Деды Морозы - разные: голубые, красные. Красные, вообще-то, и не Морозы вовсе, а Клаусы. А голубые...
Впрочем, какое это имеет значение, когда на столе стоят два шоколадных Мороза, обернутых в праздничную фольгу? Да-да, тех самых двух цветов. В остальном же кондитерская фабрика не балует разнообразием вкусов и делает что Клаусов, что Морозов - из одного и того же молочного шоколада торговой марки "Аленка". И надо думать, нутро у них тоже было одинаковое - пустое. Но чтобы думать так, нужно совсем потерять воображение. А в новогодние дни хочется как раз обратного: вообразить себе что-то невообразимое, и чтоб сбылось!
Чтобы что-то сбылось, надо сначала это "что-то" загадать - так учат поверья и соседка Зина. Зинка сама, может, и гадала когда, но уж позабыла, что ей выпало и тем более - сбылось ли. Зато подбить Олю на спиритическое действо посчитала своей подружеской обязанностью и - подбила.
Подбитая Оля пролистала в сети празднично оформленные сайты и выяснила, что придумано в мире несметное количество способов гадания. Но совсем поражающим воображение оказалось количество толкований одних и тех же результатов. И это - не считая условных модификаторов, - лицом к какой стороне света сидел гадавший во время спиритического реквеста, и съел он перед акцией мятный леденец или только подумал о нем. Человеческий рассудок не вмещал лавину предлагаемых в Интернете ответов!
Поэтому Оля решилась гадать только привычными предметами домашнего хозяйства и, для верности, в святки, в ночь на приходящий Новый, по-старому стилю, год. Пока она выбирала среди дорогого памятного старья свечи да зеркальца, мало-предсказуемым зябким смерчиком ворвалась в квартиру Вика, накружила в помещении мохнатых снежинок и унеслась с просьбой: "Я еще чуть-чуть погуляю, ладно". Знак вопроса не успел слететь с ее бойкого язычка, как дверь захлопнулась. Замечательное препинание шлепнулось на ступени лестницы и, обиженно позвякивая, поскакало вниз, за девочкой. Не в надежде ее догнать, нет - этого не смог бы сделать даже ни один из взрослых вопросов - а хотя бы взглянуть из любопытства, что это такое интересное забыла Вика на улице. Ведь к чему попало разумные девочки не уносятся, сломя голову, а важно так ступают, задрав нос, будто совсем ничего особенно не хотят.
"Егоза! - подумала Оля, радуясь, что Викино детство протекает в целом как надо и куда следует. - Не простыла бы только". И тут увидела на столе две цветные фигурки.
Но прежде того, пока Вика мимолетно присутствовала дома, тут произошел весьма примечательный диалог, слышать который не суждено было никому, даже обладающему абсолютным слухом. И дело не в заурядности слуховых данных обитательниц квартиры. Просто беседа произошла тем способом, которым люди обычно не разговаривают, поэтому и не прислушиваются ко всяким странностям. Переводя разговор на доступный язык, он выглядел вот как:
- Их двое. Надо брать.
- Зачем?
- Новые сущности. Интересно.
- Это опасно.
- Это заманчиво. Тебе единица и мне единица. Берем?
- Да.
Вот собственно и весь диалог, из коего понятно всего лишь, что стороны заключили соглашение о намерениях, и не более того. А прервался обмен мнениями как раз, когда Вика исчезла за дверью, из чего заключим, что некоторые очень активные девочки способствуют развитию, скажем, ...неочевидных отношений. Тем более - такие как Вика, за которой не только снежинки увязываются в губительное тепло дома, но и потерянные вопросы скачут по ступеням.
Вернувшаяся к морозному гулянию Вика разочарованно огляделась. Щедрый Дед Мороз исчез без следа. Только перетаптывался с ноги на ногу в полуботинках пришедший по - очевидно, не детским - делам милиционер.
Если бы девочка не была так взволнована, она без труда обнаружила б, что никуда Дед Мороз не исчезал, а по-новогоднему волшебно превратился в милиционера! Благо, у Вики хватало способностей уяснить и эту метаморфозу, и что в багажнике стоящего неподалеку "жигуля" находятся и отороченное белым Морозово облачение, и накладная борода, и набитый тряпками мешок, откуда и были извлечены те самые две уменьшенные шоколадные копии волшебного дедушки.
