"Давай же! Давай! Давай! Быстрее, ещё быстрее! Почему так долго и так мучительно?" -- желание... нет, потребность! Жизненная необходимость. Она требовала, манила, звала, тянула. Если бы он мог побежать сейчас же, если бы мог присоединиться -- сделал бы это не раздумывая. Но ему мешали. Мешали сильно, выставляя препятствия одно за другим. И всё же...
Всё же глоток свежего воздуха на одно короткое мгновение проник в эту покрывшуюся плесенью и гнилью темницу, развеял насыщенную трупным ядом атмосферу. И он припал к этому источнику губами, сознанием, всей душой, испивая до дна. Слишком быстро. Даже на один полноценный глоток не хватило. Всего лишь одна-единственная капля. Потребность усилилась стократно, разжигая жажду в пересохшем горле. Тысячекратно усилилась. Захотелось ещё больше.
Однако это было лучше, чем ничего. Это дало возможность вспомнить, как бывает иначе, как должно быть, в конце концов! Не было сил бороться, не было возможности противостоять. Пока не было.
Но она была у того, на кого он надеялся и в ком нуждался. Всё получится, ведь пусть и короткую передышку, но ему всё-таки подарили. А он не мог об этом даже мечтать, не мог всерьёз рассчитывать и ожидать. И всё же он ждал. Потому что ничего другого ему не оставалось.
Телефоны звонили не переставая, но Белоснежный игнорировал их, сидя в кресле и стараясь представить себе, что нужно делать дальше. На данный момент получалось не очень хорошо, так как адреналин ещё не схлынул, мешая думать и принимать решения.
Получасом ранее он уже отдал все возможные распоряжения, и задание нашлось каждому. Только не ему. Когда необходимость в его непосредственном участии исчезла, оказалось, что ему совершенно нечем заняться.
Когда прорицатели ослепли, началась паника. Нужно было срочно их успокоить и помочь им, точнее, утешить, так как помочь им можно было только в отдалённом будущем, которое они не могли больше видеть, в котором не могли быть уверены, которое вдруг стало недоступным.
-- Вызвать менталистов! -- в моменты подобные этому, Юран донельзя становился похож на своего друга, которому он и пытался подражать, черпая моральные силы из облика и поведения Верховного вампира, умеющего действовать в любой ситуации, не срываясь на эмоции, чего так не хватало оборотням, -- Пусть вытащат из их сознания всё, что они успели увидеть. Или из подсознания. Откуда угодно, но достаньте мне информацию. Я хочу знать, что они увидели перед самым концом. И быстро!
Самые сильные и опытные менталисты были оторваны от привычных дел, и перед ними поставили новую приоритетную задачу. Всё остальное должно было подождать, когда они закончат.
Ситуация осложнялась тем, что прорицатели действительно что-то увидели, пусть каждый своё, но тем не менее. Перед тем как погаснуть совсем, мятущийся огонёк дал сильную вспышку, а потом наступила темнота. И что оборотни увидели в этой вспышке, понять было сложно, так как очень короткой она была, очень быстро погасла и последующая темнота отправила увиденное далеко на задний план, выводя в сознание только страх и неуверенность. А так же боль покалеченного сознания.
Процедура обещала быть болезненной как для прорицателей так и для менталистов, но никто не отступил, понимая всю важность происходящего. И, конечно же, скорого результата обещать не мог никто, так что в нервном ожидании не было никакого смысла: ни сегодня, ни завтра, ни, возможно, через неделю ответа нет будет. Если он вообще хоть когда-то последует.
На короткое время Волк забыл, что девочки празднуют своё примирение и наслаждаются жизнью, что отсутствуют вот уже почти сутки. Наверное, они напугались бы, узнав о происходящем. Тем не менее, тревога за них уже стала привычной.
Найти их нужно было немедленно. Знать бы только где...
Влад быстрым шагом вошёл в кабинет друга. Его уже давным-давно никто не осмеливался останавливать, получив пару раз выговоры от непосредственного начальства. Ещё тридцать лет назад подобное показалось бы немыслимым, ведь это самый главный враг, причина всех бед! Но теперь это был самый лучший друг любимого правителя, а друзей, которые к тому же являются главами дружественных государств, трогать и о лишнем спрашивать не рекомендуется. Настоятельно.
