Торная дорога бурой лентой извивалась среди бескрайних зелёных просторов, надёжной нитью соединяя кипящие жизнью города.
Бандит сидел на пеньке, и изощрял топор. Он был весел, насвистывал какую-то модную песенку. Бандит любил лес. Любил простор, зелень, сочные ароматы трав. Любил свободу.
Бандит считал, что город гнетёт человека, выжимает его, как губку, иссушает его душу беспрестанными потерями и несметными желаниями. Превращает людей в стадо.
Поэтому бандит любил работать на природе, в зелёной чащобе, вдали от толпы и цивилизации. Тут хорошо работалось, дышалось, размышлялось...Бандит вообще любил пофилософствовать.
Но это никак не влияло на его деловую хватку...
Банда была многочисленна. Преступники работали весело, жизнерадостно - день был хорош, дело намечалось весьма прибыльное. Они повалили толстое дерево, и теперь волокли его на дорогу, чтобы перегородить проезд. Зловещие их орудия производства валялись, сложенные в кучу, на обочине - сейчас злодеи работали относительно мирными топорами и пилами. Все были в трудах.
Только начальство сидело на пеньке у дороги, смахивая пыль со сверкающих сапог, изощряя зверского вида оружие.
Главарь банды улыбался. Он, как уже было сказано, любил лес, и любил деньги. И сейчас - он совмещал приятное с полезным. Живым доказательством тому был его работодатель, мерно прохаживающийся вдоль дороги, и подгоняющий банду:
- Живей, живей, работнички ножа и топора! Без туда и рыбки из пруда не выловишь, не говоря уж о денежке из путника!
Атаман одобрительно кивал. Он знал, что его люди знают своё дело. Он уже давно мечтал о подобном шансе.
Дело в том, что не столь уж трудно ограбить богатого купца. Что действительно трудно - так это узнать - где и когда он появится. Можно было неделями кормить комаров в лесу, и в конце-концов - поймать лишь какого-то бедолагу с парой грошей в кармане. Обычно, в таких случаях - жертву убивали страшной смертью, чтобы снять напряжение.
Но атаман знал - в мире полно людей, имеющих врагов, но не имеющих ратной силы. И он надеялся, он мечтал, что однажды один из таких людей встретится ему на жизненном пути. И они понадобятся друг-другу.
- Эй, не спи, романтик с большой дороги! Твоя кодла закончила! Самое время устраивать засаду! Времени не так уж много! - окликнул атамана его спутник. Бандит, улыбаясь, кивнул, и пошёл отдавать приказы. Банда готовилась к резне. Атаман вспоминал...
Как он сидел в тёмном кабаке, и угрюмо пил водку с ещё белее зловещими личностями. Как он мрачно глодал сало, и стучал кулаком по столу. Как он судорожно пересчитывал деньги в кисете.
А потом к нему как-то незаметно подошёл этот человек. Кабак был заведением закрытым, чужих тут не бывало, а атаман был не из тех людей, к которым можно подкрасться незаметно.
И, тем не менее - это был неоспоримый факт. Незнакомец был здесь, и он нагло сидел за столом атамана.
- У меня есть к вам очень интересное предложение - так он говорил.
- Да ну? Заинтересуй меня! И советую сделать это побыстрее! - атаман был сердит, и ему не хотелось тратить своё время.
- Я предлагаю вам разбогатеть. Вы ведь этого хотите? Вы мечтаете об этом, я знаю...- тихо прошипел незнакомец. Атаману на мгновение стало жутко.
- Очень скоро все ваши мечты станут явью. Но для этого надо будет потрудиться. Хорошо потрудиться! Нужно будет убить множество людей. Купцов, везущих злато с рудников. И их охрану. И паломников, идущих с ними за компанию...
- Всех убить? - иронично переспросил бандит. Он ещё не всё понял...
- Вырезать их всех. Я знаю - это может быть трудно. В смысле - это точно будет трудно, с моральной точки зрения. Вас будут терзать сомнения, грызть совесть...Как вы думаете - вы справитесь? - эти слова раззадорили бандита. Он уже был почти готов.
- Всё! - с улыбкой отвечал незнакомец - меня интересуют лишь трупы...
