История одной пощечины (Герцен) и одной революции (Ленин)
Семья Герцена в Цюрихе
Михаил http://samlib.ru/editors/j/jarich_irina_georgiewna/arhivurusskihkompozitorov.shtml
Кроме славы революционного города, Цюрих был известен и благодаря двум другим своим достопримечательностям - школе Карла Густава Юнга и школе для детей-инвалидов, основанной в 1808 году для слепых ребят, а с 1827 года принимавшей и глухонемых. В 1857 году это учебное заведение, располагавшееся по адресу "Haus zum Brunnenthurm", Obere Zaeune/Spiegelgasse, посетит Л. Н. Толстой, и именно оно станет основной причиной, приведшей в Цюрих семью Герцена. Сюда, в 1849 году, поступает их глухонемой сын Николай. Результаты специальных методов обучения поражают: "В полгода, - напишет Герцен о сыне в "Былом и думах", - он сделал в школе большие успехи. Его голос был voilИ; он мало обозначал ударения, но уже говорил очень порядочно по-немецки и понимал все, что ему говорили с расстановкой; все шло как нельзя лучше - проезжая через Цюрих, я благодарил директора и Совет, делал им разные любезности, они - мне".
Но город на Лиммате войдет в жизнь Герцена черной страницей. Через много лет в письме Е. В. Салиас де Турнамир в августе 1864-го его перо выведет: "Я думаю в конце осени быть в Швейцарии и там непременно увижусь с Вами, только не в Цюрихе. Этот город мне по многому ненавистен". Книга "С другого берега", вышедшая в Цюрихе (хотя на титульном листе значится Гамбург), сыграла роковую роль в жизни его сына. "После моего отъезда, - рассказывает Герцен, - старейшины города Цюриха узнали, что я вовсе не русский граф, а русский эмигрант и к тому же приятель с радикальной партией, которую они терпеть не могли, да еще с социалистами, которых они ненавидели, и, что хуже всего этого вместе, что я человек нерелигиозный и открыто признаюсь в этом. Последнее они вычитали в ужасной книжке "Vom anderen Ufer", вышедшей, как на смех, у них под носом, из лучшей цюрихской типографии". В бой вступает швейцарская бюрократическая машина: "Городская полиция вдруг потребовала паспорт ребенка; я отвечал из Парижа, думая, что это простая формальность, - что Коля действительно мой сын, что он означен в моем паспорте, но что особого вида я не могу взять из русского посольства, находясь с ним не в самых лучших сношениях. Полиция не удовлетворилась и грозила выслать ребенка из школы и из города". Потребовался залог. Герцен возмущен, но не суммой - для него ничтожной: " Какое же обеспечение - несколько сот франков? А с другой стороны, если б у моей матери и у меня не было их, так ребенка выслали бы (я спрашивал их об этом через "Насиональ")? И это могло быть в XIX столетии. В свободной Швейцарии! После случившегося мне было противно оставлять ребенка в этой ослиной пещере".
Герцен хочет забрать Колю из Цюриха, но оставить в школе. Ситуация неразрешимая, но - не для Герцена. Он предлагает лучшему учителю, Иоганну Шпильману, благодаря которому его сын и многие другие дети учились говорить, такое содержание, что тот бросает учебное заведение и становится домашним учителем в семье русского эмигранта. Задержка с выдачей обратно залога приводит Герцена в такую ярость, что он разражается открытым письмом президенту Цюрихского кантона. Альфреду Эшеру (памятник-фонтан этому удивительному человеку стоит сегодня на привокзальной площади города), которое заканчивает: "И могу смело Вас уверить, что ни моя мать, ни я. Ни подозрительный ребенок не имеем ни малейшего желания, после всех полицейских неприятностей, возвращаться в Цюрих. С этой стороны нет ни тени опасности". Ни мальчик, ни его учитель, ни мать писателя в Цюрих действительно никогда больше не вернуться. Через год, в 1851-м, они утонут при кораблекрушении.
В Цюрихе (и Люцерне) Герцен переживает и тяжелую трагедию, связанную с увлечением его жены Гервегом. Доходит до того, что со своим бывшим другом он общается через "Neue Zuercher Zeitung". После того, как товарищ Герцена дает революционному поэту публичную оплеуху, последний помещает статью в номере от 18 июля 1852 года "Знаменитая пощечина", в которой утверждает, что рукоприкладства не было, что все это - в пересказе Герцена - "далеко ветвящаяся интрига, затеянная бароном Герценом на русские деньги, и что люди, приходившие к нему (к Гервегу - прим. сост., Е. К.), у меня на жаловании". В номере от 27 июля Герцен отвечает: "У меня на жалованье никогда никого не было, кроме слуг и Гервега, который жил последние два года на мой счет...".
