Аннотация: Чем нам интересны люди и звери? Прежде всего своими характерами. Вот об этом мои рассказы...
С волками жить, по волчьи выть.
"Есть три вещи, которые необходимо утверждать в мальчиках и юношах, - долг мужчины, ответственность мужчины, достоинство мужчины..."
автор: Василий Александрович Сухомлинский
...Ночью, перед большим переходом до шоссе, ведущего в город, он опять не мог заснуть и почему-то вспомнил случай столкновения с бандюками, произошедшие лет десять назад, в начале девяностых, в самые лихие годы...
...В их городе, с недавних пор начали орудовать вымогатели-рэкетиры. И на Петрова они вышли по чье-то наводке. Это была банда отморозков из бывших спортсменов и зэков, отсидевших уже по несколько раз...
Перед тем как бандюки забили стрелку с Петровым, они разузнали, что Толя выкупил квартиру в центре и собирался, отремонтировав её, продать или сдать желающим, тем самым заработав несколько тысяч баксов - место было центровое и востребованное у богатеньких жуликов!
Когда Петров, от испуганной жены узнал, что к нему домой уже один раз наведывался главарь этой банды, бывший зэк по кличке Хыра. Знакомый всей округе своими жестоким характером, Толя вначале и сам испугался, настолько жалко выглядела его любимая Машка, испуганная визитом бандита до полуобморока.
Но потом его охватила злость, и бешенство, тугой волной всколыхнуло его сердце!
"Ах вы так! Ну посмотрим, кто кого?!"
А опыт участия в молодые годы в уличных разборках, помог ему успокоится и обдумать ситуацию...
"Ладно! Они все смелые пока выступают как неузнанные злодеи, зная где и как живут их будущие жертвы. А мне надо самому разузнать, где и с кем живёт этот Хыра, и заявиться к нему с визитом. Вот уж он обрадуется!"
Потратив несколько дней и несколько тысяч рублей на взятки и подарки, через знакомых в паспортном столе он узнал не только фамилию Хыры, но и его домашний адрес. Несколько дней, он наблюдал за этим домом и убедившись, что главный бандит живёт именно в той квартире, которую ему указали, решился!
...Однажды вечером, заметив свет на кухне квартиры где жил Хыра с женой и двумя девочками - подростками, Петров постучал в нужные двери...
Разговора не получилось...
Хыра, открыв двери, сначала не понял, что происходит и начал права качать, но когда из комнаты раздался детский голос: - Папа, кто там с тобой - Хыра изменил тон - ему вдруг стало понятно, что его жертва теперь знает не только его "нору", но знает, что у него есть дети...
Тут срабатывает личный опыт - Хыра сам не один раз шантажировал своих "подшефных" здоровьем их жен и детей...
А Петров, увидев в глазах нахального бандюка страх, был удовлетворён - теперь Хыра знает, что его тоже вычислили!
...После этого, Толя стал осторожней, жену услал к родственникам, а сам ходил по городу только с травматическим пистолетом...
Наконец, у Хыры нервы не выдержали и он через своего "засланца", забил с Петровым стрелку!
Договорились, что увидятся неподалеку от той квартиры, которую Петров выкупил - а значит почти на центральной улице города, что было много безопасней чем встреча где-нибудь в заброшенном гараже.
Бандиты, после ряда безнаказанных наездов на своих жертв, уже ничего не опасались и были в себе уверены. А Петров, назначая встречу на этом месте, надеялся, что в случае осложнений легче будет сопротивляться бандитам, а потом и убегать!
...Он, к этой стрелке соответственно подготовился...
У Петрова, уже давно появился постоянный работник - Василий, который занимался ремонтом и строительством интерьеров выкупленных квартир. Парень был непьющий, но ещё с армии нюхал клей и балдел потихоньку. Характер у него, от этого постоянного балдежа стал портиться и временами казалось, что он уже не в себе от разного рода глюков.
Жилья постоянного у него не было и он мотался по притонам и квартирам приятелей, похожим на него своей заброшенностью...
Однажды, приглядевшись, Толя разобрался, что у парня золотые руки и что ему стоит помочь с жильём. Проверив Васю на вороватость - тот ничего никогда чужого не брал - Петров определил его зимой, сторожить свою дачу в Головино...
Так Вася всю зиму там и прожил.
Он целыми днями торчал в гараже Петрова в заснеженном саду, и перебирал моторы тех авто, которые Толя собирался использовать в своих лесных поездках.
И так ему понравилось такая обеспеченная и тёплая жизнь, что теперь, он готов был за Петрова в огонь и воду, лишь бы место сохранить. А Петров, иногда ему ещё и денег подкидывал на прожитьё...
С оружием, тоже как-то легко и просто все решилось!
