Я с тобой остаюсь
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Что, если ты уже почти не человек, замученная лекарствами и каждодневными опытами над своим телом, а он странное существо из старинных легенд, то возможна ли такая любовь? И как с ней жить, когда под ногами лежат осколки умирающей Земли.
|
Я с тобой остаюсь.
Небо с северной стороны тёмное, чёрное. Там яркими серебряными точками видны звёзды. А над моей головой небо серое, местами зеленовато-жёлтое, тусклое. Я сижу на крыше двухэтажного полуразрушенного здания. Я жду. На моих часах ровно полночь, хотя часы остановились уже давно. Я просто ношу их в силу привычки. В моё лицо с запада дует порывистый ветер. Он вместе с пылью несёт заражённый радиацией воздух. Ветер колышет мои длинные чёрные волосы. Стоп, это неправда, так как на моей лысой голове парик. Он сделан из натуральных волос и выглядит настоящим. Ветер на пару минут разгоняет блеклые серо-жёлтые тучи, и на небе появляется маленький голубой участок. Он очень красивый. Как море на старых картинках. Зелёные всполохи, похожие на северное сияние, пронзают небо вспышками молний. Яркий золотистый луч давно потерянного солнца, озаряет моё бледное и худое лицо, золотом застывает в глазах. Я жмурюсь от полученного удовольствия, ведь именно ради этого я и прихожу сюда, в этот давно заброшенный и разрушенный город. А точнее - в место полное страшных и одновременно светлых воспоминаний. Здесь уровень радиации в тысячу раз превышает норму. Но меня это мало волнует. Я почти мертва. Но, как ни странно, во мне ещё теплится некое подобие жизни. Я феномен: по всем законам природы, я давно должна была умереть. Кстати, меня зовут Саманта. Мне восемнадцать лет. И я с десятилетнего возраста больна лейкемией.
После ядерного взрыва в моём организме случился сбой, лейкемия остановила своё прогрессирующее развитие. И теперь радиация мне не страшна. Мой странный организм подстраивает её действие под свои нужды, вырабатывая энергию. Я практически не ем. Но очень много сплю. А если точнее, то лежу в подвале нашего старого, чудом уцелевшего дома. Я лежу, и при этом меня знобит и трясёт в конвульсиях. Моя температура скачет, то поднимаясь, то падая. Эта мучительная пытка продолжается в течение пяти, десяти часов. Пока не отпустит.
Мои родители, как и большинство выживших людей, работают на заводе. Они производят оружие массового уничтожения. Штампуют партии вирусов и ещё много чего. А я лабораторная крыса. Меня каждый день подвергают всевозможным опытам врачи в белых халатах. Они просто делают своё дело, наблюдая за мной пустыми, равнодушными глазами. Врачи тыкают в меня иголки. Сотни раз берут кровь. И ещё заставляют глотать разные лекарства. За моё добровольное участие в медицинских экспериментах мне выдают продуктовый паёк в двойном размере. Если что-то остаётся, то я отдаю еду миссис Филипс. Старой и слепой одинокой женщине, живущей в картонной коробке, когда тепло, и в канализации, когда холодно. В школу я не хожу. Да и какая сейчас школа?.. Все дети и взрослые задействованы в этой бесконечной долгой и не прекращающейся вот уже десять лет войне. Теперь уже не важно, кто прав, а кто виноват. Половина населения планеты погибла. А война ещё идёт. Мне кажется, что победителя не будет, и мы все просто умрём. Да и какая разница, я-то ведь уже очень давно мертва.
Всё моё существование - бесконечная и мучительная пытка. Я половину жизни изгой. Дети постарше постоянно дразнят меня. Толкают и презрительно смотрят мне вслед. Как сейчас помню их злобные крики:
- Лысая, тощая, уродина!
- Пошла прочь!
- Не загораживай обзор.
- Фу, уродина, прочь!
Сейчас я такая же, как и большинство, но всё равно в школу я не хожу. Я уже выросла.
