Каждое утро я смотрю через мутное стекло на берёзу и мысленно радуюсь. Если берёза всё ещё дрожит и гнётся на поросшем бурьяном пригорке - жизнь за окном продолжается. Сегодня я её опять вижу. Вон она стоит. И хотя её силуэт чуть размыт из-за туманной дымки, но я её вижу очень хорошо. Ветер ломает ветки, срывает бледные серо-бурые листья, нещадно гнёт корявый ствол, но берёза, назло дикой буре и горячему проливному дождю, сдаваться не собирается. Уж почти до болотной серо-оранжевой травы склонилась её растрёпанная крона, и кажется, что вот-вот: или корни из земли злая сила вырвет, или ствол от натуги треснет, но нет - опять не поддалась напору злой непогоды непокорная страдалица. Опять выстояла... Во всей округе давно уже почти все деревья поломаны и превращены гниль. Возле нашего дома на рукотворном пригорке только густой бурьян, низкий колючий кустарник и эта берёза...
Погодные катаклизмы, начавшиеся три века тому назад, превратились теперь в одну бесконечную бурю. Хотя нет, не одна буря терзает нашу планету, а две её разновидности: с горячим проливным дождём и без оного. С дождём много чаще. Суши, как таковой, осталось очень и очень мало. Только в горах да кое-где на высоких рукотворных пригорках, а остальное: водный простор и бесконечные болота. На одном из таких болот я и живу. Наши жилища и производственные помещения почти на семь восьмых погружены в постоянно чавкающую болотную жижу. Мне повезло - я живу на самом верхнем этаже и могу ещё смотреть в окно, но это ненадолго. С каждым годом болотная жижа поднимается всё выше и выше. В прошлом году она поднялась на двенадцать сантиметров, а недавно учёные спрогнозировали очередной рекорд. По всем приметам еще лет двадцать мы с болотом справимся, а дальше... А дальше никто не загадывает. У нас категорически не допускаются разговоры о будущем и всякие там мечтания. Ни к чему это: надо жить настоящим и работать. Я работаю инспектором службы правопорядка.
Нет, я никого не выслеживаю, не гоняюсь за преступниками. Я только контролирую работу системы безопасности общества. Система общественной безопасности - это второе по значимости направление нашей жизни. Первое направление - безопасность жилищ. Наши жилища постоянно находятся под воздействием горячей воды и продуктов разложения болотной биомассы. Когда-то, из-за низкой температуры, все химические реакции в толще болот шли медленно, но стоило температуре подняться на тридцать градусов, там забурлил адский котёл. И против этого страшного варева не могут долго устоять даже бетонные плиты капитальных строений. И чем выше температура в болоте, тем агрессивнее продукты разложения биомассы. Теперь половина всех производственных мощностей занято изготовлением материалов для ремонта жилищ. Пятнадцать процентов работоспособного населения занимаются самим ремонтом (большему числу рабочих не хватает материала), ещё десять - производством продуктов питания, а остальные двадцать пять трудятся на ниве совершенствования безопасности общественных отношений. Именно в эти двадцать пять вхожу и я.
О приближении уровня критической опасности было объявлено около ста лет тому назад, а, как всем известно, эффективно противостоять кризису могут только дисциплина и порядок. Как это ни прискорбно, но оказалось, что людям самим не по силам обеспечить надлежащий порядок общественных отношений в критических условиях. Вот так вот. Выяснилось, что приступы эгоцентризма способны в минуты опасности подавить многие моральные устои. А при отсутствии этих самых устоев - начинается паника и неразбериха. И вот, чтобы положить конец безумству эгоцентризма, было принято решение о создании системы правопорядка без вмешательства человека. Вернее, без вмешательства на оперативном уровне, а стратегическое планирование и мониторинг - прерогативой человека так и остались. Короче, я наблюдаю за устройствами третьего уровня интеллекта в системе транспорта и ежедневно отправляю отчёты в центр, а если случится явный сбой безопасности на транспортной станции, то на мои плечи падёт груз ответственности за расследование этого инцидента. Сказать по совести, я ни разу с такой напастью не сталкивался. И не хотелось бы...