В ожидании неминуемого поединка Герцен прибывает в Люцерн, чтобы быть не в самом Цюрихе, где живет его обидчик, но - поблизости от него. Дом Фанера "возле Тиволи am Hafen, близ кладбища на берегу озера" отвечает духу Люцерна - "самого скучного и глупого города в мире после Лугано и Беллинцоны" (из письма Герцена Марии Рейхель 23 июля 1852 года). К счастью, из этой трагедии с элементами фарса будущий издатель "Колокола" выходит невредимым. 29 июля госпоже Рейхель отправлено очередное послание: "Посылаю Вам экземпляр статьи Гервега и наш ответ, читайте и не очень огорчайтесь. Надо пройти грязью; но, тем не менее, дело идет. Он исчез; одни говорят, что он бросился в Пьемонт, другие, что он поехал с секундантом на меня войной - но тогда он ошибся местом, я, как видите, в печати объявил, что я здесь, а они проскакали пять дней тому назад". В Люцерн Герцен заглянет в поисках постоянного места жительства по возвращении из Англии, о чем сообщает в письме Огареву 6 июля 1868 года: "Прошу писать так: Lucerne. Hotel Belle-Vue. Немного дорого, но сердито". Благосклонен он и к природным красотам, - но мечта о постоянном доме так и не осуществится.
В Цюрихе Герцену также приходится бывать еще неоднократно. Но каждый раз этот город будет вызывать лишь неприятные ощущения. 28 ноября 1868 года Герцен напишет Огареву (речь идет о выборе места для того, чтобы где-то поселиться вместе со всей семьей окончательно - несбывшаяся мечта, преследовавшая его всю жизнь): "Домов здесь много, - один очень хорош, - с мебелью, за все просят 2500, - отдадут за 2250. За городом - вид удивительный, кантона на три. Но все это совершенное уединение, - хорошо ли для Таты, для Ольги и для Лизы - вот вопрос. Скучнее Цюриха - разве Берн и Базель. Все угрюмо и, кроме политехникона, - jar nicks..." А следующей ночью пишет в дневнике: "Цюрих. 29 ноября 1868 г. Опять приближается страшная годовщина - смерти детей. Сколько раз хотел я записать для себя, для детей эти дни, эти ночи, страшное 4 декабря - пока не могу. Разве новое несчастие станет между мной и воспоминаем. Свежая боль осадит прошедшую".
Долгое время уже продолжаются дебаты о том, имел ли место доклад Ленина в Базеле в 1916 году. Так, например, профессор доктор Маркус Маттмюллер, занимавшийся историей русского революционного движения на кафедре Базельского университета, говорит в одной из опубликованных им статей ("Basler Nachrichten", 21 сентября 1974 N 221) о том, что речь Ленина перед русским академическим кружком в помещении "Johanniterheim" в реальности не существовала. Ответом на его статью стал материал в одном из следующих номеров той же газеты под названием: "Lenin war doch in Basel" ("Ленин все же был в Базеле", 12 октября 1974), перевод которого мы приводим ниже.
В период Первой мировой войны в Базеле существовал небольшой кружок русских ученых, к которому со временем присоединились студенты университета и некоторые рабочие и торговые люди из "бывших русских". Собрания общества проходили, как правило, в "Johanniterheim" (St. Johanns-Vorstadt), первый (по-немецки, "наземный") этаж которого занимал итальянский ресторан Пьетро Педрони "Casa del Popolo", впоследствии переименованный в "Chez Donati". Президентом кружка был студент медицинского факультета Самуэль Крупп.
