Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю.
Придет чёрненький Моргот,
Выжрет мозг и всех убьёт.
Дверь распахнулась, разбудив его стуком, и Тьелпэ сел на кровати, потирая глаза и удивлённо глядя на отца, почти вбежавшего в комнату. И вдруг понял, что за окном - темно. Ни серебряного, ни золотого света, никакого.
Куруфинвэ прошёл по комнате, выглянул в открытое окно, откуда доносились испуганные голоса, детский плач. И обернулся к сыну.
- Оставайся здесь. Никуда не выходи, пока я не вернусь. Ты меня понял?
- Что происходит? Почему так темно?
- Никуда не выходи, понятно?!
- Да.
Кивнул он уже закрывающейся двери: Куруфинвэ не стал дожидаться ответа.
Тьелпэ посидел немного, прислушиваясь к невнятным выкрикам, понял, что всё равно не уснёт, и пошёл одеваться. Во дворе ещё покричали, потом по плитам рассыпался звон копыт - галопом, но когда он подошёл к окну, застёгивая куртку, снаружи уже всё стихло. Поодаль сквозь кроны мелькал какой-то свет, кто-то продолжал суетиться. И по-прежнему было темно. Зато на небе проступило множество огоньков. Яркие и не очень, они в беспорядке рассыпались по всему небу, как искры слюды в авантюрине.
Восточней, ближе к побережью, звёзды можно было обычно разглядеть, но здесь их затмевал свет Деревьев, а к побережью Тьелпэ никогда не ездил.
Неподалёку что-то с треском рухнуло, он вздрогнул и оторвался от непривычного зрелища. Но что могло случиться с Деревьями?..
Сколько-то времени он так и стоял у окна, гадая, что происходит, и привыкая к темноте. Было тихо, только один раз двор торопливо пересекли несколько эльдар, беспокойно переговариваясь, но они скрылись за галереей раньше, чем Тьелпэ успел кого-то узнать.
И вдруг стало ещё темней. Так темно, как бывает в слепых штреках, если погасить свет. Теперь и звёзды исчезли, а деревья в саду слились в одну чёрную массу, теряя очертания. И вместе с темнотой пришёл ужас. Дикий, всепоглощающий, как будто кроме него в мире ничего нет и не может быть. И никуда не деться.
Тьелпэ застыл, вцепившись в подоконник. Несколько оглушающих мгновений спустя снаружи закричали, опять поднялся шум, где-то что-то с грохотом рухнуло, где-то что-то бряцало, потом за дальней крышей вдруг поднялось зарево, как от большого костра.
Тьелпэ окончательно перестал понимать, что происходит.
В доме тоже забегали, шум приближался. Звон оружия и крики - тоже. Он узнал голос короля, отдающий короткие приказы.
Наверняка, и отец с ними. Тьелпэ оттолкнулся ладонями от подоконника и решительно подошёл к двери, но в последний момент засомневался. Может, и правда отсидеться тут?.. Отец сказал ждать, пока не вернётся...
А если не вернётся?
На мгновение Тьелпэ снова накрыло ужасом, но он резко толкнул дверь, выходя и начиная злиться на себя за страх и растерянность. "Отсидеться". Когда снаружи непонятно что происходит и чем кончится. Ещё бы под кровать спрятался. Надо взять оружие и найти отца.
Снизу, с первого этажа, уже доносился топот, выкрики, но наверху ему не встретился никто, и в оружейной тоже было пусто. Видно было по беспорядку, что сюда забегали, хватали в спешке разное, что-то роняли... Но сейчас уже все ушли вниз.
Большую часть оружия разобрали, а доспехов и вовсе осталось всего два: пластинчатый с застёжками на спине и слишком большая для Тьелпэ кольчуга. Так что он передумал выбирать поддоспешник и ограничился мечом. Мечом он хотя бы пробовал фехтовать, это развлечение было популярно последнее время... Никто не думал, что умения придётся применять на практике.
Пока он возился со слишком длинным чужим поясом, всё вдруг стихло. Ни беготни, ни звона оружия. Снаружи за стенами ещё слышались крики, но не внутри. Зато откуда-то потянуло дымом.
Ближе всего был парадный вход, так что туда Тьелпэ и направился, рассчитав, что все, наверное, вышли, и отец тоже. Можно было бы спросить его безмолвной речью, но он же сказал сидеть в комнате, и сейчас опять скажет. Лучше найти так.
Он успел только дойти до конца коридора и спуститься на один пролёт, когда заметил впереди движение и остановился, испуганно схватившись за меч и судорожно пытаясь решить: полагается в таких случаях доставать его из ножен или лучше не шуметь раньше времени?
Из кабинета Феанаро кто-то вышел, и сомнения решились сами собой: Тьелпэ окончательно врос в стену. Хотя ничего особенного в незнакомце не было.
Эльда. С длинными гладкими волосами, немного бледным лицом. В одной руке - запятнанный чем-то меч, в другой... сильмариллы. Свет лежал на ладони, сочился между пальцев, и они казались полупрозрачными и алыми по контуру.
И почти сразу понял: нет, не эльда.
Вала.
Мелькор.
Свет камней на мгновение озарил зал, пятна крови на полу и несколько лежащих тел. Мелькор на них не смотрел. Не останавливаясь, вышел, и снова стало тихо.
Тьелпэ судорожно втянул воздух, вдруг вспомнив, что иногда можно дышать.
Он постоял немного, продолжая сжимать меч, так и оставшийся в ножнах, и глядя в сторону. Смотреть в зал не хотелось.
