Аннотация: Fafiction по Yami no Matsuei. Тсузуки/Хидзири, PG-13.
Название: Моя скрипка плачет о тебе.
Автор: Сумеречный Лорд
Фандом: Yami no Matsuei
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Тсузуки/Хидзири
Жанр: romance
Summary: все когда-нибудь происходит впервые...
Disclaimer: не мое.
Размещение: с согласия автора.
* * *
Остался час до концерта, на котором я впервые буду исполнять свое произведение. Я волнуюсь. Нет, не потому, что мне предстоит в первый раз сыграть его перед большой аудиторией. Я волнуюсь, потому что спрашиваю себя - придешь ли ты? У меня нет и капли уверенности, только надежда - и нежелание не ждать.
Сейчас мне несложно полностью отрешиться от предстоящего выступления и думать лишь о том вечере, когда родилась эта мелодия.
* * *
Ты так долго избегал встречаться со мной... после. Впрочем, шинигами, возможно, и незачем приходить в мир людей. Что с того, что я отчаянно желал, чтобы ты был рядом? Что с того, что я видел в тебе друга? И только ли друга?..
Ты появился, когда я уже почти не ждал этого. Почти - потому что все же не мог отказаться от ожидания, пусть даже оно и казалось мне напрасным. Я возвращался с занятий. Назавтра был выходной день, поэтому я не спешил, прогуливаясь по вечерним улицам. В воздухе была разлита весна. Я с наслаждением вдыхал ее пьянящий аромат, даже в городе кружащий голову, и вновь думал о тебе. Эти мысли вызывали во мне щемящее чувство нежности с полынным привкусом отчаянья. Оно было таким пронзительно светлым, что становилось больно. Я не знал, можно ли назвать это чувство любовью, ведь я еще ни разу не влюблялся. Но знал, что все когда-нибудь происходит впервые... Я настолько глубоко погрузился в себя, что в буквальном смысле онемел от неожиданности, когда случайно столкнулся с тобой, проходя мимо кондитерской. Поднял глаза, но слова извинений застыли на губах, а сердце подпрыгнуло в груди и забилось так часто, что стало больно дышать.
- Тсузуки... - только и смог выдохнуть я.
Твое лицо было удивленным и смущенным, как всегда отражая все твои эмоции.
- Э-э... с добрым утром...
Твои слова, сказанные невпопад, также выдавали смущение.
После истории с дьявольской скрипкой ты чувствовал себя виноватым, несмотря на то, что я ни в чем не винил тебя. На несколько секунд повисла пауза. Кажется, мы оба оказались в одинаковом положении, не находя слов. В эти мгновения, которые могли поспорить с вечностью, я только и мог, что смотреть на тебя, не в силах оторваться. Ты всегда казался мне воплощением совершенства. Может быть, оттого, что отточенная красота бога сочеталась в тебе с глубокой печалью, проглядывающей сквозь живую непосредственность.
- Хидзири, давно не виделись, - ты, наконец, прервал затянувшееся молчание и улыбнулся мне. - Ты на учебу? - ты кивнул на кофр с моей скрипкой.
Я улыбнулся этому вопросу - похоже, у тебя действительно было утро.
- Наоборот, с учебы.
- Что? Неужели уже вечер? - ты показался озадаченным. - А... так значит, ты никуда не торопишься?
- Вообще-то нет...
- В таком случае я знаю одно место, где подают самые лучшие в городе сладости.
* * *
Мы сидели друг напротив друга в ожидании заказанного в маленьком уютном ресторане, где тебя знали по имени. Ты выбрал столик у окна, чтобы мы могли любоваться вечерним солнцем. Но твой взгляд по-прежнему избегал встречаться с моим. Впрочем, пока ты смотрел в окно, я мог разглядывать твой точеный профиль и переплетенные пальцы.
Ты нервничал - не обязательно быть эмпатом, как твой напарник, чтобы читать твои эмоции - и, наверное, поэтому заказал себе саке. Сделав один глоток, ты задумчиво уставился в свою чашечку. Должно быть, в этот момент ты, так же как и я, оказался во власти воспоминаний, болезненных для нас обоих. Но ты выглядел таким потерянным, что я не мог оставаться безучастным. Решившись, я кончиками пальцев коснулся твоей руки, заставляя тебя все-таки обратить внимание на меня. От волнения слова застревали у меня в горле...
