Яворская Елена Валерьевна : другие произведения.

Черновик. Мы вернемся!.. Глава 7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  7.
  
  
   - Ну почему лето всегда так быстро кончается? - заунывным голосом вопрошала Катюшка в первый же учебный день. Опять вот занятия, домашние задания, отметки...
   - А ты не забыла, что восьмой класс - это все-таки восьмой класс? К тому же ты пионервожатая, и из редсовета тебя никто не исключал. За всеми этими заботами и не заметишь, как учебный год пройдет.
   Гюнтер как всегда оказался прав - учебный год промчался со скоростью курьерского поезда. Катюшка рисовала в стенгазету карикатуры на отстающих, пела вместе с пионерами "Взвейтесь кострами..." - да так, что Галина Михайловна выглядывала из своего кабинета в другом конце коридора и просила перенести репетиции во двор. А еще подтягивала по русскому языку двух девчонок из своего класса. А еще ругалась до хрипоты с Жоркой Старченко, секретарем школьной комсомольской организации, из-за того, что он вздумал проводить субботник в дождливый день. А еще взялась вместе со школьной самодеятельностью за постановку "Разбойников" на немецком языке...
   - Все-то ты успеваешь, - беззлобно посмеивался Гюнтер. - Только вот Зоя Кузьминична по-прежнему тебе больше четверки не ставит!
   Гюнтер оставался первым учеником в их классе. А в этом году он - кто бы сомневался! - стал секретарем комсомольской организации класса.
   И вновь цвела сирень в школьном дворе. И вновь школа была переполнена тревожным ожиданием экзаменов и радостным ожиданием каникул.
   Нет, подобная мысль могла прийти в голову только маме! В самом конце учебного года, когда все без исключения испытывают к учебникам если не любовь, то хотя бы уважение, она вдруг решила отправиться с обоими восьмыми классами в областной центр, на экскурсию.
   - Весна ведь ждать не будет, - поделилась она соображениями с Катюшкой и Гюнтером.
   - Да мы не возражаем, - сказала Катюшка.
   - И даже одобряем, - подхватил Гюнтер.
   - Только некоторые беспокоятся, что за отметки, - добавила Катюшка.
   - А вы? - мама поглядела насмешливо, испытующе.
   - Не-а! - Катюшка вздернула подбородок.
   - Такие храбрые?
   - Нет, просто у нас все по плану, - Катюшка и Гюнтер весело переглянулись.
   Даже погода оказалась заодно с мамой - подарила в конце мая такой денек, будто бы до срока настал июль. Все - даже Гюнтер! - единодушно согласились, что сидеть в такой день над книгами и тетрадями просто невозможно.
   - Не обольщайтесь, дорогие мои, - Ольга Вячеславовна одарила экскурсантов самой учительской из своих улыбок. - Цель нашей поездки - не увеселительная прогулка, а обогащение разума и чувств.
   - Кто бы сомневался, - на ухо Гюнтеру прокомментировала Катюшка. - Счастье будет, если все, что мы сегодня услышим, к вечеру не перемешается в наших бедных, усталых головах!
   Но настроение все равно было преотличным.
   Дружно погрузились в вагон, сгрудились в одном углу, усевшись тесно-тесно, чтобы можно было переговариваться всем одновременно.
   - Только не галдеть! - предупредила Ольга Вячеславовна, мгновенно разгадав суть маневра.
   - А можно мы петь будем? - звонко, перекрывая нарождающийся шум, выкрикнула Танечка Русанова.
   - Можно, только тихонечко, людям не мешайте.
   - Да разве песней можно кому-нибудь помешать? - немедленно возразил Гарик. - Ольга Вячеславовна, вы же сами говорили: песни для того и придуманы были, чтобы помогать людям и в труде и в отдыхе. Говорили же?
   - Говорила, говорила! - сдалась мама, и все же напомнила:
   - Тихонечко.
   Танюша начала свою любимую:
  
   Дан приказ ему на запад,
   Ей - в другую сторону,
   Уходили комсомольцы
   На гражданскую войну...
  
