- Кто? - спросил Дёмкин идущего с посадочной полосы Сергеева.
- Чижов, - ответил капитан. - Маркова сбили.
- Не понял... - растерялся Иван. - Пётр же был ведущим!
- Забыл, что нашим дают на подвески только две ракеты? - зло ответил Сергеев. - Считают, что этого достаточно для защиты, а с таким боезапасом не полезут в драку! Пётр сделал всё, что мог. Сбил одну из ракет, которая шла в хвост Алексею, а потом вынужден был делать манёвр уклонения. Атаковали обе машины, так что толку от его прикрытия...
- Кто? - вторично спросил Дёмкин.
- А ... их знает! - выматерился капитан. - Там были четыре еврея и два амера, и все на тридцать пятых. Сирийцы их вообще не видели. Мы отслеживаем, да толку-то!
- Три дня назад Полынин, сегодня Марков! - сорвался в крик Иван. - И что дальше? Опять утрёмся?
- Только что передали, что нам запретили все полёты, - ответил Сергеев. - Вам тоже приказали сидеть тихо и не высовываться. Можно защищаться, только с разрешения генерала.
- Совсем сбрендили?.. - злость Дёмкина опять сменилась растерянностью. - Если решаться ударить по базе, пока мы получим разрешение, от нас останется мокрое место!
- Подать, что ли, рапорт? - с тоской сказал капитан. - Если бы не семья и квартира, ноги бы моей здесь не было. Кто-то наверху играет в свои игры, а мы болтаемся здесь, как говно в проруби! Пётр идет. Он немного не в себе, поэтому помолчим.
Офицеры не заговорили с вернувшимся летчиком, он подошёл к ним сам.
- Привет, - сказал он Ивану. - Что воротишь морду? Тоже думаешь, что я спасал свою шкуру?
- Я сказал хоть слово? - обиделся Дёмкин. - Мы ещё не заступали на дежурство, поэтому я не видел, что у вас было, но Игорь рассказал.
- А что, уже появились такие... думающие? - спросил Сергеев.
- Алексея я им не прощу! - не отвечая, с ненавистью сказал Чижов, повернулся и ушёл к домикам личного состава.
- Как бы он не сорвался с катушек, - озабоченно сказал Иван.
- Нужно или воевать, или всё отсюда убирать, - мрачно отозвался Сергеев. - Если уйдём, опозоримся так, что с нами никто не захочет иметь дело. Сирийцы уже задумались, на хрена им наши базы, если их каждый день утюжат бомбами. То хоть изредка обстреливали ракетами, а сейчас обнаглели вконец. Бомбы дешевле ракет, а сирийское ПВО не рассчитано на тридцать пятые. Видимо, давно поняли, что мы ссым их трогать.
На следующий день уже привычно объявили боевую тревогу. Сначала авиация коалиции обстреляла какой-то объект сирийской армии у одного из небольших посёлков в пустыне, которых здесь называли городами, а потом засекли самолеты Израиля.
- Шестерка тридцать пятых, - сказал полковник Сухов генералу Власенко. - Похоже, что опять нацелились на Хомс.
Отдалённый гул взлетающего самолета заставил офицеров удивлённо переглянуться. Генерал поспешил соединиться по селектору с командным пунктом.
- Взлетел майор Чижов, - доложил дежурный. - Я знаю приказ, товарищ генерал, сейчас соединюсь с аэродромными службами...
- И не собьёшь! - с досадой сказал Сухов. - При здешних расстояниях он уже вышел на цель. Как думаешь, у него одного сорвут погоны или и нам с тобой готовиться к гражданке? Наверняка Пётр вылетел с полным боезапасом, а учитывая его состояние...
- Может, и к лучшему, - отозвался Власенко. - Нас не бояться, поэтому его подпустят близко. У тридцать пятых не будет шансов. А нам нужно готовиться к возможному ответу.
Результатом боя русского СУ-35 с шестью израильскими F-35 были четыре сбитых "Молнии". Уверенность в своей безопасности обернулась для евреев стремительным разгромом. Приземлившийся на базу Хмеймим Чижов был арестован, но арест продлился всего двое суток. Видимо, в руководстве государства решили, что проще разобраться с "партнерами", чем раскрыть причину инцидента. Если узнают, что русские пилоты воюют по собственному желанию и вопреки приказам...
- А я бы все рассказал, - говорил Дёмкин, когда в офицерской столовой за обедом обсуждали награждение Чижова. - Чёрт с ней, с наградой, зато представляете, как бы нас боялись? Всего один вылет - и уже целую неделю ни одной тревоги!