Поездка в Перу вынырнула откуда-то из за угла и накрыла меня волной, перекроив мое временное пространство и перечеркнув все мои планы. Буквально за неделю я отменила билеты в Европу, при этом смертельно обидев мою подругу с которой мы планировали побродить по рождественскому Риму и посидеть на безлюдных зимних пляжах южной Франции. Было такое впечатление, что кто-то властный вселился в мою голову и управлял мной как марионеткой, а я безропотно подчинялась и даже получала от этого какое-то постыдное удовольствие. Все складывалось на удивление легко и удачно. Кто-то отказался от поездки и освободилось место в туристической группе. Откуда-то неожиданно появился дешевый билет на самолет. На работе на меня свалились две свободные недели поскольку наш проект отложили до нового года. И вот я уже лечу над океаном и вокруг меня жужжит публика на смешанном англо-испанском наречии.
Со своей группой я встретилась только через день, за завтраком в высокогорном отеле куда мы стеклись, как ручейки, со всего мира. Компания была разношерстной по говору, возрасту и цвету кожи. Однако, сначала, они все были для меня каким-то единым, лохматым разноцветным существом. Периодически, из этого клубка выныривала какая-нибудь голова, что-то мне говорила и тут же растворялась в тумане. Дело в том, что я страдала от, так называемой, высокогорной болезни. Адаптация к новому давлению проходила мучительно. В голове застрял непроходимый туман, уши кто-то заложил плотным слоем ваты и из носа, при любом резком движении, шла кровь. Вывела меня из этого состояния моя соседка по номеру. С трудом дотянув до вечера, я приползла в свой номер и упала на кровать не в силах даже снять пыльные ботинки. Соседка, энергичная не по годам австралийка, порхала по комнате и что-то щебетала на своем британском наречии а я мычала в ответ, изо всех сил пытаясь поддержать беседу и не попасть впросак с ответом. Наконец, она остановилась возле моей кровати, всплеснула руками и запричитала: "Господи, да на тебе лица нет! Ты что, не принимаешь таблетки?"
"Какие таблетки?" - слабо удивилась я.
"От высокогорной болезни!"
"Чего??? Разве такая болезнь существует?"
"Душечка! Открой рот!"
Она затолкала мне таблетку, стащила с меня ботинки и накрыла пледом.
"Ничего, завтра будешь как новенькая!"
Таблетка была горькая как хина, как говорила моя бабушка, но мне уже было все равно. Я провалилась в тяжелую липкую дремоту, качаясь на волнах легкого удушья и тошноты.
Утро пришло неожиданно. Сначала, не периферии моего сознания, возникли какие-то странные звуки. Прислушавшись, я поняла, из открытого окна доносились звуки пробуждающего мира: щебетали птицы, где-то замычала корова, продребезжал велосипед, кто-то поприветствовал кого-то на незнакомом мне языке. Потом я почувствовала приятное тепло. Это луч солнца дотянулся до моей подушки и ласково потрепал меня по щеке. Я улыбнулась и потянулась: "Здравствуй, Перу! Таинственная страна инков, легенд и мифов".
За завтраком, я, наконец, рассмотрела свою группу. Большинство были стареющие дамочки, помешанные на своей "духовности", закатывающие глаза по любому поводу, обвешанные амулетами, сумочками и фотоаппаратами. Они доверительно шептались между собой, обмениваясь многозначительными взглядами, и, с таинственным видом, что-то строчили в свои маленькие записные книжки. Душой и объектом обожания этой стайки был молодой великан-американец, который на голову возвышался над толпой и раскатистый бас которого был слышен во всех уголках ресторана. Он острил направо и налево, добродушно позволяя дамочкам восхищаться своими накаченными бицепсами, игриво обнимая сразу две, а то и три из них. Дамочки замирали от восторга, заливались игривым смехом и норовили подсесть к нему поближе. Его темная бейсбольная кепка и большие темные очки ярко выделялись на фоне бело-розовых панам его обожательниц. Что-то еще неуловимо странное было в его облике. Я наблюдала за ним некоторое время пока меня не осенило - он не улыбался! Да, он сыпал прибаутками и шутил, но смеялись окружающие! Он оставался невозмутимым, спрятавшись за свои темные очки. Интересный тип отметила я про себя и сосредоточилась на своем омлете.
