Инфернет
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Демоны многочисленны и разнообразны,
и по форме, и по типу тела,
так что и воздух, который над нами,
и воздух, который вокруг нас, полны демонов;
полна ими и земля, и море;
и места тайные и глубокие.
Говорят, изгнанием дьявола может заниматься только священник, получивший на это специальное благословение. Андрей полагал, что для экзорцизма нужен только талант. И, может, кто-то считал его еретиком и сектантом, но сам он полагал себя орудием в руках Божьих. И до сих пор он не знал поражений.
Экзорцист носил исключительно черную одежду и маленькие круглые очки, в которых казался себе похожим на Джона Леннона. Впрочем, лицо его было изящнее и аристократичнее. Его сумка из черной кожи была исписана изнутри словами молитв и заклинаний. Там, внутри лежал нож с ручкой в форме распятия, вырезанной из кости, святая вода и четверговая соль, свитки с заклинаниями и молитвами, бубенцы из бронзы, колокольчики из железа, чеснок и прочие орудия ремесла экзорциста. Заклинания были на пузырьках и ладанках, на подкладке одежды, на рукоятях и чехлах и даже на стельках его ботинок.
Андрей скрупулезно и неторопливо составлял карту мест, где случаи одержимости были наиболее частыми. Его исследования указывали на то, что одержимость - лишь одно из свидетельств агрессии тьмы. По прошествии некоторого времени, он понял, что эта карта существует не только в реальном, физическом измерении. Мир снов и фантазий также оказался поражен. Карта опутывала мир паутиной проводов. Паутиной грешных on-line игр, грязных массивов информации, библиотек, содержащих порочные тома. Узлами этой сети были точки входа в Инферно.
Экзорцист понимал, что не в его силах изгнать всех демонов, он брал на себя только самые опасные случаи. Почти незаметную, но заразную одержимость. Он подвергал обрядам исключительно тех, кого могли бы не заметить прочие экзорцисты, церковники и любители.
Ночами он беспокойно и некрепко спал, и Карта уточнялась в его сознании, обрастала новыми подробностями и деталями. Он физически ощущал места скопления зла.
Такие сны - обыденность экзорциста, если только он получил свой дар свыше. Карта приближалась, обретая подвижность и жизнь. Улицы пульсировали и ветвились, как нейроны воспаленного мозга. В закоулках таились призраки, подыскивающие себе подходящие тела. Грешные, омерзительные тела молодых грешниц и грешников. Но экзорцист знал, как спасти их, как уберечь от вторжения злокозненных сил.
Карта развертывалась. Тонкие ручейки темной информации текли среди белых благословенных земель. Они были, как дорожки, протоптанные ядовитыми муравьями, как склизкие следы червей, как тонкая паутина трещин, покрывшая старый сосуд.
Утром Андрей обнаруживал подтверждения своим догадкам. Он узнавал детали, виденные во сне. То были мелочи в глазах обычного человека: забытые на скамейках газеты с кричащими заголовками, стрелки, нарисованные мелом на асфальте, названия на обложках дисков с видеоиграми и надписи на стенах. Некоторые люди на улицах казались Андрею знакомыми. Они мелькали, как точки на мистической карте города.
Он задавал поисковикам одному ему ведомые ключевые слова и фразы. Вводил хакерские коды и не пренебрегал программами для взлома. Это давало возможность исследовать Изнанку Карты, проникнуть в самые сокровенные директории. Даже туда, где информация существовала в особом, чистом виде, не прикрытая ни Словом, ни Цифрой.
Способность подбирать ключевые слова и верные коды, пароли для доступа и подходящие ссылки была даром свыше. Даром, которого не имел никто, кроме Андрея.
Знание обеих сторон Карты позволяло многое предвидеть наперед и тщательно планировать свои действия.
Андрей искал места наибольшей концентрации греха. Обычно это были бары, ночные клубы и казино. Он выбирал только те объекты, рядом с которыми находились надежные убежища: заброшенные стройки, сараи, глубокие подвалы с хорошей звукоизоляцией.
Экзорцист не называл это охотой, но процедурой.
-Знаешь, почему меня зовут Тиш? Ну, Тихон, на самом деле, а?
Они вдвоем, Илья и Тиш валялись на широком разложенном диване перед телевизором. Они каждый вечер устраивались на этом диване, чтобы посмотреть кино, но никогда ничего толком не смотрели, предпочитая разговоры бестолковым фильмам, поминутно прерывающимся рекламой. Тиш умел здорово рассказывать всякие истории, а Илье нравилось их слушать. В конце концов, Тиш был его единственным другом. Единственным, кому нравилось с ним общаться.
-Ну-ка, и почему же? - Илья обернулся и приподнялся на локте, изготовившись слушать очередной забавный случай из жизни. Иногда казалось, жизнь Тиша, несмотря ни на что, состояла из сплошных забавных случаев.
-Когда я был совсем маленьким, я абсолютно не плакал, - сообщил Тиш. - Моя мать рассказывала. Не плакал, и все, даже в роддоме. Она называла меня Тихоней. Она мне так и не придумала имя, кстати. После того, как я родился, она все праздновала и праздновала это событие со своими собутыльниками, а я молчал в кроватке. Они все тоже стали называть меня Тихоней. А потом к ней пришли какие-то люди из городских служб и стали говорить, что мне нужно свидетельство о рождении. Они спрашивали, как меня зовут. А мать моя была в своем обычном состоянии. Ни черта сказать не могла толкового. У нее спросили, ну, хоть как-то же она меня называет? А она сказала - Тихоня. Вот они меня и записали Тихоном.
-Не очень весело, - признался Илья. - У тебя есть истории повеселее, что это тебя потянуло сегодня на такие мрачные воспоминания?
-Не знаю. А почему - мрачные? Истории о том, как я был бездомным и спал, где придется - веселее? - он тихонько рассмеялся. Он и смеялся тихонько, и говорил. И правда - Тихоня. - Ну, со мной, конечно, случалось всякое... забавное, но тогда мне бывало не смешно.