Всё в нашем ведомстве работает как часы. В системы контроля введены чёткие стандарты поведения людей в различных помещениях и ситуациях. Как только система контроля выявляет отклонение от стандарта, мгновенно поступает команда передвижному устройству быстрого реагирования. В народе это устройство называют "робокопом". Этимология этого слова в точности неизвестна. Самой правдоподобной гипотезой считается та, которая разбивает слово на следующие символы. Робо - часть старинного слова "робот", так называли автоматические устройства-манипуляторы с примитивными элементами логического управления. К - начальная буква слова "контроль". О - первая буква слова "определённое", т.е. заложенное стандартом.. П - начальная буква слова "поведение". И в итоге получается - автоматическое устройство контроля определённого поведения. Есть ещё несколько любопытных этимологических толкований этого слова, но все эти изыски не имеют никакого отношения к работе устройств быстрого реагирования.
Робокоп, получив сигнал об отклонении от нормы, разрядом тока в определенную точку тела лишает нарушителя возможности двигаться и, контролируя функции жизнедеятельности слегка пострадавшего организма, транспортирует его в камеру принудительного обучения. В камере преступник сразу же проходит курс реабилитации здоровья и находится там до тех пор, пока не прослушает полный курс предмета "Стандарты общественного поведения". Потом экзамен. Курс принудительного обучения длится от нескольких недель до нескольких лет. Длительность обучения зависит не от степени вины преступника, а от результатов экзамена. Преступники, получившие на экзамене низкую оценку, подлежат повторному обучению. И так до тех пор, пока знания не будут усвоены надлежащим образом. Я слышал о случаях пятнадцати кратного обучения. Может быть, это чья-то шутка, но...
И тут засвистел сигнал служебной коммуникации. Срочный вызов в центр. Категория вызова высшая.
- Только бы не сбой в работе системы, - думаю, забираясь в электрокапсулу. - Только бы не это...
И хотя вероятность сбоя системы составляет сотые доли процента, но на душе неспокойно. А, вдруг?
Жаль, что стандарт строго определяет скорость движения капсулы, а иначе бы я выжал из неё всё без остатка, так гложет меня сейчас червь неизвестности. Лампы тоннельного освещения быстро загораются по мере продвижения капсулы вперёд и сразу же гаснут, оказавшись позади. Зажглись, погасли... Зажглись, погасли... Энергию мы получаем, используя химические реакции разложения биомассы в природных условиях, без каких-либо особых затрат, но экономия давным-давно предусмотрена стандартом и никуда тут не денешься.
В зал совещаний я вошёл ровно за три минуты, как и оговорено требованиями процедуры для сбора по высшей категории вызова. Лицо шефа непроницаемо, без каких-либо намёков на эмоцию - это тоже стандарт поведения руководителя. Стоит шефу единым движением выдать своё волнение, и он моментально "загремит" на принудительное обучение для лиц руководящего состава, а это, как говаривали в старину, не четыреста грамм сушёных фруктов откушать. Ещё две минуты мне придётся барахтаться в омуте неизвестности.
- В нашем поселении совершено умышленное убийство, - огорошил нас зловещим известием шеф.
Известие настолько страшное и неожиданное, что только крепкая воля может сдержать плещущие наружу эмоции. Моя воля справилась, а вот молодой инспектор Ивин вздрогнул, вскочил с места и, самым натуральным образом, закричал:
- Как?!
От этого возгласа все окаменели. И тут же средь нас, как между валунов каменного сада заскользили два робокопа. Всхлип Ивина, и его обессилившее тело без всякого шума выплыло на могучих плечах стражей общественной безопасности из зала заседания.
- И преступник системой безопасности не выявлен, - выдал шеф ещё одну совсем из рук вон выходящую новость.
Уже два вскрика и четыре робокопа. С первой атаки робокопам не удалось нейтрализовать инспектора Громобоева, со второй тоже, но в программах блюстителей порядка отсутствует даже намёк на возможности невыполнения задачи. Они всегда атакуют до полной победы. Слышен стук их стальных конечностей об углы мебели, о конечности партнёров по нелёгкой стезе обеспечения порядка и треск электрических зарядов. Если робокоп не справляется, он продолжает атаки и вызывает подмогу. И вот, когда примчала резервная группа автоматических блюстителей, Громобоев впал в забытьё. Робокопы подхватили поверженного преступника и, откидывая ногами со своего пути обломки мебели, вынесли тело из зала. Сидевший рядом со мной инспектор Манохин торопливо (но в пределах предусмотренной нормы) печатал отчёт об инциденте: система сработала, однако не с первого раза. Аналитикам есть над чем поломать голову. Дальше совещание продолжилось без отклонений от регламента и норм поведения. На широком экране мы увидели ужаснейшую картину: человек напал на человека... Грубейшее нарушение стандартов налицо! Прямо от входа злодей бросился на зазевавшегося посетителя, который открыл рот, удивляясь красе золотого цвета стен. Потерпевший и опомниться не успел, а вокруг него творится что-то невообразимое. Два робокопа атакуют преступника, но тот непостижимым образом уворачивается от справедливых жал электрошокеров. Ещё одна атака! И опять - мимо! Ещё, ещё, ещё! И вот уже вокруг преступника и его жертвы кружит не менее шести робокопов, но им злодей тоже не поддаётся! На экране страшная неразбериха, а потом - вспышка и... И труп человека на полу, а рядом валяются пять поломанных робокопов, а шестой уползает с места страшного ристалища, волоча за собой спутанные провода. Мне невольно вспомнились древние легенды о людях ниндзя, но говорить вслух о всяких сказках и вымыслах у нас строго возбраняется. Надо работать...
