Сердце Алтая
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Красавице Анне, жене нефтяного магната, можно только позавидовать. У нее есть все для безбедной жизни. Нет только самого главного для настояшего женского счастья-возможности родить ребенка. Однако, далеко от Москвы, в маленьком горном поселении, кажется, есть тот, кто может решить её проблему...
|
СЕРДЦЕ АЛТАЯ
- Значит, ничего нельзя сделать? - спросила Анна, чувствуя, как внутри нее разливается липкий холодок страха.
Доктор посмотрел на нее с жалостью, как смотрят на безнадежно больных или очень осточертелых пациентов. Эта женщина входила во вторую категорию.
- Пока ничего существенного. Вы же сами медицинский работник и вы видите, что результаты анализов из клиник Германии и Штатов ничем не отличаются от тех, что сделали здесь. Поймите, чуда не будет.
Анна уже не сдерживала слез. Надежда, которая все еще теплилась в ее душе, покинула ее, потеряв возможность сбыться. Доктор, видимо, сжалился над Анной, потому что заговорил с ней вкрадчиво и терпеливо:
- Наука не стоит на месте, голубонька моя. В том числе и медицина. Вы посмотрите, что вокруг делается - животных клонируют, конечности приживляют. И до вашей проблемы дело дойдет. Вы же не одна такая на планете. Подождите несколько лет.
Несколько лет! Доктор Свиридов, кандидат медицинских наук и заведующий Центром репродукции человека просто не знал, что нет у Анны этих нескольких лет. Есть год, от силы полтора. Ей уже тридцать три, и время для нее не просто течет, как песок, сквозь пальцы, а летит мимо, со свистом и грохотом. И муж вот - вот уйдет от нее к более молодой и здоровой сопернице. Только ребенок, их общий долгожданный малыш и наследник, сможет удержать его рядом с Анной.
- Я в Интернете наткнулась на клинику в Сиднее. Там беременеют многие безнадежные пациенты. Может, мне стоит поехать туда? Как вы думаете, Сергей Сергеич?
- Ну, если вам так важно мое мнение, то вот что я вам скажу. Не тратьте впустую деньги и время. Я понимаю, ваш супруг не пожалеет для вас ничего на свете, но не стоит лететь в Австралию. Лучше найдите суррогатную мать. Так сейчас многие поступают. Наш Центр в этом сможет помочь. У нас знаете, какой отбор претенденток? Как для полета в космос! Отменное здоровье, наличие родного здорового ребенка, возраст до тридцати пяти. Подумайте, Анна Александровна, обязательно подумайте!
- Для меня это не выход.
- Мне жаль, голубонька моя. Мне очень жаль...
Конечно, ему было жаль. Жаль потерять пациентку, которая уже восемнадцать месяцев для Центра является дойной коровой. Муж женщины, широко известный в определенных кругах олигарх и общественный деятель, Дмитрий Иосифович Немировский, был заинтересован в наследнике, а потому не скупился на анализы и лечение.
Анна вышла из здания Центра репродукции в состоянии, близком к обморочному. Яркое майское солнце било в глаза, и Анна плакала под его лучами, даже не пытаясь скрыть слезы под стеклами темных очков. Ее хрупкий мир роскоши и богатства, который она создавала на протяжении многих лет, дал трещину. Одно неверное действие - и вместе с осколками этого мира она полетит в пропасть.
Немировский разведется с ней, Анна в этом даже сомневалась. Ему не нужна жена, высохшая, как старый колодец. Ему не нужна пусть еще красивая, но увядающая женщина, не способная продлить род Немировских. Он уже подыскивает Анне замену, и она знает об этом. Он ездит к нимфетке азербайджанского происхождения по имени Севда. Сначала ее родители были в гневе, узнав о связи их малолетней дочери с взрослым мужчиной, да еще другой религии. Но у Немировского на такой случай был заготовлен убедительный аргумент в пользу его отношений с девочкой. Аргумент выражался в банкнотах иностранного банка и возможности семьи азербайджанских гастарбайтеров стать коренными москвичами. Волоокая, смуглая красотка Севда станет главной конкуренткой Анны. А если еще и забеременеет...
Но существуют и другие девицы, к которым наведывается олигарх. Некая Снежана из Полтавы, которая начинала свою московскую жизнь в эскорт - услугах, а теперь живет в снятой на деньги Немировского квартире. Силиконовая певичка, чьи клипы, снятые также на деньги Немировского, крутят день и ночь на музыкальных каналах. И начинающая балерина из Большого театра.
Анна ничего не может поделать с этими дерзкими и ушлыми девками, не отметившими еще свой двадцать первый год рождения. В мире больших денег и махрового гламура царит культ молодости.
Она вышла на стоянку и направилась к припаркованному " Лексусу". Эта машина принадлежала Анне, но сама она за руль почти не садилась. Супруг подарил вместе с автомобилем и личного водителя - телохранителя. Рослый, безупречно сложенный брюнет с профилем Бандероса был балагуром и душкой, самым лучшим советчиком и самой надежной жилеткой, в которую так приятно бывает поплакать. Его звали Василием, и он имел лишь один недостаток - он был геем.
- Что случилось, Анна Александровна? - участливо спросил Василий, открывая пе6ред женщиной дверь автомобиля.
- Случилось. Но ни о чем не спрашивай. Договорились?
- Конечно. Только один вопрос можно?
- Только один.
- Куда едем? Домой?
- Конечно, домой. Хотя нет, постой. Я, пожалуй, пройдусь пешком. Через час подберешь меня у ближайшего метро. Только не опаздывай.
Она вышла из машины, поймав себя на том, что умение изящно ставить ноги на асфальт доведено ею до совершенства. Жизнь заставила Анну отвыкнуть от многих удобных элементов существования и приобрести привычки, необходимые по статусу. Она забыла, что такое туфли без каблуков, натуральный цвет волос и короткие ногти. Она изменила вкусовые пристрастия и привыкла к боли от регулярной эпиляции. И от всего этого ей придется отказаться в скором времени, если не разрешить проблему.