"А вот ты где!" - моя австралийка прыгнула в кресло рядом со мной. "Ну как ты себя чувствуешь?"
"Как новенькая!" - рассмеялась я. "Спасибо тебе огромное! Ты, буквально, меня с того света вытащила".
"Ну, это ты слишком! Однако, предписания нужно читать! Там явно сказано какие таблетки нужно купить и что нужно делать. Если следовать инструкции, все будет в порядке. Не зря же люди старались, корпели над инструкциями, они же о тебе заботятся!"
Да, с инструкциями у меня была большая напряженка. По какой-то странной причине, инструкции я никогда не читаю, и все время пробиваю стенку своим собственным лбом и изобретаю велосипед на ровном месте. Наверное, пора эту привычку немного поправить. Хотя.... Дожила же я как-то до этих лет без инструкций.........
За окном раздался призывный сигнал автобуса. Завтрак закончился. Нас ждали тайны пропавших цивилизаций.
Мы колесили по стране уже несколько дней. Одни руины сменялись другими, мы спускались в пещеры и поднимались за облака, ссорились и мерились, пели песни и рассказывали трогательные истории, хвастались удачными покупками и завидовали неожиданным находкам или удивительным фотографиям. Я подружилась со всей группой, даже трепетные духовные дамочки снизошли до легкого общения со мной. Только три человека из шестидесяти двух оставались для меня загадкой. Молодой великан-американец по-прежнему прятался за своими очками и держался на расстоянии. Он не то, чтобы избегал меня, но как-то кружил вокруг, приближаясь и удаляясь, плетя какую-ту паутину и расставляя силки. Иногда он просто преследовал меня своим взглядом, неотступно следя за каждым моим движением. Или, неожиданно, вырастал за моей спиной, скользя как тень среди очередных развалин. Я не могла угадать его намерений и это меня настораживало. Порой я ощущала такую волну тепла и нежности идущую от него ко мне, что готова была поклясться, он ждет только удобного случая чтобы завязать пылкий курортный (ну, в нашем случае - туристический) роман, а, иногда, он был невероятно раздражителен и, почти, груб со мной. Одно было абсолютно ясно, по какой-то причине, он всячески избегал какого-либо прикосновения ко мне. Он спокойно обнимал всех своих дамочек, охотно помогал на высокогорных тропах всем окружающим, но только не мне. Меня он избегал. Только однажды мы почти переступили эту черту.
Нас привезли на развалины храма Солнца. Раскопки все еще продолжались в этом месте, и нас пустили туда только благодаря связям нашего гида. Поскольку особо показывать там было нечего, нам дали свободный час побродить среди полу-обвалившихся стен, предупредив чтобы мы не подходили близко ко обрыву, так как в это время года случаются оползни. Я решила забраться повыше чтобы заснять всю панораму раскопок. Делая снимки, я продвигалась все дальше и дальше от группы пока не потеряла их из виду. Сделав еще несколько снимков, и удовлетворив свое любопытство, я решила спуститься по другую сторону холма. Однако, за одним из поворотов, тропа резко оборвалась. Не то, чтобы там была пропасть, просто тропа перескакивала с одного уровня на другой, что в горах случается довольно часто. И, если бы, было сухо и не было оползней, было бы довольно просто спуститься на следующий уровень, но дожди сделали свое дело, превратив все вокруг в скользкое зыбкое месиво. Я нерешительно топталась на краю тропы: природное упрямство не позволяло мне повернуть обратно, а внутренний голос активно восставал против моего безрассудного продвижения вперед. В это время на нижней тропе, из-за остатка стены появился американец. Он остановился и молча смотрел на меня. У меня подогнулись колени и закружилась голова. Я уже не понимала где я нахожусь и что происходит. Я только чувствовала, что я должна шагнуть вперед. Остатки здравого смысла еще где-то трепетались на дне моего потухшего сознания, но их отголоски больше напоминали слабый, убаюкивающий шелест листвы. Все мое внимание сосредоточилось на его протянутой руке, к которой я должна, просто обязана была прикоснуться. Я слегка наклонилась вперед готовая шагнуть в бездну, но в это время что-то произошло сзади меня. Я только видела, как его лицо перекосилось от злобы, рука дернулась и опустилась, он, буквально, прыгнул назад и исчез за обвалом стены. Я растерянно оглянулась. На тропе сзади меня стояла пара: отец и дочь.