Добропорядочные отношения с прежними врагами насаживались очень настойчиво и возражения, какими бы они не были, не принимались. Конечно же было полным-полно недовольных, которые не прочь были бы повоевать и сейчас. Но им приходилось сдерживать свои порывы, так как расовая вражда была запрещена законом. А уж тем более наказуемыми были любые попытки воплотить свои мысли в поступки.
Долгоживущим трудно отказываться от своих привычек, особенно если эти привычки были нормой на протяжении столетий и поколений. Вполне вероятно, что война могла бы разгореться вновь, если бы дали ей этот повод. И роль Верховных как раз и состояла в том, чтоб не дать ни малейшего повода недовольным.
Впрочем, не только это было причиной странной дружбы. Юран был прекрасным Вождём, думающим в первую очередь о собственном племени, его нуждах и безопасности. И Владу это импонировало как ничто другое. Белоснежный был отличным другом, и вампир не жалел, что так сложилось.
Но иногда...
Иногда случались события, которые прямо-таки вынуждали устроить хорошенькую взбучку лучшему другу. Вот, например, как сейчас: сидит, смотрит в стенку остановившимся взглядом и думает гадости. Разве можно с таким лицом думать о благе собственного народа? Вампира передёрнуло. Пустые глаза, перекошенный рот -- и это должно выглядеть как сосредоточенное раздумье о делах насущных? Хорошо, что подданные не видят, а то разбежались бы в ужасе от такого вот правителя. Если бы Верховный вампир хоть раз позволил бы себе состроить такую морду при подданных, они бы его загрызли.
При этом Юран ведь откровенно верит, что этому отвратительному явлению он научился у Влада Феактиста, что вообще было прямым оскорблением. Будто бы он хоть раз подобное у своего друга видел! И ведь не переубедишь его -- искренне считает, что непроницаемая маска задумчивости она именно так и выглядит.
-- Тридцать секунд на сборы, -- оповестил Феактист, с трудом удерживая желание врезать по этой противной оборотничьей морде, чтоб она стала нормальным лицом нормального оборотня.
В ответ он увидел жуткую гримасу, долженствующую изобразить вежливый интерес и немое недоумение. Руки зачесались с удвоенной силой.
-- Девочки нас ждут через полчаса на общий совет.
Советы правителей по особенно важным политическим вопросам происходили не так-то часто, но сегодняшний случай требовал общего сбора и всестороннего обсуждения, поэтому ничего удивительного в приглашении не было. Разве что обычно за Юраном приезжала жена, но, видимо, в этот раз она занималась выбором безопасного места. Или ещё чем-то столь же важным.
Наконец-то мимика оборотня пришла в норму и жуткая харя больше не досаждала своим видом эстетичному вампиру, который уже было собрался сказать грубость, но не успел. Он незаметно перевёл дух, радуясь, что не пришлось и в этот раз нарваться на скандал. Зачастую вампир был уверен, что вся их дружба выглядит исключительно как тренировка его терпения, заключающегося в постоянном стремлении не нарываться на скандал. Поначалу это щекотало нервы, а потом надоело, но деваться было некуда. Бывали времена, когда Влад очень завидовал собственной дочери, которая была совершенно лишена таких трудностей: девочки с завидной регулярностью и простотой дрались между собой, швырялись боевыми заклинаниями, а потом с тем же пылом мирились. И ни разу подобные выходки наследниц не грозили привести к войне или вооружённому конфликту (который наверняка выльется в полноценную войну). А вот у Верховных подобного выбора не было.
Не имели они права даже в мелочах показывать неодобрение друг к другу. Ну хоть в чём-то.
Причём -- вот пакость-то! -- жёны их не упускали случая поспорить на тему моды, ведения боя или ещё чего-нибудь, что придёт им в голову обсуждать публично. И, опять-таки, эти жаркие обсуждения не грозили спровоцировать кого-нибудь на неподобающие современному обществу поступки.
А вот Верховным вампиру и оборотню даже косо посмотреть друг на друга нельзя было! Ну и где справедливость в этом мире?
