Сигалова Юлия : другие произведения.

Там многие были, но не был никто так как я

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мне долго хотелось написать именно эту историю, но всякий раз получалось совсем не то. Но вот наконец удача! Если вам интересно, как в точности действует зеленая маска на Джимма Керри, и куда уходит Dr. Jеkyll, когда приходит Mr.Hydе, читайте предисловие. Если хотите узнать что думает Hyde насчет Jеkyllа, читайте основной текст.

   Там многие были, но не был никто так как я.
  
  
   Мне долго хотелось написать именно эту историю, но всякий раз получалось совсем не то. Но вот наконец удача! Если вам интересно, как в точности действует зеленая маска на Джимма Керри, и куда уходит Dr. Jеkyll, когда приходит Mr.Hydе, читайте предисловие. Если хотите узнать что думает Hyde насчет Jеkyllа, читайте основной текст.
  

Предисловие

  
   В конце концов, для каждой одинокой книги, где то сидит одинокий читатель, которому совсем нечего почитать.
  
   Из невошедшего в текст
  
   Есть теория, что все что ни происходит с человеком, происходит к лучшему. Несмотря на то, что у меня есть некоторые сомнения насчет этой философии, я верю что стоит прагматично извлекать пользу из самых необычных источников, по мере возможности, и таким образом двигать прогресс.
   На ошибках учатся, так что любой опыт, даже самый печальный или странный, приближает нас к мудрости. Неисповедимы пути Его. На этом построен знаменитый метод проб и ошибок, которым руководствуется американская наука в сферах большинства исследований, считая, что лучше сразу проверить все возможные варианты, а не тешить себя надеждой вычислить единственно правильный ответ, который может оказаться не единственным, а может и не существовать вовсе. А американцы чрезвычайно прагматичны.
   Все фишки ставить на одно поле--признак крайнего отчаяния, граничащего с белой горячкой. Намного лучше рассеять их по игральному столу и ждать небольшого, но более вероятного улова. Кстати, о рыбной ловле. Так же как и в покере, не надо сидеть с удочкой или даже с сетью в незнакомом месте, только потому, что вы чуствуете, что там должна быть рыба. Надо знать рыбные места. И не стоит расспрашивать о них других рыболовов; они только собьют вас с толку. Рыбные места находятся при помощи пресловутого метода проб и ошибок. Сколько бы времени вы не потратили на изучение местной реки, ее течений и повадок рыб, оно воздастся вам сторицей в конце концов. В этом смысле, рыбная ловля лучше чем рулетка. Вот и я нашла рыбное место. Но вместо того чтобы ловить, сижу спокойненько, в шляпе и с бутербродом и смотрю на воду. Мне просто приятно знать что рыба здесь есть. Я ее вижу и никуда не спешу, зная что она от меня никуда не уйдет.
  
  
   Я знала одного человека, который потратил большую часть жизни на исследование и создание теории вероятности лотерейных выигрышей. Его маленьая квартира была завалена стопками, связками и просто кучами пожелтевших газет. Он показал мне таблицы, хронологию результатов 30-тысячных розыгрышей за последнюю декаду, и поведал, что уже знает нужную комбинацию, и только ждет нумерологически подходящего дня.
   Я не люблю таких людей, они меня пугают, и я бегу от них как от огня. Еще был у меня сослуживец, дизайнер по шрифтам. Он мне на полном серьезе рассказывал о своих встречах с инопланетянами, с тем же неподдельным ужасом с каким описывал ведьминское коварство своей бывшей жены, с которой вот уже который год он не мог разьехаться. Так вот, этот сослуживец дал мне почитать свой научный труд, продукт многолетней жертвенной работы, дело его жизни, и как говорится на английском, труд любви. Эта рукопись была написана, (нет-нарисована!) каллиграфическим почерком, в стиле старинных манускриптов, разноцветной китайской тушью на мраморной бумаге, с глубочайшим знанием анатомии шрифтов. Каждая буква доведена до своего, никем доселе не достигнутого, идеала, увенчана безупречно отточеными серифами, позолочена и обведенна, будто не рукой пожилого, голодного человека с обозленным лицом, а самим Б-гом. Дуги, которые описывали изгибы его букв были несказанно совершеннее и ровней любых лекал, точнее компьютерных парабол, потому что его руки знали что именно добавить к математике кривых, чтобы человеческие глаза расскрылись от воссторга, и от изумления полезли на лоб.
   Но, к сожалению, проникнуть в смысл ясно прорисованных фраз было абсолютно невозможно. Какие-то инструкции по настройке магнитной оси Земли, какие-то путаные схемы, какой-то полный и несвязный бред... Я старалась, но сумела прочесть не далее второй страницы, и вернула манускрипт. Он продолжил работь над ним, громко ругаясь матом, потому, дескать, что к сожалению, ни бумага, ни кисть, ни карандаш у него за ухом, не наделены разумом, и потому не знают что он от них требует и не хотят добровольно кооперировать. Но все-же кто-то, со временем, как-то осилил его мистические откровения, и рукопись опубликовали.
   Даа....Так уж устроен человек. Всякий опыт он пытается упорядочить, укротить загадку и превратить ряд случайных совпадений в новую науку. Человек голодает, ездит на велосипеде через весь город на работу, оскорбляет начальника, выставляет жене счет за мытье посуды, чтобы купить чернил, и т.п. Но удивительно то, что только Время может окончательно и бесповоротно (на некоторое время) подтвердить нашу правоту или мракобесие. Как в лабиринте аллеек горного поселка, некоторые пути ведут к нужному адресу; некоторые к крупному шоссе; но многие приводят нас в тихое и укромное место, именуемое тупиком. (Не мешает проверить, однако, нет ли в тупике лазейки для пешехода...)
   Бывают ситуации, когда и я теряю голову, попадая в сказку, из которой редкий молодец извлекает полезный намек. И единственное что меня радует тогда, это то, что никто там не был так как я, и из странного кина, разбушевавшегося в моей голове, может выйти интересная история. Через испытания встречным ветром, я наберусь мудрости, поздравлю себя с победой и поставлю на телевизор маленького заслуженного Оскара, хотя в своих скитаниях, я вовсе не повидала мир, а скорее всего, в полусне созерцала призрак собственного пищеварения.
   .
  