Далее идёт информация об убитом. Фамилия его - Иодников. Он хороший и дисциплинированный работник. Все стандарты поведения исполняет чётко, не допуская даже малейших отклонений. Ни разу не привлекался к принудительному обучению. Два дня назад началась декада поощрительных отпусков, и Иодникова, признанного лучшим аппаратчиком обогащения биомассы, премировали экскурсией на открытую горную площадку. Туда он и отправлялся. Ожидая электромагнитки, передовой аппаратчик решил посетить комнату психологической разгрузки, где и погиб.
Потом шеф выдал четкие указания, мы повторили их точно без какого-либо намёка на неправильное толкование и направились выполнять поставленные задачи.
Моя задача: раскрыть убийство гражданина Иодникова в комнате психологической разгрузки зала ожидания транспортного узла Мещерск - Пассажирский. Раскрывать преступление (будь оно неладно) я должен вместе к напарником - Иваном Гологрудиным. Не особо удачный вариант, но... Правила поведения инспекторов правопорядка исключают всяческие категории, типа: "нравится - не нравится", "хочу-не - хочу". Будет указание работать в обнимку с ядовитой гюрзой, я тоже не откажусь. Лучше перетерпеть временное неудобство, чем накликать несколько месяцев принудительного обучения.
Комната психологической разгрузки представляет собой помещение без углов, с мерцающей расцветкой стен и куполообразного потолка. Расцветка эта изменяется по настроению посетителя. Настроение определяется по спектру излучения электромагнитных волн тела. Если посетителей много (а сюда одновременно могут войти сразу пять человек), то по стенам кружат различные пятна причудливых форм и самых неожиданных цветов. Удивительно красивое зрелище. Сейчас нас в кабинете двое, не считая, конечно же, трупа. Стены мерцают всеми оттенками красного с расплывчатыми черными вкраплениями и редкими бледно-мутными пятнами почти правильной формы. Видимо, что-то светлое в наших не на шутку встревоженных душах ещё осталось. Мы внимательно осматриваем место преступления. Обыкновенный кабинет психологической разгрузки, только вот на полу... На полу лежат: труп и поломанные робокопы. Зрелище не для слабонервных. Над нами кружат сразу несколько устройств системы контроля...
- Надо еще раз проверить визуальную информацию, - говорит мне Гологрудов.
- Согласен, - спокойно отвечаю я вслух, про себя же закипаю от негодования. - Идиот! Чего ты там хочешь увидеть?! И автоматический анализ той информации был, и сотня экспертов-аналитиков её прошерстила! Никакого следа там нет! А ты хочешь его найти, умник?
На стене мгновенно появляется белое пятно информационного экрана, и мы опять уставились на эту странную круговерть в помещении психологической разгрузки. Как и ожидалось, ничего нового мы не увидели. Золотистая вспышка - схватка робокопов с преступником - ещё вспышка. И опять всё быстро-быстро. Если бы я вёл следствие один, то непременно бы искал сейчас на месте преступления следы болотной биомассы. Жаль, что об этом нельзя сказать вслух, но я почти уверен, что это гнусное преступление совершил "человек из вне". Официально "человека из вне" никто не признаёт, а сказки и прочие фантазии запрещены законом. Ученые биологи из спецподразделения нашей службы давно доказали, что жизнь вне бетонных стен жилища невозможна.
- Это аксиома, - ежедневно твердят они нам во время утреннего уточнения стандартов поведения. - За пределами жилищ жизни нет! Там нет ничего, кроме воды, ветра и видений, порождённых интерференцией световых волн. Чудес не бывает!
