Не знаю, 
сколько лет я шёл в пустыне белой,
Я шёл на ощупь сквозь пески
С неадекватной мыслью смелой,
Что гряды горные близки.

Что близок пик родной вершины,
Миражем и в пути стоит
Без потребительской корзины,
Когда в костях периостит.

И за бронёю лобной кости
За остфранталиус кости.
Ещё в руках без важной трости,
Без никакой вообще трости.

Без всяких там забав и музык,
Без всяких мыслей там не всех,
Когда всегда в объятьях Музы,
Без игр любовных и потех.

Потех, утех, любовных ласок,
У тех у самых у стихов,
Когда не можешь жить без масок,
Когда не можешь жить без слов.

Когда живёшь по разным жизням,
Когда живёшь всегда в другой,
Когда меняешь их по тризнам,
Не быть, чтоб съеденным вдовой.

Вдовою чёрной, черней ночи,
Паучьей чёрною вдовой,
Когда вдова сперва порочит,
Твоей прикинувшись рабой.

Твоей, прикинувшись рабыней
Самою даже госпожой,
Тогда уж точно не остынет,
Любовный аппетит большой.

Она тебя в ночи разденет
И выпьет соки все твои,
Блаженна смерть в подобном плене -
Предположения мои.

Она вдова сама же просит,
Отдаться ей в последний раз,
Ведь яд её в любовной смеси,
Сказал мне смысл её глаз.

Сказала мимикой движенья,
Любовным длинным языком,
Приятны были эти жженья,
Без всякой мысли о плохом.
29.05.05.