Кандеев сидел на носу собственного катера и ворчал себе под нос из-за того, что, как он ни закидывал фирменную удочку, леска то не долетала то не долетала слишком, как ему хотелось, далеко, то серебристая приманка норовила плюхнуться возле белесого с продольной красной полосой борта. Ломов сидел возле снастей и беззлобно усмехался, наблюдая за неудачами своего приятеля. Тот терпел, терпел, потом яростно взглянул на Ломова и раздраженно осведомился:
- Чего здесь такого смешного, Федор? Иди ты полови, раз тебе так весело!
- Извини, Мих, - продолжая скалиться, махнул рукой Ломов, - я не хотел тебя обижать. Просто ты сразу удишь в неблагоприятном для этого дела месте.
- В каком смысле? - фыркнул Кандеев, сражаясь с непослушной удочкой. Леска запуталась, и он удрученно выругался.
- Я слышал кое-что о этом месте. - Ломов говорил с разыгрывающей улыбкой на лице. - Рыбаки ботают, что в этом месте находится лагуна, а там живет чудовище, которое обсирает рыбалку всякому, кто бы ни сунулся рыбачить здесь. Я, конечно, им не верю, ну а вдруг?
- Ага, а ты больше верь! - вдруг оживился молодой рыбак. - Что если сплавать туда? - Его взгляд был прикован к черной воде. - Клянусь богом, там лагуна!
- Ну-ну, - по-прежему заметил Кандеев. - Ну и что ботают об ней эти дураки-рыбаки?
- А вот что. - Лицо Ломова посерьезнело, а глаза буравили темную воду у скалы, на которой гнездились чайки. - Это рассказывал мне один старик местный. Ну вот, этот старый болван будто бы много лет назад по этим морям ходил пиратский корабль какого-то ублюдка-пирата. Кажется, старик назвал его Бесмертным. Говаривали, что его не брала ни одна пуля, ни один штык. Никто не мог его убить. Итак, Роджер этот самый, который Бессертный, хозяйничал в этих местах, кажется, в семнадцатом веке, до сих пор, пока однажды на него не устроили засаду французские солдаты, ну и они прищемили ему хвост и потопили, привязав этого гада к мачте. Самое главное, этот старый абориген утверждает, маразаматик такой, якобы он слышал последние слова этого самого Бессмертного. Что он там слышал, я так и не запомнил. Кстати, бригантина этого пирата затонула именно здесь, под твоим катером. Я предлагаю сегодня ночью пошарить хорошенько на глубине и, возможно, поднять со дна давно утерянные сокровища. Мы станем с тобой обладателями древних сокровищ! Да ты только представь себе, Михаил!..
Высокий маяк серебрил спокойную поверхность тихого моря, когда над континентом опустилась ночь. Было так тихо, что можно было расслышать и мирный шорох низких волн и приглушенный гул маяка, и негромкое кудахтанье мотора спортивного катера, который, взбунтовав мирную морскую гладь, слегка развернулся корпусом, создав отблеск на гладкой поверхности, и стал. В нем завершался процесс надевания прилигающего водолазного костюма на Кандеева. Ломов сидел на корточках в мягко раскачивающемся катере и подавал ему акваланг.
- Ты ныряй в глубину, воздуха рассчитано на достаточно, - комментировал он, - а потом, если что увидишь, дернешь за эту веревку. Я обмотаю ее вокруг твоего пояса. Ну, пошел!..
Кандеев легко оттолкнулся от катера и нырнул в темную толщу воды. Будучи неплохим ныряльщиком, он поплыл на глубину, и позади него разматывалась веревка, обмотанная вокруг пояса. Кругом все было темно-синее, с глубиной становилось все мрачнее в красках. Вот шарахнулся и уплыл в темноту ширококмордый удильщик, от испуга погасив светящийся огонек на своей природной удочке. Несколько раз из темноты появлялась карликовая акула, которая, немного поплавав в стороне от ныряльщика, потеряв к человеку всякий интерес, показательно разворачивалась и уплывала по своим акульим делам.