Я же, когда в очередной раз слышу про эту аксиому, то обязательно вспоминаю берёзу под своим окном. Может, это тоже видение? Нет! Что я видение от настоящего дерева не отличу?! Берёза приспособилась! А человек, как его в древности называли - царь природы, чем он хуже этого упорного дерева. Мог приспособиться и человек к этим жутким погодным условиям. Я верю в "человека из вне", но говорить об этом вслух права не имею. По мнению руководящих структур: "человек из вне" - сказка. Сказка ложь, но в ней предпосылка к чуду. Так, кажется, говорили древние. Они могли не только так говорить, но и верить в чудеса. Благословенные были времена, можно было мечтать, создавать иллюзии, говорить о чём угодно и летать в космос. А вот теперь, когда смерть схватила человечество костлявой рукой за глотку, верить в чудеса да строить иллюзии себе дороже. Расслабляет волю человека такая вера...
- Расслабляет-то она, расслабляет, - думал я, еще раз оглядывая стены, в надежде найти хотя бы частицу болотной биомассы, - но здесь другого варианта нет. Чудо случилось! Некая бестия проникла в наше жилище, совершила убийство и пропала без следа.
- Нам надо найти "слепую зону", куда ушёл преступник, - озвучил ещё одну глупость Гологрудов.
- Согласен, - отвечаю напарнику, уже в который раз мысленно обзывая его идиотом. Вслух спорить нельзя, средства контроля аж дрожат от нетерпения, ожидая хотя бы малейшего нарушения стандарта.
Несколько подразделений нашей службы ежедневно только и занимаются, чтобы исключить наличие этих самых "слепых зон". Выявление места, где можно укрыться от системы контроля, давно уже стало такой редкостью, что о ней непременно сообщают на утреннем уточнении. И я о подобных выявлениях уже года три не слышал. А этот умник...
Надо искать не "слепую зону", а химические следы светового взрыва, во время которого "человек из вне" смог перебежать к транспортному тоннелю. Если бы я мог озвучить свою версию, то можно было бы в подразделении физиков заказать расчет скорости, с какой надо бежать по транспортному тоннелю, чтобы не успели включиться датчики управления светом. Определив эту скорость, мы могли бы вычислить нужную трубу забора болотной биомассы и там искать следы проникновения.
Я, внимательно осматривая пол, медленно двигаюсь к транспортному тоннелю. Загораются светильники, и на бледно серых сводах арки извивается моя тень. Транспортный тоннель - это единственный путь отхода преступника, а, значит, обязательно здесь должны быть следы его бегства.
- Иди сюда, - зовёт меня Гологрудов, - он там уйти не мог. Сразу после убийства у входа в тоннель не зафиксировано ни одного движения...
- Да, конечно, - спокойно отвечаю я, а мысленно продолжаю ругаться. - Неужели этот дебил не понимает, что человек, приспособившийся жить в воде при температуре выше восьмидесяти градусов и на горячем воздухе сверх всякой меры насыщенном сероводородом, обязательно обладает сверхспособностями. Пробежать с огромной скоростью мимо датчика, для него как два пальца лизнуть.
- Надо проверить, не было ли в системе контроля подмены истинного изображения фиктивным, - излагает мне очередной бред Гологрудов.
- Ни в коем случае, - отвечает нам техник Звездилов. - Особенно в Мещерске. Мы здесь внедрили новейшую систему волнового контроля. Изображения сразу с трёх независимых друг от друга устройств совмещаются на уровне электромагнитного излучения струн, и только после этого картинка воспроизводится на экране. Малейший сбой в работе любого из этих устройств выявляется мгновенно, но за месяц испытаний мы не зафиксировали ни единого сбоя. В достоверности изображения можете быть уверены на сто процентов.
Мы возвращаемся к капсуле спокойным размеренным шагом. Я прикидываю варианты - каким образом преступник совершил убийство, но ничего правдоподобного в голову не лезет. Одни только чудеса будоражат мои мысли. Чудеса и ничего более... Невидимка... Человек проходящий сквозь стены... Сверхспособности организма... Опять невидимка...
- Это всё натворил "дикий разум", - вдруг, слышу едва различный шепот Гологрудова. Мой напарник выбрал момент, когда мы садились в капсулу, и шепнул мне то, чего у него сейчас на уме.
