Аннотация: Необычная книга, навеянная реальным днём народного календаря
Агафонов День
4 сентября. По народному календарю -- день
Агафона Гуменника. В ночь на Агафона леший
выходит из лесу, бегает по селам да снопы
раскидывает на гумнах, вверх дном все
перевернуть норовит. Говорят, что цепы гремят
огонек теплится в эту ночь на гумне. Поэтому его
стерегут, одев тулуп наизнанку, взяв кочергу
и очертив вокруг себя круг. (Народный календарь).
...Осень была во всей красе. Нет, не в той красе, что описывают поэты: красивые деревья в позолоте, умиротворение и так далее. "Краса" была иной, но поистине осенней: слякоть, холод и грязь под ногами. Кроме того, я по простоте своей душевной угодил на огромное поле убирать картошку. На своего друга, по чьей просьбе я подписался на эту затею, каждые десять секунд я смотрел как на врага народа. Макс с двоюродным братом решил подработать на уборке картошки, а тот вчера так простыл, что сегодня утром был способен разве что поддерживать Макса морально. Тогда тот вспомнил про старого друга - меня. Подъем в 6 утра - для меня дело нормальное, вскочив на мотоцикл, я за десять минут добрался до славского района. Далее шли восемь часов ада под мелким дождем по колено в грязи, в старых резиновых сапогах. Последние мало того, что были дырявые, как швейцарский сыр, так еще и на пару размером мне оказались малы. Если бы мои пальцы умели разговаривать - я бы точно покраснел от того, что они бы мне за такое сказали...
Поле убрали до конца, последние пару часов работы мы кидали мешки в кузов тракторного прицепа. Когда мы с Максом вернулись к мотоциклам, стоявшим во дворе какого-то его знакомого, тот предложил:
- Есть идея одна: у меня родственники живут в пятнадцати километрах отсюда, сестра батина с мужем. С ними и дед мой живет парализованный. Так вот, они попросили меня пару дней присмотреть за домом...
- Спасибо, мне картошки за глаза хватило! - Поспешил откреститься я от такой перспективы.
- Ты не дослушал. - Покачал головой Макс, - Я вроде как теперь твой должник, так?
- Есть немного. - Кивнул я, чувствуя, как после такого дня ноют пальцы на ногах и сами ступни.
- Предлагаю такой вариант: звоним Жоре и Лехе, пусть едут сюда, деда мне только покормить три раза в день, да судно вынести, а в остальное время можем всей компанией спокойно отдохнуть. Пиво с меня.
- Этого мог и не уточнять, факт сам по себе уже определенный. - Хмыкнул я, - Куда ехать-то?..
...Два старых мотоцикла неслись по раздолбанной сельской дороге в нашу сторону. Мы с Максом на двух других мотоциклах уже ждали их на перекрестке, поскольку дорогу дальше Леха и Жора не знали, равно как и я сам. Правда, как потом выяснилось, Макс тоже претендовал на право считаться потомком Сусанина: по его милости мы свернули не там и сделали петлю в добрых десять километров. Кроме того, на середине пути "ИЖ" Макса изволил умереть, а нам пришлось проводить спиритический сеанс по вызволению его с того света. В общем, к хутору тетки Макса мы подъехали уже к вечеру, грязные, уставшие и по локоть в моторном масле. Правда, нам с Максом в одном было легче: Жора и Лёха приехали со своими невестами - Мариной и Светкой, которые все время "реанимации" мотоцикла усердно капризничали и жаловались на холод. Нас же пилить было некому, моя вторая половина была дома и не познала всех этих "радостей".
Лидия Андреевна - тетка Макса, сказала, что доверяет нам дом и деда Данилу на двое суток, после чего, сев в машину вместе с мужем, предостерегла:
- Сегодня четвертое сентября, ночью будьте осторожны, Агафонов день наступает!
- Чей день? - Не понял Леха.
- День Агафона Гуменника, это по народному календарю. - Пояснил я, поскольку об этом слышал и раньше: - Считалось, что в этот день приходит леший и чудит. Снопы опрокидывает, во дворе набедокурить может - хулиганит, в общем.