Осенью 1916 года Крупп получает письмо из Цюриха, подписанное "В. Ульянов-Ленин", в котором "вождь мирового пролетариата" изъявляет желание выступить в возглавляемом Самуэлем академическом сообществе. Большого восторга, однако, предложение не встретило: кружковцы находились в оппозиции к царизму, но не разделяли революционных идей Ленина, доложенных им на конференции в Циммервальде. Отклонить же высказанное столь откровенно пожелание показалось членам кружка проявлением невоспитанности, и Ленину посылают ответ, содержащий в числе прочего обещание оплаты - 15 франков. Реакция Ульянова была молниеносной: сумма вполне удовлетворяет его запросам - на эти деньги он сможет в течение месяца обедать и ужинать. На поездку из Цюриха в Базель - билет в обе стороны стоил тогда 5 франков - и на ночь в гостинице (при Мариенкирхе) денег хватало, а ничего более Ленин и не просил. Доклад был намечен на один из холодных ноябрьских вечеров, когда в нижних залах ресторана зажигался камин. Хотя личность русского революционера была широко известна в Швейцарии, на приглашение откликнулись не более тридцати человек.
Появление Ленина перед аудиторией (ему исполнилось тогда 46 лет) поразило и испугало слушателей: нездоровый цвет лица и голодный блеск глубоко посаженных глаз произвели на них подавляющее впечатление. После короткого приветствия Самуэля Круппа, слово получил гость. Речь свою Ленин произносил по-русски, поскольку немецкий язык был для него, скорее, тайной за семью печатями, чем языком реального живого общения. Как оратор он всех разочаровал: говорить ясно и четко, скандировать еще не значило быть интересным докладчиком в кругу высокообразованных слушателей. В нем увидели холодного рассудительного теоретика, немного образованного и схожего, по мнению большинства, с Робеспьером.
Ленин пожелал высказаться по поводу положения в России в 1910-е годы: бесконечную мировую войну он обозначил как величайший шанс для победы революционного мышления и как единственную возможность победить царизм. "Россия, - говорил он, - напоминает мне огромный карцер, в котором заперты сто миллионов человек; а над ними - трон царя и владения его приближенных. Если я приду к власти, я открою двери темницы, освобожу народ и посажу на его место царя и дворян". Дискуссии социал-революционеров он рассматривал как величайшую бессмыслицу: "Земля принадлежит русским, и раздел ее произойдет сам собой". "Повсюду в этом зале горят электрические лампочки, - добавлял Ленин. - Они должны зажечься и в России, освещаемой сегодня только свечными огарками. Для этого мне нужна промышленность, которую я и собираюсь наладить". Попытки задать ему вопрос о сопоставлении некоторых аспектов существования России и Швейцарии успеха не имели: ни чужая страна, ни установленный в ней демократический режим Ленина не интересовали.
Реакция слушателей на выступление "гастролера" была крайне негативной. Ленину пытались указать на односторонность его суждений и его собственное психическое нездоровье; но он авторитарно подавлял желающих высказаться. Упоминания же о традиционном укладе быта в России и необходимости уважения к Родине докладчиком были попросту проигнорированы. Естественно, что никакая дискуссия не могла противостоять подобному эгоцентрическому нездоровому радикализму, и вечер закончился сам собой.
Некоторые слушатели решили проводить Ленина до гостиницы. Перед одним из домов Самуэль Крупп остановился и начал рассказывать о том, что здесь некогда останавливался русский царь Александр I. На замечание Круппа, что даже при полном неприятии царизма, необходимо учитывать заслуги реформаторов, подобных Александру I, Ленин не отреагировал. Зато несколько минут спустя, заявил, что "в подобных домах необходимо устраивать сиротские приюты и дома престарелых"; ответное же замечание, что в Швейцарии для этих целей строятся специальные заведения, снова проигнорировал. Сообщение добровольного экскурсовода о том, что в отеле "Три короля" ("Hotel Drei Koenige") останавливались Наполеон и Гете также успеха не имело. Напротив же отеля находился небольшой ресторан "Zum Blume", где всегда играл оркестр. Ленин, завернувшись в старое пальто и утопая в огромных галошах, которые он постоянно терял, дрожал от холода; однако предложение - согреться и что-нибудь съесть - категорически отклонил: "Я не войду в бюргерский ресторан с музыкой; однако, если у кого-то из вас есть небольшое домашнее хозяйство, и там oсталось немного еды от ужина, я буду счастлив пойти с ним". Ленина пригласил к себе русский эмигрант Певзнер, сказав, что у него есть немного мяса и картофеля. Это явно обрадовало русского гостя: "Я давно не ел ничего подобного", - и он принял приглашение.