Банда бросилась на караван, как волк-людоед на неосторожного путника. Злобно, подло, безжалостно. Преступники, подбадривая себя иступлёнными воплями, шарой налетели на путников, беспощадно калеча и убивая их топорами и чеканами. Кто-то пытался сопротивляться, но слишком люты были злодеи. Слишком раззадорил их запах крови и наживы. Лес разорвали крики умирающих. Банда трудилась.
Вскоре всё было кончено. Дорожная пыль пропиталась тяжело пахнущей кровью. Мозги стекали по мечам, как свежие сопли. Застывшие глаза укоризненно глядели на своих мучителей.
Атаман на дрожащих ногах подошёл к телеге, и нежно обнял мешок с добром.
- Учти, - предупредил его работодатель - учти, что злато - это грешно...
- Так у меня ж злата уже к утру не будет! - ухмылялся бандит, распихивая слитки по карманам. Он, ясное дело, был доволен проделанной работой, но теперь - работодатель был для него бесполезен. И он размышлял над тем, как бы половчее его убить и ограбить...
Затем работодатель подошёл к мёртвым телам, и сладострастно принюхался. А потом велел бандитам:
- Всё, уходите!
- Да нет, мы, пожалуй, постоим! - прошипел атаман. Он не собирался оставлять дело неоконченным.
Незнакомец медленно повернулся, и посмотрел ему в глаза:
- Тогда вы увидите, как я буду есть! И поверьте мне - лучше вам этого не видеть...
- Кушай, кушай! - проговорил атаман - Кушай! - пригласил он его, хотя сам внутренне передёрнулся.
И тогда незнакомец пожал плечами, и повернулся к банде спиной, наклонившись над мёртвыми телами. А потом он как-то странно деформировался. И хотя со-спины было почти ничего не видно - вся банда побежала. Побежала прочь, в дикой, невыносимой панике, забыв про злато, и про своего главаря...
Атаман стоял, судорожно сжимая ставший вдруг скользким и неудобным топор в руках. Его сердечко отчаянно билось, губы дрожали, ноги были ватными. Он ещё никогда такого не видел. Одна половина его погрузиве6гося в пучину полубезумного кошмара разума требовала немедленно взять себя в руки, подойти, и разрубить мерзкое отродье. Другая - бежать! Бежать прочь отсюда!
Но бандит не мог сделать ни шагу. Он только стоял, тупо, испуганно глядя на чудовище, как кролик на удава.
Потом чудовище закончило кровавую свою трапезу, и повернулось к бандиту. И тот жалобно заскулил, увидев его анфас.
- А теперь покончим с этим баловством...перейдём к делу! - прорычало оно и, подойдя, крепко взяло его руки в свои клешни. Топор, звякнув, упал на травку.
Бандит плакал, не в силах выдавить из себя ни звука.
Чудовище склонилось над человеком. Из его рта пахло сырой кровью. И этот рот...о Господи, этот рот! Он был полон зубов! О, каких зубов он был полон! Лучше бы вам их никогда не видеть! Они были ужасны! Они были черны! Множеством рядов они спиралью невозможного, адского водоворота сбегали в бездонные недра пасти, обрекая свою жертву на вечное пережёвывание.
- Дурак! Ты мечтал о богатстве! Ты мечтал о резне! И не говори, что твоё желание не исполнилось! Но ты же ведь... - чудовище склонилось над перекошенным от ужаса и предчувствия расплаты лицом бандита - ...ты же ведь не думал, что желания исполняются бесплатно, правда? Ведь не думал, я надеюсь? Друг мой, пришло время платить!
И с этими словами чудовище вонзило свои зубы в мясо и кости своего должника, и принялось его кусать, жевать и глодать.
Жевать и глодать своё законное мясо...
И для бандита начались муки. Муки вечного пережёвывания, которые никогда не закончатся.
Потому что легко скушать труп, но трудно найти добровольца, согласного (даже за достойную награду!) поучаствовать в финальном пиршестве. Такого, который не откажется уйти, даже когда ему (в первый, и в последний раз!) предложат.
А уж как он это понимает - это его дело...
В конце-концов - его мнение уже мало кого интересует...