Эти двое были второй загадкой в нашей группе. Оба высокие и какие-то безлико-бестелесные, особенно девушка. Она была такой тонкой, что казалось светилась насквозь. Никогда ни с кем не разговаривала. Общалась только со своим отцом. Да и это было трудно назвать общением. Было такое впечатление, что они общаются телепатически настолько редко они разговаривали. Я, честно говоря, по началу думала, что она вообще немая. У нее были пронзительно голубые глаза и удивительные волосы. Она все время прятала их под широкополой шляпой. Но, однажды, она наклонилась и порыв ветра сорвал шляпу. Огромная копна белокурых волос рассыпалась по плечам, блеснув в лучах заходящего солнца. Зрелище было настолько завораживающим, что у всех невольно вырвался вздох восхищения. Девушка смутилась, покраснела, и быстро спрятала волосы под шляпу, но этого было достаточно, чтобы все наши дамочки еще день шептались у нее за спиной.
Итак, эти двое стояли на тропе. Солнце садилось, создавая фантастический ореол вокруг них. В глазах у меня рябило и ноги по-прежнему дрожали.
"Не стоит рисковать" - мягко сказал мужчина и девушка кивнула головой. "Пойдемте", добавил он. "Вас уже все ждут".
В автобусе все хохотали. Американец был явно в ударе, даже наш вечно хмурый водитель широко улыбался его шуткам. Я забилась в конец автобуса, пытаясь понять что же сегодня произошло на тропе. Я стала свидетелем или участником какой-то тайны, но какой и каким образом мне угораздило опять влезть в какую-то историю.
Дело в том, что истории со мной происходили сплошь и рядом. Я уже даже привыкла к ним, а мои знакомые все наши встречи начинали с дежурного вопроса: "Ну, куда тебя угораздило на этот раз?"
Даже в этой поездке у меня не обошлось без загадки. Случилось это пару дней назад. Проезжая через какой-то небольшой городок, наш автобус тормознулся на пять минут давая нам возможность, так сказать, сбегать в "кустики". Это были знаменитые "перуанские пять минут". Почему знаменитые? Потому что в Перу на все вопросы касательно времени ответ был один: "Пять минут".
"Когда будет автобус?"
"Через пять минут". Через полчаса автобус наконец появлялся.
"Поезд задерживается на пять минут". Это означало, что, возможно, через сорок минут мы двинемся. Если вы позвонили консьержке и попросили дополнительное полотенце и вам сказали, что через пять минут вам его принесут, можете не сомневаться, получите вы его завтра.
Так вот, услышав что водитель объявил остановку на пять минут, мы уже знали, что вернется он не раньше чем через два часа. Все тут же расползлись кто-куда. Кто-то отправился на местный рынок, благо в этой стране торгуют все и всем. Туземцы даже умудряются откапывать где-то в потаенных, только им известных местах, старинные артефакты и продавать их из под полы ротозеям туристам. Насколько они действительно древние трудно сказать, но туристы покупают их охотно. Кто-отправился в местную забегаловку перекусить. А я побрела без цели по узким улочкам. И хотя нас предупреждали ходить только группой по два-три человека, я так устала от нашей галдящей публики, что тихие переулочки полусонного городка показались мне раем. Пропетляв минут десять по городку, я неожиданно оказалась на его окраине. Городок обрывался на краю ущелья. Напротив возвышалась гора, на склоне которой торжественно белели какие-то развалины. Эти развалины были совершенно не похожи на все, что мы видели до сих пор. Все остальные развалины были грязного землистого цвета, покрытые вековым слоем пыли, сливающиеся с окружающими горами и теряющиеся в зарослях джунглей. Эти развалины были белоснежного цвета. Было такое впечатление, что разрушили их буквально вчера. Время застыло здесь. Мне даже показалось, что я слышу крики, вижу мелькающие тени среди стен в зареве пожара. Комок подкатился к горлу, хотелось куда-то бежать, звать кого-то на помощь, как-то остановить, задержать безумие варваров испанцев сметавших все на своем пути.