...С наступлением опасных лет, Петров, слыша от своих знакомых о беспределе бандюков-отморозков, у своего знакомого в военном городке, не задорого купил автомат и рожок патронов к нему. К тому же, была у Толи мечта поохотиться с автоматом на медведя, на берлоге - охота была его страстью и отдохновением ...
Этот автомат был спрятан в гараже, в надёжном месте...
Когда Петров окончательно убедился, что стрелка состоится в назначенном месте, он достал автомат, смазал его, почистил и однажды вечером, рассказал "безбашенному" Васе о будущей стрелке.
Вася уже был готов за Петрова стеной с тоять и Толя подумал, что надо хорошенько использовать ситуацию. Да и подстраховаться, на случай неожиданного конфликта на стрелке, было необходимо...
А Василий, к такому развитию событий подходил как никто иной: молчун, лишнего слова не скажет, да и какой-то высокой чувствительностью не страдал. Клей, который он продолжал периодически нюхать, отбил у него и без того малозаметную рефлексию и желание кому - либо сопереживать!
...Приехали они на стрелку чуть пораньше, вдвоем с проинструктированным соответствующим образом Василием, который, нервно подрагивая сел на переднее сиденье машины, приоткрыл окно, а приготовленный для стрельбы автомат, спрятал под куртку, на коленях. В армии на учебных стрельбах он особо не отличался, но и грубо не мазал мимо цели.
А Петров, привесил себе на шею "травматик", да так, чтобы бандюкам рукоять была видна...
Бандиты появились втроём и оторопели, когда увидели, что Петров вылез из машины один, оставил на сиденье ещё кого-то, и спокойно подошёл к ним.
...Начались тёрки "по теме", но увидев, что Петров не испугался и временами внимательно посматривает в сторону машины, бандюки сами струхнули! В машине сидел человек и что-то напоминающее ружьё держал на коленях...
Чтобы не потерять лицо, они ещё некоторое время поторговались уже понимая, что проиграли этому безобидному с виду, решительному очкарику!
Хыра откровенно занервничал и когда Петров предложил небольшие отступные за купленную квартиру, он согласился и нервно задышал, переживая поражение...
Вот такая история произошла с Петровым несколько лет назад...
...И вспоминая перипетии той истории, то волнение и страх на уровне безнадеги, Петров, ещё в зимовье, лёжа на нарах вдруг напряг тело, не почувствовал уже той ужасной боли, которая была в начале травмы и сквозь зубы, улыбаясь прошептал почти вслух:
- Ничего ещё! Мы как-нибудь пробьёмся! Ведь до шоссе отсюда каких-нибудь тридцать километров. Я их и хромой, одолею денька за два...
- А там и в город добраться не проблема..."
Рэкет.
...Они подошли к ангару втроем, потоптались перед металлическими воротами, закрытыми изнутри: казалось, они вынюхивали что, как и где. Затем постояли, покурили на площадке перед ангаром, посматривая на автомашины ожидающие своей очереди на ремонт, поплевали смачно себе под ноги и вокруг, потом побросали окурки туда же, поматерились и гурьбой, стуча каблуками поднялись в вагончик...
Игорь сидел за столом приема заказов и писал какие-то накладные; во множестве вариантов необходимо было в бумагах отразить деятельность "Дороги" и все это для контроля, для внезапной ревизии, которые так любили устраивать КРУ всех уровней: районных, городских, областных...
Трое вошедших шумели, толкались и матерились, не скрывая своей агрессивности; двери за ними жалобно взвизгнули и оглушительно хлопнули. Один из них, тот что повыше, не спрашивая разрешения закурил "Беломор", и когда демонстративно, разинув рот выдохнул дым в лицо Игорю, то во рту сочно блеснули золотые коронки. После этого, "Красавчик", как обозначил его Игорь, осклабился, наклонился над столом, придвинулся почти вплотную и вполголоса, с вызовом произнес: - Слышь, земляк! А мы к тебе. Потом оперся двумя руками о стол и добавил: - По делу. Двое его приятелей, хохотнули окружая стол, хватали бумаги, читали, потом бросали на пол.
Игорь и испугался, и обозлился. Он, набычившись смотрел на нахалов, но ничего не мог и не хотел предпринимать, и уже знал, что тут просто мордобоем не закончится, а ведь у него в столе, лежало несколько тысяч выручки...
- Что вам нужно? - выдавил он дрогнувшим голосом.
"А мы, землячок, хотим свою машинку отремонтировать, - можно это или нет?", - хихикая процедил высокий и уставился на Игоря в упор, играя красивыми, злыми глазами наглеца и хама.
Игорь, словно кролик на удава смотрел в эти глаза и не негодовал - как можно вот так нагло и противно нарываться на "край", на ответ, который бывает страшен, как для отвечающего, так и для вопрошающих.
