бы со мной?

     - Что-то не могу вас понять.

     - Что вам нравится во мне больше всего?

     - Ваша изысканность, такт, стильность упоротость, бун-

     тарство.

     - Ну а «Yazoo», альбом «You And Me Both», вы со мной

     бы послушали?

     - Послушала бы.

     - А «Good Times»?

     - И её бы тоже.

     - К Бороде пойдёшь со мной?

     - А зачем, и кто он такой? Без него никак нельзя?

     - Нет, нельзя. Он мой спутник, решает, что делать даль-

     ше, короче говоря, сама увидишь.

     - У него есть девушка?

     - Да, есть одна женщина из «Совхоза Ильича». На стене

     у него висит «Шмайсер», понятно?

     - Да, вполне.

     - Лучше я расскажу вам сон, о том, как я летаю в тонне-

     ле между станциями Академическая и Профсоюзная…

     Рыжий.

     Рыжий, Гера Брылёв, брат Ощипы То̀лстого, какое-то

     время был членом «Союза Рыжих», о котором шла дурная

     молва, дескать это квази-масонская ложа. Но позже он

     был бит, за чрезмерно мафиозный имидж, за пьянки и

     дебош на свадьбе Дусика. Он обворовывал женщин, с ко-

     торыми пил за их же счёт. Потом он женился на девчушке

     из общаги. Он говорил ей, продав ворованные книги и

     наклюкавшись, что становится умнее и величественней,

     переходя на другой уровень развития индивидуума. Как-

     то, например, слямзил пять мешков гречки из грузовика и

     спрятал на кладбище, там же он хранил и мешки с сахар-

     ным песком, украденных с пивзавода. Продавал он в об-

     щаге. Там крутились по вечерам компании подозритель-

     ных персонажей. Так же, он обворовал Миссис Уайтснэйк,

     которая приехала из Америки. Они встречались, проводи-

     ли время в ресторанах, кафе, свинг-клубах и дискотеках.

     Ему удалось у неё стиснуть что-то американское. Он уго-

     щал себя большим количеством алкоголя, что бы как-то

     отвлечься от дурного. Напившись, он обычно кричал: -

     «Почему Якунин и Самоилов заикаются?! Почему они заи-

     каются, как пеликаны?! А может они заигрались, в изуче-

     нии пространственно-временного континуума?!... в своей

     ложе…»

      «Великий Белый Пеликан».

     Проводы.

     Риман танцевал глядя на себя в зеркало, без трусов, в

     одной футболке. Керпский стоял рядом и дёргался, так же

     в одной футболке. Проводы: веселиться, так веселиться по

     полной!

     Керпский познакомился на проводах с девушкой, они

     целовались. Он уговаривал её раздеться, она отказыва-

     лась, но его не отговаривала от стриптиза, была весела и

     пьяна.

     Терех, на третий день гулянки сказал ей, очнувшись:

     - Что девонька, ты девонька продажной становишься,

     если гуляешь, пьёшь и развратом занимаешься. Зачем с

     Журой старшим в подвал бегала?

     Она была унижена Журой старшим.

     К. Керпский о литературе #1.

     Кто-то позвонил в дверь и Света (М) пошла открыть.

     Проходя мимо зеркала, она поправила причёску, облиза-

     ла губы. Открыв дверь, она увидела Кулю Керпского, в

     пиджаке коричневого цвета и в белой футболке с надпи-

     сью «USA». В руках он держал два пакета вина.

     - Заходи дружок, снимай «шузы» и проходи.

     Он снял свои светло-серые, замшевые ботинки, поло-

     жил вино в морозильник. Зашёл в комнату, Света достала

     из серванта бутылку «Camus», налила стакан и протянула

     его Керпскому. Он взял, выдохнул и залпом выпил пол-

     стакана, попросил закурить, нервно тряся большим и ука-

     зательным пальцами правой руки возле своих губ.

     - Самоилов говорил мне, что читал «Капитана Немо»,

     Уэллса

     - Да, Самоил младший, вроде бы разбирается в литера-

     туре, но он не любит её так, как люблю её я!

     - Мы в большом долгу перед писателями, а ему всё по

     х..!

     Куля закрыл глаза, казалось, что он вот-вот зарыдает…

     КУДА?...

     - Куда?

     - Вот он вопрос, которым задавались: Данте, Сведен-

     борг, Томми Айомми, Бухарин, Булгарин, Якоб Бёме,

     Йейтс, Эзра Паунд. Философы эпохи возрождения, Кьер-

     кегор, философия потустороннего и присовокуплённые

     догматы философии потустороннего, как и Блаватской. Да,

     вспоминаю, как очутился я в одном месте! Где торговал

     книгами и довольно успешно. Были клиенты, и я давал им

     то, что они хотели. Возможно, нет ничего в этом сюрреа-

     листического, но и реального-то, маловато…

     ***

      - Подходит ко мне женщина, молодая, стройная, ши-

     карно одетая, в золоте, шикарно пахнущая, спрашивает:

     - Есть ли у вас фантастика, такая-сякая? Нужно срочно

     человека с того света вытаскивать! С сердцем лежит!

     - Видно любила его очень, любила так… видать запре-

     дельного. По виду, она была здорова. Цветуще выглядя-

     щая, с длинными волнистыми, вороными волосами. По-

     том я увидел похожего на Преснякова, Пашку Петрова, с

     завода «Искра», с женой Мартына, которая торговала со-

     бой. Дальнейшее развитие событий, как таковых, повлек-

     ло за собой во истину потусторонние проявления.

     Дусик снял у Светки на пьянке; кольца, часы, цепочку с

     кулоном, на котором был изображен Козерог, и серьги.

     Он считал, что таким образом, он восстанавливает некую

     сакральную справедливость. А я снял у Гены Крапивина, в

     доме Керпского, обручальное кольцо, и продал… Меня же

     обокрали; Рыжий, заика Якунин и Самоил.

     - С кем Гена жил? – спросила Лена К. Вальдемара.

     - С Мердоком, (который обокрал палатку), а потом с его

     мамой, она была хороша собой; выглядела подтянуто, всё

     время бегала по утрам, сидела у него на коленях, когда

     они смотрели телевизор, на тусах, на вечерах у дядь Сани

     Козлова, большого любителя потанцевать. Всё меняется и

     всё проходит. Мы не придаём значения этой парадигме.

     Включаясь в тему, не понимая, что, чего, как и зачем.

     Кольцо, браслет, цепочка, серьги, камень какой-то. Назва-

     ния, названия… ювелирных магазинов, станций метро,

     улиц, иероглифов непонятных. Ходим кругами и паниче-

     ски боимся задуматься, тоска зелёная, по времени и про-

     странству, по реальности. Созерцаем, и становится боль-

     но.

     - Ну и что? – спросила Лена К., ковыряясь в ногтях.

     - Да так, всё нормально…

     - А сейчас задумайтесь о том, что, быть может, на какое-

     нибудь кладбище сходить или в Цирк…

     - А не пошли бы вы на хер!

     - Куда?

     Лысый.

     Я, Лысый, Герка-Рыжий и Шплинтягин, подёргали ви-

     шенки, то есть покурили - так учил Лысый. Подёргав ви-

     шенки, мы пошли смотреть, где, что плохо лежит. Подой-

     дя к одной из пятиэтажек, мы спрятались в кустах и стали

     наблюдать за окнами.

     - Вон, - сказал Лысый, показывая на открытое окно, где

     на подоконнике стояла сумка.

     Мы подкрались к окну. Лысый, с видом венецианского

     заговорщика, прислонив указательный палец к губам,

     прошептал Рыжему:

     - Когда они уйдут, я тебя подсажу, возьмёшь сумку и

     слиняем.

     Стоя под окном, мы прислушались к разговору из от-

     крытого окна кухни:

     - Вы дерзите милочка, дерзите. Всё это принадлежит

     мне, не вам. Чем вы можете доказать мне обратное?

     - Кассетой, - отвечала женщина какому-то мужчине.

     - Что за кассета?!

     - Кассета, на которой написано «Silent Circle»!

     В квартире раздался звонок в дверь, залаяла собака. Го-

     лоса затихли.

     Лысый и Шплинтягин вместе сложили руки в замок, так,

     чтобы Рыжий смог дотянуться. Схватив сумку, с едой и бу-

     тылкой водки, он спрыгнул. Мы быстро пошли к трамвай-

     ной остановке, как четыре мушкетёра. Я чувствовал себя

     Д’Артаньяном. Проехали четыре остановке, вышли, пере-

     сели в тролейбус, доехали до «Варшавки», пересели на

     электричку, доехали до Нижних Котлов. Вышли, выкинули

     сумку и стали ждать электричку в обратную сторону.

     Выпили на троих бутылку, закусив батоном белого хле-

     ба и молочными сосисками. Кошелёк, который лежал в

     сумке, взял себе Лысый, в нём было три рубля с мелочью.

     Он сказал, что завтра всё поделим по-братски, но ни зав-

     тра, ни послезавтра он так и не появился. А когда я ему

     напомнил об этом, он сказал, что потерял кошелёк по до-

     роге домой. И добавил: - «Кошелёк, кошелёк…»

     I WANT YOU NOW 2

     - Вальдемар, что вы делали у кафе Россошь?

     - Торговал овощами, селёдкой, пивом. А когда у мясни-

     ка, Кольки Вдовина, ушёл напарник, он предложил рабо-

     тать вместе. Он внизу рубит, я на весах – и всё путём. Мы

     работали 3 через 3. Колька всё время говорил: - «Чтобы

     прилавок был заполнен! Не пустовал – тогда всё про-

     дашь».

     Коля всё время ругался с мясником «Борманом», де-

     скать, тот после своей смены оставлял кости, а грудинку и

     отбивные продавал блатным. Я их не знал.

     Как-то раз к нам зашёл человек в военной форме. Ока-

     залось, что он был мужем Ангелины Ивановны. На здоро-

     венных весах я взвешивал всё правильно, ко мне не при-

     диралась, и даже послала на курсы заведующих. В по-

     следствии, она взяла на работу грузчиком молодого пьян-

     чугу Пашку, который вышел из тюрьмы. Его старший брат,

     такой же ухарь, каждый день со своими дружками оши-

     вался в магазине. Ангелина превратила магазин в бор-

     дель.

     После окончания работы, когда магазин был закрыт,

     Пашка оставался у неё в кабинете, они пили шампанское и

     водку, и в полуголом виде занимались сексом.

     Колька Вдовин говорил возмущённо: - «Мы уйдём, а

     этот негр Пашка, будет иметь её, как хочется».

     В последствии, этот Пашка совсем обнаглел, грузчиком

     он работал только утром, остальное время он бухал, с

     приходившими к нему пьянью-друзьями. Те считали, раз

     их друг здесь работает, то они имеют право приходить к

     нему с визитами, навещать его. Он устраивал драки и де-

     боши. Как-то Кольке Вдовину он разбил нос. Он так и не

     извинился, видимо не придавал этому значения. Потом

     кто-то пожаловался в Райпищторг. С беспределом было

     покончено. Пашку выгнали, Ивановна перешла в другой

     магазин, муж с ней развёлся. В последствии она спилась.

     Потом, этот магазин дважды обворовывали.

     Первым под подозрение попал Пашка. Его допрашива-

     ли, но отпустили. Он был чист. Он долго потом крутился в

     магазине со старшим братом, хотя и не работал. Я купил у

     него шапку, которую позднее пропил у Леонова.

     Калмакова просила, чтобы я приносил ей свинину, для

     гостей, мамы, бабушки и дедушки.

     ***

      Из поездки в Чехословакию, она привезла мне джинсы

     «Wildcat» и кроссовки «Botas». Выйдя на улицу в обновке,

     я встретил Горбатого, он бы очень возбуждён. Выпучив

     глаза, он медленно, по слогам, произнёс:

     - Приехали БЛЭК САББАТ, собирайся, собирайся, билеты

     купим в «Олимпийском». Валя сейчас подъедет на тачке.

     Валя Толстый подъехал на жёлтом такси. Мы стояли и

     курили, он открыл окно машины и спросил:

     - Не бухал сегодня? А ну, дыхни!

     Я ему:

     - Ты что, с ума сошёл! На САББАТ – и пьяный! Что ты. Что

     ты!

     По дороге Горбатый много говорил про BLACK SABBAT.

     О их крамольности, брутальности, запредельности, и ужа-

     сы про OZZY, про то, что он был мясником, а теперь, на

     пожалуйста, вот они приехали и дают концерт за наши

     деревянные. Обратно тоже ехали с комфортом, на такси.

     По дороге беседовали об эстетике BLACK SABBAT. Валя го-

     ворил, когда он рвался к сцене, поближе к кумирам, его

     не пускали менты. Он был взбешён, в ярости.

     - Всех этих ментов перехерачить! - орал он в открытое

     окно машины, когда видел на дороге гаишников.

     Лично я на концерте сидел с солидными людьми, они

     не курили, не прыгали, а внимательно и вдумчиво слуша-

     ли, покуривая. Правда, было два каких-то чела, которые

     прыгали. У одного на спине была тату в виде гроба. Они

     сняли майки и махали ими над головой, один кричал:

     «Саббат! Саббат!» А другой его поправлял, тот, который с

     гробом на спине: «Какой на хрен Саббат?! Когда СЭББЭТ,

     мудила!»

     Tommy Iommi был в ударе, хорошо играл, был в чёрной

     коже весь. Я аплодировал, но не кричал. В конце концов,

     на сцену вынесли советский и британский флаги. Горба-

     тому это не понравилось. Публика заорала и захлопала в

     ладоши, всё было на уровне.

     - На следующий день вы пошли на работу? – спросила

     Света М. у Вальдемара.

     - Да, нормально отработал, а в конце рабочего дня уви-

     дел чела, который крестил витрины, потом крестился сам,

     и хромая ушёл, оглядываясь по сторонам. Вечером мы с

     Колей поехали ко мне, взяли водки, пиво, рыбки, кальма-

     ров, яички и отбивные. Решили расслабиться. Я горел же-

     ланием поделиться с ним эмоциями от увиденного шоу

     «Black Sabbat». Сели на кухне, хлопнули, я поставил кассе-

     ту с «Depeche Mode», и сказал:

     - Обрати внимание на вещицу «I want you now» – это

     лирическая песня.

     - Ему понравилось и я заводил её снова и снова. Когда я

     выключил кассету, Коля попросил:

     - Поставь ещё раз эту лирическую.

     Я ставил и он плакал.

     Когда он пошёл в туалет, я решил подсмотреть за ним

     через окно в стене между кухней и санузлом. Коля стоял

     шатаясь и пересчитывал десятирублёвые купюры. Я по-

     нял, что он не честно делится наваром, который мы име-

     ем с блатных. Он меня облапошивает! Когда он вышел из

     туалета, я его спросил в лоб:

     - Дички считал?

     - Чего?

     - Дички! Дички! - делая характерные движения пальца-

     ми. Он удивлённо:

     - Какие дички?» Я ему опять пальцами тру перед носом:

     - Что, дички считал? Десятирублёвки, дескать». А он в

     ответ:

     - Поставь ещё раз «Лирическую»…

     Когда звучала песня, он меня спросил:

     - Как, как ты десятки называешь? Что-то никак запом-

     нить не могу. Я ему:

     - Да дички, дички!».

     Дослушав песню «I want you now», он взял со стола

     полбутылки водки и молча пошёл в маленькую комнату, и

     закрылся там. Я постучал и потребовал, чтобы он вернул

     водку и поставил там, где она стояла, но он не открывал. Я

     стал долбить в дверь ногами, всё сильнее и сильнее, по-

     няв, что просто так спать ему не дам. Он открыл дверь.

     - Во, как! Хани захотел? – спросил, шатаясь, прищурив

     один глаз Николай. – А по репе бутылкой получить не хо-

     чешь?

     Он замахнулся бутылкой, из неё потекла водка, так как

     пробки не было.

     - Э-э, хорош, хорош! Чё, не видишь, водка льётся!- за-

     орал я на него и выхватил бутылку. Он облил себе голову

     водкой. – Всё, харэ, харэ, пойдем, я опять тебе «I want you

     now» поставлю.

     Мы опять сели за стол и стали слушать музыку и пить

     водку. Он попросил сварить ему четыре яйца в крутую.

     Чтобы он успокоился, я сварил ему пять в крутую, а себе в

     «мешочек», три штуки…

     - Да, весело! А с Леной К. вы встретились?

     - Да, в метро, на следующий день. Она принесла мне,

     подаренный мной, золотой кулон с часами, и попросила

     его починить, так как он сломался.

     - Вы ставили слушать ей «I want you now»?

     - Нет. Как-то раз, когда мы встречались, тоже в метро,

     на станции Нагорная, я отдал ей журнал о Depeche Mode,

     со статьёй и фото, где Мартин Гор стоит в белых перьях и

     лупит молотком какую-то железку, а Гахан херачит кувал-

     дой какую-то машину. Обратно журнал она не вернула,

     лучше надо было отдать его переводчику Саше, с которым

     мы были в Гжели.

     - Что же она слушала?

     - Ей нравилась Лариса Долина, ещё она любила Жва-

     нецкого, Малинина Сашу, Сташевского, Стрелок, Ранеток.

     - Сейчас какой день недели? – задумчиво произнёс

     Вальдемар. - Всё как в тумане, цепь событий, суть явле-

     ний, череда изменений, связанных невидимыми нитями в

     тотальном абсурде непонятного и формирование значи-

     мых симулякров, способных стать парадигмой.

     - Какой-то круговорот, - сказала Света М., достав пачку

     «LM» и протянув Вальдемару.

     - Я обеспокоен тем, что понять ещё не могу. Догадыва-

     юсь, что разгадка загадки кроется… в головоломке.

     - Вы выспались?

     - Да, вполне.

     - Какая связь была у вас с Кржановской Мариной?

     - Она давала мне различные документы, договора, кас-

     сеты. Выполняя поручения, я ездил по разным организа-

     циям. Я хотел закрутить с ней роман и подарил ей цветы.

     - Зачем?

     - Просто, взял и подарил, и ещё благовония индийские,

     сказал:

     - Придёшь домой – зажги их и вспомни обо мне. - Вот, в

     принципе и всё.

     - Как вы выглядели?

     - Дублёнка шотландская, шотландский шарф, носил бо-

     родку, «а-ля Испанка». Это было модно, понятно? Я лю-

     бил поджигать тополиный пух у домов, которые строили

     испанцы в 30-е годы, бежав от режима Франко. Любил

     пить сироп, разбавляя его водой. Как-то раз, зайдя к Кал-

     маковой, я попросил дать попить водички, она налила из

     бутылки сироп в стакан с водой, размешала и дала мне

     эту смесь. Я ушёл.

     И понял происходящие события, вообще.

     Как мартышка с Андаманских островов.

     - У Виталика Лобанова были прозвища; Лобан-Кабан,

     свиная тушёнка, Любанов…, дальше не помню.

     Я его видел, как-то недавно, он дал мне визитку, на ко-

     торой было написано –«PLAZMAIR». Я спросил, много ли у

     него народу работает, а он мне ответил: - «У-у-у-у». Ответа

     этого я не понял, но про себя подумал: - «Хорошо, что я

     его не встречаю часто».

     - Да бог с ним. Всё нормально, всё в порядке, - успокои-

     ла Света М. Вальдемара.

     - Послушайте меня! Это было очень давно. Я был молод

     и бесшабашен, отрывался по полной, с худыми и с тол-

     стыми, был популярен и на волне.

     - Виталик Селеменев, он же Сальмет, был; Пельменем,

     Греком, Фашистом, Дождём, Дезертиром, и есть подозре-

     ние, что чёрным копателем. Он перешёл в 666-ю школу,

     окончил её и пошёл работать в кукольный театр, куклово-

     дом.

     - Да, что-то есть в этом мистическое и загадочное, - ска-

     зала Света М. – Всё это мне не нравится.

     - Дело тут вот в чём; придя к Виталику Лобанову, Вита-

     лик Селеменев, он же Сальмет, поднялся на четвёртый

     этаж и зашёл в квартиру к какому-то неизвестному, у ко-

     торого был День Рождения. Шло веселье. Неизвестный

     предложил присоединиться к веселью. Он широко рас-

     крыл дверь и торжественно сказал: - «Заходи Сальмет,

     празднуй с нами!» Мы пили чай с тортом, помню, бегал

     ещё на точку за вином, которым торговала Лисицына, ко-

     торая, как говорил Самойл, была влюблена в меня. Когда

     я пришёл к ней за алкоголем, я как бы дал ей возмож-

     ность получить удовольствие, насладиться предметом

     своего вожделения. Самойл её почему-то не ненавидел.

     Козырь называл - шаловой.

     Пьяный Сальмет сделал замечание Куле Керпскому; мы

     курили на лестничной площадке.

     - Да ладно, бл…, Сальмет, ты что?! – панибратски сказал

     Куля Керпский, - не парься.

     Виталику не понравился пренебрежительный тон. Он

     схватил Керпского за грудки и со всей силы толкнул в

     стенку.

     - Больше меня так не называй, мы с тобой не на одном

     уровне, бля, ушлёпок грязный, ничтожество!

     - А вы не думали, что День Рождения неизвестного,

     совпал с числом 18?

     - Зачем Герда пошла искать Кая? – неожиданно произ-

     нёс Вальдемар.

     - Вы помните, что делали 5 лет назад? – не обращая

     внимания, спросила Света М.

     - Настроение было хорошее.

     - А сейчас плохое?

     - Зачем вы читали стихи женщине, которая рекламиро-

     вала «Marlboro»?

     - С кем встречались?

     - С пузатым, его звали Женя, он раздавал листовки

     «Сток-центра». Я представлял его другим людям, рекла-

     мирующим «Fairy», шоколадки и прочую белиберду уча-

     щимся ВУЗов, как коллегу по работе. Говорил, что он ра-

     ботал заместителем главного редактора «Известий», где и

     я работал исполняющим обязанности главного спецкора,

     а потом, из-за своего характера, он перешёл в «Собесед-

     ник». Другим я говорил, что он гениальный художник, ко-

     торый сжёг все свои картины и теперь он тут, к тому же

     попивает одеколон. Да, понял я тогда, что пути господни

     неисповедимы, когда встретил Женю около метро Проф-

     союзная.

     «Ну что, где работаешь, сколько получаешь?» - спросил

     он с пафосом.

     - Махая руками, что-то показывая, что, дескать – на том

     же уровне. Профессии сборщика тележек и раздатчика

     рекламы, ничего общего между собой не имеют. Женя

     делал изысканной раздачу листовок. Возьмут, не возьмут,

     ему по барабану. Он много ел, любил молочка топлёного

     на ночь попить с вафлями или с куском мягкого, белого

     хлеба, с намазанным на него сливовым вареньем.

     - Да, хорошо чела переклинило. Девушкам, рекламиру-

     ющим «Fairy», я сказал, что он гениальный художник, ко-

     торый в сумасшествии, порвал и сжёг свои картины… Ему

     теперь нелегко, такая вот жизнь. Девушки кивали, смот-

     рели на него с сожалением, но с уважением, без какого

     бы то ни было пренебрежения. Женя краснел, всё больше

     и больше, в конце концов, он всё-таки утопился…

     ***

      - А вы помните C.C.Catch Марину?

     - Да, помню. Она была нестандартная какая-то, как мар-

     тышка с Андаманских островов. Её простота подкупала.

     Потом как-то, я видел её в «Востоке».

     - Что ты там делал?

     - Я там как бы отдыхал. Я был в этом борделе два раза и

     третий раз, с Журой старшим, просто так тусанулись, как

     вольные птицы: забуриться, и смотреть по сторонам.

     - И что там делали?

     - Там был небольшой контингент, ещё там была Рок-

     группа без названия.

     - Что за группа, кто был вокалом?

     - Вокалом был Нечаев, он пел «Шизгарес» на англий-

     ском.

     - Кем работает Нечаев?

     - Сторожем на медеплавильном заводе, там же работал

     отец Журы младшего. Идёт как-то Жура мл. к своему отцу,

     а его Нечаев у будки сторожевой тормозит, мол, предъяви

     документы. Ну и слово за слово. Жура мл. всегда говорил,

     что виноват во всём Нечаев и вино.

     - А что случилось?

     - Нечаев рассказывал, что-то весёлое и намекал на что-то.

     На ванную с какой-то персоной, на какую-то пену, мази,

     что кто-то вышел голый и, что всё будет, как по нотам. И,

     что Ефрем-помойка, говорил у Горбатого не так поёт.

     - Ну, а чем всё завершилось?

     - Тем, что C.C.Catch Марина с Сальметом, понима-

     ешь?!...

     ***

      … Мне кажется, что мы далеко заходим. Узнаём, чув-

     ствуем, наблюдаем за происходящим, видим и понимаем

     значения.

     - А был ли Керпский с женой Рѝмана? Желал ли Кер-

     пский жену Рѝмана, бывшую жену Федула? Федул был

     ненормальный, по общему мнению. Дядь Саня Козлов и

     дядя Витя Рожков, прямо говорили, что он «КУ-КУ». Сна-

     чала он не пил, был трезвенником, но всё же, потихоньку

     вошёл в процесс, и спился, как ханыга, напрочь, тотально.

     Жена Рѝмана, бывшая жена Федула, бывало, говорила

     Рѝману: - «Я дочь красавицу писанную родила». - Рѝмана

     это бесило, он кричал ей: - «У-у, сука! А нашего сына, пад-

     ла, помнишь?!» - На что жена отвечала: - «Помню, помню,

     как ты душил его, ублюдок!» Я успокаивал Рѝмана как

     мог, очень просил его держать себя в руках.

     - И что же?

     - Дело в том, что Рѝман является безусловным звеном в

     системе.

     - Я пытаюсь понять – почему?

     - Понять сложно, одно и то же лицо, как вы понимаете,

     представляете?

     - Фантастика!

     - К этому можно относиться по разному.

     - Кто-то говорил: «Мы хотим всё повторить и иметь

     лучший результат, не задаваясь вопросом – зачем?

     РАЗНЫЕ МАРШРУТЫ

     (Мистика)

     (626)

     - В том-то и дело, постоянным что-то быть не может,

     просто, в общем, всему своё время, по любому.

     - Как это? – спросила Света М. у Вальдемара.

     - Не в этом суть.

     - А в чем же?