Анна Немировская понуро брела по улице. Ее обтекала людская толпа. В центре Москвы всегда многолюдно, но она уже позабыла, когда в последний раз просто гуляла по улицам, не заходя в магазины.
- Постойте, мадам! - кто - то сильно ухватил Анну за локоть.
Перед Немировской стояла седовласая, хотя и не старая еще женщина в недорогой одежде. Лицо ее приятное, но неухоженное, без косметики. Глаза не просто светло - голубые, а просветленные.
- Отстаньте! - резко ответила Анна, освобождаясь от цепких пальцев незнакомки.
- Погодите прогонять меня. Я иду за вами от Центра репродукции. Очень хорошо, что вы не уехали на машине. Поговорить надо.
Анна считала себя благоразумным человеком, который никогда не станет разговаривать на улице с незнакомыми людьми. Но упоминание о Центре погасило бдительность.
- Что вам надо от меня?
- Хочу кое-что рассказать. Так получилось, что я случайно услышала ваш разговор с доктором. Я понимаю, как это тяжело и несправедливо - не иметь детей. Но судьбу можно обмануть.
"Шарлатанка какая-нибудь, - с тоской подумала Немировская. - Сейчас начнет предлагать снадобья и зелья"
- Поезжайте на Алтай, - тем временем продолжала женщина, - бросайте все и поезжайте на Алтай. Там, на границе Монголии, Китая и России есть маленький горный поселок под названием Барайхун. В нем живет целитель Амархан, человек, который лечит то, что не под силу вылечить самым лучшим врачам. Он не просто доктор, он использует силу трав и камней без всякой магии и прочей ерунды. Поезжайте к нему, мадам. Он не может не помочь.
- Это все, что вы хотели сказать? - разочарованно спросила Анна. Она хоть и внимательно слушала женщину, но сумочку все-таки крепко прижимала к себе.
- Вы мне зря не верите. Очень зря. Я могу вам дать адреса людей, которые уже побывали у Амархана. Они все вернулись от него обновленными и здоровыми. Поверьте, я не хочу вам зла, только помочь. Вот мой телефон. Когда морально созреете для поездки, найдите меня. Мы можем пообщаться.
- Всего доброго, - вежливо, но холодно ответила Анна, ускоряя шаги. Она опасалась, что странная женщина пойдет следом, но, видно, преследовать Анну не входило в ее планы.
Чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, Немировская вошла в первый попавшийся магазин и оказалась в ювелирном авторском салоне. Поговорив пару минут с приятной продавщицей, Анна попросила ее выбрать что-нибудь дорогое и эксклюзивное. Сияние золота и драгоценных камней положительно влияло на Анну - она начинала лучше соображать и становилась более собранной и уверенной в себе.
Выбор Немировской пал на браслет, сделанный из разных сортов белого и желтого золота, щедро усыпанного мелкими бриллиантами и рубинами. Среди этой блестящей россыпи сиял крупный, хорошей огранки изумруд, как венец ювелирного мастерства. Сумма в долларах со многими нулями не смутила Анну. Ее муж буквально на днях интересовался, что она хочет получить в подарок на годовщину свадьбы.
- Забавная вещица, - сказала Анна, не без сожаления снимая браслет с запястья. - На днях я заеду за ней. Или муж пошлет кого-нибудь за этой штуковиной.
Продавщица смекнула, что богато одетая посетительница покупать ничего не станет, и ее энтузиазм быстро исчез.
- Это работа нашего местного, московского мастера. Ювелир он от бога. Создает маленькие шедевры в единственном числе. Уверяю вас, нигде ничего подобного вы не купите.
- Ах, не уговаривайте меня! Не уговаривайте! Я не сказала "нет", я всего лишь сказала "позже" - воскликнула Анна.
- Хорошо. Сердце Алтая будет дожидаться именно вас.
Анна вздрогнула. За последний час она слишком часто слышала название этого географического объекта.
- Что вы сказали? - опешила Немировская.
- "Сердце Алтая". Так браслет называется. Наш автор всегда дает своим творениям броские имена.
* * *
Она ехала домой, уютно устроившись на заднем сидении "Лексуса". Василий молчал, как она и просила. Браслет все еще стоял перед глазами, заставляя Анну тихо трепетать. Невероятно, безумно красивая вещь. Как изящно переплелись в ней тонкие золотые побеги молодых веточек и бриллианты в оправе в форме звезд. Немировская понимала, что ничего не сможет ее порадовать кроме этого браслета. Ей нужен этот браслет. Это яркое и стильное "сердце Алтая".
Она уже дважды звонила мужу. В первый раз, чтобы сообщить о выборе подарка. Потом, чтобы удостоверится - Дмитрий Иосифович готов выполнить ее прихоть. О вердикте доктора Свиридова Анна решила ему пока не говорить - пусть этот разговор состоится как можно позже. Немировский приказал жене никуда не отлучаться и быть к девятнадцати часам готовой к ужину в ресторане.
Остаток дня Анна провела в безделье. Около часа она болтала по телефону с подругой, обсуждая пляжные новинки. Потом приняла ванну и стала сушить волосы. Природа подарила Анне пышные и густые волосы пепельно-русого цвета, которые гармонировали со светлой кожей и зелеными глазами. Но в результате постоянных опрашиваний они приобрели серебристо - платиновый оттенок, о котором женщина всегда мечтала. Гуще от регулярных контактов с красителями они не стали, но Немировская решила и эту проблему с помощью наращивания отдельных прядок.
Она накричала на прислугу за то, что та не приготовила ей платье для коктейлей от "Дольче и Габбана", хотя, как уверяла девушка, никаких распоряжений Анна Александровна не давала. Но Немировской просто надо было выплеснуть на кого-то свою неудовлетворенность. Досталось даже Василию, который, по словам капризной хозяйки, грубо парковался, от чего у нее теперь болит голова.
В семь вечера Дмитрий Иосифович Немировский не позвонил. В девятнадцать двадцать ему позвонила сама Анна. Олигарх ответил, что очень занят и ужин откладывается на неопределенное время. Анна снова напомнила ему о браслете и получила достаточно резкий ответ: он, мол, склерозом не страдает.