Но сейчас он был беспомощен и беззащитен, и ему надо было крепиться и не отвечая на оскорбления копить злобу, и ждать мгновения расплаты и уравнения условий...
Во дворе машина на повороте скрипнула резиной, остановилась, хлопнули дверцы.
Трое переглянулись, а в Игоре всколыхнулось чувство надежды и облегчения: "Может быть еще пронесет?".
- Слушай, земляк - торопясь заговорил Красавчик - ты не хотел бы нам занять на ремонт несколько кусков?
Послышались шаги за дверью, заскрипело деревянное крыльцо под ногами приехавших - они поднимались в вагончик.
- Подумай хорошенько старичок, копать-колотить - глаза еще раз злобно сверкнули, и он, сделал жест - уходим. Все трое, чуть не свалив с крылечка входящих, топоча ногами вывалились на улицу.
Игорь перевел дух, достал платок, промокнул им вспотевший лоб и привычно автоматически произнес: "Я вас слушаю"...
Исход. Гл.2. ст.11-12. "Спустя много времени, когда Моисей вырос, случилось, что он вышел к братьям своим, сынам израилевым, и увидел тяжкие работы их; и увидел, что Египтянин бьет одного Еврея из братьев его. Посмотревши туда и сюда, и видя, что нет никого, убил Египтянина и скрыл его в пески".
...Гандон быстро навел справки: Фишман Игорь Яковлевич. Председатель кооператива "Дорога". Адрес: ул. маршала Жукова, 7, кв. 6...
Решили идти выбивать деньги втроём. Подъехали на машинке побиже, но оставили её в соседнем дворе Жан - Красавчик, оставил Гандона на улице, на "шухере", а сам с Барыгой поднялся на второй этаж.
Они шли молча, детали уже были обговорены - если по звонку соседей нагрянут менты, то Гандон свистнет. Заезд к дому был долгий и потому, Жан надеялся, что они успеют смотаться. Но вообще-то он не сомневался, что стоит им появиться на пороге, и этот "жидик" расколется и выложит все, что имеет...
Барыга, как всегда, был невозмутим, чуть пьян и в обычном своем спортивном костюме.
Время подходило к одиннадцати вечера, поздние летние сумерки опустились на город, зажглись огни в домах, но кое-где уже легли спать и потому, светлые окна перемеживались с темными. Гандон с улицы смотрел на окна второго этажа и пытался представить себе, что там делают сейчас обитатели: ужинают, смотрят "Рабыню Изауру", спят в перинах на двухспальной супружеской кровати.
От этой мысли он осклабился и хихикнул вслух, представив Игоря в подштанниках, с тонкими волосатыми ножками и мягким брюшком поверх "семейных" трусов...
Жан и Барыга, громко шагая поднялись по крутой, узкой бетонной лестнице на второй этаж, остановились там перед дверью с номером шесть и Жан нажал на кнопку звонка. Звонил он уверенно, долго и нагло...
...Игорь собирался спать. Весь вечер он сидел в гостинной и считал что-то на электронном счетчике, потом записывал цифры, появившиеся на экранчике прибора, и снова нажимал кнопки с цифрами и знаками действий.
За стеной, Света долго смотрела какую-то многосерийную телевизионную мелодраму: из-за стены изредка доносился мужественный голос из телевизора.
Дети уже легли: трехлетний Яшка спал в своей кроватке лицом вниз и попой, прикрытой одеялом, вверх. И родители, и родственники смеялись над Яшей, которому почему-то было удобно спать стоя на коленках и спустив лицо щекой на подушку.
Мишка, которому уже было шесть, считал себя взрослым и потому засыпал поздно, норовил досмотреть телик до конца и лишь сегодня, утомленный длинным жарким летним днем, лег немножко подремать и дождаться кино, но так и заснул и Света раздела его уже сонного и вялого, укрыла одеялом и погасив свет, плотно прикрыла дверь в детскую...
Звонок в дверь прозвучал тревожно и угрожающе. Света встала с кровати, накинула халат поверх ночной рубашки и вышла в прихожую. Игорь был уже там. - Кто это может быть? - с тревогой спросила она и Игорь, чуть запнувшись ответил: - Это, наверное, ко мне. Иди, ложись. Он подождал, пока Света войдя в спальню закроет дверь и потом, почему-то крадучись подошел к входной двери, тихо нажал на рычаг английского замка и отворив первые из двойных дверей, глянул в смотровой глазок.
За дверью стояли двое. Один кряжистый, широкий, с маленькими, невнятными глазками и второй - высокий, черный, в темных брюках и коричневой водолазке. Игорь прикрыл за собой первые двери и через наружные, негромко спросил: - Кто вам нужен?
