Я родился и вырос в обыкновенной, по советским меркам, семье. Не все было просто в моем детстве, не была безоблачной и моя юность. Вероятно, уже тогда у меня были психоэмоциональные расстройства. Я был зеркалом родительских проблем, среди которых едва ли не основной была проблема пьянства.
Несмотря на то, что я возненавидел алкоголь и проблемы с ним связанные, где-то подсознательно я им уже заразился . На парадоксе. На противоречии. На страхе. Именно там я усматриваю отправную точку своего падения. И именно "здесь и сейчас" я обрел надежду, чтобы поставить еще одну точку - точку окончания старой жизни и обретения новой. Я обратился за помощью.
Эдуард - алкоголик. Второе рождение
Я приехал в реабилитационный центр "Дом Надежды на Горе" приблизительно в середине мая, а точнее 13 числа. Как обычно, я был в состоянии ужасного похмелья. Меня колотило, бросало то в жар, то в холод, мучила жажда. Врач реабилитационного центра, - блондинка бальзаковского возраста, - как-то сразу насторожила меня, появилась неприязнь. У меня был жалкий вид - вид конченого алкаша, да еще и с "перегаром".
Внимательно осмотрев меня, доктор, насколько я могу вспомнить, принялась меня расспрашивать с пристрастием. Она поняла (да и чего тут было не понять?) что я в похмелье и мне стало неловко. Женщина начала корить меня. Смущение сменилось неудержимым желанием сбежать из РЦ. Я молил Бога о том, чтобы меня прогнали вон, хотя бы из-за того, что не выполнил условие пятидневного воздержания, необходимого для поступления в центр. После того, как я заполнил анкету, доктор вместо того, чтобы выпроводить меня куда подальше, что было бы вполне естественным, предложила мне выйти в коридор и там ждать.
В коридоре сидели два новичка и тоже ждали своей очереди на прием к врачу. Я ждал тоже. Тем не менее меня не покидала тайная надежда покинуть РЦ. Увы, мои упования не сбылись. Гнев и раздражение переполняли меня, особенно когда стали "шмонать" вещи. У меня "экспроприировали" даже дезодорант. Неужто консультанты всерьез думали, что я стану "пшикать" им себе в рот? Не почувствовал я, поначалу, и особо радужного приема братков. Казалось, они относились ко мне, скорее, с подозрением, чем с доброжелательностью. Слава Богу, по дороге на Гору я познакомился с братком Сергеем и, оказавшись в РЦ, старался держаться рядом с ним. Серега оказался хорошим парнем, добрым, веселым алкоголиком. Не знаю, как сложились бы обстоятельства, не подружись я с Сергеем. Скорее всего, сбежал бы. Помню, как у меня тряслись руки за обедом и я, стыдясь своего тремора, не прикасался к пище. Мне было очень дискомфортно от того, что меня вырвали из привычной, так сказать, "среды обитания". Нет телевизора, некуда идти, уж не говоря о том, что нечего выпить....
Первый день пребывания на Горе показался мне вечностью. Я накурился так, что казалось, дым шел из ушей. Полночи я не спал, ворочался, меня бросало в пот, затекали руки и ноги. На следующий день опять мелькнула мысль, что надо уходить, но кто-то из братков сказал мне, что просто так меня не отпустят, нужно ждать три дня. А потом мне, вдруг, вспомнилось, что пути к отступлению у меня нет, дома меня никто не ждет. Подумалось, пусть уж сродники спокойно поживут, хотя бы 28 дней. Почувствовал острую нехватку мобильного телефона. Захотелось позвонить жене. Накатила тоска. Мучила тяга. И все-таки, некая необъяснимая, с точки зрения формальной логики, Сила, действовала во мне и вразумляла смириться. Единственным отдохновением для меня были перекуры. В раскованной обстановке "курилки", мало - помалу, я начал знакомиться с братками. На малой группе, во время знакомства с новичками, в том числе и со мной, я увидел, что окружающие меня люди спокойно, трезво и совершенно искренне говорят о своей болезни, что в отношении меня у них нет никакой предвзятости, а только сочувствие и понимание.
На третий день абстиненция несколько поутихла. Было воскресенье. Началось спикерское собрание. Это событие, пожалуй, стало ключевым в моем осмыслении проблемы болезни алкоголизма. На спикерском выступал браток, весьма интеллигентный человек с непростой судьбой, на примере жизни которого, у меня, вдруг, появилась уверенность, что программа коренным образом меняет не только отношение человека к спиртному, она меняет всю человеческую жизнь. Программа действительно способна помочь пересмотреть мое отношение к себе и окружающим, увидеть и ощутить новое качество жизни, мобилизовать внутренние резервы.
Вскоре, однако, меня ждало разочарование. Вера в программу стала чередоваться с неверием пропорционально перепадам настроения. В силу своего характера и образования, я всегда тяготел к четким логическим конструкциям, к построению некоего универсального алгоритма трезвой жизни, который, будучи единожды запущен, заработает автоматически уже без всякого моего участия. Этот "механический" подход долго не покидал меня, пока полностью не развеялись сомнения относительно того, что трезвость это процесс, а не событие. Кроме того, по мере моего лечения "подводная часть" болезни стала, постепенно "всплывать", обнажая, так сказать, все нечистоты души. Проявлялось это, прежде всего, в повышенной раздражимости, вспыльчивости, частых перепадах настроения. Изменения стали ощущаться и теле. Появились ознобы, участилась ломота в суставах, на занятиях практически всегда учащалось сердцебиение. Психоэмоциональные перепады также стали частыми, причем в широком диапазоне: от ярко выраженной эйфории до глубокой апатии. Временами казалось, что, наконец-то, я поймал такое радостное состояние души, которое сделает меня счастливым и, на самом деле, так оно и было, но вот, эйфория отступала и опять тоска и уныние.