Все вместе дошли до церкви, в гостинице которой остановился Ленин и распрощались с ним. Самуэля Круппа он похлопал по плечу: "Оставайтесь-ка лучше здесь; такие люди как Вы не нужны в России! А обо мне Вы еще услышите!". Но прежде чем окончательно расстаться с хозяевами, Ленин спросил у них о собрании картин, находившемся в то время в здании музея на Augustinergasse, объяснив свой интерес к нему желанием непременно увидеть картину Гольбейна "Положение Христа во гроб". Именно это стремление, а не намерение произнести речь перед представителями русской общины Базеля, привело его сюда. Ленин, несомненно, читал роман Ф. М. Достоевского "Идиот", начатый писателем в Женеве в 1867 году после того, как 12 августа он впервые увидел в Базеле величайшее из творений Гольбейна. "Непокой во всей его глубине" предстал его взору на полотне, являющем собой символ смерти и мучений святого человека; и именно эта картина помещена писателем в комнату Ипполита - духовно чистого человека, не понятого окружающими и отвергнутого ими.
Ленин переночевал в Базеле, на следующий день посетил галерею и более часа стоял перед полотном Гольбейна. "Общение" с шедевром было для него более полезно, чем попытка разговора с соотечественниками. Последние больше не слышали ничего о вожде мирового пролетариата до его отъезда год спустя из Цюриха в Россию, куда он прибыл как триумфатор - чтобы завершить дело всей своей жизни...
Революционный Базель. Продолжение.
Dr. WilliGautschi/ Вилли Гаучи
После выхода в свет предыдущего материала прошло несколько лет, а историки все еще продолжали битву титанов вокруг вопроса о пребывании Ленина в Базеле. В газете "Basler Nachrichten" от 22. 01. 1977 года была напечатана редкая по полноте использованного в ней материала статья, фрагменты которой мы публикуем далее.
Автор взывает, прежде всего, к историкам, стремящимся скорее создать нездоровый ажиотаж вокруг проблемы, чем постичь ее суть: как можно меньше пользоваться в качестве первоисточников "изустными свидетельствами очевидцев", которые вольно или невольно (в силу психологических причин и временной отдаленности события) извращают факты. Если рассматривать сообщения доктора Густава Адольфа Ваннера с этой точки зрения, то его истинная ценность для истории невелика: в бумагах и документах Ленина не найдено никаких свидетельств о его присутствии в Базеле, как не удалось подтвердить документально ничего из того, что было рассказано о докладе на специальном заседании русского академического кружка; более того, супруга Ленина - Надежда Крупская, с огромным почтением говорящая о прочитанных им по всей Европе докладах, ни одним словом не упоминает о Базеле. Так же отсутствует публикация сделанного им сообщения в 40-томном издании трудов В. И. Ленина на русском языке. В печатном виде о пребывании Ленина в Базеле упоминается впервые в книге Пианцолы (Pianzola. Lenin in der Schweiz. - Berlin, 1956), причем автор труда опирается на воспоминания базельского архитектора Ганса Шмидта, который в январе 1955 года, в связи с ленинскими днями в Базеле, записал и обработал устные воспоминания доктора Самуэля Круппа (см. газету "Вперед!"/ "Vorwaerts" от 28 марта 1974 года). Но ведь прошло уже около 40 лет с момента предполагаемого приезда Ленина в столицу кантона.
Разногласия между авторами ряда воспоминаний состоят в следующем: Пианцола в 1955 году (следуя записи воспоминаний доктора Круппа, сделанной Шмидтом) утверждает, что: письмо Ленина было отправлено из Берна, а доклад имел место зимой 1915 года, гонорар же составил 10 франков; доктор же Ваннер в 1974 году говорит о запросе Ленина из Цюриха, докладе осенью 1916 года и гонораре в 15 франков. Далее: Пианцола (со слов Шмидта) говорит о неизвестности имени Ульянова-Ленина в кругу швейцарского студенчества и русской эмиграции, тогда как Ваннер пишет не только об известности имени революционера, но и о знакомстве большинства членов кружка с его программой преобразования России. В чем сходятся оба автора, так это в негативном воздействии, оказанном на слушателей содержанием речи и манерой ее произнесения. И, наконец, согласно первому источнику, один Самуэль Крупп провожает Ленина до гостиницы и предлагает ему выпить пива в небольшом кафе по дороге, кое предложение гостем отклоняется - он желает спать; по прочтении же второго свидетельства, сопровождающих было несколько, и Ленин принял приглашение в частную квартиру одного из эмигрантов, несмотря на позднее время. Где скрывается истина - сказать сегодня сложно.