Тогда Анна решила позвонить родителям. Она иногда признавалась себе, что все реже и реже балует своих близких разговорами. И отец, и мать, и брат жили далеко от столицы, в маленьком городке на Волге. Выбраться в Москву у них никак не получалось. Отец все время работал, мать долго и тяжело болела. Брат Николай вел свою тихую семейную жизнь, строил дом, выплачивал кредиты и поднимал троих детей. Поехать же на малую Родину Анне не разрешал Немировский. Его тяготили любые отношения с провинциальными родственниками.
Помогать своей семье Анна не могла - все ее расходы были под контролем скуповатого супруга. Он выделял жене деньги, как сам выражался, только "на шпильки", ревностно избегая расходов на чужих для него людей. Лишь дважды Анна смогла выпросить деньги на родственников. В первый раз - в нестабильные девяностые годы, когда Николай скоропостижно решил жениться. Невеста была глубоко беременна, а денег не хватало ни на кольца, ни на фату. Тогда Немировский щедро, с "барского плеча" отстегнул пять тысяч долларов, сумму для него мизерную. На эти деньги
молодой Николай не только сыграл роскошную по местным меркам свадьбу, но и купил подержанный автомобиль, который, по его словам, бегает и поныне. Второй раз деньги понадобились пару лет назад на операцию для матери. У нее, не старой еще женщины, обнаружили рак поджелудочной железы. Немировский пригласил тещу в Москву, оплатив дорогостоящее лечение в хорошей больнице. Анна с матерью не увиделась. Она обследовалась в это время в Германии. Матери лечение пошло на пользу, дочери - нет.
Анна поговорила с матерью достаточно долго, чтобы устать от разговора. Подобные телефонные встречи никак не приобретали форму диалога. Мать все время говорит и говорит, Анна слушает и пытается вставить в бесконечный словесный поток хоть несколько слов. Этот раз не стал исключением. Мать рассказала, что уже посадила огород, что весна в этом году выдалась ранняя, что отец все работает и работает. На автосервисе, который принадлежит папе, недавно была прокурорская проверка, отец так сильно волновался! Брат сменил место службы, он теперь часто в разъездах, и это не нравится его жене. Внуки подрастают - Мишенька и Пашенька занялись спортом, а Лизонька хоть ей всего четыре года, уже знает буквы и цифры.
- Увидеть тебя хочу, просто сил нет, - подытожила свой монолог мать.
- Ах, мама, ты же знаешь, я никуда и никогда не поеду без мужа. А он деловой и занятой человек, который почти никогда не отдыхает. Он покидает Москву только по делам.
- Однако на рождественские каникулы вы улетали отдыхать на эти... как их там... острова Патагонии. Нет, чтобы заехать, навестить мать и тещу.
- Полинезии, мама, - мягко поправила Анна. - У твоей дочери есть в личном пользовании остров, а ты не можешь выучить, где он находится. Димочке нужен был отдых. Я не могла отпустить его одного! Это было бы неправильно.
- Твой папа тоже нуждается в отдыхе. Он уже не молод, у него больное сердце. Почему бы тебе ни пригласить его отдохнуть на остров? Он много лет не был на море.
- О, мам, - Немировская закатила глаза, сожалея, что начала разговор на тему острова. - Ты же прекрасно знаешь, это невозможно. К сожалению, не все от меня одной зависит.
- А все потому, что у твоего мужа нечестные деньги. В нашей стране никогда не будет богатых, но порядочных людей. И этими своими миллионами он развращает тебя. Анечка, ты стала черствой и безразличной к судьбе близких родственников... А ведь мы с папой любим тебя.
Как и большинство простых, провинциальных россиян, мать не любила богатых и успешных людей, считая их жуликами и уголовниками. Где-то в чем-то она, возможно, была права. Скромная медсестра из районной поликлиники - больная, многократно обманутая государством и едва сводящая концы с концами - она перестала понимать слова и мотивы действия своей дочери. Анна же отлично понимала непонимание матери, но ничего не делала, чтобы изменить ситуацию.
- Ах, мама, давай не будем об этом говорить! Я знаю твое мнение и мне не нравится, что оно с годами не меняется. Лучше скажи, ты кого-нибудь - видела из моих прежних подружек? Есть какие-нибудь совсем интересные новости?
- Не знаю уж, что интересно для жен миллиардеров... Знаешь, кто недавно заходил к нам в гости? Ни за что не поверишь. Кто бы сказал, что он еще вспомнит дорогу в наш дом, удивилась бы. Он так сильно изменился!
-Ма - ам, давай короче!
- Короче, Гошка Борисов приезжал в город. Помнишь такого?
Конечно, Анна помнила его. Именно он стал причиной того, что Анна сбежала с родных волжских берегов в Москву. Назло ему покорить столицу, развенчав мнение о несмышленой и несамостоятельной провинциальной девчонке.
- Такие не забываются. А что ему нужно было?
- О тебе спрашивал: где живешь, с кем живешь. Он такой милый, обходительный молодой человек. Иногда мне кажется, что эта старая, безобразная история была не с вами.
- Ну хватит! Не хочу вспоминать об этом.
- Тогда я расскажу, каким он стал теперь. Сейчас он живет в Барнауле в съемной квартире. У него жена и дочь, которые почему - то находятся в Европе. А работает Гоша инструктором по туризму в спортивной школе. Водит группы в горы по разным маршрутам. Он сбаламутил твоего брата летом ехать на Алтай. Всей семьей, на машине. На Телецкое озеро и, если получиться, взобраться на горы. Младшую девочку, конечно, оставят дома - рано ей еще по горам ползать. А остальные уже морально готовятся к дальнему путешествию. Алле, деточка, ты слышишь меня?
...Когда Гоша Борисов вернулся из армии, его встречали не просто всем двором - микрорайоном. Красивый, рослый, широкоплечий, в парадной форме ВДВ, он за считанные дни влюбил в себя всех местных девчонок старше двенадцати лет. Для пацанов он быстро стал кумиром - живым, а не экранным. Подростки заглядывали ему в рот и подражали во всем. Из магазинов вскоре исчезли тельняшки, одеколон "Шипр" и папиросы "Казбек". В друзьях Гоши ходили и взрослые мужики, и дворовые мальчишки. К Николаю Борисов был особенно расположен, несмотря на разницу в возрасте. Но Николай оказался парнем рослым не только физически, но и мозгами. И Анна сразу влюбилась в нового приятеля своего брата как и положено в семнадцать лет, безнадежно и навсегда...
