Кармашек Мая : другие произведения.

Ноллеры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Хорошо, когда есть подруги. Можно устроить погоню за контрабандным котом, объестся мороженного "Космофрутто" или полюбоваться на поток метеоров за иллюминатором. Правда, Катя говорит, это совсем не круто, так как выходят из строя антенны, солнечные батареи пробиты, а кому чинить? А еще можно болеть за любимую команду ноллеров. Или даже самим принять участие в Чемпионате Содружества.

   Мая Кармашек
  
  
  
  
  
  
   Ноллеры
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Текст распространяется бесплатно
  
   Иллюстрации - Кирилл Влашкевич
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1. Ксанз
  
   Дорога не заладилась с самого начала.
   Если б время позволило, Ксанз бы взял персональную яхту. Но экстренное сообщение по зашифрованному каналу пробудило к жизни давно позабытое ощущение.
   Прежде, когда тело Ксанза еще не погрузили в биораствор внутри глухого, отсвечивающего латунью скафандра. Прежде, когда нервные окончания еще не купировали или привязали к сенсорам. Прежде, когда принц, оставаясь белокрылым экзо, гордо именовал себя человеком. В те далекие дни Ксанз назвал бы пробудившееся ощущение дурным предчувствием.
   На зафрахтованном клипере не оказалось пищевого конвертера. Затем идиот-таможенник с орбитального контроля никак не мог поверить, что да, сам Ксанз Ассара отправляется в путешествие, но нет, он не может опустить забрало скафандра, чтобы подтвердить личность. Он вообще не может опустить чертово забрало, и никто не может, потому что на моделях для метаморфов нет никаких забрал, только датчики и индикаторы, чтобы ученый, пожертвовавший человеческим обликом ради науки, мог спокойно работать в атмосфере Венеры. И какого черта вообще он должен отчитываться перед идиотом?
   Таможенник оскорбился (а кто бы не оскорбился?) и вызвал начальство. Глупая попытка идентификации повторилась по второму кругу. Подсказывать очевидное решение Ксанз не желал принципиально. Сказалось внутреннее раздражение - хотелось немного поскандалить. Наконец, таможенники сами догадались связаться с Хрустальным городом и запросить подтверждение. После чего с сухими извинениями выпустили клипер за пределы орбитальной сети.
   Мысленно помахав таможне ручкой, Ксанз погрузился в невеселые думы о том, что, если б знал, насколько невыносимо иной раз пребывать внутри ограниченного пространства, пусть и ощущая короб скафандра частью себя, десять раз бы подумал. Двадцать. Но у каждого своя страсть, своя звезда, к которой только и стоит стремиться, ради лишь нее одной следует жить и умирать. Для Ксанза такой страстью стала Венера. Смертельная подруга, ядовитая и многообещающая. Вот только продуктивно работать там, оставаясь даже не человеком - экзо, все равно нельзя. Пришлось проходить морфинг и лезть в консервную банку. Но ведь оно того стоило, не так ли?
   При воспоминании, как у мальчишки-таможенника чуть фуражка не слетела с оттопыренных ушей, когда из Хрустального пришло подтверждение, что перед ним действительно принц, а не полтонны говяжьей тушенки, Ксанз испытал улыбку. Именно испытал. Физически улыбаться он теперь не мог, но уже научился различать нюансы между ощущением счастья, радостью, проявлением смеха и мимолетной улыбкой. Последняя походила на светящееся крыло мотылька, проскользнувшее от ротовой щели к солнечному сплетению. Странное ощущение - чувство от использования мимики есть, а самой мимики нет.
   Но разве так исправить окончательно испорченное настроение? И винить некого, кроме себя. Да и винить глупо - решение принимал не один год, все тщательно взвесил и обдумал. Однако привыкать таскать собственную тюрьму на плечах, а точнее, култыхаться внутри, пока сервоприводы приводят в движение скафандр, оказалось сложнее, чем Ксанз ожидал. И хотя доктора предупреждали - первый месяц будет тяжелым, Ксанз предположить не мог, что бремя окажется адским, почти невыносимым.
   После прохождения орбитальной таможни досадные задержки и злоключения не закончились. До Луны разгоняться запрещалось, потому по дороге Ксанз развлекался лавированием среди скоплений космического мусора. А ведь предлагал же на форуме Содружества сибирский сенатор Ланевский объявить месячный мораторий на полеты и выжечь к чертям всю эту парящую свалку! Куда там... У всех, видите ли, грузы, договоренности, поставки и вообще, бизнес. А там, где бизнес, для гуманизма места нет. Тяжелым транспортникам и военным крейсерам хоть бы хны, страдают только частники на яхтах и клиперах. Короче говоря, пропорол обшивку здоровенным куском выщербленной гидропонной установки. Видимо, еще со времен Сибирско-Китайского альянса, когда все грезили мирным космосом и обожали устраивать на орбите агрономические эксперименты. Где то светлое время? Вот когда ученые ценились на вес золота!
   Для ремонта пристыковался к транзитному маяку. Там не оказалось даже дроида-сварщика, и владельцу, философски настроенному поляку из-под Гданьска по имени Марик, пришлось накладывать заплату вручную. Молча делать ремонт поляк не желал, и Ксанз выслушал полуторачасовую лекцию о вечном звездном пламени, воплощениях Тримурти и прочей философской белиберде. От диванной философии у Ксанза страшно зачесался нос (о такой возможности доктора тоже предупреждали, называя ее "фантомным зудом"). Почесать нос, по понятной причине, не имелось никакой возможности. Оставалось тихо сходить с ума, пытаясь отвлечься решением простеньких уравнений с модулями, что помогало плохо. В конце концов, Ксанз занял позицию у иллюминатора и впал в подобие оцепенения, считывая информацию об излучении звезд в ожидании, пока поляк починит прореху.
   И наконец, при подлете к "сковородке" какой-то нахал обогнал клипер на элитном серебристом глиссере и занял зарезервированное место на причале.
   Ксанзу хотелось четвертовать наглеца вместе со сверкающей посудиной плазменным резаком. Вместо этого принц мысленно почесал все, что чесалось - к тому времени кроме носа зудели также спина, пятка и то загадочное место на коленке, которое вроде как и почешешь, да сразу понимаешь, что чешется где-то не там, а туда просто отдает - и вежливо вышел на связь.
   Тщательно подбирая слова, Ксанз попросил нахала убрать глиссер. В противном случае (вежливо, очень дипломатично) Ксанз пообещал расплющить его блестящий тазик, приземлившись сверху.
   Да, такой он несдержанный. Да, он плевать хотел, чья дочка на борту. У всех экстренный случай, место для того и занимают заранее, чтобы избежать таких вот случаев. Да всё равно ему, кто там придет, он сам сейчас припаркует клипер и придет. И прихватит плазменный резак.
   Последнее Ксанз вслух не произнес. Вместо этого переключил связь на порт, скупо обрисовал проблему дежурному и запросил другое место для стыковки. На миг фортуна улыбнулась принцу. Порт незамедлительно ответил, что Ксанз может припарковаться на причале 5-А рядом крейсером "Диамант". Музейный экземпляр встал на долгий ремонт перед отправкой на космическую выставку под куполом Ганимеда, перегородив путь для тяжелых транспортников, поэтому весь причал отвели в распоряжение малогабаритных кораблей.
   Ксанз развернул клипер, чтобы перелететь к пятому причалу. Зеленоватые всполохи этерго-поля вокруг станции сигнализировали о постоянно прибывающих кораблях.
   "Необычайное оживление", - подумалось Ксанзу. Но он тут же вспомнил, что прибыл на "сковородку" в разгар ноллерского чемпионата.
  
  
   2. Яна
  
   До "сковородки" оставалось лететь полтора часа. Яна решила, что вполне успеет найти парня для развлечения на ближайшие недели.
   Кроме нее в лайнере оказалось две сотни пассажиров. Туристы чинно попивали коктейли на бизнес-палубе, пассажиры попроще веселились ярусом ниже. В основном военные и с два десятка специалистов, таких же, как она ученых-контрактников космофлота Сибирской Федерации, согласившихся надеть форму ради доступа к оборудованию. Генералитет закрывал глаза на собственные исследования ученых, если те не требовали серьезных финансовых затрат. Успешная работа гарантировала неплохо оплачиваемую должность в одном из проектных институтов Сибири. А деньги Яне нужны.
   Шумная делегация геологов из фонда Картера всю дорогу до станции горланила песни. Молодой бородач декламировал раннего Вилинского и позднего Чижкова, а перед самой посадкой геологи даже разыграли небольшой спектакль на тему терраформирования Марса. Стройная девушка с рыжей копной волос, похожая на гривастого львенка, изображала тающие ледники - раскидывала руки наподобие крыльев и периодически выкрикивала: "Пущ, пущ!" Казалось, корпус лайнера вот-вот даст трещину от сотрясавшего салон хохота.
   Яна провела рукой по короткому ершику черных волос и с каплей зависти еще раз посмотрела на гривастую. А затем глубоко вздохнула.
   Душновато, и на освещении нижней палубы явно экономили. Впрочем, тусклые желтые лампы создавали даже больше уюта, чем яркая иллюминация туристического салона. Серые шероховатые переборки из легкого пластика казались на ощупь неприятно скользкими. Вместо обзорных панелей в центре под потолком висел проекционный куб, транслировавший виды снаружи. Большую часть дороги за бортом не происходило ничего интересного. Пару раз их обгоняли дорогие яхты. Остальное время лайнер оставлял позади понурые грузовозы.
   Яна потерла ноющие голени. Предстояло играть в одной из спонсорских команд на замене. Приказ поступил всего пять дней назад, пришлось срочно восстанавливать тонус на тренажерах. Видимо, слегка перетрудила мышцы.
   Надо отвлечься. Яна вытащила из нагрудного кармана "мерцалку" и прикрепила к волосам на виске. Холо-монитор материализовался перед левым глазом, настройка на зрачок заняла секунд десять. Модель старая, тормозная, но тратить деньги на что-то поновее Яна не хотела. Откладывала на другое.
   Наконец, "мерцалка" настроилась, радостный сигнал оповестил о том, что процессор распознал хозяина, и на мониторе прогрузился профиль. Яна тут же сморгнула стандартные приветствия и рекламу обновлений, вывела на монитор последние снимки, присланные Катей.
   Вот Рыжулька на фоне загибающегося вверх горизонта "сковородки". За спиной строгие серые улицы перетекают в разноцветный хаос частных построек. У кого-то на дворе даже виднеется садик.
   Вот Катя сгребла в охапку кучу мелких дроидов. Сто процентов, сама понаделала колченогих уродцев.
   А вот стоит в окружении подруг.
   Та, что выставила вперед подбородок, наверное, Милена, дочка директора станции. Шоколадного цвета волосы собраны на затылке в конский хвост. На плечах спортивная майка - белая с черными полосами слева, на поясе узлом завязана серая шерстяная кофточка.
   Чернокрылая экзо, разумеется, Пейшен. Обаятельная улыбка, белокурые волосы вьются до плеч. Над "мерцалкой" последней модели инфантильная детская заколка в форме зайчика.
   А полненькая раскосая улыбашка в лимонном сарафане - Регина. Какое открытое лицо. Сразу видно доброго человека.
   Яна пролистала все изображения. Катя не улыбалась ни на одном. Погладила указательным пальцем серьезное лицо сестры, провела по Катиному плечу. Красные фаланги, серебристо-серый металл. Все трубки и провода видны.
   "Киберпротез мог бы выглядеть почти как настоящая рука. Почему же она сняла кожух?"
   Активировала быстросвязь. Всё ещё вне зоны доступа. Впрочем, не удивительно. Последний ретранслятор на заправочном маяке на полпути от Луны. Частные сигналы за пределы стокилометровой зоны от станции не доходят, а до нее еще минут двадцать. Но до чего же не терпится обнять Рыжульку. Совсем она на этой проклятой "сковородке" приуныла. Да и есть от чего, что уж тут.
   Яна обвела взглядом салон. Скромный парень в углу, пилот-стажер, судя по нашивкам на темно-синем кителе.
   "Лет восемнадцать, чуть младше меня. Тонкая бровь, прямой нос, костяшки пальцев без ссадин. Вполне сойдет".
   - Привет, я - Яна. А ты кто? - Яна подсела к стажеру.
   Тот слегка растерялся. Краска выступила пятнами на скулах. Парень прочистил горло и только после этого ответил:
   - Привет. Я - Максим. То есть, Макс.
   - Отлично, значит, Макс, - Яна смотрела прямо, не отводя взгляда, как хищник, готовящийся к нападению. Ей нравилось ощущать превосходство.
   Макс не выдержал и отвел глаза.
   Не прошло и минуты, а парень полностью в ее власти. Что захочет, то с ним и сделает. Отвел глаза - теперь можно из него хоть веревки вить. Но сперва нужно угостить сахарком.
   - Я на станцию на некоторое время, - заявила Яна. - Вот думаю, с кем бы потусить. Я ведь там почти никого не знаю. Если хочешь, добавь мой контакт.
   С этими словами она сморгнула номер быстросвязи в сторону "мерцалки" парня.
   Макс сидел пунцовый, явно не зная, как поступить. И, конечно же, сделал правильный выбор. В этом возрасте они все делают правильный выбор.
   - Гм, хорошо. Вот мой номер.
   Яна добавила Макса в лист локальных контактов. Теперь следовало избавиться от его застенчивости. Яна знала два хороших способа: штурм и окучивание. Первый допускал безотлагательную сексуальную связь, что весьма проблематично в условиях лайнера. Ну не в туалет же парня волочь? Потому Яна избрала второй и приступила к лучшему варианту окучивания - старомодному неспешному разговору ни о чем.
   - Вот чумные, - кивнула Яна в сторону геологов. - Второй раз с этими попадаю, и второй раз наблюдаю такое шапито.
   - Да уж, - выдавил Макс с нервным вздохом
   "Неужто девственник? - заподозрила Яна. - Ну, это ничего. Этот мелкий недостаток мы мигом исправим".
   - На стажировку? - поинтересовалась она, взглядом указав на пилотские нашивки.
   - Да, на стажировку, - ответил Макс. Вышло гораздо увереннее. Не сказать, что столь короткая фраза требует много усилий, но Макс все еще напрягался.
   - А я на соревнования, - похвалилась Яна.
   Макс оживился.
   - Нольбол? Правда? За какую команду?
   - Да ты фанат, я смотрю? - улыбнулась Яна.
   - Есть немного. Так что за команда?
   - "Ястребы".
   Макс наморщил лоб.
   - Они же в самом низу таблицы.
   - Разочарован?
   - Нет, что ты! Я, правда, не видел ни одной их игры, но уверен, команда отличная.
   - Не подлизывайся, не нужно, - подмигнула Яна. - Тебе и так перепадет.
   Макс снова залился пунцовой краской.
   - Я на замену всего лишь, - рассказывала Яна. - Полузащитник повредил лодыжку, а у них заключительный этап отборочных к Чемпионату Содружества. В этом году с Ханаямы прилетают две команды. Бойня будет та еще.
   Мимо них прошелестел начищенный до блеска дроид с разноцветными пакетиками и трубочками на подносе. Остановился, повинуясь жесту Яны. Она невольно залюбовалась отражением в хромированной поверхности, пока выбирала напиток.
   "А неплохая пара из нас".
   Она - подтянутая, в меру мускулистая, с черным ершиком спортивной стрижки. И он - будущий пилот с орлиным носом и волевым подбородком.
   "Ладно. Нет у него волевого подбородка, и нос самый что ни на есть обычный. Но это не беда. У меня-то подбородок есть и клюв вполне аристократический".
   - Ты ведь не на Чемпионат сам? - поинтересовалась Яна, выбирая напиток. Очень хотелось апельсинового сока. Даже не столько пить, сколько понюхать. Конечно, на лайнере нет настоящего, выжатого из апельсина, но, возможно, по чистой случайности, в наборе дроида завалялся пакетик, предназначенный для бизнес-палубы с восстановленным соком?
   Макс совсем по-детски шмыгнул носом:
   - Увы. Маневровые испытания вместе с Риши. Башковитые ребята эти китайцы. Придумали такую шутку, чтобы гасить перегрузку на старте почти на двадцать процентов. Главное, сам прибор размером шахматную фигурку, - Макс задумался. - Хм, и выглядит почти как пешка.
   - Но это же здорово! Испытания, адреналин, - попыталась ободрить нового знакомого Яна. - Разве нет?
   В ответ Макс странно посмотрел и пожаловался:
   - В общем, да, конечно. Вот только поглощатель разрабатывали в Калуге больше пяти лет. До финальной стадии оставалось всего пара месяцев. И тут Чуань Ли выкатывает свою версию прибора. Короче, поглощатель теперь называется "Син Пао" и ничего с этим не поделаешь. Наши уже придумали ему прозвище - "синька".
   - А что? Смешно, - Яна потерла лоб. - Ну да сами и виноваты, копуши. У меня знакомый в Академгородке в Новосибирске. Ругает наших за излишнюю осторожность постоянно. А ты в универе в какой области специализировался?
   - Физика и аэродинамика, - ответил Макс. - А ты?
   - Гибридизация планктона и гидропонные фермы.
   - Так ты будущий океанолог?
   - Не совсем. То есть, по контракту - да. Но как потом, не знаю пока. На самом деле, мне два семестра до выбора специализации оставалось, а тут фонд предложил выгодный договор.
   - А самой чего хочется?
   - В океане хорошо, в общем-то. Но с водорослями возюкаться скучновато. Я вот думаю, может, заявку подать в контакт-группу? - ответила Яна.
   - Это которые с дельфинами? - оживился Макс. Новая знакомая оказалась невероятно интересной.
   - Ага. Говорят, там не заскучаешь. Только сложно, думаю, поначалу. И потом, непросто взять и перепрыгнуть с флоры на фауну, - Яна изобразила, как разбегается и прыгает, раскинув руки.
   Макс совсем по-детски захихикал.
   - И там надо препарировать лягушек и прочее, - подлил он масла в огонь.
   - Так не настоящих же, - отмахнулась Яна, - макеты только.
   - Все равно, кажется, что живое, - подначивал Макс. - Как задергает лапками, в обморок и брык. Жуткий позор.
   Яна улыбнулась.
   - Нет, Макс, я не из тех, кто падает в обморок. Я из тех, кто откусывает лягушке голову, чем доводит до истерики нежных сокурсниц.
   Макс, приоткрыв рот, восторженно поедал Яну глазами.
   По внутренней связи голос капитана объявил, что станция "Центр спорта" окажется в пределах видимости через минуту, и все желающие смогут полюбоваться в обзорные иллюминаторы на достойное внимания зрелище. Понятно, объявление относилось в первую очередь к туристам. Но и про нижнюю палубу не забыли.
   Проекционный куб замигал, меняя ракурс. Через пару секунд на мониторах возникла "сковородка".
   Торус космической станции "Центр спорта" действительно напоминал сковородку. Три причала, словно украшенные стразами ручки, испещрены причалами поменьше. Сегментированные, вытянутые на сотни метров в разные стороны. Матовые купола над гигантским жилым блоком. Загибающееся по оси целое поле солнечных батарей. Натурально сковородка с крышкой. Десятикилометровая.
   Вскоре лайнер пристыковался, и пассажиры по вековой традиции поаплодировали экипажу.
   Макса пропустили через отдельный терминал, как штатного военнослужащего, едва взглянув на багаж. Специалистам-контрактникам пришлось дожидаться очереди перед строгим сержантом. Яна рассчитывала пройти таможню без задержек вместе с новым знакомым, но сержант бесцеремонно развернул девушку в сторону гражданского терминала.
   Такой поворот несколько подпортил настроение. Яна собиралась пронести нечто не вполне легальное. Военных досматривали мимоходом из-за того, что они сразу отправлялись на трехдневный карантин внутри базы, где контрабанду утаить невозможно. Контрактников же размещали в гостинице у ворот.
   "Финт был бы изящный. Проскочить таможню без досмотра и сразу в гостиницу. Размечталась и обломилась, что называется. Разумеется, они учли такую возможность. И о чем я только думала? Хотела легких денег. Ну-ну", - Яна наскоро подсчитала в уме сумму вознаграждения за вычетом штрафа и осторожно задвинула ногой квадратную пластиковую коробку под одну из стоек.
   "Значит, не судьба".
   У геологов оказалось такое количество инструментов и аппаратуры, что ждать пришлось целый час. Но геологи не унывали. И через пару минут Яна и думать забыла, что везла что-то помимо личных вещей, развлекаясь бесконечными анекдотами из жизни "камнекопов".
   За стойками регистрации две практикантки, должно быть, прибывшие с Земли на время Чемпионата Содружества, ловко обслуживали гостей. Одна, апатичная африканка, проверяла багаж, вторая, чернокрылая экзо с обаянием блондинки-супермодели, заполняла бланки прибытия и приветствовала гостей. Блондинка показалась Яне ужасно знакомой.
   "Наверно, Пейшен?"
   - Здравствуйте. Добро пожаловать на станцию "Центр спорта". Приносим извинения за вынужденную задержку. Нагрузка на терминалы повышена в связи с Чемпионатом Содружества по нольболу, - чернокрылая с улыбкой приняла Янин пасс-карт и запустила воспроизведение холо-записи. На панели возникла точная трехмерная копия "небожительницы", парящая в облаке переливающихся блесток.
   - Администрация станции "Центр спорта" приветствует вас. Напоминаем, что для передвижения внутри станции можно воспользоваться сегвеями, скоростным быстротуаром и автокарами "Феликс-такси". "Феликс-такси" - каждая пятая поездка бесплатно, - затараторила холо-копия, пока оригинал выверенными движениями заполняла бланк, возникший в сиреневой матрице стойки регистрации. - К сожалению, использование гравилетов и собственного транспорта, включая крылья, в пределах станции запрещено. Отели "Карлофф" предлагают каждому постояльцу персонального холо-гида. Сеть магазинов и закусочных "Клаус Бластер" порадует вас самым широким ассортиментом. Не забудьте посетить спа, солярии, сауны и массажные салоны "Центра удовольствий Тиффани". Изысканным гурманам угодят повара ресторана "Шик. Фонд Лурье и партнеры". Только в ресторане "Шик" шикарные угощения. Не пропустите выставку "Век достижений" с демонстрацией холо-фильма Грега Торбьорна "За что мы любим нольбол". Билеты на Чемпионат Содружества можно заказать из номера отеля, через любой инфо-терминал или при помощи персонального визуал-помощника на сайте станции. Сегодня в полдень на Центральной площади состоится благотворительный концерт коллективов местной самодеятельности. Все средства пойдут на создание памятного знака на Спортивной аллее.
   Воспроизведение закончилось. Копия пропала. Терминал отрыгнул оформленные документы на пластиковый поддон.
   - Не забудьте ваш пасс-карт, - улыбнулась чернокрылая экзо. - Добро пожаловать и хорошего вам дня. Следующий, пожалуйста!
  
  
   3. Пейшен
  
   Снаружи "сковородка" не казалась такой уж огромной. На финальной стадии ускорения от этерго-выхлопа стартующих кораблей возникало облако крошечных частиц, искажавших изображение за иллюминатором. Поэтому перед посадкой пассажиры не могли оценить истинный масштаб торуса.
   Лишь внутри, после таможенных дроидов и стойки регистрации, когда турист попадал в широкое фойе из трех стен и подобно моллюску выглядывал из крошечного панциря вестибюля, лишь тогда впервые прибывший на станцию с изумлением лицезрел открывавшуюся взору картину.
   Некогда военная база, ныне - конверсионный объект, сохранила все черты строго организованной системы.
   Архитектор намеренно убрал четвертую стену. И даже намек на нее - рамы, стекла, холо-панели - ничего. Только зияющая дыра, будто смотришь из колодца, и головокружительная перспектива вдали.
   У многих поначалу захватывало дух. Первое, что видел пассажир - уходящий вверх, словно заворачивающийся край пиццы, горизонт. Взгляд упирался в сизую дымку где-то над сплетением серебристых дорожек, темно-синих, зеленых, красных и оранжевых крыш домов, магазинов, административных корпусов, серых ноллерских кубов и белых чаш стадионов. Все это, с учетом искривления корпуса, казалось наростами на внутренностях исполинской раковины.
   Неподготовленный человек сразу же искал руками, за что бы ухватиться. При виде крыш высоко над головой могло показаться, что ты вот-вот оторвешься от привычной поверхности и улетишь. А дети радостно сообщали старшим о важном открытии: кто-то сейчас идет там наверху по улице, но вниз головой.
   По слухам в первые годы после открытия ноллерских кубов любимым развлечением местной публики стало приходить в порт после обеда и наблюдать за реакцией новоприбывших. Лучшие изображения фиксировали на холо и передавали друг другу на внутреннем форуме. По тому, насколько широко распахивались глаза туриста, с легкостью определяли, бывал человек уже на станции или только что "утратил невинность".
   И все без исключения в первый визит делали на память холо-скрин с нутром "сковородки" на заднем фоне. Настоящий город внутри гигантского бублика.
   Неизвестно, кто первый об этом упомянул, но с некоторых пор стало хорошей приметой, если на стойке регистрации тебя встречала красавица-экзо. "Попал на чернокрылую - это к деньгам", - шутили старожилы.
   Пейшен проработала две недели, пока поняла, насколько внушительно выглядит на фоне открывающейся пассажирам панорамы. Грозный ангел с черными крыльями у райских врат.
   Вероятно, впечатление немного портилось, когда вновь прибывшие видели, насколько у Пейшен добрый взгляд, и слышали мягкий голос. Наверное, стоило бы ради создания драматичного эффекта походить на тренажеры, сбросить пару кило, чтобы обрести суровую впалость щек и взор человека, привыкшего преодолевать трудности. Но Пейшен едва заставляла себя делать зарядку. Конечно, она не такая полная, как Регина. Талия располагалась, где ей и положено. Но редко кто обращал внимание на талию. Обычно мужчины фиксировали взгляд повыше, и Пейшен каждый раз с некоторой гордостью мысленно отмечала, что им есть чем любоваться.
   Парня у Пейшен не было. Единственный кандидат на место возлюбленного, хмурый Рохас по прозвищу "Арахис", остался в колледже на Земле зубрить экономику. В первый день он заступился за Пейшен перед старшекурсницами. А потом в течение двух лет они вместе обедали. И с каждым днем Рохас становился немного грустнее. Кажется, у него какие-то неприятности в семье. Рассказывать об этом "небожитель" не любил, а спрашивать о семье у экзо считалось дурным тоном - слишком у многих попросту не имелось конкретных родителей. "Пробирочники" - слово обидное, но абсолютно точное.
   Собственных маму и папу Пейшен видела в последний раз два года назад, когда они обнимали зареванную четырнадцатилетку на пороге колледжа перед отлетом в Ханаяму. Бекки и Томас. Ослепительная ассара с белоснежными крыльями и строгий ордо с иссиня-черным пером. Удивительно, как Пейшен не родилась "пеструшкой". Так молодежь презрительно называла "небожителей" с разноцветными крыльями. Предрассудок, конечно, но почему-то считалось, что метисы не обладают необходимым интеллектом для занятий наукой. Что ж, через год у Пейшен будет шанс доказать обратное. Практика начиналась только в январе, а пока что "небожительница" решила подзаработать и немного отвлечься. Летела на станцию по договору перебирать бумажки в бухгалтерии, но директор Горовец, едва завидев Пейшен, принялся уговаривать встать на регистрацию прибывающих. И уговорил.
   Сегодня с утра пораньше к стойке приблудился скучающий Борик в рубашке и шортиках на лямках, одна из которых вечно отстегивалась и волочилась по палубе за мальчиком. В перерывах между рейсами настырный дошколенок докладывал о пережитых за утро приключениях.
   Он уже побывал у Кати. Котёнка пошла к доктору из-за руки. То есть, из-за протеза. Это событие вызвало в мальчике живой интерес, и теперь он крутился вокруг Пейшен, явно порываясь и одновременно не решаясь задать волнующий вопрос. Наконец, Пейшен не выдержала, дождалась, когда пройдут все пассажиры с лайнера "Свиридов" и переключила редкий поток одиночек-яхтеров на соседний терминал. Стараясь выглядеть сурово, она наклонилась к тут же просиявшему Борику и строго спросила, выделяя каждое слово:
   - Маленькое чудовище, чего ты хочешь?
   По крайней мере, ей казалось, что строго. На самом деле, судя по улыбке мальчика, Пейшен опять выглядела мило и ничего не могла с этим поделать. Злилась ли, печалилась ли, пребывала ли в апатии - всякий раз она оставалась очаровательной. И осознание этого факта лишало возможности быть твердой. Ну, какая тут твердость, когда ты такая лапочка?
   "Надо было в артистки идти, - думала Пейшен. - Играла бы в подростковых стампингах или даже на сцене королевской холорамы. А может, еще и пойду. Год до конца учебы, а я так и не решила, чего хочу в жизни".
   - Я динозаврик, - радостно сообщил Борик, указывая на лямку. Видимо, в его фантазиях, отстегнувшаяся лямка походила на хвост огромной рептилии.
   - Охотно верю, - насупилась Пейшен.
   Борик же, обрадованный, что ему удалось привлечь к себе внимание, осторожно потрогал краешек крыла "небожительницы".
   - Пыжик, а расскажи мне, знаешь про что? - тут мальчик запнулся, формулируя вопрос.
   - Во-первых, никакой не Пыжик, а Пейшен. Во-вторых, где "пожалуйста"?
   - Пейшен, - послушно исправился Борик. - Пожалуйста, расскажи мне, ты сама вылупилась из яичка или тебя доктор вытащил?
   Пейшен со вздохом закатила глаза и уронила голову в ладони.
  
  
   4. Катя
  
   Бойков внимательно осмотрел Катино плечо.
   - Все зажило, милочка. Совершенно не представляю, что тут может болеть. - Доктор поправил круглые очки в золотой оправе - ретро-модель "мерцалки". - Впрочем, запущу диагностику. Как раз софт "диагноду" обновляли. Вот и протестируем заодно. Я имею в виду - и вас, и "диагнода".
   Бойков обожал растолковывать собственные несмешные шутки. Далеко за сорок, худой, он относился к тому типу людей, что обладают малоприятной привычкой маскировать лысину, отращивая длинную прядь на висках и зачесывая через всю голову. При малейшем дуновении сальный клок волос откидывался обратно и свисал над ухом рваным флагом капитуляции.
   Доктор носил под халатом серый свитер из грубой шерсти, явно связанный на Земле мамой или бабушкой, и осматривал пациента, сильно опуская подбородок. Так, что казалось, острая бородка вот-вот пронзит солнечное сплетение. Длинный нос Бойкова нависал над верхней губой, а сальная прядь смещалась ко лбу. В такие моменты доктор немного походил на какаду.
   В кабинете царила прохлада, климатизатор работал с ровным шумом, от которого непременно клонило бы в сон, если б не обстановка кабинета - неуютная, совсем не располагающая к отдыху. Все здесь бежевое или бледно-голубое. Поверхности казались твердыми и холодными. Вывешенные на стенах холо-панно демонстрировали всевозможные медицинские ужасы: от рекламы ингаляторов до красочных симптомов наиболее неприятных космических заболеваний вроде ценофобии.
   На столе красовались неуместные с виду фигурки из яркого пластика. Вот лиловый кругляшок "Лучшего средства от аллергии компании Абстейн" на палочке. А вот крошечная фигурка в синем скафандре модели "Топаз" корчится, изображая жуткую фобию, настигнувшую космонавта врасплох.
   Катя невольно повела плечом.
   На соседнем панно красовался трехмерный ушиб колена. Рядом парень с девушкой, видимо, пара, поочередно жмурились и чихали друг на друга.
   Катя гадала, кому предназначены эти страшилки? Рекламу еще можно понять. И простить. Какая-нибудь опасливая домохозяйка поспешит закупить впрок разноцветных ингаляторов на все случаи жизни. А что насчет ликбеза про ушибы? Не показывают ведь, как накладывать повязку или чем мазать коленку. Только страшные последствия и вечное "без промедлений обратитесь в местный медблок, где вам окажут квалифицированную помощь". Можно подумать, кто-то побежит с ушибленной коленкой в столовую или на выставку.
   Про грипп и вовсе смешно. Последние случаи вируса зафиксированы год назад в Ханаяме. И не в связи с нехваткой лекарств, а из-за сбоев в системах воздухоочистки. Ну и к чему тогда нелепые картинки с чихающими любовниками и красными распухшими носами?
   Бойков закончил настраивать медбота.
   - Сейчас просканируем нервные окончания, чтобы исключить новые физические повреждения. Впрочем, думаю, это все психосоматика, но для надежности удостоверимся? - он будто бы спрашивал разрешения у Кати, хотя сам уже запустил программу и наблюдал, как зеленая полоска сканирования медленно ползет по культе.
   Катя на всякий случай кивнула и отвернулась. Видеть, что осталось от руки, до сих пор странно и немного неприятно. Катя даже пристегивала и отстегивала киберпротез, глядя в сторону.
   Бойков внимательно посмотрел на пациентку сквозь очки.
   - Не мутит? Голова немного кружится, да? - он словно прочитал ее мысли. - Психосоматика, она родимая. Никаких сомнений, милочка. Но это ничего. Мы сейчас по старинке попробуем с вами.
   Доктор отключил сканирование и полез в подсобку, где долго возился, что-то роняя и чертыхаясь. Наконец, вернулся с большим куском черного полотна, продолговатой пластиковой коробкой и обычным зеркалом сантиметров сорок в длину из хрупкого стеклоидного пластика.
   - Садитесь-ка вот сюда, - Бойков указал Кате на свое рабочее место. - Прямо в кресло и вплотную к столу придвигайтесь.
   Затем доктор накинул на Катю слева черное полотно так, чтобы скрыть плечо и руку. Потом поставил коробку и опустил нижний край полотна сверху с таким расчетом, чтобы визуально Катина рука будто бы оказалась внутри, словно в рыцарском доспехе.
   - Положите правую руку напротив, - попросил Бойков. - Ровно сюда вот, да.
   Катя повиновалась.
   Тогда доктор прислонил к коробке зеркало, и Катя увидела, как по мановению волшебства напротив правой возникла левая рука. Она прекрасно понимала, это примитивная иллюзия, никакой руки у нее нет, но чуть не расплакалась от нахлынувших чувств.
   - Болит? - поинтересовался доктор.
   - Да, немного, - ответила Катя.
   Бойков выждал паузу. Сальная прядь тихо сползла с лысого черепа на ухо.
   - Там нечему болеть, - произнес доктор.
   Он осторожно убрал коробку, потянул за черное полотно.
   Непонятно почему, но сердце Кати бешено колотилось. Округлившимися глазами она наблюдала, как черная ткань медленно ползет вниз, словно забирая с собой часть Катиной души.
   А затем доктор отодвинул зеркало.
   И Катя увидела то, что знала и так.
   Никакой руки нет. Болеть нечему.
   Бойков молчал, поблескивая очками.
   - А теперь? - спросил он через минуту. - Все еще болит?
   Катя помотала головой.
   - Нет, - сказала она внезапно севшим голосом. - Не болит.
   Доктор вздохнул и принялся что-то впечатывать в сиреневый бланк рецепта.
   - Выпишу вам витамины, - пояснил Бойков. - С хорошими добавочками. Тонизирующий комплекс. Ну и прогулками не брезгуйте. Аэробной нагрузки, наверняка, мало?
   - На гравиборде летаю, - тихо ответила Катя, пристегивая киберпротез.
   - На гравибо-орде, - протянул Бойков. - Это, конечно, хорошо. Но лучше бы вы делали зарядку. Хотя бы пятнадцать минут в день.
   Катя кивнула, натягивая на плечо оранжевый комбинезон с нашивкой помощника механика.
   - Видите ли, милочка, - объяснял Бойков, - вы знали, что руки нет, а ваше подсознание отказывалось принимать этот факт. А теперь мы заставили его убедиться. Уговорили подсознание поверить, я имею в виду. Думаю, больше болеть не будет. По меньшей мере, не по такой причине.
   Катя потупилась. Затем спохватилась, вскинула глаза:
   - Спасибо вам.
   - Совершенно не за что, - Бойков небрежно махнул ладонью, собрал в охапку коробку и черную ткань и потащил все это в подсобку, чуть не споткнувшись о край полотна.
   А Катя смотрела в зеркало, оставшееся лежать на столе.
   "Полчеловека. Кому я такая нужна?"
   - Только не депрессовать, не впадать только! - откликнулся на мысли девочки Бойков. Доктор вышел из подсобки, энергично зачесывая прядь волос с левого бока на правый. Закончив, потер ладони и предложил, хитро прищурившись:
   - Давайте мы с вами сейчас чайку, а?
   - Не нужно, правда, - Катя взяла рецепт и спрятала в нагрудный карман. - Вы не думайте, я знаю, что это пройдет. Ну, мысли всякие.
   - А какие мысли-то? - поинтересовался Бойков, поправляя очки. - Надеюсь, никаких глупостей?
   Катя покосилась на холо-панно с космонавтом в истерике.
   - Никакого суицида, - уверенно ответила она. - Но как жить дальше, я пока тоже, к сожалению, не знаю.
   - Вы молоды. У вас все впереди. - Бойков присел на краешек кушетки. - А многие люди задаются вопросом самоопределения до самой смерти. Но так и не находят ответа.
   - В самом деле, не нужно психоанализа, - сказала Катя. - Я им сыта еще с Земли.
   - Ну, не нужно, так не нужно, - Бойков хлопнул ладонями по коленкам. - К тому же, сами видите, какими скачками наука прогрессирует. Глядишь, научатся конечности отращивать.
   Катя развернулась уходить.
   - А по поводу того, как дальше, могу одно посоветовать, - сказал Бойков ей в спину. - Найдите увлечение и следуйте. Так, глядишь, и смысл жизни появится. Подберите занятие, в котором сложно разочароваться.
   Катя положила ладонь протеза на ручку двери.
   - Я не боюсь разочарований, - не оборачиваясь, произнесла она. - Я боюсь только пустоты...
   "...внутри", - додумала Катя уже в коридоре.
  
  
   5. Ксанз
  
   От стыковочных отсеков к главному шлюзу вела обычная стальная палуба, поэтому весь путь пришлось проделать пешком.
   Ксанз раскрыл флакон с болеутоляющим "Такеси Анальгин" и загрузил очередную дозу в переходник. Смесь устремилась по трубочкам. Лекарство попало в биораствор, откуда отправилось прямиком в кровь. Зуд стал утихать. Ксанз закидывал бы "Такеси Анальгин" в скафандр горстями, если б врачи не предупредили о побочных эффектах. Вроде возможной передозировки и постепенно возникающей зависимости. В Хрустальном продукция корпорации "Такеси" вовсе находилась под запретом, как разновидность опиата. Для принца сделали исключение.
   Эффект от передозировки Ксанз однажды уже испытал и повторять опыт не хотел. В том муторном, гнетущем состоянии ему явилось откровение. И хотя разум ученого отказывался признавать галлюцинацию полезной информацией, какая-то часть души цеплялась за нелогичную формулу, вспоминая ее, когда становилось совсем уж невыносимо. Это были слова "кто сумеет - всех сумеет".
   Ксанз понимал, это обычная всплеск-реакция подсознания на передозировку болеутоляющим, без которого ни один метаморф в первые месяцы адаптации попросту не в состоянии выжить. "Кто сумеет, всех сумеет". Всего лишь случайная комбинация слов. Но самой глубокой частью сознания, той частичкой личности, что сам принц назвал бы "детской", он искренне верил, что на миг соприкоснулся с неким великим знанием. Сверхъестественным. Потусторонним. Что важная часть сокрытого знания доверена Ксанзу, как стимул к действию. Кто сумеет сделать все правильно, сумеет победить всех. Так трактовал он психоделический знак, мысленно смирившись с появлением негласного девиза.
   Суметь в ближайший день предстояло многое. Кроме военной базы Содружества, стадионов и ноллерских кубов на станции располагались дипломатические посольства, ремонтные доки, огромная научная лаборатория. Туда и лежал путь принца.
   В сообщении от сибирского атташе Густава Тярта говорилось о высокоточном анализе сплава. Значит, в руки посла попал крайне любопытный образец. Обломок метеорита, так сказал атташе.
   Разумеется, лучшие земные лаборатории находились у экзо в Хрустальном городе, но Тярт явно по иной причине направил сообщение не в Новосибирск. Это-то и беспокоило.
   Ксанз чувствовал, назревает нечто захватывающее. Интрига в сибирском правительстве, может, даже попытка тихого переворота.
   Политика для Ксанза - вторая страсть после науки. И раз уж интуиция подсказывала, что затевается интересная партия, стоило лично поучаствовать в игре хоть разик перед тем, как навсегда отбыть на Венеру.
   Иногда Ксанз думал, что мог бы избрать карьеру политического деятеля. Единственное, что горячило кровь и увлекало так же сильно, как и наука. Но выбор сделан, жалеть теперь глупо.
   Окончательный выбор. Бесповоротный.
   Кихот встретил брата сразу за шлюзом.
   "Я и забыл, какие у него красивые крылья", - подумал Ксанз. Сам он ковылял по палубе, подобный желтой армированной черепахе, решившей пройтись на задних лапках.
   Кихот улыбнулся, как всегда беззаботно, и произнес:
   - Здравствуй, брат. Рад тебе.
   И прикоснулся кончиками пальцев к герметичному панцирю, тускло отливавшему латунью в искусственном свете причала.
   - Смотрю, ты подрос, - отозвался Ксанз.
   Голос считывался с нервных импульсов, посылаемых к отсутствующим теперь голосовым связкам и ротовым мышцам, преобразовывался согласно записанной матрице и транслировался наружу через крохотные динамики возле переходника. Эмоции скрадывались напрочь.
   - Стараюсь, - ответил Кихот, подстраиваясь под скорость брата. - Давно же мы не виделись.
   - Как ты узнал, где я пристыкуюсь? - поинтересовался Ксанз.
   - Военная тайна, - по губам Кихота скользнула мечтательная полуулыбка, за которую его так любили девушки в Хрустальном городе.
   Теперь он мало походил на хулиганистого подростка. Стал шире в плечах. Видимо, гоняют их на тренажерах по-серьезному. Русые вихры старательно расчесаны, а темно-синяя униформа пилота-стажера тщательно выглажена. Вот что значит военная дисциплина. И только белые крылья словно развеваются за спиной - последний гордый символ свободы и непокорности.
   - Ты надолго?
   - Не знаю, - Ксанз притормозил перед быстротуаром. Давно бы следовало освоиться в скафандре. Подумаешь, проблема - перешагнуть высокий бордюр. Но страх, что потянет назад, едва поднимешь ногу, и позорно упадешь на спину, как черепаха, страх сковал движения. Другое дело на тренировочной площадке под присмотром врачей, а тут...
   - Помочь? - Кихот явно немного смутился. - Я читал, в первые дни не все движения получаются.
   - Да нормально, - Ксанз поборол панику и ступил на быстротуар. Серебристая лента замедлилась и небольшой отросток отвердел в том месте, куда опустился ботинок скафандра. Умная дорожка дождалась, пока Ксанз опустит рядом вторую ногу, после чего отросток неспешно вернулся в общий поток и понес пассажира в сторону лаборатории.
   Кихот расположился рядом.
   - Вообще, я прекрасно справлялся с препятствиями куда посложнее, - сказал Ксанз. - А тут, словно на тебя все смотрят, и ошибиться нельзя.
   - Какой ты ранимый стал. Даже на себя не похож, - усмехнулся Кихот.
   - Хороший каламбур, - бесцветным голосом похвалил Ксанз.
   "Выгляжу, как робот, говорю, как робот. Что дальше?"
   На них и правда смотрели все, кто встречался по пути. Быстротуар, получив курс с "мерцалки" Кихота, набирал скорость. Серебристая лента петляла между оазисами магазинчиков для туристов, обвивала большой ноллерский куб, где сейчас перед решающими соревнованиями проходила тренировка в невесомости у "Звездного Шторма". Затем пересекала жилые ярусы, что издалека казались ласточкиными гнездами, прилепившимися к вогнутой трубе. Быстротуар дважды обогнул округлую улицу по диаметру, дав возможность полюбоваться на купол музея спорта и главную оранжерею со всех сторон, пока, наконец, не выплеснулся в широкое шоссе, ведущее к воротам лаборатории, где сливались воедино несколько умных дорожек.
   - Приехали, - констатировал Кихот, когда серебристая лента замедлилась, а потом и вовсе расступилась под ногами, оставляя пассажиров на обычной стальной палубе. - Мне внутрь нельзя. Увидимся позже?
   - Обязательно, - ответил Ксанз.
   - Тебя уже встречают, - Кихот указал подбородком на невысокого полковника космофлота, с хмурым видом ждущего у дверей в лабораторию.
   - Строгалёв, - пояснил Ксанз. - Куратор от космофлота.
   На вид полковнику было лет пятьдесят. Весь он состоял из морщин, словно высушенный инжир, а кожа имела неприятный смуглый оттенок, который больше походил на въевшуюся в поры грязь, так что хотелось поскорее его отмыть. Невысокий ростом, но жилистый, Строгалев явно обладал крепким здоровьем. Близко посаженные по сторонам крючковатого носа серые глаза сверлили Ксанза с такой нескрываемой злобой, что принцу стало не по себе.
   - Ладно, я пойду, пожалуй, - засуетился Кихот. Он коротко козырнул полковнику, зачем-то похлопал Ксанза по желтому панцирю скафандра и спешно вернулся на быстротуар.
   - Ну что, как добрались? - грубовато поинтересовался полковник, приблизившись к Ксанзу. Голос у Строгалева оказался под стать внешности - резкий и неприятный.
   - Добрый день, - отозвался Ксанз. - Необходимо пройти какие-то бюрократические процедуры или я могу приступить к осмотру объекта?
   - Пойдемте уже, - Строгалев проигнорировал приветствие. - Какие еще процедуры? Вы здесь инкогнито. Хотя это и сложно так назвать, - он небрежно ткнул в скафандр принца.
   Ксанз подавил раздражение.
   "Главное, что без волокиты. А хам он или подхалим - вовсе не имеет значения".
   - Я вообще был против вмешательства, - разглагольствовал полковник, пока они шли по длинному коридору к одному из отсеков лаборатории. - Если объект в руках космофлота Сибири, то разбираться надо самим.
   Синие лампы на стенах превращали коридор в максимально неуютное место, и Ксанз переключился на тепловизор.
   - Вот как? Интересно, почему? - спросил Ксанз больше из желания не походить на движущийся металлический шкаф, чем из вежливости.
   - Да потому что нет такой экспертизы, с которой не справится специалист космофлота, - гордо отреагировал Строгалев. - И вы явно без какого-либо спецоборудования.
   - Вы недооцениваете комплектацию скафандра метаморфа, - Ксанз старался подавить раздражение в голосе, совершенно забыв, что автоматика все равно лишит интонацию каких-либо эмоциональных красок. - Уверяю, такого точного оборудования у вас на базе нет.
   Строгалев буркнул что-то нечленораздельное. Ксанз посчитал за лучшее не переспрашивать. Тем более что они подошли к дверям отсека.
   У входа дежурили двое часовых - крепкие десантники, явно из числа ветеранов конфликта с Риши. Строгалев пропустил пасс-карт через считывающий паз, затем приложил ладонь к сканеру, позволил красному лазеру считать узор сетчатки глаза и, наконец, подышал в детектор ДНК. На Ксанза часовые покосились, но спрашивать ничего не стали, видимо, их предупредили о визите метаморфа.
   Дверь отсека с шипением скользнула в сторону, и Ксанз попал внутрь ярко-освещенного помещения. У стен громоздились шкафы с устаревшими приборами, допотопными компьютерами на электричестве, которыми пользовались строители станции, опечатанными контейнерами с цифровой маркировкой. Лампы под потолком едва различимо гудели. А может, это только сенсоры скафандра улавливали вибрации, которые обычное человеческое ухо не в состоянии воспринять. Ксанз подметил в углу довольно редкий прибор - измеритель этерго. В центре на обычной больничной кушетке лежал оплавившийся кусок металла с ярким фиолетовым отливом в местах острых сколов.
   У Ксанза перехватило дыхание. Он уже видел этот металл раньше. И никак не ожидал найти что-то подобное здесь.
   - Свяжитесь с атташе, - попросил Ксанз полковника, приглушив динамики. - Я безо всякого анализа могу сказать, что это не обломок метеорита. Это фрагмент космического корабля.
   Строгалев сухо кашлянул.
   - Да вы и сами это знаете, - продолжил Ксанз. - А меня пригласили потому, что сомневаетесь, кому именно принадлежал сбитый вами объект.
  
  
   6. Регина
  
   Гидропонные сады протянулись на три километра по кругу нижнего яруса. Шустрые дроиды сновали тут и там, внутри зеленовато-сиреневых куполов этерго поддерживалась необходимая для каждого вида растений температура и влажность.
   Регина обожала томаты. Во время любого визита в теплицу прижималась щекой к тому, что покрупнее, и умильно шептала: "Помидорчики".
   - Регина, что ты как маленькая? - возмутилась Милена.
   - Бука, что ты как бука? - парировала Регина. Она единственная не стеснялась называть старшую подругу в лицо по прозвищу. Которое сама же для нее и придумала.
   - Я здесь для серьезного разговора, - отрезала Милена.
   - А я за помидорчиками, - Регина сладко потянулась и принялась наполнять корзинку спелыми плодами. - Папа захотел пасту. Итальянскую. Мама решила использовать соус, но я запретила. Что за паста без настоящих томатов?
   - Оливки ты тоже вручную выжимать будешь? - съязвила Милена.
   - Маслице, - Регина мечтательно зажмурила раскосые глаза. - Помню, к нам прилетал дядя Ли, привез с собой настоящий багет и земное оливковое масло.
   - Контрабанда, - неодобрительно отозвалась Милена. - Куда только санитарный контроль смотрит?
   - Это так вкусно, окунать хлеб в настоящее масло и есть, - продолжала Регина, не обращая внимания на подругу. В минуты, когда она говорила о еде, благодаря улыбке и без того широкое лицо становилось еще шире. За что подруги называли Регину Головастиком.
   Их было четверо: Милена - "Бука", Регина - "Головастик", Катя - "Котёнка" и Пейшен - "Пыжик".
   На вопрос мило возмущенной Пейшен "а почему это Пыжик?" Регина ответила "потому что чижик", а на вопрос Милены "а почему Бука?" так радостно и широко улыбнулась, что Милена со вздохом простила ей всё. И то, что раздала всем прозвища, которые тут же удивительным образом прилипли намертво, и то, что стащила половину десерта прямо из-под носа.
   К тому же Регина самая младшая в компании. Всего-то четырнадцать. Милена на год старше, Пейшен на два, а Катя на целых четыре. Но она с ними редко встречается. Обычно сидит на мехдворе и копается в своих железяках.
   - Вот просто берешь так и окунаешь, - смаковала Головастик, и казалось, от лучезарной улыбки помидоры становятся более спелыми. - Но у нас такого хлеба не делают. Да и масло пахнет иначе.
   - Надеюсь, это не испортит ужин семейке гурманов, - съязвила Милена и вытащила из кармашка маленький блокнот. - К делу. А то я в этой влажности растворюсь.
   - Это же теплица, чего ты ожидала? - Регина закончила с томатами. - Пойдем, мне нужна еще пара баклажанов, лук и макаронное дерево.
   - Какое-какое дерево? - фыркнула Милена.
   - Вот, я почти заставила тебя улыбнуться. День прожит не зря, - и Головастик шутливо ткнула Буку в плечо.
   Девушки вернулись к небольшому аэрокару, оставленному у входа в парник. Внутри сада удобнее перемещаться по воздуху. Между куполами хватало свободного пространства для небольшого разгона. Место оставляли из-за того, что раз в полгода парники перемонтировали, полностью обновляя культуры, а значит, меняя подходящую им атмосферу.
   - Так о чем ты хотела поговорить? - Регина повысила голос, чтобы перекричать шум двигателя.
   - Пейшен странно ведет себя в последнее время, - прокричала Милена на ухо подруге. - Постоянно бегает на курьерский причал, получает какие-то посылки. И в столовой делает странные заказы.
   - Мне думается, это не наше дело, - Регина никогда не юлила, за что Милена безмерно уважала подругу. - Может, ей родители что-то шлют. И быстросвязь включи. Что ты кричишь, у меня все перепонки так полопаются от тебя!
   Милена сморгнула на "мерцалку" вызов. Регина тут же ответила. "Мерцалки" сформировали звуковой фильтр, и через мгновение девочки спокойно общались, не обращая внимания на шум аэрокара.
   - Родители шлют? Из Ханаямы? Не смеши, - сказала Милена. - Но посылки еще можно объяснить. Пейшен же у нас вся из себя красотулька. Всякие кремы там, лосьоны для перьев, я даже не знаю. Но как объяснить сырое мясо, что она берет в столовой?
   - Скажи, а вот если ты узнаешь, что Пыжик нарушает внутренний распорядок станции, ты как поступишь? - поинтересовалась Регина, направляя аэрокар к баклажанной плантации.
   Милена немного поколебалась, прежде чем ответить:
   - Думаю, правила одни для всех.
   - И почему тогда не поговорить с ней напрямую? - Регина подвела аэрокар к причалу, и автошвартовщик шустро зафиксировал машину пятью мощными присосками. - А еще лучше - проигнорировать. У всех свои слабости. Я вот люблю томаты, а ты командовать.
   - Я порядок люблю, а не командовать, - возразила Милена и стряхнула со лба прядь шоколадных волос. - И потом, ты не понимаешь. Я поставила ультиматум отцу. Если мне удастся заметно улучшить порядок на станции, он не отошлет меня учиться на Землю.
   Ну, конечно, она поставила ультиматум. Регина слишком хорошо знала упертый характер подруги, чтобы сомневаться, что обошлось без скандала. Они же с отцом два сапога пара. Директор и директорская дочка. Неудивительно, что Буке так нравится жить здесь. Где еще она найдет столько простора для безнаказанной деятельности во благо закона?
   - Я не стану помогать тебе в этом, - серьезно ответила Регина. - Я думаю, ты боишься спросить прямо, потому что Пейшен за тобой хвостиком бегает. Вроде неофициальной помощницы. И если она проштрафится, тень падет и на тебя. И тогда твой отец может... Мне продолжать?
   Милена смотрела на подругу с оттенком зависти.
   "И откуда в ней столько проницательности? Мне бы так, а?"
   - Однако упоминание сырого мяса немного обеспокоило меня, - продолжала Регина. - Потому я подскажу. Много посылок - раз. Сырое мясо - два. Никого не приглашает в каюту - три. И если ты сопоставишь факты, сама догадаешься, какой секрет скрывает Пыжик.
   - Синт, - завороженно проговорила Милена. От внезапной догадки по коже пробежали мурашки. - У нее в каюте настоящий синт. Настоящий, запрещенный синт. И как я не додумалась?
   - Все потому, - улыбнулась Регина, - что ты ешь слишком мало помидорчиков.
  