Сама, собственно история начинается тут:

I.

  
   Где эта улица, Где этот дом?
   Стихи В. Дыховичного, муз. Б. Мокроусова
  
  
   ..."Los Angeles will vanish, like a puff of air, he replied with a serious expression, "But you will remain...
   "That street, like any other, leads to eternity," he said. " All you have to do is follow it in total silence. It's time. Go now! Go!
   Carlos Castaneda " The Fire from Within"
  
  
   Когда шагаешь прохладной ночью по холмам Каньона Топанги, что в Лос Анжелесе, главное сохранять спокойствие и бодрость мысли. Это очень симпатичное место; частные домики с гаражами, и зелеными участками, вечно украшеные лампочками, и разнообразными декоративными фигурками гномов, зверей, и даже птиц и бабочек, покачивающихся на тонких металлических струнах, воткнутых в землю вдоль аккуратных дорожек, мощеных красноватым камнем. Тишь и покой царят в этих укромных жилых аллейках, взбирающихся вверх на холмы, петляющих причудливым, несвойственной логике амереканских городов, образом. Но здесь, в холмах, где непокорный ландшафт диктует свои условия, беспомощный американец рискует заблудится, даже на машине с картой и компасом, в маленьком лабиринте ю-тернов, несквозных улочек, раздраженный бесконечными стоп-знаками, а главное улицами с экзотическими, но почти идентичными названиями. Здесь, в паре миль друг от друга встретятся Юкка Лейн, Юкка Драйв, Плаза Юкка и Юкка Форест Серкл.
   А ключевые слова "Лейн", "Драйв" и "Серкл", будут наверняка занавешены роскошной и буйной калифорнийской растительностью.
   Где, спрашивается, хваленая американская предусмотрительность, которая неумолимо заставляет проштамповывать каждый пакет с молоком или печеньем идиотской надписью "Open Here"? Где она, надпись, "осторожно горячее", когда она действительно нужна? А все потому, что за ошпареный рот, и пролитое молоко, можно кого-то засудить, а в том что я заблудилась в четырех соснах, винить как-бы некого. Куда идти, куда поворачивать? И надпись "осторожно, злая собака", надо бы вывешивать хотя-бы в метрах пяти от собаки, а не под ее, неподсредственно, лающей мордой, а то от неожиданности может хватить инфаркт. Но после полуночи, большинство добропорядочных собак спит безмятежным сном, особенно если хозяева дома, и им (собакам) на душе спокойно. Эти хриплоголосые сторожа дрыхнут всю ночь, без задних ног, игнорируя и грабителей и просто случайных прохожих, которых их зажравшееся шестое чувство уже все равно давным давно перестало различать.
   А если идешь пешком, то надо заранее смириться с тем, что наверняка придешь не туда куда задумал, но и на то чтобы найти это неизвестное место, уйдет куча времени.
   Изначально, как и все нормалные Лос Ан-жильцы, я ехала на машине, пока мне сдуру не почудилось, что я узнаю места, и я быстро припарковалась, думая о том как мне повезло с парковкой. Я даже не заперла дверь, думая что тут очень неопасный район. Я взяла с собой ключи, и не подозревая о том, что увижу свою машину уже только через месяц, и бодро зашагала вниз по аллее, ведущей к подножью одного из холмиков.
   Как же красиво живут здесь люди. Американская мечта во плоти, на горе, под звездами, почти уже среди звезд. Тихо, чистый воздух. Сладко пахнут невидимые розы. Вокруг Сосны, Кипарисы, и всякие другие хвойные, которые я называю условно елками, так и не узнав их конкретных названий, так же как я не знаю имен многочисленых видов макарон, выдуманых итальянцами. А еще, почти на каждом участке домиков, как елочные игрушки, в свете луны поблескивают апельсины в черных густых кронах. Все так мило и трогательно. И даже отходы, аккуратно рассортированы на бумагу, пластик и металлолом, и выставлены в симпатичных цветных контейнерах у обочины, готовые к утренему визиту мусоро-сборной машины.
  