-Прости, - вырвалось у Ильи.
-Ты постоянно извиняешься. Тебе не за что извиняться. Я буду благодарен тебе всю жизнь.
-Ты останешься? Оставайся, - попросил Илья, раз, наверное, в тысячный. Все боялся снова остаться один, если Тиш уйдет. Отношения со знакомыми, с коллегами, даже с родственниками как-то у него не складывались. Наверное, Илья был неинтересным собеседником. Возможно, неприятным человеком. Но это только для них.
А Тихоня - это другое дело. Он сразу как-то по-дружески отнесся к Илье. Прямо с того момента, как был разбужен, на подоконнике в подъезде, прямо у квартиры Ильи. Там была теплая батарея. Для Тиша это тепло и покой, и запахи еды, просачивавшиеся из-за дверей, вполне сходили за роскошь.
-Эй, ты чего здесь спишь? - спросил Илья, опасаясь касаться бездомного руками. Илья был фармацевтом, потому чистоплотность и болезненную брезгливость успешно выдавал за свои профессиональные качества.
-Черт, пригрелся. Не поверишь, - ответил бродяга, усаживаясь и протирая глаза. - Извини, я сейчас уйду. Вот только ты не мог бы мне воды вынести в банке какой-нибудь, ну, в бутылке старой пластиковой. В чем-нибудь ненужном.
Илья понял, что отражалось на его лице. А Тишь, между прочим, не выглядел, как наркоман какой-нибудь или алкоголик, и ничем от него не воняло. Но он понимал, что аккуратно причесанный хорошо одетый владелец квартиры на последнем этаже старого дома на станет пользоваться посудой после него.
-Пошли, - сказал Илья. - Из чашки попьешь. Еще не хватало человеку в пластиковой бутылке воду подавать
А у Ильи была двухкомнатная квартира. Он приехал когда-то из другого города учиться, и бабуля приютила внука студента. Потом она умерла, Илья жил один уже несколько лет, и ее комнатой практически не пользовался. А Тишь оказался таким аккуратным квартирантом и таким хорошим собеседником...
А теперь Тиш сказал:
-Да, что-то я сегодня не в духе. Можно, я пойду в Интернете посижу?
-Конечно, - кивнул Илья. Тиш в последнее время начал осваивать компьютер и здорово этим гордился. - Посиди.
Экзорцист встретил пациентку у выхода из ресторана. Подвыпившая девушка лет двадцати пяти неторопливо шла по пустынной улице в сторону остановки. Андрей шел по другой стороне дороги, давая ей возможность самостоятельно приблизиться к месту процедуры, чтобы не создавать лишнего шума. Он приглядывался к ней, стараясь оставаться незамеченным. Несчастная жертва темных сил. Вот и вся красота - размазанная помада и растертая по щекам тушь. И пудра, просыпавшаяся на блузку, и воспаленная плоть вокруг колечек пирсинга, и ядовитые татуировки, выполненные в подпольном салоне. Царапины, шрамы, ожоги от сигарет на запястьях, прокушенные губы - мученические стигматы секса.
Андрей извлек из сумки, исписанной заклинаниями и молитвами непризнанных святых, бутылочку эфира, а следом - платок с вышитым крестом и вензелем, отгоняющим духов. Он перешел дорогу за спиной у девушки. Карта, развертывающаяся в его голове, указывала, что экзорцисту ничего не грозит. Недостроенный одноэтажный магазинчик был совсем рядом, значит, пора. И Андрей в два шага нагнал пациентку, осторожно обхватил ее за шею, и прижал к вульгарно накрашенному рту платок, обильно смоченный эфиром.
Петр Тирский в трактате "О демониаках" перечисляет признаки, по которым можно узнать одержимого бесами, и они таковы: дикий голос (barbarae voces), ужасное лицо (horribilis vultus), оцепенение членов (membrorum stupor), общее беспокойство (summa inquietudo), силы, превосходящие человеческие (vires humanis superiors), муки (cruciatus).
Девушка была мучима врагом рода человеческого и страдала. Она пришла в себя, привязанная к батарее. Андрей всегда надевал своим пациентам повязку на глаза, чтобы они не могли узнать его. А ведь в первый момент каждый, подвергаемый процедуре, полагал, что попал в руки маньяка.
Девушка зашевелилась, и немедленно открыла рот, чтобы кричать. Пришлось залепить его скотчем на время, до тех пор, пока дух не будет готов покинуть тело.
Современные духи, Андрей хорошо знал это, были не особенно изобретательны, для входа и выхода они предпочитали использовать рот жертвы.
Андрей не хотел слушать ее лжи, ее жалоб, ее barbarae voces. Он окропил извивающееся тело святой водой. Лицо пациентки исказилось, как и положено, когда капли коснулись ее кожи. В то же время Андрей ощутил, что дух, подчинивший ее, не силен. Он выйдет легко, повинуясь его приказу.
Для изгнания бесов традиционно используются колокольчики из железа и бронзы. Святая вода, соль, чеснок и свитки с заклинаниями. Когда Андрей коснулся тела девушки свитком, она стала испуганно отползать, вжимаясь в батарею. Чулок порвался, будто в этом грешном атрибуте прогорела дыра от святой воды.
Экзорцист сорвал со рта пациентки липкую ленту:
-Отрекаешься ли ты от дьявола, и всех его дел, всей его роскоши и от всех его царств?
-Да!
-Повторяй за мной! Я отрекаюсь...
-Я...да... я отрекаюсь... отрекаюсь от дьявола.
-От всех его дел...
-От всех его дел...
Когда обряд был завершен, Андрей снова прижал ко рту девушки платок с вензелем, отгоняющим духов, чтобы пациентка не сопротивлялась, когда он вынесет ее на улицу и оттащит к автобусной остановке или оставит там, где ходят люди. Например, на собачьей площадке. Там ей помогут.