  
   7. Пейшен
  
   - Он меня любит! - горячо возразила Пейшен, обнимая Тигряшу за шею.
   На фоне небольшой каюты синт казался огромным, не менее двух метров в длину и метра в высоту. Серебристо-белый с тонкими черными полосками и светло-лазоревыми глазами.
   - Это всего лишь программа, - цинично усмехнулась Милена. - Ты сама ее покупала и устанавливала.
   - Секундочку, - вмешалась Регина. - А обычная любовь - не программа?
   - Эм... Нет, - с удивлением отозвалась Милена.
   - А давай разберем частный случай, - настаивала Регина. Она потянулась к тарелке с печеньем на столе и под строгим взглядом Милены с показушной осторожностью взяла два. - Ты видишь парня. Тебе нравится его лицо, улыбка, взгляд. Это первые строчки кода. Потом он начинает двигаться. Тебе нравятся жесты. Ты видишь, что парень здоров. Вот вторая строчка кода. Затем он начинает говорить. Ты слышишь голос. Убеждаешься, что объект не глуп. Получаешь третью строчку. Продолжать?
   - Любовь не сводится к физиологии, - возразила Милена.
   - А к чему сводится? С научной точки зрения если, - поинтересовалась Регина.
   - С научной точки зрения, конечно, комплект химических реакций, - ответила Милена. - Но ведь есть же душа, есть что-то еще, незримое. Должно быть. Я чувствую это. Ты нет?
   - Не уходи от темы, - попросила Регина, блаженно принюхиваясь к печенью. - Итак, мы согласились, что, по меньшей мере, частично, любовь - набор программируемых реакций. Самопрограммируемых, если угодно. Теперь к вопросу о душе. Душа разделима с сознанием? Они вместе или порознь?
   - Думаю, вместе - в период сознательной жизни, - заколебалась Милена. - Хотя я не уверена. Слушай, тебе всего четырнадцать. Где ты этого нахваталась?
   - Не уходи от темы. Ты согласна, что продвинутый синт обладает определенным сознанием? - Регина стряхнула крошки на пол, рискуя вызвать недовольство Пейшен, и снова покосилась в сторону печенья, но брать третье не решилась.
   - Я понимаю, к чему ты клонишь, - Милена отодвинула тарелку подальше от Регины. - Нет, у синтов нет души.
   - А как же разумный софт? Первооткрыватели электронного гражданства. Они бездушны?
   - Ты меня совершенно запутала, - вздохнула Милена. - Разумный софт был неудачным экспериментом, провалившейся попыткой создать электронную форму жизни. Записи личностей исследователей хранятся в музее, но, насколько мне известно, эти записи не живут, не любят, вообще ничего не делают, просто лежат и собирают пыль.
   - Но ведь с ними можно поговорить, обменяться информацией. Разве не так? - уточнила Регина.
   - Так, - согласилась Милена. - Но пока нет запроса извне, они ничем не заняты. Тигряша, конечно, наделен сознанием в рамках самообучающейся программы. Но эти рамки заданы. Понимаешь? Он не способен выучить больше положенного.
   - И какое это имеет отношение к любви? - насупилась Пейшен.
   - Всё, - Милена вскочила, - хватит демагогии. Мне пора на пробежку.
   Головастик прищурилась с таким довольным видом, что сомнений не оставалось, она втайне смакует победу.
   - Просто признай это, - проговорила Регина с широкой улыбкой. - У любви нет границ.
   - Тостеры не любят! - отрезала Милена.
   - Тигряша не тостер! - обиделась Пейшен, сильнее прижимая к себе косматого синта. Черные полосы на загривке Тигряши поднялись дыбом, он еле слышно зарычал.
   - Только посмей исключить меня из списка доверенных, - вполголоса произнесла Милена.
   - Не бойся, не исключу, - Пейшен засопела, гладя синта по голове. В этот момент он напоминал огромного полосатого котенка, зажмурившегося от удовольствия.
   - Значит, так, - отчеканила Милена. - Пусть сидит в каюте. Сама прекрасно знаешь, из-за синтов с модификациями иногда электроника выходит из строя.
   Пейшен насупилась, уставилась в пол.
   - Я не стану докладывать, - продолжила после паузы Милена. - Но если выйдешь с ним наружу, неприятности будут у нас обеих. Это ясно?
   - Ясно, - Пейшен отвернулась к стене.
   Милена немного постояла молча, потом вышла.
   Регина тут же залилась смехом.
   - Она и правда боится его, - шлепала Регина ладонью по спинке кресла. - Наша Бука боится синтов. А может, и кошек вообще. Как думаешь, она решила не докладывать из-за собственного страха? - Регина, не покидая кресла, в два прыжка подвинулась к столу, произведя при этом столько шума, что Тигряша привстал на передних лапах и недовольно обернулся.
   - Вряд ли, - покачала головой Пейшен, черные крылья за спиной нервно подрагивали. - Она слишком любит правила, в этом все дело. Чтобы все было строго по пунктам.
   - Наверное, потому так часто чем-то недовольна. - Регина сверилась с "мерцалкой". - Ой, мне пора в лавку.
   Она стащила еще два печенья, одним тут же с наслаждением захрустела, а второе спрятала в карман на потом.
   Пейшен осталась одна. "Небожительница" расчесывала густую шерсть Тигряши и думала, что не променяет его верность ни на какие печенюшки. А органическая там любовь или программа, значения не имеет, если любовь настоящая.
  
  
   8. Катя
  
   Анитату делали только кадеты старшего курса, но Катя чувствовала, что должна куда-то выплеснуть накопившуюся обиду, пока та не переросла в ярость. Сделать что-то такое, чтобы все видели. Понимала прекрасно, это лишь порыв, настроение, а потому рисунок выбирала долго, тщательно, чтобы потом не пожалеть.
   В итоге остановилась на кольце, объятом пламенем, сквозь которое прыгает белоснежный единорог. Попросила мастера разместить анитату на правом плече.
   Анимация оказалась сложной, что привело Катю в восторг. Не просто прыгающий сквозь огонь единорог. Сперва вообще никакого единорога не видно. Из ниоткуда проступает кольцо, по ободу зажигается пламя, разгорается все сильнее и сильнее, наливаясь цветом от бледно-оранжевого к багровому с золотистыми всполохами. А потом черная точка где-то в перспективе перерастает в скачущего единорога. Черные глаза смотрят прямо, грива развевается во всю спину. Видно, скакун сосредоточен на цели. И в какой-то момент становится понятно, что цель - вовсе не прыжок через огонь, что единорог преследует кого-то, а объятый пламенем обруч - лишь препятствие на пути. Белоснежный жеребец пружинисто отталкивается, прыгает сквозь пламя, и в тот момент, когда передние копыта готовы коснуться земли, вся картинка взрывается огненными искрами.
   Катя без раздумий выложила зарплату за полмесяца.
   Когда на следующее утро появилась с анитату на мехдворе, главный механик Зельцебор, косматый рыжий великан с огненной бородищей, только выразительно крякнул, а остальные подходили по очереди, рассматривали и хвалили, какой удачный сюжет выбрала Катя. Лишь Ямато с сомнением поинтересовался:
   - Не пожалеешь потом?
   - Нет, - решительно ответила Катя.
   - Ты правда себя так чувствуешь? - спросил Ямато.
   Катя предпочла отмолчаться.
   На самом деле, она не знала, как себя чувствует. Уж всяко не хорошо. Но затея с анитату, изначально казавшаяся почти хулиганской выходкой, криком о помощи, теперь обретала новые черты. И к вечеру Катя безумно полюбила новое украшение.
   "Я та, кто я есть. Если я - единорог, прыгающий через огонь, так тому и быть. Нужно просто приноровиться, чтобы не опалить гриву".
   Милена, увидев анитату, онемела на долгую минуту. А потом принялась отчитывать Катю за легкомыслие.
   - Это же навсегда. Ты понимаешь? Теперь не смоешь, никуда не денешь.
   - А зачем куда-то девать? - Катя посмотрела в сторону. - Мне нравится.
   Пейшен так долго и с таким интересом рассматривала рисунок, что Милене пришлось осадить подругу.
   - Не смей! Ты административный работник. Почти. Тебе нельзя такое с собой вытворять.
   Пейшен искренне огорчилась. А потом просияла. И на другой день явилась с пирсингом в пупке. А когда Милена попыталась напуститься на нее, живо объяснила, что это никакой не переходный возраст, а вовсе даже модный аксессуар. К тому же практичный. Оказалось, в серебряном колечке спрятан дополнительный накопитель для "мерцалки" на тот случай, если носителю взбредет в голову использовать связь вне общей сети.
   Регина тут же принялась сочинять истории про единорога, даже придумала, что это кобылка и дала ей имя - Катюша.
   - Так нельзя, - тут же возразила Милена. - Если хозяйка - Катя. Кто же питомца называет своим именем?
   - А это не питомец, вот и не питомец, - весело отвечала Регина, - а вовсе Катин внутренний мир, альтер-эго. Правда, Котёнка?
   И на это Катя тоже промолчала. Впрочем, не без гордости.
   А через неделю Регина хвасталась крошечным ярко-салатовым лягушонком на лодыжке, который сидел в центре лотоса и поочередно смешно пучил глаза.
   - Родители-то что сказали? - поинтересовалась Милена, театрально отняв ладонь от лица.
   - А мне папа денег и дал, - беззаботно ответила Регина. - А мама повздыхала, что меня теперь замуж не возьмут, а потом, как всегда, стала обниматься.
   - Какая безответственность, - только и вздохнула Милена. Сама она принципиально избегала любых неформальных украшений, всячески подчеркивая статус и принадлежность к так называемым приличным людям.
   Приличными Милена называла всех, кто носил костюм или аккуратную прическу, тщательно подбирал слова при общении, или принадлежал к числу управленцев. Например, сама она явно считалась приличным человеком, а вот Пейшен теперь - увы - с натяжкой. Головастик в перспективе могла бы им стать. А Кате, к сожалению, путь в приличные люди был заказан.
  
  
   9. Милена
  
   Собрались, как всегда, у Головастика. У Кати тесно, Пейшен жила в одной каюте с синтом, а Милена хоть и приглашала радостно, но сразу оговаривала множество правил. Чашки на полировку не ставить, папину коллекцию бабочек не трогать, печенье есть только над блюдцем и так далее - всякое настроение пропадало.
   То ли дело у Головастика.
   Отец разрешил Регине оборудовать подвал под "дамский клуб" - он это так обозначил. Милена называла "штабом", Катя - "убежищем", Пейшен - "наше место", а Регина никак не выделяла, считая уютный уголок из двух старых диванов и пуфика просто частью дома.
   Сюда притащили четыре теплых одеяла, колченогий журнальный столик занял место у стены, на погнутый торшер накинули большую зеленую занавеску - получился настоящий шатер.
   Мама Регины наготовила выпечки: печенья с изюмом, корицей и в сахарной глазури; пирог с яблоком и пирог с лимоном; тарталетки с марципаном и обычные плюшки без ничего, которые почему-то пользовались наибольшей популярностью. От числа угощений разбегались глаза, но девочки все равно принесли что-то с собой, каждая свое. Такая сложилась традиция.
   Милена гордо выложила на стол коробку фирменных сушеных фруктов "Оливьеро" и пачку пастилы "Дороти" (Регина тут же выбрала из "Оливьеро" все манго). Катя приготовила три салата: из капусты и тертой моркови, из помидоров и огурцов, а еще с сыром и рыбными консервами. А Пейшен где-то раздобыла настоящий зеленый чай, который теперь бережно и даже с некоторым трепетом заваривала в крошечный чайничек, утверждая, что он с жасмином и лепестками роз. Все дружно хвалили богатый вкус и особый аромат, хотя розовых лепестков так и не обнаружили.
   Когда приготовления завершились, девочки расселись и умиротворенно переглянулись. Все, кроме Кати, улыбались.
   Милена и Регина расположились на диванах, Пейшен заняла пуфик, чтобы не мять перья о спинку. А Катя стянула на пол диванную подушку и легла на нее животом.
   - Итак, - начала Милена, - объявляю тайное собрание открытым.
   - Кто бы сомневался, что ты считаешь наши посиделки официальным мероприятием, - подначила подругу Регина.
   - Да, да, - поддержала Катя, - наверное, еще и в отчет какой-нибудь заносит.
   На щеках Милены проступили едва заметные пятна.
   - Да неужели? - рассмеялась Регина.
   - Вынуждена обратить ваше внимание на тот факт, что изначально встречи планировались у меня, - проговорила Милена. - Неудивительно, что я присвоила им соответствующий статус. А то, что по некоторым соображениям, нам пришлось передислоцироваться, никак не отменяет того факта, что...
   - Умоляю, остановите ее кто-нибудь! - со смехом закричала Регина. - А то ведь сейчас Пейшен придется вести протокол заседания.
   - Ну уж нет, - произнесла "небожительница" с набитым ртом. - Я тут, чтобы есть вкусняшки и слушать страшилки.
   - Вето, вето, - рассмеялась вдруг Милена. - Не будет протокола, отменяю официальный статус. Просто посиделки.
   - Итак, - Катя с видимым удовольствием отхлебнула чай из аккуратной фарфоровой чашечки с тонким золотым ободком. - Чья сегодня очередь?
   - Не моя, - решительно подняла руку Пейшен.
   - Я начинала в прошлый раз, - напомнила Регина.
   - Что ж, в таком случае, - хотя термометр в подвале показывал плюс двадцать три, Милена закуталась в одеяло и поежилась, - расскажу леденящую кровь историю про белого астронавта.
   Девочки приготовились слушать.
  
   Давным-давно, когда никакого этерго еще не придумали, космические полеты занимали годы и даже десятилетия, рассказывала Милена. И вот один грузовой корабль, до отказа забитый провизией и оборудованием для молодой марсианской колонии, отправился в дальний путь. От Байконура (был раньше такой большой космопорт на Земле) до Ханаямы на Марсе предстояло лететь три месяца.
   Экипаж состоял из четверых: капитан, бородатый толстяк, инженер с вечно грустным выражением на лице, экспедитор - блондинка с длинными волосами, она же по совместительству и врач, а еще обычный грузчик, молодой студент, решивший подзаработать на каникулах. Все приготовились к скучному рейсу. Потому запаслись настольными играми.
   Это на научных и военных кораблях все по расписанию, каждая минута учтена - такой эксперимент, другой, вахту сдал, вахту принял. А на частном грузовике - системы проверил, все, можешь гулять. По грузовику с заполненными трюмами особо не разгуляешься, и экипаж сидел в кают-компании за покером. Так уж вышло, что все умели играть.
   Первый месяц ставили деньги с предстоящей выручки за рейс. Потом наскучило (а кое-кто и полностью проигрался), и один предложил изменить ставки и сыграть на желание. Кажется, женщина. Так вот, она крутила роман со студентом, поэтому он мигом поддержал девушку, не подумав, о каком желании может пойти речь. И тут же проиграл. А она потребовала, чтобы студент вышел в космос. Разумеется, в скафандре. Вышел в космос и помахал им ручкой в иллюминатор.
   Довольно рискованный поступок даже для опытного астронавта, учитывая, что корабль на полном ходу несется к Марсу. Одна ошибка - и все, ку-ку - потерялся в бескрайней черноте. А на грузовике никаких поисковых катеров нет. Не предусмотрено.
   А тут мало того, что обычный грузчик, так и парень скафандр надевал всего раз, чтобы сдать тест на профпригодность.
   Конечно, инженер высказался против, да и капитан не одобрил. Но студент пылал страстью к блондинке и всячески хотел чувства доказать.
   Не слушая никого, он направляется к шлюзу, напяливает скафандр и натурально готовится к выходу в открытый космос.
   Тут уж и блондинка стала отговаривать, на локте повисла, умоляет не глупить. "Это все шутка, - говорит, - я пошутила, пойдем в мою каюту". А парень ни в какую. Уперся лбом, как парни часто делают. Ему надо, видите ли, характер проявить. Никак не может сдать назад.
   Капитан, к слову, уже пьян. Он вообще всю дорогу пил самогон. Поэтому передумал и стал кричать, что тот не мужик, кто в космосе не бывал. А грустный инженер промолчал.
   В итоге студент блондинку отталкивает, заходит в шлюз и пытается добраться до иллюминатора по скобам на обшивке. А все внутри корабля, даже протрезвевший в мгновение ока капитан, с замиранием сердца наблюдают. А замерли они потому, что парень по неопытности не пристегнулся фалом. И теперь жизнь его даже на волоске не висела.
   И вот студент ползет от скобы к скобе. До иллюминатора остается два метра, метр. Добрался, заглядывает внутрь и видит, как на него смотрят бородатый капитан, грустный инженер, обожаемая блондинка. Все с выпученными от волнения глазами. А за их спинами стоит...
  
   - Белый астронавт! - последние два слова Милена выкрикнула так громко и резко, что Пейшен уронила тарталетку, а Регина вздрогнула.
   - Да ну тебя! - обиженно произнесла она. - Я-то думала, настоящая история, а это обычная страшилка.
   - Да нет, история настоящая, - задумчиво проговорила Катя.
   - И чем же она заканчивается? - лукаво поинтересовалась Милена.
   Регина с любопытством посмотрела на Катю.
   - Белый астронавт оказался безбилетником? - догадалась Пейшен.
   - Именно, - согласилась Катя, сохраняя спокойный, даже слегка отстраненный вид. - Он прятался в кладовке. Подслушал разговор. А когда понял, как далеко все зашло, вылез, чтобы спасать студента. Дело в том, что безбилетник раньше работал профессиональным спасателем. Но попал в неприятности с законом и решил укрыться от властей в колонии на Марсе. А белым он был потому, что пока в спешке выбирался из кладовой, споткнулся и опрокинул с полки коробку с мукой. Капитан обожал блинчики на завтрак. А коробку не герметизировал, просто накрывал пленкой.
   - Как все оказалось банально, - с противоречащей фразе заинтересованностью протянула Регина.
   - Зато логично и никаких призраков, - Пейшен стряхнула с колен крошки и потянулась за другой тарталеткой.
   - Только меня смущает коробка с мукой на космическом корабле? - поинтересовалась Регина.
   Катя лишь пожала плечами.
   - Наверное, тогда уже имелись кухонные дроиды, а коробка загружалась прямо в корпус.
   - К тому же, грузовик частный, - добавила Милена. - Я проводила инспекцию на нескольких. Там ужасный беспорядок царит зачастую.
   - Это где это ты проводила инспекцию? - ехидно поинтересовалась Регина.
   - Ну, не я, а мой папа. А меня взял, чтобы я опыта набиралась, - Милена обиженно вздернула нос.
   - Кто следующий? - спросила Катя.
   - Давайте я, - вызвалась Регина. - История про убийство на туристическом лайнере. Всё произошло пару лет назад. Туристический лайнер "Кубана" совершал демонстрационный круиз по маршруту Лунаград - база Венера-восемь - - станция "Центр спорта" - Ханаяма - станция "Дальний рубеж-Ганимед". На борту больше ста пассажиров. И пятнадцать человек экипажа и обслуживающего персонала, включая двух девушек-гидов. С них-то все и началось...
  
  
   10. Яна
  
   Яна пришла на тренировку с опозданием в пару минут. У входа хмурился невысокий плотный старик. На совершенно лысом, круглом черепе сиял блик. А благодаря рту, полному вставных зубов, дедок напоминал довольного моржа, особенно когда улыбался.
   - Штернец? - ядовито уточнил "морж".
   - Да, - Яна узнала в старике тренера "Ястребов" Джуно Ализеуса (его изображение красовалось в самом низу списка игроков). Хотела добавить извинения, но передумала. Очень уж отвратительным показался старикашка. Все в нем раздражало. И дурацкая старомодная рубашка в крупную клетку, и огромная пряжка с головой ястреба, и уж само собой ряд аккуратных белых квадратов во рту.
   - Раздевалка там, - ткнул узловатым артритным пальцем старик. - Через две минуты в зале. Надеюсь, не нужно объяснять, что аренда у нас платная? И кое из-за кого вся команда ждет.
   У Яны появилось желание нагрубить в ответ, сказануть что-то такое смачное, выдать словесный эквивалент пощечины, но, как всегда, в нужный момент ничего подходящего в голове не нашлось. Потому просто кивнула и подавила растущую в груди волну неприязни.
   "Терпение, только терпение. Мне под его началом тренироваться и играть. К счастью, очень недолго".
   На входе в раздевалку Яна столкнулась с насупленной девушкой. "Небожительница" с иссиня-черными крыльями за спиной выглядела грозно.
   Яна доброжелательно махнула ладонью:
   - Тоже опоздала?
   Девушка не только проигнорировала приветствие, но и грубо задела плечом, направляясь к выходу. С плеча свисала большая спортивная сумка, из наспех застегнутой молнии выглядывала скомканная форма.
   "Из команды выперли, - злорадно подумала Яна. - Ну и поделом. А вообще, ничего так первая тренировка начинается. Бодренько".
   Настроение совершенно испортилось. После неудачного визита на мехдвор, где она напрасно прождала встречи с Катей (никто не мог дать внятного ответа, кроме как "гоняет на гравиборде где-нибудь"), день явно не задался. А может, все дело как раз в той несостоявшейся встрече, что в воображении на фоне будней выглядела изумрудом среди битого стекла? Может, все происходящее вполне нормально, и в обычный день Яна не обратила бы внимания на бытовые мелочи, каждая из которых сегодня будто цепляла за душу? Досада цепким когтем царапала сердце. Словно ждала сочный, шоколадный торт на день рождения, а получила тощий пирожок с кисленьким мармеладом.
   Яна встряхнулась и поспешила к пустому шкафчику. Быстро стянула через голову джемпер, надела ноллерскую форму. Два баллона со сжатым воздухом стандартно крепились к локтям. Яна с наслаждением примерила ноллерские кроссовки. Уже и забыла, до чего они мягкие, просто невероятно. Пристегнула широкие наколенники. Бросила взгляд в зеркало. Черные, коротко остриженные волосы утром подбрила на висках. Получилась широкая полоса через всю голову. Купила в лотке новое крепление для "мерцалки" - ярко-зеленое, с тонкой белой полоской. Яна полюбовалась на широкие, как у пловчихи, плечи. Закатала рукав, открыв анитату на левом плече - бесконечно огрызающегося то влево, то вправо волка.
   "И глаза под стать волчьим - серые. Мечта космодесантника", - подумала Яна. Прыснула от смеха и потрусила в зал.
   Ноллерский тренировочный комплекс делился на три части: зал, он же "куб с невесомостью", предбанник и смотровая с крошечной раздевалкой сбоку. В предбаннике проводился инструктаж, пристегивались гравиборды. Затем команды проходили в зал с пониженной гравитацией, а тренер, запасные игроки и помощники наблюдали за тренировкой из смотровой, отделенной огромным стеклом. Отсюда через громкоговорители подавались команды.
   Отличие тренировочного от настоящего ноллерского куба в том, что на стадионе вместо переборок установлены фальшстены, утыканные холопередатчиками, чтобы зрители получали четкое трехмерное изображение на обзорные панели перед собой. Особенность холопроекции позволяла транслировать сразу несколько планов в одну точку, таким образом, каждый зритель мог выбрать ракурс согласно своим предпочтениям, не упуская из вида и общий план.
   Ни в предбаннике, ни в смотровой ничего необычного не имелось. А вот зал любому, кто незнаком с нольболом, мог показаться весьма странным. Большое помещение кубической формы сто на сто метров, два выхода для игроков условно в северной и южной стене. Ворота (три круглых щита - полметра и два по двадцать сантиметров) располагались по центру западной и восточной стены. Зал разделялся на две части четырьмя толстыми колоннами, каждая по метру в диаметре. Колонны крепились к условному потолку и полу и находились в центре зала напротив выходов.
   Так как игры проходили при пониженной гравитации, нольбол - считался единственной в мире игрой, где люди и экзо имели равные шансы на победу. Тут ценилась ловкость, командная работа и точный расчет. А еще хитрость и умение предугадывать ходы противника. Физическая подготовка не играла решающей роли, потому нольбол так популярен.
   Каждая команда разрабатывала собственные тактики, развивала определенный стиль игры. И все равно очередной матч часто радовал зрителя неожиданным поворотом, благодаря внезапной смене стратегии, ловкому трюку, когда капитан внезапно решал противопоставить какую-нибудь обескураживающую тактику задумке соперников.
   Правила нольбола не менялись со дня изобретения игры. В каждой команде по шесть человек. Защитник и два полузащитника не имели права залетать за колонны на территорию другой команды. Двое нападающих могли перемещаться по всему кубу. Задача игроков - коснуться мячом ворот противника и, разумеется, не позволить проделать то же самое с собой.
   Ноллерская форма оснащалась двумя баллонам со сжатым воздухом, закрепленными на локтях игрока. Кнопки открытия клапанов располагались в основании мизинцев. Используя баллоны, собственную ловкость и гравиборды, ноллеры в отведенное время пытались пронести мяч к условной линии броска - за ближайшие колонны к воротам соперника. Мяч за колоннами запрещалось удерживать дольше пяти секунд, следовало отдавать пас или производить бросок. В случае нарушения мяч передавался команде соперников.
   Обычно матч длился тридцать минут, три тайма по десять с небольшими перерывами. Тренировочный мог длиться столько угодно. На время чемпионата все залы резервировали за командами-участниками, у большинства проблем со временем не возникало, каждый мог тренироваться, на сколько хватало кошелька.
   Драки на поле запрещались. Использование баллонов в качестве оружия считалось нарушением, но, если струя сжатого воздуха "случайно" попадала в соперника, игрока не штрафовали. А вот за удар гравибордом могли и дисквалифицировать.
   В перерыве каждая команда имела право произвести одну замену. Всего две за игру.
   Вот, собственно, и все правила.
   Яна вбежала в предбанник, где перед старикашкой-моржом выстроились "Ястребы", ее временная команда.
   - Встань в строй, - грубо бросил Ализеус, после чего обратился к остальным. - Как вы уже знаете, а если кто не в курсе, так я сообщаю, Алесса ушла из команды.
   - Что? Как так? - раздались изумленные возгласы. - Почему?
   - По кочану, - буркнул старик. - И по капусте. Пока что тренируемся в обычном режиме. Функции капитана возьмет на себя Кихот.
   Кареглазый блондин-"небожитель" с белыми крыльями и чуть капризным ртом согласно кивнул. Стоявшая рядом девушка в очках бросила на него быстрый взгляд, коснулась локтя и едва слышно шепнула:
   - Да вернется она, не переживай.
   - Наша временная замена, - брезгливо бросил в сторону Яны тренер. - Зовут Яна. Вопросы есть? - и быстро отрезал: - Вопросов нет. А теперь - живо в зал. И так кое из-за кого задерживаемся на черти сколько.
   Яна хотела возразить, что всего-то на две минуты, но благоразумно промолчала.
   Так значит, та чернокрылая в раздевалке - бывший капитан? Что же происходит с "Ястребами", если они потеряли не только защитника, но и капитана? Ну, как бы там ни было, ее дело честно отработать игры. Спонсор оплатил перелет и вполне приличный гонорар. Хватит, чтобы арендовать двухкомнатную квартиру года на два, когда истечет срок контракта, и придется покинуть казенное жилье рядом с военной базой в Новосибирске.
   "Или даже трехкомнатную, если Катя все-таки решит вернуться. Бедная Рыжулька. Нужно как-нибудь уговорить сестренку. Не всю же жизнь ей бегать от себя?"
   - От себя не убежишь, верно? - сказал кто-то за спиной Яны, попав в унисон мыслям. Яна даже слегка вздрогнула. Обернувшись, увидела крепкого черноволосого парня. Оказалось, что обращался он вовсе не к ней, а к Кихоту. - Если кто рожден командовать, так тому и быть.
   - Дим, не ной, а? - похлопал парня по плечу Кихот. - Если хочешь на мое место, так и скажи. Я вообще-то не напрашивался.
   - Но ты ведь рад, рад? - подначивал Дима. - Алесса была чересчур сурова. Ты ведь не станешь нас мучить, как она?
   - Она ушла не навсегда. Я уверен, - отрезал Кихот. - Просто навалилось все сразу. Да и давно пора собраться с мыслями. Обдумать стратегию на будущее.
   - Тебе виднее, - Дима стряхнул руку "небожителя" с плеча. - Но бросить команду в разгар сезона? Да уж, в вашем курятнике не разберешь, у кого что на уме.
   - Димкин, хватит хамить, - к ребятам присоединилась невысокая девушка в очках. - А то я тебя укушу.
   - Лучше меня укуси, Книжечка, - сказал Кихот и вдруг прямо на ходу чмокнул девушку в губы.
   От неожиданности та остолбенела, потом вытаращила глаза и принялась тереть рот ладонью, отплевываясь.
   - Нахал! - крикнула она в след Кихоту. - Вот расскажу Алессе, она как приревнует!
   - Всего лишь братский поцелуй, Диана, - не оглядываясь, отмахнулся довольный собой новоиспеченный капитан.
   Мимо них, не проронив ни слова, протиснулись еще двое ноллеров - девушка и парень с острыми, настолько похожими чертами лица, что Яна сразу поняла - брат с сестрой.
   Настенные панели переходника осветились синим, предупреждая о скором открытии шлюзовой камеры. И Яна поспешила внутрь. Не хватало еще застрять снаружи, когда начнется тренировка.
   - Кихот скоро сдуется, - тихо прошептал Дима девушке, которую новый капитан назвал сперва Книжечкой, а затем Дианой.
   - Совершенно уверена, - ответила та. - Наш ловелас не годится в стратеги. Стандартные-то комбинации он знает, а если придется импровизировать... Нет, не потянет.
   - С чего Ализеус так решил?
   - А кого еще? У меня харизма не та.
   - Хотя бы меня.
   - Ты, Димочка, не годишься.
   - С чего вдруг?
   - С того, что у тебя дисциплины ноль.
   Они прервали разговор, поравнявшись с остальными ноллерами. Из продолговатых отсеков в стене выскользнули стандартные гравиборды. Яна взяла первый попавшийся, зафиксировала стопы в креплениях. Остальные ноллеры поступили также. Кихот лично проверил у каждого дыхательные маски, заставил протестировать связь. "Мерцалки" во время игры включать запрещалось, для коммуникации использовался старинный метод с микрофоном и наушниками.
   Освещение в предбаннике сменилось красным, диафрагма дверей шлюза с клацаньем разошлась в стороны, пахнуло озоном.
   Яна заметила, как Дима ущипнул Диану пониже спины, и мысленно промурчала, вплывая в зал:
   "Ну, у них тут и нравы. Еще немного и мне понравится".
   Перед началом тренировки полагалось размяться. И только тут Яна обратила внимание, что в команде нет запасных. Поначалу она не поверила, ожидая, что остальные игроки выплывут из дверей напротив. Но когда по команде тренера из ниш в стенах выскочили потертые резиновые боты, поняла, что играть придется минимальным составом.
   "Неужели дела настолько плохи? Нет, я, конечно, могу отыграть все тридцать минут, нет проблем. Но хотя бы один запасной на случай травмы в команде должен быть?"
   Яна запрограммировала бота на жесткий режим, надеясь, что так сможет доказать тренеру, что она не пустое место, а полноценное пополнение. Разминалась весьма старательно, хотя в последний раз играла в нольбол давно. Яна немного боялась потянуть мышцу, отвыкнув от пониженной гравитации. Но все прошло хорошо. Навыки возвращались быстро, будто вновь оседлала заброшенный в детстве велосипед.
   Под конец разминки Яна подплыла к Диане, стараясь не закладывать гравибордом слишком крутой вираж. То, что на мальчиков действует положительно, девочек зачастую нервирует.
   - Привет. Я - Яна.
   - Привет. Диана, но друзья зовут меня Книжечкой, - вполне дружелюбно отозвалась девушка, и на сердце у Яны потеплело. Наверное, показалось, будто что-то не так. Или из-за вредного старика настроение испортилось.
   - Любишь читать?
   - А то. Не отрываясь, - улыбнулась Книжечка, блеснув полукруглыми защитными очками.
   - Слушай, а что случилось с капитаном? - осторожно поинтересовалась Яна.
   - Выигрывать надо чаще, вот что, - Диана заметно помрачнела. - Ну и Ализеус тоже виноват. Взял моду орать чуть что.
   - Ализеус - тот еще гад? - спросила Яна.
   - Ага, иногда бывает. Но ты не думай, он вообще дельный дядька. Такие тактики изобретает, к потолку прилипнешь от восторга. Но с Алессой они всегда плохо ладили, - принялась охотно рассказывать Диана. - Она, понимаешь, относится к такому типу людей - прямые, как стрела. Что ей ни говори, все равно сделает, как сама решила. И будет в стенку лбом долбиться, не переупрямишь.
   - Ясно. А как вы без запасных-то? - Яна кивнула в сторону ботов.
   - Да ужас вообще, - поморщилась Диана. - Сначала защитник травму получил, потом Фаинку к "Серым молниям" переманили. Была у нас такая нападающая. Затем Саша Хорус на Землю полетел, что-то там с мамой у него. А позавчера играем с минимальным составом и проигрываем из-за того, что Алесса игнорирует прямые указания тренера. Представь?
   - Черные дни, - понимающе покивала Яна.
   Девушки подлетели к стенке зала и развернули гравиборды так, чтобы наблюдать за разминкой остальных.
   - Потеряли кучу народа в разгар чемпионата, - вздохнула Диана. - Нам бы теперь из таблицы не вылететь. О большем не просим. Удержаться в двадцатке - и то счастье.
   Это Яна и сама понимала прекрасно. Вылет из таблицы означал автоматическую потерю спонсора. Ну, кому придет в голову финансировать команду, игры которой не транслируются?
   - Ализеус - добрый вообще-то, - продолжала Книжечка.
   Яна чуть не поперхнулась. Поверить в такое она не могла.
   - Добрый, добрый, - заметив реакцию, заверила Диана. - Заботливый. Только его забота проявляется так, что с нас по семь потов сходит. И потом, понимаешь, в крайнем случае мы-то все пристроимся как-нибудь. А для него команда - единственный шанс заработать.
   - Зачем ему деньги? - спросила Яна. - Он по возрасту на пенсии должен быть, нет? Судя по имени, гражданин Альянса, американец или англичанин. Вроде бы у них там с соцобеспечением все хорошо?
   - У него внучка без родителей растет, - охотно пояснила Диана. - Про взрыв на "Солнечной" слышала? Ну вот. Он ее устроил в платный. На кибернетику. Еще два года. Сама она, ясное дело, денег не найдет. А с пенсии, какое бы соцобеспечение ни было... Вот он и нервничает.
   - Хватит болтать там! - раздался в громкоговорителях раздраженный голос Ализеуса. - Вижу, нашли друг друга, кумушки? Посмотрим, каковы вы в паре. Обе в нападение.
   - Но я же полузащи... - начала возражать Яна, но заметила предостерегающий жест Книжечки и смолкла. Какая разница? Отработать игры по-честному, забрать гонорар и уговорить Катю вернуться. Вот и все задачи на ближайшие недели. Об остальном надо думать поменьше.
   Яна натянула на лицо дыхательную маску.
   - Делимся трое на трое, - гремел в динамиках Ализеус. - Кихот, Яна, Диана - синие. Дима, Марк, Рива - красные. Первыми нападают синие. Разлетелись к воротам. Начнем через минуту. Да шевелитесь, наконец! Аренды осталось на полтора часа, космических бесов вам в подошвы!
   "Нападение. Вот так неожиданность".
   Яна лихорадочно вспоминала основные тактики нападающих. Кихот краем глаза наблюдал, а потом вдруг бросил Яне мяч. Она машинально перехватила плывущий по воздуху плотный кожаный шар, внутренне радуясь собственной ловкости. Движение вышло изящное, как балетное па. Потянулась к мячу, сжатый воздух из баллона откорректировал траекторию, гравиборд слегка притормозил. Схватила, перевернулась в воздухе, стена стремительно приближалась. При касании мягко погасила отдачу, включив присоски на перчатках. И всё за пару секунд.
   "А тело помнит..."
   Яна провела большим пальцем по шершавой поверхности мяча и вдруг успокоилась. Все встало на места. Вернулось ощущение стен, столь необходимое в нольболе. Равновесие. Опора. Направление. И кураж.
   Яна прижала мяч к груди, подобралась, готовая к рывку.
   Кихот хмыкнул:
   - Что ж, вижу, все в норме. Играем по схеме три-один. Я бы предпочел оставить новенькую у ворот, но раз тренер хочет, чтобы она поработала в паре с Книжечкой, так тому и быть.
   - Да, босс, - ответила Диана, висевшая вверх ногами над Кихотом.
   Прозвучал сигнал. Игра началась.
   За время тренировки Яна забила шесть мячей и упустила пять хороших подач, за что Ализеус вознаградил криком, одинаково громким, поступала она правильно или ошибалась.
   После тренировки ныли плечи и бедра, пресс так болел, что Яне хотелось положить на живот пакет со льдом. Она подняла левую руку и потянулась. Скверное настроение улетучилось, напряжение исчезло. Мышцы, наконец, вспомнили, каково это - играть в нольбол.
   - Обедайте, потом отдых два часа, и жду вас на стадионе, - заглянул в раздевалку Ализеус.
   Яна почувствовала, что план встретиться сегодня же с Катей вот-вот провалится в тартарары. Так оно и случилось.
   - Через два часа? - уточнила Диана.
   - Товарищеский матч без трансляции с одной интересной командой, - спокойно пояснил тренер. И тут же разъяренно принялся орать:
   - Когда надо, тогда и узнаете! Если б хотел сказать подробнее, уже сказал бы. Обед и через два часа здесь. Что непонятного?
   - Да все понятно, тренер, - поспешила успокоить старика Диана. - Просто интересно, с кем играем?
   - С "Обезьянами", - буркнул Ализеус и захлопнул дверь.
   - "Дикие обезьяны?" - задумалась Диана. - И правда, интересная команда...
   - Их нет в топе, - заметила Яна.
   - Ага. Но знаешь, кто у них капитан?
   - Кто?
   - Вожаков.
   - Ты имеешь в виду - тот самый Вожаков?
   Диана чуть опустила голову и многозначительно посмотрела на Яну.
   Алексей Вожаков играл еще за "Стрелы богов", легендарную команду прошлого десятилетия. Теперь их уже не существовало. После трагической гибели половины состава в авиакатастрофе было принято решение не добирать игроков, а распустить команду. Яна даже летала года два назад на мемориал в Лунаграде. Высоченная стела с выбитыми в прессованном черном мраморе лицами погибших, испещренная у основания подписями фанатов. Установили в километре от космопорта рядом с кратером Ландау. Сверху к стеле не подойти, только по ступенькам из кратера. Памятник как бы вырастает, вонзается в небо, а когда поднимаешься к подножию, мемориал оказывается на фоне Земли. Грандиозное зрелище. Яна так прониклась тогда, что даже написала маркером имя и дату.
   "Итак, что мы знаем про Вожакова? - размышляла Яна по пути в столовую. - Тридцать лет. Многовато для ноллера, но правилами не запрещается, а история знает, когда люди играли и до сорока. Потом, конечно, становится тяжело, и они уходят, чтобы не быть обузой команде. Из тридцати лет Вожаков играет в нольбол больше пятнадцати. Прошлый сезон стал юбилейным. Ему даже вручили на стадионе какой-то приз, и он произнес ответную речь".
   Яна шагнула на ленту быстротуара, но потом передумала и пошла пешком. Туристы сновали между крошечными лавками, издавая неразборчивый оживленный гомон. Со стороны пестрых забегаловок доносился аромат ванили и кофе. Стенды напротив музея спорта пестрели анонсами предстоящих соревнований.
   "Очень хорошо подготовлен физически, - размышляла Яна. - Скорее всего, команду подбирал ровно по тому же критерию: все как один крепкие и выносливые парни. Вероятно, значительно моложе его. Если остальным лет по пятнадцать-восемнадцать, как большинству ноллеров, во главе с таким опытным капитаном они должно быть сильны. Почему же в таком случае "Дикие обезьяны" вне таблицы чемпионата? Может, спонсорское решение? Копят силы, обкатывают новый состав. Или это одна из тех команд, что больше рекламируют, чем играют. А что? Для рекламы как раз нужен кто-то именитый, звезда, легенда на поле. Может, даже платят другим командам за проигрыш, чтобы "Обезьяны" выглядели не так бледно?"
   В столовой оказалось весьма людно. Пришлось дожидаться очереди. Движением зрачка Яна перевела "мерцалку" в музыкальный режим. Уши наполнил стамповый бит.
   Только через пять минут Яна набрала на консоли кухонного бота заказ. Перед игрой лучше не объедаться. Потому остановила выбор на легком луковом супе, яичнице из одного яйца с жареными дольками красного перца, маленькой порции пресной овсянки с кусочками зеленого яблока, апельсиновом соке с мякотью и травяном чае с кукурузным хлебом.
   "Название глупое, - за едой мысли Яны вернулись к "Диким обезьянам". - Кто только выдумал? Обычно ноллеры стараются давать броские имена командам, пафосные. "Звездная радуга", "Серые молнии", "Клыки и когти", да хоть "Ястребы". А тут - на тебе - "Дикие обезьяны". Оборжаться".
   Яна сморгнула "мерцалке" выход из музыкального режима и задала подключение к станционной информ-сети. Запросила сводку по команде Вожакова.
   "Как и ожидалось, детали засекречены. Вот список имен, личные и групповые достижения, стрим последних матчей с линком на полную коллекцию всех игр с участием Вожакова на сайте фан-клуба "Стрел богов". Хм. Что ж, давайте посмотрим".
   Яна выбрала самую последнюю игру. Запустила запись, сморгнув отдельный холо-монитор прямо поверх тарелки с едой, и так и замерла с раскрытым от удивления ртом. Поразила не столько яркая форма "Обезьян" - оранжевая с зеленым, сколько сам состав команды.
   "Они же все старики!"
   Вслед за капитаном в зал влетели две девушки глубоко за двадцать и трое мужчин еще старше. Все "небожители", кроме капитана и одной девушки. Яна узнала лицо сразу. Агеха, легендарная защитница другой ныне несуществующей команды "Ветер Вселенной".
   "Ну, точно, рекламная сборная. Теперь понятно, почему они вне таблицы. Болельщики бы оскорбились, вздумай кто пустить "Обезьян" в Чемпионат Содружества".
   Однако "Дикие обезьяны" обладали неким очарованием. Как слаженно играли, как четко выполняли передачи, какие красивые комбинации разыгрывали - во всем сквозила харизма, словно в каждом ноллере виднелся стальной стержень. И что-то еще. Нечто странное, на что Яна не сразу обратила внимание.
   "Да он же не отдает команд! - вдруг поняла, присмотревшись к лицу Вожакова. - За все время не проронил ни слова".
   Непостижимо.
   "Но как? Как тогда им удается играть столь четко? Почему у них это получается?"
   Яна отодвинула в сторону тарелку с недоеденной овсянкой и принялась копировать на "мерцалку" фреймы, содержащие важные на ее взгляд тактики и маневры.
   "Невероятно красиво играют. До чего же я теперь хочу победить, - Яна ощущала позабытый прилив азарта. - Да, да! Вот оно. Как же мне хочется выиграть. Настоящий ноллерский драйв. Ты просчитываешь ходы, пытаешься угадать, что используют против тебя, придумываешь ответную тактику, и запасную тактику, и тактику на случай, если запасная не сработает, а потом вылетаешь в зал на гравиборде, представляя россыпь искр за спиной -волшебное ощущение! Ты одновременно и ферзь, и шахматная доска, и гроссмейстер".
   Адреналин пел в ушах, колол кончики пальцев. Яна несколько раз сжала и разжала ладони, потерла пылающие уши. Решительно придвинула тарелку с остывшей кашей.
   "Нужно запастись силами. Пусть матч и товарищеский, но запасных-то у нас нет".
   Сердце радостно билось в предвкушении игры.
   "Мы обязательно выиграем. У меня очень хорошее предчувствие".
   Старательно храня эту мысль, Яна направилась к стадиону.
   Спустя три часа "Ястребы" проиграли "Диким обезьянам" с разгромным счетом пятнадцать ноль.
  
  
   11. Пейшен
  
   - И что мне теперь делать? - страшным шепотом спросила Пейшен.
   Регина развела руками.
   Они стояли неподалеку от терминалов. Пейшен только что закончила смену и вызвала подругу, чтобы сообщить неприятное для себя известие и попросить совета.
   - А пойти и просто сказать ты не можешь? - уточнила Регина. Из кармашка сарафана лимонного цвета торчала упаковка мармеладных зверюшек "Космофрутто". "Мерцалка" на правом глазу в форме оранжевой бабочки делала Регину похожей на младшеклассницу.
   - Только теперь? - округлила глаза "небожительница". Пёрышки на черных крыльях чуть подрагивали. Из-за смешной "мерцалки" в виде головы зайчика, заколотой в волосы, Пейшен выглядела ужасно уязвимой.
   - Ну да. Вроде "господин директор, одна из камер наблюдения зафиксировала контрабандное животное, а именно кота, я испугалась, а теперь справилась с эмоциями и решила доложить по форме, не ощипывайте меня, сударь, о, прошу вас", - Регина очень похоже изобразила, как Пейшен вздрагивает, опускает голову и складывает ладони на животе.
   - Тебе бы все в шутку перевести, - рассердилась Пейшен. Кончик носа "небожительницы" покраснел, на щеках выступили розовые пятна.
   - Хочу раскрыть страшную тайну, - заговорщическим голосом произнесла Регина.
   - Какую? - искренне заинтересовалась Пейшен.
   - Ты прошла бы отбор в личную охрану Македонского, - важно заявила Регина.
   - Кого? - не поняла Пейшен.
   - Военачальник такой жил на Земле в глубокой древности. Ты визуал-буки совсем не читаешь что ли? - Регина не скрывала легкого разочарования.
   - Читаю, - слегка обиделась Пейшен. - Недавно вот прочитала "Влюбленную прорицательницу".
   - Эх ты, "прорицательница", - укорила Регина. - Читать нужно умные и глубокие книги. Или хотя бы исторические романы.
   - Ну и что там Макетоцкий? - напомнила Пейшен.
   - Македонский, - поправила Регина. - Он проверял, краснеют в минуту опасности воины или бледнеют. Если бледнели, считал это проявлением трусости. А если краснели, признаком храбрости. Чем гуще краска, тем лучше. Самых пунцовых брал в личную охрану. Кто порозовее, тех в другие элитные подразделения. Ну и так далее. Там много градаций было. Палитра-то немаленькая.
   - И к чему ты это? - не понимала Пейшен.
   - Ты вот покраснела, - пояснила Регина.
   - А что, опасность была? - снова не поняла Пейшен.
   - Не опасность. Это все равно, что - опасность или другой внешний раздражитель. Но видна защитная реакция, то есть, организм выбрал покраснеть, - терпеливо объясняла Регина. - Кровь в критическую минуту приливает к голове, улучшается кровоснабжение мозга, воин начинает лучше соображать.
   - И причем тут контрабандный кот? Как мне твой Макетоцкий поможет вообще? - Пейшен едва не кричала.
   - Ладно, - вздохнула Регина. - Не хочешь сдаваться властям, я понимаю. Значит, поймаем котика сами. Но знаешь...
   Регина прикусила губу.
   - Что? - снова покраснела Пейшен.
   - Нам все равно придется рассказать Кате и... - Регина замолчала.
   - И Милене, - внезапно севшим голосом закончила фразу Пейшен.
   - Иногда мне кажется, ты ее боишься больше, чем настоящего начальства, - заметила Регина. - Итак, запись с камеры ничем нам не поможет.
   - Там совсем крошечный фрагмент, - кивнула Пейшен.
   - Нужен свидетель, - решила Регина. - Кто-то, кто видел, куда кот направился от терминалов. И кто-то, кто не донесет твоему начальству.
   - Борик все утро крутился поблизости, - задумчиво проговорила Пейшен.
  
   - Ну, что ты видел? - спустя пятнадцать минут наседала на Борика Пейшен. - Рассказывай, а то Буке нажалуюсь, не пустит в кафе-мороженое.
   Борик не на шутку испугался и принялся торопливо выкладывать, что случилось с ним утром. Начал он по традиции издалека.
   - Мне папка уже неделю обещал, что на причал сводит. Я стыковку ни разу еще не видал. А скоро на Землю улетать. Я на тот год в первый класс иду.
   Они расположились на конусе палубной вентиляции, как раз под раскидистой пальмой в кадке, прикрепленной к столбу. Мимо прогуливались туристы, пришедшие в блок, чтобы посетить выставку кулинарных мастеров. Повсюду витал аромат свежей выпечки.
   С конуса открывался прекрасный вид на два нижних яруса. На одном мерцал синевой бассейн с прозрачной крышей, усеянный надувными матрасами и кругами, будто рассыпалось разноцветное драже. Температуру у бассейна поддерживали на шесть градусов выше, чем по всей станции. От чего под куполом собирался конденсат, мешавший видеть детали сквозь пластик крыши. Но так даже лучше. Бассейн превращался в огромное, постоянно меняющееся акварельное полотно. Иногда оно напоминало не картину, а тарелку с фруктовым желе. И если б существовала гигантская ложка, Регина обязательно бы зачерпнула, чтобы попробовать на вкус.
   Регина и Пейшен знали, Борика лучше не перебивать. Собьется с мысли, потом до вечера не вспомнит, что собирался сообщить. Потому терпеливо слушали.
   - Вот сегодня как раз лайнер прилетел. Я так хотел посмотреть! А папка взял и ушел. Сказал, надо на стадион. Какая-то важная-преважная встреча.
   - И ты пошел один? - все-таки не выдержала Пейшен, за что тут же получила негодующий взгляд от Регины.
   - И я пошел один, - сокрушенно признался Борик.
   - Что дальше было?
   - А дальше было две странные штуки. Во-первых, кот.
   - Мы знаем, что кот. Мы как раз и ищем кота. Мы тебя и спрашивали про кота, - разволновавшаяся Пейшен снова перебила мальчика. На этот раз уж точно совершенно зря.
   Борик насупился, выпятил нижнюю губу и отвернулся с обиженным видом:
   - Раз не хотите слушать, не буду вообще ничего говорить.
   - Ах, не будешь? - зашипела "небожительница". Крылья за спиной угрожающе полураскрылись.
   - Не буду, - Борик показал ей неожиданно большой язык. - И можешь не пускать в свое дурацкое кафе-морожено. Все равно папка говорит, оно мне вредное.
   - Ну, Борик, ну, миленький, - попыталась исправить ситуацию Регина, гневно зыркая на Пейшен. - Пыжик пошутила. Она так шутит. Глупая Пыжик, правда?
   С этими словами Регина вытащила из кармана упаковку мармеладных зверушек и протянула Борику.
   - Правда, - сказал Борик довольным тоном. Мальчик шмыгнул носом и принялся копаться в пакетике, выбирая желтых слоников со вкусом ананаса и черных лакричных зайчиков.
   Девочки (одна терпеливо, вторая чуть менее сдержанно) ждали, пока Борик наберет полтора десятка зверушек, потом разложит на ладошке в два ряда. Один слоник никак не желал умещаться на кончике мизинца, и Борик принял единственно верное решение - съел "лишнего" слоника. Потом зайчика, потом другого слоника, потом опять зайчика.
   Пейшен трижды порывалась что-то сказать, но всякий раз Регина предупредительно дергала подругу за крыло.
   Наконец, Борик расправился с мармеладным зоопарком на ладони и вернул полупустой пакетик Регине.
   - Больше нельзя, - сокрушенно сообщил мальчик. - А то аппетит перебью, папка наругает.
   - Ты ведь расскажешь нам, что случилось дальше? - вкрадчиво спросила Регина. И добавила с нажимом, глядя на Пейшен. - А Пыжик будет всё это время молчать. Ведь так, Пыжик?
   - Пыжик будет молчать, - со вздохом согласилась "небожительница", не сводя глаз с Борика.
   Мальчик подулся, посопел еще немного для виду, но желание дорассказать историю одержало победу над давно улетучившейся обидой, и он продолжил:
   - Так вот, было две странных штуки. Во-первых, кот. Пушистый такой котище, черно-белый. Тут пятно, а тут нет, - Борик показывал на себе, даже выгнул спину по-кошачьи и пару раз мяукнул, изображая, как котик делает лапкой. - Я подумал сперва, его Катя смастерила. Она же мастерит всяких зверушек.
   - Механизмы, - снова влезла Пейшен и получила такой острый взгляд от Регины, что вздрогнула и чуть не упала с конуса на металл палубы.
   Но Борик, кажется, не обратил внимания на поправку.
   - Механизмы? А выглядят, как тараканчики и паучки. Может, это все же ее кот? Она любит всяких мелких, чтобы под ногами путались, - рассуждал мальчик. - Я и подумал, Катин кот.
   - А вторая странность? - напомнила Пейшен. Регина только закрыла глаза ладонью, как бы говоря, "нет больше сил моих предостерегать, так что делай, что хочешь, поступай, как знаешь".
   - Котик шатался, - важно произнес Борик.
   - То есть, шатался? Шел неуверенно или шел куда вздумается? - уточнила Регина.
   - Вот так шатался, - изобразил Борик, - из сторону в сторону.
   Регина и Пейшен с тревогой переглянулись.
  
   - Больной кот? - предположила Регина, когда Борик, осчастливленный порцией шоколадного мороженого, ускакал в сторону терминала.
   - Да уж вряд ли пьяный, - сокрушенно отозвалась Пейшен. И добавила с надеждой:
   - Может, просто укачало?
   - Теперь начнется эпидемия, - отрезала Регина.
   Пейшен с ужасом уставилась на подругу.
   Регина сжалилась:
   - Не бойся. Люди не болеют кошачьими болезнями. Но в любом случае, пора звать остальных, - и Регина сморгнула по "мерцалке" вызов Кате.
   Та обещала подойти через полчаса. Разговаривать с Миленой Регина не решилась.
   - Вдруг занимается чем-то важным? А у Буки любое дело настолько значимое, что потом полдня упреки выслушивать будем. "Зачем вы отвлекаете по пустякам?" и все такое.
   - Я сбегаю за ней, я быстро, - понимающе кивнула Пыжик и поспешила на верхний ярус, где располагались административные корпуса и научные лаборатории.
   Обнаружить Буку не составило труда. Голос Милены раздавался на пол-улицы. Разумеется, она кого-то отчитывала.
   Первоначально под детскую выставку отвели приготовленный для переоборудования гимнастический зал. Но число желающих выставить работы оказалось столь велико, что вскоре пестрая гирлянда вирт-картин, глинопластовых скульптурок и поделок из триткани выплеснулась в фойе.
   Милена с неодобрением разглядывала нарастающий хаос. Скрестила руки на груди, тонкими музыкальными пальцами крепко вцепилась в инфо-куб, испещренный пометками, то и дело нервно сдувая падающую на лоб шоколадную прядь.
   Пейшен поневоле залюбовалась.
   "Она как снежная королева, только волосы темные. Смотрит и всё, что попадает в поле зрения, пронзает насквозь глазами, как острыми льдинками, - думала "небожительница". - И почему у меня не такая спортивная фигура? Не то чтобы я себе не нравилась, но хотелось бы чуть больше силы. Чтобы чувствовалась сразу, как у Милены. Ну, или хотя бы икры постройнее".
   Милена обернулась, заметила Пейшен, и от взгляда подруги "небожительницу" на миг проняла дрожь, а потом в груди родилось приятное тепло, разлившееся от сердца к животу.
   Милена знаком дала понять, чтобы Пейшен подождала, а сама направилась к высокой женщине в строгом костюме администратора крыла.
   - Мисс Перри! - командным голосом Милена обратилась к чиновнице. - Можно вас еще на минуту?
   Женщина в три раза старше и в полтора раза крупнее повиновалась директорской дочке беспрекословно. Тут же прервала разговор с рабочим, отложила в сторону сферу-протокол и поспешила к Милене.
   - Мисс Перри, так не пойдет, - Милена обвела рукой помещение. - Выставка разрослась и грозит превратиться в баррикаду. Нужно что-то предпринять для устранения вопиющего нарушения порядка.
   - Милена, дорогая, но мы и так делаем все возможное, - администраторша сложила руки под подбородком, склонила голову и принялась оправдываться. В конце каждого предложения мисс Перри делала жест ладонями, словно собиралась нырять в бассейн с мостика. - Дополнительные скамейки и столы доставят к вечеру. Выступление живого оркестра перенесли в оранжереи. И я попросила рабочих натянуть веревки.
   - Веревки?
   - Да. Мы подвесим некоторые произведения. Выйдет весьма необычно.
   - А вам не приходило на ум, что произведения могут упасть кому-нибудь на голову?
   - Милена, но... - у чиновницы не нашлось аргумента, кроме как пролепетать: - Это же рабочие. Они умеют крепить веревки.
   - Что ж, искренне надеюсь на то, мисс Перри. Искренне надеюсь, - с этими словами Милена бросила на администраторшу ледяной взгляд, окинула взором помещение и со вздохом покачала головой.
   Мисс Перри следовало бы молчать. Прикинуться на время одним из "произведений" с выставки. Но черт ее дернул произнести:
   - Я могу попросить ребят из столовой для техников подежурить у входа.
   - И как это спасет посетителей от падающих с потолка картин и лепных поделок? - взгляд Милены вновь сфокусировался на чиновнице, а палец ткнул в моток веревки, будто хищная птица впилась когтем в добычу. - Выставка детская? А если кто-то на гравиборде вывернет из-за угла и запутается в вашей паутине?
   Мисс Перри заметно побледнела. Видимо, представила, каким хаосом с множественными травмами и неминуемой порчей имущества может обернуться невинная с виду затея.
   - Но как же гравиборд? Они же запрещены на станции... - залепетала она.
   - Неужели? - на лице Милены появилась ее фирменная улыбка, которую Пейшен про себя называла "ледяной коктейль".
   Любой, кто становился адресатом "коктейля", ощущал бодрящую свежеть всю оставшуюся часть дня. А иногда даже и ночи. Особенно, если случалось просыпаться с криком, вспоминая разговор с директорской дочкой.
   Милена выдержала паузу, чтобы достичь наилучшего эффекта. Потом вдруг повернула голову набок, а руки сцепила вместе, в точности копируя застывшую напротив мисс Перри. Казалось, лед растаял. Перед чиновницей стояла "обычная девочка, которая просто хочет помочь". Но Пейшен отлично знала эту уловку. Милена всегда прибегала к старому, примитивному приему, когда желала добиться своего.
   - Нужно с обеих сторон быстротуара натянуть красные ленты, - распорядилась Милена. - Ровно до середины. Так вы не перекроете движение полностью, но ограничите доступ на выставку любым неожиданным транспортным средствам. А чтобы ленты не пугали посетителей, поместите на них самые маленькие работы. Вон те картиночки, например. Получится и реклама, и стоп-сигнал.
   - Да, да, безусловно, - защебетала чиновница, обрадованная внезапной перемене, - у нас есть все необходимое в кружке шитья.
   - Прекрасно, - Милена вновь стала собой. - Всегда рада помочь, мисс Перри. С вашего позволения, я занесу это в резюме.
  
