Ночь. Я иду по ерофеевскому автопарку, на улице темно, все вокруг спит. Здесь живут автобусы северной и центральной автоколонн. Спящий привратник неохотно просыпается и хмуро смотрит на меня из-за стекла.
- Слышь, парень, ты куда?
- Да мне поработать надо! Я здесь первый раз, - киваю ему головой, изображаю на лице деловую озабоченность.
- Тогда проходи сквозь стрелку, бочком так, чай, не барин...
Протискиваюсь через проходную и попадаю внутрь. Так, один поворот направо, налево, выхожу к шлагбауму, только уже с внутренней стороны. Я - внутри автопарка.
Передо мной стоят автобусы. Слева в основном северное направление, а прямо и справа центр. Мне комфортно находиться среди них. Они, как большие добрые животные, провожают меня своими раскосыми японскими глазами и тихо о чем-то шепчутся друг с другом.
Вечером каждый автобус едет домой в парк. Здесь он отдохнет после прошедшего трудового дня и наберется сил перед следующим. Встав на свое место, автобус может поболтать с коллегами по линии, поскрипеть железными суставами и сбросить накопившуюся за день усталость. Но вот, проходит время, автобусы засыпают. Кроме дежурных - они будут кататься всю ночь.
Советских автобусов здесь уже совсем не осталось, кроме одного. Красный ЛИАЗ гордо стоит на бетонном постаменте рядом с входом в администрацию, и, проходя мимо, я вспоминаю свое детство. Звук бутылок из моторного отсека, тепло передних кресел, урны для билетов на выходе, широкая задняя площадка, где было так весело прыгать в такт ухабам когда-то в детстве. Старые советские труженики навсегда запомнятся тем, кто родился и вырос в Советском Союзе, их будут любить и помнить.
Первые корейские Daewoo появились в Ерофеевске еще в далеком 1992-м году. Их сразу полюбили за неприхотливость, просторный салон, простоту в обслуживании. Хотя многие из них отбегали не одну тысячу километров по просторам Кореи, каждый достойно проявил себя и у нас в России. И со временем трудолюбивые корейцы практически вытеснили ЛИАЗы, Икарусы, и ПАЗики с городских линий.
А я тем временем иду дальше. Часть автобусов стоит на улице, часть под крышей, в просторных боксах автопарка. Оказывается, каждый автобус, совсем как живое существо, имеет свой запах. Кто-то пахнет резиной и маслом. Иногда я чувствую запах железа и табака, а где-то пахнет цветами (!!!). И каждый из них, каждый, излучает спокойствие и уверенность. Большой городской автобус привык перевозить людей в июльскую жару и крещенские морозы, трудяга. Он даже не ворчит, когда мне приходится применять легкое насилие над сильной пневматикой дверей, чтобы попасть внутрь.
Под ногами шуршит гравий, в боксе темно, я тихо пробираюсь между рядами спящих. Мимо меня проплывают бока с характерной сине-белой, бело-желтой раскраской. Иногда попадаются и частники. Они гордо стоят в сторонке и чуть свысока поглядывают на своих муниципальных коллег. Чувствуется, что у каждого есть свой характер. Вот стоит молодой красавец, он чист внешне и горд ровным слоем краски! На окнах висят шторочки, а резина колес еще не стерта беспощадным асфальтом дорог. Дверь заперта на подвесной замок, видно, что водитель переживает за своего друга, бережет его. А здесь уже старичок. Жизнь его потрепала: глубокие морщины на теле автобуса, плохо заделанная старая рана, ржавчина. Что же тебя так запустили, друг?
Иногда они, как и люди, болеют. Тогда их ставят на яму, осторожно вытаскивают больные внутренности, и начинают лечить. Это время сна и покоя. А пока механики делают свою работу, автобус мягко грезит о своей спокойной корейской молодости. Что же, ты заслужил свой отдых. Выздоравливай скорее, бортовой номер двадцатый!
По боксу идет человек, мне нужно решить еще одну проблему, поэтому обращаюсь к нему:
- Вечер добрый! Не подскажете?
- Конечно, подскажу! - уже немолодой работяга раскрывает мне маленькую автобусную тайну.
- Вот здесь, под передний бампер руку суй... да смелее давай, они у нас не кусаются!
И действительно, кнопка открывания передней двери находится с ней же рядом, под передним бампером. Правда, она не всегда работает, в этом случае попасть внутрь помогает грубая мужская сила. Надо просто знать, куда давить. Захожу внутрь: опрятное водительское место, реклама на двери, и знакомые шторки на окнах. Уже собираюсь выходить, но слышу сзади шорох. Медленно покрываюсь потом, неужели здесь есть свои, автобусные привидения? Оказывается, все гораздо безобидней - это один из ночных перегонщиков уснул на заднем сиденье. Укромно повозившись там, он бросает мне фразу:
- Эй, парень! Дверь закрой только.
- Конечно, - отвечаю ему.
- А то собаки забегают, и понимаешь, гадят здесь. Неприятно.
Оказывается, в автопарке живут еще и собаки. Хотя я так и не повстречал здесь ни одной из них во время своего ночного путешествия. Кроме собак, автобусов и людей, здесь можно встретить воробьев. Эти серые пернатые свободно летают под крышами ангаров, суетятся между сетками, чирикают, и непрерывно что-то делят друг с другом. Такая бойкая деловая воробьиная суета.
Выйдя из ангара на улицу, замечаю свет в одном из автобусов, подхожу поближе. Это метельщица, разбрызгав специальную нано-воду (набранную из ближайшего крана), выметает из автобуса всю накопившуюся дневную грязь. Пыль, билеты, и прочий мелкий человеческий мусор. Сразу же задумываюсь о том, многие ли из нас отряхивают ноги, заходя внутрь?
Моя ночная прогулка постепенно завершается. Автобусы стоят бок о бок друг с другом, думают о каких-то своих автобусных делах, отдыхают, и набираются сил перед завтрашним днем. Низкий поклон вам, дорогие наши трудяги!
Утро. В боксы потихоньку начинает пробиваться дневной свет, где-то разговаривают люди. И я слышу, как большие городские автобусы начинают вздыхать перед работой. Вот, заворчал мотором один, затем второй... Их ждут улицы нашего города, их ждут пассажиры, их ждем мы с вами. Наступает новый день.