Утро начиналось моросящим дождем. Можно было с уверенностью сказать, что грядет один из тех дней, когда начинаешь всерьез задумываться о жутких мелочах, которые так портят жизнь (или может мы сами все портим, когда начинаем обращать внимание на ерунду).
-Чудный день, не правда ли? Эти слова показались насмешкой. Но старик не шутил. Его огромный нос, украшенный отвратительными черными порами, как будто дрожжи разрыхлили кожу его лица и грязь поселилась там навсегда, не мог не вызывать ощущение абсолютной нечистоплотности и потому отвращения.
Уже немолодая женщина человек лет сорока-сорока пяти угукнула. Дабы не продолжать разговор она отвернулась и подняла высокий воротник черного кашемирового пальто, сшитого на заказ, а оттого не просто стройнившего его, а прямо сказать, привлекавшего к его фигуре не только завистливые взгляды женщин, но и восхищенные взгляды мужчин.
-Да, дела видно у вас идут неважно... Не делай этого, детка, у тебя все еще впереди, внуки, дети, подумай.
Как будто не замечая нежелания общаться, не унимался седой старик.
"Пойти что ли погреться, чего стоять на таком ветру, электричка что-то опаздывает",- не обращая внимание на бредни старика размышляла женщина. Да и перекусить не мешало бы. Все одно дома холодильник пустой. Женя с дочкой на дичи до конца лета, сами там готовят, стирают, как они там, может наведаю на следующих выходных. Надо бы балкон, что ли прибрать, а то с осени обещаю, все времени нет. Это я наверно мое чувство вины заговорило. Но ничего, как заговорило, так и замолчит. Деньги в семье я зарабатываю. Женька даром что майор, даже себя не прокормит, если со мной что случиться. За такую зарплату как у него, не то что вкалывать, вредить можно на работе без зазрения совести. Но, если конечно подсуетиться, то можно и зарабатывать везде. Так он же честный... Наконец показалась сонная электричка на Москву.
Ехать спиной по направлению движения она не любил, однако, долго не раздумывая, заняла единственную почти чистую скамейку, Все остальные оказались мягко выражаясь заплеваны семечками, окурками и просто грязными, и это в такую рань. В пять часов утра вагоны были пустыми, но можно было быть уверенным, что через минуту после отправления появятся попрошайки, какие-нибудь малолетки и затянут вечно-жалобное на баяне.
Хорошо что теперь их больше двух команд на один поезд не сажают,- нашла повод для оптимизма Анна, устраиваясь поудобнее. А то, что это хорошо организованный бизнес глаз топ-менеджера, когда-то бывшей отличной профессиональной журналистки, определит с лету.
Через секунду пара профессиональных глаз отключились, все-таки ночью удалось поспать всего пару часов.
Проснулась только на конечной. Шума Москвы еще не было слышно, но атмосфера большого города как будто растворилась в вагоне, заставляя суетливо подняться, оглядываться по сторонам в поиске ответа на вопрос, не забыла ли он чего. Но тут же вспомнила, что ничего с собой кроме паспорта не брала.
Пройдя через турникеты, и выйдя на площадь трех вокзалов решила присесть на каменную скамейку возле ларька, который еще не открылся.
Так, стоит все еще раз все обдумать,- пыталась сосредоточиться Анна. Какого лешего я понеслась в этот чертов город, в такую даль, в такую рань. Чего мне не спалось в теплой постельки, одной правда, но не переться же из-за этого в Москву из Посада. Вообще-то это тревожное чувство, живущее в верхней части живота, и обнаруживающее себя в ответственные моменты жизни еще ни разу не подводило, за что ему большое спасибо. Но что с того, я совершенно не понимаю, что оно требуется от меня на этот раз. А раз не понятно, надо подождать, и попытаться все-таки прояснить этот вопрос, иначе будет хуже. Опыт, однозначно говорил о том, что доверять себе можно и нужно, какие бы внешние обстоятельства не были, что бы не говорили эксперты, родители, друзья. Доверять себе, значить любить себя, а как жизнь не любя.
Сколько можно ждать непонятно чего, может, бросить все, вернуться домой, залезть в горячую хвойную ванну или... попытаться сделать как Надо, но сначала надо понять что нужно сделать. Ответ был очевиден, разумнее всего выдвинуться домой. Но разумный, не значит верный. Так что пожалуй еще полчасика померзну, а проедусь на Лужники, потрачусь на новые бумаги для фирмы, зато к гостям из органов буду готова, и домой. Ей богу, ну почему мне приходится морозить задницу на вокзале, вместо того, чтобы обнимать любимого мужчину.
Так, подобьем баланс. Первое, из-за своего предчувствия я здесь и непонятно чего жду уже четверть часа. Второе, если не определить, почему я здесь, и что еще хуже, проявить "благоразумие" и уйти, будет очень нехорошо. Третье, пока можно заняться чем-то полезным. Так, можно воспользоваться опытом, вспомнить, как в прошлый раз получилось понять, как подсознание хочет мне помочь. Бред какой-то. Но попробовать стоит. Сколько лет прошло, наверное четверть века, не меньше. Такой же майский день. Хотя почему майский, пожалуй дело было в августе, да накануне второго Спаса. А год? Наверно 2001-2003, а, неважно, - в начале 2000-х.