Но Вика была не только начинающей ведьмочкой, а еще и просто девочкой, которой не чужды сказки и приключения и которая впервые в жизни нос к носу столкнулась с живым воплощением хваленого взрослыми Деда. Ведь ни за семь лет проживания с бабушкой в архангельской глуши, ни за неполный год в Москве шансов встретить доброго Мороза у нее не было. А тут - настоящие подарки, да от кого! Оттого-то ей и не подумалось выспрашивать свое подсознание и выяснять эту лукавую прозу жизни.
А правильней показалось Вике надуть обиженно губки и, по-детски быстро позабыв огорчение, броситься к ледяной горке, к девочкам и мальчикам - пусть и не обладающим такими чудесными способностями, как Вика, пусть. Для дружбы главное другое - совпадать по существенно важным параметрам, таким как, в частности, детский возраст.
Пока Вика скатывалась раз за разом с горки, собирая на пальтецо и рейтузы уже успевшие упасть снежинки, произошел еще один разговор. И один из собеседников был известен - тот самый милицейский человек, а другого по причине удаленности и неизвестности охарактеризовать было никак нельзя. Потому вот какой был бы слышен монолог, сумей сторонний наблюдатель поближе подкрасться к милиционеру:
- Панасюк на связи... Желаю Вам того же!.. Нет уж, Вы оставайтесь в своем кресле, нечего детей пугать немереными звездами... Докладываю: с даты последних леонидов никаких аномальных проявлений не установлено... Да причем тут Брежневы?! Леониды это... Так точно, шутку понял... Нет, еще не отмечал, на оперативке нахожусь... потому и не допер сразу...Нет, ум не приморозил, только... Есть - не хохмить! По существу дела: предполагаемый объект Найденыш проявляться не спешит. Взяла гостинцы, как обычная девчонка восьми лет от роду. Нет, не съела, а отнесла домой... Вы считаете это аномалией? Ну, не знаю...Нет, своих детей не имею, Вы же в курсе!.. Это приказ?.. И выполнить немедленно?! И на том спасибо. Уф-ф... Помню, что стратегическая...Нет, не забыл, что под особым... Знаю, что не сносить...хотя, зачем она мне, если остальное отморожено?.. Ага, России служу - а то, как же?!
Милиционеры - они разные: го... хе-хе, нет, не голубые-красные. Хотя чего только не бывает в жизни. Если взять этого конкретного блюстителя, посиневшего от мороза, да в тепло - он тут же и покраснеет. Но это значит лишь одно - он был живым человеком, не лишенным органов кровообращения.
А если смотреть в корень, Панасюк даже и милиционером-то не был. Не так чтобы совсем, а по большей части своей профессиональной деятельности. А почему он показался таким Вике - отдельный вопрос. Просто так ведь ничего не кажется, а всегда отчего-нибудь.
Не очень ясно? Ладно, приоткроем секрет: участковые никогда не следят за восьмилетними девочками из чистого любопытства. Как известно, это не входит в обязанности участковых - за девочками следить. Они за участком наблюдают, а девочки - так просто, из интереса или же по службе. Интереса занятому мужчине в Вике - никакого! А по службе - кого интересуют такие девочки? Не догадались?
В общем, милиционер был переодетый в милиционера сотрудник одной весьма неприметной службы. Да так ловко переодетый, что любой элементарный местный бомж или же криминальный элемент сказали бы, ставя зуб в заклад, что это он и есть - участковый Панасюк Петя. Ну, Петя, это уж слишком панибратстки звучит, а Петр Петрович - очень даже подходяще.
Подошла Петрова служба к вопросу конспирации творчески, да и обязала местные органы принять на работу участковым не капитана милиции, а ловко прикидывающегося милиционером своего оперативного работника. Вот такие фортели выкидывает жизнь под Новый Год или - когда кому-то это очень надо. А кому надо - он со своими громадными звездами на погонах на другом конце произошедшего разговора остался, в кресле дальнейшим творчеством заниматься. То есть, невидим.