   Встречу назначили на Торговой улице
   Катя прибыла с опозданием, но появилась красиво. Верхом на "запрещенном на станции" гравиборде в сопровождении двух стрекочущих дроидов, внешне напоминавших жуков.
   Девочки молча наблюдали, как Катя приближается, лихо балансируя на розовой с голубыми полосками доске. Не без самолюбования Катя заложила крутой вираж, облетев вокруг компании, а затем, не тормозя, спрыгнула в метре от скамейки и поймала гравиборд рукой.
   Милена неодобрительно цыкнула.
   - Ты ведь понимаешь, что только что нарушила, по меньшей мере, десять запретов и предписаний?
   - Ага, - уверенно кивнула Катя. Она улыбнулась подругам краешком губ, но глаза ее остались грустными.
   - Научишь меня так? - попросила Головастик.
   - И меня, и меня! Пожалуйста, - присоединилась Пейшен.
   - Конечно, - легко согласилась Катя. - Только доски надо подобрать.
   - Ты, Регина, плохо подготовлена физически, - ядовито произнесла Милена. - Я тебе давно предлагаю бегать вместе, а ты что? А без подготовки велик риск травмы. А Пейшен доска зачем? Ты и без доски можешь порхать. А на доске без тренировки будет только хуже, тебя крылья тормозить будут.
   Пейшен поджала губы и опустила голову. Регина же улучила момент и, скорчив уморительную рожицу, показала Милене язык, когда та отвернулась.
   - Ну что за негативизм? - Катя бросила на Милену быстрый взгляд, полный укора.
   Между ними с первой встречи установился некий паритет. Ни одна не признавала главенство другой, ни одна не чувствовала себя подчиненной. Конфликта не возникало еще и потому, что Катя не стремилась командовать, а Милена не сильно давила на подругу.
   - Не унывай, Пейшен, - подбодрила Катя "небожительницу". - Ты ведь знаешь, что многие ноллеры - экзо? Значит, и у тебя все получится, если захочешь. Подберем доску и попробуем, хорошо?
   - Хорошо, - шмыгнула носом Пейшен. И все сразу поняли, что не будет она ни доску подбирать, ни пробовать. Но и огорчаться сильно не станет, так что можно и вовсе забыть об истории с гравибордом.
   Скамейка располагалась чуть поодаль от основной дороги, в окружении десяти кадок с пальмами, что отбрасывали причудливые тени в приглушенной иллюминации улицы. А еще издавали тихий, умиротворяющий шелест - как раз за кадками находился створ вентиляции.
   Милена специально выбрала укромное место для срочных встреч с подругами. Всякий раз, когда створ менял направление потока, по ногам пробегал приятный, теплый ветерок.
   - Объявляю экстренное заседание комиссии по поимке контрабандного животного открытым, - официальным тоном произнесла она.
   Пейшен тут же подняла руку:
   - Предлагаю переименовать комиссию в "комиссию по поимке котика".
   - Отклонено, - без раздумий ответила Милена. - Еще предложения есть? Тогда приступим. Итак, что нам известно?
   - Кто-то провез кота. Котик сбежал, - ответила Регина.
   - И шныряет теперь по станции, что является серьезным нарушением внутреннего распорядка, - согласилась Милена.
   - И голодный! - ужаснулась Пейшен. - Испуганный!
   - А по чьей вине, осмелюсь уточнить? - Милена повернулась к Пейшен.
   - По моей? - изумилась "небожительница". - Но я же всего лишь...
   Милена насупила брови и склонила голову набок, разглядывая Пейшен. Та осеклась на полуслове.
   "Бедный Пыжик, - думала Катя, - она даже не обязана отчитываться перед Букой, но все равно краснеет и запинается".
   - Он прошмыгнул. Случайно, - выдавила, наконец, раскрасневшаяся Пейшен.
   - Прошмыгнул, значит? - нависала Милена. - Просто так коты на мою станцию не прошмыгивают, знаешь ли.
   "Мою станцию? - Катя чуть не прыснула от смеха. - Это уже чересчур".
   - Думаю, Пейшен не виновата, - заступилась она. - Нельзя уследить за всем.
   Пейшен быстро закивала, глядя с надеждой на спасительницу.
   - К тому же, терминалов много. Вовсе не обязательно, что провез кто-то из туристов. Да кто угодно мог провезти, - рассуждала Катя. - Транзитчиков вовсе толком не досматривают. Или если мелкий ремонт у кого. Они же внутрь станции не ходят.
   - Хочешь сказать, кот сам сбежал, случайно? - уточнила Регина.
   - Конечно, - Катя собрала на затылке растрепавшиеся во время полета на гравиборде рыжие волосы и завязала их в узел. - Кот же очень ловкое создание. И любопытное. Может, злого умысла и нет.
   Подобный поворот поставил Милену в тупик.
   - Я думала, таможня, - сосредоточенно проговорила она. - Допускала подкуп. Собиралась выявить чиновника, берущего взятки. Но цель? Зачем кому-то провозить кота? Мы обязаны во всем разобраться.
   - В общем, да. Я согласна с этим. Не скажу, что меня сильно беспокоят чиновники, - произнесла Катя, - но кот может залезть куда не следует. Повредить важный коммутационный узел. Закоротить что-нибудь.
   Пейшен ахнула.
   - Точно! - Милена хлопнула кулаком в раскрытую ладонь. - Проникновение чужеродного организма на станцию может привести к аварии.
   "Сама ты чужеродный организм", - беззлобно подумала Катя.
   - Бедный голодный котик, - пробормотала Пейшен с накатившими слезами. - В опасности!
   - Ничего, найдем мы его, - подбодрила Катя. - Шила в мешке не утаишь.
   - Котик не шило! Котик, он - котик! - волновалась Пейшен. - Ему есть надо. И пить.
   - Безусловно, после поимки кот будет накормлен и напоен, - серьезно произнесла Милена. - Мы не живодеры какие-нибудь.
   - Кот всегда возвращается домой, верно? - рассуждала вслух Катя. - Я читала в визуал-буке.
   - Его дом - Земля, вообще-то, - округлила глаза Регина. - Как он тебе вернется? По невесомости такой - лапками топ-топ что ли?
   - Нет, конечно, - Катя решила не поощрять шутку, а то разговор мог надолго превратиться из серьезного расследования в глупые посиделки. Не то чтобы ей совсем не нравились глупые посиделки, но разыскать кота важнее. - Не домой, а к хозяину. И если мы хотим узнать, чей это кот, а никто не признается, то нам как раз ловить-то кота и нельзя.
   - Верно, - загорелась Милена. - Выследить - раз, проследить - два. Сам и приведет к владельцу. Там мы их обоих и сцапаем!
   - Всех бы тебе цапать! - неожиданно для всех огрызнулась Пейшен. - Владелец, поди, слезы льет по котику.
   - Да, с этой точки, конечно, - Милена слегка смутилась неожиданной вспышкой подруги. Но тут же взяла себя в руки: - Но порядок должен быть. Запрещено провозить, а провез. Значит, должен ответить. Штраф опять-таки.
   - Я вот думаю, - сказала Регина. - Кот на станции давно. Как минимум, часов двенадцать, если считать от времени на записи с камеры. Наверняка, проголодался.
   - Кормежку кота мы только что обсудили, - с некоторым раздражением в голосе заметила Милена.
   - Нет, я не о том, - спокойно ответила Регина. - Я предлагаю поискать кота там, где он сам станет искать еду.
   Эта простая идея так ошеломила остальных, что несколько секунд девочки сидели молча.
   - Ну, точно!
   - Как мы сразу-то не догадались?
   - Я посмотрю в спортивной столовой.
   - А я в административном корпусе. У них отдельный блок питания.
   - Я проверю кафе у причала.
   - Тогда я схожу к лавочкам и загляну в булочные.
   - Решено. Встречаемся здесь через...
   - ...час?
   - Да. Часа должно хватить.
   - Если кто обнаружит хвостатого - не трогайте, - распорядилась Милена. - Сразу сморгните мне на "мерцалку". А кот пусть ест спокойно. Ну и... ведет к хозяину, если повезет.
   И четыре девочки разошлись в разные стороны.
  
  
   12. Кихот
  
   Кихот с отвращением смотрел на отражение в зеркале.
   Перед матчем Яна пыталась показать выборку записей "Обезьян", но Кихот отмахнулся, горделиво заметив, что капитан тут все еще он, и как капитан сделает для победы всё. И добавил:
   - Чтобы выиграть у именитых, но все равно жалких старперов, никакой подготовки не требуется. Достаточно выйти и отобрать мяч, пока они будут смазывать скрипящие суставы из заплечной масленки.
   А теперь смотрел на отражение, и ненависть к себе поднималась от солнечного сплетения к горлу. Кихот несколько раз сжал кулаки, глубоко вздохнул и прикрыл глаза, вспоминая ход игры.
   "Обезьяны" использовали одну из тактик, предсказанных Яной, чтобы размазать "Ястребов" по стене, потом по полу, затем по потолку и снова по стене - трижды.
   Было больно. И весьма поучительно.
   Такую слаженную игру Кихот видел только на показательных выступлениях. "Обезьяны" двигались, будто единый организм. Словно кто-то поместил всех игроков в ячейки невидимой стальной конструкции и задал последовательность направлений, так ровно и четко они перемещались. Никакого хаоса, ни капли дикой природы.
   Пятнадцать лет опыта игры в нольбол.
   "Суставы из заплечной масленки?" - Кихот скрипнул зубами, стараясь подавить гнев. Он едва сдерживался, чтобы не разбить зеркало кулаком. Или, скорее, не разбить кулак о поверхность зеркала. Крылья за спиной дрожали от нервного напряжения, как куст сирени под сильным дождем.
   После игры Ализеус долго молча смотрел на Кихота. Пострашнее, чем, если б тренер принялся отчитывать или кричать.
   - И какие выводы мы из всего этого сделаем? - наконец, произнес Ализеус.
   Кихот повесил голову.
   - Надо лучше готовиться?
  
   Вечером Кихот отправился в отель "Флайвайер", где постоянно снимал комнату. Чаще всего использовал для свиданий, иногда, как сегодня, чтобы побыть одному и в тишине.
   Не удалось.
   Дверь скользнула в сторону. Только у одного человека есть код доступа.
   Кихот повернулся. На пороге стояла Алесса.
   - Переживаешь? - чернокрылая "небожительница" застыла в дверях, прислонившись плечом к серому пластику стены.
   Пауза затянулась. Потом Кихот бросился к Алессе и зарылся лицом в грудь. Девушка обняла, крепко прижала к себе голову и принялась гладить, нашептывая на ухо:
   - Тише, тише. Ну что ты? Зачем так огорчаться?
   Кихот поднял лицо, и Алесса тут же поцеловала в губы, а потом прижалась щекой к щеке. И так они стояли в дверях, пока в коридоре не послышались чьи-то голоса. Только тогда Кихот увлек Алессу внутрь, и дверь в комнату закрылась.
   Алесса остановилась возле кровати и расстегнула воротник на шее. Фартук медленно скользнул вниз. Кихот нащупал застежки на поясе "небожительницы" и отщелкивал их, пока Алесса помогала ему освободиться от одежды. А потом обернул вокруг девушки белые крылья, а она обернула вокруг него черные крылья, и они замерли, наслаждаясь покоем внутри кокона из перьев, ловя дыхание друг друга, едва касаясь кожи кончиками пальцев.
   - Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя?
   - Ты ведь знаешь, как сильно люблю тебя я?
  
   Это началось всего два месяца назад.
   Кихот, славившийся романтическими похождениями, едва ли не главный ловелас среди стажеров, не проводивший ни одной ночи вне военной базы в одиночестве, тот самый Кихот вдруг изменился. И пусть перемена внешне почти не проявлялась, но в душе он стал совсем иным парнем.
   Это началось два месяца назад, когда Кихот поскандалил с капитаном "Серых молний" и ушел к "Ястребам", в одну из слабых команд высшей ноллерской лиги.
   Они висели на гравибордах в тренировочном кубе. Он и Алесса. Два гордых "небожителя", не желающих уступать друг другу ни в чем.
   Кихот показывал Алессе, бывшей тогда капитаном "Ястребов", некоторые трюки, что применял в составе "Серых молний".
   - По темпу похоже на вальс, - сказал он, качнувшись из сторону в сторону. Синяя доска гравиброда под ногами описала восьмерку.
   - На что? - не поняла Алесса.
   - Такой древний танец. Примитивный и потому доступный каждому, - пояснил Кихот. - Хитрость в том, чтобы держать ритм до момента нападения и менять его без срывов.
   - Срывов?
   - Проще показать.
   Выбранная комбинация на пульте заставила бота атаковать хаотично с разными интервалами.
   - Смотри! - выкрикнул Кихот, разворачиваясь на гравиборде и начиная раскачиваться.
   Бот атаковал, Кихот увильнул в сторону, на мгновение нарушив череду движений и тут же восстановив ее в ином направлении и с другим темпом. Но движение осталось прежним, Кихот раскачивался, и едва бот атаковал, опять увильнул, чуть чиркнув по колонне левым крылом. Потом подбросил мяч, и пока тот падал, кружился вокруг, перехватывая и подбрасывая вверх.
   - Это же нарушение! - рассмеялась Алесса, с интересом наблюдая за грациозным танцем белокрылого "небожителя".
   - Все потому, что я один, - пояснил Кихот. - Но я демонстрирую увороты, а не технику паса.
   Он отдал мяч боту, в то же время перемещаясь к правому флангу. Бот попытался пройти к воротам, Кихот поднырнул под корпус, продолжая раскачиваться и уходить от атак, и ловко отобрал мяч.
   - Видишь? - улыбнулся Кихот. - А если попробуешь забрать мяч у меня, я уйду вот так.
   Он снова качнулся и резко взмыл к основанию другой колонны.
   - А если втроем нападут? - крикнула Алесса. - Что тогда?
   - Пас. Сразу отдаешь пас, - Кихот развернул гравиборд и занял прежнюю позицию. Ладонью притормозил о поверхность колонны. Из пористого материала перчатки выскользнули крошечные присоски, не дав ноллеру отрикошетить в сторону.
   Пожалуй, Кихот приблизился все же слишком быстро, так как рука соскользнула с колонны, а ладонь тут же ухватилась за первое попавшееся препятствие - грудь Алессы.
   Та цыкнула, и в следующий миг ее правое крыло описало полукруг перед носом у Кихота с таким расчетом, чтобы кончики перьев отвесили ноллеру пощечину. Алесса рассмеялась:
   - Только не говори, что случайно. Я про тебя всякие истории слышала.
   Кихот с улыбкой потер щеку. Он и не думал уворачиваться. Вместо этого подплыл поближе и приобнял Алессу за талию.
   - Ого! - деланно возмутилась она. - Это что еще за номер?
   Но рук с талии не сняла.
   Кихот приблизил лицо настолько, чтобы до губ Алессы оставалось совсем немного. Она опять усмехнулась и поцеловала "небожителя" в щеку - ровно туда, куда меньше минуты назад залепила пощечину.
   - И это все? - обиженно проговорил Кихот, выпуская Алессу из объятий.
   - А ты чего ждал? - в глазах девушки плясали озорные огоньки. - Полного контакта?
   Они оттолкнулись от колонны и направили гравиборды к предбаннику.
   - Кстати, что за фокус с крылом? - спросил Кихот по пути в раздевалку. - Похоже на крабат.
   - Он и есть, - с гордостью ответила Алесса. - Родители заставили изучить основы.
   Кихот присвистнул:
   - Лет восемь тренировок, не меньше.
   - Девять, - сказала довольная Алесса. На щеках девушки играл румянец. - Но оно того стоило. Во-первых, крабат - прекрасная физическая нагрузка. Лучше только плавание, по слухам, но не нам, крылатым, в воде плескаться.
   Кихот расплылся в широкой улыбке:
   - Рожденные летать.
   - Именно.
   - А во-вторых? Ты сказала "во-первых", а во-вторых что?
   - А во-вторых, это наша сакральная традиция. Которую следует передавать из поколения в поколение. Я, например, обязательно детей обучу.
   - Откуда они у тебя возьмутся, если ты не идешь на полный контакт? - подначил Кихот.
   Алесса пропустила остроту мимо ушей.
   - И тебя могу научить. Если, конечно, ты захочешь. Тебе может пригодиться.
   - А тренировки будут проходить в полном контакте? - не унимался Кихот.
   Алесса остановилась, притянула обеими руками Кихота за голову и без тени улыбки поцеловала в губы:
   - Да. Если ты того пожелаешь.
   Вот так просто.
   Если бы все так просто!
  
   "Эти чертовы предрассудки. Черные крылья, белые крылья. Долг закон, обязанности, ответственность. Как легко все было в старые времена, когда наши предки были лишь учеными, желавшими сделать мир лучше".
   - Я понимаю, это только шалость, игра, - произнесла Алесса в их первый раз. Обычно сильный голос едва заметно дрожал, уверенность сменилась неожиданной для Алессы мягкостью.
   Кихот с удивлением заглянул в глаза девушки. Медленно провел пальцем вдоль щеки "небожительницы" к подбородку. Приобнял левой рукой, притянул и категорично поцеловал.
   Алесса словно растаяла, на какое-то мгновение превратившись из грозной спортсменки в беспомощного птенца.
   - Поиграешь и бросишь, - прошептала она, но вырываться не стала, вместо того обвила руками шею Кихота. - Все вы такие.
   - Не брошу, - пообещал Кихот, - даю слово аристократа.
   - Все такие, - повторила Алесса шепотом, проводя губами в миллиметре от губ Кихота, - аристократы особенно.
   Кихот расстегнул фартук Алессы. Правая рука легла на грудь, чуть сжала, и Кихот замер, наслаждаясь совершенством момента.
   А дальше произошло то, что позднее случалось между ними много раз, и всегда окрашивалось ноткой трагизма, осознанием невозможности их союза.
   После они лежали на кровати, Кихот слушал ровное дыхание Алессы, а она нащупала его руку, и пальцы их сплелись. И никаких тайн между ними и недосказанности. Все просто и понятно без слов.
   Ассара и ордо. Экзо никогда не примут союз принца с обычной девушкой. То, что править, видимо, придется, Кихот не сомневался. А так не хотелось.
   "Черт бы побрал Ксанза с его мечтами о чистой науке! Вот кому место во главе экзо Хрустального города. Любитель интриг, тонкий дипломат, изощренный психолог. Какого черта ты полез в метаморфы, братец?!"
   Все, о чем мечтал Кихот, это звездное небо, видимое из пилотской кабины истребителя, адреналин во время особенно сложных маневров, да пара сотен девушек с разбитым сердцем за спиной, как насечки на фюзеляже. Но если будет только одна, тоже ничего. Так даже лучше. Без разбитых сердец.
   Кихот посмотрел на Алессу.
   "Ради такой одной можно отречься ото всех в мире".
   Кихот протянул руку и погладил черные крылья "небожительницы". С ним она становилась слабой и уязвимой, полностью открытой, и это возбуждало сильнее любого порно - абсолютное доверие, беспредельная искренность.
   "Мы одно".
   Если бы Кихот мог изменить что-то, не думал бы ни секунды, не колеблясь, перекроил бы половину Вселенной ради нее.
   Но он не мог.
   Слишком ясно осознавал ответственность, что рано или поздно ляжет на плечи. Наследник трона. Слишком реалистичен, не по годам рационален, хотя иногда и казался со стороны абсолютным шалопаем.
   - Не хочу я никакой власти, - сказал Кихот. - Я хочу только быть с тобой.
   - И я хочу только быть с тобой, - в уголке глаз Алессы показалась слеза. - Но ты не можешь ведь.
   Она не спрашивала, она утверждала.
   - Но пока что мы здесь. Вместе. Зачем расстраиваться раньше времени? К тому же ассара всегда испытывали большую склонность к матриархальным правительницам.
   - Твоей сестре нет и двадцати.
   - Но однажды будет.
   - Пустые надежды.
   - Взять клипер пошустрее и рвануть в Ханаяму. Я мог бы отпустить бороду.
   - Тебе не пойдет борода. У тебя слишком наивное лицо.
   - У меня наивное? Да я зверь, лев. Р-р-р.
   - Котенок ты. Да и я не лучше. Дура романтичная. Нашла в кого влюбиться.
   - Ты сильная. И умная. И время у нас еще есть. Зачем унывать?
   - Совершенно не зачем.
   - Тогда почему у тебя лицо, как у сдувшегося шарика?
   - У шарика нет лица. И что за сравнения вообще?
   - Ай, больно же!
   - Заслужил потому что. Шарик нашел тоже.
   - Ну вот, теперь узнаю мою Алессу.
   - Твою?
   - А чью же еще?
   - Слова.
   - Ну и что? Зато от сердца.
  
   Воспоминание о проигрыше команде "стариков" растаяло сизым дымом.
   Кихот любовался, как Алесса собирает разбросанную по полу одежду. Трусики, спортивные шорты, фартук, наплечники.
   - Знаешь, кажется, плохой из меня капитан, - проговорил Кихот. - Может, уже пора тебе возвращаться в команду?
   Он, не вставая, ухватил девушку за руку, потянул, повалил, зарылся лицом в черные перья.
   Алесса гладила Кихота по голове, терпеливо ожидая, пока схлынет наплыв чувств. В последнее время такое случалось все чаще. Видимо, признаки скорой разлуки проступали яснее, и от того каждый миг наедине превращался в сокровище.
   - Мы могли бы быть вместе, но солнечный ветер раскидал наши судьбы по парсекам, - процитировала она Вилинского. - Ищи меня, любимый, в каждом взрыве сверхновой. Потому что именно так я тоскую по тебе.
   - Значит, не хочешь?
   - Кто сказал? Просто время не пришло.
   - Когда придет?
   - Думаю, скоро.
   "Я-то дождусь. Но дождется ли команда?"
   Кихот отчетливо понимал, капитан из него посредственный. И проблема не в авторитете или неспособности принимать верные решения. Нет, тактик и стратег он хоть куда.
   "Как бы это сказать? Не та управленческая реакция. Решения верные, но принимаются с запозданием. Что мешало посмотреть записи игр? Теперь-то жалею. Разве так можно в нольболе?"
   - Новый капитан с неба не свалится. Возвращайся быстрее, - попросил Кихот, отрываясь от девушки.
   Алесса отмолчалась.
   Расходиться не хотелось, но пора возвращаться на базу, а ей идти на тренажеры. Алесса склонилась и чмокнула Кихота на прощание. Через пару секунд дверь тихо закрылась. В комнате остался лишь едва уловимый аромат духов "Шарлиз".
   Кихот со вздохом откинулся на подушку и уставился в потолок. Крылья приподнялись по бокам, он словно очутился внутри белоснежной колыбели, где всегда тихо и спокойно.
   "Хочется взять следующую игру. Последние дни что ни встреча, то проигрыш. Еще три поражения - и прощай топ", - Кихот представил, что парит в небе.
   Внезапная мысль сверкнула одинокой звездочкой на краешке ресницы. Кихот резко сел в кровати.
   "Если найти замену капитану сложно, - подумал он, - почему бы не найти замену исполняющему обязанности?"
  
   Кихот уже видел девушку пару раз. Кажется, она дочка кого-то из станционных чиновников. Бегает повсюду, раздает приказы, будто готовит себя к будущему великого руководителя. Со стороны это может показаться забавным, но отчего-то ее слушаются.
   "Харизма, помноженная на знание - страшная сила", - решил Кихот.
   Конечно же, прямым предложением занять пост заместителя капитана можно только отпугнуть девушку, ни разу не игравшую в нольболл. Потому Кихот решил зайти с фланга.
   "Она ведь хочет стать администратором, вот и предложу побыть администратором команды. А там видно будет".
   Подгадать нужный момент для разговора оказалось весьма сложно. Девушка носилась по станции как метеор, успевая за час побывать в трех разных местах и везде по важному делу. То критиковала лоточников за нарушение санитарных норм - несчастные рассыпали несколько пакетов сладостей, что, по мнению девушки, должно привлечь внимание тараканов. То устроила нагоняй двум механикам, организовавшим ремонт уборочного дроида прямо посреди площади - "а для чего тогда мехдворы?" То заставила поваров менять просроченный на пару часов фритюр - "ведь в кулинарии главное точность, не так ли?" Иными словами, она идеально подходила на роль капитана, но как подступиться? С чего начать?
   Наконец, Кихот прибег к хитрости. Уговорил слонявшегося без дела дошколенка донести на себя. Якобы некий "небожитель" порхал по парку, что, разумеется, строгое нарушение внутреннего распорядка.
   К удивлению Кихота, Милена (девушку звали именно так) быстро раскусила нехитрый маневр.
   - Это ведь просто повод для разговора, - заявила, а не спросила она. - Я немного наслышана о репутации главного ловеласа станции. Замечу, мне всего пятнадцать лет.
   Кихот сокрушенно развел руками.
   - Признаюсь, да, все слухи верны. Но я вовсе не собирался к тебе клеиться. Я хотел поговорить совсем о другом.
   Милена недоверчиво посмотрела на белокрылого экзо.
   - О другом? И о чем же?
   - Понимаешь, у нас трудная ситуация в команде. Нужен пробивной человек. А игрокам некогда. У половины служба, у кого подработка.
   - Я слишком занята сейчас, - задумалась Милена. - К тому же спорт - не совсем та сфера деятельности, где я хотела бы себя показать.
   - Так дело в резюме? - деланно изумился Кихот. - А что насчет реальной пользы?
   - Реальной? - возмутилась Милена, но Кихот поспешил исправиться.
   - Я не так выразился. Конечно, все, что ты делаешь - полезно и очень нужно. Но оцени масштаб. По сути, ты помогаешь профессионалам, которые и так должны все делать правильно. А помогая нам, ты сама становишься таким профессионалом. Чувствуешь разницу? Не помощницей, не подсказчицей, а главной движущей силой процесса.
   Последнее Кихот сознательно выговорил, тщательно выделяя каждое слово.
   В глазах Милены появился хорошо знакомый Кихоту огонек. Такое случалось с парнями в казарме, когда их брали на слабо, заставляя отвечать на брошенный вызов.
   - К тому же, это хорошая проверка способностей, - подначил "небожитель". - Сумеешь ли справиться с новой нагрузкой?
   Огонек в глазах девушки нравился Кихоту все больше. Но еще сильнее ему понравилось, что директорская дочка не сказала "я попробую" или "посмотрим, что из этого получится". Милена произнесла с непоколебимой уверенностью:
   - Передай своим, у вас теперь есть менеджер. Пусть тренируются спокойно. Я сделаю все, что требуется.
  
  
   13. Пейшен
  
   Повезло, как всегда, Пыжику.
   Сначала Пейшен почудилось, что среди линий коммуникации позади магазинчиков мелькнул черно-белый комок, а потом она увидела кота.
   Котик оказался на диво хорош. Большое черное пятно расплывалось на половине головы и спине, витиевато опускалось к хвосту, черному полностью, и оплетало правые лапы. Все остальное оставалось белым - живот, левые лапы, левый глаз и подбородок, где виднелась одинокая крошечная мушка.
   "Какой славный", - умилилась Пейшен. Она не спешила бросаться за котом, вовсе даже и забыла о миссии, но размышляла теперь, кто, собственно, у нее перед глазами: белый кот с черным пятном или черный кот с белым?
   "Раз животик белый, выглядит так, будто на спину налили чернил, значит, он белый с черным, - рассуждала Пейшен. - С другой стороны, если бы черный котик залез в белила, эффект получился бы такой, будто он испачкал там ножки и пузико. И что же получается? Он белый с черным или черный с белым?"
   Пейшен поняла, что лучше и интереснее отложить загадку для совместного решения.
   "Вот будет споров! Бука и Головастик, конечно, скажут, что черный с белым, а Катя вступится за меня и выйдет поровну голосов. Тогда придется звать кого-то еще. Но кого? Бука позовет Борика. Тот много, где слоняется, и хотя еще даже не в школе, может сойти за авторитета в вопросе кошкологии. Катя приведет Ямато. Тот хвалился, что на Земле у него был щенок. Тогда Головастик сбегает за братом. Брат Регины собирал коллекцию жуков на земле, значит, разбирается в фауне. А кого же привести мне?"
   Пейшен вдруг стало грустно. Родители далеко, на Марсе, налаживают в Ханаяме работу исследовательской лаборатории. Помнят ли о ней? А о двух сотнях других своих детей, выращенных в пробирке?
   Подбородок у Пейшен задрожал.
   Она все равно посылала им холограммы. Рассказывала, как живет, о чем мечтает. И ни разу еще не получала ответа.
   "Наверное, у них просто дел невпроворот".
   Пейшен жила бы счастливее, если б знала, что родители смотрят ее глупые послания.
   "Интересно, а остальные двести братьев и сестер тоже посылают им рассказы о жизни?"
   Да, если б не девочки и Тигряша, сидела бы Пейшен сейчас на смотровой площадке и тихо плакала, глядя на звезды.
   Мало кто хочет дружить с экзо. На самом деле дружить.
   Нет, люди не выказывают враждебности. Просто не считают такой же. Своей.
   "А сама-то ты себя считаешь частью мира людей? - Пейшен несколько раз легонько коснулась указательными пальцами нижних век, чтобы не потекла тушь. - Да, считаю. Собственно, не все же люди - экзофобы. Девчонки вот приняли в компанию охотно, и ни разу за все время я не ощутила даже намека на неприязнь. С другой стороны, они сами не вполне обычные".
   Котик повернул к "небожительнице" умную морду и принялся умываться.
   "У Кати протез вместо левой руки, и она отказывается говорить, что с ней случилось. А еще она из детдома, - перечисляла Пейшен. - Милена - ребенок без детства, дочка директора станции. Всю жизнь на виду, всю жизнь вынуждена правильно вести себя, соответствовать папиной должности. Потому и командует беспрестанно, что для нее это единственный способ вписываться в реальность".
   Пейшен представила, что случится, если у Буки отнять возможность руководить?
   "Наверное, тут же упадет на коленки и расплачется, будто стальной стержень изнутри вынули", - решила Пейшен.
   А про Головастика она случайно узнала нечто такое, о чем сама Регина, наверное, даже не догадывалась. Папа Регины взял тогда Пейшен под локоть, спокойно и внимательно посмотрел в глаза. И появилось во взгляде нечто такое, что Пейшен сразу поняла, это очень, очень важно. И папа Регины вежливо попросил никому и никогда не рассказывать о том, что она узнала. Пейшен пообещала и держала слово.
   Девочки приняли "небожительницу" как равную. Ни разу не намекнули, что она хоть как-то отличается. Самое прекрасное время в жизни Пейшен.
   "Но может, дело не во мне и расширенных способностях моего организма? Может, дело в том, что экзо не так уж и много? Но и недостаточно мало, чтобы мы считались кем-то вроде знаменитых спортсменов. Если б нас было несколько сотен, мы стали бы чем-то вроде достопримечательности. Но когда "небожителей" около двухсот миллионов и есть еще полмиллиона совсем уж странных и пугающих метаморфов... Когда мы строим собственные города с научными заведениями, куда люди попасть без специального разрешения не могут, а мы сидим там с улыбками и попиваем чаек, обсуждая тайны и секреты... Может, в тот момент рождается неприязнь? Они думают, что больше не могут контролировать нас. Из-за этого боятся. И потому ненавидят".
   Пейшен замотала головой.
   "Не за что меня ненавидеть. Я миленькая, как тот котик, а что крылья за спиной - так это очаровательный аксессуар, последний писк моды и все такое. И вообще, лучше думать про котиков, так собственное одиночество становится незаметнее".
   Черно-белый тем временем расположился на решетке вентиляции и принялся вдумчиво вылизывать бок, задрав одну ногу выше головы.
   Пейшен приближалась медленно, шаг за шагом, стараясь смотреть на котика только боковым зрением. Почему-то казалось, если посмотреть прямо на него, котик испугается и убежит. А бежать тут можно много куда. Все магазинчики и лавки прижимаются к внутренней перегородке слева. За ними тянутся трубы канализации, линии связи, убранные в полупрозрачный пластик, а в проулках торчат запыленные воздуховоды, покрытые конденсатом климатизаторы, ремонтные панели под исцарапанными крышками и местами ржавые пожарные вентили. Проулки частично перекрываются раздвижными витринами, на которых красуются сувениры, майки и головные уборы с логотипами спортивных команд, визуал-буки с записью лучших матчей, а также обычные товары, не имеющие отношения к спорту: одежда, обувь, инструменты, безделушки, электроника и, конечно, еда и напитки.
   Открывать кафе на этом ярусе запретила санитарная инспекция, но продавать еду и напитки в запакованном виде не возбранялось.
   Со стороны улица походила на беспорядочно-пестрый, шумный чайнатаун, только без клубов дыма и рикш. Туристов в любое время дня и ночи слонялось предостаточно, поэтому большая часть лавочек работала круглосуточно. А так как почти все они - семейные предприятия, выходит, что одна половина семьи встречает другую лишь на час перед сном и на час после.
   "Ужасный график, но лучше так, чем видеть маму только во снах. И там она, занятая мыслями об экспериментах и исследованиях, заскакивает домой, лишь чтобы сменить свитер. Хорошо, если обнимет на бегу и чмокнет в макушку, а иногда ведь просто кивнет и все".
   Пейшен снова мотнула головой.
   "Сосредоточься на коте. И так всю жизнь. Ставишь цель, обращаешь все внимание на ее достижение, и тогда прочее отступает на задний план, становится не таким значимым".
   Пейшен замерла во внезапном озарении.
   "А может, мама во сне именно потому так погружена в науку, что старается отвлечься от чего-то, что причиняет боль? Черт бы побрал эти вступительные экзамены. Надо мне было умудриться провалиться на задачках по генетике. Сидела бы я сейчас среди каких-нибудь реторт с булькающими пробирками или как они там называются. Может, лучше бы понимала родителей".
   Пейшен осторожно присела на корточки рядом с котом, старательно глядя мимо. Черно-белый, не меняя позы, на пару секунд задержал взгляд на гостье и снова вернулся к умыванию.
   "Надо бы придумать ему имя. Как насчет Кот Грустяшкин? Да уж куда там. С такой невозмутимой физиономией он, скорее, Сам Самыч или Кис Кисыч".
   - Кис-кис-кис, - тихонечко позвала Пейшен. - Иди ко мне. Кис Кисыч хороший, Кис Кисыч умный.
   Кот перестал умываться и навострил уши. А потом вдруг так быстро юркнул за одну из лавочек с майками, что Пейшен от неожиданности чуть не упала.
   Она пыталась звать, меняя интонацию, уговаривать, придумывая все более ласковые имена, поочередно обещала накормить то сосиской, то рыбкой, то сладким пирожком, но котик упорно отказывался покидать убежище.
   "Найти бы прутик. Вроде бы котики обожают играть с прутиком. Но где же в космосе возьмешь прутик?"
  
  
   14. Регина
  
   Головастику, по понятной причине, повезло меньше.
   Обойдя все кафе вокруг стадиона, она перекусила в спортивной столовой. В меню обнаружилось три вида супа: куриный, овощной и уха. Регина взяла овощной. На второе предлагали котлету с яйцом и картошкой, рыбу в маринаде, салат с томатами и каких-то рапанов. Любопытство проиграло осторожности, Регина взяла рыбу. На десерт кусок яблочного пирога и обжигающий компот из сухофруктов.
   - Еще несколько часов активного поиска, - произнесла она, глядя на поднос, - и я наберу пару килограммов.
   Регина никогда не придавала весу слишком много значения. Если уж ты родилась с широкой костью, то и нечего себя ограничивать. Маме всегда нравилось, что Региночка хорошо кушает. А папа с раннего детства твердил, что главное в человеке - сердце и ум, а внешность вторична.
   Регина не чувствовала себя толстой, хотя и слышала иногда, как такое говорят мальчишки-туристы за спиной. К одиннадцати она догнала маму в объеме талии, и здраво рассудила, что теперь может носить мамину одежду, что весьма экономно.
   Семья держала собственный магазинчик сувениров, но выручки едва хватало на еду и ренту. Потому Регина строго настрого запретила себе тратить карманные деньги на что-то бесполезное.
   Еда полагалась для работы ума, что касается сердца, Регина пока не придумала, чем его развивать - просто старалась быть добрее и жизнерадостнее. Что давалось с трудом, так как характером она сильно отличалась от родителей, о чем знала, и каждую вспышку раздражения старалась гасить. Ирония - надежный спутник пылкого человека.
   Подсчитав сдачу (осталось как раз на мороженое), Регина направилась к автомату с броской надписью "Тысяча цветов от Космофрутто". Клубнично-банановое сочетание показалось наиболее уместным. Регина набрала код, высыпала монеты в открывшийся паз. И огромная порция, украшенная шоколадной стружкой и крошечным бисером глазури, скользнула в прикрытое прозрачным пластиком окошко выдачи.
   "Прощай, ужин" - так Регина мысленно окрестила мороженое. На вкус оказалось куда банальнее, чем на вид, но разочарования Регина не испытала. "Тысяча цветов" - давний оппонент в тайном соперничестве: сумеет ли она перепробовать все возможные комбинации или автомат сломается раньше?
   До встречи с подружками оставался час, Регина решила провести время в оранжерее. Скамейка по-хамски скрипнула, ароматы хлынули со всех сторон, толкаясь и спеша заявить о себе. Регина принялась неспешно размышлять, делают ли новые запахи мороженое в руках другим сортом? Или цветы отдельно, а мороженое отдельно? Фактор запаха грозил превратить соревнование с автоматом в гипотетически бесконечное, потому Регина решила, что запах сам по себе.
   Через десять минут стаканчик с мороженым опустел, и девочка собралась уходить, как вдруг услышала разговор, донесшийся сквозь заросли папоротника со скамейки за углом. Разговаривали двое: девочка, судя по голосу, лет шести, и мальчик чуть старше.
  
   - А теперь рассказывайте снова, - потребовала Регина. - Но на этот раз не все вместе, а кто-нибудь один.
   Регина держала детей за руки, чтобы те вдруг не убежали. Мальчика звали Даня Пудовкин, а девочку Лиза Мельникова. Сперва они тараторили чуть ли не хором, обрадовавшись возможности излить обиду внимательному слушателю, теперь рассказывал мальчик, а девочка лишь изредка шмыгала носом и вставляла слово-другое.
   - Лизочкин папа - настоященский ученый, - рассказывал Даня. - Ему все некогда и некогда. Он в лаборатории крысок исследует.
   - Не крысок, не крысок! - запротестовала Лиза. - Я видела. Не крысок, а вовсе мышек. Они маленькие потому что! И беленькие!
   Даня снисходительно посмотрел на девочку.
   - Крысок или мышек - это сейчас все равно, - пояснил он Регине. - Потому как понятно, если где-то есть грызуны, никакого кота там нет.
   - А вот и есть, а вот и есть! - захныкала Лиза. - Я сама слышала, как папа говорил с кем-то. А потом пообещал мне подарок.
   - До твоего Дня рождения еще много, - засомневался мальчик. - С чего подарок прямо сразу дарить?
   - Это не подарок же, - Лиза округлила глаза, - а пообещал только. Ну ты чего?
   - Я так поняла, ученый пообещал дочке Лизе подарок на День рождения? - попыталась разложить по полочкам Регина. - Причем же здесь лабораторные крысы?
   - Мышки! - выкрикнула Лиза.
   - Крыски, но это неважно, - сказал Даня. Лиза тут же надула щеки в мимолетной обиде. - Лиза хотела кота. А кот не в лаборатории, а бегает по ярусу. Черно-белый и с хвостом.
   - Погодите, я, кажется, поняла, - Регина пошарила по карманам и вытащила три леденца. Два выдала детям, одним захрустела сама. - Кота у Лизы не было. То есть, с самого начала. Потом Лиза попросила котика, и папа пообещал в подарок. Кто-то привез кота по просьбе ученого. Но Лизе кот не достался. И почему?
   - Потому что сбежал, - Даня развел руки в стороны. Всем видом мальчик выражал удивление по поводу такой несообразительности большой девочки. - И теперь Лиза без подарка. Мы пытались поймать, но никак.
   - А котик где-то плачет! - захныкала Лиза. И Регина поспешила утешить девочку.
   - Он не плачет. Он сытенький-пресытенький и довольненький-предовольненький. И я обязательно его разыщу. Обещаю. С ним все будет хорошо.
  
  
   15. Милена
  
   Милена терпеть не могла, когда ее называли Букой. Хотя прекрасно понимала, почему получила такое прозвище. Кто-то же должен брать на себя ответственность, оставаться серьезным и собранным, когда кругом шалят? Милена считала склонность к порядку наследственной чертой и в глубине души лелеяла надежду однажды окончить академию управления и сменить отца на должности.
   "Они же должны понимать, что лучшей кандидатуры им не найти? - рассуждала Милена. - Я знаю станцию, как пять пальцев. Я вызубрила свод правил, когда мне было всего шесть лет. Я даже изучила расположение всех коммуникаций - все "кишки" станции, включая канализацию и мусоросборник. И я представляю, как все работает. И больше того, я в курсе, кому и что приказать, если что-то сломается".
   Но до поступления в академию нужно окончить школу, а потому у безликих "они", принимающих кадровые решения, имелся реальный шанс успеть поставить на место директора станции другого человека.
   Что отец может не дожить до выпускного, Милена узнала год назад, случайно подслушав разговор с врачом. Подслушивать она умела мастерски. И совершенно не стеснялась. Начальство всегда должно всё обо всех знать. И полученное знание Милена крепко-накрепко заперла в груди, не позволяя вырваться наружу с потоком слез. Разве что пару раз, глубокой ночью.
   Отец явно желал уйти из мира в одиночестве. Который раз за год Кастор Горовец силился отослать Милену учиться на Землю, оправдываясь качеством обучения и широтой открывающихся возможностей.
   "Только представь, - убеждал он, - ты сможешь путешествовать, увидишь своими глазами океан, горы, леса, долины. Поверь, оно стоит того, чтобы потратить несколько лет жизни. А вернуться на свою любимую станцию сможешь потом. Если, конечно, к тому времени не поймешь, что это гигантская консервная банка, болтающаяся в космосе на полпути к Марсу. Она и нужна-то людям больше как символ, конверсионное знамя мира, туристический объект".
   Милена оставалась непреклонна.
   "Я не брошу его, как сделала мама. Я останусь с отцом до конца. А потом займу его место. Постараюсь занять. Потому что если это неправильно, то что тогда правильно?"
   И как тут развлекаться, когда, во-первых, нужно многому научиться, а во-вторых, постоянно помогать управлять станцией? Только кажется, что мелочи, а именно в мелочах и кроется анархия, что неминуемо ведет к разрухе. И пока отец занимался решением глобальных вопросов, Милена разбиралась с делами помельче.
   Поменять неправильный указатель, чтобы избежать давки во время эвакуации в случае пожара, напомнить ремонтникам о необходимости ношения касок, чтобы обезопасить от травм при несчастном случае, выстроить дошколят по парам в очередь, чтобы не потерялись. Или вот найти контрабандного кота. На первый взгляд, мелочи, но каждая может привести к катастрофическим последствиям, если вдуматься.
   "Станция - это не гигантская консерва, а маленький мир".
   В административном корпусе кота не оказалось. Не нашлось нарушителя и на площадке вокруг. Милена тщательно обыскала каждый куст в кадке, заглянула за каждый мусоросборник - никого.
   Пометила в инфо-кубе "напомнить клининговой службе о починке четвертого бачка справа от входа" и решила проверить, как продвигается поиск у остальных.
   Всех подруг Милена искренне считала подчиненными. Те особо и не сопротивлялись. Разве что Катя иногда выказывала слишком много независимости. Поэтому с нее и следовало начать.
   Рассудив, что Катя уже обыскала кафе у причала при помощи одного из десятков дроидов, которых мастерила без остановки, Милена пометила в инфо-кубе "напомнить технической службе о необходимости инспекционной проверки Катиных роботов" - мало ли они представляют опасность? - и направилась прямиком в мехмастерские.
   Катя жила прямо на мехдворе в одном из крошечных отсеков, где едва умещались кровать, верстак, стационарная "мерцалка" с ускоренным процессором для программирования, шкафчик с инструментами и вешалка с одеждой. Впрочем, Катя всегда ходила в оранжевом комбинезоне ремонтников, а на вешалке висел единственный комплект, спрятанный под черным чехлом.
   Девочки не первую неделю гадали, что там, но спросить напрямую не то, чтобы не решались - просто угадывать интереснее.
   Разумеется, основных версий выдвинули три, по числу участников "догадайки". Пыжик считала, что на вешалке у Кати кружевное вечернее платье, а сама она - русская княжна, скрывающаяся от жестокой родни, что норовит выдать бедняжку замуж за старого богача. Головастик выдвинула забавную теорию, будто под чехлом спрятан ровно такой же оранжевый комбинезон. Сменный комплект, на всякий случай. Сама Милена полагала, что обычную одежду под чехлом никто прятать не будет, значит, там нечто, имеющее отношение к Катиному прошлому. Но, конечно, не серебристое платье принцессы, а что-то более мрачное, может быть, даже пугающее.
   Милена выбрала свободную полосу сбоку от быстротуара и привычно пустилась бежать, когда на "мерцалку" пришел вызов от Головастика.
   - Да, Регина. Есть новости? - ответила Милена.
   "Мерцалка" спроецировала задумчивое лицо Регины в тридцати сантиметрах от левого глаза.
   - Выяснилась любопытная деталь, - произнесла Головастик. - Я все еще не знаю, где бегает кот, и кто провез его на станцию. Но я знаю, для кого.
   Пробежка до мастерских отменялась.
  
  
   16. Катя
  
   На обыск всех кафе возле причалов ушло менее пятнадцати минут. Катя просто запустила инфракрасное сканирование, отметила объекты, по объему и интенсивности излучения схожие с некрупным животным, и проверила визуально. Четыре места осмотрела сама, в пятое отправила крошечного дроида с миникамерой, укрепленной на вертлявой латунной голове.
   Первый объект оказался термо-подушкой в ногах старенькой кассирши, второй - барахлящим климатизатором, третий и четвертый издалека и вблизи походили на остывающий чайник и нагревающуюся кастрюлю соответственно. Пятый объект без труда определялся, как утечка в трубе с горячей водой.
   Катя залатала брешь в трубе и отрегулировала климатизатор.
   После чего рассудила, что миссия выполнена, и отправилась на мехдвор, в свою комнату, которую называла "каптёркой". Где всегда можно заняться любимым делом.
   Во-первых, довести до ума манипулятор на "таракашке-двенадцать", во-вторых, починить сервопривод у "богомола-восемь", и, наконец-то, заняться сборкой (а если повезет и хватит времени, то и покраской) "майского жука". "Жук" не имел номера, так как значился первой моделью в новом ряду дроидов.
   Катя не знала, зачем делает их в таком количестве и для чего, но остановиться не могла. К тому же старых запчастей в мехмастерских нашлось в избытке, а главный механик Зельцебор, великан с рыжей бородищей, с большой симпатией отнесся к хобби и всячески помогал советом. Катя пока что посредственно разбиралась в сопротивлении материалов, так что советы не мешали.
   Зато программировала она замечательно, могла за считанные минуты заставить дроидов кружить в хороводе, выделывая довольно сложные па, или выстраиваться в стройные шеренги, последовательно, слово за словом, образуя спортивную кричалку "Серых молний": "Быстрее, сильнее, нас не догнать! Раз, два, так держать!"
   Однажды Катя набралась смелости и продемонстрировала кричалку в исполнении "таракашек" Ямато, уже год работавшему механиком на полную ставку. Парень смеялся чуть не до слез.
   Ничего унизительного, дружеский смех, но Катя ощутила легкую обиду и решила больше не показывать никому, что умеют дроиды.
   Иногда хотелось с кем-нибудь поделиться, но к горлу подступал страх при мысли, что осмеют, будут тыкать пальцем, обзывать королевой механических тараканов (неполноценной!).
   Да и в самом деле, что за глупость наивная - танец дроидов? Кому такое вообще может понравиться?
   И Катя замкнулась. По-прежнему продолжала встречаться с подругами, с окружающими всегда оставалась доброжелательной, но тайн не доверяла никому.
   Катя поднялась по металлической решетке лестницы, приваренной сбоку ангара, к небольшому жилому ярусу. По закованному в усиленный титанопласт серому с черным мехдвору разливалась диковинная смесь ароматов, услышав которые раз, забыть невозможно. Тут и густой запах машинного масла, и едкий шлейф от баночки с растворителем, и озоновый дымок от свежей сварки, а еще душистый пар, идущий от огромной кастрюли с борщом. Кашеварили прямо здесь, по очереди.
   На мехдворе всегда на пару градусов выше, чем в большинстве других мест на станции, кроме, разве что, бассейна, оранжереи, кухонь и бани. Катя провела ладонью по облупившейся краске на шершавой, местами помятой табличке с надписью "Осторожно, радиация", приделанной к двери ради шутки.
   Строго говоря, комнатушки не предназначались для жилья, но постоянные механики обосновались тут, приспособив небольшие помещения под квартиры по своему вкусу. Ямато - тот и вовсе натянул гамак в углу между стеной ангара и переборкой яруса, а сбоку поставил металлический самодельный рундук, тем обозначив личное пространство.
   От этого веяло свободой, космической романтикой, и главный механик не возражал. Более того, Зельцебор всячески потакал такому поведению, так как считал, что без ветра в голове не может быть творчества, а без творчества не бывает хорошего механика. И хотя львиную долю дня мастерская дружно трудилась над рутинными заказами, свободное время каждый проводил в изобретательстве. Один корпел ночами над заветным прибором для моментального кофе без химии, другой старался сконструировать миниатюрную оранжерею, чтобы носить в сумочке, Зельцебор чертил какие-то схемы и траектории, которые ревностно оберегал от посторонних глаз. Кажется, заново изобретал этерго-двигатель, только упрощенной конструкции.
   Только у Кати пока не родилось серьезного проекта, потому она собирала жужжащих, копошащихся "таракашек", "богомолов", "паучков" и "жуков". За полгода накопилось ровно сорок восемь разных.
   "Головастик - умная, - размышляла Катя, припаивая проводок к контакту. - Возможно, самая умная из нас. И задорная. Если мы собираемся втроем без нее, время проходит не так весело. Пыжик - добрая. Она, наверное, за Букой таскается по доброте. А то и из жалости. Начальнице же нужен подчиненный. Без подручного она не начальница. Бука - уверенная, а еще спортивная. Умеет принимать решения, не боится брать на себя ответственность. Идеальное руководство. А что я?"
   Катя сжала пальцы кибер-протеза. По непонятной причине не захотела муляж руки. Протез выглядел частью механизма. Фаланги выкрашены в красный, материал между - тусклое серебро. Трубки на сочленениях не убраны под кожух, а лишь прихвачены пластиковой оберткой. И только верхний обод, где протез крепился к остатку плеча, Катя старательно прятала под рукав, будто это интимное место. Да так оно и есть на самом деле.
   "А что я? - Катя покосилась на механических "таракашек" и "жучков". - Играюсь с дроидами-инсектами. Нарезаю салаты на посиделках механиков. Чиню климатизаторы. А когда-то хотела стать капитаном боевого крейсера. Витиеватая тропинка к цели, нечего сказать".
   Один из "таракашек" забрался на штанину, цепляясь крючковатыми ножками за оранжевую ткань комбинезона. Манипуляторы протыкали ткань насквозь и кололи Кате ногу. Но девочка не спешила стряхнуть надоедливого дроида. Терпела, как терпит глава прайда укусы заигравшегося львенка.
   "Может, это мое призвание? Делать таких вот мелких. Только нужно понять, для чего. Придумать назначение для каждого. Снабдить инструментом, задать функцию", - но в глубине души понимала - нет, не к тому стремится, не для такого рождена. А то, что происходит, всего лишь затянувшаяся депрессия, следствие посттравматического синдрома. И надо бы браться за ум и учиться. Если не на капитана, то хотя бы на штурмана.
   "Почему бы и нет? С математикой у меня всегда было в порядке, даже преподаватели-экзо, не слишком расположенные к людям, ставили сто сорок по шкале Райтеберга. А если и занижали, значит, там не меньше ста пятидесяти было".
   Катя попробовала в уме быстренько просчитать время, необходимое на дорогу от мастерской до места встречи с девочками с учетом пяти остановок и сменой темпа ходьбы на каждом отрезке. Справилась секунд за десять, ощутила приятное тепло в груди, на лице промелькнуло некое подобие улыбки.
   "Я бы сумела. Но как отсюда выбраться? Полететь на Землю к Яне, сесть на шею, пока не отучусь. А это пять лет, не меньше. И за каждый год надо платить. Нет уж. Лучше накоплю сама, наберусь опыта в мастерских, а потом подам заявление на мехфак. Во-первых, конкурс значительно меньше, во-вторых, обучение дешевле раза в два. Не элитный факультет, чего уж там говорить. Зато дело верное. А мечта... мечта пусть пока что останется".
   Катя стряхнула "таракашку" с ноги. Тот брякнулся на пол, заворочался, пытаясь перевернуться. С запозданием сработала программа, дроид развернул манипуляторы, оттолкнулся от пола, с противным скрежетанием царапая металл крючками, и, наконец, принял нормальное положение.
   "Либо снабдить инструментом, либо оснастить крючки резинками, - решила Катя. - Терпеть скрежет и бесцельность одновременно - невыносимо".
  
  
   17. Яна
  
   Яна бросила вещмешок у входа в подсобку с грубо приваренным окошком вентиляции и надписью на табличке "Осторожно, радиация" и вежливо постучала. Сердце учащенно забилось, а в горле встал ком, когда в дверях показалась Катя. В глазах ее промелькнуло удивление, а через мгновение все лицо осветилось предельным счастьем.
   - Янка! - только и выдохнула она.
   Яна без промедления бросилась обнимать сестру.
   - Рыжулька! Как же я соскучилась!
   На время исчезли все проблемы: кредиты, ноллерские игры, контракт, квартира - все испарилось в сиреневой дымке загибающегося к верху станционного "горизонта". Пропала шумящая за переборкой мастерская, по-доброму переругивающиеся механики, отраженное эхо голоса инфо-гида на площади ярусом выше, приглушенный гомон туристов в бассейне ярусом ниже. Остались только они - Яна и Катя, названные сестры, выпускницы Данковского детдома номер пять Штернец и Рязанова. Обе зарылись носом друг другу в плечо и по-честному громко зарыдали.
   Слезы радости. После таких душа очищается, и хочется делать только хорошее, расти к свету и непременно помогать людям.
   - Почему не присылала холо? Я уже и забыла, как ты выглядишь, - Катя в притворной обиде легонько ткнула Яну в бок. - Ты надолго?
   Яна отстранилась, не отпуская Катю - никак не могла налюбоваться. Улыбка не сходила с лица.
   - Не знаю пока. Пара недель точно. А там, может и продлят.
   - А потом? - насупилась Катя.
   - А что "потом"? Я только прилетела, а ты уже горюешь, что скоро расставаться? Рыжулька, ну ты чего? Давай радоваться!
   Яна, наконец, выпустила сестру из объятий и осмотрелась вокруг.
   - Не обращай внимания, - шмыгнула Катя. - У меня тут бардак.
   - Да я уж вижу, - засмеялась Яна. - Намастерила мелких, как всегда? Совсем не меняешься.
   С четыре десятка дроидов разных размеров - от пятисантиметровых паучков, сверкающих хромом, до двадцатисантиметровых богомолов, отливающих медью, копошились по всей "каптерке". Дроиды ползали по полу, по столу, по стационарной "мерцалке", по кровати, карабкались на стены, а один даже свисал с потолка, раскачиваясь на тонкой ножке, оканчивающейся широкой присоской.
   - Может, они потом пригодятся, - заступилась за "питомцев" Катя. - Один вот сегодня помог кота искать.
   - Кота? - изогнула бровь Яна.
   - Ну да. На станцию кто-то провез контрабандой кота. На камерах засветился - черно-белый. А правилами запрещено, - сбивчиво объясняла Катя. - И меня девчонки попросили помочь в поисках. Я провела сканирование... Ну что ты смеешься?
   Один из "таракашек" зацепился за что-то ногой и, слегка пробуксовывая на гладкой поверхности, вытащил из-за стола желтую упаковку с оранжевой полоской.
   - Ого! - удивилась Яна. - "Термакол"? Откуда такая редкость?
  