     - Мне приснился сон: я нахожусь в доме, что-то ищу и

     хочу что-то выяснить, понять. Поднимаюсь по лестнице,

     захожу в комнату, которая пуста. На полу валяются карты,

     сумки, листы бумаги с какими-то знаками, которые мне не

     знакомы, но в тоже время в них встречаются знакомые

     символы. Смотрю на стену, на ней белой краской, пульве-

     ризатором написано: «Сволочь!» Я начинаю разбирать

     листы бумаги, что-то искать в непонятных письменах и

     знаках, и что-то, вроде, начинаю понимать.

     - Ну и что же вы поняли?

     - А то, что ровным счетом нечего понимать, вообще ни-

     как. Вообще – тотально. Нет, ну что-то конечно есть, и это

     можно было бы объяснить. Но есть ли в этом смысл? Ло-

     гика!

     - Почему так?

     - Я хотел встретиться с Калмаковой во сне. И встретился.

     У нас был совершенно непонятный диалог, невнятный. Я

     думал, что меня это не напугает, но напугало. Пугает и

     сейчас. Доходит до того, что я начинаю пиариться, как ге-

     рой комиксов, как герой комиксов. Нервничаю, суечусь,

     хочу, чтобы всё было по уму, и прикид, и аксессуары.

     Знаю, что чего-то будет не хватать: тех же аксессуаров и

     атрибутики. И в то же время, мне хочется её напугать.

     - Зачем пугать? Для чего?

     - Понимаете, я боялся её, но на прямую не говорил ей

     об этом. Она это понимала. Время от времени, быть со-

     вершенно свободным - не так просто.

     - А вы говорили про призраков?

     - О том, что можно с помощью призраков.

     - Это не страшно?

     - Совсем нет, простая запредельщина. Номер моей сти-

     ральной машины 6260000, продолжительность песни

     «Depeche Mode» - «Ghost», то есть «Призрак», составляет

     6:26, и ещё, я видел машину с номером 626.

     - Ну и что же дальше?

     - А дальше, вот что: мистика, перетекающая в реаль-

     ность. Всё, хватит! Не буду больше ходить по этому марш-

     руту, решил я и пошёл по другому. Засёк время и решил,

     буду ходить по новому маршруту.

     - Что дальше? – поинтересовалась Света М., улыбнув-

     шись.

     - Вот что; проторчал я два дня за компом, но нужно бы-

     ло купить овощей. И что же вы думаете? Я опять пошёл по

     старому маршруту, лишь немного изменил его. Иду бля-я-

     я, всё перекопано, ям понавырыто всяких, больших и ма-

     лых, бл… Перегорожено на хрен всё тотально. Не пройти

     бля. - «Врёшь – не пройдешь!», - думаю я. Не выйдет. Я

     ходил в места и покруче, там, где гнёзда пулемётные.

     Прошёл по куче гравия, перепрыгнул через ямы в асфаль-

     те, как мальчик какой-то. Вышел к дороге, ведущей к ма-

     газину, где я поздней осенью купил гладильную доску.

     Посмотрел направо, увидел дом через дорогу и опупел,

     увидев: «Печати, штампы, визитки, иголки, нитки».

     Да, думаю, нехило. Подошёл к палатке, где месяц назад

     покупал абрикосы, пастернак, патиссоны, огурцы, поми-

     доры и полотенце с изображением викинга. Но подойдя

     ближе, был разочарован, увидев только один овощной

     лоток с ценами выше, чем в других местах. - «Ладно», -

     думаю, возьму помидоры «Черри». Попросил у продав-

     щицы пакет, чтобы самому набрать. Протягиваю ей день-

     ги, говорю: - «Думаю достаточно». – Та, взвесив пакет,

     сказала: - «626 рублей». - Я дал ей четыре сотни, а осталь-

     ное мелочью по пять рублей. Про себя подумал что-то

     очень плохое о ней. Иду, в общем бл…, по другому марш-

     руту, срезал путь, прохожу мимо стоянки, потом кафе, ко-

     торое называется «Старая Лампа», с вывеской зелёного

     цвета, такого же, как у меня дома в комнате. Я не придал

     этому значения. Пройдя гаражи, вышел к дороге, ведущей

     к метро. Раньше в этом месте был овраг, через который

     ходил Луноход, игравший на гитаре вместе с Маканей, он

     ходил к своей возлюбленной, Алле Гохман, чтобы сокра-

     тить время. Деда его как-то там избили, сняли кольцо, два

     перстня, цепочку на руке, цепочку на шее, вырвали серьгу

     из уха и отняли деньги. Да, и ещё ботинки сняли.

     - Может это заколдованное место?

     - Там рядом находится медеплавильный завод и боль-

     шая свалка радиодеталей, пряжки, значки и прочее. Там

     же мне как-то башку пробили, хулиганьё грёбаное, но это

     всё байда, по сравнению с тем, что я сам недавно видел. А

     видел я ремонт здания, я всё понял, встретившись взгля-

     дом с прорабом, который давал указания рабочим из Та-

     джикистана. Пройдя дальше, смотрю, ко мне идет какой-

     то велосипедист с усами и в шлеме, похожий на Tommi

     Iommy. Оборачиваюсь назад, а сзади идёт какой-то чело-

     век в майке красного цвета с белым швейцарским кре-

     стом.

     - Всё, что ли?

     - Нет, это всё ещё цветочки, хотя…

     - Цветочки?

     - Да, я неоднократно говорил, что люблю гулять по этому

     маршруту, как мне казалось непроизвольно, хотя на это

     мог повлиять высокочастотник, купленный у электрика на

     заводе «Искра», который был сделан там, где делали

     элементы для холодильного оборудования. Высокоча-

     стотник был правильной и красивой формы. Сколько в

     нём было золота и сколько амперовольтоват, было неиз-

     вестно, но смотрелся он как надо. Его можно спрятать или

     выкинуть, но забыть нельзя никак. Завод «Искра» нахо-

     дился неподалёку от Данилова монастыря и больницы, в

     которой я лежал неоднократно, пытаясь вернуться к са-

     мому себе любимому. Она приходила навещать меня,

     мне это льстило и было приятно, хотя главные мысли бы-

     ли уже о другом, но не было видно, что она готова любить

     беззаветно и заботиться обо мне на высшем уровне. Но

     это было до того как я купил высокочастотник. Так же ря-

     дом был кинотеатр «Правда» - не «Ангара», не «Таллин».

     Жура старший сидел на лавочке.

     Жура старший сидел на лавочке, пил пиво и курил. К

     нему подошли, Света М. и Вальдемар в джинсовом ко-

     стюме. Она достала из сумочки бутылку коньяка и протя-

     нула Вальдемару.

     - На, открой.

     Он открыл и отдал бутылку. Она отхлебнула и поморщи-

     лась. Они присели, Вальдемар произнёс:

     - Говорят власти стали больше уделять внимания куль-

     туре.

     - Когда? - отрешённо спросила Света (М).

     - Когда ты сказала, что его можно совратить без особых

     трудностей, - сказал Вальдемар, показав на Журу старше-

     го, и улыбнулся.

     - А сам-то кто, - обиженно сказала Света (М).

     - Я?! Я волевой человек, занимался кунг-фу, ходил на

     подпольные занятия, запрещённые властями. Тренером

     был Илья, который ездил в Китай, по его словам, получил

     чёрный пояс и после преподавал. Со мною вместе обуча-

     лись Крапивин и Рѝман.

     - Вы их обманывали?

     - Да, я считал их голубыми.

     - Я поняла, что вы человек развитой, с какими-то неод-

     нозначными уклонами. За что вас избил тренер Илья?

     - Да не знаю за что, то ли я опоздал, то ли приехал не

     туда, куда надо было, да и вообще, он любил кого-нибудь

     избивать. Чаще всего доставалось Риману.

     - Вы знаете, какой сегодня день?

     - Нет, не знаю. Помню, Куля Керпский, но его оттуда вы-

     гнали. Он сорвал погоны с милиционера, к которому при-

     стал по пьяни. И когда к тому пришли на помощь его кол-

     леги, то они скрутили Кулю Керпского, который потом

     всем рассказывал, что он избил пятерых ментов, а шестой

     подкрался сзади и ударил его по затылку рукояткой пи-

     столета. А потом, как он говорил, они перед ним извиня-

     лись, мол, если бы он был в форме, то отдали бы ему

     честь, как он от них требовал.

     Мы любили взбодронуться пивком с утра. Доцн говорил

     обычно: - «Так вота, бля!», - мы стояли, пили пиво. Я лю-

     бил попить пивка. Обычно мы набирали целые сумки,

     шли куда-нибудь на природу в зону отдыха, где была ло-

     дочная станция. Заведовал станцией один знакомый, ко-

     торый всегда проводил нас без очереди.

     - Я слышала, что вы использовали мосгазовское удосто-

     верение, как удостоверение КГБшника? – спросила Света

     (М).

     - Да, в винном магазине, на конечной остановке трам-

     вая №3, на Октябрьской, где мы брали бухло, я обратил

     внимание на человека, который спекулировал пряжками

     для ремней, которые клепали цыгане. Показав ему книж-

     ку, я строго сказал: - «Пройдёмте!» - Он испугался и отдал

     мне свой товар и деньги, оставив себе лишь на проезд.

     - А Копцова Вову помните?

     - Конечно, он был с придурью. Мама его работала пова-

     ром, и ему разрешалось торчать в радиорубке, начальни-

     ком которой был Доцн. Как-то я туда зашёл, увидев меня,

     он заорал: - «Убирайся вон! Изыди!» - И швырнул в меня

     ножницы. Я еле-еле успел увернуться, ножницы просви-

     стели над головой. Впоследствии у него возникли про-

     блемы с Хромым, который всячески его унижал, пытаясь

     сделать шестёркой. Поднимаясь как-то домой, на лест-

     ничной площадке я увидел Копцова с бельевой палкой в

     руке, он взял её как копьё и метнул в закрытое окно. С

     дребезгом осколки стекла посыпались на пол. Палка, вы-

     летев на улицу, чуть не попала в «Жигули».

     - А Риман?

     - Я его считал непорядочным, он собирался захватить

     власть образом; группа людей, в одинаковых чёрных

     куртках, гуляют по красной площади, потом по знаку,

     сбрасывают куртки и остаются в чёрных майках со свасти-

     кой, строятся и маршируют. Он подъезжает на бронема-

     шине и они захватывают Кремль. Зайдя в кабинет к Бреж-

     неву, Риман кричит: - «Сдавайся, Лёнька! Сдавайся бля!

     Сдавайся, хана тебе!» - Ну а потом, говорил он, жизнь раз-

     гульная пойдёт, жвачки всякой фирменной – завались, си-

     гарет фирменных – море. Прислуга обслуживает, девки,

     развлечения, и прочее, и прочее…

     Жура старший взял у Светы М. бутылку коньяка и допил

     её из горла̀. Подошёл Доцн в телогрейке и сказал:

     - Я видел твоего двоюродного брата Мишу Кислова, Ки-

     су, - после чего поздоровался со Светой (М).

     - Ну ладно, я пошла, - сказала она, и поцеловала Валь-

     демара в щёку. Доцн, глядя ей в след, спросил:

     - Может, поедем на ВДНХ гулять?

     К. Керпский о литературе #2.

     - А-а-а-а-а! Кто-то колдует! – закричал Жура старший,

     закрывая лицо руками.

     - Успокойтесь, у вас невроз, - спокойно сказал Вальдемар.

     ***

      - Сегодня я видел Очкина, он шёл в магазин за хлебом и

     сигаретами. В своё время, закончив кулинарное училище,

     он работал вместе с Валерой Быковым. Валера Быков то-

     же закончил это училище, с огромным оптимизмом пред-

     вкушая своё будущее. Как-то поздней осенью, они украли

     из грузовика несколько мешков с капустой и свеклой...

     - Мне кажется, что у вас нет общих интересов, - сказала

     Света (М).

     - Почему же? Я тоже люблю готовить. Вот, недавно ка-

     пусточку тушил, только зелени не было и соли, но всё

     равно получилось очень вкусно, с жаренными сосисочка-

     ми… - ответил Вальдемар.

     В комнату вошёл Куля Керпский. Не обращая ни на кого

     внимания, он кричал:

     - Паустовский?! Лесков?! Яков-Смирнов?! Им Тютчев

     нужен? Фет?! Они даже не знают, где мемориальная ал-

     лея Белинского!

     Схватил со стола полбутылки водки, развернулся и

     быстро вышел, как шишил-мышил.

     - Он очень хорошо знал Вадергана-Зелёнкина. Тесно

     общался с ним, считал это не бессмысленным, - сказал

     Жура старший, после того, как Куля Керпский вышел.

     - Камилла, на самом деле, была внебрачной дочерью

     Вадергана? - спросила Света М.

     - Мне об этом рассказал Куля Керпский, которого ты

     сейчас видела. В лесу, когда ходили на пикник, устроен-

     ный по случаю Дня Рождения Римана, он цитировал

     Петрарку, восхищался природой, писал на костер, из ко-

     торого поднимался пар. Позже возник пожар и лес выго-

     рел вместе с деревушкой, в которой, как выяснилось, жи-

     ли люди из параллельного мира. Вадерган-Зелёнкин им

     восторгался, но позже стал ругать нехорошими словами и

     проклинать за что-то.

     - За что же? Настроение было плохое?

     - Может и так.

     - А может и не просто так…

     ***

      Вальдемар достал из серванта хрустальные бокалы,

     разлил в них пиво и как бы извиняясь сказал, что, мол, всё

     понял, и что душой он с Керпским, и что, приходя на вы-

     ручку, понимает, что друзьям помогать надо, чтобы не

     считаться ослом.

     Негромко играла лёгкая музыка. Жена Зелёного отхлеб-

     нула из фужера к ней подошёл сам Зелёный.

     - Я извиняюсь, был не прав, - и взял с журнального сто-

     лика книжку, на которой было написано – «Зелёные».

     Керпский встал и сказал, что стал грешником.

     Он хотел понять, кто они такие? Ощипа (Толстый), Да-

     нилочкин, Хромой (Валера Кулешов). Конечно Небритый:

     глаза выпучены, плевать на всех. Он считал всех ниже се-

     бя. Ощипа не любил его, считал его невнятным.

     «Дыдиж, Диждист, Джидитс»

     Жуткий разговор.

     - У меня, дыдиж, диждист, джидитс, или как там?! Вот,

     то была тема сильная – «Circle». Ехал в автобусе, увидел:

     Дугов!! Встретились наши взгляды и не узнали мы друг

     друга, что-то ушло безвозвратно, к едрене фене. Понять

     чужую душу невозможно, сначала нужно познать свою

     душу. Во как говорил Борода!

     - Что вы имеете в виду? – спросила Лена Колмакова у

     Вальдемара. – Всё вокруг да около.

     - Дыдиж, диждист, джидитс, - произнёс Вальдемар за-

     думчиво.

     - Да о чём вы, по сути?

     - Вы хотите сказать опять что-то не то. Я так вам отвечу.

     Вот смотрите, на наручных часах 13:15:46. Странно, на что

     уходит время, его вроде нет, а оно ускользает. Понятие

     времени, оно для всех разное.

     - Не могу понять, туманно у вас всё, загадочно.

     - Хочу вам сказать, что сейчас в разных местах, где, точ-

     но сказать не могу, наше время в принципе…

     - А почему так? – спросила Колмакова.

     - Не могу сказать! Не хочу!

     - Не ясно. Что, выбора нет?

     - Выбор был, всё стремились к чему-то, о времени не

     задумывались, глядели, где летают и поют птицы. Фанта-

     стика вливается в реальность. – Вальдемар почесал нос и

     спросил: - Вы любите глазами или ушами?

     - И глазами и ушами.

     - Вы любите мышей?

     - Я собак люблю.

     - А каких собак? Больших, маленьких, породистых или

     дворняжек?

     - Не-е, любить-то я всех собак люблю.

     - Умных любите?

     - Да, конечно.

     - Как Жужу, что ли?

     - Откуда вы знаете про Жужку мою? – удивилась Лена К.

     - Я много знаю о том, о чём вы не догадываетесь и не

     подозреваете. Например, у вас проблемы с линолеумом и

     с чем-то ещё непонятным.

     - Жуть. Дичь какая-то. Вы о чём?

     - В доме искали что-то? С кем? Там что-то происходило?

     Можно дать объяснение?

     - Не стоит.

     - Вы можете меня правильно понять?

     - Что? – ответила Лена.

     - Скучно бывает? – вздохнув, произнёс Вальдемар. – Вы

     оказались в троллейбусе №52, на улице Цурюпы, увидели

     плакат «Black Sabbath», афишу. Вас это привлекло, а я си-

     дел в такси, стоявшем на светофоре, и курил ментоловую

     «Royals» 120 mm. Когда вы в последний раз видели Плы-

     кина? - неожиданно спросил Вальдемар.

     - Вчера днём он заходил в арку, ближе к вечеру, и по

     всей видимости был очень утомлён.

     - Чем же утомлён он был? Мешки с картофелем грузил

     или ящики с пивом перемещал, что ли?

     - Вы знаете, что хвост, это продолжение спинного моз-

     га? – произнесла Лена задумчиво.

     - Нет, не знаю, но мне кажется, что хвоста у меня нет, у

     чертей есть. А в голове мозги у всех по разному.

     - Хвост похож на змею?

     - Курили с Кеселёвой? Ведь так же? – прищурившись,

     спросил Вальдемар, улыбнувшись.

     - Не, не, не курила. Не люблю курить.

     - Но курила же с Ромашкиной и Киселёвой?

     - Курила, но понарошку, не в затяжку. Так, немного затя-

     гивалась… чуток только…

     ***

      - И мне вина не надо, о-о-о! – донёсся из коридора го-

     лос Гапы старшего. Лена настороженно замолкла. – Вы

     слышали!? – спросил Гапин Папа. Войдя в комнату, он

     взял со стола бутылку, прикурил и глубоко затянулся, от-

     хлебнул жигулёвского из коричневой бутылки. – Доцн все-

     гда предпочитал коричневых. Он любил поговорить о них

     на пивзаводе с Рыжым. Они в то время разгружали там

     мешки с сахаром. Уже с утра в раздевалке пили пиво со

     здоровенными, крепкими мужиками, которые и выпить и

     поговорить о чём угодно, - ГП посмотрел на Лену К., при-

     щурив один глаз. – Вы хотели бы со мной поиграть в прят-

     ки, жмурки, салки, куча-мала, «за кем сегодня смерть

     пришла»?...

     - Не, не, в такое не хочу играть…

     - А в «Кайли-Миноугов»?

     - А как это?

     - Идите, подойдите к газовой плите на кухне, - он пока-

     зал глазами на коридор, - и произнесите: «Дыдиж,

     Диждист, Джидитс».

     Войдя на кухню, она оторопела, увидев впотьмах очер-

     тания фигуры в плаще и шляпе.

     - Представьте, что вы птичка, которая сидит и чирикает,

     или поёт, или говорит что-то, подражая человеку, - донёс-

     ся из комнаты голос ГП. – А потом вдруг: И-а-а! Вы

     проснулись. Сон ушёл. Вот фишка-то в том, чтобы до-

     ждаться, когда к вам на подоконник сядет Falke Grau.

     - Вы удивили. Можете проходить сквозь двери и стены?

     – спросил Вальдемар у Гапиного Папы.

     - Да, как крутые. Есть схема запредельная, не все её по-

     няли. А. А. А. Г. Г. П. С. Адамиты, преадомиты, «Adam and

     the ants». А Керпский находился на фабрике, так же как и

     Адамов, и не знал того, что их призовут…

     ***

      - Давайте я куплю! Мне подарите! Поменяйте! Я поку-

     паю сны; простые, короткие, непонятные, печальные, ве-

     сёлые и страшные.

     - Зачем оно вам? В натуре. – спрашивал откуда-то с не-

     бес Господь Лену К. – Выбор-то ограничен. Ведь очень тя-

     жёлые сны вас не устроят. Так же, как и легкомысленные.

     А среднестатистических очень мало, ну, чтоб всё по уму… -

     Господь протянул её руку и сказал: - Ладно, вот тебе таб-

     летки, иди спать, надоели вы мне все, бля…

     Она проснулась от шума, доносившегося из соседней

     комнаты, кто-то ругался. Приоткрылась дверь, показалась

     голова Доцна, его опухшие глаза были красными, было

     очевидно - он на взводе. Доцн подошёл, за ним вошла

     Света Т. Пристально глядя на неё, они стали стягивать

     одеяло. Лена К. вцепилась в него ручонками и тянула на

     себя.

     - Что, хорошо устроились? Тебе надо идти к Керпскому

     и Самойлу, к Журе старшему, поняла?

     А тот, не дурак…

     ***

      - Жить будешь тут, - сказал Жура старший, наливая ко-

     фе. Достал два больших бутерброда с маслом, «Люби-

     тельской» колбасой и сыром, «Российским». Он положил

     в свою чашку кусочек лимона, а Лене налил молока. Съев

     бутеры и запив их кофеем, он достал их холодильника са-

     ло и порезал его на куски, налил из графинчика водочки и

     опрокинул рюмочку.

     - Как с Киреем-то спуталась? – спросил он, шумно вы-

     дохнув. – Знаешь ли ты, что Кирей раньше жил у Киркоро-

     ва? Он такой! Он пил и обворовывал людей, вместе с Гер-

     кой рыжим, возле станций и остановок, и больниц. С Ри-

     маном и Водерганом-Зелёнкиным они любили долбить

     пьяных, и доводить их до иступлённого умопомрачения.

     Выбирали они тех, кто на ногах уже не держался. Они их

     оскверняли, оскорбляли и унижали, как только это воз-

     можно.

     - Словами? – с интересом спросила Лена.

     - Да, конечно да, например – подонок! Однажды, услы-

     шав это слово, один пьянчуга вдруг напрягся, как терми-

     натор первый, - и встал, зло посмотрел вокруг и взревел.

     Они испугались, увидев в его пасти огромные клыки, и

     убежали. После этого они с осторожностью относились к

     пьяным. И предупреждали Валеру хромого и Ощипу, мол,

     что-то не то, что-то странное в обществе, что-то целена-

     правленно ведущее общество в тупик…

     I want you now-1.

     - Я обратил внимание на белый мерседес, у входа в ма-

     газин. Он был с тонированными стёклами и новыми по-

     крышками. Кто сидел внутри, разглядеть было трудно, но

     мне показалось, что там сидела и наблюдала за мной

     Калмакова. Зачем? Наверное, считает, сколько раз и куда

     я приду, что я буду делать, что жрать. Она и тёлок и мужи-

     ков каких-то подсылает, всё пытается чего-то выведать.

     Вечно ко мне с какими-то вопросами подходят – как с ви-

     зами? Про карнавал, про лихорадку и т. п. Хотели знать с

     кем яшкаюсь, бля..

     Как-то вечером меня разбудил звонок, я подошёл к

     двери нагой, посмотрел в глазок и увидел маленького

     толстенького чела, с длинными до плеч волосами, в ко-

     ричневой беретке. Он спросил: - «Лена здесь живет?» Я

     ему, не открывая двери: - «Не знаю б..!» Мне уже было не

     до сна, это была какая-то подстава. А потом, при выходе

     из «книжного», я увидел девушку с чёрными волосами. Я

     понял, что и она следит.

     Мы с Керпским зашли к старухе одной. «Помощь нуж-

     на?» - спрашиваем: - «Помощь нужна, в смысле, физиче-

     ская помощь, т. к. психическую и интеллектуальную, пока

     ещё оказывать не умеем». Она пригласила нас на чай с

     брусничным вареньем. Мы прошли на кухню, пьём чай.

     Она нас хвалит, какие мы, мол, хорошие и вежливые. Хва-

     лила нас и хвалила. Мы сходили на лестничную площадку

     покурить, когда мы вернулись к столу, на нём кроме брус-

     ничного, появилось крыжовенное, смородиновое, череш-

     невое и лимонное варенье.

     Забавная история. У неё есть продолжение!

     Я проснулся рано, нужно было идти на встречу в «книж-

     ный». Собирался долго, парился, как всегда. Хотел было

     пойти пешком, прогуляться, но т. к. я запарился, пришлось

     трястись на маршрутке. По пути я встретил Лёшу, пасынка

     Дусика, он шёл с каким-то челом в одежде фашистского

     эстетического направления. Он нёс в руках две бутылки

     водки. Они были веселы. Улыбаясь, мы протянули друг

     другу руки и обнялись. - «Ты зачем очки одел?» - Я отве-

     тил: - «Я по делам». Заспешил, ускорил темп, направляясь

     к метро. Дошёл я быстро, постоял немного, сел в другую

     маршрутку и поехал в сторону Академической. Сошёл на

     остановке, зашел в новый «книжный» и спустился вниз.

     На меня смотрел чел с бородкой и пенсне, разговоров я с

     ним никаких не вёл. Я подошёл к отделу продажи линеек,

     ручек, тетрадок. Чел с бородкой и пенсне, подошёл сзади

     и спросил: - «Один черный надо?» - Я обернулся, ответив:

     - «Баллончик!» И протянул руку, представившись, как бы.

     Вынул из кармана пустой баллончик и протянул ему, он в

     свою очередь сделал то же. Обмен произошёл.

     «Я сначала нервничал, волновался» - сказал чел в пенс-

     не с бородкой. Мы улыбнулись. Выходя, я увидел девку с

     черными волосами, споткнулся и упал. Встал, быстро по-

     шёл к метро. Но передумал, резко развернулся и пошёл

     по направлению к Большой Череповецкой улице. Увидел

     там похоронную процессию, прохожу дальше, смотрю,

     какие-то люди с камерами копошатся и спать не ложатся.

     Подхожу ближе, вижу «Волгу 21-ую», «Москвич 412», ав-

     тобусы «ЛИАЗы», костюмерный трейлер с бутафорией.

     Иду дальше, не торможу, люди кругом ходят. Смотрю,

     поднос с напитками в пластиковых стаканчиках. Беру один

     и выпиваю залпом, перехватывает дыхание – коньячок!

     Взял и выпил ещё три стакана по сто грамм. Посмотрел

     налево; какой-то чел сидит седой в голубой бейсболке с

     надписью «Mickey Mouse». Я вспомнил, что сам собирался

     ставить фильм – «ГАР-8», но теперь мне не до этого, мыс-

     ли в голове путаются: - «Куда я иду?» Прохожу «Экспо-

     строй», вспоминаю: - «Домой»

     Подходит какая-то блондинка на шпильках, в топике с

     надписью – «I Want You Now». Я гневно отказываю ей, иду

     дальше. Солнце не светит ярко. Прохожу мимо строяще-

     гося храма у Коробковского сада. Смотрю на рекламный

     щит, поваленный на землю - видимо ветром. Прихожу

     домой, пытаюсь уснуть, но не могу. Ночью не сплю тоже…

     Беру листы со стихами, которые полил кровью из поре-

     занного пальца на левой руке. Утром рву листы и выбра-

     сываю в окно. Вырываю с корнями цветок из горшка и то-

     же кидаю в окно. Подхожу к холодильнику, полуразмо-

     роженному, отдалбливаю куски льда, бросаю их в рако-

     вину. Ставлю кофе; варю, пью, обжигаюсь, роняю чашку с

     кофе на пол. Кричу!

