В какой-то момент все окружающее преобразилось. Стало ярче и отчетливей видны под ногами оторванные конечности, развороченные внутренности людей в своей последней схватке. Они знали, что сила не на их стороне, знали, что проталкиваться вот так, сквозь плотную шеренгу врагов это безумие. Казалось, кошмар никогда не закончится. Мелькание знакомых лиц становилось все реже, на смену им приходила темнота ночи, освещаемая лишь блеском оружия.
Рукоять меча скользит в руках от влаги чужой крови. Пылающие глаза застилает огонь бушующей вокруг схватки. Джоселин вновь чувствовал зверя. С каждым взмахом меча тот сопел, заставляя продливать удар, делать его критическим для иной жизни. Потянув носом, он довольно рыкнул и крутанулся на месте, приседая и легко уходя от нового противника. Сталь легко входит в мягкую податливую плоть, чувствуя жар уходящей жизни, как поддается острым клыкам горло. Зверь царапался грязными когтистыми лапами, огрызался с протяжным воем, стремясь протолкнуться на воздух. В какой-то момент ему это удалось, даже чувствуя в спине холодный метал клинка, парень не остановился, не прервал схватки, продолжая неистово обезоружать противника, на чьей стороне мощь.
Секунды тянулись мучительно долго, поэтому Джос не сразу ощутил упадок сил. Лишь когда мир покачнулся перед глазами, а меч в руках тянул к земле, он позволил себе упасть на колени, тряхнув головой и недоуменно озаряясь по сторонам.
Мертвецкая тишина била в уши, заставляя прижимать к ним ладони, в попытках избавиться от давящего чувства. Сжав зубы, он не смог подавить леденящего кровь звериного воя, сорвавшегося с губ. Последнее, что он мог помнить это неприятное ощущение во рту песка, смешанного с кровью.