Илва Борис Борисович : другие произведения.

Врата Ирэма (главы 1 - 5)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман "Врата Ирэма" был начат более пяти лет назад, но волей случая был заброшен. Я считаю, что был проделан хороший труд, и решил, что, если выложу начало романа в интернет, то это смотивирует меня дописать его. Первые пять глав. Всего ожидается пятнадцать. Роман будет выложен тремя блоками по пять глав. Сейчас начата работа над огрехами девятой главы, и десятой. Немного о романе. Почти тысячу лет назад Хасан ибн Саббах основал орден низаритов, известных так же, как ассасины. Имя ордена нагоняло ужас на весь мир, но простым людям было нечего опасаться. "Старец горы", друг Хаяма посвятил свою жизнь тому, что бы не дать гулям и джинам открыть врата Ирэма, и захватить мир людей. Со временем Орден Ассасинов ушел в тень, но продолжил дело Саббаха. Действующий по всему мира, Орден тайно работал и в нашей стране - совсем недавно в 2000-ом, а так же в сложное время Великой Отечественной.
  Пролог
  
  Ранее утро. Город только начинал просыпаться, отчаянно чирикали воробьи, согретые первыми лучами солнышка, а редкие прохожие, поеживаясь, застегивали куртки и плащи на все пуговицы. Ранняя весна явила городу свой уродливый лик. Это потом появятся молодая травка и листочки, а сейчас снег таял, и то, что оказывалось под ним, убедительно подтверждало не так давно выведенную Романом Корьевым аксиому: все-таки люди - свиньи.
  Роман перешел на второй курс технологического, будущий программист, пока, увы, не мог найти работу по специальности, а вот деньги были нужны. Родители Романа были людьми не бедными, но и не новыми русскими и считали, что их чадо должно уметь самостоятельно зарабатывать. Чем он и занимался, убираясь во дворе трех элитных домов, это приносило ему приличный для студента доход в размере 150 долларов. Двор скорее стоило назвать парком: раскидистые деревья, бетонные дорожки и даже фонтан в центре, окруженный прекрасными статуями, а также газон, доставлявший Роману наибольшие хлопоты, потому как опавшие листья на нем были особенно хорошо видны, а для хождения по нему приходилось надевать специальную обувь отдаленно похожую на японские гета. Но сейчас газон, а равно фонтан и статуи были обернуты специальной пленкой, и Рому такое только радовало. Листьев не было, зато бумажек, оберток и прочего хлама хватало, и это при том, что вход в сквер с улицы был закрыт, потому как элитные дома образовывали квадрат, одну сторону которого закрывал высокий забор из металлических копий. Войти в подземные гаражи и во двор было возможно только, миновав будку охранников. Их было двое - Степан, который дежурил днем, и Петр - ночной охранник. Именно с ним Роман встречался каждое утро, когда выносил убранный мусор, они здоровались и иногда рассказывали друг другу новые анекдоты. А еще Петр каждое утро разминался и нет-нет, да и показывал какой-нибудь интересный приемчик, который Роман старательно запоминал, но никогда не тренировал, потому как чурался, всего связанного со спортом. Мать Ромы считала, что причиной тому - перелом ключицы, который первоклассник Рома получил, неудачно прыгнув на батуте в секции борьбы, папа же был уверен, что все дело в лени и излишней материнской заботе. Так или иначе, но Роман вырос высоким, крайне худым и был абсолютно неспортивен, зато играл на гитаре и когда он курил, с тревожной тоской в глазах всматриваясь в потолок, сокурсницы чувствуя, что Рома тоскует, кидались его пожалеть или угостить чем-нибудь вкусным. Конечно, Рома не тосковал, но институтский имидж лирического героя, обязывал быть таким чувствительным и грустным, а такая политика давала вполне ощутимые плоды - большинство девушек души не чаяло в Романе.
  Уборку Роман начал от подъездов, плавно передвигаясь в сторону парка, солнышко спряталось за тучку, и рассвет поумерил свой пыл, явно не торопясь становиться днем. Когда солнце выглянуло из-за тучи и поднялось над горизонтом достаточно высоко чтобы осветить парк, Роман, который уже продвинулся от подъездов к центру парка, услышал шипение. Подняв голову, он увидел человека, мертвого человека, привязанного к дереву. Луч солнца касался лица мертвеца, и под его воздействием лицо обугливалось, издавая шипение. Роман рванул к сторожке, потом с охранником обратно; они вдвоем с Петром до приезда милиции наблюдали, как под воздействием солнца тело мертвеца оплавлялось и пузырилось, пока на веревке не повис скелет.
  Потом эксперту удалось определить возраст скелета - порядка 150 лет - после чего дело закрыли, а участковый провел с жильцами беседу, суть которой сводилась к тому, что им должно быть стыдно так шутить. И что, если шутник будет найден, крупный штраф или 15 суток он ему гарантирует.
  А потом об этом забыли все, кроме Романа, который нет-нет, да просыпался в холодном поту.
  
  ГЛАВА 1
  
  Чернеющие стволы деревьев еще не прикрытые листвой. Прозрачный холодный воздух, дожди, размокшая земля. Шесть часов вечера, спешащие домой пешеходы, пробки на дорогах, обычный вечер. Почти никто не смеется и не улыбается. Все деловито спешат домой - понедельник не время для вечеринок. Словно чувствуя это, заморосил дождь, прохожие спрятались под зонтики, но дождь, похоже, призвал в помощники ветер, ветер расчетливо, порывами бьет по прохожим, выворачивая зонты наизнанку, задирая плащи, превращая зонт в бесполезный артефакт, потому что нет возможности спрятаться от капель летящих параллельно земле.
  Но что за шум в забегаловке возле вокзала? Ограбление? Групповая драка? А может быть, нашлись весельчаки, решившие что-то отметить в понедельник? Скрипнем дверью и войдем в кафе "Луна", по крайней мере, такое название дано этому заведению, если конечно вывеска с облупленной табличкой над входом не врет. Здесь сумрачно, часть ламп не горит, витрина покрыта пылью и копотью. В кафе не считая толстой женщины за стойкой и единственной официантки, находятся трое, явно из одной компании, иначе зачем они бы они сидели за одним столом. Четвертый, за столиком в углу, так бродяга в видавшем виде плаще и измятых брюках. Про таких говорят ни кола, ни двора, если вообще говорят - обычно скользнут взглядом и сразу забывают об их существовании. Впрочем, этот и не стремился привлекать к себе внимание: вон уткнулся в тарелку с супом, хотя суп-то не хороший, жидкий без мяса и специй, чего в него утыкаться.
  Впрочем, мы уделили бродяге непозволительно много времени, давайте-ка лучше обратим внимание на троицу, тем более, что шумит именно она, а еще точнее седой пожилой мужчина с вислыми усами. Он так размахивает рукой, что, кажется, дай ему в руки шашку, и поехал бы лихой кавалерист, рухнул бы конной лавой на противника, сея ужас и разрушения. Но вот он сникает и начинает плакать пьяными слезами:
  - Я, я банду брал в семьдесят шестом. Это меня, а не Семыкина, звали наверх. Дурак был! Говорил, что не за то работаю. - Снова прорезаются в голосе кавалеристские нотки. Эх, давайте еще хлопнем, гори оно все.
  Потом кавалерист подымает палец вверх:
  - Новое он изобретает, сука, так было, так есть и так будет, - произносит он фразу, видимо достаточно известную его собеседникам, один из которых явно ровесник кавалериста, а второй лет на десять моложе. Кавалерист берет бутылку водки, стоявшую на столе, и разливает содержимое по пластиковым стаканчикам.
  Все трое выпивают.
  - В тот раз тоже девица пропала. Прихожу вечером в клуб, а она в обнимку с ухажером сидит. А сейчас глянь, уволю, если не найдешь. Стервец. Забыл дружбу офицерскую. Я ему не нянька за каждой девкой города следить. Но он же начальник. Ему же видней.
  Скрипнула дверь, и зашел еще один посетитель, на это раз в милицейской фуражке, черной кожаной куртке и форменных брюках. Рассеянно скользнув взглядом по бродяге, он радостно заулыбался, увидев троицу.
  - Семеныч, - с порога забасил он. - Вот, взял огниво.
  Он потряс пакетом, в котором явно позвякивали бутылки, заработав полный ненависти взгляд барменши.
  Расстроенный Семеныч посмотрел на вошедшего и заулыбался:
  - Витька, пришел наконец-то. А мы уж было подумали, за смертью тебя только посылать.
  - За смертью не пойду, - серьезно ответил Витька, здороваясь со всеми за руку.
  - А нам за ней и не надо, - воскликнул Семеныч.
  Потом Витька расстегнул куртку, под которой обнаружился фирменный китель, достал из пакета бутылку водки, свинтил крышку, деловито разлил по стаканчикам, не забыв извлечь из пакетика стаканчик и для себя. Выпив, он крякнул, оторвал кусок хлеба, занюхал, после чего закусил.
  - Ты объяснишь толком, что произошло-то? - наконец спросил он.
  - Да ты понимаешь, в моем тихом районе открыли ночной клуб "Мелоди", - начал рассказ Семеныч. - Клуб как клуб. Вот только после его появления подростки, как с цепи сорвались: из дома рвутся в клуб, доходило даже до воровства денег у родителей, чтоб значит за вход заплатить. Район у нас не из богатых, спальный он и есть спальный, чего еще добавить. Родители поначалу молчали, потом жаловаться стали, вот один из них и решил: наверное, наркоту там по дешевке спускают. Народ подсаживают. Видать ломает молодежь без клуба-то. Пришли ко мне. Я позвонил там по нашим, нагрянули они с проверкой, шмон устроили, весь клуб на пол положили, обыск: из добычи две таблетки экстази у подростка и сигарета забитая у другого. И все, хотя и собакой пробежали и прочее. Потом девчонка пропала. Искал - нашел в клубе, в темной комнате сидела ну знаешь, как сейчас бывает, ну для блуда, комнату делают, и все желающие туда заходят. Так вот, думали, может, снасильничал кто, нет... Ну бледненькая, чуть переутомленная, но ни каких следов понимаешь. А домой с трудом увели, так рвалась в клуб.
  Видя непонимание на лице Виктора, Семеныч махнул рукой.
  - Сейчас и до сути дойду. Так вот, ты Черепа знаешь? Ну, Черепанова Александра Ивановича? Хотя кто ж его не знает! С ним же мэр за руку здоровается. Меценат наш доморощенный. Гордость города, блин. Пропала дочь у него. Он своими каналами, видать поискал, но ничего не нашел. Последнее место, где ее видели, клуб этот - "Мелоди", а дальше, как в воду канула. Вот он и подал заявление в милицию, только не просто так, а сделав звонок начальству. Долго, говорят, возмущался обстановкой в городе, для которого он так старается. А уж сверху вставили мне. Только уже другим тоном с выражениями. Особенно Семыкин старался.
  - Борька, что ли? - удивился Виктор.
  - Он самый, сукин кот, - мрачно кивнул Семеныч. - Совсем скурвился на новой должности.
  Тут по радио, которое и составляло основной музыкальный фон, включили Любэ, песню "Опера". Семеныч прервал свой рассказ и стал подпевать.
  Бродяга вышел в дождь, оставив работников милиции заливать свое горе.
  Никто, наверное, никогда не задумывался над тем, сколько в его городе антикварных магазинов. Иногда это вполне приличные респектабельные салоны, иногда, значительно реже, лавки старьевщика, в которых изделие, имеющее коллекционную ценность, соседствует со старым хламом. Ведь вовсе не обязательно вещь, которая сегодня является хламом, будет таковым и завтра. Антикварный бизнес, как Восток, - дело тонкое.
  Бродяга шел, не обращая ни малейшего внимания на дождь. Дождь хотел было обидеться и прекратиться, но потом передумал и пожаловался ветру, а тот задул с удесятеренной силой. Наконец бродяга остановился возле антикварного магазина, потом огляделся по сторонам, словно предполагал, что за ним могут следить, и лишь затем вошел в магазин. В прихожей его встретил охранник, который отлепился от стенки и уже было собрался выкинуть непрезентабельного посетителя на улицу, но бродяга как-то странно скрестил пальцы правой руки и подмигнул охраннику. Последнего это видимо успокоило, и он снова приклеился к стенке, махнув рукой, мол чего уж - заходи. Бродяга вошел в магазин, на стеллажах которого было множество вещей с ценниками, а у прилавка копошился старик.
  - У вас есть нэцкэ, Ихару Сайкоку? - спросил он.
  - Нет, - ответил старик и улыбнулся. - Но я сейчас посмотрю по каталогу, что-нибудь найдем.
   Потом он вышел в прихожую и что-то сказал охраннику.
  - Что я должен передать? - спросил старик, когда вернулся.
  - Нужно проверить пятый квадрат, там не спокойно, - заявил бродяга.
  - Сейчас везде неспокойно, - хмуро ответил старик. - До свиданья. Связь в обычном режиме, и береги себя.
  - Вам спасибо, - улыбнулся бродяга и добавил фразу на арабском, которую знающий человек понял бы, как "рассвет придет".
  Когда странный посетитель удалился, старик вышел из антикварной лавочки, подошел к телефону-автомату, установленному неподалеку, и набрал номер.
  - По-моему, пятого игрока нужно менять, какой-то он весь нервный, - сказал он, когда взяли трубку. - Тревожно мне от этого как-то.
  - Мы обязательно учтем ваши замечания, - ответили на том конце провода. - Большое спасибо за ценный совет.
  Это были последние слова, услышанные им: В этот момент что-то большое врезалось в старика, он не успел и сообразить, что происходит, как две когтистые лапы выдрали его голову, безжалостно вырвав его из жизни. Потом тень метнулась в лавку. Охранник, успел достать пистолет и даже сумел выстрелить, прежде, чем когти проехались по его горлу, вырывая артерии и сухожилия. Фонтан крови ударил в потолок. Тень наклонилась и приникла к угасающему фонтанчику крови. Выстрел, который успел сделать охранник, привлек внимание и не дал осуществить задуманное, поэтому, зажимая свою рану, тварь тихо ретировалась... Из часов в антикварной лавке высунулась кукушка и прокуковала двенадцать раз.
  Стиратели на это раз опоздали, когда они приехали, вокруг магазина уже было полно зевак и полиции (дело происходит в России? - тогда, милиции). Они стояли в толпе и ничего не могли сделать, от обиды и беспомощности хотелось выть. Больше всего было обидно то, что кровосос, убивший двоих, сбежал и по всей вероятности даже не был серьезно ранен, поскольку охранник был из неудавшихся охотников - скорости ему не хватало.
  ****
  Комната хорошо освещалась, но атмосферу, царившую в ней, никак нельзя было назвать светлой. Высокий мужчина, сидя в кресле, требовал от окружения:
  - Объясните мне, как его вычислили?
  Наконец встал розовощекий толстячок, прокашлялся, и сказал:
  - Позвольте, я изложу свои соображения. Нам известно, что кровососы используют клубный бизнес, как прикрытие, как источник бесплатного безрискового питания. Полагаю, это общеизвестный факт, практически клуб очень сложно проконтролировать, а завсегдатаи клубов часто ездят из одного заведение в другое. Но об этом вы и без меня знаете. Менее известным является тот факт, что вампиры, подобно нам, используют антикварный бизнес для заработков и сбора информации.
  В комнате зашептались, высокий обвел комнату тяжелым взглядом, и шепот пропал. Толстячок продолжил: естественно, пребывание на солнце для них смертельно, поэтому мы и не рассматривали такую возможность. Однако выкладки моего аналитического отдела позволяют с точностью до 90% предположить что, то чего мы боялись - произошло. Увы, современные реалии таковы, что у вампиров в массовом количестве появились добровольные помощники, возможно часть из них используют вслепую, но не менее 50% от числа помощников знают все и сознательно собираются стать кровососами. Представляете, к чему это приведет? Даже если рассматривать только экономическую составляющую, это приведет к тому, что в наш традиционный бизнес вторгнется хитрый изворотливый противник, готовый на физическое уничтожение своих конкурентов, обладающий запасами антиквариата, возможно даже превышающими наши запасы.
  Поскольку неделю назад к погибшему обращались с предложением продать магазин, полагаю, что в данном случае убит он был именно по этим причинам. По легенде у антиквара есть жена-археолог, большую часть времени, проводящая в экспедициях. Для нее антикварный бизнес вроде и ни к чему, соответственно, по замыслу убийц, договориться с ней будет значительно проще. Таким образом, я решительно опровергаю версию о том, что произошло раскрытие Наблюдающего или, что информация переданная им, была критична для Кровососов.
  Толстячок сел. Высокий продолжил:
  - Спасибо Карл Петрович. Еще версии будут?
  В зале повисла тишина, было слышно как муха, отогревшаяся в тепле кабинета, бьется о стекло, желая вырваться на улицу, где ее ждет легкий морозец. Наконец встал подтянутый очень крепкий мужчина, он был брит налысо, а по щеке змеился фиолетовый шрам, придавая лицу свирепое выражение, говорил он громко и отрывисто:
  - Оперативный план, следующий:
  Первое.
  Отрабатываем версию бизнес-антиквара.
  Вводим в действие вдову. Прикрытие - три тройки.
  Отказ вдовы от продажи заведения должен спровоцировать агрессию.
  Второе.
  Считаю отказ от версии "информация экстра-класса" - недопустимым.
  Тщательная проверка заведения "Мелоди" силами тройки.
  Легенда тройки: Череп нанял детективное агентство для поиска дочки. Информация неопровержима - Череп действительно обратился к нашему агенту, с просьбой подключить все возможные силы для поиска дочери. У меня все.
  Высокий, оглядел сидевших за столом:
  - План утверждаю. Аналитический отдел должен будет подготовить для меня анализ развития рынка антиквариата с учетом новых обстоятельств и план вовлеченности в дела кровососущих простых. Оперативный отдел действует согласно плану, остальные подключаются по мере необходимости. Все, заседание закрыто. Контакты в обычном порядке.
  Высокий развернул кресло к окну и стал наблюдать за бьющейся о стекло мухой. Последним зал покинул мужчина со шрамом на лице, шел он тяжело, слегка прихрамывая.
  Вырезка из газеты
  Криминальная хроника
  Зверское убийство потрясло жителей нашего города. Вчера были убиты двое: владелец антикварного салона "Версаль" г-н Шульман А.И. и охранник салона Казыкин П.М.
  В данный момент ведутся оперативные мероприятия, информация о деле по соображениям тайны следствия не раскрывается.
  По данным нашего источника в МВД, следствию удалось напасть на след преступников, и в ближайшее время они будут арестованы.
  Соб.инфо.
  *****
  Лето. Ярко светило солнышко, в сквере, окруженном могучими дубами, в песочнице возилась малышня. Совсем маленькие делали куличики, двое мальчиков постарше построили крепость из песка и с восторгом атаковали ее силами оловянных солдатиков и пластиковых ковбоев, которых малышня называла "ковбойцами". Игра была настолько захватывающей, что вскоре все малыши разинув рот стояли наблюдая за баталией, пока толстый мальчуган лет примерно двух не рухнул на крепость, засыпав солдатиков-защитников песком и расквасив себе нос.
  Подбежала его мама, подняла сынулю из песка, почистила курточку, остановила кровь бегущую из носа, а потом, подхватив его на руки, пошла домой. Малыш пару секунд молчал, но, увидев, что его уносят от песочницы, заорал во всю силу своих легких. Впрочем, строителей крепости такой поворот событий нимало не смутил, двое пацанят четырех и пяти лет от роду откопали погребенных под завалом солдатиков и принялись возводить новую крепость. Остальные малыши занялись своими делами, строительство крепости их мало интересовало. Тем более, что сухой песок был не лучшим строительным материалом, приходилось брать его с самого дна песочницы - иначе стены крепости осыпались. Увлеченные мальчишки не слышали ничего вокруг, а прислушаться стоило, потому что в какой-то момент малыши порскнули из песочницы, а строителей крепости накрыла тень, на которую они не обратили ни малейшего внимания.
  В каждой школе или дворе есть свой самый главный хулиган, который своим отвратительным поведением снискал у большинства родителей славу злого гения. Именно такой образчик и навис над малышами. Выглядел он лет на восемь, был нескладным мосластым и жилистым, чувствовалось, что он весьма силен для своих лет.
  Ровно через 25 лет после этих событий один из этих мальчишек убьет его, но сейчас малышам было очень страшно. Мосластая нога нависла над недостроенной крепостью:
  - Идет великан, - закаркал Санька.
  Среди малышей о Саньке ходили разные слухи. Говорили, что его родители алкоголики, а сам он нюхает клей. На самом же деле мать Саньки работала почтальоном и не уделяла никого внимания воспитанию сына и дочки Тани, которая была младше Саньки на год. Заботы о Тане были полностью свалены на старшего брата. Он рос диким, злобным и завистливым. Однажды, он поймал маленького котенка и прямо на детской площадке выколол ему глазки. Кроха ходил кругами, жалобно мяукая, пока Санька не прыгнул на него двумя ногами. Котенок дернулся и затих. Санька еще пару раз пнул его бездыханное тельце, а потом ушел куда-то по своим делам. Малыши похоронили котенка под дубом в коробке из-под обуви, они плакали когда, рыли могилку, а потом приносили на могилку нарванные лютики и ромашки.
  По всей видимости, Санька полагал, что пацанята кинутся врассыпную, а он растопчет крепость, может быть, поваляет строителей в грязи или придумает чего похуже. Один из строителей так и сделал, а вот второй - четырехлетний Костя - оттолкнул ногу от крепости и твердо сказал:
  - Уйди.
  Санька убрал ногу и слегка наклонился над посмевшим ему противоречить:
  - Что ты там пропищал, малявка?!
  - Я сказал - уйди.
  - А вот это ты видел? - Санька показал ему палец левой руки и стукнул его в нос правой.
  Из носа Кости потекла кровь.
  - Понял? - Санька ожидал всего чего угодно: бегства Костика, рева, криков о помощи, но никак не ожидал того, что произошло в действительности. Малыш закусил нижнюю губу и, что есть силы, боднул обидчика головой в живот. Санька, не ожидая такого подвоха, зацепился пятками за бортик песочницы и рухнул затылком о землю. Дрался Санька очень часто, поэтому быстро вскочил и кинулся на Костю. Он повалил его на живот, сел на спину и сказал:
  - Сейчас ты будешь есть песок.
  Ветер зашуршал в ветвях дуба, рядом с кроной которого разворачивалась нешуточная баталия.
  Действительно Саньке удалось пару раз ткнуть Костю лицом в песок, слезы потекли из глаз Кости, не помня себя от ярости, он рванул вверх, и ему удалось скинуть Саньку с себя. Потом он схватил оловянного солдатика и воткнул в ногу Саньке, теперь уже слезы закапали из глаз обидчика, его рука нащупала камень, он запустил им в Костю. Камень прошел по касательной, оцарапав кожу на голове, потекла кровь, заливая Косте левый глаз. Шрам на голове у Кости так и не исчез. Костя нащупал еще одного солдатика, сжал его в кулаке и, направив острым концом, побежал на Саньку. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не проходившая мимо соседка:
  - Ах, ты хулиган! - закричала она.
   Санька ретировался.
  - Промой голову холодной водой, - посоветовал проходящий мимо мужчина Косте.
  Костя пошел домой, где его бабушка, когда пришла в себя и выяснила, что внуку не выкололи глаз, а всего лишь несерьезно разбили голову, сделала ему примочки, перебинтовала голову и строго-настрого наказала никогда не играть с Санькой, еще она сказала ему, что дерутся только хулиганы.
  Ветер согнал тучи, начал накрапывать дождик, детская площадка опустела.
  На маленькой скамейке между двумя дубами сидел мужчина и выводил в записной книжке: "Кандидат Љ235, уровень бойцовских качеств выше среднего, уровень агрессии - норма, болевой порог - норма". Потом мужчина ухмыльнулся, вспоминая о том, как Костя использовал солдатиков и написал еще одно слово: "Колотель", подумал и поставил рядом знак вопроса.
  Потом мужчина спрятал блокнот во внутренний карман и, застегнув плащ, направился куда-то по своим делам. Со стороны было видно, что он заметно прихрамывает.
  ГЛАВА 2
  