Немировская поговорила с матерью еще минут десять. После нахлынувших так некстати воспоминаний, душа захотела праздника. Она ненавидела вечера, проведенные в одиночестве, поэтому отправилась в свой любимый ресторан. Там собирались жены и подруги влиятельных людей, которые не любили себя афишировать. Их женщины тоже не светились в прессе и на телевидении. Но в компании этих респектабельных дам можно было просто поболтать за чашкой кофе и покурить кальян. Ресторан назывался "Гнездо" и считался одним из самых дорогих на Рублевке.
Здесь всегда можно было встретить Регину Бауэр - вдову погибшего в прошлую весну банкира. Регине шел черный цвет, поэтому она никогда не снимала траур. Роскошное черное манто, черные бриджи со стразами и черный свитерок в облипочку, иссиня- черные волосы - Регина казалась тонким графитовым стержнем. Светлым пятном на черном фоне выделялась лишь собака породы левретка в розовых и золотых бантиках. Никто из завсегдатаев ресторана не помнил, чтобы эта собачка сходила с рук хозяйки. Регина Бауэр, в миру Дарья Крюкова, жеманно поцеловала Анну в щеку.
- Отлично выглядишь, дорогая, - соврала ей Анна.
Дамы уселись на открытой веранде под темнеющим небом. Немировская заказала себе достаточно плотный ужин с десертом и алкоголем. Она не ела со вчерашнего вечера. Регина тянула коньяк и курила. Они обсуждали инструктора по фитнесу, который пришел в их клуб на прошлой неделе. Эдакий мачо дагестанского разлива по имени Руслан. Помогает растрясти жирок у страдающих от безделья дамочек. Анна, Регина и многие другие женщины посещали один и тот же фитнес - центр, потому что этот центр считался модным. Инструкторами там работали одни мужчины - сплошь молодые, накачанные, брутальные. Не завести роман или хотя бы не пофлиртовать с кем-нибудь из этих красавцев считалось почти неприличным. Безутешная вдова Регина перепробовала всех инструкторов, дошла очередь и до Руслана. К неторопливой беседе двух подруг присоединилась молодая девушка, очередная жена известного депутата. Она тщательно скрывала свое интересное положение, и это не было случайностью - все обитатели Рублевки знали, что она принимает героин. О том, что она беременна, тоже все знали, но делали вид, что никто ни о чем не догадывается..
Разговор повернул в новое русло, девушка была помешана на бриллиантах. Анна вспомнила о браслете и поделилась своими опасениями - вдруг Немировский не сделает ей подарок.
-Да куда он денется! - уверенно произнесла Регина. - Купит как миленький. Дорогая, ты заслуживаешь куда большего, чем одна побрякушка.
- Ты действительно так думаешь?
- Я уверена!
Регина изрядно приняла на грудь, а потому от избытка чувств полезла целоваться. Ей по - большому счету было все равно с кем целоваться: с мужчиной, женщиной или левреткой.
- Я, пожалуй, пойду, - сказала Анна.
Дамочки разохались - она покидала их компанию слишком рано.
Василий отвез свою хозяйку домой, и на сей раз Немировская оказалась куда как словоохотливее. Она в одиночку раздавила бутылочку коньяка, которую прихватила из "Гнезда". Шофер травил байки, Анна безудержно хохотала. Но ее веселье быстро улетучилось, когда обнаружилось - Немировский еще не вернулся. В последнее время он предпочитает ночевать вне дома. Лежа в одиночестве на простынях из китайского шелка, Анна думала о том, что за двадцать четыре ночи текущего мая, она засыпала рядом со своим мужем не более шести раз. О близости речь уже не шла, просто Немировский спал подле нее большим грузным мешком, тихо похрапывая. Но Анна была теперь рада даже этому.
* * *
Нечасто случалось, что Анна просыпалась раньше полудня, но в это утро она открыла глаза на рассвете. Сладко позевывая, она пошла сначала в ванную, чтобы принять душ, а после спустилась в столовую. Дмитрий Иосифович Немировский в это время завтракал. Подле него хлопотала прислуга. Немировский обратил внимание на жену лишь после того, как выпил кофе.
- Доброе утро, милый, - беззаботно и ласково сказала Анна, целуя его. О том, что ей опять пришлось пол - ночи ждать его, женщина промолчала.
- И тебе всего доброго, - ответил Немировский.
Посла коньяка накануне Анне более всего хотелось холодной минеральной воды, но Дмитрий попросил составить ему компанию для кофе и салатов. Отказаться в присутствии мужа от завтрака она не решилась. Еще не хватало, чтобы ее заподозрили в анорексии.
Немировский был плотным, коренастым и чрезмерно холеным мужчиной пятидесяти лет отроду. Внешностью он отличался совершенно непримечательной, и если бы не статус, не на что было бы в нем обратить внимание. Такие люди не запоминаются ни с первого, ни со второго раза.
- Почему ты мне ничего не сказала о своем визите к врачу? - спросил он.
Анна поняла, что отпираться бессмысленно.
- Забыла, наверное. Тебя вчера не было дома, как я могла поговорить с тобой?
- По телефону. Ты мне плешь проела своим браслетом. Этим и забита твоя голова. Золотая цацка тебе дороже всего...
- Ты все неправильно понял. Я...
- Господи, ну почему, почему ты мне сказала о разговоре со Свиридовым?
- Я испугалась. Я не знала, как сказать. Но ты же знаешь, дороже всего для меня, это ты, Димочка. Только ты!
Немировский не слушал ее больше. Он встал и направился к выходу из столовой.
- С тобой я вынужден буду серьезно поговорить. Думаю, в наших отношениях надо как следует разобраться. Сегодня вечером. Хотя нет, - мужчина замолчал, что - то обдумывая. - Сегодня никак не получится. Я дня на три улетаю на север, на свои газоносные скважины. Без меня ничего там сделать по-человечески не могут: ни построить, ни продать. Позвоню тебе через пару дней. Не скучай без меня, красуля.
