Kamensky72@inbox.ru

ЛЕТНИЕ ЭТЮДЫ

Тогда, в детском оздоровительном лагере, куда Юля, первокурсница пединститута, приехала на практику, и произошла их по настоящему последняя встреча.

Дима был насторожен и замкнут, Юля - напряженно весела. А как еще дозволено себя вести вожатому, отвечающему за стайку малышей? Почему-то семилетки всегда достаются самым неопытным, хотя возни с ними едва ли не больше всех. На Димку они смотрели как будто оценивающе, провожая взглядами, от которых становилось не по себе.

- Как ты меня им представила?

- Сказала, что брат приедет... Они согласились, конечно, но думаю прекрасно видят какой ты мне брат...

Воскресенье было родительским днем, так что попасть на охраняемую территорию Диме никакого труда не составило. Юлька постоянно убегала к детям - до некоторых родственники еще не доехали и те, естественно, грустили в стороне от шумной и радостной толпы. Дмитрий стоял у окна комнаты для вожатых. Крохотной - три на три шага. В центре обшарпанный стол, вдоль стен две узких металлических койки. Одна сегодня освободилась - Юлькина напарница отпросилась на одну ночь домой.

По оконному стеклу хлестнула ветка. Димка оперся на пыльный подоконник и осторожно выглянул наружу. Домик Юлькиного отряда был крайним - прямо за ним начинался огороженный кусок леса, местами облагороженный скамейками и выложенными кирпичом дорожками, а местами совсем дикий.

Прямо как в их любимом месте.

Однажды они наткнулись на него совершенно случайно. Край высокого холма, поросшего соснами и елями - иногда так густо, что протиснуться через частокол колючих веток становилось просто невозможно. Был вечер, и Димка заметил луч закатного солнца, пробивающийся сквозь неприступную внешне зеленую стену. Еловые лапы расступились на удивление легко. Ребята вышли на маленькую полянку с трех сторон окруженную деревьями. А с четвертой был крутой, почти отвесный, склон холма, упирающийся в неширокую реку, ветер и бесконечный закат.

Сначала они просто стояли и смотрели вдаль, потом Юля положила голову на Димино плечо. Димка обнял девушку и почувствовал, как напряглось под пальцами ее тело. Оба были совершенно неопытны в ласках - что взять с недавних школьников, едва успевших стать студентами. Целовались, конечно! Считали, что совсем "по-взрослому". Гуляя вечерами по улицам, держась за руки, делая вид, что ничего особенного не происходит, и не понимая, что все вокруг это "особенное" отлично видят. Другое дело, что все их робкие ласки "наедине" сводились исключительно к смущенному сидению в обнимку да неумелым поцелуям при закрытых занавесках. Теорией-то владели оба, но от теории до ее воплощения расстояние огромное.

И вот теперь, стоя на вершине крутого холма, оба чувствовали такой прилив возбуждения, что Димина рука, почти не повинуясь хозяйской голове, скользнула под короткую Юлину футболку, приподняла чашку маленького девичьего бюстгальтера; пальцы коснулись мгновенно сжавшегося соска. В следующее мгновение Димка уже крепко держал подругу за грудь обеими руками, изучая и гладя каждую неровность юного, еще не женского, но и уже не девчоночьего тела.

В первое же мгновение молодому человеку пришло в голову, что реакция Юлии может быть какой угодно, вплоть о крайней обиды, резкой ссоры или просто совсем не легкой пощечины. Но Юлька тоже поддалась неудержимой волне ощущений и, прижавшись к Дмитрию, сама давала ему возможность доставать до любых уголков ее тела.

Правда, тогда, в первый раз, в джинсы подруги Димка все-таки не полез.

После этого случая ребята стали приходить на холм постоянно. Сказать, что место было сосем уж "секретным" было нельзя - под деревьями время от времени обнаруживались признаки чужого присутствия - несколько свежих окурков или присыпанная хвоей пивная бутылка. Но с хозяевами этого имущества, что приятно, им не пришлось встретиться ни разу.

Зато это место их полностью раскрепощало...

Димка потряс головой и отогнал внезапно возникшее наваждение.

Из прихожей слышались детские голоса, перебиваемые строгими репликами Юли. В комнату, правда, она вошла одна.

- С нами на праздник пойдешь или здесь будешь сидеть?

- Я нужен?

- Ну, а почему нет, раз уж приехал. Возьми гитару с собой. Мои девчонки песни петь будут, может, подыграешь. Песни простенькие, тебе же хватит получаса, чтобы аккомпанемент подобрать...