     - Сильно переклинило. Дальше.

     - Не сплю. Утром еду в паспортный стол, потом прихожу

     в Кардио-Центр, Фруктовая 12. В паспортном столе сказа-

     ли: - «Всё в порядке?» Иду дальше, у кинотеатра «Буме-

     ранг» по переходу выхожу на рынок. Покупаю; кабачки,

     петрушку, укроп, лук, курагу, семечки, мочалку. Иду до-

     мой мимо кафе «Замок Грёз», бывшее «Маяк». Прихожу

     домой, жарю кабачки, ем их, принимаю ванну с солями,

     ложусь спать.

     - Утром иду по направлению к Беляево. Встречаю Кал-

     макову, спрашиваю: - «Ты здесь?» - «Да», - шепотом гово-

     рит она и приглашает в гости. У подъезда встречаем «Мо-

     тю-барда», трезвого, улыбающегося, пожимаем руки и

     расходимся. На прощание он мне сказал на ухо: - «Я уда-

     ляюсь…»

     *Она голая лежала на диване*

     - Я спросил, замужем ли она. Она ответила – нет. Но де-

     ти есть – мальчики, сорванцы. Одному 29, а второму 16.

     Старший женат, у него есть сын, которому 13 лет и он си-

     дит в спец заведении. – «А, что ж с мужем то разошлась?»

     - спрашиваю. Она улыбается и молчит, лежит, в чём мать

     родила, переворачиваясь с боку на бок. Я прикуриваю си-

     гарету одну за другой. Обстановка доставляет ей удоволь-

     ствие, она постоянно облизывает губы и глубоко вздыха-

     ет…

     Дальше всё как в тумане, точно сказать не могу, догово-

     рились мы о чём-то или нет…

     Где Цайтлер.

     - Скажите, вы сейчас общаетесь сама с собой, со своим

     отражением, со своим Эго? Задаёте вопрос? Отвечаете на

     него? Это указывает на то, что постоянно вам сносит баш-

     ню из-за этого! То, что вы мне рассказывали, было понят-

     но в другом состоянии, не будем называть в каком.

     Вы знаете, что Геродот обокрал Прокла, выкрал его ру-

     кописи и представил их как свои труды - сочинения на те-

     мы волнующие.

     Каким путём попала зажигалка, купленная сами знаете в

     каком месте и у кого? И какова расплата за безпечность?

     И казалось - всё! И даже больше. Ну и что же?

     - Ну и что вы хотите сказать? Чего ты пугаешь меня,

     Вальдемар? – спросила Света М.

     - Я не пугаю, это вы пугаете меня. По мере того, как вам

     надоели торты, шпроты, шампанское, бисквиты и эклеры

     с трюфелями, крем-брюле, шоколадные трубочки, шоко-

     лад, которого было в избытке. «Camus», «Vodka Karloff» и

     «Beherovka», плодово-ягодное вино. И вдруг, в одно пре-

     красное время, всё провалилось в тар-тарары, то есть в

     никуда.

     - А этого никто не знает! – оправдывалась Света М.

     - Никто, кроме тех, кто всё это видел? – спросил Валь-

     демар.

     - И впрямь, - задумалась Света М.

     - Не так давно я зашёл в аптеку за аспирином. Рядом с

     аптекой стояла машина в которой сидел человек, он ожи-

     дал Цайтлера. Я посмотрел ему в глаза, не стал ничего

     спрашивать, мол, дела никакого нет. Он засуетился, видно

     понял, что я знаю Цайтлера. Я вхожу в аптеку и покупаю

     аспирин.

     Ад рядом.

     - Не, не, не придавал я этому никакого значения, пока

     не оказался в одном месте, где подспудно стал догады-

     ваться обо всех этих связях, взаимосвязях, мистических,

     особенных.

     Я думал, соображал, анализировал, подозревал, сожа-

     лел, горевал, тосковал. Порою, думы мрачные одолевали

     меня, думы съехавших и соскочивших с катушек. Я всё

     время так думал и додумался! Я должен что-то найти. Что-

     то понять, как алхимик, бля. Как рыцарь дубовой рощи

     Сен-Клу. Как Сен-Жермен, бля.

     - Ну и как, нашёл? – спросила Лена Колмакова возбу-

     дившегося Вальдемара.

     -Да, нашёл! Нашёл загадку. Загадку, бля, которую пыта-

     юсь осмыслить и никак не могу, бля. Ни одного конкрет-

     ного вывода, кроме того одного, о том, что ад находится

     где-то неподалёку, бля…

     ***

      - Меня привлекает архитектоника, архивы и архиманд-

     риты, дома старинные, дома новые, старинные усадьбы,

     усадьбы в Серебряном Бору, на Николиной Горе. Это ин-

     тересно. Интересны парки, аллеи, колоннады, священные

     дубравы, места силы, в которых вообще можно переме-

     ститься в прошлое или будущее, или ещё куда-нибудь, по

     одному из направлений времени, согласно Майя.

     Если переместить свою проекцию в прошлое, загадоч-

     но… проекция, это не проект, это перенос в простран-

     ственно-временном континууме, на определённое время

     в определённом пространстве, эгрегореально-матричной

     реальности.

     Формат проецирования никогда не бывает идеальным,

     так как в начале процесса природой уже изначально за-

     ложено искривление пространства.

     Вот, например, представь: ровная гладь озера, у тебя в

     одной руке плетёная корзинка полная грибов, красно-

     белых, в другой сачок. По водной поверхности носятся

     водомерки… хотя, ладно…

     Ладно, это не то, это потом, это можно представить,

     предположить, какие составляющие могут создать ощу-

     щение контакта, в контексте и сути происходящего не

     только в финале, что не маловажно при возникновении

     процесса.

     - Нет, мне тебя не понять, - Лена смотрела полным тре-

     воги взглядом на Вальдемара. - Я вижу – ищите. Вы знае-

     те, что дело совсем дрянь? Раньше не понимали? Нет, нет,

     и ещё раз нет. Мы понимали. Я на этом настаиваю. У нас

     не было близкого контакта. Но он мог быть и мог быть в

     достаточно серьёзной степени.

     - Вас трясёт?

     - Да, есть немного. Но какое это имеет значение сейчас,

     когда, судя по всему, по вашему пафосу, создаётся впе-

     чатление, что всё…

     - Что всё? – спросил, прикурив Вальдемар.

     - Всё имеет значение, особенно сейчас. Порядки, кото-

     рые казалось бы ничего особенного не представляют, но

     если взглянуть на это с точки зрения дисциплин, связан-

     ных с молекулярной биологией и теорией волн, то это

     очень интересный процесс. Трудно предугадать, да и во-

     обще…

     -Вас это так сильно интересует, что труляля или трьям,

     трьям, тирьярим-тирьям, трям трям.

     - Может, сменим тему? Вы ведь не учёный.

     - Да, я знаю, вы пытаетесь меня облапошить, старыми

     дедовскими способами. Что ж, они эффектны и эффектив-

     ны, мадам…

     - Я не обманывала вас, - заплакав, сказала Лена, её по-

     тряхивало.

     - Успокойтесь, не надо эмоций, мы не говорим про об-

     ман, об этом позже, когда обманом станет то, что в здра-

     вом рассудке понять нельзя. Вы говорили о том, как удоб-

     ней жить, не тужить, делали выбор, пили Amaretto и за-

     были про разряды, провода, по которым ехал троллейбус,

     в котором я трясся промозглым октябрём, по Большой

     Чертановской. В троллейбусе №81 пропало электричество

     и мне пришлось идти до метро пешком, и вдруг! В этот

     ранний час я увидел вас. Я не поверил своим глазам.

     Я остановился и признаюсь, подумал: взять бы тебя за

     волосы и потащить силком в ЗАГС, потом силком в ресто-

     ран, силком напоить, бля, а уж потом силком в постель, «А

     уж потом…», как говорил Иван Василич…

     - Я звонила вам и в процессе поняла, что исправить уже

     ничего нельзя.

     - В самом деле? А доказательства? Есть конкретные до-

     казательства?

     - Не верите мне? Зачем мне врать?

     - День Рождения у меня 18-го, вы понимаете?

     - Да, понимаю, это понять не трудно.

     - Я решил снять фильм под названием «ГАР 8». Но пока

     не могу понять, какое хобби может быть у инопланетян,

     хотя предполагаю, что они скрупулёзны, дотошны, педан-

     тичны, способны исчезать на глазах, испытывают трансы с

     восторгом и ненавистью, воспевают гимны своим куми-

     рам, с максимально возможной помпезностью…

     - А знаете, когда произошёл разрыв?

     - Тогда, когда вы, выйдя из кабинета и увидев меня,

     схватили за горло и стали душить обеими руками. Вы ду-

     шили меня и смеялись, вам не нравилось, что от меня

     несло одеколоном «Aramis», который я сменял у Рѝмана

     на сломанный магнитофон «Лира». В тот день, когда ты

     мне звонила, но так и не дозвонилась. Для вас это видно

     просто, вот так взять и душить человека, с которым ходи-

     ли в кино, смотреть фильмы про любовь.

     - Я шутила, - тихо прошептала Лена Колмакова.

     - Верю, но вспомни, какой номер ты выкинула? Всё

     прям как у Тарковского в «Солярисе», на меня как рыг-

     нёшь.

     - Кто всё это придумал?

     - Я вам отвечу, но не сразу, постепенно. Помните, как вы

     мне говорили, зачёсывая назад волосы красной расчёс-

     кой: - «Буду нравиться тебе такой, какой захочу…»

     P.s;

     - Я зашёл к тебе в кабинет, ты сказала: - «Ты уже при-

     шёл, мой мышонок?» На столе лежало кольцо с рубином.

     Мы смеялись и ухохатывались. Примерив кольцо, я еле-

     еле с трудом его снял с пальца. Положив его на стол, я

     услышал от тебя: - «Всё моё негативное перейдёт к тебе, а

     всё твоё позитивное перейдёт ко мне, чигрики-мигрики,

     шаранды-баранды, что от вас ушло, то к нам пришло».

     Помните, как вы тогда угрожали меня заколдовать.

     - Вот зачем вы всё это говорите мне? – недовольно про-

     ворчала Лена К.

     - Я слушаю актуальную, современную музыку, фуфлом

     не занимаюсь, не слушаю всякую лажу, всякую фуфель,

     бля.

     - Я говорила вам это в шутку, не серьёзно.

     - Между тем, это отразилось на свадьбе у Рыжего, Герки

     Брылёва, который был братом Ощипы, сына Шакала голу-

     бятника. Вы думали, что наихудший вариант – жить со

     мной. Можно, но осторожно. Вы перестали меня заме-

     чать, вы спешили сдать отчёт: то годовой, то квартальный,

     и так далее и тому подобное. Для вас это было главное…

     бля.

     Тони Айомми приезжает!

     - Тони Айомми приезжает!

     - Какой, такой томи йоми?

     - Да не томи, а Тони Айомми? из Black Sabbath который.

     - Ой, как ты надоел с музыкой, со своей. Я же тебе гово-

     рила, что мне медведь на голову наступил. Мне нравятся:

     Апина, Сенчукова, Lada Dance, Долина, Малинин Саша,

     Хор Турецкого и эта, как её… ,Корнелия Манго, Ани Лорак,

     Понаровская.

     - Понаровская того...

     - Что ты ерунду говоришь, чушь всякую мелешь. А ещё,

     как я полагаю, ты должен помнить Клару Новикову и Vince

     Clark, которого боготворил твой Горбатый, или Баклан, как

     ты стал называть его позже.

     - Вы ездили в Чехословакию, в Ческе-Будеёвице, Прагу.

     В Праге, так же, служил Гапа и курил сигареты «Пража».

     Кстати, я заметил у тебя сумочка, вот эта вот, «Prada».

     - Да, не, это фуфель рыночная, мне её подарила двою-

     родная сестра жены брата, двоюродного племянника его

     золовки, за которой я ухаживала, когда она лежала в

     больнице после ревизии.

     - А помните, как вы приходили ко мне в больницу, когда

     я лежала со своими проблемами. С проблемами моего

     организма. Теперь я понимаю ваши мысли – ваши мысли

     были не обо мне.

     - У вас были другие мысли. «Мысля моя, как пена пи-

     ва…» – говорили вы.

     - Вы приходили наблюдать за мной. Вспомните, как вы

     давали мне пирожки. Как привезли джинсы из Праги и

     трясли ими у меня перед лицом, крича во всё горло: -

     «Это тебе!» - кричали вы, оборачиваясь по сторонам.

     - К твоей жилетке джинсовой без рукавов.

     - Джинсы, эти ваши, полнейшим, не трущимся, откро-

     венно признаться – дерьмом собачьим оказались. На

     каждом углу орали, что, мол, я вам и муж и ребёнок, и

     сват, и брат, и Дон Жуан, и Розенблат, и ещё чёрт знает

     кто, за которым вам надо ухаживать. Отдаю должное, вы

     изучили меня досконально, со всеми внутренностями ду-

     ши. Я сначала не боялся, но потом… Хотя, ладно, пёс с

     ним, не будем… Вот ещё совпадение, ангара, ГАР вось-

     мой, ангар -18, 18-18, 18-ый маршрут. Неужели не гранди-

     озно?! К тому же, я когда-то любил грызть семечки «Золо-

     той Скоробей».

     - А это здесь причём?

     - Не перебивайте меня. Когда вы терли сыр на тёрке, то

     поранили два пальца до крови. Вы придавали этому зна-

     чение?

     - Вы мне напрочь крышу сносите.

     - Чё, правда? Я воспринимаю вас, как подарок судьбы,

     как приз фортуны, как а̀ктора. Такой надменный, цинич-

     ный, стильный, актуальный, вежливый, вероломный, с ка-

     ким-то непередаваемым странным блеском в волчьих

     глазах, который выдавал в вас брутального антиобще-

     ственника и антигосударственника, этакий Исраэль Хант.

     Этакий Флибустьер. Тонкое поведение, изящные словосо-

     четания, обертоны, форшлаги. Популярен у молодёжи, не

     только потому, что бывал с Дусиком у Гапы старшего с Ки-

     сой, чей брат собирал цветомузыку за бабки, а так же де-

     лал брагу. Был популярен, не зациклен, не блядун-хапуга,

     не кургузый, не рябой, не без(с)палый, достаточно при-

     землённый. Мечтал о космосе, иногда «Rothmans» ре-

     кламировал, как капитан. А ты всё гнусавила: - «Не путай

     ты меня, не путай, своим музоном долбаным».

     - Я как-то сделал, - продолжал Вальдемар, - а потом но-

     сил значок (из фантика от жвачки), ходил повсюду, наце-

     пив его на «натовку», потом снял. Сигнал я этим подал, и

     всё…

     - Кому? Какой сигнал?

     - Такой, который преобразовался весьма значительно,

     через какое-то время. Я понял – всё неспроста. Там, где

     появляется дорога, там начинают ходить, гадить и пако-

     стить, так же, как в фильме с Жан Пьером Лео «Отложен-

     ные Поцелуи». Вы утончённо вели себя со мной, как пси-

     хоаналитик с Мишей Джексоном, как с капитаном Чёрная

     Борода. Вы сказали: - «По мне уж выше честь остаться

     одинокой, чем с кем попало бресть дорогою далёкой…»

     Вы сказали – фигушки! Такой вариант.

     - Иной раз мне казалось, что вы ко мне как-то через-чур

     охладели. Я не находила себе места и даже хотела попы-

     таться покончить с собой, но получалось как-то убого и я

     передумала, поняв, что люди познаются в пути и в споре.

     Встреча.

     Света Т. удивленно глядя на Вальдемара, спросила:

     - Ты о чём?

     - Да всё о том же, - ответил, поправляя красный галстук

     «Armani» Вальдемар. – Я хотел бы поделить некую сумму

     цифр, поделить и наоборот. Когда мы поделим, то полу-

     чится сумма в степени, а может просто степень, но дело

     не в этом. А в том, что цифры будут в разном порядке –

     они будут несовместимы. Мы работаем над этим усилен-

     но.

     Мы заметили, что число 47, повторяется дважды, не

     считая небезусловные повторения, если её прочитать

     наоборот, то получится – 74, число 74 тоже есть в цифрах.

     В двух равных цифрах есть нечто общее, есть сумма про-

     изводная – сумма равна 11, число 11 делится на 2. На 2

     оно делится, но не делится получаемое число, равное 5,5.

     - Вальдемар, это КАББАЛА? – спросил испуганно Гена.

     Лена К. многозначительно посмотрела на Гену Крапивина.

     Раздался звонок в дверь. Гена К. достал платок, вытер

     слёзы, подошёл к двери и посмотрел в глазок.

     - Там девушка и молодой человек. – Он открыл дверь,

     за которой стояли Жура старший и Света М. Их впустили.

     Света Т. подозрительно посмотрела на вошедших.

     - Как доехали? – спросила Лена К.

     - Происшествий не было, только очень долго ехали в

     метро и немного устали, - смущённо сказала Света М.

     Гена помог ей снять пальто и указывая рукой вперёд,

     предложил:

     - Присаживайтесь; кофе, эклеры, трюфеля?

     Вальдемар разлил из кофейника кофе, но всем не хва-

     тило.

     - Сделайте, пожалуйста, ещё кофе, прошу вас, - попро-

     сил Вальдемар Свету Т. и Лену. Они покорно удалились.

     - Что вас сюда привело, в столь поздний час? – обратил-

     ся Вальдемар, прикуривая сигарету, к Журе старшему.

     Тот смотрел на Свету М., после обратился к ней:

     - Можно вас?

     Тем временем Лена К со Светой Т., громко спорили на

     кухне:

     - Ты не понимаешь, как я страдала? – кричала Света Т.

     - Понимать тут нечего, - громко отвечала ей Лена, - бро-

     сила человека на произвол судьбы, а теперь явилась, не

     запылилась.

     - А ты хотела его развратить, - парировала Света Т. - Я

     ради него голодала, в больнице, в Дортмунде. Ты хотя бы

     видела его голым. Ты бы отдалась ему вся, до капли, до

     конца? – спросила Света Т.

     Жура старший танцевал со Светой М., в коротких велю-

     ровых шортах, черного цвета и в чёрном «бюстье». На шее

     у неё было жемчужное колье, он нашёптывал ей на ухо,

     что-то о конце света, о то, как надо прожигать жизнь и

     балдеть, трогая её за ягодицы.

     Света Т. вышла из кухни с подносом, на котором стоял

     кофейник коричневого цвета. Она увидела Журу старшего

     со Светой М. Поняла, что он предпочитает разврат. Валь-

     демар, любезно взяв поднос, поставил его на столик, по-

     целовал Свете Т. руку и они слились в танце. На ней было

     чёрное, блестящее платье в пол и разрез макси. На Валь-

     демаре были белые, шёлковые с отливом джинсы, чёрно-

     белые сапоги с острым носом, на скошенных каблуках, и

     серебряные псевдо шпоры. Чёрный джинсовый батник на

     выпуск, на шее был повязан красный платок из шёлка.

     Мочки ушей украшали двух с половиной каратные изу-

     мруды.

     Вдруг Вальдемар отстранил Свету Т., сел на диван, при-

     курил, и стал задумчиво наблюдать за происходящим,

     произнеся тихо:

     - Да-а…

     - Да-а, – шепнула Света М. Журе старшему.

     Ты выбежала из ванной го-

     лой…

      «Быть щепетильным – значит, питать свои идеалы».

      (НЕНИЦШЕ)

     - Всё это всепренепременнейше до̀лжно в нужном ал-

     горитме сформулировать как можно скорее. Реакции в

     процессе анализа. Характер. Цель мистико-

     культурологических ассоциаций. Индукция в масштабе.

     Может снести крышу. Это просто захватывает!

     - Кому это снести крышу? Ау, труль-ля-ля, тыр-пыр, тыр,

     тыр! – закричала Калмакова, забившись в истерических

     судорогах. - Ау, труль-ля-ля, труль-ля-ля, труль-ля-ля, тыр-

     пыр!

     - Очень странно вы себя ведёте.

     - Я была молода, хороша собой и чувствовала восхище-

     ние со стороны моих поклонников. Они поклонялись мне

     как идеалу. Как идеалу! Я им нравилась, но потом куда-то

     всё исчезло. Непонятно. Всё сначала было хорошо, потом

     средне, потом так себе, а в конце вообще труба. Никак не

     пойму, почему?

     - Понимаю вас, вам хотелось роскоши, и вы её получа-

     ли, а потом хвалились ценой.

     - Да, я задумывалась над этим, поверхностно думала, не

     сравнивала.

     - Мы всё познаём в сравнении, но ничего… Понять вашу

     точку зрения можно. Допустим, река имеет два берега,

     какие это берега, тоже не совсем понятно. В реке должна

     быть вода и течь вода должна в какую-то сторону. Вода

     вымывает русло, подмывает берега, это длительный про-

     цесс.

     - Ну и, что вы этим хотите сказать? – спросила Лена

     Калмакова у Вальдемара.

     - Река сравнивается с дорогой, по которой мы ходим

     куда-то, для каких-то целей.

     - Какие цели?

     - Такие, какие у вас в голове.

     - А если целей много?

     - На самом деле, никаких целей нет вообще, есть только

     абстрактные подсознательные аберрации.

     - Вы в смысле, что нужно постоянно что-то делать?

     - Нет, не совсем так. Цель современной жизни, если она

     современная и удобная, должна быть удобней и удобней,

     не задумываться, для чего это нужно… Я езжу на работу

     на трамвае.

     - А где это?

     - Не перебивайте меня! Я езжу на работу на трамвае и

     не раз замечал плачущую девушку, всё лицо её было в

     слезах, это было ужасно.

     - Это система какая-то?

     - Вы спрашивали об этом, вот я и объясняю.

     - А где это происходило?

     - Вам встречался по пути человек с двумя большими

     сумками, набитыми едой. Это знак!

     - Не могу сказать, опасно это или нет.

     - Мне кажется, что мы иногда не понимаем друг друга.

     Иногда… иногда меня, что-то подвигало на сюрпризы.

     Как-то звонил я тебе, Мама твоя сказала, что ты в ванной.

     Ты, выбежав из ванной голой в пене и выхватив трубку,

     закричала: - «Скоро воду отключают, с минуты на минуту

     отключат». Думала ли ты, что выйдя из ванной – можешь

     простудиться, заболеть и умереть. Я сказал: - «Лезь в ван-

     ну глупышка и представь меня…»

     Фактор давления среды.

     «Где тот конструктор, который смог бы

     изготовить сверлильный аппарат, спо-

     собный делать квадратные отверстия».

     «Где начало того конца, которым заканчивается

     это начало».

     - Вылазки в саванну за корнями и злаками были для

     ранних австралопитеков крайне опасны, это было ужасно!

     Они рисковали своими юными жизнями, отчаянные

     смельчаки становились добычей самых свирепых, ковар-

     ных и кровожадных банд, объединявших страшных хищ-

     ников, саблезубых тигров. Перед их когтями и клыками

     двуногие были беззащитны, единственным спасением

     было бегство в ближайший лес или на скалы…

     - Да, да, да, вы мне уже рассказывали про «ORRORIN

     TUGENENSIS», про восточную Африку, про великую рифто-

     вую долину. Но вопрос сейчас состоит в следующем… -

     пристально посмотрев на Вальдемара, Вэнт спросил:

     - А, что вам сегодня снилось?

     - Мне снился луноход.

     - Так, так, так, уже хорошо…

     - Луноход, он же Исаков Игорь, друг Доцна, играл на ги-

     таре с английским уклоном. Он как никто, в своё время

     умел изящно и красиво подать, некие эстетические коды с

     завораживающей экспрессией, создавая образ только од-

     ному ему присущей мимикой.

     - Что вы делали?

     - Он пришел ко мне в гости в плаще на голое тело. Мы

     беседовали за чашечкой кофе о иерархии запредельно-

     сти, вплетаемой в музыкальную канву. Мудак он х..в!

     - Почему вы так говорите, завидуете ему? – с прищуром

     спросил Вэнт.

     - Он хоть и пел по-английски, не любил «BLACK

     SABBATH», не был преданным всей душой и телом. Ему

     чего полегче подавай, там; Credence, Bay City Rollers,

     «битлосню» всякую полудурошную.

     - А бабы любили его?

     - Да, любили, и одна даже хотела повеситься.

     - Ну и как, удачно?

     - Не помню, но всё взвесив, он пришел к выводу, что

     папа этой девушки должен быть генералом.

     - Разумный подход. И, что же дальше?

     - Он устроился работать в какое-то министерство. Когда

     он приезжал в гости, всегда был одет в тройку. Галстук,

     как правило, «PRADA» или «ARMANI». Как-то он приехал с

     вечерины, зашел, мы поздоровались и обнялись. В такие

     моменты бывало, на глазах его проступали слёзы, хотя я

     никогда не верил слезам его. - «Как дела? Всё путём? Во-

     дочка лимонная в запотевшей бутылочке в холодильнике

     всегда стоит…» - любил говаривать он…

     ***

      - Он сейчас терзается тем - что ждет его в будущем? От-

     носится к этому серьёзно, осмысленно осознавая, что бу-

     дут ещё встречи. «Наташка» - так звали его в Крыму, это

     там он начал становиться почти полубогом. Он продуман-

     но и акцентированно бухает, играет на гитаре и поёт на

     английском, С Дусиком, Кисой и Доцном. Стал говорить

     жеманно, неестественно, со вздохами и выдохами. Я ре-

     шил говорить ему всё, что считаю нужным и рекомендо-

     вать где встречаться. Я шепнул ему как то на ухо:

     «И было всё серьёзно так,

     Мурашки расползлись по коже

     4:20 на часах, из досок будка

     Верёвка и петля, чувак

     Висит с кривою рожей.

     Серьёзно, всё не шутка

     Закончилися шутки

     И в это время по домам

     После заплыва возвратились утки.

     ***

      - О чем вы ещё вспомнили?

     - О высокочастотнике, о том, что через какое то время

     всё вернулось на круги своя. Не знаю, кто как, а я хожу и

     езжу старыми маршрутами.

