"И.о. председателя "Гистадрут ционит" Яаков Хагуэль выразил резкое возмущение решением муниципалитета Тель-Авива вручать выпускникам школ в качестве подарка от города книгу Амоса Оза "Шалом, канаим" ("Привет, фанатики"), в которой писатель высказывает свои общественно-политические взгляды."
Начнем с того, что ивритское слово "Шалом" означает еще и "мир".Кроме того в ивритском оригинале -שלום לקנאים и именно так "Мир фанатикам" правильнее переводить название книги. Ибо такова ее направленность - анализ природы фанатизма как общечеловеческого явления и поиск путей излечения от него. Переводчикам на "великий и могучий" для чего то понадобилось исказить, вульгаризировать название. Но что же по настоящему возмутило руководителей сионистского Гистадрута?
Может быть непредвзятый анализ природы фанатизма в израильском обществе?
"Фанатизм пришел в Израиль с европейскими евреями. Из восточной Европы пришел к нам фанатизм халуцим и отцов- основателей, которые хотели создать новый народ, нового человека и избавиться от галутного наследия. Из Европы пришел к нам националистический фанатизм вместе с военизированными традициями и имперскими иллюзиями. Из Европы пришел к нам и фанатизм харедим с его стремлением закрыться в гетто и не принимать никаких изменений.
С другой стороны, евреи стран Востока привезли сюда традиции умеренности, религиозной терпимости и обычая стремиться жить в мире с соседями.
Писатель Сами Михаэль однажды рассказал однажды о своей поездке в компании водителя профессионала. В поездке водитель поделился мыслями о том, насколько важно или даже необходимо нам евреям "убить всех арабов". Выслушав это заявление Михаэль спокойно спросил его:
"Кто по твоему, должен сделать это?"
"Мы, евреи!Должны! Или мы или они!"
"Однако кто конкретно должен это сделать? Армия? Полиция? Пожарные? Может быть врачи с помощью инъекций?"
"Нужно разделить эту обязанность между всеми поровну. Каждый еврейский мужчина должен убить несколько арабов!"
"Хорошо, положим на твою долю достается многоквартирный дом в Хайфе. Ты переходишь от двери к двери, звонишь и спрашиваешь жильцов: "Извините, вы случайно не арабы?". Если ответ положительный, ты стреляешь и убиваешь. Закончив свое дело, ты спускаешься и поворачиваешь домой. Но прежде чем ты успеваешь удалиться, ты внезапно слышишь с верхнего этажа плач ребенка. Что ты сделаешь, вернешься чтобы убить? Да или нет?"
После минутного молчания и колебаний водитель отвечает пассажиру:
Нет,конечно не все мы готовы "истребить всех арабов". Этот крайний пример писатель взял, чтобы показать природу фанатизма и фанатика, который теряется, когда нужно рассуждать конкретно. Но фанатизм в нашем обществе присутствует. Слушать мы хотим только тех, кому позволяем незначительно отличаться от нас. И проблема фанатизма в нашем обществе не решена. То же о чем писал когда то Герцль давно уже достигнуто. Привлечение внимания к больным проблемам видимо и не устраивает идеологов Гистадрута.