Дорогу к родителям Оля не запомнила. Она искренне пыталась выбрать лучшую дорогу, но мокрая метель в темнеющем городе дала такой отрыв навигатору, что всякая помощь в прокладывании маршрута отпадала. Оля тихо сидела, "приживаясь" в новом для себя пространстве, уютно откинув голову на свёрнутый капюшон и спрятав дрожащие пальцы в снуде. Едва-едва мурлыкал блюз на "Европе плюс", словно радиоволны тоже звучали из-под большой пребольшой снежной тучи. Лёша покрутил приёмник, выбирая что-то более мелодичное, но для Ольги радиостанция никакого значения не имела, пусть бы оставалось хоть Авто-радио. В её ушах гремело собственное сердце, оно паровым молотом бухало о рёбра, отдавалось в висках, трепетало нервной дрожью в кончиках пальцев.
Иногда в мысли пробирался страх: а так ли правильно ли она понимает чувства Лёши и свои? Понимала, что родители непременно это будут выяснять, а она и сама не знает... Иногда кружила голову эйфория: она нужна Лёше настолько, что он едет сейчас... да, просить её руки, как в старину! И постоянная неизвестность - всё, связанное с "отношениями" для неё оставалось непознанным тёмным лесом. Всех отношений "до" - один поцелуй с одноклассником и пара "почти свиданий" - и целая жизнь, которую она успела прожить за эти две недели вместе с Лёшей. Несравнимо.
Как-то вдруг они оказались перед знакомой дверью. И вот опять Оля чувствовала себя в квартире родителей неправильно большой. Это место подходило девочке, а сейчас в коридоре от стены до поставленных друг на друга книжных полок хватало одной вытянутой руки. Тесно и неудобно. И она пыталась скинуть с себя это ощущение повышенной деловитостью. А мама удивлялась: раньше её дочь спокойно усаживалась в угол, чтобы не мешать и занималась тем, что дадут - что-то почистить, порезать. И никакой инициативы.
Будущих зятя и тестя оставили в комнате разговаривать, пока накрывали стол. Контакт налаживался вяло, отец, посматривая на бегающую туда-сюда супругу, скупо задавал общие вопросы, почти не комментируя ответы.
Родители постановили, что раз уж приехали поздно, то и накрывать на стол надо сразу - и салаты и горячее - картошку с мясом, нечего мучиться с "переменой блюд". Так что
Пока мама умилялась аппетиту жениха, отец, видимо, собрался с мыслями - или дождался, что жена тоже начала прислушиваться, - и вывалил на Лёшу вопросы "по списку". Наверное, мы так устроены, что сотрапезник перестаёт быть чужим, и ему можно задавать вопросы погорячее.
- Алексей, а когда вы начнёте сами зарабатывать на жизнь? И кем планируете быть? Дизайнером?
Насколько денежна выбранная вами профессия?
- Где вы собираетесь жить, в Олиной квартире?
- Планируете ли вы детей и, опять-таки где собираетесь жить?
Вслушиваясь в ответы Лёши, Оля ловила себя на том, что она слышит эти вопросы иначе. Не как экзамен для некоего претендента на е ё руку. А как опасение, которому совсем немного до страха, что вот, наша девочка могла ошибиться и надо сейчас, срочно, понять, нет ли в этом парне чего-то такого, что обидит или разочарует её. И ведь она к этой заботе привыкла. Полтора года жизни отдельно от родителей, но с неусыпной опекой. Два года постоянных напоминаний мамы отцу, что "девочка выросла". Неделя с небольшим, за которую она несколько раз оказывалась на грани небытия. Ничего из этого не смогло вырвать Олю из состояния созерцательного стороннего наблюдателя, плывущего по течению.
Но по ходу допроса, учинённого её отцом Лёше, она начала просыпаться, прорываясь из отгороженности своего полубессознательного существования в реальность. Отстраняющая её плёнка оказалась плотнее ожидаемого, и слова: "Девятнадцать лет. Вы оба ещё дети. За вами самими ещё нужен присмотр" отбрасывали её обратно в успокоенность. Вроде как можно ещё немного поспать, пока другие за неё думают.
И всё же она проснулась. На мамином:
- Лёля тут в вегетарианку играть стала, а вы-то, Алексей, селёдочку под шубой уважьте. - Никто Лёшиного мнения спрашивать и не собирался, смачный кусок в два кулака плюхнулся ему в тарелку, и только Оля заметила на минуту его метнувшийся, полный паники, взгляд на яркие полоски овощей, обнажённые лопаточкой.