Чем больше звезды, тем невидимей эти люди. Будем считать их "звездность" проявлением скрытой магической силы - для смеху. Хотя смеха в этом, если честно, не много, они и впрямь чудеса творят, когда приспичит. И Петя Панасюк - тоже ничего себе колдун в своем роде. Даже Вика вон, не заметила, что он переодетый Дед Мороз, почему-то. А решила девочка, что он милиционер, хотя одет Петр был в гражданское одеяние - джинсы и пуховик, от которых веяло чем-то китайским, возможно - мудростью. И еще - в полуботинки, потому что зимние, на меху, сапоги пришлось сдать в ремонт в результате разъедания кожи удивительным реагентом, которому полагалось наоборот разъедать снег. Снег в городе химическому растворению не поддавался, а невинная кожа лопнула.
Бывшему Деду Морозу с примороженной нижней частью тела нынче предстояло встречать старый Новый Год не дома. Нет, не в веселой компании братьев-Морозов и не в поисках отморозков, а совершенно одному. Причем, наверняка - в неподходящем месте, в которое оперативных работников, по закону подлости, обычно заводит служба под праздник.
Пока, правда, предполагалось, что он продежурит вблизи Викиного дома до полуночи. Если, конечно, не случится что-то особенное. И не мог Петя заранее сказать: что лучше, чтобы это особенное - случилось или же наоборот? В основном-то, Панасюк как раз за особенным и охотился, но каким оно окажется, не предполагал, потому и опасался. И верно, кто скажет наверное: лучше поймать птицу удачи или пусть уж она мимо просвистит - у виска, в крайнем случае?
Мимо не просвистело. Но об этом чуть позже.
А сейчас - про желания. Загадывать прагматичный оперативник ничего не собирался, потому что верил в приметы. А у ответственных людей они особые, проверенные. Одна из них как раз и гласила, что стоит чего-то приятное себе загадать, как оно непременно "обломится", то есть очень обидно не сбудется в самый подходящий для сбывания момент. Собственно, так и случалось все в Петровой жизни - он загадывал себе, загадывал, а в результате - ни семьи, ни детей, ни самой завалящей влюбленности в грудной клетке.
Не загадывать - это он научился! А просто не хотеть - не получалось. Вот и мнилось ему сейчас на морозе уютное тепло дома, и запах ёлки всплывал в голове - сразу в двух точках за ушами. Не иначе, в те места и отдают рецепторы носа сигналы о выловленных из атмосферы запахах. А поскольку нос тоже замерз, то за ушами щекотали еловыми иголочками воспоминания, пришедшие из памяти. И, в общем, было приятно, надо сказать. Выходит, так даже лучше - не загадывать, а прямо из памяти черпать. А когда ничего нужного не находится, тут уж только гадать необходимо! Этим, кстати, сейчас и занимались несколькими этажами выше две молодые женщины - Викина приемная мама-Оля и Зинка, ее соседка по этажу и подруга по жизни.
Дело в Олиной квартире шло к ночи, и гадать уже было пора. Оля с Зиной для начала сварили кофе, который Ольга отказалась пить. Зато развернула одного из шоколадных Морозов и задумчиво откусила ему кусочек от валенка. Про то, что Вика принесла вкусности, быть может, для себя - Оле не подумалось - так заняло ее внимание предстоящее гадание на гуще! Когда Зинка допила кофе, от синего Мороза осталось одно нутро, которое с последним кусочком тоже последовало в Олин рот - ведь одинокому нутру нечего делать на воле, если не во что поместиться. Можно бы, конечно, занять всю комнату, но она была слишком велика для маленького нутра, и внутри человеческого организма ему понравилось больше.
Пока Зинка таинственно разглядывала разводы на дне чашки, состоялся совсем коротенький диалог, снова беззвучный и, если честно, вообще невербальный. А с чего ему быть длиннее, если Вика ушла на горку собирать павшие снежинки и временно не способствует странностям? А содержание разговора - вот какое:
- Одна сущность освоена!