   Совсем недавно "Термакол" продавался на каждом шагу. Залежи, скопившиеся на космофлотских складах, спешно ликвидировали, чтобы заменить запас новой модификацией сухого пайка. Но списывать устаревший "Термакол" начальство не пожелало, вместо этого отдав распоряжение реализовать запасы по дешевке гражданским перекупщикам.
   Сытный и питательный, полный витаминов брусочек "Термакола", которого хватило бы на неделю взрослому мужчине, занятому активным физическим трудом, стоил как половинка ванильного мороженого без начинки. "Термакол" добавляли в еду, повара изобретали все новые и новые блюда и комбинации, реклама "Термакола" заполонила все. И казалось, горы запасов никогда не исчерпаются, как в один прекрасный день он вдруг закончился.
   Сначала "Термакол" пропал с продуктовых прилавков, потом исчез из меню кафе и столовых, а Луи Д'Анлон больше не предлагал гостям фирменный паштет "а-ля космик".
   Все вдруг вспомнили, какой сытный и питательный "Термакол", и как много витаминов содержит всего один брикетик. Ушлые контрабандисты добывали партию-другую для гурманов, а подпольные цеха вовсю производили подделку, что оказалось довольно сложно, учитывая с десяток космофлотских технологий, включая функции разогрева и порцевания по нажатию сенсоров на обертке.
   Катя хранила один брикетик еще с летной школы. Считала чем-то вроде особенной вещи. Отщипывала по крошечному кусочку в плохие дни и долго катала языком по небу, позволяя рецепторам насладиться нежным вкусом.
   "Термакол" напоминал хороший сливочный сыр с небольшой добавкой специй и пряностей. Знатоки утверждали, это лучший сухой паек за все время существования человечества - не только полезный, но и ароматный. Новинка, "Даблекс-пять", по мнению большинства, обладал скверным привкусом химии и запахом хозяйственного мыла. Кто-то даже пытался собирать подписи под петицией об изменении консистенции нового сухого пайка, напрочь забыв, что "Даблекс" может попасть в руки гражданских только незаконным способом.
   Эра "Термакола" закончилась, вещали визуал-ньюсы, а обозреватель "Дейли Орс" Виктор Малун задавался вопросом, в какое время мы живем, если военный паек считается главным деликатесом Вселенной?
  
  
   18. Катя
  
   Катя отщипнула крошечный кусочек "Термакола", немного помяла пальцами, слепила шарик. Ам - вкуснота. Жаль, мало. Но если экономить, хватит года на два. Как раз полностью истечет срок хранения.
   Раз в неделю в "каптерку" приходила Головастик. Регина посещала школу, организованную при администрации для постоянно проживающих детей. Всего на дюжину учеников. Самый младший - Борик. Он же и самый любознательный. По словам Регины только тем и занимается, что заглядывает всем через плечо в поисках интересненького.
   Головастик училась хорошо, но все равно приходила на мехдвор, чтобы Катя помогала с физикой, алгеброй и программированием. Кажется, ужасно боялась подвести родителей.
   Регина единственная знала о тайнике с "Термаколом" позади стола. И, наверное, только она одна из всей компании (как думала Катя) могла понять истинное предназначение этого запаса.
   Головастик ни разу даже взглядом не посягнула на заветный брусочек в желтой упаковке, что выглядело странным при том, как щепетильно девочка относилась к еде. И Катя испытывала благодарность. У каждого свои слабости и секреты. Общипанный с краю брусочек "Термакола" - ее сокровище, и Катя всерьез раздумывала над созданием дроида модели "клещ" специально для охраны тайника. "Потянулся - клац! - нет пальцев".
  
   Катя поежилась, скосив глаза на маленький брусочек сухпая. Подумала:
   "И как это он выпал из тайника? Вроде подвесила надежно. Наверное, "таракашка" перекусил проволоку".
   - Почему-то не могу его просто взять и съесть, - Катя посмотрела на Яну чуть виновато. - Словно единственная связь с Землей.
   - Здрасьте, а я как же? - укоряюще посмотрела Яна.
   - Я не про это же, - Катя отвела взгляд. - Я про нить, которая тянется в прошлое. Дернешь как следует, и все вернется назад, отмотается.
   Яна подняла с пола "Термакол", аккуратно положила на край стола.
   - Некоторым слабостям можно потакать, я так думаю, - Яна понимающе взглянула на Катю.
   И вдруг задала вопрос, который мучил с того самого дня, как узнала об отлете Кати на станцию "Центр спорта".
   - Катя, а как так вышло с рукой? Если, конечно, не секрет. Я ведь и не знаю ничего.
   Яна говорила как можно тактичнее, что довольно трудно при ее прямом характере. Потом быстро взглянула на сестру и тут же принялась рассматривать дроидов, будто вопрос не очень-то и волновал - так это, спросила между делом.
   А Катя ждала вопроса про руку. Даже готовилась к нему, заранее придумывала варианты ответа. Перебирала интонации. Отшутиться или соврать. Сказать правду или взять театральную паузу. Описать случившееся или то, что произошло внутри - в сердце, в душе, в мыслях. Излить, наконец-то, накопившуюся боль или разыграть неприступность.
   - В мою знакомую стреляли. Там, на Земле. Еще в летной школе, - просто сказала Катя. - Ну, как, в знакомую. Я ее знала. Ее все знали. А она, вероятно, обо мне услышала только, когда все закончилось.
   - Что закончилось? - с расширившимися от любопытства глазами прошептала Яна.
   - Покушение, - произнесла Катя. И добавила: - Неудачное.
   Яна молчала, переваривая услышанное. Потом спросила:
   - Ты ее спасла? Эту... персону. Заслонила собой?
   Катя промолчала.
   Добрая сотня вопросов раздирала Яну, что заметно отражалось на лице. Она силилась, но не сумела сдержаться. И вот плотину прорвало:
   - Рыжулька, то есть, ты героиня? Но почему тогда о тебе нигде ни слова? Наверное, наградили? А здесь прячут? Или ты сама сбежала, как поняла, что могут мстить? За неудачное... А кто она? Она тебе что-нибудь сказала? Что она тебе сказала? Погоди. Летная школа в Хрустальном полгода назад. Полгода? Господи! Ты спасла принцессу? Но почему же ты ничего мне не сказала? Катя, Катя, у меня просто слов нет, я просто не могу. Ну что ты молчишь?
   Катя посмотрела на Яну и тяжело вздохнула.
   - Не рассказывай никому, хорошо?
   - Да ладно! На базе все упадут. И в команде. Ведь ты же... - Яна осеклась. - Они что, не наградили тебя?
   Катя поджала губы.
   - Даже не поблагодарили?
   У Яны округлились глаза.
   - Они исключили тебя? - страшным шепотом произнесла Яна. - Из-за руки?
   Катя молчала.
   Яна грязно выругалась. Двинула кулаком по столу и принялась наматывать круги по "каптерке", сопя и сверкая глазами. Наконец, остановилась, и с силой потерла переносицу.
   - Яна, забудь, прошу тебя. Только не делай ничего. И не говори никому.
   Яна подошла к Кате, присела рядом на корточки, облокотившись о Катины коленки, заглянула в глаза.
   - Бедная Рыжулька. И ты пережила все это одна? Но почему? Почему ты не поделилась со мной?
   И Яна тут же поняла, почему. Конечно, она бросилась бы доказывать, скандалить, хлопать дверьми и ругаться последними словами. А Катя просто пыталась пережить. Склеить то, что осталось от надежд.
  
   Все произошло не так романтично, как могли представить другие. Через полгода Катя и сама в значительной мере приукрасила в памяти случившееся, избирательно обходя фрагменты, связанные с болью.
   А это было больно. Мучительно больно. Такое страдание, что не пожелаешь никому. И она кричала в голос, никого не стыдясь.
   Но боль пришла не сразу.
   Сперва Катя ощутила сильный толчок в плечо, словно тяжелый злой шмель на полной скорости влетел в руку и теперь жег, кусал, рвал, вгрызаясь в плоть. Ощущение ужасно неприятное, но вполне терпимое.
   Потом Катя перевела взгляд на расплывающееся поверх рукава форменного пиджака темное пятно, и не сразу поняла, что видит кровь. Только когда темно-красное потекло по ладони вниз, закапало с пальцев на серый тротуар, залило носок ботинка - тогда пришло осознание происходящего.
   Человек в черной маске выскочил на плац во время объявления результатов первого полугодия. По инженерии Катя находилась на втором месте в списке и с нетерпением ожидала, когда произнесут ее фамилию. Кадет Рязанова. Всякий раз потом, когда Катя мысленно произносила это немудреное словосочетание, на глаза наворачивались слезы. Жалость к себе поглощала с головой, накрывала, как плотная морская волна, из которой не вынырнуть, не всплыть, и можно лишь сделать вид, что так и надо, похоронив глубоко внутри несбывшееся, упущенное.
   Человек выскочил на плац и вытянул руку. Как раз называли имя принцессы. Она училась на четвертом курсе. По слухам, отличный пилот. Кажется, вручали какую-то награду за победу в городском соревновании. Произнесли имя без титулов, принцесса шагнула из строя, чтобы получить пластиковую памятную карточку или что-то в этом роде. Белоснежные крылья заметно трепетали - то ли от волнения, то ли из-за ветра.
   Все произошло так быстро.
   Человек вытянул руку.
   Молнией промелькнуло осознание - оружие. И Катя прыгнула к принцессе. Толкнула, чтобы повалить. Из-за белых перьев, ударивших в лицо, ничего не видела почти.
   Какой там героизм? Катя, наверное, даже не успела понять, что делает.
   Все произошло так быстро.
   Прыгнула, толкнула, злой шмель ужалил в плечо.
   Белые перья, удивленное лицо принцессы, лежащей на тротуаре. Ни следа испуга. Скорее изумление аристократа, которого посмел коснуться простолюдин.
   Человека в черной маске смяли, кажется, принялись топтать, куда-то поволокли. Катя теперь не помнила толком. А может, не видела. Потому что именно в тот момент настигла боль.
   А за ней пришел страх.
   Катя упала на колени, зажав рану ладонью, и принялась кричать. К ней уже спешили, кто-то схватил за плечи, повернул на спину, кто-то рвал рукав, накладывал жгут. Звали врача, требовали разойтись.
   Принцессу к тому времени увели. Катя больше ее не встречала.
   Лежала на тротуаре, одинокая, испуганная. Слезы в два ручья текли из глаз. И никто рядом не произнес ни одного утешающего слова.
   Катя помнила, как хотела потерять сознание. Ждала темной прохлады забытья, но ей досталась лишь крутящая центрифуга боли. Катя извивалась в руках врачей, брыкалась и кричала, не переставая, пока везли в операционную.
  
   Багровые тучи на горизонте приближались, неся на рваных крыльях грозу. Сильно пахло зеленью и цветами. Из дверей небольшой оранжереи на окраине Хрустального города вытекало тепло. Казалось, оно струится по ногам, окутывая стопы, и, если принять верную позицию на скамейке, тепло поднимется выше, перекинется с ног на тело, дойдет до шеи, до щек.
   С ней говорил сам генерал Шархад Брах. Он пришел за час до грозы в сопровождении начальника училища полковника Бенджамина Арно. Начальник передал Кате документы на отчисление по состоянию здоровья и выразил сожаление. Впрочем, Кате показалось, слова Арно прозвучали неискренне. Затем полковник оставил девушку наедине с генералом Брахом.
   Могучий чернокрылый экзо с тяжелым подбородком и грудной клеткой такой невероятной ширины, что хотелось ткнуть ребром ладони, чтобы проверить, настоящая ли под одеждой плоть. Он воевал в пяти войнах и победил в пяти войнах. Во время конфликта с Риши убедил экзо выступить на стороне Сибирской федерации. Считается, что его поступок послужил одним из главных факторов для выделения огромной территории под автономию экзо именно здесь, на Оке.
   Помимо внушительной внешности Брах располагал густым басом, таким красивым, что позавидовал бы профессиональный певец.
   - Мне жаль, что тебе придется бросить учебу, - произнес он в тот момент, когда первые молнии ударили в землю где-то за рекой.
   Катя молчала.
   - Поверь, я понимаю, каково тебе, но ты не можешь остаться, - сказал Брах. - И мы не можем вынести публичную благодарность или как-то наградить официально. Политическая ситуация не благоприятствует мероприятиям подобного рода. К тому же такой шаг скомпрометирует нашу охрану, как бы по-идиотски это не звучало. Но я здесь ради того, чтобы передать признательность всей королевской семьи и выразить личное восхищение твоим поступком.
   Катя коснулась левого плеча, ниже которого висел пустой рукав. Генерал понимающе кивнул.
   - Разумеется, ты получишь лучший киберпротез из возможных. Любую модификацию на выбор. И протез, и операция будут полностью оплачены.
   Первые капли застучали по крыше оранжереи. Поднимался холодный ветер. Надвигалась нешуточная гроза.
   Генерал Брах расправил крыло и заботливо укрыл им Катю.
   - Но тебе придется смириться с тем, что не будет никакого чествования, никаких выступлений по холо и в визуал-ньюсах. Ты понимаешь?
   - Да, - тихо произнесла Катя.
   - Хорошо, - просто сказал Брах. - Если хочешь, я помогу с поступлением в другое учебное заведение.
   - За пределами экзо-территории? - полушепотом уточнила Катя.
   Дождь уже вовсю лупил по Хрустальному городу, поливая стеклянные небоскребы, от чего здания окутались светящимся ореолом и казались похожими на волшебные замки.
   - Ты умная девочка. С тобой все будет хорошо, - Брах помолчал, затем проговорил: - У тебя есть какие-то просьбы? Вероятнее всего, это наш последний разговор, потому, если есть, сейчас самое время сказать.
   Катя поколебалась мгновение, потом попросила:
   - Можете оплатить мне билет до Ханаямы или какой-нибудь космической станции подальше? В один конец.
  
  
   19. Яна
  
   - Я думала, они твои одногодки, - Яна разглядывала отражение в плоском панцире одного из дроидов непонятного назначения. Маленький жук с девятью лапками, шесть для движения, два манипулятора и хвост. Скорпион что ли?
   - Милене пятнадцать, Регине скоро пятнадцать, а Пейшен около шестнадцати, кажется, - Катя закончила заполнять рапорт о последней поломке вентиляции и со вздохом перелистнула экран "мерцалки" к следующему бланку.
   После разговора они успели перекусить. Яна категорически отказалась от "Термакола" и даже собственноручно прикрепила пакетик обратно в тайник за столом. Съели по большому бутерброду с сыром и водорослями. Бутерброды Яна предусмотрительно захватила с собой в вещмешке вместе с термосом, наполненным горячим армейским компотом из сухофруктов.
   - Пейшен - это экзо, а Регина - которая полненькая азиатка? Я пока летела, на холографию смотрела, пыталась угадать. Слушай, а что ты все с отчетами возишься? Неужели на мехдворе не могут для этого нанять кого-нибудь?
   - Они и наняли, - Катя со значением посмотрела на сестру.
   - Ясно. Извини, - Яна села рядом и положила голову Кате на плечо. - Я понимаю, почему экзо прозвали "Пыжиком".
   - Из-за крыльев, - протянула Катя. - И потому что чижик.
   - И почему Буку прозвали "Букой", я тоже уже поняла. По лицу видно, зануда невозможная.
   - Она не зануда, - мотнула головой Катя, вспоминая, сколько расходников потратили на ремонт восьмого узла. - Она всего лишь любит порядок. Такие люди нужны. Только кажется, что они вредничают. На деле, если б не они, мы бы, знаешь, где были? Мы были бы совсем в другом месте.
   Яна внимательно взглянула на Катю. Сидит вся сосредоточенная, думает о работе, старается никакой мелочи не упустить. И мешать не хочется ей, и уходить тоже не хочется. По-хорошему, оставить бы Рыжульку, не отвлекать, но не бродить же по сувенирным лавочкам? Тренировка только через три часа, а Макс освободится лишь к вечеру.
   - Как же местным с тобой повезло. А почему Регина - "Головастик"?
   - Наверное, потому что умная и рассудительная, - пояснила Катя, внося исправления в очередной график. - А еще она умеет так лоб выставить и смотреть, будто теленок на пастбище. И, кстати, все прозвища она и придумала.
   - Включая свое собственное? - рассмеялась Яна, обняла Катю сзади и вздохнула. - Любишь их? Вижу, любишь.
   - Они хорошие, - Катя оторвалась от "мерцалки". - Каждая по-своему. И мне очень хочется, чтобы у каждой в жизни все удалось.
   Яна закусила губу.
   - А тебя они как зовут?
   - Так и зовут - Катя.
   - А за глаза? Неужели не знаешь?
   - Хм, - Катя потерла подбородок. - Как-нибудь обязательно уточню.
   День тянулся медленно, неспешно тлел в благодушном мареве, будто настоящее сердце лета вдруг посетило далекую космическую станцию.
   - Я пока в туалет бегала, с Зельцебором познакомилась, - сообщила Яна.
   - И что он?
   - Хвалит очень свою смышленую помощницу, - подмигнула Яна.
   - Это он ради тебя, - пробурчала Катя под нос.
   - Ну уж нет, - улыбнулась Яна. - Да я же и сама вижу, ты - молодец. Вон как стараешься. И вообще, ты гениальный изобретатель.
   - Про инструмент, поди, разглагольствовал?
  
   История про инструмент - одна из любимых баек главного механика. Рассказывал он ее каждый раз по-разному, даже умудрялся выводить новую мораль в финале.
   Вкратце, все гораздо проще, чем нахваливал Зельцебор.
   Для выполнения срочного ремонта понадобился доступ внутрь самого сложного узла станции - пятого, отвечающего за распределение энергии на системы жизнеобеспечения. По инструкции необходимо перевести потоки на дублирующий блок, ограничить подачу электроэнергии, вырубить всю электронику на сенсорах, затем долго и кропотливо разбирать панель за панелью, помечая каждый коммуникационный щиток. После чего устранить неполадку, а потом собирать все в обратном порядке. Что ограничило бы функциональность трети станции не меньше, чем на пять дней. И все бы ничего, но Зельцебор знал, в чем причина неполадок. Распределительный щит устарел еще в прошлом столетии. Когда станция превратилась в конверсионный объект, никому и в голову не пришло проверять то, что работает.
   "Представь только, там все на проводках и пайках! Пайках! - тряс кулачищами Зельцебор, и пышная рыжая бородища гневно содрогалась в такт словам. - А значит, вся свистопляска ради того, чтобы подергать за проводок, и, если отошел, припаять на место".
   Зельцебор поделился горестями с Катей.
   "Если бы у нас был инструмент, чтобы дотянуться, осмотреть и починить, не разбирая всей этой бандуры..."
   И через полдня, когда директор станции Горовец уже выдал разрешение на проведение экстренного ремонта, Катя принесла главному механику одного из своих "таракашек".
   Дроида пришлось основательно переделать: снабдить крошечными лапками вдоль вытянутого корпуса, что превращало механизм в подобие сороконожки. А еще Катя оснастила дроида сканером, камерой и малюсеньким паяльником.
   "Хватит ровно на одну пайку", - предупредила она.
   "А больше и не нужно", - Зельцебор не мог скрыть восторга.
   Подытоживал историю про инструмент он обычно так: "Вот что значит грамотная работа с кадрами. Каждый день уделяйте полчаса новой смене, и однажды она вас удивит". Или так: "Вот что значит свежий взгляд на проблему. Всегда нужно привлекать для решения сложной задачи кого-то еще. Обычно помогает найти выход из тупика". А еще так: "Вот что значит верный выбор хобби. Настанет день и несерьезное с виду увлечение принесет неоценимую пользу".
  
   Яна оторвалась от кушетки и потянулась.
   - Хорошо. Здесь всегда весна. Разве это не чудесно?
   - Чудесно, - согласилась Катя, отодвинув "мерцалку".
   - На Земле сейчас уже листья опали. Скоро снег. Не везде, конечно, у нас. А тут как в раю, - Яна подумала, что сестра выбрала весьма удачное место для заживления душевных ран. Если не обращать внимания на суету вокруг ноллерского чемпионата, так тут вообще тишь да гладь. Ничего опасного не происходит никогда.
   - Только животных и птиц не достает, - вздохнула Яна.
   - Ой, я совсем забыла, - подскочила вдруг Катя. - У меня же встреча. Насчет того кота.
   - Беги тогда, - Яна засмеялась. - Мне все равно в ноллерский куб скоро. Тренировки. Игра через три дня. Будешь за меня болеть?
   Катя замерла на пороге.
   - Ты ведь зайдешь вечером?
   - Конечно, глупая. Я каждый день приходить буду. Как только освобожусь, сразу к тебе.
   Они быстро обнялись, и Катя поспешила вниз по решетчатой лестнице к парку, где ее уже ждали Бука, Пыжик и Головастик.
  
  
   20. Милена
  
   - Итак, что нам удалось узнать? - Милена расхаживала вдоль скамейки, на которой стоял пластиковый контейнер с пойманным котом. Слева от него сидела Регина, с любопытством рассматривая узника. Справа, положив руку на ручку контейнера, то ли опасаясь, что кот убежит, то ли волнуясь, как бы Милена не решила его утилизировать, беспокоилась Пейшен. "Небожительнице" одновременно хотелось угодить Милене и отпустить котика на свободу. Похоже, пушистому нравилось бродить возле магазинов. Еще бы, там столько всего интересного, а теперь сиди в тесном контейнере в ожидании участи.
   Обычно пунктуальная Катя опаздывала. Потому Милена решила начать собрание без нее. "А то так до утра можно просидеть, а дело важное".
   - Известно, - продолжала Милена, - что кота привезли в подарок на день рождения.
   - Кис Кисыча, - вставила Пейшен.
   - Это не установленный факт, - отрезала Милена. - Потому для протокола мы будем называть кота "котом". Так вот, предположительно кота привезли в подарок девочке по имени Лиза Мельникова. Согласно списку сотрудников, постоянно пребывающих на станции, никакого Мельникова в лаборатории нет. Видимо, у отца Лизы другая фамилия. С другой стороны, вычислить это будет просто. К тому же ученые в последние дни со станции не отлучались. Но на станцию и не прилетали. Значит, кота провез кто-то другой. Опрошенная девочка Лиза не знает, кто именно.
   - Может, он голодный? - вполголоса спросила Регина.
   - Нет. Я покормила, - гордым шепотом ответила Пейшен. - Сначала дала сосиску. Он умял за минуту. Потом рыбку, филе.
   - Из консервы? - уточнила Регина.
   - Там же нет кафе, - принялась объяснять Пейшен, не замечая, как лицо Милены все больше и больше наливается краской. - Пришлось купить полуфабрикаты в упаковке. Но Кис Кисычу понравилось.
   - Меня тут вообще кто-нибудь слушает? - ядовито поинтересовалась Милена и даже притопнула ногой. - Во-первых, перебивать невежливо. А во-вторых, он не Кис Кисыч, а просто кот, пока документально не будет установлено обратное.
   В этот момент к скамейке на розовом с голубыми полосками гравиборде подлетела чуть запыхавшаяся Катя. Выглядела она так, что всем стало ясно, ей ни до кота, ни до собрания, вообще ни до чего. Произошло нечто важное, о чем спрашивать прямо нельзя. Но Регина все же спросила.
   - Катя, что случилось? - Регина опустила подбородок и округлила глаза, став немного похожей на милого теленка.
   - Ко мне сестра прилетела, - спрыгнув с гравиборда, ответила Катя.
   - Беги к ней, ты что? - удивилась Пейшен.
   - Да не, она сейчас на тренировке, - отмахнулась Катя, чего не делала вообще никогда, стараясь не привлекать внимания к протезу. Видимо, прилет сестры стал настолько значимым событием, что на какое-то время все комплексы оказались вытеснены и забыты, и девочки увидели настоящую Катю - открытую миру, всю светящуюся изнутри счастьем. И невольно залюбовались.
   - Гм, - откашлялась Милена. - Ты, в общем-то, своевременно. Я как раз провожу анализ ситуации. Если вкратце - Пейшен удалось поймать кота, а Регина выяснила, что животное привезли в подарок одной девочке. Предположительно, дочке ученого. Но пока что мы не знаем имени контрабандиста.
   - И не знаем, что делать с Кис Кисычем, - вмешалась Пейшен.
   - Что делать с котом, как раз понятно, - опять разозлилась Милена.
   - А вот и непонятно! - Пейшен встала между Миленой и контейнером, словно защищая кота от незавидной участи, уготованной ему Букой, черные крылья грозно взметнулись. Кто знает, что там написано в правилах по этому поводу? Может быть, они станут котика мучить? Ну уж нет! Этого она не допустит.
   Кажется, Милена верно расценила реакцию Пейшен, потому ласково улыбнулась и заговорила с мягкой интонацией разумного взрослого, вынужденного объяснять ребенку, почему пони нельзя забрать домой.
   - Пейшен, никто кота не обидит. Если ты думаешь о чем-то нехорошем, а я по глазам вижу, ты уже напридумывала себе невесть что, так вот - ничего такого не будет, - терпеливо объясняла Милена. - Кота сегодня же передадут владельцу. Как только мы разыщем Лизу и выясним, кто ее папа. Что-то мне подсказывает, он не откажется от животного. Вероятно, с ученого взыщут штраф за нарушение внутреннего распорядка. Возможно, обяжут вернуть кота на Землю в целости и сохранности. Или оставят жить здесь без права покидать лабораторную территорию. Так что не волнуйся.
   - Тогда ладно, - раскрасневшаяся Пейшен шмыгнула носом и вернулась на скамейку. - Значит, нужно найти, кто привез?
   - Да, - все так же терпеливо отвечала Милена. Похоже, девочке самой понравился новый тон, что делал ее такой взрослой и разумной. - Именно об этом я и говорю. Нужно найти. Но мы не знаем, как.
   - Но есть же видео? Известно, на каком терминале и в какое время сделана запись, - размышляла Катя. - Не слишком сложно выяснить, кто там причалил в то время. Останется только запросить список пассажиров.
   - Ага, - задумчиво произнесла Регина. - Это если допустить, что кот сошел вместе со всеми и проходил досмотр в общей очереди, а не просто бегал по станции и попал на видео в случайный момент.
   Собравшаяся возразить Катя, закрыла рот, не произнеся ни звука. И в самом деле, котам правила не писаны. Кис Кисыч мог прилететь любым рейсом, когда угодно. В разгар Чемпионата опросить всех прибывающих не представлялось возможным.
   - Так что мы будем делать? - спросила Пейшен, и все выжидающе посмотрели на Милену.
  
   Кастор Горовец возглавлял станцию "Центр спорта" пятнадцать лет. За это время штат сотрудников дважды сменился полностью, к "сковородке", как с первого дня прозвали станцию обитатели, пристроили второй длиннющий причал, что породило массу шуток про забытую в сковородке вилку. Причалы неофициально так и называли "ручка" и "вилка".
   На станции располагалась крупная научная лаборатория, спортивные сооружения и множество гостиниц, отелей, магазинов, лавочек и прочих туристических объектов. А также несколько мастерских, способных отремонтировать огромный боевой крейсер, и закрытый военный объект, занимавший пятую часть территории.
   Впрочем, военные никогда не вмешивались в управление станцией, следя только за своевременными поставками провизии и бесперебойным снабжением водой и электричеством. Кастор Горовец пришел к выводу, что там что-то вроде технической лаборатории. Иногда с базы вывозили большие опечатанные контейнеры, чтобы отправить на Землю, иногда такие же привозили с причала. Что внутри, Горовец не интересовался, но судя по относительной небрежности транспортировки, в контейнерах не содержалось ничего опасного.
   В противном случае он бы уже давно отправил дочку на Землю.
   "До чего же она похожа на мать".
   - И я не стала бы просить о встрече, - объясняла Милена, - но нарушение настолько возмутительное, что решительно не вижу возможности оставить его без внимания.
   "Решительно не вижу возможности". Это у нее тоже от матери. София была полна таких оборотов. "Решительно не вижу", "абсолютно недопустимо" и "совершенно исключено".
   - Милена, - ласково произнес Кастор Горовец, - а ты уверена, что это действительно настолько чрезвычайное происшествие?
   - Но как же? - изумилась она. - Он же может быть заразный, - принялась перечислять Милена, загибая пальцы, - может попасть в систему жизнеобеспечения и застрять там, что-нибудь закоротить, может свалиться и утонуть в резервуаре с питьевой водой, и она станет непригодной. Неужели ты не понимаешь всего масштаба грядущей катастрофы?
   Кастор Горовец потянулся к Милене и двумя пальцами убрал со лба дочери непослушную шоколадную прядь.
   - Да, милая, теперь я прозрел и во всех красках вижу наступающий апокалипсис.
   - Я не шучу, - отстранилась Милена.
   - Я тоже. Поэтому ты получишь доступ в лабораторию на полчаса. Достаточно, чтобы поговорить с кем-нибудь из старшего персонала.
   Милена просияла.
   "Видела бы тебя София", - Кастор прерывисто вздохнул и прикрыл глаза. Средним и большим пальцами коснулся переносицы. Милене был год, когда погибла ее мама. Кастору тогда предложили возглавить конверсионный объект вне Земли, и он с радостью согласился. Схватил дочь в охапку и бежал, бежал прочь от земных тревог, а еще от воспоминаний.
   Дочери рассказывал, что она родилась на станции. А мама умерла от осложнений после родов. И сам почти уверился в истинности своей лжи. Потому как правда настолько страшна, что вспоминать невыносимо больно. А о том, чтобы доверить ее Милене, и речи быть не могло.
   - Пап, ты чего? - тихим голосом спросила Милена, заметив перемену в настроении отца.
   Подошла, положила ладонь на плечо. И от этого захотелось расплакаться, по-детски, в голос, скривив лицо в безобразную гримасу. Но директора космических станций с пятнадцатилетним стажем не плачут, так ведь?
   Кастор обнял дочь, поцеловал в лоб.
   - Будь умницей, хорошо? И очень прошу, не наседай.
   Милена внимательно слушала.
   "До чего пронзительный взгляд. Один в один София".
   - Ученые, они немного не от мира сего. Подозреваю, виновник и не думал о возможных последствиях.
   - Несмотря, что ученый? - изогнула бровь Милена.
   - Не наседай. Очень прошу. Вежливо и тактично. Без обвинений и запугиваний. Я знаю, ты это умеешь, - Кастор Горовец выпустил дочь из объятий и подошел к столу. Двумя движениями вызвал на стационарной "мерцалке" каталог пропусков, выбрал нужный и продиктовал:
   - Милена Горовец. Доступ в первый корпус лаборатории. Срок действия с девятнадцати до девятнадцати тридцати по станционному времени.
   Пластиковый прямоугольник выскользнул из принтера минутой позже.
  
   Внутрь лаборатории Милену не впустили, но предложили подождать в холле и даже угостили яблочным соком.
   Помещение напоминало больницу, что Милена видела в визуал-буках. Скучные бежевые стены, свежевымытый пол, запах лекарств и какой-то едва уловимой летучей химии. В углу пластиковая бутыль воды с помпой, в метре аккуратный мусорный бачок, две кадки с куцыми каланхоэ у стены. Мебели почти нет - пластиковая скамеечка без спинки, низкий столик, заваленный рекламными проспектами, и два кресла с основательно потертыми сидениями из кожзаменителя.
   Одно из кресел и заняла Милена. А контейнер с котом спрятала под столик.
   - Здравствуйте, вы ко мне? - к Милене подошел лысеющий мужчина за сорок в белом халате поверх серого свитера.
   - Профессор Бойков? - уточнила Милена.
   - Он самый, Павел Сергеич, - профессор вернул на место сбившуюся со лба прядь сальных волос, которой старательно маскировал лысину. - Так чем могу служить?
   - Меня зовут Милена Горовец. Я помогаю отцу с разными поручениями. И я принесла кота, - прямо заявила Милена и впилась глазами в лицо Павла Сергеевича, чтобы увидеть, как тот себя поведет.
   - Ах, вот оно что, - профессор отвел глаза. - И где же, так сказать, виновник торжества?
   Милена молча выдвинула из-за столика пластиковый контейнер. Сквозь прорези для воздуха за происходящим внимательно наблюдал черно-белый кот.
   - Ага, - улыбнулся профессор Бойков. - И в самом деле, кот. Что ж, принимаю на баланс, так сказать.
   Однако Милена не спешила передавать контейнер с пушистым заключенным Бойкову.
   - Павел Сергеевич, у меня к вам пара вопросов. Вы ведь уделите мне несколько минут?
   - Хорошо, - поправил очки профессор, - давайте присядем.
   Он по-хозяйски сгреб со стола рекламный мусор и положил на пол. Сел в кресло напротив Милены.
   - Ставьте на стол, - попросил Бойков. И Милена послушно поместила контейнер перед профессором.
   Профессор с прищуром разглядывал кота поверх оправы очков. Черно-белый, кажется, не выказывал недовольства столь пристальным вниманием. Он подобрал передние лапы под себя, чуть нахохлился и прикрыл веки, якобы погрузившись в дрему.
   - Итак, что за вопросы? - повернулся Бойков к Милене.
   - Лиза Мельникова - ваша дочь?
   - Лиза? - профессор искренне удивился. - Нет. Не моя. А какое отношение, собственно?..
   - Я выяснила, что папа обещал Лизе в подарок кота. И решила, что только начальник лаборатории отважился бы провезти контрабанду, - прямо ответила Милена.
   - Вот как? - Бойков пригладил прядь. - Ошибочное мнение. И несколько обидное, смею заметить. Что значит - "только начальник решился бы"? Вы думаете, если начальник, то и закон не писан?
   - Нет, конечно, я так не думаю, - смутилась Милена.
   - Ну и не надо тогда необоснованно обвинять, - Бойков поджал губы. - У нас, знаете ли, за репутацией следят.
   - Извините, пожалуйста, я не так выразилась - поспешила оправдаться Милена.
   Профессор посопел, пожевал губами.
   - Думаю, вопросов больше ко мне нет? - наконец, проговорил он.
   Милена промолчала.
   - Вот и славно, - Бойков постучал пальцем по решетке контейнера. - А кота я оформлю как подопытный образец. Чтобы соблюсти все формальности. - И увидев реакцию девочки, поспешил добавить. - Нет, конечно, никаких опытов я на животном ставить не собираюсь. Всё ради порядка и отчетности.
   - А я могу поговорить с отцом Лизы? - осторожно поинтересовалась Милена.
   - Теоретически - да, - пожал плечами Бойков. - Практически - увы, его нет на станции. Отбыл в Ханаяму. Доктор Лазарев, видите ли, большой специалист в области экологии. А там обнаружили нечто то ли странное, то ли любопытное. В общем, я не знаю, когда он вернется. Желаете отправить холограмму?
   - Нет, пожалуй, не стоит отвлекать ученого от дел, - закусила губу Милена. - К тому же, непосредственная опасность устранена. Я имею в виду, что кот не застрянет в каком-нибудь воздуховоде. А пособников в контрабанде я попытаюсь вычислить сама.
   - Что ж, раз вопросов больше нет, - Бойков поднялся и забрал со стола контейнер с котом. - Желаю всяческих успехов в поиске ответов на свои вопросы. А меня прошу извинить, некогда.
   - Не унывай, Кис Кисыч, - Милена помахала на прощание котику пальцем.
   Бойков помедлил, затем произнес:
   - Если желаете совет - только два вида грузов на станции не подвергаются тщательному досмотру: военные и дипломатические.
   - Спасибо, - кивнула Милена.
   "Придется начинать поиски сначала. Казалось бы, такая мелочь. Но дело до конца не доведено, и осознание недоработки жутко гложет".
   И Милена со всей отчетливостью поняла, не будет ей сна и покоя, пока не выяснит, кто стоит за контрабандой.
  
  
   21. Ксанз
  
   - Благодарю. Но церемонии ни к чему, - ответил Ксанз на вежливый жест посла. - Вы меня пригласили как специалиста и только, - заметил он. Хотя посол его не приглашал. О чем прекрасно знали оба. Но Густав Тярт посчитал за лучшее тактично промолчать, а Ксанз решил вежливо обозначить причастность сибиряка к происходящему.
   - Итак, - посол Тярт сцепил пальцы рук на животе, - без церемоний, значит, без церемоний. Что вам удалось выяснить? Есть что-то, представляющее интерес?
   Совещание проходило в лаборатории в небольшой комнатке с серыми стенами через пару переборок от отсека с обломками истребителя. Кроме сибирского посла Тярта, пузатого и басовитого бородача в форменном бордовом кителе, в комнате находился смуглый, сморщенный как инжир, полковник Строгалев. Полковнику явно не нравилось происходящее, но флотское начальство распорядилось проявить сдержанность, и Строгалев старался, как мог. Получалось скверно. Он то бросал полный ненависти взгляд в сторону скафандра Ксанза, то принимался ожесточенно скоблить ногтем крышку стола, не забывая при этом громко сопеть.
   Ксанз сопение игнорировал. Одно из преимуществ метаморфа в возможности фильтровать поступающую информацию. Ксанз сморгнул на "мерцалку" ограничение звуков по частоте, и теперь воспринимал только слова, без какого-либо постороннего шума. Можно и вовсе отключить звук, чтобы ретранслятор переводил речь в текстовый формат, но тогда Ксанз рисковал упустить нюансы, а в предстоящем разговоре интонация имела значение.
   Двое сидели за столом, над которым вращалась трехмерная проекция обломков, Ксанз стоял рядом. Технически он мог бы присесть, но не ощущал необходимости. Да и кто знает, выдержит ли стул вес скафандра?
   - Я ознакомился с военными отчетами, - ответил Ксанз послу. - Признаюсь, мельком, но я и не ожидал, что найду в них существенную информацию.
   Полковник Строгалев поджал губы и вцепился в крышку стола с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
   - Вот как? - брови Тярта скользнули вверх, а одутловатое лицо приобрело овальную форму. - Мне казалось, военные эксперты досконально изучили обломок, сделали все возможные анализы и тесты. Неужели мы упустили нечто значимое?
   - Не секрет, - Ксанз проигнорировал сарказм, - что технологии экзо несколько отличаются от... более распространенных. И пусть в открытом доступе находится большая часть наших открытий, остается некоторый, скажем так, процент знаний, которыми по вполне объективным причинам мы не торопимся делиться с миром.
   - И очень напрасно, - буркнул Строгалев, полоснув по закованному в скафандр Ксанзу взглядом, исполненным неприкрытой ненавистью. - Громкие слова про одно человечество и общее дело. Это только, когда вам выгодно.
   - Полковник, прошу вас, - Тярт убедительно посмотрел на Строгалева, и тот попытался погасить вспышку гнева.
   - Я всего лишь хотел пояснить, - заворчал Строгалев. - Призвать, так сказать, к чувству ответственности.
   - Напоминаю, это не официальная встреча, - посол мягко опустил ладонь на обшлаг полковничьего кителя. - Мы, вероятно, сможем обсудить политику экзо в отношении научных изысканий в другом месте и при ином стечении обстоятельств.
   Ксанз благодарно кивнул. Потом спохватился, что жест остался незамеченным из-за скафандра, и произнес вслух:
   - Спасибо, господин посол. Что ж, я продолжу. Как я уже заметил, наши секретные разработки отличаются от распространенных. Что в некоторых случаях позволяет только специалистам-экзо распознавать следы применения определенных методик. Тщательно обследовав представленный обломок, я пришел к выводу, что фрагмент изготовлен с использованием одной из экспериментальных технологий, все еще находящихся в разработке. А именно особого сплава.
   - Секундочку, - перебил Строгалев. В голосе полковника звучало возмущение. - У экзо же нет собственной космической программы. Или мы чего-то не знаем? Вы хотите сказать, что мы сбили ваш истребитель?
   Полковник в волнении даже вскочил. Конечно же, он предполагал подобный поворот, но одно дело размышлять над чем-то, и совсем другое, получить прямое подтверждение догадкам.
   - Полковник, я вас прошу, - с напором произнес посол Тярт, выразительно указывая взглядом на стул.
   Строгалев вернулся на место, по пути расстегивая воротник кителя.
   - У нас нет собственной космической программы, - подтвердил Ксанз. - После пакта о равноправии в ней отпала необходимость. И несмотря на активность некоторых нетолерантных организаций, мы по-прежнему считаем достаточным располагать лишь внутренними войсками для охраны Хрустального города. К тому же часть экзо проходит службу на космофлоте и даже в качестве консультантов в армиях некоторых государств. Как известно, всего тридцать процентов экзо проживают на экзо-территориях, остальные - по всему миру. И на вполне законных основаниях пользуются теми же правами, что и другие граждане.
   - И к чему этот ликбез про права и прочее? - скривился Строгалев. - В Сибири, например, ни одного экзо нет - ни в армии, ни в авиации. Хотя, казалось бы, сам бог велел.
   Ксанз пропустил колкость мимо ушей.
   - Как я и сказал, сплав экспериментальный, в производстве не используется.
   - Погодите, - на этот раз вмешался посол Тярт, - вы хотите сказать, что кто-то за пределами экзо-территории основал собственное производство такого вот... что это, кстати? Истребитель, скаут?
   - Вероятнее всего, обломок летательного аппарата, предназначавшегося для разведки и боя, - ответил Ксанз. - Что вы и сами, наверняка, поняли по обтекаемой форме сбоку и сверху объекта. Предполагаю, перед нами часть фюзеляжа и, возможно, фрагмент крыла. Судя по толщине сплавившихся слоев, улетать далеко от базы такая машина не способна. Что же касается подпольного производства, ничего не могу утверждать. Да, гипотетически возможно. Но какова цель? Где результаты применения? Кто-то же должен проект финансировать. Зачем?
   - Вопросы, вопросы, вопросы, - посол погладил окладистую бороду и сложил руки на дирижабле живота.
   - Кто знает, может, вы, наконец, захотели создать собственные вооруженные силы, - с презрением бросил Строгалев. - А нам сейчас тут лапшу...
   - Полковник! - посол постучал ладонью по столу. - Я попрошу вас все-таки оставаться в рамках. И обойтись без голословных обвинений.
   Ксанзу ужасно хотелось поднять ладонь и устало потереть лоб. Надо же, скольких простых радостей он лишился.
   - Заверяю вас, полковник, - произнес Ксанз как можно доверительнее (а проклятый вокодер снова превратил слова в равнодушную машинную речь), - никакого тайного заговора по захвату мира у нас нет. Да, наши ученые более продвинутые, чем в большинстве стран. Вы это знаете. Все это знают. Но усилия экзо направлены на мирный прогресс, на пользу всего человечества. И если какие-то технологии мы пока не доверяем остальным, то ровно потому, что время не наступило.
   - А кто вы такие, чтобы решать, когда оно наступило, а когда нет? - не унимался полковник.
   - В любом случае, все, что мы придумали, нам и принадлежит, - мысленно пожал плечами Ксанз. Внешне он по-прежнему выглядел куском неподвижного металла.
   - Погодите, - спохватился посол Тярт, - вы сказали - "базы". Ну, этот обломок, то есть, разведчик или истребитель, не мог отлетать далеко от базы. Сбили его в пятиста километрах от станции, приняв за пиратский рейдер.
   - На запросы не отвечал, на указанный курс не лег, - подтвердил Строгалев.
   - А вы прочесали, эм, то место? - поинтересовался посол. - Ну, в поисках?
   - Мы сделали все необходимое, - Строгалев гордо приосанился. - В ходе спецоперации других неопознанных объектов не выявлено. Но мы же не знали, что следует искать целую базу. Да и откуда ей там взяться? Такое строительство незамеченным не прошло бы. Неужели Ханаяма?
   - У них недостаточно мощностей для такого, - заверил Ксанз. - Да и смысл?
   - И если это не экзо, и не Марс, то, в таком случае, кто? - задал риторический вопрос посол.
   - Есть у меня одна гипотеза, - ответил Ксанз. - Но она может показаться вам чересчур фантастической. Была в далеком прошлом некая группа, способная создать нечто похожее. При некоторых условиях, которые и мне, признаюсь, представляются совершенно сказочными.
   Строгалев смотрел непонимающе.
   Тярт же, кажется, догадался, о чем речь.
   - Не имеете ли вы в виду?.. Но это было бы и в самом деле невероятно. Даже если бы они уцелели. Примитивная колония. Максимум. Но такой уровень. Как?
   - О чем, черт побери, вы говорите? - Строгалев сверлил взглядом поочередно посла и скафандр Ксанза. - Кто такие "они"? Какая еще колония?
   Ксанз мысленно сложил пальцы домиком у подбородка.
   - Позвольте, я расскажу вам одну легенду...
  
  
   22. Катя
  
   Борик явился в мастерские с раннего утра. Одетый в голубые шортики с лямками и белую рубашку, обутый в вечно расшнурованные кеды, с прижатым к груди визуал-буком про колонизацию Коримы.
   - Расскажи про экзо-колонистов, - потребовал мальчик у Кати и протянул визуал-бук.
   Кате было не до Борика. Поначалу она собиралась заняться осмотром вытяжки в спальном районе на нижнем ярусе. Там то ли мотор барахлил, то ли банально засорилась механическая часть. В прачечной на потолке появились бурые пятна плесени. И директор Горовец лично связался с главным механиком Зельцебором и потребовал немедленно взять под контроль. Катя на днях ремонтировала вытяжку в душевых, потому решила, что задание как раз для нее. Однако Зельцебор направил в прачечную Ямато, а сам вместе с остальными облачился в скафандр - снова из-за космического мусора вышел из строя блок антенны на внешней стороне причала. В итоге Катю оставили на хозяйстве, что выглядело ужасно скучно. Заказы поступали на старенькую "мерцалку" на верстаке под тряпичным навесом. Зельцебор называл это место "офисом". В обязанности Кати входило следить за входящими и сигнализировать в случае экстренной ситуации. Сидеть под навесом Катя, разумеется, не стала. Просто перенаправила поток данных на свою "мерцалку", выделив под заказы тонкую синюю полоску внизу прозрачного монитора в двадцати сантиметрах от глаза.
   А еще сон. Опять всю ночь гналась за человеком в маске, что стрелял в принцессу. Старалась сорвать балаклаву, чтобы увидеть лицо убийцы. Почему-то это казалось жизненно важным.
   Убийца уворачивался, петлял среди осыпающихся серебром небоскребов Хрустального города. Дома тряслись от каждого шага, сверху падала стеклянная крошка. В переулках образовались настоящие сугробы из стекла, и Катя никак не могла выдернуть ногу, чтобы продолжить погоню. Стекло забивалось в ботинок, царапало кожу.
   Проснулась от учащенного сердцебиения, вся в поту. На ноге сидел "таракашка" и сквозь одеяло покалывал Катину лодыжку тонкими стальными ножками.
   Дел, понятно, и в мастерской хватало, чтобы отвлечься: старые заказы от туристов на починку холо-оборудования, мелкая халтура по настройке "мерцалок". Катя уже собиралась засесть с вирт-паяльником над барахлящей японской "Тёкё", но тут явился назойливый Борик.
   Мальчик доложил, что папа с вечера на каком-то экстренном совещании, дома не ночевал. Прислал сообщение, что на весь день занят "этой дурацкой инспекционной проверкой" (сложные слова Борик выговаривал по слогам, но без ошибок). Борик поел, попил и почистил зубы. Потом захотелось печенья. И он взял печенье. И после еще раз почистил зубы. Все триниме он давно пересмотрел, а некоторые знает наизусть, поэтому сидеть дома стало совсем скучно. Тогда Борик разыскал Головастика. Но Регина сказала, что ей нужно помогать в лавке родителям. Борик не сдался, потому что папа учит никогда не отступать, если наметил цель, и "добиваться наилучшего или терпимого результата всеми возможными способами". И Борик нашел Буку, но та посмотрела вот так (тут Борик очень похоже изобразил полный презрения прищур Милены), и он даже спрашивать ни о чем не стал. Пыжика Борик не нашел. Он думал, что Пейшен опять работает. Стоит за стойкой и машет крылышками. Это красиво, но, если видишь в сто первый раз - скучно. И пока лайнер не выгрузит всех пассажиров, даже и пытаться нечего говорить с Пыжиком. Но на работе Пыжика нет. Может быть, она бегает по магазинам. А может, потихонечку летает где-нибудь в уголке. Так что вот. И Борик вытянул подбородок, указывая на визуал-бук.
   - Ага, - с угрожающей интонацией произнесла Катя. - А я, значит, последняя в списке?
   Но Борик не испугался. В свои пять лет он довольно хорошо разбирался в людях и знал, что Катя только с виду строгая, а на деле даже добрее Регины, хотя и улыбается редко.
   Но всё это мальчик не стал говорить вслух, а сказал так:
   - У тебя самые важные дела. Чтобы все работало на станции. Я не хотел мешаться. Но совсем одному мне ну очень грустно.
   Сердце Кати мигом оттаяло.
   - Ладно, давай сюда свою книжку, - пробурчала она, протягивая протез к визуал-буку.
   Борик с готовностью передал учебник Кате, а сам уютно устроился внутри старой покрышки от вездехода, служившей Кате то пуфиком, то креслом-качалкой.
   - Я прочитал всё, - сообщил он. - Но там мало и есть непонятное.
   Катя пролистала книгу. По экрану замелькали страницы со скучной статистикой.
   "Как он вообще умудрился это осилить? Учебник для вузов, а не детсадовцев. Вот уж действительно - по полной заскучал мальчик. Ну, прямо очень загрустил".
   - Хорошо, - вздохнула Катя. - Может, тогда и начнем с вопросов? Что именно тебе непонятно?
   - Там написано, что случился вирус. А потом появились экзо. Они из-за вируса появились? - спросил Борик.
   "Винегрет в голове. Что ж, будем исправлять".
   - Вирус действительно, гм, случился, - Катя развернула стул спинкой вперед и оседлала его, скрестив руки. - Неизлечимая, как тогда казалось, болезнь поразила все страны, весь мир. Люди не могли придумать спасения. И один сибирский ученый по фамилии Буланов предложил вывести специальный вид очень умных людей, чтобы они изобрели лекарство. В те годы генетика уже была на такое способна, но специалистам запрещали клонировать человека.
   "На деле все было куда сложнее, но для пятилетнего, думаю, и так сойдет. Главное, грамотно расставить логические узлы".
   - Болезнь развивалась медленно, если удавалось изолировать зараженных. А эксперименты по клонированию Буланов втайне проводил и ранее. Поэтому некоторое время у людей имелось. И группа ученых создала улучшенные копии самих себя. Хомо экзоберантис. Экзо, в общем.
   - И те сбежали? - спросил Борик.
   - Нет. То есть, не сразу. Слушай дальше, не перебивай, - Катя постучала пальцем кибер-протеза по спинке стула. - Экзо выросли, зная о своем предназначении. Первые экзо внешне ничем от людей не отличались. Только были гораздо, гораздо умнее. И все они трудились в лабораториях закрытого научного института в надежде придумать лекарство.
   - И придумали? - заерзал Борик внутри покрышки. - Иначе ведь все поумирали бы?
   - Не совсем. Лекарство поначалу не смогли найти. А болезнь эта развивалась так, что стало ясно, когда все будут заражены, человечество не сможет рожать детей и вымрет. И тогда профессор Буланов - он тогда уже был совсем старенький - предложил другой план. Изменить одну из пригодных для колонизации планет таким образом, чтобы на ней могли жить люди. И переселить туда всех, кто еще не заразился.
   - А остальных?
   - Остальных пришлось бы оставить на Земле.
   Глаза у Борика загорелись от такой несправедливости, но он сдержался.
   - Но, чтобы добраться до тех планет, что были пригодны для быстрого изменения - терраформинга, требовалось много времени. В те дни еще не создали этерго-двигатель, - объясняла Катя. - И идею Буланова отклонили. Но немногочисленная группа экзо из лаборатории "АСР-1" втайне поддержала его. Вместе они организовали "Проект Корима". Эта планета условно подходила для жизни, так как имела достаточные запасы воды, пригодную для дыхания атмосферу и терпимый климат. Однако, совершенно ужасный ландшафт - острые высоченные горы, частокол, как зубы акулы, ни одного плато - не планета, а морской еж.
   - Ух ты, - глаза Борика горели интересом.
   - Денег для того, чтобы приспособить планету для людей, у "Проекта Корима" не нашлось. Но они могли изменить следующее поколение клонов так, чтобы тем стало комфортно жить среди высоких скал.
   - И они приделали им крылья! - восторженно воскликнул мальчик, подпрыгнув внутри покрышки.
   - Молодец, - похвалила Катя. - И все новые экзо рождались с крыльями. А в честь лаборатории "АСР-1", где проводился эксперимент, их назвали Ассара. Это были первые "небожители". И по такой вот нелепой причине, спустя много-много лет их потомки все еще считаются элитой экзо. Избранными то есть.
   Борик ахнул, осененный внезапной догадкой.
   - А Пыжик? Она избранная?
   - Нет, - покачала головой Катя. - Пейшен самая что ни на есть обычная, и это очень хорошо.
   Борик призадумался.
   - А Пыжику тоже крылышки пришивали?
   - Нет, Пейшен, разумеется, никто не модифицировал, она родилась от мамы-экзо и папы-экзо, благодаря чему унаследовала все особенности родителей, включая крылатость.
   - А самых первых в пробирках делали?
   Катя поморщилась.
   - В общем, экзо и сейчас, - она замялась, подбирая слово, - развивают в пробирках. Теперь это вполне легально. К тому же у Пыжика есть мама с папой, так что - вполне нормальная семья.
   О том, что у мамы и папы Пейшен около двух сотен детей, Катя решила умолчать.
   - Почему они просто не изобрели что-то вроде ракетных ранцев или гравибордов? Зачем нужно отращивать крылья? - полюбопытствовал мальчик.
   "И в самом деле, зачем?"
   - Думаю, генетика достигла такого уровня, что проще и дешевле было изменить людей, чем везти на другую планету множество ресурсов для строительства заводов, ремонтных мастерских и заправочных станций, - предположила Катя. - А потом в другой лаборатории группа ученых-экзо открыла этерго. И появилась возможность перемещаться между звезд с большой скоростью.
   - А еще, я знаю, этерго-поле в воде может быть.
   - Да, так и есть. Ты молодец, - согласилась Катя. - Когда нужно отделить пресную воду от соленой, используют одну из этерго-технологий.
   Довольный похвалой Борик расплылся в улыбке.
   - Ну, так вот, - продолжила Катя. - Собрались все лидеры всех стран. Посидели, подумали, обсудили. И приняли решение колонизировать Кориму. Отправили туда дроидов, чтобы подтвердить всю информацию. Как и ожидалось, мир прекрасно подходил для крылатых созданий. Человечество получило идеальных колонистов и достаточно быстрый способ добраться до другой планеты. Осталось только снарядить экспедицию и отправить корабли с оборудованием и всем необходимым. А потом начать готовиться к терраформированию, чтобы в итоге смогли переселиться все остальные. Но тут случилась Сорокадневная война или Сорок кровавых дней.
   - Я про это читал, - посерьезнел Борик. - Это когда зараженные напали на ракеты.
   - В общих чертах, да, - Катя полистала учебник в поисках подходящей иллюстрации, но не нашла, потому продолжила так. - Люди решили, что богатые хотят убежать, а остальных бросить умирать. Начались восстания. Правительства свергли. Мир погрузился в хаос. Большую часть кораблей уничтожили. Но некоторым экзо все же удалось стартовать со всем необходимым. Считается, спаслось около пятидесяти тысяч. Но, возможно, и больше.
   - Я же говорил, что они сбежали! - Борик обижено надул щеки.
   - Говорил, - великодушно согласилась Катя. - Дальше рассказывать?
   - Да, да!
   - Когда люди подобрались к тому институту, где изобретали лекарство, к восставшим обратился один из их лидеров по имени Хамид. Он узнал от взятых в плен об истинных намерениях экзо, - из школьного курса истории Катя хорошо помнила, какими методами получали информацию, но решила не рассказывать о нюансах Борику. Кровавые подробности узнает сам, когда время придет. - И в итоге Хамиду удалось уговорить людей позволить ученым продолжить искать лекарство.
   - И они нашли?
   - Нашли. Спустя несколько лет. Когда уже почти потеряли надежду, - Катя поднялась со стула. Выудила из ящика стола два стаканчика, выдула пыль. - Изобрели лекарство и бесплатно раздали всем. Болезнь победили, страны понемногу отстраивались. Потом произошло еще несколько больших войн. Потому что экзо много чего изобрели, и каждая страна хотела изобретения присвоить. В итоге страны заключили мирный договор, пакт о равноправии. А изобретения поделили. А ученым-экзо в благодарность отдали часть земли от Оки до Волги, известную сегодня как экзо-территория.
   Катя наполнила стаканчики водой. Один протянула Борику. Мальчик с жадностью выпил до последней капли, будто внутри находилась не простая вода, а лекарство от страшной болезни.
   - А те, которые улетели? - отдышавшись, спросил он.
   - Связь с кораблями колонистов прервалась, - Катя снова села на стул, развернувшись спинкой к стене. Потянулась и закинула руки за голову. - Возможно, улетевшие боялись преследования, а может, по какой-то иной причине. И так как лететь уже никуда не надо было, первые годы никто их не искал, кроме астрономов. Но дело в том, что корабли, даже несколько, это весьма маленький объект, чтобы заметить с Земли на таком расстоянии.
   - Так и потеряли?
   - Именно. А когда государства восстановились, объединившись в шесть ныне существующих альянсов, поправили экономику достаточно для того, чтобы послать дроида на Кориму, выяснилось, что на планете никого нет. И никогда не было.
   - Куда же они делись? - глаза мальчика округлились.
   - А это, Борик, большая загадка, - вздохнула Катя. - Никто не знает. Но есть несколько правдоподобных версий. И все довольно печальные.
   - Они поумирали?
   - Вроде того. А может, нашли другой мир и живут там себе припеваючи.
   - А они не вернутся? - тоненьким голоском спросил Борик.
   - Нет. С чего бы? - ответила Катя. - Им и там хорошо. Да и времени прошло много. Сто лет. Кто знает, что случилось?
   - А что случилось? - не унимался Борик.
   - Разное. Эволюция, - задумчиво произнесла Катя. - Там же совсем другая планета, враждебная среда. А им пришлось все переделывать под себя. Это при полном терраформинге рисков почти нет. Ты просто стираешь и пишешь заново, используя составные части как ресурсы. А при коррекции существующей экосистемы возможны любые сбои, самые неожиданные.
   Борик наморщил лоб.
   - Они вывели монстров?
   "До чего же умный мальчик".
   - Вряд ли. На Кориме, к примеру, нет достаточно развитых форм жизни. Только бактерии. Поэтому даже флору пришлось брать с собой. А если они полетели к другой планете, там и бактерий могло не оказаться.
   Борик бросил взгляд на настенное табло и принялся выбираться из покрышки.
   - На обед пойду, - со вздохом объяснил он. - Мама сказала, чтобы обязательно поел каши в одиннадцать часов. Меня в столовой тетя Маржан ждет. Если не приду, мама потом такое устроит...
   - Книжку не забудь, - Катя протянула мальчику визуал-бук. Она уже размышляла, чем бы заняться после ухода Борика, но пропавшие экзо не шли из головы.
   А если и вправду они не погибли из-за взрыва этерго-двигателей, как все считают, а нашли новый дом? Каково это - создавать цивилизацию с нуля?
   Катя поморщилась и потерла протез.
   "И не болит больше, а все равно как-то не по себе. Нет, определенно нужно опять идти к доктору. Прямо сейчас вот и пойду. Хотя, что он может сказать? Вот вам невидимое лекарство для вашей невидимой руки?"
   Катя вздохнула, придвинулась к столу с распотрошенной "Тёкё" и потянулась за вирт-паяльником.
  