Я пытался искать помощи у братков, но какое-то внутреннее предубеждение, толкало меня разбираться в проблемах не в группу, а на "приватные" беседы с консультантами. Первая моя попытка установления такого рода "контакта" закончилась неудачей. После долгого и нудного разговора консультант вежливо сказала мне, что я двигаюсь не в том направлении, что все мои мысли и догадки, если их не выбросить из головы, будут препятствовать моему выздоровлению. Я был раздосадован. Хотя в словах консультанта чувствовал неумолимую правду. Алкоголик, он как говорится и в Африке алкоголик: будь-то профессор философии или бомж с подворотни. Да, для алкоголика есть две альтернативы: либо встать на Путь Жизни, либо приступить к написанию завещания, причем чем раньше, тем лучше.
Бог дал мне хорошего ведущего консультанта, человека колоритного, умудренного как в пьяной, так и трезвой жизни. Его яркая, артистическая манера подачи, искреннее желание делиться своим опытом с другими, произвели на меня сильное впечатление. И все-же, несмотря на все, казалось бы, благоприятные условия моего выздоровления, далеко не все шло гладко. Работая по программе, я стал ловить себя на том, что не могу принять все ее положения целиком и безоговорочно, а это уже саботаж. Поначалу эта мысль меня испугала: подумалось, делаю что-то не так. Вновь обратился за помощью к консультантам, но к положительным результатам это не привело. Спустя некоторое время, я понял свои чувства.
Программа, будучи духовной, все-же во многих своих положениях опирается на агностические принципы, где понятие Бога не определено. Это может быть и Высшая Сила и просто группа людей, групповое сознание. Но для меня, человека верующего, Высшая Сила - это, прежде всего Личность, любящий Отец Небесный, тогда как "программная" Высшая Сила может, в принципе, рассматриваться как безличная. В зависимости от того, как кому проще. Я же всегда ревностно относился к своему мировоззрению, в особенности, когда дело касалось вопросов вероисповедального характера.
Это нарастающее внутреннее противоречие привело к тому, что едва ли не во всех консультантах я начал видеть врагов и искал всяческого способа выразить свое несогласие, особенно в тех случаях, когда то, или иное высказывание консультанта входило, с моей точки зрения, в противоречия с каноническими представлениями. И все-таки, мне крайне трудно было сидеть на острие этого противоречия, порожденного собственной "интеллектуализацией", пока не случилась беседа с одним братком, человеком верующим и весьма неглупым. Он помог мне осознать, что положения Программы не противоречат Библейским принципам, наоборот, каждый из 12-ти Шагов полностью согласуется и гармонизирует с Божественными Заповедями и, соответственно, вероисповеданиями из них проистекающими. Он понимал мои недоразумения относительно терминологии, подчас неприятно режущего слух верующего, но действительно и действенно верующий человек судит не по "букве", а по "духу", а программа духовна. Я понял, что могу работать по Программе нисколько не унижая или изменяя свою веру. Программе нужно доверять, а не спорить с Ней. Более того, если я буду четко Ей следовать, то и вера моя окрепнет и возрастет. Это было для меня открытием, и освобождением от предубеждения, что за кажущейся простотой не всегда надо искать подвоха.
Вскоре, этот же браток предложил мне вести утреннее служение в часовне. Помню, как сильно я волновался получив это предложение, ведь раньше мне никогда не доводилось заниматься подобными вещами, да и читать на церковнославянском я не умел. Со временем волнение и страх стали проходить и у меня даже появилась потребность посещения часовни для чтения молитв. Не всегда по окончания службы я ощущал душевный мир и покой, но единожды его испытав, мне хотелось вернуть это чувство вновь и вновь.
Иногда у меня появлялось желание донести свой душевный мир и радость браткам, но это не всегда получалось. Бывало, это приносило разочарование. Я чувствовал, что чем более "активно" пытаюсь донести свои чувства и настроения окружающим, тем больший эффект "учительства" овладевает мною. Поначалу я думал, что это недоразумение, но со временем, по "обратной связи" я убедился, что действительными моими мотивами было желание выделиться, оставить себя "вне", а не "внутри". Работая по Программе, мне стало открываться, что это мое желание быть "вне" как-то связано с периодом детства, комплексами не совсем благополучной семьи, потерями в участии и заботе. В пьяный период моей жизни они стали гипертрофированными императивами. Устойчивыми были два состояния: забитости, страха и ущемленности, с одной стороны, и некоей мании величия, доходящей в измененном состоянии сознания до ощущения гениальности во всех ее шизоидных проявлениях, с другой.
Время поставило все на свои места. Я понял, что ведя себя подобным образом, я могу лишиться самого главного - единства с братьями и сестрами по болезни, что, в свою очередь, отбросит меня назад, в ад алкоголизма. На сообщество нельзя смотреть со стороны, точнее говоря можно, но это не приведет к выздоровлению. Сообществом нужно жить и "пропитываться", это единственный залог выздоровления.
Только под таким углом зрения Программа предлагает мне по настоящему простое и гениальное решение: выбросить все надуманные интеллектуальные конструкции из головы, ибо они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МЕШАЮТ моему выздоровлению
Сейчас я действительно признаю, что Программа способна изменить мою жизнь, но для этого нужно много от чего отказаться, помимо алкоголя, при этом приобрести несопоставимо большее. Конечно же, меняться тяжело. Но есть слово НАДО. Надо - если хочется жить. Надо - если хочется Нового Смысла. Жизни. Полноты. Бога. МНЕ ЭТО НАДО. Программа действительно помогла и помогает мне "здесь и сейчас". Господи, я благодарю Тебя, что помог мне сделать шаг вперед, Помоги мне оставаться трезвым.