"Дикий разум" - это ещё одна сказка нашего общества. Не так давно прошёл слух, что в среде искусственного интеллекта образовалась некая информационная система, которая вырвалась из-под контроля человека и стала жить сама по себе. Да и не только жить, но и стремиться к первенству, строя всяческие козни обществу. Якобы, по коридорам наших жилищ бродит масса разумных молекул, которые то и дело "выстраивают" различные предметы, а потом опять "рассыпаются" в невидимую человеческим глазом субстанцию. И звала народная молва эту субстанцию - "дикий разум". Неужели Гологрудов поверил в эту сказку? В принципе, его логика понятна: "дикий разум" обратился в человека, натворил тут дел и опять распался на молекулы. Это объясняет многое в нашем деле, но... Почему Гологрудов шепнул мне о своих фантазиях именно сейчас? У меня тоже есть идея, но даже мысли не мелькнуло в моей голове, чтоб поделиться с напарником, а он не побоялся, что я могу сообщить о его крамольных мыслях и... Почему? Черт... Уж не провокация ли это? Точно! Провокация, рассчитанная на дурака, но не на того напал, гражданин Гологрудов. Я на такую уловку...
И тут мои мысли оборвал еще один срочный вызов в центр. Опять срочность - важная. Второй вызов за день! Такого никогда не бывало. Тут дело не чисто.
Сообщение о втором убийстве на станции Тверская Пустошь снова не оставило робокопов без работы. Ещё двое наших коллег отправились в камеры принудительного обучения. Я смог укротить взбунтовавшиеся эмоции, а вот у них внутренности живота оказались слабоваты. Шеф как всегда оказался на высоте, ни один мускул не дрогнул на его лице в этой сверхкритической ситуации. Убийств у нас не было лет семьдесят, а тут сразу два за один день. Я долго вспоминал слово, каким в древности называли подобные ситуации. И вспомнил. Это слово - "череда". У нас случилась настоящая череда убийств! Такого современная история нашего общества ещё не знала. Чередной убийца свирепствует...
Комната психологической разгрузки в Тверской Пустоши точно такая же, как и на Мещерске Пассажирском. Иначе и быть не могло, всё теперь строится по единому стандарту. Один в один. И на экране мы видим то же самое - один в один. Человек вошёл - сделал два шага - золотистая вспышка стен - преступник атакует жертву грудь в грудь - схватка преступника с робокопами - вспышка - труп и поломанные блюстители. Гологрудов посматривает на меня искоса и чего-то явно ждёт. Скорее всего, моего прокола, а, может быть, и поддержки своей идеи? Я знаком предлагаю ему ещё раз глянуть видеоинформацию - что-то мне там показалось чуть-чуть странным. Еще раз вглядываюсь в картину подлого убийства и морщусь, словно от боли: моя версия летит к ведьмам кошачьим. Преступник напал спереди, а это значит - он заранее спрятался в комнате психологической разгрузки! По моему предположению - "человек из вне" передвигался очень быстро, и датчики визуального контроля не успевали среагировать. Но в комнате психологической разгрузки разбежаться негде! Его б непременно там заметили! Вот незадача! И сразу три устройства контроля поведения зависли надо мной. Пришлось немного расслабиться. Устройства контроля опять поднялись к потолку, а я глянул на Гологрудова. Он чуть приподнял подбородок, будто спрашивая меня, как я отношусь к его версии преступления. Я кивнул. Лицо Гологрудова расплылось в такой широкой улыбке, что сразу три контрольных устройства закружились над ним. А ещё несколько золотистых звёздочек засверкали прямо над головой Ивана. Мой напарник сразу же напустил на лицо забрало великой заботы и стал шарить руками по стенам, а звездочки всё продолжали сверкать на стене. Золотистый свет считается у нас светом великой радости. Очень доволен Иван Гологрудов, что я согласился с его гипотезой, да только толку в этом ноль без чёрточки. Сказка о "диком разуме" у нас тоже под запретом.
Мы вышли из зала психологической разгрузки и остановились около расписания электромагниток, выполненного в стиле древнего ретро - буквами на неком подобии картона. Гологрудов стал для чего-то водить пальцем по буквам расписания. Я присмотрелся и искренне удивился находчивости моего напарника.
- Ты веришь в дикий разум, - сложились в моем сознании указанные Гологрудовым буквы.
- Верю, - ответил я ему в той же манере.
- Что будем делать?
- Не знаю.
Аппарат слежения завис у самого потолка, и, казалось бы, не обращал на нас никакого внимания. Мы тоже старались не давать ему никаких поводов: руки наши двигались плавно, поднимаясь лишь до допустимых стандартами углов, и на лицах у нас отражалось сплошное дружелюбие.
- Вот если бы мы могли озвучить нашу гипотезу, - думал я, вглядываясь в расписание, - то можно было бы запросить электронный микроскоп и пошарить по полу зала психологической разгрузки. Наверняка в той схватке погибло немало разумных молекул... Или обсыпать все здесь люминесцентным порошком тончайшего помола...