На нашей улице, а точнее - в посёлке, остался десяток домов, более-менее пригодных для жизни. Ядерная зима изменила всё. Погоду, природу, суточный ритм. Все животные умерли, да и насекомые тоже исчезли. Хотя кое-какие особи остались. Но они мутировали. Гигантские огромные крысы стали рыскать ночами, но я их тоже не боюсь. Они не чувствуют в моем лице добычу. Мой запах не является для них пригодным для употребления в пищу. Наверное, что-то в моей крови настораживает этих плотоядных тварей.
Солнце зашло, и я спускаюсь по пожарной лестнице вниз. Заброшенный город пуст. Всех отпугивает радиация, и мне можно бродить столько, сколько захочу. Практически все здания разрушены. Но если хорошенько осмотреться, то можно найти что-нибудь интересное. Однажды, я нашла фарфоровую куклу, грязную, заляпанную сажей и покрытую пеплом. Чумазую, но такую красивую. А недавно обнаружила целую гору драгоценных камней, сплавленных воедино в стекле. Камушки тусклые, но я знаю, что на свету они заблестят, словно отблески белых, давным-давно позабытых снежинок. Деньги, драгоценности - они утратили ценность. Главная проблема - это поиск пропитания. Лишь еда ещё имеет значение. Вода стала ядом, земля и деревья мертвы. Обожжённая огнём земля уже давно не видела солнца. Что может ожидать такой мир?
Я брела к себе, домой, и внезапно услышала музыку. Лёгкая, мелодичная, полная печали мелодия одиноко плыла в тишине. "Что это?"- подумала я. Музыка осталась в далёком прошлом. Я не слышала её очень давно. Поэтому я зачарованно пошла на поиски звука. Пыльная дорога, сломанные указатели - всё это осталось от когда-то очень красивой каменной мостовой. Я приблизилась к месту, где когда-то находилось кладбище. Как ни абсурдно звучит, но оно сохранилось. Только склеп Витвортов и каменные статуи ангелов были разрушены. А остальное сохранилось, выглядя, как и раньше, и, если бы не деревья, погнутые и обугленно-чёрные, можно было бы подумать, что я возвращаюсь в прошлое. Мне казалось, что время застыло, превратившись в кадр киноленты. Оно замерло, навсегда оставаясь в этом моменте.
На могильной плите кто-то сидел. Темнота скрывала детали, и только одинокие колонии странных, светящихся зеленовато-фиолетовым цветом грибов освещали места, где раньше был фонтан и маленькие скамейки. Я шла вперед. Музыка, такая горькая и печальная, словно слеза, волновала моё оживившееся сердце. Она звала меня, а я, как змея, послушная волшебной дудке заклинателя, слышала её и подходила всё ближе. Я наступило на нечто похожее, на кусок трухлявого дерева. Оно хрустнуло. Музыка прекратилась, застыв на самой печальной ноте.
- Выходи, не прячься, раз пришла в мою обитель. Выходи, а то я сам подойду к тебе.
Голос был мужской, тёплый, бархатистый и очень приятный. Чего мне терять, раз меня уже обнаружили. Я подошла поближе, щёлкая зажигалкой, чтобы рассмотреть музыканта поближе. Я ожидала увидеть всё что угодно, но только не это. Парень, нет - мужчина был очень красив. Среднего роста, одетый во всё чёрное. Только длинный поношенный чёрный плащ был покрыт пылью. Его коротко стриженные, волнистые волосы - чёрные, как крыло ворона, увиденного мною далеко-далеко в детстве. На бледном лице ярко светились голубые глаза. В них промелькнуло удивление. Мужчина спросил:
- И какая пташка прилетела послушать мою музыку? Дай угадаю.
Он поднялся одним быстрым и плавным движением. Я даже не успела моргнуть, как его глаза смотрели прямо в мои, наши лица были так близко! И если бы я захотела убежать, то уже не смогла бы.
- Ты странно пахнешь, незнакомка. Скажи мне своё имя.