  Зевая, хозяин, а по совместительству официант, а иногда и повар придорожного кафе "Руль КАМАЗА" вытирал столики. Обычно Сан Саныч, как звали его все, не открывался раньше полудня, но сегодня он точно знал, что колонна дальнобойщиков проедет по трассе примерно через полтора часа, и чем черт не шутит, может остановятся и перекусят. Вытерев последний столик, он осмотрел зал: чисто, опрятно, некоторые столики даже украшены искусственными цветами, на которые, правда, мало кто обращал внимание, но они были предметом особой гордости самого владельца. Смотрите, мол, все делаю для улучшения вашего пищеварения, дорогие клиенты, оставьте сдачу старику на чай. Рокот моторов снаружи заставил его отвлечься от созерцания идиллии чистого кафе.
   Байкеры, безошибочно определил он по кожаным курткам, ковбойским сапогам и обилию всяческих металлических цепочек и побрякушек в виде черепов. Шестеро парней зашли в кафе и сели за столик у окна. Старые знакомые. Вот уже второй год банда, именующая себя "Дети волка", по субботам собиралась в заведении Сан Саныча. Впрочем, "бандой" они только звались. На самом деле это были вполне законопослушные граждане: примерно половина из них служили клерками, врачами и, говорят, среди них был даже один юрист. Они уже давно выросли из того возраста, когда развлекаются, кидая кирпичи в проезжие грузовики и сея вокруг разрушения. Просто парни по выходным садились на своих стальных коней и жили той жизнью, какой хотели бы жить всегда, если б могли. Тем не менее, народ это был суровый и непростой, не раз Сан Санычу приходилось просить их успокоиться и не устраивать драки, когда кто-нибудь из молодых водителей по глупости решался зацепить рыцарей асфальта. Поэтому сейчас Сан Саныч невольно напрягся, вспомнив о дальнобойщиках, которых он все же надеялся сегодня увидеть в качестве своих клиентов. Но, заметив среди байкеров широкоплечего Костю по прозвищу Вывих, он расслабился: уж этот точно не даст никому подраться.
   - Здоров, дядька Саныч, - поприветствовал его Костя - крепыш небольшого роста с длинными волнистыми волосами, связными в хвост. - Мы уж боялись, что ты закрыт будешь.
   - Рановато вы что-то, снег еще лежит кое-где, - пробурчал Сан Саныч в ответ вместо приветствия. - Есть-пить будете?
   - Конечно, шесть бутербродов с побольше колбасы и столько же чая, - Костя отвернулся от хозяина кафе и обратился к парням, сидевшим с ним за столиком. - Так что случилось-то, Еж?
   - Да так, - ответил парень с крупными чертами лица. На ежа он совсем не походил, но прозвище носил с армии, когда его отрастающие после бритья волосы почему-то торчали в разные стороны. С тех пор утекло много воды, а прозвище так и приклеилось. Сейчас Еж был главой "Детей волка", но, тем не менее, всегда старался советоваться с Костей, так как открыто признавал, что Костя умнее его и всех остальных. - Ворон сегодня утром с похмелья прокатиться решил, умудрился свалиться, а сосед его, ну вышло так, проехался на джипе своем по колесам вороновского байка. Вот он и предложил прийти всей толпой к соседу и попросить денег на ремонт.
   - Попросить, - кивнул Ворон, сидевший справа от Ежа. - Вежливо. Сейчас еще ребята подъедут, и поедем, попросим. Он крутой, на джипе, одного меня пошлет на три буквы, а то в пять. А всех нас побоится. Как я без колес жить-то буду? - он пристально посмотрел на Костю. - Вывих, давай, а?
   За окном снова послышался гул нескольких двигателей, и через некоторое время в кафе завалились еще четверо парней.
   - Ну что, кого бить будем? - спросил самый рослый из них, подойдя к столику.
   - Тебя, Шип, и Ворона. Больше некого. Вы, мужики, думайте хоть иногда своей головой или чужой пользуйтесь, если своя плохо варит, - Костя даже не посмотрел на новоприбывших. - Если наша цель стать силой политической, как Ангелы Ада в Америке шестидесятых, то нам надо в первую очередь думать, а уж потом делать. За тяжкие телесные дают срок, если вы не знали. Еж, у нас вроде как еще две недели до сезона, вот и будем через две недели права качать, а сейчас лучше расслабиться.
   Сан Саныч слушая разговор вполуха, решил, что принесет бутерброды чуть позже. Раз Костя их заказал, то уже ничто не заставит его от них отказаться, да и за увиливанием от оплаты Вывих никогда замечен не был. Хотя, как бы то не было, Сан Санычу очень хотелось, чтобы байкеры уехали до приезда дальнобойщиков, особенно если у кого-то из них есть настроение подраться.
   Шип хмуро посмотрел на Костю. Шип был принят совсем недавно и все не мог понять, почему Еж, как глава, да и все остальные так слушают этого Вывиха. На язык тот, конечно, силен, но кулаки у него, у Шипа, побольше будут.
   - Что ты за ахинею несешь. Ангелы ада. Мы не в Америке, где, как говорят, витает дух свободы, а в России. Тут будь ты хоть трижды ангелом, тебя быстро в Ад отправят с оборванными крыльями, чтобы не витал в облаках. - Впервые кто-то открыто выказал недовольство идеями Вывиха. Увидев удивление в глазах остальных, Шип спросил, - какого вы вообще его слушаете? Начитался парень книжонки паршивой и теперь будет нам устраивать контрольные на знание материала. Был бы еще кем-то, а так - мелочь пузатая и понтовитая.
   В такие моменты принято говорить: повисла гнетущая тишина. Действительно, казалось, что все, кроме Шипа и Кости затаили дыхание. Даже Сан Саныч, который за минуту до этого откровенно скучал, но не мог пойти включить телевизор, сейчас похоже заинтересовался - небольшая разборка вполне могла заменить сериал. Главное, чтобы мебель не поломали, а уж столы вытереть еще разок ему не трудно.
   - Видишь ли, Шип, если человек не хочет власти, он ее никогда и не получает. Выдвини мы правильные требования, грамотно их мотивируй, и тогда правительству от них никак не отвертеться. При желании мы могли бы создать партию и попытаться уже играть в политику. Мы хотим лишь уважения к тем, кто ездит на двух колесах, а не на четырех, лишнюю полосу на дороге для нас и изменения закона, чтобы за ДТП с участием байка водителю машины было больше ответственности. Любителей на КАМАЗах толкнуть нашего брата колесом не мало. Вот я и хочу искоренить такую несправедливость, - Костя посмотрел на Шипа. Снизу вверх, но Шипу на миг показалось, что это Костя возвышается над ним. - Еж и остальные это понимают, и полностью меня поддерживают. А заголовки газет типа "Банда байкеров избивает бизнесмена" нам совершенно не нужны. К тому же Ворон уже не в первый раз порет откровенную чушь и просит ребят развести. Пусть поговорит с Викингом, он у нас юрист, в банке работает, уверен, он подскажет, как решить проблему с соседом. Где можно решить проблему словом, не стоит махать кулаками, так как помахать ими нам еще придется и не раз.
   - Мы не собирались никого бить. Просто попросить, - тихо сказал Ворон, но его никто не слушал. Все смотрели на Шипа. Костя сегодня был чрезмерно добродушен и даже не похож на себя. Обычно Костя сначала бил, а потом пояснял свою точку зрения.
   - Если тебе, Шип, больше нечего сказать, то езжай домой, - продолжил Костя. - Мы поедим и тоже разойдемся. Скажем, это была проверка готовности к сезону.
   Вместо ответа Шип схватил Костю за плечо и потащил из-за столика.
   - Сейчас я тебе так скажу, а потом еще и добавлю, - прошипел рослый байкер, занося руку для удара.
   Добавить ему не удалось. Дав вытащить себя из-за столика, чтобы было место для действий, Костя высвободил захваченное плечо, перехватил запястье Шипа и заломил тому руку за спину, уходя с линии удара. Подсечка, толчок, и вот уже Шип вытянулся на полу в свой почти двухметровый рост.
  Шип вскочил, закричав:
  - И дерешься ты как мент,- он попытался пнуть Костю ногой, результат был аналогичен первому с той лишь разницей, что в первый раз Шип приземлился затылком об пол, а сейчас Костя, заломив ему запястье, перевернул на живот. Сидя на нем и фиксируя его руку болевым захватом, Костя напутствовал Шипа:
  - Все с тобой ясно, ты совсем не понял, что меня прозвали Вывих не за красивые глаза, - улыбаясь, сказал Костя. - Сан Саныч, а где наши бутерброды, я что-то проголодался, как волк.
  Байкеры и Сан Саныч засмеялись и заулюлюкали, аплодируя Косте, который выглядел, как наездник на уже укрощенном мустанге. От стыда Шип залился краской. Когда Костя его отпустил, он поднялся с пола и быстро выбежал из кафе, потирая запястье и ушибленный затылок.
   - Странно, что ты не сломал ничего, - сказал Еж.
  Сан Саныч принес чай и бутерброды, чудом разместив все на одном подносе.
   - Я сам удивляюсь, - ответил Костя, взяв с подноса бутерброд побольше. Ладно, мужики, поехали к соседу. Викинга, похоже, сегодня нет, а Ворону колеса нужны, факт.
  ****
   Увидев вывеску магазина "Фен-шуй для всех" Катерина испытала раздражение. Вывеска была розовой, цвета, который в фен-шуй ассоциировался с любовью. На ее взгляд для вывески такого магазина больше подошел бы мудрый черный или успокаивающий зеленый, даже оптимистичный желтый подошел бы больше, чем любовный розовый. Для Катерины, высокой стройной девушки с короткими черными волосами, фен-шуй был хобби, переросшим в стиль жизни. Впервые она познакомилась с ним тогда, когда вся страна еще не начала увлекаться восточными мудростями, а усиленно рушила недостроенный коммунизм. Как человеку, захваченному чем-то, ей было радостно, что народные массы образумились и обратили внимание на многовековую мудрость, но в то же время, ее бесило поверхностное отношение ко всему, что становится модно. "Фен-шуй за десять минут", именно столько времени предлагали новомодные книги посвящать тому, на полное постижение чего не хватило бы и жизни. Чтобы немного успокоиться и убедить себя в том, что не стоит набрасываться на продавщицу, которая, разумеется, не принимала решения о названии магазина и цвете вывески, Катерина достала из сумочки пачку сигарет и закурила. Докурив, она вошла в магазин.
   - Толстячков у нас нет, - крикнула входящей Катерине продавщица, женщина лет примерно пятидесяти с волосами, собранными на затылке в пучок. Что-то в ее внешности, то ли очки, то ли небрежно накинутая на плечи коричневая кофта, делало эту женщину похожей на учительницу.
   - Простите, вы о чем? - "приветствие" продавца было немного неожиданным, а так как человек был незнакомый, то Катерина решила не пускать в ход свой острый ехидный язычок.
   - Толстячков у нас нет, - повторила продавец и кивнула, словно соглашаясь сама с собой, что поступает правильно, приветствуя посетителя именно так.
   - Вы о Хотэях? О них? - Катерина подошла к прилавку и осмотрелась.
  Интерьер магазина был намного лучше, чем его вывеска. В его оформлении явно чувствовалась рука человека, который посвятил фен-шуй больше десяти минут. Небольшой цветок с крупными листьями в глиняном горшке для финансового роста, девять маленьких колокольчиков на двери для удачи, постеры с символами инь-ян и гексограмой "фенг". Все было гармонично, и находилось именно там, где ему и положено быть. Гармония, которой люди пытаются добиться при помощи фен-шуй, находилась внутри этого магазинчика.
   - О хотэях, - женщина позволила себе улыбнутся уголками губ, но все еще чувствовалось, что присутствие Катерины несколько напрягает ее. - Вам чем-нибудь помочь?
   - Нет, помогать не надо. Мне бы пять монеток и-чинг, - улыбка Катерины была широкой и непринужденной.
   - А вам зачем? - все еще со льдом в голосе спросила женщина и сильней укуталась в кофту. В помещении было довольно тепло, но ее, похоже, знобило.
   - Купить, ну, а потом три в красном конверте положить на рабочий стол, а две повесить на красной нитке. Вы всегда так вежливы и любознательны? Могли бы полистать книжку какую и узнать, что и к чему, - Катерине не нравилось, когда люди вот так лезут в чужие дела. Куда и зачем собиралась вешать Катерина монетки и-чинг, было ее личным делом и довольно интимным в данном случае. Знать о том, что она хотела прибегнуть к древним китайским приемам, чтобы улучшить положение своих амурных дел, не стоило никому.
   - Извините, - тихо проговорила женщина. Судя по ее реакции, она не ожидала такого подробного ответа. - Еще раз извините меня, пожалуйста.
   - Постараюсь. А почему вы так резко отреагировали на мой приход? Неужели перепутали меня с бывшей девушкой своего сына? - Катерине вдруг захотелось утешить женщину.
   - Просто... - женщина опустила взгляд. - Я не люблю девушек, которые начитаются какого-нибудь "Космополитена", а потом приходят и требуют "толстячков", чтобы подруги не обвинили их в пренебрежении модой.
   - Я тоже не люблю. И "толстячков" не ищу, - ответила Катерина и улыбнулась. - Вы мне монеток дадите?
   - Ой, извините, конечно, - она опустилась под прилавок и, поднявшись, положила на стол пять медных монеток с квадратными дырочками в центре. Видимо ей было стыдно за начало их встречи, и она продолжила. - Понимаете, я прожила семь лет в Китае, муж работал в посольстве, там я увлеклась фен-шуй. После работы с этим искусством там мне больно смотреть, как его треплют ради моды здесь.
   - Со мной то же самое. Увлекаюсь давно, и мне не нравится, что он вдруг стал модным. Мода быстро проходит, а фен-шуй требует серьезного подхода, - Катерине было приятно найти единомышленницу и, не удержавшись, она спросила. - Почему же вывеска розовая?
   - Ах, это, - женщина рассмеялась. - Это сын так решил, когда магазин открывал, сказал, что гламурные барышни чихать хотели на фен-шуй, если он не будет розовым. Вот и приходится терпеть.
   - Понимаю. Меня Катерина зовут, можно Кэт, - Катерина протянула женщине руку на мужской манер.
   - Алла, - представилась женщина и пожала руку Катерины. - Катенька, не откажешься от чашки зеленого чая?
   - Не откажусь, я очень люблю зеленый чай, вот только, пожалуйста, не называйте меня так. Катерина или Кэт, по-другому я не люблю, извините. Кстати, сколько с меня за монетки? - Катерина, действительно, очень не любила, когда ее звали как-то иначе. Она несколько лет упорно работала над имиджем бизнес-леди, у которой в этой жизни все схвачено, и имя "Катенька" с этим образом совершенно не вязалось. Катенькой может быть секретарша, а начальница будет только Катериной, а для друзей Кэт.
   Катерина вышла из магазина "фен-шуй для всех", снова посмотрела на вывеску и улыбнулась. В очередной раз ее жизненная теория о том, что не все надо оценивать по вывеске или обертке, подтвердилась.
  ****
  
  Для тех, кто пережил встречу с дитем ночи (подумай, чем можно заменить слово дитя), это событие становится откровением и зачастую меняет весь ход жизни. Одни начинают усиленно молиться в надежде, что Аллах защитит их, другие посвящают себя искусству войны, чтобы попытаться пронзить ненавистное им сердце, а третьи просто сходят с ума - о них незачем говорить. Не суди о правителе по его дворцу, о звере по его размерам, а о путнике по его халату. Многие забывают об этом, мажут бальзамами раны, оставленные когтями кошки, обходят стороной дворцы и не опасаются тех, у кого нет с собой меча. Увы им всем, но даже достойнейшие из людей зачастую учатся на собственных ошибках. Возможно, мудрость, до которой человек не дошел сам, не является для него мудростью.
   Караван-сарай, где жил Хасан со своими красными поясами, находился недалеко от центральных ворот Каира. В ту пору он еще не догадывался, какая судьба его ждет, и что ему будет суждено стать Старцем Горы, от одного упоминания имени которого, даже самые храбрые крестоносцы будут бледнеть и горячечно шептать "Спаси и сохрани". Он был охранником для одних и простым разбойником для других. Стоимость его дружбы равнялась парочке золотых монет за горб каждого верблюда, который проходил через ворота в Каир. Старший брат Саида - один из лучших друзей Хасана - был начальником городской стражи, и многим приходилось закрывать глаза на бесчинства красных поясов, если они не хотели, чтобы им помогли лишиться этих самых глаз.
   Надо отдать должное тому, как Хасан относился к караванщикам и купцам, которые честно платили ему дань. Их проблемы он принимал как свои и решал их быстро и эффективно - оставив обидчика посреди пустыни, предварительно отрубив ему ногу. За пару лет у красных повязок сложилась такая репутация, что многие купцы сами предлагали им дружбу еще до того, как Хасан обращал внимание на новоприбывшего торговца. Когда караванщик Убейдулла со слезами пришел в караван-сарай и рассказал о том, что на его караван напали, черный гнев подобно самуму закипел в сердце Хасана. Лишь услышав о нападении, он приказал своим воинам собираться, оставив Убейдуллу описывать детали случившегося с ним несчастья чаше с вином, услужливо налитой Хасаном.
   Место, где случилось несчастье с караваном Убейдуллы, звалось... Да никак оно тогда не звалось - кусок пустыни и все! Это потом причудливая бедуинская фантазия дала ему имя "ладонь Иблиса", да еще стали утверждать, что оно всегда так называлось. Так это или нет - неизвестно, но что действительно верно, так это то, что после случая с караваном Убейдуллы поползли слухи о жутких историях, которые якобы произошли здесь. Имя Иблиса само по себе должно страшить путника, спешащего в Каир, поэтому многие старались обходить это место, не зная и части того, что о нем рассказывали в Каире. Случалось, что шайка разбойников, выбрав себе убежище, начинала рассказывать в караван-сараях всякие небылицы. Говорили, что якобы сама земля там проклятая, и что видели там стенающего Иблиса в цепях или говорили, что стал в этом месте на привале караван, а на утро никто не проснулся: умерли все, включая верблюдов и лошадей. Слухи в одном месте, звонкая монета в другом, и место это становилось пустынным, а путники, и самое главное, отряды стражников старались обходить эти места стороной.
   - Саид, что ты слышал об этом месте? - голос Хасана был тихим, немного скрипучим, позднее будут говорить, что в голосе Хасана ибн Саббаха можно слышать шаги смерти.
   - Ничего, брат. Только слухи. Меня лишь настораживает то, что слухи распускают не молодчики по караван-сараям, а сказители на базарных площадях, и толкуют-то все больше о временах давно ушедших. Скорее всего Иблис, который жил там, либо переехал, либо умер, - ответил Саид и рассмеялся. - Дохлый Иблис - мало хлопот.
   - Идиот, мертвый Иблис не нападает на караваны почтенных купцов, - прервал его смех Хасан. - Все, пошли галопом, луна на небе полная, быть может, отыщем Иблиса.
   Хасан злился. Он не любил, когда кто-то нападал на караваны, платившие ему дань. За то время, что Хасан и красные повязки взимали плату за безопасность, они создали себе репутацию людей, с которыми лучше не враждовать, если не собираешься раньше срока предстать перед Аллахом. Теперь же выходило, что кто-то бросает ему вызов, так как Убейдулла был одним из первых, кто разделил дружбу с Хасаном, и не знать того, что за него будут мстить красные пояса, мог лишь младенец, родившийся прошлой ночью. Вдобавок Хасан не любил атаковать сгоряча, не расставив прежде хитроумную ловушку, теперь же, если у ладони Иблиса была засада, красным поясам придется надеяться лишь на собственные мечи и милость Аллаха.
   Полная луна освещала пустыню, и всадники без труда нашли разграбленный караван.
   - Что же здесь произошло? - Саид спешился и начал осматривать трупы людей. - Зачем убили верблюдов?
   - Похоже, правда - работа Иблиса, - прошептал кто-то из всадников.
   - Это же мешки с товаром Убейдуллы. Все цело, - убедившись, что выживших нет, Саид начал осматривать тюки, валявшиеся повсюду.
   - Кто убивает охрану каравана и не берет добычу? Не зря это место зовут ладонью Иблиса! Сжал ладошку и убил всех в караване, - теперь Хасан узнал говорящего. Это был самый юный среди красных повязок, Малик, который когда-то пытался украсть кошелек у самого Хасана.
   - Хватит! Иблис, не Иблис, кто бы это ни был, ему придется отведать сталь наших клинков. Если тебе страшно, то можешь возвращаться учиться в медресе. Станешь муллой, и Аллах приставит к тебе парочку джинов, чтобы они защищали тебя, - Хасан не любил, когда его люди кого-то боялись, кто-то бы этот кто-то ни был.
   - Хасан, тут целый мешок жемчуга, есть шелк, есть специи, я думаю, нам стоит отвезти уцелевшие товары в город. И еще, видишь этих парней? - Саид указал на трупы юношей, лежащих неподалеку. - Это мамелюки.
   - Такие молодые? - усомнился Хасан.
   - Им лет по пятнадцать, может семнадцать, и с четырех лет каждый день своей жизни они держали в руках меч и учились убивать. Это раз, а во-вторых, все убитые тут сражены не оружием, не стрелами, а когтями и зубами зверей. Мне было бы спокойней, если бы они все были утыканы стрелами и мешки были пусты, а не полны богатств, - Саид был взволнован, и это чувствовалось по его голосу. - Хасан, мне кажется, что это дело рук, если не Иблиса, то ифрита: ни человек, ни животное, не смогли бы убить десяток мамелюков и при этом не потерять никого из своих.
   - В пятнадцать лет мамелюк получает посвящение, убив льва. Здесь же нет ничего похожего на отметины, которые оставляют львиные клыки и зубы, верблюды разорваны в клочья, а у людей лишь небольшие ранки на шее, - продолжил Саид. - Давай сейчас заберем товары и уедем в Каир, а сюда вернемся при свете дня.
   - Они могут вернуться, - сказал Хасан, глядя куда-то в даль, и добавил, глянув на Саида. - За товаром.
   - Тогда тем более нам надо уехать, надеть доспехи и приехать с большим количеством воинов. Мамелюки, погибшие здесь, перебили бы наш отряд, как котят. Хасан, я настаиваю, - Саид был единственным человеком, кроме отца, который мог настаивать на своей точке зрения, если она разнилась с точкой зрения Хасана.
   Хасан осмотрел погибших, перевел взгляд на своих людей, взглянул на Саида и сказал:
   - Хорошо, едем. Если нас убьют, как мамелюков Убейдуллы, то это мало что изменит. Собираем самые ценные вещи, - Хасан спешился и стал помогать своим людям отбирать товары, которые надо отвезти в Каир. Лошади - не верблюды. Тюк, который можно погрузить на верблюда, смогут утащить лишь две лошади, а верблюдов в караване Убейдуллы было больше, чем красных поясов.
   Вдалеке, у самого горизонта уже можно было видеть алую полоску рассвета, когда красные пояса закончили с погрузкой.
   - Там кто-то есть! - Закричал Малик, указывая на небольшую скалу неподалеку. - Какой-то человек, кажется голый, я плохо разглядел.
   - Если голый, то нам его не стоит бояться, - засмеялся Саид.
   - Вон он, - снова закричал Малик, и теперь уже все видели человека, приближавшегося к ним.
   Среднего роста, изможденный, словно он несколько дней шел по пустыне без воды и еды. На его тело вместо одежды были намотаны какие-то тряпки, прикрывавшие срам. Казалось, что перед ними несчастный путник, проведший в пустыне несколько недель. Если бы не руки, опускавшиеся почти до колен и чуть заостренные уши, то можно было бы так подумать.
   - Иблис, - прошептал Малик, заметив что руки незнакомца оканчиваются длинными белыми когтями.
   Незнакомец улыбнулся, обнажая зубы, похожие на наконечники стрел.
   Первым вскрикнул Малик. Иблис, словно перенесся к нему на лошадь и ударил когтистой лапой по лицу парня. Ярко-красный ореол вспыхнул над головой Малика. Лошадь Малика вздыбилась, а на песок упало безголовое тело. Затем Хасан увидел зубастую пасть возле стремени, что-то липкое забрызгало ему глаза, лишив зрения. Он почувствовал, как вылетает из седла и падает вместе с лошадью, которая придавила ему ногу. Повсюду раздавались крики его людей.
   - Хасан! - воскликнул Саид. Раздался чавкающий звук, и возглас Саида перешел в стон умирающего.
   Через десяток секунд все было кончено. Стоны прекращались один за другим, было ясно, что Иблис добивает людей. Хасан попытался протереть глаза, но не успел. Иблис схватил его за волосы и потянул. Хасан закричал, чувствуя, как его нога выворачивается из-под лежащей на ней лошади. Внезапно Иблис бросил Хасана.
   На этот раз Хасану удалось вытереть кровь с лица и открыть глаза. Все красные пояса были мертвы. Похоже, солнце, которое выкатывалось из-за горизонта, испугало Иблиса.
   - Клянусь Аллахом, что я убью тебя и весь твой род. Убью, слышишь?! Клянусь! - Хасан в ярости ударил кулаками по песку, и от боли и бессильной злобы потерял сознание.
  ****
   Комната, примерно, три на три, была хорошо освещена мощной лампой дневного света. На полу был нарисован круг с начерченными внутри линиями. Линий было множество, они пересекались друг с другом, образуя рисунок, который мог бы получиться у полусумасшедшего географа, составляющего картографию местности, существующей только в его голове. В круге, точно по линиям ходил мужчина, обнаженный по пояс, держа в руках два стилета и периодически делая ими выпады в разные стороны. Среднего роста, сухощавый, но с хорошо развитой мускулатурой. Что-то в движениях Федора Сухарева было такое, что отличало его, бойца с лицензией на убийство, от заурядного спортсмена-профессионала. Медленный шаг, поворот тела и резкий выпад обоими стилетами в стену за спиной. Удары были настолько сильны, что лезвия стилетов длиной в локоть погрузились в бетон примерно на пять сантиметров. Федор рывком вырвал стилеты из стены, немного поморщившись, когда на пол посыпались бетонные крошки, и продолжил танец боя. Снова удар, и снова стилеты вошли в стену, оставив после себя две выбоины, которые тут же затерялись на фоне сотен таких же, как они.
   В соседней комнате зазвонил телефон. Федор аккуратно положил стилеты на пол и вышел из комнаты с кругом. Если бы звонил не сотовый, а городской, установленный в подвале, то Федор не остановил бы тренировку. Пару лет назад кое-кто из уличных хулиганов непонятным образом прознал, что в подвале какой-то мужик творит что-то неописуемое при помощи кинжалов. Затем последовали несколько месяцев уговоров поделиться секретами своего мастерства, затем обида и попытка несостоявшихся мушкетеров избить Федора. С тех пор, примерно раз месяц, кто-нибудь из них звонил сюда, в подвал в надежде на то, что Федор все же возьмет себе ученика. Иногда Федор снимал трубку и отсылал звонившего заниматься в один из многочисленных клубов единоборств, а иногда попросту игнорировал звонки, но телефон, которым никогда не пользовался, Федор так и не отключил.
   Дестреза в понимании Федора Сухарева была в первую очередь жизненной философией, что, впрочем, не мешало ему пользоваться ей как боевым искусством, когда того требовала ситуация. Выучить же ее с наскока, за пару лет, было просто невозможно. Дестрезе нужно посвятить жизнь, лишь тогда она превратится из экзотического фехтования в смертельный вихрь, несущий смерть тому, против кого направлен.
   - Алло, - голос Федора был гулким, и в то же время в нем было что-то от треска горящих дров.
   - Здравствуйте, мы понимаем, что у вашей тройки месячный отпуск, но боюсь, нам придется вас задействовать, - ответили в трубке. - Документы по заданию вы получите в обычном месте. Еще раз сожалеем о том, что приходится прерывать ваш отпуск. Придет рассвет.
   - Придет рассвет, - машинально ответил Федор в трубку, где уже раздавались короткие гудки.
  ****
   Катерина сидела на единственной целой скамейке, если не в городе, то уж в этом городском парке точно. Кто и почему сломал другие скамейки, ее не очень интересовало, а вот то, что приходится прерывать отпуск, расстраивало.
   - Все плохо? - спросила Катерина у подошедшего к ней Федора.
   - Не понятно пока. На первое у нас будет слежка и обследование ночного клуба, а что подадут на десерт - совершенно не ясно, - Федор сел рядом с ней. - До Кости дозвонилась?
   - Да. Должен подъехать с минуты на минуту, - она посмотрела по сторонам, высматривая Костю. - Вон он едет.
   Костя подъехал прямо к скамейке и, не слезая со своего мотоцикла, спросил:
   - Что такое, блин? Только я решил покататься, так сразу экстренный вызов. Неужели кроме нас некому мир спасать? А где нам спасибо от этого мира? Работа - это же не жизнь, это лишь средство. Я байк вымыл, думал, отпраздную приход весны, а тут нате вам пирожков с капустой и без хлеба.
   Катерина фыркнула и отвернулась от Кости. Были моменты, когда он ее просто раздражал, были и такие, когда ей нестерпимо хотелось двинуть ему в челюсть. Например, как сейчас, когда Костя завел свою извечную пластинку с жалобами на несправедливость, творящуюся в мире. Причем, несправедливость, по словам Кости, происходила лишь с ним, а все остальные не смотря ни на что, на всю катушку наслаждались сложившимися обстоятельствами.
   - Похоже, что некому, - ответил Федор. В отличие от Катерины, ему было все равно, что говорил Костя. Он ценил его отнюдь не за ораторские способности, которые, надо признать, были не самыми плохими на земле. - Пока ничего сложного. Слежка, анализ ситуации, отчет. Как будет на самом деле, понятное дело, не ясно. Катерина, что-нибудь чувствуешь?
   - Вроде ничего, - Катерина повернулась к Федору. - С другой стороны, отсутствие хороших новостей тоже плохо.
   Внезапно подул ветерок, и стало прохладно, напоминая, что весна еще только началась. Где-то вдалеке закаркали вороны, а солнечный свет немного посерел, закрытый облачком.
   - Вот теперь точно ничего хорошего, - Катерина закрыла глаза и откинула голову.
  ****
   Дети, толпившиеся у входа в кабинет, волновались. Они выспрашивали друг у друга ответы на вопросы, листали тетрадки и учебники. Первый экзамен для семиклассников казался чем-то вроде дамоклова меча, нависшего над их дневниками в виде двойки с последующим вызовом родителей в школу. За неуспеваемость мало кого исключали, зато при плохих отметках редко кому удавалось избежать отцовского ремня. Спокойной казалась лишь одна девочка со светлыми волосами, заплетенными в косичку, стоявшая возле окна. К ней подошла классная руководительница.
   - Не волнуешься, Катенька? - спросила она. Не смотря на успехи, учителя немного недолюбливали Катю Рубинштейн. Было в этой девочке что-то такое, чего они не могли понять.
   - Волнуюсь, Алла Павловна, волнуюсь. Я только ведь один билет выучила, двенадцатый, - ответила девочка, подняв голову, чтобы смотреть прямо в лицо учительнице.
   - Значит, двенадцатый и вытянешь, - сказала Алла Павловна, и пошла подбодрить других учеников.
  "И ведь двенадцатый и вытянет", - зло подумала классная руководительница.
  - Ну, Рубинштейн, выбирай билет, - преподавательница английского языка, указала на лежащие перед ней квадратики бумаги.
  Катя немного задумалась, положила руку сначала на один, потом на другой.
  - Этот? - учительница потянулась к билету, до которого Катя дотронулась.
  - Нет. Этот, - Катя схватила другой билет и протянула учительнице.
  - Двенадцатый? Ну, хорошо, иди, готовься, - сказала учительница.
  ГЛАВА 3
  
