Аннотация: Лесные властители ведут переговоры с Водяным. Василиса тонет в омуте. Иван-царевич отдает свой долг.
Лесная дипломатия
- Знаешь, Старый, я бы и рад тебе помочь, да только правило такое - ежели дева юная расчешет волосы гребнем русалки, быть ей в царстве моем, - говорил, развалившись на троне, толстый старик с водорослями в длинной бороде.
Его собеседник казался моложе его и даже как будто здоровее - эдакий коряжистый старик с окладистой бородой, в которую, будто нарочно, были вплетены листики березы да еловые шишки.
- Она сына моего спасла, - сурово басил он.
- Так давай меняться - твой сын возьмет в жены мою меньшую дочурку, а я тебе эту девчонку отдам! Хоть и хороша из нее русалка будет, ох, хороша... Этой ночью купаться на пруд ходила, хотел утянуть, да, раз уж тебе обещал подождать, не тронул, - предложил толстый старик, который, очевидно, был никем иным, как Водяным.
- Не люба ему твоя дочурка, не люба. Я ж не против, но дело-то молодое - сердцу не прикажешь, - гнул свою линию Лесной царь (тот, самый в бороде у которого прятались листики, да шишки).
- И как же мы с тобой договоримся тогда? Ты от своего отказываться не желаешь, а просишь меня отказаться от моего? А ведь я в своем праве! - Водяной сердито стукнул ногой об основание трона. - Называй свою цену. Эту деву я задешево не отдам - красавицей она, конечно, еще не стала, но будет, будет! Справим мы ей новый веночек с лилиями, да гребешок с перлом речным... Вот и будет загляденье и моя отрада.
- Кладов у тебя едва ли не больше, чем у меня, потому вряд ли тебя можно прельстить каменьями самоцветными, - начал перечислять Леший. - Зато речушка-Осьмушка, пересыхать надумала - поверху там ферма воду отбирает, да мои бобры-молодцы плотин настроили. А что, ежели повелю я им не строить больше запруды... скажем, пять лет? За то время ты и царство свое расширишь: что сможешь забрать - твое будет.
- Ты, старый дурень, говори, да не заговаривайся! - сурово ответствовал Водяной. - У меня еще озеро есть, да омуты бездонные, да речушка-Осьмушка еще дольше твоих лесов просуществует! Вот тебе мое последнее слово - отдавай своего Ивашку за мою Аленку, не то - не взыщи, заберу свое к себе!
Леший хотел что-то возразить, да только и успел, что рот открыть - настежь распахнулись ворота тронного зала, да вошел туда Иван - лесной царевич. Хмур он был, да неприветлив. С Водяным даже не поздоровался - сразу к делу перешел:
- Василису ты не тронешь, - сказал он. - И не бывать ей среди твоих русалок холодных. Оборотень она, Сердцу лесному посвященный, а, значит, не может стать русалкой. А ежели задумаешь что против нее, знай, погибнет она, я все царство твое со свету сживу, а тебя под землю загоню. Будешь там в своих подземных озерах сидеть!
Оба старика с удивлением посмотрели на Ивана - лесного царевича. Леший первым опамятовался:
- Когда ж это случилось? - спросил он.
- Не так давно, потому ты и не заметил, - ответит ему сын. - Нашли они с братом талисманы заветные. Последние, что сохранились еще со времен древних богов. Укололи пальцы иглами заговоренными, да после того в нашем они подчинении. Не в твоем, Бородатый завистник, - обернулся он к Водяному. - Но в нашем. И мы в своем праве!
- Обошли вы меня, - недовольно сморщился Речной царь, да брюхо свое почесал. - Только право ваше лишь в том, чтоб запретить мне сделать ее русалкой. А что мне помешает утопить ее? Ничего! Она волосы русальей гребенкой чесала? Чесала. Значит, есть у меня право на то, чтоб потопить ее в омуте глубоком, или даже в пруду деревенском. Не пожелали вы, чтоб стала она русалкой, так станет утопленницей.
- Не зли меня, дядька Водяной, ой, не зли, - сурово ответил ему лесной царевич. - Я предупредил тебя! Аленке своей скажи, чтоб больше не смела ко мне приближаться, не то я за себя не ручаюсь. Василису же не тронь! Пожалеешь! Ох, пожалеешь, -глаза его в этот миг сверкнули желтым недобрым пламенем. Даже царь Водяной поежился, словно не по себе ему стало.
- А ты не пугай меня, - буркнул он. - Мальчишка еще - указывать мне. Твоего прадеда еще на свете не было, а я уже был стар!