Вот под собой пловец разглядел что-то действительно напоминающее силуэт корабля. С приближением силуэт начал вырисовываться точнее, и вскоре перед Кандеевым предстала огромная затонувшая бригантина. Она лежала на боку, оперевшись о неровные подводные рифы. Вода развивала скомканные обрывки бывших парусов, обратившихся спустя много веков в тряпки. Из боков слепо торчали заросшие столетиями пушки, из которых когда-то палили по другим кораблям. Но теперь они утратили свое истинное предназначение, и в них наверняка поселились рыбы. Кандеев подплыл поближе и обнаружил неровную пробоину в днище корабля, из которой на него смотрела темнота. Помедлив, Кандеев вспомнил о сокровищах и вплыл в трюм бригантины, где царил полный беспорядок. Все, и стол круглой формы, сдвинутый с середины, и пара пустых сундуков, и заржавелый старинный пистолет; были покрыты водорослями; больше похожими на плесень. Кандеев едва не вскрикнул от неожиданности, увидев прислоненный к заплесневелой стене скелет, одетый в лохмотья или то, что осталось от старой матросской тельняжки, рваного жилета и темных штанов. Он сидел так, будто бы дремал после пьянки: раскинув ноги и открыв костяной, заросший водорослями, рот. Здесь в различных позах лежала еще пара бывших пиратов, от которых время и рыбы оставили лишь обглоданные остовы в старинных одеждах. И вот, наконец, то, за чем он отправился сюда: большой золотой кувшин, водоросли на котором сделали его блеск мутным и слабым, но когда пловец провел рукой по неровной от орнаментов поверхности, на том месте золото засияло своим естеством. Кандеев постепенно очистил кувшин от водорослей и поднял его на вытянутых руках, наслаждаясь красотой натурального, весьма увесистого золота настоящих флибустьеров. Теперь это было его золото. Нет, он никак не собирался делиться находкой с Ломовым. Хоть это и было его идеей, сейчас в нем взыграла золотая лихорадка, и он теперь скорее избавится от него, чем поделится. Поспешно запихнув находку в мешок на завязке у себя на поясе, Кандеев поплвл дальше, шаря рукой по полу в поисках новых ценных находок. Он отыскал монеты в заплесневелом мешочке, на каждой из которых была странная гравировка, которая, в принципе, и не интересовала Кандеева. Засунув монеты к кувшину, Кандеев, полностью удовлетворенный, перебирая ластами, поплыл наверх. Всплыв на палубу, он почти не удивился, увидев привязанный к мачте скелет в обносках. На черепе еще оставались волосы, неровными прядями свисающие с обглоданного рыбами черепа.
"Ах, это ты, приятель", - поприветствовал скелет, находясь в удовлетворительном настроении, Кандеев. Ему было глубоко наплевать на то, что то, что он взял, некогда принадлежало этому человеку. Теперь, в конце концов, он мертв. - "А золото мертвякам не нужно, ведь так, дружище?"
Как только он произнес эти слова, скелет поднял на него голову. Казалось, заплесневелый череп злостно ухмылялся человеку, будто говоря: "А это ведь мое золото.... дружище!"
Кандеев в испуге шарахнулся в сторону, не веря своим глазам, выпучив их на потертый скелет, челюсти которого задвигались в словах:
- Мое золото! Положи на место, смертный, или ты умрешь!
Голос звучал словно со всех сторон, но Кандеев, развернувшись и быстро двигая ластами, поплыл наверх, проигнорировав требования скелета. Он почти было увидел у себя над головой черный силуэт своего катера, как вдруг почувствовал сильное жжение в ногах. Ноги сводило, он едва с трудом шевелили ими, но они будто налились расплавленным свинцом. Веревка буквально расплавилась и лопнула, и Кандеев, безнадежно крича в трубку акваланга, начал медленно опускаться обратно, словно что-то со страшной силой тянуло его на глубину, обволакивая жгучим, мерцающим пламенем. Мешочек медленно опустился на дно и раскрылся, высвобождая злосчастные находки.
Ломов уже начал нервничать. Вот уже сорок минут, как Кандеев погрузился, а он все не возвращался, не подавал ни малейшего знака. Веревка, ему казалось, ослабла, словно на том ее конце вовсе никого и не было. Внезапно вода вокруг катера словно зашлась желтоватым свечением, мягким и нереальным. Ломов в ужасе отпрянул и прикрыл рукой глаза от слеящего свечения, исходящего от фигуры, явившейся перед ним на поверхности воды. В светящейся фигуре Ломов узнал рослого флибустьера, который злобно ему ухмылялся, сжимая в руке сияющую саблю.
- Несчастный смертный! - прогремел призрак, окутывая человека желтым огнем, от которого боль пронзила все его тело. - Твой друг позволил себе наглость покуситься на мои сокровища, и теперь умрешь и ты!..