К счастью, более испытывать терпение лучшего друга Белоснежный не стал. Ему, в общем, и собираться было не нужно, лишь поднялся со своего места и, считай, готов к великим свершениям. Эта его способность не обременять себя лишними вещами или раздумьями была второй причиной этой дружбы, неизменно внушая уважение Владу.
В этот раз жёны решили без затей встретиться в небольшом закрытом кафе, принадлежащим Хилене Феактист, которая в свободное от политики время не желала сидеть без дела и организовала небольшой бизнес, дабы не бегать к мужу за мелочью на модные платья. Местечко это было уютным и очень тихим: здесь не поощрялись шумные выходки, громкие разговоры или ещё какие проявления несдержанности. Сюда приходили насладиться ненавязчивостью, спокойствием и ощутить в полной мере влияние вечности, где суетливая жизнь мегаполиса воспринималась чем-то слишком скоротечным, чтоб быть серьёзным. Если кто-то хотел действительно пообщаться, то шли именно сюда. Здесь редко можно было встретить влюблённую парочку, целующуюся по полчаса кряду -- они просто не видели, не замечали это заведение. А вот верные и любящие супруги, уже не нуждающиеся в демонстрации своих чувств, а прекрасно знающие о мыслях и стремлениях друг друга, были постоянными и уважаемыми клиентами.
Местоположение для "Оазиса" было выбрано так же с умом: недалеко от центра города, но всё же в стороне от пробок и бесконечно куда-то спешащей толпы. Это было идеальное место для желающих наблюдать со стороны, может, поэтому сюда частенько захаживали разномастные писатели, выбирая себе угловой столик? Именно там рождались хорошие статьи для качественной прессы или же документальные очерки историков.
Здесь не было слишком яркого света, режущего глаза -- небольшие кованые бра на стенах давали возможность рассмотреть любой текст, но не напрягали зрение. Крайне редко горели все они, чаще всего избирательно, но приятный сумрак успокаивал и настраивал на нужный лад. Музыки тоже не было, да и разговоры если и звучали, то очень приглушённо -- чуть ли не библиотечная тишина здесь царила, а еле слышный треск невидимых свечей вливался в атмосферу так гармонично, что практически не осознавался, равно как и шелест бумаги, отдалённое птичье чириканье, гудение огня в камине или же тиканье часов. Звукорежиссёр недаром получал свою зарплату, очень немногие посетители могли бы понять, что это всего лишь запись, звучащая из искусно спрятанных колонок, что на самом деле нет ни свечей, ни камина, ни птиц в этом кафе.
Попадая сюда, любой через минуту настраивался на философский лад, успокаивался и абстрагировался от столичной жизни настолько, что забывалось даже самое плохое, переходя в разряд мелких неприятностей. Если у кого-то выдался очень трудный день или неделя не задалась с самого начала, то лучшего лекарства, чем ужин в "Оазисе" быть не могло вовсе.
Небольшие круглые столики, рассчитанные на двух-трёх посетителей, стояли достаточно далеко друг от друга, чтобы можно было почувствовать себя в некотором уединении. Стулья с гнутыми спинками были удобны, а хрустящие накрахмаленные салфетки по стерильности могли успешно соперничать с хирургическими бинтами, благородно поблёскивая гранёным высококачественным стеклом салфеточных колец, способных заткнуть за пояс некоторые шедевры современной бижутерии, на их фоне смотрящейся не боле чем дешёвый ширпотреб.
Сегодня кафе было закрыто на корпоративное обслуживание, если можно так назвать внеплановый совет политической верхушки двух государств. Хилена отпустила обслуживающий персонал, велев им завтра с утра прийти пораньше. Негоже официантам слушать разговоры Верховных.
Место для встречи было выбрано идеально -- только переступив порог, Юран уже внутренне собрался и частично избавился от излишка беспокоящих мыслей. Это был именно тот уголок, куда ему необходимо было выбраться из рабочего кабинета. Он даже не сомневался, чьей идеей было устроить совет именно тут -- Волк с глубокой благодарностью посмотрел на супругу, и, склонившись, поцеловал её в макушку. И уже после этого трогательного момента, за которым Фекатист наблюдал с непередаваемым умилением, сел за стол.
Вот теперь можно было и поговорить.
На столике уже стояли чашки с учётом вкусов всех собравшихся.
