Iшаманникова Ирина : другие произведения.

Спастись От Киллера

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА. Спасаясь от киллера Антонина попадает в ситуации, из которых иногда выбирается с большим трудом.


   Часть 4
  
   Прыжок с поезда
  
   Прошло два года с тех знаменательных событий, основательно перевернувших жизнь Татьяны. Подруга Наталья позвонила и сообщила радостную весть: Семёну присвоили очередное звание, теперь он подполковник и работает в прокуратуре начальником следственного отдела. Своего молодого помощника, Славика, забрал с собой. Теперь и Славик не просто лейтенант, а старший лейтенант Куница. Оба окончили высшую школу милиции в городе Брянске, только в разные годы. Обмывая очередные звёздочки, подполковник так перестарался, что Славик еле затащил его в дом, и, положив на кровать, сам упал рядом, больше не в состоянии двигаться, так как опорно-двигательный аппарат, перенасыщенный алкоголем, отказывался повиноваться и молодому организму. Так и проснулись утром, обнимая друг друга. Наталья вдоволь насмеялась, а друзья по несчастью вопили так, что чуть люстра не грохнулась. Успокоились только после того, как осмотрели себя и убедились, что спали не раздеваясь, даже обувь не сняв, а Наталья заверила, что всю ночь строго следила за их поведением, намекнув, однако, с издевкой, что таким свинячим видом (помятые и опухшие) они сильно позорят облик работников прокуратуры.
  
   Когда Татьяна собралась в Москву, Тигран не стал её удерживать, так как и сам в скором будущем планировал вернуться в Россию. Вот только когда конкретно, не знал, каждый раз появлялись неотложные дела, срочные внеплановые и плановые операции которые он ни отложить, ни пропустить не мог. Так продолжалось изо дня в день, из недели в неделю....
   Помог случай! Ещё накануне Тигран и не предполагал, что бросит всё и поедет вслед за женой. Возможно, наступило то время, когда и Калифорния начинает действовать на нервы: конец апреля с привкусом лета и уже палящим солнцем.
   В прошлую пятницу он получил письмо от своего бывшего коллеги по институту Бакулева, который вышел на пенсию и обосновался в подмосковном посёлке.
   - Друг мой, если тебя когда-нибудь занесёт попутным ветром в наши края, обязательно, слышишь, заезжай ко мне хотя бы на несколько дней. Моя старушка обожает принимать гостей и будет тебе и твоей супруге очень рада. Если б ты знал, какая здесь рыбалка! Порыбачим, вечерком на костре сварим ушицу - пальчики оближешь. И вот ещё что, в последнем письме ты упоминал, если, конечно, планы твои не изменились, что хотел бы приобрести землю под строительство больницы. Так вот, я навёл кое-какие справки. В двух километрах от моего посёлка продаётся бывший обкомовский санаторий, в последние годы он не функционировал, многое разграблено, но здания целые, хотя без окон и дверей. Я разговаривал с председателем Сельсовета, он, в принципе, согласен рассмотреть предложение о продаже земли и построек. Тем более, если в скором будущем больница начнёт функционировать, появятся дополнительные рабочие места. Поторопись, друг мой, на это место глаз многие положили, кто казино строить собирается, кто сауну. А у тебя дело благое - больница. Так что тебе, надеюсь, местные власти препятствий чинить не станут, хотя мне прозрачно намекнули: не подмажешь, не поедешь. Сколько, в письме писать не стану, если решишь, всё обговорим при встрече.
  
   Случай! Случай! Чуть позже, после проведенной операции, Тигран дружески беседовал со своим боссом, свекром его сестры.
   - Кстати, когда в последний раз мы с вами говорили насчёт клиники в России, вы дали добро и попросили навести справки, где и в какой местности лучше и легче всего купить землю под строительство. Так вот, появилась вполне реальная возможность для вас вложить в этот проект деньги. Вы не передумали?
   - Дело не срочное, может обождать. Я при случае подумаю....
   Солнечный луч пробежал по письменному столу и остановился на массивном мраморном пресс-папье.
   - Ещё какое срочное это дело! И ждать, к сожалению, не может.
   Через неделю после этого разговора Тигран с билетом первого класса в руках стоял в аэропорту около окошка таможенного контроля, собираясь вылететь в Москву. Майкл заверил, что какая бы сумма ни потребовалась на строительство и покупку оборудования для больницы, Тигран всегда может на него рассчитывать, а также на предоставленный ему беспроцентный кредит. В портмоне рядом с паспортом лежала пластиковая кредитная карточка, и сумма на ней исчислялась цифрой с шестью нулями в долларовом эквиваленте.
   - На первое время, надеюсь, хватит, - как выразился Майкл, а Николай подтвердил, что, в случае необходимости, тоже не останется в стороне и готов предложить свои инвестиции в любые проекты, которые ещё появятся в голове Тиграна.
  
   Татьяна прочитала несколько газет, купленных на вокзале в последний час до отправления поезда Москва-Киев. До этого посетила привокзальный ресторан, так как прямо с самолёта поехала на Киевский вокзал, чтоб быстрее добраться до Калуги. Просидела час, поужинав и выпив виноградного сока.
   Оставив вещи в купе, постояла на улице до отправления, а когда проводница предложила отъезжающим занять свои места, а провожающим покинуть вагон, встала у окна в коридоре, так как соседствующая по купе пара очень шумно переговаривалась, а затем села трапезничать, и по всему купе витал запах чесночной колбасы. Простояв минут сорок, она вернулась в купе. Шторы были опущены, лампочка светила тускло, а супружеская пара заняла обе нижние полки, включая её собственную, и дружно храпела на все лады. Татьяна снова вышла в коридор.
   - Простите, - обратилась она к проходившему мимо проводнику, - не найдётся ли случаем ещё одной свободной нижней полки?
   - Только возле туалета. Если вам всё равно....
   - Разумеется, лишь бы нижняя.
   И вот Татьяна, прихватив свой чемодан, потащила его по коридору, благо, он был на колёсиках. Проводник открыл дверь купе, где была занята только одна верхняя полка.
   В купе царила темнота и духота, штора опущена, а сверху доносилось лёгкое посвистывание, словно постовой невзначай проглотил свисток, и вместо слов из него вылетает свистящее бульканье. Сосед с верхней полки заворочался и начал вздыхать.
   - Вам зажечь свет? - поинтересовался проводник уходя.
   - Спасибо, не надо.
   Татьяна потихоньку сняла кроссовки, кожаную куртку, аккуратно повесив её на плечики, и вытянулась на полке, прикрыв лицо рукой, из -за шторы сильно дуло, но это не уменьшало духоту в купе.
   Заснёт ли она? Во всяком случае, раньше, когда был Союз, и приходилось томиться в душных плацкартных вагонах, ей этого не удавалось. Но, на удивление, сон всё же сморил её ненадолго, если полудрёму можно назвать сном.
   Раздражало всё: от темноты до сквозняка. А может ещё то, что человек на верхней полке постоянно ворочался с боку на бок. Она пробовала считать, сколько раз он повернётся, потом бросила, окончательно сбившись со счёта. Каждый его переворот сопровождался грохотом, сосед дышал неровно, с каким то надрывом, словно у него болели лёгкие или был сильный жар. Вся измучившись, Татьяна встала, вышла в коридор и остановилась у окна, вглядываясь через стекло в мелькавшие в темноте где-то там вдалеке огоньки то ли деревни, то ли посёлка, но точно не города, так как многоэтажек видно не было. Немного постояв и успокоившись, она вернулась в купе. Эта маленькая клетка будто отрезана от остального мира и функционирует автономно как от поезда, так и от вагона, и чувствуешь в ней себя отвратительно, особенно если не переносишь маленьких замкнутых пространств, даже не страдая клаустрофобией.
   В полумраке ей показалось, что сосед свесил голову, возможно, пытаясь разглядеть своего попутчика. На душе стало тоскливо и одиноко, а ещё задело любопытство соседа, она же не заглядывает ему в лицо. Тяжесть в желудке после ресторанной пищи давала о себе знать, а ночь тянется до бесконечности; на остановках раздаются невнятные голоса, оно и понятно, пассажиры бегут к своим вагонам, затем шаги по коридору, хлопанье дверей, и кажется, что поезд уже никогда не двинется дальше от этой маленькой станции.
   Она прислушалась. Ей показалось, или сосед сверху, на самом деле, плакал? Правда, временами он затихал, переворачивался, затем резко всхлипывал, отчего Татьяна постоянно вздрагивала. Наконец терпенье её лопнуло, и она не выдержала:
   - Послушайте, прошу вас, постарайтесь по возможности лежать спокойно, - и сама смутилась оттого, что голос прозвучал намного резче, чем она того хотела.
   Сосед не ответил, но затих, какое то время, действительно, лежал неподвижно, прилагая очевидно немало усилий, чтоб не дёргаться.
   -Если мне снизу жарко, каково же там, на верху? - вдруг подумала она, стыдясь своего замечания, сделанного соседу, - впрочем, кто ему мешал занять свободную нижнюю полку. А может, он попросту болен? Только бы не псих! Да нет, на буйного, вроде, не смахивает, иначе тогда бы его кто-нибудь сопровождал. Может горе какое стряслось? Мало ли, на похороны едет..., а она сорвала на неповинном человеке свою злость за то, что попросту не может спать в поездах.
   Посмотрела по мобильнику время - четыре часа утра, скоро Калуга.
   Сосед снова начал ворочаться, а Татьяна считать до ста, в надежде вздремнуть хоть полчаса. На восьмидесяти её сбили очередные всхлипы доносившиеся сверху.
   Поезд остановился, затем вновь тронулся. Открыв глаза, Татьяна увидела свисающие с верхней полки ноги, очевидно, сосед сел, а потом с бесконечными предосторожностями, так как вагон раскачивался из стороны в сторону, стал зашнуровывать высокие ботинки.
   Без остановки поезд прошёл небольшую станцию, сквозь шторы мелькали пятна убегающего света. Сосед пробует спуститься, но делает это так неуклюже, самым ненормальным образом, долго ищет подножку, промахивается. У Татьяны упало сердце: ещё немного и он со всего маху свалится в проём. Она знала по себе, что когда стараешься не производить шума, получается все наоборот, с треском и грохотом. Это всё больше и больше походило на кошмар, но на этот раз она сдержалась. Вдобавок ко всему соседом оказалась девушка! Она выскользнула из купе, забыв прикрыть за собой дверь, и Татьяна, чертыхаясь, поднялась, чтоб закрыть. Что-то заставило ее выглянуть в коридор, не обуваясь, выскочить в тамбур: заскрипели тормоза, девушка стояла перед распахнутой дверью, затем прыгнула, исчезая за насыпью, по которой, очевидно, съехала на спине или заднем месте. Почти не задумываясь, что делает, Татьяна вернулась в купе, схватила куртку, наспех обула кроссовки и бросилась следом за ней. Поезд замедлил ход, вдоль всего полотна железной дороги тянулся лес, луна освещала редкие облака.
   - Состав тормозит ещё больше, или перед прыжком девушка сорвала стоп-кран, или впереди семафор? - Татьяна оторвалась от подножки, достигнув насыпи, упала на бок, трижды перевернувшись вокруг себя. Таких сальто-мортале ей в своей жизни делать ещё не приходилось. Ощупав на ходу свои ноющие после падения кости, она встала,
- Слава Богу, вроде, ничего не сломала! - вгляделась в темноту. Недалеко от её падения девушка стояла на коленях, не двигаясь, видимо, её приземление было мене удачным. Татьяна медленно стала приближаться, та с трудом, но всё же поднялась на ноги. Положение - глупее не придумаешь. И что её заставило спрыгнуть с поезда за незнакомкой, у которой, возможно, не всё ладно с головой, тогда как оставленные в купе вещи поехали дальше без своей хозяйки. И где она сейчас находится сама, Татьяна понятия не имела. Вокруг, куда ни посмотри, один лес, возможно, не очень большой, так как виднелась уходящая вглубь светлая просека дороги. Заметила ли девушка, что Татьяна прыгнула за ней следом или нет, было не понятно, так как она стояла, не глядя в её сторону, и почему-то не двигалась.
   - Возможно, сильно поранилась, вот же идиотка, зачем ей это понадобилось делать?
   - Эй, как вас там? - окликнула Татьяна и полезла в карман за носовым платком, чтоб вытереть лицо и руки, но не успела достать, ослеплённая яркой вспышкой красного огонька. Прежде чем бухнул выстрел, что-то очень сильно ударило в плечо. Всё произошло в считанные секунды, она и понять ничего не успела.
   Девушка покачнулась и бросилась бежать сквозь кустарник, обдирая одежду. А вскоре и вовсе исчезла, растворившись в кромешной тьме, оставив Татьяну наедине со своими горькими мыслями. Обругав себя последними словами, Татьяна расплакалась. Не от боли, нет, которую осмыслить была пока не в состоянии, а от обиды и крайнего изумления - "За что?". Ей было так жаль себя, а ещё больше уехавший багаж и поезд, с которого она сошла на незапланированной остановке. Она пошевелила рукой, затем попыталась её приподнять, морщась от боли в плече. Ощущение было такое, что она умирает с каждой вытекающей из раны каплей крови, а от сокращения сердечной мышцы при очередном ударе сердца в любое время потеряет сознание, или того хуже, отдаст Богу душу.
   Из леса, где скрылась тень девушки, не раздавалось ни единого звука, будто он вымер. Но впечатление, что она здесь не одна, и та притаилась за кустами, не покидало, и не было гарантии, что ей не взбредёт в голову вновь выстрелить, чтоб прикончить ненужного свидетеля.... Только свидетеля чего? Кроме них, в купе никого не было, девушка ни с кем не встречалась, из купе вышла один раз, да и то только для того, чтоб выпрыгнуть с поезда.
   - Дура! Дура! Дура! -на чём свет стоит кляла себя Татьяна, так как казалась себе отвратительно жалкой, никчемной и беспомощной. - Спрашивается, какого лешего надо было прыгать за этой сумасбродкой, готовой сломать себе шею? - сама себе и ответила, - для того, чтоб схлопотать пулю!
   По прибытии поезда на станцию Калуга-2 её будет ждать подруга Наталья, начнёт волноваться, так как она уже предупредила о своём приезде и сообщила, что села в вагон, назвав его номер и даже место. Стоять столбом и жалеть себя смысла не было, и неровной походкой Татьяна побрела к видневшейся лесной тропинке, останавливаясь через каждые четыре-пять шагов перевести дыхание. Кровь по-прежнему текла, но уже чуть слабее, она, как могла, зажимала рану рукой, основательно вся перепачкавшись. В подвале её запирали, но вот подстреляной быть ещё не приходилось, и от этого становилось ещё невыносимей, так как боль постоянно давала о себе знать при каждом неосторожном движении или шаге, когда нога попадала в яму. Сознавая, что капля за каплей из тебя вытекает жизнь, было ужасно страшно. Как всё-таки глупо умереть здесь одной, не зная, где находишься! А та противная особа, подстрелившая её, как куропатку, уходит всё дальше и дальше от места преступления, и вполне возможно, от её будущего трупа. Из последних сил наперекор судьбе Татьяна запела: "И никто не узнает, где могилка моя! На мою на могилку, знать, никто не придёт, только ранней весною соловей пропоёт! Пропоёт и просвищет, и опять улетит, а моя могилка одиноко стоит!". Вздрогнув и перестав петь, она остановилась, ей показалось, что где-то впереди промелькнула тень.
   - Ну и чёрт с тобой, стреляй! Добей меня, если тебе от этого станет легче! - выкрикнула женщина в пустоту, озираясь по сторонам, и вздохнула с облегчением,- показалось! Её лишь окутывала сплошная темнота и тугая, словно ощутимая на вкус, тишина.
   Незнакомка исчезла, видимо, отказавшись от мысли прикончить её. Прикинув свои силы, Татьяна с ужасом поняла, что надолго ее не хватит. Небо постепенно светлело, расставаясь с гаснущими одна за другой звёздами. Начинался долгожданный рассвет. При свете легче сориентироваться, хотя она и понятия не имела, в какой стороне Калуга или хотя бы любой населённый пункт, поэтому брела, не разбирая дороги, куда ноги сами несли. Деревья постепенно редели, и вдалеке забрезжил просвет. Кровь замочила всю блузку и затекала под джинсы до самого бедра.
   - В человеке литров пять крови, что будет, если потеряю литр-полтора, а то и половину? - с горечью подумала Татьяна и вновь сама себе ответила, - будет несчастный обескровленный трупик идиотки!
   За лесом начиналось поле, а за ним где-то неподалёку мычала корова, ей в ответ вторила другая....
   - Или у меня глюки, или я на самом деле вижу стадо коров? Коров кто-то пасёт, значит, возле них люди... Люди! Человеки! Спасите меня, подстреленную, бедную и измученную!
   После недавно прошедшего дождя через вспаханное поле идти было тяжело, и с каждым шагом все сложнее, так как Татьяна теряла последние силы: приходилось бороться не только с одолевавшим её сном, но и с грязью. Ноги вязли, оставляя на кроссовках огромные комья глины. Она увидела человека с кнутом, или это её затуманенное сознание вытворяло фортели? Темнота поглотила её, и Татьяна, потеряв сознание, упала. Не поворачивая головы, приоткрыла глаза, взгляд постепенно сфокусировался и уткнулся в потолок, который качался, а тело, совершенно непонятным образом, без всяких усилий с её стороны, подпрыгивало.
   - Машина! - догадалась Татьяна, - машина, прыгающая на ухабах! Но где она? Куда её везут? Татьяна попробовала пошевелить рукой, ей мешала тугая повязка из толстой материи, и что-то непривычно сильно стянуло грудь.
   Несмелый, но довольно настырный солнечный лучик ударил в глаза, неожиданно ослепив её, и в голове опять всё смешалось. Смутные виденья перемежались пустотой, над которой страх широко расправил свои могучие крылья, порождая кошмар. Временами, когда сознание возвращалось, Татьяна слышала шум переходящей улицу толпы. Голоса, голоса! Но слов она не разбирала, каждый толчок отдавался болью во всём теле.
   - Радио! - догадалась она. Толчки прекратились внезапно, но за ними последовала качка, сверху вниз и из стороны в сторону. Ощущение было не из приятных, но уже когда-то испытанных.... Над Татьяной склонился мужчина в белом халате, осмотрел зрачки, пощупал пульс и быстро произнёс:
   - В операционную! Живо!
   Её пронесли мимо вывески, а мозг лениво и безуспешно пытался восстановить в памяти, что означает слово "Больница". В операционной сделали укол, и Татьяна провалилась в небытиё, теперь уже без кошмаров и неясных преследуемых её теней. С трудом разлепив веки (кто-то тихонько похлопывал её по щекам), она, как в тумане, разглядела склонившегося к ней бородатого мужчину с приспущенной белой марлевой повязкой на шее.
   - Просыпайтесь, просыпайтесь! - через небольшие промежутки времени повторяла борода.
   В горле всё пересохло, Татьяна не могла говорить, а только беззвучно открывала и закрывала рот. Ей страшно хотелось пить. Бородатый человек повернулся и спокойно сказал кому-то стоявшему сзади него, кому, Татьяна не видела, мешала спина дядьки в белом
   - После реанимации поместите в четвёртую палату. Ей лучше быть отдельно от других, огнестрелом займётся милиция, и мне бы не хотелось беспокоить понапрасну остальных больных.
   - Милиция? Зачем милиция? Почему милиция? Какой огнестрел? Она что, в кого-то стреляла? Или это в неё стреляли? - мысли путались и восстановить картину не получалось.
   Две санитарки в белом вывезли ее из реанимации, провезли на каталке по коридору; хлопнули двери и они остановились. Татьяну осторожно переложили на кровать, со всех сторон её окружили белые стены, и было очень холодно.
   - Сейчас утро или вечер? А может полдень?
   Вся комната была залита солнечным светом, таким ярким, что слепило глаза. Из-за чуть приоткрытой двери раздались приглушенные голоса.
   - Скажите, доктор, когда с ней можно будет поговорить?
   - Возможно, завтра.... Больная потеряла много крови.
  
