Линэ Илана : другие произведения.

Кошмар из будущего или переполох на Олимпе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Шалость Гермеса, или какой вред может принести телевидение... О времена! О нравы! (высказывание Цицерона) "А началось все с Гермеса...", - с этими словами автор выдергивает нас из реальности, привязывает к ногам крылатые сандалии и с попутным ветром отправляет на Олимп, мол, наслаждайтесь! Но что мы видим? Где знаменитое равновесие и спокойствие? Великие боги разругались из-за пустяка - современного диснеевского мультфильма! Согласитесь, немного странно? И все же, прочитав до конца, я пришла к выводу, что подарок Гермеса явился всего лишь последней каплей, переполнившей чашу терпения богов. Рутинная работа, бесконечные просьбы смертных, отсутствие отпуска и многое, многое другое давно подтачивали их мирную жизнь. Да и такую ли мирную? Если вспомнить факты, то интриг и ссор на Олимпе всегда было предостаточно. Так вот, боги видят совершенно фантастический сюжет, и как утопающие хватаются за соломинку. Им уже давно необходимо выплеснуть накопившиеся эмоции. Гораздо легче устроить скандал, хлопнуть дверью, чем как-то потом, просто тихо взять и уйти. Автор прекрасно сопоставляет оба варианта - спокойствие бога мертвых на уход Персефоны - он знает, где ее искать, что сможет вернуть, и отчаянную ревность Зевса. Вроде элементарно: поругались - помирились. Однако разве боги делают что-то безо всякой причины? Перед нами на сцене появляется хитрец Посейдон, затеявший склоки, дабы ослабить власть своего брата. Если бы это был ЈГеркулес", вполне можно было бы поменять его местами с Аидом. Но зло снова повержено, его надеждам не суждено сбыться, преданность и мудрость побеждают коварство. Единственный недостаток - боги кажутся чересчур очеловеченными, предсказуемыми и... добрыми. Они словно приближаются к нам, перестают быть небожителями - обычные будни большой семьи. Но кто знает, как там на самом деле? Оставим это на совести автора. (с) Лира http://zhurnal.lib.ru/g/gerasimowa_g_w/

Никому не дано знать своего будущего...

и правильно. А то мало ли что?

  
   От автора: не знаю какая муза подала мне эту идею - написать то, что вы прочтёте ниже, но идея возникла совершенно спонтанно, без каких-либо предпосылок. Видимо муза, что почтила меня своим вниманием, в тот вечер переобщалась с Дионисом и была, мягко говоря, не совсем трезва. Иначе откуда такие идеи я не знаю, и объяснение нахожу только в невменяемо пьяной музе, у которой приключилась жажда созидательной деятельности.
   Посвящается: моему учителю, ставшему потом другом.
   Особая благодарность достаётся моим музам: Хэл (за то, что она отлично знает мифы и тыкает носом в косяки), Поки (за то, что она очень вовремя умеет сказать что-нибудь вдохновляющее), Аль (за то, что она подала пару отличных идей), ну и Гвен (ой, а ей за то, что она слушала мой бред километрами и умела вовремя бредить в ответ - умница моя). А так же бедной Аринке Корел, которой пришлось весь этот бред читать, попутно вылавливая блох.
  
   Содержание:
   Пролог.
   1. Семейная сцена.
   2. Печальные посиделки.
   3. Три старушки под окном, пряли поздно вечерком...
   4. Семейная сцена-2. Зевс.
   5. Подводная политика.
   6. Дочки-матери.
   7. Полцарства за ветеринара!
   8. Музья и лошади.
   9. Скажи мне, брат...
   10. А популярность-то растёт!
   11. Я покажу вам кузькину мать.
   12. Туз пик.
   13. Ты идёшь со мной.
   14. Скажи мне, брат-2.
   15. Отпуск.
   16. Политика, опять политика.
   17. За всё надо платить.
   18. Прости...
   Эпилог.
  
  
   От автора: не знаю, какая муза подала мне эту идею - написать то, что вы прочтёте ниже, но идея возникла совершенно спонтанно, без каких-либо предпосылок. Видимо муза, что почтила меня своим вниманием, в тот вечер переобщалась с Дионисом и была, мягко говоря, не совсем трезва. Иначе откуда такие идеи я не знаю, и объяснение нахожу только в невменяемо пьяной музе, у которой приключилась жажда созидательной деятельности.
  
   Пролог.
   А началось всё с Гермеса. Он вообще был юношей деятельным, поэтому скучать и сам не любил, и не позволял этого другим. Вообще, когда сей активный бог исчез из поля зрения всех остальных олимпийцев, которые ни разу не расстроились, а просто посчитали, что он (Гермес) отправился по своим многочисленным делам и исполняет там свои непосредственные обязанности (а обязанностей у него много). [1 - прим.авт.: Полагаю, Гермеса специально нагрузили по маковку кучей всяческих обязанностей и дел, чтоб ему было, чем заняться на досуге, и он не изобретал проблем себе и другим. Чаще, конечно, другим]
   Надо сказать, что по Вестнику никто не скучал. Наоборот, у олимпийцев было время вздохнуть свободно и подумать на отвлечённые темы, чем они и занялись в своё удовольствие. Скажи им кто, что это кратковременное затишье перед бурей, они бы не поверили, а ещё возмутились и примерно наказали пророка непризнанного (скорее всего посмертно и в царстве Аида). Ведь никто не любит, когда всевозможные доброжелатели и злопыхатели по доброте душевной стремятся испортить кому-то жизнь, настроение, лишить покоя и со стороны полюбоваться на дело рук своих. Никто такого не любит, боги в особенности.
   Так вот о чём это мы? А, да! Мы ж тут повествуем. Не вдаваясь в подробности - олимпийцам удалось пару деньков (или около того) в спокойствии и почти блаженной неге прожить без внимания того самого бога.
   А потом вернулся Гермес и, само собой, спокойная (ну насколько это вообще возможно, когда речь идёт о греческих богах) жизнь закончилась. Для начала Гермес пронёсся по всему миру и собрал всех богов на Олимпе. Что само по себе было большой редкостью - как известно Аид редко покидает царство мёртвых и на Олимпе гость нечастый, да и Посейдон тоже не слишком любит гостить у младшего брата. В любом случае, Гермес не поленился посетить даже самые отдалённые уголки Тартара и пригласил всех без исключения. Зачем - не сказал, но прямо почти потребовал, почти в приказном порядке, почти от имени Зевса... и почти устроил экстренный общебожественный сбор. Никто ничего не понял, но все сообразили, что дело серьёзное (Серьёзное? У Гермеса? Очень смешно!), и неявка карается чем-нибудь нехорошим. Чем именно, опять же, никто не знал, но сомневаться в том, что Гермес наверняка озадачится придумать каждому самую неприятную месть из всех возможных, не приходилось. С него станется.
   В общем, на общий сбор откликнулись все, и явка была стопроцентная. Не сказать, что все приходили с радостью - иллюзий по поводу и без оного никто не питал. У Гермеса уже сложилась определённая репутация, и он неустанно и с великим вдохновением её подтверждал.
   Не уронил своей репутации он и на этот раз. Даже более того - наверное, превзошёл самого себя и побил все мыслимые и немыслимые рекорды. Вид у Вестника был донельзя деловой и занятой - бог носился по Олимпу, рассаживая богов в одном ему известном порядке. Затем, когда все заняли свои места, толкнул короткую речь, призванную нести подготовительный характер (подозреваю, что подготовить она должна была морально):
   - Смотрите и делайте выводы!
   После чего проделал непонятные манипуляции со своим кадуцеем (если кто не в курсе это так его любимая "тросточка" называется по-умному, а то мало ли кто чего подумать может) и из него (кадуцея) вырвался конусообразный луч. И действо началось.
   Что это такое никто так и не понял (разве что Аполлон, но про него отдельно поговорим): яркие, цветные самодвижущиеся картинки... как это правильно называлось, разумеется, здесь знать не могли, но все до единого сообразили, что это что-то вроде театра в миниатюре [2 - Как видите не такие уж дремучие были эти греки и уж что такое театр знали отлично, так что удивить их этим было сложно].
   Любой житель конца двадцатого - начала двадцать первого века с первого взгляда определил бы, что это такое. Это был диснеевский полнометражный мультфильм "Геркулес". Как и где его раздобыл Гермес - доподлинно неизвестно, но, добыв такую радость (да-да, вы не ослышались именно радость, а не гадость), он решил, что это должны увидеть ВСЕ, и не мог не поделиться нажитым добром с остальными заинтересованными (и не очень) лицами. Чтоб всем было хорошо. Не то, чтобы он сделал это совсем уж бескорыстно - разумеется, он предвкушал реакцию остальных и предвидел много интересных событий, отчего заранее был счастлив.
   Просмотр прошёл в гробовом молчании. После окончания "театрального" представления все молча поднялись со своих мест и разошлись по домам (ну, или что там греки понимали под этим словом, когда речь шла о богах?). Никто даже не приласкал чем-нибудь тяжёлым слегка озадачившегося Гермеса (и, что самое ужасное, не попытался приласкать!) - так сказать, в благодарность и в профилактических целях. Нет. Каждый из зрителей был погружён в свои мысли, и всем требовалось время на то, чтоб переварить полученную информацию. Гермес же остался один, в полном недоумении, на руинах несбывшихся ожиданий. Однако не прошло и суток, как его ожидания были с лёгкостью переплюнуты, и действительность во многом превзошла его самые смелые мечты... Просто все осознали то, что увидели.
   P.S. Однако же количество уроненных челюстей за один сеанс подсчёту не поддавалось.
  
   Глава первая: "Семейная сцена".
   Больше всех в тот вечер не повезло Аиду. Ему вообще по жизни не везло, и этот случай не был исключением. Возвращаясь домой, владыка мёртвых рассчитывал побыть немного в тишине и спокойствии, дабы нормально осмыслить только что увиденное, но не тут-то было. Оказавшись в родных стенах, Персефона вдруг устроила такое, что бедному богу мёртвых только и оставалось ловить челюсть, уворачиваться от тяжёлых предметов, пытаясь хоть что-нибудь сообразить.
   - Так вот чем ты занимаешься, пока меня нет дома? - с обманчивой ласковостью протянула жена и, примерившись, обрушила на голову опешившего благоверного такую бурю, что Гере, поднаторевшей в семейных скандалах, грозила бы прямая смерть от зависти, буде ей повезло бы это наблюдать. Если б она это видела - точно бы показалась сама себе бледной и неинтересной.
   Невнятные попытки Аида сказать что-нибудь умное и оправдаться ни к чему не приводили. Первый в жизни семейный скандал совершенно сбил его с толку. Будь он более опытным в этом деле, он бы знал, что, когда женщина в гневе, надо дать ей возможность спустить пар. Пусть кричит, пусть швыряет мебель и устраивает локальные катаклизмы. Мужчина должен терпеливо ждать, когда гроза пройдёт стороной, и ни в коем случае не возражать, ибо всё равно бесполезно. А попытки доказать свою правоту ещё больше взбесят скандалистку и тогда вообще кирдык всем благим начинаниям. До этого момента Персефона была тихой девочкой и никаких особенных проблем мужу не приносила (эти особенные проблемы у мужа были как раз с тёщей). Теперь же это была фурия, не меньше. Не забываем, что мамой у этой богини была Деметра, которая такие истерики закатывала, что мир людей колбасило и корёжило по всем направлениям. Так что Персефоне было, у кого поучиться. Наследственность - дело такое...
   В общем, Аид именно в тот момент осознал истинность изречения "в тихом омуте..." и далее по тексту. Сходство жены с тёщей просто пугало. До икоты. Представив, что когда-нибудь у него в доме появится вторая Деметра, владыка мёртвых окончательно пал духом и всё же никак не мог понять: за что ему это? Ведь он же ничего не делал! Впрочем, будь он опытнее, знал бы, что женщинам не нужны никакие доказательства, что они сами всё решили и уже заранее знают что к чему. Возражаете? Ну что ж, рискните здоровьем.
   - Но... дорогая... - начал было Аид, и тут же получил по голове амфорой с оливковым маслом.
   Произведение искусства жалобно дзинькнуло и рассыпалось черепками. По голове, а потом по плечам потекло масло - одежда и причёска были безнадёжно испорчены и восстановлению не подлежали. Разве что при помощи божественных сил.
   - Не смей меня перебивать! - всё больше и больше распалялась Персефона, - я ещё не всё сказала!
   Бог подземного царства ошалело потряс ушибленной головой и попытался привести мысли в порядок. Разумеется, сидя на полу. Ведь удар был довольно чувствительным, а амфора немалой, и если такой махиной со всей дури припечатать, то на задницу можно посадить не только бога, но и любого из титанов. Чувствуя что-то странное - не то лёгкую контузию, не то тяжёлое оглушение - Аид никак не мог понять, чего от него хочет жена, и какие такие претензии к нему вообще могут быть предъявлены?
   Услышав незнакомый голос (ну ещё бы, ведь до этого Персефона ни разу не позволила себе повысить голос на кого бы то ни было), из конуры выполз Цербер, но, увидев такое дело, поджал хвост и уполз обратно. И был тут же обозван предателем. Однако пёс даже не попытался восстановить статус-кво - ну на фиг. Он ещё жить хотел, а то, что и ему прилетит, если он попытается вступиться за обожаемого хозяина, было даже не вопросом времени. Это было вопросом наглости четвероногого друга. Как только вякнет не по делу, так сразу и огребёт по ушам. Таким образом, собачка сбежала из дворца и отошла подальше, чтоб не слышать ничего. Налакавшись водички из реки (догадайтесь, из которой именно?) и успокоившись, сторожевая псинка улеглась на землю, сладко зевнула и заснула, периодически настораживая то одно ухо, то другое... учитывая, что ушей у неё шесть штук, то выбор был большой.
   Остальные обитатели подземного царства тоже заныкались по углам, как тараканы и на помощь своему господину не спешили. Разве что Геката высунулась и, спрятавшись в тени за троном, бдительно наблюдала, чтоб богу не было нанесено никаких непоправимых повреждений. Но и она вмешиваться не дерзнула. В любом случае это дело семейное и в какой-то мере интимное, а "милые бранятся - только тешатся".
   "Но какая гарпия цапнула Персефону пониже спины? Ишь, носится, как ужаленная," - посмела подумать покровительница колдовства.
   - Значит, пока я там у мамы скучаю, ты тут интриги плетёшь? - пошла уже по пятому кругу богиня (это мы уже про Персефону, если кто не понял).
   Аид вякнул, что никаких интриг не плетёт и вообще ему некогда, у него тут каждый день столпотворение мёртвых душ. Дел по горло, души тут неустроенные носятся... зря он про души заикнулся, ой, зряааааа!
   - Да, кстааааати, - протянула жена и быстро переключилась на мёртвых.
   Другого такого кошмарного дня Аид (в данном случае уже царство) не знал. Персефона, сурово сдвинув брови, согнала всех мёртвых в кучу, построила их упорядоченными рядами и давай шерстить. Кого она искала, никто так и не понял, за что прилетело мёртвым - Аид и думать не хотел. Он сейчас вообще мало был способен на раздумья. Кое-как счистив с себя глиняные осколки и просигналив Гекате (можно подумать, он ни разу не почуял подчинённого в радиусе ста метров... да за кого вы его принимаете?!), что всё в порядке и её помощи пока не требуется, владыка мёртвых вспомнил, кто в доме хозяин и ринулся на помощь своим подопечным. Не стоит думать, что он был такой уж храбрый, чтоб соваться к взбешённой женщине, когда она что-то вбила себе в голову. Однако мёртвые это его... в общем, их в обиду он давать был не намерен! И точка. А там будь что будет.
   Увидев всех мёртвых на ограниченной территории, даже Аид слегка опешил. Он конечно же знал, что мёртвых у него много, но чтоб настолько... это было сюрпризом. Когда они все шатались по царству и воспринимались по одиночке это одно, но согнанные на один пустырь производили неизгладимое впечатление. Так что пару минут хозяин царства позволил себе постоять на месте и посмотреть. Впрочем, он быстро пришёл в чувство, когда увидел, что какая-то мёртвая девушка доведённая Персефоной до слёз, без оглядки бросилась бежать. Не теряя достоинства и не прибавляя шага, бог перехватил бедняжку, приобнял за плечи и что-то говоря ей на ухо, быстро успокоил. И уже потом отпустил. После чего сурово сдвинул брови, повернулся к жене и... действо пошло по второму кругу, разве что теперь в свидетелях было всё царство, а не только придворные.
   - АААААА, - заголосила Персефона увидев, что муж обнимается с другой женщиной, - я так и знала! Знала, что у тебя тут повсюду фаворитки!!!
   Бедный Аид аж поперхнулся воздухом и закашлялся. Он, конечно же, любил своё царство (ну насколько это вообще возможно, если речь заходит об Аиде) и ответственно относился к своему делу... и даже можно сказать, что испытывал какую-то привязанность к мёртвым... но ведь не до такой же степени!!!
   А Персефона тем временем опять пошла вдоль рядов, пристально вглядываясь в лица. Мёртвые боялись даже пошевелиться, невольно втягивая голову в плечи, когда богиня проходила мимо. Владыка уже почти смирился со своей участью и, похоже, дошёл до истины своим умом, потому что он молча двинулся следом за женой.
   - Где она? - грозно вопрошала та.
   - Кого ты ищешь? - обречённо интересовался муж.
   - Не увиливай! Я спрашиваю, ГДЕ ОНА?
   - Да кого ты ищешь?? - не выдержал Аид и повысил голос на жену.
   Зря он это сделал. Богиня уже почти успокоилась, но, услышав, как на неё впервые за всю супружескую жизнь рявкнул муж, Персефона взбеленилась окончательно. Мёртвые разбежались кто куда и исчезли с глаз долой, поэтому разбушевавшейся женщине было где развернуться.
   - Я спрашиваю, где та девка, которую ты к Гераклу посылал и вообще обхаживал тут, пока я у мамы была?!
   Утверждать, что никого и никуда он не посылал, Аид уже не стал. Он только устало покачал головой и, понурившись, пошёл во дворец. Богиня этого даже не заметила, потому что она была в той стадии истерики, когда наличие или отсутствие слушателей не играет уже никакой роли. Кому она там высказывала свои претензии, на что рассчитывала и вообще чего добивалась, история умалчивает. Всё равно Персефону никто не слушал. То есть... никто кроме мёртвых. Вот тут, кстати, следует сделать небольшое отступление и рассказать чуток подробнее...
   По классике жанра, как и полагается, царство мёртвых должно было выглядеть мрачным и скучным местом. Ну ещё бы! Ведь если оно будет весёлым и ярким, кому захочется оставаться в живых и влачить бренное существование, верно? Ну вот. Чтоб люди поголовно суицидом не морочились, владыка мёртвых старательно поддерживал имидж этакого готичного чудика и тщательно отслеживал тех ненормальных, кто пытался рассказывать, что в Аиде мило и здорово. Геката, не покладая рук, творила кошмары по поводу загробной жизни и активно вселяла их в умы смертных. Надо сказать, сия дама вообще была странной женщиной, так что не удивительно, что люди, как им и полагается, умирать не желали. Да, собственно, им и после смерти было не до радостей. Сложно же умереть вторично, а души обладали вечностью. А жизнь здесь не то, чтоб стремительно менялась... В общем, грубо говоря, скучно им было. Это поначалу, когда только-только умер, то и тоскуешь, и скучаешь по дому, и всё такое прочее... но, смирившись, быстро свыкаешься с новым своим состоянием. Как бы то ни было, а сказать, что в царстве мёртвых жизнь била ключом, не мог даже самый блаженный из всех мертвецов.
   Но тем вечером впечатлений было хоть отбавляй. Мёртвые, разбежались в разные стороны, но при этом всё же не забыли высунуть любопытные носы из укрытий и полюбоваться на беснующуюся Персефону. Им будет, о чём поговорить и что обсудить. Из её угроз, выкриков и высказываний непонятно кому, слушатели примерно разобрались, в чём дело и тоже поразились коварству своего владыки. Ну надо же, он мир завоёвывает, а они этого даже не заметили! Талантливый гений Аида в ту ночь обсуждался всеми, а имя склонялось не только в подземном царстве. Видимо, что-то такое бог всё же чувствовал, потому что становился всё мрачнее и мрачнее.
   Персефона же, побезумствовав какое-то время, сообразила, что любимый муж как-то не спешит извиняться, просить прощения, падать на колени и обещать что угодно, лишь бы она его простила. Ничего подобного. Его вообще не было. Он ушёл. Будто бы ему было всё равно. Богиня, конечно, не знала, что Аид сейчас просто переодевается, потому что промасленная одежда это слишком противно, да и обниматься не полезешь... ведь всем известно, что лучший способ заткнуть женщину это... ну вот видите - улыбаетесь, стало быть, сами этот способ прекрасно знаете. Ну а чтоб провернуть такое рискованное дело, надо быть во всеоружии. В том числе и выглядеть бесподобно, чтоб сразить жену наповал. Да-да, постепенно и незаметно Аид начал постигать искусство выведения любимой женщины из истерики. Однако возлюбленная ничего такого не знала, поэтому оскорбилась окончательно.
   - Всё! С меня хватит! - прокричала она непонятно куда и непонятно кому, - я ухожу к маме!!!
   И что интересно, действительно ушла, напоследок громко хлопнув дверью.
   Дверь такого обращения к себе не вынесла, поэтому легендарные Врата Аида вздрогнули, постояли минутку, будто раздумывая, а потом повалились на землю. Правая створка упала наружу, а левая внутрь. Именно последняя, падая, угодила прямо на среднюю голову спящего Цербера. А створка была железная и очень тяжёлая. Бедный пёс зашёлся в паническом лае, потому что спросонок ничего не сообразил. Ушибленная голова свесила длинный язык набок и активно пускала слюни, две вторые головы озабоченно повизгивали, но хватило их ненадолго.
   Веселье продолжалось.
   Невменяемый Цербер ворвался во дворец и переполошил всех. Во-первых, он не дал спать Гипносу. Гипнос как мог отпинал собаку, но при этом и сам пострадал, ибо всё же не на мопсика ногу поднимал, а на любимца самого Аида. Танат тоже не вовремя высунул нос из своих покоев, за что тот самый нос ему и укусили. Взбешённый бог, которому попортили красоту, не долго думая, схватил меч и долго гонял пса по дворцу. Надо сказать, что дворец этого не пережил и всюду воцарился милый разгром. Досталось и Гекате, но мы про неё уже дважды в тексте упоминали, так что сейчас умолчим, дабы у читателя не возникло впечатления, что мы её как-то выделяем среди всех придворный владыки мёртвых. Ничего подобного.
   После того, как во дворце уже громить было нечего, пёска направился наружу и стал гоняться там за всеми подряд мёртвыми. Они, конечно, уже давно все были мертвы, но при этом вид собаки настолько был впечатляющ, что никто из них даже и помыслить не мог, чтоб оказать хоть какое-то сопротивление. Примерно полтора часа все носились кругами, вопили и не обращали внимания на владыку мёртвых, тщетно пытающегося навести порядок в доме. По истечении этого времени Цербер вдруг упал на бок и отрубился. Его хозяин, озадаченный таким странным поведением любимца (никто не видел, что собаку просто ушибли створкой от ворот), ходил кругами и пытался разбудить любимца, но не тут-то было. Псина спала без задних ног, образно выражаясь, разумеется.
   Весь остаток ночи (не забываем, что семейный скандал отнимает уйму времени, потом ещё разборки... в общем, ночь была на исходе) Аид потратил на то, чтоб организовать во дворце капитальный ремонт и успокоить мёртвых, многие из которых стали заиками если не навечно, то надолго. Так что бог был занят по самые ушки, и ему пока что некогда было осознать, что от него ушла жена.
  
