Аннотация: Все самые инетерсные события в сказочных мирах, как правило, происходят, или начинаются, в тавернах, трактирах и прочих сомнительных заведениях. А вы как думали?..
Лил дождь. Крупные капли звонко стучали по крыше таверны, глухо шлепались на утоптанную, высушенную солнцем землю, прибивая пыль, и бойко катились по высокой стене частокола. Мокла в палисаднике вишня, жадно впитывая дар небес; покачивались под капелью кроваво-красные бутоны роз.
Изольде наконец-то удалось вызвать тучу -- темно-серую, беспокойную и такую огромную, что ее тень погрузила в сумрак каждый уголок постоялого двора. От частокола до частокола.
Прилипнув к мокрым окнам, дивились и поглядывали вдаль округлившимися глазами постояльцы. Там, за сумраком, пылало в зените летнее солнце и бороздили небесную гладь облака, а тут, не подчиняясь ветру, гневалась туча и шумел дождь. Земля мокла и мокла. Твердь таяла, превращаясь в черную жижу. Пузырились и пенились лужи, со всего двора спешили к ним ручьи...
Ливень закончился так же внезапно, как и начался. Оборвался настолько неожиданно, что постояльцы только рты поразевали. Мгновение назад капли величиною с горошину яростно колотили землю, а теперь даже робкий дождик не моросил, хотя туча по-прежнему висела над таверной.
Висела, правда, недолго. Вскоре качнулась, словно бы сбрасывая невидимую петлю аркана, недовольно громыхнула напоследок и поплыла, гонимая ветром, на запад, к лесу.
Из прокуренной таверны на свежий воздух повалил народец. Зашлепали сапоги и башмаки, черпая грязь. Залаял мокрый пес, не успевший вовремя укрыться от дождя. Люди, гномы и гоблины шумели, размахивали руками, образовывая посреди двора круг. Вышел и Митран, хозяин постоялого двора. Уселся на лавку под окнами и стал набивать трубочку, краем глаза поглядывая то на возбужденный в предвкушении драки народец, то на палисадник.
Хозяин постоялого двора был невысок, широк в плечах, имел пышную бороду, и поэтому больше походил на гнома, нежели на человека. Буйная жизнь иссекла его тело шрамами, неотвратимо надвигающаяся старость -- морщинами, а оседлый, спокойный образ жизни прибавил жирка. Так что при взгляде на Митрана никто в здравом уме не подумал бы, что этот полный, скверно одетый человек когда-то слыл первым клинком в Эленхайме. И когда-то презрительно смотрел Смерти в лицо, а ныне... Ныне с жалостью взирал на падающие лепестки роз.
Тем временем неподалеку уже разминались драчуны. Постояльцы не утихали ни на миг. Люди, естественно, поддерживали рослого светловолосого парня. Гномы тоже не унимались, выкрикивая имя собрата. Гоблины просто веселились, пофыркивая что-то на своем.
Митран думал. Его нисколько не тревожило, кто из противников быстрее расквасит другому нос, зато сильно печалил эльф, появившийся в таверне незадолго до начала дождя.
Никогда прежде хозяин постоялого двора не видел бессмертных такими, так что встревожился не на шутку. Все в эльфе: и взъерошенные белокурые волосы, и серые испуганные глаза, подернутые красными прожилками, и порванная на плече небесно-голубая куртка, и потные руки, покрытые ссадинами, даже то, как он расплачивался за комнату, постоянно озираясь по сторонам, -- было пропитано запахом опасности. Запахом беды -- не то случившейся, не то надвигающейся. А лошадь, на которой тот приехал? Ее будто гнали без остановки трое суток. Удивительно, как она вообще осталась жива.
Выпустив струйку дыма, Митран тяжко вздохнул. В это время драчуны медленно пошли друг на друга. Гном расставил толстые руки коромыслом, угрожающе нахмурил густые черные брови, а человек сгорбился, сжал кулаки и скорчил злобную мину.
Из-под сапог противников брызгала грязь, и круг постепенно расширялся. Народ по-прежнему улюлюкал. Люди непременно хотели увидеть оторванную бороду гнома, желательно оторванную вместе с головой, а низкорослые представители гор мечтали поглядеть на "долговязую жердь" -- а именно так теперь они называли человека -- без рук, ног и еще без кое-чего особо ценного. Гоблины похихикивали, несмотря на то что более других умылись грязью: темные ручейки текли по коричневатой коже, оседали каплями в спутанных прядях волос, пятнали и без того не слишком чистые набедренные повязки.