Я осмелела и обрела голос, отвечая:
- Я Саманта Риверс, а для друзей Сэмми.
- Вот как, а мы не друзья.
Он усмехнулся. Его белые красивые зубы блеснули. На щеках появились ямочки. Пламя зажигалки погасло, я больно обожгла палец.
- Ай, больно,- шепнула я.
- Что такое, огонёк жжётся?
Он издевался. Мне сразу захотелось уйти, но почему-то, из любопытства, настойчиво хотелось разведать и его имя. Что-то в нём есть. Может быть, то, что я никогда не встречала таких парней. Красивых видела, а таких нет. В его глазах застыли печаль и горечь. А взгляд был полон мудрости и груза прожитых лет, что явно не подходило его красивому мальчишескому лицу.
- Так как тебя зовут?- спросила я.
- А ты не боишься, девчонка?
- Нет, - ответила я.
Он был удивлён.
- Я больше не боюсь смерти.
Мои слова озадачили его ещё больше. Он задумался и замолчал.
- Ты больна, и поэтому так странно пахнешь. По-другому, не так, как обычные люди.
Он наклонился надо мной, словно принюхиваясь. Его глаза заблестели. И мне стало страшно. Впервые за эту ночь. Моё сердце заколотилось, руки вспотели. Я захотела поскорее вернуться домой. Я закрыла глаза. Открыв, увидела его стоящего в двух шагах от меня. Его гитара лежала в футляре. Он повесил ее за спину.
- Честность за честность Саманта. Так и быть, я скажу тебе своё имя. А ты, если захочешь, можешь завтра вернуться сюда. Поговорим. Не бойся я тебя не съем. А сейчас уходи. Я тебя отпускаю. Скоро рассвет, и я пойду спать.
Он уходил. Я крикнула:
- Ты не сказал своё имя!
Ветер принёс мне ответ
-Джеймс...
Я вернулась домой испуганная и почему-то довольная. Долго никак не могла заснуть, и только около полудня меня сморил сон. Проснулась, как всегда, в одиночестве. Родители находились в военной лаборатории. Поднявшись из подвала наверх, зашла в старую кухню. На холодильнике висела записка от мамы, в которой говорилось, что еда, а сегодня это был соевый протеин и сухое молоко, в холодильнике. Также мать напомнила мне, что я должна быть в процедурной палате не позднее семи часов. Если я припозднюсь, то доктор Бишоп будет сильно недоволен и зол. Я поела и оделась в синее старое платье, длинное и болтавшееся на мне, как на вешалке. Вышла из дома. На часах три часа, а во дворе ждала меня тишина. Можно было подумать, что я единственное живое существо, идущее по улице в нашем отравленном и погибающем мире.
Я подошла к коробке, где сидела слепая старуха. Она спала. В коробке стояла стеклянная банка, полная рваной бумаги и обрывков газет. В ней обитал маленький старый облезший хомяк. Существо, сильно замученное и еле живое. Но его чёрные глаза бусинки блестели несдающейся жизненной силой. Старуха показывала хомяка, а взамен получала какую-нибудь еду или что-то ещё. Живой хомяк сам по себе был чудом. Ведь почти все животные умерли. Я прошла мимо неё, дальше, по тротуару к зданию, ведущему в подземную лабораторию. Меня ждали процедуры. Медики в белых халатах и масках как всегда не ведали жалости. Когда мне уже казалось, что я лишилась половины запаса крови, пришел доктор Бишоп. Лысый толстый мужчина, пятидесяти с хвостиком лет. Его маслянистые карие глаза, высокий, постоянно потеющий лоб, бегающие ладони и вкрадчивый голос, постоянно держали меня в напряжении. Он махнул рукой, и медики оставили меня в покое. Он сам осмотрел меня, проверил результаты анализов и толстую медицинскую карту. Затем сказал, протягивая вынутый из ящика шкафа пластиковый серый пакет с моей платой.