И тут к нам подошёл техник из Мещерска Звездилов.
- А что ты тут делаешь? - спросили мы почти в один голос, сдерживая градус удивления в разрешенных стандартом пределах.
- Мы смонтировали здесь такую же систему контроля визуальной информации как в Мещерске - Пассажирском, сейчас её обкатываем, - ответил нам Звездилов ровным голосом и быстро вошёл в зал психологической разгрузки. Пустые разговоры у нас не приветствуются.
Аппарат слежения, спустившийся пониже во время нашей встречи, опять взвился к потолку, а нас вызвал шеф на линолеум. Для тех, кто не знает - это древний искусственный материал, которым в давние времена покрывали полы в кабинетах важных начальников. Вот отсюда и пошло гулять выражение: вызвать на линолеум, значит, получить от начальника взбучку.
- Докладывайте, - звучит строгий приказ.
Мы по очереди повторяем для шефа выясненную информацию, которую он хорошо знает и без нас. И вот когда в кабинете повисла что ни наесть гнетущая тишина, я сказал.
- Преступника мы сможем поймать при помощи люминесцентного порошка самого тонкого помола.
- Что? - шеф приподнял подбородок и замер, решая, что со мной сделать: уточнить моё предложение или отправить на принудительное обучение по курсу поведения на совещаниях.
Опять стало тихо, потом приоткрылась дверь и просунулась голова робокопа, почуявшего близкую работу.
Не понял, - всё-таки решил уточнить мою идею шеф. Робокоп сразу же закрыл дверь.
- Этот порошок надо рассыпать по полу кабинета психологической разгрузки, - на полную катушку заработал мой мозг, стараясь не выдать истинную идею применения порошка. - Частицы порошка останутся на обуви преступника, и мы найдём его по следам.
- Во всех кабинетах рассыпать? - по лицу шефа скользнуло некое подобие улыбки.
- Нет, - спокойно ответил я. - Техник Звездилов сказал нам, что на станции Тверской внедрена такая же новейшая система видеонаблюдения, как и на станции Мещерск. Мы смекнули, что преступник решил одним махом сфотографировать двух зайцев: убивать лучших людей нашего общества и дискредитировать новейшие технические разработки. Порошок надо рассыпать на той станции, где будет установлена новая система наблюдения. Преступник непременно придёт туда, чтобы ещё раз досадить нашему обществу.
Такую речь я наперёд не готовил, получилось всё это как-то само собой. Шеф долго смотрел на меня, а потом повернул голову в сторону, к нему сразу подбежали с десяток референтов и стали наперебой что-то советовать. Средства контроля так проворно закружились над советчиками, что не обошлось без аварии. Два устройства столкнулись в воздухе: одно из них удар выдержало с честью, а другое с поломанным крылом свалилось на стол шефа. Падая, контролёр выдал такой пронзительный сигнал тревоги, что в кабинет сразу же ворвались пятеро робокопов. Пару советчиков через несколько секунд вынесли из зала в места не столь отдалённые. Остальные же референты куда-то отпрянули.
- Операцию "Порошок" проводим на станции Жмеринка Радиальная, - сразу же начал говорить шеф. - Передовиков труда будем изображать в сменной обуви, чтоб самим не растаскивать порошок по другим помещениям.
Скоро совещание завершилось. Мы двинулись к выходу: Гологрудов первый, я следом, но шеф внезапно окликнул меня:
- Аммазонов, останьтесь!
Мы остались с шефом наедине.
- Сынок, - сказал он мне, поглядывая на кружащихся над нами контролёров, - не знаю, что у тебя на уме, только помни: учение - свет, но лучше, если этот свет в окне соседа. Ты понял меня?
Я, хотя и не совсем понял, что хотел сказать начальник, но дисциплинированно кивнул головой. Я не мог поступить по-другому. Воспитание и дисциплина не позволили уточнить мысль руководителя. Мне очень не хотелось показаться недисциплинированным, потому я и ответил на вопрос начальства удовлетворительно. Начальник сдержанно улыбнулся.
Три дня в кепках передовиков и в сменной обуви мы по очереди входили в комнату психологической разгрузки станции Жмеринка Радиальная. От бледно-красного цвета стен уже болели глаза, но никаких нападений на себя не мы спровоцировали. Преступник нашу мормышку разглядел издалека. Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась работа в этом населённом пункте, но последовал строгий приказ: немедленно вернуться в центр. Случилась ещё одно убийство. И опять на станции Мещерск. И опять лучший работник, ожидающий электромагнитку.