   - Кто же всё-таки была, эта девица с поезда?
  
  
   Кандидату в покойники слова не давали...
  
   Только к вечеру следующего дня Татьяна пришла в себя. Дежурившая у постели сестра вышла в коридор справить нужду и доложить дежурному врачу, в кабинете которого дожидался следователь областной прокуратуры, что больная проснулась.
   - Ну, что ж, отлично! Только главный врач просил вам передать, что её не следует утомлять. Она слишком странная и немного смахивает на сумасшедшую.
   Следователь и молодой парень, приехавший с ним, переглянулись с понимающими улыбками.
   Медсестра поправила подушку и тихо вышла, приглашая кого-то в палату. Дверь приоткрылась, в ожидании допроса Татьяна зажмурилась, но через секунду глаза её широко распахнулись от удивления, в палате прозвучал до боли родной и знакомый голос.
   - Как дела, пропащая?
   - Спасибо, Господи! Это всего лишь Семён!
   - Задала ты мне проблем, - хмыкнул он, но по его взгляду не было заметно огорчения этими проблемами. Подставив к кровати стул, он заговорил вновь, так как потерпевшая молчала,- чего насупилась и не отвечаешь?
   - Привет! - пересохшими губами промямлила Татьяна, - где это я?
   - В больнице, голубушка, в городе Малоярославце. Слыхала про такой?
   - Приходилось....
   - С местом твоего пребывания разобрались, теперь выкладывай, каким ветром тебя сюда занесло, тогда как мы, чуть с ума не сошли, бегая по вагону, заглядывая в каждое купе и переполошив всех пассажиров?
   - Дай вспомнить....
   - Тебе помочь? - слегка ироничным тоном проговорил подполковник, - кто в тебя стрелял? Кто?
   - Чего не знаю, того не помню. Лучше ты мне скажи, откуда ты здесь появился и как узнал, что я в больнице? - с подозрением поинтересовалась Татьяна. - Одно точно помню, я тебе о своём ранении телеграммы не посылала.
   - Она ещё шутит! - повернулся он к стоявшему возле стены Славику, - значит не всё потеряно, жить будет.
   - Так как ты узнал? - вновь настойчиво спросила Татьяна.
   - Как, как? Ты и вызвала. Не помнишь? - улыбнулся он.
   - Нет....
   - Вчера такой скандал после реанимации закатила, что весь медперсонал на уши встал. Хотели психушку вызывать, чтоб тебя в смирительную рубашку закутали.
   - Не может быть... - чуть слышно прошептала она, смутившись.
   - Может, может! Это с другими не может, а от тебя любой пакости в таком духе ожидать можно. Когда тебя перевели в палату, пришёл оперативник, так как врач сообщил в милицию об огнестрельном ранении. Ты обозвала опера продажным ментом, сказав, что никому здесь не доверяешь, что вокруг тебя люди, объединившиеся в шайку преступников.
   - Я так говорила?
   - Да. Затем потребовала позвонить самому лучшему сыщику в мире, назвала мою фамилию и номер рабочего телефона. Врачу это показалась странным, ведь ты утверждала, что ничего не помнишь. Он не поверил, но на всякий случай решил перестраховаться, позвонил по названому тобой номеру и попал на Славика, я в это время ездил в морг, на опознавание твоего тру..., ладно не важно. Вот почему я здесь, собственной персоной.
   - Как нехорошо получилось.... Ну, что все менты никуда не годятся, я, конечно, переборщила, да и про врачей зря так.... Надо будет извиниться. А с тем, что ты самый лучший, я вполне согласна.
   - Спасибо, польщен, - расплылся в довольной улыбке Кулик.
   - Вещи жалко, - убитым голосом произнесла Татьяна, - уехали, а там подарки были для вас и сумка с документами. Ищи их теперь на Украине. Может, запрос сделаешь? Пусть хоть паспорт вернут.
   - Смотри-ка, о вещах беспокоится... Ты бы лучше о себе волновалась, рана хоть и не смертельная, но все-таки рана. Дома твои вещи, у нас. Мы тебя при выходе из вагона ждали, ты не появилась. Наталья предположила, что ты уснула. Я - к проводнику, удостоверение показал, попросил показать купе, где ты должна была находиться. Там было пусто: вещи на месте, а пассажирка словно испарилась.... Задержали отправку на полчаса, везде проверили - ничего, никаких следов. Составили, как положено, протокол и изъяли имущество пропавшей гражданки. Я все ближайшие больницы и морги обзвонил... Перепуганный проводник уверял, что сам проводил тебя в купе, ты один раз в коридор выходила, он видел, а куда ты потом делась, он понятия не имеет. А еще вместе с тобой в купе ехала девушка, и она исчезла так же, как ты. Что можешь о ней сказать?
   - Ничего, - Татьяна опустила глаза, - честное слово, ничего. Я даже лица ее не видела, - здесь она говорила чистую правду, поэтому открыто смотрела Семену в глаза не отводя взгляд в сторону, - может, она вышла еще раньше?
   - Да нет, согласно купленному билету ее конечная остановка Калуга-2, как и твоя. Из вагона вышли три пассажира, девушки среди них не было.
   - Так-так.... А ты узнал, кто она? Как фамилия, где проживает?
   Кулик внимательно посмотрел на больную. Его подозрения, что она чего-то недоговаривает, подтверждались: чересчур большой интерес проявляла Татьяна не к исчезнувшей девушке, а к ее анкетным данным. Зная бесполезность попыток выудить хоть какие-то сведения, Семен мог лишь догадываться, что творится в ее голове и что только ранение не позволяет ей пуститься сию же минуту на поиски попутчицы. Семен решился на вопрос в лоб, дабы по реакции определить, насколько он близок к предположению о том, кто подстрелил неугомонную подругу его жены.
   - Так как все-таки выглядела девушка, которая в тебя стреляла? А главное, что такого увидела ты, раз ей пришлось убирать тебя как свидетеля?
   - Сеня! - угрожающе прохрипела она, горло от неожиданного вопроса Кулика сдавил спазм, и Татьяна поперхнулась, лоб покрылся испариной, а дыхание участилось. Отдышавшись, она откинулась на подушку. - Ты доконать меня сегодня собрался? Я же ясно сказала, что ничего об этом не знаю. Девушку не разглядела. Мне не спалось, я вышла в тамбур покурить...
   - Враки! - перебил Кулик, - ты не куришь!
   - Хорошо, подышать свежим воздухом, в купе жара стояла, как в пустыне. Дверь в тамбуре была приоткрыта, хлопала при каждом покачивании поезда. Когда состав остановился, возможно, перед семафором, я открыла двери и выглянула наружу. Понимаю, что поступила очень глупо, но что поделать, это уже произошло. Поезд дернулся, я, не удержавшись, полетела вниз. Когда очухалась, увидела хвост последнего вагона, исчезающего в темноте. Что мне оставалось делать? Пошла искать ближайший населенный пункт. Кто меня подстрелил в лесу, я понятия не имею. Может, охотник какой? Мало ли, сдуру с животным перепутал, в потемках же не видно, а подо мной ветки трещали.
   - Ага, ты, как лось по тайге, ломилась, да? А у охотника вместо ружья пистолет был. Не верю!
   - Один ноль в твою пользу. Только тогда я не знаю, что тебе сказать, не видела ничего, кроме вспышки красного пламени из кустов, и то всего секунду. Я и понять ничего не успела... - Татьяна разнервничалась, и без того бледное лицо ее, казалось, посерело, превратившись в гипсовую маску.
   Дверь палаты резко распахнулась. В палату быстрой походкой вошел главный врач больницы, Синяев Денис Карпович, строго оглядев посетителей и больную, вид которой заставлял желать лучшего.
   - Что тут происходит? - грозно обратился он к Кулику, - я же предупреждал, что больная еще очень слаба, чтобы так долго ее допрашивать!
   - Правильно, доктор, - еле слышным голосом умирающего прошептала Татьяна, - эти люди, видно, моей смерти желают, совсем замучили...
   - Прошу вас оставить палату, - не терпящим возражения тоном пробасил доктор, - сию же минуту!
   Следователь покосился на "умирающую", покачал головой, а когда Синяев отвернулся, погрозил пальцем. Славик молча ретировался за шефом.
   - Что скажете, Семен Артурович? Юлит она, не договаривает чего-то.
   - Ясное дело. Танюша - еще тот фрукт, ее голыми руками не возьмешь. Придется ждать, пока она сама надумает рассказать, а до этого из нее клещами правду не вытащишь, - вздохнул Кулик, - придется набраться терпенья.
   - А почему вы называете ее Танюшей, ведь она Антонина? - задал вопрос Славик.
   - Так ведь Антонина - это Тоня, а Тонюшей привыкла называть ее моя Наталья, - едва выкрутился Кулик, так как некоторые подробности Славику знать было совсем не обязательно.
  