II

   Столкновение с духом изменило идею мира, которая была у дона Хенаро, и он оказался навсегда отрезанным от остальных людей. То же, в сущности, произошло и с Венечкой, который заканчивает свое повествование словами: "И с тех пор я не приходил в сознание и никогда не приду."
  
   Пелевин, "Икстлан-Петушки"
   Собака залаяла внезапно и злобно, как и следовало ожидать. Если бы меня было больше, я могла бы сказать, что я бросилась вврассыпную, а так, скорее ринулась куда-то сломя голову, выронив ключи. Прошел еще один час под звездами, и мне уже не было жалко так и не найденых ключей, так как машину тоже все равно уже не найти.
   Вот я иду, иду. Земля давно уже не существует. Она канула в черное ведро вместе с ветхой тряпицей, которой неведомая одинокая тетка-бог мыла линолеум в своей прихожей. Она вымыла полы и теперь сидит одна в вакууме черной беззвучной ночи, и ее ярко освещенный гараж, полный выцветшей ветоши, горит как маяк, на возвышенности. Трепетно, замедлив шаг, я подступала к гаражу, чувствуя что в нем будет ключ к разгадке моего паломничества. Женщина-бог, оказалась страшноватой вблизи. У нее было очень длинное, бесцветное высохшее лицо, пустые водянисто-серые глаза под огромными, тяжелыми веками, припухшими от бессонницы. Ее худые сухие пальцы дрожали, и в них , как будто вклееная, тлела сигарета. Ее невидящие глаза оставались неподвижными, а длинные вертикальные морщины изрезавшие впалые щеки, переплелись с влажными дорожками слез.
   Мне было страшно, потому что я уже пересекла границу света и тьмы, проскользнув наконец в залитый сильной лампой гараж, а она все еще не обратила на меня внимания, и продолжала курить, пока слезы, будто независимо от нее, скользили вниз и срывались с подбородка как дождь с карниза. Наконец она всхлипнула, и этот маленький звук придал мне смелости заявить о своем существовании.
   -Hi!
   Я хотела спросить ее о многом. О смысле жизни например, о собственной судьбе, о том правильно ли я выбрала путь в жизни, и так далее. В том что тетка являлась подлинным богом я не сомневалась ни на минуту--это было явно написано у нее на лице.
   Но она была не в духе, и мне пришлось ее утешать, успокаивать. Я спросила почему она плачет.
   -My son!, произнесла она, всхлипывая всем телом.
   Было непонятно только что она имеет в виду: ее сына, или ее солнце, потому что слова son- сын и sun-солнце, звучат одинаково.
   -What happened to your son? What about him?
   -My son, my son! Причитала женщина, не в силах раскрыть подробностей своего горя.
   Я села на стул по другую сторону ее стола и сосредоточилась на горке выкуреных сигарет и розовой зажигалке. Я не курю, но знаю, что, невозможно понять и прочувствовать проблем человека с сигаретой в зубах, или со стаканом водки, не разделив с ним его дыма или спирта.
   -Can I do anything? Can I help somehow, спросила я, немного пораздумав, что в переводе "могу ли я чем-то помочь"
  -- No, -сказала она, но улыбнулась, подняла веки и лицо ее просветлело. Глаза при ближайшем рассмотрении оказались голубыми.
   Она выглядела измученной и жуткой и весь ее трухлявый гараж который издали казался ярким и радостным, внутри оказался выцветшим и холодным и как склеп.
   -Я думаю, что он не умер, он просто уснул. Не надо плакать.
   -Maybe I can be your son... Not that I can really be him, but... I can do his job. And I can be your sun--I can shine...brightly. I can do the job, I `m creative!
  -- Она улыбнулась, встала и сказала, сияя, " Подожди здесь" и вышла.
   Я поежилась, не столько от холода, к которому я уже привыкла, сколько от усталости.
   Рассмотрела непонятных плюшевых зверей на желтом лысом диване, угрожающе провисшие гнилые балки крыши, потом перевела внимание обратно к куче сигарет. Там была еще неначатая пачка . Я бережно взяла в руки зажигалку. Я не курю, но извлекши легким щелчком маленькое ровное пламя, почувствовала себя как говорится natural. Открыла свежую пачку сигарет и закурила. Это было приятно.
   Может быть она просто женщина у которой погиб сын, возможно в автокатастрофе, как у моего соседа и сослуживца К. Такое горе не утешит ничто и никогда. Он такой злой внутри, этот К, ведет себя так как будто все ему должны. Наверное он прав. А она просто плачет по ночам. Но может быть ее погибший сын и есть солнце. Он был ее солнышком, а она-бог. Все сходится. Вот почему ночь такая нескончаемая и мертвая. Вот почему бога нет--она сидит тут, в вечном трауре, в лимбо слез и памяти. Она ничего не видит и не слышит, как спящая сторожевая собака...А я одна каким-то образом попала в ее беспредельный и безвременный сумрачный мир, хотя искала только маленький оазис электрического света и человеческого общества, надеясь что меня накормят и приютят до утра.