  Подходило время привычного салята, палящее солнце садилось за горизонт, расцвечивая небо диковинными цветами, на ум пришли стихи друга:
  На блестке дней, зажатые в руке,
  Не купишь тайны где-то вдалеке.
  А тут и ложь, на волосок от правды.
  И жизнь твоя, сама на волоске.
  Хайям - любимец женщин, острослов и гуляка, а еще философ и ученый, как же было хорошо им троим во время учебы! Тогда Хасан еще не терзал себя думами о слугах иблиса, то есть он, конечно, предполагал, что где-то есть и песьеголовые люди, и дивы, и страшные магрибские колдуны, но считал их всего лишь сказочными персонажами. А в сказки он не верил, а если даже и верил, то всегда видел в них себя бесстрашным героем, за которым воинское счастье бегает следом, как преданная салюки.
  У Хасана ибн Саббаха никак не выходило из головы то, как погибли его люди. Саббаха не так сильно трогала гибель друзей - в конце концов, все они были воинами. Куда обидней было то, каким способом их убили! Разве достойно, когда воителя пустыни убивают походя, словно цыпленка, просто оторвав ему голову, даже не достав саблю из ножен? Нет, друзья не заслуживали такого бесчестья, и от бессилия хотелось, вытащить булатный скимитар и рубить все и вся, впав в безумие битвы. А за смерть друзей полагалось мстить, так гласил мурувва (кодекс бедуинской чести). Впрочем, сегодня ему, возможно, еще предстояло обнажить клинок, солнце садилось, пустыня остывала, щедро отдавая тепло в воздух. Наступало их время, и уже одно это заставляло биться сердце Хасана все сильнее и сильнее, а его верная собака - олицетворенье бедуинского счастья - чуя это прижималась у хозяину, время от времени обнажая клыки, подобно тому, как цветы пустыни перед дождем раскрывают свои лепестки. Вот последний луч подмигнул Хасану и скрылся, на землю пришла ночь. Вдалеке возле развалин крепости вздыбился песок, и появилась тень. "А место действительно проклятое", - подумал Саббах, сжав рукоять скимитара так, что онемели пальцы.
  * * * *
  Микрорайоны, серые стандартные коробки из бетона. Вечер. В окнах горит свет, за ними бурлит жизнь, люди ссорятся, мирятся, готовят еду, любят друг друга, делают уроки, смотрят ТВ, да мало ли дел можно сделать дома. Дом - место, где тебя ждут, где ты кому-то нужен, и не важно, что дом старый, а подъезд загажен, и многие из теперешних юнцов так никогда и не выберутся из микрорайонов.
  Среди этих "памятников" есть и новостройка - клуб "Мелоди" воздвигнутый неизвестно кем и для чего. Если кто-нибудь взялся подсчитать расходы на его строительство, то обнаружил бы забавный факт: по самым оптимистичным прогнозам только строительные работы окупятся не раньше, чем через десять лет, и это без учета текущих расходов на содержание клуба. Нельзя сказать, что строение обладало уникальной архитектурой - выглядело здание как кирпичная стилизация под самолетный ангар, выкрашенный в черный цвет. Перед зданием - вот преимущество спальных районов - расположилась достаточно большая стоянка для машин. Единственным, что действительно могло привлечь внимание, была вывеска клуба, что крепилась на крыше. Каждая ее буква стояла отдельно от другой, а вниз по стене здания шла трубка с бегущими огоньками. Когда становилось темно, как сейчас, бегущий огонек взлетал снизу вверх по зданию, добегал до буквы, буква вспыхивала, потом гасла, а огонек стекал вниз. Это было по-настоящему красиво, особенно если учесть, что буквы были большие и горели красным светом. Название заведения - "Мелоди" - было видно издалека. Возле входа стояли охранники весьма внушительного вида, как метко выразился местный алкаш Феня: бугаи морды нажрали, таких только ломом обидеть можно. Вообще-то появление клуба было событием. В районе, где единственным местом для танцев были школьные спортзалы, а по проводимым в них дискотекам можно было время отмерять: осенний бал, новый год и выпускной, и вдруг открывается самый настоящий ночной клуб! С ценами вполне умеренными, с таким вышколенным персоналом охраны, что все драки если уж таковые и случались, проходили строго за пределами "Мелоди", было у "Мелоди" другое название, используемое завсегдатаями - "Ангар". С посетителями проблем не было, даже сейчас в восемь часов вечера - время для ночного клуба раннее - возле входа, пока бдительные секьюрити оценивало, кого можно пускать, а кого нет, ждали своей очереди человек десять.
  Рев мотора расколол тишину и заставил охранников напрячься. Поблескивая хромированными поверхностями, на стоянку перед клубом въехал мотоцикл-чопер с черным бензобаком-каплей с нарисованным на нем пауком. Одежда байкера была под стать машине - куртка-косуха, кожаная бандана, остроносые сапоги. Несмотря на вечер байкер был в темных очках. Заглушив двигатель Костя, а это был именно он, не стал слезать с байка, просто поставил его на подножку, положив ногу поперек сиденья достал свою трубку, подкурил и стал разглядывать охрану клуба. Видимо охрану это здорово нервировало, поскольку один из охранников прижав гарнитуру, что-то быстро в нее заговорил, вскоре возле входа нарисовался третий охранник. Однако на байкера это не произвело ровным счетом никакого впечатления, он презрительно сплюнул на асфальт, продолжив курить трубку. Видимо посчитав, что сил достаточно для того, чтобы защитить вход от незаконного проникновения, охрана снова занялась фейс-контролем. Внимание Кости привлекла девушка, которая шла в клуб, пошатываясь и спотыкаясь, конечно каблук шпилька не предполагал повышенной устойчивости, но что-то странное было в том, как она двигается. Одета девица была в яркий плащ цвета "серебристый металлик", как съязвил про себя Костя, и ультракороткую юбку из того же материала. "А что? Я бы с такими ногами вообще голый ходил", - отметил Костя. Кофточка, надетая на девушку, была вся в блестках. После того, как девушка подошла поближе, стало видно, что у нее не только стройные ноги и высокая грудь, но она еще очень и очень красива. Чуть пристав Костя смог заглянуть в ее глаза, увиденное ему не понравилось: "Да она же обдолбилась вусмерть", - подумал он.
  В очереди девица стоять не стала, бесцеремонно растолкав стоявших, она попыталась войти в клуб. Охрана отказалась ее пустить, Костя понимающе ухмыльнулся. Но кто-то видимо решил иначе, и Костя дорого бы заплатил бы за то, чтобы узнать, что именно заставило охранников передумать: пожав плечами, они гостеприимно распахнули перед девушкой двери заведения.
  Наконец возле байка остановилась черная "Ауди" А6 из которой вышли Федор и Кэт. Федор в смокинге смотрелся просто блестяще, неуловимая грация опытного фехтовальщика и то, как он себя держал, создавали вокруг него некий ореол благородства и мужественности. Обойдя машину, он открыл дверь и выпустил Катерину. В алом платье и с колье на шее она была настолько ошеломляюще восхитительна и красива, что Костя мигом забыл все подколки которыми собирался наградить Катерину. Федор подошел в Косте, и поинтересовался:
  - И как это понимать? Ты бы еще робу надел. Я же сказал одеться для посещения клуба. А ты?
  - А чего? В "Найт Сталкер" я всегда так одеваюсь, и никаких проблем. Между прочим, тоже ночной клуб. И весьма уважаемый в некоторых кругах, - говоря эти слова Костя весь засиял, словно речь шла не о прибежище байкерской тусовке, а об одном из самых модных гламурных клубов Парижа.
  - В твой "Найт Сталкер" не пускают только скинхедов с грязными бейсбольными битами и собак. Первых, что бы их там не убили, а вторых, чтобы не гавкали, - Федор готов был схватиться за голову и завыть, как та самая собака, которую не пускают в "Найт Сталкер". Он не ожидал, что Косте придется указывать на каждую мелочь, опасаясь того, что иначе юный любитель мотоциклов начнет проявлять излишнюю самодеятельность.
  - Почему это меня не пустят, вон минуты две назад девицу пустили, практически на рогах. А я-то - трезвый, весьма обаятельный мужчина, - закончил Костя, подмигнув Кэт. Кэт фыркнула и стала рассматривать носки своих туфель. Костя заговорщицки понизил голос. - Между прочим, я бы на вашем месте тоже озаботился бы своим внешним видом: а вдруг тут охотники? Я не знаю, как мы сможем Катерину от них отбить. И платье-то приметное, я такое уже видел.
  - Это еще на ком? - поинтересовалась Кэт, подозревая, что Костя сейчас скажет какую-нибудь гадость.
  - Ну как же, вчера по телевизору смотрел, - объяснил Костя.
  - Опять показ мод смотрел? - медовым голосом осведомилась Катерина, однажды заставшая Костю, увлеченного демонстрацией коллекции нижнего белья на Фешен тиви.
  - Не, не угадала! Шикарный фильм смотрел, можно сказать - классика жанра. "Леди Дракула" называется, - радостно сообщил Костя. - Я еще смотрел и думал, что на Кате-то нашей это платьишко будет смотреться намного эффектней.
  Катерина сжала кулаки, ей вдруг страстно захотелось сдавить горло любезному другу Косте, мгновенно удушив его. Как не странно в этот раз вмешался Федор, который обычно полностью игнорировал непрерывный поток шуток и подколок между подчиненными. Он так взглянул на Костю, так что тот потупил глаза и отвернулся.
  На Кэт он смотреть не стал, просто сказал:
  - Прекратить.
  - Костя, лучше расскажи мне, что успел узнать, пока пугал тут охрану. Что-то мне с трудом верится, что их на входе изначально трое стояло, - поинтересовался Федор.
  - По сути дела ничего особенного. Девушка, правда, меня насторожила, вроде и не пьяная, и не обдолбанная, шла явно осмысленно, но в то же время взгляд, как у куклы Барби. Я такой взгляд у нас в стационаре для укушенных видел. То или нет, сказать трудно, - отчитался Костя. - В общем, чтобы вампир из канализации вылез и прошел в клуб, не было.
  - В стационаре? - спросил Федор, игнорируя шутку Кости. - Не путаешь?
  - Сам же знаешь, мы там долго не задерживаемся. Получили укол в задницу и побежали. Была пара практических занятии по оказанию первой помощи укушенным, и все. Оранжевых точек в центре зрачков я не заметил, - теперь Косте уже не хотелось шутить. - Байк закладывать не буду, но похоже на Синдром собаки.
  Синдром собаки был изучен сравнительно недавно. Укус вампира вызывает у человека эйфорию, поднимается настроение, обостряются чувства. Через несколько часов это проходит, и начинается ломка, как у наркоманов. И как наркоман, у которого нет денег на новую дозу готов преступить нормы морали и уголовный кодек, так и жертва укуса, готова пойти на что угодно, лишь бы подставить шею для очередного укуса. Вот и таскаются за вампирами, как собаки.
  - Не надо было рассматривать задницу той девушки, - Кэт не удержалась и сделала замечание Косте.
  - Катерина, ничего не чувствуешь? - поинтересовался у нее Федор.
  Кэт закрыла глаза и кончиками пальцев надавила себе на виски.
  - Коктейль эмоций. Радость, грусть. Не могу... - шептала Катя. - Нет. Ничего не понять. Там такая толпа народа, что невозможно понять что-то. Все перемешано.
  - Черт, Костя, тебя угораздил так одеться. А если там... Сам понимаешь с амуницией ни меня ни Катерину не пустят, а у тебя - веревки обрывок, за оружие никак не примут, - высказал Федор Косте.
  -Да ну. Прилюдно в клубе, оно им надо? - немного смутившись, заявил тот. - А, кроме того, что я смогу с одной веревкой сделать? - намного тише добавил он. - Сам же знаешь. Основное - это боло. А, вообще, Федор, может, стоит завтра приехать, я как раз смокинг смогу из химчистки забрать.
  - Точно. Постояли, обсмотрели. Может еще прямо подойдем к охране и скажем, что обыскивать вас завтра будем? - зло спросил Федор. - Идти надо сегодня. Может, я зря нервничаю. Кэт не волнуется, а с меня, старого параноика, спрос невелик.
  Пискнув сигнализацией Федор взял Кэт под руку и направился к входу в клуб. За ними шел Костя, который сам себя костерил на все лады за то, что Федор смог его смутить и пристыдить, пообещав себе, пожалуй, в сотый раз, что больше подобного не повторится, и что уже никакое замечание не заставит его усомниться в собственном выборе.
  Отстояв в очереди, тройка подошла к охранникам. Кэт и Федор прошли без проблем. Костю, как и предсказывал Федор, пускать в клуб отказались.
  - Да вы чего, мужики, я ж свой, ломать-крушить ничего не буду, даже водки пить не стану - на коне, - возмущался Костя, указывая на байк.
  - Извините. Правила, - сказал бритый налысо здоровяк с гарнитурой в ухе. - Не задерживайте очередь. Оденьтесь прилично и приходите.
  - Чего извини? Сам, поди, ни в один клуб фейс-контроль не пройдешь, - Костя готов был наброситься на охранника.
  - Не хамите. Дело не в вашем лице, а в том, что вы не проходите по дресс-коду, - холодно отозвался лысый охранник. - А байк - это хорошо. Я сам в молодости катался.
  - И чего, своего брата-байкера не пустишь? - с надеждой в голосе спросил Костя.
  - Нет не пущу. Не я устанавливал правила.
  - Как говорили в одном фильме про байкеров: "Ты, Пес, не кобель, ты - сука", -сказал Костя охраннику и быстро зашагал к байку. Быстро не от того, что боялся гнева охранника, а потому что не хотел его покалечить.
  Охранник изумленно посмотрел в след и твердо решил, что в его смену Костя не войдет в клуб, даже обрядившись в костюм от Brioni.
  Тем временем Федора и Катерину проводил за столик весьма услужливый официант. Он подал меню сначала Катерине, а потом Федору и, поклонившись, буквально растворился в воздухе. Федор одобрительно хмыкнул, заметив:
  - Великолепный персонал, такая редкость.
  Катерина кивнула, продолжая изучать меню и поглядывая по сторонам, тем более, что посмотреть было на что. Столики располагались так, что образовывали амфитеатр, при этом каждый столик с двух сторон был закрыт от досужих взглядов панелями, зато сам танцпол, расположенный ниже столиков, был как на ладони.
  А вот ярко освещенное диджейское место располагалось даже выше столиков, за пультом было пусто, а звучащая музыка относилась к разряду мелодичных вещей не режущих слух.
  Вдруг Катрина положила свою руку на руку Федора, со стороны это выглядело, как ласка. Однако Федор не питал иллюзий на этот счет, он конечно допускал, а иногда и замечал, что Катерина странно на него смотрит, но никогда не воспринимал ее как возможную любовницу. Поэтому, резонно рассудив, что Катерина неспроста обратила на себя внимание, Федор проследил за взглядом Кэт и увидел глазок миникамеры направленной прямо на стол. Опустив правую руку под стол, Федор слегка постучал по столу и пришел к выводу, что в него вполне можно вмонтировать микрофон. После чего облокотился локтем левой руки на стол, положил подбородок на ладонь и прикрыл рот пальцами, глядя на Кэт. Кэт кивнула головой. Подошел официант и поинтересовался:
  - Что будете заказывать?
  Кэт заказала салат и вишневый сок, Федор яблочный сок и стейк, и официант снова исчез.
  - Хорошее место, - громко заявил Федор.
  - Да, мне тоже нравится, - согласилась с ним Катерина.
  В этот момент за пультом появился человек. Одновременно с этим отключился звук, и редкие танцующие пары подняли головы.
  Голос говорящего имел приятный тембр с легкой хрипотцой:
  - Здравствуйте, меня зовут ди-джей Зэт! Я буду сегодня в течение вечера ставить приятную для вас музыку. Проводить конкурсы и дарить прекрасные призы. Сейчас я традиционно выберу помощницу из зала, поэтому все желающие девушки - на танцпол. Сегодня у нас будет очень интимный вечер, поэтому конкурсантки должны исполнить самый эротический танец. - Зал заревел, засвистел и затопал ногами. - И специально для этого конкурса - новый трэк, подготовленный исключительно для вас, моим коллегой, уехавшим в Милан - ди-джеем Вампиром-"Чувственность".
  Зал взревел. А на сцену вышло порядка двух десятков девушек, заиграла мелодичная музыка, в которую были гармонично вплетены женские придыхания и стоны. Темп музыки увеличивался по мере нарастания стонов. Ритмичные звуки действительно завели публику, движения девушек на танцполе становились все более и более раскованными. Одна из них уже скинула с себя не только блузку, но и бюстгальтер и собралась снять юбку.
  Ди-джей остановил музыку и тут же заговорил в микрофон:
  - Вау! Похоже, у меня появилась помощница. Попрошу секьюрити пропустить ее ко мне.
  В этот момент Кэт легонько стукнула Федора по руке обращая его внимание на то, куда пошла претендентка, благо ее провожал луч прожектора. Возле одной из стен видимо был карман, в который собственно и юркнула все еще неодетая претендентка, впрочем, не больше, чем через сорок секунд, она возникла за пультом.
  Ди-джей снова заговорил:
  - А вот и моя помощница, и зовут ее, - тут он поднес микрофон к ее губам.
   - Стела, - представилась девушка.
  -С-т-е-л-л-а! - голосом уличного зазывалы проорал ди-джей.
  - А сейчас несколько вопросов моей помощнице. Стела, что побудило вас быть такой раскованной и откровенной?
  - Музыка.
  - Вам нравится музыка ди-джей Вампира?
  - Да.
  Ди-джей вытянул руку в сторону зала:
  - А вам?
  Зал взревел.
  - Не слышу?!
  - Д-а-а-а-а-а!!! - раздалось многоголосое эхо.
  С фиглярскими ужимками ди-джей Зэт обошел Стелу, потом приобнял ее за плечо и с театральными придыханиями зашептал в микрофон:
  - А можно потрогать?
  Стела кивнула, Зэт облапил ее грудь, заявив:
  - Да помощница, что надо. Одевайся и спускайся в зал, теперь мы будем связаны... вот этим, - и протянул Стеле радиомикрофон.
  Катерину от этой сцены передернуло, Федор вопросительно поднял бровь, Кэт покачала головой.
  Между тем Стела выбралась на танцпол. Заметив ее, Зэт, поднес микрофон к губам:
  - А сейчас новый ремикс Вампира "Танец Шамана", - ди-джей нацепил черные очки и снова заорал, - Стела я не вижу тебя, ты там?
  Девушка тут же откликнулась:
  - Да Зэт, я здесь.
  - Стела, ты видишь скучную публику?
  - Да!
  - Что мы будем делать?
  - Объявим конкурс?
  -П-р-а-в-и-л-ь-но!
  - И так - конкурс! Разыгрываются два бесплатных билета в наш клуб лучшей паре танцоров.
  Танцпол быстро заполнился танцующими. Заиграла музыка, которая началась с мелодии флейт, потом подключились тамтамы, горловое пение и синтезатор. Мелодия накатывала волной потом почти смолкала и снова начинала нарастать, Кэт закрыла глаза и действительно увидела шамана, который танцевал на дорожке, выложенной белыми камнями в форме спирали. Одежда шамана была сшита из шкур оленя и расшита бисером, он бил в большой бубен и, совершая круговые движения, двигался по спирали. Кэт глазом стрелка выхватила среди танцующих двоих, кружившихся так же, как и шаман в ее воображении. Они все двигались, и двигались, и двигались...
  
  *****
  - Двигайся, - кричал, Первый. - Двигайся, запомни движения для стрелка - жизнь. Чувства, руки и перемещения - вот, что важно. Будешь медленно двигаться - умрешь, будешь стоять на месте - умрешь, позволишь себе потерять голову, перестанешь чувствовать - умрешь. Пистолеты должны стать продолжением твоего взгляда, а видеть ты должна всем телом. А этого можно достичь только постоянным движением. Вампиры, особенно старые, двигаются хаотично, в этом их сила, - Первый начинает двигаться влево, резко рвет вправо снова влево вперед и в сторону, - примерно вот так.
  Продемонстрировав целую серию беспорядочных быстрых движений, Первый неожиданно сделал выпад и хлопнул по макушке девочку лет тринадцати, стукнул ладонью, довольно ощутимо. От обиды ли, или от боли у девочки выступили слезы.
  - Все! Ты умерла - я за твоей спиной, а твои руки не смогли проследить мое движение. Следующее упражнение - интуитивный тренажер.
  - Расстрельная? - зашмыгала носом девочка.
  Инструктор рассмеялся:
  - Да, точно - расстрельная, так ее называют. Сейчас я войду в нее и покажу, что ты должна делать. Я покажу с пятнадцатью пушками, ты начнешь с двух, через три секунды те две, которые в тебя стреляют, сменятся следующей парой. Следи за экраном.
  Первый вошел в комнату двадцать на двадцать, и девочка вспомнила другое название комнаты - "Комната миллиона отверстий и тысячи углов". Это название как нельзя лучше объясняло, на что была похожа эта комната: искусственные выступы и небольшие отверстия в стенах, на потолке и полу. Размерами они как раз соответствовали размерам теннисных мячиков, которые сейчас начали вылетать из отверстий. Тело инструктора стало размазанным пятном, равно как и его руки. Когда он отстрелялся, пол был усеян, обрывками теннисных шариков. Первый вышел из комнаты:
  - Вот примерно так. Попробуй теперь ты и помни - главное двигаться.
  Девочка зашла в комнату, пистолеты были взведены, нервы натянуты до предела. Потом случилось чудо. Все замерло, каждая секунда стала часом. Это уже потом, позже, Катерина узнала, что стрелки называют это состояние "остановкой мира". А в тот момент ее поразило то, с какой легкостью удалось уйти от пары мячиков, расстреляв их со спины, как учили, если конечно слово "спина" применимо к таком объекту, как теннисный мяч. Со следующей парой шаров тоже не возникло никаких проблем. Но тут Кэт вспомнила свои предыдущие ошибки и сразу же получила одним шаром по затылку, другим в нос. Закапала кровь, а из глаз непроизвольно полились слезы. Тем не менее, Кэт продолжала двигаться и прекратила свои перемещения только тогда, когда почувствовала, что аппаратура выключена.
  Кэт плакала уже от обиды:
  - Я полный бездарь, да? Не могу справиться даже с парой шаров.
  Первый ласково потрепал ее по плечу:
  - Ты - молодец девочка. Чтобы достичь того, что ты сделала сегодня, я затратил пять лет. Ты сама не знаешь, какой ты молодец! Ну а теперь, давай разберем твои ошибки...
  ****
  Пришел официант принес заказ и отвлек Катерину от воспоминаний, Кэт отметила, что ее их заказы принесли одновременно, это говорило в пользу заведения.
  Федор взял нож и отрезал кусок стейка, наколол его на вилку и понюхал мясо. Мясо восхитительно пахло, он положил кусочек в рот и разжевал - вкус был под стать запаху. Федор задумался: цена этого стейка была не выше стоимости заурядной котлеты в любой забегаловке средней руки. Все это наводило на неприятную мысль, что кому-то для чего-то очень нужно, чтобы клуб был посещаемым. Вопрос: кому и для чего? Поглощенность Федора своими мыслями и вкусной едой, тем не менее не мешали ему следить за событиями, происходящими на танцполе. Как истинный мастер дестрезы - а Федор именно таковым и являлся, и его внимание парило на разных уровнях сознания - он замечал все, не акцентируя при этом внимание ни на чем в отдельности. Его тренированный мозг обрабатывал информацию, и был готов поддать сигнал в любой момент, как только возникнет опасность или что-нибудь необычное. К примеру, что-либо подобное тому, что творилось сейчас на площадке. Собственно говоря, ничего из ряда вон выходящего не происходило: конкурс прошел успешно, победившие в нем парень и девушка, потрясая билетами, продолжили развлекаться. Но что-то насторожило Федора - на танцполе появилась девушка, про которую говорил Костя. Внимание привлекла не ее стройная фигура, а то, как она двигалась. Федор никак не мог понять, находится ли она под воздействием наркотиков или же это действительно Синдром. Девушка, слово собака идущая по следу, двигалась ровно по направлению к карману, через который Стела попала к ди-джею Зэту. Федор ожидал, что охрана остановит девушку, но охранник просто пропустил девушку вовнутрь. Это событие весьма заинтересовало Сухарева, ведь Костя рассказывал, что изначально охрана отказывалась пускать эту девушку, а тут такое полное доверие. Федор тронул Катерину за руку и улыбнулся, Катерина кивнула, она тоже провожала девушку взглядом.
  Однако происходившее вокруг не помешало им в полной мере насладиться - Федору стейком, а Кэт салатом. Потом Федор заказал сто грамм водки со льдом и счет, после чего расплатился - пить он не собирался.
  Кэт извинилась и направилась в дамскую комнату - место, куда согласно данным статистики, женщины ходят общаться и блистать нарядами, возможно, именно это и является причиной того, что в женских туалетах (в отличие от мужских) постоянные очереди.
  Женское заведение Мелоди не являлось исключением. С трудом протиснувшись среди болтавших девиц, Кэт принялась тщательно мыть руки, потом полезла в сумочку за помадой. Со стороны выглядело так, будто она всецело поглощена поправлением макияжа, но это было заблуждением, фактически Кэт воспринимала все вокруг. Она сразу отсекла трех девиц беседующих о новом аромате духов, не посчитала нужным пристально присматриваться и к двум подругам, стоящим прямо рядом с ней: они обсуждали то, как круто сегодня отдохнут. Нет, ее внимание привлекли три возбужденно щебечущие девушки, одна из которых подкрашивала ресницы.
  - Нет, - возмущалась одна из них - Ты только посмотри на это! И чего этот Герман в Таньку-то вцепился? Видели ее - лошадь же! Кроме ног, нет в ней ничего и все время на рогах, во что ее не одень.
  - Да не. Вроде от нее не пахнет алкоголем, - заметила другая девица.
  - Значит, наркоту принимает.
  - Поди затрахал ее, видела, как она похудела?
  - А чего Герман такой хороший любовник? - наконец заинтересовалась третья девушка с огненно рыжей шевелюрой.
  Та, что подводила глаза, заговорила бархатным голосом:
  - Сама не пробовала, врать не буду, но вот со Светкой - его предыдущей пассией - хорошо знакома. Так она говорит, не мужчина, а робот какой-то - всю ночь, а утром как огурчик! И целуется он, по ее словам, так, что просто в башню срывает, а начинал ласкать шею, тут обычно со Светкой первый оргазм и случался.
  - Врет, поди, Светка, - заметила высокая.
  - Да ну, не похоже - она ж за ним по-прежнему по пятам бегает.
  - А что Герман, вот Сергей да, - не сдавалась высокая.
  - Ну не знаю, я же его близко не знаю, может, и врут.
  - А Германа ты знаешь?
  - Нет, но хотелось бы. Впрочем, вся их пятерка, как на подбор один лучше другого. Вокруг них так девчонки и вьются, а что - богатые, щедрые... Ах, ну ладно, пойдемте танцевать, - шумно щебеча, девушки удалились.
  Когда Катерина собралась уходить, зашли две девушки - толстушка в очках, толстом свитере, в джинсах порванных на коленке, и ее подружка в легкомысленном дискотечном наряде с лентами, выглядевшая на ее фоне подруги как тростинка. Толстушка скрылась в кабинке, а тростинка занялась поправлением боевой раскраски, видимо смазанной в ходе танцев. Когда тростинка почти закончила с макияжем, вышла толстушка и, намылив руки, стала тщательно их мыть. Катерина подумала: "Какая основательная девушка, наверно отличницей в школе была". Вертлявая тростинка покрутилась перед зеркалом и, видимо полностью удовлетворившись своим внешним видом, спросила:
  - А чего, Вамп действительно в Милан уехал?
  - Не думаю, он конечно талант, но есть и получше, - недоверчиво промямлила толстушка.
  - Нет талантливей - нет. Ты помнишь его композицию "Черный лед на красном фоне"? Я с нее просто балдю, а ей почитай уже три года.
  - Гмм...
  - Что гмм. Скажи еще, что она тебе не нравится!
  - Ну, я вообще-то "Гражданскую оборону люблю", - оправдывалась толстушка.
  - И чего там любить: мат на мате. А тут красота неописуемая, господи, какую красивую мелодию он придумал, особенно там, где стихи: Рассвет заката сбросил полотно надежд пустых. Все тлен и увядание любви! Красиво же согласись красиво.
  - Угу, - вяло согласилась подруга.
  - Ты, Галка, просто в музыке не сильна, - снисходительно бросила тростинка и вышла из туалета.
  - Угу, ничего не понимаю, - передразнила тростинку Галка и направилась следом.
  Катерина подождала еще немного, но больше ничего заслуживающего внимания не услышала. Тем временем Федор, скрывая фужер со льдом от бдительного ока камеры, аккуратно вылил водку на пол, не забыв прополоскать рот водкой и полить рубашку, заметь кто со стороны его манипуляции, то очень бы озадачился.
  Наконец подошла Катерина, она не стала садиться за стол, а вместо этого подошла к Федору сзади и закрыла его лицо ладошками, потом склонилась над Федором и зашептала в ухо, кратко изложив ту информацию, которую ей удалось почерпнуть.
  Федор предложил:
  - Пойдем, потанцуем.
  На танцполе кружились пары. Зэт, поставил, по его словам, "томный медляк" от Вампира. Кэт сказала Федору:
  - По-моему, тут не все ладно, слишком много совпадений: и девушка эта странная и ди-джей Вампир, вот кого стоило бы пощупать. Да еще эти странные Герман, Сергей и прочие.
  Федор кивнул в сторону кармана:
  - Надо бы попробовать туда зайти.
  - Стандартная схема - чулок? - спросила Кэт.
  - Так другая, боюсь, здесь и не сработает, не слышно же ничего.
  Кэт кивнула, и они направились в сторону кармана, при этом Федор вдруг стал плохо держаться на ногах, его шатало из стороны в сторону.
  ****
  Тем временем злой, как черт, Костя выкуривал третью трубку. Сотка Федора не отвечала, что злило Костю еще больше, поскольку к злости примешивалось беспокойство за членов тройки. Костя умел себя контролировать, поэтому эмоции плавали лишь на поверхности. Он вспоминал, как ему говорили: "Для Вязателя главное, найти центр своего покоя. После того, как он найден - нет места сомнениям и эмоциям, есть только ты и то, что вторгается в твое пространство. Это уже можно зацепить в петлю, а зацепив - привязать". Костя вспоминал, как Учитель, используя веревку длиной в пятьдесят сантиметров, связал троих воспитанников, используя большие и указательные пальцы их рук в качестве крючков для веревки. "Вязатель не тратит силы на передвижения - он чувствует центр и двигается вокруг него. Вязатель вязок по своей натуре и то, что попадает в его поле, связывает само себя", - звучали в голове Кости слова Учителя.
  "Эх, - досадливо подумал Костя, переключившись с воспоминаний на свои насущные проблемы, - может действительно сесть на безуглеводную диету, только друзья засмеют. С другой стороны, может, удастся стать стройным, как Федор". Костя прикрыл глаза и представил себя стройным юношей с двумя стилетами в руках, картинка ему явно понравилась, он нахмурился и пробормотал:
  - А потом хоть на обложку МН.
  Помечтать Косте не дали: за его мотоциклом остановилась красная БМВ, которая начала истошно сигналить. На Костю, привыкшего к извечной ненависти водителей четырехколесного транспорта к мотоциклам, это не произвело особого впечатления, и он продолжил невозмутимо пускать колечки дыма в воздух. Водитель неистовствовал, а Костя продолжал спокойно курить - если Костя и мог чему научить байкеров, так это умению допекать и шокировать окружающих уже одним только видом и поведением.
  Наконец, захлопали двери, и Костя посчитал далее невыгодным игнорировать противника, за которым он ранее наблюдал в боковое зеркало стального коня, поэтому он развернулся на сидении в сторону машины. Вышедшие парни вряд ли были старше Кости, скорее даже года на четыре помоложе. Впрочем, пара ребят действительно были крупными и наводили на мысли о вольной борьбе. Зато два других более походили на несостоявшихся каратистов или просто на уличную шпану.
  -Ну, ты, козел, чего место занял? Эта парковка для машин, - начал, самый худой из подошедших.
  Костя неспешно выбил трубку и спрятал ее в карман. Наличие поблизости охраны, несколько ограничивало возможность применения приемов, которые знал Костя. Кроме того, он не особо хотел демонстрировать свое искусство на площадке окруженной камерами слежения, впрочем, дать себя избить тоже не входило в Костины планы.
  Поэтому он сплюнул и спросил:
  - Ты кого тут за козла держишь? Не учили базар фильтровать в приличном обществе?
  - Гля, парни, - всплеснул руками второй худощавый парень с оттопыренными ушами. - Чего он мекает.
  Костя мысленно начал считать до десяти.
  - Так он еще и соображает туго, видать, мозги банданой сдавило, - поддержал лопоухого худой.
  - Парни, вас никогда по голове ногами не пинали? - поинтересовался Костя нежнейшим тоном.
  -Зеленый, слышь, он нас не уважает.
  Здоровяк Зеленый сморщил веснушчатое лицо:
  - Короче, ты, вариант такой: ты нам даешь бабки, куртку - Шняге, - кивнул лопоухий в сторону худого, - а потом садишься на свой драндулет и валишь на все четыре стороны.
  - А второй вариант? - поинтересовался Костя. - В плохих фильмах главные уроды всегда предлагают два варианта, или вы настолько тупы, что второй вариант забыли?
  - Второй варианты: Зеленый и Амбал делают из тебя отбивную, снимают все, гробят твой моц.
  - А Зеленый и Амбал - это ваши жены или мужья? - спросил Костя, вытащив из кармана мотоциклетную цепь.
  По всей видимости, Амбал решив, что время переговоров истекло, кинулся на Костю. Он хотел схватить его за левую руку и сдернуть с байка, но Костя хладнокровно выждал, когда до его руки останется сантиметров пять, после чего с размаху влепил Амабалу по носу цепью. Возможно, вольные борцы - весьма крепкие парни и пользуются заслуженной славой на улице, но когда человеку сносят цепью носовую перегородку он, как правило, теряет сознание. Бедняга Амбал не стал исключением, рухнув под колеса байка.
  - Наверное, все-таки жены, - прокомментировал падение Амабала Костя. - Вон как рухнул, сразу видно - блондинка! Увидела симпатичного мужчину и сразу пала к его ногам.
  Пока Костя произносил эту речь, оставшаяся троица разделилась, Зеленый попер буром на Костю, Шняга и лопоухий стали обходить Костю с флангов. Костя отреагировал на это следующей тирадой:
  - Кому выбью все зубы - чур не виноват.
  По манере нападения Костя понял, что дерутся ребята достаточно часто, причем нападают именно группой. В тот момент, когда он это понял, Шняга дернулся в сторону Кости, Костя махнул цепью, но нападавший достаточно легко ушел от удара. В тот же миг Зеленый кинулся на противника, который к сожалению для него ожидал чего-то подобного и потому успел отпрыгнуть. Зеленый зацепил мотоцикл, который рухнул на Амбала. Костю это вполне устраивало, потому что он всерьез сомневался, что Амбал пробудет в отключке достаточно долго - как не крути борцы были достаточно крепкими ребятами, и Костя это знал. По всей видимости, лопоухий решил, что с него достаточно, поэтому он достал из кармана нож, нажал на кнопку, из рукояти появилось лезвие явно больше разрешенного законодательством. Примеру лопоухого последовал и Шняга, а Зеленый полез за пазуху и вынул пружинную дубинку.
  - Парни, да по вам тюрьма плачет, - протянул Кости. - Убрали бы игрушки, поранитесь.
  - Гаси его, - закричал Шняга, в это раз они напали одновременно.
  