Это и стало последним камушком, расколовшим её личную стеклянную бутылку.
- Мам, давай я сама поухаживаю! - Оля забрала себе злосчастную тарелку с шубой. Её-то никто не обвинит, если она что-то не съест. - Положу картошки с мясом и капусты твоей квашенной, вкусной.
От этой острой сиюминутной нужности, тихой благодарной Лёшкиной улыбки, что-то в Оле вздохнуло: "Хорошо. Так правильно".
И пусть папа продолжал задавать свои вопросы в давящем допросном тоне. Олю совсем не коробили оценки отца, она с ним никогда не спорила, и не собиралась начинать. Вызрело простое понимание, что их жизнь будет именно их жизнью, а сейчас и ей, и Лёше было достаточно того, что его рука на столе накрывала Олины пальцы.
- Алексей, ты осознаёшь, что должен принять ответственность не только за Ольгу, но и за ваших будущих детей? Ты уверен, что готов к этому? Мне кажется, вы просто играетесь. И, я думаю, Ольге ещё рано замуж, она пока не способна полностью себя обслуживать, не то, чтобы заниматься мужем и детьми. Да и тебе не мешает повзрослеть. - Продолжал провоцировать зятя Олин отец. И почему-то полное имя "Алексей", произнесённое отцом, рассыпало в прах осколки плёнки между нею и реальность. Это слово складывалось с другим, заставлявшим вскипать кровь: "муж". И ещё одно. После разговора с Анжелой она чётко осознала, что от подлянок, подготовленных демоницей, Лёшу отделяет только она. Пусть он никогда об этом не узнает, но не только Лёша должен принять ответственность за неё. Но и она должна защитить его, и от маминого борща, и от проблем с тёмными перворожденными. И если избавить семейный стол от свёклы ей точно было по силам, то вот с демоницей, к гадалке не ходи, просто так не выйдет, той что-то от него нужно. Объяснить свои проблемы и переложить их на плечи отца или Лёши - не получится. Но она... да, - кивнула самой себе, - она готова сделать всё, что от неё зависит.
- Пап, ну не обязательно же прямо сейчас рожать, - вмешалась Оля, едва ли не впервые не откладывая собственное решение в долгий ящик, и невольно краснея.
- А если подумать, Костя, то у первородящих под тридцать, как у меня, бывает слишком много проблем. - Вдруг вмешалась мама. - Хотя сейчас и модно сперва делать карьеру, а рожать в сорок, но своей дочери я такого не пожелаю.
Отец набрал в грудь воздуха, надул щёки, и... шумно выдохнул, опустив плечи.
- Это... - Тема в семье была непопулярна и болезненна. - Не застольный разговор... давайте чай, что ли...
Мама посмотрела на дочь, подмигнула и они принялись собирать посуду, пока прокашлявшийся отец сменил тему на "мужскую". Оля видела, что Лёшка папе нравится. Даже несколько против воли, потому что настроен он был именно "потрепать" потенциального зятя. Лёшка, конечно, не служил, а отец делил мужчин на тех, кто при заварушке остаётся дома, защищая только близких и тех, кто, как профессионал, идёт на передовую, потому что защищать близких должен именно там. И что он хотел выяснить - Оле не было ясно, разговор этот оказался не для неё. И Оля и мама, снуя между кухней и комнатой, честно говоря, просто выпали из контекста беседы через пару минут. А мужчины, проспорив полчаса на повышенных тонах, видимо, пришли к консенсусу, что выразилось в похлопывании Лёши по плечу и констатации: "Ладно. Принято.".
За чаем расслабившегося вроде Лёшку стала проверять на прочность мама, аккуратно так спросив, насколько Алексей представляет, что такое семейная жизнь? И как ухаживать за детьми?
Лёшку, кивнувшему с лёгкой улыбкой, выручил Вадя. Что порассказать о нём нашлось и Лёле, так что, в конце концов, всё закончилось чередой анекдотов про одного мелкого непоседу. Спустя каких-то пять часов, они садились в машину - невероятно для Оли - с родительским благословением.