- Послушай, Тсузуки, в случившемся не было твоей вины...
- Но я обещал защищать тебя... а вместо этого... - ты вздохнул и опустил глаза. - Все, кого я хочу защитить, погибают...
Раньше я совсем иначе представлял себе шинигами... До встречи с тобой я и подумать не мог, что кто-то способен настолько тонко чувствовать. Именно эта болезненная глубина переживаний и отчаянная прозрачность тьмы, заключенной в тебе, и привлекали меня.
- Но я же не погиб, - мягко возразил я. - Разве не это главное?
По твоему лицу скользнула тень улыбки, но почти мгновенно оно снова стало печальным. И ты опять не смотрел на меня... Мне было так странно ощущать себя лишним в твоем присутствии и думать о том, что мы никогда не сможем говорить, как прежде. Что легкая непринужденность нашего общения едва ли сможет вернуться. Я не знал, как заставить тебя вновь поднять на меня взгляд, как развеять эту неловкость, сковывавшую нас обоих, но это казалось мне жизненно необходимым. Требовалось какое-нибудь резкое движение, отчаянный глоток воздуха... Мне вспомнились нарушители правил из моего класса, которые легко могли привлечь внимание, перевернув стол, поставив подножку или ударив по лицу первого попавшегося. Представляю, каков бы я был на их месте... Увы, ни мое воспитание, ни моя комплекция не позволяли мне провернуть нечто подобное. Да и ты скорее был бы шокирован, а это не то, что требовалось.
Неожиданно меня посетила довольно странная идея. Я подумал, что сейчас самое время выяснить, действительно ли алкоголь придает смелости. Я взял твою чашку с саке и сделал осторожный глоток... Мне слегка обожгло горло, зато я добился желаемого - ты смотрел на меня во все глаза. И тогда я залпом допил содержимое чашки, ожидая, что так опьянение будет совсем слабым или не наступит вовсе.
На твоем лице мгновенно отразилась смесь различных эмоций. Ну да, я же был несовершеннолетним... Однако того, что за этим последовало, я никак не мог ожидать. Ты резко вскочил, опрокинув стул, и мгновенно оказался рядом со мной. Я почувствовал, как твои руки бережно обхватили меня, и удивился столь бурной реакции. Впрочем, на твоем лице было написано не меньшее удивление.
- Ты чего? Зачем ты?..
Я собрался с силами, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально твердо:
- По крайней мере, ты посмотрел на меня...
Ты глядел на меня недоверчиво, а твои руки по-прежнему оставались на моих плечах, как будто ты забыл о том, что все еще держишь меня, или ожидал, что я в любой момент упаду без чувств.
- Ты хоть в порядке? - спросил ты. - Теперь главное не вставать резко.
Наконец мне стала ясна причина твоего волнения.
- Все в порядке.
Я заговорщически подмигнул тебе, мы оба рассмеялись, и отчужденная неловкость, наконец, рассеялась. Я первый раз пил саке. Все когда-нибудь бывает впервые...
Мы вновь смеялись и могли разговаривать обо всем на свете. Когда принесли наш заказ, на твоем лице отразился такой восторг, что я не мог сдержать улыбки. Боги, раньше я считал себя сладкоежкой, но по сравнению с тобой я был просто равнодушен к сладостям. Впрочем, яблочный пирог оказался действительно восхитительным, как и воздушные пирожные с карамельным кремом.
* * *
Сейчас, вспоминая тот вечер, я понимаю, что наше нечаянное свидание едва ли заняло пару часов, но мои ощущения говорят о том, что время тогда остановилось. Мы вышли в парк, чтобы наблюдать тот момент, когда солнце скроется в пурпурных облаках с золотистой каймой, а по небу разольется волшебное закатное зарево. На воздухе у меня кружилась голова - похоже, мой смелый эксперимент с алкоголем все же не имел шанса пройти бесследно, а может, меня опьяняла еще и весна, и твое близкое присутствие...
В тот раз закат показался мне самым прекрасным из всех, когда-либо виденных мною. Потому ли, что мы любовались им вместе?
Совершенная красота природы и совершенная красота человека, воплощенная в тебе, вызывали во мне восторг и ощущение сопричастности чуду. Мне так хотелось рассказать тебе об этом... Но когда последний солнечный отблеск растаял, уступая место акварельным сумеркам, и мы повернулись друг к другу, я оказался не в силах вымолвить ни слова.