- Не забывай приходить на процедуры, Саманта. Это очень важно. Ты меня поняла?
Я кивнула. Мои ноги сами несли меня прочь из отделения лаборатории, такой пронзительно холодной и безупречно стерильной. А доктор Бишоп долго смотрел мне вслед, наверное, планируя, как лучше меня использовать в своих личных целях, якобы направленных на благо науки.
Я пришла домой около десяти. Мать обняла меня, радостно забирая паёк. Я так и вижу её сияющее лицо, когда она поменяет часть продуктов на новые туфли. Хоть какая-то от меня польза. Я собралась, накинув тёплую кофту. Мать спросила меня
- Опять идёшь гулять Саманта? Смотри, будь осторожна.
- Не волнуйся, мам, для крыс я несъедобна.
- Иногда ты меня пугаешь, дочка, - услышала я в ответ, выходя за дверь.
Сегодня небо было желто-зелёным. С севера плыли тяжёлые чёрные тучи. Молнии ослепительно яркими и кратковременными разрядами пронзали странное, но ставшее привычным небо. Наверное, будет кислотный дождь. Если так, то придётся искать укрытие. Это одно из самых главных правил выживания в этом мире. Я пришла на кладбище. Джеймс появился из склепа так тихо, что я вздрогнула, неожиданно увидев его. Он шёпотом сказал прямо мне на ухо:
- Приветик, Саманта, соскучилась?
- Как? Как ты это делаешь? - вздрогнув, спросила я.
- Легко, я ведь многое умею делать.
- Сыграй мне, Джеймс. Я так давно не слышала музыки.
- Только ты расскажешь мне о себе и о том, что творится сейчас в этом хаотическом мире.
- Ты странный. Ты знаешь об этом?
- Ты первая, кто мне это говорит.
- Где ты живёшь?- спросила я.
- Сейчас здесь. А так везде. Там, где мне по нраву.
- Что ты хочешь узнать обо мне?
- Всё, что расскажешь.
- Ладно,- ответила я и рассказал ему всё. Выложила горькую правду, ничего не скрывая. Он играл и молчал. Он слушал, не перебивая. Меня никто никогда не слушал, поэтому я всё говорила и говорила. Меня прорвало, словно плотину, и слова потоком потекли наружу. Джеймс закончил играть и сказал, глядя в мои глаза:
- Мне так жаль, Сэмми, так жаль. Знаешь, люди слепы. Они не видят скрытое внутри. Я вижу. Ты, Саманта, светишься изнутри. Я вижу твой свет в твоих ярких, полных жизни глазах.
Он дотронулся до моих волос. Я отвернулась. Мои щёки пылали огнём. Меня бросило в жар. Я сильно смутилась. Мне захотелось спрятаться, а лучше убежать. Я словно проснулась, подумав, что не стоило говорить незнакомцу всё. Даже такому красивому. Особенно рассказывать про свои скрытые мечты. Этого точно не следовало делать.
- Сэмми, посмотри на меня. Ты знаешь, что твои глаза похожи на океан? Такие же зелёные и глубокие.
- Джеймс,- тихо прошептала я.- Замолчи, просто не говори ничего, а то я убегу.
- Ладно, давай просто помолчим. Я сыграю тебе свою новую песню?
Я кивнула. Он стал играть. Музыка полилась, нарастая. То тихо, то резко, то падая вниз нежно и грустно, как капли дождя и радуга от яркого солнца. Он играл, и я видела в его музыке картины далёкого детства. Природы и жизни, забытой давным-давно. Потом Джеймс запел. Его песня была про луну, такой, какая она была раньше. Он пел о том, что видел и что пережил. Его мягкий чуть хрипловатый голос, затронул нечто глубоко в моей одинокой душе. Песня давно закончилась. По моим щекам текли слёзы. Я плакала по тому давно погибшему миру. О той такой прекрасной жизни под солнцем, которую не вернуть.
- Не плачь, прошу тебя, малышка, не плачь.