В чем несомненная заслуга автора этого материала, так это - в попытке проследить историю возникновения и становления академического сообщества при Базельском университете. Согласно всем источникам, доклад Ленина состоялся в кружке "Русской академической молодежи" ("Russische Akademische Jugend"), состоящем из студентов и докторантов Базельского университета, имевших гражданство России. Согласно "Personal-Verzeichnissen der Universitaet" за зимний семестр 1915-16 года, здесь на различных факультетах обучалось 139 студентов из европейской части России. Год спустя их число упало до 32. Но даже после тщательной проверки документов, связанных со студенческими объединениями при университете в государственном архиве г. Базеля (Uni-Archiv V, 1), не было обнаружено ни одного упоминания о существовании русского кружка. Т.е. "объединением" или "обществом" в юридическом понимании этого слова он не был: как не существовало списка постоянных членов, листов присутствия или гостевой книги. Еще более странным кажется публикатору - почему никто из остальных 28 участников открытого заседания кружка не оставил о том письменного свидетельства.
Спорным кажется доктору Гаучи и посещение Лениным галереи, ибо "живопись Гольбейна не входила, что общеизвестно (?!) в круг художественных предпочтений Ульянова". Крупская рассказывала, что Ленин любил живопись, но музеи практически не посещал. Биограф семьи Ульяновых, Луис Фишер заверяет: "Мне не известно, чтобы Ленин посещал Лувр, Лондонскую национальную галерею, а также любые другие музеи и выставки в Париже, Лондоне, в Швейцарии, в Мюнхене, Берлине, равно как в Москве или в Петербурге" (Louis Fischer. Das Leben Lenins. - Berlin, 1964). Дружившая с Владимиром Ильичем революционер Мария Эссен писала в своих воспоминаниях: "Характерной чертой его была абсолютная непереносимость им музеев и выставок" (Maria Essen. Begegnungen mit Lenin. - Berlin, 1967).
Также гостиница, где провел ночь Ленин, оспаривается доктором Гаучи под тем предлогом, что "русские предпочитали всегда более дешевые номера". Гостевых книг, счетов и т. п., конечно, за давностию лет обнаружено не было.
Во время работы над книгой "Ленин как эмигрант в Швейцарии" ("Lenin als Emigrant in der Schweiz". - Zuerich/Koeln: Benziger Verlag, 1973) доктор Вилли Гаучи сталкивался еще с десятком подобных случаев. Так, в Люцерне, доктор медицины Е. Ланг-Дотта, имевший в период Первой мировой войны зубоврачебную практику в Шюпфхайме (Schuepfheim), утверждает, что Ленин был одним из его пациентов и рассказывает, как однажды весной к нему обратился "темноволосый русский, плохо владевший немецким языком" и "стоически" перенес весь крайне болезненный процесс лечения. На вопрос об адресе, врач получил ответ: он имеет дело с русским эмигрантом, проживающим в настоящее время в санатории "Мариенталь" ("Marienthal"; Scherer P. Lenin in Soerenberg. - 1958). Сам факт пребывания семьи Ульяновых на Сёренберг вполне реален, но тем пациентом Ленин быть не мог, ибо в той части Швейцарии он жил с июня по октябрь 1915 года.
К врачам, утверждающим, что они пользовали Ленина, относится знаменитый (и помимо "спекуляции" с именем "великого революционера"!) хирург Фердинанд Зауэрбрух - в период Первой мировой - профессор медицины и директор хирургической клиники в Цюрихе. Он рассказывает о замеченном им человеке со страшно раздутой щекой, страдавшем, по-видимому, от зубной боли. После лекции он нашел мужчину и после краткого осмотра поинтересовался о причине нежелания последнего обратиться к стоматологу. Получив ответ, что незнакомец является русским эмигрантом и не обладает необходимой суммой денег для визита в больницу, хирург лично вырвал ему больной зуб. "Этот пациент называл себя Ульяновым, и впоследствии был известен под именем Ленина", - завершает свои воспоминания Зауэрбрух (F. Sauerbruch). Доктор Гаучи комментирует эту ситуацию подобным образом: в то время Ленин был в возрасте между 45 и 47 годами, т.е. моложе хирурга на два года, и не мог быть принят последним за студента.