   Глава вторая: "Печальные посиделки".
   Афина-мастерица, утомлённая бессонной ночью, отложила веретено и решила, что стоит ненадолго прерваться. Дело в том, что прясть - нехитрое искусство, и пока руки заняты привычной, но несколько монотонной работой, то голова, соответственно, может думать о чём угодно. КПД двухсотпроцентный. Богиня совершила утреннее омовение, переоделась в свежую одежду и отправилась в гости.
   "Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро: то тут сто грамм, то там сто грамм, на то оно и утро!" - фраза оказалась пророческой, потому что угодила Афина как раз таки на попойку. Собственно, направлялась она к Аполлону в гости - хотела кое-что с ним обсудить. Бог культуры сидел за столом, подперев голову рукой, и печально смотрел в кубок. Напротив него с такой же тоской во взоре сидел... Прометей. Как ни странно.
   Не успела Афина окончательно удивиться мизансцене, как увидела очередного и последнего участника этого действа - вокруг стола суетился Дионис. Если верить выражению его лица, он ничего не понимал, но кубки наполнял исправно. Увидев гостью, радушный хозяин попытался улыбнуться, но это ему плохо удалось, поэтому он махнул рукой на все законы вежливости и пригласил:
   - Проходи. Садись.
   Затем кивнул богу виноделия, который наполнил кубки. В молчании выпили.
   - Что случилось? - потрудилась поинтересоваться Афина.
   - Пока ничего, - туманно ответил Аполлон, залпом допил содержимое своего кубка и тут же подставил его (кубок) под струю вина.
   Богиня обратила непонимающий взор на Прометея (вот, кстати, автору очень бы хотелось узнать, каким образом Прометей попал на ту вечеринку?), который, как оказалось, был более расположен к общению.
   - У нас поминальный пир. По всем нам.
   Такого поворота не ожидала даже богиня мудрости. Девушка непонимающе захлопала глазами, но всё же до неё дошёл весь смысл сказанного. На самом деле она тоже явилась для того, чтоб обсудить именно эту проблему. Вчера, на том представлении, она не могла не заметить некоторых крайне удручающих моментов. И кроме как с Аполлоном их не с кем было обсудить - все остальные, похоже, вычленили из контекста только то, что лежало на поверхности. Афина даже обрадовалась, что так кстати здесь и сейчас оказался ещё и Прометей. С ним тоже следовало посоветоваться, и даже в первую очередь именно с ним. По крайней мере, ни у кого из богов не было такого опыта, как у него (мы, конечно же, имеем в виду совсем даже не орла). И этот опыт мог вполне пригодиться.
   - И давно вы так... сидите? - поинтересовалась богиня.
   - С самого вечера. Нектар уже закончился, так что пришлось обязать Диониса - не бегать же нам в лавку за выпивкой, как смертным?
   Прометей не договорил, но подумал: "А ведь всё к тому идёт...".
   - Уже успели что-нибудь придумать? - имелось в виду, решение проблемы.
   Все три бога отрицательно покачали головами. Дионис понятия не имел, о чём спрашивают, но из солидарности тоже присоединился.
   - Да и что мы можем? - окончательно затосковал Аполлон, - ты посмотри, как нас потом люди себе представлять будут!
   Что ж, становилось ясно, что и Аполлон пришёл к тем же выводам, которые сделала и сама Афина. Да, она повидала немало театральных представлений, поэтому сразу же смекнула, что то, что им показал Гермес ещё не родилось в умах людей. А только когда-нибудь появится. Боги хоть и не были прорицателями, но мыслили широко и глобально - и к грядущему относились совершенно спокойно. Если этого не может существовать здесь и сейчас, стало быть, это пришло из будущего. Чего бы проще? Именно поэтому все так и опечалились.
   В общем, как бы там ни было, а разговорить Аполлона удалось далеко не сразу. Только к вечеру, когда все были уже изрядно пьяны, а бедный Дионис свесил язык на плечо и поклялся больше никогда не помогать товарищам напиться, беседа всё же состоялась.
   - Нет, ну ты подумай! - кипятился бог, у которого меланхолия уже успела перерасти в праведное возмущение, - комедия! О нас показывают комедии!!!
   - Ну и что? - пожал плечами Прометей, он вообще к таким вещам относился более философски (не забываем, что у него богатое прошлое), - комедия это тоже неплохо.
   - Это ужасно! - с пьяным упорством доказывал Аполлон, - ты посмотри, кем нас показали! И ведь всё, всё неправда! Во-первых, это ведь надо было перепутать титаномахию с гигантомахией! Вот ты титан, скажи, тебе приятно было смотреть, как твой род вот так вот...
   Бог музыки досадливо махнул рукой и умолк. Но Прометей прекрасно понял, о чём именно его спрашивают. Общение между одинаково умными собеседниками хорошо тем, что иногда можно обойтись совсем без слов, но при этом всё же прекрасно друг друга понимать. Афина, присутствующая здесь, тоже поняла, что Прометея совершенно не устроило то, что каких-то жутких монстров назвали титанами и показали их столь недалёкими и не по делу агрессивными. Тупые какие-то титаны получились. Любой их представитель и не должен был радоваться, глядя на всё это безобразие. Такому мог порадоваться только Зевс, который с теми титанами воевал и праведно негодовал по их поводу. Да и грустно было осознавать, что две войны сольются в сознании людей воедино и станут даже путать их названия. А ведь между тем обе этих войны были знаменательны и обе победы дались с большим трудом. А тут, оказывается, что война-то была всего одна, что победа далась легко и что... в общем, было над чем подумать и над чем погрустить. Конечно же комедия - бессмертный жанр театрального искусства, и все всё понимают. Но при этом хоть какая-то достоверность должна же быть? Разве можно вот просто так взять и переврать всю историю? Славную, между прочим, историю. Вот так вот походя взять и стереть огромный пласт культуры... что ж тут может быть весёлого? Понятно, почему с момента просмотра Аполлон ходил такой мрачный и с самого вечера начал накачиваться спиртным. Тут кто угодно в запой войдёт.
   - И ведь, всё переврали! - будто очнулся бог и начал изливать душу. - Во-первых, куда они упрятали остальных четырёх муз? У нас ведь их девять! Показали только пятерых! Куда они их дели???
   Предполагать о том, куда в преставлении потомков могли деться оставшиеся четыре музы и чем они там занимаются, можно было сколь угодно долго. Учитывая буйную фантазию тех самых потомков, муз могли засандалить куда угодно и сделать вид, что так и надо. Причём мнение самих засандаляемых явно никого не интересовало. Так и не дождавшись ничего более вменяемого, нежели ни о чём не говорящее хмыканье, Аполлон продолжил.
   - А мойры?
   Что уж говорить, мойры потрясли всех. Но почему-то смеяться над этим ни у кого желания не возникло - наоборот, все размышления на эту тему были очень угрюмыми и мрачными. Собственно, реакцию самих мойр приведём в следующей главе, чтоб далеко не бегать, а сейчас следует описать ту самую попойку до конца и перейти к другим лицам нашего повествования. Потому вернёмся к стенаниям одного отдельно взятого бога, которые он озвучивал в компании своих коллег, а коллеги мрачно и молча его выслушивали.
   - А как вам такой Пегас? Оказывается, это Зевс его сотворил! Из облаков. Заметьте, про Горгону Медузу ни слова, хотя именно она породила Пегаса. Да ещё и якобы его, Пегаса в смысле, подарили Гераклу. Когда успели, а? - и мгновенно растеряв весь боевой пыл, - грустно понимать, что через тысячелетие-другое уже никто толком и не будет помнить что, когда и где происходило на самом деле. Какими мы были и что делали. В мире смертных будут царить пустые домыслы и все им будут верить. А о том, что было, никто уже и знать не будет. Да и помнить тоже. Нас ведь забудут, попомните моё слово - забудут. Ведь ты, Прометей, понимаешь, о чём я говорю, да? Кто сейчас из людей помнит о титанах? Скажи многие? Ничего подобного, а прошло-то всего ничего. И уже забыли. Стоит ли верить, что с нами будет иначе? Что молчите, возразить нечего? И правильно, какие тут могут быть возражения, если так всё и будет? У людей короткая память. А знаете в чём заключается самое страшное? Нет? Так я вам расскажу - в том, что мы всё это знаем, знаем до мельчайших подробностей, но поделать с этим ничего не можем. Нам остаётся только смириться и достойно уступить своё место другим. Да, Прометей, ты был прав в своё время, именно так и стоит поступать. Времена меняются, человеческая жизнь меняется с ними, и когда-нибудь мы перестанем быть нужными. И что бы мы тут сейчас ни говорили, какие бы планы ни строили и что бы ни делали, а всё равно - нам не под силу что-либо изменить. Мы мним себя властителями судеб, владыками мира, но это всё неправда, потому что нашими судьбами владеют люди. Не будет подношений, и на что мы будем способны? Храмы разрушатся, опустеют, обращений к нам будет всё меньше и меньше... и, в конце концов, все поверят, что Пегаса сотворили из облаков, а муз пять. В это будут верить и станут считать истиной. Так и будет, именно так. Может быть, люди будут делать подношения другим богам, а может и вообще никаким. Как ни странно, они без нас проживут, а вот мы без них... и останутся о нас вот такие вот весёлые напоминания, где всё смешно, гротескно, но ни капли правды. Ведь искусство -сильнейший двигатель. Ему верить проще, особенно если верить хочется. А тратить время на выяснение правды, поиск истины... да кто станет? Жалкие единицы, называющие себя философами! Нам ведь сейчас живётся хорошо, но это время уже уходит. Просто мы пока не видим или не хотим видеть. Вот поэтому, Афина, нам только и остаётся, что сидеть тут и пить. Мы на самом деле ничего не можем сделать. Ничегошеньки. Только напиться и смириться. И признать своё поражение. Все мы уязвимы перед временем, хоть и не верим в это. А время вещь такая - утекает сквозь пальцы, как ни старайся его удержать, а не получится. Даже начни мы являться людям, творить чудеса или катастрофы - это ничего не изменит. Если будем слишком грозными, люди потом с радостью от нас отрекутся и станут почитать кого-нибудь помягче. Если будем излишне добрыми, то нас забудут в два раза быстрее, потому что перестанут бояться. Людьми движет страх. Они могут почитать только того, кого боятся. Иначе им просто незачем тратить силы и время. Думаете, они строят нам храмы от чистоты помыслов? Ничего подобного. Это надо в первую очередь им, а не нам. Им. Чтобы откупиться от нас, чтобы они всегда могли сказать: "Вот же тебе построили храм, там тебе жертвуют всё, что хочешь, какие могут быть претензии?". И будут правы. Они откупаются от нас. Коррупция на божественном уровне, как вам это нравится? Не нравится? Мне и самому это не по душе, но ничего поделать я не могу. И никто не может. Люди нас не любят, они нас боятся. Отсюда и уважение. Но страх не может длиться вечно, и... наше время уходит, уходит безвозвратно. И осталось совсем немного, может, сотня лет, может, три... в сущности, что это такое? Миг. Пролетит, и не заметишь. Так давайте напьёмся, потому что ничего другого нам не остаётся.
   После такой проникновенной речи действительно ничего больше не оставалось. Даже Дионис загрустил - как можно было не понять тоски Аполлона по истекающему времени? И они пили. Пили и молчали, потому что добавить к вышесказанному им было нечего - всё верно, всё именно так и есть. Незаметно печальная попойка затянулась - и затянулась надолго, ведь боги хоронили не кого-то, они хоронили себя, свою жизнь и заранее готовились к грядущему.
  
   Глава третья: "Три старушки под окном пряли поздно вечерком...".
   От автора: Какими на самом деле были мойры, не знали даже боги. Зевс, может быть, и знал, но никому не говорил. Да и то далеко не факт, что он был в курсе, какие же они - эти богини судеб. Их изображения встречались крайне редко и были противоречивыми. Если верить Гомеру, то это три старухи, очень суровые, мрачные и серьёзные такие персонажи. Если верить Платону, который основывался на верованиях простых людей, мойры представлялись как три женщины в белых одеждах и с венками на головах. Таким образом, автор текста имеет полное право сделать свой выбор и принять за правду один из обликов и писать согласно своим мыслям.
  
   Вот если кто на самом деле был в ярости, так это мойры. Все трое. Причём, в той стадии ярости, когда карают без разбору. И кто посмеет сказать, что причин для такого настроения у богинь не было? Честно сказать, причин было предостаточно. Вообще, именно сейчас богини судеб были готовы съесть Гермеса. Живьём. Не потому, что они были голодны, а просто потому, что именно они, мойры, охраняли грядущее, которое не дано знать ни кому: ни смертным, ни богам. А тут не то, что сам разведал, так ведь ещё и промолчать не смог - показал всем. Теперь богини и представить себе не могли, что будет дальше. Ну, то есть могли, конечно, ведь именно они основные специалистки по вопросам будущего. И всё же они были очень злы. Дело в том, что знание будущего ещё никому и ничего хорошего не приносило, и они это знали лучше всех. Недаром будущее с тщанием охранялось от помыслов не только людей, но и богов. В попытке исправить то, что исправлено быть не должно, можно наворотить множество бед. И именно поэтому все мойры сейчас были в состоянии холодного гнева.
   Они слишком хорошо знали богов вообще и Зевса в частности, чтобы понять - проблемы будут, и будут они очень серьёзными. Громовержец слишком эмоционален и несдержан, чтоб проигнорировать увиденное. И пусть ему присуща некоторая мудрость, но основная её часть (мы про мудрость) явно откочевала к Афине, когда та появилась на свет, а Зевсу осталось всего ничего... поэтому мойры точно знали - Зевс вспылит. Раньше или позже, но обязательно вспылит и пойдёт чинить разборки. А когда он в таком настроении достанется и правым и виноватым - он не склонен разбирать. И долго мучиться проблемами справедливости не станет. Праведный гнев он обычно как-то со справедливостью не особенно уживается. И кто может предсказать, чем именно всё закончится? Мойры могли - ничем хорошим. Это если в глобальном плане смотреть. На самом же деле был и ещё один повод позлиться... личный так сказать...
   - Во-первых, с чего бы вдруг мы были такими неряшливыми и некрасивыми? - обиделась Атропос, самая младшая из мойр.
   Как мойра будущего она точно знала, что именно так их будут показывать в будущем и это её ни разу не радовало. Женское самолюбие, а что вы хотели? Оно присуще всем женщинам без исключения, кого порадует осознание, что тебя когда-нибудь покажут мерзкой старухой, изрядно побитой молью? Может быть, самая старшая, Лахесис, нормально отнеслась с подобному, но на то она была самой старшей - ума уже успела нажить. А философское отношение к проблеме всё же не смогло остудить пыла младшей сестры.
   - Да ладно тебе, чего ты хотела от людей будущего? Они о нас ничего толком не знают, вот и изгаляются, как могут, - увещевала она пылкую Атропос.
   Но та не сдавалась, искренне считая, что незнание не освобождает от ответственности, а если не знаешь о чём говорить и прав ли ты - то лучше вообще помалкивать. Как вы понимаете, самая младшая, юношеский максимализм бурлит в крови, доводов разума не слушаем... ситуация всем знакомая, верно? Поэтому все умные мысли, что исходили от Лахесис, были проигнорированы. В общем, ничего удивительного - обычная история. Одна мойра придерживалась своей точки зрения, вторая своей и обе спорили до хрипоты, убеждая оппонента - вечный конфликт поколений. Клото, как средняя сестра, привычно служила буфером между старшей и младшей, сглаживая все углы. Сказать честно, всем троим явно не польстил тот облик, каким наделили их режиссёры будущего. Комедия комедией, но нельзя же настолько наглеть?
   - И с чего они взяли, что глаз у нас один на всех? - всё больше распалялась Атропос, выплёскивая жгучую обиду.
   Мойра уже полчаса крутилась напротив начищенного до блеска щита, тщательно себя рассматривая. Как ни странно, а внешностью своей она осталась довольна. Как и полагается богине, облик у неё был вполне-вполне: грациозный поворот головы, волнистые светлые волосы, изящные плечики, идеальной формы грудь - это было видно, даже не смотря на одежду (как вы знаете, у греческих женщин у всех поголовно форма груди были просто умопомрачительная. Размер, обычно, оставлял желать лучшего, но форма...). Под подол уже лезть не будем - чревато, но можете поверить на слово, линия бедра тоже была ничего. Но всё, молчу-молчу, а то огребу себе от судьбы чего-нибудь нехорошего.
   Обернувшись на сестёр и пристально осмотрев их, Атропос, как ни странно, осталась довольной и их обликом. По крайней мере, у всех глаза были на месте, волосы в червей не превращались и пауки ни откуда не вываливались.
   На правах старшей сестры Лахесис только плечами пожала, мол, кто ж знает, отчего да почему люди выдумали такие страшилки? Может у них с головой не всё в порядке, стоит ли обращать внимание? Клото тоже было, в общем-то, безразлично, что именно думают о них люди. А вот младшенькая никак не могла успокоиться - женское самолюбие жаждало признания.
   - Сёстры, а давайте явимся тому театральному деятелю, что нас такими показал? И покажем ему, в чём именно он был не прав?
   Сестры энтузиазма не проявили и вообще являться кому бы то ни было не собирались - им и так было неплохо. Но уж если мойре грядущего чего в голову взбрело, то попробуй от неё отделаться и отговориться! Не такое-то простое дело, скажу я вам. Долго ли коротко ли, а она всё же уговорила оставшихся двух мойр. Её даже не остановило то, что перемещаться придётся ещё и во времени - "если этот проходимец Гермес смог, то мы и вовсе должны!". В общем, конечно, возразить было нечего, да никто и не хотел особенно этого делать. Все женщины во все времена были подвластны любопытству, кто сказал, что грозные мойры - исключение? Ничего подобного.
   Да, они должны были охранять будущее от смертных и от богов. Но где сказано, что они должны охранять его от самих себя? А? Процитируйте, если вам не сложно. Не можете? Ну, вот в том-то и дело. Как говорится, чтоб что-то охранять, то надо точно знать, что и от кого охраняешь. Ведь открывать будущее они никому не собирались! А то, что сами одним глазком посмотрят (сама поражаюсь, какая любопытная фраза получилась), так какие могут быть проблемы? Да и кто их остановит, если даже сам Зевс ничего не мог им предъявить? А даже если бы и мог, то кто б его послушал? Женщины существа такие - им никогда и ничего нельзя запрещать, всё равно это бесполезно. Женщины всегда добиваются своего. Разумеется, если они настоящие женщины. В свете всего вышесказанного - помаявшись моральными сторонами проблемы для приличия минут пятнадцать, все трое забросили ненадолго свою работу (не постоянно же им прясть-резать? Надо иногда и отдыхать, позволяя людским судьбам идти, как им вздумается) и отправились в будущее. На встречу с главным мультипликатором Диснея.
   Описывать саму сцену я уже не стану - поберегу ваши нервы. И это не пустой звук, ну сами посудите, жил себе человек, не тужил, про выпущенный неизвестно сколько времени назад мультфильм и думать забыл, а тут на тебе! В два часа ночи, традиционно в самый неподходящий момент, у него в квартире нарисовались три молодых женщины классической красоты (не бледные макароноподобные немочи, а обладающие античной красотой) в белых длинных одеяниях, с венками на головах и насмешливыми улыбками на губах. Как вы понимаете, уже стоит пожалеть беднягу, а ведь мойры не стали пропадать сразу, а ещё и потребовали объяснений. И тщательно продемонстрировали собственный облик, чтоб у него и сомнений не возникало, как жестоко он ошибся, допустив к рисованию то, что потом вышло. Думаю, подробностей уже предостаточно. Полагаю, ту ночь этот человек запомнил навсегда (даже если это была женщина). А ведь олимпийцы ещё сериала не видели!
   Как мне кажется, мойры в рекордно короткие сроки сумели добиться извинений и утверждений, что такого больше никогда не повторится, что всё-всё, что они самые прекрасные, самые замечательные и вообще, самые-самые. На что только не пойдёт человек, чтоб выдворить из своего дома нежелательных гостей. А уж если у этих гостей в руках ножнички, которыми чик-чик - и перерезают нить человеческой жизни... сами можете представить насколько искренни были заверения и клятвы. Могу даже выступить в роли провидца и сказать, что наутро, еле дождавшись рассвета сей мультипликатор (понятия не имею, как правильно называется его профессия) нёсся в церковь и в дальнейшем вёл себя паинькой.
   А мойры, довольные своей прогулкой, вернулись домой и, в общем-то, успокоились. Они мудрые, и всё-всё понимают, как и положено богиням судьбы. Просто им, как и всем, иногда надо отвлечься и развлечься. А если они делают это реже всех, то вовсе не значит, что им не хочется. Просто не могут, из-за ответственности. Но изредка...
  
   Глава четвёртая: "Семейная сцена - 2. Зевс".
   Вы ведь не думаете, что автор по причине плохой памяти забыла о самой скандальной паре олимпийского пантеона богов? Или, что ещё хуже, просто внаглую игнорирует их? Ничуть не бывало - всему своё время. Вот мы добрались и до Громовержца, чья семейная жизнь уже давно всем набила оскомину. Но раз уж рассказываем обо всех, то и этой пары следует коснуться - а то ведь не простят! А гнев верховного бога такой - зарядит молнией в электропроводку, и потом доказывай, что ты не верблюд. Нет уж. Итак, верховные боги...
   Ну что, про них говорили много, продолжают говорить сейчас и, наверное, никогда не умолкнут. Как вы все, безусловно, знаете, Зевс был женат на Гере. Помимо всего прочего она была ему родной сестрой, но акцентировать внимание на инцесте я уже не буду - в греческой мифологии все такие и это давно никого не удивляет. Там с самого хаоса так повелось и стало нормой. Стоит ли сотрясать воздух и негодовать по этому поводу? Не думаю. У всех свои тараканы в голове, у богов в том числе. Так что автор ни разу не собирается никого осуждать - себе дороже. Просто хочется уточнить, что Зевс является достойным представителем своей линии, он очень любвеобилен и сторонник активного размножения. Гера же, как богиня супружеской верности (спорный вопрос, но заострять на нём внимание, опять же, не буду), не терпит измен. Отсюда все проблемы. Зевс не может пропустить ни одной красивой женщины, а Гера потом тех женщин преследует, мстит им всячески, устраивает скандалы мужу, но результата это не приносит. Всё остаётся на своих местах: количество детей Зевса продолжает увеличиваться, а семейная жизнь спокойнее не становится. Итак, закончим вступление, переходим к непосредственному описанию действий.
   Будучи опытной в деле семейных скандалов, Гера долго думать не стала и объяснений требовать тоже. Во-первых, её эти объяснения не особо-то и интересовали, во-вторых, Зевс тоже был опытный и на угрозы, слёзы, крики не отвечал и не реагировал. Эти двое уже давно притёрлись друг к другу и отлично понимали, что скандал - это лишь дань традиции, не более того. Гера покричит, пошвыряет тяжёлые предметы, отомстит соперницам, и всем хорошо. Зевс помолчит, послушает, состроит виноватую мину, разведёт руками, а сам, втихомолку, порадует очередную пассию. Всем хорошо, все при деле и приличия соблюдены. В конце концов, есть такая фраза... впрочем, нет, цитировать не буду - для литературного произведения она недостаточно приличная. В общем, как вы понимаете, в измене участвуют как минимум двое, и одного Зевса бить бесполезно. Его партнёрши тоже знают, на что идут, и потом пусть не пытаются жаловаться и строить из себя несчастненьких и забитых женщин. Как говорится, думать надо, когда соблазняешься. И думать, в том числе о последствиях и не только в вопросе беременности, а ещё и о мести рассерженной жены. Все всё знают, всё понимают, а о характере Геры наслышана была вся Греция, так что сами во всём виноваты - не фиг лезть, куда не просят. Вряд ли Зевс такой уж неотразимый кавалер, что ему не может отказать ни одна его пассия. В общем, как понимаете, фаворитки огребали себе совершенно заслуженно. Если кого и хочется пожалеть в этой ситуации, так это Геру - с таким мужем никакого терпения не хватит, в том числе и божественного.
   В этот раз Гера разгневалась по праву. Её всегда бесили упоминания о незаконных отпрысках мужа. Геракла она никогда не любила, даже когда он решительной рукой закончил гигантомахию. И каждое упоминание о его исключительности было как заноза в том самом месте. И уж понятно, что после просмотра богиня была готова вызвериться на благоверного (формально, только формально, как вы понимаете, о верности там речи не шло вообще) в любой момент. Пока она думала, Зевс попытался смыться, но не тут-то было. Он попросту не успел. И виной всему был ну, разумеется, Гермес. О да, ему было недостаточно просто превратить Олимп в филиал вулкана, который может взорваться в любой момент. Нет. Этого было мало! Гермес возжелал лично это извержение спровоцировать. А и надо-то было всего лишь... но обо всём по порядку...
   Когда Гера с Зевсом вернулись на Олимп, первая пребывала в состоянии хмурой раздумчивости. Видя жену в таком настроении, Зевс решил не искушать мойр и куда-нибудь деться. Желательно надолго, желательно далеко и желательно по неотложным делам. Куда - не так уж важно, лишь бы подальше. И только он собрался откланяться, как все его намерения рухнули в одночасье. К богам со всех ног нёсся Геракл. Подбежав поближе, он рухнул на колени, обнял Геру за ноги и, рыдая, сдавленно высказал наболевшее:
   - Мама! Мамочка! Я знал! Я чувствовал!!! Ты меня любишь, и всегда любила! Это ты, ты меня родила, ты моя мама!!! О, мама!!!!
   И всё это не поднимая головы и старательно орошаю тогу верховной богини слезами и даже пару раз не упустив случая сморкнуться.
   В воздухе явственно запахло грозой. Зевс понял это по сузившимся от гнева зрачкам жены, но предпринять стратегическое отступление не успел. А вот его сын оказался более расторопным - его как не бывало, только за поворотом мелькнул край плаща. И началось...
   - Как это понимать? - неестественно спокойным голосом вопросила богиня, поворачиваясь к мужу и брезгливо отряхивая подол (нифига не получилось, Геракл сморкался на совесть). Опытный Зевс вжал голову в плечи, стараясь при этом всё же выглядеть внушительно. Но как это понимать он и сам не знал - терялся в догадках. Поэтому он только растерянно развёл руками и попытался отступить. А потом, наплевав на своё божественное достоинство, повернулся и банально побежал прочь.
   Ага, сейчас! Гера только начала скандал и так быстро прекращать не собиралась. Отобрав у не вовремя высунувшегося на шум Ареса щит, хрупкая женщина метнула его под ноги улепётывающему мужу, как метают диски на спортивных соревнованиях. Что интересно - попала в цель - Зевс споткнулся о щит и точнёхонько вписался лбом в мраморную статую. Последняя не выдержала покусительства на свою особу и осыпалась кусками мрамора, накрыв голову Громовержца. В воздухе осталась витать только мелкая пыль, но и она постепенно опустилась вниз.
   Гера подавила в себе желание по-девчоночьи запрыгать и захлопать в ладоши. Наоборот, она сурово сложила руки на груди и наблюдала, как муж понимается на ноги и тщетно пытается отряхнуть тогу. "Один-один", - мысленно заключила богиня, считая, что её одежда не осталась неотомщенной. А вид пыльного и грязного верховного бога не мог не радовать. К тому же, ушибленный на всю голову он теперь уже не внушал такого трепета. Впрочем, ради справедливости следует заметить, что Гера и раньше не особо трепетала. Как говорится, не дождётесь.
   А вот Арес благоразумно смылся с глаз долой и даже не стал требовать свой щит обратно - шкура дороже. Вообще, на Олимпе, когда верховная пара начинала ссориться, все боги прыскали в разные стороны и не мешали. Даже не отсвечивали. Гере под горячую руку попадать никто не желал, ещё меньше хотелось попадать на глаза Зевсу, когда он жаждал сорвать на ком-нибудь свою досаду. Так что во времена семейных скандалов Олимп обезбоживал. Так произошло и сейчас - никто не рискнул остаться в пределах досягаемости.
   - Так вот, я не закончила, - спокойно сказала Гера, пристально разглядывая аккуратнейший маникюр на левой руке, - изволь задержаться и выслушать.
   - Да как ты... - начал закипать Зевс, но докипеть ему никто не позволил. Впрочем, как всегда, кто бы ожидал иного?
   Богиня вопросительно выгнула бровь, как бы предлагая мужу закончить, но он, многоопытный, решил не усугублять своё положение и замолчал. Тем более что в руке любимой (а кто бы сомневался, что в тот момент она была не просто любимой, а любимейшей) женщины неизвестно каким образом появился увесистый обломок статуи, что не пережила столкновения со лбом Громовержца.
   - Прости, ты что-то говорил? - уточнила Гера, многозначительно подкидывая на ладони булыжник. - Нет? Хорошо, тогда продолжим.
   Стоит ли упоминать, что Зевсу уже не хотелось ничего продолжать? Разве что убить кого-нибудь, желательно Гермеса. Но он отлично знал этого проходимца - Гермес теперь где-нибудь сидит в недосягаемости и радостно потирает ладошки, глядя, каких успехов достиг его замысел. И выждет, когда всё поутихнет. Раньше этого момента не появится. Тут можно было поспорить на свою великую статую (одно из чудес света, если кто не понял). Оставалось только смириться с ситуацией и послушать, что же ему нового скажут. Хотя надежда на что-то новенькое была хилой и дохлой - не раз проходили, вряд ли словарный запас Геры мог намного увеличиться и она придумала что-то более оригинальное, чем привычные упрёки.
   Но Зевс и знать не знал, что на этот раз упрёков не будет. Нет, богиня именно в этот день была настроена куда решительнее. Она подумала, что настал черёд мер куда кардинальнее, нежели она применяла до сих пор. Не хотелось этого делать, но даже божественному терпению рано или поздно приходит конец. Пока ещё Громовержец не подозревал, что готовит ему жена. Знал бы - попытался б сбежать, пусть и под угрозой тяжких телесных повреждений.
   - Так вот, мало того, что меня... МЕНЯ, в этом представлении выставили полной дурой, так меня ещё показали БЛОНДИНКОЙ!!! - громогласно высказала первую претензию богиня и Олимп содрогнулся от её гнева. С вершины горы скатилось некоторое количество камушков и, громыхая, попадали к подножию жилища богов. Кому-то прилетело по голове, но это уже мелочи, отвлекаться на которые (равно как и на стоны, крики и прочие подобные вещи) богиня не стала.
   Вообще, её нелюбовь к блондинкам была известна повсеместно, и причина оставалась тайной за семью печатями. Но она их терпеть не могла (прим. авт. ни разу не исторический факт, и на достоверность не претендует - художественный вымысел и авторский произвол), безжалостно высмеивала и вообще считала своим долгом как-нибудь поддеть. Богини-блондинки считали подобное поведение результатом гадкого характера Геры, беспричинной ревности и даже в какой-то мере зависти. Ведь всем было известно, что за блондинками будущее.
   Увидев себя со стороны и заметив ненавистный цвет волос, Гера уже начала закипать. В довершение к этому её зачем-то обрядили в розовое (почему-то классически считается, что если блондинка, то сразу любит розовый цвет), да ещё и цвет кожи тоже был какой-то неестественно... розовый. Что бы это значило, богиня не знала (об этом чуть позже), но это ей заранее не понравилось. А когда в колыбельке она увидела пасынка, которого, к тому же, выдали за её сына... вот это было уже совсем нехорошо. И скандал оставался лишь вопросом времени.
   - И с каких это пор твой сын стал и моим сыном тоже? - угрожающе сузила глаза Гера, бдительно следя, чтоб муж не сбежал раньше времени и не испортил всё удовольствие.
   Собственно, Зевс уже и не порывался куда-то бежать. Да и куда он денется из собственного дома? Рано или поздно всё равно возвращаться придётся. Так не лучше ли сразу решить все проблемы, а то потом они накопятся, и будет ещё хуже. Как видите, Громовержец действительно поднаторел в семейных скандалах и точно знал что делать, а чего не делать. Поэтому он просто пожал плечами.
   - А мне откуда знать, почему смертные так думают?
   Он и сам терялся в догадках, почему и отчего Геракл вдруг стал родным и законным сыном божественной четы. Надо сказать, что Зевс первый раз уронил челюсть именно на этом моменте (и это самое начало фильма!). По тем временам даже в комедии использовались только достоверные данные, и такая вопиющая историческая несправедливость никак не укладывалась в и без того ушибленной голове бога. Откуда ж ему было знать, что "театральная" постановка прибыла далеко не из Греции и иностранцам было простительно не знать прописных истин. Хотя что это мы? Нет! Непростительно! Прописные истины они на то и прописные, что надо их знать всем! Если уж взялся за дело, то стоит как следует изучить все источники. Конечно, придётся потратить огромное количество времени, но и достоверность хромать не будет. Хотя бы посоветоваться со специалистами. Тогда и дураком выглядеть не будешь. В глазах богов люди и так... не то чтоб очень уж умные-разумные, а ещё такие перлы. Где уж тут надеяться на уважение! В общем, простите, увлеклась...
   Так вот, мы остановились на том, что Зевс и сам-то понятия не имел, почему вдруг Геру показали родной матерью героя. И что ответить жене на такой вопрос он не знал. Ему самому нужны были ответы. Например, он не отказался бы узнать, с каких это пор он стал добрый-предобрый? Ведь его таким показали, а это неправда! Он ещё какой суровый. И даже грозный. А показали сюсюкающего отца семейства. И ещё бы Зевс не отказался узнать, почему о других его детях не сказано ни слова? Ведь у него их много, а выделили почему-то одного только Геракла. Притом, что Гера в законном браке родила троих, да плюс от фавориток, да плюс всякие другие дети... подобное пренебрежение к потомкам Зевса было даже оскорбительно для последнего. Он вообще-то гордился собственной плодовитостью и вездесущностью. И дети у него были все как на подбор великие, иных, как говорится, не держали. Игнорирование этого факта било по божественному самолюбию куда больше, чем кто-либо собирался показывать.
   Зато Гера в этом смысле была довольна, как кошка. Нет, она и поругается, и поскандалит - это обязательно! Но всё равно было приятно осознавать, что про ненавистных любовниц мужа, которых она уже отчаялась извести, не сказано ни слова. Даже гадкая Алкмена представлена не более чем почтенной семейной дамой (её внешний вид отдельно порадовал красавицу-богиню) и всего лишь приёмной матерью Геракла. Пусть самого героя Гера на дух не выносила и была лишь вынуждена мириться с его присутствием на Олимпе, но всё равно извечное женское тщеславие сыграло свою роль. Но как бы там ни было, а причин для злости театральное действо предоставило Гере в избытке. Взять хотя бы тот факт, что она там практически бездействует и только умиляется, глядючи на "сына". А как до дела доходит, то о ней ни слова. А ведь верховная богиня по праву была главной среди богинь - кротким нравом не отличалась, да и рука у неё была тяжёлая. И решительности хватало. Уж поверьте, если бы какой недодемон попытался похитить сына Геры, да ещё столь любимого, как показано в той сцене, то ему бы не поздоровилось. Огрёб бы от обоих родителей. А то и не по разу. Вот именно это и было особенно оскорбительно! Гера никогда не была просто приложением к Зевсу, она и сама по себе была на многое способна. Но её показали глупенькой сюсюкающей блондинкой неестественного цвета. В общем, все всё понимают, да?
   Привычное дело - обычный скандал по старому доброму сценарию. Пошумели, пошвырялись, поугрожали и успокоились. Всё как всегда. Разве что на этот раз богиня мужу прозрачно намекнула на участь некоего Урана и пригрозила, что все излишне плодовитые и гулящие мужья рано или поздно рискуют повторить печальный опыт искомого Урана. А вот это было уже что-то новенькое: до сих пор, что бы ни случилось, о крайних мерах Гера не вспоминала. Видимо, берегла, как последний аргумент. И не прогадала - Зевс намёк понял (не удивительно, нашумевшая была история), побледнел (видимо представил себе ситуацию) и... ничего сказать не успел, как жена удалилась к себе.
   А что делать? Последнее слово традиционно остаётся за женщиной. Если она настоящая женщина, разумеется.
   А Громовержец остался в полном одиночестве и со своими мыслями наедине. Мысли были неутешительными. Как вы понимаете, ничего особо весёлого не произошло, поэтому понятно, почему настроение верховного бога оставляло желать лучшего. И это ещё мягко сказано - он был зол. А когда он злился, то ему срочно надо было на кого-нибудь разгневаться. В данном случае виноватый нашёлся буквально сразу же...
  
