Метроном стучал, стучал, стучал. Размеренно, равнодушно. Если бы мог, наверное, зевнул бы во 

весь рот и перевёл равнодушный взгляд на окно.
Стук отдавался в висках, губы сохли и трескались, руки пропитывались ядом никотина так, что 

пахли сигаретами и после того, как очередной окурок летел в окно.
Ночь.
Час волка.
Просторная пустая комната.
- Всё сидишь?
- Да.
- Ждёшь утра?..
И метроном отбивает такт, размеренно и чётко, чтобы никто не сбился, чтобы...
Стрелка на часах прилипла к циферблату и не желает двигаться, а сигарет осталось чуть меньше 

полпачки. И тепло проскальзывает в щёлочки в стенах, ускользая из комнаты, из рук, из 

глаз...
И только пущенный в сотый раз метроном напоминает, что время умерло не совсем.
Не проще было бы распороть руки и закрыть глаза? Всё бы окончилось в сотый раз, но теперь 

некому спасать и некому беспокоиться. И незачем хранить свою жизнь...
Волк улыбается, скаля клыки, и кладёт морду на плечо, искоса заглядывая в глаза. С ним можно 

выпить на брудершафт. И попытаться дожить до утра. Или хотя бы до следующей секунды.
Метроном затихает, вздрогнув от распахнувшейся двери.
- Эй! А мы всё ещё живём!
И последний окурок падает, рассыпая пепел, дымя и задыхаясь.
И смех растрескивает пересохшие губы, и ладони к ладоням, и тепло тела, и...
Волк сжимает челюсти, пристально глядя в спину, и уходит в тени.
До новой встречи.