   Мальчик Солнце умер. Погас. Конец Солнечной системе. Это произошло сегодня. Если никто не сможет заменить этого человека, встать на его место, то все погибло. Но никого нет.
   Женщина вернулась и принесла какие-то игрушки. Она дала их мне. Мне стало жутко. Но на всякий случай я ей сказала что я голодная и спросила нет ли у нее для меня какой-нибудь еды. Она радостно кивнула и ушла в дом.
   Она вернулась с большим пакетом с надписью Whole Foods. Но внутри лежали банан, апельсин, яблоко, и две жареные куриные ноги. Туда же, увидив наверно, что я курю, она бросила свою зажигалку. Она подошла ко мне, высокая, неестесвенно вытянутая, как худой ствол больного дерева, молодая, но морщинистая как кора, и обняла меня, легко но крепко, с чувством, прижимая меня к своему невесомому телу, будто я и вправду стала ее сыном. Я поблагодарила ее, покрываясь холодным потом, и почти бегом ринулась назад в темноту, вкладывая все силы в то чтобы не уронить пакет с едой.
   Пора было уже рассвести, но домишки вокруг спали мертвым сном, и ни одна собака не лаяла, ни одна птица не свистела. Даже ветер полностью угомонился, и воздух существовал только в моем воображении. Но и воздух был уже не тем, он был разреженым, и дышать было все трудней. Я наконец поняла где я нахожусь и узнала дом, который искала, но мне было уже не до того. Я бежала из последних сил вниз по склону. Очень хотелось завалиться в мокрую траву, забиться под куст и задремать, но я понимала, что делать этого не стоит, по крайней мере до тех пор, пока я своими глазами не увижу восходящее солнце и не удостоверюсь, что оно в полном порядке. Скорее всего я схожу с ума, но если нет--я не могу позволить себе рисковать всей планетой. Как я могу расчитывать на лучшее?
   Я развернула пакет и сьела банан и апельсин. Их вид и вкус оказался синтетическим, но я немного подкрепилась и почувсвовала себя человеком. Холодные жирные куриные лапы вызывали отвращение, и я не стала их есть. Я положила зажигалку в карман. Этот источник огня наверное поможет мне в работе Солнцем. А пока, надо держать обещание, выполнять работу светила-ярила. Я улыбнулась, побежала, создавая таким образом встречный ветер, надеясь что он понемногу сдует с меня слой страха. Я запела, и пела подряд все, что могла вспомнить о солнце: "О Соле Мио", "Пусть Всегда Будет Солнце", "You are my Sunshine, my Only Sunshine", "I'll follow the sun", " Fool on the hill", где была фраза "See the sun going down, and the eyes in his head see the world spinning round." И наконец, откуда-то из глубины детских воспоминаний, пробилось :
   "--Солнце светит, луна горит зарей,
   выходи-ка мой цыган молодой.
   --Вот я вышел, цыганочка моя,
   Мы с тобою станцуем тра-ля-ля! Эх!
   --Я не буду с тобою танцевать
   И не буду Цыганом называть! Эх-
   Что ты, что ты, цыганочка моя,
   Мы с тобою станцуем тра-ля-ля!"
   И так, с песней, по мере моего спуска с холма, стало легче дышать и воздух вокруг посветлел и наполнился влагой. Утро наступало, но как и следовало ожидать, солнца не было. Сиреневый туман, как в песне, медленно заволок всю округу и ни один звук не нарушал ее одуряющего покоя. Я -солнце. Но скоро мои силы кончатся. Как я могу восходить и светить, когда я так хочу спать. Я хочу домой.
   Наконец показалось шоссе. Я стала у обочины, мысленно заклиная солнце взойти, и машинам появиться из тумана. Вот наконец, почти беззвучно вылетела легковушка, и сверкнув, со сверхестественной скоростью пролетела мимо. Я даже не успела поднять руку чтобы поголосовать. Еще одна машина мелькнула белой ракетой. Третья, чертвертая, пятая, шестая, седьмая, восьмая... Я даже не успевала заметить водителей. А может... водителей и нет. Может это одна видимость машин, пустышки? Раскаленные астероиды мчащиеся сквозь пустое простванство по инерции? Куда они едут? На работу? Они только думают, что едут на работу, а на самом деле они все еще храпят дома под одеялом и у них нет еще никакой цели. Разбудить их могу только я--солнце. Но вдруг из тумана торжественно выплыл, как хрустальный ангел, красивый, царственный автобус в волшебном ореоле рассеянного в тумане света. Мотор издавал такой милый сердцу, знакомый хрип и скрип, а огромные окна горели золотом. Там за окнами--дом, тепло, заспаные люди. Но, о ужас,--автобус оказался пустым, без номера, с неподвижным как зомби водителем. Он тоже пронесся мимо и нырнул в туман. Когда же все это кончится?! Я сдаюсь.