- "Дикий разум" совсем распоясался, - шепнул мне Иван.
В ответ я только осторожно вздохнул. А чего ещё оставалось? Если бы мы могли обсудить это событие в полный голос, но я непременно бы сказал, что эти преступные твари следят за каждым нашим шагом. Им ничего не стоит превратиться в штору в кабинете шефа да подслушать все наши стратегии и тактики.
У нас новый шеф. Он говорил спокойно и размеренно, но еле заметные интонации его голоса терзали наши души, как звуки трения железа о стекло.
- Третье преступление, - говорил он, выдерживая многозначительные паузы. - В обществе ползают слухи о потусторонних силах, воюющих с нашей цивилизацией. Камеры предварительного обучения переполнены. Терпеть такое больше нельзя. Дело нашей чести - как можно скорее найти преступника. Если не найдём в ближайшие три дня, то я гарантирую вам хорошенькое обучение курса прикладной криминалистики. За мной не заржавеет.
Говорил он занудно и противно, но толку от этих речей как от белки-летяги сала. Загнанные в жёсткие рамки тесных стандартов, мы не могли дальше никуда двигаться. Куда бы мы не сунулись, всюду намёк на некое чудесное явление. А вот двигаться за эти чудесные явления - запрещено категорически. И куда нам теперь деваться? Некуда...
Мы уже третий раз смотрим сюжет о последнем нападении. Опять золотистый взрыв и... И тут меня осенило! Я вспомнил свою вахту в Жмеринке. Вспомнил красные стены комнаты психологической разгрузки. Красные стены!
- Преступник читает наши мысли! - внезапно вырывается у меня. И я слышу, как спикировало к моему темени контрольное устройство, как распахивается дверь, пропуская в зал заседаний непреклонных робокопов.
- Он замеряет волновую составляющую эмоционального состояния человека! - стараюсь я хотя бы немного выправить ситуацию. Получилось. Электромагнитные волны человеческого организма - это не сказка.
Робокопы попятились, а шеф пристально посмотрел мне в глаза.
- Во время всех трех убийств стены комнат психологической разгрузки были светло-золотистыми - это цвет ничем не помрачённой радости. А когда мы дежурили, то тревожного ожидания стены стали красными. Преступник увидел этот цвет и понял, что его ждёт засада. А он не дурак... И предупреждать лучших работников мы не можем, потому как у них появится тревога и, соответственно, изменится цвет стен комнаты психологической разгрузки. А преступник убивает только абсолютно счастливых людей.
- Толково - еле заметно кивнул шеф. - Засаду будем делать около комнат психологической разгрузки на всех станциях, где установлена новейшая система наблюдения. Нас с Иваном определили дежурить в Тверской Пустоши. Дежурили мы по четыре часа, потом нас сменяла другая пара. Мы двенадцать часов отдыхали, потом опять дежурство.
Два круга дежурства прошли без намёков на какое-либо приключение. Всё тускло и единообразно. Запускали в комнату по одному. Скучные люди входили в комнату разгрузки и стояли там, глядя на красные стены, и слушали природную музыку. Услышав звуки плеска волн, птичьих трелей, криков утренних петухов под аккомпанемент сонных собак люди немного расслаблялись, но до золотистого цвета счастья им было очень далеко. Прошло почти двое суток... И вот он объявился! Радостный отпускник. Тот самый счастливый человек! Мы приготовились.
Стоило ему войти в зал психологической разгрузки, всё там заблистало солнечным светом. Мы уставились на мониторы, в надежде увидеть, как "дикий разум" обратиться в человека. Но он опять обвёл нас вокруг пальца - объявился ниоткуда. Вспышка! И вот уже наседает на счастливчика. Глухо урча, метнулись два робокопа. Через пять секунд ещё два. Мы тоже решили войти в комнату. Хотелось бежать, но во избежание неприятностей мы должны чтить стандарты поведения. Устройства контроля целой стаей кружили над нами. Пришлось сбавить шаг.
Когда же мы дошли до цели и попытались открыть дверь, то удалось нам это сделать не сразу. Робокопы упёрлись спинами в дверь и судорожно махались локтями. Мне повезло, а вот моего напарника локоть блюстителя дисциплины крепко угостил в плечо. Гологрудов разозлился, выругался во весь голос, рванул дверь на себя и тут же был схвачен робокопами, подскочившими к нему со спины. В порушенную темно-красную комнату психологической разгрузки вошёл я один. Пока ещё где-то далеко выли сирены экстренной медицинской помощи, а я глядел на разруху очередного побоища. И, вдруг, потерпевший протянул ко мне руку. Он был ещё жив!