  ****
  Тем временем Федор, одарив танцующих и охранника улыбкой идиота, пьяной походкой почти доковылял до входа, через который прошла девушка. Здесь он заприметил в рядах танцующих Кэт, подошел к ней и, несмотря явное несоответствие мелодии, закружил Катерину в вальсе.
  Впрочем, вальсировали они не долго: Федор запнулся и упал, а падая стянул с ноги партнерши чулок. Кэт встала напротив охранника и попыталась натянуть чулок, "пьяный" Федор растворился. "Случайно" скинув туфлю, девушка начала балансировать на шпильке. Посмотрев на охранника, она улыбнулась и помахала ему рукой. Служитель порядка оглянулся по сторонам и, никого не увидев, подошел к Кэт. Она кротко посмотрела на него и спросила:
  - Вы мне не поможете?
  - Помогу, сейчас только, - он поднес ко рту рацию. - Седьмой, займи пост, я отлучиться хочу!
  Из толпы танцующих вышел его напарник и занял место возле входа в карман. Кэт поморщилась, но Федор был уже внутри, ничего не могло ему помешать. Вначале он кошачьей поступью взлетел по металлической лестнице, прошел мимо диджейской, за которой коридор изгибался. Стоя рядом с изгибом, Федор присел и резко выглянул из-за него. Секундного взгляда хватило для того, чтобы понять - камеры в коридоре нет - освещение тусклое и не яркое, вместо ламп дневного света по стенам располагались пыльные светильники в виде свечей, которые несмотря на стерильную чистоту полов, никто не протирал. Отметив эту странность, он обратил свой взор на три двери - две по бокам и одну, по всей видимости, бронированную - в конце коридора. Одна из боковых дверей была приоткрыта. Федор понимал, что в данный момент он подвергает себя и Кэт ненужному риску, но удержаться он не мог - его ненависть к детям ночи была возведена в степень культа. Причин тому было две. Первая заключалась следующем: когда Федору было шесть лет его родителей убили вампиры. Они не были охотниками и вообще не имели никакого отношения к Ордену. Просто так уж получилось, что их пути пересеклись: в позднее время дети ночи ехали на модной в те времена "Победе" и зашли в дом на отшибе деревеньки Кустовки. Что тогда двигало матерью Федора неизвестно, но она почему-то велела ему сидеть в хлеву и не выходить. Там Федор и прятался среди двух коров, пока тело матери остывало возле входа в хлев. Ее они выпили всю, отца... Он успел схватить ружье и выстрелить, его просто убили - вырвав сердце и кинув его на труп матери. Потом приехал дядя Володя, какой-то дальний родственник и забрал осиротевшего ребенка к себе. Наверное, Федору повезло, потому что Володя был стрелком, одним из лучших. Именно он отдал мальчика в Школу. Иногда Федор думал, что лучше было бы, если бы его жизнь и жизнь его дяди никогда не пересекались.
  О второй причине Федор предпочитал умалчивать, хотя она была также напрямую связана с вампирами. Как сказал некий умный француз, ищите женщину. Девушка Федора - Света - добровольно стала кровососом, соблазнившись вечной молодостью, а потом... Именно этот эпизод очень не любил вспоминать Федор! Его предыдущая тройка... Если бы он не промешкал, возможно двое его товарищей были бы живы, но он не смог отринуть личностные причины. Сколько раз он потом в кошмарных снах успевал до того, как она убила его друзей!
  Они шли по следу вампира, охота проходила в ветхом строении и Федор, проломив пол, упал вниз. Увидев его, Света, а это была именно она, опустила руки и сказала:
  - Я любила тебя тогда, люблю сейчас, уходи - я не могу убить тебя!
  А потом в комнату вбежали друзья. Наверное, он мог успеть, если бы стал действовать сразу, если бы не опустил руки с поникшими в них стилетами, если бы... Друзья бежали его спасать, они слишком близко подошли к вампиру, поворот Светы вокруг оси - и два опадающих тела, с одинаково вырванными кадыками. Потом она опустила руки, с которых капала кровь и сказала:
  - Вот такой я стала, уходи или убей меня. Если бы я могла вернуть все назад, я бы вернула. Но я не могу, да и ты тоже не можешь, охотник! Поэтому, либо делай свое дело, либо уходи. Потом я не смогу: во мне уже не будет столько человека, как сейчас.
  Пожалуй, даже не Федор, а его руки сделали четыре удара, перед последним, она растянула губы и, обнажив клыки, успела прохрипеть:
  - Прости.
  Федор никому и никогда так и не рассказал, как он - охотник - рыдал над трупом вампира, когда хоронил ее. Потом был длительный процесс ремиссии, и новая тройка. На этот раз Федр поклялся сам себе, что больше никогда не допустит гибели друзей.
  Особого выбора у Федора не было: бронированная дверь предполагала наличие не менее крепкого замка, вторая дверь была, по всей видимости, заперта. Поэтому охотник, мягко кувыркнувшись вперед, оказался на корточках возле приоткрытой двери и заглянул в комнату. Увиденного вполне хватило, чтобы лицо Федора исказилось гримасой, а его руки зашарили в поисках стилетов. Увы, руки ничего не обнаружили и застыли по бокам. Сам же Федор кувыркнулся назад и там, в спасительном пространстве за углом, осмыслил увиденное. В полумраке на кожаном диванчике лежала давешняя девица. Теперь-то Федор не сомневался, что у нее был именно Синдром. Над ней склонился вампир. Возможно, со стороны они и смотрелись бы как просто влюбленная парочка, если бы не одна маленькая деталь: с клыков вампира упали две капельки крови. Кровосос смаковал кровь своей жертвы, отпивая ее маленькими глоточками.
  Федор задумался и пришел к выводу, что действовать пока рано, было необходимо уточнить количество кровососов и их месторасположение. А это означало одно - необходимо стать завсегдатаем этого клуба. Федор двинул к выходу и, пройдя диджейскую, услышал приближающиеся шаги.
  *****
  Костя, решил, что нужно в срочном порядке сокращать количество нападающих. Особенно смущал Костю Зеленый, хотя двое с ножами и были более опасны, они не обладали бычьей силой борца. Поэтому Костя предпринял следующее: махнув цепью в направлении левой руки Зеленого, он добился того, что тот не только поймал цепь, но и дернул ее на себя. Закрутившись за цепью, Костя закончил свое движение, угодив локтем в челюсть Зеленого, и, по всей видимости, сломал ее, поскольку нападавший сразу обмяк, упав к ногам Кости, хотя так и не выпустил из рук цепь. Костя попытался освободить свое орудие, но ему это не удалось. Дольше медлить он не мог, поскольку Шняга, вопреки ожиданиям, не только не растерялся, но размахивая ножом успел прорезать Косте куртку. Похоже, что ему не приходилось драться с байкерами, иначе он бы знал, что стандартная куртка современного байкера имеет защиту на локтях, поэтому порез получился вполне безобидным для здоровья Кости, но никак ни для его гордости:
  - Ты, что?! Ты знаешь, сколько куртка стоит?! - возмутился он. - Ну все, достали вы меня ребята! - После чего поворотом вокруг своей оси он ушел от укола лопоухого. Не совсем конечно ушел, просто слегка поправил траекторию движения лопоухого, в результате чего тот врезался в Шнягу и сшиб его с ног. Падая и пытаясь удержать равновесие, Шняга замахал руками и зацепил лопоухого, резанув ему ножом ухо. - Парни, а ведь я вас предупреждал - порежетесь, - довольным тоном сообщил им Костя.
  Несмотря на порез, Шняга и лопоухий перевернулись на спину, и резко взмахнув двумя ногами, оттолкнулись спинам от асфальта и оказались на ногах. Костя одобрительно крякнул:
  - Ого, да вы, похоже, всякие хитрые приемы знаете! А чего "кия" не кричите? Не порядок, Фунокоси был бы вами не доволен.
  На этот раз парни были осторожнее, поэтому стали расходиться по дуге в разные стороны, беря Костю в клещи. Костя с удовлетворением отметил, что лопоухий, которого он оценивал, как более опасного, стал осмотрительнее. Из его порезанной мочки собиралась кровь и капала на плечо.
  - Слушай, а давай мы тебе и второе ухо отрежем, - предложил Костя, слегка отступая назад и пытаясь занять такую позицию, чтобы между ним и одним из нападающих оказался байк с погребенным под ним Амбалом. Маневр ему бы удался, если б не слаженная работа Шняги и лопоухого. Шняга напал справа, а лопоухий просто перемахнул через байк, приземлившись на Амбала.
  "В драке с использованием ножа, как правило, проигрывает безоружный", - вспомнил Костя слова своего деда. - Дестереза даст тебе чувство дистанции и возможность объединять атаку и оборону с эффективной позицией и передвижениями. Но если у тебя нет в руках хотя бы палки, или если твои противники не совершат сколько бы значительный промах, можешь считать, что ты проиграл". После этих слов дед обычно добавлял: "Потому что последний человек, которого я знал и который утверждал, что, будучи безоружным, может эффективно защититься от нападения ножа, был зарезан пьяной шпаной возле своего дома".
  Прикрывшись предплечьем от укола Шняги, Костя упустил момент атаки лопоухого, и тот лезвием рассек противнику кожу прямо над правой бровью. Почти не почувствовав боли, Костя отреагировал на атаку единственным возможным в такой ситуации способом: что есть мочи пнул того в бедро, после чего отступил в сторону, провалив атаку Шняги. Лопоухий упал, но тут же попытался вскочить. К счастью, ему не удалось этого сделать, вставал он медленно, а встав, захромал. Тем не менее, они попытались снова повторить предыдущие действия. Косте все это переставало нравиться, кровь заливала правый глаз, было странно, что охранники клуба не вмешивались в происходящее, оставаясь безучастными наблюдателями. Наконец, не выдержав, один из охранников, тот который признался, что в детстве тоже гонял на байке, снял с пояса резиновую дубинку и с криком:
  - Лови, - швырнул ее Косте.
  Дубинка попала Косте в голову, но он не обиделся, и с усмешкой поднял пришедшееся так кстати оружие, затем он вытянул правую руку с зажатой в ней дубинкой по направлению к атакующим. Шняга и лопоухий переглянулись и снова продолжили свое движение.
  *****
  Деваться Федору было некуда, он повернулся к входу спиной и стал громко бубнить:
  - И где в этом месте туалет?
  Сзади подошел охранник и постучал Федора по плечу:
  - Извините, Вам тут нельзя находиться.
  - Мне нужен туалет, - настаивал "пьяный" Федор.
  - Но он в другом месте, - после этого охранник взял Федора под локоть и отвел в туалет. Оставшись возле двери, охранник связался с кем-то по рации и вкратце объяснил ситуацию. Когда Федор вышел, его ожидали еще двое охранников. Оглядев их, Федор решил не сопротивляться и позволить отвести себя куда угодно, кроме комнаты, где он видел вампира.
  - Пойдемте с нами, - сказал один из охранников.
  Федор кивнул и последовал за ним в противоположную сторону от диджейской, второй охранник шел сзади, Федора привели в отдельный кабинет. Кабинет был совсем небольшой и вмещал в себя металлический сейф, пару стульев и большой стол, за которым сидел лысоватый мужчина.
   Он протянул Федору руку и представился:
   - Кондратьев Аркадий Александрович.
  Федор пожал руку и так же представился:
  - Рябчев Петр Игнатьевич, - именно это имя значилось в документах Федора.
   - И как Вы, Петр Игнатьевич, объясните свое поведение? Только не говорите, что были пьяны и ошиблись, со ста грамм водки, человек вашей комплекции даже не почувствует себя пьяным, а больше вы не заказывали, мы проверили ваш заказ.
  - Оперативно работаете, - протянул Федор, обдумывая объяснения.
  - Даром хлеб не едим, - картинно развел руками Кондратьев.
  - Я частный детектив. Вот мои документы, - Федор достал из внутреннего кармана корочки и протянул их Кондратьеву.
  - И чем обязаны?- спросил тот, внимательно изучая корочки.
  - Пропала девушка.
  - А причем тут мы? - удивился Аркадий Александрович.
  - Известно, что перед исчезновением она приходила в ваше заведение.
  - Да знаете, сколько сюда приходит. Каждый день не менее четырехсот человек, - было ясно, что Аркадий Александрович ни в чем не будет помогать. - И больше половины из них - девушки. Думаете, мы всех записываем в книгу посещений?
  - Но эта девушка особенная, - Федор достал из кармана, фотографию Лены Черепановой.
  Шеф охраны не стал ее разглядывать, пробежал взглядом и вернул вместе с документами.
  - Знаете, ммм....
  - Петр Игнатьевич, - подсказал Федор.
  - Да, Петр Игнатьевич, к нам уже приходили по этому поводу товарищи из органов, и мы уже говорили им, что может, девушка и была, но мы ее не помним, драк она не устраивала и не скандалила, так что не запомнили.
  - А видеозапись? - предпринял еще одну попытку Федор.
  - Делается только на входе и стирается на следующий день, - по-прежнему безразлично, словно отмахиваясь от мухи, ответил Аркадий Андреевич.
  - А я могу поговорить с барменом, с людьми в клубе? - с надеждой спросил Федор.
  - Нет, ваше присутствие здесь нежелательно, вас и вашу помощницу проводят из клуба, и мы вынуждены внести вас в черный список, более вы в клуб не попадете.
  - Ну что ж, спасибо что не попросили ваших быков еще и избить меня, - бросил Федор вставая.
  - Не наш профиль. Тем более, что я думаю, этого не требуется. Вы и так привлекаете к себе неприятности: фактически, ваш помощник на байке уже их нашел.
  - Что с ним?!- почти прокричал Федор.
  - Сами увидите, на парковке. Да, милицию мы вызвать не стали, разбирайтесь сами.
  Федор хлопнул дверью и вылетел на танцпол. За дверью его поджидала Кэт.
  Федор схватил ее за руку и потащил к выходу.
  - Что... - попыталась спросить Кэт.
  - Нет времени, - на ходу бросил Федор, таща Кэт за собой.
  Охрана проследила Федора и Кэт до выхода.
  Вылетев из клуба, Федор увидел на парковке Костю стоящего в классической для дестрезы стойке, а двое нападающих брали его в клещи. Перемахнув через ограждение, Федор подбежал к Шняге, который был ближе всего, хлопнул его по ушам ладошками и поддал ногой по крестцу. Шняга пролетел примерно с метр и растянулся на асфальте, после чего схватился за уши и стал кататься по земле.
  - Все, - сказал, воспарявший духом Костя, лопоухому. - Сейчас я тебя буду этой дубинкой любить по полной программе.
  - Хватит, - проревел Федор.
  - Это мы еще посмотрим, - усмехнулся лопоухий.
  - Спрячь нож и уматывай, прихватив дружков, - видя сомнения лопоухого, Федор кивнул в сторону катающегося Шняги, - а то займусь серьезно.
  Лопоухий спрятал нож и прошипел Косте:
  - Мы тебя найдем.
  - Это я вас найду и....
  - Прекратить, - рявкнул Федор, на этот раз уже Косте.
  Кэт достала платок и подала его Косте. Тем временем лопоухий, довел Шнягу до бумера. Справиться с Зеленым было куда сложнее, он взял его подмышки и с трудом потащил в сторону машины. Тем временем Кэт осматривала рану Кости:
  - Придется наложить два шва, - подвела она итог и тут же успокоила Костю, - шрамы украшают мужчину.
  - Ехать сможешь? - спросил Федор, поднимая байк.
  Костя хотел сказать что-то типа "настоящий байкер способен вести байк в любом состоянии" но, посмотрев на мрачное лицо, Федора передумал. Вместо этого он просто кивнул.
  - Иди к машине, пускай Кэт тебе залепит лоб пластырем, доедешь до офиса, там наложим швы.
  Кэт достала аптечку из машины и стала рыться в ней в поисках пластыря и перекиси водорода.
  - Эй, дубинка чья? - крикнул Костя, повернувшись в сторону входа в "Мелоди".
  Один из охранников поднял руку.
  - Спасибо, лови! - поскольку Костя кинул дубинку по пологой траектории, охранник легко смог ее поймать.
  Потом Костя подошел к Кэт, пока она промывала рану и заклеивала ему лоб, Федор сказал:
  - Первое - информация подтвердилась, тут действительно есть кровососы, и второе - больше появляться здесь мы не можем, разве что придем на охоту.
   Пока Костя, оледеневшим взглядом разглядывал заведение, лопоухий при помощи Шняги загрузил в бимер своих приятелей, после чего завел мотор. Когда машина стала разворачиваться, Шняга опустил окно и мрачно пообещал:
  - Мы вас найдем.
   Костя и Федор, не сговариваясь посмотрели на Шнягу и даже сделал пару шагов в сторону машины, бимер скрипнув шинами, сорвался с места.
  ГЛАВА 4
  - Но, добавлю и третье. Костя, ты получаешь выговор. Устный, так как пока новичок, но если подобное повторится, получишь письменный с уведомлением Штаба, - Федор был зол. Зол на себя, зол на вампиров и, конечно же, на Костю, поступок которого так некрасиво начал эту операцию.
  - За что? - удивленно спросил Костя. Теперь он совсем отошел и уже совсем не видел своей вины в том, что его не пустили в клуб. - Мало ли, какой у них дресс-код, отговорки это все. По телику их реклама постоянно идет, хоть бы намекнули, что без костюма от Armani не впускают.
  - Федор, Костя, потом обсудим, кто прав, а кто виноват. Вернемся в галерею и все обсудим, что тут торчать, как три тополя на Плющихе, - Кэт видела, что Федор вне себя и, зная характер Кости, она понимала, что ситуация сложилась как в поговорке - нашла коса на камень. Конечно, Федор был старше, и по возрасту и по званию, но душу анархиста Кости тоже нельзя было скидывать со счетов.
  - Хорошо, едем, - кивнул Федор и направился к машине.
  - У меня есть идея. Хорошая, - сказал Костя, Федор посмотрел в его сторону.
  - На сегодняшний день хватит твоих идей, едем, - Федор отвернулся от Кости.
  - Если не выслушаете, я реализую ее сам, - не унимался Костя. Идея казалась ему очень стоящей и способной хоть как-то загладить случившийся провал.
  - Хорошо, рассказывай, - согласился Федор без энтузиазма.
  - В общем, дело такое, - оживился Костя. - Вон там, у дома сидят парни и пьют. Причем выходят они из клуба, выпьют и снова зайдут. Если посмотреть чуток левее, то можно увидеть парня из их компании, который следит за мной с того самого момента, как приехал этот долбанный бимер.
  - И что? Ничего удивительно в этом нет - ты тут как лось в берлоге стоял, - высказал Федор, который пока не видел ничего стоящего в идее Кости.
  - А то, возьмем парнишу, дадим ему денег, скажем, чтобы сидел в клубе и докладывал обо всем нам, - пояснил Костя, причем таким тоном, словно все должно было быть понятно и без пояснений.
  - Нет, - отрезал Федор. - Вовлечение гражданского лица в операцию против правил. Твоя идея тянет на пару лет принудительной тренировки в Гнезде совы.
  Гнездо Совы являлось исправительным учреждением для членов Ордена. Знания, которыми обладал Орден, не должны были попасть в руки простых людей, поэтому провинившихся ссылали в Гнездо Совы, где в зависимости от серьезности проступка они либо проходили обучение, либо психиатрическое лечение, либо же сидели в камерах, как обычные зэки. Как бы то не было, это место было тюрьмой, и попадать в нее было очень и очень нежелательно.
  - Я прекрасно знаю устав и правила, - возразил Костя - Чтобы их нарушать, их надо знать, поэтому я все прекрасно понимаю. Мы попросим просто следить. Представимся представителями правоохранительных органов, пообещаем медальку, и он будет денно и нощно наблюдать за тем, что творится в клубе. К тому же я даю гарантию, что он будет только рад.
  - А если его поймают, виноваты будем мы, и заинтересуются нами уже не охрана клуба, а те самые правоохранительные органы, за которые мы себя будем выдавать, - идея Федору показалась достаточно разумной, но в то же время ему не хотелось привлекать гражданское лицо.
  - Может, сработать, - задумчиво сказала Кэт. - Охрана клуба вряд ли будет привлекать кого-то еще, что бы разобраться. Парня просто изобьют и выкинут на улицу, вот и все.
  - О том и речь! - воскликнул Костя, обрадованный тем, что Кэт согласилась с ним. Не смотря на постоянные взаимные шпильки, Костя находил Кэт очень интересной девушкой, и к тому же красивой. Довольно часто он ловил себя на том, что вместо очередной подколки, ему хотелось обнять и поцеловать ее. Правда, стоит заметить, что еще чаще Костя не был готов признаться в этом даже самому себе.
  - Что значит, просто изобьют? Что вы несете? Уезжаем отсюда и связываемся со штабом, в ожидании указаний, - зло отрезал Федор.
  - Изобьют, значит, не убьют, - услужливо пояснил Костя. - Придумаем легенду, никто ее проверять не будет, просто выкинут из клуба и все, им не нужны отрицательные отзывы, а так есть шанс, что он узнает что-нибудь полезное. Если это Кухня (так будет называться место, куда постоянно приходит кормиться больше пяти вампиров), то тут надо будет задействовать силы четырех-пяти троек, а не одной. Наша цель, как гласит устав, - вести разведывательные действия и проводить нейтрализацию упырей-одиночек. Вот разведку мы и проведем, а что не своими силами, так на войне все силы хороши.
  - Да, устав ты знаешь, цитируешь наизусть. Ладно, поговорим. К тому же он еще не согласился, - сдался Федор.
  - У меня согласится, - улыбнулся в ответ Костя.
  ****
  Костя никогда не знал своих родителей. Они умерли, когда он был слишком мал, что бы сохранить воспоминания о них. Воспитывал его дед, Серафим Андреевич, был одной из самых выдающихся личностей Ордена за всю его историю в России. Если про одних людей говорят, что они родились в рубашке, то про Серафима говорили, что он родился и в рубашке, и с клинками в руках.
  Во время второй мировой войны, как и во все времена бедствий, вампиры чувствовали себя более уверенно, и зачастую переставали прятаться и начинают открытые набеги на маленькие удаленные от других деревушки и села. Понятное дело, что когда вокруг война, немцы наступают на Сталинград, и никому и дела нет до маленькой деревушки потерянной в центре Сибири, и никто никогда бы не узнал, что случилось, если бы не случай. Одна из жительниц деревни, гражданка С., как в последствии фигурировала она в протоколах, выпустила козу из хлева, что бы, как было сказано в тех же протоколах, "чтобы она подышала". Оказалось, что калитка забора двора дома гражданки С. не была заперта. Не будь дурой, коза решила не довольствоваться одним двором и убежала. Когда хозяйка завидела пропажу, она отправилась искать козу. Возвращаясь в деревню, так и не найдя козы, которая либо решила удрать в теплые края, либо была съедена волками, гражданка С услышала выстрелы, безудержный лай собак и крики людей. Решив, что дела в стране совсем плохи, и что на деревню напали немцы, она решила сообщить о происшествии в соседний совхоз, который находился в двадцать километрах от деревни. Случай не был бы случаем, если на это все бы закончилось. По дороге ее встретил районный милиционер, который был завербован Орденом, как осведомитель. Он отвез гражданку С. в участок, а сам наутро решил надеваться в деревню на своем мотоцикле. Что именно там он увидел, не известно, но вернувшись в участок, он напился, предварительно вызвав на место тройку из Ордена.*** (порнография, переписать)
  - Что думаешь, Андреич? - спросил Максим, вязатель высланной тройки Серафима, смотревшего на деревню в бинокль.
  - Погода плохая, вот что я думаю, ребята, - ответил Серафим. По традиции зачастую именно фехтовальщик был главой группы. - Если солнышко не появится, то очень не хотелось бы соваться в деревню. Марина, предчувствий никаких?
  - Нет, - коротко ответила Марина, молчаливая девушка-стрелок, бывшая снайпером на фронте. Недавно ее вернули с передовой. Она считала, что защищать страну надо в первую очередь от явного врага, который точно загубит миллионы жизней, и лишь потом начать заниматься ловлей нечисти, которая не делает различий по национальному признаку, и, если немцы все же победят, будет есть их.
  - Тоже плохо.
  - Андреич, может, подмогу вызвать, а? Не мог один упырь всю деревню вырезать за ночь. Из штаба же предупреждали, что они могут в группы объединяться, - с волнением обратился Максим к командиру. В отличие от Марины, у него были плохие предчувствия. Ночью ему приснилась бывшая жена, а, как известно, женщины во сне не к добру, да и отношения с женой у него были очень натянутыми.
  - Это верно, но и просто в машине посидеть да посмотреть в бинокль - тоже не дело, - так же бесстрастно ответил Серафим. Тройка действительно получала информацию о том, что вампиры могут объединиться для совместной атаки. Со дня основания Ордена Хасаном ибн Саббахом в нем действовал принцип, что каждый должен знать лишь то, что ему необходимо знать. Любая информация была засекречена настолько, что члены одной тройки не знали в лицо членов другой. Все, что касалось вампиров, было засекречено еще сильней. Члены троек знали лишь то, что вампиры - одиночки и очень редко объединяются в группы.
  - Ну, так давайте проедем, посмотрим, - предложила Марина. - Мы разведотряд, в конце концов. На фронте тысячи врагов, и ничего, идут люди в разведку. И смерть у них, так же сидит за плечом, и никто не причитает. На...
  - Хватит! - перебил ее Серафим. Причитания Марины о том, как да что на фронте, ему уже порядком поднадоели. - Мы на фронте. И тут у нас нет выхода. Немец вполне мог пожалеть беременную женщину, а вот вампир твою мать не пожалел.
  Марина отвернулась к окну и сжала кулаки. Большинство людей, попавших в Орден, имело с вампирами особые счеты. Дети подходящего для обучения возраста из семей, на которые нападали вампиры, как правило, оказывались в тройках. Это еще одна из тысячелетних заповедей, оставленных Хасаном. Пообещайте людям возможность праведной мести, и они будут преданно служить, чтобы совершить задуманное, говорил он.
  - Не обижайся, - извинился перед Мариной Серафим. - Я знаю, тебе больно, твоего отца недавно убили на фронте, но ведь твою мать убили раньше, причем убили не потому, что она была врагом и направляла ружье, а просто так, потому что хотелось есть. У немца, стрелявшего в твоего отца, был приказ, и его оправдывает то, что если не выстрелит он, выстрелит твой отец. Твою мать убили просто так, за то, что она решила прогуляться в темноте. Никогда, запомни, никогда не сравнивай человека-убийцу и вампира. У человека могут быть причины, у вампира это лишь жажда и ненависть.
  - Точно командир говорит, - сказал Максим. - Каждый раз, как вижу гадину, он смотрит так, словно взглядом убить хочет. А немец пощады просить будет, если связать его и нож к сердцу приставить. Потерпи чуток, Мариша, вот побьют наши немцев под Сталинградом и возьмут Берлин через годик. Получат они свое. А кто упырей давить будет? На немцев вся страна поднялась, а упыри нам нож в спину воткнуть пытаются.
  - Ладно, командир, принимай решение. Не сидеть же нам тут до заката, - тихо пробормотала, почти прошептала Марина.
  - Точно ничего не чувствуешь? - строго спросил Серафим.
  - Ничего. Злая я и есть опять хочу, начнем уж, - она достала из кобуры пистолет, вытащила магазин и, пересчитав патроны, загнала его обратно в рукоятку.
  Серафим завел машину.
  - Проедем сначала вокруг деревни, может, заметим чего, - сказал он трогаясь.
  