   Я должна лечь и закрыть глаза. Я опустилась на землю и зарылась в мягкие кусты у дороги. Что-то ткнуло меня в бок. Это была розовая зажигалка в кармане. " Не надо себя обманывать,", поплыла сонная мысль,--"Я бессильна, и зажигалка меня не спасет." Я вытряхнула ее в траву. Скорее всего не было никакой женщины в гараже. А спят не водители машин, а я сама. Наверное я заснула и попала в параллельный мир. Я заблудилась там и не могу проснуться. Но если мне удастся найти удобную позу и заснуть, то я проснусь у себя в комнате, в своей кровати, и все станет на свои места. Я лежала неподвижно, и мне было даже удобно, если не считать колючей ветки, уткнувшейся в локоть. Где-то там мой дом, моя кровать, моя улица. "Где эта улица, где этот дом...где эта бабка, что ходит с ведром?"... Я почти уже засыпала...
   "А?... Что? Какая бабка с ведром? Разве в песне было так... не помню." Я с трудом открыла глаза и выползла из куста. Отряхнув пыль и труху с одежды, я заметила что уже стало совсем светло, но туман, кажется , стал еще гуще и сиреневее. Весь окружающий мир, в размере видимых ста кубо-футов, окрасился в два цвета--зеленый и сиреневый, или может палочки и колбочки в моих глазах перестали правильно функционировать от натуги, так как заснуть толком не удалось.
   Вернемся обратно к теории смерти солнца. Если это правда, то я одна жива на всей планете, и то наполовину. Жив скорее всего только мозг, в моем умирающем теле, и от Земли осталось лишь то, что я, лично, все еще помню. Этот кусочек улицы, с деревьями и автобусами, окруженный туманом--все что может создать для меня мое угасающее воображение. Но есть надежда. Что скрывается за туманом? Если я пойду по улице, перед моими глазами откроется новый кусочек мира, освобожденный от тумана. Если я вспомню дорогу домой, то смогу дойти туда пешком, и таким образом воссоздать, как по цепочке, квартал за кварталом, из хаоса, все что лежит на дистанции отсюда до двери моей квартиры.
   Я заметила водителя в пролетевшей мимо машине и стала активно голосовать. Никто не останавливался. Почему? После одной ночи скитаний, я все-же не должна еще походить на бомжа или хулигансвующий элемент. Я старательно отклеила оставшиеся елочные иголки и чертополох с платья, удостоверившись, что оно выглядит вполне прилично, и продолжила голосовать. Но они даже не смотрели в мою сторону. Вот чертовщина!
   Тротуара как такового не было--лишь тонкая сиреневая полоса сухих листьев и хвои отделяла проезжую часть от стены кустарника. Я побрела вдоль дороги, осматривая окресности. До чего красивый район! Какие высокие деревья, какие ухоженые дома! Какие опрятные мусорки. Но все заколдовано, погружено в бессрочную летаргию. Я подняла сухую сосновую шишку и закинула ее далеко в кусты, чтобы услышать вдали ее шорох. И тут из тумана появился нежданный небесный знак моего спасенья--знак автобусной остановки. Скамейки не было, но был знак с расписанием, сулящим мне скорое помилование. Через десять минут, приедет автобус с людьми, и я задремлю наконец, спокойно прислонив висок к исцарапаному ключами стеклу. Кто-то потянет шнур у меня над головой, тонко прогудит сигнал остановки, и я проснусь, но не по звонку, а чисто интуитивно, ровно в тот момент когда автобус подплывет к нужному мне перекрестку. И он действительно приехал.
   Вбежала в него по ступенькам, я вспомнила вдруг, что у меня совсем нет денег. Но водитель, к моему изумлению, не спросил ничего, не посмотрел на меня, и я спокойно прошла вовнутрь и села в третьем ряду. В автобусе помимо меня было пять пассажиров, и все сидели по одному, в разных рядах. Все молчали. Трое из них тихо дремали. Женщина передо мной читала, не перелистывая страниц. Она покачивалась в такт автобусу, почти закрыв глаза, и казалось, что она тоже спит. Мужчина, позади меня, вышел на следующей остановке. Все пассажиры вставали, по-видимому не просыпаясь, и выходили на остановках, один за другим, пока наконец я не осталась одна с водителем. Мы проехали молл, какой-то мост и широкую улицу с незнакомым названием. Я напряглась, пытаясь вспомнить эту дорогу. Внезапно я сообразила что еду совсем не в ту сторону и отчаянно дернула проволоку звонка. Мне стало опять жутко. Автобус оказался всего лишь кометой с ярким хвостом, Летучим Голландцем. Люди в нем--ненастоящие, и водитель--робот, авто-пилот.