Но для него ответ на вопрос кто стоит за дверью уже был ясен. Он всю поделю ждал визита, но тем неожиданнее это произошло.
Высокий за дверью, придвинулся к глазку почти вплотную, громко, не скрываясь произнес: - Открой, хозяин! Поговорить надо!
У Игоря сердце тревожно опустилось вниз и потом заколотилось испуганно и гулко, кровь прилила к голове и мышцы ног дрогнули: "О, черт!", - ругнулся он про себя, а вслух сказал: - Уходите прочь! Не то я вызову милицию.
Голос его дрожал от волнения и от испуга за малышей и жену. Он уже знал, что эти, за дверью, так просто не уйдут и что ему придется решать и брать на себя ответственность за решительные действия...
Жан переглянулся с Барыгой - он уже знал, что в этом подъезде телефон один и то на четвертом этаже.
Он снова приблизил лицо к глазку и сказал так же громко, как и в первый раз: - Открывай, тебе говорят. Дело есть!
Игорь через глазок видел искривленное глазком лицо: толстый нос, неестественно длинные, маленькие глаза в ямках глазниц, черные густые брови, синеватые, толстые шевелящиеся губы.
Их лица разделяло каких-нибудь двадцать-тридцать сантиметров пространства и Игорю захотелось ударить по этому кривому лицу, захотелось сделать этому наглому бандиту больно, а себя, в момент удара освободить от груза ярости и страха, который подкатывал к горлу, заставлял дрожать голос и вызывал глотательные судороги.
Еще на что-то надеясь, он примирительно повторил: - Уходите, ребята. Завтра поговорим.
К двери придвинулся Барыга - ему показалось, что настал его черед проявить себя и показать Жану, что он ничего не боится.
Жан отодвинулся от глазка и Барыга, приблизившись ухом к двери, сдерживая злобу произнес: - Открывай, сука! Смотри, хуже будет!
Его рот злобно ощерился, язык облизнул губы, кулаки задвигались...
Ухом Барыга ловил звуки из квартиры - он не посмотрел на Жана, но чувствовал его присутствие и потому, желал заодно немного попугать и этого заносчивого, расфуфыренного хлыща. Он, Барыга, все больше и страшнее наливался наглой яростью бандита, долго и безнаказанно унижающего и грабившего людей...
Игорь, увидев это зверское, широкое и бессмысленное лицо, с маленькими колючими глазками понял, что помощи ждать неоткуда,
что эти бандюки, там, за дверью просто так, без издевательств и насилия не отстанут от него...
Соседи, за закрытыми дверьми уже стали прислушиваться к звукам, доносящимся с лестничной площадки, и испуганно уходили в дальние комнаты, закрывая все двери, какие только можно.
Они не хотели ввязываться в скандал, они слышали два хриплых, грубых мужских голоса и так как в этой жизни они боялись всего, что не вписывалось в искусственные инструкции и законы, то инстинктивно уходили, прятались в свои норы, испуганно радуясь, что стучали и рвались не к ним.
В этом мире, где все решается коллективом на собраниях, они не могли выступать от своего лица, они трусили за себя, за своих детей.
А другие, это же чужие. И потом, может быть, тот к кому ломятся сам в этом виноват, почему мы должны беспокоиться за других, оправдывали они себя, выискивая аргументы в свое оправдание.
И, наконец, есть же милиция, которой деньги платят за то, чтобы она нас защищала, и у них ведь оружие, а мы безоружны.
Эти бандиты-хулиганы ведь наверняка вооружены; они-то наверняка не боятся ни милиции, ни закона, наказывающего за ношение оружия холодного и огнестрельного...
И Игорь понял, что никто из соседей к нему на помощь не придет, потому что, если бы они могли и хотели, то уже вышли бы из своих квартир...
Голос Светы из-за спины, из спальни спросил тревожно: - Кто там, Игорь? - и в этот момент, волна холодной ярости и бесстрашия привычно ударила в голову. - Света, иди ложись! Я тут сам разберусь!
" Да, что я, мужик или нет?", - прошептал Игорь и уже не таясь громко захлопнул дверь и быстро, легко и быстро шагая вернулся в гостиную. Сильными руками он схватил стул - костяшки на кулаках побелели - и подставив, вспрыгнул на него, потянувшись достал с верхней полки металлический чехол для ружья, снял его сверху, привычно сдул пыль, вернулся к письменному столу, достал ключ и ловко, одним движением отомкнул висячий замок на чехле-сейфе...
В дверь стали стучать: вначале дробно и негромко, потом кулаком во всю силу; сквозь двойные двери удары доносились глухо, и ругань двух голосов была едва слышна.