По дороге Лёшка посожалел, что завтра не работают ЗАГСы, а то можно бы и сразу заявление подать, всё равно ждать нужно. Но проснувшаяся от восемнадцатилетней спячки Оля, ещё неопытно давя в себе труса и заглушая бродящую в глубине души панику, заявила, что они пойдут, но только после её знакомства с его родителями. Страшно? Не то слово. Пару дней назад она по-страусиному спряталась бы за Лёшкино решение и вообще не видела бы свёкра со свекровью пару лет как минимум. А вот после сегодняшнего - нет. Не будет она прятаться. Ей мужа беречь надо, а со своими страхами она как-нибудь разберется...хотя нет, паника свернула ей все внутренности в один узел, проступив горечью на языке и слегка заложив уши. Дорога требовала много внимания и Оле всё-таки удалось взять себя и свой организм под контроль так, что Лёша ничего не заметил. Тем более, что он сразу согласился, что так и надо сделать.
И ещё час они простояли на лестничной площадке, всё никак не могли отпустить друг друга. Причём полчаса просто молча обнявшись. Может, Лёша давно так думал, но для Оли именно сегодня появилось общее "мы", к которому она только привыкала.
А потом она долго смотрела на яркую реку, сливающуюся из множества красных и желтых огней, в которой канула машина Лёши. И ни о чём не думала. Только теребила эльфийский браслет на запястье. Потому что неведомым ей образом продолжала ощущать Лёшу рядом. Ближе, чем угнездившийся на диване в комнате эльф, в очередной раз выпавший в астрал со своими памятками.
**
Привычный и долгожданный утренний звонок в дверь.
- Пойдём гулять? - предложил Лёша с порога, сваливая под вешалку грузно осевший пакет и косясь в сторону комнаты. - Я тут фруктов всяких приволок, потом разберешь?
- Гулять? Прямо сейчас? - Оля невольно зевнула, глядя на метель за окном. - А курсовую доделать? И рисунки оформить? Сам настаивал, что надо сдать. Осталась всего-то неделя.
- А рисунки вечером. Я тебе помогу.
- А я какао хотела сделать и молоко подогрела. С твоими маковыми булочками!
- Ну вот, отказаться невозможно. А где?..
- Сидит, молчит, с утра атлас рассматривает. Пойдём на кухню, не будем ему мешать.
- Но потом гулять, ладно?
- Ла-а-адно! - протянула Оля, дразнясь. Она, конечно, ни разу не гулёна, но тут ведь важно не куда и не зачем, а с кем.
Какао вышел так себе. С комочками и квёлыми кусочками пенки. Да и булочки за три дня малость подсохли. И всё это никак не могло испортить их настроение, но на кухню решительным шагом заявился нелюдь. Плюхнул на стол атлас мира, ткнул идеальным ногтем в Северную Атлантику, где-то между Ирландией и Исландией.
- Мне нужно попасть туда. Как можно быстрее. Как мы туда поедем?
Оля только помотала головой, не найдя нужных слов.
- Куда это тебе нужно? - Лёшка вгляделся в карту. - На Фарерские острова, что ли?
- Нет. - Эльф глянул на едва заметные точки. И указал на Ирландию. - Скорее, это где-то тут.
- И что там? Давай я тебя научу желтым человечком в Гугле ходить? Посмотришь на фотки, может, и ехать раздумаешь?
- Нет. Надо там быть в этом теле. Без тела если уйду, потом сложно будет его восстановить. А там я чувствую присутствие младших.
- Младших? Всё-таки кто-то из ваших у нас есть? - Последнее время Лёшу этот вопрос интересовал. Более как приложение к теме "Сколько сумасшедших на самом деле не шизофреники"?
- Не перворожденные. Вы бы назвали их духами стихии. Только это не духи ветра, воды или деревьев, а ментальные элементали. Они самые бесполезные, возникают среди разумных и сохранились, видимо, только из-за того, что привязываются к человеческой продукции. Так когда и как поедем?
Редчайший случай - Эд куда-то торопился и высказывал почти человеческое нетерпение.
- Но... я не могу...- Оля совершенно растерялась.
- Как это? Ты мой гид, и тут недалеко. Я помогу тебе скрыть твоё отсутствие на пару дней. Никто и не заметит.
- Ты же говорил, что вполне освоился, и я тебе особенно не нужна.
- Говорил я не так. Но в целом, да, ты мне там вряд ли чем-то поможешь, но с тобой будет быстрее и проще.
- Э-э-э... не думаю...
- Что?
- Что будет быстрее и проще... у меня и загранпаспорта-то нет, не то что английской визы. Да я её и не видела никогда вживе, да и никакой не видела, кроме шенгена. И языка, то есть английского, прямо вот так, чтобы разговаривать, я не знаю, так что не то чтобы там с чем-то помочь, скорее наоборот...