   Очутившись опять на улице, я проводила опустевший автобус взглядом, пока свет его габаритных огней не померк в тумане. Солнца все еще не было. Я перебежала дорогу на противоположную остановку автобуса. Там я увидела рассыпаную мелочь, собрав которую увидела что этого хватит на проезд, и стала ждать обратного транспорта. Вот наконец мне начинает везти; вселенная посылает мне деньги на билет домой.
   Я ждала долго, ходила взад- вперед. Наконец я потеряла терпенье, швырнула медяками в деревья и потащилась назад пешком. Недалеко от остановки я увидела большую, прозрачную лужу, и мне сильно захотелось напиться. Пить из лужи я конечно не стану, как братец Иванушка, но мне так захотелось к ней прикоснуться, что я села в воду и закрыла глаза, впитывая в себя ощущение прохладной воды, пытаясь утолить жажду таким образом. Конечно это не стакан чая, и не горячий душ, но все-же что-то. Вода, по которой уплывает лодка, унося своих пассажиров по ту сторону жизни. Вода в которой началась жизнь на земле...
   Мою мокрую нирвану прервал звук тормозящего автомобиля. Я открыла глаза и увидела женщину, нахмуренно что-то спрашивающую. Я попросила ее повторить. Она произнесла сакраментальное: " Аre you all right?" Эта фраза наверное самая популярная у американцев. В американских фильмах, если человек срывается с небоскреба, и упав, тут же попадает под случайно проезжающий грузовик, его первым делом спрашивавают: "Вы в полном порядке?" Он кивает, из под колес. Потом его соскребают с пола, и он действительно таки оказывается в порядке. А я сказала как можно громче:
   -" Помогите мне пожалуйста, подвезите..."
   --"Я не могу, я очень спешу," сказала она, "но оставайся здесь и я кого нибудь пришлю за тобой"
   -ОК, Спасибо," сказала я, так как больше нечего было сказать. Спасибо и на этом.
   Ну вот и все. Наконец-то встретился мне первый человек. Мир уже почти пришел в себя. Солнца все еще нет, но люди проснулись. Я поднялась и пошла дальше.
   На горизонте, очень близком, из-за тумана, впереди появился jogger, утренний бегун в зеленом физкультурном костюме. Легко пробежал мимо меня, чуть заметно кивнув. Через минуту я услышала упругие скачки за спиной--еще один скороход пронесся в противоположном направлении, обогнал меня, исчезая в туман. Мир уже просыпается. Джоггеры - гонцы моей памяти, ангельские Гермесы-Меркурии в крылатых кроссовках, едва касаясь земли летят во все концы, рассекая туман, плавно расширяя полосу конкретной действительности, освобожденной от дымки забвения. Но нет мне покоя пока солнце не появится. Быть может я должна сделать ему искусственное дыхание, массаж сердца, потратив на это собственную последнюю энергию. Ну что же. Пусть тогда поскорей наступит для мира новое начало, а для меня, соответственно--конец. Я единственный человек который сегодня не спит, и мне страшно одиноко. Пусть тогда и мои ступни застучат по задремавшей земле, пусть они размассируют ее загрубевшую, сизую от холода кожу. И я заодно согреюсь. Не спи, не спи, Земля! Проснись и разбуди своих жителей, иначе наступит пора совсем других планет.
   Мои крепкие и удобные кожаные босоножки служили мне верой и правдой. Я не натерла ни одной мозоли за всю ночь, носясь вверх и вниз по холмам, карабкаясь по кочкам и лестницам, лазая по кустам. Но все-же ноги устали, и бегать в туфлях, даже удобных, было неприятно. Я сняла свои героические туфельки, аккуратно поставила их у очередной автобусной остановки, и вышла на маршрут своей, последней в жизни, утренней пробежки.
   Удивительно сколько сил мне оставили небеса, после всего что произошло. Я быстро догнала бегуна в зеленом костюме и некоторое время бежала в двух шагах от него. Потом я повернула назад, и мне попался новый встречный физкультурник в ярко сиреневом. Я подумала о женщине которая обещала прислать помощь, и решила бегать вокруг да около, на всякий случай, чтобы меня нашли, если она не наврала, хотя я в этом серьезно сомневалась.