  ***
  Роман смотрел на сидевшего перед ним парня и думал, разыгрывает тот его или нет. Этот Костя, как представился парень, только что дал отпор четверым явно не слабым ребятам, и вдруг говорит, что ему нужна помощь. Девушка, сидящая рядом с Костей, хоть и была красивой, тем не менее, вызывала опаску, словно сытая пантера в зоопарке. Не говоря уж об этом Петре Игнатьевиче, севшем возле него, рожей явно киллер какой, а говорят, менты из отдела по борьбе с наркотикам.
  - Ну, что ты ломаешься, как девственница на сеновале, - вывел Романа из размышлений голос Кости. - Тебе говорят, надо помочь любимому городу нейтрализовать банду, стать героем, получить грамоту, подписанную президентом, и до конца жизни рассказывать всем, какой ты полезный гражданин для своей страны.
  - Не знаю, мужики, честно не знаю, - пробормотал Роман, нервно стряхивая пепел в пепельницу. В сотый раз он выругал сам себя за то, что поехал с этими людьми в придорожное кафе где-то на трассе. Хозяин явно с ними заодно, вон как его Костя по-свойски Санычем зовет. "Хоть бы не торговцы органами", - думал он.
  - Мы не торгуем органами, - словно прочитав его мысли, сказала Катерина. Она явно чувствовала страх этого паренька и поняла, что нахрап Кости тут не поможет. - Нам просто нужна помощь. Тебе просто придется посидеть недельку в клубе, в меру пить, знакомиться с людьми и за всем следить. За все будет заплачено. И за твою помощь тоже. А бонусом утром мы пойдем и купим тебе нормальную одежду.
  - Ну, не знаю... - наверное, в сороковой раз повторил Роман. - А как я объясню, что целую неделю в клубе торчу?
  - Скажешь, умерла бабка, оставила квартиру. Ты как услышал, приехал сюда, а там ремонт надо делать. Вот и поминаешь, так сказать, - высказав это, Костя улыбнулся, словно школьник, доказавший у доски трудную теорему. - Ничего тебе не будет. Там народ сутками тусуется, я проверял. Примелькаешься, поговоришь с народом, примут за нормального пацана, предложат дозу. Ты откажешься, скажешь, что бросил. И побежишь нам сообщать.
  - Все так, - сухо сказал Федор. Теперь идея Кости не казалась ему совсем безнадежной, и он решил помочь в обработке парня. Он достал бумажник и вынул из него семьсот долларов. - Вот. Это тебе на расходы. Просто посидишь, посмотришь. И еще, надо обратить особое внимание на ди-джея Вампира. Говорят, он псих и любит кусать девушек до крови. Хуже того, говорят, он не один такой. Сектанты какие-то. От них тебе надо будет держаться подальше, но в то же время приглядываться к ним... издалека.
  Деньги вселили в Романа немного уверенности. Да и документы они показали, мельком, правда. А то, что на вид ни Костя, ни Петр ему не понравились, так ведь они же милиция, кому они нравятся.
  - Ну, не знаю... Вы точно без меня не справитесь? - спросил Роман уже с меньшей надеждой на то, что его уверят в том, что обойдутся без него.
  - Блин, чувак, стали бы тебя целый час уламывать, если бы в этом не было нужды. Мы же не просим тебя избивать охрану клуба, - Костя начинал терять терпение.
  Федор посмотрел на часы. Действительно, беседа с парнем длится уже без малого час, и ему надо было в скором времени выходить на связь со штабом.
  - Кэт, ты доедешь с Костей? - спросил он Катерину.
  - К начальству на ковер пора? - ответила вопросом на вопрос Кэт, как часто делала ее мама.
  - Угу. Так, Роман, ты согласен или нет? - Федор посмотрел в глаза парня и, поняв, что тот смотрит на деньги на столе, добавил, указав на сотенные купюры - получишь три таких или не получишь ни одной. Либо да, либо нет.
  - Я согласен! - чуть ли не выкрикнул Роман, увидев, как Федор потянулся к деньгам.
  - Вот и славно, - Федор взял со стола деньги, и протянул Роману. - Поедешь со мной. Я дам тебе дальнейшие инструкции.
  ****
  
  - Утомил он меня, - честно признался Костя, когда Федор с Романом вышли из кафе. - Надо что-нибудь съесть.
  - Ты же на диете, - съязвила Кэт, воспользовавшись моментом.
  - Злая ты, - Костя был поражен настолько, что не смог ответить ехидством на ехидство. В тот момент он выглядел действительно обиженным, словно ребенок, у которого забрали любимую игрушку.
  - Я не злая, а вот ты ведешь себя зачастую как животное, - Кэт решила немного отчитать Костю, как ей давно хотелось. - Ты понимаешь, что поставил сегодняшнюю операцию под угрозу?
  - Я не веду себя, как животное. Я демонстрирую открытую агрессию, чтобы люди боялись и не начали атаковать меня, - задумчиво ответил Костя, но, поняв, что оправдывается перед Кэт, добавил. - Конечно. В этом мире все так делают, кстати, и ты тоже. А насчет операции, то могла бы и улыбнуться хоть разок парню, видела же, что он боится.
  Костя встал из-за стола.
  - Ладно, поехали. Если не есть, то тут нам делать нечего, - сказал он, направляясь к двери.
  - Нет. Мы не поедем на мотоцикле, - спокойно, четко выделяя каждое слово, сказала Катерина.
  - Почему? - удивленно спросил Костя.
  - Я в вечернем платье. Чтобы сесть на мотоцикл мне придется задрать его до пояса, - пояснила Кэт.
  - Что ж, кому-то повезет увидеть твои роскошные ноги, - Костя решил сделать комплимент, который заготовил уже давно.
  - Спасибо, но мы вызовем такси, а утром ты заберешь свой мотоцикл отсюда, - Кэт достала из сумочки сотовый и начала набирать номер вызова такси.
  - Байк, - тихо поправил Костя.
  - Что? - переспросила Кэт, сбросив набор номера.
  - У меня байк. Мотоцикл - он с люлькой и пенсионером за рулем, - объяснил Костя.
  -А-а-а... - протянула Кэт.
  - Ну, брось ты. Поехали на моцике, с ветерком. Ничего с твоим платьем не станет, сядешь, как дама в женское седло, а я поеду не очень быстро, - попросил Костя. Расставаться с мотоциклом не хотелось. Тем более для того, что бы ехать на такси.
  - С ветерком, по-моему, не вяжется с "не очень быстро", - настаивала на своем Катя.
  - Это в тебе говорит четырехколесный шовинизм, - грустно сказал Костя, понимая, что последнее слово все же останется за Кэт.
  - Что? - удивилась Катя.
  - Четырехколесный шовинизм. Это что-то вроде дискриминации по колесному признаку, ты привыкла, что четыре колеса - это хорошо, и все - на меньшее ты не согласна. Это, как начальники мужчины не доверяют ответственные должности женщинам, боясь, что те не справятся. Шовинизм, чистой воды, - услужливо пояснил Костя.
  После этих слов Катя пообещала себе, что обязательно пересмотрит свое отношение к мотоциклам. Если она борется с окружающими за то, что мужчина не должен смотреть на женщину свысока из-за наличия физической силы, то пояснение Кости, делало его любовь к мотоциклам схожей с ее борьбой за место под солнцем.
  - Я не порицаю, честно, - продолжил Костя, видя задумчивость Кати и надеясь склонить ее к поездке на мотоцикле. Самое удивительное, что он действительно собирался ехать тихо и медленно, по крайней мере, по началу. - Jedem das seine, как говорили древние, но я рекомендую попробовать железного коня, прежде чем говорить окончательное фи.
  - В другой раз, Костенька. Давай, завтра вечером, не могу же я сейчас в вечернем платье ехать на мотоцикле, тем более в позе, в которой ездили придворные дамы. Кстати, я читала, что большинство терпеть ненавидело женское седло, и старались ездить в мужском, - улыбаясь, сказала Катя. - В другой раз. Честно.
  - Уже при дворе были феминистки, - взгрустнул Костя. Он пару раз видел, как девушки ездили боком на мотоциклах, схватившись за широкие спины друзей-байкеров. И ничего, только две из троих, на его памяти грохнулись из такого положения. - Хорошо, сама звони, вызывай такси.
  - Спасибо, - мурлыкнула Катя и поцеловала Костю в щеку.
  Сан Саныч усердно вытирал стаканы. Не беда, что уже на третий раз, но такой разговор стоил того, чтобы его послушать. Нет, его не удивило, что Костя представился Роману, как представитель закона. Сан Саныч считал что, то чем занимается человек, его личное дело, если он не трогает Сан Саныча. Если же у Сан Саныча нет претензий, то на все остальное бог - судья. Удивило хозяина кафе другое. За годы, что он знает Костю, он не думал что, что-то, а уж тем более кто-то сможет убедить того оставить мотоцикл.
  "Наверное, это любовь", - подумал Сан Саныч, отложив тряпку, и вспомнив свою старуху, ради которой он когда-то бросил суворовское училище.
  ****
  - Выключите, пожалуйста, музыку, - попросил Костя таксиста и пояснил, - голова болит очень.
  Голова у него не болела. Вязателю тройки хотелось подумать о том, в какую паутину впутывается, и почему он не настоял на своем, и теперь его мотоцикл стоит в гараже Сан Саныча. Нет, он не беспокоился за мотоцикл, старый хозяин кафе вряд ли даст в обиду имущество одного из постоянных клиентов. Душа Кости была не на месте, как если бы его девушка осталась ночевать у его женатого друга. Ничего не должно произойти, но всегда намного спокойнее, если свое держать при себе. Хотя, причина была не в этом. Стрелки часов уже давно миновали двенадцать, и наступила новая ночь, которая навсегда унесла день прошедший.
  - Неужели ты за мотоцикл так беспокоишься? - язвительно спросила Кэт.
  Костя не ответил.
  - Костя? Может, пояснишь? - на этот раз вопрос был задан без язвительности.
  Вместо Кости ответил водитель:
  - Так ведь, голова ж у парня болит. Из-за тебя, небось, красавица.
  Катерина поморщилась. Водитель, худощавый мужчина лет пятидесяти, ей не нравился, он принадлежал к типу людей, которые на любой вопрос имеют свой ответ и уверены в том, что именно их мнение единственно верное. Заметив гримасу Кати через зеркало заднего вида, водитель добавил:
  - Аж сама морщишься. Изменила, небось, парню, вот он и места себе не находит.
  - Отстань, мужик. Веди машину. Устали мы, - подал голос Костя.
  - Пожалуйста, - ответил водитель таким тоном, словно ему ни за что ни про что плюнули в душу, и включил музыку. Песня про владимирский централ громко раздалась в салоне, и водитель стал подпевать певцу, забыв о клиентах до момента расчета, - владимирский централ, ветер северный...
  Катя склонила голову на плечо Кости, потом положила ладонь на его руку.
  - Что ты загрустил, сокол ясный? - спросила она совсем уж медовым голосом. - Ты на меня дуешься?
  - Нет, Катя, не на тебя. Я просто взгрустнул. Так бывает, - ответил Костя и посмотрел на руку Кати. Положить свою руку на ее или все же оттолкнуть ее, вот в чем был вопрос.
  - Бывает, но это не правильно, - серьезно сказала Катя. - Улыбка - это единственное, что есть у человека всегда. Должно быть. Ведь даже если человеку сделать трепанацию черепа, он будет улыбаться. Пускать слюни, но, тем не менее, улыбаться. Так что надо быть оптимистом. Если при таком страшном конце есть место улыбке, то чего тебе такому здоровому, сильному и симпатичному грустить?
  - У деда вчера день рождения был, а я не приехал, хотя обещал. Даже не позвонил, - объяснил причину своей грусти Костя. И положил руку на руку Кати.
  "Катя - Кэт. Кэт - кошка", - подумал Костя, понимая, что уже совсем не сердится на Катю. Кошек он не любил, как не любил и собак и уж тем более не любил тех людей, которые догадывались сунуть в ручонку маленьких девчушек поводок кавказской овчарки и выпустить их гулять во двор. Не любил он также тех, кто не понимал, что собака это их персональная радость. А когда навстречу ему, Косте, бежит чей-то тузик килограмм в сорок, разинув пасть, как крокодил, ему страшно, а когда он пугается, Костя бьет. Но это о животных. Кошка, которая сидела рядом с ним, положив голову ему на плечо и держа его за руку, была человеком.
  *****
  - Деда, что это? - спросил шестилетний Костя, указывая на коробку, стоящую на полу.
  Небольшая такая коробка. С дырками по бокам. В коробке кто-то копошился и недовольно шипел, явно давая понять, что сидеть в там ему совсем не нравится. Серафим подошел к коробке и достал из нее сиамскую кошку. В руках Серафима кошке понравилось не больше, чем в заточении, и она вцепилась когтями всех четырех лап в руку Серафима. Поняв, свою оплошность Серафим, перехватил кошку за шкирку, и теперь когтистый зверек безуспешно пытался вывернуться, но "ручка", которую предусмотрела природа для ношения кошек, была бесконечно удобна, и больше когти не тревожили Серафима.
  - Это. Это твой новый друг. Или враг, как уж получится. Красавица, а? - Серафим вытянул руку к Косте, чтобы тот лучше мог рассмотреть кошку, - иди в мою комнату, возьми со стола очки и веревку и дуй сюда.
  - Слушаюсь, деда, - выпалил Костя и, отдав честь, выбежал из комнаты.
  Когда Серафим узнал, что Косте суждено быть Вязателем, он хотел было попытаться вытащить его из Ордена. "Пусть у пацана будет простая человеческая жизнь", - говорил Серафим, видевший смысл лишь в профессии Колотеля. "Ваша же кровь, уважаемый. Станет великим, как вы. Великий вязатель - это тоже не шутка", - отвечали ему, и он кивал. Думал и кивал. Лишь вспомнив свою последнюю тройку, погибшую в лесах Сибири, он понял, что ошибался. Но от идеи лично тренировать внука он не отказался. Собрал весь материал по подготовке вязателей, тщательно изучил его и приступил к обучению.
  - Надень очки, - сказал Серафим внуку. - Крепко сидят? Слушай сюда. Вот этой веревкой ты должен связать кошку. Просто связать. Но с одним условием, ты не должен ее придавливать и зажимать. Ясно?
  - Ясно, деда, - ответил Костя и потянулся к кошке.
  - Ишь, какой хитрый. Сначала поймай, - усмехнулся Серафим и швырнул кошку в коридор.
  ****
  - Я знаю, что тебя развеселит, - заявила Кэт и назвала водителю новый адрес.
  Место не показалось Косте знакомым. Более того, он даже не знал, что в городе есть такие места.
  - Что там? - буркнул Костя. - Надеюсь, это гостиница, где мы займемся любовью?
  - Нет, - благодушно ответила Кэт. - Но я уверена, что оно тебе понравится.
  - Надеюсь на это, - вздохнул Костя и про себя подумал: "Если там подают хороший шашлык или стэйк, то мне оно вполне может понравиться".
  Ехали недолго. Местом, куда Кэт пригласила Костю, оказалось заведение с ярко-красной вывеской "Чайный дом" и двумя серебристыми львами у входа, выполненными в китайском стиле. Несколько бумажных фонариков, висящих тут же, делали картину завершенной, превращая подъезд в декорацию к фильму про Шао-Линь.
  - Вот, - торжественно объявила Кэт, выходя из такси.
  Костя радости не испытал. Китайская кухня в понимании Кости была чем-то недостойным внимания. "Если в блюде не видно большого куска мяса, то лучше это не есть, бог его знает, чего они туда засунули", - говорил Костя.
  - Чайный домик? - удивленно спросил Костя. Название явно не предполагало, что внутри подают стэйк.
  - Именно, - радостно кивнула Кэт. - Чайхана по-китайски. В русской культуре аналогов нет.
  Катя взяла Костю под руку, и тот попытался натянуть на лицо улыбку, но вышло плохо.
  - Ну, давай, посмотрим на этот Учкудук изнутри, - тихо пробормотал Костя.
  Внутри все было устроено так, что даже слепой смог бы догадаться, что интерьер оформлен в традиционно китайском стиле. Догадался бы, запнувшись об одну из многочисленных статуй драконов и львов. Не смотря на нарочитый китайский стиль, заведение было милым. Деревянные столики, бумажные перегородки.
  - Ни хао, - девушка, встретившая Костю и Кэт не была китаянкой, а больше напоминала хиппи, которая зачем-то вырядилась в традиционный китайский костюм невесты, фенечки на руках, несколько косичек в светло-русых волосах, и пяток серег на ушах довершали картину. - Прошу за мной.
  Девушка проводила их в комнату с двумя стульями и кучей полочек для обуви, Кэт скинула с себя туфли и босиком по циновкам направилась в зал. Костя фыркнул, потом взялся расшнуровывать натовские ботинки, купленные по случаю. Сняв ботинки, он на всякий случай засунул их в дальний угол, опасаясь, что кто-нибудь уйдет в них, потом придирчиво оглядел носки и принюхался, пробормотав: "Запаха вроде нет". Он, как и Кэт не стал надевать резиновые шлепки, лежащие тут же, а как был в носках, так и направился к маленькому столику, возле которого на подушках расположилась Кэт.
  Устроившись за столиком, Костя спросил:
  - Что это было за пугало у входа?
  - Не знаю, наверное, новенькая. Раньше я ее тут не видела. Хотя бываю здесь довольно часто, - Катерине, судя по ответу, тоже бросилось в глаза несоответствие фенечек и китайского наряда.
  Когда подошла официантка, Костя заявил:
  - Раз я без коня, то можно и выпить чуток.
  - Извините, но у нас не подают алкогольных напитков, - холодно ответила официантка. Большинство клиентов Чайного домика были одеты в дорогие костюмы, и одежда Кости, в которой ему рады в "Найт сталкере", ее не впечатлила.
  - Да? - Костя явно был раздосадован. - Ну, тогда поедим. Посоветуйте что-нибудь, где больше мяса.
  Катерина тихонько прыснула, словно предчувствовала ответ официантки
  - У нас нет ничего мясного. Это чайный домик, здесь подают чай. Из еды, если можно так выразится, есть печенье с маком для усиления вкуса.
  - Хоспади! - воскликнул Костя. - Выпивки нет, еды нет. Что тут вообще делают?
  - Отдыхают, релаксируют.
  - Без водки? - удивился Костя и вырвал из рук официантки меню. - Мы закажем чуть позже.
  Катерина смеялась. Правда, когда она в первый раз попала сюда, тоже была удивлена. И тем, что здесь подают только чай, и тем, что здесь очень много гостей. Впрочем, удивление быстро прошло - если фен-шуй стал модным, то и для чайной церемонии мода припасла уголок. И уж точно неудивительно то, что к моде присоединилось несколько бизнесменов, желающих сделать приятное людям и срубить барыш, открыв первую в городе чайную.
  - Надо было предупредить, - добродушно проворчал Костя. Зеленый чай он любил.
  - Нельзя. Это было чем-то вроде боевого крещения. Я сама когда-то сделала ту же ошибку, что и ты. Плохие из нас выйдут аналитики, если не можем сразу догадаться, что в месте именуемом "Чайный домик", подают исключительно чай.
  Меж тем, Костя увлеченно изучал меню. Он считал себя знатоком зеленого чая, и давно уже знал, что он бывает не только с жасмином. Но обилие сортов, указанных в меню, его просто поразило.
  - Интересно, они сами-то знают, чем отличается "Нефритовая бабочка" от "Нефритового дракона"? - спросил он Кэт. Впрочем, это был вопрос скорее риторический, и ответа на него он не ждал.
  - Не знаю, - честно ответила Кэт, - как тебе место?
  Костя демонстративно осмотрелся, заглянул под стол, посчитал количество салфеток, потряс фигурку китайского небожителя стоящую на столе, взял в руки зубочистку и начал ее ломать, кроша кусочки в пепельницу. Затем высказал свое авторитетное мнение:
  - Интересное местечко, мяса не подают, а зубочистки имеются. Теперь надо узнать какой тут чай, - доломав зубочистку, он потянулся за следующей.
  - А мне очень нравится. Чай тут отменный. Однажды, я даже написала стих, сидя тут.
  - Матерный? - сделал предположение Костя.
  - Нет, - на этот раз холодно ответила Кэт, считая, что поэзия дело тонкое, и начала читать:
  Чайный домик,
  Шелест циновок и чай.
  Вкус. Ритуал. Фактура.
  Эх, судьба моя, дура.
  Снова с глупой ухмылкой,
  Глажу я бритый затылок,
  Будде, молча подражаю.
  - Дайте еще мне чаю.
  - Здорово. Я так не могу, по крайней мере, пока чая не попробую, - ответил Костя, относившийся к поэзии с меньшим трепетом и расценивающий ее, как отличное средство для привлечения девушек в своей личности. Блока сейчас мало кто помнит наизусть, самому Блоку уже все равно, если кто-то временно присвоит его творение себе, зато Костя, прочитав очередной пассии стих, превращался из простого байкера, в личность очень романтичную, предпочитавшую байк автомобилю из-за его отдаленной схожести с конем. Сами понимаете, что за рыцарь без коня.
  После полутора часов задушевных разговоров за чаем, который действительно был великолепным, когда Костя уже нежно поглаживал руку Катерины, он продекламировал:
  Зачем любить? Зачем страдать?
  Ведь все пути ведут в кровать.
  Конечно, он не рассчитывал на бурные овации, но тем не менее предложил:
  - Пойдем в галерею, займемся любовью.
  Катерина отодвинула свою руку от руки Кости.
  - Если это шутка, то она несколько затянулась, - со льдом в голосе сказала Кэт.
  - Я такими вещами никогда не шучу, - обиженно ответил Костя.
  - И ты всегда такой прямолинейный, как танк?
  - Честность - друг молодежи. За нее не бьют по роже, - выдал весьма сомнительный экспромт Костя. Быть может, в чайном домике проживала муза, и даже Костя смог зарифмовать собственные две строчки.
  - Честность - это хорошо, но мне не нравится, когда отношения складываются так - захотелось - переспали и все. Так что ничего тебе с таким подходом не светит. Ладно, поехали по домам, завтра будет непростой день.
  ****
  