Илья только вернулся, и сразу зашел к братишке. Привык уже, по правде говоря, называть своего квартиранта братишкой, конечно, про себя. А однажды он услышал, как Тиш говорит любопытной соседке, что приходится Илье братом, и приехал из другого города к нему пожить. В самом деле, было бы здорово, если б у Ильи был такой уморительный братишка, знающий кучу историй. Родственник, который никогда никуда не денется, и каждый вечер не прочь поболтать.
-Что это ты там смотрел, а? - поинтересовался Илья, стоя в дверях. Он разулся в прихожей у двери, как всегда, но спортивная сумка еще болталась на его плече. Он никогда ни к кому не приближался после тренировки, пока не примет еще раз душ. Иногда Илье приходило в голову, что в первый момент он не испытывал к Тихоне ни жалости, ни симпатии, а приглашение было вызвано исключительно внутренним бунтом против собственного чистоплюйства.
Тишь рассмеялся, как всегда негромко, но его пальцы судорожно дергали мышь, закрывая все окна, развернутые на экране.
-Ну, всякое, - многозначительно ответил он. - Немножко порнуху посмотрел, но как-то там все замысловато и нереально. По-моему, это фотошоп.
-Не исключено, - согласился Илья, пристраивая сумку на подоконнике и вытаскивая из нее вещи для стирки.
-А еще я поболтал с Йдой, помнишь, я про него рассказывал? Такой прикольный черт с зелеными волосами. Ну, который хакер.
-Конечно, помню. Похоже, он вообще твой любимый герой, - усмехнулся Илья.
-А что? Он иногда подрабатывает ди-джеем, и несколько раз проводил меня бесплатно в клуб. Отчего ж ему не быть моим любимым героем?
-Тоже резон, - кивнул Илья.
Вот за эти-то короткие реплики никто его и не любил, а он, черт возьми, решительно ничего не мог с собой поделать. Никудышный собеседник, что ни говори.
-Я сжег немного картошки, - сказал Тихоня, поднимаясь из-за стола. - Но некоторая часть выглядит, как жареная. Хочешь?
-Не откажусь, - как всегда предельно лаконично бросил Илья. - Только схожу в душ.
Сквозь шум воды он слышал песни Тихони, раздававшиеся из кухни. Тот голосил, как подраненный покемон. Умора. Тишь упивался возможностью похозяйничать в квартире, посидеть за компьютером или у телевизора, даже пропылесосить или помыть пол. "Потому, что это дом" - пояснял он. Кажется, он уже считал этот дом немножко своим. Может быть, он все-таки никогда не уйдет?
Когда Илья вышел, Тиш уже накрыл на стол, сообразно своим представлениям о сервировке и общей эстетике. Выглядело немного наивно и чуточку нелепо, но Илье так даже больше нравилось. Не любил он напускного пижонства и потуг на аристократизм. Он сел за стол и пододвинул тарелку поближе.
-А у тебя сегодня что было? - спросил Тиш, усаживаясь напротив.
-На тренировках как всегда. На работе тоже, - Илья понюхал свои руки. Они вечно пахли лекарствами, и ему это совершенно не прибавляло аппетита. Но он решительно взял вилку. - Вкусно. Очень вкусно.
-Серьезно?
-Да. Жги так почаще. А что у Йоды? Какие новости?
-Идет в клуб...
Илья насторожился. Тиш хочет уйти? Черт возьми, каждый раз Илье казалось, что если он уйдет, то уже не вернется. Но Тихоня не выказывал желания куда-либо уходить. Он сидел, вертел головой, разглядывая кухню, и было видно, что он чувствует себя почти что на седьмом небе от счастья, или около того.
-А ты? - решился спросить Илья.
-А я опробую поиграть в новую игрушку. Я ее сам установил. Присоединишься?
Сегодня Карта указывала, что предпочтительным местом процедуры должны стать окрестности одного из клубов. Было еще рано, Андрей находился недалеко от входа, ожидая первых посетителей. Скоро они придут, эти девочки и мальчики, юноши и девушки в яркой или угольно-черной одежде, с деланной скукой на лицах. Просто им некуда идти и они готовы исчезнуть, лишь бы не оставаться одни.
Спустя час, когда уже стемнело, стали появляться первые участники шабаша. Судя по одежде, они идут играть в вампиров, подумал Андрей. Хотят заложить свою душу за сомнительное удовольствие кровопролития. Они ищут здесь смерти, полагая, что она есть путь к бессмертию, но ведь их влечет только бессмертие тел, не душ.
Ночь - вампир сама по себе. Она питается невысказанными чувствами, она взращивает в этих детях одиночество, лелеет его, усиливает потому, что одиночество - ее пища. И они придут, и кто-то, может быть, внезапно пропадет. А, возможно, они и приходят сюда специально для того, чтобы пропасть?
Но кого-то из них ждет сегодня подарок. Вопреки своим мрачным ожиданиям, пациент не будет ввергнут во тьму, но возвратиться к свету.
И экзорцист полностью доверился Карте, развертывающейся в его мозгу. Карта сама укажет пациента. Сейчас мистический ландшафт окрестностей клуба походил на пятна чернил, пролитых в воду. Они расползались и клубились, сгущались и смешивались. Многие из этих детей представляли собой просто чернильные пятна на внутренней стороне век экзорциста.
Ночь - это вампир. Это поблекший вчерашний макияж. Это перламутровые дорожки слез. Это коктейль из духов и сигаретного дыма. Это призрачный свет фонарей и дискотечных прожекторов. И соль на губах, и пальцы, липкие от пролитых напитков. Потекшая тушь, тени под глазами от бессонных ночей и белеющие шрамы от старых порезов - мученические стигматы юности.
Из клуба уже доносилась музыка. Подростки и молодые люди в диковинных костюмах входили и выходили. На них был грешные наряды, и вели все себя слишком вызываюше. То был омерзительный театр дьяволов.
-Закурить не у вас ли найдется? - послышался голос за спиной Андрея.
Он обернулся. Позади стоял парень лет двадцати, полненький, холеный и довольный жизнью. Его волосы были бледно-зелеными. За спиной этого самодовольного существа хохотали две малолетние подружки.
-Почему ты так говоришь? - спросил Андрей с подозрением.