  
   23. Милена
  
   Дверь раздевалки с шелестом скользнула в сторону. На пороге стоял экзо. Тонкий нос на вытянутом лице, белые крылья за спиной.
   "Кихот, - вспомнила Милена. - Вид у парня, словно он аристократ, а не пилот. Симпатичный, впрочем".
   Есть такая разновидность людей, которые нравятся почти всем. А те, кто утверждает, будто теперь их не могут, возможно, всего лишь завидуют врожденному обаянию, умению располагать к себе.
   Кихот кивнул собравшимся. Вся команда в сборе.
   "Эта сердитая, видимо, Алесса, - Милена как бы невзначай оглядывала ноллеров. - Бывший капитан "Ястребов". Что-то у нее произошло. То ли нервный срыв, то ли еще что-то. Хлопнула дверью. Потом вернулась. Энергичная личность. Явный холерик".
   Милена сморгнула список игроков на монитор "мерцалки", движением зрачка разместила данные по команде сбоку, отсортировала по дате и по алфавиту. В итоге невидимый окружающим экран занял полкомнаты. У "Ястребов" давняя история. Синим Милена подсветила бывших участников, зеленым - нынешних. В необъятном океане одиноко торчал крошечный прямоугольный островок.
   Милена отфильтровала список, оставив только действующих игроков. Имя, достижения, холография.
   Колонка достижений оказалась почти пуста. Только у Алессы розовела одинокая строчка - победа на кубке полтора года назад. В составе другой команды.
   "О-хо-хо, - подумала Милена. - Но, если что, с победителями работать легко. А ты попробуй, с нуля все начни. Вот вызов, достойный меня".
   Девушка, сидящая в углу в обнимку с визуал-буком, Диана. А парень, капризно кривящий губы, Дима. Коротко стриженная брюнетка с огнем в глазах - прибывшая на замену с Земли новенькая по имени Яна.
   "Катина сестра", - догадалась Милена.
   Еще пара молчаливо коротала время за просмотром недавнего мачта, Марк и Рива, двойняшки, судя по одинаковым лицам.
   - Киха, как всегда, опаздываешь? - подковырнул Дима.
   - Кто бы говорил, - не отрываясь от книги, заметила Диана. - Сам за что позавчера от тренера по башке получил?
   Дима показал Диане язык.
   - Прошу простить, - Кихот показушно щелкнул каблуками. - Неотложные дела, господа. И дамы.
   - Обойдемся без преферансов, мусье, - в тон ему ответил Дима.
   - Не преферанс. Реверанс, - Диана на секунду отняла голову от книги. - Первое, архаичная карточная игра, второе, традиционный в некоторых культурах жест приветствия.
   - Зануда! - хором прокричали парни. Но Диана не обиделась, кажется, даже чуть покраснела от удовольствия. Видимо, нравилось знать чуть больше и слыть немножечко занудной.
   Кихот плюхнулся в кресло напротив Милены.
   - Привет. Первый день, значит? - "небожитель" закинул ногу на подлокотник кресла, но в его исполнении жест вышел совсем не вульгарным, в чем-то даже изящным.
   - Да, сегодня решила приступить, - просто ответила Милена. - Ты военный ведь? - кивнула девушка на форменные ботинки Кихота.
   - Скромный лейтенант космофлота Содружества, - Кихот небрежно козырнул.
   - Лейтенант-стажер, - поправил Дима. - С одним вылетом на счету.
   - До окончания испытательного срока пара месяцев, - огрызнулся Кихот. - У самого два вылета.
   - Извините, ваше благородие лейтенант космофлота. Виноват. Дозвольте искупить кровью? - ерничал Дима.
   - Иногда ты так бесишь, - отвернулся Кихот.
   "Комплексы у него что ли?" - Милена пыталась разгадать промелькнувшую на лице Кихота эмоцию, но не успела. Там вновь воцарилась обаятельная благожелательность.
   - Мы первый месяц звали его Блевастиком, - смаковал Дима.
   - Прекрати, а? - уже без раздражения, совсем по-мальчишески попросил Кихот.
   - А что, - прыснула Алесса, - не каждый день увидишь, как парень врезается животом в колонну на тренировке и начинает фонтанировать, - теперь Алесса едва не лопалась от смеха.
   - Перестаньте, - дружелюбно отмахнулся Кихот. - Я же родился на Земле. Откуда мне взять привычку к пониженной гравитации?
   - А здесь кто-то родился не на Земле? - давился от смеха Дима. - Пилот он. Тебя же тренировали или ты все тренинги прогулял? Нет, я серьезно, думаешь, здесь есть кто-то, кто родился не на Земле?
   Милена подняла руку.
   - Я, - произнесла она. - Я родилась на станции.
   Все мигом замолчали. Даже Диана отложила в сторону визуал-бук. Не принимавшая участия в разговоре Яна с интересом взглянула на Милену.
   - Ух, круто, - выдохнул, наконец, Дима. - А на Земле была?
   - Совсем маленькой. Когда летали проведать бабушку в Прагу.
   - Почти ничего и не помнишь, наверное?
   - Совсем чуть-чуть, - призналась Милена. - Пирожки с вишней. И еще подсолнухи. Огромные такие.
   - Здорово, - протянула Хлосса. - А с вишней пирожки - это как? Там же косточка?
   - Ее убирают. Есть такая штука, - принялась объяснять Милена. - Вот так кладешь вишенку, нажимаешь, и косточка вылетает, а вишенка целая остается.
   - То есть, вручную по одной вишенке?
   - Да.
   - Классные, должно быть, пирожки.
   - Очень, - у Милены вдруг возникло приятное ощущение в солнечном сплетении, будто там родилось маленькое солнышко. Ей уже нравились все эти ребята. И нравилось быть в центре внимания. - Я бы еще слетала, но бабушка умерла, так что не к кому. А отца просто так не уговоришь - вечно занят. Да и ответственность такая, я даже не настаиваю.
   - А кто у нас отец? - поинтересовался Дима.
   Милена поколебалась.
   - Директор станции.
   В комнате снова повисло молчание.
   - Директор этой станции? - указательный палец Дианы ткнул в подлокотник кресла.
   - Да, - подтвердила Милена.
   "Ну вот, теперь опять придется доказывать, что я не папина дочка, а сама по себе. И что сама по себе я очень даже крута".
  
   - Ни разу не поднимались выше одной восьмой? - Милена изобразила улыбку.
   Видимо, вышло кисло, потому как Алесса тут же принялась утешать:
   - Не расстраивайся. Вот победим на отборочных, а там главное в полуфинал попасть. Полуфиналистов приглашают в рекламный тур.
   Дима принялся загибать пальцы:
   - Лос-Анджелес - Нью-Йорк - Берлин - Стамбул - Хрустальный город - Новосибирск - Пекин - Токио.
   - В прошлом году в Токио не ездили, - заметила Диана, не отрываясь от чтения. - Как и три года назад. Но по разным причинам.
   - Вместо этого всех повезли в Австралию на фестиваль пиротехники.
   - Классно. А еще там кенгуру. Всегда мечтал покататься на кенгуру.
   - На кенгуру не катаются, с ними боксируют, - заметила Милена. - Если не успевают от них убежать.
   Ноллеры дружно хохотнули.
   Прошло всего несколько минут, а Милена полностью освоилась и вела себя так, словно влилась в коллектив не только что, а, по меньшей мере, год назад. Даже "зануда" Диана пару раз улыбнулась ее шуткам.
   - Ладно, - Кихот шлепнул ладонью по подлокотнику кресла. - Поболтали и хватит. Обсудим дела наши скорбные. Алессу отстранили. Потому, как временный исполняющий обязанности капитана, возьму на себя наглость подвести некоторые итоги прошедшей недели.
   - Давай, чего уж, - подбодрила экс-капитан Алесса.
   - Если коротко - мы проиграли, - Кихот опустил ногу с подлокотника и подался вперед. - Я - как и, уверен, вы все, - десять раз пересмотрел запись игры. Мы превосходили соперников в слаженности, в скорости и даже в силе.
   Дима раскланялся. Кихот одарил ноллера снисходительным взглядом.
   - Но нам не хватило техничности.
   - Киха, да все тут вроде не первый день играют, - Алесса положила руку на плечо "небожителя". Когда Алесса встала рядом, перья на концах их крыльев соприкоснулись, образуя почти шахматный узор.
   "Красиво, - подумала Милена. - У него белые крылья, у нее - черные, как у Пейшен".
   - Да. Скоро тренер придет, - поддержала Яна. - Давайте решать, как дальше жить.
   Кихот развел руками, как бы говоря "воля ваша", и продолжил:
   - В грядущей игре против "Ястребов", то есть, против нас, выступает сборная исследовательского корпуса "Электрон". Команда-середнячок, судя по предыдущим играм, но хорошо экипированная. Даже у профессионалов вроде "Серых молний" не хватает спонсорских кредитов на последние разработки от "Эстрикс".
   - Не середнячки, - махнула Яна, - они откровенно слабая команда. Да и возраст - половине под тридцать.
   - Мариса Стайн - вот ключ к финансированию по высшему разряду, - заявила Алесса. - Вся экипировка у "Электрона" из-за нее.
   - А она кто? - спросил Дима.
   - Она - это десять процентов акций "Эстрикс". Думаю, Мариса таким образом хочет доказать, что экипировка - главное, - сообщила Диана.
   - Но мадам Стайн наотрез отказалась спонсировать нашу команду, что вызывает уважение, - подытожил Кихот. - И недоумение. Вроде бы логично - больше команд в экипировке от "Эстрикс", больше рекламы. А теперь надо придумать, как выбить их из турнирной сетки.
   - Можно узнать, что Марисе нравится, - подняла палец вверх Диана, переворачивая страницу. - И дать ей это.
   - Подкупить? Держательницу десяти процентов акций?
   - Не так прямолинейно. Но слабости имеются у каждого.
   - Я попробую, - неожиданно для себя вызвалась Милена. - Есть одна идея.
   Никакой идеи, на самом деле, у нее не было.
   Так - ощущение.
  
   Мариса Стайн оказалась жгучей сорокапятилетней брюнеткой с чрезмерно спортивной фигурой. Именно слово "чрезмерно" пришло Милене в голову при виде бугров мышц. В сочетании с ярко-красными туфельками и белым платьем бугры выглядели непривычно.
   Милене хватило нескольких секунд, чтобы понять - Мариса не просто фанат своего дела, все гораздо хуже. У женщины есть мечта.
   В офисе "Эстрикс" царило оживление. Молодые сотрудники сновали между инфо-панелей, то и дело обменивались данными, смаргивая с "мерцалок" на инфо-кубы друг другу. Милена сразу заметила - беспорядок кажущийся. Во всем прослеживалась строгая дисциплина. Никто не отлынивал, не попивал сок, развалившись на огромном диване у стены под холо-картиной "Финал чемпионата". На картине ноллеры на последних секундах неистово сражались в кубе, пока Эви Лотус не забрасывала решающий мяч. После паузы сцена проигрывалась заново, но уже с другого ракурса.
   Мариса предложила Милене кофе и угостила диетическим мармеладом из сгущенного натурального сока. Дорогое лакомство, но Милена нашла силы отказаться.
   - Я новый менеджер "Ястребов", - пояснила она. - Рассматриваю возможность привлечения вас в качестве спонсора.
   - Перед игрой с "Электроном"? - сдержанно улыбнулась Мариса.
   - Понимаю, выглядит все так, будто я хочу победы любой ценой, - проговорила Милена и подумала: "А я и хочу победы любой ценой. И она это понимает. А совпало - не совпало, вопрос десятый".
   - Милена, в тебе есть напор, столь необходимый каждому менеджеру, но напрочь отсутствует чувство меры. Просить накануне игры предоставить соперникам помощь, чтобы вы получили преимущество - это, знаешь ли, верх наглости, - Мариса больше не улыбалась.
   - Но ведь спорт - это не только ради участников! - возразила Милена. - Разве главное не зрители?
   - Продолжай, - Мариса изогнула бровь.
   Милена подобралась.
   - Я имею в виду, что болельщики хотят честного поединка, так ведь?
   - Я все еще слушаю, - кивнула Мариса.
   - Если сообщить накануне, что у команд будет равная экипировка, разве новость не подогреет интерес зрителей?
   Мариса вздохнула.
   - Это не так работает. Точнее, так это не работает, - она помяла в руках пластинку мармелада, вернула на блюдечко, понюхала пальцы. - Знаешь, чем мы тут занимаемся? Не отвечай, - Мариса подняла ладонь на порыв Милены. - Мы продаем экипировку. Самая простая реклама - самая действенная. "Вот две команды, - размышляет потенциальный клиент "Эстрикс". Он видит, что одна побеждает из-за экипировки и думает: - Надо бы и мне купить такое оснащение". И всё. Вот как это работает, - назидательно завершила Мариса.
   Милена возмутилась:
   - А как же спорт? Честные соревнования?
   - Не может быть, чтобы ты была настолько наивной, - покачала головой Мариса. - Спорт прекрасен. Но всегда есть что-то большее. Фундамент. И это не честность, поверь мне. То есть, я не собираюсь переманивать ваших лидеров или похищать секретные тактики. Грязные приемы не по мне. А использовать ради победы всё, что в рамках дозволенного - почему нет?
   Милена поджала губы.
   - "Эстрикс" станет номер один в Солнечной системе, - Мариса роняла слова, как раскаленный свинец в воду. Потом взглянула на Милену и, кажется, немного смягчилась. - И кто сказал, что соревнование только на стадионе? Вне его стен менеджеры команд также соревнуются. Все по-честному. У вас собственный забег. И прости за прямоту, свой ты только что проиграла. Но ведь он не последний в жизни?
  
   Милена ворвалась в зал, на ходу выхватывая инфо-куб. Критически оглядела ноллеров. Сегодня у "Ястребов" обычная силовая тренировка в простом спортзале с матами на полу и сетками на окнах. Алесса с Дианой бегают от стены к стене, Кихот и Яна на велотренажерах, Марк и Рива занимаются растяжкой, Дима возится у бака с водой.
   В центре зала пузатый, круглолицый старичок в джинсах что-то бубнит под нос. Шея жилистая, сеточка морщин покрывает смуглую кожу лица, как трещины почву Марса во время засухи. Руки тощие, кисти будто дегидрированы - кожа плотно обхватывает костяшки, аж суставы видно. Явный артрит.
   "Уборщик, наверное, - решила Милена. - И как только таких инвалидов на работу принимают?"
   - Дедушка, - Милена обратилась к старику как можно вежливее. - У нас тут занятия, вы могли бы прибраться позже?
   Алесса мигом подскочила к Милене, натянуто улыбаясь.
   - Эм, Милена, познакомься, это наш тренер, Джуно Ализеус.
   - Старик? - прошептала Милена.
   - А-ха-ха, - неестественно засмеявшись, Алесса довольно болезненно ткнула Милену в бок. - Что ты такое говоришь? Это же невежливо.
   - Просто странно, что старик занимается нольболом, - продолжала шептать Милена.
   - Во-первых, хоть я выгляжу стариком, со слухом у меня все в порядке, - развернулся к ней Ализеус.
   Рот тренера разъехался в полубезумной улыбке, ровный ряд крупных вставных зубов сверкнул под софитами спортзала. Ализеус стал похож на моржа, снимающегося в рекламе зубной пасты.
   Голос у тренера оказался сильным, совсем не подходящим к артритным рукам. Эдакий рокот, а не голос.
   - Во-вторых, и дураку понятно, что для тренера важен опыт, а не возраст.
   - О-о-о, извините, - Милена замахала руками. - Я в команде первый день, ошиблась.
   - Пять кругов, - бросил Ализеус в ответ.
   - Что? Но я менеджер, мне не нужно... - пыталась протестовать Милена.
   - Пять. Кругов. - Ализеус приблизил лицо к Милене, едва не упершись лбом в нос девушки.
   И Милена покорно положила инфо-куб и поплелась по периметру небольшого спортзала.
   Ализеус между тем сопровождал бег нравоучениями.
   - Хороший менеджер обязан знать все о своей команде. А как можно понять потребности спортсменов, не ощутив все тяготы их подготовки на собственной шкуре? Только плохие менеджеры отсиживаются в офисах, а хорошие, напротив, бегут в авангарде, наравне со всеми.
   Вдоволь погоняв Милену, Ализеус смилостивился и разрешил передохнуть.
   - Как я понимаю, кое-какой организаторский опыт у тебя есть? - поинтересовался старик.
   - Д-да, - Милена еще толком не отдышалась.
   - "Ястребы", по сути, молодая команда, - продолжал Ализеус. - Хотя потенциал есть, вряд ли наши игры станут транслировать по основным каналам холо.
   - Но хоть какая-то трансляция будет? - с надеждой спросила Милена.
   - Конечно, - Ализеус показал ровные квадраты зубов. - Мы же не сами с собой соревноваться будем. Соперники обязательно окажутся популярными. И в этом и только в этом наш шанс - победить более именитых, тем самым привлечь к себе внимание.
   - Шанс проявить себя, завести собственных болельщиков, - закивала Милена. - И чем больше болельщиков, тем выше интерес спонсоров.
   - Схватываешь на лету, - согласился Ализеус. - Спонсор у нас, собственно, есть. Единственный. Сибирская компания по производству летных ранцев "Ястреб".
   "Вот и название прояснилось", - подумала Милена.
   - Компания не крупная, - продолжал тренер. - Несколько человек, но предприятие конверсионное, значит, кое-какие связи в космофлоте имеются. Тем и живем. Который год внизу таблицы, но и не вылетаем.
   - Значит, нужно упорнее тренироваться, - влезла пробегавшая мимо Диана.
   - Особенно тебе, милочка! - рявкнул Ализеус. - Крыльев-то нет, значит, спинные мышцы слабо развиты, а для ноллера - это первое дело. Спина и ноги. А ну живо к турнику!
   Диану как ветром сдуло.
   - Отказ Марисы ты близко к сердцу не принимай, - подмигнул Ализеус. И заметив реакцию Милены, щедро улыбнулся. - Да я ее знаю сто лет. Она мне о твоем визите сразу сообщила, ты еще за порог выйти не успела.
   Милена поежилась.
   - Напор - это хорошо, - продолжил поучать Ализеус, - но не все дела решаются вот так в лоб. Учись маневрам, если хочешь стать хорошим руководителем. Иногда нужно зайти с фланга, иногда выждать, а иногда создать такие условия, чтобы не ты на прием шла, а к тебе очередь из желающих выстроилась. Понятно?
   - Понятно, - ответила Милена, привыкшая к большей конкретике, а потому ничего не понявшая.
   - Отказ Марисы - печальное известие, - продолжал Ализеус, - но вряд ли приведет к катастрофе. Спонсоров пруд пруди, и грамотный менеджер сумеет изыскать кредиты даже для малоизвестной команды.
   - Я найду, - Милена стиснула инфо-куб в кулаке. - Чего бы мне не стоило.
   - Хороший настрой, - ухмыльнулся тренер. - В таком случае, добро пожаловать. Уверен, ты нас не разочаруешь. Но помни - каждый день начинается с тренировки. Занимайся наравне со всеми. Аэробная нагрузка, растяжка, изучение базовых тактик нольбола. Ты должна хорошо разбираться в игре. Потом можешь заниматься поиском кредитов. Договорились? Лени не потерплю.
   - Я не подведу вас, - Милена ощутила необычайное тепло под сердцем. Она показала себя не лучшим образом в первый день. Но ее приняли всерьез - не как директорскую дочку, а как профессионала.
   Оставалось немногое - стать им.
  
  
   24. Регина
  
   Регина открыла визуал-бук. Над бледно-розовой поверхностью проектора тут же появились символы. Светящиеся линии быстро сплелись в трехмерное изображение, а сами значки обросли деталями и распределились по краям книги.
   Пара движений глазом, и визуал-бук настроен так, чтобы текст волной скользил слева в плотной трехъярусной колонке, а изображение делилось на четыре части: основное в сфере по центру, а три вспомогательных (справки, уточнения, комментарии) в маленьких кубах справа.
   В более дорогих моделях можно проецировать холозапись на всю комнату, как бы превращаясь в непосредственного участника описываемых событий, в дешевых моделях все происходило у пользователя перед носом, в случае с Региной - буквально на коленках.
   Управление также устаревшее, приходится периодически задействовать пальцы, перемещая арты из сферы в кубы. Хорошо, что обновление колонки текста происходило морганием. Остальное требовало голосовых команд. Современные визуал-буки использовали ту же систему, что "мерцалка" и интеринг - активация команд только морганием и движением зрачка.
   Когда только пошла мода на "мерцалки" старшее поколение стало в шутку называть молодежь "мигунами". Действительно, особенно активный пользователь со стороны выглядел так, будто у человека очень оживленная мимика или даже нервный срыв.
   Поднялась волна негодования в масс-медиа. Утверждали, что от мерцалок портится зрение и психика. Потом все упокоились и как-то привыкли. "Мерцалка" стала таким же удобным и почти что обязательным приспособлением, как интеринг - кольцо домашнего интерфейса. Ходили слухи, что новое поколение компьютеров будет полностью заточено под мозговые волны, но официальных анонсов на этот счет никто не публиковал. "Тёкё" рекламировали гаджет размером с булавочную головку. Что породило массу мемов с поиском в стогу сена, на дне которого оказывалась то черная дыра, то котенок, проглотивший "мерцалку", то целое государство "мерцалок" - со своей иерархией и социальными проблемами.
   Регина выбрала нужную главу, подняла и закрепила изображение так, чтобы полулежать, и с наслаждением продолжила чтение.
   Арт менялся автоматически, по мере продвижения текста. Но десяток последних изображений всегда добавлялись в мини-закладку под основным артом на тот случай, если пользователь захочет рассмотреть внимательнее после прочтения всей главы.
   Вот уже вторую неделю Регина с увлечением поглощала приключенческий роман о космических пиратах ранней эпохи освоения Солнечной системы. Чушь, конечно, несусветная, но написано так хорошо, арты подобраны столь удачно, что оторваться от романа не представлялось ни малейшей возможности.
   Регина ткнула на закладку и еще раз полюбовалась обложкой.
   "Череп и кости: Ревущая плазма" гласила надпись под черным звездолетом, улетающим прочь от покрытой взрывами планеты. Через пару секунд за пиратами стартовали истребители космофлота. Появлялась искаженная ненавистью физиономия командира. Крупным планом. Он отдавал какой-то приказ, заглушенный рокотом дюз. Потом возникало лицо капитанши пиратов. Регине нравился острый подбородок и высокие скулы, и вся пиратка такая свободная, бесстрашная. Сразу видно, вот может человек взять и полететь куда вздумается. Черные волосы с синим отливом, каких и на свете-то не бывает, гривой падали на лицо, когда капитанша с азартной улыбкой тянулась к ускорителю. И потом тот прекрасный момент: вспышка; оскаленное лицо пиратки, радость на грани безумия, отраженная в глазах; растянутые в пылающие линии звезды и звенящая пустота там, где только что мерцал бортовыми огнями черный корабль.
   Всякий раз дух захватывало. И хотелось быть там. Быть ей. Уметь также. Может, поступать по-другому, иначе, но обладать возможностью и силой воли поступить так, как хочется.
   Регина стеснялась показать визуал-бук подругам.
   Катя читала только специальное по механике или научное по кибернетике и программированию. Вот как, скажите на милость, можно на досуге с увлечением решать задачки? Да еще с таким блеском в глазах, будто увлеклась романтической книгой.
   Милена пренебрегала любой литературой, что не попала в учебный список. Более того, в освоении списка она продвигалась строго по алфавиту. И книги читала от корки до корки. Начинала с аннотации, заканчивала послесловием и выходными данными.
   Регина перелистнула обложку.
   Пейшен как раз читала подобное. Но признаваться ей в своем увлечении фэнтезийной белибердой Головастик не хотела. Боялась потерять частичку уважения, наверное.
   "Глупости, конечно. Под матрасом-то они все, поди, какой-нибудь жуткий треш прячут, - ехидно думала Регина. - "Каннибалы-зомби против токсичных красоток с Фомальгаута", не меньше".
   Девочка вернулась к чтению. Пиратам предстояло отыскать древнее сокровище в кишащих смертельно опасными тварями инопланетных джунглях. Арт сменился. Перед глазами возник живописный пейзаж: поросшие мхом деревья, лианы, гигантские папоротники, болота с разноцветными испарениями. И за каждым стволом, под каждым листиком кроется неизведанная гадина.
   Регина представляла себя на месте отважной пиратки, даже шевелила губами, повторяя за ней наиболее броские фразочки, а потом откидывалась на спинку дивана и фантазировала, как бы она поступила на месте героини с именем, похожим на собачью кличку - Бесси.
   Не в упрек автору, чаще всего пиратка Бесси поступала довольно глупо. Регина в каждом ключевом моменте истории находила, как минимум, пару возможностей обернуть события в свою пользу, не прикладывая особых усилий. Но тогда, конечно, книга не так бы захватывала.
   Например, идея: улететь с коварной планеты, используя горючий сок толстодрева. Судя по описанию, он вполне подходил для допотопной модели корабля без этерго-двигателя. Но тогда не случилось бы замечательной сцены противостояния в порту, и Герману не пришлось бы жертвовать собой ради возлюбленной. И финал книги не интриговал бы так сильно. Ведь только там предстояло узнать, выжил Герман или сгорел в джунглях, испепеленный офицером Рудерсом из плазмомета.
   Конечно, он выжил. В подобных книгах жертвовавшие собой герои в конце всегда возвращались, чтобы жениться на героинях. Или, в худшем случае, чтобы перебинтованными с ног до головы произнести трогательную речь о дружбе, братстве и настоящей свободе.
   По счастью, автор догадался снабдить Бесси дополнительным благородным кавалером. Так что воскресшего Германа ждал пикантный сюрприз. А читателя - знакомый любовный треугольник.
   И все равно не оторваться.
   Регина дочитала главу, еще раз просмотрела иллюстрации с дышащими грозой джунглями. Есть в них что-то притягательное, некая первозданная красота.
   Регина отложила книгу и отправилась к шкафчику переодеваться. С сегодняшнего дня собиралась начать бегать с Миленой. Бука требовалась для дополнительной мотивации. В противном случае пробежка грозила закончиться через пять минут в первом же кафе-мороженое.
   "Сегодня точно, - Регина серьезно посмотрела на отражение в настенном зеркале. - Хватит откладывать на потом. Пора проявить характер. Как Бесси".
   Она улыбнулась, вспомнив отважную пиратку, и решительно натянула спортивную куртку.
  
  
   25. Милена
  
   Регина примчалась на сегвее с такой скоростью, что полы синей курточки развевались за спиной наподобие плаща супергероя. Сегвей сдали на стоянку у быстротуара и принялись разминаться. В этом вопросе Милена выразила полную непреклонность.
   "Лучше размяться и не бегать, чем бежать без разминки" - говорила она. Единственное, что Милена оставила на усмотрение подруги - опускать ногу на носок или на пятку во время бега.
   Маршрут наметили простой - от стадиона до порта, потом обратно.
   - Почему мы называем это утренней пробежкой? - пыхтела Регина. - Ведь время на станции условное. Тут всегда день. Все магазины и рестораны круглосуточные, лаборатории работают постоянно. Правда, я не знаю, как там у военных, но, подозреваю, они тоже служат круглые сутки, по сменам.
   Милена начала немного жалеть, что позвала с собой Головастика. После общения с Ализеусом к тренировкам следовало относиться серьезно, а с Региной разве нормальную скорость разовьешь?
   "Черт меня дернул предложить ей заняться физкультурой. Конечно, она хочет сбросить пару килограммов. А для этого нет способа лучше, чем аэробная нагрузка. Но кто же мог подумать, что всю дорогу от стадиона до порта и обратно она будет без умолку болтать?"
   Когда половина дистанции осталась позади, Милена почувствовала, что левый кроссовок слегка натирает.
   "Этого еще не хватало. Кровавая мозоль как раз в то время, когда нужно проявить себя. Так вот что меня раздражает? И дело вовсе не в пышке, что сопит сбоку".
   От таких мыслей Милене стало гадко на душе. Она тут же принялась корить себя.
   "Ну и что, что приходится подстраиваться под медленный темп? Вызвалась помогать подруге, вот и помогай. В конце концов, что для тебя важнее - подруга или идеальная пробежка?"
   - По сути, условные дни и ночи на станции имеют значение только для спортсменов. Ведь расписание состязаний подстроено под их график, - продолжала разглагольствовать на бегу Головастик. Волосы прилипли ко лбу, и она никак не могла поймать верное дыхание. Да и как можно нормально дышать, если все время разговариваешь?
   - Не отвлекайся от бега, - посоветовала Милена. - Вдох, выдох. Сосредоточься на этом. Иначе будет сложнее.
   Головастик внезапно остановилась.
   Милена развернулась, не переставая бежать на месте:
   - Что случилось?
   Головастик положила ладони на колени, взглянула на Милену виновато:
   - Прости, я больше не могу. Наверное, для первого раза достаточно.
   - О чем ты? Мы пробежали всего два километра.
   - Да, - Головастик присела на корточки, - но я чувствую, что меня сейчас стошнит.
   Милена остановилась, присела напротив подруги:
   - Пойдем на лавочку?
   - Испортила я тебе физкультуру? - виновато произнесла Головастик.
   - Все нормально, не переживай, - ответила Милена. - У меня как раз кроссовок стал натирать.
   Девочки сошли с беговой дорожки сбоку от быстротуара, чтобы не мешать другим спортсменам, и присели на теплую пластиковую скамейку возле лотка с визуал-ньюсами. Заголовки свежих номеров пестрели сообщениями об отборочных играх Чемпионата по нольболу.
   - Бегунов сегодня много, - заметил продавец - миниатюрный старичок в свободной бежевой рубашке и мешковатых серых штанах. - Обычно утром в два раза меньше.
   Милена вежливо кивнула в его сторону.
   - Все взволнованы предстоящим Чемпионатом. Внимание человечества в очередной раз приковано к героям наших дней - ноллерам, что на гравибордах доказывают: спорт разрушает любые барьеры, - то ли процитировал старик, то ли он настолько пропитался газетными передовицами, что и сам начал изъясняться как репортер визуал-ньюса.
   - Что там с котиком? - поинтересовалась Регина, глядя, как Милена расшнуровывает левый кроссовок и внимательно осматривает немного покрасневшую пятку.
   - Нормально там с котиком, - отозвалась Милена. Кажется, натерла не сильно. Но бегать сегодня точно не следует. А если Ализеус начнет настаивать, она предъявит пятку. При этой мысли Милена чуть улыбнулась. Настроение улучшилось. Досада, зародившаяся в душе, понемногу испарялась. - С котиком нормально, а вот профессор, кажется, хитрит и недоговаривает.
   - Может, ты задаешь не те вопросы?
   - Может. Но у меня вовсе нет права его допрашивать, - Милена снова обулась. - Если взрослый человек не желает давать прямой ответ, я никак не могу заставить. Конечно, он в курсе событий. Вероятно, не придавал значения. Возможно, они с папой Лизы даже весело шутили на эту тему. Ах-ах, давайте наймем контрабандиста и обведем таможню вокруг пальца.
   - А тебя не пугает тот факт, что, если кто-то провез кота, он также может провезти и оружие или еще чего похуже? - спросила Регина.
   Милена задумалась.
   Старичок-продавец визуал-ньюсов молча улыбался и мерно кивал. Должно быть, в такт воспоминаниям о собственной молодости.
   - На самом деле, не очень, - наконец, ответила Милена. - Войны между странами сейчас нет. На наличие опасных веществ багаж сканируется дроидами еще при стыковке. Остальное на совести внутренней охраны. А чего ты боишься? Что кто-то пронесет плазмер на стадион?
   - К примеру. Или игольник, - Регина оттягивала ворот куртки и обмахивалась им. То ли так казалось после пробежки, то ли температура на станции поднялась на несколько градусов.
   - Это возможно. Но кому такое может понадобиться и для чего? - пожала плечами Милена. - "Лиге людей"? Они орудуют на Земле. На Чемпионатах даже во время войны с Риши никаких проблем не случалось. Но вообще, ты меня обеспокоила. Я сегодня же наведаюсь к начальнику охраны станции.
   Милена принялась наклоняться из стороны в сторону, потом несколько раз приподнялась на носочки и потянулась вверх руками.
   - Так значит с котом всё? Дело закрыто? - Регина встала со скамейки и начала повторять движения за подругой.
   - Я так не думаю, - отозвалась Милена. - После визита в лабораторию я говорила с капитаном лайнера. Ровно за пару часов до отбытия.
   - Ничего себе, - удивилась Регина.
   - Ага. Еле упросила уделить пару минут. Разумеется, он не в курсе и готов поручиться за каждого члена экипажа. Я также пыталась общаться с военным пресс-атташе, но получила вежливый отказ.
   - Им не до котиков, - кивнула Регина.
   - И они уверены, что никто не провозил никаких животных на военную базу, - сказала Милена. - Что, в общем, похоже на правду.
   - Ну и что ты будешь делать теперь? - Регина плюхнулась обратно на скамейку.
   - С умыслом или без, но профессор Бойков намекнул, что кроме военного багажа, не досматривают еще одну разновидность грузов.
   - Дипломатов, - догадалась Регина.
   - Именно.
   - На территорию посольства тебя точно не пустят, - Регина скептически покосилась на подругу.
   - Ага, - с беззаботной интонацией отозвалась Милена. - Но у меня есть план.
  
   После пробежки Милена направилась прямиком к отцу. Офис пустовал.
   Милена щелкнула по настольной "мерцалке". Та оказалась включена. Найти список пропусков не составило труда. Выбрав графу "одноразовый" и "на две персоны", Милена вручную заполнила поля с именами - "Милена Горовец" и "Пейшен Тарси". После чего прошептала:
   - Сами потом спасибо скажете, - и распечатала пропуск в гостиницу для дипломатов и посольских атташе.
   В тот момент совершаемое, возможно, впервые в жизни серьезное преступление казалось необходимым шагом на пути к цели. Милена искренне полагала, что выбирает меньшее из зол в безвыходной ситуации.
   Через десять минут она вызвала по быстросвязи Пыжика.
   - Пейшен, нужна твоя помощь, - сухо бросила Милена. - Подходи к большой пальме у Гранд-отеля. К посольскому крылу.
   Разумеется, Пейшен тут же согласилась. Она всегда охотно отзывалась на призыв, и мысленно Милена уже представляла "небожительницу" в роли ассистентки в будущем, когда сама станет руководить станцией.
   Тот факт, что у Пейшен могут быть иные планы на жизнь, Милена старательно упускала из виду. Пыжик удобна, к тому же ей часто везло по мелочи, иногда это значимо.
   А еще Пейшен почти всегда безропотно позволяла собой помыкать.
  
   Девочки встретились у Гранд-отеля напротив синего крыла, где останавливались делегации с дипломатическим статусом. На станции постоянно проводили переговоры, которые нельзя организовать в другом месте. На Земле после известных событий нейтральных территорий почти не осталось.
   Пейшен слушала с серьезным выражением, что вполне соответствовало возложенной на "небожительницу" миссии.
   - Я предъявляю пропуск, - объясняла Милена. - Потом расходимся. Ты поднимаешься на второй этаж, я проверяю первый.
   - А что мы ищем? - уточнила Пейшен.
   Милена запнулась. Что станет делать внутри, она пока не придумала. Но пребывала в абсолютной уверенности, что достаточно попасть на территорию дипломатов, как все их грязные тайны, вроде налаженной схемы контрабанды животными, сами собой раскроются.
   - Ищем все подозрительное, - ответила Милена. - А дальше действуем по ситуации.
   - Ладно, - Пейшен ни на миг не усомнилась в лидере.
   - В общем, просто сморгни на "мерцалку", если что, - посоветовала Милена, и девочки вошли в вестибюль гостиницы.
   Где замерли, потрясенные увиденным.
   В отличие от большинства станционных помещений, украшенных серым или бежевым пластиком, холл Гранд-отеля сиял черно-белым мрамором. Свет тысячекратно дробился в хрустале люстр, золоченые плафоны блестели, а в глазах терракотовых Пи Яо, сидящих под перилами у каждой лестницы, сверкали изумруды.
   Милена сжала руку подруги, переживая непривычные чувства. Определенно, стоило подделывать пропуск хотя бы ради того, чтобы увидеть эту роскошь.
   - Чем могу помочь? - вежливый голос охранника выдернул девочек из страны грез.
   Милена протянула пропуск.
   Охранник бросил взгляд на пластиковый прямоугольник и снова спросил:
   - Так к кому вы и по какому вопросу?
   Пейшен напряглась, а Милена лихорадочно выдумывала правдоподобную версию, попутно успевая укорять себя, что не сообразила заготовить легенду заблаговременно.
   - Я, видите ли, дочка директора станции, - нашлась она после секундной паузы. - Папа решил, что мне будет полезно посетить все объекты. - Она понизила голос и сообщила охраннику доверительным тоном. - Я собираюсь делать карьеру в административном корпусе здесь, на станции.
   Охранник вежливо покивал, но ничего не ответил, видимо, раздумывал над словами Милены.
   А она стояла и переваривала собственные слова. Во-первых, не ожидала, что когда-нибудь прибегнет к имени отца в качестве щита, чего усердно старалась всю жизнь избегать. Во-вторых, она впервые озвучила свою мечту, и теперь едва ли не физически ощущала, как слова обретают вес.
   "А ведь я и правда этого хочу, - думала Милена. А еще: - И какого черта я решила подделывать документы? Ничего себе начало карьеры. А если охранник решит проверить?"
   Но охранник лишь постучал пластиковым прямоугольником по костяшкам пальцев и вернул пропуск Милене.
   - Что ж, думаю, могу устроить небольшую экскурсию по первому этажу.
   - Было бы прекрасно, - как можно дружелюбнее улыбнулась Милена. А сама, увлеченная шпионской игрой, до конца не веря тому, что делает, сморгнула по быстросвязи сообщение Пейшен: "Как повернем за угол, попробуй взлететь на балкон. Проверь второй этаж и убегай".
  
  
   26. Пейшен
  
   Побег удался на славу. Милена забросала охранника вопросами, затем подмигнула Пейшен со словами "В туалет? Догоняй быстрей".
   Летать на станции запрещалось. Крылья расправились с таким приятным потягиванием в мышцах спины, что Пейшен зажмурилась на миг в сладостной неге. Потом взмахнула, оттолкнулась ногами и в три прыжка - на перила, на балюстраду, на балкон - достигла цели.
   Но обнаружат скоро, потому медлить нельзя.
   "Быстро пройду по коридору. Если какие комнаты открыты, загляну в щелочку. И бегом отсюда".
   Что она собиралась искать внутри, Пейшен понятия не имела. Цель визита в процессе как-то ускользнула сама собой.
   В первом коридоре ничего примечательного не оказалось. Пейшен хотела свернуть за угол, но обнаружила, что не одна на этаже.
   Пейшен прислушалась. Разговаривали двое. Одному принадлежал густой бархатный баритон, другой словно шелестел, а не произносил слова.
   - Ради вас я отменил несколько встреч, Сергей Владиславович, - прогудел первый. - О чем вы так настоятельно хотели со мной поговорить?
   - Я недавно видел сон, Густав, - прошелестел второй. - Не знаю, к худу или к добру. Приснилось, будто "Лига Людей" напала на столицу экзо. Ужасно, вы не находите? Город в огне. Сотни жертв.
   - Я не трактую сны, - уклончиво отвечал баритон. - Особенно если это кошмары.
   - О, еще какой кошмар, Густав. Я сказал "жертвы". Вы ведь расслышали множественное число? Как думаете, к кому правительство экзо-территории обратится за помощью? - шелест удалялся. Пейшен поняла, что собеседники движутся по коридору. Ужасно хотелось узнать, что они скажут дальше, но "небожительница" боялась, что ее заметят. Трудно прятаться за цветами в фойе, когда за спиной черные крылья.
   Пейшен выждала минуту, потом, наконец-то, решилась выглянуть из-за угла, но говорившие отошли так далеко, что не разобрать ни слова. Зато теперь она сумела их разглядеть.
   Один оказался плотным мужчиной в бордовом кителе посольства Сибирской федерации. Темные волосы аккуратно собраны в хвост на затылке. На лице окладистая борода, заплетенная по последней моде на концах в толстые косы. Вероятно, обладатель баритона.
   Второй выглядел бы непримечательно, если б не трость с золотым набалдашником в костлявой ладони. Сухой старик без возраста, не высокий и не низкий, в простеньком темно-сером костюме. Лицо без выражения. Такое встречается у людей очень скучных профессий вроде бухгалтеров или статистиков. Трость - вот, пожалуй, и все достопримечательности. Но по этой трости Пейшен узнала бы шелестящего в многотысячной толпе. Набалдашник, выполненный в виде золотой головы дракона. А Пейшен обожала драконов. И конкретно этого она знала по имени. "Ладон" из серии холо-игр по мифам Древней Греции.
   "Интересные, однако, увлечения у человека с такой унылой внешностью", - подумала Пейшен.
   Посол и хозяин трости дошли до конца коридора и остановились напротив кухонного автомата "Кофе, чай и звездные десерты".
   Пейшен кралась вдоль стены, скрытая от взглядов кадкой с раскидистой декоративной пальмой. Подобралась так близко, что могла расслышать слова.
   - Понимаю, что экстренная мера, - шелестел старик. - Но может ли Сибирь рассчитывать на поддержку северян, как раньше? Немцы молчат, шведы молчат. Если экзо обратятся к Риши, вы окажетесь в очень невыгодной позиции.
   - Радикальная мера. Я все еще не уверен, что такой ход допустим, - посол задумчиво набирал сложную комбинацию на панели кухонного автомата. - Дружба с экзо крайне важна. А с учетом последних заявлений Америки - так и жизненно необходима.
   - Густав, знаете старую поговорку про дружбу и денежки?
   Посол взял в руки дымящуюся кружку с кофе и с заметным наслаждением понюхал светло-коричневую пенку. По коридору разлился густой запах ванили.
   - Интересные у вас сны, Сергей Владиславович. Содержательные.
   - Иногда бывают и вещими, - старик постучал тростью по носку ботинка. - Что вас смущает? В конце концов, чем вы рискуете?
   - Вы, по сути, предлагаете развязать войну.
   - Ничего подобного. Как только Сибирь и "Лига" приобретут свою выгоду, можно разыграть карту козла отпущения, - шелестел старик. - Выберете старшего чиновника, назначите виноватым, он публично покается. Да вы лучше меня знаете, как это делается. Вековые технологии. Проверено поколениями наших успешных предков.
   Старик костлявыми пальцами вдавил сразу две кнопки и мгновенно получил прозрачный стаканчик с травяным чаем.
   - В любом случае, если и решать, то сейчас. Другой случай - когда еще представится?
   - Жестокие слова, - нахмурился посол.
   - Ой, да бросьте эти сантименты. Вы же политик! - старик недовольно ткнул тростью в паркетный пол. - Сибирь сделает ход и вновь станет крупным мировым игроком. А удастся подбросить дохлого енота соседям, так и ведущим мировым игроком станет. Это дорогого стоит, Густав.
   - "Лига" будет участвовать на моих условиях?
   - Разумеется. Что за вопрос? Решитесь уже на личную встречу с Лимаро, прошу вас. Он все мои слова подтвердит лично.
   - Что ж, тогда слушайте...
   Пейшен сосредоточилась. Она поняла, сейчас будет произнесено нечто важное. Такое, с чем нужно бежать к начальнику охраны. Затем к корреспонденту новостей. О чем потом можно рассказывать подругам. Много раз. С другой стороны...
   "И рассказать им что? Что два человека в фойе гостиницы, куда я пробралась без разрешения, обсуждали сон?"
   Пейшен погрузилась в размышления и не заметила, как кто-то подошел сзади. Сильная ладонь легла на плечо, вторая плотно закрыла девушке рот, чтобы она вдруг не вскрикнула.
   "Небожительница" в испуге чуть повернула голову и скосила глаза. И встретилась взглядом с парой внимательных миндалин.
   По коже пробежал холодок.
   Не выше ее ростом, с большим крючковатым носом и длинным квадратным подбородком, широкоплечий, на рукавах нашиты странные металлические бляшки - вот все, что сумела разглядеть.
   - Ну? - звонким шепотом поинтересовался незнакомец. - И много ты успела услышать?
  
  
   27. Катя
  
   Кате снилась летная школа. Первый день, когда молодых первокурсников выстроили на плацу. Столько экзо в одном месте Катя не видела ни разу. Но чего тут удивляться, если город их, территория их, и сама она поступила исключительно благодаря высоким отметкам в детдомовской школе. Да и то ворчливый глава приемной комиссии, старик с пегими крыльями за спиной, сперва намекал, а потом спросил прямо, почему бы девушке не поступать в учебное заведение, где больше людей?
   У Кати нашлось сразу два веских довода. Во-первых, детдом, где она воспитывалась, располагался на границе экзо-территории, и летная школа Хрустального города - ближайшая. Во-вторых, в детдоме учили, что все люди - люди, и не делятся на экзо и обычных. Но если глава комиссии желает поспорить на эту тему, она готова немедленно организовать онлайн-конференцию. (И как смелости только хватило?)
   Ворчливый старик уступил. А так как Катя блестяще сдала экзамены и физический тест, никаких сложностей с зачислением не возникло.
   Она отучилась на факультете космической навигации два счастливых года. Почти перешла на третий курс. В июне, в день последнего экзамена, на торжественном построении Катя потеряла руку.
   И спустя несколько дней узнала об отчислении. Расчетливый и бесцеремонный политический ход.
   Она догадывалась, после произошедшего найдется, кому похлопотать. Возможно, даже кто-то из королевской семьи вступился бы за сироту, совершившую героический поступок. Но обида сжала горло, сердце пронзил ледяной осколок при виде приказа об отчислении. На Катю словно обрушилось небо. Такого всеобъемлющего одиночества она не испытывала даже в детдоме. Одна против всего мира.
   После разговора с Брахом, не в силах сдержать слез, Катя бросилась в комнату и принялась собирать вещи. Она сбежала бы тотчас, но здравый смысл победил, и Катя задержалась еще на неделю. Время ушло на подбор и освоение кибер-протеза.
   А потом на "мерцалке" замигало сообщение от Яны. Та собиралась навестить на выходных. К этой встрече Катя оказалась не готова.
   Через сорок минут автокар унес девушку от вокзала, через три часа она ступила в зал регистрации отбывающих в космопорте. Генерал не обманул. На карточке оказалось достаточно денег, чтобы купить билет до станции "Центр спорта" - самая дальняя точка от Земли, куда пускали без специальной визы. И оставалась небольшая сумма на первое время.
   Катя старалась забыть обо всем. И наяву неплохо получалось. Но во сне...
   Солнце заливало плац. Человек в черной маске выбрасывал руку. И Катя рвалась вперед, тянулась так, что трещали суставы, а кожа на пальцах белела от напряжения. Почему-то казалось, если предотвратить выстрел, все вернется вспять. Она проснется на неудобной скрипучей кровати, а за окном засияет канувший в прошлое светлый июньский день. И никакой боли. И впереди три года учебы, лейтенантские нашивки, стажировка и должность помощника капитана на каком-нибудь грузовом или даже туристическом маршруте. А может быть - кто знает? - ну может быть, даже головокружительная карьера на космофлоте Сибири.
   Только поймать черного человека. Сорвать маску. Не дать выстрелить.
   Нога утопала в сером покрытии плаца, как в зыбучем песке. Каждый рывок превращался в судорогу. Катя билась в агонии под взглядами равнодушных экзо, а человек страшно скалился, резина маски превращалась в демонический лик, оглушительно гремел выстрел.
   Сны приходили часто, и Катя просыпалась на мокрой от слез подушке. Может быть, стоило остаться? Смирить гордыню? Просить помощи? Есть же факультет наземной авиации, обеспечение тыла, интенданты, что еще?
   Какое там! Русачка до мозга костей. Все держать в себе, никому не говорить и страдать, страдать, страдать. Страдания очищают душу. К тому же, натура такая, еще с детдома привыкла ни о чем не просить.
   Впрочем, новейшие детали для улучшения протеза, присланные на станцию на имя Кати анонимным доброжелателем, приняла с благодарностью. Такие еще даже не появились в продаже. Почти секретные разработки. Догадалась, от кого дорогой подарок, и испытала благодарность, что принцесса не стала унижать ее, предлагая деньги.
   И обновленный протез пришелся впору. Доктор Бойков лично проводил калибровку и нарадоваться не мог. Сказал, на такие улучшения для этой модели копить лет пять. Если больше ни на что не тратить. И немного удивился, когда Катя попросила снять "кожзам" - внешнюю пленку, делавшую протез похожим на обычную руку. "Пусть видят сразу", - еле слышно прошептала тогда Катя. И, кажется, доктор понял.
   Когда скромные сбережения подошли к концу, Катя смело явилась в мастерские и предложила услуги механика. Народ там подобрался на диво доброжелательный. Катю первым делом накормили вкуснейшим борщом с гренками, а потом предложили на выбор комнату в дешевой гостинице неподалеку или обосноваться прямо на мехдворе. И ни о чем не расспрашивали. Ну, прилетел человек на станцию, ну, решил подработать. Да мало ли что? Кому какое дело? Почему бы и нет?
   А когда Катя с успехом прошла обязательный тест (на словах объяснила схему климатизатора, починила воздушный фильтр одной отверткой и похвалила борщ), стали считать своей.
   Прошло больше года. На станции Катя обрела дом, завела подруг и, наверное, жила бы вполне счастливо.
   Если б не сны о несбывшемся.
   Плац солнечным утром, звонкое эхо над не успевшим нагреться асфальтом, ровный строй крылатых кадетов, со стороны напоминающий черно-белый шахматный ряд. Тополиный пух кружится в воздухе, в стеклянных высотках отражается пронзительно синее небо. Еще ничего не произошло, но в груди нарастает ощущение, что вот-вот, совсем немного, и все покатится под откос.
  
   В широком кармане оранжевого комбинезона завалялось несколько грецких орехов.
   "Крошить киберпротезом скорлупу и щелчком большого пальца безошибочно отправлять прямо в рот очищенный орех - одно из удовольствий, недоступных простым смертным".
   В воздухе густо пахло машинной смазкой. С нижнего яруса доносился гомон резвящихся в бассейне туристов.
   Катя привалилась спиной к теплому радиатору климатизатора второго отсека и лениво наблюдала, как молодой старпом "Вечной зари" ругается с механиками. Завитой и напудренный щеголь в новенькой, с иголочки форме корпуса снабжения, только что не искрился под яркими лампами. Механики по сравнению с помощником капитана "Вечной зари" походили на усталых кобольдов, только что выбравшихся из угольной шахты, чтобы сообщить миру, что они нашли нефть.
   Комбинезон Зельцебора давно стал бурым, а местами впитал столько машинного масла и алмазной пыли, что походил на закостеневшую от крови кольчугу средневекового рыцаря. Рыжий здоровяк размахивал руками над головой старпома, шумно доказывал, что, чему бы там ни учили мальчонку в академиях, то всё бред по сравнению с жестокой реальностью. А реальность такова, что минимум двое суток на ремонт, еще полдня на техосмотр и день на холостой прогон. Иначе никакой диспетчер в здравом уме его лохань из шлюза не выпустит. И не надо тут о протоколах. Этих протоколов на каждом шагу - пруд пруди. А жить надо по уму, а не по протоколам. Вот взять бы того, кто протоколы выдумывает и на недельку к мехарям. Да не на "ЦС", а куда-нибудь поглубже. Вроде орбиты Плутона.
   Чуть более опрятный Ямато вежливо молчал, стараясь не смотреть в глаза офицеру, однако голова парня периодически дергалась в полукивке в такт размахиваниям Зельцебора. Вдвоем они напоминали парочку - грозный дирижер и нерешительный музыкант.
   Старпом пропустил мимо ушей "мальчонку", покрылся краской при упоминании "лохани", но и это проглотил, а вот на "протоколы" взвился.
   - Это как понимать, энсин? Что значит, кем писаны? Специалистами писаны. И дисциплину я вам тут поправлю. Увидите еще! Ор-рбита Плутона, понимаешь! - Последнее он прорычал столь смачно, что живо напомнил Кате карикатурного моряка из старого тринимационного ролика.
   - А вы думаете, у нас только один объект? На причал пять-а загляните, - рычал в ответ Зельцебор. - Там вообще музейный экспонат починки дожидается. Времен конфликта с этими, как их, ну вы поняли. И тоже надо срочно. Потому как достояние! И музей! А еще текущих дел накопилось!
   - Я не знаю про достояние, - старпом чуть снизил тон, - но работающий корабль с людьми - ваша первоочередная задача. Конечно, сразу после текущего ремонта на станции. Тоже, к слову, из протоколов порядок.
   - Разберемся, - повел плечом Зельцебор, - но раньше озвученных сроков не ждите. Я в ущерб качеству не пойду.
   Старпом тут же испуганно принялся заверять, что в ущерб не следует. Что он как раз и имел в виду стандарты. Но если главный механик сумеет немного поднажать и не растягивать ремонт дольше обозначенных сроков, то старпом со своей стороны найдет способ отблагодарить. Скажем, коробкой чего-то не вполне легального, но весьма ароматного.
   - Если только ящиком, - подытожил Зельцебор, протягивая широченную ладонь флотскому щеголю.
   Старпом смиренно ответил на рукопожатие. Тоненькие бледные пальцы утонули в огромной пятерне.
   А Катя с тоской поняла, что раз уж в ближайшие три дня их ждет аврал с ремонтом "Вечной зари", значит, к штатному расписанию мехотряд вернется нескоро. Опять сидеть на хозяйстве, заполнять отчеты и кашеварить (трапезничать в столовой Зельцебор отказывался принципиально и все механики готовили по очереди).
   С другой стороны, можно заняться всякими глупостями. Доделывать дроидов или изобретать новых. Но сперва сходить в магазин за ингредиентами для борща.
  
   По пути Катя встретила Милену. Та спешила от Гранд-отеля с таким озабоченным видом, что Катя невольно залюбовалась.
   "Вот человек, который всегда найдет важное занятие".
   - Ты Пейшен не видела? - спросила Милена. И в ответ на вопрос пояснила: - Мы тут на экскурсии были. А потом вдруг от нее приходит сообщение "Появились срочные дела. Не беспокой. Потом все объясню".
   - Какие у нее могут быть дела? - спросила Катя.
   - Вот и я думаю.
   - Наверное, посылка пришла с модом для синта. Побежала устанавливать, - предположила Катя.
   Милена взглянула с сомнением. Сморгнула вызов с "мерцалки".
   - Не отвечает. На нее совсем не похоже. Я бы сбегала, но на тренировку опаздываю. Может, ты заглянешь к ней?
   - Загляну, - пообещала Катя. - После смены.
  