   Глава пятая: "Подводная политика."
   Вместо предисловия.
   Как мы все знаем из школьного курса географии, суша занимает всего лишь одну четверть площади планеты. Всё остальное - вода, и по большей части морская. Огромные площади и объёмы. Человеку очень сложно осознать такое количество. Но это действительно много. Вода - самое загадочное вещество на планете, её свойства до сих пор не изучены. Загадок становится всё больше и больше, а ответов нет. Например, достоверно известно, что из океанской воды можно извлечь любой химический элемент. Это немыслимые богатства. И все эти богатства, по мнению греков, принадлежали Посейдону.
   Именно он был владыкой морей. Как ни странно, а о жизни Посейдона и его придворных известно не так уж много. Основная часть мифов делает уклон на явление этого бога где-то на суше. А что там под водой творилось... к тому же из всех водных богов больше всего информации как раз о Посейдоне. Об остальных упоминается вскользь одной-двумя фразами. Об этой части мироздания греки имели меньше представления, чем даже о царстве мёртвых. Да оно и понятно, если из царства Аида ещё можно как-то вернуться, то вот от Посейдона вырваться большая проблема. Потому в мифах он и являл себя только на суше или о нём судили по его действиям.
   Вот казалось бы, бог получил себе самое многообещающее царство и должен быть доволен своей участью. Но это было далеко не так. На самом деле в мифах Посейдон первый соперник Зевса. Эти двое вообще между собой не ладят и уживаются с большим скрипом. И первый постоянно интригует против брата, пытаясь отвоевать себе больше влияния. Вот так и живут. Это было в качестве небольшого пояснения, чтоб стало понятнее, откуда взялась эта глава и какое именно отношение она имеет к действительности.
  
   Бирюзовая морская вода до самого дна просвечивалась солнечными лучами, создавая совершенно уникальные картины, неподвластные человеческому сознанию - ничего столь же прекрасного не мог нарисовать ни один, даже самый лучший художник. Здесь тёмно-зелёные водоросли извивались, словно танцуя под неслышную музыку. В их зарослях сновали туда-сюда рыбки всевозможных видов и расцветок. Они там кормились и одновременно прятались - в заросли так удобно юркнуть и спрятаться от хищников, спасая тем самым свою жизнь. Надо сказать, что хищников было в достатке - недалеко отсюда как раз находилось лежбище тюленей, которые далеко не травоядные твари. Именно они в основном сокращали поголовье местных рыб. Если тюлени не валялись на берегу, принимая солнечные ванны, то они резвились в воде. Эти млекопитающие очень игривы и свободное время тратят на такие забавы, ведь это ещё и способ общения. А когда проголодаются, то питаются прямо тут - еды хватит на всех.
   Но не стоит считать, что самыми опасными хищниками здесь являлись тюлени, нет. Недалеко кружили две голодных акулы, высматривая себе добычу. И наметили они себе как раз аппетитных тюленей. Обычно за безопасность млекопитающих отвечал Протей - именно он был пастухом, а все тюлени принадлежали Посейдону. Но сейчас Протей на положенном ему месте отсутствовал, поэтому акулы не собирались упускать случай. Когда им ещё так повезёт, было неизвестно, а кушать хотелось. Поэтому, не утруждаясь долгими раздумьями (строго говоря, акулы вообще думать не умеют, там такой примитив, что даже говорить не о чем), рыбины разогнались и ворвались в безмятежный тюлений рай. Последние настолько привыкли к собственной безнаказанности, что даже не сразу осознали грозящую им опасность. За что и поплатились - погибли пятеро тюленей, прежде чем остальные сообразили рассыпаться и спастись бегством. И именно в этот момент вернулся Протей - материально ответственное лицо. Он должен был отчитываться перед владыкой морским за каждого детёныша, не то что за здоровых и многообещающих особей.
   В общем, акулам не поздоровилось, но было поздно, как вы понимаете, тюленей это не воскресило. Пастух схватился за голову. Один - ещё куда ни шло, можно бы было списать на природный отсев и так далее, но пятеро... это многовато. Как ни крути, а Посейдон узнает, и гнев его будет страшен. Никто не знал, на фиг ему нужны были эти тюлени, но он их очень любил. Да и вообще был... мягко говоря, хозяйственным - нести потери терпеть не мог. Да ещё и незапланированные, да ещё и те, которых можно было избежать. А нерасторопных служащих на дух не переносил.
   - Это всё из-за тебя! - обратился Протей к Гермесу, - явился тут со своими планами и кознями! А мне теперь отчитывайся.
   - Да не переживай так, - спокойно отсалютовал кадуцеем Вестник, - сейчас вообще непонятно что творится, так что вряд ли Посейдон их хватится.
   Сказав это, пакостник улетучился, спеша проверить какие же результаты принёс последний розыгрыш, который они провернули на пару с Протеем. Забегая вперёд, скажу, что результат превзошёл все мечтания и порадовал до самых сандалий.
   А Протей остался в одиночестве. Кровавые пятна уже откочевали куда-то, а местами даже рассеялись - это всё что осталось от столь ценных для Посейдона тюленей. И что бы там ни болтал Гермес, а отвечать за погибших особей придётся. Равно, как и объяснить, где в это время носило пастуха, который должен был охранять стадо и вообще о нём заботиться. Отговариваться старостью, немощностью и прочими неубедительными вещами бесполезно - на тёплое местечко всегда найдётся кто-то другой, помоложе и попроворнее. Кого волнует, что пастух себе даже помощника никак завести не может, чтоб хоть иногда позволить себе передохнуть? Как говорится, это были сугубо его личные трудности, которые владыку не интересовали вообще. Поразмыслив минут пятнадцать, Протей решил упредить возможные проблемы и явиться к Посейдону прямо сейчас. И рассказать всё. Как есть. Может быть, это и поможет. А может, и нет. Но вот скрывать потерю будет ещё хуже, тогда трезубцем по голове точно получить можно. Риск - благородное дело.
   Подводный дворец был великолепен. В основном потому что в воде все предметы легче и архитекторам не надо заморачиваться проблемами тяжести строений. Сколько не навороти, а преимущество на твоей стороне - на земле всё то же самое не выдержало бы и развалилось. Да и вообще подводная архитектура очень отличается от наземной. Необычная красота строений завораживала даже тех, кто неоднократно их видел, а уж дворец самого Посейдона и вовсе отличался от всего, что можно было даже вообразить. Если на Олимпе строить предпочитали из белого мрамора, статуи резать из слоновой кости, а украшалось всё это великолепие обязательно золотом, то у Посейдона было всё совсем иначе. Он мог позволить себе не скупиться. Ни в пространстве, ни в средствах. Дворец он вырастил из алых кораллов. По внешнему виду дворец напоминал сильно вытянутую в высоту раковину, но ажурную. Внутри всё было отделано перламутром разных оттенков, искусные мозаики на полу, загадочно мерцающие стены... ни привычных скульптур в коридорах, ни прочих обычных для того времени вещей. Роскошь совершенно иного типа.
   Трон Посейдона был выточен из огромной чёрной жемчужины и инкрустирован серебром с вставленными в крепления жемчужинами - никакой слепящей красоты, но роскошь неимоверная. Владыка морей восседал на троне с божественной величественностью. Серебряный трезубец, который бог держал в руке, так же был украшен жемчугом.
   Наверное, вам интересно, почему трезубец был не золотой? А всё довольно просто - Посейдону, как богу морей золото по статусу не полагалось. Как вы конечно же знаете, золото всегда было металлом символизирующим солнце. Или огонь. А вот серебро как раз уже к воде относится. Потому Посейдона окружало только серебро. Но это было лирическое отступление, вернёмся к рассказу.
   Если вы думаете, что Протея вот так вот запросто пустили во дворец, то вы ошибаетесь. Кто он, собственно, такой? Пастух какой-то! Думаете, все пастухи заходят во дворцы, как к себе домой? Ничуть не бывало. Но сложности нас не интересуют, поэтому сразу к делу.
   С первого взгляда было видно, что Посейдон чем-то очень доволен - он улыбался. Для тех, кто его знает - редкость небывалая. На самом деле владыке морей было чему порадоваться. Посудите сами. Он, когда-то главенствующий на земле, вдруг оттеснён в море и вынужден ограничивать свои порывы, считаясь с каким-то выскочкой! Пусть этот выскочка сам Зевс! Не должен же великий Посейдон с этим просто так мириться? Да он и не стал бы. Не тот характер. Это Аид мог быть тихим и покладистым, а вот Посейдон был слишком властен, чтоб смириться. А ещё он был очень умён и терпелив. Мог позволить себе качественно интриговать. Чем и занимался. И сейчас... о, сейчас был момент триумфа. Гермес, сам того не зная, сыграл на руку владыке морей. Посейдон отлично знал своего брата Зевса, чтобы с точностью до минуты предполагать, что Громовержца надолго не хватит, и он понесётся чинить разборки Аиду. Зевса нельзя было назвать терпеливым, да он таким и не являлся. Он просто обязан был поверить в то, что Аид строил козни и что гигантомахия - это его рук дело. О да, Аида ждали очень неприятные времена. На второго своего брата Посейдону было глубоко плевать. И если Зевс с Аидом между собой передерутся, то самому владыке морей это было только на руку - можно подготовить и воплотить в жизнь какую-нибудь пакость. Оставалось только решить, какую именно.
   Вот тут как раз Протей и предстал перед Посейдоном, стараясь держаться уверенней.
   - Владыка, я пришёл с отчётом о поголовье тюленей, - сказал он, как и полагалось.
   В общем-то, для отчёта было ещё рановато, но вряд ли Посейдон стал бы заморачиваться сопоставлением дат. Вот опозданий он не любил, это да. А если раньше срока, то это уже проще. Конечно же, растерзанная пятёрка была замечена и от Протея потребовали объяснений. В общем, он только этого и ждал... ему только этот повод и нужен был.
   - Почему ты отсутствовал??? - гневно поинтересовался владыка.
   - Видите ли, тут Гермес приходил, - в меру нагло поведал Протей, удовлетворённо замечая, как Посейдон сразу же подобрел (впрочем, это слишком сильное слово, если речь заходит об этом боге), уже совсем благодушно откинулся на спинку трона. Можно было считать, что наказания не будет. Однако за это придётся рассказать всё.
   - Слушаю, - в меру холодно подтолкнул Посейдон своего пастуха, предлагая ему присесть, но любопытство в глазах выдавало его с головой.
   - Мы с Гермесом были на Олимпе...
   По мере того, как рассказ продвигался к концу, лицо Посейдона всё более и более просветлялось, а улыбка становилась шире и шире, довольнее и довольнее. Когда Протей замолчал, стало предельно ясно, что никто никого наказывать не будет, наоборот, владыка был готов наградить своего пастуха. Но он этого не сделал, только сказал:
   - Если тебе придётся отлучиться по такому же поводу, то можешь смело это делать и не бояться последствий. Но не злоупотребляй; у меня, как ты знаешь, каждый дельфин - осведомитель и я всё знаю. Можешь идти, - и, когда Протей уже собирался выйти из тронного зала, - и найди себе помощника.
   Оставшись в одиночестве Посейдон позволил себе мечтательно вздохнуть: ах, какая была интрига! С каким изяществом эти два проходимца (Гермес и Протей) подставили Зевса! О да, он не мог этого не оценить. И был очень доволен. Было приятно сидеть и представлять насколько сильно на этот раз досталось Громовержцу. А досталось, судя по всему, прилично. Не могло быть иначе. И наверняка, он сейчас очень злой. И за виновными дело не станет. Ох, как сейчас весело на Олимпе!
   Что сделал Протей вы, наверное, уже и сами поняли - прошлую главу читали ведь? Поэтому вдаваться в подробности не буду - все обо всём, я полагаю, догадались? И можете оценить изобретательность Вестника. Кстати, тот самый Вестник, который всю это заварушку провернул, действительно был по уши доволен - он вдоволь (правда издалека) налюбовался на сердитое лицо верховного бога и на гневное личико Геры. А уж как последняя шарахалась от ничего не понимающего Геракла было и вовсе смешно до колик. Надо сказать, что последующие две недели Геракл вообще был лишён всякого внимания Геры, что воспринял с большим облегчением - обычно она давала себе труд ехидничать на его счёт без передышки, а это было очень утомительно. Пусть герой так и не понял, отчего в его мачехе произошла столь разительная перемена, но просто воспринимал как данность и очень радовался. Потом всё вернулась на круги своя, но хоть какая-то передышка лучше, чем никакой, верно?
   С другой стороны, Гере долго негодовать тоже не дали - для неё лично события тоже ещё не закончились и были настолько неожиданными, что и верховная богиня не избежала падения собственной челюсти. Но об этом в одной из последующих глав...
  
   Глава шестая: "Дочки-матери".
   В уютном и красивом саду среди цветов, прямо на земле под деревом сидела богиня плодородия. Прекрасны её одеяния, печален её лик... а рядом примостилась Персефона и, уткнувшись лицом в материны колени, сквозь рыдания жалуется на мужа:
   - Мама, ты понимаешь: про меня ведь ни слова! Ни единого слова! Будто меня и не существует вовсе! Ты ведь знаешь, я старалась быть хорошей женой. Не мешать, не лезть, не скандалить... Но, мама, неужели я такая серая, что меня даже нельзя женой назвать? И меня не было в том представлении, будто Аид вообще не женат! Да ещё к мёртвым красоткам клеится! Зачем они ему, если у него есть я? И ведь мне говорил, что души не скупает и людей на службу не берёт. Вижу теперь, как он не берёт и не покупает! Я-то надеялась, что он не такой, как его братья, что у него фавориток нет, и он мне верен... а оказалось что? Такой же, как они! Даже хуже! Папа с дядей хоть с богинями и смертными романы крутят, а этот... этот... с мёооооортвымиииии!!! Мама, он же некрофил! За что мне это? У него же мёртвых там толпы, а мне теперь думай, кто из них...
   Ну зачем я тогда этот цветок сорвала?! Подвела меня любовь к ботанике! Я так надеялась, что хоть мне муж нормальный достался, а он... он... Мама, ты же видела, да? Видела?! Пока я тут у тебя, он там интриги плетёт! И папу свергнуть пытается. А меня не берёооооот!!! Может быть, я тоже хочу поинтриговать, войну развязать и кого-нибудь подставить?! Он мне даже не рассказал о своих планах. Он даже от меня скрывал, что хочет подсидеть Зевса. А я и не знала ведь! Я помогла бы! Я с радостью! Из меня даже получилась бы отличная верховная богиня! Но неееет, он мне уготовил только домашний очаг, да? Вроде как моё место только на кухне у сковородки с амброзией, да? Я же умная! Мама, я ведь могла бы стать хорошей соратницей. Мне же тоже скучно и развлечься нечем! Я же не бесплатное приложение к владыке мёртвых, я богиня! И не просто какая-то там жена... я и сама по себе на многое способна. А меня сейчас знают просто как жену Аида. Какой позооооор!
   И он же так и не признался. Мало того, что он мне всё время врал, так он ещё и отпирается до последнего! Ой, мама, ну что ты такое говоришь? Да, ты предупреждала! И что? Я знаю, что мой муж тебе не нравится, но за кого я бы ещё могла выйти замуж? А довольствоваться положением любовницы ты знаешь, не в моих принципах. А бог это очень неплохая партия. Или ты думаешь, что мне следовало оставаться старой девой, как какой-то там Афине? Фу, мама! Ну как ты можешь?! Я же красивая молодая женщина, ну как я в девах? Да ну тебя! Ещё чего не хватало. Нормальный у меня муж... по крайней мере я таким его считала. Но знаешь, сейчас он мне нравится даже больше, чем раньше. Он у меня с принципами - даже мне ничего не сказал. Но всё равно это его не оправдывает. Как он моооооог? Ведь первая обязанность жены быть рядом и помогать во всём! А он меня даже этого лишил. Мы такие интриги вместе провернули бы, и всё бы у нас получилось, ни один Геракл бы потом не помог. Всё же мужчины не способны довести до ума ни одно дело. Они без нас совершенно беспомощны. И где он прячет от меня своих помощников? Такие милые демоны! Наверное, он их голодом морит! О, жестокий! Они такие симпатичные.
   Мама, а ты знала, что Геракл - родной сын Геры? Ты посмотри, как она тщательно это скрывала - ведь никто же не догадался! Если б не Гермес, мы бы до сих пор ничего не знали. Всё же Гермес хороший, зря его папа так всегда ругает. Но Аид, о, Аид! Как он мог так со мной поступить? Как он мог мне врать всё это время? И ведь ни одна мёртвая душа мне ничего не рассказала!!! Не могли же они тоже пребывать в заблуждении, они всё и всегда видят. От них не скроешься. И никто, НИКТО мне ничего не сказаааааал! Они же меня за личность вообще не держат! Я у них что-то вроде мебели!!! Да, мама, ты права. Не вернусь... хотя... я же вроде как в верности поклялась... зёрнышки эти гранатовые, будь они не ладны! Что? То есть ты считаешь, что верность соблюдать я и тут могу? А к Аиду возвращаться необязательно? Ой, ты меня утешила.
   Да, конечно же, изменять я не буду. Буду жить с тобой, как прежде. Нам ведь так хорошо было вместе, ты помнишь? Ну вот, так и будет. Как прежде. А Аид пусть там со своими мертвецами сам разбирается. Он же пылью за неделю зарастёт! Кто о нём будет заботиться? Кроме меня он никому там не нужен - у всех свои дела и проблемы. Ты б знала, в каком виде я каждый раз дворец застаю... ты бы от инфаркта умерла. Мне неделю всех слуг гонять приходится, чтоб порядок навести. Пока меня там нет, всё царство превращается в свинарник. Да-да, вот именно тот самый, ты уже понимаешь, да? Ну, вот посмотрим, что там Аид делает... а я не вернусь, нет. Не хочу. Если меня там и за богиню никто не принимает, если им всем на меня плевать... пусть живут, как хотят! Можно подумать я без них никто и ничто! А вот посмотрим. Я же знаю, Аид меня любит и ему без меня всегда плохо. Он придёт, он придёооооот! Я знаю. И извиняться будет, это я тоже знаю. Что? Думаешь? А ну да, я помню. Ты тогда с папы потребовала... а что, хороший способ. Не честно получается, но ладно, можно подумать со мной Аид поступил честно! Так что могу и пошатнажировать немного.
   Не знаю только чего с него потребовать? Разве что тоже накормить его гранатом, а то как-то совсем уж странно получается - меня он накормил, а сам не ел. Хитрый такой, я прямо умиляюсь! Вот накормлю его тоже - будет знать. А то я тут, как дура, ему верность соблюдать обязана, а он мне изменяет??? Нееееееет, пусть тоже мучается. Чтоб вместе, иначе зачем мне муж нужен? Просто ради красного словца? Мол, замужняя и всё такое? Нет уж! И... нет, мама, это мы уже обсуждали. Бабушкой тебе не быть. Я же уже говорила - Аид категорически против. Ага, его обманешь, как же! Там с математикой всё в порядке - считает лучше меня раз в десять. Это Зевсу можно навешать, он поверит... вот у тебя и получилось, а с моим мужем такие вещи не проходят. Да и как воспитывать ребёнка в таких условиях? Меня дома по полгода не бывает! Можно подумать я дитя оставлю на этих безалаберных воспитателей. А таскать постоянно за собой... жалко. Тебе на воспитание отдать? Мама, ты только такое при Аиде не брякни - оставишь меня вдовой во цвете лет. Он хоть и сволочь, но законный муж. Что потом люди скажут? Что я тебя подговорила и всё подстроила? Ага, и будут утверждать, что я хотела царствовать и властвовать одна, без него... нет уж, спасибо. Ну маааааааааааааааааааам, пусть живёт, а? Но по голове ему настучать надо. Это обязательно. Мне даже понравилось - сидит, обтекает. Чем? Амфорой. Да ну и пусть, что он, мне ещё масла не достанет? Зато какое удовольствие! Впервые в жизни проявила агрессию... как же много я теряла, а? Нет, мне явно надо поучиться у Геры. Не фыркай. Она тебя тоже недолюбливает, так что это у вас взаимно. Но кое-чему у неё поучиться явно стоит. Она папке такое каждую неделю устраивает, зато посмотри, какая кожа! Да? Афродита зеленеет от зависти!
   Может это от семейных скандалов? Надо попробовать. Вот буду красивой и великолепной - пусть Аид локти кусает! А то ишь ты! Даже собаку любит больше, чем меня! Иногда меня и поцеловать забывает, а вот как домой приходит, так Цербера гладит! А я, значит, должна своей очереди ждать? Вот гад! Нет, мама, не Цербер. Я вовсе не про него. И ведь, что интересно, выгуливать собаку Аид забывает! Приходится строить подданных, не самой же вести на поводке? Я же вроде как владычица царства! Ничего нет смешного! Между прочим, царство мёртвых самое многообещающее из всех. Именно так. Нет, мне этого никто не говорил, я сама додумалась. Ведь, если разобраться у папы и Посейдона власть не более чем временная. А умирать люди будут всегда. К счастью, они ещё не умеют быть бессмертными. Да и не научатся никогда. И хорошо. Так вот, царство мёртвых всегда будет актуально. И Аид всегда будет у руля.
   А сама подумай, чем ещё можно напугать людей? Чего они больше всего боятся? Вот-вот. Смерти они боятся. И всей их жизнью правит желание быть достойными хорошей загробной жизни. Думаешь, они были бы такими же, если б знали, что ничего им страшного не грозит? Ой, мама, ты слишком хорошо думаешь о людях. Они не такие. Вовсе не такие. Если б им не грозила преждевременная встреча с Танатом и последующее загробное существование... мама, я тебе умиляюсь! Ты столько на свете прожила, а всё такая же наивная какой была, веря каждому слову папы! Ничего подобного. Запомни, из людей никогда не получатся праведники. Ни-ког-да! Вся человеческая праведность берётся только перед страхом смерти. Даже если они думают иначе, но причина именно в этом.
   Они просто не хотят жить после смерти, как преступники. Если бы им это не грозило... ага, вижу, ты уже всё поняла. Вот-вот. Поэтому у Аида власти больше, чем у всех остальных богов. Именно поэтому. И, в общем, я, как его жена, хотела бы получить часть полагающихся мне привилегий. Именно так. В конце концов, я дочь самого Зевса, а обо мне даже театральных постановок не делают? Ты представляешь? Нет слов! Аид ещё поймёт, что без меня ему нет жизни! Ведь от него даже помощи не дождёшься! Вечно дела-заботы-проблемы. А я должна за хозяйством следить? Нееееет, уж! А когда они в Зевсом на пару напьются... заметь, хоть бы раз меня пригласили! Ничего подобного! Вот как напьётся, так сразу начинает мёртвых гонять! А меня позвал? Я, может, уже давно хочу всех их... нет, не в том смысле - просто погонять. Да ну, скучные они какие-то. Уже не говоря про то, что страшные. Вот заставить бы их переодеться в белые одежды и венков наплети... Аид, конечно, не оценит... но было бы хотя бы красиво. И приказать им молчать, а то некоторые так громко стонут, что хоть уши затыкай. А когда данаиды стенать начинают, тут даже Цербер скулит сочувствующе - очень драматично! Но уши закладывает через две минуты. Мне вообще эти девы не нравятся. Ненормальны какие-то.
   Жаль, Аид никогда женщин не гоняет. Мужчин только. Галантный, да. И вообще, ну почему он пьёт без меня? Я ведь люблю нектар, ты знаешь! И собаку кормить забывает. Мне приходится. А где я ему в подземном царстве еды возьму? Он же вон, какой огромный! Ему мясо подавай. А у нас мясо, сама понимаешь... откуда его взять? Мне что, червей вёдрами выкапывать? Ага, конечно. Смешно тебе. А мне противно. А с Артемидой пока договоришься о поставке мяса... жадная она, пусть и сводная сестра мне. Нет, вот правда - жадная. Лишнего оленя и то не попроси. Нет, Аид без меня и недели не протянет! Это я тебе точно говорю - придёт как миленький! Когда у него Цербер оголодает и станет на богов кидаться, а мёртвых вообще разгонит по углам... тогда он очень даже про меня вспооомнит! А я не вернусь, ты права - не вернусь и всё тут. Пока сам эти зёрнышки не проглотит! Они же невкусные... косточки граната, я имею в виду. Вот пусть сначала сам помучается, попросит прощения и расскажет всё до конца... тогда я подумаю. А так - не вернусь! Очень надо! Это очень неправильно, когда не берёшь жену на посиделки. Я так обижена! Мама, как же я обижена на него! О да, я обязательно отомщу, зря, что ли, я прикармливала всё это время эриний? Пусть поработают на благо родной меня! Будут преследовать Аида, пусть он их боится. А если Геката не пошлёт ему ни одного кошмара, то ей очень не поздоровится от меня, когда я вернусь. Ну конечно я вернусь, куда я денусь? Но не сразу! Не сразу. Пусть сначала прощения просит. А я подумаю. Но потом конечно вернусь. Он же меня любит, куда ему без меня? И я его люблю, я же жена. Ну прости меня, прости. Может быть я плохая дочь, но жена я всё же хорошая. Правда? Ну, вот... но всё равно, это очень обидно, когда тобой вот так пренебрегают. Очень обидно...
   В конце концов, Персефона всё же успокоилась и заснула. А вот Деметра была совсем не так спокойна, как утешая дочь. Она вообще никому не отдала бы родное дитя на растерзание, пусть даже и зятю. Учитывая, что этого самого зятя она не любила, даже когда он был просто братом, то понятно, что Аид был не на самом хорошем счету у богини плодородия. А уж теперь она и вовсе была полна праведного гнева. На ком выместить этот гнев и вопроса не возникало.
   Осторожно освободив ноги и устроив Персефону под деревом, Деметра, ехидно улыбаясь, отправилась на встречу с "любимым" зятем, и встреча эта для последнего приятной быть никак не могла.
  