Наверное, сказалось то, что в тот вечер мы долго не решались встречаться взглядами. Я смотрел в твои глаза и понимал, что тону. И едва различимым отзвуком чувствовал - ты тоже. В этот момент я впервые понял значение слов "земля уходит из-под ног". Я покачнулся, но тут же почувствовал, как твои руки обхватили меня, не давая упасть. В твоем прикосновении было уже нечто большее, чем простое заботливое беспокойство, как в ресторане. Ты обнял меня и привлек к себе.
Тсузуки, я люблю тебя...
Уверен, что ты услышал эти, так и не прозвучавшие вслух, слова. Ты наклонился и поцеловал меня. Все когда-нибудь бывает впервые...
Раньше, представляя себе свой первый поцелуй, я думал, что непременно закрою глаза. Но не закрыл - просто не смог вынырнуть из твоих фиолетовых озер. Твои губы были сладкими, еще хранящими вкус яблок, корицы и карамели, и такими беззащитно мягкими, горячими... Сначала ты целовал меня очень осторожно, и я тонул в сокрушительной нежности. Ты на мгновение отстранился, в твоих глазах мелькнуло беспокойство, словно ты не был уверен в том, что мне нравится то, что ты делаешь, - и я едва не задохнулся, и сам, не веря собственной решимости, потянулся к тебе. Мы вновь целовались, уже более нетерпеливо и жадно, и не могли оторваться друг от друга. Мое сердце билось, как ненормальное... едва ли человек может выдержать такой ритм...
...К сожалению, я не запомнил всех деталей того вечера, а так хотел бы - помнить их все до единой. Но сумерки и даже восходящая луна были тогда цвета твоих глаз, потемневших от... выпитого саке или?..
У меня отчаянно кружилась голова, и дрожали колени. Мне казалось, что я вот-вот упаду, хотя ты по-прежнему крепко обнимал меня. Должно быть, почувствовав это, ты отвел меня к скамейке. Я, наконец, закрыл глаза, и под моими веками разлился мерцающий фиолетовый туман.
Я люблю тебя, Тсузуки...
Этот волшебный вечер струился музыкой - прямо в мое сердце. Она была прекрасна и казалась мне столь же совершенной, как и ты сам, так удивительно близкий ко мне сейчас. Музыка переполняла меня, я одновременно тонул и легко покачивался на ее волнах. Она гладила меня твоими тонкими пальцами, обхватывала запястья и нежно касалась губ... Перед тем, как мое опьяненное сознание погасло, я успел в последний раз взглянуть в фиалковую глубину твоих глаз...
* * *
Я проснулся в своей комнате, пронизанной янтарными нитями раннего утра. Первым чувством было удивление. Я совершенно не помнил, как оказался дома.
Не было ли произошедшее вчера сном?..
Я вспомнил теплую нежность твоих рук, обнимавших меня, прикосновение твоих губ к моим... твои поцелуи, то невыносимо нежные, то обжигающе-откровенные... Меня бросило в жар. Эти воспоминания заставляли меня одновременно смущенно краснеть и испытывать волнующий, едва ли не мучительный восторг. Я лежал в своей кровати одетый. Должно быть, ты все-таки довел меня до дома и уложил спать, не рискнув смутить тем, что еще и снял бы с меня одежду. Мою скрипку ты оставил на столе у входа. Я встал и взял ее, по привычке бережно, но впервые - столь рассеянно...
Я совсем не думал о музыке - я мог думать только о тебе - и все же она полилась сама собой. Мелодия нашего вечера, в которой сплелись щемящая нежность и грусть, несдерживаемые порывы и ощущение сбывающейся мечты, бархат весенних сумерек и сияние твоих глаз... Я играл, и из-под моих сомкнутых век текли слезы, потому что чувства, переполнявшие меня, не могли найти иного выхода. Моя скрипка - часть меня - плакала о тебе, и я знал, что мои слушатели также не смогут сдержать слез...
Если мой этюд показался моим учителям совершенным - в этом не моя, а только твоя заслуга. Мне больше не потребуется демоническая сила, чтобы играть - чувства. Играть - саму жизнь. Мне достаточно только думать о тебе.