Человеческая жизнь - это маленькая песчинка в огромной пустыне мироздания, короткий временной отрезок, ограниченный с двух сторон рождением и смертью. И если с расчетом срока появления человека на свет более или менее ясно, то вот о продолжительности его жизненного пути, предначертанного свыше, заранее узнать практически невозможно.
Кто отмеряет длину человеческой жизни, и почему у каждого она разная? Кто решает, сколько нам еще осталось, перед тем как раствориться с вечностью, и, если еще не время, предупреждает о нависшей опасности?
Верующий на эти вопросы ответит по религиозным канонам, атеист же сведет все к воле случая или попытается обосновать с научной точки зрения. И только когда сам попадаешь в экстремальную ситуацию, балансируя на гране жизни и смерти, и в последний момент, уже падая в пропасть, чья-то сильная рука, схватив за шкирку, словно беспомощного котенка, вытаскивает тебя, понимаешь, что все мы марионетки в искусных руках кукловода.
***
Ничем не привлекательное ранее зимнее утро. Было еще совсем темно. Я ехал на работу. Привычный маршрут не вызывал затруднений в совершении необходимых маневров, да и машин в этот ранний час было совсем мало. Я свернул с проспекта, сделал три поворота, предусмотренные конструкторами этой развязки, и, пропустив несколько автомобилей, одиноко мчавшихся по главной дороге, выехал на МКАД.
Шел мелкий снег, устилая белым покрывалом землю, но на автомобильной дороге сбыться естественному желанию снежинок (завершить свой безумный полет и слиться в одно целое) не давали мчащиеся на большой скорости автомобили. Ветер, создаваемый напористым движением стремящихся вперед железных монстров, увлекал хрупкие создания природы в безумный танец. Потревоженные снежинки пытались догнать обидчика, нарушившего их покой, напоминая в своей жалкой попытке свору бродячих собак, бесцельно бегущих за машиной и пытающихся схватить ее за колеса.
Вдоль дороги по кроям обочин, словно караульные в молчаливом дозоре, стояли фонари, своим светом освещая длинную ленту ровного асфальта. Мрак ночи, еще не потревоженный рассветом, на правах полновластного хозяина безжалостно пожирал тоненькие лучики, отбившиеся от световых пучков мощных ламп накаливания. Густая черная тьма и фонари, мелькавшие на ее фоне желтыми огоньками, создавали иллюзию длинного тоннеля, ведущего в никуда.
Спидометр показывал девяносто километров - оптимальную скорость для данного типа дороги, даже, несмотря на непростые погодные условия. Двигатель работ четко. Его урчащий звук, сглаживая бешеный ритм музыкального произведения, раздававшегося из динамиков, подтверждал, что сердечное здоровье моего железного коня находится в норме. Датчик температуры стабильно держал установленный режим, струи теплого воздуха распространялись по салону, несмотря на непогоду снаружи, создавая комфорт и уют домашней обстановки. Вообще, после профилактики, которую я устроил своему верному другу на прошлой неделе, все системы работали четко, без сбоев, гарантируя надежность и уверенность на дороге.
Снег усилился. Впереди, пробиваясь сквозь густую белую пелену, желтым светом мигали аварийные огни. Я немного сбросил скорость, так как четко разглядеть, что там происходит, не было никакой возможности. Поравнявшись с объектом - источником желтого света, я опознал в нем машину, стоявшую на обочине с открытым капотом. Представившаяся моему взору картина являла собой жалкое зрелище. Владелец авто, на половину погруженный в заглохшее железное нутро, отчаянно пытался его реанимировать. Я искренне посочувствовал горе автомобилисту, но желания остановиться и выйти из теплого укрытия на мороз, в качестве мужской солидарности предложив помощь, у меня не возникло.
А метель уже бушевала во всю силу и явно не собиралась смягчать свое грозное настроение, словно разъяренная волчица, показывая белоснежные зубы. Ветер, раззадоривший свою подругу, казался разгневанным исполином, решившим повременить с маленькими шалостями и взяться за свое основное дело всерьез. Хлопья снега, увлекаемые резкими порывами ветра, поднимались с дороги и перемешивались с кружащимися в воздухе, не успевшими упасть снежинками, заполняя все свободные места в зловещей вьюге.
Я оказался в самом центре свирепствовавшего ненастья. Машина виляла от заносов на дороге, боковой ветер, яростно сокрушавший свои удары на мою бедную машину, заставлял ее содрогаться при каждом тесном контакте. Я крепко сжимал руль, чтобы не потерять контроль над дорогой. От напряжения мне стало жарко, я машинально потянулся к ручке регулировки температуры, чтобы убавить интенсивность поступления горячего воздуха в салон.