-- Прогнозов пока никто не даёт, -- начал Влад, говоря за себя и Юрана, -- мы пока не знаем доподлинно, что происходит, надолго ли такие изменения и к каким результатам они приведут. Но пока одно можем сказать наверняка -- на прорицателей рассчитывать мы не можем.
Хилена рассеянно щёлкнула ногтём по фарфоровой чашечке и отстранённо вслушалась в негромкий звон. Её целители делали всё, что могли, но сознание слишком тонкий инструмент, который легко повредить, но крайне сложно восстановить. Если бы нужно было просто вернуть зрение, то тут было бы не о чем волноваться, но проблема была куда серьёзнее, а работать с психикой всегда сложнее. Хотя и возможно. Менталисты хорошо лечат психологические и психические заболевания, так что надежда была, хоть и призрачная. А вот времени не было -- что-то ей подсказывало, что отныне события начнут ускорять свой ход, что нельзя сидеть и чего-то ждать, что действовать нужно незамедлительно. Жаль, они не знали как и в чём именно.
-- Я не знаю! -- раздражённо повела плечом Гэлла Огненная, всматриваясь в чашку с чаем и будто пытаясь найти там подсказку, -- Мы никак не можем понять, где всё это началось. Слишком поздно спохватились, и теперь уже изменения исказили всю картину. Мы даже закономерности не можем понять. Магия искажается случайным образом, будто бы какой-то магический поток сносит в сторону от нужного направления, но если бы он был закономерным этот поток! Мы бы знали направление течения. Но снести может в любую сторону, а значит, нет русла и единого потока. Что это может быть?
Верховные разделили обязанности в этот раз, так как уследить за всем было практически невозможно, и Гэлла взяла на себя труд работать с учёными, выясняя что они накопали за всё время с момента обнаружения первых аномалий, перепроверяя их выводы и проводя бесконечные опыты. К счастью, пока что общественность была не в курсе, но, похоже, теперь уже будет. Невозможно скрыть от подданных, что все провидцы вдруг потеряли способности. Пусть не так уж их много, но не заметить это невозможно. Придётся придумывать какие-то объяснения, как-то стараться удержать от паники обывателей и при этом делать вид, что всё под контролем, хотя это даже близко не так.
Ещё одна сложность состояла в том, что учёные предпочитали работать неторопливо, обстоятельно и с расстановкой, что было к месту всегда, за исключением случаев срочности "это должно быть сделано ещё вчера!". Спешка с высокой наукой плохо сочетается, поэтому учёные не особенно любят торопиться. Как правило, любое планирование их работы рассчитано на продолжительный отрезок времени, а в последний год их и так поторапливали. И работать в режиме постоянной активности удавалось не всем.
Сегодня Огненная даже рявкнула на своих подопечных, сообщив им, что "все, кто тормозит по причине старческого маразма идут в теоретический отдел, где могут гундеть сколько захотят, а здесь остаются шуршать только электровеники!". Такая непочтительность сошла Волчице с лап, хотя в другое время умудрённые опытом не преминули бы поставить вопрос о её компетенции, но сегодня она была в своём праве, а избавиться от балласта хотелось давно. Всем известно, что научный мир представляет собой строго иерархичную систему, где образование значит немного, но вот опыт работы -- всё. Чем ты старше, тем с большим рвением держишься за своё место, свой статус и свою репутацию, тогда как молодому и многообещающему поколению несколько лет приходится ждать возможности проявить себя. Верховная волчица давно искала случая, чтоб как-то растрясти это болото, и вот такой случай представился.
Как бы то ни было, а конкретного результата пока добиться не удалось, хотя чего-то подобного ждали. Однако следствие следствием, а о причинах до сих пор приходилось гадать чуть ли не на кофейной гуще, ведь все более надёжные способы были недоступны. Потому и докладывать друзьям было особенно нечего. Сначала надо понять, с чем имеют дело, а потом уж решать проблему.