     - Что за старые маршруты?

     - Маршруты старые, очень, очень старые, больше ска-

     зать не могу.

     - Вы посещали кого-нибудь?

     - Да, Хромого и Толстого, и их братьев – Шакала и Голу-

     бя. Потащился к нимю. Тянуло. Я любил тусоваться.

     - А почему?

     - Потому, что всё меня интересовало, я общался, всё

     считал. Милая моя, я общался с Маканей, Дусиком, Кисой,

     Гапой и его племяшеком Аркашкой.

     - Племянник был младше вас?

     - Да, младше. Я проверял его так и эдак, тем или иным

     образом, для того, чтобы перекосов не было.

     - Да, вы умный…

     - Я общался, с кем хотел, мы общаемся только с теми, с

     кем хотим общаться, общение важно как таковое.

     - Вы серьёзно?

     16:02

     - Расскажите про соседку Тамару.

     - Тамара очень хорошая девушка, милая, непритяза-

     тельная. Мы гуляли зимней порой вокруг завода. Как-то

     она вскрикнула: - «Смотри, домик, какой загадочный,

     ограда, как в сказке. Снег падал в этот вечер». Это было

     интересно и приятно одновременно. Я с удовольствием

     ходил к ней в гости, так как квартиры были рядом. У неё

     был аквариум с рыбками Гуппи и Летринопсами Вилохво-

     стыми, что-то около 20 шт. У неё было много альбомов с

     открытками, мы по долгу их рассматривали. Она была ин-

     тересной, - Вальдемар умолк ненадолго, затем продол-

     жил:

     - Не так давно я видел её с младшей дочерью, очень

     красивая девушка, похожа на Снегурочку. Я даже было

     подумал, что мог бы жениться на ней.

     - А это возможно?

     - Да возможно, так как я хорошо знаю её маму и ещё

     кое-что…

     - Чего вам мать её далась.

     - Всё дело в том, что я понял, кто она.

     - Тамара Фомина была лет на 15 старше меня.

     - Как-то заходит тётя Маша, мама Тамары, чтобы позво-

     нить по телефону, а я с открытой книгой. Она умилилась

     этому и похвалила меня.

     14:13

     - Скажите, когда вы видели Хромого?

     - Его я встречал с Бородой на трамвайной остановке

     маршрутов – 1, 16 и 3.

     - Вы хорошо знаете эти маршруты?

     - Да, хорошо. Я ездил в лес, который находился за Чер-

     таново. Я выходил и шел в лес. Там была Мария Сергеев-

     на, очень жестокая и властная женщина. Ходили слухи о

     том, что её муж работает палачом. ( И тут надо отметить,

     мне вспомнилась история о «Тахире». О том, как он уехал

     в Саудовскую Аравию, по контракту головы рубить…) Ма-

     рия Сергеевна могла очень сильно ударить плетью. У неё

     были длинные черные волосы, губы в яркой красной по-

     маде, тени, румяна. Кофта хорошая, обувь не помню, и

     вся в золоте. Мы с Шумским Вадимом называли её Мари.

     Я как-то шел к бабушке, навестить её и поиграть с ней в

     «буркозла», у меня был распорядок. Иду я значит, уже

     переоделся в костюм, а на встречу Мари. Остановился и

     говорю: - «Здравствуйте Мари!» А она в ответ: - «Куда

     прёшь? Не к Ощипе ли и не к Рыжему ли с Рѝманом». Я

     понял, что Мари включена в цикл.

     20:17

     - Куля Керпский говорил, что Мари жила раньше с ним,

     до того как он отъехал… Этажом ниже жила толстенькая

     девочка, с которой никто не общался и Вася Косой всех

     этим попрекал. Где он теперь?

     - Так, где вы встречали Хромого?

     - В Чертаново, на Сумском проезде, он работал охран-

     ником в гаражах. Шел к кому-то занять деньги на алко-

     голь. Жил он недалеко от Женьки с «Искры» у его жены.

     Мы ездили пить пиво в «Фазан», где общались с актерами

     и режиссёрами Мосфильма. Советовали, как и что ста-

     вить, где и когда, с какими актерами и каскадерами. Спо-

     рили о балансе сил и что важнее, миф или реальность. По-

     том мы шли на Мосфильм, в казино «Шатильон».

     - «Мудачьё, бл…, вы чьё? Бычьё!» - Орал я, будучи пья-

     ным и проигравшимся.

     - Кому?

     - Всем!

     - А в чём дело-то?

     - Несколько раз я торчал, тема была такая - сиди и заку-

     ривай, одну за одной. Поседел я! Приехал домой, смотрю

     в зеркало и вижу: поседел!..

     Сказкам здесь не место.

      Деточка закрыла

      Усталые глазки,

      Дышит, и не слышит

      Глупенькой сказки.

     - Сказки, по всей видимости, это какое-то обозрение.

     Например, вам снилось неоднократно; вы забиваете гол в

     дальний угол, и всё повторялось вновь, воспроизводилось

     в реальности, немного исказившись. И тут происходит об-

     ратный эффект. Это загадочно и странно…

     - Зачем вы мне это говорите? – спросила Света М. – Ка-

     кая Длинная, холодная зима, кажется, она никогда не

     кончится. – Она откинула копну густых, длинных каштано-

     вых волос и, улыбнувшись, сказала, - руки похолодели.

     - Вас не удивило? Совсем не удивило? – спросил Вэнт. –

     Ручки и ножки значит частенько холодеть стали.

     - Да, не понимаю почему.

     - Холодно вам? От чего – знаете сами. Вы были счастли-

     вы вместе с ним?

     - Да, я была с ним счастлива и стремилась к новым

     встречам. Но встречи оттягивались, и мы стали встречать-

     ся всё реже и реже, и просто-напросто перестали видеть-

     ся. А потом подумали: а стоит ли вообще общаться –

     смысла в этом нет. И закрыли тему. Но эта тема стала вол-

     новать вас? С недавнего времени вы стали задумываться

     о жизненных, так сказать, этапах?

     - Я хотел бы спросить у вас, вы вспоминаете его часто?

     - Да, вспоминаю, теперь всё чаще и чаще. Если бы он

     повлиял раньше, то это произошло быстрее. Существова-

     ла ли подделка в то время, я сказать не могу. Появились

     какие-то новые источники; книги, записи, тенденции, и т.

     п.

     - Но, а кульминация-то в чём? – спросил Вэнт.

     - Да ни в чём. Мы питались тонкими энергиями друг

     друга и нам было хорошо, всё было мило и изыскано, как

     в сказке… И к этой сказке кто-то хотел добавить что-то

     своё, но не вышло, так как сюжет был классический. Лю-

     бовь была классическая, настоящая, you my lady of the

     night… Никогда не смейтесь над собой, или смейтесь по-

     реже, и входите в свою тему продуманно. Будьте маяком

     на морском просторе, чтобы встретились мечты. Теперь я

     знаю. Теперь я точно знаю, с кем буду варить варенье зи-

     мой. Зимой варенье мало кто варит. Мы сделаем так, что

     оно будет очень вкусным и насыщенным.

     - Именно, именно, - произнёс Вэнт одобряюще.

     - Купим замороженные ягоды, разморозим и сварим

     варенье. Вишня, или чёрная смородина…, хотелось бы, в

     принципе, варить вместе. Я стала ощущать во рту вкус ли-

     монных и апельсиновых долек в сахаре, в картонной ци-

     линдрической коробке. Я ощутила его не сразу. Я испыта-

     ла на себе возвращение в прошлое на какие-то секунды,

     поняла, и быстро вернулась опять в настоящее. Спустя

     время, я стала чувствовать еле уловимый запах, но понять

     не могла, откуда он?

     - Скажите, это вам снилось до того, как это случилось?

     - На что вы намекаете, доктор?

     - Вы формируете мысли во сне, когда вам хорошо, и хо-

     тите ещё этой радости, чего-то в этом духе. Наслаждение

     было, звёзды, явственно, как в сказке. Хотели совершен-

     ных, современных отношений, не задумываясь о том, что

     говорить. Вы получили идеал, то, что хотели, прекрасное

     виденье, сон, мечты. Вы это сами сочинили? – спросил

     Вэнт, снимая халат.

     - Не помню, лгать не буду, - сказала Света М. и заплака-

     ла.

     Посадка будет мягкая.

     - Кармэн была молода и хороша собой. Она торговала

     пивом из подполы в «Соках-водах», в «Богатыре». В итоге

     ей набегало. Мясник Виктор дарил ей розы. Я работал

     первый день, Виктор предложил выпить вина на обед, и

     пивка. Он был хитёр. Когда мы пришли ко мне домой, вы-

     пили, после работы. Уходя, он прихватил банку красной

     икры и стиральный порошок «Лотос».

     - Выходит, он был вор? – спросил доктор Вэнт.

     - Да, конечно, но не такой, не такой, как Рыжий.

     - А Рыжий сидел? – спросил Вэнт.

     - Да, в общаге что-то спёр.

     - А что тырил-то?

     - Мешок гречки из грузовика. Что воровал, то и пропи-

     вал. Смотрел на жену свысока, дескать, дура. Потом ещё

     он спёр два тома Дюма «Граф Монте-Кристо».

     - А зачем?

     - Ну, чтоб продать, купить портвешка, водки, и сходить

     на вечеринку, напиться в хлам, что-нибудь унести. Его

     предупреждали! Ему говорили, что этого делать нельзя!

     Его собутыльник Моро собрался к тётке под Питер, на

     дачу, молочком отпиваться парным. Всё было по уму. Он

     купил билеты, зашёл в мясной отдел к Витьку, тот ему по

     блату дал мяса – мякоти без косей. Купил водочки, пива.

     Сел на лавочку, достал «Winston 100 mm», закурил. Я по-

     дошёл к нему: - «Оставь покурить», - говорю. Он посмот-

     рел вопросительно: - «Нет», - говорит, - «Не могу, и не хо-

     чу». Хорошо жил, ничего не делал, не работал никогда, и

     постоянно ошивался в общаге с Рыжим и Лысюком Сашей,

     из бригад Геры Соловьёва и Гены Сухарева.

     Как-то купили херню - спирт. Зашли к нему домой. Он

     достал их холодильника колбасу с жиром, «Любитель-

     скую». Говорит: - «На, понюхай». Я понюхал, говорю: - «Не

     буду, где взял?» Он: - «Хорошо пахнет?» Я ему: - «Хорошо,

     вкусно». У него было большое пузо и нездоровый цвет

     лица.

     Рыжий и Моро поехали в Чертаново к Ефрему, но встре-

     тить его на местности им не удалось. Кто-то им сказал, что

     он пропал. Через какое-то время они встретили Пряхина,

     и тот сказал: - «Это судьба, бл…». Сам же он жил в Орехо-

     во, там же, где жила жена Рѝмана, которая работала те-

     лефонисткой на АТС.

     - Ну и что, уехали они в Питер? – спросил доктор Вэнт.

     - Не, не уехали. Напились на лавочке возле библиотеки

     им. Толстого, к ним присоединился Ощипа. – «Сейчас бу-

     дем выходить на орбиту!» - сказал он, - «Системы планет

     «Zetta» и «Tezza». Мы пройдем все слои без отклонения

     от координат. Посадка будет мягкая».

     Шумский сдал.

     - Вальдемар, скажите, а Курганов бухал с Киреевым Ви-

     тей?

     - Да, бухал и будет бухать. Как и Бугор, и Илюша.

     - А откуда вы знаете? – спросил доктор Вэнт.

     - Мне рассказывал Керпский, он с ними бухал. Очень

     удачно. Керпский пил, потому что понимал: он работает

     на благо капиталистов, которых он не любит. Его застави-

     ли полюбить их. Упрекал бабу, которая командовала груз-

     чиками, даже хотел убить её, за то, что его обманывала,

     как мальчишку. Это он понял сразу и стал говорить неко-

     торым собутыльникам, что после августа наступает но-

     ябрь. Мол, ему так удобно и всё тут, и ничего не попи-

     шешь. Перепутав «Триумф-Палас» с МГУ, зарулил туда с

     Киреевым Витьком.

     - Как же это он перепутал? – спросил Вэнт.

     - Дороги перепутал, хотел сократить путь и они приеха-

     ли туда. Охранники говорили, что они ошиблись, но потом

     оказалось, что он сидит в наручниках в каком-то подвале,

     с трусами Кирея во рту вместо кляпа. Одежды на нём не

     было, он был голый. Рядом с ним лежал Кирей без одеж-

     ды, и тоже в кирзовых сапогах и в шерстяных варежках,

     как и Керпский. Шумский их, бл…, видно сдал, как и Ри-

     бок-Пайковского, который забыть этого не может.

     Керпский рухнул (18+).

     - Кончай, хватит валять дурака, Вальдемар, переутомля-

     ешь себя, пойдём в покои. Ты прошёл под высоковольт-

     ной линией, а надо было обойти её, ведь я тебя преду-

     преждал несколько раз. А теперь, что? У тебя такой вид,

     будто бы ты собрался во всемирный поход, чтобы найти

     потомков Птолемеев. Ты в порядке?

     14:41

     Они подошли к лифту.

     - Нам куда? – спросил Вальдемар доктора.

     Доктор Вэнт нажал на нижнюю кнопку.

     - Да, давненько я тебя не видел, - сказал Вэнт, пропу-

     стив вперёд Вальдемара.

     Они вышли из лифта в подвале, шли минут пять.

     - Мы куда? – спросил Вальдемар.

     - К Керпскому. Он звонил мне 30 минут назад. Мои пла-

     ны изменились, такая у меня работа, что дурачка всё ва-

     ляешь. Достань и покажи, что у тебя в карманах.

     Вальдемар достал из одного кармана зажигалку и носо-

     вой платок, из другого пузырёк с жидкостью. Они подо-

     шли к какой-то двери.

     - Звони.

     Вальдемар позвонил.

     - Кто там? – спросил женский голос.

     - Лобанов Виталик, - шёпотом произнёс Вэнт на ухо

     Вальдемару.

     - Виталик Лобанов, - громко сказал Вальдемар.

     Дверь открылась. На пороге стояла пьяненькая, в боди,

     девушка, с дымящейся тонкой сигаретой во рту. В руках

     она держала фужер и бутылку шампанского.

     - О-о-о, проходите, Керпский уже несёт бред. Пред-

     ставьте себе, он говорит, что я полу спившаяся проститут-

     ка. Ну, давайте, раздевайтесь догола.

     Вальдемар снял одежду. Ему захотелось её целовать.

     Она легла на диван, раздвинула ноги, тяжело дыша.

     Вальдемар подошёл со спущенными трусами. Она потро-

     гала его пенис своими изящными руками. Вальдемар от-

     прянул от неё испуганно и крикнул:

     - Сходи, помойся, я буду тэбе целовать. Будет ещё кое-

     что.

     Она вышла в ванну.

     - Керпский ещё спит. Можешь поразвлечься с ней, поку-

     выркаться, - сказал вошедший Вэнт. Он подмигнул и вы-

     шел.

     - Начину фуфырырук за тырече копоки! – послышался

     голос Керпского. Он проснулся. Взял недопитую бутылку и

     стал пить из горла̀, пританцовывая, как Дядя Саня Козлов

     на свадьбе Гены Крапивина. Потанцевав, он бухнулся на

     диван.

     - Что это было? – спросил Вальдемар у пришедшей из

     ванной девушки.

     - Сумасшествие, а может заклинание? – сказала она

     равнодушно.

     - А что такое фуфырырук за тырече копоки?

     - Так раньше Керпский называл презервативы. Теперь

     он хочет вспомнить, как встретился с Ферузой на приёме у

     венеролога, который ничем не смог ей помочь, а только

     деньги тянул. Керпский путал Ферузу с Марузой, с которой

     встречался несколькими годами ранее. «О-о-о, Маруза!» -

     говорил он Ферузе.

     ***

      Доктор Вэнт подошёл к Керпскому и потормошил за

     плечо.

     - Скажи, а любил ли ты Ферузу по-настоящему?

     - Нет, не любил, потому что не мог, - пробубнил Кер-

     пский.

     - Почему? Не просыхал, что ли? А может, ты мне врёшь?

     – спросил доктор.

     - Не, не вру. С работы всё время возвращался вовремя,

     но часто бывали исключения, а так же в выходные и во

     все праздники, которые существуют.

     - Так что, не просыхал?

     - Пил, - тихо сказал Керпский.

     - Так что, выходит, она была твоей невестой?

     Керпский закрыл ладонями лицо и заплакал.

     - Успокойся, - доктор погладил Керпского по лысине,

     похлопал по плечу и шёпотом на ухо сказал, - «Yazoo» по-

     ставить, «Bad Connection»?

     Он налил в стакан водки, добавил фанты и незаметно

     бросил в стакан три таблетки.

     - На, выпей, - сказал доктор, протягивая стакан Кер-

     пскому.

     Тот выпил до дна, потянулся за сигаретой и рухнул на

     пол…

     Последняя сказка.

     - …Я знаю сказки с плохим и хорошим концом, без-

     условно; есть хорошие и плохие.

     - Тебе рассказать «Последнюю сказку»?

     - Прошу, прошу тебя, расскажи что-нибудь, я давно ни-

     чего не слышал от тебя, - сказал доктор, хлопнув в ладо-

     ши…

     - …Я рассказал ей о другом измерении, и что там дела-

     ют, в определённое время. Я брал её за руку.

     - А что было до того? – спросил доктор Вэнт Вальдема-

     ра.

     - Я встретил её на остановке «Фруктовая дом 4». Она

     спросила, на чём ей можно добраться до проспекта … Я ей

     объяснил. А она мне говорит: - «А мне всё равно. Я через

     три дня уезжаю в сказку, где дед насрал в коляску, и по-

     ставил в уголок, чтоб никто не уволок». Потом она куда-то

     пошла. Я не стал её удерживать, поняв, как это правильно

     называется.

     - В ней что-то изменилось? – спросил Вэнт, отхлебывая

     чая. – Фигура? Голос? Что с фигурой? Похудела, потолсте-

     ла?

     - Да, в общем, я думаю, что поменялась энергетика. На

     улице шёл дождь.

     - Где ещё вы встречали её в последнее время? Пробле-

     ма? – спросил Вэнт Вальдемара.

     - Да проблемы как таковой вроде и нету, весьма воз-

     можно я придумал эту проблему… Если появится возмож-

     ность решения, меня это воодушевит на решение других

     проблем, более актуальных, так как…

     - Стоп, стоп, минуточку, - перебил Вэнт Вальдемара, по-

     стучав пальцами по столу.

     - Мне лично проблемы не нужны! – громко сказал

     Вальдемар.

     - Я смотрю на чужие проблемы. Но не даю никаких со-

     ветов.

     - А вам интересно жить? – спросил Вальдемар.

     - Конечно интересно, - ответил Вэнт.

     - Так и какой же интерес в этом?

     - Анализировать стадии, развитие.

     - Для чего вам это? Анализируя ваши похождения, я по-

     нял, что мы что-то упустили.

     - Да, кстати, я был недавно в гостях у бороды, - сказал

     Вальдемар задумчиво.

     - Так, так. Зачем вы пошли к нему, с какой целью?

     - Поговорить, расслабиться и посмотреть кое-что.

     - А что посмотреть?

     - Кинжал. Со слов Бороды - масонский, со свастикой и

     циркулем, и шлемом лётчика «luftwaffe».

     - Ну и как, посмотрел, настоящий кинжал?

     - Да, думаю настоящий. Он всё время им махал, нака-

     чавшись пивком. Потом много ещё чего было, в результа-

     те чего, я очнулся весь в крови, у своего подъезда. Со слов

     Бороды, у него было то же самое, хотя разошлись мы

     мирно у водокачки.

     - Да, интересно. Он, значит, показал вам кинжал, а вы

     ему что показали, чем удивили?

     - Я к нему пришёл не с пустыми руками, а с прозой и

     стихами. Я подарил ему стихотворение.

     - Зачем? Для чего? Для каких целей? – заинтересовался

     Вэнт.

     - Я прочитал «FALSHUNG und ABASHRIFT». Он посмотрел

     на меня грустно, и сказал: - «Подари…» - Я спросил его: –

     «Зачем?» Он мне: - «Да… мне… да девушке своей прочи-

     таю, выдам за свои, и подарю, мол, дескать, для неё пи-

     шу».

     - А он, что, стихов не пишет?

     - Не, не пишет, он кроссворды разгадывать любит.

     - Так вы говорите, стихотворение ваше называется,

     «FALSHUNG und ABASHRIFT», что в переводе с немецкого –

     копия, подделка.

     - О-о, доктор, вы знаете немецкий?! – удивился Валь-

     демар.

     - Да, выучил на фронте. Так вы принесли копию вашего

     стиха, или подделку? Копии этого стиха у вас были?

     - Да, были.

     - О-о, я вас очэн корошо понимай, - с немецким акцен-

     том произнёс Вэнт. – Vidno eto b’ila koroshaya kopia… ва-

     шего стиха, иначе швах…

     - Последнее время я пришёл к выводу, что мы сталкива-

     емся с копиями и подделками, бл… Что-то стоящее и

     настоящее проявляется крайне редко.

     - Да, отличать становится всё сложнее и сложнее, и это

     естественно: амбивалентности, инверсии…

     - Не видать оригиналу настоящего, бл… Эталона как та-

     кового нет.

     - Какого эталона?

     - Чтобы всё по уму.

     - В каком смысле?

     - В прямом и переносном. Нужно поднапрячься, для

     эффекта, так сказать.

     - А зачем вам эффект-то нужен?

     - Чтобы жить. Нужен и всё! – строго сказал Вальдемар.

     - А вы случайно не оставили у него ещё что-нибудь?

     - Да, оставил. Книжки и перчатки.

     - А какие книжки-то, какие перчатки-то?

     - Книжки, уже не помню, а перчатки он мне вернул.

     Скажу вам Вэнт, что общаясь с Бородой, редкое счастье,

     чтобы всё было гладко. Часто всё сопровождалось трав-

     мами и повреждениями. Конечно, нужен контроль, нужно

     контролировать себя и окружающий мир.

     - Self-control? – по английски спросил Вэнт.

     - Ну, типа того, - сказал Вальдемар и закурил, достав си-

     гарету из пачки «Viceroy».

     - Когда вы видели копии и подделки в последний раз?

     - Как раз сегодня во сне… она ходила в красивом про-

     зрачном платье, по каким-то оврагам, трущобам. Я зада-

     вал вопрос: зачем она там ходит?

     Вэнт подлил чая в фарфоровые чашки.

     - Пейте, - обратился он к Вальдемару. Тот отхлебнул. -

     Это обратная связь. Я ввёл её в своих научных работах

     чуть позднее, чем «Квантовую теорию обратной связи», в

     нелинейных волновых напряжениях. Я затратил на это

     много сил, средств, и годы жизни. Результаты давались

     очень тяжело. На время я бросил эту затею, перейдя к

     другим направлениям в изысканиях, но они, всё ж таки,

     заставили меня вернуться к теории К.Т.О.С.. Она не давала

     мне покоя, ни днём, ни ночью. Я не ел, не спал, выгнал

     жену. Попытки дать обоснования явлению, сталкивались с

     тяжелейшими проблемами… суть не в этом. Не знаю, по-

     чему я с этим столкнулся опять, через какой-то барьер

     пришлось перескочить, чтобы быть в мистике, через

     сны….

     Гога Мутит…

     - Не отчаивайтесь, вы будете нужны ему.

     - А как он меня найдёт?

     - Номер помните?

     - Да, помню - 67. Помню, долго ждал чего-то.

     - Чего, помните?

     - Звонка! Думал, когда мне позвонит Гога?

     - Вам нужно было ждать Гогу, вы поехали и приехали.

     Вам надели наручники и отправили в КПЗ, до выяснения

     личности. Куда вы ехали? Зря вы заплатили.

     - Не я! – возмутился Сидор, - а Гога, Гога! Пунктуальный,

     берёт всё, что можно, а подставить – это ему, как два раза

     затянуться «Marlboro». Настанет момент, когда вы увиди-

     те всё.

     - Ну а товарищ-то этот ваш, Рибок-Пайковский, проверял

     голову? Он кажется, не работает.

     - Он забыл то, что сказал ему Гога. После того что случи-

     лось, решили, что в случае чего, Гога будет во всём пови-

     нен. Гога знал что твориться, ему хотелось отдохнуть.

     Деньги. А где ж их взять-то, как не из кассы, и обвинить во

     всём меня.

     Доктор хлопнул в ладоши и в открытую дверь вошёл че-

     ловек в черном халате, и где-то раздался звонок.

     - Вам, - обратился он к Сидору, - нужно перейти в дру-

     гую палату. Там больше места, вам там будет посвобод-

     нее. Вам дадут жареное мясо, мороженое, воду. Вам

     нельзя будет оттуда выходить.

     У человека в черном халате зазвонил телефон, он ска-

     зал:

     - Алё, да, Вэнт, слушаю.

     Гогу приняли…

     - Плохо, плохо! Приезжаете не вовремя, циклитесь, до-

     кументы заполняете небрежно!

     - О том, что говорит вам начальство – не задумывайтесь.

     А они сидят уже двенадцать часов в тюрьме не жрамши,

     вас дожидаются. Хотят на вас всё свалить, и видно свалят.

     Как есть свалят. Бля буду.

     Одна надежда осталась на Рибок-Пайковского, но он,

     увы, почему-то уже в аду с чертями.

     ***

      - Это бред какой-то! Кто это говорит!? Мне это кажет-

     ся? – крикнул Гога и прикурил сигарету, глубоко затянулся

     и подумал: - «завтра утром надо бы обратиться к врачу».

     Посмотрел на часы – 20:11. Вышел прогуляться на ули-

     цу. В одиночестве прогуливаясь по бульвару, он опять

     услышал голос:

     - Вы точно бля… прохиндей.

     Обернувшись налево к проезжей части, он увидел мед-

     ленно двигавшийся автомобиль. В темноте он не разо-

     брал марку.

     - Только этого мне не хватало!

     Машина остановилась возле него. Опустилось затони-

     рованное стекло, с заднего сиденья, из темноты салона

     послышался голос:

     - Вы владеете чёрным списком? Считаете это нужным?

     - Вы кто? – вздрогнув, спросил Гога.

     Голос из машины продолжал:

     - Считаете это серьёзно? Не смешно? Вам пришлось

     столкнуться теперь с по настоящему серьёзным. Откуда

     всё взялось, вы понять не в состоянии. Теперь уже не

     обойтись без помощи психиатрической или какой другой.

     Гога увидел на передней двери машины красный крест.