- Кто на тебя напал? - быстро наклонившись, я спросил первое, что пришло на ум.
- Никого не было? - еле слышно ответил он. - Меня били робокопы... Только робокопы... Они словно взбесились...
- Робокопы? - переспросил я, изо всех сил сдерживая эмоции, но в ответ ничего услышал. Несчастный умер...
Вновь совещание у шефа. И вновь мне нечего сказать. Выдвинуть версию о взбесившихся робокопах - язык не поворачивался. Это очень похоже на сказку.
- Неужели пострадавший перед смертью мне соврал? - думал я, частью уха слушая речь шефа о необходимости в кратчайшие сроки раскрыть эти страшные преступления. - Какой смысл ему врать? Никакого. А что если он действительно никого кроме робокопов не видел? Мы видели злодея, а он нет... Как такое возможно? Если преступник невидимка, то он невидимка для всех, а тут...
Внезапно мысли мои оборвал еще один тревожный сигнал - опять убийство в Мещерске. И опять по тому же сценарию! Нервы шефа не выдержали, а его преемник опять стал говорить о кратчайших сроках.
- Как так можно, - думал я, разглядывая рот спокойного, как статуя сфинкса руководителя, - чтобы мы видели, а он нет. Как? Как... Не могла же нас обмануть система видеоконтроля. Тем более, такая совершенная. Волновые сигналы из трёх источников соединяются... Волновые... Интересно... Интересно...
И вот тут слова "волновые" и "интересно" словно два кремня высекли искрой новое слово - "интерференция". Почему "интерференция"? Наверное, родилось оно в подсознании среди волн и света... А что такое "интерференция"? Я стал усиленно вспоминать. Интерференция - это взаимное увеличение или уменьшение результирующей амплитуды при наложении волн друг на друга... На основе интерференции волн разработан метод голографии. Голографии? Черт! Вот почему я на экране видел изображение преступника, а потерпевший уверял, что не было никакого преступника. А дальше что? А дальше: робокоп атакует пустоту и, думая, что промахнулся, зовёт подмогу. Подмога прибывает, начинается сутолока, в которой обозлённые неудачей робокопы, не находя преступника, бьют: и потерпевшего и своих соратников. О, небо, как же всё просто! Нет никаких "людей из вне", никакого "дикого разума", а только лишь игра света. И золотистый цвет в этой игре выполняет роль спускового механизма. Поглощая волны определённого спектра, стены создавали некие волновые составляющие, которые, накладываясь друг на друга, являли устройствам контроля ГОЛОГРАММУ. Робокопы, получив сигнал, атакуют пустоту, а в азарте атаки заодно крепко достаётся и потерпевшему и соратникам. Как же всё просто!
Я дождался, когда шеф закончит призывать нас к решительным действиям и попросил слова.
Слушали меня молча, и от той жуткой тишины противный холодок прыгал по моей спине, словно испуганный лягушонок. Даже устройства контроля бесшумно зависли прямо над моей головой, явно выжидая моего малейшего промаха.
- Голография, как средство для воспроизведения трёхмерного изображения известна ещё с двадцатого века, такие фокусы делали тогда сознательно...
При слове "фокусы" контролёры возбудились и стали заглядывать мне в рот, ожидая какой-то крамолы, но я не сапожной ниткой шит.
- Наше общество категорически против всяких фокусов, - продолжил я, набрав в грудь побольше воздуха, - но от случайной интерференции света никто не застрахован. Никакой нет мистики в этих преступлениях, а только обоснованные наукой световые эффекты!!!
Профессор Антонович, изучив все перипетии нашего дела, открыл эффект - супер интерференции золотистого цвета. Открытие мирового масштаба! Профессор хотел назвать эффект моим именем, но я категорически воспротивился. Мы же работали вдвоём. Да, Иван Гологрудов находится сейчас на принудительном обучении, но это никак не умаляет его заслуг в раскрытии преступления. Антонович выслушал мои аргументы и назвал и записал своё открытие в мировые анналы как эффект ГОЛОГРудова-АММАзонова. На базе этого важнейшего открытия были разработаны и изготовлены волновые выравниватели. Такой выравниватель поставили и на моё окно.
И теперь я по утрам долго смотрю в туман и ничего другого там не вижу. Пропала берёза...