   Глава седьмая: "Полцарства за ветеринара!"
   Сказать честно Аид бы и всё царство отдал, если б кто забрал. Даром, с доплатой и вообще... ну да не о том разговор. Я собиралась рассказать про последствия опрометчивого поступка Персефоны. Помните, когда она ушла к маме? Ну вот.
   Все осложнения, которые могли возникнуть, возникли. Но проявились не сразу. Как вы помните, после скандала, учинённого женой, Аид был очень занят. Поэтому спящий без задних лап (образно выражаясь) Цербер не только не напрягал, а, наоборот, воспринимался, как самый драгоценный подарок. Собака дрыхла себе спокойно, не лезла под руку, играть не пыталась... её выгуливать было не надо, еды не просила... в общем, Аиду сейчас было вовсе даже не до четвероногого любимца. Поэтому о нём (о Цербере) все вспомнили далеко не сразу. Ну и это понятно - в самом сердце царства мёртвых такие события творятся!
   Нельзя сказать, что владыка мёртвых был подавлен. Нет. И зол он тоже не был. Скорее, он был искренне изумлён тем, что его размеренная и привычная жизнь вдруг так резко изменилась за столь короткий срок. Как говорится, думать было некогда и именно поэтому особенных страданий как-то заметно не было. Бог носился по царству строя всех в три ряда на подоконнике, отдавая указания, ругаясь - в общем, выполнял обычную работу. Он даже философски заметил, что дворец давно устарел, его пора ремонтировать, сменить декор... и всё такое прочее. Тут проблем не было.
   Проблемы были с обитателями царства, с мёртвыми. Сначала напуганные взбесившейся Персефоной они и опомниться не успели, как на них открыли сезон охоты, и пришлось бегать от собачки. А собачка она сама по себе страшная, а если ещё и с тремя обезумевшими головами, да три невменяемых взгляда, три огромных пасти - согласитесь, очень по нервам бьёт, даже по мёртвым. До самого утра они и впечатлялись: в смысле собакой, обстановкой, событиями - в общем, всем, чему под ругу-ногу-пасть попадались. Некоторые настолько, что дар речи потеряли вообще. И Аиду пришлось плотно задуматься о том, чтоб пригласить на дом врача. Ну вы сами знаете кто там врач. Как не знаете? Асклепий, например. Так же можно было пригласить до кучи Панацею (как известно она, как универсальный антидот - лечит всё подряд, без разбору), Гигиею (она отвечала за здоровье) и Иасо (это уже непосредственно сам процесс лечения). Но тут владыка вовремя вспомнил, что зачем ему Асклепий и его помощники (а ведь им ещё и платить придётся, а тут как раз капремонт наклёвывается - и так трат по самое не хочу), если всё можно было сделать гораздо проще. Найти непосредственно учителя Асклепия. Хирона.
   Конечно, и тут были свои сложности - к тому моменту Хирон уже давно погиб смертью славных, и искать это было бы затруднительно. Но мы вообще-то, если вы помните, говорим об Аиде - владыке мёртвых. У него подобных проблем возникнуть не могло по определению. И не возникло. Кентавр нашёлся в рекордно короткие сроки. Правда, с процессом лечения тоже всё было совсем не так замечательно, как хотелось бы. Лечить мёртвых это отдельное удовольствие. Впрочем, если пострадала только психика, то можно было и попробовать. Хирон к тому времени и сам уже заскучал от безделья, поэтому за дело взялся с энтузиазмом: "У вас какие-то проблемы? Вы хотите об этом поговорить? А кто вас спросит?". И результат последовал немедленно - всё же наставник намного лучше, чем его ученик, согласитесь?
   Мало-помалу в царстве мёртвых начал воцаряться порядок.
   И тут проснулся Цербер.
   Нет, на этот раз кусаться он не стал, гоняться тоже... но все, кто его увидел не поверили своим глазам. Для начала пёс состроил высокомерную морду... морды. Все три. Высокомерие в тройном размере было настолько осязаемым, что припечатало к стенке даже Аида - он не посмел подойти поближе и потрепать любимца по ушам (угу, предварительно забравшись ему на спину, а то не достал бы). Вот просто натолкнулся на холодный взгляд и не посмел.
   Далее странности росли и множились - от мяса животное отказалось. Есть не стало в принципе. И к миске даже близко не подошло. Именно тут собаковладелец заподозрил неладное - чтоб такая махина отказалась от горы вкусного, сочного, свежего мяса? Да не бывало такого! Этого проглота накормить всегда было сложно, а тут даже не понюхал. И начал степенно расхаживать кругами по царству, приглядываясь и принюхиваясь. Только успокоившийся Аид (ну... мало ли собачке с утра приспичит?) был поражён, когда Цербер зачем-то начал пастись на травке (весьма чахлой надо сказать) и жевать её с королевским спокойствием и даже намёком на удовольствие. Бог подумал, что собака тоже заболела - как известно, иногда животные себя лечат травами, они сами знают, какие им нужны. Но так, как в царстве мёртвых растительности почти не было, пришлось гнать слуг на поверхность и велеть им принести много разной травы для заболевшего любимца.
   Можно бы было потупить проще и выгулять собаку на поверхности, но... во-первых, тогда придётся в срочном порядке принимать новых поступающих (люди так впечатлительны - увидят большую собаку и брык в могилку от инфаркта), а, во-вторых, подойти сейчас к Церберу с намерением одеть на него поводок... как-то заранее не нравилась эта идея Аиду. Интуитивно. Пёс будто бы вообще никого не замечал, а если замечал, то с аристократическим недоумением на морде (на всех трёх), мол, "вы тут вообще кто такие?", продолжал жевать травку.
   Или же Цербер принимался искать что-то ведомое только ему. Ходил кругами, зигзагами, обнюхивал всё подряд. Если судить по его разочарованным мордам - он упорно этого не находил. Когда в Аиде не осталось ни одного неисследованного уголка, пёс вдруг встал столбом посреди царства, задрал вверх все головы и начал реветь. Не выть, не скулить... а именно реветь. Тоскливо, громко и явно с настроением. Рёв длился примерно часа два. Два часа пытки - рёв в три глотки, а глотки лажали, как могли... все, у кого были хотя бы зачатки музыкального слуха запомнили эти часы на всю вечность и повторения не желали. Успокоить собаку не представлялось никакой возможности - не помогли ни вода, ни еда... ни даже тычки и попытки сдвинуть животное с места. Старалось всё царство - безрезультатно. Только все свыклись с рёвом и стали воспринимать его фоновым шумом, три пасти с клацаньем захлопнулись, и воцарилась тишина. В первые мгновения даже показалось, что пришла глухота. Ничего подобного - звуки были, но какие же они были тихие, спокойные и милые! Участники операции по упокоению... то есть успокоению живности, недоумённо переглянулись и, не сговариваясь, пожали плечами.
   Что-то неладное было собакой, и это заметили все.
   Первый нарвался Хирон. Он честно пришёл выполнять свой долг. Если собака болеет, то её надо лечить. Если собака ест травку, что у неё не в порядке кишечник. По доброте душевной кентавр хотел облегчить собаке жизнь, он кликнул помощника и велел:
   - Приготовь клизму...
   И на этом всё геройство Хирона закончилось, так как взгляды Цербера приобрели некую осмысленность, ближайшая к кентавру морда скривилась и... высокомерно плюнула прямо на незваного лекаря. Учитывая размер собачки, эффект был потрясающий - ноги не выдержали и бедного лекаря распластало по земле. Плевок был подобен ракете класса "воздух-земля". Цель валялась в отключке, а Аид ловил челюсть, ибо до сих пор не знал, что его домашний любимец умет плеваться. Да ещё и с такими последствиями для жертвы.
   "Однако какое полезное качество," - подумал бог мёртвых, собираясь в дальнейшем использовать своего любимца на всю катушку... например к Деметре подослать... давно хотелось сделать нечто подобное. Скандал будет, но зато пару минут величайшего удовольствия от созерцания оплёванной тёщи у Аида никто не отнимет.
   Между тем, Цербер, не обращая никакого внимания на слабо шевелящегося у его лап Хирона, степенно развернулся и направился куда-то дальше. Надо сказать в тот день не повезло многим. В особенности тем, кто попытался приблизиться зачем-то к собаке. Видимо, открыв в себе способность к плевкам, псина решила наверстать упущенное за всю жизнь и оплевать как можно больше территории. Многие из мёртвых получили контузию разной степени тяжести. Харон, попытавшийся ткнуть веслом в собачий бок (Цербер разлёгся по пути и мешал приблизиться к лодке) ушёл на дно вместе с лодкой - собака философски подвинулась, подождала, когда лодка отойдёт от берега, и там метким плевком отправила лодку и Перевозчика на дно.
   Когда в царство доставили стог сена, Цербер отвлёкся, изучая его, и потом приступил к обеду. Получившие какую-то передышку мёртвые разбежались кто куда и попытались запрятаться подальше, потому что чувствовали - вот сейчас эта скотина нажрётся...
   Отмытый Хирон больше со своими добрыми делами не лез, зато усиленно пытался сообразить - отчего собака так странно себя ведёт и чем её теперь лечить? Да и лечится ли такое вообще? Пока что ничего особенно умного ему в голову не приходило - видимо, последствия плевка ещё сказывались на профессиональных способностях лекаря. Уже молчу про гордость и достоинство.
   Аид нервничал. Как и любой, у кого есть домашний питомец, он очень переживал по поводу загадочной болезни, невозможности поставить правильный диагноз и назначить уже лечение. С одной стороны, конечно, неплохо - если собака вдруг станет питаться сугубо вегетарианской пищей, то тут прямая польза - выгнал утром кого-нибудь за травой, они накосили очередной стог и все дела - какая экономия в хозяйстве. Но с другой стороны долго ли протянет животное на таких харчах? Оно же всё-таки хищник. Так недолго загнуться от непривычной пищи, а где найти ещё такого сторожа? Экземпляр единственный, копий не выпускали. Согласитесь, было отчего понервничать.
   И тут с улицы донёсся гневный вопль.
   - Верблюд!
   Раскат грома, сверкнула молния, раздалось увесистое "шмяк, трррр" и наступила тишина. Принято говорить, что она была гнетущая, проводить аналогии с полем боя и так далее... в интересах экономии времени и места додумайте это сами, хорошо? Так вот наступила тишина. Аиду стало крайне интересно, кому же там не повезло на этот раз, и бог направился посмотреть, хотя некоторые догадки у него уже появились.
   Между тем Хирон вскочил на ноги, шлёпнул себя ладонью по лбу и, как оглашенный, заорал:
   - ЭВРИКАААААА! То есть... тьфу ты! В смысле, Я ПОНЯААЛ!
   И куда-то унёсся. Галопом. Только хвост мелькнул где-то там...
   А не повезло на этот раз... ну вы и сами поняли - Зевсу. А вот зачем он явился в гости без приглашения, без предупреждения, да ещё и в такой момент? Ну и правильно - сам себе злобный баклан, думать надо, что делаешь. Громовержец предстал перед братом мокрым с головы до ног (как мы помним, тога у него и до этого момента пострадать успела, а тут ещё и оплевали), волосы были обугленные и торчали в разные стороны...
   ...Когда верховный бог вломился в царство мёртвых, то его путь к дворцу как раз пролегал мимо обедающего Цербера. Последний, будучи в благостном расположении духа (когда мы питаемся, мы все добрые-предобрые, хоть в рай возноси), милостиво пропустил визитёра, не отвлекаясь на всякие мелочи вроде вопроса "стой, кто идёт, пароль, отзыв, проходи". Зевс позволил себе ехидно хмыкнуть при виде травоядной трёхголовой собаки, за что и огрёб себе высокомерное "да ну и тьфу на тебя!". Потерпеть такое в свой адрес он уже не мог (крепкий оказался, просто вскочил на ноги и всё, другие в обмороке валялись, а этот...) и попытался швырнуть в пса молнией. Но забыл, что у пса три головы, поэтому одна из них успела плюнуть повторно и бога закоротило его же собственной молнией (как мы знаем из школьного курса физики, молния - это электрический разряд, а он, в свою очередь с водой как-то не особенно хорошо уживается). Результат, как говорится, на лице.
   Узрев брата в таком виде, Аид непроизвольно рассмеялся. Ну а вы как думали?! Последние сутки на нервах, столько событий разом! Жена скандалит, дворец рушится, мёртвые заикаются, собака и та сошла с ума... само собой рано или поздно что-нибудь подобное должно было произойти - владыка мертвых, держась за живот, постепенно сползал по стеночке, гомерически хохоча во весь голос...
  
   Глава восьмая: "Музья и лошади".
   Начать, пожалуй, стоит всё же с представителя мифической олимпийской фауны. Про него просто рассказывать меньше. А потом можно перейти непосредственно к музам. Их-то девятеро, потому и рассказывать больше. Авторским произволом Пегас в этом повествовании неразумен. И не потому, что автор текста по злобности своей игнорирует чужие точки зрения... просто разумность Пегаса никто ещё не доказал. В мифах этому вопросу практически не уделено внимания, поэтому не смотря на происхождение, здесь Пегас неразумен. Претензии можно высказывать грекам, которые столь недобросовестно составили свою мифологию. Итак, поехали!
   Больше всех утром удивился Пегас. Конечно же, его наравне со всеми пустили на легендарный просмотр, где он и простоял всё время, ровным счётом не понимая ничего. В том числе и того, зачем все собрались в одном месте и какой в этом смысл. Когда представление закончилось, конячка с той же невозмутимостью проследовал на свободу, с большим облегчением расправляя крылья и взмывая в воздух. И вроде бы всё, вроде так и надо и вообще при чём тут Пегас? Не тут-то было. Как официальные попечители этого скакуна, музы озадачились...
   Когда женщина задумывается над какой-либо проблемой, то результат её дум может оказаться весьма неожиданным. Если задумываются сразу девять женщин, то этот результат будет ошеломительным. И это ещё очень и очень мягко сказано - женскую логику просчитать невозможно, поэтому совершенно неудивительно, что поутру Пегас, выбравшийся из гнезда (авторским произволом пусть он спит в гнезде), совсем как в мультике уронил челюсть и выпучил глаза.
   И было от чего - на самом видном месте стояло корыто с овсом и рядом такое же, но с водой. В конских мозгах появилось смутное сомнение в том, что всё идёт так, как надо. Если б он обладал речью и мог что-нибудь сказать, то наверняка бы поинтересовался, куда именно ушлые музы заныкали его законный нектар и куда продали амброзию. Как конь, поставляющий молнии Зевсу он имел право требовать пищи богов. А ему как обычной лошади... овёс...
   Кто ж знал, что просмотр так отразится на реальности? Музы, умилительно понаблюдав, как нарисованный Пегас с удовольствием хрумкает зерно из миски, сделали вывод, что своего Пегаса они как-то неправильно кормят. Поэтому озадачились и раздобыли конику "нормальной" еды. Конь такой прыти не оценил и если б мог - покрутил пальцем у виска, но даже этого сделать было нельзя по той причине, что пальцев у него не было. Обиженно всхрапнув, Пегас поднялся на крыло, и раздражённо помахивая хвостом, удалился в сторону Олимпа, справедливо полагая, что там его накормит амброзией добрый дяденька Зевс. Учитывая, что сам Зевс в этот момент испытывал на себе все прелести электрического разряда, надежды на кормёжку не оправдались.
   Оставшись без крупногабаритного домашнего любимца, музы недоумённо переглянулись и... начался обычный женский курятник. Если вы позволите, приведу отдельные реплики, без указания авторства, всё равно я ещё не очень хорошо ориентируюсь в музах и в таком кудахтанье не разберешь кто именно, что именно сказал.
   - Плохая была идея.
   - А я говорила!
   - Да ладно тебе врать, первая зерно искала!
   - И всё же стоит признать - идея была не самая лучшая! Это Каллиопа виновата!
   - Ну конечно. Как что, так сразу я!
   - А кто у нас всегда за научный подход?
   - Да молчала бы уж, если сказать нечего!
   - Знаю, это всё Клио - она, как и положено музе истории, вечно в них вляпывается!
   - Я кому-то сейчас засуну свиток...
   - Без грубостей, девочки, всё-таки мы музы, на нас вся Греция смотрит.
   - Ой, что прямо сейчас, да? А у меня тога не грязная?
   И так далее в том же духе, как бывает всегда, когда в закрытом пространстве собирается больше одной женщины сразу. Весь этот... вот как его и назвать-то даже не знаю... в общем, весь этот базар (ну знаете, есть такое понятие - птичий базар, когда птицы галдят и друг друга не слушают?) приводить не буду - смысла там и рядом не валялось. Главное, что постепенно всё же начался разговор, который нам интересен. Музы стали выяснять, кого показали, а кого забыли. Как известно, в мультфильме муз было только пятеро, остальные четверо почему-то оказались проигнорированы. И всем не терпелось выяснить кто именно. К этому моменту разговор уже давно шёл на повышенных тонах и женщины были изрядно раздражены, поэтому чуть ли не искрились от желания причинить радость друг другу.
   - Клио, ты бы молчала! Тебя там точно не было!
   - Ой, да ладно, - отмахнулась муза истории и равнодушно пожала плечами, - если хочешь знать, меня это только радует, потому что историческая справедливость в том преставлении отсутствует. Приятно осознавать, что ни на что подобное я никого не вдохновляла.
   После чего благоразумная (чуть ли не единственная там) девушка, удалилась восвояси, бормоча под нос, что не собирается нести ответственность за тот бред, который кто-то из её сестёр кому-то на ухо нашептал. А теперь попробуй разберись, кто именно! Наверняка муза была пьяная, невменяемая и теперь уже сама не помнит. Одно можно было точно сказать, это не могла быть Каллиопа - она, как муза науки, не могла СТОЛЬКО выпить. Остальные - вполне. И торчать в их обществе муза истории не собиралась, у неё были дела и поважнее, а разбираются они пусть без неё. Ей попросту неинтересно. Вот и всё.
   Справедливости ради надо сказать, что её никто не остановил, даже не попытался. Да и вряд ли заметили, что она ушла - спор становился всё жарче и жарче, грозя уже дополниться увесистыми аргументами прикладного характера.
   - Не понимаю, что там могла делать муза астрономии!
   - Ну как же, а парад планет?
   - При чём тут астрономия?
   - Я тебе потом объясню...
   - Вот Полигимния там точно была - видели, как музы резво скакали?
   - Поли, не скрипи зубами, в танце главное настрой.
   - Нет, всё же сдаётся мне, что Поли тут ни при чём - там поработала явно Терпсихора, пели хором, танцевали вместе... наша Полька тут ни при чём.
   - Полигимния, не надо отбирать у Урании циркуль и бросаться мстить, что ты прямо, как эриния какая-то?
   - Кстати, а вот я там точно есть - муза астрономии и возвышенной любви. Там же была любовь и очень даже возвышенная.
   - Урик, ты бы тоже молчала, а то я ведь расскажу, откуда ты такая красивая взялась! И даже имя поменять не подумала. Конечно, о какой тебе теперь любви думать, после того, что с тобой Кронос сделал. Так что уж не отсвечивай, ущербная наша.
   - Да ты... да я...
   - Успокойся. Дыши ровнее, без паники...
   - Уран-ия, ну зачем ты приголубил-а глобусом Эрато? Ну что она такого сказала?
   - На правду, между прочим, не обижаются.
   - Ну вот, в наших рядах опять попустение, оттащите несчастную подальше...
   - Можно в корыто с водой бросить - быстрее придёт в себя.
   - И будет очень счастлива от осознания своей участи.
   - Яа тебяааа убьюуууу!!!!!
   - Какая экспрессия. Деточка, мы тут все бессмертные, не трать попусту время.
   - Всё же не стоило её глобусом по голове.
   - Да ей уже давно без разницы, можно подумать впервые получает.
   - А я знаю, Мельпомены там точно не было!
   - Правильно. Какая там может быть трагедия?
   - Всё, Мели, можешь отойти в сторонку и там подождать.
   - Да уж, не мельтеши, страдалица наша!
   - Нежнее надо быть с сестрой, нежнее.
   - Это не ко мне, это к Эрато.
   - А ну повтори!
   - С первого раза не расслышала? Я закажу тебе у Асклепия слуховой аппарат.
   - Девочки-девочки, спокойно.
   - Да разнимите же их кто-нибудь!
   - Ааааа, а меня там нееееет!
   - Ну всё, пошла трагедия в массы.
   - Ничего страшного, поревёт и успокоится.
   - Верно, зато одной конкуренткой меньше.
   - Уран-ия, ты ещё тут?
   - Не дождётесь!
   - С тобой всё ясно, ладно, живи, пока мы добрые.
   - А тебя не смущает, что Уран наш дедушка?
   - Дорогая, меня уже давно ничего не смущает.
   - Ты вообще-то с Эрато говоришь, какое смущение, ты о чём?
   - А... да... действительно... что-то я совсем зарапортовалась.
   - Итак? Что и кто дальше? Предположения есть?
   - Я всё же считаю, что музы астрономии там нет и быть не могло.
   - Да далась тебе эта Уран-ия! Вот любишь ты её, как я посмотрю!
   - Но на самом деле мне кажется она права - астрономия там поскольку-постольку.
   - Да, но она там есть!
   - Зато вот Талия там точно есть!
   - Не обсуждается - там сплошная комедия.
   - Ой, что ж ты так орёшь-то, радостная наша?
   - Действительно, потише будь. Иди вон мученицу всея Греция успокой, а то у неё уже истерика.
   - Так, одной ещё меньше. Дальше?
   - А вот дальше всё очень странно.
   - Согласна. Дальше и не поймёшь.
   - Ааааааааааа, ну почемууууууууууууууу меня там нееееееееееет!!!!
   - Так всё, это уже клиника - нам нужен врач, у Мели очередная истерика.
   - Ааааа, меня никто не люуууууубит!!!!
   - Ужас, да кто ж её полюбит, если она вся в слезах и соплях?!
   - Эрато, ты б молчала, да?
   - Я за эстетику!
   - Всё всегда плохооооо, всем плохооооо, все умираюуууут!!!
   - А вот это она вообще к чему?
   - Понятия не имею.
   - Не замечала за ней такого странного отношения к Танату.
   - Действительно. Что это она?
   - Ну как вы не понимаете - вечная трагедия... накладывает отпечаток на психику. Нытьё - профессиональное качество, разве нет?
   - А, ну да, ну да...
   - Зато Талия у нас постоянная хохотушка.
   - Вот бы их как-то...
   - Мы бессмертные, ты не забыла?
   - Тьфу на тебя! Я вообще-то имела в виду, что одной надо явно научиться смеяться, а второй...
   - Закатывать истерики?
   - Нет, просто перестать быть настолько...
   - Глупой?
   - Ну вот теперь и Талия в слезах.
   - Так что ты там минуту назад говорила про трагедию, а? Держи и не скули - в двойном, так сказать экземпляре.
   - Ужас.
   - Сам просила.
   - Вы как хотите, а я вызываю Асклепия.
   - Ну-ну, можешь попытаться.
   - А в чём проблема-то?
   - Он ещё в прошлый раз крыл нас по дедушке (прости Уран-ия) и говорил, что больше ни за что на наш зов не явится. Даже если мы его озолотим.
   - А мы можем?
   - Постыдилась бы! Мы же музы! Мы о вечном думать должны!
   - Ну так золото, насколько мне известно, не ржавеет. Вечный металл.
   - Кто её в музы пустил?
   - А кто меня спрашивал? Родили и родили...
   - В семье не без...
   - Эй-эй, вот на личности переходить не надо, да?
   - Что ж ты такая...
   - Какая?
   - Девочки, спокойно.
   - Аыииииииииииииии!
   - О нет, у меня уши уже заложило...
   - Может спровадить её к Аиду? В качестве наказания кому-нибудь и обеспечения вечных мук?
   - Что ж ты такая злая-то? Если вот это да постоянно, да над ухом... мёртвых жалеть надо, они при жизни намучились, а Мельпомену вынести это такая проблема...
   - Значит я невыносимая даааааа??? Ауууыыыыыыыыыыыы!
   - О нет... корыто занято... да и воды там уже практически не осталось. И бросить-то некуда...
   - Жааааль. Что с этой припадочной делать будем?
   - Может пощекотать?
   - Ыааааааааааа!!!!!!!!!!
   - Дааа, Мели - это всерьёз и надолго.
   - Предлагаю разойтись. Всё равно больше ничего умного мы не решим.
   - Верно, под такой аккомпанемент... уже ничего не слышу практически...
   Как видите, разговор получился пустой, ни к чему не обязывающий... но зато интересный и насыщенный на события. Толком ничего не выяснили, но зато потрепались всласть, огорошили коня, потрепали друг дружке причёски и мирно разошлись каждая по своим делам, нести в мир Вдохновение и радовать творческих людей. Одна только Мельпомена осталась обиженной - её проигнорировали, и ей было очень плохо на душе. Зато Талия была счастлива по уши, ну да она по жизни такая, никто и не удивлялся даже. Что бы ни случилось, она всегда находит в этом что-то смешное.
   И всё же музам не давала покоя мысль - а кого ещё показали в том театральном представлении, а кого забыли? К сожалению, поимённо не перечислялись, поэтому достоверно выяснить так и не удалось. И эта тема ещё долго служила источником Вдохновения для разговоров, подобных приведённому выше. А что, музам тоже надо как-то развлекаться, верно?
  