Анна вскинула глаза, потемневшие от набежавших слез. Но при этом мужественно растянула губы в улыбку.
- Я буду ждать тебя. Не задерживайся.
Никто не поможет Анне, кроме нее самой. Если врачи отказались от Немировской, что ж, она будет спасать себя сама. Свой брак, свой достаток, свою стабильность - за это стоит побороться. Надо вспомнить, что там странная женщина с улицы говорила про Алтай. Она протянула Анне какой - то клочок бумаги. Коли Немировская не выбросила его тут же в ближайшую урну, у нее остался шанс. Из кучи сумочек Анна нашла ту самую, от "Рrada", с которой ездила в клинику. Свернутый в несколько раз листочек бумаги был на месте.
Она просидела несколько часов в Интернете, после чего долго рыдала в своей комнате. Она понимала, что ей нужен чей - то грамотный совет и чья - душевная поддержка. В одиночку ей не хватит сил и мозгов осуществить свой план. Но посоветоваться Анне было не с кем.
Супруг не вернулся в Москву в установленные им же сроки, но каждый вечер звонил и рассказывал, что вынужден остаться на объекте еще некоторое время. Немировский подолгу разговаривал с Анной и все чаще в его голосе звучала нежность. Сперва скрытая и сдерживаемая, но все более откровенная с каждым звонком. Им надо было расстаться надолго, чтобы испытать тягу друг к другу.
Анна завтракала в постели и начинала свой очередной день, похожий на предыдущие пресыщенностью и праздностью. Обедала она в "Гнезде", а на ужин приезжала в закрытый клуб, где напропалую флиртовала направо и налево. Она запросто могла найти утешение в объятиях какого-нибудь молодого жиголо, каких много отиралось вокруг скучающих пафосных дамочек. Но страх перейти в категорию "бывших" жен заставлял Немировскую подавлять свои желания и порывы. Потерять статус, деньги и мужа - нет уж, увольте. Слишком долго Анна шла к своему счастью, тернистой и извилистой тропой.
По расписанию Анна ездила к своему косметологу и массажисту, качала пресс в фитнес - центре и ходила по магазинам, как на работу. Перед ней стояла задача поддерживать себя в форме восемнадцатилетней девчонки и ночью и днем, чтобы ни одна пассия Дмитрия не могла даже рядом с ней в один ряд просто встать.
Во время одной из таких битв за красоту, Немировская столкнулась с Региной Бауэр. Благостная и расслабленная после массажа, Анна пила зеленый чай. Закинув на бархатный пуфик ноги и распустив волосы тяжелой серебристой волной, она блаженствовала под звуки ненавязчивой музыки, льющейся из динамика. Регина, как обычно, в черном и с левреткой, расцеловала подругу в обе щеки.
- Дорогая, я такое тебе расскажу! - возбужденно заговорила она. - У меня такие новости!
Она подсела на диван к Немировской и заказала себе яблочный фреш, после чего затараторила:
- Ездила сегодня по магазинам. По Москве, не по Рублевке. Заходила в один премиленький ювелирный салончик. Небольшой такой, почти с интимной обстановкой. И нос к носу столкнулась с твоим Немировским.
- Да ладно, - отмахнулась Анна. - Этого быть не может. Он уже дней десять как сидит в своем нефтегазоносном районе. Звонит оттуда каждый вечер.
Регина посмотрела на свою подругу, как на умирающую.
- Брось, милая. Я видела этот газоносный район. Одета безвкусно, задница как у коровы. Висла на твоем муже, болтала всякий вздор. Я сразу поняла - лимитчица.
Кровь прилила к щекам Анны. Она пролепетала почти без надежды:
- Ты могла ошибиться.
- Ну нет, дорогая, здесь я не ошиблась. Я не знаю в лицо всех пассий твоего ненаглядного Димочки, но знаю его машины, а главное, его водителя. Говорю тебе, это был Немировский. Готова с тобой поспорить, что это был он.
- Ну ладно, - Анна истерично рассмеялась. - Хорошо. Если Дмитрий вернулся в Москву, я угощаю тебя ужином. В любом ресторане, в каком пожелаешь. Если я права, и мой муж еще не вернулся, то ужин с тебя. Договорились?
- По рукам. Но знай, я люблю вкусно покушать.
- Не сомневаюсь. Но угощать будешь ты.
Немировская достала телефон и набрала номер мужа. Она рада была услышать его голос, как обычно, деловитый. Немировский сообщил, что завтра вечером он вернется в Москву, что он очень устал и соскучился по своей красавице. Анна включила громкую связь и во время всего разговора победно смотрела на подругу. Однако нежные слова мужчины не произвели на Регину никакого впечатления. На ее лице застыло скептическое выражение.
- И что? - пожала она плечами. - Говорить он может что угодно. И, кстати, откуда угодно. Что мешает ему сейчас сидеть в своем офисе в компании симпатичной секретарши. Или лежать в постели на квартире его многочисленных поклонниц.
- На счет секретарши - это исключено, - уверенно ответила Анна. - Я знаю его помощницу. Она недавно достигла пенсионного возраста и она страшней атомной войны.
- Ладно, забудем о секретарше. Но спор еще не закончен.
Немировская была раздосадована. В словах Регины было все меньше злопыхательства и все больше здравого смысла.
- Я бы могла прямо сейчас поехать в нашу московскую квартиру и найти либо не найти следы пребывания Дмитрия. Если он вернулся, то обязательно сначала поедет домой, я его знаю. Но я отпустила машину. Шофер заберет меня только через три часа.
- А такси?
- Ненавижу такси!
- Зато я на колесах, - обрадовалась Регина. - Поедем прямо сейчас на моей тачке.
- За три часа управимся?
- За два с половиной управимся. Съездим, проверим и тотчас же назад.
* * *
Чете Немировских принадлежал двухэтажный пентхаус с видами на исторический центр города. В соседях у Дмитрия Иосифовича и Анны Александровны числились и депутаты Государственной
Думы, и телезвезды, и банкиры. Именно из-за этих соседей Немировский чаще жил именно здесь, несмотря на то, что Немировская предпочитала дом на Рублевке.