   В палате стало тихо. Доктор присел на освободившийся стул, взял Татьянину руку и стал считать пульс.
   - Доктор.
   - Да?
   - Можно мне уйти из больницы? - умоляюще попросила она.
   - Зачем? - искренне удивился он, - вам у нас не нравится?
   - Домой хочу! - жалобно простонала она.
   - Ну что ж, если там будет кому за вами ухаживать, я не возражаю.
   - Конечно, будет! - радостно вскричала Татьяна, моментально забыв, что несколько минут назад изображала умирающую. Доктор улыбнулся.
   - Как только приедут за вами родственники, я вас отпущу, подготовлю к этому времени выписку и перечень необходимых лекарств. Да, кстати, вам необходимо, и это без возражений, показаться своему участковому врачу и быть под постоянным его наблюдением.
   - Хорошо, - сразу же согласилась Татьяна, - а родственник уже приехал, в коридоре дожидается.
   - Странно, я никого из посторонних не заметил...
   - Вы его из палаты попросили. Это донимавший меня следователь.
   - Вот оно что! И поэтому вы изображали умирающую? Искусно! Даже я поверил, испугался, что вам стало хуже.
   - Ничего, я живучая! У меня, как у кошки, семь жизней!
   - Это прекрасно, только все равно не стоит ими разбрасываться, надо быть осторожнее.
   - Постараюсь, - искренне заверила она доктора.
   Скрипя зубами от боли, Татьяна все же выдержала поездку от Малоярославца до кровати в уютном доме Натальи, которая, ахая и охая, хлопотала возле постели бледной раненой подруги. Так продолжалось еще пару дней, пока Татьяна не взмолилась о самостоятельном передвижении по квартире.
   - Так я, точно, загнусь, - ворчала она, - у меня конечности отсохнут от постоянного лежания, кровь в жилах перестанет циркулировать...
   - Доктор сказал, что пара-тройка дней постельного режима тебе не повредит. А пока отдыхай и пей красное вино, восполняй потерю крови.
   - Ага, только за это время у меня в сосудах вместо крови будет вино течь, и я стану похожа на самостоятельно передвигающуюся винную бочку. У меня в животе спиртное уже булькает, как в самогонном аппарате.
  
   В одиннадцать вечера появился Кулик, и это было еще не самое позднее время его прихода за последнюю неделю. Наталья наполнила мужу ванну, а пока он в ней расслаблялся, разогрела ужин и накрыла на стол. Занятые хозяева не обратили внимания, что больная прошмыгнула в спальню, поискала в карманах следователя и, вытащив записную книжку, быстро пролистала ее.
   - Сыромятникова Ольга Марковна, 1980 года рождения, паспорт зарегистрирован по ул. Маршала Жукова, 15, кв. 25. Ура! И номер мобильного есть. Молодец, Сеня, просто умница! - быстро положив находку на место, Татьяна поправила на плечиках пиджак и на цыпочках, часто прислушиваясь к тому, что творится в кухне, пересекла коридор, юркнула в постель, притворившись спящей.
   - Как она сегодня? - поинтересовался Кулик, выйдя из ванной комнаты раскрасневшийся и довольный, с наброшенным на плечи полотенцем, - ругается?
   - Как обычно.... Надоело ей лежать, вот и бунтует, - заступилась за подругу Наталья, - я больше не могу ее силком удерживать в постели, да и с работы звонили, просили, чтоб завтра срочно приехала, на носу полугодовой отчет.
   - Что же такое придумать, чтобы она подольше из дома не выходила, пока я не разберусь что к чему? Она тебе не рассказала, кто и за что в нее стрелял?
   - Нет. Ты хочешь невозможного. Надо бы тебе давно привыкнуть, что подруга не из говорливых, молчит, как партизан на допросе, ушла в несознанку, я уже со всех сторон подкатывалась...
  