Дальнейшее обсуждение шло по десятому кругу -- Верховные мусолили одни и те же версии, пытаясь найти в них что-то новое и ранее незамеченное, но прекрасно понимая, что нужен новый взгляд на проблему. Так бывает: когда долго работаешь над чем-то, рано или поздно наступает застой в идеях, барьер, который можно преодолеть лишь нестандартным подходом. Сегодня Гэлла весь день искала в своих рядах хоть кого-то, кто мог бы дать толчок к так нужному прорыву, но безуспешно. Всё нижнее звено, на который была основная надежда, так или иначе в прошлом помогало верхнему звену, а значит, работало над проблемой. Глаз замылился у всей системы, если можно так сказать. Огненная до сих пор мучительно размышляла, где бы ей взять хоть кого-то, с кем можно было бы работать продуктивно. Но пока что результат был далёк от желаемого. Единственное, что давало надежду -- это альтернативные научные течения, которыми занимались непризнанные учёные, умеющие видеть и мыслить не так как их закостенелые собраться. Надо было искать среди них.
Для представителей верховной власти двух государств день не задался с самого начала, преподнося один неприятный сюрприз за другим: совет только-только набирал обороты, как был прерван самым неожиданным образом...
Небольшая группа молодёжи, состоящая из парочки вампиров и тройки оборотней тусила в центре города. Девчонки осваивали ролики, а парни одобрительно наблюдали за представлением, тщетно пытаясь не скатываться на спор "чья девушка лучше", так как обе были хороши.
-- Лика, -- рассмеялся один из оборотней, -- ты должна мне месяц обедов в кафешке!
Девушка-оборотень возмущённо пискнула и остановилась, резко развернувшись в сторону брата.
-- С чего это? -- ей очень не хотелось тратить свои небольшие сбережения на этого обалдуя, который всегда был на мели, выискивая новые способы полакомиться за её счёт.
Надо ли говорить, что это ей совсем не нравилось, особенно в свете того, что деньги она копила на смену гардероба. Не могла же она поехать в Школу [1] в своём старье? Учитывая аппетиты брата, он в буквальном смысле собирался съесть её надежду выглядеть модно и стильно. И девушка вовсе не собиралась это ему позволять.
-- С того, что я убедил неверующих, -- кивок в сторону закадычных друзей, -- что ты самый крутой роллер нашего поколения.
Это было недостаточной причиной посягнуть на сбережения. Глянув в сторону своей подруги, она увидела в её глазах неодобрение такой постановкой вопроса. Неблагодарное это дело пытаться выяснить кто лучше и ловчее: вампир или оборотень. Анека думала, что обе расы природой одарены одинаково богато, поэтому сам спор считала признаком исключительной глупости и избытком свободного времени. Другими словами -- делать парням больше нечего, вот и дурью маются.
Потому на оборотня девушки помчались с одинаковым желанием и пылом.
Понимая, что ему вот прямо сейчас оборвут уши и хвост, но не понимая за что, парень собрался было драпать со всех ног, когда земля дрогнула, а совсем недалеко что-то громко бабахнуло, заложив уши как оборотням, так и вампирам.
В столице ещё помнили те славные и активные времена, когда взрывы на улицах были нормальным явлением, когда каждый знал, что ему нужно делать, как себя вести и каким образом выживать. Пусть и подросло мирное поколение, ни разу не оказывающееся во взрываемом здании, но теорию им родители давали отменную.
Девчонки присели и закрыли голову руками, оставаясь на месте до выяснения обстоятельств, а вот парням закон оказался не писан -- определив место взрыва, они стрелой помчались туда, решив принять самое активное участие в событиях. Хором взвизгнув: "Куда?!", -- девушки тоже были вынуждены вмешаться, так как оставлять друзей без помощи и поддержки было негоже, не смотря на все разногласия.
К месту событий они прибыли одновременно и застыли, в ужасе уставившись на груду обломков, бывших некогда элитным кафе, принадлежащим Хилене Фекатист. Но их ужас только усилился, когда они заметили оцепление службы безопасности, не подпускающее зевак слишком близко. Даже молодёжь поняла -- кто-то из Верховных был здесь. Если повезло -- только Хилена, если нет -- все.
Анека всхлипнула и прижала ладошку ко рту, стараясь не разрыдаться, а Лика грозно зарычала и стала пробиваться через оцепление. Брат вовремя успел перехватить её, но чтоб удержать приходилось прикладывать немало усилий. Оборотни и вампиры были одинаково напуганы, наблюдая как общая служба безопасности и личные телохранители организуют работы по спасению правителей -- уже через пару минут всем стало ясно, что под уларом оказались все четверо.