Парень ударил первым -- быстро, метя в висок противнику. Но не попал. Гном успел откинуть голову. Причем настолько резко и сильно, что казалось -- хрустнут шейные позвонки.
Не хрустнули. И с виду нерасторопный гном ловко метнулся под другой человеческий кулак, обхватывая парня. Тот зашипел, изогнулся, покраснел и заколотил обеими руками по черноволосой голове, как по барабану. Гном, однако, нисколько не ослабил хватки. Его мышцы напряглись, под кожей четко проступили вены, а правая ладонь за потной спиной противника медленно перебиралась по левой руке.
Однако человек не сдавался. Сцепив ладони, размахнулся из последних сил и хватил ими по вражьему темечку. Гном простонал, пошатнулся и вместе с человеком рухнул в грязь, окатив ею всех кого ни попадя. Кто-то незамысловато выругался. А противники продолжали драку. Мокрые, чумазые, подуставшие -- возились в черной жиже, как лютые враги. Боролись, иногда молотили друг друга скользкими кулаками, заламывали руки, дергали за волосы. Но сын гор, похоже, знал толк и в борьбе. Ему удалось оседлать человека. Тот брыкался, впустую бил по воздуху, постоянно плевался, ибо его лицо то и дело по самые уши тонуло в грязи, естественно, не без помощи гнома.
Неожиданно задался тревожным лаем пес. Заводили носами гоблины, унюхав что-то. Вскоре и Митран увидел его.
Со стороны зеленеющего леса к постоялому двору ехал серый орк на белом волке. Размерами зверь был чуть меньше медведя. Мощная грудь айсбергом рассекала океан высокой и густой травы, искрилась на солнце белая чесаная шерсть, глаза горели яркими и большими рубинами. Двигался волк настолько легко, будто никто не восседал на его широкой спине. Хотя сразу было видно: наездник не из легких. Ноги -- столбы, руки -- молоты. Помимо тела орк мог похвастаться роскошной гривой черных волос, стянутых на затылке алой лентой и набором оружием. Над спиной нависали костяные рукояти мечей, от чьих ножен тянулись тонкие светлые лямки, крест-накрест пересекая грудь; на широком поясе кожаных штанов болтался кинжал.
-- Принесла нелегкая, -- обозлился Митран, и глаза у него вспыхнули тем неистовым пламенем, какое когда-то наблюдали его испуганные враги. Ненадолго, впрочем.
Митран прекрасно знал, что за орк направляется к гостеприимно распахнутым воротам. Звали его Кай-Нул, и было время, когда именем этим матери пугали детей; неуловимый и непревзойденный убийца, чью голову король оценил в пятьсот золотых. Но то ли деньги никому были не нужны, то ли орк и впрямь был таким непревзойденным, ибо голова его по-прежнему вертелась на толстой шее.
Орк приближался под звуки зычного лая и неутихающей драки.
Когда Кай-Нулу оставалось до ворот совсем немного, лай оборвался. Пес скромно тявкнул и, позвякивая цепью, метнулся в будку. Гоблины поспешили молча удалиться. Постояльцы один за другим смолкли. Гном-драчун замер, на время забыв о противнике; все еще оседланный сыном гор парень сумел-таки поднять лицо из грязи и, глядя между расставленными перед ним сапогами, захлопал глазами. Равнодушным не остался никто. Все застыли на месте, будто скованные чарами. Только бесились лошади и похрюкивали свиньи, чуя хищника.
Кай-Нул остановился в пяти шагах от Митрана. Спрыгнул. После чего спокойно вынул из дорожной сумы свернутый темно-серый плащ и, ласково потрепав волка за ухо, глянул на хозяина постоялого двора. Улыбнулся клыкастым ртом:
-- Разве так нужно встречать старого друга?
Митран поджал губы. Сперва странный эльф, теперь этот орк. А во дворе карета сборщика податей, в комнате наверху трое стражников, которые, помимо самого сборщика, стерегут наверняка не пустой сундучок.
-- Тебя каким ветром... -- Хозяин постоялого двора поднялся и зло стукнул трубкой о перила, очищая ее от пепла.
-- Ехал мимо, решил навестить знаменитого мечника. Твою милую колдунью повидать.
Митран надулся. Давным-давно их и впрямь водой было не разлить, когда они, молодые да горячие, наемниками сражались рука об руку.
-- Конечно, -- мрачно произнес он, глядя на постояльцев. -- Расходитесь, представление окончено!