Игорь, уже торопясь достал свое охотничье ружье ИЖ-27-е, то есть с эжектором-выбрасывателем, автоматически погладил, матово блестевший темный приклад из красного дерева, потом левой рукой взял отдельно лежащие вороненые стволы, правой рукой держа приклад, указательным пальцем нажал скобу замка, левой вложил стволы в замочную выемку, спустил пружину и примкнув стволы, щелкнул эжекторами, открывая патронник.
Патроны в пачках с изображением охотника в шляпе с пером, целящегося из ружья в утку пролетающую над камышами, лежали здесь же, в сейфе.
Игорь переложил ружье в левую руку, правой, всей пятерней, влез в коробку и достал штук пять-шесть зеленых, с золотистой латунной окантовкой и круглым тяжелым торцом, в желтой серединке которого сидело маленькое круглое донышко капсюля.
Положив все патроны на стол, услышав, как они щелкнули литыми стаканчиками с порохом и дробью, он взял два, мягко и привычно вложил в патронник и угрожающе клацнув, закрыл ружейные замки. Теперь стволы были в боевом состоянии!
В двери уже откровенно ломились. Дверь зала открылась и испуганная, дрожащая всем телом Света спросила тонким голосом: - Игорь! Что происходит!
Игорь, закладывая запасные патроны в карман спортивных штанов поднял голову, и жестко глянув на Свету, твердо произнес: - Света! Иди к детям, закрой двери и не выходи... - он чуть помолчал, потом закончил - пока не позову тебя!
На глазах у Светы появились слезы, она от страха озябла и запахивая халат, стала говорить, говорить: - Но, Игорь, что происходит! Кто там, за дверьми? Что происходит!
Игорь, сдерживая себя, чтобы не накричать на неё, вновь ровным голосом сказал: - Света! Я тебя прошу, иди к детям. Если они проснутся, то могут испугаться - и чуть помолчал, выходя мимо Светы в коридор, продолжил - это, какие-то хулиганы, я их только пугну - успокоил ее, но сам уже знал, что пугать не будет, а будет драться! Света, от звуков его холодного голоса чуть успокоилась, и пошла в детскую комнату, вглядываясь на Игоря через плечо. Таким она его никогда не видела...
Он подождал, пока жена вошла в комнату, дождался пока дверь затворится и уже потом, пошел к входной двери.
Без паузы, Игорь, перехватив ружье в правую руку, зло дернул за скобу замка левой, с грохотом отвел язычек, резко и решительно потянул дверную створку на себя...
Жан услышал звук открывающегося замка, скрип открывающихся дверей и инстинктивно отпрянул назад - так решительно и безбоязненно это делал, человек на той стороне. А Барыга ничего не понял и еще громче заколотил кулаками в дверь.
Он совсем ничего не боялся и понял, что этот человек, там, за дверью, такой же трус, как все те, с кем ему приходилось "работать" в этом городе.
И привычная безнаказанность сделала Барыгу беспечным. Замок второй створки внешней двери щелкнул, и Барыга решительно дёрнул ее на себя.
Когда дверь распахнулась, Игорь, ещё какие-то доли секунды оценивал ситуацию, и тут, через порог сунулась спортивная, крепко сбитая фигура Барыги; где-то позади маячило белое лицо Жана, тот чутьем понял, что здесь неладно.
И Барыга тоже начал что-то понимать, но было уже поздно; он, конечно, увидел невысокого человека в спортивной майке и спортивных штанах, заметил ружье, заметил даже тапки-шлепки у него на ногах, но удержать себя или что-нибудь сделать, защищая себя, он не успел...
Игорь, мгновенно сильно и жестко ткнул стволами в живот нападающего. Барыга ощутил резкую пронзительную боль, ему показалось, что по позвоночнику через живот ударили кувалдой и падая вперед, в квартиру, уже теряя сознание он страшно испугался, испугался так, как некогда в далеком детстве, испугался зеленым огнем горящих глаз, глянувшего на него из-под стола, кота.
Тогда он одеревенел и с замершим на губах воплем ужаса отступал от этого взгляда, пока не рухнул в открытый за спиной подпол, в котором бабушка, его деревенская бабушка, набирала картошку...
Игорь увидел в глазах этого здоровенного мужика всплеск боли и ужаса, чуть скрипнул крепко сжатыми зубами и наотмашь ударил навстречу, в лицо, это ненавистное, наглое лицо, тяжелым жестким прикладом...
Кровь и кусочки сорванной ударом кожи брызнули на пол, на стены, на потолок коридора и дверного проема.
Барыга, получив страшный встречный удар охнул, огненный шар боли ожегом вошел в подсознание, хрустнули лицевые хращи, и кости, изнутри распоров кожу лица появились на мгновенье вовне...