В машине неожиданно стало очень холодно. Я вроде бы отдавал себе отчет в происходящем и повернул ручку обогревателя всего на несколько пунктов, но даже если бы я выключил "печку" совсем, по всем законам физики температура не могла так быстро понизиться. Я осмотрелся, ища источник неожиданно возникшего дискомфорта. Все окна были плотно закрыты без единого признака нарушения целостности. Мой взгляд скользнул по приборной панели - все без изменений. Машинально поднес руку к выходу горячего воздуха из "печки" - и здесь полный порядок. Тем временем холод своими длинными щупальцами забрался под одежду, тело покрылось мурашками, меня начал бить озноб. Я испытывал довольно неприятные ощущения, но как ни странно, до боли знакомые .... прямо как в далеком детстве.
***
На лето меня обычно отправляли в деревню к бабушке, и мне это безумно нравилось. Проводя с утра до позднего вечера на свежем воздухе, в компании сверстников я носился по местным просторам, лазил по деревьям и заборам, играл в "войнушку", в общем, занимался всеми делами, свойственными беззаботным мальчишкам на заслуженном трехмесячном летнем отдыхе.
Признаться честно, я был бесстрашным подростком, готовым с глазу на глаз встретиться с любой опасностью, подстерегающей юного проказника на каждом шагу. Не пугал меня вид рассерженной бабушка с мокрым полотенцем в руке, занесенным над моей бедовой пятой точкой. Не останавливало перед совершением намеченных злодеяний неизвестность и неминуемая участь быть пойманным, таившиеся за чужим забором, который мы штурмом собирались взять. Я даже мужественно провел в одиночестве ночь в лесном шалаше, что было необходим ритуалом посвящения в члены тайного общества "Орлиный глаз", созданного нами по мотивам популярного в то время приключенческого фильма. Но было одно обстоятельство, а вернее место, которое мое детское воображения считало особенным, скажу больше, таинственно зловещим.
Моя любимая бабушка, отличный кулинар, иногда просила достать или положить что-нибудь из припасов в погреб. Для меня это было самое страшное место на земле. Во-первых, потому что погреб был довольно глубоким, темным и холодным (даже в самый жаркий день температура там не поднималась выше четырех градусов) с липкими стенами, по которым ползали неприятного вида слизняки. А во-вторых, с этим местом в нашей семье была связана неприятная история, приключившаяся с моим дедушкой, надо отметить, страстным поклонником спиртных напитков.
Как-то под воздействием губительных паров дед полез в погреб, видимо за очередной порцией холодненького, но оступился и свалился с самого верха, сломав пару ступенек на лестнице и себе позвоночник. После этого злополучного спуска "страдалец" прожил прикованным к кровати еще пять лет, изматывая окружающих своей беспомощностью и непрекращающимся потоком жалоб, запросов и ругани.
В тот памятный летний день, когда я по заведенной традиции гостил у бабушки, лил дождь, на улицу меня не пустили, и я мирно играл в комнате. Возня и кряхтение в углу, где располагалась дедушкина кровать, заставили меня оставить свое занятие и подойти ближе, посмотреть что происходит. Зрелище, представшее перед взором, потрясло меня до глубины души, своей неприглядностью надолго врезалось в детское подсознание. Дед со стеклянным безумным взглядом, устремленным куда-то в даль, стоял в неестественной позе на парализованных ногах, едва опираясь на стенку кровати. "Чертов погреб", - в предсмертной агонии прохрипел он и замертво рухнул на пол.
***
....Мне представилось, будто я спускаюсь по скрипучей лестнице вниз из знойного дня в пугающую таинственность прохлады. Полумрак и запах сырости делают свое дело, невольно нагнетая атмосферу ужаса в моей детской голове. С каждым движением мое сердце окутывает ледяной страх, сползающий со стен подземелья. И вот я уже стою на влажном полу, и только тусклый свет от свисающей с потолка лампочки не дает впасть в безумие. Царство теней. Они повсюду, выглядывают из-за банок с бабушкиными заготовками, пристально следят за твоими движениями. Каждой клеточкой тела ощущаешь, что стоишь на пороге входа в страну страхов, где царят зловещие законы....
Машину встряхнуло. Это вывело меня из транса воспоминаний. Я хлопал глазами, не совсем понимая, где я, и что со мной происходит. Я не сразу обратил внимание на черный джип, без номерных знаков, чье поведение мягко можно было назвать странным. Промчавшись мимо меня всего в считанных сантиметрах на огромной скорости, джип резко сбросил скорость, и через мгновение вновь поравнялся со мной.
Странный маневр, натолкнул на единственную логическую мысль, могущую объяснить происходящее: за рулем автомобиля сидит либо ненормальный, либо человек, неожиданно узнавший меня или мою машину. Второй вариант: увидеть знакомое лицо в это жуткое утро, - мне нравился больше, и я стал ждать момента, когда стекло напротив водительского сидения опустится, и оттуда выглянет для обмена приветствиями один из моих приятелей.
Прошло несколько минут. Ситуация не менялась. Джип по-прежнему держал скорость равную моей, но расстояние, разделявшее борта наших автомобилей было катастрофически мало - малейшая моя или его ошибка привели бы к неминуемому столкновению. Мы были так близки, что до меня отчетливо доносился рев мощного двигателя, расположенного под капотом черного монстра и вобравшего в себя большое количества лошадиных сил. Странное поведение владельца сверкающего автомобиля и неприятное ощущение холода в моей машине, которое так и не прошло, способствовали зарождению в моей душе тревоги, как снежный ком нараставшей с каждой минутой.