Вечером Юлька неожиданно забеспокоилась, что после родительского дня администрация начнет тщательно проверять корпуса на предмет припозднившихся родителей. Даже не хотела выпускать Димку из комнаты. Если и были у лагерного начальства заботы в этот вечер, то уж совершенно точно совсем другого рода. Переполненные впечатлениями дети тоже угомонились на редкость быстро. Уже через полчаса после отбоя лагерь погрузился в тишину. По крайней мере, его "малышовая" часть. Со стороны старших отрядов бухала ритмичная музыка, но эти могли гулять долго, правила здесь были довольно либеральными.

После душа Дима лег на свободную кровать, накрылся до подбородка тонкой простыней и прислушался. Юлька, стараясь ступать как можно тише, последний раз заглянула в комнаты к своим воспитанникам, прошла в ободранный санузел, откуда сразу же раздался плеск воды.

В комнату девушка вошла уже в ночной рубашке - достаточно плотной, чтобы сквозь нее ничего не просвечивало, но все же достаточно легкой, чтобы можно было легко понять - под ней на Юльке нет ничего. В глубине души Дмитрий надеялся, что подруга сразу ляжет рядом с ним, но Юля, ни слова не сказав, почти бегом пробежала к своей кровати.

Через несколько минут молчание стало тягостным. Молодые люди лежали в нескольких метрах друг от друга, не только не двигаясь с места, но, кажется, даже стараясь дышать как можно тише. Наконец Димка не выдержал и приподнялся на локте.

- Юля! - девушка молчала. - Юля, ты меня слышишь?

Ответа не последовало, но голову в Димину сторону Юля все-таки повернула.

- Иди ко мне...

Юля снова не ответила, но по легкому повороту головы Дима понял ответ: "нет".

- Почему?

- Я боюсь.

- Что ты боишься? Меня или того, что сюда могут войти? Что?

- Я не знаю! - По внезапно задрожавшему голосу показалось, что Юля вот-вот расплачется. - Просто боюсь. Наверное не стоило нам сегодня... Именно так!

Дима понял, что ему даже нечего ответить. Подчиняясь внезапному порыву, он встал, подошел к Юлиной кровати, сел на край и обнял девушку. Юля не стала отстраняться. Наоборот, она уткнулась лицом в его голое плечо и затихла.

Время словно остановилось. Где-то далеко, за лагерным забором, в деревне, лаяла собака, еще не угомонившиеся старшеклассники, вместе со своими вожатыми бродили с магнитофоном по лесу, за стеной спокойно спали дети. Юля и Дима сидели, обнявшись на неудобной - узкой и скрипучей - казенной кровати, стараясь не упустить ни единого мига из того, что так неожиданно пришло к ним. Стыд и страсть, взаимная неловкость и взаимное возбуждение, страх и юношеское непонимание происходящего.

Юля повела плечом - совсем чуть-чуть, но этого оказалось достаточно, чтобы бретелька просторной ночной рубашки скользнула вниз, обнажая маленькую, едва сформировавшуюся, несмотря на полные восемнадцать лет, грудь. Дима не стал сопротивляться происходящему. Он просто приподнял подругу и одним движением сдернул с нее совершенно ненужную одежду. А заодно положил безвольно опущенную руку подруги на свой уже начавший вытягиваться член.

Юля шумно вздохнула и вытянулась поверх одеяла. Руку она не убрала. Наоборот, неумелыми движениями попыталась стянуть с Димы тугие плавки. Молодой человек помог ей в этом. Теперь ребята лежали рядом.

На узкой кровати они не могли не касаться друг друга, хотя именно этого им сейчас больше всего и хотелось. Они лежали со стыдливой осторожностью, изучая друг друга, боясь, лишний раз посмотреть на обнаженное тело, лежащего рядом.

Дима медленно обнял подругу, привлекая ее как можно ближе к себе. Его ладонь, зависшая на мгновение в воздухе, опустилась на Юлину грудь, пальцы побежали по розовой коже, пока не остановились на мягком коричневом соске.

Девушка дрожала. Не от холода, не от возбуждения - от напряжения и страха. Она очень хотела обнять, прижаться, проявить нежность, но ничего не могла поделать с собой. Испуганным взглядом она смотрела в потолок, не реагируя ни на ласки, ни на шепот Димы, пытавшегося что-то тихо говорить ей в самое ухо. Только Юлина рука совершенно безотчетно скользила по члену Димы, заставляя его все сильнее внутренне напрягаться. Молодой человек держался, как мог, всеми силами стараясь не застонать - Юлю это могло напугать еще больше. Он то принимался целовать грудь подруги, то осторожно прикасался к ее лобку, разглаживая черные вьющиеся волоски, стараясь проникнуть чуть глубже. Девушка лежала скованная страхом, словно статуя, сжав изящные ножки с такой силой, что достать до влагалища не прилагаю физических усилий, не представлялось возможным.

Оргазм приближался, но Дима уже не хотел этого. А потому резко остановил Юлину руку встал с кровати.

В этот момент девушка и расплакалась.

Едва рассвело, Дима уехал. Навсегда...