   С Пейшен Катя познакомилась на второй день в мехотряде. Шла по улице, лелея грусть в сердце, как откуда ни возьмись налетела чернокрылая "небожительница" и, стесняясь и запинаясь, попросила помочь с турникетом.
   Пейшен недавно работала за стойкой регистрации и страшно боялась что-то испортить. Поначалу она подала документы на практику в бухгалтерии, но по дороге на собеседование столкнулась с директором станции. Кастор Горовец заинтересовался (экзо не часто устраивались на временную работу) и лично просил Пейшен пересмотреть планы. "Нельзя прятать такую красоту". Пыжик пыталась объяснить, что с трудом преодолевает робость при общении с незнакомыми людьми, но, видимо, и в том разговоре запиналась и робела как обычно. Директор Горовец похлопал растерявшуюся Пейшен по плечу со словами "вот и договорились". И на утро пунцовая от волнения "небожительница" замерла за стойкой, старательно, хоть поначалу и ужасно тихо, приветствуя туристов и командировочных. Военнослужащие проходили регистрацию на другом терминале, иначе Пейшен, наверное, постоянно хлопалась бы в обморок от обилия комплиментов из уст молодых офицеров.
   Катя осмотрела турникет. Кто-то прилепил жевательную резинку к глазку датчика движения.
   - Дай-ка карандаш на секунду.
   Пейшен подала свой любимый - рифленый с синими полосками.
   Катя осторожно подцепила жевачку и стряхнула в трешделит на поясе.
   Пейшен с опаской осмотрела карандаш, не осталось ли какой липкой гадости.
   - Должно работать, - Катя посмотрела выжидательно.
   Пейшен спохватилась:
   - Я сейчас. Проверим.
   Черные крылья на миг расправились, когда девушка порхнула к стойке и принялась вбивать команды на консоли.
   "Красивые они все-таки, - подумала Катя, - жаль, что не летают на станции по-настоящему".
   И сразу погрустнела.
   "Я теперь тоже не смогу".
   И то ли от этой депрессивной нотки, что окрасила их первую встречу, то ли от того, что Пейшен и в самом деле сказочно обаятельна, но с тех пор Катя всегда неосознанно старалась поддерживать "небожительницу", а при случае и защищать.
  
  
   28. Пейшен
  
   - Значит, Пейшен? - тоненькая линия губ на миг будто растянулась от уха до уха, и незнакомец стал похож на карточного джокера. - Какое ароматное, фруктовое имя.
   - А вы? - Пейшен боялась спросить, что с ней будет дальше. Почему-то казалось, если не произносить вслух ничего такого, то все опасности обойдут стороной, похититель поговорит и отпустит. Но тяжелое гнетущее предчувствие нарастало в груди. Наконец, Пейшен не выдержала и вдохнула, широко открыв рот.
   - Я? Да не волнуйся ты так, девочка, - незнакомец отодвинулся, цепко удерживая Пейшен обеими руками за плечи. - У тебя на лбу испарина выступила. Ты что, меня боишься?
   Пейшен честно кивнула и судорожно проглотила застрявший в горле ком.
   Она сидела на стуле в тесноватом помещении, интерьером напоминавшем каюту космического корабля. Руки крепко связаны за спиной, ноги чем-то примотаны к ножкам стула.
   - Ой, я тебя умоляю. Позволь же мне представиться, чтобы развеять твои страхи, - тут незнакомец совершил почти невозможное: уже будучи склоненным, раскланялся, не выпуская Пейшен из объятий. - Ги Лимаро, к вашим услугам, сударыня. О роде своих занятий я расскажу позднее, если в том возникнет необходимость. Прежде же спешу уведомить, что не принадлежу ни к числу посольской охраны, не вхожу в состав ни одного официального военного формирования, а также не занимаюсь частным сыском.
   Пейшен отметила про себя слово "официальный".
   - Ну как? Вы удовлетворены? И больше не боитесь дядюшку Ги? - Лимаро вопросительно поднял бровь, которая на подвижном лице взметнулась неправдоподобно высоко, к самой середине лба и даже чуть выше.
   На всякий случай Пейшен снова кивнула. Впрочем, она действительно ощущала себя увереннее. Раз он не охранник, значит, можно договориться. Наверное, гость посольства, а то и обычный постоялец из гостиничного крыла. А что? Раз она сумела пробраться на закрытую территорию, то такому проворному типу это раз плюнуть. Лимаро почему-то напоминал циркача. Пейшен не удивилась, начни он тут же выделывать акробатические трюки или жонглировать горящими булавами.
   - Перед тем, как вернуться к моему первому вопросу, следует определиться, как мне все-таки обращаться к гостье: "на ты" или "на вы"? - поинтересовался Лимаро, озадаченно потирая подбородок. - Дело в том, что на ты проще, сокращается дистанция и устанавливаются доверительные отношения. С другой стороны, иногда меня тянет изъясняться галантно, вот как минуту назад, и тогда уж никак не обойтись без выкания. Так что? Как лучше? Ах, нет, позволь мне самому решить. Сударыня, позвольте. На вид вам лет пятнадцать. Что ж, в жены мне вы уже годитесь, пусть будет вы? Или ты? Черт, какая сложная дилемма. До чего же все это запутанно. Ведь если мы хотим найти общий язык в сложившейся непростой ситуации - а она непростая, смею заверить - то лучше уж нам быть на одной волне. Потому предлагаю выбрать вам. Тебе. Ну? Так что? Каков вердикт?
   "Сумасшедший", - подумала Пейшен, а вслух произнесла:
   - Как вам угодно... - и чуть подумав, добавила: - Сударь.
   - Вот это разговор! Вот это по мне! - просиял Лимаро, нашитые на рукава металлические бляшки глухо звякнули. - Отлично! Умеете вы ободрить, придать перчинку быту, что скучной чередой сквозь нас весь день проходит. Тьфу. Опять стихами заговорил. Так о чем я? Много ли вы успели услышать из разговора, предназначенного не для ваших ушей? Говорите уж честно, раз мы теперь друзья.
   Пейшен как-то сразу поверила, что лучше не хитрить, и прямо перечислила:
   - "Лига Людей" собирается напасть на Хрустальный город. Будут жертвы. Сибирская федерация хочет предать экзо ради собственной выгоды. И еще упоминали ваше имя.
   Лимаро с досадой цыкнул.
   - Больше, чем следует. Гораздо больше, - он заглянул в глаза Пейшен. - И что же сударыня собирается делать с этой ценной информацией?
   - Не знаю, - пискнула Пейшен. - Я никому не расскажу.
   - Какой прекрасный, но малоубедительный ответ. Впрочем, о нападении вскоре сообщат в новостях. А затем аналитики всех мастей примутся строить прогнозы, включая предположения о грядущей перестановке мировых сил, в том числе, о возможном ходе Сибири. Так что из всего услышанного к завтрашнему вечеру важными останутся только детали: имена, время и место разговора.
   Лимаро чуть склонил голову, взглянув за плечо Пейшен, будто впервые видел крылья.
   - Наверняка, вам захочется предупредить своих о гипотетическом предательстве? И как же мне поступить? - Лимаро потянулся к нагрудному карману и что-то вытащил. - Я уже позволил себе отправить с вашего коммуникатора короткое сообщение вашей спутнице. В течение суток искать вас не станут. По крайней мере, интенсивно.
   - Искать? - у Пейшен похолодело в груди.
   - Правда в том, что мне совсем не хочется причинять вам, гм, неудобства, - Лимаро извлек из другого кармана крошечный пузырек с прозрачной жидкостью. - Мне право очень жаль. Надеюсь, вы не станете обижаться на меня, сударыня. Но я не могу сторожить вас, а мне нужно отлучиться на несколько часов.
   Пейшен увидела, как в ладони похитителя блеснул шприц, открыла рот, собираясь протестовать. Игла ужалила чуть повыше локтя.
   - Я потом все объясню. Вы увидите, у меня нет иного выхода, - прошептал на ухо Лимаро.
   Пейшен не успела толком испугаться, как ощутила, что проваливается в тяжелый черный сон.
  
  
   29. Яна
  
   Яна на миг задержала дыхание, пальцы коснулись груди Макса, где под форменной темно-синей рубашкой пилота-стажера ощущалось биение сердца.
   "Что считать средоточием жизни? Этот мешочек тугих мышц, мозг, душу, расположенную по слухам где-то в шее, или, согласно древним восточным мудрецам, печень? Сигналы взаимности подает именно сердце. Самые отчетливые, - размышляла Яна. - Во всяком случае, парни постоянно несут всякую чепуху. И чтобы понять, что на самом деле он имеет в виду, лучше слушать не слова, а тембр, интонацию".
   Положила ладонь на плечо, сердце отдавалось и тут, и в маленькой ямочке под ключицей, и в вене за ухом.
   "Да, так легко определить, что он чувствует. А слова - слова лгут".
   Макс развернулся к Яне. Притянул, но целовать не стал. Просто стоял и смотрел в глаза. Потом не выдержал, отвел взгляд.
   - Какая ты колючая. - Голос звучал с едва различимой дрожью.
   "Он что - волнуется? Странно. Вполне объяснимо на первом свидании. Но после пятого? Нехороший признак. Робость вообще неприятная черта. Как и излишнее нахальство".
   - Я не колючая, - спокойно поправила Яна. - Я проницательная. Вижу тебя насквозь.
   - Это я уже понял, - пробормотал Макс, пытаясь поймать ее губы своими. Но теперь Яна отстранилась. Эта игра в "неначинание" одновременно раздражала и притягивала. Яна чувствовала, что Макс слабее. Морально слабее, не физически. Захоти, сможет понукать им, манипулировать. И от одной этой мысли на душе становилось гадко.
   "Ну почему, почему он такой? До чего же мне не везет на парней. Сплошные тряпки, а не мужики".
   - Что-то не так? - поинтересовался Макс.
   В голосе появилось эгоистичное беспокойство. На самом деле, он спрашивал не "все ли в порядке?", а "я все делаю правильно?" Боялся ошибиться, боялся, что Яна может встать и уйти, если он допустит какую-то оплошность. Что после нескольких дней знакомства с Яны слетит маска и под ней окажется обычная стерва, какие смеялись и издевались над ним в школе и даже в офицерском училище. Будет показывать пальцем и дразнить.
   И это слегка задевало.
   "Ну вот, теперь деточка обиделась и начнет изображать резиновую игрушку с дутыми губками".
   - А ты сам-то как думаешь?
   - Думаю, ты сегодня какая-то странная. - Макс выпустил Яну, присел на диван, некрасиво раздвинув ноги.
   Еще одна раздражающая, почти ненавидимая Яной черта парней - постоянное стремление хвалиться своим хозяйством. И если Вселенная наделила хозяйством заметным, считать, что больше ничего и не нужно, все девушки твои, и ты можешь вести себя, как вздумается.
   "Какие же они все уроды", - без злобы подумала Яна.
   Остывший чай казался безвкусным. Читала где-то, нельзя пить остывший. Какие-то там токсины вырабатываются. И настаивать нельзя. Заварила, сразу выпила, а что осталось - выливай в раковину.
   Мысленно усмехнулась.
   "К нам бы в детдом этих ученых. И ведь мы даже не голодали особенно, а все равно каждый пакетик по три раза заваривали. А когда спонсор поставил дешевенький кухонный бот, радости было, чуть не обнимались от счастья".
   Яна вспомнила, как запихивала в приемный паз бота прошлогодние сухари, чтобы получить в обмен рыбу под маринадом, и никак не могла поверить в происходящее чудо.
   - Я не странная, Макс, я самая обычная, - произнесла Яна. Она уже знала наверняка, что сегодня ничего между ними не будет. Решение принято, осталось доиграть спектакль. Нельзя же просто вот так взять и уйти?
   - Я не странная, - повторила она. - А вот ты...
   "Правильно, тут возьмем драматичную паузу, пусть начнет комплексовать".
   - Что я? - напрягся Макс.
   "Клюнул. Как всегда. Господи, до чего ж они примитивные".
   - А ты... Как бы тебе сказать? Впрочем, нет, ничего, забудь.
   "На тебе, получи пинок по самолюбию. Сейчас примется извиваться, как червяк под лопатой".
   - Нет уж, ты, пожалуйста, договаривай. - На Макса было жалко смотреть.
   "И впрямь как резиновый мячик надулся. Добить что ли? Или пусть живет?"
   Яна поколебалась и решила добить.
   Прием простой и очень действенный. Яна коснулась указательным пальцем ресницы, стараясь, чтобы тушь попала в глаз. Тут же потекли слезы. Не ручьем, пара капель - как раз столько, сколько нужно для наилучшего эффекта.
   Повернулась к Максу. Поджала губы.
   - Ладно, ничего. Забудь. Я пойду. Потом поговорим.
   "Еще бы пшикнуть сверху чем-то вроде "дело не в тебе, дело во мне", тогда точно всю ночь мучиться будет. Но это уж и впрямь бессердечно. И так непонятно, за что на парня напала. Впрочем, пусть в тонусе держится. Всё на пользу".
   И Яна выскользнула из каюты пилота-стажера, оставив Макса недоумевать над неожиданной переменой настроения подруги.
  
  
   30. Катя
  
   Молния выскочила из щитка и ударила в ближайшую колонну. В воздухе запахло озоном.
   - Берегись! - запоздало заорал Ямато. Механик так резко пригнулся, что одна из лямок комбинезона лопнула и теперь болталась за спиной похожая на рыжий хвост.
   - Дроид где? - Ямато тряс Катю за плечо, совершенно забыв о протезе. Впрочем, фиксаторы держали протез надежно, вряд ли такой щуплый парень сумеет оторвать.
   - Запускаю, - Катя выглядела спокойной. И к собственному удивлению, чувствовала себя так же. Будто критическая ситуация мобилизовала разум, включила некую программу внутри, благодаря которой происходящее представлялось упорядоченным, цели ясными, а пути их достижения открытыми.
   Катя закончила настройку и скорректировала движение дроида. Тот побежал к щитку, высоко задирая тонкие манипуляторы. Погрузил один глубоко внутрь сплетения разноцветных линий, вычленил поврежденный поток и принялся латать, помигивая индикаторами. Раз или два поток срывался, и тогда Ямато с шипением всплескивал руками и, негодующе сопя, поворачивался к Кате, собираясь начать обвинительную речь. Катя игнорировала эмоциональные взбрыки коллеги. А дроид восстанавливал контроль над линией, благодаря Катиным дистанционным корректировкам. Ремонт продолжался.
   Неисправность устранили за тридцать восемь минут. Катя знала, окажись под рукой потерянная Ямато схема, на ремонт ушло бы минут двенадцать. Но вслух не произнесла ни слова упрека. Мало ли что? Со всеми бывает.
   Похоже, Ямато оценил Катино благородство, потому как на ужине подсел поближе и протянул промасленный сверток, пахнущий чем-то одновременно аппетитным и отталкивающим.
   - Копченый лосось, - пояснил он. - Не синтетика. С Земли. Отец выловил. Знакомые с "Драбанта" вчера передали.
   Катя пробовала протестовать - еще бы, такой деликатес, но Ямато решительно сунул сверток в руку.
   - Бери-бери, - буркнул он. - И прости, что тогда наезжал на твою мелкоту дроидную. Полезные оказались, чего уж.
   Сегодня Ямато и Катя не то, чтобы подружились - стали хорошими приятелями. Что самое ценное, теперь механик ей полностью доверял.
  
   Если бы Кате понадобился антропоморфный синоним для слова "старательность", она бы сказала: "Ямато".
   Молчаливый и усердный Ямато поспевал везде. То мчался на сегвее по заданию на другой конец станции, то чинил какую-то ржавую бандуру посреди мехдвора, то помогал Зельцебору сортировать запасные части. Новенькие, только из промасленной бумаги, они всегда пахли особой машинной свежестью, что пропадает в первый же день использования. На второй запчасть пропитывается пылью, смазка густеет и больше никогда не становится столь первозданно чистой. Катя знала, что Ямато хранит маленький гаечный ключ в промасленной бумаге только ради того, чтобы иногда нюхать.
   Ямато трудился в поте лица, а если где не справлялся, редко звал на помощь, старался еще больше, будто пытался стереться ластиком о равнодушный металл, до крови, до костей, но преодолеть, победить.
   "Металл победить невозможно, - считала Катя. - Но есть способы уговорить его сотрудничать".
   Они с Ямато стали неплохой командой. Прожигающее сталь упорство японца и флегматичная рассудительность русской - что за славная парочка.
   Ямато будто чувствовал необходимость в напарнике, потому несколько раз пытался завести с Катей дружбу. Но всякий раз безрезультатно. Катя не могла подпустить кого-то так близко. Не сейчас. Пока еще не затянулись оставленные другими раны.
   Как-то после вечеринки на мехдворе, что Зельцебор устраивал каждый месяц, слегка хмельной Ямато полез целоваться. И Катя позволила коснуться своих губ. Сама не понимая, почему разрешает это делать. Ни любопытства, ни возбуждения не испытывала. И жалости тоже. Наверное, просто поленилась уклониться.
   Губы Ямато оказались сухими и горячими. Он впился в Катины в ожидании реакции, но Катя лишь выждала пару секунд, а потом тихонечко оттолкнула Ямато.
   - Не нужно. Ладно? - как можно вежливее попросила она. Катя вовсе не желала обижать парня отказом, но и пускаться в оправдания и объяснения тоже не хотела. Не нужно и все. Пусть сам думает, что угодно.
   Но Ямато не обиделся. Отстранившись, коротко кивнул и отвел глаза. Потом зачем-то отер губы ладонью и прошептал что-то про слишком много алкоголя, хотя Катя прекрасно знала, что Ямато выпил всего пару кружек легкого самодельного сидра из яблочного концентрата.
   Отношения не клеились ни с кем. Да Катя и не искала отношений. В себе бы разобраться, куда уж тут до других людей. И все же после того поцелуя общаться с Ямато стало проще. Вопреки ожиданиям он не стал избегать, напротив, заговаривал не по работе все чаще, расспрашивал о не имеющих значения мелочах, вроде того, какой сорт чая она предпочитает или какой у нее любимый цвет.
   Кате нравился темно-синий. А чай она предпочитала зеленый, с детства проникнувшись иррациональным предубеждением ко всем напиткам, имеющим темный окрас. Это случилось в детдоме, когда кто-то из старших подмешал в компот краску. Катя отравилась, пару дней болела и неделю после выздоровления при любом приеме пищи ощущала во рту резкий химический привкус. С тех пор из темных напитков пила только шоколадное молоко. Почему-то шоколадное молоко не вызывало дурных ассоциаций.
   - Ты добрая, только грустная очень, - сказал однажды Ямато, старательно подбирая слова. - Я думаю, это прошлое. Сидит в сердце и не отпускает. Но я готов помочь тебе, если не прогонишь. Медленно и потихоньку. Обещаю, целоваться не полезу.
   Слова вызвали улыбку. На душе у Кати потеплело. В который раз поймала себя на мысли, как хорошо, что есть на свете тихий уголок, где всегда мир - станция "Центр спорта".
   И хотя Катя по-прежнему не испытывала к Ямато особенных чувств, тех, что должна бы по отношению к парню в своем возрасте, но возникла симпатия. Ямато отличался от других. Катя иногда наблюдала за старательным азиатом. И думала о нем только с приязнью.
   "Смешная из нас вышла бы парочка. Он на голову ниже, худой и костлявый, как гаечный ключ, и я - однорукая. Еще протез заменить на гигантский, а в ладонь какой-нибудь артефакт вроде плазменной косы, и можно на страницы визуал-манги, - посмеивалась про себя Катя. - И название что-то вроде "Капитан Секирусса и ключник Дайсян". Да, было б в самый раз".
   Смешанные браки как в Сибири, так и в Риши встречались часто. Правительства обоих регионов до известной степени поощряли культурный обмен, видимо, строя долгосрочные планы.
   Катя тряхнула головой. Волосы упали на лицо. Тогда она скрутила их в рыжий хвост и завязала узлом.
   В какой-то книге описывался такой тип мужчин - паж. Они всегда находились при сильной женщине, что принимала решения и повелевала. Мужчины обязательно исполняли приказы, всегда оставались верными помощниками. Поддерживали любое решение, следили за ходом процесса. Или их называли советниками?
   "Может быть, Ямато - мой паж? Нужен ли мне паж? И для чего вообще нужен паж? - рассуждала Катя. - Вот Милене очень пригодился бы паж. А мне даже друг не нужен".
   На утренней планерке заспорили, какой объект ремонтировать в первую очередь. Молчаливая обычно Катя вдруг высказала мнение. И Ямато тут же горячо поддержал. Привел несколько аргументов и отстаивал с таким жаром, что Зельцебор с улыбкой закряхтел, махнул рукой и уступил.
   "Паж", - удовлетворенно подумала Катя. И тут же отметила в душе новую эмоцию, но пока не могла объяснить, что именно чувствует. Мысль о том, что у тебя есть помощник, готовый встать на твою сторону молниеносно и без рассуждений, согревала и успокаивала, превращала мир в более надежное место. И в то же время незнакомое прежде ощущение оставляло осадок, так как Ямато принял решение неискренне, им двигало лишь желание угодить Кате, которую он (да чего уж тут), конечно же, любил.
   "Ладно, - решила Катя. - Почему бы и нет. Пусть помогает. А я злоупотреблять не стану. Будем общаться. Ведь всегда можно повернуть вспять?"
  
  
   31. Милена
  
   - Кот в дипломатическом багаже? - Кастор Горовец воздел руки. - Ты меня с ума сведешь, Милена. Что за детские игры? Хорошо, что посол - мой старинный приятель. В противном случае разразился бы настоящий скандал.
   Милена слушала, опустив голову. Ей казалось, что больше, чем сейчас, она покраснеть не способна.
   Но тут отец произнес:
   - И что за выходка с пропуском? Я тебя не узнаю. Мало того, что обманула охранника, ты еще и подпись мою подделала? Ты понимаешь, что это вообще-то преступление? И крайне неэтичный поступок в отношении меня. У тебя что, переходный возраст?
   Секунду назад Милена мечтала провалиться сквозь пол, а потом сквозь еще один и еще, пока не вывалится в открытый космос, где безразличные звезды не смогут ни осуждать, ни винить, но теперь в груди будто всколыхнулось что-то.
   - А при чем здесь мой возраст? - вскинула Милена подбородок. - Я что, плохо стараюсь?
   - Я вовсе не это имел в виду, - смягчился Кастор.
   - Я стараюсь изо всех сил, - в глазах Милены вскипели слезы. - И чтобы соответствовать, и чтобы помогать, и вообще. А никто не ценит, не заметит.
   - Я, я ценю, я все вижу, - Кастор протянул к дочери руку, но Милена отпрянула.
   Вскочила, готовая выбежать прочь, но что-то будто останавливало. Понимала - убежит сейчас, не договорив, потом будет жалеть. И именно в этом Милена чувствовала себя взрослой. В том, что могла погасить вспышку. Смирить, пусть и временно, внутреннее возмущение от услышанной в свой адрес несправедливости.
   "Этим я отличаюсь, - не без гордости думала Милена. - Как бы поступила Пейшен? Расплакалась бы давно и сбежала. Катя нахмурилась бы и замкнулась с непроницаемым лицом, игнорируя источник раздражения. Регина попыталась бы обернуть ситуацию шуткой, но все знают, насколько она ранима, насколько нежная душа скрывается под маской иронии".
   Милена глубоко вдохнула через нос и медленно выдохнула через рот, сжав губы так, что осталась только узкая щель. Затем села напротив отца.
   Ведь и в самом деле виновата. Как там в поговорке? Благими намерениями. Хотела, как лучше, а получилось... Секундочку. Никакое не как всегда. "Как всегда" она - сам закон. Олицетворение, можно сказать. А что теперь? Как на нее посмотрят те, кого еще вчера она отчитывала за более мелкие прегрешения?
   Стыдно? Не то слово.
   Если б все исправить. Поймали проклятущего кота, осталось разыскать хозяина. Казалось, именно так началась череда неприятностей. Одержимость. Словно произошел сбой в жизни. Все шло хорошо, а потом этот контрабандный кот. Контрокот. И если поймать его, а потом вывести владельца на чистую воду, можно будет каким-то образом вернуть все в привычное русло. Ведь правда?
   Но сперва необходимо завершить начатое.
   - Ты меня слышишь? - Кастор заглядывал Милене в глаза. - Ну что ты молчишь?
   - Я виновата, - вымолвила, наконец, Милена. - Прошу прощения. Не нужно было подделывать подпись и проникать на территорию посольства без законного основания.
   - Именно.
   - Но в остальном считаю, поступала правильно и обоснованно.
   Кастор всплеснул руками.
   - Милена! Мне что посадить тебя под домашний арест? Когда ты уже поймешь, что превышение полномочий - такое же нарушение, как и хулиганство.
   Превышение? А ведь и верно.
   - Мне нужны дополнительные полномочия, - Милена заявила без раздумий.
   Кастор чуть не поперхнулся.
   - Какой же ты еще ребенок. Пойми уже, у тебя нет никаких полномочий. О каком дополнении речь?
   - Я должна разыскать контрабандиста. Очевидно, для этой цели мне нужны полномочия минимум уровня добровольной дружины. С правом гражданского ареста.
   Кастор прикрыл глаза ладонью и шумно вздохнул.
   - Ну что за навязчивая идея? Не ожидал, что скажу это в твой адрес, дочка, но тебе явно не хватает внутренней дисциплины, - Кастор подошел к стационарной "мерцалке" и принялся с брезгливым выражением на лице сортировать входящую корреспонденцию.
   Милена молчала.
   - Знаешь, я тебе давно предлагал отправиться на Землю. Думаю, устроить в бизнес-школу, - произнес через пару минут тягостной тишины Кастор. - Возраст подходящий, все задатки есть. Мне кажется, тебе пора начинать самостоятельную жизнь. Может, тогда выкинешь из головы весь этот детский вздор?
   Милена чуть не задохнулась от возмущения.
   "Детский вздор? Да я для кого стараюсь? И как же тогда станция? Как же мечта? Как же команда?"
   - Я не могу на Землю, - тихо проговорила она.
   - Можешь, можешь, - не оборачиваясь, произнес Кастор. - И, пожалуй, запру тебя под домашним арестом до отлета. Чтобы не учудила чего еще. Без коммутатора. Только визуал-буки. Заодно подтянешь физику.
   Мысли скакали в голове шариками от пинг-понга. Милена лихорадочно пыталась изобрести весомую причину, чтобы избежать наказания.
   "Насчет меня папа решил. Но на других ему не плевать. То есть, на меня, конечно, тоже не плевать. Но не об этом сейчас. Не о том думаешь. Реши, как остаться свободной, а потом найдешь способ не улетать на Землю".
   - У меня игра скоро, - напомнила Милена. - Надо тренироваться. Это же четвертьфинал Чемпионата, а я вроде как на скамейке запасных. Не хотелось бы подводить народ.
   Кастор Горовец в очередной раз тяжело вздохнул.
   - Так тренируйся, а не гоняйся по всей станции за чужими питомцами, - произнес он с досадой, демонстративно заблокировал "мерцалку" и вышел из кабинета.
   Милена повесила голову. На душе скребли кошки.
   "И почему так получилось? Я же все делала не ради себя, а чтобы порядок был. А обернулось, будто я главарь пиратов".
   Милена в задумчивости брела вдоль коридора, касаясь пальцами правой руки прохладного, чуть шершавого пластика стены, пока не уткнулась в кофе-автомат "Белиссимо".
   "Надо действовать осторожнее. Секундочку, значит, опять обманывать? Нет, это все во благо. Потом сами спасибо скажут. Ага. Ты так и думала раньше. И что? Сказали?"
   Она набрала комбинацию на панели автомата. Запнулась с последней цифрой. Никак не могла определиться, с сахаром или без?
   Внезапно Милену осенило. Палец замер над панелью.
   "Именно. Все прозрачно и просто. Выбирай что-нибудь одно. Что сейчас самое важное, покарать контрабандиста или помочь команде в Чемпионате? Конечно, команда. Вот и всё. Вопрос решен. Если ловля преступника мешает более значимой цели, значит, пусть за ним гоняются профи. И в самом деле. У нас же куча охраны. Так что всё просто. Выбирай одно и действуй. Остальное подождет".
   Милена решительно вдавила единичку. Порция сахара плюхнулась в стаканчик с кофе.
  
  
   32. Яна
  
   - Идеальный кофе нужно варить из натуральных зерен, что, понятно, дорого, - рассказывал Дима. - Потому пьем эрзац-вариант или растворимый. Но можно сделать так, чтобы чашка с растворимым выглядела как не самый дорогой натуральный.
   Яна покосилась на Диму с интересом.
   - Да, я понимаю, что знаток или какой-нибудь гурман распознает подделку, - ответил парень на взгляд сибирячки. - Но если к нам пришли гости, а мы знаем, никто из них ничего не понимает в дорогом кофе, то можно сделать так.
   С этими словами Дима подошел к кухонной панели. В комнате у Яны стояла "Бирюза-550", с дополнительными функциями, авторасчетом специй и набором для приготовления овощей и рыбы на пару. Дима чуть помедлил - блок управления отличался от упрощенной модели "Поваренок", к которой он привык.
   Во взгляде Яны появились ехидные огоньки, что не ускользнуло от внимания ноллера.
   - Уже разобрался, - съязвил он через плечо. - Так что, не надо тут намеков.
   - Да, Дима, да, - протянула Яна с издевательской интонацией. - Это тебе не пальцем ткнул в готовый рецепт, а дальше оно само варится. Тут надо соображать.
   - Сообразил уже, - улыбающийся Дима набрал код, и из хромированного бока "Бирюзы" выскользнула продолговатая пластиковая коробка с кофейным набором. - А теперь смотри, что мы делаем, когда хотим одурачить гостей.
   Дима дождался, когда вскипела вода, насыпал в чашку чайную ложку кофе с горкой и две ложки сахара. Затем плеснул совсем немного кипятка - на полсантиметра. И принялся быстро взбалтывать коричневую жижу ложечкой.
   - Видишь? - радостно спросил он.
   На поверхности жижи образовалась густая светло-бежевая пенка.
   - А теперь доливаем воды. Вуаля! Можно подавать, - Дима протянул Яне чашку.
   Кофе и в самом деле выглядел весьма презентабельно. Однако Яна не спешила пробовать.
   - А теперь скажи мне, хитрюга, что, если кто-то из гостей попросит кофе без сахара? - поинтересовалась она. - Откуда пенку добудешь?
   Победная улыбка медленно сползла с лица ноллера.
   - Умеешь ты повернуть ... - парень махнул рукой и с гримасой отвращения отхлебнул. - Гадость жуткая, конечно. Кто станет эту бурду без сахара пить?
   - Ты не находишь противоречия в своей истории? - спросила Яна.
   Дима посмотрел непонимающе.
   - Гости же думают, что кофе дорогой, так? Иначе, к чему весь трюк с пенкой? Разумеется, большинство пожелает оценить вкус твоего "настоящего" кофе. И попросит без сахара. И не будет пенки. И все всё поймут, - разжевала Яна. - Так что, плохой из тебя обманщик. Но ты практикуйся, практикуйся, Дим.
   Он поставил чашку на стол и вплотную приблизился к Яне.
   - О-хо-хо, кто это у нас такой смелый сегодня? - лукаво поддела Яна.
   Дима нагнулся и решительно поцеловал в губы. Яна ответила без колебаний. Чашка выпала из руки, покатилась по полу, расплескав кофе.
   - Вот ведь, - с досадой прошептал Дима.
   - Не отвлекайся по пустякам, - Яна властно притянула ноллера. Она запустила руки под футболку и ощутила тепло, а потом с удивлением почувствовала под ладонью спокойное биение сердца.
   "Да он совсем не волнуется!"
   Яна чуть облизала губы.
   - И чего ты ждешь? - спросила она без тени иронии. Дыхание сбилось.
   - Вот этого, - ответил Дима и снова поцеловал в губы.
   Яна принялась расстегивать ремень.
  
   Они лежали прямо на полу, не обращая внимания на жуткий беспорядок, что устроили вокруг.
   - Раньше после было принято курить, - проговорил Дима.
   Яна положила ладонь Диме на грудь и повернулась на бок, разглядывая профиль парня.
   - Не спеши закуривать, моряк, - Яна провела кончиками пальцев от груди к животу Димы, наслаждаясь упругостью мышц. - Кто знает, может, тебе еще пригодятся силы для другого.
   Дима с улыбкой покосился на Яну.
   - Слышала, что "Серые молнии" объявили набор во второй состав?
   - И что? Мне-то какая разница? - Яна быстро вскинула глаза на Диму. - Я же временная замена. Вре-мен-на-я. Отыграю Чемпионат и обратно. Возюкаться с планктоном.
   - Да я просто сходил к ним. Из любопытства. Посмотреть, что и как, - как бы невзначай обронил Дима. - Знаешь, весьма интересные условия предлагают.
   Теперь во взгляде Яны не осталось и следа улыбки. Она вся будто подобралась.
   - Ты на что намекаешь?
   - Не, ты не думай, я так, для информации.
   Дима поднялся, не утрудившись прикрыться, голышом подошел к "Бирюзе" и принялся готовить кофе.
   - Тебе сделать чашечку?
   - Не-а.
   Яна перевернулась на спину, нашарила на полу майку. Надевать не стала, просто прикрылась, чтобы не замерзнуть, и теперь с интересом наблюдала.
   "До чего любопытный экземпляр, - думала она. - С одной стороны, честолюбив, в некоторой мере благороден. И что за красавец! Прямо дух захватывает. С другой стороны, чувствую в нем какую-то гнильцу что ли?"
   Дима тем временем допил кофе, загрузил чашку в нишу посудомойки. Два тычка в панель быстрого набора, и тугие струи ионизированной воды смыли остатки кофе и не успевшие раствориться кристаллики сахара со дна чашки.
   - Не нравится мне это твое "так, для информации", - Яна не сводила с Димы внимательного взгляда. - Когда вот так "для информации" что-то замечают, потом неприятности происходят внутри команды.
   - Да не собираюсь я к ним, успокойся, - поморщился Дима. - Было интересно посмотреть на твою реакцию, вот и все.
   - Посмотрел?
   - Посмотрел.
   - А теперь слушай. Скажу тебе прямо, как друг. Если ты что-то решил, не делай исподтишка.
   - Да не решил я ничего, - отмахнулся Дима.
   - Неважно. Ты "для информации", и я "для информации", - настроение подпортилось, и Яна принялась одеваться. - Предупреди Ализеуса. И лучше заранее. Старик в команду все силы вложил. Будет, по меньшей мере, уважительно.
   - Не дави, а? - Дима потер плечи, будто озяб, и огляделся в поисках одежды. - Знаю я, как ты умеешь по мозгам ездить. Вот со мной не нужно. Все же хорошо было, зачем начинать?
   - А я и не начинала ничего.
   - Никуда я не собираюсь, - твердо повторил Дима. - Обсудили новость и все. Тренера приплела зачем-то.
   Он с каждой секундой раздражался все больше и больше.
   "Явно совесть не чиста".
   - Не поступай подло, только об одном прошу, - Яна, наконец, оделась и теперь шнуровала кроссовки.
   - Хватит! - Дима неожиданно ударил ладонью по "Бирюзе".
   Внутри компакт-кухни звякнула посуда.
   - Если и соберусь, сделаю, как мне нужно. Ализеус, думаешь, ради идеи старается? - лицо Димы неожиданно скривилось, превратившись в неприятную гримасу. Словно внутри все это время прятался кто-то чужой, а сейчас нашел повод выбраться наружу. - Да он, поди, на каждую игру ставки делает. Надеется разбогатеть на старости лет.
   В комнате воцарилась гнетущая тишина.
   Яне вдруг стало тошно.
   "И какого черта я повелась на эти его мышцы и аристократический профиль? Нашла с кем переспать. Черт, черт, черт. До чего же противно. Да меня сейчас вырвет!"
   - Знаешь, - произнесла она. - Если ты и вправду уйдешь, я не стану по тебе скучать.
   - Что ж, - Дима спешно обувался. - Вот и поговорили.
   Ноллер стремительно направился прочь из комнаты.
   В коридоре чуть не сбил с ног Кихота.
   - Что тут у вас? - еле увернувшись, спросил "небожитель". - Семейные разборки?
   - Да так, обсудили кое-какие новости, - мрачно процедила Яна, пропуская Кихота внутрь. Тот жил на территории военной базы, но заглядывал к Яне по пути на тренировку.
   Настроение стало хуже некуда. Словно невидимая пиявка присосалась к солнечному сплетению и тянула, тянула жизненный сок.
   "Если Дима просто наболтал чепухи - и черт с ним, переживем. Но с чего он вообще об этом заговорил? А если и в самом деле собрался уйти из команды? - размышляла Яна. - Он сильный игрок. Лучше Кихота, лучше меня. Даже, наверное, в чем-то сильнее Алессы. Перед четвертьфиналом такая потеря окажется невосполнимой. С нашей-то скамейкой запасных. И на что он намекал? Какие условия? Наверно, переманивают, деньги предлагают хорошие. А его совесть мучает, вот он и затеял эту беседу".
   - Ты слышала, что я сказал? - выдернул Яну из задумчивости Кихот.
   - Нет, - покачала она головой. - Прости, я о своем тут.
   - Плохие новости, - Кихот прищурился, будто приготовился к пощечине. - Марк с Ривой ушли из команды.
  
  
   33. Милена
  
   Вечером "Ястребы" получили доступ к залу с пониженной гравитацией. На оформление заявок ушла уйма времени, и администратор северного крыла Хопкинс хотел перенести тренировку на завтра, но Милена не слезала с чиновника целый час, пока тот лично не проверил все графики и расписания.
   Наконец, администратор выдал разрешение, скорее не потому, что документы в порядке, а чтобы избавиться от Милены и перевести дух.
   Команда скользнула по узкому желобу внутрь сияющего белизной зала. Ализеус с Миленой остались в судейской каморке, наблюдая за происходящим через мониторы холо. Здесь оказалось непривычно много проекций. Доступное наблюдение за всем кубом сразу с десятка ракурсов, а также за каждым ноллером персонально. Особенно поразил Милену вид снизу, со встроенной в гравиборд камеры, позволявший замечать мельчайшие движения игрока.
   - Про Марка и Риву слышала уже?
   Милена кивнула.
   - "Серые молнии", черт бы их побрал, - совсем беззлобно хмыкнул Ализеус. - Но понять можно. Лидеры Чемпионата. Без пяти минут чемпионы. Длинная скамейка запасных нужна хотя бы для красивой картинки.
   - Все равно как-то непорядочно выглядит, - Милена пощелкала по инфо-кубу.
   - А ты как хотела? Нольбол - кровавый спорт. Хотя и бескровный, - Ализеус расплылся в широкой улыбке. Вот только глаза старика не смеялись. Тренер помолчал с минуту, глядя, как разогреваются ноллеры, потом бросил:
   - Милена, давай-ка, переодевайся и в зал.
   - Зачем? - не поняла Милена. - Я же с утра разминалась. Все, как вы велели.
   - А затем, что поменьше разговоров! - рыкнул Ализеус. - В зал. Быстро.
   Дождавшись, когда Милена переоденется и проскользнет к команде, Ализеус вдавил клавишу громкоговорителя.
   - На минутку все внимание. У нас изменения в составе. Все знают, конечно, что Марк и Рива ушли к "Серым молниям". Обсуждать это мы не будем. Времени нет. Понятно, теперь у нас недобор. Потому вместо Марка сегодня сыграет Милена. Построение такое: Диана, Яна - защита; Алесса - левый край, Кихот - правый; Дима и Милена - на вас центр.
   - Что? Я - центральный нападающий? У меня же нет опыта.
   Милена выглядела потрясенной. Даже гравиборд под ногами девушки неуверенно подрагивал, словно норовил вильнуть в сторону.
   - Просто попробуем. Это же тренировка. Расслабься и играй, - пророкотал в динамиках голос Ализеуса. - Запускайте ботов в щадящем режиме.
   Шесть полупрозрачных фантомов выпорхнули из ниши под судейским кубом. Внешность у ботов отличалась от привычной. Эти - последней модели, экстра-класса, что соответствовало уровню зала. Тут проводились тренировки лучших команд, большая часть записывалась на холо.
   Кихот легонько оттолкнулся рукой от стены, сделал вираж, чуть согнув ноги, и подлетел к Милене.
   - Правила, надеюсь, помнишь?
   - Д-да, конечно, - в этот момент Милена вовсе не ощущала уверенности, что помнит все точно. - Тормозить, используя соперников, нельзя. Удерживать мяч дольше пяти секунд нельзя.
   - Умница, - перебил Кихот. - Только ты запомнила исключительно про запреты.
   Яна, Алесса и Диана подлетели поближе и внимательно слушали.
   - Главное, вовремя пасовать, - продолжал Кихот. - Ты пойдешь по центру, защита сосредоточится на тебе. Потому при любом сомнении, даже малейшем, отдавай пас. Хвататься за игрока другой команды не стоит, но, если ты, скажем так, случайно заденешь его, никто не огорчится.
   - И слушай, что говорит капитан, - добавила Алесса. - "Мерцалки" использовать запрещено. Только голос. Реагируй быстро.
   - И не обижайся, если что-то покажется грубым. В разгар игры всякое бывает, - добавила Яна.
   - Разыгрываем простую схему, - объяснял Кихот. - Проход, пас, гол. Защита, не спим. И еще одно. Ты знаешь, что секторов попадания три, но два очка приносит только центральный. Потому всегда старайся попасть именно по нему.
   Милена сосредоточенно посмотрела на противоположную стену. Три красных круга - два по бокам и один в центре - гипнотизировали.
   - И старайся не сталкиваться со своими, - завершила Диана. - Хотя есть одна тактика, но для начала она может показаться сложной.
   - Хватит болтовни, - взревел Ализеус в динамиках. - Начинаем игру.
   В ту же секунду раздался гудок, извещавший, что пошел отсчет времени. У Милены слегка кружилась голова. Она летела на гравиборде, белые стены куба, обитые мягким дафтпластом, проносились справа, внутри нарастало ощущение невесомости. На миг показалось, что от волнения может стошнить. Но Милена собралась и сосредоточила внимание на дыхании.
   "Для начала найти собственный стиль. Кихот, например, всегда играет осторожно, предпочитает часто передавать мяч, никогда не использует один и тот же вектор движения. Алесса напротив чрезмерно агрессивна. Держит мяч до последнего, не боится столкновений и обычно проходит от края к верху, затем пикирует за спину защиты".
   Милена решила, что и ей самой агрессивная манера подойдет как нельзя лучше. Не она ли еще вчера строила половину чиновников станции? Значит и тут нужно проявить характер.
   Кихот завладел мячом, выполнил красивый зигзаг, облетев гравибордом колонну, и вполне ожидаемо отдал пас Милене.
   Едва ощутив в ладонях тепло мяча, Милена напролом устремилась к цели.
   - Бука, кой черт ты творишь? - от голоса Алессы мурашки пробежали по коже. Что-что, а кричать "небожительница" умела. Крик у Алессы выходил резкий, с каким-то дребезжанием. Такой не пропустишь мимо ушей даже в самой гуще схватки.
   Реагировать и что-то менять поздно. Два бота двинулись Милене наперерез. Один слегка задел прозрачным гелевым плечом, другой коленом, но этого оказалось достаточно, чтобы девушка потеряла вектор. Гравиборд под ногами принялся вращаться. Милена всерьез рисковала расстаться с завтраком. Мяч выскользнул из пальцев, боты-соперники тут же пошли в контратаку.
   "И это называется щадящий режим?"
   Алесса подлетела к Милене, дернула за руку, возвращая телу девушки стабильное положение.
   - Бука, у тебя недостаточно скорости, чтобы идти вот так в лоб, - неожиданно спокойно пояснила "небожительница". - Используй мозг. Лучшие ноллеры играют зигзагами.
   - Как ты меня назвала? - Милена злилась на себя, но не желала показывать.
   - А что? По прозвищу короче. Не вздумай обижаться. Такое уж оно у тебя.
   Милена промолчала.
   - Насупилась, - улыбнулась вдруг Алесса. - Потому и Бука.
   Девушки долетели до стены, где развернулись, спеша на выручку защитникам. Милена чуть помедлила.
   "Значит, Бука? - думала она. - И после трансляции вся Солнечная система будет знать меня как Буку?"
   - И что ты там зависла? - крикнул Кихот.
   "Ну, уж нет, - решила Милена, стараясь догнать Алессу. - Надо придумать что-нибудь яркое. Или хотя бы цветочное".
   До конца первого тайма она так и не сумела забросить ни одного мяча.
   - С кем не бывает? Все ошибаются, - утешала Диана в перерыве, когда команда сгрудилась в воздухе возле дроида-водоноса, выпорхнувшего из диафрагмы предбанника. - Тренер разглядел в тебе потенциал. И скрытые возможности. Нужно только раскрыть. И все наладится.
   - Ты ищешь собственный стиль, - заметил Кихот. - Не то чтобы напрасно, но обычно начинают не с этого.
   - Именно, - поддержала Алесса. - Попытайся изучить стандартные схемы. А потом выберешь, что больше подходит твоему телу.
   Милену как изнутри обожгло.
   "Вот же оно! О чем я совсем не подумала! Забыть об амбициях и обратить внимание на тело. Что проще, что лучше, что удобнее, то и использовать".
   - Глупая тактика, - вставила Диана, даже во время короткого перерыва уткнувшаяся в визуал-бук. - Опытный соперник всегда просчитает, что выгоднее использовать игроку, исходя из физических параметров. У тебя хорошо развиты ноги, стало быть, от тебя будут ждать рискованных маневров на доске. В таком случае следует работать над дальними бросками.
   Милена жадно ловила каждое слово.
   "И действительно, ошарашить противника неожиданной техникой. Вот только к следующей игре она перестанет быть неожиданной".
   Видимо, мысли Милены отразились на лице. Потому что Кихот тут же заметил:
   - Не грусти. Поначалу у всех были промахи. Но готовься к тому, что тренировать придется все - и пасы, и подлеты, и броски, и блоки.
   - И технику полета, - вставила Яна, делая красивый разворот и тормозя о стену локтями. Мягкий дафтпласт за спиной девушки чуть спружинил. - На гравиборде ты держишься средненько, прямо скажем.
   - И позиции, - добавила Алесса. - Нольбол развивается, хороший игрок должен соответствовать.
   - И еще, - поинтересовался Кихот, - ты сможешь совмещать игру с нагрузкой менеджера?
   - Да, смогу! - Милена ответила так бодро, решительно хлопнув кулаком по ладони, что вся команда расхохоталась.
   - И что вы там повисли? - пророкотал Ализеус в динамиках. - Второй тайм. Чтобы не меньше трех мячей. Не то заставлю бегать до посинения.
   - Тренер не шутит, - с деланной серьезностью произнес Кихот. - Давайте закинем четыре. На всякий случай.
  
   После тренировки, когда все вернулись в родной зал и собрались, чтобы просмотреть и обсудить запись, в раздевалку вбежал взволнованный Дима.
   - Включайте "Спорт-два"! - закричал он с порога.
   На мониторе появилось довольное лицо Ализеуса. В трехмерной проекции он даже больше обычного походил на улыбающегося моржа. Тренер стоял в окружении журналистов возле стадиона.
   - Старик сошел с ума, - проговорил Дима, прислоняясь к стене.
   - ...и можете не сомневаться, команда готова как никогда прежде, - вещал Джуно Ализеус. - Подтверждаю, мы бросаем вызов вне рамок Чемпионата "Серым молниям" и "Трезубцу Тритона". Если не боятся, пусть встретятся с нами в товарищеском матче. Слышите? Чего вам терять? В таких встречах рейтинги не засчитываются. А раз уж вы считаете нас слабаками, так и подавно - потешите самолюбие. Вот только "Ястребы" давно не те, что были прежде. Сейчас мы только укрепились...
   - Что он делает? - схватилась за голову Диана.
   - Бросает вызов, - глаза Алессы горели огнем. - Давно пора!
   - Не слишком разумный ход, - сокрушенно проговорил Дима. - С учетом обновленного состава.
   Милена метнула злобный взгляд.
   - Я к тому, что он же врет. Мы не укрепились. То есть, не ослабли, но и... - Дима сбился.
   - Хватит выступать, Дим, - посоветовала Яна.
   - Я имел в виду, мы еще недостаточно хорошо сыграны, - попытался пояснить Дима. - Я не про кого-то конкретно.
   - Ой, замолчи уже, - Алесса ткнула его пальцем в ребра.
   Дима подскочил.
   - Ты чего? Больно же!
   - Это тебе за Милену. Будешь знать, как намекать.
   - Да я не намекал...
   - Тихо вы! - прикрикнул Кихот.
   - А если этого мало, - Ализеус грозил в пространство кулаком, - мы готовы доказать силу в бою против любого, кто осмелится принять вызов. Чемпионат начался, детишки. И на этот раз мы всерьез намерены в нем победить.
   Журналисты зашумели. Вопросы посыпались со всех сторон. Явно довольный произведенным эффектом тренер отвечал с таким задиристым видом, что казалось, вот-вот приставит к голове указательные пальцы и примется бодаться.
   - Ну, все, - выдохнула Диана, - теперь нельзя проигрывать, иначе...
   - Иначе позор, - закончил за девушку Кихот.
   - Ничего, прорвемся, - ликовала Алесса.
   А Милена задумчиво теребила мочку уха. Потом повернулась к команде:
   - Сейчас самое время изучить игру "Серых молний" и "Трезубца" на предмет уязвимых мест.
   - Да нет там уязвимых, - с досадой произнес Дима.
   - Ализеус, как назло, вызвал лучших, - Диана раскрыла визуал-бук. - То есть, реально фаворитов. И заранее подстраховался. Слышали ведь, как он напирал, что матчи товарищеские, что рейтинг не затронет. Это и нас касалось тоже.
   - Да и не тоже, а в первую очередь, - Яна с хрустом потянулась.
   - Слабые места есть у всех, - упрямо повторила Милена. - Надо только хорошенечко поискать. А если не удастся ничего найти, придется изобрести новую тактику.
   Она так углубилась в размышления, что не заметила, с каким неожиданным уважением посмотрели на нее остальные.
  
  
   34. Борик
  
   Борик никому не рассказывал о своем маленьком секрете. Мальчику казалось, стоит поведать взрослым тайну, как они тут же всё испортят.
   Во-первых, сразу отнимут котика. А кому от этого будет хорошо? Борик заботился о коте, приносил соевое молоко в пакетике, кусочки печенья и мармеладные дольки. Правда, пока что котик не проявлял интереса к угощению, но и отощавшим не выглядел. Потому Борик решил, что у котика в дальнем углу пятого склада, где хвостатый обычно бродил, есть какие-то потаенные кошачьи припасы. Возможно, он даже охотится на крысок. Хотя знакомая, Лизонька, и уверяла, что никаких крысок на станции нет и быть не может, Борик пребывал в абсолютной уверенности, что пару раз видел подозрительную серую тень, прошмыгнувшую под фундамент киоска в торговом районе.
   Во-вторых, взрослые могут и накричать. Начнут ругаться, скажут, что кормление беспризорных животных нарушает пункты и параграфы (последнее слово Борик выучил день назад и страшно гордился новым знанием, стараясь использовать в разговоре как можно чаще).
   Взрослым лучше не говорить ничего. А если котик заболеет или станет худеть, что ж, тогда можно осторожно рассказать Пыжику или Головастику. Борик считал, что они поймут, так как у первой есть собственный питомец, а вторая очень добрая и ни за что не допустит, чтобы котику сделали больно.
   Борик поежился. От одной мысли, что кто-то может обидеть беззащитного Хвостатика, на глаза наворачивались слезы.
   "Нет уж, перебьются со своими правилами дурацкими. Буду кормить и гладить. А потом найду ему домик".
   Кошачий домик представлялся Борику чем-то вроде собачьей конуры, которую мальчик видел на иллюстрации в визуал-буке. Рядом с каменной оградой на чистой зеленой травке стояла деревянная конура, внутри дремал песочного цвета ретривер, положив голову на сильные лапы. Вполглаза пес поглядывал вокруг, явно следил за порядком, и Борику очень понравилась эта собачья черта.
   "У такого не прошмыгнешь", - решил мальчик. И укрепился в намерении однажды подарить Хвостатику настоящую конуру. Правда, сперва полагалось найти подходящую лужайку и каменный забор, но Борик почему-то твердо верил, что за этим дело не станет. Станция большая. Где-нибудь на третьем ярусе или за лабораторным кольцом, наверняка, есть нечто подобное.
   Лизонька, правда, уверяла, что котики живут на деревьях и ни в какую конуру не полезут, но информация из уст пятилетней девчонки доверия не вызывала. Мало ли что она там себе напридумывает? Надо предложить, а дальше котик сам решит, нравится ему конура или нет. Но на всякий случай Борик стал обдумывать и запасной план - с домиком на дереве. То, что на станции не росло ни одного дерева, кроме декоративных пальм в кадках и вишни в оранжерее, мальчика не смущало. Нет, так будет. Вырастим - какие проблемы? Вишня вон как разрослась, Головастик даже ругает ее сорняком.
   Сегодня Борик принес Хвостатику кисель из киви и целую зефирину. С трудом сдержался, чтобы не съесть по дороге, подозревая, что котик снова откажется от угощения. Но любопытство взяло верх. Надо же узнать, в конце концов, чем кормить кота?
   Хвостатик без страха приблизился к Борику, по дороге почесавшись черно-белой спиной о край металлического контейнера. Шерсть кота лоснилась, а пятна на спине будто переливались волнами при движении.
   "Наверное, он очень породистый. Какой-нибудь чешир-меширский пятнистохвост".
   "Пятнистохвост" тщательно обнюхал зефирину и чихнул. Потом повернулся и потерся задней лапой о стаканчик с киселем, чуть не опрокинув.
   - Ну ты что? - слегка обиделся Борик. - Я же для тебя нёс. Не хочешь пить, не пей, но разливать-то зачем?
   Хвостатик внимательно посмотрел на Борика, затем с урчанием потерся мордой о лодыжку мальчика. Борик моментально растаял и принялся гладить котика, приговаривая, какой он хороший, умный и красивый. Котик довольно урчал.
   - Хочешь, покажу, что мне подарили? - Борик с важным видом вытащил из кармана новенькую "мерцалку" в виде серебристого боевого крейсера и приладил к виску напротив левого глаза.
   - Папа утром подарил, - с гордостью объяснял мальчик коту. - Красивая? Раньше у меня не было. Считается, пока маленький, нельзя. А с шести лет можно.
   Борик коснулся пальцем "мерцалки".
   - Странно, почему-то не хочет настраиваться, - с легким разочарованием произнес мальчик. - Сюда шел, раз и настроилась, а теперь барахлит. Ну, это ничего. У меня папка, знаешь, какой? Мигом починит!
   Кот ответил согласным урчанием.
  