  ****
  Убейдулла не находил себе места. Сначала он корил себя и задавал Аллаху один и тот же вопрос: "Какой шайтан нашептал ему, что быстрее всего караван дойдет в Каир через ладонь Иблиса". Лишний день торговли принесет лишнюю мошну, говорил он тогда караванщику, и тот с демонстративными вздохами и причитаниями о надежде на волю Аллаха и мечи мамелюков, повел караван через проклятое место. Теперь же торговец не находил себе места из-за того, что не рассказал Хасану всей истории и дал тому умчаться не узнав ничего о том, что произошло в действительности. Конечно, Хасан человек большого ума, и рука его быстра, особенно когда надо выхватывать клинок. Тем не менее, любой правоверный мусульманин должен был рассказать своему другу, что ему предстоит схватка не с человеком, а с джином или иблисом.
  Никогда не бросай друзей, учил Убейдуллу его отец, и точно так же учил сам Убейдулла своих сыновей. Золото - это всего лишь золото. Приятно, когда оно наполняет твои карманы и сундуки, но это всего лишь металл. В пустыне, где нет ничего кроме песка, скорпионов и сводящего с ума солнца, все показывают свои настоящие лица. В пустыне ценны лишь вода и друг, с которым ты готов разделить свою воду, и который так же разделит с тобой последний глоток из своего бурдюка. За то время, что Убейдулла общался с Хасаном, они подружились. А те золотые, что он платил, он отдавал не Хасану, а красным поясам, которые действительно были отличной защитой его караванов.
  - Зейн! - позвал торговец своего старшего сына. - Собери два десятка конных воинов и шесть верблюдов.
  Когда они добрались до ладони Иблиса, грифы и прочие падальщики *(посмотреть кто живет в сахаре) уже приступили к мрачной трапезе. От палящих лучей солнца Хасана спасало лишь тело его растерзанной лошади, под которым тот лежал. Но оно не спасло бы его когтей и мощных клювов любителей мертвечины, не подоспей Убейдулла вовремя. Пока сыновья паковали и нагружали на верблюдов самый ценный товар, Убейдулла смочил платок водой, положил его на лицо Саббаха и попытался высвободить тело друга из-под придавившей того лошади. Резкая боль и вода привели Хасана в сознание.
  - Кто здесь? - прохрипел он.
  - Твой друг - Убейдулла, не шевелись, сейчас я вправлю стопу, тебе повезло - это всего лишь вывих. Когда я был простым караванщиком, мне часто приходилось сталкивался с таким, - Убейдулла рванул стопу, и Саббах снова почувствовал благодатную отрезвляющую боль.
  - Саид, - растрескавшиеся губы и распухший язык плохо слушались Хасана.
  - Убит, как и все твои красные пояса, - голос Убейдуллы звучал глухо.
  -У него... в седельной сумке... зурна... возьми, - слова двигались тяжелыми валунами больно раня язык и губы. Саид умел и любил играть на зурне, во всех походах Саббаха зурна Саида пела о героях и славных походах, давая отраду душам воинов.
  Как ни странно Убейдулла понял Хасана, и через пару минут рука Саббаха почувствовала и сжала зурну.
  - Много товара, похороним мертвых и заночуем здесь, - сказал Убейдулла.
  - Здесь смерть, - губы Саббаха кровили, пачкая платок. - Нужно бежать днем, ночью придет он. Если... за спиной... голый человек... нужно бросить все и скакать... во весь опор... жизнь дороже, - закончил Саббах и снова потерял сознание.
  Убейдулла поверил Хасану, а поверив не стал предаваться сомнению и отчаянью - этим двум вечным спутникам Шайтана. Он махнул рукой, и послушные его воле спутники отправились домой, Хасан то приходил в сознание, то бредил, то снова пребывал в беспамятстве. Когда солнце село, отряд увидел облако пыли, идущее за ними, самый зоркий прокричал:
  - Клянусь Аллахом, это человек, и он наг и бос.
  Убейдулла приказал пятерым всадникам напасть на этого человека, а остальные, побросав с тюки, нахлестывая коней, подобно стрелам понеслись вперед, за отрядом потрусили верблюды, не понимающие зачем так быстро бежать.
  Больше отряд Убейдуллы никто не преследовал, обиженные корабли пустыни догнали его перед самым городом, но те пятеро так и не вернулись. Убейдулла щедро заплатил их семьям. Его хвалили, превознося его щедрость, он отмалчивался зная, что жизнями тех пятерых он заплатил за возможность вернуться. От этого знания на душе становилось горько, хотелось вернуться назад и никого там не оставлять, понадеявшись на силу коней.
  Нога Хасана заживала медленно, он целыми днями лежал в постели и учился играть на зурне. Новое умение спорилось у Хасана, но становилось ясно одно - зурна Саида в его руках всегда будет петь лишь грустные песни.
  
  ****
  Роман второй день сидел в клубе "Мелоди". Ему было немного страшно и очень хотелось напиться, тем более на казенные деньги, но нельзя. Федор строго-настрого запретил превышать дозу в рюмку коньяка и в то же время намекнул, что окружающие должны видеть, что он пьет. Пьет от хорошей жизни, которая настанет, когда он получит квартиру.
  - Па рюмашке? - поинтересовался у Романа его новый знакомый. То ли Шмель, то ли Хмель. Парень был и без рюмашки в стельку пьян, в состоянии, когда человек готов пить до тех пор, пока его не вырвет, а потом снова начать пить, чтобы обмыть очищение организма.
  - По рюмашке, - устало кивнул Роман. К этому субъекту, высокому, полному, с длиннющей козлиной бородкой, он никогда не подошел бы, если бы тот не сказал, что был другом ди-джея Вампира, и что именно по этой причине его и терпят в клубе. Наливая коньяк, он как бы невзначай поинтересовался:
  - А что с Вампиром-то? Что-то все тут от него на ушах, а самого парня не видно?
  - Наллливай, ща поясню, - радостно кивнул бородатый. - Тока это... - Шмель потянулся к Роману и заговорщицки подмигнул, - секрет эта... Я те скажу, ты свой пацан, правильный, а другим молчок. Даже в клубе никто не знает. Тока я, ибо друган Вампировский...
  Шмель быстро выпил, налитую Романом стопку, кашлянул и налил себе по новой. Роман нервничал. Похоже, вся эта затея могла быть не просто розыгрышем, достойным одноименной передачи, а чем-то существенным. Конечно, он убеждал себя, что никто в своем рассудке не будет просто так покупать человеку новый костюм, вручать сотку для связи, давать деньги, чтобы он оплачивал счета. Но все равно в каком-то уголке сознания копошились мысли, что эти трое никакие не работники милиции, и их интерес к клубу вовсе не касается наркотиков.
  - Так что с Вампиром-то? - поинтересовался Роман, наливая Шмелю еще одну стопку коньяка.
  - Так в Милане ж он... - ответил Шмель тоном двоечника, который впервые решил пример у доски. - Только, он там оф-ф-ф-и-цально, а на самом деле он в Москве.
  Тем временем ди-джей Зэт объявил конкурс. На этот раз на сцену пригласили парня и девушку, которые должны были показывать стриптиз, а потом воплями толпы будет выбран победитель.
  - Оба-на, Маринка, - оживился Шмель, когда посмотрел на сцену. - Я с ней в школе учился. Не думал, что она станет такой.
  Вместо того, чтобы эротично раздеваться, Маринка стащила топик и начала теребить свои груди на радость выпившему народу. Немного поморщившись, Роман отметил про себя, что девушка хороша и что мероприятия, проводимые в клубе "Мелоди" отличаются свободой нравов, и что не пройдет и часа, как очередная девица оголит свою грудь, в надежде на то, что в зале находится красавчик, типа Энрике Иглесиса, и обратит свое внимание именно на нее.
  - А чего в Москве-то? В Милане что, хуже? - спросил Роман, с трудом оторвав взгляд от действа, которое творилось на сцене.
  - В Милане зашибись, - отмахнулся от Романа Шмель, поглощенный разгадыванием прелестей бывшей одноклассницы.
  - Сисек что ли не видел? - немного раздраженно спросил Роман. Все так хорошо начиналось, и теперь парочка буферов вполне могла испортить всю малину. Возможно, информация о том, где находится Вампир, будет достаточно существенной для троицы, как окрестил про себя Роман Костю, Кэт и Федора, и они отстанут от него. Он еще раз посмотрел на сцену и увидел, что Марина была практически голая, и вертелась возле какого-то парня.
  Шмель грустно отвел глаза от сцены и пробормотал:
  - Видел, оказывается, она ради Германа старалась. Выпьем?
  - Выпьем, - на этот раз Роман выпил. - Что за Герман-то? И ты опять отвлекся. Хотел рассказать, почему Вампир в Москве?
  - Герман... - казалось само это имя, причиняет боль Шмелю. Он поднялся со стула и, довольно твердо держась на ногах, подошел к Роману и прошептал, наклонившись, - пойдем на улицу, там расскажу. Тут его место, нечего в доме о хозяине гадости говорить.
  Если действие происходило бы в американском фильме шестидесятых годов, то Герман лучше кого бы то ни было подошел на роль главного положительного героя. Высокий, худощавый, с орлиным профилем и квадратной челюстью, красивый и в то же время достаточно обаятельный, чтобы не вызывать раздражения у мужской половины общества. Когда Шмель его увидел, был сентябрь, вечер. На месте клуба "Мелоди" стояло недостроенное здание времен перестройки. Быть может, возводили детсад или школу, сейчас это не имело значения. Тогда он и будущий ди-джей Вампир, который в те времена был просто Сашей, с еще несколькими ребятами пили пиво, радуясь тому, что есть у них место, где можно собираться по вечерам, чтобы поболтать о жизни, выпить пива. И не задумываться о том, как сложится дальше жизнь в стране, которая в одночасье рассыпалась на полтора десятка стран поменьше.
  - Привет, парни. Пиво пьете? - спросил очевидное Герман. Никто не заметил, как и откуда он подошел. Казалось, было пустое место, и вот на нем появился этот красавец, словно сошедший со страниц журнала мужской моды.
  - Здрасти, пьем, - первым удивление сошло с будущего ди-джея Вампира - Саши. - Но предложить не можем - самим мало.
  Саша поднял свою полупустую бутылку "Балтики" демонстрируя, что пива действительно мало, и как бы намекая на то, что пришедшему обрадовались бы больше, принеси он с собой десяток сестер той бутылки, что была в руках Саши. Герман рассмеялся. Громко, раскатисто. Парни вокруг заулыбались, словно Саша сказал что-то действительно смешное, пересказал последний выпуск КВН в ролях или одно из выступлений Задорнова, соблюдая все интонации.
  - Вообще-то я купил это место, - отсмеявшись, сказал Герман.
  - Нам уйти? - хмуро спросил Шмель.
  - Как хотите, - абсолютно бесстрастно ответил Герман. - Но парочка помощников мне не помешала бы.
  - Не понравился он мне, Герман этот, - пояснил Шмель Роману. - Сразу. Вижу, реальный пацан. При бабках, но понты не колотит. Если сделаешь что для него, всегда хорошо заплатит. Если девка какая парня бросает и на шею Герману кидается, всегда помирит их. А я смотрю на него, и не нравится он мне и все тут.
  - Да. Так бывает, - кивнул Роман и достал из кармана пачку сигарет.
  - А Сашка просто, как муха к варенью, к нему прилип. А уж когда Герман отправил его треки в Москву на радио, так вообще полюбил его пуще отца с матерью. С нами совсем перестал общаться, только с Германом и ходил. Потом рассказывал, что Герман его со своим боссом познакомил, и что теперь у него начнется настоящая жизнь. Потом пропал на неделю, а как появился, бледный весь, как будто болеет, да еще очки черные на себя нацепил, работа-то у него ночная, так он их и ночью не снимает, да еще говорит, что Саша, мол, умер, а теперь он ди-джей Вампир.
  - А что за босс-то? - Роману не хотелось перебивать, но в то же время он понимал, что ему нужна существенная информация, а не просто болтовня пьяного парня, так как ему не роман писать, а отчитываться перед компетентными органами.
  - Не знаю, большая шишка какая-то. Сашка отмалчивался, ну я и спросил у Германа. Он тогда меня за грудки взял, стукнул об стенку и говорит, чтобы я не лез в чужие дела, и что Сашка теперь с ними, а мне надо молчать в трубочку, если хочу внуков увидеть.
  - Ну, дела... неужели наркоторговцы какие? - сделал робкое предположение Роман.
  Шмель промолчал вместо ответа. То ли заподозрил чего, может, просто решил, что и так много выболтал, несмотря на предупреждение Германа. Роман решил не задавать больше вопросов, а ждать пока Шмель не начнет говорить сам. В тот момент Роману захотелось побежать в школу милиции или найти учебник, в котором бы говорилось, как правильно вести допрос. Неожиданно для себя Роман понял, что это расследование доставляет ему удовольствие. Конечно, головокружительных приключений оно ему не сулило, так же как и красоток, но в то же время, пока никто не хотел убить его, что, несомненно, тоже было ценно.
  - Не знаю. Может быть, - после нескольких минут молчания ответил Шмель, - как бы то не было, я больше ничего не спрашиваю. У Вампира тем более. Только про жизнь и музыку. Пойдем, друг, обратно, а то отдадут наш столик кому-нибудь. Свято место пусто не бывает, как говорила моя мама, когда видела двойку у меня в дневнике.
   - Она радовалась двойке? - удивился Роман.
  - Нет, она говорила, что у меня в голове вата, а не пустота, как настаивал отец.
  Роман так и не узнал, почему ди-джей Вампир был не в Милане, а в Москве. Возвращаясь в клуб, он увидел несколько джипов, подъехавших к клубу. Вышедшие из них парни были не меньше тех, что работали в охране клуба.
  - Где?.. Что?... Сами знаете?... Пожалуйста, уберите машины от входа в клуб.... Отвечай, когда спрашивают... Начальника охраны сейчас нет... Гадюшник ваш с землей сравняем... - обрывки разговоров настолько заинтриговали Романа, что он решил поиграть в еще одну детективную игру - слежка с погоней.
  ГЛАВА 5
  
  Жара. Солнце слепило глаза. Хотелось залезть в прохладный погреб и сидеть там безвылазно, разве что, прихватив любимую жену Зубейду, но с этим можно было подождать и до вечера. Торговля была тем, что влекло Маруфа куда сильнее женщин, особенно когда дела шли не в пример теперешним, а бойко, с веселым торгом. А еще лучше, почти без торга, когда кто-нибудь покупал ткань в приданное, но такое на памяти Маруфа было всего раза четыре, да и то покупали франки, не скупясь на отобранное у какого-то несчастного золото. Маруф, не верил франкам. "Все они неверные идолопоклонники, - часто говорил он дома, - с прозрачными глазами Иблиса, так и норовят кого-нибудь ограбить или обмануть". Путник, который остановился возле лавки, не был франком. Правда, торговец потом многократно клялся именем Аллаха, что лучше бы, это был франк. Загорелый до черноты, с крючковатым носом, одного взгляда на него и на то, как ловко он спрыгнул с коня, хватило Маруфу, чтобы понять - этот ничего покупать не будет. Бешеный взгляд из под кустистых бровей путника обещал скорее быструю смерть, чем веселый торг. Маруф прикинул, не спрятаться ли за дверью лавки, остановило его только наличие товаров на прилавке, среди которых было и несколько штук бесценного шелка.
  - Салям алейхум! О, торговец, чье чело несет следы мудрости и мужества, а так же тысячи благодетелей, положенных каждому правоверному, - начал свою речь крючконосый. - Как зовут тебя, о кладезь мудрости? - крючконосый улыбнулся и стал почти красавцем, за которым вдруг захотелось идти в огонь и воду.
  - Э... Алейхум салям! Воитель, чей лик суров и непреклонен, чья одежда покрыта пылью странствий, а очи зорки подобно очам беркута. Зовут меня Маруф ибн Мансур. А как величать достопочтимого воителя, да продлятся его дни под этим небом?
  - Хасан ибн Саббах, достопочтимый купец, - тут Хасан с удивлением заметил, что торговец закашлялся и покраснел лицом.
  Поперхнулся славный купец Маруф по вполне объяснимой причине: дело в том, что он слышал о Саббахе и даже косвенно сталкивался с ним, именно его товары частенько возил караванщик Убейдулла, а поскольку иначе, чем Бешеным Хасаном или Сумасшедшим персом, в круге купцов Саббаха никогда не называли, было отчего поперхнуться велеречивыми оборотами, достойным самого Рудаки.
  - Э-э-э. И чего хочет славный воитель от меня, - последние слова купец прохрипел.
  - Мой друг Убейдулла сказал, что ты знаешь всех в этом городе. Скажи, есть ли в городе мудрецы, с которыми я мог бы обсудить одно чудное явление, с которым мне пришлось столкнуться в пустыне (нужно дать название пустыни современное наименование Красная пустыня).
  Маруф прокашлялся и облегченно вздохнул, похоже, Саббах пришел не затем, чтобы грабить или бесчестить его супругу.
  - Дамаск славится не только своим оружием, но и мудрецами, - важно ответствовал Маруф, оглаживая бороду. - Но, не зная, о чем ты будешь их спрашивать, я вряд ли смогу подсказать нужного тебе человека, - схитрил Маруф.
  - Боюсь, знание моего вопроса вряд ли заинтересует почтенного купца - я хочу говорить о джинах и гулях, - рассмеявшись, ответил Хасан.
  - Уж не смеешься ли ты надо мной? - наконец спросил купец после нескольких мгновений удивления.
  - Нет, - отрезал Саббах, в глазах которого заходили бешеные всполохи. - Я ответил на твой вопрос и хотел бы получить ответ на свой.
  - Я бы обратился к достопочтенному Абу Аль Бею ибн Гассану: вроде бы он интересовался сказками. Живет он вон там, - Маруф махнул рукой, - недалеко от городского колодца.
  - Спасибо, любезнейший, - улыбнулся Саббах, снова став самим обаянием, после чего взлетел в седло. Конь с узкой мордой, видимо хорошо знавший своего хозяина, сразу сорвался в галоп.
  - Клянусь пророком, он сумасшедший! Хочет говорить с мудрецами о джинах и гулях, - качал головой Маруф. На его счастье из дома напротив вышел купец Али, торговец чеканными украшениями, Маруф обрадовался и замахал ему рукой:
  - Идем, отведаем прохладного шербета и сладкого плова.
  Али степенно перешел улицу и поприветствовал своего старого друга Маруфа:
  - Что это ты вдруг во время торговли готов пировать? Узнал радостную весть и решил разделить ее с другом?
  -Что ты, почтеннейший, мы сядем тут, под навесом, и станем смотреть, как мой старший сын Абу и твой Фуат будут торговать напротив друг друга. А нам старикам есть чего обсудить, потому как, клянусь Аллахом, странные вещи творятся в белокаменном Дамаске. Бешеный Хасан приехал в него и не для того, чтобы взыскивать долги или мстить кровникам, и не по делам торговли, а приехал он в Дамаск для того, чтобы поговорить с мудрецами о джинах и гулях.
  Али всплеснул руками:
  - Кто ж рассказал тебе такую небылицу?
  Маруф усмехнулся:
  - Рассказали бы - не поверил! Нет - сам видел, вот как тебя, и разговаривал с ним.
  Купцы просидели до заката, обсуждая Саббаха, но так ни разу не упомянув ни одного из джинов, которых видели в юности.
  ****
  - Так выезжаем, похоже, наш парень, что-то накопал. Быстро собирайтесь, - Федор нетерпеливо пихнул спящего на диванчике Костю в бок. Сонный Костя мгновенно сгруппировался и занял горизонтальное положение, выписывая руками, знаменитые восьмерки вязателей, при этом сам он еще толком не проснулся. Катерина, видя это, не смогла сдержаться и рассмеялась, через пару секунд к ней присоединился Федор.
  - Меня всегда интересовало, почему в вязатели берут исключительно флегматичных сонь и лентяев? - все еще смеясь, спросил Федор.
  - Потому что, они не будут лишний раз дергаться и позволят вампиру самому завязаться, вместо того чтобы скакать вокруг него с саблями, - парировал Костя в тон Федору.
  - Ладно, вставай, нужно выезжать, посмеялись и хватит, - отрезал Федор, немного обидевшись на замечание про сабли.
  - Что, опять спасать мир? Ну почему его нельзя спасать ночью, вампиры они же ночью ходят, чего он мог днем-то накопать??
  - Говорит, машины форды "экспидишен" тонированные в ноль вчера как-то проявили себя в Мелодии, теперь вроде снова крутились рядом с клубом. Он их проследил до подземного тира, пока стоят там, но в любой момент могут сорваться.
  - Да ну, чего бы вампиры так рисковали, а вдруг гаишники тормознут, - Костя предпринял еще одну попытку устроить так, чтобы никто никуда не ехал, а он смог бы вернуться ко сну.
  - А ты не помнишь "Дрейфующих"? - спросил Федор. Препираться с Костей ему не хотелось, но постоянное увиливание того от приказов с каждым разом все сильнее и сильнее раздражало Федора.
  Дрейфующие были кошмаром охотников. Вдруг в одночасье в маленьких городах начинали умирать от малокровия люди или, хуже того, появлялись ненормальные кровососы, добровольно выходившие на свет и умиравшие в страшных муках. Такое происходило в случаях, когда кто-то становился вампиром не сознательно и не знал, что отныне ему противопоказано солнце. Иногда дело обходилось ожогами, но ведь дикий вампир гораздо опаснее, его влечет жажда, а какие она примет формы никто не знает.
  Самое удивительное заключалось в том, что детальная проработка городков, как правило, ничего не давала. Дрейфующие легко уходили от сетей, расставленных охотниками. Появилось даже предположение, что они явились результатом какой-то невиданной уникальной вампирской мутации, вследствие которой у них появилась способность переносить ультрафиолет.
  Секрет Дрейфующих оказался гораздо проще и тем страшнее. Один из новых аналитиков предположил, что, возможно, они имеют транспорт, в котором днем спят, а ночью передвигаются заезжая в попутные города. Эта версия подтвердилась. Действительно, Дрейфующие купили микроавтобус, на котором ездили по ночам, двигаясь строго на север, до границы, потом на восток, потом на юг, именно на этой дороге их и поймали.
  Справились с ними легко и без потерь, просто вытащив машину на солнцепек и взломав заднюю дверь автобуса. По их вещам удалось узнать немного, кроме того, что мужчину-вампира звали Алекс Валерьевич Ромм. У девушки никаких документов не было, но остался ее дневник, суть которого сводилась к следующему: пройдя по магическому квадрату, они подобно Адаму и Еве родят новую расу избранных, которая будет править землей. Они не называли себе Дрейфующими, так их прозвали охотники. Это был хрестоматийный пример известный каждому охотнику, поэтому Костя прекратил потягиваться, а мгновенно вскочил. После чего поинтересовался, брать ли амуницию в полном объеме? Федор кивнул, и вязатель начал упаковываться, раскладывая строго по установленным местам веревки, боло, короткие толстые стальные тросики с карабинами, потом очередь дошла до последней разработки Ордена - защитного жилета. Конечно, они не могли защитить от мощных ударов, от которых ребра под жилетом вылетали за милую душу. Но разрывающий удар когтистой лапы держали более чем успешно. Фактически за последние пять лет ни один из вязателей не умер от удара по ребрам рукой вампира.
  Такой же жилет полагалось носить и колотелям, но они предпочитали сносить любые наказания, которые только мог придумать Орден за нарушение устава, но не надевать жилет.
  Стрелкам жилеты не полагались, поскольку их ношение могло повлиять, как на внутреннюю сонастроенность стрелка со Зверем, так и на скорость его движений.
  Наконец Костя полностью экипировался. В тот же миг с него слетела вся внешняя бравада, которую Катерина уже было посчитала неотъемлемой чертой характера Кости. Сейчас перед ней и Федором стоял воин, хитрый, безжалостный и свирепый, на ум Катерине почему-то пришли спартанские воины, она всегда представляли их себе именно такими: хмурыми и молчаливыми. Федору перемена, произошедшая с Костей, определенно понравилась, он одобрительно улыбнулся и вышел из магазина. Пискнув сигнализацией, он завел мотор, дожидаясь, когда Костя и Кэт запрут магазин и сядут в машину. После того, как Кэт и Костя, зная трепетное отношение старшего тройки к своему автомобилю, аккуратно закрыли двери, Федор, с места набрал приличную скорость, сразу влившись в поток машин. К сожалению, быстро до тира добраться не удалось - попали в пробку.
  - Да, вот тебе бабушка и Юрьев день, - протянула Катерина. - Хм... Если в экспедишенах вампиры, чем они думают? Ведь попадут в аварию и приехали! Зачем так рисковать?..
  - Вампиры, которым больше ста лет, мыслят совсем иначе, чем ты. Логикой их не просчитать... - Федор говорил, не спеша, видимо, обдумывая каждое слово. - А те, которым за двести, вообще на людей смотрят, как мы на кур.
  - А тебе приходилось сталкиваться с такими? - поинтересовалась Кэт.
  - Нет, мне повезло, но мне рассказывали о таких существах. Говорят, были случаи, когда такие кровососы сами наводили охотников на след других вампиров.
  - Но зачем? - изумилась Кэт.
  - Наверное, чтобы не делиться пищей, - предположил Костя. Разбудить его разбудили, а вот завтрак дать и не подумали. Теперь Костя отчетливо чувствовал голод.
  - Не думаю, - нахмурился Федор. - Уж слишком по-человечески, я скорее поверю в то, что кровосос просто счел это забавным.
  - Тонкий английский юмор, - Кэт вглядывалась вперед, пытаясь почувствовать, когда кончится пробка.
  Федор оценил шутку Кэт и снова улыбнулся.
  - А все-таки на охоту лучше ехать на байках, давно бы уже добрались, - Косте очень хотелось скорее добраться до вампиров. "Чем быстрее разберемся с вампирами, тем быстрее сможем поесть", - думал он.
  - Не скажи, - Федор снова нахмурился.- Во-первых, помешает отрицательный образ байкера - ну не любят их гаишники и по возможности всегда останавливают. Во-вторых, ситуации на дороге, смотри сам: зацепят меня другой машиной, крыло помнут, но я дальше поеду. А байк?.. Теперь представь, что будет, если до места охоты доедет не вся тройка. И, в-третьих, как ты собираешься ездить на байках зимой?
  Костя кивнул и замолчал, Федор был во всем прав, но почему-то Косте не хотелось, так вот запросто расстаться с идеей использования байков на охоте, и он добавил следующее:
  - Но ведь на эндуро можно и зимой ездить.
  Кэт и Федор глядя на серьезное лицо Кости прыснули, потом улыбнулся и Костя.
  Катерина смотрела на смеющегося Костю и думала о том, какой он все-таки замечательный парень, и как ей нравится его улыбка.
  Наконец пробка рассеялась, и машина Федора снова рванула вперед. Пока они ехали, Костя увидел, как серебристый джип подрезал байкера:
  - Нет, вы это видели, - стал возмущаться он. - Это ж форменный беспредел. Да такого нужно вынуть из джипа и навтык... объяснить ему всю пагубность такого поведения.
  Федор покосился на Костю, и тот замолчал. Больше пробок не было, поэтому удалось наверстать почти все потерянное время. Припарковавшись возле тира, Федор тут же увидел сидящего на лавочке Романа, который видимо для конспирации нацепил темные очки, что выглядело несколько странно, учитывая пасмурную погоду. Увидев машину Федора, Роман тут же рванул к ней:
  - Ну, я вас уже заждался! Если бы они уехали, как бы я их выследил? - проворчал Роман, когда все трое подошли к нему.
  - А сейчас как? - вопросом на вопрос ответил Костя.
  - А вот на Ямахе, - при слове "Ямаха" Костя заметно оживился, но, увидев мопед, тут же потерял к нему всяческий интерес, зато с интересом посмотрел на Романа:
  - Ты что, герой, хочешь сказать, что экспедишены на этом догнал?
  - Да, но это потому, что там были две аварии и три пробки. Они же большие, джипы в смысле, и конечно крутые, но там хоть засигналься - толку не будет, проезда никто не даст, - объяснил Роман.
  - Роман, это потрясающе, - Кэт так посмотрела на Рому, что он похоже не только почувствовал себя героем, но решил, что Кэт в него по уши влюблена.
  - Спасибо. Будь в клубе. Мы с тобой свяжемся, - Федор ограничился тем, что пожал, ему руку.
  - Удачи вам всем, - улыбнувшись, сказал Роман и важно сел на мопед. Мопед завелся лишь со второй попытки, чем вызвал снисходительную улыбку Кости. Когда мопед завелся, Роман помахал рукой и умчался, оставляя за собой дымное облачко.
  - Тоже мне индеец, - фыркнул Костя.
  - Кто? - удивилась Кэт.
  - Индеец - это такой тип ездока на байке, который не признает никакой защиты или даже не знает о ней, - рассказал ей Костя.
  - Но почему индеец?? - не унималась Кэт.
  - А потому, что они часто переселяются в страну вечной охоты, - хмуро пошутил Костя, и добавил, улыбнувшись, - о байкерском фольклоре, обычаях и приметах я расскажу после того, как ты прокатишься со мной.
  - У вас есть свои обычаи и приметы? - не переставала удивляться Кэт.
  - Конечно, вот, например... - начал было Костя.
  - Ладно, закончили об этом, - перебил его Федор.
  - Так точно, закончили. Какой план, Чиф?
  Федор задумался, одной из основных обязанностей командира было именно определение момента взаимодействия с противником, причем предполагалось, что действовать и думать командир будет быстро, безжалостно и максимально эффективно.
  ****
  Слухами полнится Дамаск, гудит разноголосой речью, посидишь денек на базаре и будешь знать все, если конечно умеешь слушать. Расскажут тебе и о бесстыжей жене купца Касима - Фатиме, что принимает у себя любовников, пока почтенный купец занят торговлей, расскажут и о чудесах, которые показывал заезжий фокусник из Хорезма, а возможно, поведают и о воине, который приехал в Дамаск разговаривать с мудрецами о дивах и гулях.
  За месяц, проведенный в Дамаске, Саббах успел побывать у всех мудрецов, он задавал им два вопроса:
  - Что известно о джинах и гулях? И как их можно убить?
  Иногда ему даже не приходилось задавать второго вопроса: он просто слушал, как его многомудрый собеседник рассказывает о том, как под палящим солнцем пустыни появлялся джин-великан. Саббах при этих словах кивал, щурил глаза, а потом решительно прощался и уходил без оглядки. При этом вид у него был такой, будто ему вместо обещанного угощения подсунули яд, да еще приговаривают: "Кушай, яд вкусный, из лучших запасов". Но Хасан никогда не забывал слова своего учителя - сурового имама Мувафига: "Когда ищешь истину - меч бесполезен, потому что меч - губитель ответов".
  Только один из мудрых смог помочь Хасану. Он, как и все, принялся пересказывать слухи и сказки, а потом взмахнул руками: "Я вспомнил, четыре года назад ходил по Дамаску монах из франков, искал лихих людей, которые помогли бы ему поймать гуля. Вроде бы даже нашлись такие смельчаки, тем более что франк платил за это звонкой монетой. Одна беда - уезжали человек двадцать, а вернулись трое - сам франк, вожак отряда и еще один, который то плакал, то смеялся и был абсолютно сумасшедшим. Гуля они с собой не привезли. Не знаю, уж чего они там нашли, с чем столкнулись... Франк об этом не распространялся, вожак на все расспросы лишь хмыкал или смеялся - нехорошо так смеялся, подстать безумцу. А сумасшедший пожил с месяц, да и умер. Франка через пару месяцев нашли в темном переулке с перерезанным горлом, наверное, ограбить хотели, а может, досадил кому франк - дело темное. Вожак вскоре в дервиши подался, сейчас его зовут Поющий дервиш, он на чангире (обязательно заменить) на базаре поет. Найти его тебе будет не легко: на месте он никогда не сидит и в одном месте по слухам дважды не ночует. Но ты - упорный, может, и найдешь дервиша, а он тебе расскажет, отчего погиб его отряд, а быть может, посмеется дервиш своим деревянным смехом и снова пропадет в толпе". Хасан поблагодарил мудреца, сделав ему щедрое подношение.
  На поиски дервиша ушел еще один месяц... Вот видели его - сидел минуту назад, но ровно за пару секунд до появления Саббаха ушел... Да-да, он самый, Поющий, пел. Куда ушел? Да Аллах его знает, наверное, по своей какой надобности отошел. Саббаха это бесило до крайности, дервиш был абсолютно неуловим, подобно джину. Да только на джина, если верить мудрецам, можно было наложить печать Сулеймана и запереть его в кувшине, а вот с дервишем такое не прошло бы. Неизвестно, смог бы найти, Хасан дервиша или нет, если бы в один из дней дервиш сам не сел играть под дерево напротив караван-сарая, в котором остановился Саббах. Саббах подошел к дервишу и уже собрался, было спросить, его ли называют Поющим, когда насмешливый взгляд дервиша остановил его.
  - Зачем ты искал меня? - спросил дервиш.
  - Я слышал, что твой отряд и монах-франк ходили добывать гуля.
  - Ты - его друг? - спросил дервиш.
  - Чей? Франка? - Саббах опешил.
  - Гуля, - совершенно серьезно ответил дервиш.
  - Скорее враг, он ограбил людей, которые находились под моей защитой, он убил моих друзей и чуть было не убил меня.
  Дервиш рассмеялся, Хасана передернуло, смех был неприятным, оскорбляющим слух - точь-в-точь, как говорил мудрец.
  - Хорошо, я расскажу тебе, все, что мне известно. Я не знаю, откуда они пришли, брат Жан знал, но он больше отмалчивался. Четыре года назад в Дамаск пришел брат Жан - монах ордена иезуитов (проверить когда они появились), так он себя называл. Привела в Дамаск брата Жана нужда, что сильнее страха смерти. Все-таки добраться франку до Дамаска не так просто. И стал брат Жан искать лихих людей, чья рука тверда, а сердце бесстрашно, - при слове "сердце" по лицу дервиша пробежала судорога. - Нашел он, как раз в этом самом караван-сарае, возле которого мы с тобой сидим, меня и моих людей - настоящих воинов пустыни. И предложил нам поучаствовать в поимке гуля. Я высмеял его, но брат Жан не смутился, он просто повысил цену. Помню, я еще тогда подумал, что коль мы идем ловить сказочное чудовище, то по всей вероятности встретить его нам не придется, потому и оговорил, чтобы деньги Жан заплатил вперед. Мог ли я тогда предполагать, что после этого они многим уже не понадобятся. Еще с нами поехал табиб, которого также нанял Жан. Ехали мы, придерживаясь указаний карты Жана и прибыли к развалинам. Здесь франк велел нам спешиться, приготовить сети и ждать. Ждали мы не долго - как только село солнце, из развалин вышли два гуля.
  - Это они, - сказал брат Жан.
  И мы навалились на них всем скопом. Я не буду рассказывать тебе об их силе - ты и сам это знаешь. Скажу только, что одному гулю удалось вырваться, он прижал к себе книгу, которую все время не выпускал из рук, и убежал в пустыню. Второго мы связали множеством веревок, и тогда брат Жан приказал лекарю по живому вскрыть гуля. Гуль-то он конечно - гуль, но умирать и гулю не хочется! Тем более, что от человека он отличается только силой и слегка заостренными зубами. Взмолился тогда гуль, стал говорить, что мы ошиблись, напали на нищего путника, остановившегося среди развалин. Возможно, его кто-нибудь и послушал бы, если бы только что этот "мирный путник" со своим другом не убил восьмерых моих парней, а еще двоих не ранил так, что и они на следующий день умерли от ран. Вся ночь ушла у табиба на то, чтобы вскрыть гулю живот и грудину, тем более что работать пришлось при свете факела. Все это время гуль угрожал нам самой страшной местью, которую только можно вообразить. Он клялся, что мы сами, все наши родственники и друзья будут убиты, что из них выпьют все кровь. Потом Жану надоел беспрерывный поток проклятий, извергаемый из уст гуля, и он свернул порванную сеть и засунул тому в рот. Под утро лекарь смог заглянуть гулю вовнутрь и показал нам, что у этого существа четыре сердца. ("Два здесь и два здесь", - показал на себе дервиш). Меня удивило то, что почти не было крови, а нечестивые сердца гуля продолжали биться. Все это брат Жан зарисовал и записал в свою книгу. Больше нам ничего не удалось узнать, потому что встало солнце, и как только его лучи коснулись тела гуля, оно задымилось и стало пузыриться. Когда солнца взошло совсем, от гуля остался только скелет. Видевший это лекарь сошел с ума, мы похоронили моих воинов и поехали в город. Брат Жан хотел собрать новый отряд, чтобы поймать второго гуля, но кто-то этого очень не хотел и брата Жана нашли с вырванным горлом, а я стал дервишем и, чтобы не кончить жизнь, как франк, я каждый раз ночую в другом месте...
  - Что стало с книгой Жана? - живо спросил Саббах.
  - Она пропала, - ответил дервиш. - Именно поэтому я думаю, что не грабители напали на монаха, а второй гуль или его друзья. Если конечно у гулей бывают друзья.
  - Спасибо, ты очень помог мне, если хочешь мести, пойдем со мной - я намерен убивать этих гулей до той поры, покуда жив.
  Дервиш снова засмеялся своим скрежещущим смехом:
  - В таком случае, думаю, тебе не долго осталось пребывать в мире живых. Но хоть я и умер там со своими номадами, они призывают меня к мести. Я поеду с тобой, но, возможно, гуль проведает то, что теперь и ты знаешь их тайну. Тогда за твою жизнь не дадут и ломаной монеты.
  Саббах улыбнулся своей знаменитой улыбкой, про которую говорили, когда она появляется на лице Хасана, это значит, что кто-то зажился на этом свете сверх меры:
  - Что ж тогда нам не придется их искать.
  Покидал Дамаск Саббах вместе с дервишем, который так и не пожелал назвать своего имени, утверждая, что человек, которым он был раньше погиб вместе с его отрядом, а его новое имя - Поющий дервиш.
  ****
  