- Нам это не грозит - у нас и снопов-то никаких нет! - Усмехнулся Макс.
Его родственники уехали, мы же зашли в добротный деревянный дом, Макс пошел проведать деда Данилу, нам же сказал на веранде накрыть стол. Сняв с его мотоцикла большую спортивную сумку, я вручил ее Марине и Светке, которые взяли на себя почетную обязанность заняться столом. Жора и Леха вышли покурить на улицу, я вышел за компанию с ними.
- Туман сгущается. - Заметил Жора, - И быстро так!
- Да, вовремя доехали, иначе Макс нас где-нибудь в Литве вывел бы! - Усмехнулся Лёха.
- Или отвел бы к потомкам тех поляков, которых завел в дебри Сусанин. - Добавил я, всматриваясь в туман. Очертания деревьев дальше тридцати метров уже и не просматривались, да еще и темнело. Красиво, что ни говори. Особенно это приятно, когда знаешь, что больше тебе на улицу выходить незачем. По крайней мере, уж точно не для того, чтобы там работать.
Мы вернулись на веранду и сели за стол. Двор и поле просматривались оттуда хорошо, свет мы включать не стали. Я сразу выбрал наиболее удобное место прямо напротив окна веранды. Всегда мечтал о таком доме и веранде с окнами во весь рост. Вроде и в тепле сидишь, а улица как на ладони.
- А это что? - Макс указал в сторону поля, откуда к нам приближались какие-то огни, похожие на свет автомобильных фар.
- Может, твои родственники решили вернуться? - Предположил я.
- В принципе, такое возможно, только они бы мне сначала позвонили. - Ответил Макс, неотрывно глядя в окно. У самого забора огоньки замерли, затем резко метнулись влево и растворились в тумане.
- Это явно не машина! - Заметила Марина, - Похоже на какое-то животное.
- Там забор мне по грудь, какой же высоты это животное, если его глаза выше этого забора? - Не понял я, - Или оно встало на задние лапы?..
Повисла напряженная тишина, мы все смотрели в окно, пока Жора осторожно не спросил:
- Макс, а в доме ружья есть?..
- Конечно есть, на хуторе без них никак! - Заверил Макс и тихо добавил: - Только, правда, патронов к ним нет...
- Ничего страшного, - Отмахнулся я, - Мы наставим на гада ружье, скажем "пиф-паф" - и он умрет от самовнушения!
По взгляду Макса я понял, что шутку он не оценил. И в этот момент мы услышали шаги над головой.
- Там чья комната? - Спросила Светка.
- Деда Данилы. - Ответил Макс, - Только он парализованный, ходить не может. И сидеть - тоже...
Не сговариваясь, мы подскочили из-за стола и с топотом копыт понеслись на второй этаж. Открыв дверь комнаты, мы увидели седовласого деда Данилу, спокойно лежащего в постели. Лишь его глаза были подвижны и смотрели поочередно на каждого из нас. Макс бросился к окну, но оно было надежно закрыто.
- Ничего не понимаю! - Макс метался по комнате, словно рассчитывал в ней кого-то найти, - Окно заперто, дед встать не мог, чьи мы шаги тогда слышали?..
Ответить ему не мог никто. Мы - потому что не знали, а дед Данила явно знал, но не мог разговаривать. Когда мы выходили из комнаты, я еще раз бросил беглый взгляд на старика. Может, конечно, такова была анатомия его лица, а от него - усов и густой седой бороды, но готов поклясться - старик улыбнулся!
Мы вернулись на веранду. На улице стало еще темнее, пришлось включить свет. Теперь мир за окном был лишь однородным и темным, как и туман, густой пеленой подступивший к дому. Макс все время прислушивался к звукам над головой, отчего стал хмурым и молчаливым, Жора напротив, чтобы разрядить обстановку, стал травить анекдоты, которые все мы слушали вполуха и смеялись невпопад, больше для приличия. Свет постоянно моргал, пока в итоге лампочка не погасла совсем.