   Катюшка давно заметила: каждый раз, когда Танечка пела, улыбчивое ее личико становилось таким, будто бы это она провожала на войну любимого и сама вот-вот должна была сесть в эшелон. Даже в глазах появлялась отчаянная решимость.
   Гюнтер тоже замечал. И как-то сказал Катюшке:
   - Вы, русские, - удивительный народ. Героический. Вот Таня Русанова, она, наверное, и сама не предполагает, что она - герой, а погляди-ка на нее.
   - Почему это "вы"? - усмехнулась Катюша. - После стольких лет в России тебя тоже можно считать русским.
   И услыхала в ответ серьезное, твердое:
   - Я - германец.
   Гюнтер ни разу не сказал о себе "немец". Почему-то он не принимал этого слова, издревле обозначавшего в России его соотечественников, а еще раньше - всех иноязычных. Наверное, в этом неприятии тоже была частичка национальной гордости Гюнтера...
   Девчонки, а потом и ребята подхватили песню. Как и предполагал Гарик, никто из пассажиров не запротестовал - слушали, улыбались.
   Гарик бросил на Катюшку озорной взгляд.
   - А новую выучила? Ну, про тезку свою, про Катюшу?
   - Ага.
   - А чего помалкиваешь? Запевай!
   - Вместе с Таней, хорошо? Она у нас лучше всех поет. Да не смущайся ты, Танюша, я правду говорю. Гюнтер, подтверди!.. Вот видишь?! Гюнтер ведь никогда не врет.
  
   Расцветали яблони и груши,
   Поплыли туманы над рекой,
   Выходила на берег Катюша,
   На высокий берег на крутой...
  
   Песня разбередила душу. А Катюшка терпеть этого не могла - чтобы кто-то, кроме Гюнтера, конечно, видел ее растроганной.
   - Не понимаю я эту Катюшу, - заявила она. - Боец, значит, родину бережет, а она - только любовь. Нет бы по-настоящему помочь!
   - А я думаю, беречь любовь - тоже подвиг, - вдруг заспорила тихоня Настя Соловьева. - Что бы с бойцом ни случилось - беречь...
   Сказала так строго и решительно, что никто даже не улыбнулся, хотя в классе над Настей посмеивались: все знали, что она тайком вздыхает по Борьке Литовцеву. Катюшка поглядывала на Настю снисходительно: тоже мне, нашла Онегина... А между прочим, Борька и есть Онегин - нахал и задавака. Может, и в летчики решил пойти только для того, чтобы оказаться выше всех. Вот Колька с Гришкой, хоть и подались-то в аэроклуб следом за своим вожаком, и вправду мечтают военными летчиками стать. А Борис... кто его разберет? По крайней мере, ей, Катюшке, дела до него нет. За Настю только обидно.
   - Давайте, чтобы без спору без драки, споем что-нибудь боевое, -предложил неугомонный Гарик.
   - А про Катюшу - разве не боевое? - интересно, какая муха укусила сегодня молчаливую скромницу Настю?
   - Боевое, - не стал спорить Гарик. - Только есть и побоевее.
   И запел:
  
   Там вдали, за рекой
   Засверкали огни,
   В небе ясном заря догорала.
   Сотня юных бойцов
   Из буденовских войск
   На разведку в поля поскакала...
  