Удар был так силен, что мешок бесчувственного тела, падая, вывалился наружу - Барыга потерял сознание мгновенно и надолго!
Жан оцепенело смотрел на все происходящее, и вопль истерики и страха застрял у него в горле...
Потом, уже задолго после того дня он, Жан, просыпался от кошмара, в котором каждый раз безжизненное тело вываливалось из дверей и вслед выходил бледный, холодно спокойный человек с ружьем...
Жан сглотнул комок, подступивший к горлу. Дурнота ухнула сверху, куда-то вниз живота, а человек в дверях с белым лицом, вскинул ружье на уровень бёдер и не целясь выстрелил.
Жану даже показалось, что он вначале услышал щелчок спущенного курка, потом из правого ствола вылетел сноп огня и уже потом, по перепонкам ударил гром выстрела и в левое бедро, пришел тяжелый удар дробового заряда.
Жана бросило на колени, но он так испугался, что не почувствовал боли и на четвереньках попополз к лестнице. Мужчина с ружьем опередил его, отсек ему путь отступления и злым шепотом произнес: -Стоять, сука!.. Не то убью! - и ткнул стволами Жану в голову.
И тут ему, Жану, стало вдруг очень, очень плохо и очень больно, и он, боясь смерти вот здесь, вот сейчас, превозмогая боль поднялся на ноги и, исполняя команду страшного человека, встал навытяжку. А по его бедру липкой тягучей пленкой потекла кровь...
Гандон услышал выстрел и ему показалось, что кто-то взвизгнул от страха и боли оттуда, из того подъезда. Его мозг пробила догадка:
Вот падла, залетели! - пробормотал он - "Смываться надо!
Испуганно озираясь, Гандон вначале быстрым шагом перебежал двор, свернул за дом и пустился во всю прыть дальше, в темноту... Их машина осталась в соседнем дворе...
...Телефонный звонок раздался резко и требовательно. "Кто бы это мог быть?", - подумал я и подошел к телефону. - Саша, - услышал я голос Игоря, и руки у меня вспотели, - Приезжай ко мне сейчас - говорил взволнованный голос в трубке: - Я тут пострелял бухарей... - Кого, кого? - перебил я, а сам судорожно соображал, что делать чтобы все кончилось хорошо.
- Бухарей, говорю! - уже с раздражением произнес голос и я, преодолевая дрожь волнения, попросил: - Игорь, ты мне коротко расскажи, что случилось, чтобы я начал действовать...
...Через десять минут я ехал к Славе Васильеву, своему приятелю по теннису, старшему оперу УВД, предварительно позвонив ему и сообщив, что у меня чрезвычайное дело...
Через полчаса мы были у Игоря. Там "поле боя" на лестничной площадке было залито кровью и усеяно "трупами". Игорь, как обычно, "приятно" удивил всех.
Слава посмотрел, послушал рассказ Игоря и успокоил нас говоря, что по букве закона Игорь прав, ибо нападение на жилище, угрозы расправы и шантаж налицо.
- Можно открывать дело на пострадавших.
Он грустно улыбнулся и с интересом стал рассматривать Игоря. С такими случаями самообороны, ему еще не приходилось встречаться.
Подоспел наряд милиции, приехавший по звонку Васильева. Он представился, сказал, что был в гостях по соседству, услышал выстрел и пришел сюда.
Васильев и капитан - старший наряда, долго друг на друга смотрели, и потом, капитан стал опрашивать соседей. Соседи, конечно все не спали, высыпали на площадку, громко и возмущенно обсуждали происшествие.
Узнав, что пострадали рэкетиры, все мужчины с завистью и уважением стали смотреть на Игоря и улыбаться ему...
Вопя сиреной, прехала "скорая". Барыгу унесли первым, а Жан, скрипя от боли зубами сидел в углу на полу, и лужа крови растекалась вокруг него, темным полукружьем. Лицо его сморщилось, осунулось и постарело.
Он старался избегать смотреть на Игоря, боялся встретиться с ним взглядом...
Через час "менты" уехали, "скорая" забрала Жана и увезла в травмпункт.
Мы остались одни...
Игорь постоянно зевал, тер лицо ладонями, а Света поплакала и сделала нам чай...
Когда она ушла спать, я сходил в машину, принес пистолет "Макарова". Показал Игорю, как им пользоваться, зарядил его и попросил брата на улицу по вечерам не выходить, а если приспичит, то обязательно брать с собой оружие.
Игорь невесело усмехался, но чаю попил и варенья поел, а это значит, что он успокоился; может быть не совсем, но успокоился и я, в очередной раз глядя на его сонное лицо, подумал: есть в нем что-то отличное от всех нас. Ведь он и не стрелок, и не борец, и не драчун, но ведь всегда он на виду в моменты, когда надо решить и сделать...
