Капшина Мария :
другие произведения.
Сборник: Уходить и возвращаться
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Комментарии: 3, последний от 18/01/2011.
© Copyright
Капшина Мария
(
chiffa-00()yandex.ru
)
Размещен: 06/06/2009, изменен: 28/10/2009. 11k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
Стихосборники
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Жизнь стоит всего, что ты можешь дать.
2005 год
УХОДИТЬ И ВОЗВРАЩАТЬСЯ
*
Я вернусь в мой город отовсюду,
где б меня по свету ни мотало.
А затеяв новое начало,
вновь уйду и будто бы забуду,
как, закатной отгремев сиренью,
станет город белым и зелёным...
К жарким скалам ветер льнёт влюблённый...
Я вернусь - ты слышишь? - непременно!
Вновь акация - как в белой пене,
ветер полон брызгами-цветами,
в переходе парень и гитара
травят рок под граффити на стенах,
рвёт гадюку бронзовая птица,
параплан над склоном ловит ветер...
Кто-то ищет город свой до смерти,
ну а мне случилось в нём родиться.
И бродячей мне досталось счастье -
как и я, смешно и бестолково:
уходить, чтоб возвращаться снова;
возвращаться, чтобы попрощаться.
Что бы в этом мире ни менялось -
даже если города не будет,
даже если я себя забуду -
я вернусь, как раньше возвращалась.
*
(Выдуманному городу)
Мне приснился город на озёрной глине:
крупный камень храмов с саманом хибар.
В воздухе причалов - дёготь, пот и тина,
и стрижи, и мокрый ветер по губам.
Мне приснился город - чуть моложе неба,
чуть надёжней бури, чуть ручней змеи.
Наяву ни разу в городе я не был,
но последний дворик в нём зову моим.
Город сшил мостами острова и берег,
протянул причалы в вечер и в рассвет;
пепельная крепость, и тумана перья
с черепицы - к рвущей тротуар траве.
Я губами трогал выщербины в стенах
и пугал прохожих, став на край моста,
чтобы чётче видеть, как каналов вены
заполняет полночь - будто кровь густа.
Город был - отравой. Ветер драл мне глотку,
псом трущобным, молча бья из-за угла.
Я врастал в брусчатку. Я слабел и глохнул
в перекрестье улиц и оконных глаз,
я кричал и плакал, и смеялся дико,
умоляя город отпустить меня...
А когда совсем осатанел от крика -
то проснулся. В небе тлели зёрна дня.
Я лежал и думал: я ли видел город
в нереально ярком предрассветном сне,
или это сам он, щурясь в утро гордо,
сквозь речной туман сновидит обо мне?..
*
Жизнь стоит того, чтобы жить её.
Чтоб запахом срезанных трав дышать,
чтоб слышать, как утром заря поёт,
чтоб делать безумием каждый шаг.
Жизнь стоит того, чтоб платить сполна:
прощаньем - за ждущее впереди,
полтысячью "нет" - за десяток "да",
и смертью - за всё, что брала в кредит.
Жизнь стоит того, чтоб ценить провал
не ниже, чем взлёт. И не выше, чем.
Провал - не позор, если ты права
во всем, что могла и должна учесть.
И пусть из свидетелей лишь луна;
и пусть каждый врёт на больной Земле...
Жизнь платит сполна и берёт сполна,
и кто вам наврал, что возможен блеф!
Немалую долю возьмешь, платя
вполсилы, вполволи и вполдуши.
Но только посмей не послать к чертям
такую добротную полу-жизнь!
Один только шанс дан. И жизнь одна.
И время, чтоб быть, а не чтобы - ждать.
Любое "сейчас" проживай до дна:
жизнь стоит всего, что ты можешь дать.
*
В этом городе крепость ярка и изящна настолько,
что и радуга как-то, сойдя на брусчатку у стен,
замерла в восхищеньи, и неба цветные осколки
пятый век неподвижно дивятся зубцов красоте.
Мы могли бы на прошлое так же недвижно молиться,
но мотает нас зверски, и город течёт, как песок.
Это сон сумасшедших дизайнеров, тысяч и тысяч -
в одиночку такого никто бы набредить не смог.
Стили здесь перемешаны хуже, чем снежная каша
под ногами и шинами. Улица тянется вниз;
против храма Спасителя - банк, а кварталом подальше -
муравейник высотки с претензией на модернизм.
Раз в полвека модерн неизменно становится ретро,
и, как кожа со спаленных солнцем коричневых плеч,
облезает лохмотьями краска с фасадов, и ветер
стены рвёт и вдоль грязной реки направляет их течь.