Анна, стараясь двигаться бесшумно, вошла в просторный холл, который отразил ее в сотнях зеркал. В другое время это изображение порадовало бы женщину. Точеный стройный силуэт, роскошные волосы, стильная одежда подчеркивающая сплошные достоинства ухоженной гибкой фигуры. Но сейчас Анне было не до самолюбования. Она услышала голос мужа, который раздавался из кухни. Притаившись за дверью, Анна стала свидетелем пасторальной семейной сцены.
Немировский сидел за длинным обеденным столом в банном халате и мокрыми после душа волосами. Был он умиротворен и пресыщен, как мартовский кот, вернувшийся после долгого блуда к своей родной миске, полной сметаны. Он аппетитно грыз яблоко и любовался девушкой, которая по - хозяйски колдовала у плиты. Обнаженная по пояс темноволосая красавица с большой налитой грудью строгала какой - то салатик и одновременно курила, стряхивая пепел в помпезную позолоченную пепельницу. Голос у нее был низкий, с хрипотцой.
- Зайчик мой родной, я бы тебе ребеночка родила. Я ведь молодая и здоровая, не то, что твоя законная жена.
- Не говори о ней так, Снежана. Я тебе запрещаю.
Девушка обиженно замолчала, поджав губы, но уже через секунду продолжила:
- Развелся бы ты с ней. У нее все равно детей никогда не будет.
- А у нас с тобой, значит, будут?
- Ты только попроси, я всегда готова. Хочешь - девочку, хочешь - мальчика. Я всегда буду любить тебя. Ты же знаешь, как я умею любить.
- Подумаю над твоим предложением, девочка. А теперь дай мне салатика. И свари кофе по - крепче, мне еще надо заскочить в офис.
Что было дальше, Немировская выяснять не стала. Она все поняла, и дальнейшее пребывание в квартире перестало быть необходимостью. Тихо, чтобы не выдавать своего присутствия, Анна выскользнула за дверь.
Регина ждала свою подругу в машине, припаркованной у подъезда. Лишь единожды взглянув на Анну, она поняла, что выиграла спор. Анна заплакала навзрыд, не заботясь о том, что от макияжа останутся только безобразные подтеки. Она плакала так жалобно и так безнадежно - отчаянно, что Бауэр не выдержала. Оторвав от груди левретку, она прижала к себе Немировскую. Так они просидели некоторое время, пачкая друг друга слезами. Анна рыдала от горя, Регина - за компанию.
Это слезное изобилие могло продолжаться как угодно долго, но Анна знала - чем больше дать волю слабости, тем быстрее слабость овладеет ею. Высморкавшись, Немировская жалобно попросила:
- Отвези меня обратно в салон. И давай сделаем, будто ничего не случилось.
- А наш договор? Я еще не выбрала ресторанчик по душе...
- Все, все будет. Только позже. Дай собраться с мыслями.
Всю дорогу в голове Анны зрели планы мести. Один страшнее другого. Конечно, были они направлены не на ее супруга, но на Снежану. Молодая выскочка должна умереть. Или исчезнуть навсегда. Или... Пусть отольются Немировской ее слезы.
В салоне Анна привела себя в порядок. Наложила косметику, расчесала волосы, выпила минеральной воды. Дожидаясь своего водителя, женщина придумала план действий.
Она как ни в чем не бывало, вернется в пентхаус. Она сделает вид, что ничего не знает о похождениях мужа. Она застанет его в постели со Снежаной. Немировский быстро не сворачивает удовольствия, и его можно застать в процессе измены. И вот тогда Анна вспомнит их брачный контракт, расписанный на многих листах. Когда Дмитрий Иосифович делал предложение Немировской, он был моложе и был влюблен в юную девочку Анну. А поэтому на некоторые пункты контракта смотрел сквозь пальцы. Анна помнила об этом, и теперь готова раскрутить мужа по полной.
Немировская подъехала к своему городскому дому, как ни в чем не бывало. Сдержанная и слегка надменная, она отпустила Василия, сказав ему, что не покинет квартиру до утра.
Охранник в просторном холле проводил Анну ленивым взглядом. "Своих" жильцов он знал наизусть, поэтому ему было все равно, сколько раз в день хозяева ходят туда - сюда. Готовая к пламенной речи и шумному разоблачению, Анна вошла в квартиру.
Теперь она не двигалась бесшумно и не пряталась за зеркальными колоннами. Прислуги не было, что сыграло на руку женщине - никто не станет свидетелем семейного скандала. Оставив в прихожей свою сумочку, Анна решительно направилась на голос, который раздавался из спальни.
Соперница разговаривала по телефону. Она была одна. Она лежала на кровати в спальне Немировских в дорогом атласном халате Анны. На Снежане, как на рождественской елке, блестели украшения, которые дарил в разное время Дмитрий Иосифович своей супруге. Браслеты, кольца, колье - все, что Анна берегла и одевала лишь не праздники, тщательно подбирая драгоценности к платьям и туфлям - все это безвкусно болталась на девице. Яркая, вульгарная, породистая, с хриплым низким голосом - такой предстала любовница мужа перед Анной.
Снежана общалась, судя по всему, с подружкой. В деталях, смакуя каждое слово и приправляя разговор нецензурными выражениями, она делилась впечатлениями о сексе с олигархом. Анна, увидев и услышав такое бесстыдство, потеряла дар речи. Все слова, что прокручивала она в дороге, потерялись где-то в глубине возмущенного сознания. Сил ей хватило только на один - единственный крик:
- Заткнись!
- Опаньки! - произнесла Снежана в трубку, переменившись в лице. - Я потом тебе перезвоню...
Девица отключила телефон и медленно поднялась с кровати.
- Что ты здесь делаешь? - возмущенно спросила Анна.
Девица быстро взяла себя в руки. Ее глаза перестали бегать, складки халата на пышной груди распрямились. Снежана ответила.
- Жду Димочку Иосифовича. А что?
- А то, что ты сейчас быстро уберешься отсюда. Пошла вон, шлюха!
