В те далёкие времена жаркого лета 1998-го, когда российская экономика корчилась в судорогах очередного дефолта, луч просвещения, идущий из далёкой Сибири, проник на берега Туманного Альбиона и озарил его светом Первого Международного Фестиваля Голых Поэтов.
"Поэзия родилась голой" - так утверждали основатели нового модного течения в современной литературе, врождённые сибиряки Тим Гадаски и Владимир Яременко-Толстой, феноменальным образом сплотившие под своими знамёнами мировую поэтическую элиту.
Они обнажали перед публикой не только свои души, но и тела, дабы показать, что ничего не прячут ни в карманах, ни в складках одежды - будь то оружие или задние мысли. Они вышли на неравный бой с пошлостью, глупостью, консерватизмом в поэзии и в литературе, и они сделали это голыми.
Надо отдать им должное - они выиграли ту битву в стенах респектабельного Института Современного Искусства (ICA), расположенного неподалёку от станции метро Ватерлоо под самыми стенами Букингемского дворца на помпезном авеню Молл - http://news.bbc.co.uk/1/hi/entertainment/154749.stm.
О них писали газеты, их показывали по телевизору, им давали читать на радио, утверждая при этом, что их выступления на частотах FM - это наименее шокирующая общественная подача нового поэтического направления. Их узнавали на улицах и в кафе, у них брали автографы. Их приглашали выступать в университетах и в колледжах. К ним примыкали многочисленные адепты, и даже целые поэтические группы.
Так, однажды им предложили стать почётными членами кружка лондонских поэтесс, называвшегося "Cunning Linguists", что в переводе с английского означало "изящные лингвисты", а звучало почти как классически латинское "куннилингус". Поэтессы были молоды и красивы, их лидерши - Пола Эдвардс и Лора Бёрнс, авторша знаменитого сборника стихов "Ice-cream with a salty flavor" (мороженое с привкусом соли), обнажив свои эффектные прелести, тоже принимали участие в фестивале Голых Поэтов.
Прошли годы. Поэзия, родившаяся голой, такой же голой и умерла. Тим Гадаски, один из её отцов-основателей, превратился в тупого английского бюргера - примерного мужа деловой женщины и продавца картриджей для чернильных принтеров в компьютерной лавке на одной из мрачных улочек лондонского Сити. А я вернулся на Невские берега и перешёл на прозу, написал роман, стал сочинять пьесы, строчить статьи для журналов и т.д. и т.п.
По доходящим из Великобритании запоздалым и скудным данным уже давно распался и кружок "Cunning Linguists", почётными членами которого мы когда-то являлись. Тучи сгустились. Поэзия вновь встала на грань катастрофы!
Как быть? Вновь собирать ряды разбросанных по всему миру и в большинстве своём ушедших на покой голых поэтов? Или, может быть, воссоздать на нашей российской почве лингвистический кружок молодых поэтесс со сладким звучанием "куннилингус"?