  Катерина смотрела на задумавшегося Федора и думала, насколько менялся его облик в минуты, когда он погружался в размышления: секунду назад перед ней был воин, жесткий и беспощадный. А сейчас перед ней - философ, решающий сложнейшую этическую задачу или создающий каноны нового учения. Сердце Катерины испуганно сжалось. Несмотря на то, что в павильоне Ордена действия их тройки были отточены в мельчайших деталях, Кэт понимала, что в бою может случиться всякое. Но она прекрасно понимала и то, что только бой может дать оценку слаженности действий их команды. Этот бой должен был стать первым для Кости и Кэт и первым боем в составе новой тройки для Федора. Катерина привычно вошла в состоянии отрешенности и в тот же миг почувствовала слабый сигнал тревоги, но поскольку исходил он не от тира, она решила, что это просто шалят нервы. Если бы Костя обладал даром Катерины, он обязательно проверил бы, почему у него такое неприятное предчувствие. Более того, пройдя метров сорок, он увидел бы знакомую красную БМВ, на капоте которой сидел Шняга и разглядывал их тройку в бинокль. Но больше всего Костю удивило бы то, что команда на БМВ напала на него не просто так, а по чьему-то приказу. Но ни Костя, ни члены его тройки даже не догадывались об этом, поэтому Шняга преспокойно продолжил следить за ними, хотя изначально должен был вести наблюдение за входом в тир.
   *метка* Наконец Федор стряхнул с себя задумчивость.
  - Будем входить в тир, - объявил он. - Скажем, что хотим пострелять и выясняем, что и сколько. Дальше действуем по обстановке, но постарайтесь зазря не подставляться.
  Федор со вздохом открыл тяжелую металлическую дверь и, придерживая ее, дал возможность войти Косте и Кэт. В лицо пахнуло чем-то затхлым. Тир был старый, еще советских времен, о чем информировали плакаты, развешенные по стенам. Также они инструктировали, что для точного выстрела стрелять лучше на выдохе, а картинки на них демонстрировали правильное положение рук при стрельбе. Глядя на эти "учебные пособия", Катерина саркастически хмыкнула: создавалось впечатление, что советских офицеров натаскивал стрельбе из пистолета вероятный противник, потому что стрелять предполагалось из неподвижного положения, тщательно целясь, и при этом возможность ответного огня явно не предусматривалась. Катерина пожала плечами. Она знала, что в бывшем СССР были такие специалисты по пулевой стрельбе, которые могли на бегу срезать выстрелом нитку, с подвешенным грузиком. Впрочем, этот тир, скорее всего, был создан для тренировки спортсменов, которые могли позволить себе тщательно прицеливаться и длительное время сохранять неподвижность. Члены тройки не спешили далеко отходить от двери, разглядывая плакаты, они давали возможность глазам привыкнуть к полумраку. Буквально в паре метров от двери стоял турникет с вертушкой и будкой, в которой сидел седой старичок, он попивал чай и читал один из многочисленных детективных опусов наводнивших рынок. На посетителей дед не обратил ровным счетом никакого внимания, видимо решив, что если что нужно - спросят, а плакаты разглядывать никому не запрещено. Наконец глаза Федора привыкли к полумраку, он направился к будке.
  - Отец, нам бы пострелять, - спросил он старика.
   Дед заложил детектив обрывком газеты, отставил от себя граненый стакан с чаем и спросил:
  - Видать, в первый раз? Вам нужно будет пройти прямо вот по этому коридору и спуститься в тир, там спросите у инструктора, когда он сможет с вами позаниматься.
  Тройка пересекла турникет и направилась по коридору в сторону тира. Слабое освещение упрочило подозрения Федора относительно гостей, пожаловавших в тир. Войдя в помещение тира, все тут же заметили девушку, стоящую в позиции для стрельбы, строго соответствующей рекомендациям плакатов, развешенных на стенах, и суетящегося возле нее мужчину, лет этак пятидесяти. Девушка на вкус Кости была несколько полновата и, если бы она обратилась к нему за рекомендацией при выборе подходящего вида спорта, то он, безусловно, посоветовал бы ей заняться модным шейпингом или, еще лучше, - легкой атлетикой. Кэт усмехнулась, наблюдая за тем, как девушку выставляют в правильную стойку. Федор, отметив то, что девушка вспотела, потерял к ней всякий интерес - особенности метаболизма вампиров исключали такую физиологическую реакцию.
  - Добрый день. Это вы - инструктор? - спросил Федор, подойдя поближе.
  - Добрый, добрый. Да, я, - отозвался мужчина, подозрительно оглядев всю тройку. - Меня зовут Михаил. Что вы хотели узнать?
  - Петр, - представился Федор. - Мы работники детективного агентства и хотим попрактиковаться в стрельбе.
  - Настоящие частные детективы, как в книжках? - заулыбавшись, воскликнул инструктор. Потом он слегка присел и шлепнул себя ладонями по бедрам. - Нет, это ж надо, настоящие частные детективы в нашем тире, словно в американском боевике каком-то.
  - Да что вы говорите, - всплеснул руками Костя.
  После этой фразы, произнесенной саркастическим тоном, Костя заработал суровый взгляд Федора и начал разглядывать пол: он не чувствовал себя виноватым, просто он жаждал битвы с кровососами, собираясь впервые в жизни воспользоваться навыками, приобретенными за долгие годы учебы, и задержка его раздражала. На простовато-детском лице Михаила читалась явная обида, дескать, он к ним всей душой, а ему ответили черной неблагодарностью. Но долго дуться, Михаил, похоже, не умел, поэтому вскоре он снова заулыбался.
  - И чего, много преступников словили? А дела сложные, как у Шерлока Холмса были? - поинтересовался он.
   Словоохотливость инструктора несколько смутила Федора. Он задумался, не пытается ли Михаил своей болтовней скрыть что-то важное, перевести разговор с пребывания тройки в тире, на праздную болтовню, а потом спровадить их. Федору уже приходилось сталкиваться с добровольными помощниками вампиров. Как правило, выбор у них был не велик, они либо убегали и потом скрывались всю жизнь, либо гибли вместе с хозяевами. На этот случай в Ордене была четкая установка: убитых вампиров - солнцу, убитых людей - Чистильщикам.
  В Чистильщики, как правило, попадали травмированные охотники, утратившие возможность тягаться с вампирами в скорости и не имеющие желания или талантов заниматься конторской работой в Ордене. Федор частенько раздумывал, чем он будет заниматься после того, как не сможет охотиться. Отлично понимая, что вряд ли ему будет интересно заниматься аналитическими изысками, Федор Сухарев представлял себя в роли Чистильщика, задача которого скрыть любые следы пребывания охотников или гибели членов Ордена. Хоронить павших друзей - тяжелый труд, а если это делается путем растворения тела в кислоте, без панихиды и положенных покойному почестей, на понимание окружающих, даже тех которые знают, зачем это делается, вряд ли можно рассчитывать. В Ордене, Чистильщиков за глаза называли Могильщиками или Похоронной командой, Чистильщики, никак на это не реагировали и не показывали, что их это хоть сколько-нибудь раздражает. Среди охотников упорно циркулировали слухи, что Орденом разработана система, превращающая индивида в Чистильщика, которая лишала обращенного всех человеческих чувств. Так это или нет, Федор не знал, но допускал и такую возможность. В действительности, говоря о Чистильщиках, окружающие забывали одну немаловажную вещь: почти все Чистильщики - бывшие охотники, а охотника, независимо от того, кем он являлся, учили отрешенности.
  - Мы не будем обсуждать наши дела, - холодно отрезал Федор. - Мы пришли пострелять и хотим знать, что для этого нужно?
  - Мне нужны копии ваших паспортов, справка от психиатра, что вы не состоите на учете, аренда оружия стоит 5 долларов час, один выстрел - 20 центов, - холодность Федора передалась Михаилу, который счел себя обиженным: он к ним со всей душой, а они пару баек рассказать не хотят.
  - А если у нас есть разрешения на ношение оружия, - спросила Кэт, - можно ограничиться этим?
  - Можно, давайте их сюда, после чего я проведу с вами инструктаж по обращению с оружием в тире, и вы можете приступать к тренировке.
  Кэт подкатила глаза, она была уверена, что стреляет так, что Михаилу, которого Кэт для себя тут же окрестила дядей Мишей, даже и не снилось.
  Дядя Миша, собрав корочки тройки, стал переписывать их данные в замусоленную тетрадку, которая носила, если судить по надписи на обложке, гордое имя "Журнал регистрации". Глядя на толщину тетрадки, можно было предположить, что тир не пользовался особой популярностью. Наконец, Михаил закончил записывать, предложив им на выбор:
  - У нас есть марголины, макаровы и один ТТ.
  - Не густо, - язвительно заметила Кэт.
  - Достаточно, - окончательно разобиделся Михаил.
  - А тут у Вас есть не стационарные, а подвижные мишени? - поинтересовалась Кэт.
  - Есть-то, оно есть, - скривил губы дядя Миша. - Но там ребята сейчас тренируются.
  - Может, мы с ребятами совместно потренируемся, - встрял в разговор Костя. - У них же тоже, наверное, справки есть, что не психи? Так что договоримся.
  - Справки у них есть, но ребята не вашего полета, вряд ли они согласятся с вами тренироваться, - ответил надутый Миша.
  - Чувачок, ты чего, - стал грубить Костя. - Тебе ли судить о наших полетах?
  В разговор, явно перерастающий в конфликт, вмешался Федор:
  - Мы бы хотели попробовать, вдруг договоримся.
  - Ну, попробуйте, - Михаил развел руками, как бы показывая, что лично он сделал все, что мог. - Но я Вас предупреждал. Вон там по краю пройдете и за мишенями будет дверь.
  Тройка двинулась в сторону двери.
  ****
  - Тут кажется живой, - крикнула Марина, первая, как и положено стрелку, зашедшая в комнату. На полу в луже крови лежал мальчик лет двенадцати и плакал. Поморщившись, она села возле него на корточки, чтобы лучше рассмотреть раны на его теле.
  - Ого, врача бы, - растерянно пробормотал Максим, зашедший в комнату на призыв снайпера. И с надеждой спросил, - он цел?
  - Упыри его, похоже, не заразили, - ответила Марина, оттянув веко мальчика, поняв, что в первую очередь интересует Вязателя их тройки. Зараженного, если он не представлял особой ценности для Ордена, согласно уставу, требовалось убивать, как упыря. Понятное дело, что убивать ребенка Максиму не хотелось, да и ей тоже.- Да и особо опасных ран, похоже, нет.
  - Что с тобой произошло, малыш? - спросила Марина.
  Мальчик никак не отреагировал, он продолжал плакать, Марина помахала рукой перед его глазами. Уставившийся в одну точку мальчуган, никак не отреагировал.
  Похоже, у него ступор, - предположил Максим.
  Марина стянула с мальчика рубашку, чтобы рассмотреть характер ранений. Кровь, в которой он лежал, была не его, потеряв такое количество красной жидкости, не выжил бы никто. Вся грудь, шея и руки мальчика были изрезаны бритвой. Кто-то воспользовался кожей ребенка, чтобы арабской вязью вырезать на ней какое-то послание.
  - Ну, и дела, - воскликнул Максим, увидев надписи. - Надо со штабом связаться. Что это за каракули?
  - Командир! - позвала Марина Серафима.
  - Командир! - на этот раз позвал Максим, но Серафим не откликнулся
  В этот момент на Марину накатила волна тревоги. То самое чувство, которое воины Саббаха называли Барака - Благословение. Благословен Аллахом тот, кто, войдя в битву, чувствует ее настроение, ее желание. Бой с гулем, упырем - как дикий зверь. Каждый раз он другой, у него свои чувства. Если бой боится, то его надо напугать еще сильнее, если он хочет испить кровь, нужно его напоить досыта. Кто решится воевать с противником, который чувствует бой, как свою кожу? Школа развития интуиции и предчувствий имеет тысячелетнюю историю. Тот, кто чувствует - благословлен, даже если он чувствует собственную смерть.
  Серафим зашел в комнату хмурый, словно грозовая туча, готовая вот-вот разродиться дождем.
  - Тучи небо затянули. Стало довольно пасмурно, солнышко явно отвернулось, - сообщил он.
  - Черт, - выругался Максим, - может, в штаб, а? Что с этим будем делать?
  Командир тройки подошел к мальчику и стал вглядываться в знаки, вырезанные на коже ребенка. Часть из них была знакомой, часть он видел впервые. Но того, что он понял, Серафиму хватило, чтобы определить, что здесь произошло.
  - Парня берем с собой, быстро уезжаем, - скомандовал он, доставая стилеты. - Максим, бери ребенка, Марина будь на чеку!
  Марина хотела возразить, сказать, что есть еще дома, и что там тоже могут быть выжившие, но проснувшийся в ее груди Барака давил на сердце, сжимал горло. Это было плохое предчувствие, которое она ощущала физически. Она посмотрела на Серафима и коротко кивнула.
  В соседней комнате послышался звон разбиваемого окна, а затем скрежет ломающегося дерева. Кто-то вломился в дом через окно, и теперь шел к комнате, где находилась тройка. Максим, аккуратно положил ребенка на пол, достал из кармана жилета небольшое боло и начал его раскручивать.
  - Эх, началась потеха. Сейчас будем святых выносить, - прошептал он, раскручивая боло.
  Половицы в коридоре скрипели. После каждого возмущенного (от того, что на него наступают) стона дерева был слышен короткий скрежет, как будто бы кошка скребет по дереву. В дверном проеме показалась тень, обладатель ее был еще скрыт за стенкой. Он остановился, и скрип прекратился. Тень на полу покачивалась...
   - Сука, не тяни, - не выдержала и закричала Марина. Упырь знал, что они там, чувствовал их, чувствовал их страх, чувствовал их желание убить его. Чувствовал своим Баракой, который у вампиров был развит намного сильней, чем у человека. Как человек видит стену перед собой, как собака чувствует запах, так упырь чувствует эмоции. Страх, который испытывает человек, для упыря, словно красная тряпка для быка. Секундная задержка на то, чтобы рассмотреть, и мгновенная атака, быстрая и мощная, против которой тому же быку не выдержать и пяти секунд.
  Стена в метре от двери взорвалась. Упырь решил атаковать сквозь стену. Для него это преграда была не серьезней, чем газета для брошенного ножа. Штукатурка и обломки кирпичей посыпались на тройку. Серафим отпрыгнул в сторону, уходя с линии огня Марины.
  Звуки выстрелов вспугнули ворон, сидевших на дереве возле дома. Они взлетели и закаркали, словно требуя, чтобы небеса покарали нарушителей их спокойствия.
  Упырь оказался быстрее Марины, пробежав сквозь стену, он, размахивая когтистыми руками-лапами, успел забежать Марине за спину, царапнув ее по бедру. Марина упала, и в то же время боло Максима обвилось вокруг шеи и лапы упыря, заставив чудовище пошатнуться. Еще несколько месяцев назад он был человеком. Если бы не красные, наполненные злобой, глаза и не торчавшие когти, его можно было бы принять за человека. Вначале меняются глаза, потом ногти, и лишь только на третий месяц у упыря появляются клыки. Все это время он почти не может кормиться. Если рядом нет покровителя, который приносит юному упырю свежую кровь и разъясняет новые законы его жизни, то новообращенный, мучимый жаждой, либо выбегает на солнце, либо нападает на первое же встречное живое существо.
  - Сволочь, - зло прошипела Марина и выстрелила четыре раза. По пуле в каждое из сердец упыря.
  Серафим сердито посмотрел на нее, но говорить ничего не стал. Никто не знает, что ждет человека и упыря после смерти. Согласно одному из поверий, бытующих среди охотников, последнее из живых сердец упыря должно быть проткнуто кинжалом, тогда он попадает в тот же загробный мир, что и человек. Никто не знает, так это или нет, но в Ордене существует традиция закалывать вампира, чтобы в аду или в раю, он смог снова стать человеком. Основатель Ордена Хасан говорил, что гуль должен предстать перед Аллахом и ответить за свои проступки. Если же отправить его душу в царство ифритов, откуда она пришла, то наказание для гуля будет неполным.
  - Быстро уходим, - приказал Серафим.
  Выходя из комнаты, Марина остановилась и выстрелила в уже начавший разлагаться труп упыря. Оставлять последний патрон в обойме считалось плохой приметой, а на свете нет более суеверного человека, чем охотник, окруженный вампирами.
  ****
  Федор распахнул дверь, и тройка сделала вход. Вопреки ожиданиям, их никто не атаковал, а мгновенный, на грани человеческого восприятия разбег тройки от двери изрядно смутил присутствующих. Бритый налысо здоровяк от неожиданности уронил пивную бутылку. Пиво растеклось по полу.
  - Опа-на! - только и успел сказать он. Но видимо бандиты, а то, что это были именно они, члены тройки поняли сразу, привыкли вначале бить, а потом вести переговоры. Поэтому поначалу растерявшийся здоровяк, дернул из-за пояса нож, а двое стрелявших в мишени попытались перевести оружие в сторону вошедших.
  Безусловно, начав вход, тройка могла бы в течение несколько секунд перебить половину из присутствующих в комнате - семь человек, не ожидавших нападения, были для охотников слишком легкими противниками. Но, устрой они кровавую баню для людей, единственная вина которых заключалась в том, что они оказались не в том месте и не в то время, "Гнездо совы" им было бы обеспечено. Устав Ордена в подобных случаях был беспрекословен: людей можно убивать только в том случае, если они явные приспешники кровососов, заражены или пытаются убить охотника.
  Поэтому Федор с сожалением оставил стилеты в ножнах, решив, что разбираться придется руками. Проще всего было Косте - использование тросиков и боло было достаточно безопасным для жизни людей. Способности Кэт тоже предполагали использование пистолета как орудия устрашения. На попытку стрелявших перевести оружие в сторону тройки, Кэт отреагировала автоматически. Сделав два очень похожих выстрела, Кэт с удовлетворением увидела, как почти одинаково покореженные в районе ствола пистолеты вылетают из рук стрелявших, а те с воплями начинают хвататься за правые руки. "Хорошо еще курок не успели нажать", - отметила Кэт, отлично представлявшая себе последствия такого действия. Наконец здоровяк попытался ткнуть Костю ножом в живот. Позволив ему осуществить задуманное, Костя защелкнул карабин тросика на кисти нападающего, потом поддал пяткой под колено левой ноги и, когда бандит подсел, неудобно наклонив руку, защелкнул другой карабин вокруг лодыжки здоровяка. Противник дернулся и упал на спину. Еще один из бандитов попытался напасть на Кэт, но она легко отшагнула назад, давая силам инерции пронести нападавшего мимо себя, после чего приземлила рифленую рукоять пистолета на его затылок, бандит рухнул, как подкошенный. Федор сделал два шага вперед и впечатал кулаком вподдых невысокого крепыша в тот самый момент, когда тот выбирал, на кого из тройки напасть, крепыш покраснел лицом и приземлился на пол.
  - Руки вверх! - рявкнул Федор.
  Кэт извлекла второй пистолет, разведя руки в стороны, она навела один пистолет на двух бандитов баюкающих покалеченные руки, другой на единственного непострадавшего бандюка.
  - Дернитесь, пристрелю, - прошипела она. Бандиты замерли.
  - Да кто вы такие! - подал голос, спеленатый Костей здоровяк, но ему никто не ответил.
  - Осмотри помещение, - приказал Федор Косте. Костя обошел тир и не обнаружил никаких скрытых дверей и ходов, подошел к Федору и отрицательно покачал головой.
  - Да чьи ВЫ? - снова раздался голос с пола. Федор, понимая, что ситуация в общем-то тупиковая, обдумывал свои действия. Можно было просто покинуть помещение, оставив бандитов недоумевать, что за странные люди на них напали, можно было продолжать выдавать себя за частных детективов. Федор склонялся к последнему варианту, тем более что он позволял выяснить, для чего эти парни приезжали в Мелоди. Пока Федор раздумывал, дверь распахнулась, и в зал вошел высокий седой мужчина. Оглядев тройку и бандитов, он ни мало не смутившись, потребовал:
  - И кто мне объяснит, что тут происходит?
  Кэт чуть сместилась, чтобы захватить в прицел вошедшего, и почувствовала запах дорогого одеколона.
  ****
  Когда они познакомились, Катерине было 16 лет, она оканчивала школу-интернат, которая уже длительное время сотрудничала с Орденом. Родители Кэт постоянно занимались малопонятными для нее делами Ордена. Они не были охотниками, зато славились своими аналитическими способностями, мама Кати также была известна, как сильный чующий, что являлось обязательным качеством для стрелка. Но охотником она так и не стала: помешал сложный перелом колена, во время конной прогулки. Ходить, бегать, скакать на лошади Антонина могла, но двигаться с обычной для стрелка скоростью - нет.
  Видимо оттого, что дочери удалось стать охотником, а матери нет, они мало общались. Катя была папиной дочкой, когда у отца было мало работы, было все - кино, парки, походы с непременным костром и печеной картошкой. Увы, чем старше становилась Катя, тем меньше времени мог уделять ей отец. Кэт потом часто пыталась проанализировать, почему так получилось, что толкнуло ее навстречу Николаю - слепая случайность или необходимость чем-то заполнить вакуум, возникший в ее семье.
   В тот день Катерина шла по улице. За день до этого прошел дождь, и Катя быстро и грациозно огибала попадавшиеся на пути лужи. Проезжавшая мимо машина обрызгала ее. Машина остановилась, из нее вышел высокий худощавый парень в темно-синем костюме, Катерина по достоинству оценила костюм, рубашку, небрежно завязанный желтый галстук, очки в золотой оправе.
  - Девушка, милая, извините меня, дурака. Ей-богу не хотел. Вот возьмите, - и он протянул Кэт белоснежный платок.
  - Спасибо, - Катерина взяла платок и стала счищать с плаща грязные брызги.
  - Ну, право слово, не хотел, неужели вы мне не верите, - Катя подняла глаза и столкнулась взглядом с синевой глаз Николая, правда в тот момент она еще не знала, как его зовут. Если бы писатели описывали эту историю, они бы написали, что Катя почувствовала что-то вроде удара молнии и сразу же влюбилась в Николая. Что, заглянув в его глаза, она просто утонула в них, или еще что-нибудь такое же романтичное. На деле она ничего не почувствовала. Просто смотрела на симпатичного парня, ощущала приятный запах дорогого одеколона и пыталась понять, действительно ли он так расстроен случившимся, как пытается это показать.
  - Верю, - Катерина остервенело стирала с бежевого плаща грязную воду.
  - Похоже, это так не оттереть, - озабочено произнес парень. - Давайте я отвезу вас в срочную химчистку тут за углом, час времени - и плащ как новый, только плачу я.
  - Не нужно, тем более, что я не сажусь в машину с незнакомыми мне мужчинами, -сказала Кэт, выворачивая платочек на другую сторону.
  - Помилосердствуйте, меня Николай зовут, - Николай поднес руки к груди. - А как Вас зовут, чаровница?
  - Катерина. Но это вовсе не значит... - договорить Катя не успела.
  - Значит, - перебил ее Николай, - теперь мы с Вами знакомы, и я вполне могу отвезти Вас в химчистку.
   Катерина улыбнулась, не найдя что на это ответить и села в машину Николая. Машина плавно тронулась и повезла их в химчистку. Потом Николай пригласил Катю в кафе, естественно, только для того чтобы подождать пока в химчистке закончат чистить плащ. Катерину удивляло то, как говорит Николай, создавалось впечатление, что он воспитывался в кадетском корпусе времен царствования Екатерины Великой. Когда принесли кофе, Николай вдохнул его аромат и продекламировал:
  И загорелый кормчий ловок,
  Дыша волной растущей мглы,
  И от натянутых веревок,
  Бодрящим запахом смолы.
  - Кто это? - спросила Катерина?
  - Мой тезка, тоже Николай, только Гумилев.
  - А я больше Ахматову люблю.
  Они еще о многом поговорили в тот день. Выяснилось, что Николай учится на факультете Международных отношений, собирается стать дипломатом, как его папа - атташе посольства в Швеции, именно он подарил сыну "Saab". Когда Николай довез Катю до дома, она была на седьмом небе от счастья благодаря новому знакомому.
  Если бы Катерина была более опытной, она бы поняла, что имеет дело с ловеласом и повесой, который ловко манипулирует ее чувствами. Но в 16 лет трудно быть опытной, тем более что обратиться за советом к матери она не могла.
  Роман с Николаем развивался бурно и стремительно, и вот в один из дней от поцелуев и объятий они перешли к большему. Катерине было чуть больно, а потом волна незнакомых ощущений захватила ее. Катя долго не могла понять свои чувства, по поводу происшедшего, был тут и восторг и страх и любовь и тоска по ушедшему детству, когда все было просто и понятно, теплые папины ладони подкидывавшие визжащую от удовольствия Катюшку вверх и ощущение абсолютного, пронзительного счастья, которое бывает только в детстве, а потом это куда-то уходит, прячется в скрытые тайники души, лишь изредка вырываясь на поверхность.
  Прошло два месяца, жизнь Катерины снова обрела упорядоченность: школа, занятия в Ордене, Николай, дом, а если еще точнее то: Николай, Орден, школа и дом. Катерина была влюблена и, как ей тогда казалось, навсегда.
  Прозрение пришло осенью. Коля пригласил Катерину на вечеринку, которую он устраивал в отсутствие родителей на даче. В тот день у Кати были занятия в Ордене, и она отказалась ехать, сославшись на занятость. Но случилось так, что инструктор, который должен был вести занятия, повредил кисть, поэтому занятия касались только пройденного материала и вместо положенных четырех часов длились только полтора. Катерина быстро собралась и позвонила приятелю Коли Жене, который тоже был приглашен на вечеринку. Сам Николай уехал на дачу еще с утра, мариновать шашлыки, расставлять столы и готовиться к приезду гостей. Женя еще не уехал, он сказал Катерине, что слегка занят и заедет за ней чуть позже того времени, на которое планировался сбор.
  Когда Катерина и Женя, у которого в дороге прокололось колесо, наконец-то добрались до дачи родителей Николая, вечеринка была в самом разгаре. Все деревья были украшены гирляндами, голос из магнитофона сообщал всей округе о девчонках, стоящих возле метрополитена в юбках по колено. На вновь прибывших никто не обратил внимания: собравшиеся уже хорошо выпили, поэтому чувствовали себя достаточно свободно и особо не присматривались к новым гостям... Николая нигде не было видно, Женя встретил какого-то знакомого, который повис на нем вопя:
  - Жендос! Где ж ты был, мы тя ждали.
  Катерина подумала, что, по всей видимости, Николай в доме и направилась к двухэтажному строению. Зайдя в дом, она прошла на кухню, ожидая там увидеть своего друга, но вместо него застала целующуюся парочку. Почему-то именно в этот момент Катерине стало как-то тревожно. Обойдя весь первый этаж и не обнаружив Николая, она поднялась наверх. На полу лежала небрежно брошенная яркая рубашка, такая же, как у Николая, чуть дальше - белые штаны, потом плавки. Идя по этим следам, Катерина пришла в спальню, в которой ее друг занимались сексом с какой-то лохматой рыжей девицей. Катерина молча развернулась и ушла прочь. Она навсегда запомнила противный скрип пружинной кровати, рыжие волосы девицы и густой запах дорогого одеколона Николая.
  Выйдя на улицу, Катерина нашла Женю и попросила его отвезти ее домой. Посмотрев на нее, Женя ничего не стал спрашивать, завел машину, усадил в нее Катерину и повез домой. Неожиданно для себя Катерина расплакалась, рыдала она горько и безутешно, как бывает только тогда, когда в первый раз разбивают сердце. Женя не успокаивал ее, давая возможность выплакаться.
  - Не вздумай из-за него травиться или еще чего, - только и сказал он тогда ей. И зло добавил. - Он на лужу многих девчонок склеил, вначале обольет, потом появляется благородный дворянин на "Саабе".
  Эти слова вызвали новый поток рыданий и всхлипываний Катерины.
  Зайдя домой Катерина не находила себе места. Измена Николая, а в особенности слова Жени жгли душу, хотелось выть или и в самом деле наглотаться таблеток, от этого поступка, Катерину останавливало то, что она была не единственной, попавшей в сети Николая. Это означало то, что, скоре всего, он нисколько не расстроится из-за ее гибели, не будет рыдать возле гроба, а покрутит пальцем у виска, после чего лихо промчится по луже, обрызгав очередную красотку.
  Тогда на Катерину вдруг нахлынула волна беспристрастности, она отрешенно посмотрела на ситуацию со стороны и предприняла следующее решение: купив в магазине бутылочку аккумуляторного электролита, вечером после первого дождя подошла к машине Николая на стоянке возле его дома и аккуратно по периметру машины вылила электролит на асфальт. Утром владелец автомобиля никак не мог понять, что случилось с машиной - она наотрез отказывалась заводиться (за ночь соляная кислота разъела большую часть резиновых частей машины, изрядно досталось и электропроводке). Обойдя машину кругом, на заднем стекле под дворником он нашел записку, отпечатанную на компьютере, состоящую из шести слов и одного восклицательного знака. Она гласила следующее: "От езды по лужам машина портится!". Количество букв было выбрано Катериной не случайно: шестого числа седьмого месяца у нее был День рождения, поэтому она рассчитывала, что вероломный изменник догадается, кто это сделал. Но она переоценила аналитические способности своего бывшего возлюбленного - он так никогда и ничего не понял.
  Отомстив таким образом Николаю, Катерина поклялась самой себе, что никогда и никто не сделает ей больно, что она станет самостоятельной, самодостаточной девушкой, и будет сама устанавливать правила поведения в обществе, допускающем существование таких негодяев. Единственно от чего Катерина так и не смогла избавиться так это от ненависти к запаху одеколона, которым пользовался Николай. (нужна ли эта фраза или вначале намеков выше крыши.)
  ****
  Вошедший повторил свой вопрос.
  - Я Петр Игнатьевич Рябчев, - ответил Федор, уже выбравший линию поведения. Указав на Костю и Кэт, он сказал: - это мои помощники. А кто вы такой?
  - Я Черепанов Александр Иванович, слышали о таком? - сердито ответил вошедший.
  Федор решил идти ва-банк, используя прикрытие полностью и очень надеясь, что Орден хорошо его подготовил.
  - Конечно, слышал, - тут он подпустил в голос смущения. - Более того, получается, что в данный момент времени мы работаем именно на Вас.
  - Как так? - удивился Черепанов. - Что-то я не припомню, чтобы нанимал вас, да еще и для того, чтоб вы моих людей увечили.
  - Вы же обращались к Семыкину с тем, чтобы он подыскал вам людей, которые займутся поиском Вашей дочери, - с улыбкой объяснил ситуацию Федор.
  - Ну обращался, но я вчера с ним разговаривал, и ни о чем таком он не упоминал, - продолжал недоумевать Черепанов.
  - Правильно! - воскликнул Федор, и продолжил объяснение, понимая, что Черепанов почти поверил в навязанную ему историю. - Потому что Семыкин обратился с этой просьбой к другому уважаемому человеку. А тот обратился к нам в детективное агентство.
  - Но как же гонорар, или вы такие альтруисты и Робин Гуды, что работаете бесплатно, - ехидно поинтересовался Черепанов.
  - Во-первых, мы во многом обязаны обратившемуся к нам человеку, - улыбнувшись, ответил Федор. На этот раз это уже не была заискивающая улыбка официанта, а скорее улыбка игрока в рулетку, выигравшего долларов триста. - Во-вторых, он сказал, что, если нам удастся найти девочку, Вы в долгу не останетесь.
  Он достал из кармана фотографию Лены Черепановой и пояснил:
  - Вот она.
  Костя и Кэт переглянулись. Не каждый день им приходилось слышать такое феноменальное вранье на грани фола, да еще от Федора, который вообще мало разговаривал.
  - Так, с этим разобрались, - похоже, что увидев фотографию дочки, Черепанов поверил Федору. - Но я никак не пойму, зачем вы напали на моих людей? Особенно бригадира, как куренка упаковали.
  - А вот тут ошибка вышла, - объяснил Федор. - Информатор подвел, он сказал, что эти люди устроили дебош в Мелодии, и проследил их до тира. Когда мы зашли в комнату, Ваши люди, стали хвататься за оружие, ну мы и занервничали. Вот, собственно говоря, и все. А, кроме того, никто ведь не пострадал. Мы никого не изувечили.
  Черепанов хмыкнул.
  - Я за что вам деньги плачу? Чтобы вас семерых трое смогли обезоружить и связать? - взревел он на расстеленных по полу парней.
  - Да они как шаолини какие-то влетели, - подал голос с пола бригадир. - Мы даже сделать ничего не успели.
  - Молчал бы уж, девчонка вас на мушку взяла.
  - Эта девчонка знаете, как стреляет? Джон Рембо в юбке, - оправдывался бригадир.
  Катерина польщено заулыбалась.
  - Петр Игнатьевич, у меня к вам и вашим людям претензий нет, - вынес вердикт Черепанов. - Освободили бы вы моих остолопов.
  - Нет ничего проще, - Федор кивнул Косте и Кэт.
  Кэт спрятала оружие, а Костя снял со здоровяка тросик и подал ему нож.
  - А ты хорош, - двухметровый бригадир восхищенно посмотрел на Костю.- Но это у тебя получилось потому, как неожиданно все произошло.
  Костя пожал плечами, дескать, возможно и так. Бригадир, внимательно смотревший на Костю, не увидел в этом ничего для себя обидного или издевательского - расслабился. Наконец пришли в себя даже те двое, которые потеряли сознание.
  - Думаю, мы можем быть друг другу полезными в плане информации, предлагаю переместиться в ресторан и там за столом обсудить, что вам удалось узнать, а что удалось узнать моим башибузукам. Девочку надо найти, - подытожил Черепанов.
  - Ресторан, это правильно, - просиял Костя, - снова заработавший строгий взгляд Федора и улыбку Кэт.
  Ресторан, в который пригласил тройку Черепанов, по всей видимости, принадлежал ему. Метрдотель, едва завидев машину хозяина, сбежал по ступенькам. Дождавшись, когда машина остановится, он открыл дверцу Черепанову и, когда тот вышел, подобострастно согнувшись, поинтересовался, как у него настроение. В свою очередь Черепанов подождал, когда члены тройки выйдут из машины, потом стал подниматься по парадной лестнице к двери. Метрдотель, забежавший вперед, гостеприимно распахнул двери, одаряя входящих прямо-таки сахарной улыбкой.
  В ресторане вошедшие разделились: хозяин, бригадир и тройка отправились в отдельный кабинет, остальные остались в общем зале. Пока члены тройки изучали меню, Черепанов что-то нашептал официанту, и через минуту тот пришел с бутылочкой красного вина:
  - Это столовое вино, рекомендую в качестве аперитива.
  Федор от вина отказался, а Кэт, Костя, бригадир и Черепанов отдали ему должное.
  - Если вы позволите, я бы посоветовал заказать ушицу из стерляди на первое, а на второе - фаршированного гуся или курицу. Наш повар дивно готовит, но особенно ему удаются именно эти блюда, - порекомендовал Черепанов.
  -С удовольствием прислушаемся к Вашему совету, - ответил за всех Федор.
  - Курица, - Костя мечтательно зажмурился. Катерина, помня о целом ряде неудачных попыток Кости избавиться от жирока с боков и пресса, покачала головой.
  Повар действительно знал толк в своем деле: подаваемые блюда были изумительны, и все отдали им должное, потом очередь дошла до десерта и кофе.
  - Что Вам удалось узнать о Лене? - Черепанов задал вопрос, который мучил его с самого начала.
  - В общем-то, пока не очень много, мы только приступили к делу, - начал свой рассказ Федор. - Мы пока не отслеживали возможные связи Лены по подругам и друзьям. Начали прямиком с клуба Мелоди, как нам было сообщено, в последний раз ее видели там. Увы, в ходе наблюдения, возник нежелательный контакт с охраной клуба, и теперь нам туда доступ закрыт. Однако нам удалось выяснить, что клуб имеет несколько странностей. Первая - каждый столик оборудован камерой скрытого наблюдения и возможно прослушивается, хотя шеф охраны заверил, что съемка видется только на входе; вторая - по крайней мере одна комната здания оборудована бронированной дверью; третья - не в обиду Вашему повару будет сказано, что их повар не хуже, но при этом стоимость блюд в клубе такая же, как в любой привокзальной тошниловке. Пока это все, что удалось выяснить.
  - Хм... действительно не густо, что ж у нас информации немногим больше. Разве что нам известно, что в Мелоди парень Елены работает. Кто именно - не знаем. Подружки молчат, а мои ребята не обучены разговорам с дамами. Сама же она со мной откровенничала. У нас с ней разные взгляды на жизнь. Жена моя умерла, и Лена считает, что виноват в этом я. Косвенно, конечно же. В итоге старается делать все наперекор мне. Ушла из элитной гимназии, поступила в простую школу. Из Швейцарии тайком вернулась сюда. Подаренный Мерседес продала и купила Ниву. Своими парнями меня изводит. Я ей нашел замечательного жениха - его отец на нефтеобеспечивающих компаниях деньги сделал. Сам парень Техасский технический университет с отличием закончил. Огромные деньги зарабатывает. По каратэ черный пояс. Стихи эти, как там их, японские пишет. Нет же, ей подавай хиппи и панков. Уверен, она там какое-нить отребье нашла себе. Ни разу не видел ее в компании нормально одетого юноши. Я уже готов принять кого угодно, лишь бы у него не было серьги в носу.
  Черепанов высказывал свою обиду на дочь, и никто его не перебивал. Кэт сочувственно смотрела на говорившего. Ей было жаль этого, в общем-то, неплохого человека. Костя тоже как-то присмирел, правда, думал он больше о том, какой бы он мог себе байк купить, окажись хотя бы на один час на месте дочки Черепанова. Федор же вычленил из разговора важную информацию, соотнес ее с болтовней Романа и то, что получалось, ему не понравилось. Поэтому Федор стал задумчиво- хмурым.
  Поняв, что излишне разоткровенничался перед незнакомыми людьми, Черепанов осекся, потом сухо продолжил:
  - Коль вы работаете на меня, то вот вам аванс, - он вытащил и бросил на стол пачку сотенных купюр. Костя с удовлетворением разглядывал лицо почившего американского президента на верхней купюре: по негласному правилу охотников добыча, полученная в ходе охоты, относилась к премиальным. Косте это нравилось. Каждый цент приближает к новому байку, говорил он, кладя деньги в свинью-копилку. На этот раз копилке должно было перепасть намного больше, чем обычно. Федор кивнул, взял пачку со стола и спрятал деньги во внутренний карман.
   - Контакт будете держать через Алексея, - Черепанов кивнул в сторону молчавшего бригадира. - Если вдруг найдете Леночку или что-то узнаете, или кто-то будет вам противодействовать, вот вам моя визитка.
  Федор взял визитку, записал в свой сотовый номер Алексея, дал Черепанову и Алексею свой номер.
  Тепло распрощавшись с Черепановым и Алексеем, тройка отправилась по домам условившись собраться с утра и обсудить услышанное.
   - Теперь придется искать эту Лену всерьез, - заметил Костя после того, как они сели машину Федора. Кэт и Федор синхронно кивнули.
  ****
  Ночью Катерине снилось, что она оказалась в странном лесу. В нем росли неведомые ей деревья: почти без листьев, с черными перекореженными стволами. Присмотревшись внимательно, она обнаружила, что ветви этих деревьев напоминают ей лица и фигуры людей, ей даже показалось, что это - люди, растущие из деревьев. Вместе с тем чувствовалась в них, какая-то странность. Подойдя ближе, Катерина поняла, в чем дело: у некоторых из этих людей не было глаз, у других - ушей, у третьих - пальцев на руках. От деревьев веяло таким ужасом, что сердце Катерины сжалось, а в животе забурчало. Страх, объявший ее, был таким сильным, что ее стало подташнивать. В тот момент, когда она уже собралась бежать без оглядки, внимание девушки привлекла поляна с зеленой сочной травой, полная благоуханных цветов и пестрых бабочек, мирно расположившаяся прямо за деревьями, а также какой-то странный предмет белого цвета. Пойдя к краю поляны, Катерина увидела, что это всего лишь иллюзия. Поляна скрывала под собой болото, местами сквозь сочную растительность проглядывала вода. То, что Катерина приняла за предмет в центре поляны, оказалось дервишем, одетым в белое и сидящим со скрещенными по-турецки ногами. Глаза его были закрыты. Вдруг дервиш открыл глаза, и Катерина поняла, что он слеп.
  - Они идут за вами! - прошептал дервиш, почти не разжимая губ.
  В тот же миг из болота взметнулись тысячи рук, которые попытались схватить дервиша. Руки были алебастрового цвета, пораженные гангреной, на их искореженных пальцах отсутствовали ногти.
  Но схватить дервиша им не удалось: в мановение ока тот сжался, превратился в точку и исчез. Тут Катерина увидела, что пока она смотрела на дервиша, деревья сомкнулись сплошной стеной, а фигуры людей стали надвигаться в ее сторону. В то же мгновение руки, не сумевшие ухватить дервиша, повернулись ладонями в сторону Катерины, словно обладали глазами способностью видеть. Они двинулись на девушку, одна из них ухватила за правую лодыжку. Катерина закричала и проснулась.
  Знакомая обстановка успокоила ее, она посмотрела на часы на стенке, они показывали четыре утра. Она встала, зажгла свет на кухне, открыла холодильник, налила себе вишневого соку и стала мелкими глотками пить его. Потом поставила бокал в раковину.
  Проходя мимо зеркального шкафа, Катерина обратила внимание, что на лодыжке что-то было. Присмотревшись, Катерина отчетливо увидела отпечаток пятерни. Она закричала. Больше до утра ей так и не удалось заснуть.
  