  
   Глава девятая: "Скажи мне, брат..."
   Вернёмся в царство мёртвых и посмотрим, что там происходило дальше. Надо сказать, что происходило там очень много интересного - события, будто раскрученная пружина, рванулись вперёд и...
   Как вы понимаете, скорый на расправу Зевс не стал бы долго искать виноватого. Он этим вообще никогда не заморачивался, вот и сейчас не собирался начинать. Разумеется, во всём виноват Аид! С каких пор? А кого это интересует? Главное, что виноват, и всё! Других виноватых под рукой не было, стало быть, самый виноватый именно он (это не повтор, это авторский произвол)! И всё. Не совсем логично, точно неправильно, но Зевсу было глубоко плевать. Крайнего он нашел и спускать всё на тормозах не собирался. Как говорится, один раз спустишь - второй раз обнаглеют. Да и вообще... мало того, что головой по статуе получил, мало того, что жена скандал учинила по непонятной причине, так ещё и тут насмехаются! Да какое там насмехаются - ржут самым непотребным образом, как и Пегасу не снилось. Даже в самом своём спокойном состоянии Зевс вряд ли мог бы выдержать подобное отношение. А сейчас, когда по нему ещё изредка проскакивали искорки от разряда... как вы понимаете всё, что произошло дальше, было абсолютно закономерно.
   Не утруждаясь долгими раздумьями, Зевс шагнул вперёд и приподнял брата за грудки. Проблема в том, что Аид был уже в таком состоянии, что даже если бы и захотел что-то сделать, то не смог бы - смех отнял у него все силы. Зато они быстро вернулись, когда Громовержец врезал ему прямо по лицу. На мгновение потеряв дар речи, владыка мёртвых быстро приходил в себя. И началось.
   - Да как ты смеешь...
   - А ты как смеешь надо мной смеяться?!
   Справедливости ради надо сказать, что взбешённый Зевс уже выглядел страшно, а не смешно. Но всё равно, что-то такое потешное в нём было... может быть, стоящие дыбом волосы? Вполне вероятно. С другой стороны, Аида тоже можно понять - всё время сплошные проблемы, да ещё какие! И вот сейчас два нервных бога стояли друг против друга и, наверное, впервые в жизни ссорились всерьёз.
   - Как ты смеешь сюда врываться, как к себе домой, и чинить свои порядки? - Аид вспомнил, кто в доме хозяин и не собирался позволять визитёрам, какими бы ни были они верховными, командовать здесь.
   - А после того, что ты сделал, тебя вообще сместить надо! - всё больше и больше распалялся Зевс, понимая, что он, конечно, не прав, но поделать ничего с собой уже не мог.
   - Смести, смести, - ядовито ухмыльнулся владыка мёртвых, проводя пальцами по саднящей скуле.
   Конечно же, откуда было знать Зевсу, что его брат от собственного царства уже порядком подустал, а в последнее время только и ищет случая, чтоб куда-нибудь подальше умотать. Такое предложение, пусть и высказанное с целью позлить, оказалось весьма кстати.
   - И смещу - охнуть не успеешь!
   - Ох, - демонстративно охнул Аид и усмехнулся, - или ты рассчитывал, что я специально ради тебя буду охать как умирающий дикобраз?
   Громовержец наградил брата удивлённым взглядом, пытаясь понять, при чём тут дикобраз. Но спрашивать не рискнул. Впрочем, Аид всё равно бы не смог ответить на этот вопрос - он и сам знать не знал, почему вспомнил про это животное. Да и как оно выглядит, тоже себе не представлял. Просто как-то само собой получилось, что он ляпнул именно это. А почему... и сам не знал.
   - Что, привык к пустым угрозам? - поддел Аид, ясно понимая, что сам нарывается, но не сумев удержаться, - привык, что можно сурово свести брови как тебя уже напугались и стали скакать тушканчиками по пустыне?
   Сегодня Аид просто сыпал образностью и почему-то всё на зоологическую тему.
   - Хочешь сказать, что я уже не способен ни на что? Да? - оскорбился в лучших чувствах Громовержец, однако молнию достать не рискнул... мало ли как может сработать остаточное электрическое поле после предыдущей в ответ на возникновение последующей (однако, какая сложная фраза).
   - "Уже"? - издевательски протянул владыка мёртвых, скрещивая руки на груди, - хочешь сказать, что ты когда-то на что-то был способен?
   Зевс задохнулся от возмущения.
   - Между прочим, если бы не я, ты бы до сих пор сидел в животе у папы!
   - Да, - если Зевс думал напомнить брату о чём-то великом, то явно начал не с того, - и не видел бы никогда тебя и твоего правления! А может, и вообще бы ничего не увидел, - парировал бог мёртвых, - кроме как кормить родителя рвотным средством, ты ни на что не способен.
   - Скажи спасибо, что это было не слабительное! - окончательно взбеленился Зевс.
   - Спасибо, - поразмыслив пару секунд, выдал Аид, ибо действительно, уж лучше рвотное средство, чем слабительное. По крайней мере, для тех, кто в желудке сидел, лучше быть отрыгнутыми, чем...
   - Вот видишь! - восторжествовал Зевс, однако, ненадолго.
   - Это было, пожалуй, единственное твоё правильное решение! В остальном ты как дитя малое, неразумное.
   - Яаа? - возмущению бога не было предела.
   - Тыыы, - передразнил Аид и начал загибать пальцы, - вот только не говори мне, что сделал это по доброте душевной! Да плевать ты на нас хотел, тебе просто соратники нужны были! В одиночку ты бы Крона никогда не сверг! Если бы не мы, ты бы так и остался непонятно кем! И в титаномахии тебе без нас было не обойтись! Тебе не удалось бы удержать власть без нас. Так что не говори, что ты такой весь из себя хороший и замечательный! И думал о нас. О себе ты думал в первую очередь. И всегда думал только о себе!
   Вот тут Аид немного промахнулся - олимпийским богам в принципе не было дела до других. Альтруизмом страдал один только Прометей, и того за это наказали так, что повторять его подвиг никто не осмелился. Так что оскорбить Зевса подобными претензиями было проблематично. Потому он ни разу не оскорбился. Вместо этого, Громовержец стал рассеянно чесать в затылке, пытаясь вспомнить, когда это он успел высказаться в адрес себя так странно. Ничего вспоминаться не хотело, так что это глупое занятие бог очень быстро бросил. Вместо этого он вдруг обратил внимание, что во дворце брата тоже как-то не всё в порядке. Например, раненый за нос Танат, который прошмыгнул где-то на грани видимости и быстро исчез. Бог смерти в этот раз нёс в руках огромную кипу свёрнутой в рулон бумаги (на самом деле это были чертежи нового убранства дворца). Хозяйственная работа в царстве мёртвых Зевса как-то очень уж удивила.
   Оглядевшись ещё и убедившись, что да, разгром имеет место быть, Зевс ехидно улыбнулся.
   - А где Персефона? - поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, рявкнул во всё горло, - ДОЧЬ МОЯ, ВЫЙДИ!
   Цербер на улице поперхнулся очередной порцией сена и возмущённо закашлялся, решив отомстить нарушителю спокойствия, когда он пойдёт обратно. Разумеется, на правительственный рявк никакая Персефона выйти и не подумала. Да и некому было выходить. Осознав такую простую истину, Громовержец и вовсе почувствовал, что настроение у него поднимается всё выше и выше. Ну конечно же... у него в семейной жизни всё было далеко не гладко, поэтому он скрыто завидовал брату, не имевшему никаких проблем в этом вопросе. То, что все выше оговорённые проблемы семейной жизни возникают по его вине, Зевс думать не хотел. Более того, он никогда бы этого не признал. Зато сейчас можно было отыграться, и никто упускать случая не захотел.
   - Вижу, жена ушла от тебя к маме? - ехидно ухмыльнулся Зевс, не понимая, что ступает на очень скользкую дорожку, - всё же она поняла, что ей тут не место! Что ж, поздравляю, ты даже жену удержать не смог, удивительно, как это от тебя все мёртвые до сих пор не разбежались!
   Вот это было уже ниже пояса, поэтому Аид, славящийся своей выдержкой, всё же вспылил. Всё-таки не стоило Зевсу замахиваться на святое - как бы там ни было, а жену бог мёртвых очень любил. Он ей никогда не изменял, и слышать какие-то нехорошие намёки на свою семейную жизнь, владыка не собирался. По крайней мере, спускать это с рук кому бы то ни было точно не хотел.
   - А вот твоя жена рано или поздно точно поступит с тобой, как наша бабушка поступила с нашим же дедушкой! - припечатал Аид, даже сам не понимая, что попал в самую точку.
   Громовержец побагровел от ярости, но пока ещё относительно держал себя в руках. Впрочем, по всему было видно, что такое состояние не задержится у него надолго.
   - Моя жена хотя бы дома сидит! - рявкнул Зевс, пытаясь уязвить брата посильнее.
   - А, ну да! И Гефеста она от непорочного зачатия родила! - фыркнул Аид, - знаем-знаем! Ты сам-то в это веришь, нет?
   Вот уже слышать про измену жены было очень неприятно, так что дальше можно уже догадаться, что было.
   - Моя хоть как-то рожает!
   - Вот именно "как-то"! - парировал владыка мёртвых и поспешил добить, - а ещё от тебя "как-то" рожает половина богинь, смертные и всякие титанихи! А ну да, забыл, ты и сам умудряешься "как-то" рожать!
   При последнем аргументе лицо Аида перекосило от омерзения, потому что он не понимал, как мужчина может родить... это, по его мнению, было противоестественно. И, поверьте, Зевс полностью осознал, что именно думает по этому поводу его оппонент. Как ни странно, а стало даже в какой-то степени стыдно.
   - Да у меня хоть дети есть! - поспешил он уколоть побольнее.
   - Зато мозгов уже давно нету, потому как из них выродилась Афина!
   Да, Зевс не был особенно мудр, и об этом все знали. Ему приписывалась мудрость, но эта мудрость несла скорее житейский характер. Но даже эти крохи терялись перед божественной вспыльчивостью. И глупо было полагать, что сам Зевс не догадывается, как над ним иногда хихикают. Но слышать это в глаза было в десять раз обиднее. А вот что ответить на такое оскорбление бог не нашёлся, чем ненавязчиво подтвердил реплику Аида.
   - А... зато моя жена не такая тихая мышка, как твоя! И моя намного красивее! - ляпнул он первое, что пришло в голову.
   Зря он это сделал, нападок на собственную жену бог мёртвых уже не допустил бы. Пусть эти нападки следовали от её отца.
   - Зато у меня жена одна. И она любимая. А про твой вкус я уже молчу! Это ж надо было польститься на Деметру! Тебя что, специально на всяких истеричек тянет? То Гера, которая гоняет всех ревнивым взором, как только до неё доходят слухи про очередную пассию, то Деметра... Нет, ты вслушайся ДЕМЕТРА - истерящая так, что корёжит людей. Да ещё она потом и шантажирует тебя. А то что она ребёнка в печь совать пыталась это ничего, да? Да она ж садистка, каких свет не видел! Уж над детьми издеваться, это вообще надо последним уродом быть. И как ты только мог с ней...
   Договорить Аид не успел, его остановил внушительный кулак Зевса смачно впечатавшийся в солнечное сплетение и выбивший воздух из лёгких. Спустя секунду уже сам Громовержец красиво летел вверх тормашками в ближайший угол, погребя под собой какие-то обломки. Надо сказать, что за этим красивым планированием из-за угла наблюдала смешливая эриния, хихикая по вполне определённой причине... не поняли? Ладно, проехали. Но всё равно смотрелось смешно.
   Зевс поднимался на ноги, не веря сам себе - Аид поднял руку на брата? Да ещё и на верховного бога? Такого можно бы было ожидать от Посейдона, но никак не от Аида. И всё же челюсть явно болела, а стало быть, удар можно считать свершившимся, как бы ни хотелось с ним поспорить.
   В общем, драка получилась славной - всё царство любовалось. Правда, не все оценили по достоинству. Были и недовольные, считающие, что Аиду вовсе не стоило так поступать, но этих скучных особей мы даже упоминать не будем! Их и было-то всего ничего. Зато остальные радовались по полной программе, даже осмелившись устроить тотализатор. Как ни странно, а все патриотично ставили на Аида, полагая, что он запросто победит. Мёртвые были счастливы! Уже который день подряд им показывают такие интересные вещи, что можно было даже на время забыть о том, что тут царство мёртвых. При жизни такого они точно увидеть не могли.
   Разошедшиеся боги догромили то, что было не разгромлено накануне - надо сказать, такого оставалось немного. А вот стены падать не собирались, видимо, в своё время их возводили на совесть. В любом случае, капремонт всё равно пришлось бы делать. Возможно, даже можно было плюнуть на это дело и построить новый дворец, оставив старый памятником таким запоминающимся событиям... и водить экскурсии...
   Например:
   "Внимание, вот тут остатки той самой амфоры, которым приголубила мужа тихая Персефона. Вот тут обгорелое пятно на брусчатке - это Зевса закоротило от слюны Цербера и он чуть не поджарился на собственной молнии. Нет, мальчик, "он" - это, конечно же, Зевс, а не Цербер. Кстати, вот это сено Цербера, которое лучше не трогать, так как пёс очень ревниво относится к этому, в общем-то, обычному на вид стогу. Это лейкопластырь, которым укушенный Танат заклеивал повреждённый орган. Вообще-то, укусили ему нос, но, в принципе, ваша версия мне тоже нравится. Посмотрите налево... нет, не в том смысле. В другом. Видите данаид? Ну вот, они довольно известны... были... когда-то. Ну да это просто стандартный факт, о котором надо упомянуть. Гораздо интереснее..." - и так далее в том же духе.
   Но вернёмся к событиям, которые ещё не стали достоянием истории.
   Драка закончилась весьма прозаично - в руины дворца вломился привлечённый шумом и криками Цербер. Этот долго разбираться не стал и оплевал всех. Заодно, с рёвом разогнал... тоже всех. Видите ли, ему мешали спать, и он обиделся. Кстати, Зевсу досталось в двойной порции, так как собака была ко всему прочему ещё и злопамятной (можно подумать, что мало остальных "ангельских" черт характера!).
   Боги отделались мелкими повреждениями. И ещё целой горой уязвлённого самолюбия, приправленного смертельной обидой на брата. Разойдясь каждый к себе, они лелеяли надежды на месть.
   Зрители расползались куда неохотнее, но зато резво - Цербер подгонял неторопливых, спеша навести порядок и выспаться в тишине и спокойствии. К сожалению, его мечтам не дано было осуществиться, потому что... Деметра, спешившая устроить зятю разнос пришла как нельзя более "вовремя", и услышала много нового и интересного про себя, любимую. Незамеченная богами (надо оно им было отвлекаться!), она простояла в тени, ожидая момента, когда можно появиться и высказать свои претензии. И надо сказать, что момент этот настал...
  
   Глава десятая: "А популярность-то растёт!"
  
   От автора: вот эта глава ни разу не претендует на историчность - сплошная выдумка и произвол. Такого нет, не было и не могло быть по определению. Просто очень уж захотелось поиздеваться.
  
   Оставим ненадолго бедного Аида в покое и посмотрим, что творится на Олимпе. А творилось там довольно много интересного и любопытного. Но поняли это не сразу. Позвольте рассказать обо всём по порядку.
   С самого утра у Геры было наипрекраснейшее настроение. Она сама крайне удивилась, но причин искать не стала. Ей всё удавалось, всё было здорово, богиня была полна сил. К полудню этот вопрос заинтересовал ее, и она решила выяснить, в чём тут дело. Хотя, если б она знала в чём именно, то никогда и ни за что не стала бы этого выяснять.
   Всё было в банальных жертвоприношениях, которые посвящались Гере. Их было много, и они были с таким искренним чувством сделаны, что это не могло не вселить в богиню силу и радость. В общем, с одной стороны конечно здорово, новые верующие это всегда замечательно... и всё бы хорошо, но был тут один немалый троянский конь - все жертвоприношения следовали с острова Лесбос, где каким-то образом успели соорудить что-то вроде временного храма Геры. В потенциале предполагалось отстроить новый полноценный храм.
   Надо ли говорить, что никаких поклонников (поклонниц, что точнее) на Лесбосе у Геры никогда не было? И вдруг появившиеся жертвоприношения как минимум удивили и заинтересовали богиню. Настолько, что она сошла с Олимпа, замаскировалась и прибыла на тот самый Лесбос.
   Уж лучше бы она этого не делала.
   Во-первых, её сразу же опознали. Непонятно каким образом, но в ней сразу узнали богиню и Геру. И началооооось...
   Раскроем небольшой секрет: Гермес решил, что жительницы острова оценят то самое зрелище, и устроил им небольшой кинопоказ. Разумеется, бесплатно. В ночном небе, где облака вместо экрана, развернулось огромное, поистине божественное действо. Девушки были в восторге. Гера в розовом покорила их сердца, и они решили поклоняться ей и только ей. Чем и занялись.
   Понятно, что когда та самая Гера появилась перед... как бы их так назвать... в общем, перед жительницами острова (то название, которое получается оно уже слишком неполиткорректное, мы его опустим, если позволите), оные были в... в общем, рады были очень. Они никак не ожидали, что богиня снизойдёт к ним так быстро. Со всех сторон на бедную Геру посыпались восторги, комплименты, уверения, что тут все свои, что все рады, что она с ними и так далее и тому подобное. Ошалевшие от счастья... девушки, падали ниц, рвали на себе одежду и вообще вели себя неадекватно. Ну, оно и понятно - не каждый день боги сходят на землю и являются лично.
   Не думаю, что стоит описывать в подробностях, что именно и в каких вариациях успели предложить богине и как она, шокированная этим зоопарком, слушала всё то, что ей говорили. Как она сбегала и гневалась, разнося дворец на Олимпе и срочно вызывая к себе Гермеса (честно сказать, Гермеса так и не нашли). Как она гневалась, не получив оного Гермеса и понимая, что расправа откладывается.
   А жертвоприношения не прекращались ни на минуту. Воодушевлённые явлением богини девушки, молились, как проклятые. Причём, судя по тому, что ту самую богиню, которой они молились, стали одолевать вполне определённые чувства, не обошлось без Афродиты и... ну и ещё парочки богов того же разлива. Гера на Олимпе помаленьку сходила с ума и ничего не могла с этим поделать.
   Жительницы Лесбоса, в рекордные сроки соорудили статую Геры и молились ей непрестанно. Причём, что интересно, данные молитвы были весьма оригинальны. Если обычно люди молятся и чего-то просят... то в этот раз, наоборот, смертные были на всё готовы, чтоб порадовать кумира. Поодиночке приходя к статуе, девушки шептали ей на ушко свои "молитвы", обещали, что богине обязательно понравится, разговаривали с ней...
   Гера на Олимпе краснела, у неё горели щёки, она посылала всех в Тартар, но прекратить это сумасшествие уже не могла. Она уже и не помнила, когда её в последний раз в таком количестве и с такой страстью соблазняли. Да и было ли такое хоть когда-нибудь, точно сказать она затруднялась.
   И всё бы ничего, но... когда богиня чуть подуспокоилась, в голову стали закрадываться сомнения. Всё же она женщина, и женщина красивая. И ей приятно, когда ей делают комплименты, завоёвывают и так далее... Зевс же, женившись, вообще успокоился на сей счёт. Более того, он смел ей изменять. Постоянно. Так зачем ей надо всё это? Над ней уже смеются, причём давно не скрываясь. Нужен ли такой муж? Нужна ли такая семейная жизнь? И зачем?
   А тут... искреннее восхищение, искренние восторги, искренняя любовь. Её внимания добиваются, его жаждут... она нужна. Не просто потому, что богиня и может отвесить пачку плюшек, а потому что на самом деле интересна. В трепетной женской душе проснулось очень даже не трепетное тщеславие. Остатки гордости тоже пробудились и...
   Вернувшись домой, побитый и изрядно потрёпанный Зевс застал свою жену за сборами. Более того, жена не кинулась на него с кулаками, не стала выяснять, что произошло, не стала требовать объяснений... Она его будто бы и вовсе не заметила, отдавая какие-то указания. Недоумению Громовержца не было предела. Впрочем, ситуация быстро разрешилась, когда жена подошла попрощаться.
   - О, дорогой, - сочувствующе протянула Гера, пальчиком аккуратно дотрагиваясь до заплывшего глаза мужа, - тебе нужен Асклепий. Ну да ты его уже сам вызови, хорошо? Ты у меня мальчик самостоятельный, поэтому вполне справишься и без меня.
   - А... а ты куда? - с трудом проговорил Зевс, не узнавая в этой равнодушной женщине свою жену.
   - Знаешь, я решила, что мне надо бы уйти. Тебе не придётся больше прятаться и бояться - встречайся, с кем хочешь. И я нервничать перестану. Все будут счастливы и довольны, - и она одобрительно похлопала мужа по плечу, - удачи тебе тут.
   Пока Зевс сражался с отвисшей челюстью, Гера всё-таки ушла. Куда - не сказала, писать не просила. Просто ушла и всё, пожелав напоследок удачи.
   Как бы там ни было, а богиня знала, о чём говорила. Зевс и сам толком не успел сообразить, что его бросила жена (теперь они с Аидом были на равных), как во дворец ломанулись все его пассии. Бывшие, настоящие и будущие. Геры нет, бояться нечего, поэтому дамочки осмелели и понеслись. Сейчас, после столь длинного на события дня, Громовержец больше всего хотел выспаться и отсидеться в уголке, чтоб хорошенько подумать. Но не тут-то было.
   Куда только подевались тихие и скромные женщины? Такой гадючник образовался, никому и не снилось. Каждая считала себя вправе распоряжаться на Олимпе и чуть ли не мнила себя новой верховной богиней. Куда делась Гера, почему-то все знали, но, разумеется, никто и не собирался рассказывать об этом Зевсу. Конкуренток во все времена не жаловали. В резиденции Зевса потихоньку начал образовываться филиал первородного Хаоса. И как навести порядок или хотя бы видимость его, Громовержец не знал. Он просто не представлял себе, как это делается. Пусть и хотелось всем молнией засветить, но это же были женщины... как с ними справлялась Гера, он не представлял.
   И поневоле подумалось, что от всех этих проблем его спасала именно жена. Сам он всегда мог отговориться нравом Геры и тем, что женат. И никто ни на что не претендовал. Все её боялись. И Зевс понял, что его жене на самом деле пришлось изрядно потрудиться, чтобы создать этот порядок и удержать его. Что касалось Геры, Громовержец и думать боялся о том, где она сейчас и с кем. При всей своей неразборчивости в связях он был довольно ревнивым. Пусть раньше он не чувствовал себя виноватым, но сейчас, глядя, как Олимп потихоньку превращается в курятник пополам с психушкой, Громовержец уже и сам понять не мог, как его угораздило связаться со всеми этими женщинами. И сам себе, пусть и в глубине души, признался, что именно он довёл жену до того, что она бросила его и теперь развлекается неизвестно где. То, что она развлекалась, он сам себе додумал. Конечно, приятнее бы было представлять, что она там страдает, но вряд ли это так.
   Не зная, как избавиться от претенденток, как объяснить им, что им ничего не светит, как выставить их из дворца, как навести порядок и организовать богов на уборку, где искать Геру и как убедить её вернуться домой, Зевс потихоньку зверел, отчаивался и, в конце концов, рухнул уставший в ближайшее облако и заснул. В это время его пассии драли друг другу волосы, обзывались нехорошими словами, перечисляли, у кого сколько детей от Громовержца, пытались разобраться, кто тут главный, а кому идти далеко и надолго - в общем, по всему видно, на Олимпе тоже в скором времени должен был иметь место грандиозный ремонт.
   Гера тем временем вкушала плоды собственной популярности, пусть и слегка скрипя зубами. Всё же на Лесбосе всё было... не совсем, по её мнению, правильно. Зато тут было много сочувствующих женщин, её все слушали раскрыв рот, по первому требованию затыкались, дарили всё, что она хотела, и вообще уделяли кучу внимания. Богиня даже начала подумывать, что именно тут и надо бы остаться. Тихо, спокойно и, главное, не надо дёргаться по поводу неверных мужиков, которые только и думают, чтоб сходить на сторону. Первое, не совсем радужное, впечатление от жительниц острова сменилось куда более спокойной и тихой симпатией и уважением. В общем, не смотря ни на что, Гера чувствовала себя довольно уютно. И о муже если и вспоминала, то изредка и с какой-то ехидной нежностью. Но вот возвращаться и лично наблюдать, как он сейчас, свесив язык на плечо, пытается разобраться со всеми своими любовницами, не хотелось. Просто было лень.
   Потому что море, потому что ночь, потому что звёзды смотрятся с земли совсем иначе... и пусть нет амброзии, но есть не менее вкусная дичь, пойманная специально для неё и приготовленная так, как ей хотелось бы. От души и с любовью. Любой женщине только и надо что чуть-чуть внимания и заботы. И тогда она будет счастлива.
   Гера закуталась в чей-то плащ, поудобнее устроилась на земле... да, она богиня, ну и что? Ночь у огромного костра, когда все спят, где придётся, смеются и пьют вино, поют и просто разговаривают "за жизнь"... оказывается, это очень-очень много. Не сравнить с дворцами и верховным великолепием, но она бы сейчас ни на что не променяла это обычное женское общество. Общество, пусть и со своими странностями, но хотя бы где тебя понимают и искренне сочувствуют. Не требуют ничего, а любят такой, какая ты есть. Большего ей не надо было. А всё остальное может идти в Тартар.
  
   Глава одиннадцатая: "Я покажу вам кузькину мать!".
  