   Еле дождавшись поутру ухода Натальи и Семена на работу, Татьяна с полчаса полежала в постели, страхуясь, вдруг вернутся, затем поднялась, наспех умылась (одной рукой непривычно), съела оставленный завтрак и набрала мобильный номер Сыромятниковой.
   - Да, слушаю!
   - Здравствуйте, Оля, вы меня не знаете, но нам необходимо встретиться. Это касается выстрела, - в трубке молчали, - вы должны поговорить со мной прежде, чем вами вплотную займутся органы...
   - Хорошо. Когда?
   - Через час. Где вам удобнее?
   - Знаете кафе "Золотой Орфей"?
   - Да, конечно.
   - Там и встретимся.
   В десять часов утра в кафе посетителей не было, и Татьяна успокоилась. Она боялась не узнать девушку в многолюдном месте, не звать же ее на весь зал по имени...
   Оля опоздала на полчаса, вошла, осматривая зал. За столиком сидела только одна женщина, и по ее зафиксированной повязкой руке девушка безошибочно определила, что это именно та, которая назначила ей встречу.
   - Что вам от меня надо?
   - Поговорить...
   - Зачем?
   - Хотелось бы узнать, чем я так сильно вам насолила, что вы пытались меня убить?
   - Зачем вы следили за мной? Кто вас нанял? - ответила вопросом на вопрос девушка.
   - Я?! Следила за вами?! - искренне поразилась Татьяна, - когда вы прыгнули с поезда, я очень за вас испугалась, решила, вдруг вы поранились и нуждаетесь в помощи.
   - Вы все врете! Я же видела, как вы сначала заняли другое купе, а потом, переговорив с проводником, перебрались ближе ко мне. Решили, что я ничего не заподозрю?
   - Погодите, вы все неправильно поняли. Да, у меня, действительно, был билет в другое купе, но пока я ужинала, мою нижнюю полку заняли. Вот мне и пришлось искать ночлег у вас.
   - Хорошо, предположим, так и было, но... Вы не спали и следили за каждым моим движением.
   - Господи! Девочка, просто я никогда не могу уснуть в поезде, это прямо наказание какое-то...
   - Вы говорите правду? - было заметно, что девушка нервничает, часто оглядывается по сторонам и постоянно смотрит в окно.
   - Сущая правда. Вас уже вызывали к следователю?
   - Да.
   - И что вы им сказали?
   - Вышла раньше Калуги, вы спали, больше ничего не знаю.
   - Так я и предполагала.
   - А что сказали Вы?
   - Почти то же самое...
   - Простите меня, вам очень больно?
   - Терпимо.... Теперь, когда разобрались, что я не собиралась причинять вам вреда, поговорим о том, что, на самом деле, заставило вас спрыгнуть с поезда. И ради Бога, не рассказывайте мне сказку про несчастный случай с открытой тамбурной дверью.
   - Вы правы, я ее открыла сама. Вот этим, - она вынула из сумочки ключи, вместо брелока был черный ключ, изогнутый в форме буквы Г, точно такой же, каким пользуются проводники.- Прошлым летом я ездила в Сочи, познакомилась с милым парнем, он на летних каникулах подрабатывал проводником. Мы здорово потусовались, а напоследок он подарил мне вот этот замечательный брелок и на прощанье сказал, что, возможно, он когда-нибудь спасет мне жизнь.
   - Понятно...
   - Меня пытаются убить, - всхлипнула девушка.
   - За что?
   - Я видела киллера, который застрелил мою подругу...
   - Так... - в задумчивости произнесла Татьяна, - расскажи все по порядку, кто твоя подруга, чем занималась, где жила, как вы с ней познакомились.
   - Шесть лет назад, в институте и познакомились, на первом курсе, учились с ней в одной группе. Верка прикольная была, веселая, добродушная, никому никогда подлянок не делала. Ума не приложу, за что ее могли убить?!
   Три месяца назад умерла Верина мама. А я уже год как в фирме по продаже недвижимости "Гарант плюс" риэлтером работаю. Вот Вера и попросила меня продать ее квартиру, сама же перебралась в материну. Мать ее была знаменитой писательницей, детективы писала, жили они в достатке...
   - Почему умерла мама Веры? Болела?
   - Вроде, нет. На здоровье не жаловалась. Скончалась скоропостижно. Была презентация ее новой книги "В погоне за призраком", вот там все и случилось. Елена Яковлевна стала рассказывать о своем будущем романе, основанном, якобы, на реальных событиях (речь шла о денежных махинациях, произошедших год назад). Что-то связанное с Фондом реабилитации детей, больных СПИДом. Фонд обладал огромными капиталами, пожертвованными как деятелями культуры и искусства, так и крупными бизнесменами. Денег в реабилитационном центре так и не дождались, счета Фонда немыслимым образом испарились, сам же председатель исчез в неизвестном направлении. По словам Елены Яковлевны, у нее имелась информация из достоверных источников, что председателя Фонда уже нет в живых, и что она, предположительно, знает, куда испарились деньги и в чьих карманах они осели.
   - Как глупо! Глупо и неосмотрительно было такое заявлять!
   - Не уверена, что то, о чем говорила Верина мама, правда. Скорее всего, это был пиар нового произведения, чтобы заинтересовать поклонников будущим новым бестселлером.
   - Может быть, может быть.... И что случилось потом?
   - Елена Яковлевна выпила шампанское и рухнула замертво.
   - Вот! - подпрыгнула Татьяна, - ее отравили!
   - Я об этом ничего не знаю...
   - Скажи, от нее после этого чесноком не пахло?
   - Я же ее не нюхала, не до этого мне было. Испугалась очень, да и Веру одну не хотелось оставлять, ей в сто раз хуже было, чем мне: мать все-таки умерла...
   Нашелся покупатель, я сразу же поставила подругу в известность, сказала, что пойду в ее квартиру, удостоверюсь, в полном ли она порядке, а клиент подойдет часам к пяти. У меня свой ключ был, открыла двери, а там Вера меня дожидается. Я спрашиваю:
   - Что случилось?
   -Ничего. Тебя захотела повидать, пообщаться.
   Мы со дня похорон матери не виделись, у нее дела, у меня также ноль свободного времени, надо крутиться, не хочу больше от отца зависеть. Он мне предлагал свою фирму открыть, отказалась, сама попробую пробиться без его помощи. Я пошла в ванную руки помыть, услышала хлопок, решила, что это Вера шампанское открыла.
В комнату захожу, а она на полу лежит лицом вниз, и на спине красное пятно расползается. Я так орала, что соседи сбежались. Милицию вызвали. Я, что знала, рассказала; после того, как допросили, домой собралась ехать. Только из подъезда вышла, у меня шнурок развязался, я наклонилась и чуть со страху не умерла, потому что снова раздался хлопок, и позади меня что-то в металлическую дверь врезалось.... Уже и не помню как бежала без оглядки от дома, машину бросила и в метро. Все оборачивалась, вдруг он за мной гонится.
   - Погоди, почему ты говоришь: "он", ты его видела или это твое предположение?
   - Видела! Разве я не сказала?
   - Нет...
   - Когда я в ванной хлопок услышала, голову в дверь высунула: ко мне спиной мужик стоял. Я подумала, что это клиент пришел, обрадовалась...
   - И что?
   - Когда он повернулся, я чуть язык не проглотила (свет я к тому времени уже потушила, выходить хотела), это и был клиент, только с пистолетом в левой руке... Прошел мимо меня, вернее, ванной и скрылся.
   - Ты в милиции про него говорила?
   - А как же! Я его портрет описала. Мужик приезжал с ноутбуком, фоторобот составили... Потом я в квартиру к себе на пять минут забежала, переоделась в походный наряд, меня в нем узнать было бы трудно, рюкзак за плечи, бейсболку на глаза натянула и тикать... Москва хоть и большой город, но я решила, что в Калуге безопаснее, он же не знает, что я могу сюда рвануть. Так и оказалась в поезде, а тут вы с вашим переселением. Вот и стукнуло мне в голову, что вы меня отслеживаете, решилась на прыжок, а вы следом. Что мне оставалось делать? Решила: или я, или вы.
   - А пистолет откуда?
   - Отцовский, подарил для самообороны.
   - Понятно. Вот что мы сейчас сделаем, ты только не дергайся, а внимательно выслушай. Едем к следователю (это мой друг) и говорим, что при прыжке твой пистолет случайно выстрелил, меня ты убивать не собиралась, ну, если только чуть припугнуть хотела.... И все, что ты мне сейчас сообщила, расскажешь ему. Кулик - мужик хороший и мент правильный, поможет во всем разобраться.
   - Хорошо, - немного подумав, согласилась девушка.
   Заплатив по счету за кофе и пирожные, они дружно встали. Вдохновленная поддержкой, Ольга перестала оглядываться по сторонам, полностью расслабившись. Татьяна едва поспевала за длинноногой девушкой, одетой в элегантный костюм, даже туфли на шпильках не мешали ей двигаться легко и грациозно. Вдруг Ольга резко остановилась, на изменившемся лице явно читался испуг. Словно под гипнозом, она смотрела в одну точку, не мигая. Татьяна проследила за ее взглядом: прямо на них шел мужчина, левая рука его была прикрыта газетой. Только на мгновенье глаза мужчины и Татьяны встретились, затем хлопок, и Оля упала на тротуар, обратив в небо по-прежнему немигающий серо-голубой взор. Татьяна успела пригнуться одновременно со вторым хлопком. Вокруг стала собираться толпа, тем временем мужчина исчез, она даже не видела когда и в какую сторону.
   Колючие, чуть сдвинутые к переносице глаза убийцы потом еще долго преследовали ее в ночных кошмарах.
   Пуля просвистела возле самого уха. С перепугу Татьяна приземлилась мягким местом рядом с трупом девушки. Обе половинки нижней части торса безбожно болели, раненное плечо ныло, а в голове отстукивали тысячи молоточков.
   - Нет, я тебя сам прибью! - прогрохотал знакомый голос. Сильные руки подхватили отяжелевшее тело и поставили на ноги. Семен помог дойти до машины, чертыхаясь на каждом шагу, так как ноги Татьяны не слушались, заплетались, и ее саму качало из стороны в сторону.
   - Твою мать! - орал он, - когда ты научишься слушаться и не делать глупостей?! Неужели это так сложно?!
   - Я хотела тебе помочь разобраться, - нехотя промямлила Татьяна, - кто же знал, что все так обернется? И вообще, я же тебе позвонила...
   - Кто, кто - дед Пехто! Думать надо было головой, а не тем местом, на котором ты на тротуаре отсиживалась!
   - Я не отсиживалась, - обиженно проворчала она, - я от пули увертывалась...
   - Да, чистая правда! Пуля такая же дура, как ты, вот и не попала в родственную душу, видимо, решив, что тебе еще рано умирать.
   - Чего ты кричишь? Согласна, мне повезло больше, чем девушке, но я его видела, понимаешь, смогу каждую черточку описать...
   Тем временем машина остановилась у дверей прокуратуры, и они поднялись на второй этаж в кабинет Кулика. Семен продолжил прерванный разговор.
   - Чем хвастаешь? Он, между прочим, тебя тоже срисовал, и где гарантия, что уже не проследил за тобой и не попытается грохнуть тебя при выходе отсюда? - не унимался Кулик, все больше распаляясь, ибо в отличие от испуганной Татьяны понимал всю серьезность ситуации.
   - Спасибо, успокоил - хлюпнула она носом, - он что, совсем, по-твоему, идиот, стрелять в меня возле вашей конторы?
   - Пойми, голова ты садовая, что ему теперь терять? Один труп на нем уже висит, и это еще бабушка надвое сказала, один ли. Ты его видела, а ненужных свидетелей, вот таких, как ты, убирают без суда и следствия, чтоб под ногами не крутились и не мешали черные дела творить.
   - И что же мне теперь делать? - заикаясь прошептала Татьяна.
   - Прежде всего, надо быть настороже и не совершать необдуманных поступков. Да брось ты свою сумочку, - Кулик попытался забрать из рук Татьяны постоянно съезжающую с колен сумку, которую та удерживала подрагивающими пальцами, - вот вцепилась-то! Отдай! Ничего с ней в моем кабинете не случится, а в качестве бронежилета она не подходит.
   После нескольких попыток ему удалось расцепить ее пальцы, и он положил сумку на стол. Откуда ему было знать, что это сумочка убитой Ольги, а не Татьяны, которая при падении машинально подняла ее, прижала к себе, словно великую ценность, и теперь без боя лишаться своей добычи не собиралась.
   - Сеня? - убитым голосом спросила Татьян.
   - Да?
   - Ты, правда, думаешь, что он захочет и меня убить, как Ольгу?
   - Пораскинь мозгами, как говорил твой любимый сыщик Пуаро, поработай серыми клеточками...Ты для него кто? Свидетель убийства. Правильно?
   - Угу...
   - Вот тебе и угу...
   - Но ты же не позволишь ему этого сделать, - в надежде поинтересовалась она.
   - Эх, Татьяна! Он что, у меня разрешение на отстрел будет брать? Если бы все было так просто, не имели бы мы ни киллеров, ни жертв.
   - Я боюсь!
   - И правильно делаешь. В следующий раз умнее будешь и не станешь выкидывать фортели наподобие сегодняшнего.
   - Следующего раза может уже и не быть, судя по описанной тобой перспективе. Забьюсь в норку и буду сидеть тихо-тихо, как мышка. Вот только бы добраться до этой тихой гавани...
   - Что-нибудь придумаем. Ты, главное, духом не падай, а то, смотри, позеленела вся, - смягчился Кулик, разглядывая бледную женщину.
   - С таким прогнозом на будущее не только позеленеешь, плесенью покроешься, - пробубнила себе под нос Татьяна.
   - Что ты сказала? - не расслышал Семен.
   - Ничего, живу я здесь...
