". Возобновились попытки продать следующий нарратив: Ицхак Рабин пришел к власти демократическим путем и получил от народа мандат на переговоры с Ясиром Арафатом. До убийства Ицхака Рабина Израиль был в двух шагах до заключения мира с палестинцами. Правые, будучи в меньшинстве, развернули подстрекательскую кампанию, заразили ее лозунгами экстремистски настроенную молодежь, результатом чего и стало убийство. Не будь убийства - у нас бы сейчас был мир с палестинцами.
И далее:
" Игаль Амир, безусловно, стрелял в Ицхака Рабина, но мне неизвестно его прямое заявление о том, что он хотел его убить. Скорее всего, у него такого намерения не было. Таким образом, даже если Рабин и в самом деле погиб от выпущенных Игалем Амиром пуль, убийство могло и должно было рассматриваться как непредумышленное.
Как бы не усердствовать, доказывая (как делает Люкимсон) что митинг был "актом отчаяния" невозможно опровергнуть что мероприятие было сугубо мирное. Или резвились кто во что горазд, стреляли во что или в кого попало? Один такой, палил, палил да и пристрелил ненароком говенного премьер министра. Так оно выглядит в версии солидного вроде бы журналиста, постоянного автора больших статей в "Новостях недели", биографа Ариэля Шарона.
Отбеливание черного кобеля на "правой" русской улице идет полным ходом.А вот сразу после убийства исследователи, коренные израильтяне, смотрели на вещи куда честнее.
"Помимо религиозной и учебной литературы следователи нашли в доме Игаля Амира три книги: ЈБарух агевер", прославляющую убийцу из Кирьят Арбы; ЈПрезидент на мушке" - исследование Фредерика Форсайта о попытке убийства Шарля де Голля правыми французскими экстремистами, противниками независимости Алжира; наконец ЈДело Рабина" - грубо порочащая Рабина биографическая книга Ури Мильштейна, рисующая его как абсолютно провального руководителя... "
(Амнон Капелюк. Рабин. Политическое убийство с помощью Бога". Тель-Авив. Сифрият поалим. 1996.стр.27-28)
"В сентябре 1993года у Игаля возникла идея покушения на Рабина. Он видел заголовки в газетах: "Игаль Амир стрелял в Ицхака Рабина!"
(Михаль Карпин. Ина Фридман. Убийство именем Бога. Заговор против Ицхака Рабина. Тель-Авив. Змора Битан. 1999. стр. 32.)
"Первое покушение на Рабина Игаль Амир собирался совершить 22 января 1995года, когда премьер -министр должен был посетить Яд ва Шем. Амиру стало известно об этом. Он организовал нескольких студентов на акцию протеста против мирных соглашений. Однако премьер-министр не поехал в Яд ва Шем. Причина- теракт у перекрестка Бейт Лид, когда было убито 22 солдата и 66 ранено.
Еще одна попытка была предпринята три месяца спустя, в гостинице "Ноф Иерушалаим.". Прибыв на место, где должен был находиться премьер-министр, Амир увидел, что охрана осуществляет тщательную проверку. Он понял, что будучи вооружен, проверку он не пройдет и отказался от намерения и покинул место события...
После убийства Амир нисколько не сожалел о содеянном. С самого начала следствия он подчеркивал, что совершил убийство по идеологическим мотивам, и не хотел бы, чтобы его считали душевнобольным. От прямоты его застывала кровь: "Я убил премьер-министра!"
(Давир Карив. Ицхак. Убийство Рабина. Нерасказанная история. Тепер Паблишерз. Тель Авив.2015. Стр. 120, 121, 127)
На самом деле именно "свеженьким" репатриантам несведущим в прошлом страны легко и идеологически выгодно можно продать легенду о злодее премьере и праведнике убийце-покусителе. Ведь им неведомо что за шесть лет до Осло случилась первая интифада. Что к 1992му году руководство страны поняло, что чисто военными средствами проблему не решить. И политическое урегулирование было обществом востребовано.
Нет! Это на процветающий и могучий Израиль неведомо откуда свалились Рабин и Перес, вытащили Арафата из Туниса и учинили гибельный "мирный процесс".
Но в последний момент наши ревнители праведника-мстителя сворачивают таки в сторону. Игаль ведь не убивал, это все подлый видеомонтаж; нет, все таки стрелял он. Но непреднамеренно. Нет, преднамеренно, но хотел только ранить; но если даже вы докажете что совершено преднамеренное убийство, то наказание никак не соразмерно тяжести содеянного.
Их тоже можно понять. Чертовски трудно признать, что защищать приходится хладнокровного убийцу. Даже если изо всех сил восхищаешься его светлыми помыслами.
Притом что дело Рабина никто не отменял. И в этом счастье страны.