  
   35. Милена
  
   Невыносимо! Нахальная крылатая забияка бросила вызов прямо в лицо. На глазах у всей команды. Отказаться - сама мысль представлялась недопустимой.
   - Да легко! - Милена уперла кулаки в бока и выставила вперед подбородок. - Один на один. Когда угодно!
   - А зачем тянуть? - ухмыльнулась Алесса. - Прямо сейчас и начнем. Куб наш еще на двадцать минут. Думаю, мне хватит трех, чтобы размазать тебя по стенке с твоими нелепыми "новыми тактиками".
   Милена отшвырнула полотенце и принялась натягивать еще мокрую после тренировки форму.
   "Черт, черт, черт! Я же только что отработала почти целый час в зале. А эта выскочка выглядит, как свеженькая. Конечно, у нее больше выносливости. Да и опыта, надо признать, куда как больше моего".
   Милена перехватила насмешливый взгляд Алессы. Кажется, та прекрасно всё понимала, но играть честно не собиралась. Да и какая уж теперь честность? Вызов брошен. И принят.
   "Нельзя поддаваться панике. Никаких пораженческих настроений. Думай позитивно. Ищи уязвимые места. Какие у Алессы слабости?"
   По пути к предбаннику Милена лихорадочно перебирала в памяти все, что знала о "небожительнице".
   "Да нет там слабых мест. Она же бывший капитан. Знает все позиции. Играет в любой формации. Но что она выберет против меня? Скорее всего, предпочтет агрессивное нападение. После такого вызова отсиживаться в обороне гордость не позволит. Значит, намерения соперницы известны. Хотя бы приблизительно".
   У входа в зал Милену догнала Диана. Приобняла за плечо, передала флакон с водой. Ухо обдало жарким шепотом:
   - Следи за рикошетами.
   И Диана тут же отступила назад. Со стороны казалось, будто всего лишь подала воду.
   "Рикошеты? А ведь верно".
   Милена вспомнила запись прошлогодней тренировки, когда Алесса играла вдвоем с четырьмя ботами против полной команды. Она запрограммировала ботов так, чтобы те в нужный момент образовали коридор отражения. Мяч, пущенный с заданной скоростью в определенное мгновение, чертил зигзаг между ботами прямо к воротам.
   "Ее сильное место - точный расчет. Наверное, она гений математики. Теперь я знаю достаточно, чтобы выработать план защиты и контратаки. Но осталось меньше двух минут".
   Милена вскочила на гравиборд, крепления автоматически защелкнулись на носках кроссовок. Не остывший после тренировки зал встретил неожиданной тишиной. Милена, не спеша, заняла позицию у синих ворот. Пять ботов вынырнули из отсеков, Милена принялась набирать программу.
   "Нужно придумать, как сделать рикошет невозможным. Два бота она поставит у колонн, чтобы использовать статичные объекты в качестве дополнительных отражателей. Разумнее всего подобраться поближе и бросать с короткого расстояния, но ей же хочется меня "размазать". Значит, начнет красоваться и бросит издалека. Скорее всего, оставит ворота открытыми. Даже мысли не допустит, что я представляю угрозу. Это, как бы сказать, за пределами ее самомнения. Все пять ботов в атаке. Два у колонн, один справа, один слева. Где еще один? По центру? По флангу? Думай, думай!"
   Секунды неумолимо улетучивались. Милене уже мерещилась ехидная улыбка Алессы. Как та будет смаковать победу. Как расправит черные крылья. Какой меткой фразочкой унизит перед остальными.
   "Гони прочь всю эту муть! Что тебе в голову лезет? Не сейчас! Потом!"
   Милена вбивала последнюю комбинацию, как вдруг замерла. Пришедшая мысль поначалу казалась безумной. Но мгновением позже...
   "А что? Пойду ва-банк. Победа или позор. Я не знаю, по какому флангу она атакует. Невозможно просчитать, пока не начнется тайм. А тогда поздно менять программу ботов. Что если наплевать на защиту, наплевать на рикошеты? Не подстраиваться, а атаковать самой? Ее же методом?"
   До сигнала оставалось секунд сорок. Милена дрожащими пальцами принялась перепрограммировать ботов. От адреналина звенело в ушах.
   "Этот слева. Этот справа. Этот у колонны. А этот - у другой. Спокойно, успеваю, успеваю. А ты, дружок, подтолкнешь меня к победе. Пойду по правому флангу. Наше дело правое. Так-то".
   Завершающие штрихи.
   "Ах да, чуть не забыла".
   Милена добавила последний код в программу бота слева.
   "А ты должен успеть меня затормозить".
   Построение выглядело точь-в-точь как то, что применила Алесса во время прошлогодней тренировки. За одним исключением.
   Милена не собиралась выигрывать за счет рикошета.
   Сигнал к началу поединка резанул по нервам.
   "Что ж, погнали", - Милена пригнулась, ощутив ступнями приятную пружинистость рванувшего вперед гравиборда.
  
   - Нереально круто, - хлопал Милену по плечу улыбающийся Кихот. - То есть, в самом деле, нереально.
   - Спасибо, - Милена еще не пришла в себя от головокружительной победы, не осознала до конца, что все удалось.
   Диана тормошила за плечи:
   - Какая же ты умница! Вы только поглядите на нее. И как ловко справилась.
   - Да, Алесса купилась на уловку, - скептически обронил Дима. - Но могла ведь и не повестись. Так что - пятьдесят на пятьдесят шансы.
   - Да ну тебя! - Диана шлепнула ноллера ладошкой по плечу. - Оценил бы лучше, насколько изящно все получилось.
   В раздевалку вошла Алесса. Вид она приняла задумчивый. Даже чуть грозный.
   Разговоры моментально стихли.
   "Небожительница" подошла к Милене. Остановилась напротив.
   Милена поднялась со скамейки и ответила на взгляд.
   И тут Алесса неожиданно расхохоталась.
   - Ну и уделала ты меня, подруга! - она положила ладони на плечи ошалевшей от удивления Милены. - Извини за ту вспышку раздражения. Накопилось тут, знаешь. А ты молодец. Действительно круто.
   Алесса повернулась к остальным.
   - Я поначалу решила, что Милена задумала использовать против меня мой же рикошет. Даже разозлилась. Но когда она просто разогналась и пролетела мимо к пустым воротам, затормозила об бота и положила мяч ровнехонько в центр круга... - Алесса протянула Милене руку. - Это, знаешь ли, дорогого стоит. Кураж у тебя есть. Ну что, мир?
   - Мир, - Милена уверенно пожала крепкую ладонь.
   "Ястребы" облегченно вздохнули. Все тут же принялись наперебой обсуждать уместность примитивного маневра в реальной игре. Но Алесса еще не закончила. Она трижды громко хлопнула в ладони.
   - У нас остался нерешенный вопрос, - "небожительница" со значением оглядела присутствующих. - Выборы капитана. Кихот, как мы знаем, сегодня самоустранился по уважительной причине. Ему наконец-таки дали доступ к боевым вылетам. Значит, больше времени службе, меньше времени команде. У меня был нелегкий месяц. Вы все в курсе. И я еще не до конца пришла в себя. Подтверждение тому - моя сегодняшняя выходка. Такое не к лицу капитану, - Алесса выдержала паузу. Книжечка просветлела, явно о чем-то догадавшись, Дима хмурился, Кихот выглядел равнодушным. - Я предлагаю избрать новым капитаном Милену Горовец по прозвищу "Бука", - завершила Алесса. - Харизма есть, а как быстро соображает, сами только что видели.
   Хор одобрительных голосов потряс раздевалку.
   - Только не "Бука", - пролепетала ошарашенная Милена.
   - Что ж, раз все за, так и запишем, - раздался из дверей голос Джуно Ализеуса.
  
  
   36. Яна
  
   Новость о Хрустальном поразила ударом молнии. Яна вновь и вновь запускала новостной репортаж на "мерцалке", с трудом веря глазам.
   Происходящее напоминало кадры военной хроники времен конфликта с Риши. Обвалившиеся от взрывов крыши зданий. Смятые внутрь каркасы недавно искрившихся на солнце зеркальных небоскребов. Дымящиеся гравикары на улицах. Быстротуар, усыпанный осколками стекла и фрагментами искореженных сталетитановых перекрытий. Зияющие чернотой окна первых этажей - огромные, и от того кажущиеся особенно трагичными. И тела. Тела убитых повсюду. Репортеры передавали о сотне жертв, но казалось, что их гораздо больше.
   "Более девяносто двух человек пострадали в результате атаки террористической организации "Лига Людей" на административный центр экзо-территории. В настоящее время полиция Хрустального города все еще ведет подсчет погибших и раненых. Наш контакт в правительстве экзо подтверждает упорные слухи о гибели лидера правящей династии Ассара - Клео Лиариса. Мы не располагаем информацией о местонахождении королевы Аллесто. Также неизвестно, жива ли королева, все ли в порядке с ее здоровьем. Предположительно именно члены королевской семьи стали основной целью атаки боевиков "Лиги Людей". Что касается судьбы наследников - по информации из неподтвержденных источников, двоих из четверых детей королевы в момент нападения в Хрустальном городе не было. Для восстановления порядка на улицах привлечены военные специалисты. По утверждению полицейских чиновников, в настоящий момент угроза терактов миновала, атака полностью отражена, а боевики "Лиги Людей" нейтрализованы".
   Яна сдернула "мерцалку" с головы и отправилась в душ.
   "Четверо? Всегда считала, что наследников трое. Принцесса Лаймель. У меня даже где-то валяется календарик с ее холографией. Еще этот чудик, прошедший метаморфинг. Как его зовут? Кунц, Зенц? И какой-то мальчишка-плейбой с сибирским именем Роман. Вроде бы учится на пилота. А кто же четвертый?"
   Упругие струны ионизированной воды - лучший способ отвлечься от тревожных новостей. Но ничего не получалось. Беспокойные мысли лезли в голову.
   Мир никогда не будет прежним. Тонкий баланс нарушен. И теперь волк, медведь, тигр и акула ринутся делить сладкий пирог экзо-территорий в надежде получить доступ к секретным технологиям.
   Основные претенденты, конечно, Риши и Америка.
   Северяне побрыкаются для вида, как-никак экзо-территория рядом с их границами, но ни у немцев, ни у скандинавов не хватит сил противостоять американцам в открытую. Скорее всего, волк опять подожмет хвост перед вставшим на дыбы гризли.
   Для Сибири открываются интересные возможности, если суровые егеря сумеют правильно разыграть карты. Сибиряки теснее прочих связаны с экзо экономически. Возможны два варианта. Каждый сулит определенные выгоды, но и влечет за собой некоторые риски.
   В первом случае Сибирская федерация прогибается под Америку, получает взамен что-нибудь. Например, пару новеньких этерго-станций или ту спорную часть Антарктиды. Самый вероятный и выгодный сценарий, хотя и отдает предательством. Как результат, полная потеря доверия у экзо и обострение отношений с Риши.
   Во втором случае Сибирь может неожиданно для всех заключить временный союз с азиатской акулой. Прямой выгоды для федерации тут нет, но есть отличная перспектива. Ни для кого не секрет, что японцев давно не устраивает качество индийских этерго-аккумуляторов. Сибиряки с радостью принялись бы исполнять заказы, учитывая, какой огромный рынок в Паназии. Понятно, после такого шага, Сибирь автоматически теряет Антарктиду, а заодно три сотни рыболовецких баз и пару десятков научных станций. Конечно, если не отважится на прямой военный конфликт с Америкой. Что вряд ли.
   Как ни крути, а экзо в любом случае в проигрыше. Вероятнее всего, под видом гуманитарной помощи там вскоре начнут хозяйничать либо американцы, либо японцы. А дальше по набившей оскомину схеме: марионеточная администрация и прочий кукольный театр.
   Ясно, что главное, до чего желают добраться все - заветный золотой орешек в самом сердце экзо-территории - НИИ "Этерго", по самый фронтон набитый секретами и новейшими разработками.
   Впрочем, есть небольшой шанс, что кому-то из королевской семьи удастся спастись. Что ж, если так, уцелевшему остается только посочувствовать, ведь в ближайший месяц законный наследник станет основной мишенью всех спецслужб мира. Америка и Риши захотят уничтожить его. Сибирь - использовать в своих интересах.
   Яна вышла из душа, бежевый махровый халат упал на плечи. Показала язык отражению.
   "Ну и лицо. Будто лимон съела. Такое чувство, что по солнечному сплетению наждачкой елозят. Ну? Накрылась карьера ученого? Сейчас начнется заварушка, и поставят под ружье. Твою ж дивизию, плакал мой исследовательский корпус! Планктон ей не нравился, видите ли..."
   Яна поежилась. И явно не от холода. На станции поддерживали температуру плюс двадцать два по Цельсию. Оптимальную, по мнению ученых, для занятий спортом и научной деятельности.
   Решила перекусить. Перед тренировкой следовало выбрать что-нибудь легкое, но сытное. Йогурт с манго подойдет. А еще залить кипятком овсянку с кислым яблоком. И зеленый чай без сахара. Идеально.
   Провела рукой по ершику волос. До чего же удобно, когда не нужно заниматься прической. На макияж меньше двух минут: косметическая прозрачная помада и крем для лица.
   Задержалась перед зеркалом и все-таки сделала тонкую подводку. Будто какой-то бесенёнок внутри приказывал.
   До ноллерского зала Яна добралась бегом. Лента быстротуара оказалась непривычно пустой. Туристов по дороге попадалось мало. И те не глазели по сторонам как обычно, фиксируя гигантское чрево станции на холоаппараты, а обсуждали вполголоса последние события.
   В раздевалке собралась почти вся команда. Шум голосов раздавался метров на пятьдесят.
   Говорили наперебой все, только Диана как всегда тихо сидела в углу с визуал-буком в руках. Громче всех кричала, конечно, Алесса. Стоит ли удивляться? По сути, она узнала, что ее дом разрушен.
   - И что, по-твоему, егеря должны предпринять? - напирал Дима. - Ввести войска?
   - Да. Для защиты экзо, - Алесса стояла, расставив ноги и уперев руки в бока. Крылья за спиной топорщились угрожающе, делая девушку похожей на пикирующего орла.
   - Да не защищать теперь надо. От кого? Искать надо виновных в нападении, - горячился Дима. - Кто организовал, откуда уши растут.
   - Что значит, от кого? От людей, - лицо Алессы пошло красными пятнами, как всегда случалось, когда она говорила больше, чем собиралась сказать.
   - Ты всерьез полагаешь, будто все люди что-то имеют против экзо? - Диана отложила визуал-бук в сторону.
   - А разве не так? Мы сильнее, в большинстве умнее, обладаем способностью летать, - ощетинилась Алесса.
   - Положим, не летать, а порхать, - ехидно вставил Дима.
   - Неважно! - отрезала Алесса. - Мы умеем то, чего не умеете вы. Экзо - это сверхлюди. По сравнению с нами, вы - приматы.
   Диана охнула и всплеснула руками.
   - Да, - продолжала Алесса. - Потому и завидуете. И лезете за нашими секретами. Вот и дошло до физической расправы.
   - Ты ведь не всерьез? - участливо поинтересовалась Диана. - Ты сейчас шутишь, да?
   - Ничего не шучу, - Алесса задрала подбородок. - Люди показали истинное лицо. Да каждый из вас нам завидует.
   - Знаешь, - произнесла Диана тихо. - Вот сейчас было реально обидно и очень несправедливо. Но я понимаю, что в тебе говорят эмоции, поэтому просто промолчу.
   Алесса вспыхнула, собираясь, видимо, добавить еще что-то резкое, явно лишнее, о чем жалела бы потом долгие годы, но на счастье в раздевалку вошел Джуно Ализеус.
   Тренер оскалился, демонстрируя ровный ряд крепких белых квадратов, и заложил большие пальцы за ремень. Сегодня пояс украшала крупная пряжка с головой быка, начищенная до блеска.
   - Тишина! - гаркнул старик. - Готовьтесь к тренировке. Начинаем через пять минут. Не забудьте размяться.
   - Какая разминка, тренер? - Алесса подняла на Ализеуса изумленные глаза. - Вы что, не видели новостей?
   - Видел, - мрачно буркнул Ализеус. - Именно потому сейчас важно показать всем, что спорт сильнее политики. Что люди и экзо - представители одного человечества. Единое целое. И никаким террористам этого не изменить. Ясно? А если кто-то хочет поиграть в большую политику, пусть делает это вне ноллерского куба. Вопросы?
   Ответом послужила гробовая тишина, прерываемая только шепотом - Диана читала вслух. Заметив, что все лица обращены к ней, оторвала глаза от визуал-бука и сказала:
   - Кихот еще не пришел.
   - Его сегодня не будет, - проворчал Ализеус. - По личным обстоятельствам.
   Алесса вздрогнула и заметно побледнела. Крылья "небожительницы" медленно опустились.
   "Неужели у Кихота кто-то погиб в Хрустальном?" - догадалась Яна.
   - Если кому-то нужно время, чтобы привести в порядок мысли и чувства, просто сообщите, - закончил Ализеус. Через минуту он уже чертыхался, настраивая монитор в смотровой.
   Тренировка вышла траурная. Никто не кричал. О пасах предупреждали вполголоса. Атмосфера царила тягостная. Дима с Дианой явно обиделись на Алессу, а той характер не позволял извиниться и взять слова обратно. В итоге играли "Ястребы" скверно. Однако Ализеус посчитал за лучшее не делать замечаний.
   Вдобавок, когда до конца времени оставалось пара минут, в зал влетели два репортера на гравибордах в сопровождении дроидов с холокамерами. Яна узнала в одном из журналистов местную знаменитость, ведущего шоу "Космос на ладони" Рами Варшавского. Рами тараторил, обращаясь к болтавшемуся напротив дроиду:
   - И убедитесь сами, никакой удар не может разрушить спортивную дружбу, - с трудом балансируя на доске, Рами обвел жестом насупившихся ноллеров. - Ведь в нольболе не важно, кто ты - обычный человек или экзо, то есть, человек крылатый. Имеет значение лишь то, насколько ты хорошо играешь.
   Яна попробовала улыбнуться. Потом спохватилась, что улыбка может показаться неуместной, и принялась усиленно чесать нос.
   - Именно игра окрыляет юные дарования, - заливался Рами Варшавский. - Да, дорогие зрители, вот у кого всем нам следует поучиться взаимопониманию и толерантности. Посмотрите, эти ребята, конечно же, знали о случившемся, но все равно вышли в зал на тренировку. Что это, как не акт воли?
   - Книж, ты это, - Алесса подлетела к Диане, собираясь что-то сказать, но запнулась и теперь никак не могла подобрать слов.
   - Забыли. Все нормально, - шепнула Диана, чуть коснувшись пальцами кончика крыла "небожительницы".
   - Они вышли, чтобы показать всему миру - нас не сломить, - вещал Рами. - Мы едины, когда речь о противостоянии таким отвратительным явлениям, как терроризм. И я говорю вместе с вами, дорогие зрители: так держать! Так держать и вперед, ноллеры!
  
  
   37. Пейшен
  
   - Хватит дуться, - проворчал Лимаро. Уголки губ опустились вниз, отчего нос стал казаться более хищным. - Не было у меня другого варианта, не было. Думаете, я не хотел предотвратить трагедию? Да я последние полгода потратил на это. Но теперь, когда фигуры на шахматной доске пришли в движение, глупо не занять лучшую позицию.
   Пейшен отвернулась к иллюминатору. Со стороны тороид "сковородки" казался игрушкой для украшения новогодней елки. На Чемпионат прибыло множество гостей, некоторые на личных яхтах, в результате причал сверкал габаритными огнями как праздничная гирлянда.
   Новый год Пейшен не любила и не понимала. Произвольно выбранная дата, на которую люди по какой-то странной прихоти возлагают надежды, связанные с будущими переменами. Ну что за бред? Есть мгновения, меняющие жизнь: "да" у алтаря, объединяющее два любящих сердца; чашка, выскальзывающая из рук, когда вы узнали о гибели родных; рождение ребенка. А вовсе не тупой обратный отсчет пьяным хором с последующим "ура". Важные мгновения. Как, скажем, укол снотворным. Секунду назад ты наивная глупышка, разыскивающая сбежавшего котика, и вот ты уже беспомощный заложник.
   "А теперь он еще требует понять! Что я должна понять, когда ты меня похитил, похитил, похитил?!"
   Пейшен негодующе фыркнула и повернулась к ненавистной клоунской роже. Лимаро бросил на "небожительницу" понимающий взгляд. На лукавом лице на миг проскользнуло сожаление.
   "Да нет, не может быть. Он же бездушный бандит. Кто еще станет колоть девочек снотворным и вытворять с их бессознательными телами всякое на своем корабле? Где это мы, кстати?"
   Пейшен внимательно огляделась. Никаких излишеств в каюте. Строгая обстановка - только необходимое. Жесткая кровать, рядом санузел, вделанный в стену - старая модель "достал-убрал". Перед овальным иллюминатором стол, привинченный к железному полу. Два легких стула из плюс-карбонита с магнитами на ножках. Переборки - обычный серый пластик.
   "Это не частная яхта. И не лайнер. На военном корабле не может быть такого иллюминатора. Да и санузел совсем уж доисторический. Значит, грузовик. Что объясняет, как удалось пронести меня через таможенный досмотр - спрятал в каком-нибудь контейнере. Как правило, все, что отправляют со станции, досматривается гораздо хуже того, что прибывает".
   - И как называется ваш милый грузовичок? - с невинной интонацией поинтересовалась Пейшен.
   Лимаро хохотнул:
   - Да вы прирожденная разведчица, сударыня. Отчасти меня это радует. Ближайшие часы нам предстоит провести на этом славном корыте. А делить досуг приятнее с умной попутчицей.
   - Попутчицей? - уточнила Пейшен.
   - Да понимаю я, как это выглядит, - отмахнулся Лимаро, металлические бляшки на рукавах звякнули. - И уверяю, придет время, вы тоже поймете, что не мог я поступить иначе. Запирать тут особенно негде. Ну не убивать же вас было, а?
   Пейшен вздрогнула. При мысли о том, что она находится в безраздельной власти Лимаро, по спине побежал холодок.
   Кажется, Лимаро понял, потому как тут же поспешил заверить:
   - Вам совершенно нечего опасаться. Мы даже не полетим никуда. Повисим неподалеку, поиграем в покер или шахматы. Вы ведь умеете?
   Пейшен поспешно кивнула. В карты она не играла, а вот в шахматы приходилось частенько. Милена обожала шахматы, и Пейшен, как верной подруге, приходилось составлять компанию, когда остальные занимались чем-то другим.
   "Почему бы не поиграть и с Лимаро? Да, пожалуй, не время показывать характер. А если и, правда, всего несколько часов..."
   - Обещаю, - Лимаро будто мысли читал. - К ночи спокойненько доставлю вас катером к причалу. Можете не волноваться. Улягутся страсти. Я получу возможность поговорить кое с кем. А потом больше не будет нужды оставаться на станции. Но до той поры ваши слова, случайно оброненные где-то, могут стать серьезным препятствием.
   - Препятствием? - прищурилась Пейшен. - Что еще должно случиться?
   - Тоньше, тоньше надо, - Лимаро изогнул длинную бровь. - Если пытаетесь что-то выведать, начните издалека, либо спровоцируйте человека на признание. Ничего, я вас научу кое-чему. Вашего брата научил же, почему бы и вас не научить?
   - Брата? - изумилась Пейшен. - У меня две сотни братьев и сестер. Кого из них?
   - Вот видите? - улыбнулся Лимаро. - А секунду назад я и понятия об этом не имел.
   - Не думаю, что такое сработает, если выведывать серьезную тайну, - надула губы Пейшен.
   - Умничка, - похвалил Лимаро. - Конечно, не сработает. Но для серьезных тайн и схемы применяются посолиднее.
   - Или погрубее. Вроде похищения, - не сдержалась Пейшен.
   Лимаро с интересом посмотрел на "небожительницу".
   - А знаете, сударыня, пожалуй, мы не будем тратить время на глупые настольные игры. У меня куда более интересное предложение. Что если я обучу вас азам моей профессии?
   Пейшен нахмурилась.
   - Нет, а что вы так смотрите? - Лимаро подпер голову кулаком. - Что вы теряете? Я же вас не вербую, всего лишь предлагаю пройти небольшой курс.
   "И что за профессия? И куда вы меня не вербуете?" - собиралась спросить Пейшен, но вовремя сдержалась.
   Лимаро хитро поблескивал глазами.
   "Глупые вопросы. Захочет, сам скажет. А может, он и хочет, чтобы я вызнала хитростью. В любом случае, если спросить вот так в лоб, может и передумать учить. А мне теперь ужасно, ужасно интересно".
   - Хорошо, - произнесла Пейшен вслух. - С чего начнем?
   - С основы основ, сударыня, - лукаво подмигнул Лимаро. - Мимика.
  
   - Вы не можете сосредоточиться, сударыня, - упрекал Лимаро спустя полчаса.
   Пейшен смотрела, как неуловимо меняется выражение подвижного лица.
   - А сейчас? - требовал он.
   - Недоверие? - с сомнением в голосе предполагала Пейшен.
   - Почему вы у меня спрашиваете? Вы должны быть уверены! - негодовал Лимаро и тут же слегка поднимал бровь и опускал уголки губ. - А сейчас?
   - Удивление? Сожаление?
   - О чем вы думаете? - Лимаро устало откинулся на жесткую спинку стула. - Так я вас ничему не успею научить.
   - Я стараюсь, - попыталась оправдаться Пейшен.
   - Да черта с два, - отмахнулся Лимаро. - Не можете сосредоточиться, потому что постоянно вспоминаете, во-первых, о времени. Сколько еще осталось, когда же меня уже отпустят? А во-вторых, о том, что должно произойти. О да, эта тайна раздирает вас изнутри, сударыня. Что же такого будет, почему меня держат здесь? Ах, как любопытно!
   Пейшен потупилась. Лимаро попал в точку.
   - Ладно, - проворчал он. - Давайте перекусим. Мозгу необходима пища, глюкоза, в противном случае нервное истощение неминуемо.
   Он вышел из каюты.
   Пейшен глядела в иллюминатор на мерцающую "сковородку" и гадала, как там девочки?
   "Головастик, конечно, учится. Такая ответственная. Знает, что ей перейдет семейный бизнес, и не хочет подвести. Изучает бухгалтерию и маркетинг, штудирует работы Кислякова о современном рынке и зубрит валютные таблицы Ю Вэя, чтобы переводить в уме сдачу на общегалактический стандарт, если покупатель прибыл из Ханаямы.
   А вот интересная тема. Человечество колонизировало всего одну планету и частично собственный спутник, построило научную базу на Венере и несколько станций на орбитах других космических тел, а валюту уже гордо именует общегалактической. А ну как появятся инопланетяне с собственными деньгами? Устроят спор, чья валюта общегалактическая, а чья нет.
   Катя, скорее всего, возится в "каптерке" с очередным мелким роботом. Интересно, ее сестра уже улетела? Странно, но они совсем не похожи. Наверное, одна пошла в маму, другая в папу.
   А что делает Бука? Лимаро отправил ей на "мерцалку" сообщение, что у меня что-то там срочное-пресрочное. Значит, искать Милена не станет. И без того столько занятий. Как она вообще успевает? Прямо сейчас, наверняка, на тренировке. Или занимается каким-то административным поручением. Которое сама себе и выдала. А может, все еще ловит хозяина кота?"
   Пейшен вспомнила о случившемся в гостинице, и без того невеселое настроение окончательно испортилось.
   "Интересно, кто-нибудь вообще заметил мое похищение? Как Лимаро протащил по коридору тело спящей "небожительницы"? Неужели служащие отеля или постояльцы ничего не видели? Или кто-то из охраны героически поднял тревогу, попытался сообщить о похищении, а Лимаро всадил ему иглу шприца прямо в грудную клетку, и крошечный пузырек воздуха разорвал сердце бедолаги-охранника в клочья? И что же, все-таки, должно произойти?"
   Лимаро вернулся с подносом, на котором громоздились пакеты сухого пайка, посередине возвышался термос с двумя пластиковыми стаканчиками по бокам.
   Раньше Пейшен никогда не ела сухпай, потому с интересом наблюдала за Лимаро. Тот невозмутимо распечатал один из пакетов и принялся раскладывать на столе пирамидальный брикет с овощным рагу, два коричневых кубика мяса, запаянных в прозрачную пленку, продолговатый цилиндр с несколькими отсеками: соль, черный перец, сахар, витамин Ц, активированный уголь и дезинфектор для жидкости.
   Лимаро ловко распечатал пирамиду. Донесся резкий химический запах, рагу внутри зашкворчало и вспенилось. Пейшен догадалась, что теперь оно горячее. Технология древняя, но до сих пор востребованная. Лимаро отколупнул за краешек пленку на одном из мясных кубиков. Раздался громкий всасывающий звук, и кубик мгновенно разросся в два раза, попутно превратившись в шар. Лимаро снял остальную пленку. Выудил с обратной стороны продолговатого цилиндра ложку. С невозмутимым видом посолил мясо, поперчил рагу. Взял мясной шарик в левую руку, вилку в правую, и принялся с аппетитом есть, хитро поглядывая на Пейшен.
   Она поколебалась секунду, затем попыталась в точности повторить все действия.
   С рагу все прошло успешно, а вот мясной кубик завибрировал в руках, и Пейшен от неожиданности его выронила. Мясо, на лету превращаясь в шар, покатилось по полу. Лимаро недовольно цыкнул, но не произнес ни слова. Со вторым кубиком Пейшен справилась безупречно. Правда, слишком резко потянула за цилиндр, из-за чего соль смешалась с перцем, но Пейшен сделала вид, что так и задумала с самого начала, приправив смесью поочередно рагу и мясо.
   Сухой паек оказался неожиданно вкусным. Может быть, отразилось нервное напряжение последних часов, но Пейшен съела все до последнего кусочка, а потом с досадой покосилась на валяющийся на полу мясной шарик. Лимаро не сумел сдержать улыбку.
   Он галантно разлил из термоса мутную жидкость, пахнущую фруктами. Пейшен потянулась к обеззараживателю, но Лимаро жестом остановил:
   - Обычный компот. Из сухофруктов. Можете насыпать в него витамин Ц. Это полезно, но получится кислый. Так что решайте сами, сударыня.
   Пейшен высыпала весь витамин в стаканчик. И весь сахар.
   Лимаро одобрительно покивал.
   - Мудро. Польза важнее вкуса. Так на чем мы остановились?
   - Вы колебались, сразу рассказать мне о том, что происходит, чтобы я не отвлекалась от урока, или потом?
   Лимаро хохотнул:
   - Вы определенно мне нравитесь, сударыня.
   Он убрал поднос прямо под стол, туда же носком ботинка закатил упавший мясной шарик.
   - Что ж, вернемся к нашим упражнениям.
   - Вы не думаете, что меня хватятся и будут искать? - перебила Пейшен.
   - Нет. Я взял на себя наглость отправить с вашей быстросвязи короткое сообщение не только той девушке в вестибюле отеля. Это ведь подруга, я не ошибаюсь? Вижу, что прав. Так вот, еще я сообщил вашему начальству, что у вас простуда и вы просите двое суток выходных. Не волнуйтесь. Выходные вам предоставили сразу же. И даже с пожеланиями скорейшего выздоровления. Видимо, вы не так часто о чем-то их просите. Ну так что? Готовы учиться? Все еще хотите овладеть мастерством проникать людям в мысли?
   - Да, - твердо ответила Пейшен. - Я готова. Обещаю больше не отвлекаться.
   Лимаро серьезно посмотрел на девочку.
   - Вот и прекрасно. Как раз то, что мне от вас нужно.
   - Но двое суток? - спохватилась вдруг Пейшен. - Вы же сказали до ночи?
   - Двое суток - это и есть до ночи, - не меняясь в лице, ответил Лимаро. - Просто не до ближайшей. Извините, но события разворачиваются так быстро, все меняется чуть ли не каждую минуту.
   Пейшен заметила будто крошечные голубые всполохи, мелькающие в левом зрачке Лимаро. Видимо, он на быстрой скорости просматривал с "мерцалки" новости сразу с нескольких каналов.
   - В общем, придется задержаться на денек, - подытожил Лимаро.
   - Теперь уже только на денек? - неожиданно для себя съязвила Пейшен.
   - Единственная конкретика, которую я могу вам предложить в настоящий момент - это пара лекций и практическое занятие. Так что? Вы продолжите отвлекаться на то, чего изменить не в силах, или попытаетесь сосредоточиться на уроке?
   Пейшен выпрямила спину, сложила руки на коленях, а крылья плотно прижала к бокам.
   - Умный выбор, - кивнул Лимаро. - Итак, сперва я научу вас отличать правду от вранья. Для этого вам придется освоить искусство лжи.
  
  
   38. Катя
  
   Вечер удался на славу. Зельцебор выкатил в мехдвор огромный самодельный гриль. Механики Косцов и Браун тут же принялись колдовать вокруг, засыпая уголь и нарезая мясо.
   Кате поручили заведовать салатами. Она знала, как приготовить несколько. Но идеально получались только два: из помидоров с огурцами и винегрет. Первый прост, как стальная заклёпка, а для второго нужно долго варить овощи. А так как Катя не хотела позориться, она решительно отвергла оба варианта.
   "Кто лучше всех разбирается в еде?" - подумала Катя. Перед глазами сразу возник образ Головастика. Потому Катя без промедления вызвала Регину по быстросвязи и вкратце обрисовала суть проблемы.
   Вероятно, Катя выглядела взволнованно, потому как Регина начала со слов:
   - Да не переживай ты так. Я тебя мигом научу.
   Разузнав, какие продукты есть в наличии, Регина принялась давать пошаговые указания с такой уверенностью, что Катя решила, будто подруга читает вслух кулинарную книгу.
   Рецепты салатов Регина знала лучше всего на свете. Большое внимание уделяла весу. И пусть родители в один голос твердили, что она красивая, Регина комплексовала, так как понимала, обладать таким количеством килограммов в четырнадцать лет - все-таки перебор. И потому именно салаты изучила, как свои пять пальцев.
   Из моркови со сметаной, из морской капусты с луком, из тертой свеклы с чесноком, из свежей капусты с клюквой, из порея и яблок...
   Катя остановила Регину.
   - Слушай, а ты приходи сама. Тут как бы гриль намечается. Почти все участники - мужчины.
   - Мужчины? - Регина тут же вспомнила менее диетические варианты: классический оливье, "Мимозу", "Цезаря" и пражский.
   После обсуждения девочки остановились на трех салатах, которые можно сделать и быстро, и в большом количестве. Салат из свежей капусты с яблоком, салат из рыбных консервов с вареными яйцами, майонезом и сыром, корейский салат из моркови с яблочным уксусом и перцем.
   - Я на сегвее прилечу мигом, - пообещала Регина. После чего Катя раздобыла три ведра и погрузилась в шинковку, нарезку и терку.
   Салаты поспели как раз к первой порции куриных грудок и барбекю.
   - Катя, да ты прирожденный повар, - обнимал Зельцебор зардевшуюся от похвалы девушку. А ворчливый Косцов приготовил специально для нее два кусочка вырезки совершенно без жира.
   Тут на мехдвор въехала смущенная Регина, следом за которой ввалились "Ястребы" почти в полном составе.
   - Я Милену встретила по дороге, - принялась объяснять Регина. - А дальше как-то само все вышло...
   - Да ладно! - оглушительно заорал обрадованный гостям Зельцебор. - Проходите! Еды полно. И места на всех хватит.
   - А это не все, - еще больше покраснела Регина. - Мы когда за Алессой забежали, там был Калхат из "Обезьян". В общем...
   По лестнице загромыхали шаги. И вскоре на мехдворе появился широко улыбающийся Вожаков со своей командой.
  
   Вечеринка вышла шумная и отчаянно веселая. Словно каждый старался выкричать накопившийся стресс, засмеять гложущую душу горечь понимания, что после нападения на Хрустальный, мир уже не будет прежним.
   Оказалось, что Вожаков не только гениально играет в нольбол, но и прекрасно поет. Калхат, чернокрылый "небожитель" из его команды, подыгрывал капитану на двухмануальном сониорне. Благодаря едва заметному диссонансу звук получался совершенно "инопланетным".
   Пели романтические песни эпохи первых полетов - про космос, про отважных пилотов и штурманов; про Кориму - в основном на стихи Вилинского; вспомнили юморные частушки археологов; а под занавес Вожаков вдруг без тени смущения выдал пару настолько хулиганских песен про космодесантников, что девочки со смехом и визгом прикрывали уши.
   Вечер действительно удался. Ели мясо, салаты, приготовленные Катей, и рыбные палочки из солдатского сухого пайка, который Вожаков выменял в порту на упаковку наклеек с Ханаямы. Пили покупной спэйсбир и сидр, сделанный лично Зельцебором, а еще дурманящий эль, принесенный Калхатом. Последний - явно контрабандный, но Милена сделала вид, что ничего не замечает, хотя пробовать решительно отказалась.
   Алесса боролась на руках со всеми желающими. А когда желающих не осталось, устроила показательный бой с тенью в дальнем углу мастерской, чем сорвала бурю аплодисментов.
   Захмелевшая от эля Регина сидела рядом с Вожаковым и боролась со сном, то и дело норовя положить голову капитану "Обезьян" на плечо. И всякий раз встрепенувшись, забавно таращила глаза и сообщала, что не спит.
   Катя почти не ела и ничего не пила. Немного тяготило общество, но, когда Ямато подсел и заговорил с девушкой, нашла силы улыбаться в ответ на шутки, и даже вспомнила какую-то неловкую байку из жизни механиков.
   - Ну какой я японец? - возмущался Ямато. - Одна только внешность. Я даже палочками есть не умею. И никогда в жизни не пробовал саке.
   - А что пробовал? - подначивал Зельцебор.
   Ямато покрывался красными пятнами от смущения и вполголоса признавался, что в свои восемнадцать не пробовал ничего крепкого. Но не потому, что слишком молод, поспешно добавлял он, а потому что сомневается в принципиальной пользе алкоголя. На что Зельцебор гоготал во все горло, хлопал Ямато по плечу, отчего тщедушный парень чуть не падал, а главный механик обещал, что однажды голова того прояснится достаточно, чтобы оценить по достоинству односолодовое блаженство, прочувствовать оттенки вкуса и аромата.
   - Вони, - поправляла Катя, - алкоголь редко пахнет, обычно воняет.
   - Вот он, женский взгляд на мир, - возмущался Зельцебор. - А соленая скумбрия, скажи-ка мне, тоже воняет? И ведь сейчас скажет, что да, - обращался он к аудитории. - Ну так как? Воняет?
   - Я не нюхала соленую скумбрию, - спокойно отвечала Катя. - У нас не водится такой рыбы.
   - А какая водится? - приставал Зельцебор, сграбастывая Катю и Ямато в охапку одной рукой. Ямато терпел, чуть зажмурившись от чесночно-луковой волны, исходившей от Зельцебора, а Катя принималась со смехом вырываться.
   - Водится лещ, линь и лосось, - неуверенно перечисляла Катя.
   - В общем, только на букву "л" у вас рыба есть, - ревел Зельцебор. - Разве это порядок? Рыба должна быть на разные буквы, и много!
   Под конец вечера внезапно взбодрившаяся Регина вскочила и потребовала, чтобы все присутствующие непременно пообещали собраться вот также еще раз через год на этом же самом месте. И, конечно же, все дружно поклялись и заявили, что нет в мире силы, способной помешать им выполнить обещание и повторить столь чудесный вечер.
  
  
   39. Милена
  
   Диана ушла с Алессой. Дима вызвался проводить Яну. А за Региной пришли взволнованные родители. Милена задержалась, чтобы убрать со стола.
   - У тебя здорово получается, - произнес Вожаков. Широкоплечий мужчина откинулся на диванный валик, сброшенный на пол, и теперь слегка напоминал праздного султана из визуал-бука про восточные сказки.
   - Что именно? Убирать со стола? - попыталась пошутить Милена.
   - Организовывать, - серьезно ответил ноллер. - Это дар, и весьма ценный.
   Милена чуть склонила голову:
   - Ну, спасибо, наверное.
   - Только ты заблуждаешься кое в чем. А может, еще не поняла этого, не знаю, - заметил капитан "Обезьян". Он находился на той прекрасной стадии опьянения, когда язык уже развязан, но мысли еще ясны.
   Милена заинтересованно покосилась на безмятежно улыбающегося мужчину.
   - Дать совет? - спросил Вожаков. - Я вообще не люблю советы давать. Люди ими не пользуются. А если пользуются и не получается, начинают винить советчика. Но мне хочется сейчас посоветовать. Кажется, из тебя выйдет неплохой руководитель.
   Милена слегка зарделась.
   - Раз так, тогда, конечно, советуйте, - ответила она.
   - Уясни простую вещь, хорошо? Законы для людей, а не наоборот. Понимаешь? - Вожаков потянулся к стакану с элем. - Правила для людей, а не люди для правил. Попробуй разобраться в простой с виду истине. То есть, только кажется, что банальность. На деле - нужно проникнуться. Но как только сумеешь, станешь идеальным боссом. Ты ведь хочешь стать такой? Командовать?
   - Руководить, - поправила Милена. И вскинув подбородок, с вызовом ответила. - Да, я хочу руководить.
   - Ну и молодец, - кивнул Вожаков. - Все у тебя получится. Не позволяй эмоциям брать верх в критической ситуации, и помни, что закон для людей, а не наоборот.
   Милена промолчала. Посуда собрана, стол протерт, но уходить не хотелось, хотелось поговорить, однако в воздухе повисла неловкая пауза.
   "А вдруг он сейчас целоваться полезет? - пронеслось в голове у Милены. Но она тотчас отбросила эту глупость. - Он старше в два раза, с чего ему меня целовать?"
   Вожаков быстро взглянул на Милену, чуть качнул головой с усмешкой, словно прочитал мысли девушки.
   - А почему "Обезьяны"? - Милена спросила первое, что пришло в голову, лишь бы разрядить обстановку.
   - Разве плохо? - Вожаков расплылся в улыбке. - Это не я придумал. Друг мой. Когда мы в Риши с ним были. На востоке обезьяна - вовсе не смешная, а мудрая, ловкая и сильная.
   - В Риши? - заинтересовалась Милена. - На экскурсии?
   - Ага, - с мрачной ноткой в голосе ответил Вожаков. - На экскурсии.
   И Милена вдруг вспомнила, что Вожаков - военный специалист. И в Риши по его годам вполне мог побывать вовсе не по турпутевке, а в составе регулярных войск.
   Атмосфера стала более натянутой.
   И тут капитан "Обезьян" рассмеялся.
   - Да брось ты хмуриться! Вечер славный, посидели душевно. О таком вечере вспоминать потом годами можно.
   - Да, правда, - Милена охотно кивнула. Она бы сейчас согласилась с любой почти фразой, лишь бы избавиться от чувства неловкости.
   - А что вы Катю в команду не позовете? - спросил вдруг Вожаков. - Я видел, как она лихо по улицам на гравике рассекает.
   - Так в смысле почему? - Милена несколько опешила. Собиралась уже брякнуть "из-за протеза", но вовремя спохватилась, что прозвучит фраза отвратительно. - Она вроде как сама не рвется в команду. Да и дел у нее по горло.
   - Оправдания, - поморщился Вожаков. - Ты прямо спрашивала?
   - Нет, - Милену осенило, - и в правилах же пункт есть.
   В правилах и правда имелся пункт, запрещавший использовать любые приборы, кроме гравибордов, вписывающихся в стандарты.
   - Правила, - с досадой отмахнулся Вожаков. - Правила меняются.
   Верно. Стандарты постоянно редактировались, экипировка улучшалась, обрастая усовершенствованиями.
   - Я поговорю с Ализеусом, - пообещала Милена.
   - Поговори, - Вожаков потянулся с блаженной улыбкой на лице. - Возможно, для Кати сделают исключение. А там, глядишь, и правила поменяют.
   - Например, ограничат возможности киберпротеза на время игры или запретят использовать встроенные функции. Все, что хоть как-то отличает от руки, - предположила Милена.
   - Кроме веса и плотности? Тут есть над чем поразмыслить, - Вожаков прикрыл рот ладонью и широко зевнул. - Ладно, пойду спать. Завтра отлет.
   - На Землю?
   - Ага.
   - Я думала, вы останетесь до конца Чемпионата.
   Вожаков хмыкнул с видом человека, повидавшего столько чемпионатов, что очередной - не более, чем рядовое событие.
   - Нет, Милена, не останусь. Дела. Такие события на Земле. В стороне никак нельзя быть. Хотелось бы видеть вживую, как вы победите, но посмотрю в записи. Да, да, - остановил он возражения, - нужно верить в победу. Вы победите. И не позволяй никому говорить иначе. Настрой всех на самую высокую планку. Не рывком, не так это - раз и готово, а постепенно. Но пусть считают себя чемпионами, пусть привыкают к мысли о пьедестале. У тебя получится.
   И Вожаков ушел, оставив после себя вкусный запах рыбных палочек и эля.
   А Милена стояла с тряпкой в руке и думала, что неплохо бы для начала самой привыкнуть к мысли о возможной победе. И тут же одернула себя.
   "Никакой не возможной. Победим. Точно. Без вариантов. Нужно только тренироваться и верить в свои силы. На ребят положиться можно, осталось приложить усилия".
  
  
   40. Кихот
  
   - Улетаешь? - Кихот смотрел на брата с плохо скрываемой грустью.
   - Ты бы тоже со мной, а? - вокодер преобразовал голос Ксанза в монотонную речь, но Кихоту показалось, он уловил эмоцию. - Хотя бы на похороны отца. Маму поддержать.
   Кихот отвел глаза.
   - Ну, как знаешь, - произнес Ксанз. - Другие, конечно, могут не понять, но я скажу, что это в целях безопасности.
   Они стояли у шлюза напротив клипера Ксанза. В косых лучах фонарей фигуры братьев отбрасывали длинные тени. Из тамбура вылетали клочья пара, пропитанные едким машинным запахом. Одинокий дроид-уборщик с тихим повизгиванием буксовал в стальной колее.
   - Ты там за сестрой присмотри, - попросил Кихот.
   Ксанз поднял манипулятор сбоку тяжелой брони скафандра и ткнул в звездное небо за обзорным иллюминатором.
   - Скоро я буду во-он там. И это надолго.
   Кихот хотел что-то сказать, но не нашел слов. У каждого свой путь, собственный выбор. А такие, как Ксанз, всегда добиваются цели. Чего бы это ни стоило.
   - Но сперва, разумеется, разберусь с делами в Хрустальном, - добавил Ксанз, опуская манипулятор. - Нужно кое-что сообщить нашим генералам. А может быть, и всем. Правда, я все еще не знаю, как правильно распорядиться информацией.
   - Что-то серьезное?
   - Очень, - ответил Ксанз. - И послушай меня, это важно. Не расслабляйся с этого момента на вылетах. Даже на тренировочных.
   - Даже так?
   - Даже так.
   Дроиды закончили предполетную подготовку. С десяток маленьких диафрагм вдоль борта с шипением выпустили сцепления и зажимы, и полсотни кабелей и трубок унеслись вверх, прячась в нутро мехблока причала. Двери шлюза гостеприимно распахнулись. В воздухе похолодало и запахло озоном и машинным маслом, и еще какой-то неуловимой летучей химией, от чего Кихот немедленно чихнул.
   - Будь здоров, - пожелал Ксанз.
   - Благодарю, - Кихот вытер нос тыльной стороной ладони.
   Разговор не клеился.
   - Ты уверен, что не хочешь со мной? - спросил Ксанз. - Мигом устрою. Один вызов по быстросвязи - и ты в увольнительной до конца месяца.
   - Не надо, - попросил Кихот.
   Ксанз постоял молча.
   - Предчувствие, понимаешь, предчувствие, - наконец, произнес он.
   - Может, расскажешь, в чем дело? - Кихот ковырял стальную палубу носком ботинка.
   - Ты ведь и так понимаешь, что я не на экскурсию прилетал.
   - Уж догадался, ну.
   - Грядет что-то нехорошее, - проговорил Ксанз. - Но я не уверен, что именно.
   Кихот нетерпеливо сложил руки на груди.
   - Ладно, ладно, только без конкретики, - сказал Ксанз. - И не передавай никому. В общем, ваши летуны сбили кое-что. Думали, пиратский истребитель. А оказалось, что не пират.
   - А кто? - Кихот нахмурился. Непривычное выражение для его открытого лица.
   Ксанз выжидательно молчал.
   Кихот отпрянул. В глазах промелькнуло изумление.
   - Да ладно? Ты не шутишь?
   - Не шучу, - подтвердил Ксанз.
   Кихот замолчал, переваривая догадку.
   - Но этого же не может быть, - наконец, произнес он. - Они что, получается, не только выжили, но и производство наладили?
   - И не просто производство, - сказал Ксанз. - Думаю, они делают оружие. И довольно неплохое.
   - А зачем им оружие? - севшим голосом пробормотал Кихот.
   - Вот и я задаюсь тем же вопросом.
   Кихот потрясенно смотрел на брата. Поверх скафандра он мысленно накладывал образ, отпечатавшийся в памяти с их последней встречи в библиотеке Хрустального города. Третьему по величине хранилищу знаний в мире. И одному из самых недоступных для обывателей. Точнее, для людей. Сколько бы экзо ни подчеркивали, что они такие же люди, в глубине души каждый ощущал некоторое превосходство. И ничего с этим нельзя поделать. Да и не нужно, наверное. Силы интеллекта хватало, чтобы не опускаться до ксенофобии и шовинизма. Никто из экзо не относился к людям презрительно, они всего лишь считали себя лучше.
   - Военным не хочешь сообщить? - поинтересовался Кихот.
   - Они в курсе, - ответил Ксанз. - Только что с заседания. Строгалева помнишь ведь?
   - Брр, тот еще дуболом, - Кихот передернул плечами. - И что он?
   - Не верит. Говорит, провокация. Подозревает, что мы подпольно строим собственный флот.
   - А это не так? Ну, конечно, не так, - кивнул Кихот. - Строгалев хорош. Это ж надо в собственных грехах признаваться. Если упустили такое под носом, то его ведомство и провинилось. Но, черт, я до сих пор в шоке! Неужели им удалось? Но где? Как?
   - Я не знаю. Есть несколько гипотез, ни одна ничем не подкреплена. Они ведь ушли в свободное ускорение. Первое в истории. Кто знает, куда их занесло?
   - Уж точно не на Кориму. Но почему они всё это время не пытались связаться? - спросил Кихот.
   - Может, пытались, но не могли. А может, не хотели. Расставание-то с Землей прошло, не сказать, что дружелюбно, - напомнил Ксанз.
   - И теперь они решили вернуться. И с оружием, - Кихот потер лоб. - В голове не укладывается.
   - Пока лишь предположения. Данных слишком мало. Может быть, я вообще ошибся в анализе.
   - Да вот это как раз и невозможно.
   - Возможно все, - обронил Ксанз.
   Братья немного постояли, молча глядя друг на друга.
   - Ладно. Теперь уж точно пора, - Ксанз двинул тяжелый скафандр по железной дорожке к шлюзу, от которого к самому кораблю поднимались ступени эскалатора. На верхней площадке обернулся, держась манипулятором за поручень:
   - Будь осторожен, Роман.
   - Увидимся, брат.
   Кихот спрятался в тамбур и наблюдал, как отстыковалась и убралась в нишу гармошка шлюза, как зеленоватый поток этерго дунул в стартовый ковш, и спустя пару мгновений ствол причала опустел. Только сизый дымок, стремительно утекающий сквозь закрывающиеся лепестки пусковой шахты, напоминал о том, что здесь только что стоял корабль.
   "Будь осторожен, Роман", все еще звучало в ушах. Оказывается, слышать собственное имя так приятно.
   Кихот нервно поежился, потер руками плечи, хотя термометр в тамбуре показывал плюс двадцать три по Цельсию - на градус больше, чем обычно на станции.
   "Неужели они и в самом деле вернулись? - с непонятным возбуждением думал Кихот. - Вот было бы здорово!"
  
  
   41. Яна
  
   - Опять о Кате думаешь? - догадался Макс.
   Яна повернулась к парню. Односпальная кровать хороша тем, что сближает.
   - Она моя сестра.
   - Никогда этого не понимал. Вы даже не родственницы, - Макс провел указательным пальцем вдоль брови Яны, по щеке, к подбородку, спустился было ниже, но помедлил и убрал руку за спину. Пока рано, нужна передышка.
   - Есть узы сильнее родственных, - сказала Яна. - Когда стоишь спиной к спине, делишь все поровну, не предаешь, не выдаешь, не обманываешь. Такое не в каждой семье случается.
   Макс внимательно посмотрел на Яну.
   - Говоришь, будто через невесть какой ад прошла.
   Яна поднялась на локтях:
   - А ты думал? Или ты веришь в то, что показывают в социальной рекламе?
   - Я не знаю. Давай сменим тему, - спохватился Макс. Поздно!
   Романтическая атмосфера улетучилась. Теперь Яна действительно думала только о сестре, об их прошлом в детдоме, о том, что пришлось преодолевать, чтобы выбиться в люди.
   "И то, как сказать, "выбиться" - обе еще на полпути. Я-то определилась, а вот Катя явно потеряла ориентир, утратила веру в себя. Ни улыбки, ничего. Кажется, постоянно в депрессии. Как это называется? Дистомия? - Яна поежилась. - Неудивительно, учитывая, с какой несправедливостью пришлось столкнуться. Никакой закалки не хватит, чтобы пережить такое, не дрогнув, даже взрослому. Что уж говорить об одинокой девочке. И хочется помочь, протянуть руку, вывести на верную тропинку, да только какой путь верный?"
   - Черт бы тебя побрал, Макс! - Яна с досадой швырнула в парня подушку и принялась одеваться. - Настоящий тупой солдафон. Вот кандовый просто. Дубина.
   - Да, да, это все я, - Макс попытался обнять Яну, гладить плечи, целовать в шею, но она отталкивала, уворачивалась. - Ты же знаешь, вечно все испорчу. Относись лояльнее. Ты же умнее раз в сто, не меньше.
   - Подлиза.
   Макс расценил это как сигнал к капитуляции и пошел в атаку, запустив ладони Яне под майку.
   - Нет, Макс, нет! - Яна шлепнула парня по спине. Весьма чувствительно.
   Макс расцепил руки. Откинулся на спинку кровати. Всего секунда, а сражение проиграно.
   - Завтра придешь? - поинтересовался он, выдавая собственную неуверенность в прочности их связи.
   - Не знаю. Посмотрим, как себя вести будешь, - пробурчала Яна, завязывая шнурки на кроссовках.
   "Мы вышли в космос, колонизировали планету, назапускали несметное число орбитальных баз. Уже есть даже заброшенные, захваченные пиратами. С колонией торгуем, а не снабжаем. Торгуем, как с соседними городами. В дальний космос экспедиции отправлять собираемся. А ничего лучше для обуви, чем шнурки, так и не изобрели".
   Яна любовно погладила идеальные узлы на сверхпрочных шнурках. Сняла с других кроссовок. Обувь износила, а менять шнурки не стала.
   "Привычка? Подсознательное стремление сохранить что-то от себя прежней? Ведь ничего не осталось с детдома, кроме этих шнурков. Абсолютно неистребимая вещь. Вечная".
   Синие с белыми искрами фиксаторов. Изготовленные с применением технологий "титан".
   "Та самая хваленая повышенная прочность. Говорят, можно на них повиснуть и висеть - не порвутся, не перетрутся".
   Технология "добытчик" наделяла шнурки такой степенью непромокаемости, что будь они полыми, можно использовать как трубочку для дыхания под водой.
   Еще "смарт клоу" - фиксаторы не просто сохраняли позицию, выбранную при завязывании узла, но и подгоняли при ходьбе с учетом нагрузки на голеностоп. Натереть ногу из-за слишком туго или слишком слабо завязанных шнурков не представлялось возможным.
   Яна прошла в ванную. Умылась холодной водой. Посмотрела в отражение в зеркале, облокотившись обеими руками о раковину.
   - Макс, а ты думал о семье, детях?
   - Хочешь выйти за меня замуж и удочерить Катю?
   - Дурацкая шутка.
   - Ты права. Извини. Но я же солдафон. Каких еще от меня шуток ожидать?
   Судя по скрипу кровати, Макс тоже начал собираться.
   "Все, что нужно для счастья - найти человека, которому можешь доверять. Больше не требуется ничего. То есть, много чего еще - здоровье, относительный мир вокруг, но главное - чтобы было кому подставить плечо. - Подставить? Ты имела в виду "опереться"? - Я сама не знаю, что я имела в виду. Может, я слишком о ней забочусь? А надо выпустить, как птицу, пусть себе... - Какую птицу? Крыло ей уже обломали! Если ты сестра, то заботиться -твоя обязанность. Помогать, спасать, жертвовать. Иначе хвост ты вонючий, а не сестра. Чтобы сегодня пошла к ней и поговорила, пока время есть. Ничего такого страшного не произойдет. Надавишь немного, сыграешь на чувствах. Да, подло, да, манипуляция. Но она потом сама спасибо скажет. Через годы. Когда выучится и станет, как и мечтала, капитаном какого-нибудь сухогруза. Людей-то возить вряд ли теперь доверят".
   Яна плеснула водой в лицо. Еще и еще раз.
   Внезапная идея сверкнула магниевой вспышкой перед глазами.
   - Макс, - с вкрадчивой интонацией позвала Яна. - А как на флоте поступают, если кто-то из ваших хандрит?
   Макс подошел сзади и нежно обнял. И от простых объятий, лишенных какого-либо эротического подтекста, на душе стало теплее.
   - Если воин хандрит, дают профилактического пинка, - вполголоса отрапортовал Макс, щекоча губами ухо. - А если пинок не помогает, дают второго - в соседнее полужопие.
   - Я серьезно.
   - Я тоже, - Макс ткнулся лбом Яне в затылок. - Флотский мозгоправ - последнее дело. Лучше всего помогает встряска. Но у нас, понимаешь, рассеянный воин - угроза для всей части. Военнослужащие должны быть собраны, сосредоточены и по-доброму суровы. У гражданских иначе. Можно и к доктору сходить, и таблетки попить, и вообще - лечь поплакать. Ты про Катю? Ищешь способ вернуть к нормальной жизни?
   - Да, - прямо ответила Яна. Повернулась к Максу лицом и крепко поцеловала в губы. - И, кажется, уже нашла. Можешь устроить небольшую экскурсию? Никаких секретных объектов. Только то, что и так показывают гостям. Можешь?
   Макс начал догадываться.
   - Ну, положим, могу. Только надо разрешение получить, пропуска выписать. Ты ведь про симулятор?
   - Я прямо сейчас к ней побегу, - оживилась Яна. - В лепешку расшибусь, но уговорю. А ты побыстрее займись пропусками.
   - Слушай, а ты ведь умница, знаешь?
   - Знаю, - без тени улыбки ответила Яна.
  