   И пришёл Аиду Великий Звериный Бог... шучу-шучу. Ничего подобного. Деметра пришла. Но, по сути, оно и было. Вроде, казалось бы, основным действующим лицом мультфильма являлся Геракл, но после просмотра про самого героя если кто и вспоминал, то очень нечасто. Зато на Аида свалилось столько популярности и внимания, что он сам уже не рад были ничему. Столько проблем разом он не видел никогда, и в который уже раз за последние два дня с нежностью и некоторой ностальгией вспоминал желудок Крона, где, может, и было скучно-тесно-мерзко, но зато было явно поспокойнее и никто не стремился сразу огорошить владыку мёртвых, уколоть побольнее и добить каким-нибудь особо жестоким образом.
   Так что явлению Деметры никто уже не удивился. Она просто обязана была прийти и станцевать на могиле "любимого" зятя. Ни для кого не секрет, что она изначально не одобряла выбор дочери. Может быть потому, что Аид ей сам по себе не нравился, а может, и потому что Деметре не нравился способ свататься, которым воспользовался бог... в любом случае отношения с зятем были классическими - оба терпеть друг друга не могли и не трудились этого скрывать.
   Боги разве что из соображений вежливости помалкивали в тряпочку, находясь в одном обществе. Деметра говорила гадости про Аида, он отвечал взаимностью. Просто в этот раз богиня плодородия лично услышала, что о ней думают, и негодовала, что об этом рассказывают не кому-то, а отцу её вселюбимейшей дочери. Этого она уже терпеть не могла. Да ещё в памяти стоял облик рыдающей Персефоны... в общем, богиня плодородия была зла донельзя.
   Владыка мёртвых ни разу не удивился, обнаружив во дворце ехидно улыбающуюся тёщу, и понял, что, как говорится, вечер незакончен, всё это только начало и явно будет продолжение. Надеяться на Цербера не приходилось - один случайный взгляд на улицу показал, что по какой-то непонятной причине (на самом деле причина куда как понятна, особенно, если подумать логически...) в царстве мёртвых разрослось какое-то странное растение (прим.авт. - верблюжья колючка), а счастливый по уши трёхглавый пёс, сошедший с ума от такого изобилия, зашёл в самые заросли и радуется жизни. Рядом зачем-то с веслом, отобранным у Харона (ну не могла я не вспомнить Белянина, не могла!) носится Хирон и что-то пытается этим самым веслом сделать.
   - Ну здравствуй, зятёк, - с изрядной долей издёвки поздоровалась Деметра, как бы невзначай оглядывая руины когда-то великолепного дворца.
   Аид проскрипел зубами в ответ, но смолчал, хотя сказать желал многое. Но пока не стал. Аид вообще отличался некоторой замкнутостью и сдержанностью. Его очень сложно было вывести из себя, в отличие от того же Зевса, который был знаменит своей вспыльчивостью. Ну да царство мёртвых накладывает отпечаток на личность своего владыки - мрачность, тишина, размеренность существования. Это в последние двое суток мир словно бы сошёл с ума, перевернув всё вверх дном, смешав и выбив почву из-под ног. Но запас спокойствия у Аида ещё был. Драка с братом не считается, всё же не стоило Громовержцу язвить по поводу Персефоны...
   А вот с Деметрой Аид мог себе позволить пикироваться, как всегда, с вежливостью (ну тёща же, как ни крути, а родня), ехидством и осторожностью, будто обращается с анализами - чуть неаккуратно вздрогнешь, оно вонять будет. Эти двое будто бы устроили негласные соревнования на выдержку. Кто первый вспылит, тот и проиграл. Со стороны всё выглядело нормально - даже самые близкие не всегда могли понять, что боги друг друга терпеть не могут. Посейдон понимал, о да, он видел! Но его это искренне развлекало, он вообще ценил подобные вещи и находил в этом отдушину. Остальные, в том числе и Персефона (она и вовсе в первую очередь) понятия не имели какие тонны грязи выливают друг на друга зять и тёща.
   Лёгкой походкой пройдясь по разгромленной комнате и оценив масштаб неприятностей, Деметра сочувствующе покачала головой.
   - Неудачный день? - со светской вежливостью поинтересовалась она, давая понять, что если б не правила приличия, она ни в жизнь бы не поинтересовалась этим моментом жизни Аида.
   Почему они и наедине вели себя согласно всем правилам вежливости? Сложно ответить на этот вопрос, просто так закрепилось с самого начала и боги не спешили отказаться от традиций. В конце концов, должны же быть у них какие-то свои радости в жизни? Если им хочется с вежливой улыбочкой унизить недруга, то почему нет? Вот и сейчас, несмотря на то, что вокруг относительно целыми оставались только стены и потолки, а сам Аид был основательно потрёпан и выглядел весьма неприглядно, но всё равно тон, жесты, поведение создавали полную иллюзию того, что разговор проходит где-нибудь в приличном обществе, где нельзя вести себя, как торговцы на базаре. В конце концов, они не кто-то там, не простые смертные, а боги. Пример для подражания, так сказать. Надо соответствовать.
   - Да, - согласился владыка мёртвых, - день был крайне неудачный. Ночь, впрочем, тоже. Чем обязан твоему визиту?
   Странно, а на "вы" они друг к другу никогда не обращались. Как бы ни было это вежливо, а почему-то не сложилось. Возможно, потому, что родной брат родную сестру может называть только на "ты".
   В ответ на этот более чем вежливый вопрос, Деметра пожала плечиком, предлагая зятю самому додуматься о причинах своего визита. К чести Аида, он догадался сразу. Просто не считал нужным говорить об этом. Что бы ни случилось, а он и Персефона оба уже давно взрослые боги. Живут как хотят и объяснения своих поступков родителям и родственникам давать не обязаны. Пусть эти самые родственники сначала со своей личной жизнью разберутся, а потом уже в чужую лезут. Именно поэтому богиня плодородия зря сейчас ждала каких-то слов, их всё равно не последовало.
   Смирившись с тем, что ничего не услышит, женщина слегка улыбнулась.
   - Позволь выразить тебе сочувствие, - всё так же по-светски высказала она, хотя и без того было ясно, но ни капли сочувствия у неё нет, и вообще она весьма рада, что в кои-то веки "любимый" зять огребает по самую макушку и не может справиться с ситуацией.
   Странно, как хорошо эти двое понимали друг друга. Им практически не нужны были слова. Владыка мёртвых прекрасно видел, как на самом деле радуется Деметра, наблюдая со стороны за его беспомощностью. Поток проблем набирал обороты, стремительно двигался куда-то, неся с собой Аида, который никак не мог выбраться оттуда и войти в нормально-привычное русло. Самого бога это тоже порядком бесило, но видеть со стороны, что кто-то с большим любопытством, интересом и злорадством наблюдает за тем, как ты тонешь, было уже слишком.
   - Рад тебя видеть, но сейчас не самый лучший момент для визитов, - вежливо высказал он, давая понять Деметре, чтоб она свалила уже подальше и не мозолила ему глаза.
   В общем, богиня и сама не собиралась задерживаться в царстве мёртвых - ей всегда было неуютно в этом месте - но так как она ещё не всё сказала, то собиралась задержаться. Кстати, жители Аида, которые попытались было собраться на очередное представление, были крайне разочарованы: ни криков, ни драки, ни разборок - всё чинно, вежливо и крайне пристойно.
   - Да уж вижу, что тебе не до визитов, - усмехнулась богиня плодородия, - я просто пришла поздравить тебя.
   - Благодарю покорно, но как-нибудь обойдусь, - холодно парировал владыка, понимая, что именно за этим последует. Так же он отлично понимал, что, не высказавшись, сия дама не уйдёт, так что проще выслушать, что она хочет поведать и спровадить её подальше. Иначе просто не получится.
   - Ну как же, ты ведь мне не просто зять, но ещё и брат, - с некоторой долей горечи возразила Деметра, - так что можно сказать ближайшие родственники. Положение обязывает радоваться вместе с тобой и грустить так же... так что ты уж потерпи, я быстро. Поздравлю и пойду, у меня, знаешь ли, теперь будет очень много дел. Так вот, поздравляю тебя, братец, с вновь обретённой холостяцкой жизнью. Ты всё же умудрился дожить до развода, хотя все сомневались в этом до последнего. Кто-то даже считал, что это невозможно, но... тебя, как я смотрю, трудности не пугают, да? И невозможного для тебя не бывает? Ты это сделал. Сумел довести свою супружескую жизнь до полного краха. Молодец. Уважаю. И, кстати, раз уж об этом зашла речь - позволь выразить своё искреннее восхищение по поводу отлично проведённой интриги - вот уж не знала, что гигантомахия это твоих синюшных рук дело. Хитро ты всё завернул. Мои аплодисменты.
   В помещении, где остались пустые стены, аплодисменты звучат до странного гулко и в чём-то где-то обидно. Или, может быть, Аиду это только так показалось. Впрочем, он ни секунды не сомневался, что тёща-сестра хотела сделать ему побольнее. Её намерения были понятны. Сил отвечать что-то столь же убийственное и с той же самой интонацией уже не оставалось, поэтому бог только спокойным взглядом проводил удаляющуюся Деметру.
   Сколько бы ни было выдержки, а рано или поздно случается так, что она подводит, а терпение имеет тенденцию заканчиваться. Сейчас был именно такой случай. Словно почувствовав такое настроение владыки, мёртвые разбежались в разные стороны и не рискнули больше проявлять любопытства. Придворные и подданные тоже как-то незаметно исчезли из пределов досягаемости. Гипнос попытался было сотворить благое дело и даровать владыке спокойный сон, но увидев качающую головой Гекату, передумал и они под ручку удалились в неизвестном направлении, позволяя Аиду остаться в полном одиночестве и подумать.
   В жизни каждого бывают такие моменты, когда нельзя прятаться от проблем, а наоборот, следует принять всё таким, какое оно есть, встать в полный рост и решительно изменить события в свою пользу. Конечно, сон был бы как нельзя более кстати, но женская интуиция богиня кошмаров говорила: не следует сейчас отворачиваться и сбегать. Владыка выдержит, не может не выдержать. Он покрепче остальных будет - столько лет содержать царство мёртвых... и ведь отлично справляться. Аид сильный и он просто обязан справиться. И надо дать ему такую возможность. Можно только чуточку помочь... самую капельку...
  
   Автор просит прощения у читателей, но дальнейшие главы все подряд будут так или иначе касаться Аида, поэтому недовольные могут на этом моменте закрыть текст и не мучить свои нервы.
  
   Глава двенадцатая: "Туз пик".
  
   Аид далеко не сразу обнаружил бочку вина (авторским произволом пусть это будет бочка, а не кувшин и не кожаный мешок, к примеру), неизвестно как попавшую в разгромленную спальню. Но когда обнаружил, то посчитал, что так и надо. Что так и должно быть. Поэтому, найдя помятый кубок, поспешил испробовать дар Диониса (правда, для начала пришлось применить божественную силу и одним движением божественного же пальца вернуть кубку первоначальную (донепомятую) форму (кстати, именно в этот момент был изобретён первый складной стаканчик - палочка-выручалочка всех поклонников Диониса)). Откуда что взялось и по какой причине, он уже не думал. Ему было попросту неинтересно. После всего, что свалилось на голову бога мёртвых, он уже не хотел ни о чём думать. Ему стала понятна одна простая истина: иногда самым лучшим выходом из тупиковой ситуации будет банальная попытка напиться. Да, боги - не люди, и напиться им бооольшая проблема. Однако если бог хочет напиться, то уж бочки-то ему должно хватить.
   В углу с дикой головной болью лежал Цербер. Ему было плохо, его тошнило, но он уже был в своём уме и сенцом питаться не собирался (Хирон таки вылечил пёсика, ура сему поистине великому кентавру). В абсолютно пустом дворце собака была единственным слушателем, чем и поспешил воспользоваться владыка мёртвых. Перед подданными или, того хуже, мёртвыми выглядеть скулящим слабаком ему было не к лицу, а вот псу можно было жаловаться сколько угодно - любимец не станет перебивать или отговариваться тем, что нет времени, он просто молча выслушает. Иногда этого уже достаточно, и выход находится сам по себе. Любому надо время от времени выговориться, даже богу. Просто проблема в том, что жалобы богов никого не интересуют. И пока никто не мельтешил поблизости, Аид поспешил высказать наболевшее:
   - Нет, ты представляешь, они показали меня синим, как не каждый мой клиент выглядит на последней стадии разложения! С чего бы вдруг? У меня совершенно нормальный цвет кожи! И вообще с кожей у меня всё отлично! Я же постоянно под землёй сижу! Аристократическая бледность обеспечена. С гарантией так сказать, хоть салон красоты открывай. Подземелья очень способствуют здоровью, знаешь ли, никакого тебе рака кожи никогда не будет, как ни старайся. И не смотри, что у меня мешки под глазами, это я просто в последнее время очень нервничаю. Тебе бы так!
   Впрочем, что это я, тебе тоже хватило. А эти осьминожьи щупальца? Нет ты видел? Почему это я обязан передвигаться, как одна из Посейдоновых тварей? Что в этом может быть красивого и удобного? И почему это я стал таким дымным? У меня вполне нормальные ноги и я очень даже материальный. Зачем такое показывать? Чем им не угодили мои ноги? И мне бы хотелось знать, зачем на меня нацепили ту чёрную и совершенно безвкусную хламиду? Не то одежда, не то часть самого меня я так и не понял. А ты? Ты тоже? Ну вот... зачем? Отродясь ничего такого не носил. Что это такое вообще было? Дымовая завеса какая-то! Это что, подул лёгкий ветерок, и я без одежды остался? И не смешно ни разу, чего ты икаешь? А, это ты сено всё ещё отрыгиваешь... Так вот об одежде, с каких это пор она у меня такая странная? И сказал бы мне кто-нибудь, каким образом у меня на голове вместо волос завелось чахлое синее пламя? Я что, бог огня? Ведь это же больно - с такой причёской разгуливать! С каких это пор я стал мазохистом и почему сам этого даже не заметил? Как говорится, почему мне не доложили? Нанимался я вам в каскадёры что ли? Вот именно, что мне за это не платят.
   А червей есть я вообще ни за какие коврижки не стану! С каких это времён? Я же бог! Ни при каких обстоятельствах эту гадость даже видеть не хочу! Я тут вообще кто? Бог или как? Если бог, то куда дели мою законную амброзию? Это ж надо было заставить бога питаться червями! Не просто человеческой пищей, а ещё хуже! Даже думать об этом противно, а уж есть... и опять всё то же самое! Ну зачем, зачем, скажите мне на милость, мне чьи-то там души, если у меня их и без того столько, что и половины много?! И цыпочка эта непонятная... откуда вообще такие идеи берутся? Знаю-знаю, музы приносят и дарят. Вот интересно, а сами музы откуда такой бред выкапывают, а? Пойти в тот рассадник бреда и спалить его к Танату! Поистине проще будет. Мне ж теперь ни в жизнь не доказать, что я не верблюд... о, прости, не вздрагивай. Я забыл. Больше не буду.
   В общем, говорю, мне теперь никогда не доказать свою невиновность и не очистить доброе имя. Думаешь, оно и так не особо доброе? Ну да ладно, пусть так. Но ведь какое есть, но чистое и в подобной политической грязи я до сих пор замечен не был. Теперь попробуй отмойся! А как я жене докажу, что не изменял? Она же по полгода дома не бывает! Поди ей потом докажи супружескую верность! Так она и поверила! Мне теперь вообще никто не верит и никогда не поверит. Как будто я в чём-то виноват. И все требуют объяснений. А как я могу объяснить то, чего сам не понимаю? Откуда я знаю почему так привиделось постановщикам? Ведь они, сволочи, что сделали? Всё показали! Ахеронт показали, Стикс показали... Харона и того показали! Даже несуществующих слуг где-то нашли! А вот самую прекрасную из богинь почему-то вниманием обошли. Конечно, она обиделась. Хотя, на мой взгляд, тут радоваться надо - мало ли какой её показать могли? И теперь Персефона, конечно же, не верит, что в её отсутствие никто ни о чём не интригует. И я вот уверен, что Деметра ей ту покойницу не раз ещё напомнит. И ведь им с их женской логикой ни разу не докажешь, что куплей-продажей душ в личных целях я не занимаюсь.
   Персефона натура хрупкая и ранимая, ей грустно думать, что я даже теоретически мог так поступить с юной девушкой (прим.авт. - угу, Перси только о том и думает, ага-ага!). Нет, не понимаю я этих женщин! Вообще никаких не понимаю. То она сама готова от ревности потенциальную соперницу законопатить в Тартар как можно глубже, то в следующую минуту кричит: "Как ты мог так подло поступить с бедной девочкой?" (прим.авт. - видимо, это последствия удара амфорой по голове, если вы помните, ничего такого Перси не кричала). Во-первых, откуда мне знать, как? Доказывать, что я тут вообще ни при чём, бесполезно. Проще смолчать. Она уже сама всё решила. И, во-вторых, вот я не пойму, ей можно, а мне нет? Где логика? Не всё ли равно от кого та самая дева огребёт? Разница-то какая? Никакой. Но у Персефоны праведный гнев, а у меня подлость. Нормально? Вот и попробуй понять этих женщин! А как их понять, если они сами себя понять не в состоянии? Хорошо тебе, у тебя таких проблем нет, а мне вот ещё мириться идти. И прощения просить. А за что? А кому какая разница, да? В любом случае надо извиняться, просить прощения и клятвенно заверять, что ничего подобного больше не повторится. Не важно что, главное, показать, что раскаиваюсь и больше не буду. Персефона уже сама себе додумает, в чём именно раскаиваюсь и как именно больше не буду. Решила же она, что я тут везде и всюду виноват, стало быть, и дальше додумает самостоятельно.
   А остальное? Остальное гораздо хуже. Вот хотелось бы мне знать, с какого перепою мне вдруг понадобилось свергать Зевса? Да я столько не выпью! Дался мне этот Олимп! Мне и здесь, знаешь ли, не дует. Отсюда до того дурдома, что братец развёл при своём дворе так далеко! Не видно их и не слышно. Почти. Вот если б совсем... было бы вообще замечательно. С чего бы вдруг нормальному богу (а я нормален, можешь мне поверить, и не надо на меня так подозрительно икать!) захотелось сменить уют подземного мира, его спокойствие, размеренное течение времени, а главное, тишину, на какой-то жалкий Олимп? Да вот делать мне больше нечего, как только оспаривать чью-то там власть на какие-то горы! Мне вот ещё для полного счастья не хватает, чтоб мир живых заочно превратился в мир мёртвых. Тут же такое начнётся, что все прошлые проблемы померкнут от зависти! Меня самоуверенные герои и здесь доставать умудряются... Кстати, хотелось бы мне узнать, какая сволочь им всё время рассказывает, как попасть в моё царство? Ходят сюда, как к себе домой, и хозяйничают, как в собственном кармане. Я же постоянно запугивал, распускал слухи, выход переносил... нет, всё равно являются! Где-то указатель стоит что ли? "К Аиду туда"? И ещё подробная инструкция, как добраться и что именно делать, чтоб всё получилось наилучшим образом? Или они все разом такие патологически везучие? Как мне всё это надоело! Ведь, казалось бы, уже удалился от всех этих проблем, сижу тут в своём царстве... И всё равно жить спокойно не дают!
   Ну вот звали их сюда? Зевс является, как так и надо, устраивает тут балаган какой-то! А потом, как само собой разумеющееся, уходит. Я к нему хоть раз так вламывался? Никакого воспитания! Козой воспитывался, коз... ну то есть, невежливым и останется. А я тут обязан успокаивать припадочных мертвецов, объяснять им популярно, что бояться им уже нечего. Я что тут, практикующий загробный психоаналитик - всё понимать и разруливать? С каких это пор? С Геей я вообще никаких дел не имею! И уж тем более разводить гигантомахию никогда бы не стал! Вот делать мне больше нечего! Думать же надо, кого к себе в союзники берёшь! Я что, похож на клинического идиота? Ну свергли бы они Зевса, а дальше? Их-то как приструнить? Так они и стали бы меня слушать, ага! Нет, ну эффектность эффектностью, но и про стратегию забывать не надо! А Зевс теперь на меня долго будет подозрительно коситься! Да и все остальные. А истеричка эта меня достала уже. Повезло же с сестричкой! Да вообще с роднёй. Одна Гестия нормальная - сидит там себе где-то, никого не трогает и мне проблем не устраивает. У остальных сплошные тараканы в голове. Зевс никак гормоны приструнить не может, Гера бесится от ревности, Посейдону подавай власть над миром, Деметра мать-эгоистка... семейка - блеск! И почему я не сирота? Как просто быть счастливым, когда у тебя никого нет... и всё же, скажи, я же на самом деле красивее, чем меня показали там? И нормальнее...
   Постепенно вино всё же делало своё дело, и Аид пьянел. Но напиться до такого состояния, чтоб упасть в угол и уснуть, он не успел. И хорошо. Иначе наша история не имела бы конца. Владыка мёртвых упился ровно до того состояния, когда идут чинить разборки всем подряд за все обиды. К тому моменту Цербер уже заснул, поэтому не видел, как бог подорвался с места и куда-то помчался.
   Первыми под раздачу попали...
  
   Глава тринадцатая: "Ты идёшь со мной".
   Как известно проблемы решаются по мере их поступления - так проще и рациональнее всего. Копить проблемы и дела из лени или каких-то других соображений не самая здравая мысль на свете. Но бывает так, что те самые проблемы следуют одна за другой нескончаемым потоком и попросить их подождать не получается. В таком случае проблемы решаются от самой важной к самой не важной.
   Аид, не смотря на то, что был очень пьян, именно так и поступил. В первую очередь решил разобраться с самой важной проблемой. Всё остальное подождёт.
   Тихая, спокойная ночь разорвалась громовым грохотом, землетрясением и улюлюканьем. Никто ничего не успел сообразить спросонья, как из-под земли появился Аид, на своей колеснице, ловко наклонился, подхватил на руки жену и поставил рядом с собой, обнимая и крепко прижимая к себе.
   Как же он всё-таки соскучился за эти пару дней, когда они не виделись!
   Персефона, смутно припоминая, что где-то когда-то что-то такое уже было... прижалась к мужу всем телом и благодарно вздохнула. Ей приятно было вспомнить прошлое, пусть тогда она очень испугалась, но то, что Аид решился повторить свой подвиг, растопило её сердце, и она разом забыла все свои обиды. Даже то, что муж был в дугу пьян, её не разозлило. Как бы там ни было, а они законные супруги и забывать об этом она не собиралась.
   Деметра задохнулась от такой наглости: этот выскочка решил нарушить её покой, да ещё так нагло - у неё на глазах - похитить дочь (приём отработанный, но от этого ещё более обидный для матери, второй раз бессильно смотрящей, как крадут единственного ребёнка)! Ну нет!
   - Дёмочка, - властно остановил её Аид, - отвали, да?
   Богиня не поверила своим ушам. Панибратское обращение лишило её временно дара речи. С такого расстояния она, конечно, не могла понять, что зять банально пьян и ему уже, как говорится, море по колено. Владыка мёртвых никогда не позволял себе такого поведения. И что противопоставить ему она не знала - вся её власть распространялась только на Зевса. Его она могла прищучить. А как к этому подступиться было непонятно.
   - Дёма, ты достала меня своими истериками, - меж тем выговаривал наболевшее Аид, разворачивая колесницу, - достала меня своим существованием и тем, что постоянно лезешь в мою семейную жизнь. Если ты не заметила, то твоя дочь давно уже взрослая женщина и имеет право на свою жизнь. А ты приходишь и забираешь её из дома. Дура ты. И эгоистка. Думаешь только о себе и ни разу не спросила её, хочет ли она возвращаться к тебе или нет.
   То, что и сам он в своё время не особенно-то спросил мнение той самой Персефоны и похитил её прямо из-под носа у матери, Аида уже не волновало. Да и никогда не волновало. Но жену он любил, и было противно осознавать, что какая-то истеричка устраивает скандалы и, пользуясь материнскими правами, ставит какие-то условия. Сам он ради Персефоны был готов на всё и прежде всего стремился именно о ей обеспечить хорошую жизнь. А Деметра, думающая только о себе, его раздражала.
   - Я её мать и думаю только о её благе! И мне лучше знать, кто ей подходит и с кем она была бы счастлива!!! - наконец-то оттаяла Деметра и понеслась в психологическую атаку. Физически она Аиду противопоставить ничего не могла, но вот попытаться задавить авторитетом...
   - Ну конечно! - расхохотался от души бог, - все матери говорят именно так. Век от века именно этим оправдывают свой эгоизм! Ты отлично знаешь, что Перси любит меня! И что ей со мной хорошо! Будь ты нормальной матерью, ты бы смирилась с этим и пожелала нам счастья. Но ты вечно суёшь свой длинный нос, куда не просят, и пытаешься вернуть себе свою дочь! Дура! Когда же ты поймёшь, что она уже выросла? Что у неё своя жизнь, в которой тебе уже нет места. А все твои разговоры о благе уходят корнями в твой же страх. Да-да, о страхе я знаю всё. Ты боишься, что никому не нужна. Тебе страшно оставаться в одиночестве и бродить по полям, как бродят мёртвые по моему царству. Тебе просто делать нечего! Вот и пытаешься всеми путями удержать около себя дочь, думая, что ей только с тобой хорошо. Ты никогда не смиришься с тем, что Перси любит кого-то кроме тебя!
   Персефона не верила своим ушам. Она всегда была спокойной девушкой и не особо ценила разборки и скандалы. А если уж ссорятся два самых близких ей бога, то... это было особенно больно. Но почему-то сейчас она не стала вмешиваться и останавливать эти потоки неприятной правды. Как и всякая женщина, Персефона была наделена интуицией и житейской мудростью. Именно эти два качества заставляли её сейчас молча стоять рядом с мужем, выслушивая, как он унижает её мать. Пусть он пьян, пусть сейчас слишком груб... но иногда всем надо услышать правду. Видимо сегодня ночью настал черёд Деметры посмотреть на то, как она и её поведение выглядит со стороны.
   - Моя дочь любит меня! - злость клокотала в самом горле богини, отзываясь по всему миру странными аномалиями в росте флоры, - как ты смеешь даже сомневаться в этом! И в моей к ней любви!!!
   Аид повернул голову и посмотрел на жену, доверчиво прижимающуюся к его груди. Её взгляд вселил в него больше уверенности в правильности своих действий - пусть в глазах Персефоны читался страх, приправленный некоторым укором, но она, без сомнения, была на его стороне. Впрочем, как всегда. Верная любимая жена... с трудом удержавшись от того, чтоб поцеловать её, бог вернулся к проблеме насущной.
   - Любит. Она тебя любит. Но ты уже пойми, что она может любить не только тебя. И смирись с тем, что у неё своя жизнь, в которой тебе не место! Короче, оставь нас в покое и не лезь со своими советами и истериками. Что бы между нами не случилось, мы с Перси сами разберёмся. А ты найди себе дело - все беды оттого, что тебе просто заняться нечем!
   Не дожидаясь ответа, Аид гикнул, щёлкая поводьями по спинам коней. Чётная колесница взвизгнула колёсами, сорвалась с места и очень быстро исчезла из виду, сливаясь с предрассветной тьмой (как известно, самое тёмное время бывает как раз перед рассветом).
   Деметра, судорожно ловя дрожащими губами воздух, потихоньку оседала на землю, где залилась слезами, понимая, что её любимая дочь ни слова не сказала в защиту родной матери и явно приняла сторону своего мужа. А ещё больнее было оттого, что где-то в глубине души богиня знала - всё сказанное братом правда. Больнее всего понимать, что ты действительно никому не нужен и ничего не можешь с этим поделать. Что дети выросли, и им уже давно нет дела до твоей жизни.
   В общем, оставим Деметру ненадолго одну, даже богиням иногда нужно порыдать в своё удовольствие. Это помогает мобилизоваться, смириться с собственными страхами и недостатками.
   Главное, не спешите жалеть эту женщину. Она никогда так просто не сдавалась и сейчас не собиралась этого делать. Хотя бы потому, что есть такое понятие, как женская гордость. Мужчина всегда должен делать первый шаг, если он настоящий мужчина, разумеется. Но последнее слово всегда остаётся за женщиной, если она настоящая женщина. Именно поэтому, даже признавая, что Аид в чём-то прав, Деметра не собиралась оставлять всё так, как есть. О нет, она обязательно испортит ему всё удовольствие от победы! И ещё посмеётся.
   Метод? Метод давно отработан и проверен. Ещё по первому похищению. Надо просто поставить Зевса в безвыходное положение и заставить его надавить на брата, чтоб тот вернул блудную дочь домой. Просто хотя бы потому, что непозволительно разным мужчинам называть тебя дурой. Надо выбирать выражения. Вот как извинится, так жену ему можно вернуть.
   Как видите, мнение Персефоны в очередной раз никого не волновало, и она стала чуть ли не разменной фигурой для собственной матери. Так что не стоит осуждать Аида и жалеть Деметру. В чём-то владыка мёртвых, определённо, был прав. Самое интересное заключается в том, что Судьба уже давно вывернулась из рук богов и диктовала им свою волю, и все их планы разлетались в пыль, показывая, что время безвозвратно уходит, и наступают новые времена. Это я к тому, что коварным планам богини не суждено было сбыться. Сам того не подозревая, Аид в этот раз обошёл всех и предотвратил все проблемы, разрубив одним махом этот гордиев узел.
  