   Так и ехали - с песнями, с добродушными спорами. До слез глядели на солнце, смеялись до слез. А солнце било в окна вагона с такой силой, словно хотело ворваться внутрь и присоединиться к веселью.
   ...Целых три часа Катюшка вместе со всеми ходила от памятника к дому, от дома к памятнику, слушала, что рассказывает мама... даже, кажется, запоминала. Одним словом, вела себя идеально.
   И целых три часа ловила выжидательные, опасливые взгляды Гюнтера.
   Впрочем, предложение, которое она наконец высказала, оказалось сравнительно безобидным:
   - Давай сбежим, а? Мы сами вдесятеро больше увидим... ну хорошо, не вдесятеро... впятеро - уж точно!
   Гюнтер укоризненно вздохнул.
   - Ну, ты только представь, как это здорово - заблудиться, а потом найтись!.. А если и не найдемся вовремя, что ж мы, в поезд самостоятельно не сядем, что ли?
   Гюнтер покачал головой, но Катюшка заметила солнечный всплеск в его глазах. Ага, момент выбран правильно!
   - Так идешь? Или я без тебя?
   Гюнтер легонько сжал Катюшкину руку.
   "Жди".
   Не сговариваясь, помедлили, так, чтобы оказаться позади всех.
   Не сговариваясь, укрылись в арке какого-то дома, тоже, может быть, исторического.
   - Ну, дальше-то куда? - спросила Катюша, почему-то продолжая шептать.
   - Как всегда - куда глаза глядят, - с нарочитой беззаботностью отозвался Гюнтер. - Или у тебя есть другие соображения?
   - То-то и оно, у меня - соображения, а у тебя - планы... - польстила Катюшка.
   - Какие планы, о чем ты? Планы, как заблудиться в едва знакомом городе? Нет уж, это по твоей части...
   Увы, Гюнтер совершенно нечувствителен к лести. Между прочим, один из самых больших его недостатков!
   Другой - осмотрительность. Схватил сорвавшуюся с места Катюшку за руку - и не отпустил, так и заставил идти рядом.
   - Не увлекайся. Все-таки почти что незнакомый город.
   - Твоя осторожность порой похожа на трусость, - огрызнулась Катюшка.
   -- А твоя злость - на признание поражения в споре, - незамедлительно парировал Гюнтер.
   -- Я никогда не признаю поражения! - Катюшка вздернула подбородок - и оступилась. Оставалось только втайне порадоваться тому, что Гюнтер держит ее за руку. Катюшка посмотрела в его смеющиеся глаза и, сдаваясь, заговорила о другом:
   -- Ты такой вот правильный, серьезный, ты скажи мне, что может быть лучше свободы? Идти, куда хочешь, дышать весной, говорить о том, что волнует сейчас, в эту вот минуточку, в эту вот секундочку! Если послушать маму, получается, город - сумма достопримечательностей. А разве не интереснее чувствовать, что город - множество людей, которые так же, как ты, дышат сейчас весной и говорят, говорят, говорят о том, что сейчас для них важно?! Понимаешь, Гюнтер, сейчас!
   -- Ольга Вячеславовна рассказывает очень интересно, - заметил Гюнтер, то ли споря с Катюшей, то ли просто поддразнивая.
   -- Подлиза! - Катюшка показала ему кончик языка. - То-то мама всегда ставит тебе только "хорошо" и "отлично"! Даже тогда ставила, когда ты по-русски толком и слова сказать не умел!
   -- Ты любишь рассуждать о храбрости и трусости. А тебе не кажется, что это и есть трусость - скрывать, что ты уважаешь человека? Я уважаю Ольгу Вячеславовну и одобряю то, что она делает.
   Да, Гюнтер любит ясность, и это, безусловно, одно из главных его достоинств.
   - Я согласна, мама здорово рассказывает, и вообще она молодец, но...
   - Но город - прежде всего люди. Ты права, Герда.
   У Катюшки перехватило дыхание - нет слова добрее, чем это имя...
   ...Сказка пришла под Новый Год. Наверное, самое время для сказки. Катюшка затеяла предпраздничную уборку, Гюнтер принялся ей помогать. В недрах письменного стола обнаружилась давняя пропажа - книга с большущими буквами и яркими картинками, по которой Катюшка когда-то училась читать. Сказка о Снежной Королеве. Катюшка хотела отложить в сторону - и почему-то не смогла. Уселась на диван, раскрыла книгу, подвинулась, давая место Гюнтеру. Завороженные, они читали сказку - знакомую и незнакомую. Сказку о красоте - настоящей и поддельной. Сказку о слабости человека во враждебном ему мире и о силе человеческого сердца. О верности, которая могущественнее всего на свете. Два дома напротив. Два сердца рядом.
   Гюнтер взял Катюшкину руку и на мгновение прижал к своей груди.
   - Ты тоже умеешь растапливать лед. Помнишь, пять лет назад?.. Герда.
   Герда. Нет нежности пронзительнее, чем это имя...
   ...Забрели в маленький скверик. В будний день скамейки пустовали. Только на одной сидела бабуля в старомодной шляпке с вуалеткой, бдительно наблюдая за малышом, который стоял в двух шагах и не менее бдительно следил за рыжей кошкой, подкрадывающейся к стайке голубей.
   Катюшка и Гюнтер устроились на соседней скамейке.
   - Забавная сценка, - фыркнула Катюшка. - Как ты думаешь, а кто она, эта бабушка в шляпе?
   - Бабушка, - Гюнтер усмехнулся. Притворяется, что вопроса не понимает!
   - Ну, для своего внука, понятно, бабушка! А вообще? Домохозяйка? Или бухгалтер, как Клавдия Ивановна? А может, актриса?.. - в Катюшкиных глазах светился азарт исследователя, стоящего на пороге поразительного открытия.
   По скверику деловито прошагал высокий мужчина с портфелем.
   - А вот этот дядечка - точно какой-нибудь ответственный работник. Может быть, главный инженер на заводе. Или даже директор.
   - Не знаю, кто он сейчас, но совсем недавно он служил в армии, - сказал Гюнтер. - У него и выправка, и походка военного, причем кадрового. Не исключено, что он и сейчас служит. Ну, например, приехал в отпуск, решает какие-то семейные вопросы.
   - В разведке, что ли, служить готовишься? - спросила Катюшка, почти не тая восхищения.
   - Просто люблю наблюдать. Ты ведь знаешь, я созерцатель. А ты у нас фантазер. Это даже лучше - ты вперед продвигаешься быстрее, у тебя дерзость есть, напор.
   - А у тебя - понимание. Я ведь не всегда сообразить успеваю, мимо чего проскакиваю, - Катюшка засмеялась. - Так, сначала гадостей друг другу наговорили, теперь похвалили друг друга. Дальше-то что?
   А дальше - скверик пересекли, отбивая каблучками дробь, две девушки в светлых платьях. Лица озабоченные, в руках - тугие свитки чертежей.
   - Студентки, - Катюшка вздохнула. - У них экзамены, наверное, уже начались.
   Помолчала, сосредоточенно глядя на рыжую кошку, которая отчаялась добыть себе обед и тешилась теперь единственным доступным без всяких ухищрений удовольствием - грела бока на солнцепеке.
   - Гюнтер, а ты помнишь то стихотворение? Ну, помнишь, я тогда еще поняла его без перевода? В первый раз поняла, помнишь? - Катюшка заглянула Гюнтеру в глаза.
   Она хочет услышать. Это очень, очень важно. Именно сейчас!
  