- Час от часу не легче! - Плюнул Макс, достав мобильник и осветив им стол, - Пойду, свечи хоть принесу!
Мы остались сидеть на погруженной во тьму веранде, меня так и вовсе клонило в сон. Стало безразлично все: туман, холод, шаги в комнате деда Данилы, огоньки за окном, темнота...
Стоп! Встрепенувшись, я подскочил из-за стола, поскольку теперь понял, что именно я вижу на улице прямо возле веранды. Пара горящих огнем глаз и темный силуэт, больше всего похожий на человека. Признаться, от испуга я даже не смог ничего сказать, лишь указал рукой на непрошенного гостя. Марина завизжала, Жора схватил со стола нож, а тут и Макс со свечой вошел на веранду. Непрошенный гость издал мерзкий и скрипучий крик, затем бросился во тьму.
- Что это было?! - Кричала в ужасе Светка.
- Не знаю! - Макс смотрел за окно, да только увидеть что-то в такой темноте было нереально.
- Надо бы выйти и навалять уроду по первое число, чтобы забыл про такие шутки! - Зло сказал Леха.
- Но ты же не знаешь, кто это! - Попыталась остановить его Светка. - Может это...
- Кто? - Ощетинился теперь уже Жора, - Леший пришел? Так я его сейчас обратно в лес отправлю! Пошли, парни, навешаем ему по макитре, чтоб не повадно было!
Страх сменился злостью, Макс метнулся в дом и схватил увесистую металлическую кочергу, после чего возглавил шествие. Боящиеся оставаться в доме Марина и Света вышли за нами следом, несмотря на наши протесты. Только вышли мы зря: туман был такой густой, то и днем-то в нем мы бы вряд ли хоть что-то увидели, в темноте же об этом и говорить нечего было.
- Вон он! - Крикнул Макс, но мы и без него видели те самые горящие глаза. Не знаю, что это было, но оно несколько раз пронеслось мимо нас. Несколько раз в темноте он проскакивал в считанных сантиметрах от нас, один раз сорвав с Макса кепку.
- Урод! - Крикнул Макс, нахлобучив кепку на голову. Где-то у забора загремела старая колодезная цепь, теперь лежащая без дела. В темноте он вдруг превратился в какой-то огонек, замерший на месте. Мы подошли к нему и увидели пламя, горящее на ровном месте, просто на земле. В следующий миг он просто погас. Но загорелся уже около дома. Сквозь туман я вновь увидел его силуэт. Мне казалось, он смотрит в окна дома. Словно что-то ищет. И тут на какое-то мгновенье в окне мелькнуло лицо седого старика.
- Дед?! - Опешил Макс, но тут наше волосатое существо вновь рвануло мимо нас, а затем заскочило в открытый сарай. Оттуда донесся грохот и звук, напоминающий звон посуды или падающих кастрюль.
- За ним! - Скомандовал Жора, мы влетели в этот сарай. Мощный фонарик на мобильнике Лехи осветил большое пространство, валяющиеся под ногами ведра и большой стог сена справа от входа.
- И где он? - Я искал гада глазами, только вот теперь не очень-то мне верилось, что это простой человек. Я не хотел наводить панику на остальных, но перед сараем я видел его след на грязи. Пятка была человеческая, а вот вместо пальцев след очень напоминал коровье копыто. Видели людей с такими ступнями? Нет? Я тоже!
И в этот миг сено зашевелилось, из него вырвалось нечто, похожее на человека, только поросшего густой коричневой шерстью, а глаза его горели злобным адским огнем. Морда больше напоминала баранью, как и "крученые" рога на голове. Тварь была ростом под два метра, Макса и Леху он как пушинки отбросил в сторону, за что и получил укол вилами в спину от Жоры. Тварь закричала и, едва не выломав кусок стены, бросилась прочь с вилами в спине. Мы помогли Максу и Лехе подняться, схватили в том же сарае топор и пошли следом. Теперь, когда опасаться паники было уже поздно, я указал им на следы твари. Только к ним прибавилась еще и кровь...