"Не правда ли захватывающие зрелище" - раздался голос где то рядом со мной.
Я буквально подпрыгнула на месте. Я настолько ушла в свои мысли и переживания, что совершенно отключилась от окружающего мира. Рядом со мной стоял перуанский старик. Я чуть не прыснула, настолько смешно он выглядел. В типичном разноцветном перуанском пончо, с котомкой за плечами и в строительной каске. Где он нашел здесь стройку, каким образом к нему попала эта каска? Было совершенно непонятно. Одно было ясно, он явно гордился этой каской! Каска постоянно съезжала ему на один глаз, он старательно задирал голову, при этом наклоняясь всем телом и ужасно походил на какую-ту загадочную птицу. Под мышкой он держал черного щенка, который улыбался во весь свой зубастый рот, или надо сказать - пасть. Одно ухо у щенка висело закрывая половину его улыбающейся физиономии. Вид у них был настолько забавный, что я все-таки не выдержала и расхохоталась от души. Старик рассмеялся тоже, а щенок завилял хвостом и оскалился еще больше всем своим видом демонстрирую активное участие в нашем спонтанном веселье.
"Да, эти развалины удивительные. Вы случайно не знаете, что это?"
"Это храм невест Солнца или один из древних женских монастырей. Легенда гласит, что когда монахини отказались принять христианство и подчиниться новым властям, конкистадоры разрушили его. Говорят, что монахини превратились в викуний и ушли в горы. А настоятельница заперлась в главном зале и сожгла себя заживо." У меня опять защемило сердце. Еще одна страница боли и трагедии в человеческой истории.
"Викуньи? Очень знакомое название, но не знаю что оно означает"
"Это такие животные с очень мягкой шерстью. Почти исчезающий вид. С большими и удивительно печальными глазами. Их сейчас пытаются разводить, но они практически не размножаются в неволе."
Я опять взглянула на развалины. Было что-то до боли знакомое в их очертании.
"У меня кое-что для вас есть" - старик дотронулся до моей руки.
"Я ничего не покупаю" - отшатнулась я и с тоской подумала: "Опять придется отделываться от назойливого продавца."
"Нет, нет"- засуетился старик. "Я не продаю, это ваше"
"Как мое"- удивилась я.
"Ну так, ваше и все. Мне велено было передать. Мы давно ждали этого момента".
"По-моему он сумасшедший"- пронеслось у меня в голове.
Откуда-то из недр своего пончо он вытащил белый сверток и развернул его. На мою ладонь скользнуло ожерелье. Оно струилось как вода и сверкало в лучах полуденного солнца. У меня захватило дух. Большой лунный камень выточенный в виде спирали светился в центре ожерелья, завораживая, гипнотизируя, притягивая и поглощая все внимание.
"Нет, я не могу этого принять!" - вырвалось у меня. "Давайте я заплачу".
Я оглянулась. Я стояла одна над обрывом. Ветер носил прошлогоднюю листву, где-то внизу шумел водопад. Старик исчез. Мне стало неуютно и одиноко на краю пропасти. Я взглянула на развалины. По белому камню скользили фантастические тени. "Облака" - мелькнуло у меня в голове. "Это тени облаков" - еще раз повторила я себе не очень уверенно. Рука невольно затеребила ожерелье на шее. "Странно, когда я успела надеть ожерелье?" Раскатисто прогремел гром. Где-то за горой шла гроза. Первые тяжелые капли дождя скользнули по ущелью. Я поспешила обратно к автобусу. По пути я перебирала детали этой странной встречи. И, если бы, не ожерелье, которое я теребила у себя на шее, я была бы полностью уверена - все это игра моего уставшего воображения. Но ожерелье... И вдруг я остановилась как вкопанная! Старик говорил со мной на чистом английском! Перуанские крестьяне в лучшем случае говорят на испанском, а в основном на своем местном наречии. Откуда этот старик, в этом забытом богом и людьми городке, так хорошо знает английский?