- От такой же слышу. Ты себя давно в зеркале видала, курица ощипанная?
Немировская зарделась от такой наглости.
- Убирайся из моего дома! Иначе я охрану вызову.
- Ой, испугалась, - презрительно скривила губы девица. - Ты что, думаешь, меня здесь не знают? Меня все секьюрити пропускают без документов. Я теперь здесь хозяйка побольше тебя. Это ты шляешься непонятно где, а я тут разгоняю тоску приятного во всех отношениях мужчины. Вот дождемся Димочку Иосифовича и посмотрим, кого из нас он здесь оставит.
И она с видом победительницы направилась вниз по лестнице. В кухне Снежана открыла холодильник и стала рыться в его недрах так уверенно, что вошедшая следом Немировская поняла - Снежана действительно понемногу обживается в этой квартире.
- Да не грузись ты, - снисходительно сказала девица. - Не переживай. Наш мужчина нас рассудит. Кстати, я не гордая, я на любую должность пойду. Хоть содержанки, хоть младшей жены. Салатик хочешь? Или вот семга осталась. Поешь. Я тут уже неделю и готовлю, и убираю. Мне не тяжело.
- А где прислуга? Где горничная, где повариха? - зачем-то спросила Анна. Ей было все равно, куда подевались женщины, которые работали в пентхаусе, она не могла просто молчать и слушать болтовню этой вульгарной сучки.
- Димочка Иосифович дам им отгулы. Мы с ним вдвоем уже неделю кувыркаемся, нам никто не нужен.
- Как неделю? - прошептала Анна, чувствуя, как в ней тяжелой волной поднимается ярость. Она слепила глаза и сжигала душу.
Снежана презрительно хмыкнула.
- Вот так, неделю. Что, твой муженек тебя не предупредил? Ай-ай- ай, наверное, просто забыл. Он обо всем забывает, когда оказывается в моих нежных лапках.
- Ты еще более мерзкое и гадкое чмо, чем кажешься вначале, - медленно и тяжело произнесла Анна. - Дешевая лимитчица.
- На себя посмотри. Тоже, поди, не в Москве выродилась. Приехала, наверное, поступать и пошла по рукам. Обычная история.
- Да что ты знаешь обо мне? - закричала Немировская. - Как ты смеешь судить обо мне своими мерками?
Снежана, похоже, была совершенно равнодушна к словам Анны. Она преспокойно достала из холодильника фрукты и, ополоснув их, впилась зубами в румяный бок яблока. Зубы у нее были крупными, как у лошади, ровными и выбеленными в дорогом салоне. Она оказалась одного роста с Немировской, но плотнее и грудастее. Вблизи стала даже роскошнее и ярче, чем на первый взгляд, кроме того, излучала уверенность и силу.
- Что мне надо про тебя знать, я и так знаю, - парировала Снежана, причмокивая спелым фруктом. - Ты несчастная и убогая стареющая баба. Да к тому же бесплодная. Ноль без палочки.
Эти слова попали в цель. Они не просто ранили душу, они задели самую беззащитную струну, которая ни на минуту не переставала болеть. И по лицу Анны Снежана поняла, что отправила жену своего любовника в нокаут - жестоко и надолго. Она громко рассмеялась откинув голову и, как бы невзначай, поправила волосы. На запястье заблестел всеми своими каратами вожделенный Анной браслет "Сердце Алтая". Демонстративно поиграв браслетом, Снежана повторила:
- Бесплодная. Ты - бесплодная. Увядший пустоцвет.
Что произошло дальше, для Немировской впоследствии покажется наваждением. Ее пальцы сжались на рукояти кухонного ножа, который лежал в опасной близости от нее на столе. Она ударила один раз, но очень сильно. Анна услышала хруст пробитых ребер, и только тогда опустила руки.
Снежана смотрела на Немировскую по - детски обиженно, словно никак не могла понять, что произошло с ней. А через миг, когда на губах пузырями пошла кровь, она упала под ноги Анны. Немировская присела перед ней на корточки и взяла в свою руку ее запястье. Пульс не прощупывался.
Анна внезапно почувствовала облегчение. Гнойный нарыв в ее душе разорвался и стремительно очищающаяся кровь побежала с новой силой. Она сняла с руки Снежаны браслет и надела его себе на руку. Затем достала из кармана сотовый и набрала номер Регины. Срывающимся голосом Анна попросила подругу заехать за ней.
В ее голове стучало: "Я убила человека". Но от осознания содеянного Анне перестало быть больно или жутко. Наоборот, мысли стали ясными, как никогда. Ее руки не трясутся и совсем не хочется визжать от страха. Анна поняла, что у нее остался только один путь.
Ей надо было спешить.
Вещей Немировская с собой решила не брать: чемодан или дорожная сумка привлекут внимание и станут предметом лишних расспросов. Только паспорт, деньги и мелочи, которые поместятся в ее сумочку. Хорошо, что в этом сезоне мода на объемные дамские ридикюли, в которые при желании можно впихнуть многое. Ключей от сейфа, где Немировский хранил свои сбережения и ценные бумаги, Анна так и не нашла. Пришлось довольствоваться теми, по ее меркам, крохами, которые валялись по квартире на карманные расходы. Анна не побрезговала даже металлическими монетами. Кредитные и дисконтные карточки женщина решила не брать. Она вряд ли сумеет ими воспользоваться, не привлекая внимания службу безопасности ее мужа. О том, куда собралась Анна, никто не должен даже предполагать.
В назначенное время к дому снова подъехала Бауэр, на сей раз со своим водителем. Анна спустилась, перепрыгивая через ступеньки. Одета она была странно с точки зрения гламурной богемы. Джинсовый брючный костюм, трикотажная майка неяркой расцветки и фирменные кроссовки. На бедрах болталась куртка - ветровка.
- Ну, милая, поехали, - обратилась она к Регине, плюхаясь рядом с ней на сидение.
- Куда едем?
- Пока прямо. Потом скажу, куда надо.
- Ты чего такая заполошенная? - поинтересовалась у подруги Регина, теребя за ухом левретку. - План удался? Удалось поговорить с Немировским?