   - Ну-ну, живи пока, а я подумаю, как тебе эту жизнь продлить до глубокой старости.
   В кабинет вошел Славик, положив перед Куликом бумагу, обошел Татьяну и сел за стол напротив.
   - Это он? - протянут Татьяне фоторобот, поинтересовался следователь.
   - Да! Но я же...
   - Это тот человек, который убил подругу Ольги, портрет составлен по ее описанию, -уточнил Кулик. теперь расскажи, что тебе стало известно от Ольги.
   Татьяна со всеми подробностями пересказала разговор с девушкой.
   - Известно, кто он?
   - Это наемный убийца. Бывший афганец. Но есть одно но: по данным ФСБ, он погиб три года назад, подорвался в машине, тело его разнесло на части.
   - Ничего не понимаю! - схватилась за голову Татьяна, - трупы не убивают людей! Это какая-то чудовищная ошибка.
   - Да нет никакой ошибки, - устало произнес Семен, потер глаза и молча уставился на ерзавшую на стуле женщину, - просто инсценировка гибели, могла бы и сама догадаться.
   - Может, и могла бы, если бы голова хоть немного соображала, а то я как в прострации: вроде, тут, а вроде, и нет...
   - Понятно.
   - Семен Артурович?
   - Да, Славик.
   - А если нам Антонину ... на время спрятать?
   - Куда? У нас нет программы защиты свидетелей и вряд ли будет.
   - Моя мама живет под Тарусой, деревенька небольшая, народу немного, все чужие на виду. Пусть там и пересидит, пока мы убийцу ловить будем.
   - А что, идея! Молодец, лейтенант! Если он где-то рядом, а это, наверняка, так и есть, то обязательно проследит, куда она отправится, и даже моя квартира его не остановит.
   - Эй-эй, ребята! Я, кажется, еще живая, а посему имею право голоса, и мне решать, где жить, с кем и сколько времени...
   - Кандидаты в покойники права голоса не имеют.... Так что помалкивай и не мешай нам думать.
   - Сейчас, нашли дуру?
   Кулик поднял телефонную трубку и набрал номер.
   - Здравствуйте, Эммануил Григорьевич! Это Кулик. Узнали? Как мои дела? Хуже не бывает... Да нет, дома все нормально, Наталье привет передам обязательно. Просьба у меня к вам, если не затруднит. Нужен опытный гример. Все опытные? Вот и хорошо. Для чего? Одну молодую милую, но довольно глупую особу необходимо переделать в старушку или старичка, чтоб помалкивал и не открывал свой беззубый рот. Что? Зубы убрать не получится? Понимаю, гример не стоматолог. Ладно, пусть зубы остаются. Через час пришлете? Спасибо огромное, будем ждать.
   - Знаешь, Семен! Этого я от тебя не ожидала! Зубы мои ему помешали....Вот возьму, пока ты зубодера не вызвал, и покусаю тебя. Хоть удовольствие получу напоследок!
   Славик прыснул, Кулик заулыбался, а негодующая Татьяна отвернулась к окну. В кабинете повисла тишина. Лейтенант шуршал бумагами, сыщик что-то усердно перебирал в памяти, а женщина тихо, не шевелясь, сидела на стуле, сцепив пальцы в замок. От внезапного стука все трое вздрогнули и повернулись в сторону двери.
   - Можно?
   - Да, входите.
   - Мне нужен следователь Кулик.
   - Это я. Чем могу быть полезен?
   - Я Сыромятников Марк Александрович, вы мне звонили.
   - Присаживайтесь
   Марку Сыромятникову на вид было лет 40-45; высокий, статный; в густой черной шевелюре ни единого седого волоса. Одет в темный дорогой костюм и серую рубашку с галстуком в тон.
   - Без куртки, значит, на машине, - промелькнуло в голове Татьяны.
   - Чем обязан вызову в ваше ведомство, господин следователь? - приятным голосом с мягкой вибрацией поинтересовался Марк, - бизнес мой вполне легальный, налоги от государства не утаиваю, двойную бухгалтерию не веду...
   - Как вы правильно заметили, я следователь, а не налоговый инспектор, и здесь прокуратура, а налоговая полиция. Я занимаюсь исключительно убийствами.
   - Вот как? И какое я имею к этому отношение?
   - Кем вам приходится Ольга Сыромятникова?
   - Она моя дочь. А почему вы спрашиваете?.. - Сыромятников недоуменно оглядывал присутствующих.
   - Сегодня утром, а точнее, в 11часов 25 минут вашу дочь убили.
   - Как это? Убили??? - растерялся Марк Александрович, - за что?
   - Ольга оказалась свидетелем убийства Веры Каневской.
   - И что?
   - Судя по всему, ее застрелил тот же человек, что убил Каневскую.
   - Господи! Что вы такое говорите? Моя девочка умерла?! - не верил своим ушам Сыромятников.
   - К сожалению... Примите наши соболезнования. И как вам сейчас ни тяжело, придется поехать с нашим сотрудником в морг для опознания тела.
   Мужчина сидел, опустив плечи, спина его содрогалась, но глаза были сухими. Казалось, он ничего не слышит, а мозг отказывается признать случившееся и всеми силами отторгает правду. Через пять минут он поднялся, пустым безжизненным взором посмотрел на следователя и тихо произнес:
   - Я готов, едем.
   - Товарищ лейтенант, -обратился Кулик к Славику, - проводите.
   - Слушаюсь, товарищ подполковник, - по-военному отрапортовал Славик, вскочив с места.
   Татьяна в упор посмотрела на Кулика и не удержалась от замечания:
   - Ты сухарь, Сеня, черствый и жестокий. Как можно вот так сходу обрушить на человека новость, что его дочь мертва?
   - Послушай, Танюша, и заруби себе на носу: прежде всего, я следователь, представитель закона, а не кисейная барышня, при каждом подобном инциденте впадающая в истерику.
   - Прости, я как-то не подумала.
   - Вот-вот, считаешь меня бесчувственным истуканом? Да нет, я тоже человек. И труп для меня не просто окоченевшее тело, а, прежде всего, человек, пусть и мертвый. Человек, который жил, дышал, работал или учился! Да, мне приходится копаться в этой куче дерьма, разгребая и разнюхивая, как причину смерти, так и вследствие чего она наступила. Мне нелегко смотреть в глаза родственникам погибших, еще тяжелее делать вид, что это только моя работа, притворяясь равнодушным служакой...
   - Прости, - еще раз проговорила Татьяна, на самом деле я тебя таким, ну, сухарем, никогда не считала, ляпнула сдуру, не подумав. Я сегодня с мозгами здорово поссорилась... После покушения никак их в кучку не соберу, а заставить их нормально работать у меня и вовсе плохо получается.
   - Все, проехали. Так и будем считать: ты мне ничего не говорила, а я ничего не слышал. Отнесем весь твой бред за счет пережитого шока.
   - Сеня!
   - Что еще?
   - А кто такой этот Марк Сыромятников?
   - Отец убитой девушки, ты разве не слышала?
   - Я не про то, кем он работает? Уж больно представительный... Случаем, не депутат городской Думы?
   - Случаем, нет! Бизнесмен. Имеет сеть ресторанов, а месяц назад открыл у нас в Калуге казино. Крутой дядька, а вот дочь защитить не смог, - вздохнул Кулик, - и на черта все эти деньжищи, если от них одни сплошные неприятности.
   - А при чем тут его деньги? Или ты что-то еще раскопал, помимо того, что Оля стала свидетелем убийства? - пытливо уставилась на него Татьяна, затаив дыхание в ожидании ответа.
   - Версию о деньгах я также исключить не могу. Вот посуди сама, со слов Ольги, мы считаем, что намеревались убить ее подругу, так?
   - Так!
   - Давай представим, что Вера и Оля чем-то похожи друг на друга. Когда убийца проник в квартиру, Вера стояла к нему спиной...
   - Ага, я поняла ход твоих мыслей. Считая, что в доме только Вера, киллер, не долго думая, стреляет и уходит.
   - Вполне правдоподобная версия.
   - Наблюдая за домом со стороны, он обнаруживает свой промах, так как Ольга живая и здоровая выходит из дверей подъезда. Решив исправить ошибку, он стреляет снова, но девушка в это время наклоняется, и пуля попадает в железную дверь. Оля убегает, пытаясь скрыться от преследователя, садится в поезд...
   - Возможно, все так и было.
   - Погоди! Как же убийца узнал, что Оля будет в квартире Веры именно в три часа, а не подъедет к пяти, как договорились с клиентом? И как киллер узнал, что она едет в Калугу, если даже отец не знал, что она здесь? От всего этого голова идет кругом.
   - Ничего, разберемся, и не такие дела распутывали... Ты даже не представляешь себе, с каким человеком нам придется иметь дело, и как трудно будет его перехитрить. Он ас с большой буквы!
   - Да кто он такой, что даже ты боишься?
   - В списках ФСБ он значится под псевдонимом Ариец.
   - Немец что ли?
   - Да. Вилор Гольдберг. 1962 года рождения, уроженец Саратовской области. Его отец в прошлом работник внешней контрразведки.
   - Шпион?
   Семен тактично выдержал паузу.
   - Умер десять лет тому назад в возрасте 65 лет, по заключению врачей, от обширного инфаркта.
   - Ну-ну, сделаем вид, что поверили. Дальше.
   - Вилор окончил разведшколу, был в Афганистане, провел массу операций, связанных как с террористами, так и наемными убийцами. В школе считался одним из лучших, ему не было равных в заметании следов, слежке за объектом, а главное, в устранении ненужных элементов. После смерти отца, которого Ариец считал своим кумиром и буквально поклонялся ему, он запил по-черному, год не просыхал. Командование готовило приказ о его отстранении от службы или, как выражаются казенным языком, к списанию подчистую за ненадобностью. Вот в этот период и произошел роковой взрыв машины. Тело Арийца не нашли, обозначили как погибшего, списали и забыли. А восемь лет назад прошла серия заказных убийств. Отстреливали, как сотрудников высшего военного командного состава, так и некоторых работников ФСБ. По прочерку сильно смахивало на Арийца. Но найти его нигде не могли. Затем убийства в Иране, Ираке, Албании... И снова всплыл Ариец. После покушения на Папу Римского его не только ФСБ, но и Интерпол по всему миру разыскивает. Теперь представляешь всю меру опасности, грозящей тебе?
   - Да уж, не дура... - поникнув головой, чуть слышно прошептала Татьяна, - я труп.
   - Ничего, еще посмотрим кто кого! За несколько лет ты у него уже второй прокол, а это - информация к размышлению. До сих пор этот мастер маскировки и стрельбы в яблочко ни разу не облажался!
   - А кто первый прокол, Оля?
   - Вот именно, Оля.
   - Все, Сеня, теперь мне крышка: первый его прокол лежит в морге с дыркой во лбу, а значит и второй в скором времени окажется там же. На все - про все у меня в запасе пара часов: сделать звонок мужу, попрощаться и пожелать всего самого хорошего; еще поговорить с сыновьями, дать родительское благословение на то, чтобы жили дружно; признаться Теме, что я, на самом деле, не богатая тетка из Америки, а родная мать. И все, затем пойду готовиться в последний путь...
   - А для меня указания будут, - серьезно спросил Семен и тут же расплылся в улыбке, когда Татьяна одарила его злым взглядом.
   - Похороните меня под моим настоящим, а не нынешним именем и фамилию не забудьте - Трубникова! Надеюсь, я имею на это право, хотя бы после своей смерти?
   - Конечно, имеешь, - прыснул Кулик, - шутница ты, однако, мать! И кто же тебе позволит ласты отбросить? Мне еще с твоим мужем - горячим кавказским парнем встретиться придется, и знаешь, пожить очень хочется.
   - Ты-то здесь причем? Тебя киллер убивать не собирается, у него первой в очереди я стою!
   - Так я не Арийца боюсь, а твоего Тиграна! Он же меня на части порвет, если я тебя не уберегу. Так что, дорогая, о смерти можешь даже и не помышлять. От меня ты так просто не отделаешься!
   - Ты же сам недавно говорил, что Ариец у тебя разрешение на отстрел брать не собирается. Так что жить мне осталось всего ничего, - Татьяна встала, прошлась по кабинету, разминая затекшие от долгого сиденья ноги, - а жить страсть как хочется! - громко, на весь кабинет произнесла она, - и орать от бессилия тоже охота...
   - Если тебе от этого станет легче, ори, - миролюбиво посоветовал Кулик, - я на время уши ватой заткну, чтоб не оглохнуть.
   Поорать не пришлось. Дверь отворилась, и Славик пропустил вперед пожилую женщину с чемоданом в руке.
   - Вот, - таинственно провозгласил он, - это наше, простите, ваше, Антонина, спасение.
   - Не поняла... Ты куда клонишь?
   - Проходите, - поднялся Семен, - извините, что оторвали от работы, но тут такое дело... срочное очень...
   - Ничего-ничего, - прощебетала женщина, - я понимаю. Так кого будем гримировать?
   - Похоже, что меня, - откликнулась Татьяна, - но зубы трогать не дам! - твердо добавила она.
   - Зубы? - переспросила женщина и удивленно посмотрела на следователя в ожидании разъяснений.
   - Не слушайте вы ее. Это она у нас так шутит.
   - Понятно. Давайте приступим. Молодой человек, поставьте на стол сумку, а сами можете быть свободны. Оба! - покосила она на следователя, - надо переодеть девушку, если собираемся придать ей облик старушки...
   - А, ну да - ну да, Уходим!
   Через два часа из дверей прокуратуры появилась довольно оригинальная пара. Дряхлая старушенция еле передвигалась на больных ногах, переваливаясь, как утка, с боку на бок, и молодой парень, поддерживающий ее с особой осторожностью. Доковыляв до машины, старушка остановилась и перевела дух, будто стометровку пробежала. Парень распахнул перед ней заднюю дверцу и помог устроиться на сиденье, затем сел за руль, и автомобиль тронулся со стоянки.
  
