Дорога шла вдоль широкого распаханного поля, отгораживая его от леса. Молодой парнишка - невысокий и довольно плотный, на вид лет пятнадцати - уверенно шагал по утоптанной земле. Видно, места эти были ему знакомы. Хотя на благородство случайных встречных паренёк не рассчитывал, и потому, едва заслышав шорох в придорожном кустарнике, вздрагивал и принимался встревоженно оглядываться, одновременно ускоряя шаг.
- Помогите! - крик заставил путника подпрыгнуть на месте.
Натянув поглубже на уши серую крестьянскую шляпу с узкими полями, паренёк ссутулился и испуганно, словно загнанный волчонок, уставился на сочную зелень у дороги.
- Помогите! Помогите кто-ни-буль... буль...
И снова стало тихо. Парнишка постоял немного, простонал досадливо:
- Да что ж такое!..
И нырнул в лес.
Болото - цветущее и нарядное - пряталось неподалёку от дороги. Свои про него знали и ходили с опаской, а вот чужие изредка забредали и попадались на обманчивую красоту цветов или соблазнялись яблоневой рощей, что виднелась сразу за болотцем.
Так оказалось и в этот раз.
- Помогите! - голос прозвучал слабо и затих, захлебнувшись усталостью.
Посреди нарядных жёлтых свечей и белых зонтиков цветущей травы барахталась фигура в заляпанной грязью когда-то светлой одежде. Это был человек совсем уже пожилой - с белыми от прожитых лет волосами и того же благородного цвета растрепавшейся бородой. Дедок из последних сил цеплялся клюкой за хрупкий куст, растущий от него в нескольких шагах, но ветки с хрустом ломались, и человек уже погрузился по пояс.
Мальчишка не стал долго думать - огляделся, увидел недалеко от берега длинную крепкую палку в следах засохшей грязи - видно, не в первый раз пригождалась, - и, подтащив её ближе, протянул старику.
- Хватайтесь! Хватайтесь за палку!
Повторять дважды не пришлось - старик очень хотел жить. Взялся за деревяшку, вцепился крепко. Сперва ногами перебирать пробовал, но упал и позволил выволочь себя на берег.
Паренёк тут же наклонился над ним.
- С вами всё в порядке, дедушка?
Старик что-то хотел ответить - да закашлялся. И, тяжело дыша, упираясь в землю костлявыми руками, сел.
- В порядке, - ответил он наконец. Поглядел на своего спасителя, поморщился, словно прокисших щей попробовал. - Спасибо, внучек.
- Я вам не внучек, - ехидца в голосе спасённого обидела мальчика, но бросить вот так в лесу пожилого беспомощного человека он не мог, поэтому предложил: - Может, вам помочь? На дорогу вывести? Или...
Старик нахмурил кустистые белые брови, провёл рукавом по лицу, вытирая капельки грязи и пота, не заметив, что пачкается ещё больше.
- Сумку подай. Я её вон там, под деревом бросил.
Всё ещё обижаясь, мальчик выполнил просьбу. Сумка оказалась квадратной торбой с линялой вышивкой и широкой наплечной лямкой. Дедок заглянул внутрь, словно проверял - цела ли поклажа.
- Не обижайся, парень, - пробормотал он вдруг. - Это я так... роль репетирую.
- Так вы артист, дедушка? - мальчик недоверчиво насупился из-под шапки. - Какую такую роль?
- Роль гадкого старикашки.
- А... зачем?
Дед вынул из сумки свёрнутую одёжку из хорошего полотна, только безбожно мятую.
- Что зачем?
- Зачем гадкого?
- А! - старик махнул рукой. - Гадкие живут дольше.
отрывок 2.
Прощаться - трудно всегда. Даже когда знаешь, что остаться - больнее. Никто не провожает - им отчего-то страшно. А может стыдно? Только отчего? Он сам распорядился собственной жизнью и не жалел об этом ни капли, вот только... хоть немного бы теплоты напоследок. А так - дом смотрит слепыми окнами. И те, кто прячется там, внутри, наверняка отошли, занавески задёрнули. Неловко им...
Нет, старику на дверь никто не указывал, но всегда чувствуешь, когда тебе не рады, когда ты в тягость. Когда отворачиваются, не смотрят в глаза, боятся заговорить.
Асен - местный знахарь - ждёт у калитки.
- Решил? - спрашивает. - Ну что ж, может, оно и к лучшему.
- Может... Сколько мне осталось?
- На этот вопрос тебе вряд ли кто ответит.
Ощущение взгляда в спину. Обернуться?.. Нет, показалось. Дверь закрыта, на крыльце пусто. И печёт в груди от этой пустоты.
- Что ж, - сумка оттягивает плечо, несглаженные сучки на клюке впиваются в ладонь. - Авось не рассыплюсь по дороге.
- К Белой башне ведёт множество дорог. Выбери лучшую.
- Я выберу короткую.
Калитка отворяется со скрипом. Знахарь выходит следом, но остаётся там, за чертой прошлого и настоящего. Того настоящего, которого не должно было быть.