- Да, ждем вторую.
Зина глубокомысленно промычала про себя: "Ну, надо же!", и изложила обнаруженную во влажных останках южных зерен сакральную истину.
- Вижу ясно - кольцо тебе светит! Вон, гляди, ровный круг и больше ничего. Либо нимб, но ты отнюдь не святая. Остается - кольцо, замуж, то есть, выйдешь.
- Чего это я не святая? - удивилась Оля. - Да, не непорочна. Но ведь лет-то мне - помнишь, сколько? Тридцать!
- Тридцать четыре, правильно, - уточнила на год младшая ее Зина. Для порядка напомнила, а не чтобы "уколоть" незамужнюю подругу. Да и как уколешь, ежели сама одинокая? Правда, с ребенком, не совсем одна, но без мужика все же. - Готовь приданое, подружка!
- Чепуха это гадание, - фыркнула Ольга, заглянув в чашку, - этот кружок - донышко просвечивает. Нужно было больше кофе сыпать! Давай еще раз?
- Нет уж, я столько кофе пить не стану, возбуждаться к ночи вредно! Лучше вот, в зеркале смотри своего суженого.
Зина прислонила к чашке зеркальце в бронзовой оправе, зажгла пару заготовленных свечей на бронзовых же подсвечниках и стала листать записную книжку в поисках подходящего приговора - что-то ведь шепчут в таких случаях девушки?!
На дворе меж тем тоже наступала ночь, и Оля крикнула в приоткрытое на секунду кухонное окно:
- Вика, домой пора!
В обычных обстоятельствах девочка тут же бросилась бы домой, потому что хоть и приемную, но маму - уважала. Но в это время кто-то отворил подъездную дверь, и любопытный знак вопроса наконец выбрался на улицу и коварно пристроился к Олиной команде в самый хвост, из чего Вика заключила, что она уже большая и мама с ней решила посоветоваться - гулять ей дальше или уже время Новый Год встречать.
- Не, мам-Оль, не пора еще - ребята пока катаются, значит не ночь еще! - логически безукоризненно ответила Вика на заданный как бы вопрос.
"Как это не ночь? - возмутился мысленно продрогший Панасюк, взглянув на часы, - самая, что ни на есть, ночь. Старо-новогодняя, к тому же. Детям пора есть шоколадки и спать!"
- Ну, ладно, раз так, уже иду! - ответила Вика маме-Оле - совсем не на ее мысли, а на псевдо-милицейские. Что просто удивительно! Не потому, что на мысли, а потому что на чужие. Видимо, девочка заигралась и перепутала сгоряча, кто и чего думает поблизости. Простим ей и эту праздничную оплошность. Поверьте на слово: надо легко и почаще прощать детям разные мелкие просчеты! Особенно таким, как Вика - на всякий случай...
Меж тем, Зина закончила листать записную книжку тем, что, не найдя в ней искомого приговора, выдумала его из головы.
- Надо говорить: "Ряженый-суженый, приди ко мне ужинать!"
- Зинк, ну ты даешь! У меня угощения только на нас и хватит, - расстроилась Оля, - а вдруг и впрямь заявится, что тогда?
- Тогда ходи незамужней! - отрезала Зина, - давай вон, смотри в зеркало! Да приговаривай.
Ольга сосредоточилась, заговорила, прислушиваясь к своим ощущениям: вдруг и впрямь почувствуется что-то потустороннее? И действительно, вдруг потянуло хладом и сыростью, по ногам прошлась леденящая волна! Оля содрогнулась от этого ощущения, но приговаривать не бросила. И тут в зеркале мелькнуло лицо!
- Мам-Оль, чевой-то вы тут колдуете?
- Вика! Ну, разве можно так пугать?! - Ольга не на шутку разгневалась, да так, что даже Вика не посмела ей смотреть в глаза!
- Я не нарочно! - Вика потупила взгляд, - то есть подкралась нарочно, конечно, но не со зла ведь...