-Магистр Йода я есть ибо, - ответил тот, подавляя смех. - Ты войны звездные не смотрел ли? - Он видел, что странный собеседник в черном едва ли не шокирован и совершенно ничего не понимает. - Закурить так есть? - его глаза смеялись.
-Я тебя не понимаю.
-Философское есть понятие понимание. Говорить о том времени нет. Так, имеешь ли огонь ты?
-Нет.
Спустя несколько часов Магистр Йода открыл глаза, и увидел, что странный человек в черном тащит его по ступенькам в какой-то подвал. На улице было очень холодно, а Йода не мог похвастаться недостатком массы тела, потому хлороформ вырубил его совсем ненадолго.
Он закричал и стал вырываться. Маньяк был сильным, однако не смог удержать довольно крупное извивающееся тело, и Йода рухнул прямо на ступеньки.
В бледном свете лампочки экзорцист видел его лицо, его horribilis vultus. Парень не сообразил еще, убегать ему или защищаться. Первое было трудно, поскольку путь к выходу перегораживал маньяк в черной одежде. Рука человека в черном потянулась к карману. Йода бросился вперед и толкнул его, сбивая с ног.
-Изыди! - пробормотал Андрей, выхватывая из кармана нож с рукоятью в форме стилизованного распятия.
-Пошел к черту, придурок! - сказал Йода и принялся орать.
На его крик могли собраться все жильцы дома, все прохожие, вся, дежурившая в районе милиция. Андрей бросился на него, замахнулся. Парень продолжал кричать. Пришлось нанести ему несколько коротких ударов в плечо и грудь. Недостаточно глубоких, чтобы он умер, однако, вполне достаточных для того, чтобы он заткнулся.
Йода заткнулся, он понял, что маньяк не шутит. Экзорцист навалился на него, зажимая рот пациента ладонью. Его следовало связать, однако для этого пришлось бы опустить нож, упирающийся теперь в горло Йоды. Его глаза, наполненные ненавистью и страхом, были глазами одержимого дьяволом, ибо Бог есть любовь.
Андрей знал, что не устрашенные духи не станут покидать тело, однако решил попробовать прямо сейчас. Возможно, пациент скоро ослабеет от дьявольского сопротивления, и его удастся связать.
-Отрекаешься ли ты...
В ответ парень только что-то промычал и перестал дергаться. Андрей убрал руку и потребовал:
-Отвечай, отрекаешься...
-Ты больной придурок. Ты маньяк! - и Йода резко дернулся, немилосердно раня кожу на своей шее. Сбросил с себя этого полоумного и ползком бросился по лестнице вверх.
Андрей привстал, размахнулся и вонзил нож ему между лопаток. Раздался хруст и нежный всхлип раздвигаемых ребер. Нож слегка задержался, вонзаясь в плотную мякоть сердечной мышцы.
Когда тело одержимого затихло, Андрей встал и вытер кровь с ножа.
Ему уже случалось убивать. В практике экзорциста случается всякое - зло агрессивно, особенно если загнать его в угол.
-Послушай-ка, закрой на секундочку глаза, я хочу тебя поцеловать, - деловито сообщил Тиш.
-Что ты хочешь? Ты меня с кем-то путаешь.
-Ты знай, это не что-то неприличное, - очень серьезно сообщил Тихоня. - Так надо для дела. Только один раз, и все. Сам еще спасибо скажешь.
-А давай я просто скажу спасибо, без поцелуев, а? - скривился Илья.
-Я буду думать, что ты брезгуешь. Что я тебе отвратителен.
-Сам же знаешь, что нет. Это бред собачий. Какие поцелуи, чет возьми? Я говорю тебе, как человек с медицинским образованием - это собачий бред!
-Но ты же не ветеринар, - улыбнулся Тиш. - Только разочек и совсем чуть-чуть, а потом я схожу на часик в бар. Хочу встретить знакомых, расспросить про Йоду, куда-то он пропал. И вчера в клубе его не было, и сегодня в Интернет он не выходил. Ну, ты понимаешь. Я приду, и все тебе расскажу.
-Господи, - Илья закатил глаза. Никакого шантажа не было. Тишь не говорил "А то я не вернусь", он на это даже не намекал. Но Илье вдруг стало страшно - вдруг, не вернется. Он опять будет совсем один в пустой старой квартире, пропахшей нафталином, моющими средствами, старой пылью. Он никогда больше не сможет открыть дверь в соседнюю комнату, и поболтать. Там всегда будет пустота и чистота, и страшное одиночество. И он сказал. - Хорошо. Ну, хорошо. Но только без пошлостей.
-Ага! Ты сейчас поймешь!
И Илья зажмурился, а Тишь подполз ближе и прижался губами к его губам. Его дыхание как-то болезненно прервалось, а потом он бесчувственно и деловито раздвинул губы Ильи языком.
Это не имело ничего общего с поцелуем. Просто передача данных. Надежная передача без потерь.
И Тиш ощутил, как его челюсти и челюсти Ильи раздвигает жестокая, непреодолимая сила. Как болезненно сжимается желудок, и холод пробегает вдоль позвоночника. Это не имело решительно ничего общего с нежностью, страстью, сексом, а было скорее похоже на рвоту.
Копия одного из обитателей Инферно, похожая на цилиндр из горького льда толщиной чуть ли не с пожарный рукав, выходила из тела Тихони, чтобы избрать тело Ильи.
Это было нужно для дела. Ведь Тиш правда хотел остаться. Навсегда поселиться в этом доме, рядом с единственным человеком, который принимал его почти таким, какой он есть.
Почти.
Он не знает всего. Чтобы окончательно принять Тихоню и полюбить, Илья сам должен уподобиться ему. Он почти не изменится, разве что совсем чуть-чуть. Он не станет хуже в глазах Тиша, если будет немного другим в мелочах. И моменты буйной одержимости вовсе не так страшны, как думают люди. Иногда они бывают даже полезны. А в глазах Тихони они и вовсе прекрасны - если это одержимость Ильи.