Постояльцы, по-видимому, решили иначе. Никто так и не сдвинулся с места. Орк, впрочем, их как будто не замечал.
-- Да не переживай, долго у тебя не пробуду, -- улыбнулся он. -- Отдохну немного и двинусь дальше.
-- Ладно, только зверя своего пристрой. А то еще сожрет кого-нибудь. Там, за таверной, хлев пустует... -- сказал Митран и открыл дверь. -- Ну как снег на голову, -- недовольно буркнул он, переступая порог...
Когда Кай-Нул появился в таверне, на нем был плащ с капюшоном. Люди и гномы шептались, искоса бросали тревожные взгляды на орка. Гоблинов и след простыл. Митран не сводил глаз со "старого друга" и, подавая ему кружку пива, недобро ухмыльнулся.
Игнорируя столь заметное внимание к своей персоне, Кай-Нул выбрал самый темный угол, уселся за стол, поставил перед собой кружку и зачем-то накинул капюшон, чья тень полностью скрыла серую морду. К пиву не притрагивался. Сидел молча, не шевелясь.
***
Шло время. Кружка Кай-Нула не пустела. Орк по-прежнему не двигался и лишь слегка поднял голову, когда на лестнице застучали башмаки: спускалась женщина лет сорока в темном и длинном домотканом платье.
Она спустилась, подошла к Митрану, с подозрением посматривая на тихих и немногочисленных постояльцев. Двор Митрана находился на пересечении важных торговых путей, поэтому не пустовал даже зимой. А уж летом стены таверны неустанно сотрясались от хмельного веселья.
-- Что случилось? -- спросила женщина.
Митран покачал головой:
-- Ничего, Изольда, -- задумчиво сказал он. -- Ничего.
-- Я же вижу, -- нахмурилась она. -- Что произошло? Не вынуждай меня прибегать к магии. Заклинание Правды...
Хозяин постоялого двора кивнул на орка. Изольда обернулась, и тут снаружи послышались крики, громко затопали...
Дверь распахнулась, и в таверну ввалились зеленокожие орки.
-- Спокойно, -- прошептал Митран, опуская взметнувшуюся руку Изольды. -- Может, это не все.
Один орк встал у входа, держа наготове арбалет. Тот, что с ятаганом, -- перед лестницей, ведущей в комнаты. Третий всадил топор в пустующий стол посреди таверны и рыкнул на перепуганных постояльцев. Четвертый зашагал к Митрану. Этот орк был одноглаз, на груди его покачивалась толстая нить, унизанная эльфийскими ушами.
-- Так и знал, -- прошипел Митран, загораживая Изольду.
Орк остановился в двух шагах от них.
-- Ты что ли хозяин? -- спросил одноглазый, помахивая мечом.
Митран кивнул.
-- Хорошо. -- Орк плюнул на пол. -- Нам нужен эльф по имени Ниямал. Мы потеряли его в лесу. Далеко он уйти не мог. Его лошадь измотана и изранена. Не забредал ли он к тебе?
Митран молчал. В таверну вбежал еще один зеленокожий.
-- Его лошадь в стойле! -- проголосил он.
-- Еки, Шат, проверьте комнаты! -- приказал одноглазый. -- И помните, я лично хочу вырвать ему сердце.
Вбежавший вскинул арбалет и подошел к собрату, стоящему перед лестницей. Оба орка спешно поднялись по ней, и вскоре наверху громко захлопали двери, послышались испуганные крики. Несколько раз звякнула сталь.
Митран сжал кулаки от беспомощности. Он в любой миг мог запросто обезоружить противника, но тогда... Постояльцы, они могли пострадать. Одноглазый словно прочел его мысли и слегка помахал мечом -- мол, не вздумай рыпаться.
Вернулись орки. Они вели эльфа, заламывая ему руки. С ятагана стекала кровь. Кай-Нул слегка приподнялся. Постояльцы зашептались.
-- Откуда кровь? -- взъярился одноглазый. -- Я же приказал его не трогать!
-- Она не эльфийская, -- вытирая ятаган о штаны, ответил орк спокойно. -- Там было трое стражников.
-- Ир-Тыл, готовь место для казни!
Орк выдернул топор из стола, разбросал стулья, отбросил и стол.
-- Готово!
Эльфа поставили на колени. Одноглазый неспешно подошел к нему, играя мечом. Поднялся Кай-Нул и скинул капюшон. Изольда выпучила глаза. Орк приветливо улыбнулся ей.
-- Да это же сам Кай-Нул! -- радостно прорычал зеленокожий, стерегущий вход в таверну.