Он обнял меня, вытирая мои слёзы чёрным кружевным платком, пахнущим лавандой и пылью. Я успокоилась. Мне в его объятиях было так хорошо. Я ощущала себя защищённой. Моё тощее тело скрылось в его сильных объятиях. От него исходил слабый запах лимона, смешанный с корицей. Это был странный, но очень приятный запах. Я взяла его за руку, спросив:
- Ты такой холодный, ты тоже болен?
- Нет, я просто давно не ел.
- Я принесу тебе еду завтра утром, хочешь?
- Не нужно. Я не ем обычной еды.
- Тогда скажи, что ты ешь. Я достану. В лаборатории я могу попросить, что-то другое, вместо моего пайка.
Джеймс резко встал. Он поднял голову, уставившись в тёмное небо.
- Сейчас пойдёт дождь. Пойдём в мой дом, Саманта. Там я расскажу тебе всё.
Он повёл меня в склеп. Там, внизу, был маленький подвал, где стояло много гробов, покрытых пылью. А также там был чистый красивый гроб, с красной блестящей крышкой. Он стоял в самом углу.
- Ты здесь живёшь?- удивлённо спросила я.
- Ага, - ответил он. - Это моё логово.
- Садись. - Он указал мне на мраморную плиту, застеленную одеялом. В склепе пахло пылью, а ещё чуток сладким запахом роз. Джеймс зажёг свечи, и я поняла, откуда здесь запах цветов. Свечи были ароматизированные.
- Слушай, Саманта. Я решил рассказать тебе всё. Выслушай меня до конца и решай, будешь ли ты приходить сюда, или нет. Мне около трёх сотен лет.
- Сколько? - удивлённо переспросила я .- Так не бывает, Джеймс, люди столько не живут.
- А кто говорил, что я человек?
Он приложил свой палец к моим губам.
- Слушай дальше, а вопросы потом.
- Моё полное имя Джеймс Ре Луи. Я граф, и я вампир. Да, не удивляйся. Я вампир и пью кровь. Нас очень мало, а сейчас я даже не знаю, сколько осталось ещё. Ваша война проредила наши ряды. Вы, люди, испортили природу, даже солнце. Оно теперь не так светит. Это так странно. Ведь теперь я иногда могу выйти на свет днём. Могу погулять. И я не сгорю дотла, как должен был бы. Но теперь я почти не вижу людей. Я голодаю Иногда мне удаётся пробраться в хранилище крови, и тогда, напившись, я оживаю, вновь ощущая себя сильным. Я так долго один. Я так давно не видел людей. Радиация изменила мир, и ты тоже больше не обычный человек. Теперь в твоих венах бежит иная кровь. Она яд для меня. Она не утолит мой голод. Ты!
Он резко схватил меня, больно держа за плечи.
- Саманта, я не знаю, что чувствую к тебе. Твою кровь мне не пить. Ты мне не надоедаешь. Твои глаза, твоя кожа, они тёплые, нежные и полны жизни. Ты так на меня смотришь... Моё мёртвое сердце - оно словно ожило. Я не испытывал таких чувств ни к единому смертному. Что ты скажешь, Саманта? Говори не молчи?!
Мои глаза раскрывались всё шире. Я не знала, что сказать. Как мне поверить во весь этот бред? Нет, это мне снится. И всё же - нет, это точно не сон.
- Послушай, ты только не обижайся Джеймс, но мне трудно поверить тебе. Вампиры - это же сказки, легенды тех, оставленных в прошлом врёмён. Это просто сказки и фильмы. Давно, когда я была ребёнком, я успела посмотреть парочку и получить представление.
- Я докажу тебе. Смотри.
Джеймс подошёл к маленькой сумке. Открыл, и я увидела лежащие в сухом льду пакеты с донорской кровью, с логотипом красного креста. Он взял один, разорвал и стал пить. От его лица стало исходить свечение. Он посмотрел на меня. Его глаза горели. Как у хищника, вышедшего на охоту. Холодным, яростным огнём. Пустой пакет упал на пол. Джеймс взлетел в воздух, паря над полом.