В газете "Schweizer Illustrierte" (N 8 за 18.02.1974) была опубликована заметка некоего H.-U. Sch. о том, что Ленин по пути в Циммервальд останавливался в его доме в Берне по адресу Falkenweg 6 и "три недели спал в ванной, поскольку в квартире не было больше ни одного свободного места". При обращении к подобному "первоисточнику", считает господин Гаучи, необходимо помнить о том, что его автором является журналист, и "свежеиспеченный" им материал есть не более чем утка.
В качестве ответа на поставленный в качестве заголовка к статье вопрос: "Был ли действительно Ленин в Базеле?" - доктор Гаучи дает научно обоснованный крайне расплывчатый ответ: "Все может быть...".
Документы, связанные с политической историей России в фондах социального архива Швейцарии
Время работы: вт. - пятн. 8.00-19.00, сб. 9.00-16.00
Летом открыто с 16.07 по 29.09
Для допуска к работе с рукописями необходимо наличие специального отношения от направляющей организации с указанием темы исследования и вариантов использования его конечных результатов. Ряд фондов закрыт для широкого круга читателей.
Опись:
NLRosenbaumVladimir - Ar 115: Письма - Ar 199, Рукописи его и о нем - Ar 301.
NL Brupbacher Fritz - Ar 101; Письма к:
MFC 16 - Общество помощи политическим заключенным в России - 5-6;
MFC 16 - Интернациональная помощь рабочим. Россия 1921-22 - 98-108;
MFC 16 - Коллонтай, Александра - 143-144;
MFC 16 - Кочеткова, А. - 145-147;
MFC 16 - Кропоткин, Петр - 159-160;
MFC 16 - Левин, Евгений - 177;
MFC 16 - Институт им. Маркса-Энгельса-Ленина в Москве - 222-228.
MFC 17 - Неустроева, Ольга - 183.
MFC 18 - Рязанов, Давид - 158-159;
MFC 18 - Общество русских рабочих в Цюрихе - 168;
MFC 18 - Социал-демократическая рабочая партия России - 201;
MFC 19 - Шапиро, Александр - 5;
MFC 19 - Шишко Л. - 6-27;
MFC 19 - Стассова, Елена - 77-92;
MFC 19 - Троцкий, Лев - 153;
MFC 19 - Ульянов, М. - 132;
MFC 19 - Васильев, Николай - 158;
MFC 19 - Востров, Д. - 197;
MFC 19 - Необработанная корреспонденция - 201;
MFC 19 - Касса поддержки русских политических беженцев - 133.
MFC 20 - Необработанная корреспонденция - 1 -...
MFC 23 - James Guillaume 1.2.1914-1916. Письма к Лидии Петровне - 16.
MFC 25-43 - Переписка Лидии Брупбахер-Кочетковой и Фритца Брупбахера за 1897-1915 годы
Ar. 101.60.9 - Записи к докладам и публикациям: "Маркс и Кропоткин", "Речь в день смерти Ленина", "Бухарин, Троцкий, Менжинский" (на франц. яз.)
Ar. 101.70.4 - Попытка устраниться от проблемы в СССР: записи, вырезки из газет.
Различное:
Ar. 101.90.1 - Россия в 1905 году (записи)
Ar. 101.90.3 - Писарев и его время (блокнот с записями и цитатами)
NL Max Arnold (8.1.1909-9.11.1998)
Ar. 138.20.8 - 1970-1972 - Папка 5: 1971. Документы, касающиеся вопроса Виктора Живова [Schiwoff] : вырезки из газет, различное.
Ar. 138.30.11 - Документы относительно Виктора Живова 1956-57 гг.: 5 папок, также досье "Живов и секция воздухоплавания (VPOD), 1956-57" и "Выборы и освобождение от должности В. Живова, 1954-58".
Ar. 138.30.10 - Личные документы В. Живова
Ar. 138.30.12 - Фриц Пеш (Fritz Pesch, 1905 - 1976). Папка 3: статьи и рукописи, касающиеся СССР, коммунизма; ок. 1961-68 гг.
Ar. 138.60.12 - 2 папки-досье В. Живова за 1971 г.