- Ты, Водяной, сына-то моего не тронь, - от баса Лешего светящаяся водоросль на потолке испуганно вспыхнула, а после почти погасла. - Небось я про твою Аленку ничего не говорю. А следовало бы - сама она деве смертной гребешок свой предложила, да не просто так, а для того, чтоб женился Иван на ней, бесстыднице. И знаю я, что она себе думала.
- И что же? - спросил Водяной, хотя, по всему видно, он уже прекрасно знал ответ на свой вопрос.
- А то: умрет эта девочка, и дар моего сына станет бессмысленным. Раз за разом он будет переживать вину перед ней. Таким даром и пожертвовать уже не жалко - кому он такой нужен, несущий мучения вместо исцеления? На то Аленка и рассчитывает. Думает, будто сможет после окрутить Ивана, да того не понимает, что никогда он ей не простит ее проступка.
- Все так и есть! - подтвердил лесной царевич отцовские слова. - Не хотел я прежде на Аленке твоей жениться, но не потому, что она нехороша, а потому, что дар свой берег. А теперь я и видеть ее не желаю. И даже если смертным стану, все равно не бывать ей за мною, не бывать никогда! Вот так ей и передай!
В открытое окно влетал озорной по-летнему теплый лесной ветерок. Лесной царевич задумчиво сидел на подоконнике и читал старую книгу. Иногда он водил по строчкам пальцем и, потом, будто что-то припоминая, печально улыбался. Добравшись почти до конца страницы, он прочитал отрывок из книги вслух. Оказалось - это были стихи, причем вовсе не на русском языке:
"Ich liebe dich, mich reizt deine schЖne Gestalt;
Und bist du nicht willig, so brauch ich Gewalt".
"Mein Vater, mein Vater, jetzt faßt er mich an!
ErlkЖnig hat mir ein Leids getan!"
Он облокотился спиной об оконную раму и, подняв голову вверх, уставился на мелькающие там, за кронами лесных великанов, облака и лазоревое небо. Губы еще раз прошептали понравившуюся строфу: "...Und bist du nicht willig, so brauch ich Gewalt".
Царевич еще немного посидел на подоконнике, увидел отца, выходящего из ворот терема и, выпрыгнув из окна, пошел за ним.
- Отец! - крикнул он вдогонку. Леший остановился. - Во время русалий брат моей спасительницы нашел полушку. Монетка чеканена моим дедом, в этом нет никаких сомнений. И делать ей здесь совершенно нечего. Как думаешь, откуда она могла появиться?
- Ну да, а что? Ты что-то знаешь? - заинтересовался царевич.
- Пока не уверен. Добудь мне ее. Поглядеть нужно, - ответил ему отец и, посчитав разговор законченным, отправился восвояси.
Иван кивнул и пошел, было, в свою комнату, как вдруг вздрогнул, словно от боли, глаза его внезапно сменили цвет с серого на желтый. Опрометью он вбежал в терем, и спустя несколько мгновений, из окна его комнаты выпрыгнул огромный серый волк и стремглав бросился в лес. В зубах он держал узел с одеждой.
В этот день Лисе было особенно скучно. Димку бабушка с дедушкой забрали в Галич за продуктами, прабабушка хлопотала на кухне. Василиса же провалялась до двух в кровати, потом взяла книгу и одеяло и ушла загорать на луг, где провела еще около часа.
Когда от чтения в глазах начали мельтешить солнечные зайчики, Лиса сложила книгу и задумалась, что бы еще такого сделать. Димка должен был вернуться еще нескоро. Идти на пруд купаться не хотелось. И тут девочка вспомнила про омут рядом с заброшенной мельницей. Димка все время отказывался составлять ей компанию в походе туда. Все время находил предлог, чтобы самому туда не идти и ее не пустить. Василиса даже не знала, что и подумать: ну не мог же Димка всерьез стараться сдержать обещание, данное Ване, тем более, что пальцы-то за спиной они перекрестили.
Сказано - сделано. Лиса прихватила полотенце, маску для ныряния, коробок спичек и два пряника и направилась в сторону Шахова поля. Она решила самостоятельно обследовать омут, пока не вернулся Димка и не испортил ей все предприятие.
Остатки мельницы удалось найти очень быстро - достаточно было просто идти от Шахова поля против течения Осьмушки. На берегу у самого омута Лиса наткнулась на полянку с незабудками, сорвала несколько цветочков и вплела их в маленькую косичку, заплетенную здесь же по случаю.
Добравшись до омута, девочка быстро сняла с себя одежду, оставшись в одном купальнике, надела очки для подводного плаванья и смело зашла в речку по щиколотку. Дальше ее смелость слегка поубавилась - вода оказалась холодная, будто ключевая. Простояв в ней некоторое время, девочка решилась и, слегка побрызгав на себя, плюхнулась а речку. От холода в груди перехватило дыхание. Василиса еще немного постояла на месте, чтобы привыкнуть к температуре, а потом бесстрашно нырнула.