     - Это скорая помощь! Хорошо! – «Вовремя подъехали.

     Нервы совсем истрепались. Надо сказать, чтобы срочно

     отвезли меня к врачу, который меня успокоит и даст ка-

     кие-нибудь таблетки».

     Двери машины открылись, и их неё вышло четыре че-

     ловека в белых халатах. Тот, который вышел из-за руля, не

     высокий, с добрым, круглым лицом, произнёс улыбаясь:

     - Садитесь на заднее сиденье, Carl Vent ждёт вас.

     - Он кто, доктор!? – спросил Гога, наклонив голову на

     бок.

     - Да, конечно. Он имеет степень, такую же, как и Пётр

     Витальевич Степанюк. Разница лишь в том, что он всегда

     ходит в черном халате.

     А где живёт Борода?

     Проснулся Гога не дома.

     «Какое странное место», - подумал он, глядя на чёрную

     дыру в потолке. Поднялся с деревянной лежанки, покры-

     той телогрейкой, обвёл взглядом помещение и увидел

     портфель - это был его портфель.

     «Что же было вчера?» - пытался вспомнить Гога, - «Хо-

     рошо вроде праздник отмечали, но как я добрался домой,

     не помню. Всё вроде было нормально на дне рождения Г.

     Д., было много коньяку, шоколада, лимончиков».

     Гога вспомнил человека в чёрном, который сказал: -

     «Прежней дорогой возвращаться не надо», - а он пошёл…

     ***

      - Часы и время вам не нужны, вам нужен компас.

     - Да? – спросил Гога, - и ещё мне за это деньги заплатят?

     - Да, - ответил доктор, - устроитесь хорошо, не плохо,

     для такого-то дурака как вы.

     - Почему дурака?

     - Да потому что, смещение в компасе вы не в состоянии

     понять.

     - Вы дадите мне компас?

     - А-ха-ха, зачем он вам?

     - Чтобы добраться домой, я спать хочу.

     - Зачем же покупали часы? Портфель дорогой, это всё

     не малых денег стоит. Ну как? Чтобы выглядеть солидней?

     Производить впечатление на Шумского, на Рибок-

     Пайковского, на тёлочек? - спросил доктор Вэнт.

     - А вам какое дело? – зло сказал Гога.

     - Мне-то вообще никакого, а вот Ящурову вы не нрави-

     тесь, он считает вас мошенником. Я щуров тоже занима-

     ется те же.

     - А откуда вы знаете, чем он занимался?

     - Он с Людмилой ходил по секциям, и та под его при-

     смотром собирала деньги с грузчиков.

     - А ты бухал с ним?

     - Не, не бухал, только… - он прервался и стал вгляды-

     ваться в темноту. – Не Ящуров ли это? – спросил доктор, и

     прикурил.

     ***

      - Какую должность занимаете?

     - Старший техник.

     - А достопочтенным вас не называли?

     - Нет, не называли.

     - Да, хорошо вы вляпались. Вам придётся встретиться с

     Журой старшим.

     - Но почему?

     - Потому что надо, у вас будет встреча. С утра съедите

     пару яиц «в крутую», в кафе «Россошь», - сказал Вэнт. –

     Вам придётся ждать Журу старшего, покуда он не придёт.

     - А потом чего?

     - Как увидишь Журу старшего, с двумя большими сум-

     ками, спроси: - «Как пройти на водокачку?» - Если он тебе

     ответит, то вместе уедете, но так, чтобы не было хвостов.

     Всё понял? Между «Ивантеевской» и «Черноголовской»

     есть грот, туда ведёт одна тропинка. Там, расставшись с

     Журой старшим, иди к ближайшим поселениям. Если всё

     нормально, покупаешь в ближайшем магазине бутылку и

     быстро на электричку, чтобы привезти Бороде. Он любит с

     утреца студень с черным хлебушком и с горчицей, и с бу-

     тылочкой…

     - А где живёт Борода? – удивлённо спросил Гога…

     Обратный эффект независимой связи.

     Вэнт & Типикин.

     - Независимая связь является противоположностью свя-

     зи зависимой, от дихотомии парадоксов и метафизиче-

     ских «казусов-опусов», где отсутствует энергия связи

     между создаваемым прошлым. Там, где отсутствует энер-

     гия, там не должно быть вообще ничего, но там есть ка-

     кие-то явления, значит должна быть какая-то энергия, и

     знают об этом немногие.

     - Откуда эта информация у вас? Зачем она вам нужна? –

     спросил доктор Вэнт, положа руку на плечо Типикину.

     - Колпаков вчера рассказал. Он куда-то ездил. Приехал

     поздно, и ещё рассказал про какой-то матч.

     - Какой матч? – спросил Вэнт.

     - Очень странный и непонятный. Играют три человека и

     время от времени, тот, кто стоит неподвижно, вдруг начи-

     нает подпрыгивать, хлопать в ладоши над головой и кри-

     чать – УЙЯ!

     А закончился матч в ничью, если конечно это был матч,

     а не что-то другое. Задумал этот матч один человек из

     дома, в котором жил А. Беляев.

     - Ну ладно, затеял и затеял, ему нужно было развле-

     каться, - сказал доктор.

     - А брат его младший был совсем другим. Почему?

     Типикин обхватил голову руками, для того, чтобы по-

     нять суть мысли, причины поступков, общую репрезента-

     цию, в полной парадигме соответствующих инверсий

     структуры, понятной только тем – кому положено.

     - Сам-то где работал, до того как познакомился с Колпа-

     ковым?

     - В деревне. В какой не помню. Провал в памяти. Я испу-

     гался и уехал.

     - Кого ты встречал по пути?

     - Саянову с Макеной.

     - Что после было?

     - Стал присматриваться, что у кого, чего…

     - Так, вот что! – перебил Вэнт Типикина, - переведите

     пожалуйста на русский язык слово concombre.

     - Это огурец на французском.

     - Где был в то время Дусик, друг Доцна? Имеешь ли ты с

     ним связь? – доктор тряс Типикина за плечи.

     - Что ты меня трясёшь, достал уже, - вырываясь, ответил

     Типикин.

     - Знаешь, есть такая хищная птица – Кара-Кара. Я видел

     её на коробке из под спичек, они стоили дороже обыч-

     ных. - Он вынул из кармана брюк коробок.

     Прикурив, у Типикина закружилась голова. Прислонив-

     шись к стене, он медленно, медленно стал сползать вниз,

     на пол.

     Вэнт встал со стула и подошёл к зеркалу, глядя в своё

     отражение, широко раскрыв рот и высунув язык. Затем от-

     тянул веки глаз и подумал: - «Произошла какая-то ошиб-

     ка, какая – я ещё не понял, до этого ещё далеко. Но я

     ощущаю то, чего не ощущал ранее. Возможно, при нали-

     чии определённых флуктуаций, окажется, что всё новое –

     это хорошо забытое старое».

     ПОПЫТКА СУИЦИДА.

     Вальдемар призадумался и выронил письмо из рук, оно

     залетело под кровать, на которой он проводил последние

     месяцы. Он нагнулся. Скрипнула дверь, когда он, стоя на

     карачках, шурудил под шконкой.

     «Наверное медсестра, или Вэнт», - подумал он. Вэнт -

     выводивший его из себя, хотя ему ничего не запрещали.

     Вальдемар вёл себя так, как ему хотелось. Но он хотел че-

     го-то нового, необычного, в разумных пределах, без пе-

     ребора.

     Раздался звонок. Вальдемар подошёл к столику, взял

     трубку и услышал чьи-то вздохи, обернулся и посмотрел

     на дверь. В проёме стоял Волчаров. Из-за него выгляды-

     вал Эдуард Дельфинов. Вальдемар положил трубку и по-

     думал; Типикин?

     Эдуард был в костюме «Adidas» жёлтого цвета, в руках у

     него был пакет, во рту не прикуренная цигарка.

     «Сейчас покурим» - подумал Вальдемар.

     - О-о-о, Вальдемар! – произнёс громко Волчаров. – Как

     ты здесь!? Тютюни куришь?

     Он взял пепельницу с окурками и вытряхнул в корзину

     для мусора, поставил пепельницу на стол, рядом с теле-

     фоном. Подошёл к Вальдемару, сел рядом с ним на койку,

     дружески похлопал его по плечу, и с состраданием спро-

     сил:

     - Как сам-то?

     - Потихоньку, - грустно произнёс Вальдемар, натирая

     кулаком правый глаз. - Потихоньку,

     очень скучно, поговорить не с кем. Одни медсёстры и

     доктор, который всегда чем-то не доволен. Сегодня

     утром я отказался от кофе и бутеров с осетриной, ветчи-

     ной, салями, балыком, сыром и икрой, а так же от каль-

     маров. Мне показалось, что это неспроста, и я выбросил

     поднос с кофейником и прочим в окно. И всё это упало на

     дворника Махмуда.

     - Я был в депрессии, и днём и ночью тёмной, - с грустью

     сказал Вальдемар. - В обед я плеснул горячий шоколад в

     лицо новой медсестре Варваре, обозвав её последней по-

     таскухой, бл…! Потом пытался покончить с собой – вскрыл

     вены. Но люди меня остановили и перебинтовали руки.

     Вот.

     Он задрал левый рукав пижамы на левой руке. Запястье

     было перебинтовано.

     - Что тебе ещё надо, Вальдемар? Скажи, и мы всё сде-

     лаем для тебя, любую прихоть, лишь бы всегда тебе хо-

     рошо было, чтоб кайфово.

     Вальдемар, немного смущаясь, сказал:

     - Что вы ко мне пристали? Я, по сути, пятилетний ребё-

     нок.

     Эдуард Дельфинов достал из пакета шампанское, ли-

     кёр, коньяк, конфеты, бананы, апельсины. Волчаров, при-

     стально посмотрев на Вальдемара, спросил:

     - Может скрасить тебе твою полную мытарств, серо-

     зелёную жизнь?

     Раздался громкий хлопок. Эдуард открыл шампанское.

     Дверь открылась и в палату вошла женщина – блондинка:

     на каблуках и в белом халате, на голое тело.

     - Исполняет роль медсестры! - крикнул Вальдемар.

     Она держала в руках поднос с бокалами и виноградом.

     ***

      Вэнт посмотрел на свои часы – 3:41. Он тихонько подо-

     шёл к двери и прислушался к громко раздававшимся из

     палаты голосам:

     - На самом деле, он был в жопу пьяный, и ему это сни-

     лось. Снился он сам себе, - говорил кому-то Вальдемар.

     Женский голос ему отвечал:

     - Да это херня всё! Не принимай это за чистую монету,

     не парься…

     О Кале (младшем).

     - Если знать свою судьбу, то жить интересно.

     - Что интересно? – спросил доктор Вэнт.

     - Можно избегать ненужных ситуаций, - ответил Валь-

     демар.

     - Ну и что? Ну будете вы знать, но ничего уже не изме-

     нится.

     - Я всегда стараюсь в жизнь вносить позитив.

     - Я сомневаюсь в этом, никого вы не любите. Играете,

     стараетесь не нарушать законов, за которые могут дать в

     рыло, - не согласился Вэнт.

     - Нет, нет. Для меня важны прописные истины.

     - А где они прописаны-то ваши истины?

     - В библии!

     - Вам нужно впаять десятку.

     - За что?! Я ничего не нарушал, - возмутился Вальдемар.

     - Вы родились в грехе.

     - Нет, я не в грехе родился. Мои родители были добро-

     порядочными людьми.

     - И что? – спросил Вэнт.

     - Не знаю, будущее подскажет, и всё будет по уму…

     - Что дальше?

     - Жура старший украл фотоаппарат «ФЭД» и спрятал на

     водокачке, где происходила всякая чертовщина. Там упал

     Каля младший с тополя; забравшись на него, он увидел

     другое измерение…

     …он упал с тополя на шалаш, повредил позвоночник и

     попал в больницу. Из больницы он вышел другим челове-

     ком. Стали поговаривать, что это не Каля младший, а его

     двойник. Настоящий Калина младший, вроде как был по-

     хоронен в Прибалтике, в окрестностях Таллина. Сальмет

     ездил в Эстонию, но ничего не нарыл, и не выяснил. При-

     вёз сигареты «Tallinn» и мы их курили: Ивашкин, Жура

     младший, Джон Кулик и Каля младший…

     - Каля младший всё время занимал у меня деньги, и ни-

     когда не возвращал. Спускаюсь я как-то по лестнице возле

     его дома, глядь, Каля с женой Ларой, несёт какие-то куль-

     ки в руках, а жена с сумками. – «Здорово», - говорю, - «чё,

     жраньё тащите?» - «Да, вот, затарились. Приходи завтра в

     гости, на еду. Потусуемся».

     - Я зашёл после обеда, - продолжил Вальдемар, - Лара

     готовила обед. Сижу, покуриваю. Смотрю, на столе грибы

     «лисички» в пакете. – «Солянку буду делать», - сказала

     Лара. И тут я понял - она тоже двойник. Грибы выдали её:

     она оттуда.

     - В дверь позвонили, она открыла. В дверях стоял Каля

     младший (или его двойник). В руках у него была сумка. –

     «С работы бля пришёл?» - недовольно проворчала Лара, -

     «Проходи, мой руки и садись за стол». – «Муж-то много

     ест?» - спросил я. – «Раньше да, много, а теперь не

     очень». – Мне это показалось подозрительным. Когда-то

     Каля младший говорил мне, что не любит грибы. Я понял:

     не Каля младший это, не человек.

     - Встретил я его примерно через год. Он сказал, что жи-

     вёт в Зеленограде, а квартиру они сдают. Сюда приезжает,

     потому что соседи жалуются на арендаторов из «Ближних

     прудищь», (и на призраков). Мы с ним выпили пива. Он

     сказал, что сейчас подойдёт, и пошёл за дерево. Больше я

     его не видел – он исчез. Но я раскусил его. На нём был зе-

     лёный пуловер. У Кали младшего, я помню, был белый,

     фирмы «Chort». Люди из «Дальних прудищь» просили,

     чтобы Каля младший показал им пруды в его районе, но

     он наотрез отказывался, а лишь показывал рукой в сторо-

     ну ближайшего водоёма и говорил: - «Там, там, там…»

     Нужно вспомнить.

     … - опять забыли? – спросил Вэнт у Вальдемара.

     - Не могу вспомнить.

     - Ладно, будем восстанавливать. Когда вернулись до-

     мой?

     - Утром. Лёг спать, покурил и лёг спать. Проснулся но-

     чью, в «МЕДАКАДЕМИНВЕСТ».

     - Видели людей около электровышек с приборами? -

     заинтересованно спросил Вэнт

     - Да, видел. Чего-то они там измеряли. Я подходил и

     спрашивал, спрашивал… - сказал тихим голосом Вальде-

     мар. - Они там измеряли радиацию и энергоёмкость

     определённого участка. Потом там появилась будка «СО-

     ЮЗПЕЧАТЬ». Она долго не работала. После, как-то, она от-

     крылась на один день, и всё.

     Вальдемар достал из куртки пачку «Ява» и спички, стал

     нервно ими чиркать, швырнул на пол и сказал:

     - А можно вишенки подёргать?

     - Да, можно. – Вэнт достал из кармана пиджака зелёную

     зажигалку «Bic», чиркнул и поднёс Вальдемару. Прикурив,

     тот закинул ногу на ногу и расслабился.

     - Ну что ж, я расскажу вам. Придя домой, я вздремнул.

     Проснулся через неделю. На часах было 2:36. Температу-

     ра была оптимальная. Открыл окно, выглянул и увидел

     троллейбус, за ним автобус, а потом ещё трамвай. Я очень

     удивился, потому что никогда, никаких троллейбусов и

     трамваев здесь не ходило. Автобусы проезжали, но редко

     – остановки не было. А тут смотрю – появилась. Там, где

     росли деревья - яблоня «китайка», груши «дичка» - напро-

     тив водокачки. Верёвки, натянутые на столбы, на которых

     весели панталоны, кальсоны, трусы и рубашки.

     - Я сначала думал, что всё это мне снится. Оделся и вы-

     шел на улицу, посидеть на лавочке – для проверки. Сел и

     задумался.

     - О чём же вы задумались?

     -О том, что со мной происходит, могу узнать у одного

     чела, но пока этого нельзя сделать - он пошёл к ангару.

     Зашёл, смотрит – мешки. И понял, что в мешках-то сидит

     кто-то, потому что мешки в углу о чем-то говорили. Один

     из мешков попытался уползти, но из другого мешка кто-то

     крикнул: - «Стой, Мразь! Всё в порядке, к нам пришёл

     мурза!»

     - Стоп. Хватит, - прервал Вэнт, - вам нужно вспомнить

     сны других времён.

     -В детстве, в деревне, сон такой мне снился: Липунюшка

     наливал шампунь из пузырька в колпачок и говорил: «На

     выпей – это медок».

     - Н-н-да…, почему же вы очутились у окна, из которого

     видели улицу, по которой ездили трамваи? – задумчиво

     произнёс Вэнт. – Скажите, вы дарили когда-нибудь цветы?

     – спросил он неожиданно.

     - Да, дарил и дарить буду.

     - А какие, и кому?

     - Если в поле пойду, то непременно васильков, коло-

     кольчиков наберу. А если в лес – лесных цветов всяких и

     папоротник.

     - А вы знаете, как выглядит незабудка?

     - Этим вопросом вы бьёте меня на повал, профессор.

     Только что я понял, что всё решается, стоит только пере-

     нестись в детство. Начинаешь понимать, что всё идёт от-

     тудова.

     - Не переживайте, я тоже не знаю, но, видно, маленькие

     такие, синенькие, незабудки-то…

     Правда.

     - Навстречу мне шла девушка. По ходу, я решил потро-

     гать её грудь, которая меня привлекла. Я неожиданно по-

     трогал её грудь, немного сжав, отпустил и быстро побе-

     жал, как ни в чём не бывало. Но не тут-то было. Она по-

     гналась за мной. Когда она меня догнала, то бросила мне

     в ноги свою дамскую сумочку. Ноги мои сплелись, и я рас-

     пластался на земле. «Что ей в голову взбрело?» - подумал

     я.

     - А что вы делали до этого? – спросил Вэнт Вальдемара.

     - С пьянки ехал, озадаченный и озабоченный.

     - От чего так?

     - На вечерине против меня было выдвинуто обвинение,

     что я закладываю своих кому-то, и то, что я лжец. «Не

     правда!» - кричал я. После чего на моих глазах появились

     слёзы, которые текли по щекам и капали на пол. Я рыдал,

     выйдя на балкон. Я продолжал плакать, но уже не так. Но

     так плакал один сенатор, в начале февраля 1976 года в

     Нью-Йорке. Я икал, почувствовав позывы, я сунул два

     пальца в горло - меня вырвало. Я продолжал плакать. Ме-

     ня стал успокаивать брат: - «Зачем плачешь?» - говорит. А

     я ему: - «Ты что, разве я кого, когда-нибудь закладывал?»

     Я зарыдал ещё сильнее, горькими слезами.

     - А после, что делали? – спросил доктор Вэнт.

     - В кино пошли.

     - Какой фильм, помните?

     - Кажется, какой-то индийский, захватывающий своим

     мелодраматизмом, схватками, побоями, интригами, лю-

     бовью и подлостью… и предательством. Слезы текли по

     моим прекрасным щекам.

     - А как назывался кинотеатр?

     - Он назывался «Правда», - ответил Вальдемар, с глаза-

     ми полными слёз.

     ПИСЬМО.

     Вальдемар скинул одеяло, встал, одел тапки и тихо на

     цыпочках подошёл к двери, стал возле неё шарить по по-

     лу. Нащупав какую-то бумагу, он схватил её, приложив ухо

     к двери послушал, нет ли кого в коридоре. Подошёл к

     тумбочке, достал фонарик, осветил им листок. Это было

     письмо, адресованное ему.

     «Вальдемар, я полюбила вас! Никто не мог с вами срав-

     ниться, никогда! Вы всегда были модно одеты. Нельзя не

     вспомнить, синие, не трущиеся джинсы, зелёный батник

     на женскую сторону с двумя маленькими кармашками на

     груди и коричневой планкой. Белые ботинки с языком и

     то, когда вы появились на банкете в бардовом пиджаке,

     тёмно-красных сапогах со скошенным каблуком и острым

     мысом, это был вызов системе. И пиджак был, бля

     кабздец, с каким-то гербом на груди. Вы вели себя дерз-

     ко, с напором, никого не боясь, многие думали, что это не

     просто так. В саду вы играли в карты и «трясучку», всегда

     были правы. Я стеснялась сказать вам, я боялась при-

     знаться вам в обожании и почтении, как персоне «Гранд»

     уровня.

     Помню, стоя в очереди за квасом в палатку, там, где

     сейчас медучилище, я увидела Вас. Вы стояли за мной, с

     кем-то болтали, размахивая руками, привлекая к себе

     внимание своей брутальностью и теми незабываемыми

     эскападами, которые звучали из ваших уст.

     Увы, в то время вы положили глаз на Саянову, она была

     вам легкодоступна, помани её пальцем и она тут как тут,

     ну чисто собака бля!

     У вас всегда был экспериментальный имидж, это пре-

     красно…»

     Фонарик погас: - «придётся дочитывать утром», - поду-

     мал Вальдемар. Как же, интересно, это письмо, адресо-

     ванное мне, оказалось у Коли Колпакова. Письмо, полное

     любви, надежды, а может и чего-то ещё. Завтра посмотрю

     и пойму, где подмена, где кроется измена.

     Второе последнее письмо

     Вальдемару.

     «Вы не ошиблись – это была я, та, которая проходила

     только раз, и вы запомнили меня, МЕНЯ, и события стали

     развиваться на разных планах, в разных аспектах, по лю-

     бому, по разному. Ждать буду там, где вы знаете, вы

     непременно должны быть там, мы непременно должны

     встретиться, а иначе… а иначе…

     Короче, вся ваша без остатка, сам знаешь кто».

     Это письмо Вальдемару было подброшено ещё в янва-

     ре, но он боялся его открывать, полагая, что нарушится

     ход событий, что безусловно могло слишком резко отра-

     зиться на его настрое и изменить развитие событий, про-

     исходящих параллельно, т.е. в параллельном мире, никем

     не обговоренных.

     (Последнее) Третье письмо Вальдемару.

     «Если б вы знали, как я соскучилась по вам, воспомина-

     ния не дают мне покоя. Воспоминания не дают мне покоя,

     они всколыхнули то море моей любви, где сейчас 9-ти

     бальный шторм, который бушует в моей голове. Меня

     влечёт со всей страстью, на которую я только способна. Я

     пытаюсь…»

     Вальдемар скомкал письмо и бросил на пол, он не мог

     читать дальше, по щекам текли слёзы. Он вспомнил, как

     они ехали в метро, ну понятно; куда и зачем.

     Конференция.

     (Хроники Вэнта. К.Т.О.С.)

     - На самом деле, «Квантовая Теория Обратной Связи»

     имеет и обратную сторону, - сказал, подняв правый указа-

     тельный палец вверх, стоя на трибуне, доктор Вэнт. Он

     обращался к аудитории, разместившейся в актовом зале

     «МЕДАКАДЕМИНВЕСТа», участникам, делегатам, а так же

     к экспертам, собравшимся на IX конференции «Независи-

     мой Ассоциации Освободившихся Исследователей»

     (Н.А.О.И.). Противоположность обычной связи, т.е. пря-

     мой, происходит из соответствий, которые заставляют об-

     ратить наше внимание на анализ «Квантовой Теории Об-

     ратной Связи» (К.Т.О.С.).

     - А если связи нет вообще? – спросил человек с третьего

     ряда возле прохода. Он был одет в кофту зелёного цвета,

     с тремя жёлтыми пуговицами и чёрной окантовкой. Вэнт

     улыбнулся.

     - У вас красивые пуговицы. Из янтаря? Представьтесь.

     - Короткий Эдуард Эдвардович, Чулимск, независимый

     исследователь.

     - Связь существует независимо от того, хотим мы этого

     или нет, - сказал Вэнт улыбнувшись. – Просто выйдите из

     зала, месье Короткий, а потом войдите и поднимитесь ко

     мне на сцену.

     Человек в зелёной кофте пошёл к выходу, вышел на не-

     сколько секунд и вернулся в зал, поднялся на сцену.

     - Прошу, садитесь, - протянув руку, сказал Вэнт. Они по-

     здоровались. – Какими путями пришли сюда, как оказа-

     лись здесь?

     - У меня большой интерес к связям, - смущённо сказал

     Короткий.

     - Раз связи-то нет, зачем же ей интересоваться? Кем вы

     работаете? Чем занимаетесь, если не секрет?

     - Да, так, - грустно сказал Короткий, потупив взгляд, - в

     одном НИИ работаю, в котором пол института сдаётся под

     офисы всяких фирм и организаций, которые непонятно

     чем занимаются. Зашёл я туда как-то и спрашиваю: есть

     ли у вас работа? Мне отвечают: есть. Я спрашиваю ещё: не

     тяжёлая ли она, не вредная? Нет, говорят, работа не

     пыльная, надо только сидеть, потом ходить, что-то запи-

     сывать, отмечать, после куда-то ехать в архив, и всё.

     - Нормальная работа? Что-то необычное? – спросил

     Вэнт, и посмотрел в зал с улыбкой.

     - Всё дело в том, что архив находится в нашей структуре

     – «Исследовательский Издательский Дом» при НААИП.

     - Я понял вас, - перебил его Вэнт, - далее, я думаю, про-

     должать не надо. Я в курсе деятельности этих структур –

     вас прислали предложить мне издать мои сенсационные

     труды и уникальные мемуары?

     - Не совсем так, но кое-что меня попросили у вас узнать.

     - Что? – поинтересовался Вэнт и достал из портфеля ка-

     кие-то бумаги. Он протянул их Короткому. Тот взял их и,

     пролистав несколько страниц, уронил на пол. Испуганно

     посмотрел на Вэнта, нагнулся, быстро собрал бумаги и

     положил на стол.

     - Ну что ж, теперь-то вы поняли, что обратная связь су-

     ществует реально? Независимо от контура, это не то, что

     вы думали. Я проведу сейчас эксперимент. – Он подошёл

     к краю сцены и обратился к залу. – Мне нужно ещё два

     человека.

     Встали двое, но один сел, поскольку его тянула за рукав

     сидевшая рядом девушка, не позволяя ему участвовать в

     эксперименте. Смельчак (которого никто не остановил)

     поднялся на сцену и подошёл к столу.

     - Добро пожаловать к нашему столу, вы поможете нам?