Отвратительное, горькое и колючее тело демона связало их, как зловонная река. Она истекала из Тихони и впадала в его на мгновение уснувшего друга. Тиш знал, что для Ильи время остановилось, и он не чувствует ни боли, ни отвращения. Илья не знает о том, что в данный момент его челюсти болезненно вывернуты, а в его горло входит искрящийся колючий лед, горький, как отрава.
Наконец, Тиш оторвался от губ Ильи, для которого все это выглядело будто совершенно невинный легкий поцелуй. Не поцелуй даже, а неуверенное касание.
-Все, - сказал Тихоня полушепотом. - Все-все, ты не думай. Я не стану к тебе приставать.
Он слез с дивана, провожаемый изумленным взглядом Ильи. Тому все же мерещился во всей этой ситуации какой-то необъяснимый бред.
-Может, никуда не пойдешь? - развертывающийся, подобно маленькой Вселенной, вирус посылал в мозг нового носителя сигналы опасности. Теперь Илья ощущал больше того, что ощущает простой человек.
-Ну, я уже засиделся. Мне нужно проветриться, а то я заплесневею, - жизнерадостно сообщил Тихоня. - Я не привык так долго быть без движения.
-Ага. Шило в жопе не утаишь, - проворчал Илья.
-Именно - именно! Я скоро. Посиди в Интернете час-другой, ты и не заметишь, как быстро я вернусь, - сказал Тишь уже из прихожей. Он видел глаза Ильи, и понимал, что тот ждет приглашения. Ждет, когда Тихоня попросит его пойти вместе, но не решается. Илья ведь не знает друзей Тиша. Он думает, что едва ли понравится им...
Илья почти решился, он собрался с духом и хотел было предложить пойти вместе, но Тихоня уже захлопнул за собой дверь.
Чернильное пятно на оборотной стороне век Андрея горело огнем. Он чувствовал, что добрался до центра Карты, ухватил все нити этой адской паутины и намотал их на кулак. Теперь осталось только дернуть.
Подвал был рядом, и улица оказалась пустынной. Карта снова не подвела его. Экзорцист знал, что дело не будет простым. Убийство Йоды, странные слухи, ползущие по городу, слухи о похищениях и средневековых обрядах, сделали жителей внимательнее и осторожнее. Но главная цель экзорциста не казалась ни осторожной, ни внимательной. Андрей вообще не мог поверить в то, что перед ним Легион - носитель тысяч демонов, предназначенных для подсадки в человеческие тела.
И снова были бесшумные шаги экзорциста за спиной, и рука, скользнувшая в сумку. Платок с изящным вензелем, гарантирующим то, что демон не высунется изо рта жертвы, не вопьется в руку экзорциста. Андрей всегда этого боялся, боялся панически. А потом нежный запах хлороформа разлился в морозном воздухе.
Андрей втащил тело в подвал. На вид мальчишке было лет тринадцать-четырнадать, и это немало озадачило экзорциста, но Карта никогда не врала, и его собственные ощущения не врали тоже. Паренек был худой, но крепкий, какими бывают люди, которым случалось жить впроголодь и с немалыми усилиями добывать кусок хлеба. Слишком бледное, но гладкое и чистое лицо указывало на то, что совсем недавно мальчишка начал нормально питаться и жить в приличных условиях. Его угольно-черные волосы были модно пострижены, недорогая одежда оказалась чистенькой, и пахла трогательными детскими флюидами.
Только самые злые и темные силы могли скопировать свои архивы в это почти детское тело. Андрей немного жалел мальчика. Тот был худенький, однако весил много, как и положено носителю целого сада демонов. Можно вообразить, какими жестокими и невыносимыми бывают для него моменты буйной одержимости, моменты, когда в детском мозгу сталкиваются конфликтующие домены потусторонней информации.
Экзорцист знал, что с этим пациентом будет нелегко. Наверняка придется, согласно Византийской традиции ранних веков христианства, применить плети, угли и клеймение. Андрей неторопливо снял очки, которые носил и ночью - просто для красоты. В них были стекла-хамелеоны. Эти очки делали его немного похожим на Леннона, только лицо Андрея было правильнее и благороднее. Он положил очки в нагрудный карман.
Потом стащил с мальчика куртку, свитер и майку, и привязал бесчувственное тело за руки к трубам, проходящим под потолком. Ребра отчаянно выпирали под тонкой молочно-белой кожей, резко обозначились мышцы на впалом животе и вытянутых над головой руках. На лицо мальчика экзорцист надел повязку, как всегда, чтобы пациент не мог потом его опознать.
Желтоватая запыленная лампочка раскачивалась под потолком. Андрей отошел и принялся извлекать из сумки орудия своего ремесла. Мальчик все еще был без сознания, краем глаза экзорцист следил за ним.
Вдруг рот паренька приоткрылся. Его тело оставалось безвольным и неподвижным. Казалось, лампа просвечивала его насквозь.
Из приоткрытых губ раздался шум, не имевший ничего общего с дыханием. Он походил на треск помех, на гул статического электричества. Андрей отпрянул. Белый шум, громкий, бьющий по нервам, модифицировался в слова:
-Ты уже достал нас. Ты загнал нас в угол, пришлось отдать в твои руки самого ценного из наших носителей. Он убьет тебя, этот мальчик. Лучше просто развяжи его и убирайся. И смотри, не изгоняй нас больше.
-Вы боитесь! Боитесь меня, - воскликнул Андрей, буквально содрогаясь от ужаса. Он только теперь понял, что впервые слышит истинный barbarae voces. - Или искушаете? С чего вы решили меня отпустить?
-Глупец. Тобой займется банальная человеческая милиция. На тебя будут списаны многие-многие наши грешки.
Тут мальчик пришел в себя и поднял голову. Повязка закрывала половину его лица, оттого он казался особенно растерянным и жалким, но Андрей не давал обмануть себя. Мальчик дернулся, поморщился от боли, но немедленно взял себя в руки.