  ****
  - Глупый Федя едет на велосипеде, - кричали дразнилку мальчишки во дворе.
  Поначалу для Федора перебравшегося из деревни в город все было в диковинку: горячая вода, текущая прямо из крана, для нагрева которой не было необходимости зажигать газовую колонку, трамваи, троллейбусы, легковые автомобили, изрядно отличавшиеся от видавшего виды потрепанного "Виллиса" председателя колхоза. Конечно, по прошествии трех лет Федор ко многому привык и уже не застывал с разинутым ртом у всего, что поражало его воображение, но дети быстро подмечают чужие недостатки и еще быстрее навешивают на их обладателей ярлычки. Федор не знал, кто из дворовых мальчишек придумал ему такое прозвище "Глупый Федя", но оно приклеилось - не отдерешь. Поначалу Федя каждый раз, когда его так обзывали, кидался в драку. Но поскольку был он невысоким и худым, то не представлял серьезной опасности для обидчиков. Поэтому обычно доставалось самому Феде, и он убегал домой зашивать порванную рубашку или прикладывать лед к синякам. Видя это, дядя Володя посоветовал Федору просто игнорировать тех, кто его обзывает:
  - Ты можешь представить, что их нет? - спросил дядя Володя.
  Немного подумав, Федор кивнул.
  - Вот когда будут дразнить, это себе и представляй или представь, что это попугай в клетке, на него же ты не будешь кидаться с кулаками, посмотришь и забудешь, - дядя подмигнул племяннику.
  Идея дяди Федору очень понравилась. Тем более, что он уже начал заниматься в Школе Ордена и уже знал, как важно уметь сохранять спокойствие, особенно когда участвуешь в охоте.
  Поэтому, оседлав подаренный дядей велосипед "Орленок", Федор гордо катил по двору, не обращая ни малейшего внимания на мальчишек. Куда больше мысли Федора занимала игра, предложенная Вторым. С виду она была как и все игры, предлагаемые Вторым, очень простая и заключалась в следующем: на небольшой площадке устанавливался шест, к вершине шеста крепились две веревки, к которым были привязаны дощечки примерно 20 на 15 сантиметров, с отверстиями. Ученики становились друг против друга так, чтобы шест был между ними, брали в руки парные деревянные муляжи стилетов и гоняли дощечки вокруг шеста. Побеждал тот, кто большее количество раз обернул веревки вокруг шеста. Второй говорил, что прообраз этой игры был изобретен эскимосскими охотниками, Федя тогда еще подумал, насколько же сложно выслеживать кровососов в условиях полярной ночи. Но потом ему объяснили, что речь шла отнюдь не об Охотниках Ордена.
  Федору игра вокруг шеста давалась куда лучше чем, одновременное написание слов правой и левой рукой. Второй говорил: "При должной тренировке через пару лет для вас не составит труда писать диктант двумя руками, в разных тетрадях, при этом одно слово будет писаться, к примеру, правой рукой, а другое левой и наоборот".
  Федор знал, что Второй не врет, но верилось в это ему с большим трудом. Впрочем полгода назад, когда Второй требовал от учеников есть кисель из тарелки поочередно то правой, то левой рукой, Феде густо политому киселем, это тоже казалось не возможным, а сейчас Федор не видел в этом ничего для себя сложного.
  - Совершенство достигается многократным повторением, - часто повторял Второй. Еще одной любимой фразой было: "Как двигать руками, колотеля надлежит обучить в первую очередь, потому что это намного проще, чем правильно ходить".
  Федю всегда смущала эта фраза: с руками все вроде бы было понятно, хотя лично Федя ничего простого в этом не видел, ведь даже самое элементарное, по мнению Второго, упражнение "Листок" являлось достаточно сложным и требовало от занимающегося недюжинной концентрации. Суть его сводилась к следующему: на нитке подвешивалась прищепка, к которой прицеплялся листок бумаги, ученик брал в руки деревянные стилеты, не имеющие острия, и должен был парным ударом двумя руками пробивать листок при каждом колющем выпаде. Понятное дело, что для того, чтобы добиться протыкания листка, приходилось изрядно попотеть. Через месяц занятий такого эффекта удалось добиться только паре учеников, в число которых Федор, увы, не входил. Но как быть с ногами? Федя был убежден, что ходить, а равно бегать и прыгать, уж он-то точно умеет. Поэтому не понятно было, что в этом сложного и чему тут, собственно говоря, учиться. Однако, зная Второго, можно было предположить, что и тут все будет очень не просто. Федя от всей души надеялся, что им не придется держать ногами ложки и есть ими кисель.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"