Кафе "Оазис" перестало существовать, накрыв обломками правителей двух государств.
Старший телохранитель был сдержан и спокоен, не поддаваясь окружающей его панике. У него был многолетний опыт работы, поэтому он уже давным-давно разучился нервничать, тем более что от его бронебойной невозмутимости зависело в данный момент оперативное откапывание шефа с супругой и их друзей.
Видя в глазах подчинённых страх при мысли о потере правящей верхушки, он только усмехался в кулак, скрывая такую непочтительность за кашлем от оседающей потихоньку пыли. Закалённый в боях Клим повидал на своём веку такое, что и не снилось желторотикам, а потому беспокоиться ему было совершенно не о чем. Это ведь он двадцать с лишним лет назад отправил собственного правителя на встречу с информатором в заброшенный небоскрёб, а потом, выпучив глаза наблюдал как оный небоскрёб складывается подобно карточному домику и рушится вниз, заваливая Верховных обломками бетонных перекрытий и стальных балок. Это он бежал к месту взрыва и натыкался на толпу оборотней, вылетевших к зданию с другой стороны. Это он в странном отупении осознавал, что во взорванном здании были злейшие враги. Это он не успев порадоваться этому, кинулся искать Фекатиста, надеясь лишь, что тот не получил фатальных подтверждений. Это он с ребятами три часа не могли себе места найти от беспокойства за судьбу Верховных, не получая никакого отклика. Это он растаскивал готовых сцепиться вампиров и не менее готовых к драке оборотней. Это он, наплевав на законы военного времени, гаркнул на своих, запретив им любые конфликты с враждебной стороной под страхом немедленного увольнения, а в случае повторной претензии немедленного загрызания на месте. Это он пошёл договариваться со старшим телохранителем оборотней о временном перемирии, позволяющем безболезненно и быстро достать из-под завала Верховных и плевать чьих именно. Это он, обалдев от происходящего, стал свидетелем тому, что откопанные Верховные были живы (это ещё ладно), хоть и пострадали сильно, но при этом совершенно не испытывали желания вступать в драку (это уже нонсенс!), а дружно высказывали проклятия в адрес некой третьей стороны, которая во всём и виновата, и которая всё же привлекла к себе внимание, но сильно об этом пожалеет. И, наконец, это он спустя неделю видел собственными глазами, как четвёрка Верховных, не кривя рты и не рыча друг на друга, на полном серьёзе подписывают ставший легендарным Договор о примирении двух сторон и дальнейшем сосуществовании, предписывающий всем немедленно сложить оружие и прекратить войну.
Так что волноваться ему сейчас было совершенно не о чем. Подумаешь, небольшое кафе взорвалось! Если уж правители выжили в том небоскрёбе, то тут им вообще ничего не грозило. Ну контузит немного, подумаешь! Они ещё с того раза, похоже, контуженные. Разом больше, разом меньше -- сущие пустяки! Главное откопать их вовремя, а то сами откопаются, и ему с его ребятами будет стыдно.
Осознав такую вероятность, он заметно задёргался, гоняя подчинённых со всем своим зверством, ставшим притчей во языцех.
Врачи примчались даже быстрее, чем обычно, выискивая себе жертв среди пострадавших в соседних зданиях. Жертв почти не было, о чём говорило отсутствие работы для прибывших, алчно пожирающих взглядами останки кафе. Клим злорадно улыбнулся и решил, что раз вампиры и оборотни сумели сбежать, спрятаться или отбиться от врачей, значит, никто серьёзно не пострадал. Следовательно, стервятники-медики поживу найдут только тут, что было бы вовсе неплохо -- кое-кому не помешает очутиться в больнице и вспомнить, что попадать под взрыв очень неприятно. Ничего, злее будут и шустрее найдут виноватых. Старший телохранитель искренне верил в то, что время от времени попадать в подобного рода переделки полезно для общего дела. Поэтому прикрывать начальство не планировал. И не испытывал угрызений совести за произошедшее, считая виноватым Влада, который отдаёт такие глупые приказы и оказывается под завалом второй раз в жизни, демонстрируя подданным собственную недальновидность. Сам велел, значит, сам и виноват. В госпитале вылечат.