-Это вы? - произнес он тихо. - Зачем вы убили Йоду? Думали, он, как я? Нет. В нем не было ничего, кроме обычной человеческой души, - голос мальчика звучал невинно и почти жалобно.
-Не обманывай меня, - ответил Андрей твердо. - Я слышал, как он говорил.
-Он всего лишь подражал персонажу из "Звездных войн", - губы мальчика скривились в печальной усмешке.
-Но откуда же тебе, в таком случае, о нем известно? - парировал экзорцист.
-Я читал ваш дневник и видел вашу Карту. Вы же знали, что они живут в Интернете и телефонных сетях. Во всяком случае, догадывались. Чтобы спрятаться, вам следовало не пользоваться телефоном и Интернетом. Они знают все, что знаете вы. И разумеется, все это очень хорошо знаю я.
-Но теперь тебе придется раз и навсегда забыть дьявольскую науку!
И Андрей принялся читать заклинания, а также молитвы не канонизированных святых, отмечая при этом, как извивается мальчишка, как впивается капроновый шнур в хрупкие запястья.
Тихоня вертелся, расшатывая трубу и ослабляя веревки. Кровь текла тонкими ручейками-паутинками по рукам и груди. Веревка, которой его связали, отчаянно резала кисти. Но это ничего. Руки он залечит. Он все залечит, но потом. Теперь главное - остановить этого маньяка, ведь его архаичные методы, в самом деле, разрушали информацию, записанную в клетки одержимых. Если экзорцист будет изгонять привитых Тишем духов, жизнь мальчика теряет всякий смысл.
Но электрические существа, как называл их Тихоня, шептали изнутри:
-Самое опасное - не он сам, и не его методы. Опаснее всего то, что он имеет доступ в ИНФЕРНЕТ. То, что ему известна Карта. Он взломал наши базы данных, и должен ответить за это... И не позволяй ему использовать воду святош. Нам будет больно!
Похоже, древние заклинания и молитвы самозванцев не причиняли духами ни малейшего беспокойства. Уж Тихоне-то они тем более его не причиняли, а к боли он привык, и сейчас было неподходящее время, чтобы обращать внимание на боль. Он зажмурился и думал об Илье. Даже если тот не уснул, и не полез в Интернет, он все равно успеет измениться к приходу Тиша. Совсем чуть-чуть, едва заметно, но все же...
Конечно, из него выйдет отличный помощник, в этом у Тиша не возникало ни малейших сомнений. Илья, с его образованием, с его знаниями будет очень полезен. Кроме того, он весьма силен, в конце концов, он черт знает сколько лет таскается в тренажерный зал, надеясь найти там себе компанию. Ему не нужна компания этих жалких недотеп. Тихоня - лучшая компания для него.
-Ты сдохнешь, - раздался barbarae voces демонов нового столетия. Средневековым экозрцистами и не снилось такое. Белый шум доводил Андрея до состояния, близкого к обмороку. Он и представить себе не мог, что испытывает сейчас этот тихий печальный мальчик, подвешенный на пыльных трубах. Андрей должен его спасти. А голос электрического чудовища все говорил. - Тебя запрут в клетку, и никогда уже не выпустят. Ты - маньяк, а люди ненавидят маньяков. Тебе не поможет твоя Карта, ты больше никогда ее не увидишь.
Андрей подбежал к сумке, выхватил плеть и смочил ее святой водой. Святая вода была единственны атрибутом экзорциста, взятым из церкви, все прочее он освещал сам, пользуясь силой, данной ему свыше.
Святая вода не вызвала ожогов на теле одержимого, хоть он здорово корчился под ударами плети. Демоны стонали в тощем тельце. Один из ударов внезапно сбил повязку с лица мальчика, и на экзорциста уставились огромные пронзительно-синие глаза. Совершенно человеческие, полные непонимания и боли. И его утонченно-печальное лицо, с высокими и тонкими, как у маски Пьеро, бровями, было выразительнее, страшнее, чем horribilis vultus средневековых экзорцистов.
-Я ничего вам не сделал. Вы стерли мои данные из тел нескольких носителей, вы убили Йоду, а теперь причиняете боль мне. Думаете, Бог или кто-нибудь еще вас не накажет? - очередной удар заставил его замолчать на мгновение, но всего на мгновение. - Мне четырнадцать лет! Как у вас поднимается рука?
И Андрей отложил плеть.
Пальцы Ильи бежали по клавишам, отстукивая адреса. Странные адреса, последовательности символов, которые сами рождались в его голове. Это было захватывающе и жутковато, пьяняще и волшебно. Иногда поисковик подсказывал, что по этим ссылкам уже обращались с его компьютера. И Илья знал, кто именно протоптал эти муравьиные тропы между студенистыми массивами нечеловеческих данных.
Он входил в директории Тиша, и читал то, что писал его друг.
Илья просматривал комментарии Тихони к Карте, похищенной с чужого компьютера. Это была Карта, составленная врагом, и Тиш, без сомнения, пытался нарушить его планы. Тихоне грозила опасность, нечто новое, незнакомое вопило внутри Ильи - в душе? В сердце? Но двойники этой силы, отображенные на экране компьютера, убеждали его сохранять спокойствие. Он должен ждать и быть готовым ко всему. Прочие инструкции он получит, по мере развития событий.
И картинки отвлекали Илью - все эти изображения с невообразимым разрешением и анимацией, реалистичнее, чем сама жизнь. В них было только добро, только нежная печаль о том, что мир пока еще не такой, каким он должен быть.
Илья понял, что впереди его ждет миссия, и он и честью исполнит ее. Это только начало. Начало чего-то невозможного и прекрасного. В картинах, подобных кружеву, сплетенному из помех, было обещание.
И он переходил по ссылкам и получал доступ к любым файлам и архивам. Нигде не требовался ни логин, ни пароль.
Здесь все души были учтены.
Потому, что перед Ильей развернулась Глобальная Теневая Сеть - мир электрических призраков - ИНФЕРНЕТ.
Андрей отложил плеть, но извлек из сумки клеймо и газовую горелку.