Вода была прозрачная-препрозрачная, но дна все равно не было видно. Почувствовав, что воздух уже на исходе, Лиса выплыла наверх. Вышла на мелководье, отдышалась. Кожа горела, но жар был весьма приятным. Она несколько раз вдохнула и полностью выдохнула, как их учили на плаванье, а потом опять нырнула. На сей раз девочка погрузилась довольно глубоко. Вода, сначала светлая, стала темнеть, а потом Василисе показалась, что она вновь начала всплывать, но она-то знала, что погружается. Ощущение верх-низ размылось, стало очень холодно, а потом судорогой свело правую ногу. Вот тут Лиса по-настоящему перепугалась и начала задыхаться. Воздуха не хватало, легкие жгло. Девочка лихорадочно пыталась выплыть, но даже не знала, в каком направлении двигаться. Гребок руками, еще, еще... А потом последний, судорожный вздох и вода, заливающая легкие.
- Водяной! Покидай свои хоромы, выплывай ко мне, не то как бы войны между нашими царствами не случилось! Водяной! - царевич даже кулаком по воде ударил. Тишина. Иван присел на корточки, дотронулся до белой рубашки, брошенной прямо на голубые, как небо, незабудки, и закрыл лицо руками. Потом, словно набравшись сил, опять крикнул. - Дед Водяной!
- Ну чего тебе? - раздалось лениво. Со дна омута, на своем похожем на огромную корягу троне, поднялся длиннобородый Речной царь.
- Ты Василису на дно утянул? - царевич еле сдержался, чтоб не броситься с кулаками на обидчика.
- Нет, - покачал головой Водяной. - И не думал даже. Она сама нырять удумала, впрочем, от судьбы-то не уйдешь. Гребешком русалки расчесалась, так я могу и не утаскивать, как ни крути, а сама утонет.
- Все равно - верни ее! Она принадлежит лесу!
- А ежели вот, к примеру, мышь в воду попадет, да захлебнется, вы тоже будете ко мне с претензиями бегать? - недовольно заметил Водяной.
- Верни Василису! Немедленно! - с угрозой в голосе сказал ему Иван-царевич и прорезалось в его голосе звериное рычание, да сверкнули глаза желтым блеском.
- И нечего на меня рычать... Тоже моду взял... Мальчишка! - обиделся его собеседник, на всякий случай отплывая на своем троне подальше от берега.
- Верни Василису, после поговорим! - лесной царевич вовсе не намерен был спорить. Похоже, Водяной это тоже понял, потому, пробурчав что-то непонятное, нырнул в воду.
Должно быть, прошло не больше минуты. Ивану показалось, будто прошла целая вечность. Но вот, река забурлила, а на поверхности показалось бездыханное тело Василисы. Ее холодная как лед кожа приобрела синеватый оттенок, а губы и вовсе стали фиолетовыми. Царевич подхватил почти невесомую девочку под руки и вытащил ее на берег.
- Поздно, - с отчаяньем в голосе прошептал он, но руки сами собой уже давили на грудную клетку, пытаясь удалить воду из дыхательных путей. Девочка не дышала. Дальнейшие действия шли на полном автоматизме: вдохнуть, пять раз надавить на грудную клетку, еще вдох... Медицинский диплом он получил всего-то лет семь тому назад, а потому отдавал себе отчет, что все его старания, возможно, уже не дадут никакого результата - по всем признакам вода попала в легкие и минуты, в течение которых возможна реанимация, скорее всего уже истекли. Тем не менее, он продолжал свои попытки вернуть Василису к жизни.
Отчаянье сказало: "Все кончено". Царевич, уже ни на что не надеясь, изо всех сил встряхнул безжизненное тело Лисы:
- Да очнись же! Очнись! - закричал он на нее, будто девочка сама могла что-то изменить.
Когда он готов был окончательно признать свое поражение, Василиса закашляла. Он тут же перевернул ее лицом вниз, и из легких хлынула вода. Девочка мучительно кашляла, но самое страшное было позади. Во всяком случае, на это уже можно было надеяться.
Иван уложил спасенную на свою рубашку. Лиса к тому моменту опять потеряла сознание, но она уже дышала, а губы стали розоветь, поэтому царевич был за нее относительно спокоен. Конечно, если бы она осталась человеком, ее бы следовало немедленно отправить в больницу, опасность отека легких и прочих осложнений была бы велика, но для оборотня, пусть даже еще ни разу не превращавшегося, все это уже не имело значения. Главное - дышит, остальное само восстановится.
Нести девчонку домой и пугать ее стариков он не стал - вместо этого он просто отнес ее в царский терем, благо, идти было не так уж и далеко, особенное если знать короткие тропы. Леший, увидев, какую "добычу" принес сын, сокрушенно покачал головой:
- Добрался-таки он до нее...