В автобусе все охали и ахали над моим ожерельем. Слушали мою невероятную историю и строили догадки насчет странного старика. Только американец не участвовал в разговоре. Сидел нахохлившись в углу и упорно смотрел в окно.
"Наверное съел что-то не то в кафе" - доверительно сообщила мне одна из его обожательниц и сочувственно покачала головой.
Этой ночью мне приснился удивительный сон. Я сидела в большом колонном зале. Потолок терялся в темноте и по стенам прыгали отблески пожара полыхавшего за окнами зала. Слышны были крики и лязг оружия. За окнами шел бой. В дверь явно ломилась толпа. Я сидела на полу у основания какого-то алтаря и вздрагивала от каждого удара. Рука теребила ожерелье на шее. Вокруг меня было разлито какое-то масло и, кажется, смола. Я сняла ожерелье и спрятала его в тайнике за алтарем. Взяла в руки факел. Стало легко и спокойно. Когда дверь дрогнула и распахнулась, я опустила факел в масленичную лужу.
В Куско к нам присоединилась еще одна группа и нас разделили на два автобуса. Американец и отец с дочкой оказались в другом автобусе и я, практически, не виделась с ним до конца поездки. Столкнулись мы опять в аэропорту Лима при отлете домой. Но сначала произошла еще одна загадочная история.
С ожерельем я не расставалась. Оно настолько органично прижилось на моей шее, что я просто забывала о его существовании. Вспоминала я о нем лишь тогда, когда ловила чей-нибудь восхищенный взгляд прикованный к моей шее. Рука невольно тянулась к ожерелью пытаясь заслонить его от любопытных глаз. Вообще, оно действовало на меня удивительным образом: успокаивая в нервном водовороте нашей вечно галдящей и куда-то спешащей тур-группы, ограждая от назойливых торгашей и расслабляя по вечерам после тяжелых переходов по крутым высокогорным тропам. Стоило мне лечь в кровать, как от него по всему телу начинала распространяться удивительная волна тепла и спокойствия, баюкая и расслабляя, погружая меня в мягкую дремоту полную какой-то истомы и блаженства. Но особенно интересно оно действовало на докучливых продавцов. Дело в том, что нас везде сопровождала стайка назойливых как мух торгашей. Куда бы мы не приехали, они возникали у нашего автобуса буквально из воздуха, завывая, хватая за руки и тряся своими товарами у нас перед носом. Отделаться от них не было никакой возможности и мы, в конце концов, смерились с ними как с неизбежным злом, лавируя между ними кто как мог. Я, так же, как остальные, нахлобучивала поглубже шляпу чтобы не встречаться с ними взглядом и ныряла в эту жужжащую толпу как в прорубь. Авось пронесет! Но однажды меня осадила какая-то особо неистовая дамочка. Она буквально повисла у меня на руке суя горсть каких-то безделушек мне под нос. В совершенном замешательстве, я начала теребить ожерелье на шее. Дамочка застыла на месте, как-то засуетилась и вдруг повернулась и бросилась бежать по улице. Больше я ее не видела. В задумчивости теребя ожерелье, я продолжала брести сквозь толпу продавцов, но никто не подходил ко мне, я, как будто, перестала для них существовать. Это открытие невероятно облегчило мое существование. Всякий раз, когда нас начинала осаждать толпа, я хваталась за ожерелье и вокруг меня образовывался вакуум. Я не задавалась вопросом почему это происходит, просто воспринимала это как должное и тихо радовалась своей свободе.