До этого пришлось полтора года стелиться перед главным редактором, чтобы попасть в команду, освещающую деятельность первого лица. И малой кровью тогда не обошлось. Все хотят хорошо жить, а наш главный, даром что еврей. И как это у него получается абсолютно из любой ситуации извлечь не то что выгоду, а такую сверхприбыль, что Бил Гейтс отдыхает. И, наконец - моя первая командировка в Бостон, и такая удача. Прямой эфир, где президент России пытается спасти жизнь американскому коллеге, в которого стреляет террорист-смертник. Классная картинка, на весь экран, на всю страну.
Помню погода в Бостоне была не холодная, но переменчивая ветряная. С волосами пришлось помучиться и поступить самым жестоким образом,- приговорить и к хвосту до самой посадке в самолет. Но эти безумно длинные 12 часов проведенные в ожидании, пока ФБР разрешит покинуть здание, не компенсирует даже премия, лично от Председателя совета директоров телекомпании за мужество, проявленное при исполнении профессионального долга. Премии, кстати хватило ровно на то, чтобы капитально отремонтировать квартиру и купить шмотки к летнему сезону.
Никогда бы не подумала, что американские копы такие сволочи. Это только в кино вроде как демократия, а после 9/11иностранцев и за людей то перестали считать. Ни тебе позвонить, ни ТВ, ни газет, в туалет и то, только с разрешения дежурного, личные вещи сразу отобрали, ни лекарств, ни средств гигиены, ничего так и не вернули,- ну чем они лучше террористов. И допросы, допросы, допросы: фамилия, имя, род занятия, где, учились, семья, какими языками владеете, цель визита, связь с Аль-Каедой. Держать людей без медицинской помощи, после того, как они пережили жуткий стресс, для того чтобы выбить нужные показания - это не проблема, где они были, когда оружие проносили в аудиенц-зал. Если бы не вмешательство телеканала, можно было зависнуть в штатах и на пол года, "до выяснения всех обстоятельств дела".
Мне лично совершенно наплевать, были ли у Адама, так кажется звали того молодца, стрелявшего в Буша сообщники или нет. Адам этот как потом выяснилось тысячу раз попадал в поле зрение ФБР, и считался очень благонадежным американским гражданином. А то, что его жена и старшая дочь погибла в Ираке во время бомбежек это они выяснят только после. Обожженное тело жены опознали только по обручальному кольцу, которое как оказалось муж сделал своими руками сразу после первой встречи, еще когда им было по 13 лет. Тело дочери не нашли.
"Почти двадцать лет счастливого брака, как- будто кто-то стал ради забавы обрывать ниточки, на которых держалась наша жизнь", так Адам писал в своем дневнике. Подразумевалось, что этим кто-то был Буш-младший. Не думаю что ради забавы, наверно чувствовал Буш себя благодетелем, а может и мессией, спасителем всего человечества, когда отдавал приказ о начале войны.
Дневник Адама и был моей самой большой удачей, оригинал которого никто, кроме меня так до сих пор не видел, может стоит его опубликовать. А что, дневник террориста, такого еще не было, надо подумать.
Именно после того случая я и поняла, что иногда нужно поступать иррационально и просто делать то, что должен. Ведь ничего не говорило о том, что дневник Адам спрятал в обшивке сидения автомобиля, который он поставил на профилактический ремонт. А я просто подняла опись его имущества и нашла то, что никто и не подумал искать,- исповедь террориста.
Кажется, в нем говорилось, что у Адама была и вторая дочь. Что стало с ней, до конца выяснить так и не удалось. Ради того, чтобы заработать деньги и вылечить Амину от рака, который развился у девочки после смерти матери, и будет совершен теракт. Было бы интересно сейчас вновь попробовать найти Амину, может что получиться. Нет, глупая затея. Ей уже лет 30, наверное замужем, сменила фамилию, если вообще хозяева Адама сдержали обещание вылечить его дочь.
Пара выстрелов в президента и ты уже бессмертен в веках, может и это тоже причина, почему такие же поддонки идут на убийства тысяч людей, захват заложников, подрыв школ. Тем более, если властям очень даже выгодно иметь "врага", на которого можно списать все что угодно, например неспособность и нежелание работать, управлять страной или хищения на пары миллиардиков у.е. И зачем решать проблему терроризма, если можно просто делать вид, что да, мол, работаем в поте лица, ночей не спим и посылать пацанов 18 летних на смерть. А самим спокойненько пить боржоми и разъезжать по заграницам. Только ты сам можешь реально о себе позаботиться, а государству нужны только твои налоги или ты сам, как раб, если ты призывник.
Анну буквально накрыла волна ненависти и злости на жизнь, на власть, на саму себя. За неудачное раннее замужество, за несбывшиеся мечты...
К Казанскому медленно подкатили два новеньких бронированных автомобиля. Мужчина лет тридцати, наверное хранитель тела выскочил и поспешил открыть дверь хозяину. Ходой американец, уже бывший президент, некогда самой могущественной страны, уверенной, как и двадцать лет назад походкой, прошел по направлению к платформе в окружении еще трех рослых бой-скаутов. Что-бы как-то успокоиться Анна потянулась за сигаретами, которые лежали во внутреннем кармане пальто. Рука скользнула по ледяной рукоятке пистолета. Муж настоял, чтобы она имела при себе что-нибудь для самообороны. "Вот и пригодился",-единственное о чем она успела подумать после двух нажатий на спусковой крючок, прежде чем почувствовала солоноватый вкус кровавой пены во рту.