- Паспорт? Это не важно, пройдём так. И с пониманием языка помогу.
- Нет, никаких "так". Я бы и сам с тобой поехал вместо Оли, но билеты тоже нужны, да и проблемы с языком у меня такие же. И, самое главное, виза всё-таки нужна.
- Зачем? Нас и так пропустят.
- Не думаю. - Оля покачала головой. - Ты помнишь, как было с деньгами и с магазином? Камеры тебя видят, несмотря на невидимость. Как и арки металлоискателей. Не получится тайком. Ну, у тебя, может, и получится, а вот у меня точно нет. Поэтому сможем только через месяц, на каникулах, и то, если я успею паспорт и визу сделать. Да и где деньги на билет брать? Или ты опять где-то свою десятину в пользу порядка найдёшь?
Лёшка слушал, подняв брови, но решил расспросить Олю позже и вмешался:
- Я могу тебе найти паспорт с визой, чтобы показать, как он выглядит. И отвезти к самолёту. А дальше сам. Такая помощь подойдёт?
- Подойдёт, - эльф долго не думал. - Ждать месяц я не хочу.
- Договорились. Лёль, подождёшь меня? Я сейчас всё устрою. - И он принялся перебирать контакты в телефоне.
- Вячеслав Петрович, это Алексей. День добрый! Вы не могли бы оказать мне небольшую любезность? У меня тут один знакомец просит посмотреть на английскую визу вживую. У вас же есть такая? Нет, фото не подойдёт, к сожалению. Да, нам только посмотреть, можно прямо из ваших рук. Можно будет подъехать? До двух? Будем, спасибо огромное.
- Так, а теперь самолёты. - Лёшка ковырялся в интернете, приговаривая: "Ту тикет ту Даблин. Куда блин, куда блин?" - Отлично. Аэрофлот - сегодня в девятнадцать сорок. Повезло, что летают по воскресеньям. Но и дорого, блин, в этот Даблин. То бишь Дублин. Что, резервируем, или ты так пройдёшь? Хотя что это я, какое резервировать, если у тебя паспорта никакого нет...
- К самолёту меня подвести можешь? Там я сам пройду.
- К самолёту никак, а вот к девушкам, которые талоны на посадку дают, - это можно. До рукава к входу самолёта не доведу, меня без посадочного талона туда не пустят.
- Сейчас к какому-то твоему знакомому поедем?
- Да, ты без паспорта и визы контроль не пройдешь. Ни там, ни тут. Там, кстати, зеркала сверху, имей в виду.
- Я и проходить не собираюсь. Это так, перестраховка, чтобы Ольга не переживала. - Оля согласно кивнула, нервно теребя помпошку на домашней кофте.
- Но как же ты... это же опасно, а если там поймают, будешь потом объяснять, что ты не совсем человек...
- Никому я ничего объяснять не собираюсь. Ты же помнишь, что я не очень-то и дорожу этим телом.
- Не очень-то? Не похоже, ты так боялся...
- Это потому что атаки были внезапными. Я не успевал подготовиться. А сейчас я готов и развеять тело, и собрать его в другом месте. В непредвиденном случае я просто здесь появлюсь.
- И всё равно я беспокоюсь. - Упорствовала Оля. И хотела бы понять, с чего ей не по себе, но вот же, как за маленького беспокоилась. - Ты сам говорил, что я за тебя отвечаю.
- Я снимаю с тебя это обещание, - распорядился перворожденный. Величавый, как никогда.
- Хорошо. Но беспокоиться я всё равно буду. Чай, не чужой, - нахмурилась Оля.
- Нам пора, если мы хотим всё успеть. Лёль, прости, получается, что не успею я приехать, если в половину седьмого буду в Шереметьево. Мне Вадьку ещё забрать надо.
- Не страшно. Эскизы сделаю. Ты только позвони, как всё прошло, ладно?
- Может, мы вместе с мелким заедем на ужин или поздний чай? Нам по дороге!
- Если получится, то конечно! Куда лучше, чем по телефону... - смутилась Оля, увидев, как засветились радостью Лёшины глаза.
Лёгкий поцелуй - и вот уже тени мужчин, один из которых и не человек, и не мужчина, исчезли в метели. Лёля вздохнула, мазнула пальцами по запотевшему пятну на окне и поплелась к столу. Эскизы для конкурса действительно надо закончить. И лучше это сделать сегодня, а не просидеть весь день у окна, предаваясь мечтам.