   И вот я почувствовала, что силы наконец иссякают, свет начинает меркнуть, а мысли путаться. Солнце, проснись. Но если Земля очухается, а я умру сегодня, то моя жизнь и мои личные воспоминания канут в небытие вместе со мной. Мои файлы, небрежно разбросанные по деск-топу Истории, сотрутся или будут поражены неизлечимым вирусом. Надо собраться и сделать, пусть даже в момент последнего выдоха, могучий выброс важной информации, бережно скомпрессированной, последнее письмо Космосу, в котором будет кратко но четко выражена суть моего мира, моей жизни. Но к своему ужасу, я не могла вспомнить ровным счетом ничего. Процесс форматирования Си-драйва уже начался. Я судорожно попыталась вспомнить имена важных мне людей, и стала произносить их громко вслух. От многих остались только имена, или только фамилии, или только лица, которые я силилась как можно четче восстановить в своем, поддетым плесенью, сознании. А что если я не умру, а просто все забуду? Тогда я просто напросто останусь в этом параллельном измерении, которое так похоже на мое. Но в нем уже не будет ни моих родных, ни друзей, ни улицы на которой я живу, ни даже Города, где я родилась. Мне придется все строить заново, как сироте военного времени. Нет, хуже. Нет, надо вспоминать все важное. Надо держать в голове хотя бы одну важную вещь, и тогда, она станет чудесным ключиком, формулой, по которой можно будет воссоздать все остальное. И тут меня осенило!
   Я отмела все лишнее, все, равные по важности факты, имена и лица, и стала повторять свой, все еще нетронутый забвением, домашний адресс. Если моя квартира будет там на месте, то и все остальное, как по цепочке, как по спиральке ДНК привяжется к ней. И так я бежала, и запыхавшимся голосом, в котором отражались удары моих неугомонных ступней, повторяла вновь и вновь свой домашний он же почтовый адресс. Три короткие строки, где мое имя стало тоже определением места, а под ним звонкое название улицы и номер квартиры. И на первом этаже адресса--целомудреное и ласковое сочетание Лос Анжелес, или альтернативное название Северная Окраина, затем сладкое слово "Калифорния", рассыпающееся золотой пылью, и к счастью уже вдолбленный в спинной и головной мозг неизбежным вопросом продавцов в магазинах невнятный набор цифр зип-кода. Бегу, каждым шагом выдыхая слово своей Галактики в Центуре.
   Нет, что-то я устала. Ноги замерзли и еле бегут. Кажется что легкие наполняются водой. Я наверно все еще сижу в луже, и постепенно утопаю в ней, стремительно уменьшаясь, как Алиса от сьеденых бананов. Все страньше и страньше. Где-то в глубине души громко но нежно заиграл симфонический оркестр романтическую светлую мелодию. Я ее не узнаю; это что-то новое, сочиненное мной сейчас. Ветер проснулся. Но дуновение его хоть и сильно, но не слишком холодит мое лицо. Это ветер Санта Ана с пустыни. Он сильный и горячий. Он сушит кожу и приносит головную боль. Но сегодня он мой добрый попутчик, спасающий от утреннего холода.
   Всему приходит конец; и хорошему, и плохому. Пришел конец узенькому троттуару по которому я бежала. Я могла бы остановиться, сесть на скамейку, или асфальт. Но это бы означало--сдаться, остаться здесь, в обманувшем меня лабиринте каньона, на планете которая не моя. Все это всего-лишь сон. Я наверное заснула в неудобной позе, и мне снится кошмар, а одеяло соскользнуло на пол, и я замерзла. Если я вдруг умру в этом кошмарном сне, то тут же очнусь дома. Чегоже я жду? И я тихонько соскочила с узкого троттуара на проезжую часть, и побежала по краю дороги, все-же опасаясь машин. Через пару минут меня остановил нахмуреный человек и сказал мне, строго:
   -Здесь бегать нельзя, бегай там где есть троттуар!
   -Но мне же нужно в ту сторону!
   -Правила есть правила, и их надо соблюдать.
   Негодуя, я повернула обратно. Как смешно, как чудовищно! Они не хотят мне помочь, но заставляют соблюдать правила!
   Туман все лежал, а машины неслись по видимому на все 80 миль в час по горной дороге, несмотря на густой туман. Они прикинули шансы и решили, что приедут на работу быстрей, чем задавят кого-нибуть, во всяком случае быстрей, чем на этой скорости они бы успели заметить, что кого-то переехали, ха-ха. Правила. Я хочу домой, сейчас. Если я буду бежать по центру проезжей части, то произойдет одно из двух. Первый вариант: какая-нибудь машина остановится, и я уговорю водителя подбросить меня домой. Второй вариант--меня задавят. Если теория Солнца и Тумана верна, то я прямиком окажусь дома, под одеялом. Но если я и вправду умру, по крайней мере не надо будет больше бежать, так как остановится сама я уже не могу.
   Я медленно переместилась к центру дороги, и побежала чуть правее разделительной полосы, чтобы не смотреть в лицо смерти. Но услышив за собой машину, я все же обернулась. Это была полиция. Черно-белый автомобиль сбавил скорость и медленно ехал за мной. Я остановилась, и они тоже, не причаливая к обочине. Вышел молодой мужчина, и с добрым, несвойсвенно мягким для полицейского выражением лица сказал:
   -Вам нужна помощь?
   -Да. Мне нужно добраться до дому.
   -Садись, мы довезем тебя.
  