   До вечера Ариец прождал в кустах, но интересующая его дамочка так и не появилась. Уже и свет во всех окнах погас, и здание погрузилось во тьму, только видно было, как дежурный ходит по комнате взад-вперед, иногда останавливаясь и отвечая на телефонные звонки, а он все еще не решался уйти.
   - Черт! Дьявол! Надо же было так лохануться! Когда она успела выйти, когда?? - Вилор перебирал в памяти всех женщин, входивших и выходивших в течение дня из здания. - Старушка - божий одуванчик.... Ну, конечно! Вот осел! - в памяти ясно всплыл образ и сумочка, которую несла старуха. - Сумочка-сумочка, розовая (не по возрасту) сумочка... Придурок! - вновь обругал он себя, - эта сумочка была в руках Ольги. Ну, следак! Ну, молодец! Перехитрил, значит. Хочешь поиграть со мной в кошки-мышки? Давай, я не против, только смотри, не ошибись! Ты считаешь меня мышкой, а я кошка, нет, охотничий кот, котище, котяра, душегуб и разбойник!
  
   Тарусская тишина успокаивала, убаюкивала и возвращала к жизни. Недаром столько знаменитых художников облюбовали этот поистине райский живописный уголок. Славик уехал сразу же, как только познакомил со своей мамой, и строго-настрого приказал ей, чтоб глаз с Антонины не спускала. И если в деревне появится посторонний, немедленно звонить в тарусскую милицию, которая предупреждена, и наряд выедет немедленно. А сами они, и Антонина, и мать должны запереться в доме и не высовываться, что бы ни случилось. А еще лучше спуститься в бункер Миллера, так Славик называл подвал, и закрыться там на замок.
   Смыв грим и переодевшись в халат, любезно предложенный хозяйкой дома, Варварой Васильевной, Татьяна выпила чашку чая и устроилась на кровати, положив возле себя сумочку Оли.
   - Это, конечно, неприлично копаться в чужих вещах, но у меня нет выбора... Татьяна раскрыла сумочку и вытряхнула все содержимое рядом на одеяло. К косметичке и ключам она не проявила большого интереса, а вот мобильник и внушительного размера записная книжка вызвали полный восторг. В телефоне был отключен звонок, оставлен только вибросигнал.
   - Вот почему я не слышала, как звонили. Шесть пропущенных вызовов! Это уже кое-что... - все звонки с одного номера. Татьяна нажала посылку вызова.
   - Оля! Твою мать! Ты где шляешься? - пробасила трубка раздраженным мужским голосом.
   - А вы кто? - неуверенно спросила Татьяна.
   - Ты что, напилась?
   - Ага. В стельку.... Так вы кто?
   - Твой шеф, дорогая! И если завтра ты не появишься в конторе, уволю к чертовой матери!! - зло прокричал мужчина и отключился.
   - Так, шефа из списка потенциальных заказчиков можно исключить, иначе он бы знал, что заказанный им объект покоится в морге. Кто тут у нас дальше по списку?
   Татьяна выписала на листок не меньше сорока номеров; некоторые значились под именем, другие под фамилией, а третьи и вовсе под кличками: Умник, Зараза, Чудак, Профессионал, Журналюга, Гладиатор и ди-джей Боря.
   - Чтобы разобраться во всем этом хаосе головоломок и месяца не хватит. Разве узнаешь по телефону, кто есть кто. Не звонить же с вопросом: "Не вы ли, случаем, заказали Олю?". Подумают, что умом тронулась...
   Раскрыла записную книжку и ахнула: - дневник! Спасибо, Боже! - прошептала Татьяна и пробежала глазами первые строчки... Ничего интересного, обычный ежедневник, и только пролистав половину, заинтересовалась.
   "Я никогда не заводила дневников. С детства не понимала подруг, которые изливали душу и доверяли свои тайны бумаге. Но вот и сама прибегла к столь наивному самовыражению. И отчего? Я влюбилась! Влюбилась, как дура, как последняя идиотка!!! Он прекрасен, как Аполлон, силен, как Геракл, он обворожителен, как Орфей! Надо же, скоро всех греческих богов припомню, и все они будут воплощением его одного, такого замечательного, страстного...
   А если папа узнает? Интересно, как он отреагирует? Ну и пусть. Пусть! Я уже не маленькая девочка! Вправе сама распоряжаться как своей судьбой, так и своим телом...
   Он так и не приехал, а я так ждала, ждала всю ночь!
   Он позвонил! Ура!
   Отдыхаю в Тарусе с друзьями... Обещал навестить... Жду!
   Позвонил Морш, срочно ищет встречи. Зачем? Что случилось? Надо ехать, выяснить что к чему. Почему он недвусмысленно намекнул на "него", какие у него доказательства?
   Все кувырком, и жизнь тоже, как загнанный в угол зверек... На меня открыт сезон охоты...
   Позвонила ему, сказала, что приехала, хочу увидеть, соскучилась! Обещал заехать в "Золотой Орфей".
   Не хочу тревожить отца, у него своих проблем в последнее время хватает".
  
   - Почему Морш? Описка в конце слова? Может, Морж? Псевдоним поклонника? Кто такой этот таинственный ОН? Нет, чтоб написать имя, фамилию, а то - "он", как мистер Икс, без лица... Ломай теперь голову... - ворчала про себя Татьяна, - Стоп! Отдых в Тарусе... Варвара Васильевна! - кликнула она хозяйку.
   - Да!
   - А где тут у вас в Тарусе по обыкновению молодежь тусуется?
   - Господи, слово-то какое.... Не знаю, я уж лет сорок как на танцы перестала бегать, - улыбнулась она, видно, вспомнив свои молодые годы. - Детишек троих одна поднимала, муж рано умер, Славику всего годик был. Он у меня младшенький, я его уже в сорок два года родила. Вите - старшему - пятнадцать было, Нюре - десять. Я поздно замуж вышла: муж мой, пока решился семьей обзавестись, весь свет объездил, а я так в девках и сидела, все его ждала. Он перед армией с меня слово взял, что дождусь его, вот я слово и не нарушала.
   За завтраком Татьяна слушала местное радио.
   - С вами ваш постоянный ди-джей, - неслось из динамика, - доброе утро, родная Таруса! Ура! Кажется, я не один, кто-то еще проснулся. У нас в студии звонок. Говорите!
   - Доброе утро, Борис. Я Настя. Хочу заказать песню в исполнении группы Блестящие...
   Татьяна чуть не подавилась ароматной булочкой.
   - Конечно! Ди-джей Борис! Вот так удача! - вскрикнула она, отставив стакан с молоком. Дотянулась до телефона и набрала справочную службу.
   - Я Оксана, здравствуйте...
   - Скажите мне, пожалуйста, номер радиостанции. Спасибо.
   - Алло, как позвонить в прямой эфир? Спасибо!
  
   Представившись знакомой Оли, Татьяна договорилась с Борисом о встрече и вызвала такси.
   - Вы Борис?
   - Да.
   - Это я вам звонила. С Олей случилось несчастье...
   - Что случилось? - разволновался парень.
   - Ее убили.
   - Как это убили? За что?!
   - Вот и я хотела бы узнать, за что. Месяц назад она была здесь, а Тарусе. Вы не заметили ничего странного в ее поведении?
   - Да нет, все как обычно...
   - А зачем она приезжала?
   - Понимаете, после института мы все дали клятву, что раз в году будем у кого-нибудь собираться. В этом году этим счастливчиком оказался я. Правда, не все собрались, приехало всего человек десять, но и это хорошо. Оля уехала раньше всех, ей позвонили.
   - Вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, - вспомнила Татьяна избитую фразу допрашивающих, - кто звонил? Это был ее друг?
   - Нет, друга она ждала к вечеру, а уехала в обед. Так что друга я не видел и ничего о нем не знаю.
   - А кто такой Морж?
   - Погодите, что-то похожее я припоминаю. Так-так.... Не Морж, а Морш - Моршанский, он и звонил. Это друг ее отца.
   - Спасибо! - искренне поблагодарила Татьяна, - вы мне очень помогли.
   Борис уехал, а Татьяна еще немного посидела в кафе, обдумывая свои дальнейшие действия. А в том, что надо действовать она нисколько не сомневалась. Рано или поздно Ариец все равно найдет ее, так что терять ей нечего. А какой лучший способ защиты? Верно - нападение! Отыскав в составленном списке номер Марка Сыромятникова, она без промедления позвонила ему.
   - Алло, Марк, здравствуйте! Вы меня, возможно, не помните, я была в кабинете следователя Кулика.
   - В тот злосчастный день?
   - Да-да, именно.
   - Помню. Что вы хотите?
   - Мне нужен номер вашего друга Моршанского и адрес.
   - Олега? - переспросил Марк, - зачем?
   - Это тайна следствия, - соврала Татьяна.
   - Но... - на другом конце провода надолго задумались, она начала терять терпение. - В чем проблема? Вы забыли адрес?
   - Не забыл.... Тут вот какое дело: Олег разбился на машине, уже месяц как его похоронили...
   - Да? - чуть сдавленным голосом произнесла Татьяна, - но у него, наверное, осталась вдова?
   - Конечно...
   - Диктуйте адрес, я записываю.
   Быстро записав несколько слов на клочке бумаги, она выскочила из кафе, поймала такси и назвала адрес. Водитель удивленно уставился на нее.
   - Ну, и чего стоим? - недовольно поинтересовалась пассажирка.
   - Извините, дамочка, но это Таруса, а не Калуга.
   - И что?
   - Я только по городу езжу. Хотите, я вас довезу до автовокзала, а там вы до Калуги на чем угодно доберетесь, хоть на автобусе, хоть на такси, если деньги лишние.
   - Хорошо, едем, - нехотя согласилась Татьяна. - На автобусе слишком долго, - рассуждала она вслух, - нет, лучше на такси.
  
   В кабинете директора ресторана сидели двое: Марк Сыромятников и его правая рука, Алексей Гужиков.
   - Кто же это был, следователь? - поинтересовался Алексей, - есть новости?
   - Следовательша или как там ее, точно не скажу, но она была в кабинете Кулика в тот день.
   - Зачем ей адрес Моршанского?
   - Да кто ее знает? Тайны следствия...
   - Понятно. Я тебе нужен?
   - Да нет пока. Хотя постой, созвонись с Николаевым, узнай насчет поставок вина и водки.
   - Уже.
   - Что уже?
   - Сегодня подвезут. Марк, "Кристалл" под боком, на доставку много времени не требуется.
   - Хорошо. Проследи.
   - Будет сделано. А ты так и собираешься сидеть тут и вздыхать? Я понимаю: смерть дочери, неожиданная и нелепая, но жизнь продолжается...
   - А ты, я смотрю, не очень переживаешь.
   - Ты не прав. Я в полной прострации от случившегося, но, что делать, надо научиться жить дальше без Оли...
   - Ну-ну, живи. Только уж слишком быстро ты ее из памяти вычеркнул.
   - Ты это о чем?
   - Я не глухой и не слепой, до меня дошли кое-какие сведения о ваших отношениях.
   - Был бы счастлив, если бы со стороны Оли это было серьезно. Но, увы, я для нее был только еще одним поклонником, - с грустью произнес Алексей. - Так что ты собираешься делать?
   - Через два часа у меня важная встреча...
   - Я успею закончить дела к этому времени. Куда мне подъехать?
   - Можешь не торопиться, на встречу я иду один, - Марк устало потер глаза и откинулся на спинку кресла.
   - Если понадоблюсь, звони, - выходя из кабинета, напомнил шефу Алексей.
   - Позвоню, будь уверен, - тихо произнес ему вслед Сыромятников, - и не только позвоню.... Под землей достану!
  