Спустя полчаса Верховных всё-таки извлекли из-под обломков и оперативно переправили в столичный госпиталь, где уже всё было готово к приведению в порядок венценосных. Более всего пострадал Юран, который вовремя успел опрокинуть жену и прикрыть её собственным телом, поймав в него вдвое больше осколков. Вампиры прикрылись за щитом Влада, потому пострадали меньше, но зато обгорели сильнее -- Гэлла попросту не успела растянуть всех защиту от огня, слишком быстро потеряв сознание.
Ничего непоправимого с верховными не случилось, но поваляться на больничных койках кое-кому всё же предстояло. И если вампиры выздоравливали быстрее, благодаря донорским "вливаниям" крови, то Юран должен был терпеливо ждать окончания всего курса лечения, что его не вдохновляло никак. Не успел он прийти в сознание и отдать хоть какие-то распоряжения, как ему вкатили вампирскую дозу снотворного и велели хорошенько отоспаться под капельницей.
Хилена рвала и метала, желая немедленно найти и призвать к ответу того, кто уничтожил её прекрасный и замечательный источник дополнительного заработка. Вампиры вообще болезненно относятся к своей собственности, а уж если кто-то покусился на неё без разрешения, то можно сказать наверняка, что недоброжелателя она записала в личные враги и никому не позволит убить его, оставив это право за собой и только за собой.
Влад и Гэлла, обеспокоенно обсуждали дальнейшие действия, понимая, что временно из ряда выбыла одна из действующих единиц, а дел между тем меньше не стало, значит, придётся перераспределять на троих и как-то нести эту нагрузку, пока Белоснежный не обретёт дееспособность. Стоило принимать во внимание, что и они на данный момент не так, чтоб очень были невредимы. Менее всего пострадала Огненная волчица и в ближайшие пару суток только она одна могла находиться дома, работая в полном объёме. Более всего она хотела бы быть в госпитале и сидеть рядом с мужем, но это дело жены. Позволить себе эту роскошь сейчас она не могла. Дело правительницы быть совсем в другом месте и заниматься исключительно проблемами объединённого государства.
Верховный вампир, откинувшись на подушки и закрыв глаза, вознёс хвалу богам за то, что девочки так вовремя где-то разгуливают. В последнее время его больше и больше тревожила всё возрастающая активность дочери, утверждающей, что они достаточно взрослые, чтоб помогать родителям и учиться управлению страной. Феактист как мог уклонялся от привлечения девочек хоть к самой несложной штабной работе, стремясь как можно дальше держать их от политики и неприятностей. Если бы Мимурка сегодня была здесь, он бы уже не имел ни малейшей возможности что-либо запретить ей. Он прекрасно понимал, что неправ, что не должен так поступать и вести себя, но ничего поделать с собой не мог -- пусть девочки проживут как можно дольше. Хватит на их век ещё взрывов и обрушающихся зданий, пусть юность длится дольше, ведь у него её почти не было...
[1] -- Имеется в виду Межрасовая школа (иногда просто Школа, с заглавной буквы) -- самое первое учебное заведение, ориентированное на совместное обучение. Традиционно подрастающее поколение воспитывалось соответственно своему виду: вампиров учили вампиры, а оборотней оборотни. После окончания Большой Войны и подписания мирного договора этот обычай ещё сохранялся, но с рождением у Верховных дочерей было принято решение открыть Межрасовую школу, где предполагалось организовать единый процесс обучения. В Школу принимаются представители любых рас, вне зависимости от их численности. Учебный процесс разделён на три этапа: начальная ступень (с десяти до пятнадцати лет), средняя (с пятнадцати до двадцати) и высшая (с двадцати до двадцати пяти). Однако есть возможность сдачи экзаменов экстерном (так поступили в своё время Киба и Мимурка, выпустившись со среднего потока в восемнадцать лет). В качестве выпускного или вступительного экзамена принято сдавать ряд нормативов, определяющих знания и навыки студента.
С момента образования -- это самое популярное учебное заведение у молодёжи, хотя на настоящий момент уже существует ряд аналогичных учреждений. Плюсом Школы является то, что она единственная является государственной. Остальные, насколько бы элитными они не были -- частные.