Кто там лежит?..
Откуда-то опять потянуло дымом, перебивая металлический запах крови.
Он прекратил разглядывать стену, сглотнул и пошёл смотреть.
Кое-где уже образовались лужи, скрывая мозаичную плитку пола и пятная одежду на трупах. Мёртвые и были похожи на себя живых, и не были одновременно. Как будто неумело сделанный портрет.
Может, это кошмар? Эльдар не умирают. Так не бывает.
Тьелпэ начинало мутить от запаха, от дыма, от путавшихся в голове мыслей, но он немного заторможенно обошёл всех, избегая наступать на кровь, одежду, руки. Узнавая лица.
На полу лежали несколько верных Феанаро и - Финвэ, король. Выкованный его старшим сыном венец слетел с чёрных волос и теперь валялся в луже крови, натёкшей из глубокой раны между шеей и плечом.
Отца не было. Хорошо.
Тьелпэ развернулся и вышел. На лестнице, на первом этаже, у входа тоже были следы драки, но не такие выразительные: оборванные портьеры, разбитая ваза, сломанный столик, сбитый горбом ковёр... Двери на улицу были распахнуты настежь. Соседний дом горел, из конюшни доносилось испуганное ржание, за углом кто-то истошно кричал. Всё это Тьелпэ едва замечал, шагая куда-то сначала вдоль дома, потом дальше, через сквер, мимо фонтана, свернул в переулок и остановился, наконец, подпирая очередную стену и бессмысленно глядя под ноги. В траве светлели кленовые крылатки, едва заметные в густой темноте.
Немного отдышавшись, он поднял аванирэ (только сейчас заметил, как плотно успел закрыться) и попробовал позвать отца. До того было слишком страшно. Пока не убедился, что в зале перед кабинетом его нет...
И не получилось. Как будто безмолвную речь отменили. Или как будто её не существовало вовсе.
Тьелпэ перестал подпирать стену, сел, положил меч рядом. Он, оказывается, для протыкания живых эльдар. Зачем только придумали.
Мимо пробежали трое в шлемах. Знакомые, но отца не было и среди них. За стеной по мощённой камнем улице процокали копыта, в противоположную сторону.
Шум вроде бы стихал. Или отдалился слишком сильно. Снова где-то заплакал ребёнок. Пожар всё разгорался, теперь уже в трёх местах, бросая на крыши и деревья оранжевые всполохи. К небу взлетали искры, кружились там и гасли, а за ними вдруг снова стали видны звёзды. Пока ветер не плеснул в них дымом - и тут же снова пригнул его к земле.
(о) Тьелпэ!!
От неожиданности он выпрямился так резко, что стукнулся затылком о стену. Удивительно, сколько эмоций можно уместить в одно слово. Напряжение, усталость, растерянность, гнев - и страх. Отец умеет бояться?..
Тьелпэ потянулся ответить, но слова куда-то подевались. Конечно, Куруфинвэ и так понял уже, что он в порядке, но успокоился ненамного. Страха меньше, злости больше.
(о) Тьелпэ! Где ты?!
Действительно, где? В дыму, в темноте всё выглядело странно и непривычно, но он просто не думал об этом до сих пор. Огляделся, узнавая.
(о) За витражной мастерской.
(о) Жди меня там.
Тьелпэ кивнул и прикрыл глаза. От облегчения кружилась голова. Отец жив, сейчас придёт. Ну, отругает, что не послушался и не остался дома. Пусть ругает.
Прошло несколько минут, прежде чем раздались шаги, и он встал навстречу. Куруфинвэ как раз вынырнул из-за угла и огляделся. В доспехах, с алой звездой на нагруднике, в плаще, у пояса рукоять меча. Заметив сына, бросился к нему и обнял, ни слова не говоря. Ожидавший взбучки Тьелпэ растерялся на мгновение, прежде чем обнять в ответ. От отца пахло дымом, лошадиным потом, металлом.
Куруфинвэ отстранился, всё ещё придерживая сына за плечи.
- Ты в порядке? Не ранен?
Тьелпэ помотал головой.
- Я же тебе говорил оставаться в комнате...
Мимо снова кто-то проскакал, откуда-то голос Карнистиро: "Курво, ты идёшь?"
Куруфинвэ обернулся, отпустил сына.
- Там в парке собираются... те, кто остались. Иди туда, будь с ними, ты понял?
- А ты? - Тьелпэ вдруг понял, что кошмар ещё не кончился. Что может ещё что-то случиться.
- Мне нужно идти. Я вернусь, как только смогу.
(Куда ты идёшь? Воевать с Мелькором?.. Не ходи.)
Но говорить Тьелпэ ничего не стал, только кивнул. И тут же подумал: может, надо попроситься с ними?..
- Хорошо. - Куруфинвэ обернулся и побежал догонять братьев, на ходу доставая меч.
Остальное Тьелпэ смотрел из толпы.
Форменос ещё догорал, когда венец перешёл к Феанаро, и весь первый дом отправился обратно в столицу, где многие не бывали с самого изгнания. Тирион в свете факелов выглядел совсем не так, как Тьелпэ запомнилось в детстве. Тьма скрадывала белые стены домов, и от этого казалось, что толпа собралась не на городской площади, а посреди безграничной пустоши с неведомо как попавшим сюда фонтаном. С бортика которого Феанаро говорил о чести, об обмане, о мести за мёртвых, о похищенных камнях и о землях за морем.
Потом они клялись. Он и его сыновья, все семеро. Произносили какие-то жуткие слова, призывали самого Илуватара в свидетели.