- Смотри же, Саманта. Хочешь полетать со мной?
Он улыбался. Его зубы, а точнее - острые клыки, белели в свете свечей. А потом мои ноги подкосились, и я упала. В первый обморок за всю мою жизнь.
Я очнулась у себя дома. Моя мать прикладывала к моей голове холодную, влажную тряпку.
- Доченька, у тебя опять приступ, да? Я обнаружила тебя возле дома, почти на рассвете. Ты скажи доктору, что у тебя начались ночные приступы. Это странно. Такого ведь раньше не было.
После обеда я пошла на процедуры. Было очень холодно. Низкие свинцовые тучи грозно нависали над серой землёй. Собирался дождь, а может быть, снег. В лаборатории я спросила у доктора Бишопа:
- Cкажите, а вампиры существуют?
- Саманта, ты не заболела? - ответил вопросом он. - Что за странные мысли в твоей голове. Вампиры. Хм! Это всё сказки старых времён. Да и тогда их не существовало. Скажу тебе честно, все легенды были основаны на болезни крови - Порфирии.
- А больные пили кровь?
- Что ты, нет, конечно. Саманта, что случилось?
- Так ничего. Просто сон приснился.
- Наверное, очень яркий и реальный, да? Раз у тебя появились такие странные мысли. Ты чем-то обеспокоена, девочка моя? - продолжил свой расспрос доктор.
- Нет, - твёрдо ответила я.
- Тогда приступим к процедурам.
- Можно ещё один вопрос?- спросила я.
- Давай, только быстрее.
- Послушайте, а можно мне вместо пайка получить пакет с кровью?
- Вообще-то, можно, только зачем? Саманта, ты не находишь такую просьбу странной?
- Значит, если я попрошу, то вы мне дадите пакет, да?
- Хорошо, Саманта, если ты попросишь, то я тебе его дам. Мне ведь ничего не жалко для моей самой любимой пациентки.
Во время процедуры доктор хмурился и очень странно на меня смотрел. К чему бы это? Наконец процедура закончилась, и он меня отпустил. Я, чувствуя себя свободной птицей, полетела домой.
Вечером мать не хотела меня отпускать на прогулку, но я всё равно пошла. Небо прояснилось, насколько это было возможно, и я, надев своё лучшее платье, синее, в мелкий цветочек, вышла из дома. В сумке у меня лежал маленький радиоприёмник на батарейках, который я специально взяла для своего нового знакомого.
Он меня ждал. Стоял, прислонившись к стене склепа, серой и такой угнетающе блеклой.
- Привет, - сказал он. - Ты всё же пришла.
- Да, я пришла.
- Ты знаешь, кто я, и всё равно не боишься?
- Ты вампир, но это не пугает меня. Похоже, что ты единственный друг для меня в этом мире.
- Спасибо, что всё же пришла.
Я развернула пакет.
- К сожалению, кровь я принести не смогла. Просто не решилась попросить. А это приемник, с помощью его мы общаемся с миром. Ловим сигнал и слышим голоса людей. Живых людей.
- Спасибо, Саманта. Честно, я тронут. Но мы послушаем его в другой раз. Сейчас я хочу тебе кое-что показать. Конечно, если ты мне доверяешь?
- Я тебе доверяю. С тобой мне спокойно, и я чувствую себя в безопасности. Не правда ли, это странно звучит?
- Да, такие слова очень странно слышать от человека, особенно то, что ты не боишься вампира. Это даже печально. Ты что - совсем меня не боишься? - чуток расстроенным тоном спросил он.
- Ни капли.
- А так?
Он показал мне свои длинные белые клыки.
- Не-а, мне не страшно, - замотала я головой, отвечая. - Я тебе доверяю.
- Ладно, Саманта, раз так, то я попытаюсь оправдать возложенное на меня доверие. С этой минуты ты находишься под моей защитой.