И сегодня он сделал то, что никто из нас, братьев не смог бы, не способен сделать. Окажись я на его месте, может быть тоже стрелял, но ведь стрелял бы я для того чтобы напугать, и думаю, что стрелял бы через дверь и наверняка сильно в сторону.
А он?
Мы сидели на кухне часов до трех; я выспрашивал Игоря, а он скупо говорил как это было, что за чем следовало, и по его словам выходило, что он услышал, вышел, сказал им чтобы уходили, потом зашел, вытащил ружье, зарядился и выйдя снова к двери, открыл её.
Он говорил еще, что стрелять не хотел, но это произошло автоматически.
- Я боялся, что у этого черного есть оружие - нехотя проговорил Игорь. Потому и выстрелил - заключил он рассказ и снова стал тереть лицо ладонями...
Я простился с ним и вышел.
На улице была теплая, южная ароматная ночь. Где-то далеко чуть погромыхивало громом и звёзд не было видно. Выйдя во двор, я невольно заозирался, высматривая и выслушивая темные углы двора. Перед тем как тронуться, ещё посидел в машине, глубоко подышал, расслабился и лишь потем завел мотор и тронулся...
Напряжение бессонной ночи взбудоражило нервы и мне захотелось проехаться чуть за город, тем более что на улице стало светлеть и на проезжей части нe было ни пешеходов, ни машин...
Узнай себя.
...Жизнь моя складывается ни шатко ни валко. Друзей много, девушек тоже. Но чего-то не хватало, чтобы я почувствовал себя удовлетворённым. Последнее время, стал уставать от однообразия жизни, а попыток изменит её, я не предпринимаю, потому что так спокойнее...
Кажется, что последние годы идут какими-то замедленными темпами и ничего нового не случается.
И кажется, что я, всё меньше и меньше стал понимать себя. "Кто я такой есть?" -спрашиваю сам себя и не нахожу ответа.
В армии, в конце службы, я хотел записаться куда-нибудь добровольцем, в горячую точку. Но, не решился, а может быть к тому времени, горячие точки закончились! А так хотелось себя проверить - на что я способен?!
Правда недавно, произошли события, которые натолкнули меня на странные мысли...
...А дело было так. У меня есть приятель Николай Кремлёв - другом я его опасаюсь назвать. Иногда, он ведёт себя слишком развязно. Нельзя сказать, что он меня не уважает, но как то так сложилось, что постоянно делает мне мелкие подлости и при этом не боится, что я их замечу.
Иногда, мне передают его слова, совсем не доказывающие его дружеские чувства ко мне.
Видимо, эти мелкие гадости, сказанные обо мне за моей спиной, насторожили меня, хотя я всегда говорил и верил, что у меня нет врагов.
Но в один момент, это недоразумение само собой разрешилось...
Саша Кулагин, мой друг ещё со школьных времён, зашёл ко мне на работу, и мы вместе пошли в ресторан, поужинать. По дороге встретили Николая Кремлёва. Сели в ресторане "Енисей" и закусив, хорошо выпили. Потом, Саша позвонил своей подружке - Маше и она сразу откликнулась на приглашение. У Саши с Машей роман и мне хотелось, чтобы у них всё наладилось.
Решили ехать к Саше - у него родители уехали куда-то надолго, и он жил один. Коля увязался за нами. Сели в такси, по пути Саша сбегал в магазин и купил выпивки и закуски. Наверное, хотел оставить Машу у себя и потому, был щедрым и очень спешил, чтобы не передумала. Я его понимаю!
Но Саша не производит впечатление уверенного в себе покорителя сердец. А вот Коля с его солидными манерами и серыми стальными глазами - такое впечатление производил...
После сидения в ресторане, меня изрядно развезло, но я не подавал виду и думал, как во время "отцепить" Колю и оставить Сашу с его пассией, одних.
Не удивляйтесь! В моём поведении, по отношению к друзьям и родственникам, проявляется иногда некий патернализм, неизвестно откуда взявшийся.
Сам я на Машу никаких видов не имел, да и не в моём она вкусе. Мне бы с умной девушкой поболтать о Ролане Барте и его минималисткой прозе. Или вот о французской студенческой революции и её последствиях...
Овладение телом без любви и хотя бы интеллектуальной близости, с некоторых пор стало напоминать мне случку дворовых собак. Мне, это уже давно не катит, а все постельные дела, если не подойдём друг другу, а так бывает всё чаще, вспоминаю наутро с головной болью и кляну себя за непоследовательность!
...Потом, когда приехали к Саше, наскоро соорудив закуску выпили изрядно, под модную музычку - какая-то английская певичка изливала душу: "Покажи мне, как глубока твоя любовь ко мне!" - конечно это вольный перевод.