- Нет, это она сама... Несносная девчонка!.. - ответил ему царевич, особенно выделив последнее слово.
- Родные не забеспокоятся? - спросил Лесной царь.
- А к ним Ваня зайдет, скажет, что она у его бабки остановилась.
- Ну смотри, смотри, - добродушно поворчал Леший, но спорить с сыном не стал. - А монетка-то на ней?
- Не знаю, она осталась у них с братом, если отверстие проделать успели, то, может быть, где-то в василисиных вещах лежит.
- Так ступай, отнеси девочку в свою комнату, уложи. Пусть спит, да выздоравливает. А сам между тем посмотри монетку! - в голосе лесного царя послышалось нетерпение.
В лесной терем гости наведывались редко, и не было нужды в большом количестве спален, поэтому Ивану пришлось отдать гостье свою комнату. Впрочем, он все равно редко в ней ночевал. Уложил Василису на кровать, кликнул лешачиху-служанку, велел ей растереть гостью насухо полотенцем, переодеть ее в сухое, да укутать как следует, чтоб в тепле спала. Сам же быстренько ощупал карманы прихваченных с берега джинсов, но монетки не обнаружил. Хотел уже, было, идти к отцу, но взгляд его упал на рубашку девочки. На ней был нагрудный карман, в котором и удалось обнаружить полушку на кожаном шнурке. Иван радостно улыбнулся и понес монетку показывать отцу.
- Смотри-ка! Она! Она самая! - радостно басил Леший, вертя крохотную в его огромных руках монетку.
- Она самая - это ты о чем? - спросил его царевич, удивленно приподняв бровь.
- Монетка возвращения. Теперь... Теперь мы им всем покажем! Всем-всем этим! - лесной царь, забыв про свою степенность и солидность, пустился в пляс.
- Этим - это кому? - уточнил Иван.
- Людишкам, которые леса наши рубят, мусорят в них, уважение ко мне забыли! Вот кому! Сынок, как ты смотришь на то, чтобы отправиться в прошлое, да деду своему помочь? Ты будешь помнить все, что было, у тебя останется все, что есть. Ты сможешь многое изменить. И, что самое главное, ты сможешь вернуть людей к почитанию древних богов. В то время это еще можно было сделать, - Леший не на шутку увлекся своими планами по изменению прошлого. - Тебе нужно лишь помочь деду стать единоличным владыкой всей Руси, а после занять его место по праву наследника. Ты сможешь - ведь ты знаешь наперечет все ошибки, которые он совершит, все промахи его противников, ты многое знаешь и умеешь сам. Наша победа предначертана. Под твоей властью люди вернутся к природе, научатся ценить гармонию мира. Ты, главное, смотри только, не позволяй им создавать всякую эту их технику. Как кто что изобрел - сразу на кол его. В природе многое есть из того, что поможет людям достойно жить и без их порочных механизмов и машин. Ты, главное, сделай все по уму. Я верю в тебя, сынок.
- Отец, ты хочешь сказать, что изменить весь мир можно с помощью вот этой полушки? - удивился царевич.
- Не простая это полушка, Ваня, и дед твой был ой как непрост. Дружбу мы с ним водили в давние те времена, потому ведаю я, что велел он отчеканить монетку, да не простую, а из кусочка небесного серебра. После положил на ту монетку зарок, запечатав в ней день, когда началось его восхождение на престол московии. Думал он, что буде совершит где ошибки по первому разу, вернуться в тот день, да переделать все заново. Не получилось у него это - во время смуты выкрали у него ту монетку посланники Василия Темного, да так и затерялась она. Выходит, тебя она ждала-дожидалась.
- Отчего же попала она не мне в руки, а обыкновенному человеческому мальчишке?
Пожал плечами Леший:
- Про то никто не ведает. Быть может, мальчик этот еще сыграет вою роль в твоей судьбе и судьбе нашего леса. А может, он нашел зачарованную полушку лишь для того, чтоб передать его девочке, которой ты сегодня вернул свой долг? Еще одна Василиса вмешивается в твою судьбу - не в первый раз. Впрочем, может то и случайность - вы теперь в расчете и ты можешь просто забыть про девчонку. Ты больше ей ничего не должен. А что до хозяина монетки, то тут много возможностей, но что из них верно, про то мне не ведомо. Отнеси теперь полушку хозяйке. Пусть у нее до поры побудет. Все одно пока от нее проку мало, действует она лишь один день в году, в ночь Купалы, когда ее зачаровал твой дед. Теперь год ждать придется. Но что нам год? У леса ныне есть надежда - ты его надежда, сынок!
Ничего не ответил ему лесной царевич, только головой покачал.