   Freude, schЖner Gotterfunken,
   Tochter aus Elysium,
   Wir betreten feuertrunken,
   Himmlische, dein Heiligtum.1
  
   Гюнтер говорил тихо-тихо, почти касаясь губами Катюшкиной щеки. Но Катюшке казалось: их слышит весь город. Должен слышать!
  
   Deine Zauber binden wieder,
   Was die Mode streng geteilt,
   Alle Menschen werden Bruder,
   Wo dein sanfter FlЭgel weilt.
  
   - Молодые люди, прошу вас обратить внимание, это общественное место. И к тому же здесь гуляют дети!
   Катюшка не сразу поняла, что гневная реплика обращена к ним. Наверное, и вовсе не поняла бы, если бы вдруг не умолк Гюнтер.
   Бабушка в шляпке с вуалеткой пристально, с демонстративным неодобрением смотрела на них.
   - Целуетесь на скамеечке, ничего вокруг не замечаете. А еще, наверное, комсомольцы!
   Какой на редкость противный голос у этой бабушки!
   Но разве туча может погасить солнце? Только заслонить на время...
   - Комсомольцы! - Катюшка вскочила, с вызовом тряхнула головой и прокричала - так, чтобы слышали город и солнце:
  
   Froh wie seine Sonnen fliegen
   Durch des Himmels pracht'gen Plan,
   Wandelt, Bruder, eure Bahn,
   Freudig wie ein Held zum Siegen.
  
   И, схватив Гюнтера за руку, решительно зашагала прочь.
  - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
   1 Радость, пламя неземное,
   Райский дух, слетевший к нам,
   Опьяненные тобою,
   Мы вошли в твой светлый храм.
  
   Ты сближаешь без усилья
   Всех разрозненных враждой,
   Там, где ты раскинешь крылья,
   Люди - братья меж собой.
  
   3 Как светила по орбите,
   Как герой на смертный бой,
   Братья, в путь идите свой,
   Смело, с радостью идите!
   Ф. Шиллер
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"