   Внутри, впереди сидела приятная женщина. Я села сзади. В салоне пахло и кожей обивки и почему-то ванилью. Мне стало сразу хорошо и спокойно. Мужчина и женщина обернулись ко мне и спросили где я живу. Я медленно, но ясно, без запинки, произнесла свой адресс, на что полицейские удивленно переглянулись. Они с неподдельной заботой спросили удобно ли мне и не нужно ли мне что-нибудь.
   -Мне очень холодно, --сказала я заметив, что дрожу всем телом, так что зуб не попадал от холода . Особенно замерзли ноги.
   Они включили обогрев посильней. Мои спасители тихо говорили друг с другом. Я слышала каждое их слово, но не задумывалась над смыслом фраз, так как просто отдыхала на мягком бывалом сиденьи, наверняка состоявшем в близком и постоянном контакте со всяким сбродом. Мне было очень хорошо, и я старалась согреться, подставляя свои черные ледяные пятки под струи теплого воздуха.
   Вдруг мне послышалось имя Кастанеда, в разговоре полицейских, и я удивленно навострила уши. Я оглядела внимательно машину, и вдруг заметила, что прямо передо мной на стекле отделяющем водителей от преступников, в центре, висит странный предмет. Это было маленькое ружье, или большой пистолет. Интересно было то, что он был сделан из дерева, и не из обычной древесины, а из палочек кактуса Чои, похожих на заплетеные косички или спирали ДНК. Он был странно раскрашен и покачивался на кожаных ленточках, напоминая какой-то тотемный жезл.
   -Вы только что говорили о Кастанеде?
   -Да. А что?
   -Что вы о нем думаете?
   -Ах! Старина Карлос-очень славный парень!
   -Разве он не умер два года назад?
   -О, вовсе нет.
   -Но я читала об этом в газетах!
   -А я видел его только на прошлой неделе, и он вполне жив-здоров. Мы с ним говорили.
   -Вы его и вправду знаете? Лично?
   -Конечно. Sure. Он мой друг.
   -А вы могли бы меня с ним познакомить?
   -Конечно. Только с начала ты нам должна пообещать что позаботишься о себе, отдохнешь и наберешься сил.
   -ОК.
   Женщина обернулась и пристально посмотрела на меня ласковыми зелеными глазами, и сказала, отчетливо, с нежной силой:
   -Все будет хорошо, ты увидишь. Мы с тобой.
   Она смотрела на меня и улыбалась, и я понимала, теперь что они никае не полицейские. Они--мои друзья, посланные проснувшимся космосом, чтобы сдунуть неугасаемым духом ночной кошмар с моего лица, и извлечь из тумана весь мир заново из моего имени и адреса--одним лишь искренним пожеланием благополучия.
  
   Copyright Yuliya Sigalova 01/5/02
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"