NLEdgarWood (1898-1973)
Ar. 140.20.1 - Общее; папка 2: "К 23-ему заседанию коммунистической партии СССР", "Возвращение" (встречи с Димитровым, Поповым, Таневым в 1934 г. в Москве); папка 4: "Кому нужна война?", А. Колонтай, 1918
Ar. 140.20.2 - 1942-48 - Папка 1: "Швейцария - СССР: борьба за переориентацию швейцарской внешней и внутренней политики", Карл Хофмайер, 1945
Ar. 140.20.3 - 1949-53(-69) - Папка 2: статьи 1951-54 гг.; папка 4 - документы 1953 - по поводу смерти И. Сталина; папка 5 - речи на 23 заседании коммунистической партии Советского Союза, 1966
Ar. 140.20.7 - 1963-71 - Папка 2: ZK 24/25. 10. 64 - переписка с коммунистической партией СССР (нем. - рус. яз); реферат и газетная статья; папка 4: К 100-летию со дня рождения В. И. Ленина
Ar. 140.30.1 - Рабочее движение (в Швейцарии и за рубежом): папка 1: В.И. Ленин и рабочее движение в Швейцарии, 1914-17; Латышев А.Г., рукопись; папка 2: Хронология пребывания Ленина в Швейцарии, статья "Сталинизм или социализм"; папка 3: документы коммунистической партии, ок. 1938-48 гг. (Россия-СССР)
Ar. 140.30.2 - Манускрипты, речи, корреспонденция. Папка 1: статьи 1952, в т.ч. относительно 73-летия И. Сталина; папка 2: статьи 1953-54 гг. (в т.ч. - "Случай Берии", "Годовщина смерти И. Сталина", "10-ая годовщина со дня битвы под Сталинградом", "36 лет Октябрьской революции"); папка 3: "Всемирные юношеские олимпийские игры в Москве", 1957; "40-ая годовщина Октябрьской революции", 1957
Ar. 140.30.3 - Досье: папка 1: 1917 год в России; папка 2: Л. Кашер - досье, Ленин в Швейцарии - досье; Китай, 1963 - досье
Досье швейцарских коммунистов - копии документов, хранившихся прежде в Москве, в архивах Института марксизма-ленинизма: 24 досье на швейцарских коммунистов, бывших в составе Коминтерна. Ar. 198.7.1 - Ar. 198.7.2
NLAnnyKlawa-Morf
Ar. 127. 3 - 4 - Переписка с А. Балабановым и В. Сагаловичем
NLFritzHeeb (1911-1994)
Ar. 132.30.1 - Сочинения, рефераты 1943-53: папка 1: "Сельское хозяйство СССР" (1943?), речь "Швейцария и СССР" (1945), "Значит ли празднование юбилея Ленина - предательство страны" (1945); папка 2: "Плановое хозяйство в СССР" (1946); папка 4: "Швейцария и социалистическая революция в России: Речь на ноябрьском празднике 1947 г.", "К 24-ой годовщине со дня смерти Ленина" (1948); папка 5: "Об издательстве и государственном праве в СССР", 1950; папка 6: "Существует ли демократия в СССР?" (ок. 1951); "Политическое значение работ Сталина о марксизме в языкознании", реферат (1951), "Иосиф Виссарионович Сталин" (1953)
Ar. 132.30.3 - Сочинения и рефераты 1965-93 гг.: папка 1: "50 лет Октябрьской революции", реферат (1967); папка 2: "Заметки по поводу меморандума Д. Сахарова" (1968), "Октябрьская революция" (1969); папка 4: "Закат/ смерть СССР и что будет потом?", доклад на встрече ветеранов партии в Цюрихе, 3 от 12.11.1991
Ar. 132.30.4 - Курсы: папка 3: "Коммунистический Восток и мы", беседы в здании социального архива Швейцарии, январь-март 1960 (рукопись)
Ar. 132.40.1 - Левая оппозиция (SP/ PdA): папка 2: общество "Швейцария-СССР", статус и т.д.; Первый швейцарский конгресс делегатов общества "Швейцария - СССР" в апреле 1945 г.
NLMinnaTobler-Christingen
Ar. 136.30.1 - Манускрипты: папка 7: "Женское движение на Востоке" (авторы: В. Федорова, В. Каспарова), "Охрана детства и материнства в Ленинграде", "К вопросу об основании государственного института охраны работы в Москве".