(...А с такой остротой ощутить не случалось мне прежде,
что людей слишком много в раздолбаннейшем из миров...)
Город плыл, нелюбимый, похмельно-горячечным бредом,
по глазам воспалённым хлестал сквозняками метро,
и тянулись к закату колонн богомольные руки,
и кресты полыхали над серостью выцветших стен...
...Недоделанный евроремонт в азиатской халупе
на развалинах храма, что вечность назад опустел.
*
"СССР" на спине, триколор на лбу,
кепку из звёзд и полос нацепи поверх,
плюнь сигарету в асфальт, начинай гульбу:
в этой стране разухарился новый век!
В этой стране есть традиция испокон:
не подновлять, а сносить обветшалый дом.
Новый - без сна и еды удалым рывком -
выстроить, чтобы снести и его потом.
В этой стране не осталось ни правд, ни вер.
Бога взорвали ещё за сто лет до нас,
мы же, всех красных вождей растеряв в траве,
новым игрушкам назначили новый час.
Вспомните: ведь в свой черёд точно так же вы
хаяли старый уклад и ломали строй!
Ваши открытья с полвека уже не новы!
"Дайте дорогу!" - гудит миллионный рой.
В сердце бардак, в голове - разбитной простор,
плеер на поясе ритмом подгонит шаг...
Мы потрясём этот мир! Пусть мы до сих пор
и не придумали, чем потрясём и как.
*
Ненавижу забывать,
но несёт по свету
то ли жажда всё узнать,
то ли шило где-то.
Большинство живёт всерьёз,
я - играю только.
Смех мой искреннее слёз,
хоть бывает горько.
И всё дальше, всё быстрей,
беды не считая...
Но не только со своей
я судьбой играю.
Остаются за спиной,
растворяясь в тишине,
люди, преданные мной,
люди, преданные мне...
*
Мне снятся дороги - отроги Кавказа,
приволжские степи и ветер шальной,
и моря дыханье, и речки рассказы,
и ноги босые по гальке речной.
Мне снятся дороги - машины, вокзалы
и рельсы, и крылья, и старый рюкзак...
Друзьям улыбнулась, "До встречи!" сказала -
и вновь отразится дорога в глазах.
Мне снятся дороги - когда я сплю дома
и город любимый притих за окном.
Но где-то в пути, в городке незнакомом,
в палатке и в поезде снится мне дом.
ЗА СМЕРТНОСТЬ
Я знаю, что моя дорога будет вечной,
как вечным будет ветер, ветер над дорогой.
И точно так же знаю, что сама конечна,
что не всегда лицо мне будет ветер трогать.
Промчалось лето встрёпанной, шальной кометой,
вмерзают в небо сумерки в озёрном штате...
Мне кто-то говорил, что, мол, душа бессмертна -
зачем душа мне, если разучусь дышать я?
Зачем мне вечность? Ёлы, пафоса-то сколько!
А я и в завтра, вроде, не особо верю.
Есть я, сейчас, Макдоналдс, больше нету сока,
и манит туалет за тёмно-синей дверью.
Я здесь ещё ребенок, и вина нельзя мне -
я этот миг налью в стакан с краями вровень:
за жизнь и смертностью пью, неся к губам, как знамя,
кровь винограда пополам с моею кровью.
Вчера - до крошки съела ржавчина заката,
а завтра - выдумка, девчонка-недотрога.
За смертность. И за вечность всех дорог куда-то.
И терпкий запах дыма в ветре над дорогой.
*
Смеяться взахлёб от дурного счастья -
без явных причин и без смысла вовсе;
в чужие дома дотемна стучаться -
и выть о своём парой вдохов после,
и выть о другой стороне планеты...
Огрызок луны здесь расцвёл над крышей,
а где-то заря загорелась, где-то
мой дом! Я кричу - а они не слышат.
Там в кресло, компьютер и чашку чая
оформилось счастье легко и гладко,
там Нюта моя без сестры скучает
и мама не верит, что я в порядке...
Но мне, чтоб от счастья не сдохнуть, надо
наркотик дороги глотать, как воздух,
как противосмертие, против яда,
что жизнь превращает в гнилую воду.
Дорожная правда надёжней прочих
сдирает всю грязь и предвзятость с нервов.
Чтоб вместо себя не оставить прочерк -
жить каждым мгновеньем, как будто первым!
2005 год
КМВ, Дон, Москва, Миннесота, Теннеси, Краснодарский край