   Глава четырнадцатая: "Скажи мне, брат - 2".
   Как мы помним, Зевс, утомлённый междоусобными разборками обнаглевших от безнаказанности женщин, упал в облако и уснул. Ему даже удалось спокойно поспать. Но недолго.
   Не иначе, чем по наитию, Аид каким-то образом заранее знал, где искать брата. Колесница даже не притормозила возле олимпийской резиденции Громовержца, а только заложила ослепительно-красивый вираж, вынудив Персефону легонько взвизгнуть и прижаться к мужу ещё теснее. Хоть она и богиня, но навернуться с такой высоты всё равно было бы больно. Владыка мёртвых по-прежнему обнимал любимую жену одной рукой, второй с лёгкостью заставляя коней выполнять любую его прихоть. Сейчас бог чувствовал себя почти счастливым. Хмель уже давно выветрился, но незнакомое доселе возбуждение заставляло сердце биться быстрее, вселяя уверенность в том, что надо делать именно то, что он собрался. Что всё получится именно так, как надо.
   - Зюуууся! - заорал Аид в непосредственной близости от брата, заставляя того подскочить на месте от неожиданности и вслепую отмахнуться молнией.
   С лёгкостью уклонившись от разряда, бог мёртвых неохотно отпустил жену и вышел из колесницы, приподнимая Громовержца за грудки. Последний, учуяв, что кто-то тут совсем даже нетрезв, понял, что дело пахнет чем-то ну очень нехорошим. Скорее всего, новой дракой. Причём он был очень даже не против, потому что эта сволочь, смеющая именовать себя родным братом, не нашла другого момента, как ввалиться именно во время спокойного и почти что праведного сна. Одно печалило - драться на глазах у ребёнка было не совсем правильно, но с другой стороны, она уже совсем взрослая, так что потерпит.
   - Какого Крона, ты тут шляешься и спать не даёшь? - по-змеиному прошипел Громовержец, кончиками пальцев нащупывая молнию, - и вообще закусывать надо! Дыши в другую сторону, а то у меня уже голова кружится.
   - Ничего, братец, потерпишь. Недолго осталось, - загадочно пообещал Аид и хорошенько врезал верховному богу.
   На этот раз Зевс, как ни странно падал куда скромнее, видимо, помнил, что тут находится его дочь и... в общем, надо понимать, что далеко не всё ей стоит демонстрировать.
   - Это тебе за то, что ты думаешь, будто ты хозяин всей жизни, как своей, так и чужой, - пояснил Аид, намереваясь продолжить.
   Его остановила молния, сверкнувшая почти у самого носа. Вторую молнию, бог мёртвых поймал в кулак и бросил по обратному адресу. Зевс вытаращил глаза во всю их ширину, какая могла быть. Такой наглости ещё никто себе не позволял: во-первых, не только ловить чужие молнии, но ещё и отправлять их обратно! Это было уже слишком для утомлённого предыдущими событиями Громовержца.
   - Зюся, кстати, если ты не в курсе, ты не один такой умный. Если тебе никто ещё отпора не давал, это ровным счётом ничего не значит. По силе мы с тобой равны и я могу при большом желании завернуть тебя в бараний рог. Просто мне этого не надо. А ты... как ты мог поверить, что я против тебя что-то когда-то замышлял? Как ты мог поставить меня на одну доску с Посейдоном? Эх ты...
   Как видите, самое обидное заключается не в том, что кто-то громит ваш дом, как ему заблагорассудится. Самое страшное заключается не в том, что ваша собака вдруг сходит с ума и непонятно как её лечить. Самое загадочное заключается не в том, что любимая жена покидает дом и уходит к матери... нет, это всё мелочи. Больнее всего именно то, что все вдруг верят какому-то непонятному и явно бредовому театральному представлению и считают, что ты на самом деле способен на те мерзости, которые тебе приписывают. Именно так себя и чувствовал Аид - уязвлённым от того, что все сходу поверили и никто не усомнился. Никто не сказал, что так не может быть. Нет, все поверили, что он способен на такое. И ведь самые близкие! Жена, брат... жена ладно, её можно и нужно простить. Но брат. Брат, с которым ты никогда ничего не делил, которому никогда не завидовал и не пытался осудить. Это было больно. Больно, что родной брат - а ведь у них была близкая дружба - поверил в то, что Аид хотел занять Олимп. Не пришёл с бутылкой вина, не спросил... нет, сразу поверил. И пришёл только для того, чтобы разобраться.
   Владыка мёртвых чувствовал огромную усталость. Ему надоело быть во всём виноватым. За эти два... нет, уже три дня, его обвинили во всём, в чём только можно. Не слушая, не спрашивая его мнения - голословно обвиняя, принимая за истину тот бред, который где-то откопал Гермес. И как ни странно, Вестнику Аид был сейчас очень благодарен, если бы не тот, то так никогда бы не пришлось узнать истинность чувств всех, кто окружал его всё это время. Как говорится, любить когда всё прекрасно, может кто угодно, но вот остаться с тобой, когда всё плохо... так могут поступить поистине преданные боги. Таких оказались единицы, и те из подданных. И Цербер.
   Осознавать такую простую истину было очень неприятно. Но Аид всегда был честен с собой. Поэтому принял это, пусть и было больно. А что ему оставалось? Биться в истерике он не мог. Он всё же бог, а не кто-то там ещё. Да, всё плохо, но что поделать? Оставалось только одно, и он собирался это сделать. И даже был в какой-то мере счастлив потому что наконец-то решился.
   - Зюсь, можешь забирать себе царство мёртвых. Мне оно ни к чему. Мне не нужно ни своё царство, ни твоё, ни какое бы то ни было. Для счастья вполне хватит любимой жены. Так что удачи тебе, ключи от Врат я оставлю Гермесу (хотя там и Врат-то больше нету), как ты знаешь, он у нас сопровождает души мёртвых. Ну, вот он с Танатом пусть и будут владыками. А мне надоело.
   Сказать откровенно, до Зевса далеко не сразу дошло сказанное. Персефона тоже не поверила своим ушам, но на этот раз она целиком и полностью была на стороне мужа - им так редко удавалось побыть наедине. Так что за долгожданный отпуск она незримо голосовала обеими руками. Давно уже хотелось вырваться куда-нибудь. Она ведь так ничего и не видела, а хотелось. Мир огромен и удивителен, и теперь девушка собиралась это увидеть собственными глазами.
   Аид вернулся в колесницу, вежливо, будто и не было мордобоя, попрощался с братом и умчался в неведомую даль, что-то шепча на ухо жене.
   Зевс же остался в полном одиночестве и некотором ступоре. Облако, на котором он спал, уже давно откочевало куда-то от Олимпа, так что можно было не бояться, что его найдут особо активные любовницы, собираясь доставать вопросами свадьбы. Поэтому вполне получилось сесть и, обхватив голову руками, задуматься о последствиях. Последствия представлялись ну очень нехорошими. Во-первых, Громовержцу следовало каким-то образом навести порядок в собственном дворце и разогнать весь тот курятник, что там сейчас окопался. Во-вторых, необходимо - жизненно важно - поскорее вернуть домой жену. Можно даже сделать это в первую очередь и курятник ликвидируется сам собой. Если б ещё знать, как уговорить Геру вернуться. В-третьих, придётся наводить порядок в царстве мёртвых. Как ни крути, а делать это придётся именно ему. Верховный бог слишком хорошо знал своего старшего брата, чтоб с уверенностью заключить - Аида сложно вывести из себя, но если уж это произошло, то он пойдёт до конца. Он молчит-молчит, но потом ка-ак скажет - и возражать уже бесполезно. Вот и в этот раз Аида явно всё достало до печёнок. И ведь никто до сих пор и знать не знал, что владыка мёртвых может быть чем-то недоволен. Да уж, умеет он свои мысли скрывать.
   Так что да, призывать к порядку придётся не только своих подданных, но и чужих. А чужие так его и послушались! Зевс дураком не был и отлично понимал, что такого авторитета среди мёртвых он себе никогда не отрастит, даже если очень постарается. А в свете последних событий и вовсе - сложно представить, что его послушается хотя бы одна эриния. Ну конечно. Ага. Станут они слушать того, кто наехал на их владыку. Да ещё и не по делу. Цербер вовсе зажуёт и не заметит. А проблему решать придётся. Иначе воцарится хаос, а это не так-то и хорошо, как кажется. Совсем нехорошо. Царство мёртвых с Гермесом во главе долго не продержится. У Таната тоже свои проблемы. Да и не было больше такого хорошего организатора и правителя, как Аид. Это у него получалось с лёгкостью организовывать и строить всех своих подданных.
   От таких невесёлых размышлений Громовержца отвлекла Деметра, жаждущая получить обратно свою дочь прямо сейчас и немедленно.
   "Проходное какое-то облако, в самом деле!" - досадливо подумал Зевс, пытаясь вслушаться в то, что ему сбивчиво-гневно объясняла Деметра. В другом состоянии его может быть и впечатлили бы её угрозы, но сейчас весь мир катился в Тартар, и дела до оскорблённых чувств матери верховному богу не было вообще. Это в спокойные времена можно побеситься с жиру, сейчас было слишком не до того.
   - Замолчи, женщина! - властно остановил бог Деметру, - уйди с глаз долой, не до тебя.
   - Да я с Олимпа уйду, - достала богиня свой единственный козырь, - люди опять голодать будут!
   - Ой, да пожалуйста! В любом случае я тебе помочь не могу - Аид подал в отставку, забрал Персефону и куда-то умчался. Куда именно я не знаю. Довольна?
   После чего Зевс попытался уйти, но его не отпустили. Нет ничего страшнее уязвленной женщины. И нет ничего полезнее этого же. Разозлённая таким пренебрежением к собственной персоне, Деметра решила добить брата.
   - Как всегда, от тебя нет никакого толку! Неудивительно, что Гера решила поменять такого сомнительного... мужчину на совсем уж непотребных женщин и поселиться на Лесбосе!
   О да, такого подарка Зевсу давно никто не делал! По крайней мере, ему в этот момент так показалось. Пусть жена проводит время с... ну в общем, на том острове. Главное, что, во-первых, он теперь знает, где её искать, во-вторых, она всё же не в объятиях какого-то непонятного кавалера. Пусть Громовержца слегка смущали предположения, чем именно Гера занимается в обществе... тех женщин, но всё же это лучше чем толпа... любовников. И можно как-нибудь её забрать домой. Как ни странно, а на этот раз он решил, что сам разгонит всех любовниц, чтоб жена пришла уже в нормальный дом. Не всё же ей трудиться?
   Таким образом, составив примерный план действий, полный решимости вернуть всё на круги своя, Громовержец почувствовал себя куда увереннее. Он благодарно и совершенно по-братски обнял Деметру и, оставив её в полном недоумении, понёсся решать свои и чужие проблемы. В первую очередь, конечно же свои, потому что прежний уклад жизни нравился ему куда больше, чем то, что творилось сейчас.
   В который раз за последние дни Деметра осталась в одиночестве и ровным счётом ничего не понимала. Шантажировать было некого, условия ставить оказалось бесполезно и как-то не верилось в то, что что-то изменится. То есть, конечно, можно просто так поистерить, но какой в этом смысл? Если никто не видит и не успокаивает? Так ведь неинтересно! Как все истерички, она не собиралась тратить время и собственные силы впустую. Нет, это стоит делать только в том случае, если есть возможность добиться своего. А сейчас... сейчас можно спокойно улечься на облако в попытке досмотреть те сны, которые были прерваны появлением зятя на колеснице.
   Что она и сделала...
  
   Глава пятнадцатая: "Отпуск".
   Такой безграничной свободы Аид никогда не знал. Весь мир лежал у его ног, и можно было делать всё, что угодно. Сейчас бог предпочитал просто гнать колесницу, обнимать жену и ни о чём не думать. Не думать о мёртвых, не разбирать каждую минуту их жизни, не судить, не строить подданных... ничего этого не было, и прошлое отступило, как кошмарный сон. Пусть Аид не знал, чем заняться, но это было не важно, впервые в жизни он мог делать, что угодно и жить как угодно, не оглядываясь ни на кого. Именно поэтому настроение было преотличным. На всегда серьёзном и немного задумчивом лице воцарилась широкая счастливая улыбка, и ничто бы не могло прогнать её.
   Персефона видела мужа улыбающимся чуть ли не впервые за всю их супружескую жизнь. Нет, он и до этой ночи иногда улыбался, но как-то не так. В обществе он всегда был серьёзен дальше некуда, наедине с ней улыбался. Ласково и нежно. Но счастливой улыбки она никогда не видела. Вот такой, обычной и в чём-то даже человеческой. И, как ни странно, ей всё это нравилось. Она как никто другой знала, что такое быть подчинённым. Её мнения никто и никогда не спрашивал. За неё всегда решал кто-то. И сейчас она поняла, что её муж тоже, в общем-то, не слишком отличался свободой. А теперь всё изменилось, и они могли делать что угодно. Не спрашивая никого и не оглядываясь на чужое мнение. И её это устраивало. Даже более чем.
   Бог и богиня, супружеская пара, мчались во весь опор по миру, счастливо улыбаясь и лелея в сердцах неведомую доселе радость. Ветер трепал волосы и одежду, гудел в ушах, пытался ударить в грудь, остановить или и вовсе выбросить из колесницы, но всё было тщетно - сбить с пути их уже ничто не могло.
   Аид остановил коней уже утром, когда небо посветлело до бирюзового. Он долго искал это место - небольшой островок с песчаным пляжем. Необитаемый, как будто так и надо, и, главное, далеко от Олимпа. Очень далеко. Побег был спонтанным, незапланированным, именно поэтому у них с собой ничего не было. Отпустив коней гулять по острову и искать себе пропитание самостоятельно, Аид сел на землю и задумался что дальше. Его не пугало то, что здесь нет привычной амброзии, ему не казалось сложным или противным раздобыть человеческой еды... выспаться можно на земле, постелив под себя плащ и, укрывшись им же. Так даже лучше - меньше места, теснее придётся прижиматься. В общем, почему бы не вкусить обычной человеческой жизни, с её трудностями? Он был не против. И точно знал, что Персефона его поддержит. Пусть она пока ещё ни слова ему не сказала, но он точно знал, что она с ним. Он это чувствовал.
   Аид сидел на земле и любовался своей женой, которая, сняв сандалии, легкими шагами шла по песчаному пляжу к воде. Солнце уже вышло из-за горизонта и лениво поднималось ввысь, вызолотив каждую песчинку. Вода с тихим шелестом тихонько наползала на берег и так же неспешно отступала. Это были даже не волны, это было дыхание океана. Вдох-выдох, вдох-выдох. У Персефоны всегда были чудесные волосы, и богу нравилось, когда она их распускала. Сейчас было именно так, растрёпанная после сумасшедшей гонки, жена выглядела очень мило. Не ослепительно красивой, как какая-нибудь Гера, или Афродита, или ещё кто-нибудь из богинь. Нет, она была милой. Уютной. Она была родной и любимой. Всем остальным никогда с ней не сравниться, сколь бы красивы и сильны они ни были, а всё равно лучше неё нет и быть не может. Всё так просто. Что есть в мире важнее её? Ничего. И ничего ему больше не надо.
   Примерно такие же мысли царили и в голове Персефоны. Но и не такие. Богине было очень стыдно за своё поведение. Она только сейчас осознала, как тяжело было мужу в последние дни. И стало совершенно понятно, что ей бы следовало поддержать его. Как бы там ни было, а он муж и она ему должна быть во всём помощником. А вместо этого... за свой срыв было очень стыдно. А ещё богиня не знала, как начать разговор. Извиняться было как-то глупо, сделанного не воротишь. К тому же Аид своим поведением дал понять, что не сердится и не обижается. Он всегда был понимающим. Иногда даже слишком. Может быть, если б он упрекнул, было бы проще, но он не стал. И не станет. А начать разговор было так трудно. Особенно если не знаешь с чего начать.
   Очередная волна мягко накатила, опутала ноги девушки прохладой и отступила, оставив на песке красивую раковину. На острове царила странная тишина. Ну то есть природные звуки конечно же были, но именно это радовало. В царстве мёртвых было вообще тихо, там никогда не пели птицы, не шуршала трава... даже вода и та текла как-то по-особенному беззвучно. Здесь всё было иначе. Мир жил и это было заметно. Но никто не прибегал в самый неподходящий момент, не отвлекал и ничего не требовал. Это ли не счастье? Персефона присела на корточки, поднимая раковину. Пожалуй, стоило к ней подойти и поговорить. Но о чём говорить Аид не представлял. Да и не знал надо ли. Бывают моменты, когда разговаривать не о чём - всё и так ясно. Бог пребывал в уверенности, что сейчас именно такой момент.
   Он просто поднялся с места и подошёл к ней. Так они стояли, в воде у самого берега, омываемые дыханием океана, любующиеся на солнце, постепенно поднимающееся ввысь, усталые, немного продрогшие, но в любом случае очень довольные своим положением.
   Разговаривать начали как-то сразу и на отвлечённые темы. К вечеру уже смеялись над всем происходящим. Им было над чем посмеяться - чужая глупость всегда повод для веселья. Персефона даже в конце концов повинилась в том, что была не права и на самом деле так не думает даже. Ей самой важно было это сказать. Пусть Аид и так всё знал и понимал, но ей было важно сказать именно это и именно ему. Озвученные и переведённые в слова мысли всегда становятся правдой, даже если известны всем. Это своего рода подписанное обязательство, которое ты даёшь добровольно. Так что им обоим было важно.
   Аид и на самом деле ничуть не обижался, более того, он был в какой-то мере благодарен жене за ту сцену. Именно это послужило спусковым механизмом к пониманию того, насколько это всё его достало. Если б не это, забастовки бы не получилось. Пусть и пришлось серьёзно понервничать в последние дни, но всё равно это было только на пользу. Всем им. О нет, Аид знал, что придётся вернуться. Знал. Он был далеко не дурак. Гермес за два дня превратит царство мёртвых в такой хаос, что мир содрогнётся. Да и не способен этот бог к какой-либо деятельности. Оно ему просто скучно. Так что он взбесится первым. Вторым обязательно взбесится Цербер. Прожить несколько дней без любимого хозяина всегда было выше его сил. Потом будут ругаться мёртвые, и будут ругаться громко, аж на самом Олимпе слышно будет. А Зевс... как бы там ни было, но Зевс никогда не понимал, как можно организовать государство. На Олимпе всё иначе, но и там порядка как такового нет, и не росло никогда. Так что как ни крути, а возвращаться придётся. И Аид даже не возражал. Он вообще всегда был на диво ответственный. "Я король. Я должен", как говорится. Он бог и от этого никуда не деться. Конечно, можно ныть, ругаться и читать себя самым несчастным на свете, но, приняв под свою власть царство мёртвых, он подписался. Всё. Это навсегда. Как бы ни было трудно, какие бы проблемы не возникали, а это его обязанность. Не перед каким-то туманным начальством в лице Громовержца. Нет. Просто потому, что, взявшись за какое-то дело, надо идти до конца, как бы трудно ни было. Потому что если ты бог, то это твоя обязанность. Перед собой. Потому что есть те, кто тебе верит, кто с тобой работает и тот, кто тебе подчиняется. Они-то ни при чём. Они ведь не виноваты в том, что у Зевса в голове одни гормоны, и он сам порой не понимает что творит! Они на твоей стороне и ты обязан быть с ними. Просто потому что ты бог. Потому что так надо. Потому что так правильно. Собственно не то, чтоб Аиду было дело до смертных, не то, чтоб его каким-то образом волновал мировой порядок... этого самого порядка в мире с самого сотворения не наблюдалось, стоит ли тешить себя иллюзиями? И плевать. Мир такой, какой он есть, потому он так хорош. Скулить и ныть будут другие боги. У Деметры вот это должно отлично получиться. А вот Аиду не пристало. И пусть всё хуже некуда, и пусть самого уже воротит от родственничков, а что делать? Признаться в собственном бессилии? Ну уж нет.
   Так что Аид прекрасно знал, что этот побег не будет долгим, что через пару дней его найдут и здесь, что ему придётся вернуться... и он в любом случае был готов это сделать. Потому что он должен. Должен себе, должен своему царству. Как хороший правитель и руководитель он просто обязан справиться. И он справится. Ему вовсе не обязательно любить свою деятельность, ему вовсе не обязательно смотреть в сторону Олимпа через розовые очки. Он критиковал и будет критиковать Зевса. Если надо, ещё раз полезет в драку. Но совершенно непонятно, при чём тут царство мёртвых. Оно - часть мироздания. Мироздание, что бы там о себе не думали самоуверенные верховные боги, само по себе и его надо поддерживать. Так уж получилось, что именно Аиду пришлось стать "правителем" одной из трёх частей. И он своё место знает. Пусть брат кретин и думает далеко не головой. Собственно это проблемы брата. У Аида есть относительно небольшой кусок территории, где должен царить порядок. И этот порядок там будет. Любой ценой. Причём, владыка мёртвых будет и дальше терпеть выходки остальных богов. А что делать? Но своих подданных он не подведёт. Подданным ведь на самом деле плевать что, куда и зачем. Им безразлично, что Зевс вечно лезет не в своё дело, и пытается навести свои порядки даже там, где ничего не смыслит. Тому же Танату это глубоко фиолетово. Танат исправно делает своё дело и уверен - Аид со всем разберётся. И Аид будет разбираться. Просто потому что именно он владыка мёртвых и это его долг. И плевать на все помехи. Если уж получилось так, что верховный бог у них... слегка не в себе, то что с того? Вот именно даже поэтому просто необходимо нормально содержать своё царство. Хоть какая-то стабильность в этом сумасшедшем мире. А все сложности с верховной властью... да ерунда какая! Он выдержит, просто потому что так надо.
   Но всё же эти пару дней, пока его не нашли и не попросили вернуться обратно, у него будет самый настоящий отпуск. Рай на двоих. Давно хотелось, да и вообще... Персефона, конечно, не понимает всех нюансов, ну да ладно, это мелочи. Всё равно она с ним. Просто будет о чём вспомнить. Пусть потом он будет скрипеть зубами и сотни раз укорять себя за то, что вернулся... но эти несколько дней останутся ярчайшим воспоминанием и заодно якорем в том сумасшествии, которое его ждёт всю оставшуюся вечность. А ну и что! А ну и плевать! Он бог и он справится. Просто потому что кто-то должен. Не дело это - перекладывать на чужие плечи проблемы. Трусость это. И дезертирство. А он обязательно со всем справится. И не подведёт ожиданий тех, кто в него верит и кто от него ждёт того, что он обязан выполнять. Хороший правитель тем и отличается от плохого, что первый делает невозможное и не думает о себе, а только лишь о благе государства. А плохой правитель найдёт себе десяток сверхуважительных причин для самоустранения. Как говорится: "Пусть нас оправдают хоть тысячу раз, а мы уж себя непременно" (Макаревич). Можно найти сколько угодно причин, почему ты не можешь чего-то сделать, и все они будут стоящими. И ты будешь прав. Но суть вещей от этого не изменится. И самому себе врать не получится. Если ты напугался сложностей и потакаешь своим слабостям, то правитель ты плохой и лучше действительно было не соваться. Аид сам себя хотел считать хорошим правителем и собирался это доказать. Опять же самому себе. Да, он вернётся. И даже если его не позовут обратно. В сущности, что такое гордость? Лишь какое-то качество личности. Через него можно переступить, пусть и будет неприятно. Зато останется осознание того, что ты поступил правильно. Так как надо.
   В данном случае, в первую очередь Аид всё же владыка мёртвых и уже во вторую у него есть какие-то свои чувства, принципы и желания. Именно в такой последовательности. Ими он и собирался оперировать в дальнейшем. Трусом он не будет, дезертиром и предателем тоже. Конечно же, его поймут. Тот же Гипнос примчится первым поздравить, если что. И как-нибудь приспособятся справляться без него. Запросто. Но сам-то Аид будет знать, что он их бросил. И всю оставшуюся вечность будет этим мучиться. Кого он обманывает? Царство мёртвых давно въелось в натуру и его будет постоянно туда тянуть. Это дом. Какой бы ни был, а дом. И он будет мучиться, а всё ли сделано так, как надо? Нельзя ли было найти лучшего выхода? Он будет критиковать и разводить руками... но права что-то менять у него уже не будет. И как бы ни было противно, а приходилось признать - покинув царство мёртвых навсегда, Аид предаст не только самих мёртвых, не только подданных, но и себя. Царство уже давно часть души, а от души нельзя отказаться. Ну, то есть, можно, конечно, кто запретит? Если ты дурак, да ещё и слабый, то это твои личные проблемы. Делай что хочешь. Но предавать душу нельзя. Нельзя вот просто так оторвать от своей души кусок и выкинуть его кому-то на растерзание. Просто потому что это неправильно. И больно. Душа вообще штука такая: если она есть, она болит. Останься Аид владыкой мёртвых - будет больно. Очень. Первая же выходка любимого братца опять повергнет в пучину ярости. И будет досадно, что ты тут не властен. Но выбросить кусок души... просто забыть о нём... на это Аид бы никогда не пошёл. Можно наизобретать себе кучу причин, но что с того? Может быть поведутся на это окружающие, но ты сам - никогда. И винить кроме самого себя будет уже некого. И ответственность всё равно будет на тебе. Это было твоё решение. Та самая ответственность должна быть, как фактор. Попытайся сейчас Аид хоть на мгновение подумать о том, что он никогда не вернётся в своё царство, это было бы враньём. Врать себе - последнее дело. Отказываться от себя ещё хуже. Так что он вернётся, он обязательно вернётся...
   А пока был уже вечер, было тихо, тепло и очень уютно. Любимая жена притулилась сбоку, положив голову на плечо, и не было никого счастливее бога мёртвых. Пусть счастье коротко и впереди ждут одни проблемы, но упиваться этим моментом никто не может запретить. Что они и делали. Радовались тому, что у них есть, и не боялись смотреть в будущее. Они боги, они справятся. Просто потому что так надо и так правильно.
  