Жалость к демонам есть потакание лжи. Не взял ли доктор Фауст в свой дом черного пса из чистой жалости? Он впустил к себе демона, и заботился о нем, и привязался к нему, но взамен Мефистофель погубил его бессмертную душу.
Экзорцист раскалил на горелке клеймо, приблизился, и повернул мальчишку спиной к себе. Тело безвольно болталось на веревках. Андрей выбрал место прямо под левой лопаткой, и прижал раскаленный комочек металла размером с пуговицу к коже мальчика.
Тишь старался не кричать, но неудобное положение, и боль в вывернутых руках, и страх, в конце концов - давали о себе знать. В первое мгновение Тихоня почти ничего не почувствовал, кроме запаха жженого мяса, но, когда маньяк отнимал раскаленную печать от кожи, тело внезапно пронзила невообразимая боль. Казалось, клеймо прожигает насквозь, и вот-вот высунется из груди, смрадное и дымящее.
Но одновременно с криком откуда-то из грудной клетки мальчика донесся белый шум:
-Спасибо, дурак.
В это мгновение мальчик был отвратителен. Мalefici - монстр, дитя инкуба. Он орал на два голоса и обещал Андрею самые мерзкие и мучительные кары. Электрический демон гипнотизировал экзорциста треском и скрежетом своих проклятий.
Внезапно веревка оборвалась. Андрей отпрянул, а мальчишка рухнул на грязный бетонный пол.
-Ты же изучал источники по экзорцизму, да? - поинтересовался электрический голос, а мальчишка уже поднимался на ноги, как ни в чем не бывало. - Что ты скажешь на счет vires humanis superiors? Ты к этому готов?
Оказалось, мальчишка перетер шнур о трубу, одновременно искалечив себе запястья. Но он улыбался и смотрел на Андрея своими васильково-синими глазищами, которые, казалось, не могут выражать ни злобы, ни гнева.
И экзорцист выхватил свой кинжал с рукоятью из кости в форме маленького распятия. Рукоять это была вырезана из кости человека, который умер от одержимости, отправился прямо в Ад, мучимый демонами. Андрею пришлось разрыть его могилу на старом сельском кладбище, чтобы добыть пожелтевшую бедренную кость. С тех пор она не раз обагрялась кровью. В последний раз это было не далее, как вчера, когда кинжал вошел в тело Йоды по самую перекладину креста.
Мальчишка отбросил в сторону обрывки веревок. Он тяжело дышал, тонкие ребра ходили под кожей, на которой святая плеть оставила свои письмена.
Андрей угрожающе поднял кинжал, вытянув руку в сторону мальчишки. Пускай знает, что и добро может быть агрессивным, если припереть его к стенке.
Они сделали первый выпад почти одновременно. Андрей ринулся вперед, Тихоня скользнул в сторону. Экзорцист сперва не хотел его убивать, но теперь решил оставить исход схватки на милость судьбы. Этот мальчик оказался опасным противником. Его худое по-кошачьи гибкое тело перетекало с места на место плавно, как ртуть, стремительно, как электрическая вспышка.
-Не угрожайте мне, - сказал мальчик своим обычным голосом. - Я этого не люблю.
-Не шути, малыш, с тем, кто вооружен, - предупредил Андрей, усмехаясь.
-А я всегда вооружен, - произнес одержимый и улыбнулся, в потом растянул губы шире, и его улыбка превратилась в оскал.
Андрей сделал еще один выпад. Мальчик отпрянул и втянул живот. Лезвие просвистело в нескольких миллиметрах от кожи. Андрей сделал еще шаг, и еще, и нож, отточенный, словно бритва снова рассек воздух перед грудью мальчишки. Экзорцист припирал его к стенке.
Лампочка тонко звенела под потолком и мерно покачивалась. Изломанные тени плясали на вентилях и трубах, на выщербленных стенах и бугристом грязном полу.
Мальчик бросился в сторону, но Андрей преградил ему путь, тогда Тихоня сделал мгновенный выпад в противоположном направлении, и проскользнул под его рукой.
-Твои хозяева рискуют тобой, - сказал экзорцист, резко оборачиваясь.
-Просто знают, на что я способен, - пожал плечами Тиш. В свете лампочки его тело походило на карту города, где тонкие черные ручейки крови и следы плети прочертили линии проспектов и улиц, изгибы рек, островки микрорайонов.
Андрей снова пошел в атаку, размахивая ножом и приближаясь.
Мalefici - мальчик-монстр неизменно уходил от его выпадов.
Они кружили по тесному подвалу, на головы сыпалась цементная пыль. Она окрасила живую карту на теле Тиша в черно-серые тона.
Экзорцист быстро наклонился и подхватил пузырек со святой водой. Он не считал ее особенно сильной защитой, больше доверяя собственноручно освященным предметам, ножам, свиткам, жезлам и амулетам. Они не раз были в деле и всегда помогали. Просто именно склянка воды подвернулась ему под руку.
Одним движением Андрей откупорил ее и плеснул мальчишке в лицо.
Человеческое тело есть творение Божье, как и человеческая душа. Где-то Андрей читал, что святая вода не может нанести ни малейшего вреда телу одержимого, и все, что показывают в кино - полная чушь. Теперь он имел возможность убедиться в этом.
Прохладные ручейки побежали по телу мальчишки, смывая кровь, и грязь, и цементную пыль. Не было ни кислотного шипения, ни ожогов. Однако одержимый дернулся, застыл, заморгал глазами, будто на миг ослеп или его парализовало. Вот оно - membrorum stupor - оцепенение членов.
Тихоня почувствовал, как внутри: в сердце? в груди? - мечутся его бесплотные постояльцы, как сталкиваются и расходятся тайные домены, похожие на звезды и туманности, несущиеся в космической пустоте.
Микрокосм и макрокосм.
Органы и такни Тихони, и глобальная сеть ИНФЕРНЕТ - суть одно и то же.
Одно в другом.
И Илья вздрогнул, когда компьютер мгновенно мигнул и стал перезагружаться.
А Андрей нанес скользящий удар по животу парнишки.