- И кто же это? - Не утихал Макс по пути, - Леший?..
- Про Агафонов день помнишь? Вот и не спрашивай! - Ответил я, шагая по следам чудища. Топор в руках действовал не то что бы успокаивающе, но уверенности добавил.
По следам в свете мобильника мы дошли до самого леса и уткнулись в огромный дуб. Из него торчали те самые вилы, которые Жора вогнал в спину лешего. По коре стекала кровь, из ее щелей торчала бурая шерсть. Дерево в этом месте словно вздулось и дышало. Кора то тяжело вздымалась, то опускалась. Леший был там, в дереве, под его "кожей", только вилы не давали ему войти туда совсем.
Макс взял у меня топор и уже замахнулся, когда все мы услышали за спиной голос:
- Не надо, он нужен лесу.
Обернувшись, я узнал говорившего. Я был очень удивлен тем, что увидел его здесь. Но Макс и вовсе опешил, выронив топор.
- Дед Данила! - Воскликнул он, - Но как...
В этот момент туман скрыл от нас старика. Подойдя к дереву снова, Макс ухватил вилы за черенок и вырвал их из дуба. Послышался протяжный стон, шерсть втянулась в кору, а огромная "опухоль" у основания дерева втянулась в могучий ствол.
- Правильно, нельзя его трогать, он лесу нужен. Он почудит - и успокоится. Я его простил, не надо его убивать. - Донеслось уже из тумана. Макс метался по грязи, пытаясь отыскать деда Данилу, но даже следов его на мокрой земле не отпечаталось.
- Бежим в дом! - Крикнул Макс и рванул вперед. Я бросился следом, а Жора с Лехой и бедные Света с Мариной на своих каблуках от нас неслабо отстали. Макс же бежал, как неистовый, влетев в дом, он в три больших прыжка преодолел лестницу и оказался в комнате старика. Я немного от него отстал и, добравшись до комнаты, увидел его в полном оцепенении. Посмотрев на кровать, где лежал дед Данила, я его понял! Старика не было в постели. Он был одет в парадные (как их еще нередко называют старики - "похоронные") пиджак и брюки и при полном параде стоял у окна спиной к нам.
- Дед! - Осторожно позвал Макс, - Дед!
Он подошел к деду и тронул его за плечо. Старик пошатнулся и стал падать, мы с Максом поймали его у самого пола. Глаза деда Данилы были закрыты, старик был мертв. Когда прибежали Жора и Леха, я крикнул им, чтобы не впускали в комнату Свету и Марину. Мы уложили покойника на кровать и закрыли дверь.
- Что с ним? - Спросила Марина, - Он умер?..
- Да. - Кивнул Макс, - Похоже, он был мертв уже тогда, когда мы стояли возле того дуба.
Выйдя на улицу, Макс стрельнул у Жоры сигарету, хоть уже год как бросил курить.
- Отмучался дед. - Он выдохнул облако дыма, - Пять лет лежал. Он так вот однажды на веранде сидел и смотрел в поле. Когда тетка пришла, окликнула его, а он не отвечает. Она смотрит на него, а дед пошевелиться не может, а глаза испуганные, словно увидел что-то такое, отчего его парализовало. Все сходится...
- Что сходится? - Не понял я.
- Знаешь, какой день тогда был?
- Какой? - Вместо меня спросила Марина.
- 4 сентября - день Агафония Гуменника. - Тихо ответил Макс, - И кажется, что я теперь абсолютно уверен, кого он в тот день увидел и кого так испугался! Только таков был дед - он умел прощать. Похоже, что он простил даже того, по чьей вине остаток жизни провел прикованный к постели.
Мы замолчали и уставились в туман. Туман, в котором исчез леший и в котором мы в последний раз видели деда Данилу. В котором парализованный старик смог остановить нас, не дав убить своего обидчика. И вместе с которым утром рассеялись следы лешего, а найти тот самый дуб среди его собратьев стало просто невозможно.