     – спросил доктор Вэнт, и пододвинул стул.

     - Прочитайте, что тут написано? – доктор протянул ему

     какую-то бумагу.

     Участник эксперимента, прочитав, вскочил и побежал к

     выходу, крича на ходу:

     - Это не то!

     В зале повисла тишина.

     - Вы видели, что произошло? – спросил Вэнт.

     - Да! – крикнул кто-то из зала.

     - Можете дать какое либо объяснение происходящему?

     – заинтересованно спросил Вэнт.

     - Не-ет, не могу, - послышался ответ из зала.

     - Выйдите, пожалуйста, из зала и посмотрите, где граж-

     данин, который вышел. Загляните в туалет. Если он там

     курит, приведите его ко мне, если это вас не затруднит,

     голубчик.

     В конце зала поднялся человек в синей рубашке, в

     джинсах и кедах жёлтого цвета. Он подошёл к двери,

     дверь открылась, перед ним стоял тот, за кем его только

     что послали.

     - Подойдите ко мне оба! – крикнул со сцены Вэнт. Они

     поднялись на сцену и встали возле стола.

     - Может быть вам кофе или чаю, напитки?

     - Если можно, - ответил человек в желтых кедах.

     Доктор достал из кармана пиджака телефон, сказал что-

     то по немецки. Через несколько секунд из-за кулисы вы-

     шла женщина с подносом, на котором было кофе и напит-

     ки. Он взял у неё из рук поднос и поставил на стол.

     - Присаживайтесь, - сказал он женщине.

     Она присела. Короткий взял кофе и стал разливать по

     чашкам.

     - Стоп! Стоп! – Вэнт посмотрел на женщину, и сказал, -

     заберите поднос и уйдите тем же путём, что и пришли.

     Она взяла поднос и пошла к выходу. Люди в зале стали

     шушукаться и недоуменно переглядываться. Когда за

     женщиной с подносом закрылась дверь актового зала.

     Доктор Вэнт встал из-за стола и захлопав в ладоши сказал,

     улыбаясь:

     - Сейчас всё прояснится, есть какие вопросы?

     - Будет ли демонстрация фильма «Обратная связь»? –

     спросил подошедший к сцене человек со второго ряда,

     одетый в коричневый вельветовый костюм.

     - Фильм снят, но не доведён до ума. Кое-что ещё на

     монтаже, кое-что смонтировано, кое-что я буду ещё кор-

     ректировать, но кое-что покажу, если конечно с материа-

     лом ничего не произошло.

     - А что может произойти с материалом? – спросил, от-

     хлёбывая кофе Короткий.

     - Да всё, что угодно. Его могут забыть, потерять, выме-

     нять. И что я боюсь больше всего – его могут выкрасть те,

     кому это поперёк горла, как серпом по переносице. Мо-

     жет случиться как в те времена, когда испортили плёнку

     доцента, с кафедры «Синтетических материалов», 13-го

     закрытого НИИ. Он говорил, это можно было сделать с

     помощью высокочастотника и осциллографа. Кто мог сде-

     лать копии рисунков?

     - Скажите Карл Иванович, копии чьи и из чего они сде-

     ланы? – спросил человек из зала, делового вида, с кей-

     сом, в костюме с синим отливом, черной рубашке с белым

     галстуком, и значком «NASA» на левом лацкане.

     - Это копии Журы старшего, которые он сделал с япон-

     ских фантиков, семидесятых годов, двадцатого столетия.

     - А какая жвачка была, фруктовая или мятная? – крикнул

     из-за стола, сидевший рядом с Коротким, человек в жел-

     тых кедах.

     - Не знаю, не жевал, - в пол-оборота ответил Вэнт. – У

     Журы старшего были только фантики? Он их выменял у

     неизвестного, как-то ночью в Чертаново. На что выменял –

     он мне не сказал. На них были изображены космические

     пришельцы, которые, как оказалось, не были вымыслом

     художников. Мой метод К.Т.О.С. позволяет синхронизи-

     ровать в определённом контуре связь, некоторого рода. Я

     очень хорошо запомнил одного из них.

     - Кого?! – прокричал из-за стола Короткий, вытаращив

     глаза.

     - Это был «Магистр», - торжественно сказал Вэнт.

     - Жура старший жив? – поинтересовался человек в ко-

     ричневом вельветовом костюме.

     - А какую степень имел Жура старший? – оживлённо

     спросил человек со значком «NASA».

     - Он говорил, что был «Мастером стула», правда ли это,

     не знаю, легенда это или нет, не знаю. Он учился на Соко-

     ле, окончив заведение, стал специалистом по газу в «Мос-

     газе». Офис был в доме из серого кирпича, на Нахимов-

     ском проспекте, там же работал и Александр Беляев, в ка-

     кой-то конторе.

     - А что, Беляев и Жура старший имели какие-то отноше-

     ния? – спросил человек со значком «NASA».

     - Нет, не общались до тех пор, пока не съездили на базу

     «Восток 9», где был крупный пожар в отделе 36-8Б. Что за

     этим стояло, понять так никто и не смог. Ему хотелось лю-

     дям делать добро, тусить, хорошо провести время на све-

     жем воздухе у реки, а в итоге получилось то, что получи-

     лось.

     - Ну, и в чем же здесь, так сказать, проблема? – спросил

     субъект в коричневом костюме.

     - Забыл дома шифровальный аппарат, - ответил Вэнт,

     улыбаясь. В зале стали раздаваться смешки.

     - А в чём дело? - спросил человек со значком «NASA».

     - В том, что он выменял большую коллекцию фантиков у

     чела, которого все звали Пижон. Ко всему прочему, дере-

     вянный портсигар, на вид. А на самом деле – какой-то ар-

     тефакт с секретом. Он мне его показал, но открывать не

     стал.

     - Да что вы, всё поменял, да выменял? – нервно спросил

     человек со значком «NASA».

     - Что здесь такого? Выменял, поменял, купил, продал –

     смешно!

     - Смешного здесь ничего нет, - ответил Вэнт. – У Журы

     было мало наличных, и он начал проводить успешные

     сделки. А в последствии, хочешь того или нет, стал под-

     ставлять людей, ему так было удобно. Ведь мы все так

     делаем, достопочтенный господин. Не знаю, как вас звать

     – величать, из какой вы организации? – обратился Вэнт к

     человеку в коричневом костюме.

     - Из НИИ «Гипропласт», нас недавно перевели в другое

     подчинение. Я хотел бы уточнить, в каком году вы читали

     лекции у нас?

     - Так, ладно, - перебил Вэнт, - сейчас не об этом. – Он

     посмотрел в зал и сказал, - У меня появилось представле-

     ние, как выглядит PR.GKCT. Я видел две копии из четырёх.

     В зале вновь воцарилась тишина.

     - Вы можете дать вразумительное объяснение по капсу-

     ле? – спросил человек со значком «NASA».

     - Она меняет формы. Может напоминать ржавую кон-

     струкцию, из металла неизвестного происхождения.

     Внутрь проникнуть, пока не удалось. Я понял, что эффект

     обратной связи поможет отобразить содержание извле-

     каемой информации. На следующей конференции я

     предоставлю обозначения, которые имеют обратимость,

     тем самым выявляя смысл эффекта.

     - А как капсула попала сюда? – крикнул Короткий.

     В зале повисла гробовая тишина. Короткий встал из-за

     стола, взял кофейник и налил в чашку кофе. Подошёл к

     Вэнту, и спросил на ухо:

     - Кофе будете, Карл Иванович?

     Вэнт взял чашку и отхлебнул. Из зала кто-то передал

     конверт. Женщина в голубом платье передала его Вэнту.

     - Так, - обратился он к залу, - сделаем перерыв на часок.

     - Не надо, - возразил Короткий.

     - Да, я тоже так думаю. Никаких перерывов не надо, -

     сказал подошедший к Вэнту человек. – Разрешите пред-

     ставиться: Дарий Сергеевич. – Вэнт кивнул и ответил:

     - Я ничего против не имею, но если кто хочет поесть, по-

     курить. Можно сходить в буфет. Через час нам нужно бу-

     дет ехать на автобусах на водокачку. Я потом всё объясню.

     – он встал с кресла и вышел через запасной выход.

     Сидевший за столом на сцене Корткий и человек в жел-

     тых кедах, с интересом читали какие-то бумаги. Дарий

     Сергеевич обратился к даме, передавшей Вэнту конверт:

     - Пойдём в ресторан?

     - А что за ресторан? – спросила секретарша.

     - «Принц».

     - Вы на принца-то не похожи: лысоватый, пузатый, в

     сандалиях каких-то.

     - Вы не поняли, это название ресторана – «Принц». По-

     нимаете?

     - А как вас зовут?

     - Дарий Сергеевич Синюга.

     - Вероника, секретарша, - представилась она.

     - Вы не родственница Лены Саяновой?

     - Что ты мне ерунду говоришь? Сколько?

     - В смысле? – удивился Дарий Сергеевич.

     - Ладно, пошли в твой «Принц, никогда там не была.

     Она встала, поправила платье, взяла сумочку со стула и

     они пошли к выходу. В вестибюле она сказала ему, чтобы

     он взял её плащ в гардеробе, и дала номерок. Взяв, он

     увидел цифру 67, и быстро пошёл к выходу. Он понял

     схему, в которую был включён.

     - Обратная связь! - произнёс он, выходя из института. Он

     понял, что ему надо ехать на 67-ом троллейбусе, к доку.

     Увидев троллейбус, стоящий рядом с остановкой, он

     спросил у водителя:

     - Какой это номер маршрута?

     - Тебе какое дело?! Это «0» рейс. Я отчёт никому не

     обязан давать, бл…

     - Да как вы со мной разговариваете?! – раздраженно

     сказал Дарий Сергеевич.

     Задумавшись, он прикурил сигарету, пытаясь сообра-

     зить.

     - Здесь курить нельзя! – крикнул ему водила.

     - Да ладно, бл… - отмахнулся рукой Дарий Сергеевич.

     - Я тебя первой патрульной машине сдам, поймёшь то-

     гда, как со мной связываться, - сказал водила, и показал

     удостоверение.

     Подумав немного, Дарий Сергеевич произнёс:

     - Вы, как я посмотрю, хорошо водите. А пошли бы вы ко

     мне работать? Я плачу 3.300$. - Он снял очки и протянул

     водиле. – На, это подарок, «Ray-Ban».

     Водила, выпучив глаза, выхватил очки и сказал:

     - Поехали.

     ***

      Водитель затормозил возле остановки и открыл двери.

     Дарий Сергеевич увидел, что на остановке его ждёт та ба-

     ба, которой он должен принести плащ, из гардероба

     «МЕДАКАДЕМИНВЕСТАа». Водила снял очки и сказал, что

     будет слушать «MOTORHEAD».

     «Хочет, чтоб я на её удочку попался», - подумал Иван

     Сергеевич, выйдя из троллейбуса.

     Дама стояла и молча жевала жвачку. Он обернулся к

     водиле:

     - Сгоняй за пиццей, - протянул ему $100 и черную визитку,

     на которой золотыми готическими буквами было написа-

     но – «DOCTOR VENT».

     Взяв деньги и визитку, водила дал по газам. Дария Сер-

     геевича удивило, что женщина стала моложе, чем ранее.

     «Уж не двойник ли? Странно, странно», - подумал он.

     Она кивнула ему, он подошёл и увидел в урне на оста-

     новке букет белых тюльпанов.

     «Что, если бы она отвернулась, а я, хвать тюльпанчики

     из урны – опа! И ей, как бы, небольшой сюрпрайз».

     Так и вышло; когда она поправляла причёску, глядя в

     зеркальце, Дарий Сергеевич быстро протянул руку, и до-

     стал тюльпаны из урны. О, сюрпрайз! Они были искус-

     ственные.

     К ним подъехал автобус, открылась передняя дверь. Из

     неё вышел разносчик пиццы, в большом красно-зелёно-

     белом колпаке, с большой картонной коробкой.

     Вслед за разносчиком вышел водитель с бутылкой пива

     «Holsten». Он достал купюры и отдал. Сергеевич пересчи-

     тал деньги, и дал водителю 30 рублей.

     - Это жалование за один час, можешь быть свободен до

     завтрашнего утра.

     - Набери мне, когда проснёшься.

     - А теперь иди с глаз долой.

     Тот отхлебнул пива, дал по газам, и скрылся из виду.

     Мимо проезжала машина с мигалкой. Увидев её, Дарий

     Сергеевич быстро побежал за ней, махая руками. Из мик-

     роавтобуса чёрного цвета вышел человек, в форме, в

     круглых очках и белых ботинках. Приглядевшись, Дарий

     Сергеевич узнал в нём Евсея Андреевича Брута.

     - Ну что, поедем?

     - Меня зовут Брут, - сказал Евсей и протянул руку.

     - Иван, - произнёс Дарий Сергеевич.

     - Ждёте-то чего-то? Садитесь, поехали.

     Пересев в машину Брута, Вероника спросила:

     - Куда едем? Я целый день ничего не ела, не пила.

     - Сейчас поедем в ресторан, где можно поесть еды и

     отдохнуть, - бодро сказал Брут.

     - Может в «Старую Лампу», или в «Маяк»? – предложил

     Сергеевич, поглядев на секретаршу.

     - Но ведь нам надо быть на 2-ой части конференции! –

     вдруг, как бы, вспомнил Брут. – Когда я оттуда уехал, док-

     тор Вэнт сказал, чтобы я последил немного за Дарием

     Сергеевичем.

     - А потом довезёте до дома из серого песчаника? –

     спросила Вероника.

     - А вы не родственник Валеры Кулешова, которого зовут

     Хромой, - следом спросил Дарий Сергеевич.

     - А как догадались? – засмеялся Брут.

     - У вас «Camel» лежит, я смотрю. Вы «Camel» курите?

     - Нет, это совпадение. На самом деле я курю «Bond», а

     пачку «Camel» я в поезде нашёл, и переложил туда сига-

     реты из пачки «Bond Street»

     - Да-а-а, это не просто объяснить, - произнёс Дарий Сер-

     геевич.

     - Что объяснить-то? Странно, ничего тут нет. Мне доктор

     Вэнт сказал, что он всё переиграл и отменил 2-ую часть

     конференции. Док куда-то спешил, ему куда-то было нуж-

     но – то ли в прошлое, то ли в будущее.

     - А оплата когда будет? – спросила Вероника.

     - Ах, да, совсем забыл, возьмите дипломат на заднем

     сиденье, и отсчитайте, сколько вам нужно.

     Дарий Сергеевич взял кейс. На нём была наклейка –

     «CENTRUM GROUP». Он открыл, и увидел пачки денег

     разных стран. Достал одну из пачек, проверил: швейцар-

     ские франки.

     - Вам их сейчас нигде не поменять, - сказал Брут.

     Вероника взяла три пачки и засунула их в сумочку, при-

     кидывая, сколько там может ещё уместиться.

     - Фальшивые, что ли? – возмутилась Вероника.

     - Нет, не фальшивые, просто меченые, их в Швейцарии

     пометили. В оборот их не пустили, т.к. какой-то чел, куда-

     то уехал, хотел занять какой-то пост в правительстве. Но

     его вовремя остановили и он свалил в Израиль. И деньги

     оказались на счёте благотворительной организации, под-

     контрольной Вэнту, как и некоторые НИИ – в которых

     проводят не афишируемые опыты.

     - Где их можно тратить?

     - Тратить ничего не надо, кстати, какой сегодня день

     недели? – спросил Дарий Сергеевич.

     - Пятница или суббота, не вторник, это точно, - ответил

     Брут, глядя на дорогу.

     - А вы, как попали к нам? Кто вас рекомендовал, или

     подослали? - спросил Дарий Сергеевич.

     - Ни кто, сам, по стечению обстоятельств, тут дело не

     шуточное.

     - Стоп! – вдруг крикнул Дарий Сергеевич.

     Брут затормозил.

     - Выходи! – громко сказал Сергеевич серкретарше и

     протянул ей карточку. – Ну, быстро, быстро! – торопил он.

     Удивлённо, она открыла дверь и вышла из микроавто-

     буса.

     - Давай, поехали быстро, к Вэнту в поместье! – он высу-

     нулся в окно и прокричал, - ого-го-о-о!

     ***

      Доктор Вэнт хлопал по щекам Дария Сергеевича. Тот от-

     крыл глаза. Вэнт побрызгал на него водой.

     - Скажите Дарий Сергеевич, где были в последнее вре-

     мя?

     - Были, во сне.

     - Она, что делала?

     - Она жила на первом этаже, а он на пятом. Как я понял,

     она в меня влюбилась, как в принца фламандского…

     - Успокойтесь, давайте я вам сделаю инъекцию витами-

     нов. – Он взял шприц, ампулу, - давайте руку. Всё будет

     нормально, скоро вы будете в параллельном мире, а не в

     нашем.

     - Как так? Я не хочу! Мы так не договаривались! Я хотел

     только кое-что оценить. Но со мной случился стресс, по-

     луприпадок. Вы мне сказали то, чего я знать не знал, и

     даже не догадывался. Чёрте что…

     - Да успокойтесь вы, успокойтесь. Я вам дам то, что вы

     хотите больше всего.

     Вэнт воткнул в правую руку шприц, и сделал инъекцию.

     ***

      Свет погас.

     - Сколько? – раздался в темноте голос Вероники.

     - Не знаю, расходы будут большие, но всё же, надо

     ехать, тут не далеко.

     - У вас есть наличные?

     - Есть на карточке, мне перевели, должна быть круг-

     ленькая сумма.

     - А что с этим? – спросила она.

     - Ничего. FALSHUNGABADABSHIFT, - сказал Вэнт, по

     немецки. И по немецки снял халат.

     ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ.

     - Нет никаких мало-мальски понятных флуктуаций обос-

     нованных конкретно, - на человеке был серый костюм, зе-

     лёная рубашка в жёлтый горошек. Он держал в руках

     блокнот и ручку.

     - По какой причине вы на конференции? Для каких це-

     лей? Если теория не представляет никого интереса, зачем

     притащились сюда?! С какими целями?

     - Я какое-то время работал в ЦНИИТЭФ. Эксперименти-

     ровал, анализировал, сравнивал, и не понял, для чего ва-

     ша теория? Я совершенно не вижу связи, как таковой.

     - Извините, как вас по батюшке? – спокойно спросил

     Вэнт.

     - Варфоломей Оттович Шнапак, инженер.

     - Вы! Вы и есть то звено, выпавшее из обратной связи, в

     «Квантовой Теории Обратной Связи», это подтверждает

     наша полемика.

     - Нет! Вы не можете доказать свою теорию практически!

     – закричал Варфоломей, в сером костюме, зелёной ру-

     башке в жёлтый горошек, с блокнотом и ручкой. Инженер

     из ЦНИИТЭФ.

     - Моя теория практична, она подтверждается и вашим

     присутствием, появлением, так сказать, на моей пресс-

     конференции.

     В зале раздался громкий смех. Вэнт поднял руки и за-

     хлопал в ладоши.

     - Вот! – сказал он, достав из внутреннего кармана пи-

     джака конверт, вынув из которого листок, громко сказал, -

     Пятое письмо!

     Расширение (на свежем воздухе).

     - Рад вас видеть, спасибо, что вы меня не забываете,

     рад, что вы собрались. – Вэнт поднял руку, как он это все-

     гда делал. – Сегодня у нас будет своеобразный семинар,

     но не в аудитории, а на свежем воздухе. Возможны опас-

     ности, я предупреждаю, кто не готов, прошу меня понять.

     Я вас прекрасно понимаю, не поймите меня не правиль-

     но.

     Сидящие в зале стали перешёптываться, кто-то крикнул:

     - Опасность! Шухер!

     - Успокойтесь, никто на этом свете не задержится боль-

     ше установленного срока. Задерживать никто никого не

     будет. Все, рано или поздно, попадут туда, куда предпи-

     сано. Всё естественно, высаживать будут в разных местах,

     повезёт, конечно, не каждому.

     - Как так?! Нам ничего не говорили.

     - Вы о чём? Куда вы клоните? - Раздались возмущённые

     голоса присутствующих.

     - Фашист! – крикнула толстая блондинка, в чёрном муж-

     ском костюме «Hugo Boss».

     - Успокойтесь, успокойтесь, никто никого не держит, всё

     будет естественно, каждого высадят там, где положено. –

     Он захлопал в ладоши. – И так, я спрашиваю; есть ли тут

     люди, которые присутствуют на семинаре не по своей во-

     ле?

     - Кем проплачиваются ваши лекции и семинары, какими

     такими структурами? – спросил подошедший человек в

     джинсовой куртке «Super Perrys» и синей бейсболке с

     надписью «US №1».

     - Представьтесь, - сказал Вэнт, указывая авторучкой на

     задавшего вопрос человека.

     - Шелогуров Александр Петрович.

     - Помните, как вас за ручку в школу повели, цветы

     помните? Большие такие букеты. Девушка какая-то за ру-

     ку вас взяла, старшеклассница, а кого-то мальчик повёл за

     руку. Всё было ровно. Понятно о сублимации?

     В зале раздался хохот. Ха-ха-ха! Подняв руку, улыбаясь,

     Вэнт торжественно произнёс:

     - Шелогуров Александр Петрович, вот, возьмите листок

     и авторучку, напишите слово и цифры. Напоминаю, буду-

     щее может быть вызвано только определёнными, абсо-

     лютно конкретными событиями в особом месте! Невоз-

     можно дать на данный момент кому-то квалификацию,

     есть только определённые наработки. Конкретное объяс-

     нение мы можем дать, когда будут невероятные проис-

     шествия, когда смысл и совпадения встретятся.

     Доктор Вэнт достал из внутреннего кармана золотые ча-

     сы на цепочке, приложил их к уху, слушая мелодию, ска-

     зал:

     - Выключите свои мобильники. Разделимся на четыре

     группы – это не сложно. Первая группа едет к Коробков-

     скому пруду. Вторая к Ворошиловским прудам. Группа

     номер три едет в Царицыно, а четвертая группа направля-

     ется в Зюзенскую промзону. Я дам задание, вы проверите

     материалы, для того чтобы подумать – надо пощупать.

     Имейте это в виду; делайте, щупайте, думайте. Материал

     слишком ценен и дорог, дорог и ценен, насколько ценны

     технологии, позволяющие выходить за грани установлен-

     ные иллюминатами. И так, кто поедет?

     Присутствующие стали поднимать руки, соглашаясь на

     поездку.

     - Хорошо! Так, проходите к автобусам, которые ждут вас

     у выхода, а я пока немного задержусь. Мне надо погово-

     рить с человеком, который необъяснимо встретился мне

     во время прогулки по вишнёвому саду в моём имении в

     Кюнахте. У лавочки, на которой мы сидели и разговарива-

     ли, рос шиповник, поодаль виднелись гладиолусы, астры,

     кусты смородины, но суть не в этом. Важно не то, что там,

     типа - уютно, хорошо, ложись засыпай, приняв на ночь не

     «валерианку». А можно и не ложиться вообще, а посидеть

     пописать стихи, сказки посочинять…

     - И так, поехали, - обратился Вэнт к залу, подняв руки

     торжественно. Люди бодро потянулись к выходу. – Каж-

     дый должен доехать до своей остановки, и там уже, от-

     правиться к своей цели. Александр Петрович? - обратился

     Вэнт к проходящему мимо Шелогурова, - Что творишь су-

     ка!? Одумайся падла! Одумайся предатель, шпион ты, су-

     ка! Мошенник! Получишь ты сполна, за все твои деяния,

     сука рептильная!

     Семинар, закончившийся на свежем воздухе, вылился в

     то, что многое изменилось и многие приехали не в те

     районы.

     А доктор Вэнт ехал в чёрном кадиллаке и махал рукой

     людям, стоявшим на остановке.

     - Зажигай! – кричал доктор. - Престиж! Престиж!

     - Мне уже не до престижу, - сказал седой мужик с длин-

     ной седой бородой, - мне бы выбраться от сюда, - когда

     мимо него проезжал чёрный кадиллак «Эльдорадо VII».

     Автомобиль остановился, опустилось чёрное тониро-

     ванное стекло. Вэнт посмотрел на седого.

     - Я попал в другое измерение и прожил в нём 25 лет,

     написал философский труд, и потерял его. Хотя подозре-

     ваю, его могли украсть иноизмеренцы, для того, чтобы

     пользоваться моими мыслями и соображениями.

     - Что потерял? – спросил Вэнт. – Пакет? Пакеты вы це-

     нили?

     - О-очень ценил. Всё время, всегда. Никуда не мог вый-

     ти без пакета. Клал в него что-то и шёл гулять. Как-то, по

     ошибке, я взял пакет с рекламой водки, и мне часто стали

     встречаться люди с пакетами, с рекламой водки.

     Седой достал пачку «SOBRANIE» и закурил.

     - А откуда у вас эти сигареты? – спросил доктор.

     - От верблюда. Нашёл пустую пачку и переложил туда

     свои сигареты из другой пачки.

     - А какие?

     - «CAMEL». Camel – это ведь верблюд.

     - Совпадение, что ли? – улыбнулся доктор Вэнт.

     - Нет, это мистика.

     Седой достал из пачки «SOBRANIE» тонкую ментоловую

     сигарету «WINSTON» и затянулся. Доктор, заметив это,

     спросил:

     - А зачем положили в пачку ментоловую сигарету?

     - Не знаю, положил и всё.

     Вэнт протянул руку.

     - Дайте мне пачку, я посмотрю её.

     Взяв пачку, он увидел сбоку надпись – «Made in

     England». Открыв, он увидел в ней три сигареты. Достал из

     внутреннего кармана пиджака блокнот, и стал что-то за-

     писывать.

     - Зачем вы это делаете? – крикнул Седой. – Что со

     мной?

     - Успокойтесь, я дам вам пакет «Stainberg», «бундесо-

     вый». Я был с ним на выставке «Bavaria», это было давно.

     То время ушло и вот вы попались мне.

     - А почему так?

     - Точно сказать не могу, пока, но зачем вы попёрлись к

     Институту Экспериментальной Физики, перед тем, как ис-

     чезли на долгие годы? Целей своих вы не знали, мыслили

     примитивно.

     - Не могу понять. Я ехал к ИЭФ на автобусе, а не на

     трамвае, и проехал остановку. Выйдя из автобуса, не там,

     где надо было, увидел забор из рабицы, в котором была

     разорвана сетка. Я пролез в эту дыру, чтобы сократить

     путь.

     - Вы это запомнили? – спросил Вэнт.

     - Да, запомнил, у меня это отложилось.