Ar. 136.40.2 - Письма Макса Тоблера из Москвы, 17.3.-4.4. 1927 г.; письма Лидии Брупбахер из Москвы, 21.9.13-2.7.14; письмо А. Колонтай, 7.7.14; письма Е. Стассовой, 13.8.27-26.3.36
Ar. 136.40.3 - Письмо С. Баготского, 10.8.24 (о представительстве Красного креста в Берне)
Ar. 136.50.1 - Общее: папка 1: листовки 20.3.17 "Революция в России"; папка 3: сувениры, связанные с революционным движением в России; папка 8: открытое письмо Ленина, 4.1.24
NLHugoKramer (1890-1969)
Ar. 123.8 - Доклады и лекции: Россия-Швейцария, США-СССР в период 2-ой мировой войны
Ar. 123.9 - Социализм: США и СССР
Ar. 123.10 - Поездка в Россию, 1957
NLAlisGuggenheim (1896-1958)
Жена русского студента и революционера Михаила Берсона 1916-1919. В Москве - 1919-1920. Затем с дочерью вернулась в Швейцарию.
Ar. 126.1 - Дневники
Ar. 126.4 - Переписка, в т.ч. письма в папке 8: к А. Луначарскому, с его ответом, не дотированные; письмо А. Балабановой, не датированное; 1930-1939 гг.
Ar. 126.5 - Письма, документы, диссертация (еврейский вопрос в Швейцарии), записки и стихи к Алис 1918-1931 гг.; в папке 6: переписка с Паулем Рихтером, сотрудником газеты "Правда" в Москве, 1930-38
Ar. 126.7 - Фотографии - 256 Ида Берсон (с подписью М. Берсона - "Маленькой Рут от ее сестры Иды", Крым 26.7.1927)
NLWilliKobe (1899-1995)
Ar. 105.70.2 - Переписка с друзьями из СССР, 1933-1934
NLMosesMandel
Ar. 106.1.2 - Конгресс Красного Интернационала в Москве в 1922 году: сообщения для "Kaempfer", "Schweiz. Bau- und Holzarbeiterzeitung". Бюллетени N 2-14
Ar. 106.2 - Переписка с функционерами в Москве
Ar. 106.7 - Записки о пребывании в СССР в 1920-е гг.
Ar. 106.8 - "Первый конгресс Красных в Москве", статья 1921 г.
NLFritzStuder (1873, СПб - 1945)
Ar. 114.1 - Папка 8: о деле В. Розенбаума, 1890-1945
NLWalterNelz (1909 - 1990)
Ar. 120.7 - Рукопись - том 1945 г. (1) - К истории троцкизма в Швейцарии
Ar. 120.9 - Рукопись - том 1946-47 г. (1) - Процесс над троцкистами в мэрии Люцерна
Ar. 120.12 - Рукопись - Процесс над троцкистами в Люцерне, 1942 г.
Другие фонды:
Эмиграция 1-3 волны - 02.2. ZA 69.0
Диссиденты (в т.ч. - А. Солженицын, Д. Сахаров, Марченко, Евтушенко) - KSU 3* Diss ZA*
Материал является фрагментом из книги Михаила Шишкина, интересной и исследователям-историкам, и широкому кругу читателей: Русская Швейцария: Литературно-исторический путеводитель. - Zuerich: Pano-Verlag, 2000. - S. 173-175. Иллюстрации взяты составителями настоящего сборника из архива газеты "Neue Zuercher Zeitung".
Подробнее о соприкосновении творчества Достоевского с живописью Гольбейна можно прочитать в газете: "Basler Nachrichten" N 338 от 12-13 августа 1967 года.
Интересно в публикации доктора Вилли Гаучи то, что он утверждает - "Ленин свободно говорил на литературном немецком языке", что, по его мнению, является одним из доказательств ошибочности представления Ленина как пациента в описанной выше ситуации. Но ведь и критикуемые доктором Гаучи свидетельства иных швейцарских авторов сходятся в том, что немецкий язык не был для Ильича языком реального общения, что Ленин не владел им!
Названия всех единиц хранения даны на немецком языке и переведены составителями настоящего сборника. Сами рукописи и статьи, переписка и личные документы, если нет дополнительных указаний на язык оригинала, - также на немецком языке.
См. о нем подробнее в статье, посвященной фондам ETH Цюриха в настоящем сборнике.
Письма Л. Троцкого находятся в Государственном архиве г. Цюриха, рукописные оригиналы.
В 1970-е гг. проявлял интерес к личности и творчеству А. И. Солженицына