- Еще как удался! Перевыполнила на двести процентов.
- Посуду била?
- Нет, - усмехнулась Анна. - Ножами кидалась.
- Да ну! - притворно заохала Регина. - И что, метко?
- Лучше не бывает.
Пробиться к пощади Трех Вокзалов оказалось делом хлопотным и, в конечном итоге, безрезультатным.
- Бросаем тачку здесь и идем пешком, - скомандовала Анна.
- Как пешком? Куда?
- В ресторан, конечно. На Ярославском вокзале есть одно премиленькое местечко. Очень рекомендую.
Бауэр прижала собачку к своей затянутой в черное груди.
- Дорогуша, ты это серьезно?
- Серьезно. Это так романтично: расставания, встречи, поезда. Если не понравится, отправимся в другое место.
Регина колебалась. Ее не тешила перспектива идти пешком, прокладывая путь в толпе. Но Немировская тянула ее за собой так уверенно, что та сдалась. Анна никогда не бывала в подобных заведениях. С Немировским она посещала только рестораны при дорогих отелях, где почти в камерной обстановке трапезничали акулы бизнеса, "выгуливая" девиц из эскорта. Здесь же потягивали коктейли охотницы на миллиардеров. Ресторан на вокзале никак не соответствовал статусу Анны, но она мало сейчас над этим задумывалась.
Впрочем, ресторан оказался куда более приличным, чем представлялось. Подруги прошли через празднично освещенный зал и заняли столик у стены.
- Как-то здесь дешево, - презрительно сказала Бауэр, изучая меню.
- Ресторан антипафосный и антигламурный, - пояснила Анна. - Ну, да ничего. Сделай заказ, зайка, я скоро вернусь.
- Ты куда? - подозрительно спросила Регина.
- В дамскую комнату.
Регина обиженно надула губки.
- Не сердись, я быстро. Сделай пока заказ, - поспешно ответила Немировская.
Анне вдруг стало немного жаль свою подругу. Пусть у Регины все фальшивое - и грудь, и траур, и даже имя - все равно жаль расставаться с ней. Неизвестно, увидит ли Анна еще когда-нибудь эту силиконовую вдовушку или же нет.
Анна вышла из ресторана и, забыв о плавной и изящной походке "от бедра", которая всегда приковывала мужские взгляды, поспешила в сторону железнодорожных касс дальнего следования. Расталкивая пассажиров, она протиснулась к окошку.
- Девушка, - вкрадчиво заговорила Немировская с кассиршей. - Мне нужен один билет до Барнаула. На ближайший поезд. Срочно.
Кассирша равнодушно взглянула на монитор перед собой, потом перевела глаза на Анну.
- До Барнаула поезд ходит через день. Будет завтра утром. Билет брать будете?
- Мне на сегодня надо. Посмотрите, пожалуйста, какие поезда идут на Алтай.
Кассирша стала что-то искать на мониторе. Очередь, в которую вклинилась Анна, начала возмущаться. Сначала негромко, но потом все громче и шумнее. Кто-то даже ущипнул женщину в бок. Но Анна ничего не замечала, для нее главным было взять билет.
- Через шесть часов идет поезд на Алма-Ату, - наконец оторвалась от компьютера кассирша. - Можно доехать до Рубцовска. А через двадцать минут отходит поезд до Новокузнецка.
- Отлично! - воскликнула Анна, слабо, впрочем, представляя, где находится Новокузнецк. - Есть билеты?
Очередь от ропота перешла к открытой агрессии.
Сначала Немировская попросила билет в мягкий вагон. Но когда кассирша назвала ей стоимость билета, покачала головой. Впервые за много лет она почувствовала, что значит нехватка денег. Как альтернативу она купила место в плацкартном вагоне.
...Анна бежала по перрону с сумкой через плечо. В руке она держала билет, уголки которого трепал ветер.
* * *
За пыльным вагонным окном проплывали подмосковные дачи. Пассажиры устраивались поудобнее, размещая вещи, переодевались, заводили знакомства. Анне было плохо. Она все больше и больше раскаивалась, что не полетела на самолете. Как было бы сейчас удобно вытянуть усталые ноги в самолетном кресле и подремать под ровный гул турбин. Пятьдесят грамм коньяка на взлете, минеральная вода в дороге... В самолете никто не станет бегать по проходу, есть копченную, с жутким запахом, курицу и снимать несвежую обувь с грязных носок. У Немировской не было с собой ни одежды, чтобы сменить в пути, ни продуктов на три дня.
Она купила у горластой проводницы бутылку минеральной воды и, поджав ноги, постаралась как можно более серьезно обдумать дальнейшую свою судьбу. Но сосредоточиться никак не удавалось. В купе напротив разместилась веселая компания молодых подвыпивших мужчин. Проводники еще не успели раздать серое, пахнущее сыростью, белье, а эти бравые ребята достали недорогую популярную водку и колбасу в пергаментной бумаге. Они негромко матерились, обсуждали общих знакомых и смеялись над анекдотами. Кто-то из них обратил внимание на Анну.
- Красавица, не хотите выпить с нами? - подмигнул ей высокий небритый шатен.
Немировская покачала головой.
- Как жаль. А, может, пивасика? Я сбегаю, мне для вас ничего не трудно.
- Я же сказала, нет.
Но мужчины, разгоряченные алкоголем, отставать от симпатичной девушки не собирались.
- А вы куда едете? До конечной, я надеюсь?
- Не хотите поменяться местами? Здесь открывается форточка и вам будет значительно удобнее...
- Девушка, а девушка, а как вас зовут?
- Давайте телефонами обменяемся, а?
- Вы, наверное, москвичка? По вас видно.
- Да хватит вам! - рявкнула суровая женщина с нижней боковой полки. - Угомонитесь, мальчики.
Женщина была рослой, полной, с зычным голосом. С такой явно не забалуешь. Анне она улыбнулась доверительной, светлой улыбкой.
- Не обращай внимания, детка. Я хорошо знаю эту публику.
- А я вот нет.
- Да уж, вижу. Ты странно как-то в дорогу собралась. Спасаешься бегством?
Немировская вздрогнула. Неужели у нее на лице все написано?