- И хорошо, Витенька, хорошо, что не со зла, - заискивающе затараторила Зина, памятуя, что нахального сантехника Вика в несколько секунд довела до полной и окончательной невменяемости. Кстати, канализационный мастер был отцом ее сыночка Николаича, и, считала Зинка, Вика за тот случай ей по гроб жизни обязана. А заодно и Оля.
- Так Вы что, маме жениха колдуете, что ли? - от Вики бесполезно было и мысли-то скрывать, не то что - зеркало со свечами, - зря вы это - чужих мужчин только потревожите! Уж и так все ясно...
- Витенька, а можно я тоже буду знать, что тебе ясно? - еще не успокоившись до конца, Оля говорила несколько раздраженно, - меня, вроде бы, это тоже касается!
- Ты, мам-Оль, кого выберешь, тот и твой будет - к гадалке не ходи, - ответила Вика, уходя в комнату, - съешь лучше вон Мороза шоколадного, мне настоящий дед-Мороз подарил, да будем новый Год встречать.
Оля, впав в очередную задумчивость, машинально стянула фольгу с другого Мороза, красного, но, вспомнив о Зине, протянула шоколадное изваяние ей.
- Не хочу я, уж кофею напилась, - отмахнулась Зина, - ты вот что: святки на исходе, а мы так ничего и не нагадали. Давай еще что-нибудь попытаемся узнать. Ну и пусть верно, что Вика сказала - все равно кого-то выбрать тебе надо...
- Да как? - Оля откусила голову второму Морозу.
- О! Есть самый простой способ - туфлю кинуть через плечо. На кого попадет, тот и твой! Неси, какие получше.
- А получше-то зачем? И на кого тут попасть можно, в квартире? У меня старенькие были, не жалко. Пойдем к магазину - там хоть люди с деньгами случаются.
- В такой мороз никто стоящий не случается, все по домам сидят, - парировала Зина, - с балкона кинем, не глядя.
- Седьмой этаж, - усомнилась Ольга, ковыряясь на антресолях, - шпилькой насмерть зашибить можно, особенно - если в висок. Вот у меня что есть, их и кидать станем! - Оля вынесла на свет пару занюханной молью обуви, - а что значит "стоящий не случается"? - осознав вдруг Зинкины слова, всполошилась она. - Ты мне какого-нибудь бомжа нагадаешь, а мне - всю жизнь мучайся?
- Вика сказала же, что все уж решено? Во-от. А мы гадаем, чтобы только узнать, кто судьба твоя. - Зинка брезгливо взяла двумя пальцами обувь и поднесла под люстру, чтоб лучше видеть, - на такую модель и правда что только бомж клюнет. И тот - схватит, да сбежит. Ладно, беру риск на себя - первая брошу. Если все обойдется, тогда ты кидай. Доедай свою шоколадку, и на балкон пойдем!
- Удивляюсь я на вас, женщины, - донеслось из Викиной комнаты, - и куда торопитесь? Вам, что - мужчин не хватает для счастья, что ли?
Уж два года, как совсем одинокая, Ольга, дожевывая Мороза вместе с его пустым нутром, вопросительно поглядела на Зинку. Одинокая со времени утраты рассудка сантехником Колюней, Зинка взаимообратно взглянула на Олю. Испытание взглядом выдержали обе. Следом, они одновременно пожали плечами и кивнули друг другу, мол, да, не хватает, а что тут такого зазорного? И набросили на плечи верхнюю одежду - шубку да дубленку, то есть - весь Олин зимний гардероб.
- Ну, как знаете... - послышался из-за стены разочарованный Викин голос, - я бы лично не суетилась.
Подруги прыснули в кулачки и отворили стеклянную дверь в морозную ночь - гадать! Не оттого ли, что и правда им не хватало этих самых мужчин, или просто из озорства, от чертовщинки, которая посещает в предновогодний вечер одиноких тридцатилетних женщин? С хвостиком. В смысле возраста.
Что до Пети Панасюка, то он, чтоб зуб на зуб стал попадать, забрался в "Жигули", завел мотор и включил отопление салона на всю возможную мощность. Пока еще воздух внутри машины метался ледяной, и Петру стало еще холодней. Дежурить ему уже совсем расхотелось, и трясло так, что аномальное явление, случись оно прямо перед капотом автомобиля, кроме досады ничего бы не вызвало.