В тревожном напряжении прошло еще несколько минут. Наконец водительское стекло вздрогнуло и стало медленно опускаться. О, ужас! Я увидел пылавший темно- красный салон, словно забытая на плите сковорода, раскаленная в безжалостном пламени. Мне показалось, что внутри черного джипа все слилось в одну массу, как в сердце костра в нем царствовало адское пекло. Я смотрел как завороженный, не отрывая взгляда от пылающей бездны. Мозг отказывался верить в то, что видели глаза.
Вдруг в салоне неоткуда появилось маленькое облачко, что-то вроде небольшого тумана. Оно становилось насыщенней и гуще, словно вбирая в себя жизненную силу очередной жертвы. Кроме туманности, притаившейся около руля, там никого не было. И тут до меня дошло, что джипом никто не управляет. Это обстоятельство с новой силой повергло меня в шок, из которого, в прочем, я и не выходил.
Призрак пристально следила за мной, я не видел глаз, но отчетливо чувствовал этот взгляд, тяжелый и испепеляющий, вызывавший усталость, отрешенность от жизни. Я с каждой секундой слабел. В тот момент меня уже мало интересовало все земное, я заворожено отдавался во всеобъемлющую власть бесформенного существа, которое все больше затягивало меня в свои сети.
Я терял волю и разум. Но неожиданно, отрывки воспоминаний, проявившиеся сквозь туманность, царившую в моей голове, вновь перенесли меня в детство, в тот день и в тот миг, когда бабушку помогала мне пересилить безумный страх перед спуском в погреб.
... "Ты не торопись, сынок, сначала нащупай ногой перекладину, а после вставай на нее. Смотри только перед собой", - ласковым голосом наставляет меня старушки. Моя правая нога нащупывает невидимую ступеньку деревянной лестнице, скрытую под воздействием преломления света. Всем весом своего детского тела я встаю на нее. Раздается жалобный скрип.
"Смотри вперед, только вперед", - вновь родной голос не дает мне потерять контроль над эмоциями. Я поднимаю голову и вижу в светлом квадрате входа в погреб милое улыбающееся лицо бабушки. Ее образ и очертания деревенской обстановки начинают растворяться ....
Снова дорога. На встречу мне на большой скорости неслись взъерошенные хлопья снега, мелькали желтые огни фонарей. Неожиданно впереди я увидел выставленные на полосе моего движения аварийные заграждения с предупреждающими знаками ведения дорожных работ и необходимости объезда препятствия. Правой ногой я с силой надавил на педаль тормоза, машина заскользила по свежевыпавшему снегу, ее стало заносить. Расстояние для маневра было крайне мало, и экстренное торможение не принесло результаты. С треском ломающегося пластика я врезался в заграждения, нанизав их, словно бусины на нитку, одно за другим на свой капот. Дальше стоял только грузовик дорожной службы, от неминуемого столкновения с которым меня могло спасти только чудо. В сопровождении отчаянного визга тормозов, я остановился буквально в метре от грузовика, вышел из машины и лихорадочно закурил.
***
Поговорив с ребятами из дорожной службы - свидетелями моих кульбитов, я нашел единственное логическое объяснение происшедшему. Я просто заснул за рулем, хотя такого со мной никогда раньше не было. Мы осмотрели место происшествия, и единогласно пришли к заключению, что кроме растерзанного вдребезги ремонтного инвентаря мои неосторожные действиями не принесли дорожникам большого материального ущерба. Моя машина тоже отделалась лишь легким испугом, только несколько царапин и неглубоких вмятин напоминали о недавних "каскадерских трюках". Меня же спасло от выпадения с водительского места и полной потери контроля за дорогой то, что я был пристегнут, и сильно вцепился в руль.
Немного отдышавшись и придя в себя, я снова сел за руль и продолжил движение. На этот раз трудность вождения выразилось в скрытом страхе перед дорогой. И чтобы не испытывать судьбу, я поехал медленно, решив, что сорока километров с меня хватит. Не знаю, сколько времени заняла оставшаяся дорога по кольцевой. Наверное, целую вечность.
Наконец-то, показался указатель с названием нужного мне направления. Сделав необходимые перестроения, я выехал из-за поворота на широкую улицу. Передо мной открылась страшная картина, достойный эпизод фильма-катастрофы. Разбитые и перевернутые машины, некоторые из которых догоравшие после сильного столкновения, ночное небо, освещенное проблесковыми маячками карет скорой помощи, машин ГБДД и пожарных расчетов. Чуть поодаль от места происшествия стоял знакомый джип без номерных знаков, черный кузов которого сверкал в отражении пожара и сигнальных огней.
Я отъехал на значительное расстояние от места происшествия, как вдруг мощный свет галогеновых ламп осветил меня сзади. Согласно общепринятой практике, я пропустил спешившего. Меня обогнал проклятый черный джип, мигнул аварийными сигналами в знак благодарности, и на огромной скорости исчез из вида.