   Доехав до сквера Волкова, Татьяна отыскала нужный дом и позвонила. Никто не вышел. Минут десять она потопталась возле калитки и, набравшись смелости, толкнула ее.
   - Надо же, открыто, -удивилась она, оглядываясь в поисках собаки и неуверенно двигаясь в сторону дома, - и здесь открыто.... Простите! Есть кто-нибудь? - входная дверь легко подалась, даже не скрипнув.
   - Вам кого? - раздался сзади глухой раздраженный голос. От неожиданности Татьяна вскрикнула и метнулась в сторону, больно ударившись о шкаф. - Вы кто? - перед ней стояла невысокого роста полная женщина, ее глазки-буравчики, не мигая, смотрели на гостью.
   - Простите еще раз! - немного придя в себя от пережитого, быстро проговорила Татьяна, - я - следователь по делу вашего мужа.
   - Так вам нужна Виолета Максимовна, - чуть добрее заговорила пышногрудая женщина, - она сейчас спустится к чаю. Виолета Максимовна! - зычным, как иерихонская труба, голосом прогрохотала женщина, Татьяна отшатнулась, слегка оглохнув, - к вам пришли! Чай на столе, а я ушла!
   Она чуть потопталась на месте. Но так и не дождавшись ответа, пожала плечами; через секунду хлопнула дверь, и все стихло. Татьяна не знала плакать или радоваться столь радушному приему. Сверху послышались осторожные шаги: кто-то спускался по лестнице. Перед Татьяной предстала худенькая, бледная, но аккуратно причесанная хозяйка дома, одетая в яркий желтый халат.
   - Кто вы? - остановившись на последней ступеньке, удивленно поинтересовалась она.
   - Я следователь (врать, так до конца, все равно отступать некуда).
   - Пройдемте в столовую. Нина заварила чай, за чашкой и побеседуем. Прошу, - хозяйка жестом пригласила следовать за ней.
   В столовой был накрыт стол, стоявший посередине комнаты, все стулья, кроме одного, задвинуты. Возле стены старинный буфет. Овальное окошко в кухню открыто, на подоконнике поднос чайником, который Нина, чтоб подольше не остывал, укутала полотенцем.
   - По какому поводу я вам понадобилась?
   - Мне необходимо уточнить кое-какие детали...
   - А именно?
   - Перед тем, как ваш муж попал в аварию, вы ничего не заметили странного в его поведении?
   - Как будто нет, все было обычно, - настороженно ответила она и отвела взгляд в сторону.
   - Признак того, что волнуется и говорит неправду, - понеслось в голове Татьяны. - Вспомните, пожалуйста, может быть, он кому-то звонил, или ему звонили, - задала она следующий вопрос.
   - Мой муж каждый день не по одному разу звонил и отвечал на звонки...
   - Я понимаю, вам тяжело, но попытайтесь вспомнить... В день своей гибели он звонил Оле, Оле Сыромятниковой, и просил срочно встретиться?
   Женщина сжалась и казалась совсем невесомой за массивным столом.
   - Ничего не знаю и знать не хочу! Мне 58 лет, но умирать не хочется! Муж не стал меня слушать, и где он сейчас? Я не настолько наивна, чтобы верить в такие несчастные случаи.
   - Вот и помогите мне разобраться, чтобы виновные в аварии понесли заслуженное наказание, - не унималась гостья, - вы знаете, о чем ваш муж хотел рассказать Оле?
   - У нее и спросите, а я ничего не знаю!
   - Оля мертва, ее убили, - жестко произнесла Татьяна.
   - Вот видите, и ее тоже!..
   - Да поймите! Чем дольше вы будете утаивать факты от следствия, тем дольше мы будем разбираться и, простите за бестактность, где гарантия, что и вас он или они пожалеют! Вы об этом подумали?
   - Конечно, поэтому ничего говорить не буду, - упрямо тряхнув головой, заявила Виолета.
   - Зря! - Татьяна пошла ва-банк, применив запугивание, - вас-то они не пожалеют, могу в этом заверить. Если они думают так же, как я (а я считаю, что муж и жена - одна сатана, и делятся всеми секретами), то ваши дни сочтены...
   - Господи! Да что вы такое говорите? Вы не следователь!!!
   - Нет! Я жертва, точно такая же, как вы, поэтому имею полное право говорить то, что думаю. Меня хотят убить, и все это связано каким-то образом с вашим мужем и Олей.
   - Что же теперь делать? - в ужасе уставилась на Татьяну Виолета.
   - Рассказать мне всю правду.
   - Хорошо, слушайте. Несколько месяцев назад моему мужу позвонила некая писательница...
   - Стоп! - подпрыгнула Татьяна, - Елена Каневская?
   - Да.... А вы откуда знаете? - чуть сощурив глаза, подозрительно посмотрела на нее Виолета.
   - Это еще один персонаж нашей с вами криминальной драмы. Продолжайте...
   - Так вот, после звонка она и сама заявилась и что-то долго обсуждала с мужем. Когда писательница уехала, Олег рассказал мне в нескольких словах суть разговора.
У женщины был молодой любовник, с которым к этому времени она уже рассталась (не суть важно, кто из них кого бросил), но пока они еще встречались, любовник проговорился, что очень скоро станет богатым. Что-то связанное с детским Фондом по реабилитации больных СПИДом. Каневская не придала этому значения, но вскоре узнала, что деньги Фонда странным образом исчезли, а председатель Фонда исчез. Она заинтересовалась этим делом и стала сама производить расследование. Каким-то образом следы привели ее к моему мужу. Теперь они оба стали искать причину исчезновения денег, так как бывший любовник оказался близким знакомым Олега.
   Муж разыскал по паспортным данным, где проживает председатель Фонда, Сапожников Петр Ильич,1952 года рождения. Им оказался обыкновенный бомж... По месту прописки проживает его бывшая жена с новым мужем. А Сапожников уже лет десять как ушел из дома, вернее, его просто выгнали. Олег нанял детективов, и они несколько месяцев прочесывали Москву, пока все-таки нашли того бомжа. Хоть и поздно.... Умер под коробками от отравления испорченными консервами (банки рядом с ним лежали). Вот так и закончил свой век председатель Фонда, да только не похоже, что это он прибрал к рукам такие деньги...
   - Ясное дело. По его паспорту кто-то открыл счет в банке, а затем - дело техники - колесико завертелось. Гонорары от концертов знаменитостей, пожертвования сильных мира сего на детские нужды... Что как не горе детишек может разжалобить российский люд?
   - Вот-вот, и Олег так говорил. На презентации книги писательницу удар хватил, но за день перед смертью она звонила мужу. Олег сильно разозлился, кричал, что такое заявление пока преждевременно.
   - И был прав! Стоило Каневской заикнуться о сюжете новой книги, как она упала замертво.
   - Мистика!
   - Да нет, за всеми этими смертями стоит вполне одушевленное лицо. Так ваш муж встретился с Олей?
   - Да нет. Он как раз и ехал встречать ее на автовокзал. Оля позвонила перед прибытием автобуса. Олег очень торопился, идущий впереди микроавтобус резко затормозил на перекрестке, и муж врезался в него на полной скорости. Как потом выяснилось, у его машины отказали тормоза. Сильный удар пришелся в висок, Олег умер мгновенно...
   - Примите мои соболезнования... - перед Глазами Татьяны ясно всплыли строчки из дневника: "Обещал заехать в "Золотой Орфей". Буду ждать". - Боже! - чуть слышно прошептала она, кроме "него" никто не мог знать о нашей с Олей встрече...
   - Кроме кого? - не поняла Виолета
   - Вы не знаете, с кем в последнее время встречалась Оля?
   - Знаю, и это нам с мужем очень не нравилось. Плохой он человек, скользкий, Олег не доверял ему. Из-за него у Марка начались проблемы с учредителями. Объявили Марка мошенником, якобы, он присвоил себе большую сумму, выделенную ими на открытие казино. Точно не припомню, но Олег упоминал покупку оборудования...
   - Так кто он, этот тип?
   - Помощник Марка, Алексей... - женщины замолчали, им показалась, что хлопнула входная дверь, но шагов они не слышали.
   - Тс-с-с, - шепотом проговорила Татьяна и на цыпочках подошла к двери, прихватив с собой большой фарфоровый чайник, лишь наполовину опустошенный, - вы кого-то ждете?
   - Нет, - отрицательно замотала головой хозяйка.
   В дверном проеме показалась рука с пистолетом. Виолета в ужасе закричала и, съехав со стула, спряталась под столом. Со своего места Татьяна видела ее, сидевшую на корточках, и пистолетное дуло, опустившееся следом, ибо ножки стола никоим образом не могли укрыть женщину от внимательного взгляда киллера. Мимолетного взгляда на профиль было достаточно, чтобы узнать Арийца, Татьяна с силой опустила ему на голову чайник. Мужчина упал, обронив пистолет.
   - Быстро вылезайте, бежим! - прокричала она, помогая Виолете выбираться из-под стола. Перепуганную хозяйку будто переклинило, она моргала широко раскрытыми глазами и молча открывала и закрывала рот. - Ну, же, - приговаривала Татьяна и тянула ее за руку.
   Киллер зашевелился, приходя в себя, а Виолета все еще пыталась подняться на ноги. Бросив женщину, Татьяна метнулась к оружию, хоть и понятия не имела, как обращаться с этой штуковиной. Тяжесть пистолета и холодный металл придали ей мужества.
   - Лежать! - гаркнула она, - руки за голову! Милиция!
   Ариец словно не слышал ее команд, медленно поднялся и, пошатываясь, пошел прямо на женщину.
   - Стой! Буду стрелять! - дуло уперлось ему в грудь. Усмехнувшись недоброй улыбкой, он прохрипел:
   - Стреляй, чего ждешь? - и не отпуская взглядом глаз Татьяны, спокойно отобрал оружие. - Ты бы хоть с предохранителя сняла, а потом уж орала. Дура...
   Обе женщины похолодели от ужаса. Говорят, что, глядя в глаза смерти, люди вспоминают всю свою жизнь. Татьяну такие мысли почему-то не посетили, в голове крутилось только одно: - Все, каюк!
   Прижавшись к столу, она лихорадочно искала рукой за спиной, чем бы швырнуть в наглую физиономию убийцы, - ой, как жить хочется! - пальцы наткнулись на сахарницу, и недолго думая, она пустила ее в ход.
   Ариец проворно увернулся и загоготал. Ему доставляло удовольствие наблюдать за своими жертвами, видеть их расширенные от панического страха зрачки, он упивался своей властью и преимуществом.
   Дверь с грохотом отлетела в сторону, и в комнату влетел Семен. Ариец на мгновенье оглянулся и получил по голове прикладом. Комнату быстро заполнили ребята в камуфляжной форме с надписью ОМОН и масками на лицах.
   - Сеня, Сенечка, - причитала Татьяна, обнимая следователя, - Славик, родненький! - кинулась она к покрасневшему от такого внимания лейтенанту, - спасители вы наши! Да как же это? Как вы меня наши? Какое счастье!
   Татьяна смеялась и плакала, но остановиться не могла. Лившийся из нее словесный поток сильно смахивал на истерику. Славик молча подошел и влепил ей пощечину. Заткнувшись на полуслове и дико вращая глазами, она уставилась на лейтенанта, больше не произнося ни слова.
   - Это терапия такая от истерики, - оправдывался Славик, - я читал, очень помогает...
   - Ну-ну, - тихо произнес Кулик.
   - Вот, я же знал, что поможет. Антонина замолчала!
   - Зря думаешь, что надолго... - угрожающе прошипела Татьяна и звонко рассмеялась, увидев, как Славик моментально ретировался из комнаты.
   - Не пугай парня!
   - Его напугаешь! Ишь психолог выискался, терапию провел на моей физиономии...
   - Скажи ему спасибо. Он, как чувствовал, матери позвонил. Она и рассказала, что ты такси заказала и рванула в Тарусу, уже часа три с лишним назад.
   - Так в Тарусу же! Почему вы меня в Калуге разыскали?
   - Зная тебя, четко просчитали, что Таруса - только прикрытие. Ты недаром интересовалась отцом Ольги, я прикинул кое-что и позвонил Марку. Он и сообщил, что моя сотрудница, следователь, интересовалась адресом Моршанского. Ты, случайно, не знаешь, кто эта помощница? - лукаво поинтересовался Кулик у смутившейся под его взглядом Татьяны.
   - Хорошо, это я, доволен?
   - Конечно! Я не стал разубеждать Марка, кто ты есть на самом деле, а вот адресок мне пригодился.
   - Вот и славно! Как же вы, ребятки, вовремя! Просто чудо!
   - Это ты чудо, а у меня работа такая, чтоб всяких баламуток из беды вытаскивать.
   - Сеня! - вскричала неугомонная Татьяна, - я знаю, кто заказчик, это помощник Марка, Алексей! Он встречался с Олей и точно всегда знал, где она находится.
   - Понял! Ребята, по коням! - прогремел его клич, - этого в камеру, потом допросим.
  