"Нет в девчонке ничего такого, - подумал он, - четыре месяца псу под хвост. Мамаша ее тоже ничем не знаменита. Ну, подумаешь, метеорит в их балкон в августе угодил! Ну, не простой камушек - на алмазные крошки разлетелся... Что, из-за этого подозревать людей в колдовстве, что ли?! Вот если б на меня с ясного неба бриллианты посыпались - может, и поверил бы в чудеса. И то - хрен объяснишь начальству такой феномен..."
Небо и впрямь разъяснилось - к еще более морозной ночи - и, чего уж там мелочиться, ка-ак бабахнуло по крыше машины! Побывавший немало в крутых переделках, Панасюк рефлексивно пригнулся к рулю и... увидел, как сверкающий в разнотонных лучах городского освещения полупрозрачный предмет размером с голубиное яйцо скатился с крыши авто на капот и, погромыхивая по тольяттинскому железу, юркнул в снег...
Будто и не дрожал только что, Петр пружиной выбросил себя из машины на воздух, не замечая водительской двери - открыл ли или вынес впопыхах.
В свеже-наметенном перед капотом снегу обнаружилась лунка, из которой оперативник двумя пальцами аккуратно, не нарушая краев отверстия, извлек тот самый полупрозрачный блескучий предмет. "Гы! - развеселился он, стоя на коленях с фантастической находкой на ладони, - выглядит как натуральный алмаз. Экспертиза покажет, правда ли, а мне нужно быстренько место падения осмотреть, да сфотографировать". И он полез во внутренний карман пуховика за камерой, прикидывая, как лучше осмотреть крышу машины.
Сначала он, с колен, сфотографировал лунку. Подняв затем взгляд на лобовое стекло, Петя похолодел сердцем и приготовился рухнуть под защиту капота! Потому что с крыши машины на него смотрела ни много, ни мало - черная дыра размером с Петров кулак, но не круглая, как Панасюк представлял себе эти гипотетические образования, а эллипсовидной формы. Впрочем, кто их разберет, дыры эти, - какая форма для них правильная, а какая ложная?
Черная дыра не двигалась и, окаймленная узкой полоской не совсем темной материи, неспешно поглощала свет и последние снежинки, слетающие с ясного уже неба. "Грибной снег, - подумалось Пете некстати, - завтра выходной, съездить в лес, что ли?"
Придя в себя после секундного испуга, оперативник заподозрил в форме дыры очертания до боли знакомого по детским годам предмета...
Так и есть! Вставая на ноги, Петя уж был уверен, что черным зевом в его сторону смотрел... валенок! "Ну, дела! - озадачился Панасюк, - и где это видано, чтобы алмазы в валенках рождались?! Кимберлитовая труба - другое дело!" И верно, раструб голенища валенка ни в какую аналогию с месторождением алмазов не годился.
Почесав озадаченно голову под капюшоном, Петр вдруг резко метнулся за капот, в полете отмечая сознанием, что уж очень подозрительная тень мелькнула на снегу перед ним. Что-то тупо ударило в открытую водительскую дверь и тут же, почти неслышно упало в снег... "Будем считать, у виска просвистела удача", - решил для себя Панасюк.
Выглянув осторожно из-за передка машины, оперативник опознал в предмете второй валенок. "Ну-ка, ну-ка, - азартно подполз он к валенку, - поворачивайтесь-ка, кимберлитово отродье! Где тут у вас прячутся гигантские алмазы?" Внутри валенка было пусто...
- Эй, мужчина! У Вас все в порядке? - послышался раскрепощенный во всех отношениях голос. Панасюк поднял голову. С лоджии ему махали руками две женщины. "Вот так да! - подумал Петя, вставая и отряхиваясь, - то ни одной месяцами, то сразу две интересуются твоим телом!" Скромно умолчим, что "ни одной" у Панасюка получалось исключительно по причине занятости на работе. А насчет тела - это он сам придумал, уж очень нравилось Пете, когда женщины помимо недюжинного ума в нем замечают еще кое-что.