А мелодия такая бодрая, скачущая и с лирическими завываниями на ближневосточный манер. То ли зурна, то ли ситар солирует...
И я задумался о бессмыслице жизни и почувствовал, что у меня голова пошла кругом. Поговорили немного, точнее говорил я о том, что наверное хорошо жить на Ближнем Востоке - жарко, пальмы, пески, гаремы и сухой закон по шариату...
Потом пошли танцевать. Но, так как дама была одна, то я самоустранился и сел на диван. А Коля, воспользовавшись тем, что Саша ушёл на кухню, закружился с Машей в медленном танце. И я вдруг понял, что Маша, у которой от наличия трёх кавалеров голова пошла кругом, немножко забыла о влюблённом в неё Саше. А я, всегда обострённо реагирую на несправедливость!
Тут я решил исправить ситуацию и хотел увести Николая, оставив парочку одних. Но он этому плану воспротивился. Пришлось взять его покрепче под руку и вывести на воздух. Он сопротивлялся, но потом успокоился. Мы оделись и вышли, пожелав, удивлённой нашим внезапным уходом паре, доброй ночи...
...А потом меня как вырубило! И очнулся я сидящим на скамье, видя, как Николай неспешно уходит в ночь. Что-то мне в нем не понравилось и я, поднявшись и сплёвывая кровь, непонятно почему заполняющую разбитый рот, догнал его и стал бить!
А это я умею делать. Ведь в студенчестве, на первенстве вузов города, стал вторым призёром по боксу. Вторым, потому что отзанимался в секции университетской всего две недели, а в финале, против меня должен был выступить мастер спорта, чемпион России по молодёжи.
Наш тренер, когда зарядил меня на эти соревнования, так мне и сказал: "Ты парень мужиковатый и если попадёт какой перворазрядник, ты его сделаешь, а если кандидат в мастера или мастер, то мы тебя снимем перед боем, из-за разности квалификаций!"
...Я не помню в каких выражениях уговаривал Николая уйти и вообще ничего не помнил минут пять до, и минуту или две после. Но уходя от Саши, почувствовал внутренне, что он, почему-то на меня обиделся...
...И вот я его догнал и ударил, и он упал. А на улице мороз и снег - дело было в декабре, а у нас в это время по ночам уже под минус двадцать.
А я стал цеплять его левой рукой за воротник пальто и отрывая от земли правой, бил его по лицу. Но он прятал голову и верещал как хорёк! Я нанес ему несколько крепких ударов и когда он стал причитать: - Мама! Мама! - я словно очнулся...
Стал помогать ему подняться, а он боится, руками лицо закрывает и причитает: - Прости меня! Отпусти меня!
Я его отряхнул от снега, а он от страха дрожит, а когда предложил проводить его до остановки, он аж руками замахал: - Нет, нет! Я сам! Сам...
Ну, я его отпустил с богом, а сам пошёл домой - дом мой через три улицы от Сашиного...
Прибрёл домой, пальто снял, а оно всё в снегу. Сестра вышла, спрашивает; Всё в порядке?!
А я ей отвечаю: - Иди спать! Я немного поскользнулся и вот в снег упал...
Домашние уже привыкли, что я иногда попадаю в переделки.
Сестра вздохнула и ушла в свою комнату, а я стал в зеркало, на своё лицо смотреть.
Лицо как-то по диагонали опухло и когда я надавил языком на один из передних верхних зубов, половинка на пол упала. Я её поднял, посмотрел, примерял к оставшейся половинке, потом помыл лицо и пошёл спать - утром на работу...
Утром, привычно одел тёмные очки, синяки на щеке закрасил помадой сестры и тронулся на службу. Тогда я работал в университете и у нас была отдельная комната-кабинет.
На счастье, мои коллеги по лаборатории, решили съездить на рыбалку и отпросились на два дня, в счёт отпуска.
Пришёл в универ, никого не встретил из знакомых и у себя, заварил чай в колбе, как обычно...
Только стал пить его, облизывая незнакомую дырку в зубах, тут Николай стучится...
Я предложил ему чаю, а он говорит: - За что ты меня вчера отпинал?!
Я удивился, а он мне на голове кровоподтёки показывает. Я стал ему объяснять, что бил его кулаками и что даже хотел проводить до остановки.
Но похоже он мне не поверил...
Только позже, я узнал от Саши, которому Николай всё рассказал о том вечере, немножко утаив подробности...
А дело было так!
Мы вышли из подъезда, взошли на тротуар и тут, он мне подсечку сделал, воспользовавшись тем, что я не ожидал такой подлянки. Я упал и ударившись лицом о бетонный бордюр - отключился...