   Глава шестнадцатая: "Политика, опять политика..."
   Куда уж без неё? Нет, вот попытка написать что-либо смешное или романтичное заведомо обречена на неудачу. Политика, как мерзкий запах, всё равно просочится и всё испортит. Видимо, качество у неё такое. Отличительная черта характера. Поэтому даже пытаться не будем забыть об этом аспекте жизни. Как бы там ни было, а даже на божественном уровне от этой самой политики не избавишься. Ни за что и никогда. Таким образом, уж потерпите немного - быстренько расскажем об очередной интриге и вернёмся к делам насущным. Всё равно осталось не так-то много.
   Как вы понимаете, во всём мире была одна-единственная ехидно-радостная личность. Посейдон. О да, он был просто счастлив. При его подрывной деятельности (вспоминаем, быстро вспоминаем, что Посичка неоднократно пытался сместить Зевса и завладеть миром) было бы странным забыть обо всём и просто ждать. Ничего подобного, бог морей просто обязан был держать руку на пульсе событий и тщательно отсчитывать каждый удар сердца. Чем он и занимался.
   Новости расходились мгновенно, не надо было даже отправлять Протея шпионить. Вообще, в последнее время Посейдон действительно вспомнил, что Протей незаменим в шпионаже и немного разгрузил его. Чему последний был несказанно рад, так как тюлени его самого уже до печёнок достали. Приятно было переключится и отвлечься.
   Так вот вернёмся к Посейдону. На самом деле ему и вправду не надо было изворачиваться и хитрить, чтобы раздобыть себе информацию. Слухи и так ползли с такой скоростью, что никому никогда не снилось. Поэтому быть в курсе событий оказалось очень просто. А события эти не могли не радовать первого соперника Зевса. Если новость о том, что брата бросила жена, владыка морей воспринял со злорадством, то вот отъезд Аида в неизвестном направлении уже был причиной для бурной радости. Более чем бурной. Итак, началось. Началось то, чего он так ждал - развал. Беспорядок. Это всегда хорошо, если ты хочешь что-нибудь завоевать. Зевс сейчас был подавлен, расстроен и очень-очень занят. На Олимпе беспорядок, царство мёртвых вот уже скоро сутки как обезглавлено... просто великолепный шанс.
   "Но надо бы укрепить свои позиции", - размышлял Посейдон, вызывая к себе проверенного поисковика. Данных поисковиков к нему на зов явилось штук двести. Собственно, чем больше, тем лучше. Быстрее найдут. Тут главное успеть раньше Зевса. Тогда всё будет даже более чем хорошо.
   - Немедленно найдите мне Аида! - приказал владыка морей и дельфины ринулись в разные стороны, спеша выполнить приказ.
   Конечно, не было гарантии, что бог мёртвых решил остановиться где-нибудь у моря. Он мог рвануть в какой-нибудь человеческий город и затеряться в толпе. С этого ненормального станется. Он всегда отличался некоторой странностью суждений и выводов. Так что мог спрятаться среди смертных. Это он запросто. Именно поэтому Посейдон вызвал Протея и велел ему заняться общественно-полезной деятельностью.
   - Раз уж ты теперь такой близкий друг и соратник Гермеса, отправляйся-ка ты к нему. Как только он начнёт искать Аида - а он начнёт - не отставай ни на шаг. Как хочешь, так и оборачивайся, но я должен узнать, где прячется мой братец, раньше. Всё, работай.
   Конечно же, если кто и ринется искать Аида, то это всяко будет Гермес. Лицо заинтересованное, так что приложит все силы к достижению наиболее выгодного ему результата. Тут и думать не надо, какой результат будет выгоднее всего - Гермес и в кошмарном сне не мог увидеть себя владыкой мёртвых, привязанному к одному конкретному месту и вынужденный кем-то править. Этого раздолбая напугать ничем другим было бы невозможно. Но власть... ответственность... какие страшные слова для Вестника. Так что тут и сомневаться не надо - найдёт Аида в рекордно короткие сроки и лично же уговорит вернуться обратно. А вот это был уже нежелательный поворот для Посейдона и он хотел избежать этого.
   Больше всего на свете владыка не любил ждать. Когда ты сделал всё, что мог, но результата пока нет. Больше ничего сделать невозможно, а можно только ждать. В такие моменты каждая секунда неведомым образом растягивается, преобразуясь в часы или даже годы. Посейдон, как хороший интриган умел ждать. Но не любил. В этот раз ждать было куда труднее, чем за всю его прошлую жизнь. А всё потому что слишком многое было поставлено на карту. До этого дня шансы свалить Зевса были очень и очень призрачными. Были. Никто не собирался их упускать. Но, глядя правде в лицо, следовало признать - шансы маленькие. И тут подвернулся этот случай. Единственный из миллиона, но подвернулся. Случилось так, что все планы могли воплотиться в действительности. Было бы дикой глупостью не воспользоваться столь щедрым подарком судьбы и не добиться своего.
   Как ни странно, но иногда власть падает не потому что правитель дурак (если б это было так, то всё было бы куда как проще), не потому что кто-то кого-то талантливее или умнее. Нет. Иногда в дело вмешивается его величество Случай. Предугадать это невозможно, прогнозировать тоже. Про "воплотить" и вовсе можно помалкивать. Случай просто случается. Сам по себе, безо всяких там закономерностей. Тут основная задача, не растеряться, суметь повернуть условия себе на пользу и... ты выиграл. Именно благодаря такой вот случайности и непрогнозируемому стечению обстоятельств, Посейдон внезапно оказался практически у своей цели. Только протяни руку и возьми. Можете не сомневаться, что он протянул обе руки. И не собирался выпускать желаемое.
   А всё же, как трудно ждать!
   И тут опять повезло. Аид не прятался среди людей. Нет, он так устал от шума и суеты, что сбежал не куда-нибудь, а к морю. За что Посейдон был ему искренне благодарен - это упрощало всё. Разумеется, Зевсу и Гермесу никто не собирался докладывать где прячется Аид. Ничего подобного. Посейдон собирался обработать брата самостоятельно и подтолкнуть именно к тому решению, которое было наиболее выгодно владыке морей. Не так-то и сложно. А выигранное время (ну пока все сбились с ног и ищут беглого бога) всегда можно употребить с пользой для дела. Даже нужно. Удача дама капризная, пока не отвернулась, надо успеть всё.
   На маленький островок, затерянный где-то в океане, накатывала огромная волна. Стена воды двигалась совершенно бесшумно, но быстро. Это было величественное и прекрасное зрелище. И немного страшноватое. Впрочем, любимый облик братца Аида всегда восхищал, но не пугал. Поэтому бывший бог мёртвых в очередной раз просто полюбовался красотой и неотвратимостью Посейдона.
   "Интересно, а что чувствуют смертные, когда им приходится это видеть?" - задумался Аид, полагая, что люди должны просто цепенеть. Другого варианта быть не могло.
   Волна опала совершенно неожиданно. Посейдон вышел на берег, и любезно поздоровался. Разумеется, поприветствовал Персефону и подарил ей вместо цветка прекрасный коралл. Дальнейший разговор явно должен был быть о политике, которая богиню не интересовала, поэтому она оставила мужчин наедине.
   - Что ж ты делаешь? - сердито проговорил Посейдон, не чураясь усесться прямо на траву. - Что за выходки, как у ребёнка?
   Собственно, Аид знал, что его рано или поздно придут уговаривать и ругать, но никак не представлял, что это будет Посейдон. Поэтому был слегка удивлен. Но не более того.
   - Ты хоть знаешь, что творится в твоём царстве? - поинтересовался Посейдон.
   - Нет, и, честно говоря, знать не хочу, - предельно равнодушно ответил Аид, чувствуя, что мыслями завладевает тревога. Ну вот он так и знал, нельзя оставить ни на минуту - обязательно что-нибудь случится. Гермес никогда не был способен нормально что-то сделать и довести до ума. Вот свести с оного - пожалуйста. Хотелось бы знать, куда смотрит Геката. Вроде бы здравомыслящая женщина, должна была построить этого оболтуса. Особенно, если станет работать с Гипносом в паре, то тут уже никто и никого ни от чего не спасёт. Чем, интересно, она там занимается?
   Посейдон долго и вдохновенно расписывал беспорядки, что творятся в царстве мёртвых, пытался усовестить брата и немедленно вернуть домой. В подробности вдаваться не будем - этому будет посвящена одна из последующих глав, поэтому запаситесь терпением. У нас тут внешняя политика и интересует сейчас нас именно она.
   В общем, конечно, Аид был готов вернуться домой уже в тот момент, как увидел волну. Он знал, что просто так Посейдон не прибудет. Он вообще слишком хорошо знал своего старшего брата. Так что можно было не уговаривать и не внушать. Одного факта появления владыки морей уже хватило для того, чтобы понять, что отпуск пора заканчивать. Но с другой стороны... Персефона. Ради неё можно было и задержаться. Просто потому что ей действительно хотелось побыть наедине с мужем. Ну да и просто отдохнуть ото всего. Три дня отсутствия на рабочем месте - это не фатально на самом деле. Проблем накопится много, но все они решаемы. А тут жена любимая, тишина, спокойствие и прочие радости жизни.
   - Ты знаешь, я не собираюсь возвращаться, - как можно спокойнее высказался Аид и услышал о себе много нового и интересного.
   В общем-то, конечно, да, Посейдон, как самый старший имел право гневаться. И даже имел право чувствовать некую ответственность за порядок в мире. Если бы ему до этого самого порядка было хоть какое-то дело. Вот до власти - было, а до порядка... и не стоило думать, что весь этот спектакль был правдой. Владыка морей вообще-то и рассчитывал именно на такой ответ. Он не думал, что Аид сбежал навсегда. Нет. Не стоит забывать, что Посейдон всё же неплохой стратег и уж характер родного брата выучить успел. Поэтому реально оценивал свои шансы. Аид вернётся к своим делам. Обязательно. Сейчас, главное было его убрать с поля действий. Просто убрать. А там можно его вернуть в царство мёртвых и на том успокоиться. Было бы из-за чего копья ломать, в самом-то деле. Именно поэтому сейчас и проворачивалась одна из самых сложных интриг. С целью выиграть время.
   - Послушай, - несколько устало проговорил Посейдон, - ну как ты можешь вот тут наслаждаться жизнью, когда у тебя дома творится такое?
   - У меня отпуск и идите вы все... - раздражённо буркнул Аид понимая, что теперь отпуска не получится точно - тут уговорщиков очередь выстроится, проще сразу вернуться. Но возвращаться он пока не собирался.
   Посейдон сделал вид, что задумался.
   - Ладно, давай так... - предложил он, - тут тебя всё равно в ближайшее время найдут, и отпуск твой накроется. Давай ко мне во дворец. Я вам с Персефоной выделю крыло и строго-настрого запрещу вас беспокоить. Будет у тебя нормальный отпуск. В моём-то царстве тебя не найдут. Но... это всего на пару-тройку дней, потом идёшь домой и разгребаешь весь тот бардак, что у тебя там творится. Согласен?
   В общем-то, именно ради этого предложения весь разговор и затевался. И это был самый ответственный момент. Посейдону было важно, чтоб Аид именно сейчас согласился. Три дня это мелочь. Потом братец будет, как минимум неделю занят наведением порядка... этого времени вполне хватит, чтоб окончательно ослабить власть Зевса.
   Аид задумался. Вроде бы и хорошее предложение, но опять же двор... суета... но, с другой стороны, показать Персефоне подводное царство было бы не лишним. Она ещё не была во дворце Посейдона. И ей бы понравилось. Она вообще любит всё красивое. И новые впечатления тоже. А тут и в самом деле не дадут нормально отдохнуть...
   - Согласен, - решился Аид.
   Посейдон успокоено улыбнулся. Пока всё шло просто великолепно.
  
   Глава семнадцатая: "За всё надо платить."
   Не смотря на всё своё раздолбайство, а может быть, благодаря ему, Гермес всегда был очень сообразительным богом. Не мудрым, не умным, а именно сообразительным. Найти выход из любого положения, выкрутиться из любых неприятностей - обратитесь к Гермесу, и он вас научит. Но в этот раз он попал безоговорочно. Причём понял он это ещё до того, как его нагрузили ответственной должностью. Понял-то понял, а вот смыться не успел. Аид торжественно вручил Вестнику ключ от тех самых Врат, ободряюще похлопал по плечу и умчался в неизвестные дали. И можно бы было его догнать... запросто... но почему-то не получилось. Вот не получилось и всё тут.
   На самом деле, если Аид чего-то не хотел, то никто и никогда бы не смог сделать то, чего он не хотел. А в этот раз он ну очень не хотел, чтоб его кто-то догнал и остановил. Не хотел. Всё.
   Гермесу пришлось несладко. Во-первых, он попытался было всучить Зевсу ключ и перекинуть на его плечи ответственность за чужое царство, но не тут-то было. Громовержец, замученный наведением порядка на Олимпе, послал Вестника... подальше, велел навести порядок в Аиде и не отвлекать по мелочам. Мол, сам кашу заварил, а теперь давай, помогай расхлёбывать. Твоя была идея, вот теперь неси ответственность за свои поступки. В общем, благословил, как мог, и вернулся к своим делам.
   Вестник понял, что, задумывая свою пакость, не предусмотрел подобного поворота событий и практически в панике бросился в Аид. Там он попытался свалить управление государством на кого-нибудь другого, но ничего не вышло.
   Танат сказал, что у него и без того проблем хватает, смертных много, он один. Что тут ещё надо ремонтом заниматься, что... говорил много, говорил вежливо и крайне развесисто. Гермес понял, что его послали.
   Гипнос лениво выслушал всё, что ему пытались сказать, зевнул и поведал, что он конечно не против... ему без разницы и вообще все проблемы решаются довольно просто - надо усыпить всех и не парить мозги друг другу. Мёртвые будут спать, смертные будут спать, боги будут спать... как же тихо и спокойно станет в мире... Гермес схватился за голову и от Гипноса отвалил. Причём так, что больше даже и не показывался ему на глаза - вдруг и правда усыпит?
   Оставалась Геката. О да, очаровать женщину и всучить ей никому не нужную власть... что может быть проще? Собственно, с того он и начал... не учёл только того, что имеет дело с богиней кошмаров, колдовства и прочих полезных и во всех отношениях приятных вещей. Геката смерила наглеца презрительным взглядом, свистнула Цербера и велела:
   - Церичка - фас!
   Гермес понял, что, наверное, ему всё же удалось как-то и чем-то обидеть эту славную и очаровательную даму. Цербер очень любил хозяина и успел по нему соскучиться, поэтому был очень раздражителен. А ещё у него после "лечения" Хирона болела средняя голова и пёс вообще смотрел на мир очень мрачно. А ещё он помнил недавние события... а вот Гермес о них успел позабыть... в общем, ему ещё никогда в жизни не приходилось чувствовать себя столь оплёванным и обиженным.
   А тут ещё начали появляться новые жители царства. С непривычки Вестнику показалось, что их очень-очень много. Что все смертные зачем-то взяли и одновременно умерли. Харон привозил новеньких, ехидно хмыкал и убирался подальше. Мёртвых надо было осудить, рассмотреть и распределить. Эта обязанность опять таки выпадала на плечи Гермеса. Судить он не умел. Попытки отмазаться и просто назначить всем равное наказание и поскорее избавиться от забот ни к чему не привели. Или нет, привели...
   Остальные мёртвые взбунтовались и стали требовать пересмотра их загробной жизни. Боги подземного мира дружно уронили челюсти и не поверили своим глазам. Мёртвые действительно бунтовали и требовали. Бардак в царстве мёртвых продолжался. Гермес уже давно стал подозревать, что Гипнос его усыпил, а Геката вовсю насылает кошмары. А ведь он и знать не знал, что больше всего на свете боится именно этого - власти. И вот, пожалуйста, ощутил на собственной шкуре, чем оно грозит.
   За последние шесть часов Вестник понял, что быть верховным богом это очень неблагодарное занятие. Вот просто наинеблагодарнейшее. Это каторга, не иначе. А ещё он пытался понять, как именно Аиду удавалось поддерживать в своём царстве идеальный порядок. Со стороны это казалось так просто: послушные подданные, тихие жители, да и само по себе... тихо, чинно и спокойно. Ага, конечно! Мёртвые орут и чего-то требуют, подданные ехидно скалятся и делают всё из рук вон плохо, Врат нет, их надо восстанавливать, как и дворец, по всему царству буйно растёт верблюжья колючка, да ещё и Цербер, собака такая, наплевательски к тебе относится. Легко? Теперь Гермес в это бы никогда не поверил.
   Когда к вечеру в Аиде появился Протей, Вестник был уже на грани истерики и не знал, что ему делать. Увидев друга в таком состоянии, Протей сочувствующе поцокал языком.
   - Даа, не повезло. А ты чего тут дурью маешься? Нашёл бы Аида, уговорил вернуться и все дела. Пусть он сам и разбирается...
   Идея была более чем здравая. Гермес рано или поздно и сам бы додумался, но очень уж его в этот день всё за... мучило. Сил у него вообще не было, но сейчас он приободрился. Шанс раз и навсегда отделаться от царства мёртвых, окрылил его сандалии, и он понёсся искать владыку мёртвых. Да, придётся уговаривать, да придётся извиниться и покаяться... да ну и пусть! Лишь бы забрал свой ключ и больше никуда не пропадал! Изводить Аида после такого дня совершенно не хотелось. Вообще никогда. Бедный мужик, с таким-то дурдомом в царстве... вообще пожалеть и никогда больше его не трогать. Мужская солидарность.
   В общем, Гермес был готов на всё. Жаль, жизнь его жертв не оценила. Аид будто бы канул в тот самый источник, что бьёт в его (бывшем) царстве. И даже памяти не осталось. Никто ничего не видел, никто ничего не знал. Даже Гелиос, что было ну совсем уж странно. А вот не видел он Аида и всё тут. Куда умотал, чем занимается и где прячется - неизвестно.
   Чувствуя, что всё становится ну совсем плохо, взмыленный Гермес спикировал к Деметре и попытался вынудить её поискать дочь. Богиня рассеянно ощипывала ромашку. Наверное, уже миллионную. Всё поле выкосила. Не отрываясь от столь важного для богини плодородия занятия, Деметра поведала, что знать не знает, где её дочь и найти её не может. Что если уж Аид кого куда ухитил, то это всерьёз и надолго. Столь странное спокойствие самой известной матери во всей Греции внушило Вестнику нездоровые сомнения, он чуть принюхался и понял, что с этой стороны помощи не будет - убойная доза успокоительного богиню свалить с ног не могла, но уж точно делала её недееспособной. Помянув недобрым словом Асклепия, Гермес уже хотел отчаяться, но тут его осенило.
   Уж лучше б не осеняло. Конечно, Цербер был явно собакой и, может быть, даже с некоторыми поисковыми талантами... и хозяина бы учуял, если б захотел... но всё же, согласитесь, собака та была далеко не проста.
   - Ты спятил, - безапелляционно заявила Геката, почёсывая псинке грудь. - Ты предлагаешь мне выпустить Цербера в мир смертных? Ты совсем идиот или сейчас мозги переклинило? Ты себе вообще представляешь, что начнётся?
   Гермес представил и понял, что он попал. Совсем попал. Встрял по самые уши. Без собаки найти Аида не представлялось возможным, все варианты были проверены и все они оказались пустышками. Лелея последнюю надежду, Гермес рванул к Афине. Дома её не оказалось, а нашлась она у Аполлона. Но и она ничем помочь не могла - вся троица (не считая Диониса) пребывала в запое. Последние дня три. Не меньше. Не закусывая, они пили вино в таком количестве, что это свалило даже их. И, разумеется, никто и ничем не мог помочь. Даже просто подумать. При расспросах, по какому поводу они пьют, никто ничего вразумительного сказать не мог. Пьют и всё. Надо так.
   Испытывая огромное желание переломить кадуцей (это тросточка такая) через колено, Гермес взвыл и ринулся в Аид. Пока он носился незнамо где, в царстве все поуспокоились (на самом деле просто устали). Но всё же порядком там и не пахло. Пришлось разбираться. Не помогло. Беспорядок усилился. Пребывая уже в состоянии нервного срыва, Гермес в отчаянье, не удосужившись прикинуть возможные последствия своей поспешности, попросил эриний его добить. Чтоб не мучился. Потом улепётывал от толпы дев, радостно согласившихся его запинать. Эринии уже давно хотели это сделать, а раз уж он сам им предложил... кто бы стал отказываться от такого подарка судьбы?
   Видимо, в суете Гермеса всё же приложили кадуцеем по голове (ну не могла я не потырить этого момента у Хэл, не могла!), потому что он вдруг резко стал соображать... вот как прозрел. И всё понял. А поняв кинулся решать проблемы...
  
   Глава восемнадцатая: "Прости..."
  
   Глава совсем короткая, потому что расписывать тут, особенно нечего. Боги только ссориться громко могут, а вот мириться... тут всё тихо и незаметно происходит.
   В общем, конечно же, не будь Гермес так занят своими проблемами, так испуган и зол, он бы сразу всё сообразил. А может быть, и нет. Никто другой точно бы не догадался. В любом случае, Аида он нашёл. Правда, сам в подводное царство не сунулся, но вот Зевсу исправно настучал. Причём всё. От начала и до конца (не забыв прибавить своё мнение и комментарии, относящиеся и не относящиеся к делу).
   Что ж, Посейдону пришлось признать - и в этот раз интрига не удалась. Всё слишком быстро решилось. Зевс на этот раз опередил брата. Кто бы знал, что этот гордый верховный бог возьмёт и банально придёт мириться? Вот кто мог предполагать? Нет бы, как и все нормальные боги предположить, что раз Аид у Посейдона, то, стало быть, они заодно. И давно уже. Нет бы разгневаться и потребовать объяснений, да ещё и для острастки зарядить куда-нибудь молнией. Вот сделал бы он так, и всё бы было замечательно.
   Нет же. Зевс непонятно каким образом переступает через свою гордость, начинает думать и делать выводы, а потом, как завершение всего - приходит извиняться. Никого ни в чём не обвиняет, разговаривает спокойно и не гневается. Когда это он думать научился? Всегда же на одних эмоциях жил. И нате вам, такой сюрприз. А куда деваться? Выгнать Громовержца из своего царства? Ну не глупо ли? Вот это была бы действительно глупость несусветная. Наоборот, надо его встретить со всей душой, поскрипеть зубами (если ты этого не сделаешь, то тебе никто не поверит и станут подозревать в нехорошем), проводить к Аиду и пожелать примирения. Конечно же, самообладания Посейдону было не занимать и проигрывать этот амбициозный бог давно умел. Но это вовсе не значит, что ему это всё было по душе. Ничуть. Он злился. Очень злился, потому что знал - эти двое сейчас обязательно помирятся. Иначе и быть не может. Аид вернётся к себе и Зевса выбить из равновесия будет по-прежнему непросто.
   В общем, бог морей не ошибся. Зевс и Аид и до этого прекрасно понимали друг друга, договориться обо всём могли в пять минут. Сейчас, правда, потребовалось больше, очень уж Аид обижен был. И обижен на те вещи, за которые извиняться бесполезно. Брат поверил в то, что он такой подлый и нехороший. Это обидно. Но он так подумал. За мысли можно извиниться и всё вроде бы нормально. Внешне. Но в глубине души ты всегда будешь знать, что на самом деле о тебе думают. Пусть делами тебе сотню раз докажут, что всё уже давно не так, но при этом осадок в душе останется. В общем, конечно, Аид не особенно обижался. Ну, думает и думает. А вот неприятно всё равно было. Да и как начать разговор тоже непонятно. Сказать "прости, что я дурак?", а кому от того легче? Ведь Зевс и сам понимал, что Аид не злится. Обижается слегка, досадует... но не злится. За что злиться-то? Всё и так понятно - взрослые, разумные, что тут можно добавить?
   Аид же и вовсе поражался происходящему. Второй раз за последние сутки он попадал в такую ситуацию, когда всё понятно, добавить нечего, сказать нечего... а сказать что-то надо. А о чём, не представляешь. Всё же сразу видно, что Персефона дочь своего отца - одного поля ягоды. Вот и сомневайся после такого. В общем, можно бы было и не продолжать. И даже не начинать.
   В любом случае, поговорили неплохо, и Аид практически сразу заверил Зевса, что вернётся к своим обязанностям. И вернулся.
   Гермес радостно вручил владыке ключи от несуществующих больше Врат, посмотрел напоследок на всё это безобразие и смылся в неизвестном направлении как можно быстрее, вдруг передумают?
   Посейдон еле дождался, когда гости уйдут, и устроил такую бурю, что всем стало тошно. Он был в бешенстве. Радовало только одно: он тут вроде как ни при чём и вообще... был на стороне порядка и так далее, так далее, так далее... но сам факт того, что Аид с Зевсом так быстро помирились, не давал ему покоя. Было бы у первого хоть немного злопамятности, а у второго больше вспыльчивости, и они никогда бы не договорились. Откровенно сказать, именно на вспыльчивость Зевса Посейдон и ставил. Что придёт, нагрубит, обругает... Аид бы тут кинулся в обиженку и... и всё. Миропорядок изменился бы окончательно. Нет, эти два придурка радостно помирились, повинились, простили друг друга и довольные вернулись домой. Ещё и напьются вместе. Они всегда так делают.
   Вот не должны боги обладать человеческими качествами, не должны и всё тут. Хотя бы потому, что это слабость, а слабости у бога быть не должно. На них слишком просто играть. Теперь вот жди другого подходящего случая, если он представится. Этот уже, можно сказать, безнадёжно упущен. А жаль, такой был случай хороший...
  
   Эпилог.
   Постепенно жизнь налаживалась. Шумиха начинала стихать, и всё возвращалось на круги своя.
   Гермес наконец-то осознал, что пакостить надо умнее. Если хочешь кого-то чем-то озадачить, подумай, чем это обернётся против тебя. Если уж совсем не можешь удержаться - беги подальше. В общем, на какое-то время озадаченный Вестник был тише воды, ниже травы. Жаль, что хватило его ненадолго. Прошло не более недели, как всё уже забылось, и он опять стал "радовать" ближнего своего. Правда, теперь его выходки были куда как изощрённее.
   Как ни странно, а Геру уговаривать не пришлось. Её возвращение на Олимп произошло как-то само по себе, очень буднично и незаметно. Она просто взяла и пришла. К тому времени Зевс уже разогнал всех претенденток, но вот ремонта сделать не успел. Однако жена вернулась. Сама. Она просто узнала, что он не пошёл в отрыв, не воспользовался случаем, а поступил разумно. Конечно же, мужчин надо поощрять. Это обязательно. Если мужчина сделал что-то правильно и хорошо, то его обязательно надо за это наградить. Если она не просто так сама по себе, а настоящая женщина, то она всегда знает, как и за что похвалить мужа. Гера, как ни крути, а очень умная, поэтому ждать извинений не стала. Нет, она бы могла. И Зевс бы прибежал, как миленький. Он и собирался, просто хотел уже привести жену в нормальный дворец. Всё как полагается. Но Гера, будучи истинной хранительницей домашнего очага (насколько это понятие применимо к верховной богине Олимпа), решила, что и без того хватит мотаться по островам всяким, пора бы и честь знать. Прощание с новыми последовательницами прошло очень даже тепло: девушки наперебой рассыпались в комплиментах, радостно приглашали заходить ещё (вот, кстати, на это она и сама согласна была - полезно иногда отдохнуть от мужа и всего его дурдома), подарили много разных безделушек - и она вернулась домой. Тихо и спокойно. Без ругани (ради разнообразия можно), без нравоучений... Вдвоём они в несколько раз быстрее навели порядок и показали кто хозяин в доме.
   Легче всего свои проблемы решил разве что только Аид. Как только он вернулся домой, все забастовки чудом прекратились. Сами по себе. Ему даже рыкнуть не пришлось. Кто ж знал, что мёртвые так сильно любят своего владыку? Казалось бы, мёртвые, кто их спрашивает? Да и что они могут чувствовать? Ан нет, уважают они Аида. И понимают, что никого другого им не надо, вот и устраивали показательные выступления. Про подданных вообще молчать можно. Тут даже не обсуждалось... а вот вернулся Аид, и всё пошло на лад. Кстати, сам бог сначала не мог поверить в то, что тут творились такие безобразия, он думал, что Гермес как всегда всё перевирает и издевается. Но уже потом, выпив с Танатом и обсудив с ним, что к чему, поверил. Действительно было, и именно так, Гермес ни разу не соврал, что странно. Видимо, с перепугу. Гермеса вообще никто и никогда напуганным не видел, это был первый раз. Зато запомнился он всем сразу и надолго. А вообще, по прошествии времени, всё казалось смешным. Всё проходит и со временем восприятие меняется.
   Сейчас боги наверное даже... нет, не наверное... они были благодарны Гермесу за его подобные выходки. Три дня, три сумасшедших дня, перевернувших весь уклад жизни греческих богов. Три дня скандалов, ссор и нервотрёпки, когда Гермеса проклинали, хотели убить или, если гуманности не хватило, просто замучить, как и Прометею не снилось... а всё прошло. Простили. Ну не то, чтоб совсем, но вот поняли, что жизнь - это когда всё кувырком, когда всё непонятно, когда страсти кипят и хочется кого-нибудь убить... а вот наладилось всё, пришло в норму и... и что?
   А то. Скука. Так что Гермес тут оказался очень даже молодец. Все это знали, но никто и никогда бы не признал в открытую. Ни за что. Хотя все всё понимали.
   Вот Аполлон и Афина надолго озадачились, но никому ничего не сказали. Ну да у них свои были причины, как вы понимаете. Остальные, кто попроще, воспринимали реальность куда как проще. С юмором. Будет что вспомнить, разве нет? Что ж в этом плохого? В греческом пантеоне скандалы постоянно бывают, этим уже никого не удивишь. Зато все друг друга проверили и узнали, кто чего стоит. Ведь как ни крути, пусть Зевс и изменяет направо и налево, но Гера теперь точно знала, что если говорить серьёзно, то он муж и всё правильно. Ну такой вот муж, что теперь? С генетикой не поспоришь. С Аидом и Персефоной и без того всё понятно было, эти двое любят друг друга. Персефона даже потом, как и полагается, к матери уходить стала. А пусть так будет. Так правильно. Ну конечно же Аид и Деметра собачиться продолжали, куда без этого? Хоть какое-то развлечение.
   А всё же было немного жаль, что всё так быстро закончилось.
   А если кто и считал иначе, так это был Посейдон. Гермес подал ему отличную идею... на будущее... никто не знал, но скука Олимпу не грозила. А может и к лучшему, что не знали?
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"