- У меня нормально. А вы, собственно, по какому вопросу? - уточнил Петр. Запамятовал, видно, что не в опорном пункте милиции принимает население, а дежурит на улице и выглядит рядовым прохожим.
- У нас валенки упали, - извиняющимся тоном произнес другой женский голос, более приятный.
Панасюк на глаз прикинул расстояние до дома. Выходило метров десять. Свободное падение валенка получалось не слишком вертикальным.
- Что ж вы так, гражданочки, неаккуратно обувь носите? - укорил женщин "участковый". - А если бы попали в кого-нибудь? Поставьте себя на его место!
- Ах-ха-ха, - прозвенел не самый приятный смех с лоджии, - а мы уже... на этом месте... - и женщина добавила уже совсем неприятное, - валенки отдай, да?
- Подождите, мы к вам сейчас спустимся... - прозвучало более приятное сопрано.
- ... раз у тебя все о'кей, ах-ха-ха, я сейчас выйду, - вновь испортило впечатление менее приятное контральто. Было слышно, как сопрано зашикало на контральто, и обе дамы исчезли из поля зрения. "Странно, - подумал Петя, - если в этом все дело, почему не приглашают в дом?" Он на всякий случай посчитал, на каком этаже проживают веселые дамы и... ужаснулся! Именно за обитательницами этой квартиры он тайно наблюдал, попутно с работой милиционером на участке! "А ведь вторая была девочкой! - удивился он. - Неужели так быстро подросла? Вдруг они и вправду колдуют?"
Пока к нему не вышли, он переложил алмаз в карман пуховика, взял оба валенка в руку и приготовился к разговору. Вообще-то тайному агенту положено действовать скрытно, но раз валенок сам к нему прилетел, отступать было некуда. "Интересно, мамаша выйдет или дочку пошлет... экстерном повзрослевшую.
Распахнулась подъездная дверь и вышла... девочка, которой он вручал недавно вкусные шоколадные символы Нового Года. "Либо это ведьма и она обратно помолодела, либо их там больше чем две, в квартире-то, собралось. Даже шабаш, возможно!" - подумал Петр.
- Здрасьте, это в вас валенком попали? - спросила девочка, кутаясь в пальто, наброшенное наскоро.
- Не в меня, а в машину, а ты... - начал было Панасюк дознание.
- Их-хи-хи, - засмеялась девчонка.
- Ничего смешного! Машина она тоже денег стоит, - соврал Петя нечаянно, ведь машина была милицейская служебная, а такие машины не за деньги дают, а задаром. Тем более такой неновый жигуленок, как этот...
- Это Вам, дяденька ничего смешного, - сказала девочка - Вика, как она назвалась, когда морозов получала. - А мне даже очень! Мама с Зиной валенками на суженого гадали, кому какой достанется...
- ...и попали обе в меня?
- Нет же! Если б в Вас - это полбеды! В машину - сами же сказали, хи-хи, - засмеялась опять Вика.
- Ну, да, понимаю, - кивнул Панасюк, мысленно представляя себе семью шведского типа - две женщины и автомобиль. С "вольво" композиция как-то складывалась, а с его служебным как-то не очень, - понимаю, тем более, что с этим жигулем я столько намучился, врагу не пожелаешь! А почему я - полбеды, а не полсчастья?
- Какое же Вы счастье, если из милиции? - изумилась девочка, - и вообще, валенки отдаете?
- А что очень заметно? - Панасюк протянул пару обуви Вике.
- А то! У вас такие три штучки на погонах, верно? Сержант? - помнившая деревенского участкового, захаживавшего к бабе Осте раз в год для порядку и без всякой охоты, Вика приняла валенки и озадаченно посмотрела на них, потом потрясла, прислушиваясь.
- Угу. Почти, - буркнул милицейский капитан, уже догадываясь, что за вопрос сейчас последует. Отдавать алмаз не хотелось. Но подвергать себя воздействию нетрадиционных методов дознания ему нравилось еще меньше. "Отдам, если спросит", - решил он, сжимая камень в кулаке, который подсознательно запихивал в карман пуховика все дальше и дальше. Вика протянула валенки обратно.