Орки пристально поглядели на знаменитого собрата.
-- Точно, -- подметил тот, что с топором.
Одноглазый смутился. Кай-Нул поравнялся с ним:
-- Боюсь, я не позволю вам убить этого эльфа.
-- Что? -- удивился одноглазый.
-- Его смерть оплачена, -- сказал Кай-Нул, обнажая тонкие прямые лезвия мечей. -- А я привык честно отрабатывать деньги.
Хозяин постоялого двора заскрежетал зубами. С тех пор как он выкупил таверну, всякий сброд сторонился ее и ни один постоялец тут не погиб от насилия. Дрались частенько и обычно ради спора, но никогда дело не кончалось смертью. Внутри у Митрана так все и закипело от злости, а одноглазый неуверенно обратился к Кай-Нулу:
-- При всем моем уважении к тебе... Мы слишком долго охотились на него. Ты ведь, знаешь, кто перед нами? Ублюдок, хитростью одолевший нас при...
-- Конечно, знаю. Именно поэтому я лично хочу срубить эльфийскому капитану башку.
-- Пусть казнит, -- прорычал орк с топором.
-- Пусть! Пусть! Пусть! -- поддержали его орки, надеясь увидеть Кай-Нула в действии.
Одноглазый вновь смутился. Нехотя кивнул, и Кай-Нул незамедлительно занес меч над бессмертным. Повисала напряженная тишина. Слышно было, как жужжит и бьется о стекло оса, пытаясь выбраться на волю.
Некоторое время эльф без страха смотрел орку прямо в глаза. Потом вдруг ухмыльнулся. И в тот же миг меч Кай-Нула очертил дугу над эльфийской головой и беззвучно отсек руку одноглазому. Струей ударила кровь, забрызгав небесно-голубую куртку. Одноглазый, падая, взвыл. Эльф подскочил, будто на пружинах, и затылок его встретился с подбородком склонившегося над бывшим пленником орка. Звонко клацнули орочьи зубы, а эльф, хватаясь за топор, дал зеленокожему в морду, после чего этот же топор всадил ему в плечо. По полу прокатилась голова орка, вбежавшего последним; из перебитых артерий хлестала темно-алая, почти черная кровь, поливая затоптанные половицы.
Взвизгнула тетива. Стоящий у входа орк выстрелил наугад и попытался сбежать. Кинжал Кай-Нула оказался быстрее. Хватаясь за дверные косяки, зеленокожий с кинжалом в спине выпал из таверны. Над эльфийским плечом пронесся с воем изумрудно-зеленый шар и отбросил уцелевшего орка к стене. Звякнул ятаган, его владелец рухнул между столами. Кай-Нул быстро осмотрелся и кивнул эльфу.
-- Чего медлил? -- спросил тот. -- А если бы...
-- Уверен, ты бы справился, -- злорадно усмехнулся орк, опуская мечи.
Митран разжал кулаки, с гневом осматривая таверну: кровь стекала с опорных столбов, капала со столов, струилась по полу, скапливаясь в лужицы; эльф утирал ее с лица. Постояльцы были растеряны и все еще напуганы. У противоположной стены судорожно дергался орк, рядом с Кай-Нулом стонал одноглазый.
Кай-Нул чуть нагнулся к нему.
-- Война давно закончилась, -- шепнул он и, двинувшись в сторону Митрана, произнес с грустью: -- И мы ее проиграли.
Хозяин постоялого двора стоял как вкопанный. На правой ладони Изольды угасало зеленое пламя. Сама колдунья скромно улыбнулась орку.
-- Да как ты... Почему ты... Зачем ты... -- Митран не мог найти подходящих слов и смотрел на Кай-Нула чумными глазами.
-- Мы долго пытались найти их. Но в лесу поймать орков Иш-Дала... Поэтому решили их выманить. А лучшей приманки, чем эльфийский капитан, не придумать.
-- Но...
Кай-Нул поднял руку:
-- Помнишь, мы мечтали о службе его Величества?
-- Да. А какое...
Орк отогнул лямку. Под ней на плече чернела татуировка летящего грифона.
-- Ты хочешь сказать, что...
Кай-Нул кивнул.
-- Я все-таки попался, Митран, -- вздохнул он. -- Но король посчитал, что от меня живого больше проку, чем от мертвого. Платят, правда, не очень. Зато за мной никто не охотится, и иногда мне позволяют делать то, что я умею лучшего всего, -- сказал орк и с улыбкой добавил: -- Хорошие убийцы всегда на вес золота.