Две недели промелькнули мгновенно и вот мы уже опять в Лима, столице Перу и завтра вылетаем домой. Вернее большая половина нашей группы уже разлетелась в разные концы света. Лишь пару человек застряло на ночь в гостинице. Моя австралийка улетела рано утром и последнюю ночь мне предстояло провести одной, что, в общем-то, меня вполне устраивало. Поужинав в гостиничном ресторанчике, я поднялась к себе в номер и с удовольствием нырнула под одеяло. Однако ночь выдалась на удивление беспокойной. Какие-то тени бродили по стенам, меня бросало в холодный пот, я задыхалась, кто-то назойливо полу-шептал, полу-свистел мне в ухо, я никак не могла окончательно проснуться пребывая в каком-то липком полу-бреду. Пронзительный звонок будильника буквально подбросил меня в кровати. Я с облегчением вздохнула, ночной кошмар остался позади. Холодный душ окончательно смыл неприятные ночные ощущения и я чувствовала себя вполне бодрой, готовой к шестнадцатичасовому перелету. Подойдя к зеркалу с расческой в руках, я, буквально, замерла на месте: на шее не было ожерелья. Я перерыла всю кровать, обследовала каждый метр пола, перетряхнула весь чемодан: ожерелья не было нигде. У меня тряслись руки и в неприятно холодило под ложечкой. Раздался звонок телефона. Консьерж сообщал, что мое такси прибыло и ждет внизу. Пора было ехать в аэропорт.
В аэропорту, сдав багаж и пройдя контроль, я побрела в кафе выпить крепкого кофе и как-то встряхнуться. Я чувствовала себя потерянной и обиженной на весь белый свет. Как и когда это могло случиться? Куда исчезло ожерелье? Я хорошо помню, вчера вечером оно было на мне. Я несколько раз теребила его за ужином ловя любопытные взгляды посетителей. Я так хотела спать, что даже не пошла вечером в душ, а, следовательно, не снимала ожерелья. Утром оно исчезло. Я никак не могла найти объяснения случившемуся.
"Вы не возражаете, если мы к вам присоединимся?"
Я подняла глаза, передо мной стояли папа и дочка из нашей группы.
"У нас отложили рейс на два часа. Вот решили скоротать время. Приятно поделится последними впечатлениями" - сказал мужчина присаживаясь, дочь его мягко улыбалась.
"Вы чем-то расстроены? У вас тоже задержали рейс?"
"Нет! Хуже!" - я выпалила им всю историю моего ожерелья не останавливаясь ни на минуту. Стало легче, горечь прошла и обида улеглась.
"Похоже, что ваше ожерелье имеет свою историю." - заметил мужчина. "Есть такие вещи, которые приходят к человеку в особые моменты и, выполнив свою миссию, уходят от него"
"Какая миссия?" - не поняла я. "Ничего особенного со мной не произошло в этой поездке"
"Не скажите" - заметил мужчина и переглянулся со своей дочерью. "Мы находились в Перу в очень знаменательное время. Вы слышали что-нибудь про парад планет?"
"Ну что-то слышала, что-то читала, однако не предавала этому большого значения. Мало ли, что пишут в интернете"
"Это не слухи. Парад планет действительно состоялся. На короткое время открылся проход, и наша солнечная система получила волну новой энергии, пришедшей к нам из центра галактики. Это другие вибрации и адаптация к ним будет происходить еще несколько лет изменяя вибрационное поле Земли и всех ее обитателей. Кто-то сможет приспособиться, а кто-то нет. Кому-то понадобится помощь в адаптации. Похоже, что ваше ожерелье выступило для вас этаким трансформатором, настроив вашу систему на новую волну. Выполнив свою миссию, оно ушло от вас."
Я задумалась уставившись за стеклянную перегородку кафе. На противоположном конце объявили посадку на какой-то рейс и толпа потекла в том направлении. На минутку мелькнула знакомая черная бейсбольная кепка американца. Он по прежнему возвышался над толпой, ловко лавируя между чемоданами. Как будто почувствовав мой взгляд, он обернулся. Встретившись со мной взглядом, он широко улыбнулся и помахал мне рукой. На запястье у него блеснуло мое ожерелье. Я замерла не зная, что предпринять. Мою руку мягко накрыла рука девушки.
"Кому-то оно сейчас гораздо нужнее" - тихим мелодичным голосом произнесла она, глубоко заглянув мне в глаза.