Иосифу Бродскому

За рубашкой полезешь в шкаф -
глядишь, день прошёл.
Сыплется из горшка
дырявого порошок
времени. Вся и власть
твоя - на коросту крыш
сброситься, когда, всласть
покорчившись, гора мышь
родит. Когда обожгут
до слёз чужие слова.
Кровь остановит жгут.
Но если горит голова,
причём горит изнутри,
туши её, не туши - 
без толку. Сиди, смотри
на всё и прищур души
оттачивай. Он тебе
ещё пригодится. Вдруг
когда-нибудь в Коктебель,
закатишься, где из рук
чаек кормя, слезам
дашь волю - ведь для тебя
откроется, как Сезам,
одна из тайн бытия,
которую поутру - 
а утро, поверь, придёт! -
ты ощутишь, как Брут - 
под тогой кинжальный лёд,
которая - нет, постой, 
дослушай! я век молчал! - 
окажется вновь пустой
и вытертой, как причал...

Отчалишь с него и ты
и будешь, кляня ковчег,
прислушиваться, как винты
проматывают твой век.
Чтоб снова побитым псом
вернуться в бетонный лес,
где даже ангел крестом
пришпилен к ситцу небес.