     - Зачем вы отклонились от маршрута?

     Седой засмеялся – а-ха-ха.

     - Да, весёлая информация, один смех. А может опять в

     ИЭФ? – улыбнулся Вэнт.

     - Да не. Опыты, которые там ставились в прошлом, не

     были успешны. Направление свернули, кое-кто сбежал.

     ВСША добились того, что попали в будущее, которого не

     существует.

     - А ты что-нибудь усвоил?

     - Усвоил, у меня жена и двое детей взрослых, а я тут

     околачиваюсь.

     Вэнт засмеялся.

     - Зачем смеётесь? – спросил седой обиженно.

     - Я знал вас, а бороду надо сбрить, - он протянул седому

     пакет, - отдадите этот пакет человеку, звать его Шелогу-

     ров.

     Седой взял пакет и прочитал:

     - «Золотой Ларец». Хороший пакет, красивый. Я пода-

     рил бы его возлюбленной, - сказал седой.

     - Подарите лучше розу, самую дорогую, красивую - не

     лилию.

     Седой посмотрел удивлённо на Вэнта.

     - Как это было? Как всё было? – спросил Вэнт.

     - Ну, в общем, я там в одной усадьбе жил, меня с кем-то

     спутали, мне там нравилось. Обхождения, праздники, гу-

     ляния разные. Пил я там очень много шампанского. Всё

     было мило, деликатно.

     - А как вас там звали?

     - Голицын, двоюродный брат князя Голицына, хозяина

     усадьбы.

     - А спали где, где обедали?

     - Как где? Спал в опочивальне, обедал в столовой. Зав-

     трак мне приносили в покои. В меру упитанная служанка

     Фрося – кровь с молоком - всегда была со мной любезна и

     обходительна.

     - Даже так?

     - Да, именно так, - пробубнил Седой-Голицын. - Да, это

     хорошо. Весело жил, время зря не терял, помотался, не

     умудохался.

     - Я там почти никому не мешал. Жил и жил себе до по-

     ры - до времени, пока ко мне не зашла какая-то девица

     знатная. Я заманил её в опочивальню, для прелюбостра-

     стия, но она исчезла в какой-то дымке.

     - Я всё прекрасно знаю, - перебил Вэнт.

     - Знать-то вы это знаете, да не всё, а ведь я ещё долгое

     время околачивался у помещика Николашки Коробкова,

     он жил в поместье по соседству. Напившись, он всё спра-

     шивал меня: - «Ну как, наши победили?» - Я ему: - «Побе-

     дили, победили». Он кричал: - «Comme il faut».

     - Продолжайте, - сказал доктор, закурив.

     - В той местности проходили крестоносцы…

     - До встречи, - сказал Вент Седому, выбросил окурок,

     окно машины закрылось, и она тронулась с места.

     Седой молча смотрел на удаляющийся чёрный кадил-

     лак «Эльдорадо»…

     ***

     «Случай – это псевдоним бога,

      если он не хочет подписываться».

     Седой, он же Седов-Соловьёв стоял и смотрел на про-

     плывавшие в небе тучи.

     «Интересно», - думал, - «снеговые?»

     Дул сильный северный ветер, который пронизывал до

     костей. Еле передвигая ноги, он поковылял, но передумав

     остановился. Из подъехавшего микроавтобуса вышли

     двое. Седов-Соловьёв спросил у них:

     - Могу ли выйти отсюда?

     - Какой ориентир? – ответил вопросом один из них, в

     джинсовой куртке «Lee».

     - Пятиэтажки.

     Он показал рукой в северном направлении.

     Седов-Соловьёв пошёл к северу. Через какое-то время

     он заметил пятиэтажки. Подошёл к ним и увидел разби-

     тые окна, выбитые рамы, внутри домов царила пустота.

     Он решил здесь задержаться. «Интересно», - думал Се-

     дой, - «куда все делись? А может они исчезли?»

     Зашёл в подъезд, поднялся на второй этаж. Увидев от-

     крытую дверь, в одной из квартир, тихо на цыпочках во-

     шёл внутрь. Пройдя большую комнату, увидел диван – он

     был покрыт снегом, валившим из открытого окна. Рядом

     на тумбочке стоял включённый телевизор. Седой подо-

     шёл к окну, чтобы закрыть его, и тут его осенило: подходя

     к дому, он точно видел, что все окна в нём были выбиты.

     Сзади раздались какие-то звуки. Медленно обернувшись,

     он увидел сидевшего в кресле человека, рядом стоял

     шкаф, на котором стояла коробка от телевизора «Элек-

     трон».

     - Я переключаю программы пассатижами, потому, что

     пластмассовый переключатель внутри истёрся к ядрёной

     фене, - сказал незнакомец. Он был в войлочных домаш-

     них тапках, в трениках с оттянутыми коленками и в серой

     кофте. Он встал и посмотрел на Седова-Соловьёва.

     - Что рыщешь?! – спросил тип.

     - Я ничего не рыщу, просто зашёл посмотреть выселен-

     ные дома.

     Тип протянул Седому паспорт. Заглянув в документ он

     обомлел. Там было написано – Шелогуров!!! Алексей

     Петрович. Тип протянул пакет «Montana».

     - Хочешь узнать, что в пакете? В пакете провода разные,

     их отдашь лысому электрику с «Искры», он даст тебе ку-

     лон в виде сердца. – Шелогуров протянул 35 рублей, -

     деньги особо не транжирь. 20 рублей отдашь электрику,

     пакет оставь себе, он дорогой. А вот про это, - он обвёл

     рукой комнату, - никому ни-ни. Это зона, портал. В своё

     время я сюда зашёл, не могу выбраться, живу с надеждой,

     что кто-то придет и тогда я смогу очутиться дома, в теплой

     постели, - сказав это, он стал исчезать. Он растворялся на

     глазах Седого.

     - Да-а, - произнёс Седов-Соловьёв.

     - Что Да? – спросил его доктор Вэнт.

     - Да так, всё какие-то призраки, какой-то тяжеляк.

     - Ну, и куда же вы после направились, это интересно?

     - Потом я пошёл устраиваться на работу. Проходя мед-

     комиссию в поликлинике, около завода «Искра», я встре-

     тил Петрова Пашку, из Медведково. Я частенько стал гос-

     тить у него по выходным и праздникам, чисто любовник,

     ха-ха-ха… Иной раз, мы заруливали в разные притоны к

     его друзьям. Мы были популярны.

     - А кем он работал?

     - Он не работал, делал вид, что работает, на всё забил,

     считал, что стоять 8 часов у станка, это умудохаться. Сидел

     у меня в ОТК, где я проверял детали разные. Сначала я

     что-то мерил, измерял, сравнивал, записывал – чего, как,

     сколько. Уничтожал бумаги. Потом на всё забил, просто

     сидел и курил. Ко мне многие стали приходить на переку-

     ры и беседы разные. Я принёс магнитофон и стал слушать

     музыку, ко всему прочему, в общем – ничего не делал.

     - Но как-то мне предъявили. И в результате долгих пре-

     пирательств с начальством, мы пришли к тому, что меня

     переводят на «верх» и больше платят, но это было сопря-

     жено с опасностью.

     - С какой? – поинтересовался доктор.

     - Там проверяли компрессоры «X7MOK2» на термостой-

     кость под давлением, и вот там-то я и встретил лысого

     электрика.

     ***

      - Михаил Костиков должен был передать мне микро-

     схему. Я встретил его на «Южной». Он шёл с какой-то тол-

     стой бабой, видно его женой. Он рассказал мне про ка-

     кой-то летающий утюг. Зачем он мне это рассказывал, ума

     не приложу.

     - Что ты ахинею несёшь. Иди куда собирался, понял? –

     доктор протянул Седому две купюры и зажигалку «Bic»,

     зелёную.

     Седов встал с кресла и торжественно произнёс:

     - Всё, я готов, - он поправил причёску и галстук.

     Выйдя из подъезда, он увидел яркое весеннее солныш-

     ко. Дул лёгкий южный ветерок, летали и пели птички.

     Сделав глубокий вдох и прокашлявшись, Седов прикурил

     от зелёной зажигалки. Посмотрев в большую лужу, он

     увидел своё отражение и понял, что не надел шапку и

     направился к дому, где раньше жил Михаил К. Он был

     уверен, что встретит его там и возьмёт то, что должен

     взять.

     Подойдя ко второму подъезду, он увидел машину.

     Двери были открыты, внутри сидел Овчинников, Миха Ко-

     стиков и Савенков. Присев поодаль на лавочке, он стал

     наблюдать. Овёс (Овчинников) достал с заднего сиденья

     пакет. Седов продолжал следить, делая вид, что отдыхает.

     Перекинув ногу на ногу, он заметил, что на ногах его кеды,

     а не сапоги.

     Овёс достал из пакета бутылку с тёмной жидкостью и

     коробку из пластика. Сделав из бутылки несколько глот-

     ков, он передал её Михе К. – тот отхлебнул. Овёс, дико

     заржав, стал трясти перед лицом Михи коробкой, то ли

     грозя, то ли предлагая. Закрыв пробкой бутылку, Миха

     положил её в пакет. Овёс похлопал его по плечу. Они ста-

     ли чего-то обсуждать, но разобрать было не возможно.

     «Придётся подождать, посмотреть, может что-то и про-

     яснится, а потом поеду на Кировоградскую. Вон оно, как

     сегодня вышло – и Овёс и Миха и Савенков, сами приеха-

     ли сюда. Но зачем…? Стоп! Куда делся Савенков? Он си-

     дел на заднем сиденье, но теперь его нет, как будто и не

     было. Проворонил я момент, когда он вышел из маши-

     ны», - подумал Седой-Соловьёв.

     Вдруг он почувствовал, как кто-то коснулся его плеча.

     Медленно обернувшись, он увидел улыбающегося Игоря

     Савенкова. Он держал в руке бутылку коньяка «Армения»,

     бутылка была почти пустой.

     - Привет! Это остатки былой роскоши, - сказал Савенков,

     тряся бутылкой. – Мне передал её Жура старший, через

     Дядь Саню Козлова, не помню когда, на днях как-то.

     - В доме напротив? Так, что ли?

     - Да, так, - ответил Савенков.

     - А зачем?

     - Не знаю, но в этом заинтересован Доцн. Что делает он

     и чем промышляет – не знаю. Если встретишь его, пере-

     дай поклон, мол, всё помним. Привет ему передай, от

     людей.

     Седой-Соловьёв достал из куртки «Lee» пачку «Marlboro

     100 mm».

     - Не дашь парочку? – спросил Савенков.

     Седов протянул три сигареты, спросил:

     - Прикурить есть чем?

     - Да, есть, - ответил тот и пошёл к машине.

     - Не составишь ли ты мне компанию прогуляться? Надо

     поговорить, - крикнул ему в след Седой.

     - Я думаю, что можно, когда всё прояснится, - ответил

     Савенков.

     ***

      - Ворону, живущему в Коробковском Саду, сейчас 226

     лет. 26 марта у него был день рождения. И в этот торже-

     ственный день, какой-то мудак швырнул в него палкой,

     крича, мол, тот своим карканьем не даёт ему спать по но-

     чам, не понимая, что птица хочет предупредить его о том,

     чтобы этот мудак не выходил из дома, иначе попадёт в

     неприятности. Ворон какал на его машину, а тот ни хера

     так и не понял ничего и поехал, а на пересечении с Элек-

     тролитным… Вот и делай людям добро…

     - А он, мать его, не мог как-нибудь по-другому преду-

     предить, например, сказать что-то по человечески, как это

     умеют вороны? – спросил Савенков у Седого.

     - Нет. Не тот человек, не понимал, ничего не понимал. И

     ворон ничего ему сказать не мог, поскольку не владел

     иностранным языком. Да, если бы и понимал, это всё ни о

     чём.

     - Да, не повезло, - произнёс Савенков и пошёл к оста-

     новке, стоявшей у эстакады, где останавливались трам-

     ваи.

     Подойдя к остановке, Седой заметил невысокого чело-

     века. Волосы его были взъерошены, а глаза выпучены, от

     испуга, судя по всему. Он смотрел, не отводя глаз от Седо-

     го. Чел с выпученными глазами сказал:

     - А где троллейбусы, которые ходят по расписанию, ко-

     торое написано на табличке?

     Седой испуганно отпрянул и шепнул на ухо Савенкову:

     - Это наркоман, - и с деланной улыбкой, ласково сказал,

     - погода сегодня хорошая, всё скоро зацветёт, - и подмиг-

     нул Саве.

     Взъерошенный чел ещё больше выпучил глаза, увидел

     кеды на ногах Седого. Седов, заметив это, сказал:

     - Мы вот с другом решили пробежаться, сделать пробежку

     до метро «Варшавская», это полезно для здоровья, но пе-

     редумали и решили проехать пару остановок.

     - Да, вы всё правильно решили, но вы не доедете, не

     дойдёте, а поедете со мной на машине. Она стоит у про-

     ходной ВНИИТС, а сам я работаю в НИИЦНГРИ. Референ-

     том, бля! – и расстегнув плащ, показал, что на нём белый

     халат. – Меня зовут Витя, всё нормал, я свой человек,

     пойдёмте, - и они втроём отправились к проходной

     ВНИИТС. – Пойдём, на минутку заглянем ко мне на рабо-

     ту, я кое-что там забыл.

     - Ладно, если ненадолго, то пойдём. А нас пропустят? –

     сказал Седов и посмотрел на Савенкова.

     - Пропустят, пропустят, - пробубнил Витя-

     взъерошенный, вынув из кармана плаща два паспорта, и

     протянул их. Седой взял синий с орлом, а Сава красный,

     со львами.

     Седов открыл паспорт и прочитал - Peter Schweinsteiger,

     1961 года рождения. В паспорте лежал пропуск НЦ РАМН

     «МЕДАКАДЕМИНВЕСТ», и визитка на имя Бржезовски Ви-

     лен Ариевич. Савенков прочитал в своём – Robert Plant,

     1962 года рождения. И у него так же в паспорте лежала

     визитка - Тихомиров Гектор Кантович, Санкт-Петербург,

     Васильевский Остров, 21 линия, дом 16/7, тел: (812)321 06

     43. И пропуск на въезд на территорию ЗАО «ГИПРО-

     ПЛАСТ».

     - А у вас-то есть документы? – спросил Седой.

     - Есть, - ответил Витёк и протянул ему паспорт, в кото-

     ром он значился, как Шмонин Геннадий Андромедович,

     но на фотографии был ни кто иной, как Михаил Костиков.

     Седой удивлённо рассматривал документ, глянул на Са-

     венкова и икнул.

     Они поднялись по ступенькам к проходной института.

     Витя достал ручку и блокнот, прошептал сквозь зубы:

     - Мы не знакомы. Я пойду первым, а вы минуты через

     две. Часы есть?

     - Есть, но они не ходят. Есть мобильник, - ответил Седой

     - Нормально. Засекайте время, через две минуты про-

     ходите. В случае чего, если, мол, кто-что-куда, вы из «Все-

     мирной Ассоциации Альтернативных Направлений Науч-

     ного Поиска». Мол, приехали на подготовку к конферен-

     ции доктора Карла Вэнта.

     - Хорошо. – Седой и Сава закивали. Витёк ушёл. Они за-

     курили, глядя на мобилу, но она вырубилась.

     - Эх, бля, зарядка кончилась, - выругался Седой. - Отсчи-

     тывай теперь вслух, - сказал он Саве. Тот начал отсчёт:

     - 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13…

     Вдруг из проходной выбежал взъерошенный Витя. Он

     побежал к синему «Renault», быстро открыл дверь, завёл-

     ся и поехал.

     - В чём дело? – произнёс Савенков.

     Машина, развернувшись, подъехала к ним. Витя опу-

     стил стекло, и махнув рукой, сказал:

     - Залазьте, посидите, погрейтесь. Можете радио послу-

     шать и сушечки погрызть. Потом я вам дам знать – что и

     как.

     - Ладно, - сказал Седой, - хер с ним. А время-то сейчас

     сколько, у меня мобильник сел.

     - Зарядка есть?

     - Есть, - Седой достал из кармана куртки зарядку.

     - Так, давай зарядку и мобильник, я заряжу. Думаю, де-

     сяти минут хватит.

     Седой отдал зарядку и мобильник. Витёк открыл дверь

     и быстро скрылся в проходной.

     В машине было тепло. Седой и Савенков грызли сушки и

     запивали «Баварским». Седой включил радио, из динами-

     ков послышалось:

      Как отведамши дурман,

      Как разведчик, сунув голову в капкан.

      Кукловод сегодня пьян,

      Он покажет всем спектакль.

      Страсти, стрессы обезьян.

      Как загадочный пентакль,

      Чебурашку в чемодан…

     Савенков сделал музыку тише, улыбнувшись, сказал:

     - Удачно ты радио включил, обожаю «URAN21», осо-

     бенно эту вещицу.

     - Да, мне тоже «Кукловод» нравится.

     - А чё это за люди-то?

     - Да, толком не знаю. Я видел одно интервью какого-то

     лохматого чела в «Ray-Ban». Он рассказывал какой-то

     ужас о том, что одного убило молнией, когда он с репети-

     ции выбежал за сигаретами. Другой - пропал без вести.

     Экстрасенсы в один голос утверждали, что он похищен

     нелюдьми. А один даже говорил, что тот находится в па-

     раллельном измерении, куда попал через портал в Засып-

     кинской аномальной зоне.

     Вдруг кто-то постучал в окно. Седой опустил стекло и

     высунул голову.

     - Я те дятел постучу.

     - Да ладно, извини, - сказал Керпский. На нём была

     большая грузинская кепка.

     - Будешь третьим? Игорь, дай ему сушек, – сказал через

     плечо Седов.

     - А с кем ты разговариваешь? – удивлённо спросил Кер-

     пский.

     - С Игорем Савенковым. Чё, не видишь?

     - Не, не вижу, вообще. То есть – ноль.

     Обернувшись, Седой никого не увидел, схватился за го-

     лову, закрыл глаза.

     - У-у-у бля...

     ***

      Седой смотрел на пустое сиденье, на котором несколь-

     ко минут назад сидел Сава.

     - Керпский, у тебя мобильник есть? Дай мне позвонить.

     Керпский протянул Седому телефон. Набрав номер, Се-

     дой услышал в трубке ту же песню, что он слушал по ра-

     дио с Савенковым Игорем. В ушах у него вновь зазвенело,

     да так, что потемнело в глазах. Он протянул мобильник

     Керпскому.

     - Что с тобой, голова болит, что ли? – спросил тот.

     - Да нет, не болит, тут совсем другое, не понимаю. Уль-

     тразвук – понимаешь? А ты вообще, как тут оказался?

     - Шёл к Рѝману, он попросил ему кое-что потаскать, и

     прочее. А потом говорит – отметим. Когда я зашёл, дверь

     открыл какой-то старик в чёрной футболке, на которой

     клинописью было написано – «МАЛЮТА С». Он сказал,

     что Рѝман пошёл на лыжах кататься, и громко захлопнул

     дверь. Вышел я на улицу и увидел Рѝмана возле голубят-

     ни. Стоит с букетом искусственных тюльпанов. – «Ты же

     собирался сегодня чего-то таскать, и ещё что-то», - спра-

     шиваю. А он мне, дескать – «money потерял». А сам ка-

     кой-то отрешённый, как невменяемый. Говорит: - «Я у те-

     бя вчера выпил немного, перед завтрашней свадьбой тво-

     ей – женишься ты», - и протягивает букет.

     - А какие были цветы?

     - Искусственные, - ответил Керпский. – Потом мы пошли

     домой. Подойдя к двери, Рѝман четыре раза позвонил в

     звонок, так как было написано под звонком, «Рѝман – 4

     звонка». Ему открыл дверь тот же строгий старик в чёрной

     майке и синих трусах, который соврал мне. Строго на нас

     посмотрев, он достал из-за двери лыжи с палками и сунув

     их Рѝману, стал выталкивать нас за дверь. Риман бросил

     лыжи на лестницу, они с грохотом полетели вниз. Он сно-

     ва стал звонить, стуча по двери ногами. Дверь открылась.

     С удивлением, мы увидели старика с велосипедом, он

     крикнул: - «Дай дорогу!» - слез с велосипедом и вышел.

     Мы отпрянули. Войдя в свою квартиру, Рѝман увидел, что

     всё разбросано; газеты, журналы, глазированные сырки,

     носки, трусы, диски, письма, верёвки, духи, дезодоранты,

     колготы, пудреницы, шкатулки, табакерки, шприцы, нож-

     ницы, шляпы, шарфы, польта…

     - А рыбки были живы? – перебил Седой Керпского.

     - Какие-то вроде плавали. Там было много водорослей

     и улитки, и ещё лыжная палка торчала из аквариума.

     Рѝман открыл шкаф и стал вышвыривать с полок вещи. Он

     был возбуждён, как будто искал что-то важное, взбудо-

     ражено раскидывая шмотки. Но не найдя того, что ему

     было нужно, вышел в коридор и стал рыться в карманах

     одежды на вешалке. Ничего не найдя и там, он вбежал в

     комнату, открыл окно и увидел старика с велосипедом.

     Тот разговаривал с кем-то, сидящем в синем «Рено» - «Эй,

     ты, бля..! Зачем мой велик угнал?!» - крикнул Рѝман.

     - Старик среагировал: поднял с земли булыжник и

     швырнул в окно. Камень пролетел над головой Рѝмана и

     попал в трюмо. Риман зашёл в туалет и взял стоявшие там

     лыжные палки. Подбежал к окну, и прицелившись, запу-

     стил палку в старика, когда тот уже отъезжал. Снаряд до-

     стиг цели – старик упал в лужу. Из «Рено» вышли два че-

     ловека, они помогли старику подняться.

     «Ты что творишь, тварюга?!» – закричал один, который

     потолще. Он подошёл к подъезду. – «Какой код?» – рявк-

     нул он старику. Тот простонал: – «677». Но дверь не от-

     крылась. – «Не открывается», - заорал толстый. – «Тогда

     нажми 658». – «Не открывается!» - «Тогда 563 – это

     наверняка».

     Толстый набрал новый код. – «Ты код-то помнишь?» -

     раздражённо спросил толстый. – «Забыл, а ты спроси у

     Володьки». – «У какого Володьки?» - «Володьки, соседа

     моего с первого этажа». – «Володя!» - кричал толстый

     мужик, стуча рукой по подоконнику кухни, но неожидан-

     но что-то ударило его сверху по голове. На голову ему

     упали санки – это был точный бросок Рѝмана. Увидев это,

     его друг отошёл от старика. Он хлопал толстого по щекам,

     говоря: - «Архип, очнись». Толстый Архип открыл глаза и

     спросил: - «Где я?» - «Сейчас вызову скорую», - говорил

     друг толстого. Подойдя к ним, старик взял санки, и не дол-

     го думая, что есть сил, обрушил их на голову друга Архи-

     па.

     У подъезда лежали два человека без сознания. Старик

     достал из кармана одного из них ключи и направился к

     машине. На спине его футболки были изображены метла

     и собачья голова.

     ***

      - Вы должны согласиться, в известной мере, без изли-

     шеств, необходимо согласие в известной степени, без эк-

     зальтаций, только реальность. Продолжаем жить, мыс-

     лить идеально. Что такое чудо? Это то, чего мы не пони-

     маем, отвечу я. И так, вы понимаете; непостижимость,

     недосягаемость - тождественны неизвестности. Дамы со-

     гласятся со мной, что нужно придерживаться классиче-

     ских традиций положения в обществе. Средства, силы -

     должны тратиться для достижения поставленной цели,

     вне происходящего, в каких-то рамках.

     - Ты мудак, - сказал Седой доктору, отхлебнув крепкого

     чая из кружки и закурив «Arctic», вышел на балкон. –

     Поймай петуха, отруби ему голову и попей его крови.

     - Бахурин звонил, спрашивал как дела? – спросил Вэнт, -

     Я понял, что вы никакие не друзья. Вы не чувствуете ника-

     кой вины?

     - Не пойму, вы меня запутали.

     - Ладно, хватит, - перебил Вэнт Седого, - давай теперь

     по порядку. Ты вообще кем представляешься на данный

     момент?

     - В данном измерении, в данное время, я представля-

     юсь то Керпским, то Лобзиком, и что-то там ещё.

     - Но полчаса назад вы представлялись двойником Ше-

     логурова, из параллельного мира, не так ли?

     - Мне так велел говорить человек из выселенного дома,

     рядом с кинотеатром «Таллин», в который я зашёл, а ко-

     гда вышел, оказалось, что это другой кинотеатр.

     - И какой же?

     - Там рядом монетный двор и монастырь какой-то, те-

     перь я начинаю задумываться.

     - Что вы там делали, как туда зарулили? – доктор Вэнт

     налил в рюмку водочки и опрокинул её, подцепил вилкой

     грибочек и закусил, и задумчиво сказал, - это было на за-

     ре моей молодости, мне было 18 лет, а может и поменее.

     Меня повергло в шок то, что я не был в месте, где проис-

     ходила мистерия. Теперь задумываюсь, тоже, иногда…

     Седой вышел с балкона и сел на диван рядом с Вэнтом,

     налил рюмку водки, выпил…

     А кем был чел в шлеме?

     - Извини Дядя Карл, прости меня.

     - А почему вы называете меня Дядя Карл? – спросил

     доктор Карл Вэнт у Седого-Соловьёва.

     - Потому, что я вспомнил Саню Козлова, которого все

     называли Дядь Саня Козлов.

     - Почему?

     - Он был свободен и независим, сыт, одет, обут, смот-

     рел на всех свысока.

     - А в армии он был?

     - Был, служил, где - не знаю точно. Он говорил, что у по-

     литрука денщиком. С Беней Сидоренко, который работает

     на складе «ГАЗПРОМа», около метро «Университет».

     - Ну и чё? А работал он где?

     - На стройке, шлагбаум открывал-закрывал, не умудо-

     хивался. Отдыхал как-то после работы на лавочке возле

     своего подъезда. При нём было два пакета. В одном была

     одежда; мыло, полотенце, расчёска, бритва и т.п. В дру-

     гом еда; хлеб, масло, кубики, колбаса, консервы.

     Сидит у подъезда и смотрит – кто, с кем, куда идёт. До-

     мой его не пускала жена. Когда холодало, он задумывал-

     ся.