- Вернуть надо стекляшку, не Ваша, - сказала Вика, - нет, не в снегу она, - негромко фыркнув, когда Панасюк сначала представил себе снежную лунку, а после попытался вывернуть левый карман, девочка настойчиво показала глазами на правый.
- А-а! Эта? Да она мне и ни к чему совсем! Твоя? - он протянул алмаз на ладони.
- А то чья же?! Ложте, ложте, - подставила она валенок.
- Надо говорить "кладите", - заметил Панасюк, с сожалением опуская драгоценность в темное жерло валенка.
- Кладут коровы и еще... - Вика сделала краткую паузу, в течение которой услужливый Петин мозг нарисовал живую картинку, как руководство Службы характеризует работу оперативника Панасюка по выполнению "особо важного, государственной значимости" задания. - Ф-фу как неприлично! - Вика повернулась и побежала к подъезду. У самой двери обернулась, - спасибо, Дедушка Мороз!
- Шоколадки хоть вкусные? - вопросил Петр, ощущая себя раскрытым до самой подноготной, даже до наготы совсем.
- Не знаю, мама обе съела! - весело крикнула Вика и так стремительно юркнула за дверь, что не заметила, как заиндевевший знак вопроса прицепился ей на хлястик. "Их Нравы, - с грустью подумал полковник спецслужбы и, по совместительству, капитан милиции, - Ну, что Панасюк, сгорел? Зато раскрыл гнездо оккультизма! - вдохновился он нежданным открытием, - может и не уволят...". И поспешил домой, где никто не ждал, где не праздновали Новый Год, но можно было спокойно выспаться...
- Отдал? - Зинка встретила Вику в дверях с самым решительным видом. - Или мне спуститься?
- Сиди уж, спускальщица! - отозвала Ольга подругу из комнаты. - Гадалки мы с тобой аховые! Придется нам обеим замуж за этот автомобиль выходить, гарем образуем. А ведь хотелось по любви...
- Одно другому не мешает, можно и за машину по любви выскочить, - справедливо заметила Зина, - Витенька, не свалишься? Кто же так с дорогими вещами обращается! - заметила она, как Вика залезла на стремянку и шурует на антресолях, пристраивая валенки на место, и подошла поближе, намереваясь помочь. - Дай я сделаю? - На что Ольга только махнула рукой, вспомнив, как раньше корила девочку, которая без спросу залезает на верхотуру, за туеском, от бабы Ости доставшимся в наследство. Лежали там разные ведьминские принадлежности, как помнилось, в целости и сохранности. Только "стекляшечка" Викина куда-то задевалась, та самая, с которой началось Олино нынешнее положение.
- Я ж тебя гадать не учу, теть Зин, - прозвучал гулко Викин голосок с антресолей, - ты ж у нас профессионал в ведьмачестве! Вот и ты не учи меня как мои ценности хранить...
- Да уж, подруга, ты туда не суйся, - посоветовала Ольга, а то станешь снова... как я теперь.
И тут Олин живот несколько раз дернулся и заходил ходуном! А следом Вика поняла, почему приняла Панасюка за милиционера! И Зинка прозорливо заподозрила, а мы-то с вами - уж точно знаем, какой именно суженый предопределен ее подруге в спутники жизни.
Чудеса? Конечно!
Если не знать, что Ольга была на половине срока с ожидаемой двойней непростых девочек. Которые были настолько любопытными, что добились своего и теперь бурно поглощали потребленный Олей шоколад - так неистово толкаясь и пинаясь, будто и впрямь могли оттеснить друг дружку от питательной среды.
Если не учитывать, что на желтой полосе на боку синего Петиного жигуленка отчетливо значилось "МИЛИЦИЯ".
Если не забывать, а это уже решено кое-кем свыше, что в марте Петра и Ольгу крепко свяжет... нет, не просвистевший мимо виска волшебный валенок, а тривиальный взлом квартиры.
А так - чудеса, да и только! Самые что ни на есть необычайности, которые начались с пустяка - с подарка двух обычных шоколадных Морозов, в магазине купленных, - голубого и красного, пустых внутри...