   Марк открыл дверь. В доме стояла тишина, было слышно, как отсчитывали секунды каминные часы. Налив себе полстакана водки, он выпил залпом, даже не поморщившись. День выдался слишком тяжелым.... Не снимая плаща, он прошел в спальню и включил свет.
   - Добрый вечер, дорогая ....
   В его кровати с его женой лежал Алексей. Людмила натянула покрывало до подбородка, и только глаза выдавали ее растерянность и испуг.
   - Да-а, - процедил Марк сквозь зубы, - наш пострел везде поспел: и с дочкой переспал, и женой не побрезговал!
   Алексей молча поднялся, натянул плавки и сел на кровать. Людмила не двигалась.
   - А я, дурак, все хотел тебе оставить. Тебе и Оле...
   - Я любил Олю, - чуть слышно проговорил Алексей и обхватил голову руками.
   - Конечно, - ядовито-спокойным голосом согласился Марк, - из-за большой любви ты и убил мою девочку. Ты решил, что Олег успел рассказать ей, как ты меня подставил?
   - А разве нет?
   - Ей не успел, а вот мне поведал о своих подозрениях. Я не поверил, назвал его параноиком, обидел друга. А вчера по почте получил конверт, долго не решался вскрыть: останавливал почерк Олега, даже жутко стало. Его предсмертное письмо на многое открыло мне глаза, я будто прозрел.
   - Он не мог, не знал, когда его смерть настигнет, - выдохнул Алексей.
   - Твоя правда, точного числа не знал, но предвидел, что она не за горами. У надежных людей оставил конверт, просил, если что, переслать. А ты и с писательницей умудрился в постели покувыркаться, не погнушался. Она же по возрасту тебе в матери годится.
   - В свое оправдание могу сказать: член ровесников не ищет...
   - Не зубоскаль! - рявкнул, не удержавшись, Марк, - Веру, дочь ее, за что приказал убить?
   - Слишком говорливая мать у нее была. Рукопись мы выкрали, но где гарантия, что Вера ее не прочла да в укромном месте копию не оставила? Эта стерва все в своем романе описала, со всеми подробностями, даже имен не изменила.
   - Да, лихо ты умыкнул фондовские денежки, нечего сказать. И меня по-крупному подставил.
   - Это была не моя идея, я тебя кидать не собирался.
   Заткнись, кретин! - Людмила грациозно выскользнула из-под покрывала, представ перед мужчинами нагой и нисколько этого не стесняясь. Да и чего стесняться, когда они оба не раз любовались ее телом, созерцая во всех ипостасях. Покачивая бедрами, Людмила подошла к комоду, выдвинула ящик и запустила руку в белье.
   - Ну, что, мальчики, кого из вас оставить в живых? Может, жребий кинете? - она повернулась, ее маленькая ручка цепко сжимала рукоять пистолета.
   - Не дури, Люда, - подал голос Алексей.
   - Молчи, идиот! Как вы оба мне надоели! Ты думаешь, Марк, что это он, с его-то куриными мозгами, мог до всего додуматься? Это мой гениальный план, мой! От него была лишь одна польза - трахался, как самец на случке.
   Марк побледнел, но с места не двинулся, хоть и очень хотелось свернуть красивую шейку жены.
   - О, да! И моей падчерицей пришлось пожертвовать, чтобы эта маленькая сучка не совала нос, куда не положено! Она сама виновата: как пиявка, прилипла к Алексею, постоянно докладывала куда пошла, с кем пошла, что собирается делать... Кто ее за язык тянул? Создать Фонд была моя идея. И все бы получилось, если бы этот кретин в порыве страсти не разоткровенничался, слюни распустил, миллионер хренов. А старая карга за сюжет уцепилась, как за спасательную соломинку. Видно исписалась к старости, вот фантазия и перестала работать, как говорится, творческая муза покинула.
   - Не гневи Бога, Людмила, о покойниках или хорошо говорят, или вовсе ничего. Лена была хорошим писателем, с большой буквы, ее романами зачитывалась добрая половина россиян.
   - Ах-ах-ах! Еще поплачь, слюнтяй!- издевательски оборвала она Алексея. - А ты что молчишь, Марк? Ты думаешь, что я вышла за тебя по велению сердца, или наш брак был предопределен небесами? Деньги, деньги! - выкрикнула она, - вот все, что мне от тебя было нужно!..
   - Я давно догадался, так что не стоит уточнять.
   Спокойный голос и весь невозмутимый вид мужа выводили Людмилу из себя. Она желала бы видеть его раздавленным, ползающим на коленях и умоляющим не бросать его. Но Марк гордо держал голову, даже "рога северного оленя" не склонили ее к земле.
   - С Фондом вы концы подчистили, и следующим на очереди был я. Так, Алексей?
   - Я не хотел твоей смерти, ты заменил мне отца...
   - Неужели? Поэтому ты взял деньги учредителей наличными, заверив, что отдал мне все до копейки? Тебе поверили, а меня обвинили в присвоении чужих средств да еще и в нечистоплотности по отношению к партнерам. Я все понять не мог, почему меня обложили со всех сторон. А ты в это время мило кувыркался с моей женой, и оба посмеивались, когда мне пришлось заложить банку казино, чтобы взять кредит на его завершение. Вы рассчитывали, что меня грохнут, и вам не придется об меня руки марать? Просчитались. Думаешь, почему я не взял тебя на сегодняшнюю встречу? Мы сегодня все выяснили, я сумел доказать, что денег в глаза не видел. Было бы интересно посмотреть, как бы ты ужом на сковородке вертелся. Так что, герой-любовник, большие дяди с тебя все спросят. А может, уже ждут тебя в твоей квартире...
   - Сдал, значит? - сквозь зубы процедил Алексей. Весь его смиренный вид мгновенно улетучился. - Убери пукалку, дура, - зыркнул он в сторону Людмилы.
   - Не дождешься!
   - Ну и подыхай, кикимора!
   - Что-о?
   - Что слышала! Считаешь себя гениальной? Черт с тобой, считай, да только мне ты была нужна, как собаке пятая нога! Ты жила, пока был жив твой Марк.
   - Поясни... - Марка все больше забавляла комедия, разыгравшаяся в его спальне.
   - А ты у своей благоверной поинтересуйся, как она от тебя собиралась избавиться.
   - И как? Не томите, ребята, это так интересно... Люда?
   - Чего? - зло отозвалась та.
   - Я жду!
   - Ты не знал, что у тебя проблемы с сердцем?
   - Нет, - искренне удивился Марк, - какие?
   - Ты мимо ушей пропустил слова кардиолога, а я внимательно слушала.
   - И что же?
   - Несколько порошков хинина, Марк, и, аля-улю, прощай, наш дорогой шеф! - закончил за Людмилу Алексей.
   - Да, братцы, с фантазией у вас проблемы. При вскрытии любой патологоанатом определит, почему я кони двинул. И объяснить следователю, что у меня, якобы, была малярия, вам бы не удалось.
   - И не собирались. Ты застал нас в постели, убить на почве ревности кишка тонка оказалась, вот ты и покончил с собой при помощи хинина.
   - Чушь! Эта версия никуда не годится! Кто бы вам поверил?
   - Это еще как сказать! Без доказательств не посадят, а их никогда бы не нашли. Все продумано дом мелочей. Так что, - сделав ударение на а, Алексей приказал Людмиле, - тащи свои долбаные порошки!
   - Почему ты так уверен, что я их выпью? Не считаешь же ты меня абсолютным ослом?
   - Куда ты денешься?
   Внезапный шум сорванной с петель двери и команда "Всем к стене, бросить оружие!" прервали этот нелепый диалог, и комнату заполнили бравые ребята в масках. Людмила бросила пистолет и подняла руки, демонстрируя красивое обнаженное тело.
   - Лицом к стене! - не слишком вежливо повторила маска, и мужские руки жестко повернули ее. Кто-то отыскал халат и бросил ей на плечо, коротко приказав:
   - Оденься! Нас попой не проймешь!
   Кулик последним появился в спальне, а за ним Татьяна, от которой он так и не сумел отделаться, пришлось брать с собой на захват и удерживать до последнего, пока командир Омоновцев не вышел и не подал знак, что все в порядке, можно запускать.
   - Как вы, Марк, - кинулась Татьяна к Сыромятникову.
   - Бывало и лучше... - горько усмехнулся он, - как видите, рога ветвистые, боюсь, в дверь не пролезут.
   - Гражданин Гужиков, вы арестованы по обвинению в преступном сговоре с гражданином Гольдбергом, убийстве Веры Каменской и Ольги Сыромятниковой.
   - И не только! - уверенно заявил Марк, подошел к зеркалу и открыл его; в нише стояла камера, - вот кассета с их признаниями.
   - Ублюдок! - Людмила кинулась к мужу и вцепилась в него мертвой хваткой, поцарапав лицо. Ее тут же оттащили.
   - Уберите их с глаз долой, пожалуйста, - взмолился Марк, - видеть их не могу!
   Задержанных увели. Марк поехал со следователем и Татьяной писать заявление и ставить подписи под протоколами.
   - Спасибо вам, - Марк протянул руку Кулику.
   - Это не мне надо спасибо говорить, а вот ей, - указал Семен на притихшую Татьяну, благодаря ее неугомонному характеру мы успели вовремя.
   - Благодарю вас, - искренне поклонился Марк Татьяне, - поражаюсь, как такие красивые женщины могут заниматься поистине мужским делом! Ведь не всякий мужчина способен на подвиги, а тут... Вы такая хрупкая, не страшно?
   - Страшно, - призналась Татьяна, - но что поделать, это наша работа. Мы ловим преступников, чтобы вам спалось спокойно.
   - Завидую я вашему оптимизму.
   Кулик, прикрыв ладонью рот, беззвучно смеялся. Славик переводил взгляд с Семена на Татьяну и не мог понять, почему тот не скажет Сыромятникову правду, что она не работник следственных органов и никаким боком с оперативно-розыскной работой не связана.
  
   - Съели, мужики? И я не лыком шита! Со стороны всегда виднее. Ведь Марк меня видел всего второй раз в жизни и понял мое нутро, понял!
   - Да уж, признаюсь, я хохотал от души. Даже жаль было разубеждать Сыромятникова, что ты не с нами.... Повелся мужик на громкие слова лже-опера в юбке.
   - Зря ехидничаешь, Сеня. Признай, что только благодаря мне мы это дело раскрыли. Ну, толкнула она Кулика в бок, победоносно сверкая глазами.
   - Сдаюсь! Я склоняю перед тобой колени! Хотя нет, пол грязный, брюки запачкаю. Я снимаю перед тобой шляпу! - торжественно провозгласил он, - похлопал себя по голове, а потом сделал жест, будто сорвал с себя ни много-ни мало шапку Мономаха.
   - У тебя нет шляпы...
   - Опять незадача! Хорошо, ты успокоишься, если скажу просто: - молодец!
   - Да, - кивнула головой Татьяна, - и еще, она заговорщицки подмигнула Славику, - скажешь Тиграну, что я вполне могу открыть частное сыскное агентство.
   - Что? Только не я! - Семен посмотрел на Славика, впервые ища поддержки
   - Не возможно, - погасил пыл Татьяны лейтенант, - не имеете права.
   - Это почему, позволь узнать? - Татьяна сдаваться не собиралась.
   - У вас нет юридического образования.
   - И что?
   - Частные детективные агентства могут открывать лица, имеющие опыт работы в правоохранительных органах не менее пяти лет: адвокаты, следователи, бывшие оперативники, прокуроры...
   - Следователи, говоришь? Ну, что ж, Семен, значит, будешь оформлять лицензию на себя. Вот так! А я помощником твоим буду.
   - Ни за что! Уволь меня от этого. Мне и в кабинете следователя прокуратуры не плохо. Лавры частного детектива меня не прельщают.
   - А еще друг называется... - обиделась Татьяна. Встала и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
   - Ты серьезно про юридическое образование?
   - Если честно, понятия не имею. Ляпнул так, первое, что в голову пришло.
   - Я думал, ты точно знаешь...
   - Могу поинтересоваться, если надо.
   - Она же не отстанет. Будет носиться со своей идеей, ни мне, ни Тиграну житья не даст.
   - Вот беспокойная баба, и откуда свалилась на нашу голову?..
   - Из Калифорнии, мой юный друг!
   - Не завидую я тамошним полицейским, если она и их так донимала своими детективными наклонностями.
   - К счастью, нет. Там все обошлось без больших проблем.
   - Вот ведь незадача, снова произнес Славик, - не успела приехать в Россию, как сразу попала в поле зрения киллера. Она словно притягивает к себе неприятности. Вспомните хотя бы ее последний месяц перед отъездом в Америку.
   - Помню. Такое не забывается.
   - Вот-вот, у Антонины не жизнь, а готовый сценарий для написания драмы.
   - Драма - это жизнь, из которой вырезаны скучные эпизоды.
   - Не понял, поясните.... Почему?
   - Потому что, если жить становится скучно, пора менять такую жизнь.
   - По-вашему выходит, что Антонине наскучило пресное американское существование и она, как в омут с головой, кинулась на родину искать приключений?
   - Вроде того... Натура у нее такая, неспокойная.
   - А про драму вы хорошо сказали.
   - Это не я, это Альфред Хичкок.
   - А ваша подруга надолго к нам?
   - Что ты имеешь в виду? - хмыкнул Семен.
   - Да так... - туманно произнес Славик.
   - Скоро мы от нее не отделаемся. По моим сведениям, муж Антонины покупает в Подмосковье бывший санаторий и собирается открыть там частную больницу.
   - О Боже! Значит, наш опервьюбник будет у нас частым гостем? - в ужасе Славик схватился рукой за правое подреберье, изображая сердечный приступ.
   - Сердце в другой стороне...
   - А, ну да, конечно, - поменял руку Славик.
   - Но, согласись, когда эта.... Как ты ее назвал?
   - Опервьюбник!
   - Вот-вот, появилась вновь, - улыбнулся Кулик, - жить стало значительно интереснее, не находишь?
   - И страшнее, - не унимался лейтенант, - трясись тут за ее величество - подругу жены шефа, выкидывай адреналин килограммами! Так и до сердечных пилюль недалеко.... Нет, - глубоко вздохнул Славик, - не стать мне генералом при таком раскладе.
   - Это почему?
   - Не доживу! С такой женщиной, как ваша Антонина, до пенсии не дотяну.
   - Ну, брат, это лишка хватил. Лет десять эта мисс Марпл, возможно, кровушки нам попортит, а там, глядишь, и успокоится.
   - Ничего себе, перспектива - еще столько лет жить, как с ядерной бомбой запазухой, а кнопка у вашей подруги. Поди-ка узнай, когда ей придет в голову нажать пуск и отправить все в тартарары!..
   - Ладно тебе, не так черт страшен, как его малюют. Будем рассчитывать, что госпожа Акопян начнет разводить цветочки на своем приусадебном участке и вспомнит о своих прямых обязанностях бабушки.
   - Вы серьезно предполагаете, что это возможно?
   - Надеюсь, - слишком мрачно произнес Кулик, чтобы Славик мог купиться на это и настроиться на дальнейшую спокойную жизнь. - Не падай духом, коллега! Не всегда же ты лейтенантом будешь, повысят в звании, может, еще когда-нибудь моим начальником станешь. Будешь большим человеком, глядишь, она до тебя и не доберется...
   - Ага, не доберется! Если только я в ближайшее время на Луну или на Марс в командировку не отправлюсь с передачей опыта оперативно-розыскной работы инопланетянам.
   - Скорей бы! - мечтательно произнес Кулик, - я бы тогда опревьюбника на подмогу прислал, чтобы тебе не так скучно было.
   - Мечтать не вредно...
   - Вот и я о том же!
  
   Пока друзья размышляли, как избавиться от Татьяны, пусть даже путем засылки в бесконечное межгалактическое пространство, она набирала номер сотового телефона мужа, чтобы поделиться своей идеей. Идея состояла в том, чтобы уговорить брата Тиграна, адвоката, начать оформлять лицензию, и под вывеской "Пилигрим" открыть детективное агентство. А сама Татьяна согласна работать там даром хоть в должности секретарши...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"