     Как-то раз к нему подошёл некий субъект и спросил: -

     «Как жизнь, Дядь Сань?» - Клюя носом, Дядя Саня нашёл в

     себе силы поднять голову и открыть глаза. Увидев челове-

     ка в шлеме, кожанно-пластмассовой блестящей одежде,

     он опешил. Но собравшись, спросил, у похожего, толи на

     космонавта, толи на гонщика F-1, субъекта: - «Что это та-

     кое?» - показывая пальцем на предмет в руке человека в

     шлеме. – «Сейчас увидишь», - произнёс он механическим

     голосом, и что-то ещё, но понять было не возможно. Во

     рту пересохло. Незнакомец направил на Дядю Саню по-

     хожий на ТВ-пульт предмет с множеством кнопок и огонь-

     ков. В глаза резко ударил яркий луч, фосфорно-зелёного

     цвета.

     ***

      «Водокачка», - подумал, открыв глаза, Дядя Саня Коз-

     лов, раньше там были гаражи. Он вспомнил, что разгова-

     ривал с каким-то челом в шлеме с пультом. Но о чём?!

     Достал из пакета бутылку «Сливовки». Из кустов послы-

     шался лай. К нему подошёл чел с двумя таксами – это был

     Сальмет. – «О-о-о! Дядь Сань, привет! Что с тобой, гуля-

     ешь?

     На что Дядя Саня сказал, что отдыхает после работы.

     Сальмет попросил Дядю Саню одолжить ему на бутылку

     водки. В ответ Дядя Саня достал из пакета бутылку «Сли-

     вовки». Сальмет (Селеменев Виталик) с уважением по-

     смотрел на Дядю Саню Козлова и, кивнув в сторону своего

     дома, весело сказал: - «Пошли»…

     Вэнт и Седой-Соловьёв.

     - Без связи жить можно?

     - Не знаю, - ответил Вэнту Седой-Соловьёв.

     - Идите, куда хотите.

     - А куда можно?

     - Это вам решать, меня вы не слушаете.

     - Это конечно так-то оно так.

     - Не пойму я, не пойму. Чем я хуже-то людей?

     - Что не так? – сказал Седой-Соловьёв задумчиво.

     - По большому счёту – всё так. Так, как показывает мат-

     рица. Как и куда, каким маршрутом, мало кто задумыва-

     ется. Если вы не в своём уме – сидите лучше дома.

     - Теперь-то ясно. Ну, я пошёл. – Седой-Соловьёв напра-

     вился к входной двери.

     - Пакет не забудьте, - крикнул вдогонку Вэнт.

     - Не-е-ет, теперь-то меня на эту удочку не поймаешь, -

     он наотмашь хлопнул дверью и побежал по лестнице,

     крича громко, - Врёшь, не возьмёшь! Я вам покажу паке-

     ты, бля! У меня не забалуешь! Черти, у-ага-га!

     На улице был лёгкий морозец, падал пушистый снег. Он

     увидел, что над ним кружит какая-то птица. Покружив,

     она села на ветку осины и стала чего-то дожидаться.

     - Не может быть, - произнёс Седой-Соловьёв, - мне нуж-

     но срочно обратно.

     Усмешка Кентавра.

     Здравому рассудку не подда-

     ётся.

     - А кто написал «Рейс молочного фургона»? – спросил

     ГП у Вальдемара.

     - Не знаю, помню я пошёл в новый книжный, не знаю

     почему, просто приехал, вспомнил, что я в этом месте

     встречался с Еблонским; говорили о времени.

     - Не лажа ли?.. - прохрипел Гапин папа (ГП, он же Гапа

     старший). – Помнишь, бля, как мазал масло на белый хлеб

     и повидло сливовое? Мало тебе этого было? Так что, тебя

     пронесло? Скажи?

     - Это не поддаётся здравому рассудку, но впечатляет.

     Это кто-то запланировал! Может Риман или Валерка-

     аферист. Токсикоман – он появился в году, каком, точно

     уже не помню, он и сам, поди, этого не знал. Впослед-

     ствии упился и сошёл с ума, около бочки с головастиками,

     на водокачке. Он был хитёр и ставил себя выше других,

     так как жил под кайфом и бывал в «Штатах». Он обзывал

     жену проституткой и блядью без трусов.

     «Я скоро отправлюсь в Вермонт и буду вас там ждать со

     «Smirnoff», - так он мне сказал. Больше я его не видел. До

     сих пор не могу понять, что такое, кто знает, всё очень ту-

     манно. Здравому рассудку не поддаётся, реально. С кем-

     то по кайфу до поры до времени. Иногда появляются

     странные господа. Мы говорим о потустороннем реально,

     а не иначе.

     - А ты-то как, был там?

     - Да, был, и скоро буду делиться впечатлениями опре-

     делённой направленности о поездке, сам с собой.

     - Как, сам с собой? – удивился ГП.

     - Когда вы один, вы ведёте внутренний диалог, сам с

     собой, с самим собой? Это современно и модно, можно

     сказать – направление.

     - Не пойму вас, к чему вы клоните, - сказал ГП, взял

     пульт и включил ТВ…

     ***

      - Сальмет решил купить цветов, жёлтых астр и магно-

     лий, а так же коробку конфет «Юность II». В бодром рас-

     положении духа пребывал он: радуясь миру во всём ми-

     ре, на даче в Кашире, представляя себя в Кашмире, слу-

     шая «Мираж» с Гулькиной, но не «цеппелинов», поедая

     кошерный шашлык. Но всё пошло прахом. Представьте,

     бля!

     - А что это?

     - Не столь важно, просто представьте, - сказал, зевая ГП.

     На улице послышались голоса, кто-то пел:

      Кто ты, куда идешь?

      Не открывая глаз.

      И кто позволил тебе

      Раскрасить мир людей

      В чёрно-белый цвет,

      Чёрно-белый цвет,

      Чёрно-белый цвет.

     Вальдемар встрепенулся и посмотрел на Гапу старшего.

     Он молча сидел под торшером и смотрел ТВ без звука,

     взгляд его был напряжён. Он насторожился, резко встал и

     пошёл на балкон.

     - Распевать ночью песни, мудачьё грёбаное?!! – све-

     сившись с балкона, крикнул он. – Ведите себя пристойно,

     иначе я поставлю крест, и настанет писец вашей группе,

     как ансамблю «Голубые Сердца». Где Козырь и Мэрдок?

     - Они с Мелким в саду, - сказал кто-то в темноте улицы.

     ГП сел под торшер и закурил, отпил из стакана какую-то

     жидкость, выключил ТВ и обратился к Вальдемару:

     - Мелкий, фамилию имя не помню, любил чифирнуть с

     колёсами. Он считал, что мир это аквариум. Достал два

     ящика пива «Жигулёвского» и в столовую, есть котлеты с

     гречневой кашей, вместе с Геркой, с которым они убивали

     кошек. Он не просыхал. Они дурные были. А потом пооб-

     щался со стариком Кошкиным и понял, что такое «Кошкин

     Дом». Впоследствии, его облили бензином, он очнулся и

     понял – это хана. А потом поминали, слушали Kim Wild,

     «Kids in America».

     В квартиру №22, где жила Галя, заглянул Хромой. Он

     ещё не был слишком испорчен и вёл себя хорошо, после

     вина, купленного у бабы Шуры, на Фруктовой… Галя хро-

     мого любила, а Хромой ей прямо: «Пошла нах, сука бля…»

     Вот как в этом разобраться? Она не знала про настоящий

     панк, андеграунд и трясучку. А Хромой понимал, что стоит

     перед выбором…

     ***

      Света Т. сидела у Журы старшего на разложенном ди-

     ване. Он сидел в кресле и курил; с голым торсом, обер-

     нувшись бело-жёлтым полотенцем в виде флага Ватикана,

     и смотрел фильм «Жизнь Пугачёвой, до и после…» Она

     пела песню Жигуна.

     Журе это было интересно, как занятие спортом неким,

     пьянк-гулянк, веселье, блуд. Но потом его взяли…

     Вспомнили, когда время пришло. Забрали, когда время

     пришло. Припёрлись, читали какие-то молитвы, считая,

     что нужно побеседовать – и побеседовали.

     Побеседовали под картиной «Горький в весеннем виш-

     нёвом саду», кисти мадам Очаловски.

     ***

      Уже пьяный, он хотел поговорить, закусывая докторской

     колбасой и рижскими шпротами, и хлебушком рижским.

     После двух выпитых рюмок, понёс бред, что у его жены

     Юлии (жены у него никогда не было), провал памяти.

     - И это алкоголь! – говорил он, схватившись за голову.

     Его что-то вдруг кольнуло в копчик, вскочив, он завопил:

     - А, Х, Х, Г, Ш, Щ, К, Ы, У, А, Р, А, Ч, М, ЧЕ, Д, ЧЕ, Е, Д, Г, А,

     Г, Л, И, Ь, В, И, И, А, И, А, А, А, А, А…

     ***

      - Да, если разобраться, Адам Адамов, он же Адам, со

     своими тайнами, что-то «блэксаббатовское» нёс…

     - А Гапу-то за что обвинять? За то, что упокоился и ушёл

     в мир иной…. Может ему показалось, что мир против него

     восстал и он не нужен ему. Он не мог понять, почему на

     него, на Гапу, всех собак по навешали, как на безумного

     без(с)предельщика без(с)понтового. Адам, Адам во всём

     виноват, этого нельзя было не заметить. При этом он бу-

     хал с Самойлом и предлагал кассеты «Denon C90», с запи-

     сями «Thriller» Майкла Джексона и «Воскресенье ‘79», до

     посадки А. Романова.

     - Он не работал в принципе в то время. В то время мало

     кто работал, кроме дураков. Все (если так можно сказать)

     были беспечны и не пытались думать о чём-то, кроме:

     Glam Rock’а, нарождавшегося Hard Rock’а с «дженисджоп-

     линами» и подобных им шлюхах и наркоманках, бля…

     Больше ни о чём не думали, по мере возможности, по со-

     ветам некоего субъекта по фамилии Новгородский, отку-

     да-то, бля.., из глубокой жопы в тумане.

     - Керпский балдел, как и Жура старший; Гена Крапивин,

     Крюча, Фома, который всегда был в попу. Керпский быва-

     ло, исчезая на долго с мероприятий, мог сказать, появив-

     шись через неделю, что за сигаретами ходил. Крюча не

     просыхал. Колотун и трясучка были нормальным его со-

     стоянием. Как-то Крюча вошёл к Кирею и заявил, что

     слышал кое от кого, что кое-кто видел у кое-кого татуи-

     ровку OZZY… как у племянника Керпского. Позднее Кер-

     пский понял, как появился Крюча, он удивлялся этому

     волшебству без(с)конечно, рассказывая сон…

     … в котором они где-то на огородах. Рядом пасётся коза

     на привязи. Ярко светит солнце, идёт дождь. Большие за-

     росли лопухов… и хрен. Очень много хрена. Хрен повсю-

     ду. Они пытаются выдёргивать хрен, но не могут… Они

     пытаются ещё и ещё, но ничего не получается, лишь толь-

     ко ботва в руках. Да и хрен с ней… Они швыряют её в сто-

     роны и плачут…. Но потом вдруг берутся за руки и начи-

     нают орать: Уъйя!!!

     К читателю.

     - Да, это впечатляет, найти человека по одной книге. М-

     да, таких книг не много. Предлагаю вам отправиться в не-

     реальное путешествие, с какими-то последствиями. Ведь

     вам нужен адреналин и расслабуха. Совпадения, не име-

     ющие с первого взгляда ничего общего, потом опять сов-

     падение. И не можешь понять, это так себе, случай-

     ность?…

     В нереальном мире чуточку реальности всё-таки есть и

     это – линолеум, в доме Сашки Беляева. Во сне он был ста-

     рым. Это было до того, как Жура старший стал заниматься

     чёрной магией, староцерковного направления. Был ка-

     ким-то зашифрованным в фирме: фирму не выдавал. Как

     человек продвинутый, изучал конфуцианство, но так же,

     был верен христианству. Он любил всякие страшилки и

     придумал, как свергнуть Леонида Ильича и вместо него

     править народами и землями.

     - Он герой?

     - В то время да, конечно да! Жура старший нашёл на за-

     водском складе часы, и все удивились. Почему часы!? Ча-

     сы символизируют время как таковое, и нам бы задумать-

     ся об этом, представить его.

     - Нет, это не то. Это невозможно объяснить словами, че-

     го знать и понимать в вашем времени, в вашем понима-

     нии и абсурде. Или лошина я, не разбирающийся ни в чём

     смерд.

     - А помните, как Гена Сухарев спрыгнул с балкона второ-

     го этажа, квартиры Журы старшего, когда мимо проходил

     Мотя-Бард, с друзьями пьяными. Они попросили заку-

     рить. Гена курил «Reval», без фильтра. Он отмудохал бар-

     да и дружков пьяных, потом опять зашёл к Журе старше-

     му, через час. Самоилов, когда с ним познакомился, хо-

     тел, чтобы другом ему он был, и всё тут. К тому же он ещё

     и жил на Симферопольском.

     - А может, это было не с вами и происходило не в вашей

     жизни, а было записано в ваш разум когда-то, а за нена-

     добностью, было потом удалено. И мы задаёмся вопро-

     сом. Да, несомненно, было что-то космическое. В то не-

     далёкое время появился Трошин, он скрывал свою насто-

     ящую фамилию. Жура старший возненавидел его, потому

     что он знал, что сестра Трошина - временный проект. И

     отмудохал того коньками… и сел на годик. Освободив-

     шись, рассказывал всем, около 67-ой поликлиники, матом

     через слово, дескать, всё херня, бля…

     - На «варшавской» развилке, у мебельной фабрики,

     брат Самоила Сеня, говорил ему: - «Молодец, но и мудак

     тоже, бля. Так как являешься частью какого-то движения.

     Это пытался описывать по своему ещё Конан Дойль…

     ***

      - Риман как-то сказал: - «Не надо мне книг больше». По-

     чему, неизвестно, он был ошарашен и напуган. Он встре-

     тился мне ещё раз возле утиль-сырья, поздно вечером, и

     сказал тоже самое: - «Книг мне не предлагай, не надо».

     Он не хотел диалога. А недавно повстречались у Короб-

     ковского пруда. Он сказал, что у него проблемы и что хо-

     чет встретиться с Доценом, Дусиком, Кисой. Бухнуть с ни-

     ми и послушать западную музыку. Взболтнул, что чинит

     холодильники, будучи мастером по холоду, со своим

     уклоном. Его устроил на эту работу Джон Громушкин, что-

     бы возвыситься над ним, быть начальником. И был аре-

     стован, за ДТП, на девять лет.

     - Риман стал хорошим работником, который ходит в пи-

     джаке и чинит стиралки, со своим уклоном. Не умудохи-

     вался и не нервничал, от мамы своей скрывался, дверь ей

     не открывал. Он забыл многих, забыл многое, посчитав

     всё хернёй. Он занялся огородничеством.

     - Поначалу у него всё росло и цвело, он был доволен

     собой и своим огородом. Картошка, крыжовник, клубни-

     ка, огурцы, помидоры, патиссоны, кабачки, парник для

     озимой травы. Яблоньку собирался посадить, редиску,

     репу, фейхоа, чеснок. Но его что-то тыркнуло, и он решил

     посадить цветы, гладиолусы. Вспомнив, как шёл Кер-

     пский, с большим букетом красных гладиолусов, когда у

     него угнали мотоцикл. За день до свадьбы…

     - Зайдя к нему в гости, увидел на подоконнике его фо-

     топортрет, молодого. Мне стало понятно, что он себя так

     подал, падла, как такового. Мудак – какое-то время назы-

     вал его Жура старший, продав ему зажигалку, намного

     дороже, чем купил. По тем временам считалось, что

     иметь такую зажигалку могут только крутые зажиточные

     люди. И он стал ходить, чиркать зажигалкой, где не попа-

     дя. Но кремень всё-таки истёрся со временем. Разочаро-

     ванный, он в ярости выкинул зажигалку, после чего стал

     пророком, якобы появляясь везде в красной рубашке.

     - Ну а стиралки-то? Риман помнит это?

     - Нет, Сальмет помнит, как Риман исповедовался дядь

     Сане Козлову и Анатоль Иванычу, директору кукольного

     театра, который решил, что это хорошая тема для спек-

     такля. И они пошли к Ощипе. Ощипа, вместе с Хромым,

     Данилочкиным и Ступиным, хором распевали: - «Хындр,

     мындр, комсомол. Хоп, хоп, иль нам, да вам!»

     В дверь позвонили. Ощипа вышел из-за синтезатора и,

     открыв дверь, увидел Римана, дядь Саню Козлова и Ана-

     толь Иваныча, который улыбаясь, сказал:

     - Есть тема, Булдуин. Есть чего?

     Ощипа был весел… и всех угощал…

     ***

      - Да что вы! – возмутился Керпский, достал из кармана

     фляжку и пригубил. – Они не знают, кто написал «Улисс»,

     им не дано понять, - он закурил, - они не воспитывались

     на произведениях настоящих классиков, таких как: Горь-

     кий, Ленин, Гёте, Бёме, Кант, Шолом Алейхем, Хаус Хофер.

     Нет, им нужно не то, не это, они не любят, лишь только

     смеются и изгаляются. Умные очень…

     - Да, так оно и есть. Лёша, приёмный сын Дусика, пошёл

     не по той дорожке, по которой ходят во сне и наяву. Реа-

     лен ли Лёша вообще, как таковой?

     - Конечно реален, так как мы встречались с ним в этом

     году у Лёши Жирного. А Дусик знал, что Леша и Лёша

     Жирный, что-то украли с водокачки, а Герка брал с них

     пример. Лёшка Жирный был душой добродушной, так

     думал Риман, когда сдавал ему стыренное. (Риман ещё не

     знал, что встреча с Керпским и Эдиком, будет или нет.

     Знал, что это случится во вторник.) Герка поддевал Журу

     старшего, что тот, мол, не курит и насмехался нал ним.

     Потом гопота у помойки предложила поменяться шапка-

     ми, после чего ворюгой стал, и ту-ту на зону. Якунин был

     его другом, они воровали вместе. От тюрьмы он спасся,

     взяв в жёны старшую дочь третьей жены Зелёного, когда

     тот помер после долгого запоя. Доцн крутился у Ощипы и

     что-то рассказывал ему про Бизона. Ощипа общался с Би-

     зоном, который жил с каким-то родственником, якобы.

     Бизон говорил, якобы, родственнику: - «Почему у тебя

     трусы торчат из под штанов, и рубашка в них заправлена».

     Когда тот выходил из подъезда летом погулять в коньках.

     Сальмет, на водокачке, научил его завязывать шнурки и

     играть в карты.

     ***

      - Скажите, что делали на территории заводского склада

     Риман и Федул?

     - Я там не жила, - ответила Ларсен.

     - А где ты жила?

     - В Орехово-Кокосово.

     - Встань, пойдём к ГП, - сказал Доцн и застегнул ширин-

     ку. Одеваясь в коридоре, он закричал:

     - Что, падла! – и схватив её за волосы, потащил к бал-

     кону.

     Она сопротивлялась, как могла и плакала. Он бил её по

     щекам.

     - Пойдёшь к Гапе, сука? Молчать, тварь!

     В дверь позвонили.

     - Иди открой, - приказал Доцн.

     Открыв дверь, она увидела Адама. Доцн не знал, что

     Адамов (Адам) с Гапой обокрали Гену Крапивина, кото-

     рый в своё время двинул Журу старшего, двоюродного

     брата Кисы, лучшего друга Доцна…

     Космос.

     - Ну, и как там, в космосе? – спросил Гапин папа.

     - Нормально, делали шашлык. Три бутылки водки хва-

     тило, с тремя литрами пива – вполне. Власов кричал: -

     «Машина времени есть! Она существует!». Он был в хлам.

     Костёр зассали вместе с шашлыком, на хер - чтоб лес не

     загорелся. И поехали домой. На трамвае в центр, а потом

     обратно. Власов был с рюкзаком, пустым. Хоть бы травы

     набрал или шишек, ни хрена ему не надо. Он ещё и запел:

     - «Черно-белый цвет…» Мы поддержали его с Риманом –

     это хорошая песня. Но нам надо было выходить, подъез-

     жали к нашей остановке, а Вадиму ухать к бульвару, где

     «Ангара».

     - Потом он тебе встречался? – спросил Гапа старший.

     - Да, при разных обстоятельствах. На кораблях, бля,

     ржавых, на четвёртом этаже моего подъезда. Он стал

     встречаться у водокачки.

     - Как думаешь, кто инопланетянин? – ГП закурил, -

     двойник Власова? Двойник Римана?

     - Я стал пытаться, и постиг. И сейчас постигаю, но реже.

     - Куда потом пошёл?

     - Я же говорю, не помню, - ответил Шелогуров.

     - Говори что помнишь. Не напрягай свой ум, он тебе ещё

     пригодиться. Ладно, хватит. – ГП взял пульт и включил ТВ.

     На экране появилась летающая тарелка.

     - Это «Ангар-18». Я смотрел его в «Ангаре», очередь бы-

     ла за билетами. Но тарелки там не летали – они летали на

     водокачке. А рядом с «Ангарой» жили Четвериков и Вла-

     сов.

     - Кто они такие? – поинтересовался Гапин папа.

     - Четвериков, кличка Лысый, был другом Свирида. А в

     подъезде, где живёт Свиридов, живет и Рязанцев, на пер-

     вом этаже. Потом ещё встречи были даже с Киреем. От

     Рязанцева мне была дана информация об НЛО и UFO…

     - Ладно, хватит. А Власов что делал?

     - Учился со мной, и мы с ним собрались в космос, вме-

     сте с Риманом. Так, на три дня, с рюкзаком полным про-

     дуктами и алкоголем. На трамвае три остановки, очень

     быстро, и часов не было, было своё время. Тогда я был

     Мэук-трэук, как огурчик, как стручок, как Стругацкие…

     - Молодца! Связь вернулась. Если ты ещё бы кое-что

     вспомнил, например, как очутился в турецком ресторане,

     находящемся в одной остановке от вокзала, по пути к пти-

     чьему рынку, справа.

     - Не знаю, не помню! – крикнул Шелогуров.

     - Да ладно, успокойся. Там недалече Театр Старого Зри-

     теля, ты ходил туда в детстве. Водили вас из школы стро-

     ем. Очень интересно было, вы приобщались к искусству.

     (А может это Дусик тому виной, он любил в гостях сидеть

     по-турецки, всегда.)

     - Нет, я туда не ходил. А куда ходил – уже не помню.

     Пошёл, помню, по улице, здания меня привлекли. На од-

     ном, смотрю, написано – книги. Я спустился в подвал,

     смотрю: Юнг, «Синхронистичность». Купил и пошёл до-

     мой. Придя домой, сварил себе кофейку и с сигареткой

     стал читать книгу. Меня заинтересовали какие-то, пока

     ещё невнятные совпадения.

     Ольга Пузова.

     - Их свадьбу транслировали все телеканалы Евразий и

     Америк. Радио Ватикана говорило об этом. Сам помощник

     заместителя руководителя канцелярии Папы Римского

     Бенедикта II жрал сосиски из крокодилов и кайманов с

     крольчатиной по Виндзорски. Нажравшись, он орал об

     ужесточении режима террора, но Ольга (невеста) успока-

     ивала его. Подойдя, она взяла кардинала за талию и лас-

     ково произнесла, глядя ему в глаза:

     - На земле заканчивается песок. В Германии насекомых

     стало на 75% меньше. – Её глазёнки поразили кардинала

     Раньери. Окунувшись в глубину её глаз, как в Марианскую

     впадину, он сказал: - «Я помощник жреца, - и заплакал». -

     Обнимая кардинала, Пузова шептала на ухо: - «Скажите,

     оксид титана входит в состав косметики?»

     - Кардинал вырубился? – недовольно перебил ГП Шело-

     гурова. – Сквайр, расскажи, что там с Шурой приключи-

     лось на гастролях.

     «Почему мне никто водки не подносит?! - орал Шура на

     администратора, надрывая глотку и икая. – Быстро, и, ку-

     пите, и, мне, и, водки-и. Водки хочу! Водки-и, давайте, и,

     за всё, и, заплачу! – Окружающие застыли. Прохожие

     встали, и кто-то сказал: - «Водку давно на вокзалах не

     продают».

     - На каком вокзале? - спросил ГП.

     - На Павелецком, - ответил Шелогуров.

     - Не плохой вокзал, - Гапин папа потянулся за пультом,

     нажал кнопку, на экране появилась Гурченко. ГП, как-то

     криво улыбнувшись, налил себе водочки и выудил из бан-

     ки маринованный огурчик. Выпив и закусив огурчиком, он

     продолжил, глядя на экран:

     - Сейчас будем уделять внимание постановке «Вокзал

     для двоих».

     - Не для троих или одного, это точно, - вставил Шелогу-

     ров. – У меня аж голова закружилась.

     - Голова не жопа, завяжи и лежи, - сказал ГП, как прола-

     ял. – Эх вокзалы, вокзалы! Скажи мне, как устроен мир?

     - Когда я ездил на птичий рынок, я делал свой маршрут.

     Ехал сначала на троллейбусе до метро Варшавская, пере-

     ходил на станцию Коломенская, там, где ходят поезда и

     электрички, садился и ехал до Павелецкого вокзала.

     - Так, извини, я немного отвлёкся. Знаешь, люблю что-

     нибудь поинтересней. Так что там с Шурой?

     - Могу продолжать? – раздражённо спросил Шелогуров.

     - Да, да, продолжай голуба.

     - В общем, всё как всегда. Борьба зелёного змия и Шу-

     ры, борьба Сашки Медведева, буду называть его Мед-

     ведь, и рептильных сущностей, буду называть их рептило-

     идами. Медведь, он же Шура, после концерта в Самаре

     устроил дикий дебош – «дебоширинг». После разгрома

     гостиничного номера, Медведь, он же Шура, со своим из-

     бранником и свитой, отказался от предоставленного

     транспорта.

     «Я требую белый «Lexus» RX 450 Turbo Diesel с пано-

     рамной крышей , на другой машине я на вокзал не поеду.

     И даже не предлагайте мне что-то другое! – орал он, с бу-

     тылкой водки в руках. - Звезда должна ездить в респекта-

     бельной белой машине».

     - Шура уехал только после того, как ему подогнали нуж-

     ное авто. На этом капризы звезды не закончились. Мед-

     ведь не боролся с рептилиями. Подъезжая к вокзалу и вы-

     сунувшись на ходу из машины, певец не удержался и вы-

     пал на проезжую часть.

     ***

      - Молодца! Связь есть, бля!! – крикнул Гапин папа, про-

     ходящему под его окнами человеку, разговаривавшему