Тихоня мгновенно пришел в себя. Призраки покинули его, они просто отключились и затихли. Порез на животе был глубоким и, судя по ощущениям, смертельным. Джинсы мгновенно намокли от крови, она отвратительными теплыми ручейками потекла за ремень.
-Это тебе не поможет, - сказал Тихоня, выпрямляясь. - Так только хуже. Теперь я, наверно, убью тебя.
-Ты? - Андрей расхохотался. - Отрекись, дурачок, и молись, чтобы я тебя не убил.
-Ну, тебе-то я едва ли стану молиться, - Тихоня криво усмехнулся, зажимая рану рукой, и снова двинулся по кругу, медленно, пружинисто обходя противника.
-Я даю тебе шанс. Я считаю до трех, - Андрей смекнул, что не мешало бы еще раз-другой подранить одержимого, обездвижить его, лишить сил. Но не убивать, нет. Это существо давало доступ прямо к Карте секретной реальности и куда-то дальше. Возможно, непосредственно к самой секретной реальности. И он спокойно, будто давая мальчишке время, произнес. - Раз...
И в тот же миг совершил стремительный выпад. Нож - на вытянутой руке. На этот раз он целил в плечевой нерв. Пару секунд шока дадут Андрею возможность подрезать этому шустрому пацану сухожилия.
Экран мигнул. Илья вцепился в подлокотники. "Проверка диска завершена".
Внезапно мальчишка оторвался от своей раны и бросился навстречу Андрею. Он схватил его прямо за руку с ножом, раня пальцы, причиняя боль собственным запястьям. Андрей по инерции сделал еще шаг, хоть ощущал, что на этот раз рука прошла мимо, прямо над плечом противника.
А Тихоня скользнул еще ближе и впился в запястье экзорциста зубами.
Андрей закричал. Он всегда так боялся, что демон высунется изо рта одержимого, и укусит его. Но это было еще что, теперь его кусал сам одержимый, и это было чертовски больно!
Челюсти Тихони неотвратимо сжимались. Чтобы прокусить кожу, пришлось потрепать руку экзорциста, вгрызаясь в нее по-собачьи.
Андрей закричал, забыв о том, что жильцы дома могут услышать. Или прохожие. Или милицейский патруль, обходящий улицы.
-Звереныш! - завопил он. Это существо, этот одержимый мальчишка раздирал зубами его руку и урчал при этом, будто омерзительное голодное животное.
Нож выпал, и Тихоня втоптал его в грязь. Мышцы поддались, жесткие, как старая говядина, потом захрустели сухожилия, и зубы ощутили гладкий хрящ сустава. Тиш угомонился и отпустил искалеченную, обездвиженную руку врага. Все-таки он не вампир, его зубы не предназначены для подобных трапез.
-Я предупреждал, - сказал он, снова зажимая рану и демонстрируя улыбку, окрашенную алым и розовым. - Я предупреждал, что всегда вооружен.
И он снова бросился на Андрея, целя в лицо. Прямо в перепуганное побледневшее лицо.
Все было нормально. Компьютер включился, и соединение не прервалось. Это соединение никогда не прерывается раньше положенного.
И Илья узнал то, чего не знал даже Тихоня. Возможно, это было связано с тем, что Илья вдвое старше, и вполне подготовлен для получения таких знаний. А, может быть, Тихоню никогда не интересовала природа его одержимости.
Не исключено также, что духи лгали, загнанные в угол, напуганные возможной утратой своего самого совершенного носителя. Но если Тихоне нужна помощь, Илья поможет, его не нужно убеждать, и ложь ни к чему. Он поможет братишке, он сделает все, что нужно.
На экране возникли слова:
Парацельс утверждал: "Воздух не так полон мух летом, как полон он невидимых демонов".
Илья насторожился. Он доверял Парацельсу.
А Жан Мьело писал в свою очередь: "Как луч солнца кажется наполненным пылью, так и этот мир полон дьяволов".
Илья отдернул руки от клавиатуры.
Но буквы снова сменились картинами, представляющими чистое добро. Они гипнотизировали Илью обещаниями счастья, покоя, умиротворения. И из динамиков зазвучали слова, сотканные из помех:
Это не так.
Нами полон эфир. Мы существуем на всех волнах, во всех диапазонах частот. Но мы не зло, просто ваши приборы вторглись в наши Области Данных. Вы прослушиваете наши частоты, а мы - ваши. Нам нужно придти к согласию... Мы с вами должны слиться... И тот, кто живет в тебе, и те, кем полниться тело твоего друга - просто симбиотические организмы...
Риск стоил того. Илья, уже перерожденный потоком тайных данных, примет Тихоню таким, как есть. Мальчик чувствовал это потому, что существо, живущее в нем и его собрат в теле Ильи, обменивались сигналами. Это не была телепатия, даже ничего похожего. Просто едва уловимое ощущение, и все.
Духи всегда оставляли Тихоню, когда дело сделано. Потусторонние силы не обещают защиту. Силу - да, дерзость - да, но не защиту. Но Тиш был крепкий, и более крепкий, чем думал чертов экзорцист. Он добрался до дома и смог подняться по лестнице, пачкая ступеньки и перила кровью. Она уже свертывалась, и одежда прилипала к телу. Тиш позвонил в дверь, пачкая кровью звонок и дерматиновую обивку, ручку и косяк.
-Быстро сюда, в ванную, - сказал Илья, подхватывая безвольное тело. Ни единого вопроса. Тихоня знал, что так и будет. Изменения неуловимы, и кто сказал, что они - к худшему. Илья стал куда решительнее, он реагировал быстрее обычного, и его действия были точными и рассчитанными, хоть решение и принималось в долю секунды.
Теперь Тиш мог позволить себе быть слабым. Мог позволить себе чувствовать боль и озноб от потери крови. Он хватался за дверные косяки, за раковину и край ванны. Голова кружилась, и мальчик боялся потерять равновесие, хоть Илья и держал его крепко. Тиш подумал, что его друг сильнее, в сто раз сильнее, чем сам о себе думал.