  
   42. Регина
  
   Регина листала визуал-ньюс с новыми моделями "мерцалок", медленно дегустировала очередной вызов мороженному от "Космофрутто" и думала, что фантазии людей о том, как все должно быть, сильно мешают наслаждаться тем, что уже есть.
   По ногам пробегал теплый воздух из климатизатора. Пахло жареной картошкой из соседней лавочки. Мимо изредка проходили туристы в ярких рубашках. Почему-то на станции многие одевались как на курорте.
   Регина лизнула мороженое и вернулась к просмотру рекламы.
   "Ретро-Н5 Лондон" походила на золоченый монокль. Выглядела весьма стильно, но в комментариях покупатели жаловались на плохие крепления и ограниченный по краям округлости монитор. Разработчики обещали учесть пожелания.
   "Как можно учесть пожелания, если монокль - круглый. Сделать его продолговатым, будет не монокль, все очарование пропадет. Разве что наложить изображение псевдоформы поверх стандартной "мерцалки". Но вблизи будет заметно. Кто купит такую дешевку?"
   "Сайбер дуал" выглядела как прямоугольное сиреневое облачко на едва заметной нитке. Фиксация на одной липучке над бровью показалась Регине сомнительно надежной. Она даже оставила пометку на полях визуал-ньюса: "сомнительно надежная".
   Пользователи, как ни странно, хвалили "Сайбер дуал". Оказывается, двойная проекция весьма удобна для работы в помещении, а для прогулок "Сайбер" не предназначался изначально.
   Регине понравился "Клокворк-два". Улучшенная модель той "мерцалки", которой она пользовалась в детстве. Старомодное крепление "дужка" усовершенствовано при сохранении дизайна - серебристые часики с беленькими стрелочками. Больше всего Регине приглянулась едва заметная розовая капля на самом кончике длинной стрелки. Деталь казалась настолько милой, что Регина тут же влюбилась в эту "мерцалку" самым решительным образом, и твердо вознамерилась приобрести с первой же зарплаты.
   Вспомнив о деньгах, Регина погрустнела.
   "Ничто так не ранит сердце девушки, как необходимость зарабатывать деньги, - подумала она. - Вот бы папа с мамой подарили".
   Но просить о таком приемных родителей Регина не посмела бы. Денег и так едва хватало. А еще Регина ужасно боялась разочаровать.
   О том, что не родная, узнала случайно. На глаза попались копии документов на папином инфо-кубе, куда залезла в попытке разобраться в тонкостях семейного бизнеса.
   Поначалу переживала, не знала, как правильно отнестись. А потом решила, если люди, воспитывают как свою, значит, возлагают надежды, стало быть, следует соответствовать. Даже вопреки собственным желаниям.
   Регина любила маму. И ужасно боялась, что однажды сделает что-то не так, и мама подумает: "Это потому, что не родная. Настоящая дочь справилась бы".
   Чушь, конечно. Никто так не подумает. Но тщательно скрываемый страх глодал изнутри. Безумно боялась стать чужой.
   Регина смахнула с глаза соринку. И тут как из-под земли вырос Борик. Большелобый, глазастый, в синих шортиках и с новой "мерцалкой" в виде серебристого крейсера на левом глазу.
   Регина со вздохом отложила визуал-ньюс.
   - Ну? Тебе мороженое или ты пообщаться? - поинтересовалась она с хитрым прищуром.
   - Я по делу, - сокрушенно сообщил мальчик.
  
   - Ты уверен, что это другой котик? - настаивала Регина.
   - Что ж я, котов не отличу? - изумился Борик. - Тот ко мне ни за что не подошел. А этот сам прилез и стал ластиться. Вот так.
   И Борик изобразил, как котик терся ему об ногу.
   - И теперь он сбежал. Не станция, а кошачий питомник. А что за странности?
   - Когда котейка шел мимо автомата с газировкой, тот будто заело, - рассказывал Борик. - Затрясся такой - дыр-дыр-дыр, а потом как выплюнет пакетики на пол. Штук сто.
   - Сто?
   - Ага. Или двадцать, - уверенно подтвердил Борик.
   - И в чем странность? - пожала плечами Регина. - Сломался автомат, бывает.
   - Он сломался только на время. А потом будто починился. Перестал "дыр-дыр-дыр" и плеваться газировкой, - объяснял мальчик. - А потом котик пошел в обратную сторону - и снова мимо автомата. И тот опять такой - дыр-дыр-дыр. И на пол остальные пакетики выплюнул.
   - Совпадение, наверное, - сомневалась Регина.
   - Думаю, там внутри совсем пусто теперь. Газировки не попьешь, - печально произнес Борик. - И когда я Хвостатика гладил, у меня "мерцалка" не работала.
   Регина задумалась.
   - А сейчас работает?
   Борик тут же сморгнул Регине вызов, а заодно переслал короткую тринимацию с кроликом, прыгающим на морковке.
   - Ага. Вижу, - кивнула Регина. - Борик, а где этот автомат?
  
   С виду автомат выглядел вполне обычно. Регина обошла вокруг, заглянула в диафрагму выдачи, даже попыталась забраться на корзину для мусора, чтобы осмотреть автомат сверху. Ничего примечательного. Пакеты с газировкой, видимо, убрали расторопные дроиды-уборщики. За порядком на главных улицах станции следили внимательно.
   - Надо звать Катю, - решила Регина. - Если кто и разберется в этой железяке, так это она.
   - А можно я сам свяжусь с Котёнкой? - поднял руку Борик.
  
   Катя прилетела на розовом с голубыми полосками гравиборде, на носу которого гордо восседал, поблескивая свежесмазанными шарнирами, один из "паучков".
   Регина, решительно отвергнув возражения, купила всем по порции ванильного с миндалем.
   - Для мозгового штурма нужны соображающие мозги, - пояснила она.
   Расположились на скамейке под одинокой пожелтевшей пальмой, подальше от быстротуара.
   Борику разрешили детально изложить всю историю знакомства с Хвостатиком, включая описание повадок и нрава кота.
   - Поломка "мерцалки", странное поведение автомата с водой, - перечисляла Регина. - Это, Катя, вопрос к тебе, как к специалисту. Что может вызвать такую реакцию у автомата с газировкой?
   - Представления не имею, - честно ответила Катя. - Могу допустить временный сбой в программе автомата. Но как это может быть связано с проходящим мимо котом, я не знаю. Хотя... Он отказывался от еды?
   Регина задумалась.
   - Синт? - спустя мгновение предположила она.
   - А что? Запросто, - Катя потерла киберпротез пониже плеча. - Кис Кисыча мы благополучно вручили доктору. Оборудование у него есть. Никто не мешал на досуге сделать копию кота.
   - Но для чего?
   - А зачем я мастерю дроидов? - Катя щелкнула пальцем по "паучку", послушно охранявшему гравиборд. - Может, у доктора хобби такое, делать синт-копии животных, попавших в его цепкие руки?
   - В любом случае, нужно кота поймать, - заявила Регина.
   - Снова? - улыбнулась Катя.
   - И вернуть в лабораторию, - кивнула Регина.
   Борик обиженно засопел.
   - А я попрошу доктора, чтобы он разрешил тебе приходить к Хвостатику в гости, - пообещала Регина, видя, как сильно огорчился мальчик.
   - Ладно, - без энтузиазма протянул Борик.
   - Понимаешь, там ему будет лучше, - принялась уговаривать Регина. - Ты же сам говорил, котик не ел ничего и не пил. А в лаборатории будет. Там специальная еда для него есть.
   - Правда? - обрадовался Борик.
   А Регина подумала, что детство - самое счастливое время. Так как для счастья нужны сущие пустяки. Сытый котик и порция мороженого.
  
   Искусственный свет, проникавший на склад сквозь стекла в потолке, отражался от хромированных контейнеров.
   - Где ты пропадала все это время? - поинтересовалась Регина.
   - Да там, - неопределенно махнула рукой Пейшен. - Делала кое-что.
   Регина покосилась на "небожительницу" с подозрением, но уточнять не стала.
   - В общем, это оказался неопет, синт вроде твоего Тигряши, - продолжила рассказ Катя. - Потому едой не приманить.
   "Тигряша! - встрепенулась Пейшен. - Надо же его проведать. Не виделась с ним с того момента, как..."
   Она мысленно запнулась. Не хотела проговаривать даже в уме, что с ней произошло. Потому ограничилась чередой кратких образов: отель, посол, Лимаро, контейнер в порту, грузовик, тренировки.
   "Сразу, как здесь закончим, побегу навестить моего мырзика".
   "Мырзик" здоровенному синту подходило плохо, но из-за контраста с внешностью делало Тигряшу еще более милым.
   - Если не можем приманить, как тогда? - спросила Регина.
   Катя выудила из кармана небольшой прибор, внешне напоминавший фонарик. Собственно, раньше это и был фонарик, но потом Катя поместила в корпус другую начинку.
   - Электромагнитный парализатор, - пояснила она.
   - Парализатор? - Пейшен непонимающе уставилась на Катю. Перед глазами все еще стоял полосатый образ Тигряши.
   - Опять не слушаешь, - с досадой обронила Катя. - Ладно, повторю еще. Судя по тому, что кот раньше ластился к Борику, у синта стоял высокий уровень доверия. А потом из-за сбоя с автоматом с газировкой, уровень изменился на низкий. И кот сбежал от мальчика.
   - И нам о ноги тоже тереться не станет, - добавила Регина.
   - Верно, - кивнула Катя. - Станет убегать. И мы используем это. Ваша задача загнать кота, чтобы он выбежал на ловушку.
   - Загнать? Котик ведь не пострадает? - обеспокоилась Пейшен.
   - Немного пострадает, конечно, - проворчала Катя. - Ты ведь понимаешь значение слова парализатор? Попав в электромагнитное поле, кот не сможет двигаться полноценно. Некоторые процессы вовсе прекратятся на время.
   Пейшен ахнула.
   - На короткое время, - поспешила уточнить Катя. - Вам придется проявить ловкость, чтобы загнать кота в ловушку. Чем быстрее сделаем, тем меньше ему придется пережить.
   - Ой, - только и смогла выдавить Пейшен.
   - Ничего, - успокоила Регина. - Мы поступаем во благо.
  
  
   43. Катя
  
   Катя прислонилась к переборке, ладонь скользнула по гладкой поверхности тонкой стены склада, за которой, страшно подумать, всего в каких-то пятидесяти сантиметрах - открытый космос. Катя сомкнула веки и прижала ухо к серому пластику, словно надеялась ощутить пульсацию Вселенной.
   "Где-то там, совсем рядом, бриллиантовая россыпь звезд, к которым я стремилась с самого детства. Стоять в строгой, темно-синей с белыми шевронами, офицерской форме на мостике, ощущать взгляды десятков людей, ждущих твоих решений и четких приказов. Вести собственный корабль к далекой сияющей точке, что в один миг разрастется до размеров звезды, стоит лишь раз коснуться панели. Детские мечты, мокрая от слез подушка. Ну что же теперь поделаешь, если вышло иначе?"
   Пришло сообщение от Головастика - кот замечен в северной части склада. Катя в ответ сморгнула на "мерцалку" условный сигнал. Охота началась.
   Если все пойдет по плану, синт вскоре пробежит где-то рядом. Нужно лишь успеть вовремя включить прибор. Радиус поражения всего пара метров.
   Вдалеке раздались голоса и нарочитый топот ног. Пыжик с Головастиком старались изо всех сил.
   Катя сосредоточилась. Через несколько секунд справа донесся шорох. Едва заметная в складском полумраке тень скользнула за контейнеры. В темноту. Черная кошка в черной комнате.
   Катя осторожно нащупала пальцем включатель, направила парализатор на щель между полом и контейнером.
   "Лишь бы ловкач не сбежал. Хватит, хватит водить нас за нос. Пора бы и отдаться в цепкие лапы правосудия. Да и надоела вся эта канитель с бесконечными котами".
   Черно-белая мордашка высунулась из-под контейнера.
   Одно касание, парализатор с треском выстрелил ярко-голубой сферой.
   Кот рванул, расцарапывая когтями палубу, но поздно. Сфера лишь чиркнула по кончику хвоста, но и касания хватило. Синт замер и повалился набок, не меняя положения тела, словно плюшевая игрушка.
   "Попался!"
   Катя не спеша подошла к неопету, заглянула в умные желтые глазищи.
   "Не кот, а совенок какой-то".
   - Не бойся, я тебя не обижу, - проговорила девочка, протягивая к коту ладонь кибер-протеза. Синт обнюхал, старательно шевеля усами, и попытался ползком забиться в проем между контейнерами.
   - Ну уж нет, - Катя решительно подхватила кота под лапы. Синт протестующее мявкнул.
   - Мяучь, не мяучь, а попался, - Катя осторожно погладила кота между ушами. Вопреки ожиданиям, синт заурчал и доверительно потерся щекой о Катино плечо.
   - Что-то ты резко настроение меняешь, дружок, - подозрительно покосилась на кота Катя. - Плохо тебя запрограммировали. Ни защиты, ни экрана.
   Она провела пальцем вдоль левой передней лапы, где у неопетов обычно располагалась крошечная бирка с серийным номером.
   Бирка была, но чистая.
   - Так ты уникальный экземпляр? Это многое объясняет.
   К Кате подбежали запыхавшиеся Регина и Пейшен.
   - Кис Кисыч! - воскликнула "небожительница".
   - Нет, - покачала головой Катя. - Но весьма точная копия.
   Девочки дружно полезли гладить кота и чесать за ушком.
   - И кто же это выгнал такого красавца? - проговорила Пейшен.
   - Узнаем в лаборатории, - ответила Регина.
   Катя приподняла кота и развернула мордочкой к себе. Взгляд скользнул вниз. Катя едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. "Кис Кисыч" оказался кошкой.
  
   Внутрь лаборатории девочек не пустили. Но профессор Бойков сам вышел к воротам. Деловито осмотрел неопета, затем ввел код с "мерцалки", соединившись с интерфейсом кошки, и поднял уровень доверия на максимальный. Теперь "Кис Кисыч" сбежать не пыталась.
   "Была б тут Милена, устроила бы настоящий скандал", - подумала Пейшен.
   А Регина ради протокола все же задала пару вопросов.
   - Зачем понадобилась копия настоящего кота?
   - Просто безобидный эксперимент. А сбежал по недосмотру. Благодарю за поимку, так сказать. Обещаю поговорить с охраной. А то, в самом деле, непорядок.
   Бойков лгал. Пейшен не ожидала, что всего несколько уроков, полученных от Лимаро, дадут такой эффект. Она видела ложь явно, будто это лимонная долька, лежащая перед тобой на блюдце. Ты чувствуешь аромат, видишь цвет, невозможно ошибиться. Так и здесь.
   "Профессор что-то скрывает, но есть ли у нас право допрашивать?"
  
   На обратном пути зашли пообедать в кафе "Добрый день". Погоня здорово вымотала.
   Регина заказала куриную лапшу и треску на пару с морковью по-корейски. Катя выбрала суп с фрикадельками и колбаски, обжаренные в томатах. Пейшен попросила рыбный суп с зеленью и котлету с пастой. Котлета живо напомнила ей мясной шарик из сухпая. И почему-то от этого казалась гораздо вкуснее.
   На десерт взяли фирменные пирожки "Добрый день" с начинкой из клубничного джема и зеленый чай. Регина от десерта отказалась. Она задумчиво помешивала чай ложечкой, а потом произнесла:
   - Я вот думаю, все не просто так. Я про кота.
   - То есть, кошку, - поправила Катя.
   - То есть, кошку, - согласилась Регина. - Оригинал предназначался для девочки Лизы. Зачем кому-то везти настоящего кота, а потом делать с него копию? Что-то мне подсказывает, Лиза будет играть именно с синтом.
   - А мне что-то подсказывает, что история с котами и кошками ужасно затянулась, - вздохнула Катя. - И предупреждаю сразу, если завтра окажется, что нужно ловить третьего по счету кота или кошку, я сразу пас. Конечно, после стольких дней погони я испытываю к "Кис Кисычу" симпатию, граничащую с уважением. Но, в самом деле, сколько можно?
   - Нужно имя узнать, - добавила Пейшен и пояснила: - Настоящее. Понятно, что кошку зовут не Кис Кисыч и не Хвостатик.
   - А мне кажется, - проговорила Регина, - это должно остаться для нас тайной. Ни почему. Просто так интереснее.
  
  
   44. Яна
  
   Дима валялся на неубранной кровати в мешанине белья, когда Яна вошла в комнату.
   - Заглянула пожалеть? - насупился парень.
   Яна промолчала.
   Повязка на ноге Димы пропиталась кровью, но медбот то ли барахлил, то ли из-за спецнастроек менял бинты реже. Дима проследил за взглядом Яны.
   - Док сказала, чтобы мазь впиталась. Если тебя от этого мутит, можешь не смотреть.
   - Дим, ну что ты как этот? - Яна попыталась положить ладонь на плечо парня, но тот стряхнул руку. - Я же просто навестить, проведать. Я же не знала, что ты так отреагируешь.
   - Как так?
   - Как маленький.
   Парень закусил губу, отвернулся.
   "Он что, заплакать собирается? - промелькнула мысль. - Тоже мне, боец. Не могу поверить, что это он еще утром с "Трезубцем" бился чуть ли не на смерть. Ногу вон повредил".
   Яна присела напротив, принялась разглядывать расписание Чемпионата на небольшом мониторе холо на стене. Дима молчал.
   "Вообще-то, мне полагается жалеть и утешать. Но почему-то совершенно не жалко. И чувство гадкое внутри. Что-то изменилось. Но что?"
   Яна скосила глаза на Диму.
   "Он мне неприятен, вот что. Стал неприятен, как только из пусть поверхностного, но вполне обычного парня превратился в нытика. Подумаешь, гравибордом по ноге чиркнули".
   Дима с сопением водил пальцем по простыне.
   "Я его не люблю, - решила Яна. - Да и не любила, видимо, никогда. Так это - на разок. И ни малейшего разочарования. Кончилось и кончилось. Хотя нет. Какая-то досада все-таки осталась. Чего-то другого ожидала от прощания. Более приятного финала хотелось. И почему меня тянет на таких парней? Макс - тоже нытик".
   Яна подошла к холо, полистала каналы. Везде передавали одно и то же - подготовка к финалу Чемпионата. О Хрустальном городе уже забыли.
   "Ладно, нечего затягивать. А то надумает себе невесть чего. Пришла прощаться, так одним рывком, с корнем дергай, а не тяни".
   - В общем...
   - Яна, я...
   - Говори первый.
   - Да не, давай уже ты. Я перебил.
   "Слабый. Вот что. Слабый, потому и не жалко ни капли. И расставаться не жалко. А досада - на себя, что связалась. И почти влюбилась. И хорошо, что только почти".
   - Дим, я улетаю завтра. Насовсем.
   - Понятно.
   "Нытик чертов".
   - Зашла попрощаться и кое-что сказать. Наши еще не знают, - начала объяснять Яна. - У меня контракт, если помнишь. А сейчас пришло сообщение от спонсора. В общем, он меня отозвал. И недвусмысленно намекнул, что в случае отказа, служить мне не в научном корпусе, а в егерской пехоте.
   Дима внимательно слушал. В глазах появилась обычная сосредоточенность.
   - Понимаешь? Если б самой решать, я бы в такой момент команду не бросила. Но я вот что думаю. Просто так отзывать меня не стали бы. Я думаю, спонсор решил слить "Ястребов", чтобы отбить вложения на ставках.
   Дима помолчал, шмыгнул.
   - Ясно, - отвел глаза. - Ну пока тогда.
   "Слюнтяй. Ненавижу, когда такое случается. Мерзко на душе, будто щеночка дождливой ночью за порог выгоняешь".
   - Дим, ты передай нашим, но тихонечко. Алессе лучше вообще не говори. Пусть осторожны будут. Сейчас что угодно может произойти. Игра пошла грязная. Совсем грязная. Понимаешь?
   - Да.
   Яна пожевала губами.
   "Ну, вот и всё. А теперь на выход. Быстро на выход. Не оглядываясь. Ничего милосерднее ты давно не совершала".
   - Яна!
   "Не останавливайся. Не оста... черт".
   - Да?
   - Яна, я...
   - Не надо. Очень тебя прошу, Дим.
   - Ты же можешь разорвать контракт, - Дима приподнялся на локте, кровать жалобно скрипнула. - Останься, - почти умолял он. - Ради "Ястребов" и... И ради меня тоже. Я...
   Дыхание парня сорвалось. Дима словно с разбега бросился на стену.
   - Я люблю тебя.
   "Ну вот".
   Яна расслабила плечи, чуть опустила подбородок, проговорила спокойно:
   - Я пока тут была, встречалась еще кое с кем. Кроме тебя. Точнее, я сперва с ним начала встречаться, а потом уже с тобой.
   Дима слушал, широко раскрыв глаза.
   - И когда я расставалась с тем, другим, он тоже в любви признавался и даже замуж звал. И я ему тогда ответила, что не стану хорошей офицерской женой. Я вообще не стану хорошей женой, у меня цели в жизни другие. Понимаешь? И пока их не достигну, я не могу, не имею права отвлекаться на что-то еще. А любовь - это химия. Выветрится.
   "Вот теперь точно пора. И удивительно, как на душе-то полегчало".
   Яна оставила Диму лежать в куче скомканного белья, а сама спустилась на улицу. Вещи давно упакованы, нужно попрощаться с Рыжулькой. До отлета три часа.
   Несмотря на яркую, по-праздничному разодетую толпу туристов, спешащих к стадиону, чтобы насладиться последним матчем четвертьфинала, атмосфера казалась по-осеннему печальной. Даже пальмы в кадках будто не росли равнодушно, как раньше, а медленно увядали.
   Яна нырнула в ближайшее кафе и заказала двойную порцию шоколадного микса с орехами и клубникой.
   А потом попросила повторить.
  
   До отбытия лайнера оставалось меньше получаса, когда Катя на гравиборде влетела на причал.
   Яна махнула сестре.
   - Ну ты где пропадаешь? Я приходила в мастерские, тебя не нашла.
   - Да я с котами этими опять... - поморщилась Катя.
   - Если б знала, что столько шума выйдет с этой кошкой, я бы ее не повезла, - заметила Яна.
   Катя на миг остолбенела.
   - Так это ты?
   - Ага, - легко ответила Яна. - Думала, буду проходить досмотр вместе с военными. Но не тут-то было.
   Катя смотрела на нее, не веря ушам. Казалось, Яна вот-вот мяукнет, а потом ускользнет, растворится в воздухе, оставив один на один с нераскрытой тайной. И потому Катя поспешила задать единственный оставшийся без ответа вопрос:
   - Кошка в лаборатории сейчас. Там сделали копию. Один в один.
   - Синта? - понимающе кивнула Яна.
   - Да. Ты ведь знаешь, зачем?
   - Представления не имею, - отозвалась Яна, с грустной улыбкой приобнимая Катю.
   Они брели вдоль корпуса лайнера к посадочному шлюзу.
   - А кто тебя нанял?
   - Нанял, - передразнила Яна. - Да просто прислали по быстросвязи запрос. "Так и так, предлагаем такую-то сумму за небольшую контрабанду". Я же на квартиру коплю. Думала, может, ты вернешься. Потому запрос подтвердила.
   - А потом? - Катя проигнорировала намек сестры.
   - В космопорте дроид-грузчик маркировал мой вещмешок как "пассажир 212, груз 2", и я поняла, что кошка уже на борту с пометкой "груз 1". Оставалось пронести через таможенный терминал. Животное спало, видимо, вкололи что-то. А когда поняла, что досмотр мне не пройти, просто открыла контейнер и засунула под стойку.
   - И все?
   - А что еще? Меня же не просили доставить по конкретному адресу, только провезти. А затем кошачье проснулось и вылезло. И началась ваша охота. Ну или как-то так.
   Катя с усмешкой накрыла глаза ладонью.
   - Слушай, мне столько всего надо тебе сказать, - спохватилась Яна. - Но мне уже лететь. Я тебя очень прошу, это важно, пообещай мне, пожалуйста, что сходишь на базу к Максу. Он тебе пропуск выпишет. Только обязательно. Я очень прошу. Ладно?
   - Да. Я схожу, - чуть помедлив, согласилась Катя.
   - И насчет квартиры - я не шутила, - Яна остановилась напротив сестры, держа ту за плечи. - Если надумаешь, возвращайся в любой момент. Знаешь, как мы здорово заживем? Лучше всех!
   - Прости, сестренка, - грустно отозвалась Катя. - У меня почти нет причин возвращаться. Летная школа уничтожена. И не поверишь, когда я узнала об этом, испытала облегчение.
   Девушка бросила на Яну быстрый взгляд.
   - Наверное, это неправильно, чувствовать облегчение, когда погибли люди.
   - Ты всегда была прямой как стрела, Рыжулька. Такая честная, что даже неинтересно, - Яна обняла Катю и поцеловала в горячий лоб, совсем не стесняясь выступивших слез. - Нет причин? А я?
   - Ты же знаешь, сестренка, я всегда буду любить тебя, - Катя прижалась к Яне так сильно, как только могла. - Но ты должна отпустить меня. Я так чувствую. Это мой путь. Не обижайся, но я должна пройти его сама.
   Яна хотела сказать что-то еще, но не смогла. Слезы душили. Потому она просто зарылась лицом в растрепавшиеся Катины волосы.
   - Тогда ступай, ступай и покажи им всем, на что ты способна, - прошептала Яна. Затем разжала объятия и, не оглядываясь, заспешила к шлюзу, все еще ощущая прикосновение сестры.
   "До чего же больно расставаться, - думала Яна. - И в то же время откуда-то ощущение легкости. Словно я сделала что-то очень правильное".
  
  
   45. Пейшен
  
   - Вы ведь совершеннолетняя, сударыня? - вдруг прищурился Лимаро.
   Лицо и шея Пейшен покрылись красными пятнами.
   - Да я не об этом! - с досадой воскликнул Лимаро. - Я про пасс-карт. Есть у вас? - и он тут же хлопнул себя по лбу, металлические бляшки на рукаве звякнули. - Ну, конечно же, есть. Вы же тут работаете! Извиняюсь, что заставил испытать неловкость.
   Пейшен понемногу приходила в себя. Мысль о том, что наставник, возможно, хотел, чтобы она... Пейшен передернула плечами. Это даже не гадко, а попросту дико.
   Они по-прежнему встречались на грузовике, но теперь он не болтался в космосе, а надежно пришвартовался к причалу станции, и Пейшен приходила на занятия по собственной воле.
   Лимаро заметил реакцию и подначил:
   - А что уж так-то прямо? Может, под маской шута кроется пылкое любящее сердце?
   Но Пейшен окончательно справилась с волнением и отреагировала спокойно.
   - Проверим при случае.
   Лимаро покатился со смеху.
   - Вот теперь узнаю, вот это моя девочка! Отбрила так отбрила.
   Пейшен равнодушно повела плечом. В глубине души она верила в принца на белом коне, что явится однажды и заберет в высокий хрустальный замок.
   Поведение Лимаро больше не казалось загадочным. Неизвестные переменные уравнения выступали из тьмы шаг за шагом, подобно ассасинам древних времен, укутанным с ног до головы в черное.
   Странный разговор с послом и похищение, тайные встречи Лимаро, голосовое сообщение от некой Аниты Де Витт с предупреждением насчет оружия - все выстраивалось в логичную цепочку.
   "Он ведь, правда, оказался перед дилеммой. С одной стороны, надо было меня устранить. Вышвырнуть в космос через шлюз. С другой, он ужасно одинок. А я оказалась милашка. Ну как такую не взять в ученицы?"
   Пейшен который день следила за манипуляциями Лимаро. Тот, не скрываясь, связывался по настольной "мерцалке" с разными людьми. Одного просил повременить с решением, второго подталкивал к действию, третьего игнорировал, явно располагая каким-то козырем.
   "Загадочное сообщение об оружии. Лимаро, вероятно, и самим оружием располагает, - соображала Пейшен. - Но для чего? К чему все эти комбинации? Для кого оружие? Ведь если имеется оружие, значит, есть и солдаты?"
   Яркая вспышка догадки сверкнула молнией перед глазами.
   "Революционер, заговорщик. И как я сразу не додумалась?" - Пейшен настолько поразилась открывшемуся знанию, что какое-то время тихо стояла в центре каюты, поводя крыльями. И хотя на корабле всегда тепло, а рядом с машинным отделением даже и жарко, по спине у Пейшен побежали мурашки.
   Вернувшись к себе, Пейшен опустилась на корточки и сграбастала Тигряшу в объятия, как делала всегда в минуты душевного смятения. Посетило предчувствие неясной угрозы, опасности, таящейся за поворотом, и теперь "небожительница" терзалась сомнениями.
   "Как же я должна поступить? Принять так, как есть, и продолжать учиться, или обратиться в ближайший офис космопола? А ведь мне так нравятся наши занятия. Я уже так многому научилась. И откуда мне вообще знать, что он там затевает?"
   Пейшен зарылась лицом в приятно пахнущий мех Тигряши. Синт издал низкое утробное урчание, обозначавшее высшую степень расположения. Что невероятно радовало, хотя Пейшен и понимала, реакция запрограммирована, и Тигряшина симпатия всего лишь последовательность единичек и нулей.
   "А что не последовательность? Любой поступок - это ноль или единица. Где Лимаро мне вредил? Похитил? Так он же объяснил потом всё. Про неизбежность. И что было бы хуже. А затем учил вот. И учит. Продолжает. Так, стоп, - Пейшен поднялась и заходила по комнате, обхватив себя руками. Перья на кончиках черных крыльев нервно дрожали. - Я собираюсь им просто пользоваться? Или отбросить все страхи и довериться, как доверяла раньше? Личная выгода - неплохое оправдание. Учиться, набираться знаний, а как решу, что он собирается предпринять что-то, угрожающее жизни других, тогда и... Что запнулась? Донесу. Донесу! Скажи это уже. Ничего зазорного в этом нет".
   Но, конечно же, что-то зазорное ощущалось. Пейшен сразу же испытала стыд за еще несовершенное предательство. К щекам прилила кровь.
   "Худший грех. Единственный грех".
   Пейшен со стоном запрокинула голову. Тигряша удивленно посмотрел на хозяйку. "Небожительница" облокотилась о серый пластиковый столик напротив зеркала.
   "Но как же все эти разговоры о взаимном доверии? Только разговоры? Но тут, секундочку, вопрос-то не к нему, а ко мне. Как я собираюсь теперь повести себя? То есть, Лимаро же обещал, что будет рассказывать постепенно. Вводить в курс. Что нападение нельзя было предотвратить. Что обошлось малой кровью. Может, он и собирался рассказать всё, только не хотел огорошить вот так вот сразу. Знал, что я могу не понять. А что я должна понять?"
   Пейшен провела ладонью по лицу.
   "Похудела-то как, - равнодушно отметила она впавшие щеки. В голову лез пошлый мотивчик: - Спорт, спорт, спорт! Позабудь про торт".
   Всмотрелась в отражение. События последних дней сильно изменили. Не могли не изменить. Вместо наивной дурочки из зеркала на Пейшен смотрела внимательная и сосредоточенная экзо. Таких обычно снимают в холофильмах в роли роковых красавиц. Они с легкостью обводят вокруг пальца незадачливых мужчин, получая в награду все блага мира.
   Пейшен любовалась отражением. Нравилось то, что видела.
   Лимаро ответил на вызов быстросвязи мгновенно.
   - Слушаю, Пейшен. Все в порядке?
   - Я кое-что выяснила для себя, - ответила Пейшен. - Сопоставила кое-какие факты. Нужно обсудить.
   Лимаро помедлил с ответом. Кажется, сразу понял, о чем речь. А может, и ждал, когда догадается.
   - Ты про мою скромную деятельность по предотвращению заговора? - наконец ответил Лимаро. - Да, давай обсудим. Я, собственно, сам хотел ввести тебя в курс.
   - Когда? - бесстрастно спросила Пейшен. Вопрос прозвучал двусмысленно, но Лимаро понял, что она имела в виду.
   - Да прямо сейчас, - сказал Лимаро. - Приходи на грузовик. Я на мостике. Как раз сварил кофе.
   Пейшен вышла из комнаты и заскользила по быстротуару в сторону порта. Ощущался странный прилив радости, будто приобрела давно желанный мод для синта.
   "Подумать только, а ведь когда-то я ненавидела кофе".
  
   - Кто это с вами? - кустистые брови посла Тярта взметнулись вверх.
   - Ассистентка, - с незнакомой интонацией ответил Лимаро. Весь он преобразился, казалось, стал чуть выше ростом, чуть шире в плечах, а на лице появилось властное выражение.
   - "Небожительница"? Впрочем, это даже хорошо. Я вот тоже хотел бы помощницу из экзо. Умную, проницательную. Но, сами знаете, в Сибири запрещено принимать экзо на такие должности, - посол провел рукой по дирижаблю живота.
   Пейшен, как и учил Лимаро, хранила молчание, внимательно наблюдая и стараясь запоминать мелкие детали разговора, включая мимику, жесты, тембр голоса, смену интонации, подбор слов и еще десяток других значимых вещей.
   - Мы продолжаем ограничивать доступ к объекту, - говорил густым баритоном посол Тярт. - Но долго это не продлится. Слухи поползли. Видимо, кто-то из охраны проболтался.
   - Уже не значимо, - скривил губы Лимаро. - Я имел честь беседовать с Его Высочеством перед отлетом. Он полон решимости поставить экзо в известность. Значит, вскоре и весь мир будет в курсе.
   Посол сцепил и расцепил пальцы. Потом пожевал губами. Затем отбил костяшками синкопический ритм по поверхности стола.
   - Иногда я думаю, что вообще напрасно ввязался в эту игру, - произнес, наконец, посол Тярт. - Если б не проект "Дальние рубежи", мы, может, вообще ничего не нашли бы. И жили бы себе, как раньше.
   - А вам нравилось, как раньше? - поинтересовался Лимаро.
   Пейшен уловила тонкий букет из иронии, скрытого намека и прямого вопроса.
   - Представьте себе, - пробасил посол. - А сейчас мы ведем слишком опасную игру.
   - Ничего. Я подстраховался, - заверил Лимаро.
   - Да причем тут вы и ваша мелкая организация вообще? - вспылил вдруг Тярт. - Я, конечно, понимаю, как вам хочется легализоваться и прочее. Но не кажется, что мы зашли чересчур далеко?
   - Вы пытались выйти на связь с нашими новыми знакомыми? - Лимаро оставил вопрос без внимания.
   - Строгалев пытался, - ответил Тярт. - Утверждает, что сигнал до цели доходит, но нас либо игнорируют, либо они уже ведут переговоры с кем-то еще.
   Лимаро изогнул бровь.
   Следующая минута прошла в тишине.
   Посол Тярт наливался краской, и вдруг не выдержал:
   - Да ради всего святого! Лимаро, не тяните! Что там у вас?
   - Зависит от того, на какие жертвы вы согласны пойти. Я сегодня разговаривал с посредником, - (Пейшен поняла, что это неправда, по тончайшим нюансам в интонации и мимике Лимаро, но посол вряд ли мог такое разглядеть). - Они подтвердили заинтересованность в первой схеме.
   - Ну, логично, чего ж, - посол неожиданно совсем по-простецки почесал бороду. - Им выгоднее иметь дело с Америкой. Да и нам, в общем, тоже. Антарктида сейчас - это ключ к очень важной двери. Значит, по старой доброй схеме - разделяй и властвуй? А знаете, Лимаро, мне все же немного жаль.
   - Чего же?
   - Думал, удастся избежать войны.
   Пейшен вздрогнула.
   "Войны? Какой еще войны?"
   Да, на Земле по-прежнему оставались нестабильные регионы. Да, корпорации вели локальные конфликты за территории. Но эти конфликты почти не касались мирного населения и проходили по большей части между отрядами наемников, поочередно захватывавших базы друг у друга, как в какой-нибудь компьютерной игре. С открытием этерго-технологий мир изменился. Вот только для своих создателей, экзо, этерго должно было стать благословением, а превратилось в проклятие. Вместо того, чтобы покупать новые разработки, все старались прибрать к рукам самих разработчиков.
   "И вот к чему это привело. Хрустальный город разрушен, а Сибирь в сговоре с Америкой собирается ввергнуть планету в очередной кровавый хаос, чтобы под шумок завладеть всем", - Пейшен нервно сглотнула. Лимаро заметил и неодобрительно покосился.
  
   Стоило им покинуть "Гранд-отель", как Пейшен гневно набросилась на Лимаро.
   - Война? Что все это значит?
   - Спокойно, сударыня, - ответил Лимаро. - Я же вас предупреждал - просто наблюдайте и учитесь. Все эмоции - в сторону. Вы ведь помните, что я вам говорил? Помните?
   - Да, - Пейшен подавила вспышку. - "Что бы я ни делал, я хочу только добра. Добра для всех, насколько это возможно", - повторила она слово в слово.
   - Вот и замечательно, - кивнул Лимаро. - А теперь надо бы выпить чаю и обдумать дальнейшие шаги.
   - Можно пойти ко мне, - неожиданно для себя предложила Пейшен.
   "Я разве могу что-то изменить? - думала она по дороге. - Нет. Да и кто мне поверит? А если и поверят, пока соберутся проверять, время будет упущено. Потому лучшее, что я могу сделать, собирать информацию. По крупицам. И когда мне откроется вся картина, я смогу принять верное решение и начать действовать".
  
   - Так вы не потому меня держали, что боялись утечки? Что я разболтаю про услышанный разговор? - спросила Пейшен.
   Лимаро чуть склонил голову, юркая улыбка скользнула по губам.
   Они неспеша шли вдоль быстротуара. В воздухе приятно пахло ванилью. Видимо, где-то рядом пекли торты.
   - Вам просто нужно было где-то переждать, не попадаясь на глаза, но оставаясь вблизи, - наседала она. - Пока все думали, будто вы с миссией где-то на... - она неопределенно махнула рукой. - Далекой пиратской базе?
   - Умна не по годам.
   - Так все это зачем? Обучение? Разговоры? Вам что, просто скучно было и вы решили так развлечься?
   - Не совсем верно, сударыня, и вы это прекрасно знаете, - вкрадчиво сказал Лимаро.
   - И хватит с этой "сударыней"! - вскипела Пейшен. - Надоела нелепая игра! Выкладывайте правду. Для чего я вам? Вы меня куда-то постепенно вербуете, только не говорите, куда именно.
   - Вы всерьез полагаете, что вербовка проходит вот так? - посерьезнел Лимаро. - То, что происходило на грузовике в эти дни - так, общение на заданную тему. И да - игра, если угодно. А вербовка... Вы ведь до сих пор не знаете, на кого я работаю, верно? Я ведь вполне могу оказаться провокатором.
   Пейшен с недоверием посмотрела на Лимаро. Ни тени улыбки на лице наставника.
   "А что, если и вправду провокатор? Но для чего? Кому-то понадобилась экзо, даже не из ученых, обычная?"
   - Вот вы сейчас думаете - "почему я, почему меня"? - угадал Лимаро. - А вы лучше подумайте так - "кто, если не я?"
   Привычная улыбка вновь появилась на губах, и теперь оставалось только гадать, какая из версий Лимаро истинная. Карточный джокер, авантюрист, ведущий какую-то опасную игру с неясными целями, или промелькнувший на миг серьезный специалист, обремененный нелегким знанием?
   - Вы верите в судьбу? - спросил Лимаро.
   Пейшен пожала плечами. С черными крыльями за спиной с учетом вопроса получилось немного зловеще.
   Лимаро хмыкнул.
   - Хотите знать, почему вы? А потому, что вы оказались в том коридоре за той дурацкой кадкой с пальмой. Потому что вы узнали нечто. А я не верю в совпадения. И хоть не люблю пафосного слова "избранный", но раз дороги наши пересеклись, значит, имелась на то весомая причина.
   "Он что - религиозный фанатик? Всегда казалось, есть в его внешности что-то от маньяка".
   - Нет, я не шибко верующий, - снова угадал Лимаро. - Но, если мне в руки случайно попадает визуал-бук, я всегда считаю это тонким намеком от Вселенной, и принимаюсь за чтение. Так и с людьми. Не бывает случайных встреч, бывают нераспознанные возможности. К тому же вы ведь извлекли для себя массу полезного из нашего краткого общения, верно?
   Пейшен собралась возразить, но тут же поймала себя на мысли, что мгновение назад вычисляла по совокупности внешних переменных, правду говорит Лимаро или нет.
   - Да, кое-чему я определенно научилась, - согласилась "небожительница".
   - Как насчет должности ассистента? Не для виду, не на словах, а по-настоящему, - Лимаро смотрел прямо, чуть опустив голову, дышал ровно, руки не скрещены, не спрятаны в карманах. - С оплатой по средней ставке, проезд, питание, проживание отдельно за счет предприятия.
   - Предприятия? - уточнила Пейшен.
   - Значит, да? - улыбнулся Лимаро.
   - Я еще ничего не ответила.
   - Но мы уже обсуждаем детали.
   - И каковы функции... эм, ассистента?
   - Быть рядом. Выполнять мелкие поручения. При необходимости вести протокол. Слушать, подмечать, запоминать, - перечислял Лимаро. Затем потянул носом воздух. - Слушайте, а давайте купим торт, а? Ужасно хочется кусок торта.
   Они свернули к кондитерской, из дверей которой доносился манящий аромат.
   - Учиться предстоит много, - продолжал Лимаро уже с коробкой пирожных в руке. - Но, как мне кажется, вам, сударыня, это пришлось по вкусу? Это приятное электрическое покалывание нейронов, радость нового понимания, да? Кто же откажется от такой возможности? И приключения. О, я гарантирую вам много новых встреч и приключений. Так что? По рукам?
   - И все-таки. Почему именно я? - остановилась у двери комнаты Пейшен.
   - Потому что умеете слушать. И подчиняться.
   - Звучит не слишком-то лестно, - скривила губы "небожительница".
   - Тем не менее, поверьте, исполнительность и ответственность - редкие в наши дни благодетели. Сложно найти хорошего помощника, чтобы схватывал на лету, выполнял поручения без неуместной инициативы, но и не бездумно. И при этом умел выбрать верное время для спора. А вас к тому же ничего тут не держит, - Лимаро вытаращил глаза и с наигранным изумлением огляделся, словно видел станцию в первый раз. - Работа в турбюро? Вы просто стоите там за стойкой и регистрируете клиентов. Скука! Родные? Насколько мне известно, родители живут в Ханаяме и не отвечают на ваши послания.
   Пейшен болезненно поморщилась.
   - Друзья? Познаются в разлуке, - продолжал Лимаро. - Что еще? Какое у вас тут будущее? Бегать за дочкой директора крылатым хвостиком, надеясь, что в один прекрасный день она сделает вас заместителем? Это так не работает. Станция - серьезный объект. Администратора без опыта и приличного образования на солидную должность не поставят.
   Лимаро взглянул на посерьезневшую Пейшен.
   - Надеюсь, я не вогнал вас в депрессию, сударыня. Потому как знаю, сейчас вот вы подумаете, поколеблетесь для виду, а потом согласитесь. Но могу дать на размышления денек-другой.
   Пейшен подавила поднявшуюся внутри волну возмущения. Это и раньше удавалось хорошо, а в последнее время она достигла прямо-таки мастерства в контроле эмоций.
   - Мне не нужно время на размышления, - ответила она. - Разумеется, я согласна. Но хочу, чтобы вы отнеслись серьезно к одной важной для меня детали.
   - И что же это? - изогнул бровь Лимаро.
   - Я готова на контракт без конкретной продолжительности. Я предполагаю, что при вашем роде занятий всякое может произойти. Так что - никаких гарантий - и это не проблема.
   Лимаро одобрительно кивнул:
   - Суть вы уловили. Так что за требование?
   Пейшен с удовлетворением отметила, что он произнес "требование", а не "просьба".
   - Я хочу полного доверия. Только так я смогу работать уверенно и без оглядки. Я должна знать все, и можете не сомневаться, я буду абсолютно преданной. Вы верите в судьбу? А я в интуицию. И она подсказывает, что из нас выйдет отличный тандем. Но только если мы будем равны между собой.
   - По рукам, - легко согласился Лимаро. - Так что? Чай с пирожными?
  
   Увидев Тигряшу, Лимаро пришел в восторг. Пейшен не ожидала такой реакции. Обычно люди пугались или изображали излишне вежливое любопытство, маскирующее все тот же страх. Директор станции настрого запретил выпускать неопета на улицу, и Тигряша грустил в маленькой комнатке среди мебели из серого пластика.
   Так как синт занимал примерно десятую часть места, Пейшен иногда использовала пушистую спину в качестве кресла. Кажется, Тигряше нравилось. Пейшен и думать не хотела о генной программе, заставляющей пета проявлять те или иные эмоции. Приятнее считать, что полутораметровый полосатый красавец урчит искренне, выражая любовь и симпатию.
   Что и говорить, Пейшен ужасно привязалась к синту. Черно-бежевый, с усищами, лапищами, глазищами и зубищами. А еще с хвостом. Ну как такого не любить?
   "А теперь, судя по всему, придется Тигряшу кому-то отдать".
   При мысли о скорой разлуке на глаза наворачивались слезы. Расставаться с Тигряшей решительно не хотелось.
   Лимаро бросил быстрый взгляд на Пейшен.
   - Не переживайте, - осклабился он, - найду я место на корабле для вашего гиганта.
   Пейшен просияла:
   - Правда? Честно-пречестно?
   Она чуть не подпрыгивала на месте, едва сдерживаясь от того, чтобы не захлопать в ладоши.
   - Вы прямо как маленькая, - покачал головой Лимаро. - Да, Пейшен, правда и честно-пречестно. Только нужно заказать специальный корм для вашей бенгальской прелести. На корабле точно нету. Что он ест? Стандарт-плюс?
   - Он все ест, - обрадовано сообщила Пейшен. - У него модификация "всеядный-восемь". На десятый уровень денег не хватило, но оно и не нужно. На десятом они камни грызут и железо. Выглядит жутковато. Не представляю, зачем это.
   - Да и сгрызет еще обшивку ненароком, - хмыкнул Лимаро. Он уже прикидывал расходы: - Сколько ему в сутки нужно?
   - Одна порция всего.
   - Модификация "эконом"? - догадался Лимаро.
   - "Эконом-два", - с гордостью поправила Пейшен. - Всего пять модов: "всеядный", "эконом", "аромат".
   - Что важно, - ухмыльнулся Лимаро.
   Но Пейшен проигнорировала пошлость и продолжила загибать пальчики: - "Девять жизней" и "защитник", - закончила она и уточнила: - "Защитник-десять".
   - Ого! А вы основательно вложились. Видимо, правда, любите.
   - Конечно.
   - А что за "девять жизней"? Я о таком моде не слышал.
   - Там набор из пяти пунктов, - снова принялась загибать пальчики Пейшен: - Дыхание под водой, огнеупорность, устойчивость к радиации, улучшенный скелет, - тут она помедлила. - И "последний рывок".
   - А это что такое?
   - Я не знаю, почему решила приобрести. В какой-то момент показалось, что нужно и всё. Если вкратце... Как работает "защитник" вы знаете?
   - Разумеется. Будет оборонять от любой опасности по приказу хозяина - секретное слово или жест.
   - Так вот, "последний рывок" позволяет игнорировать всё, чтобы защитить меня. Потерю конечности, любые программные сбои - всё. Он будет на одном зубе и одном когте ползти, но постарается спасти меня.
   - Ух, - Лимаро передернул плечами, - как жутко-то. Особенно, когда вы так реалистично описали.
   - Не знаю, почему решила приобрести, - повторила Пейшен.
   - Что ж, все перечисленное исключительно полезно и делает вашего синта не просто пассажиром, а значимым членом экипажа. Тигряша, значит?
   - Тигряша.
   - Хм. Ладно. Официально объявляю с этой секунды Тигряшу зачисленным в экипаж сухогруза "Бонус-пять".
   Тигряша чуть скосил на Лимаро карий глаз и одобрительно фыркнул.
   - Думаю, ему это по душе, - сказал Лимаро. - А теперь осталась одна деталь. Так, формальность.
   Пейшен вопросительно посмотрела на Лимаро.
   - Тебе придется добавить меня в список доверенных целей Тигряши. Это единственное условие.
   И Пейшен, не колеблясь ни секунды, вывела интерфейс Тигряши на монитор "мерцалки".
  
  
   46. Милена
  
   В смотровой горел свет. В коридор падал узкий луч.
   "Странно, - Милена вышла из раздевалки. - Последним уходил Дима. Даже провел ключ-картой по замку. Может, забыл что?"
   Обдумывая выученный сегодня трюк с гравибордом, Милена подошла к двери в смотровую. Из комнаты доносились приглушенные голоса. Милена замерла в двух шагах от входа и напрягла слух.
   Первый голос без сомнения принадлежал Диане. Второй - какому-то мужчине лет тридцати пяти или сорока. Мужчина говорил баритоном и неприятно растягивал гласные на конце каждой фразы, будто повизгивала ржавая пила. В голове Милены возник образ матерого уголовника из холосериала.
   - Я уже сделала, что вы хотели, - Диана говорила так, будто ее мучила боль. - Почему вы не выполните свою часть уговора?
   - Сделала, - согласился "уголовник". - Но этого недостаточно. Нужно ли объяснять, какие деньги стоят на кону? Весьма серьезные люди заинтересованы в поражении "Ястребов". Да что мне приходится все разжевывать, как маленькой?
   - Вы обещали, - обессилено выдавила Диана. Голос девушки прозвучал глухо. Кажется, она закрыла лицо ладонями.
   - Хватить скулить! - "уголовник" словно хлестанул плеткой.
   Милена вздрогнула.
   - Одно дело сливать информацию, - в баритоне прорезалось раздражение, - которую, к слову, мы и так могли раздобыть. Подумаешь, велика важность. Другое дело - отработать по-настоящему. Или мне опять напомнить тебе...
   - Не надо, - просила Диана, - я поняла. Не надо.
   - Не надо?! - секанул "уголовник". - Думаешь, я твоих резонов не вижу? Я прекрасно все вижу. Но шанс золотой. Ставки на вас сейчас один к десяти. Выбрались из грязи неделю назад. В товарищеских "Трезубец" раздавили, "Молнии" отказались под предлогом.
   Милена осторожно придвинулась ближе к двери.
   - Люди поверили в чудо. Им хочется, чтобы неизвестная команда стала новым чемпионом. Это ведь так красиво. И вся толпа неудачников ставит на вас. Ты хоть понимаешь, о какой сумме идет речь? - "уголовник" понизил голос. - Или мне про сестру тебе напомнить? Ты, может, возомнила себя кем-то? Так ты есть никто и звать никак!
   - Пожалуйста, - почти прошептала Диана. - Не надо.
   Милена собралась уже ворваться и прекратить измывательство, но остановилась - догадалась, что Диана разговаривает по выделенной линии тренера. Быстросвязь брала только в пределах станции. Разговор с Землей шел бы с большой задержкой. А у Ализеуса, как у всех тренеров, чьи команды в топе Чемпионата, имелся персональный канал с широкой полосой, позволявший говорить с подлетавшими кораблями.
   "Так вот где он! В паре минут лета от станции на какой-нибудь частной яхте. А может, просто висит неподалеку, не желая спускаться, чтобы не быть узнанным и уличенным в мошенничестве".
   Теперь важно дослушать до конца, чтобы собрать больше улик.
   - В общем, это последнее задание, - заявил "уголовник". - Да не переживай ты так-то! Подумаешь, финал слить. Велика беда. У тебя таких игр впереди - сотни. Если не тысячи.
   - До финала еще дойти надо, - проговорила Диана.
   - Не волнуйся. Полуфинал вы возьмете. Подробности - не твоего ума дело. Но мне нужны гарантии насчет финала. Потому как я рискую, понимаешь? За мной серьезные люди стоят.
   Диана промолчала.
   Повисла тяжелая тишина. Милена уже решила, что разговор закончен, как "уголовник" продолжил:
   - Я неспроста упомянул про серьезных людей. В случае провала нашего маленького сговора - мне несдобровать. И стоит ли упоминать, что и тебе тоже, - тут его голос приобрел садистские интонации. - А уж о сестре я позабочусь отдельно. О да, это я обещаю. Вместо операции переведут в вонючий клоповник, с таким персоналом, что до твоего возвращения малютка не доживет.
   - Не надо! - взвизгнула Диана. В этом крике слышалось столько боли и беспомощной ярости, сколько бывает только у загнанного в угол существа, что понимает: единственный способ уцелеть и спасти близких - сдаться и делать все, как скажут.
   - Вижу, ты, наконец, прочувствовала. Прониклась, так сказать, - смаковал победу "уголовник".
   Милена мысленно поклялась, что узнает, кто он такой, и обязательно накажет так сильно, как сможет.
   - Я сделаю всё. Я всё сделаю. Я обещаю, - слабо выговорила Диана.
   "Бедная Книжечка".
   - Вот и прекрасно, - жестко подытожил "уголовник". - Сливаешь игру, я оплачиваю твоей сестре лучших врачей и полное содержание в приличной клинике после операции. Только не вздумай юлить. Отговорки вроде "меня заменили" или "у меня травма" не помогут. Я знаю, ты у "Ястребов" в основном составе, вот и будь добра обеспечить свое деятельное участие.
   Последние два слова "уголовник" произнес с особым нажимом.
   Диана не ответила. Через секунду Милена услышала характерный звук прерванной связи.
   "Что же я тут стою на виду?" - спохватилась Милена и поспешила спрятаться в раздевалке. Едва не выдала присутствие - рука машинально дернулась включить свет, но вовремя остановила ладонь всего в паре сантиметров от панели.
   Диана медленно брела по коридору, чиркая пальцами по стене. Вид у Книжечки был осунувшийся, на щеках рдел болезненный румянец, заметно выделявшийся на бледном лице.
   "До слез довел", - Милена ощутила резкий прилив гнева, чуть не принялась колошматить ногами по шкафчикам.
   Едва Диана ушла, Милена бросилась в смотровую комнату. Включила стационарную "мерцалку". Канал, как и ожидалось, запаролен.
   "Значит, Диана готовилась к разговору давно. Настолько, что успела подсмотреть пароль".
   Милена опустилась на стул, прислонилась затылком к прохладному пластику стены.
   "И что же мне делать? С одной стороны, нужно немедленно предупредить Ализеуса. Он опытнее, что-нибудь решит. Но тренер ужасно принципиальный. Не посмотрит на ситуацию, рубанет с плеча. Но там, кажется, вопрос жизни и смерти. С сестрой что-то. А это уже не шуточки".
   Она выключила "мерцалку", абстрактная трехмерная проекция с монитора еще отбрасывала блики, когда Милена закрывала дверь ключ-картой.
   "С другой стороны, Диана, скорее всего, говорила с кем-то на одном из кораблей - что логично. Раз уж разговор о крупных ставках на матч, значит, негодяй, кем бы он ни был, пожелает лично убедиться в результате. Может, даже проконтролировать. В таком случае можно успеть перехватить до того, как он отдаст распоряжения относительно сестры Дианы. И что с сестрой, кстати? Что может быть такое, что нужна серьезная операция?"
   Милена вдруг вспомнила, какой визуал-бук читала Диана чаще всего. В груди похолодело. Милена начала догадываться, о какой болезни и операции шла речь.
   "А если ее сестра из тех детей, что унаследовали искаженные гены от жертв эпидемии? Значит, они обсуждали генную хирургию. В Сибири и Риши такие операции делают за счет государства, а в Америке это безумно дорого".
   Милена сморгнула личные дела игроков.
   "Диана Маркес, возраст - восемнадцать лет, место рождения - Канкун, Юкатан, Мексика. Понятно, почему она согласилась. Сама в жизни не накопит на такое. А шанс поставить сестру на ноги, всего-навсего поддавшись в финальной игре... Игре!"
   Милена с размаху треснула рукой по стене и тут же пожалела о вспышке. Острая боль пронзила ладонь, настолько сильная, что Милена испугалась, не повредила ли ненароком кисть? Но через минуту все прошло.
   "Да, предательство. Да, подлость. А как я могу осуждать, когда на кону жизнь? И как я могу рисковать чужой жизнью? А если не успеют перехватить мошенника? А если он останется на корабле, просто не будет стыковаться и все?"
   В который раз за минуту она с силой терла лоб рукой.
   "Самое неприятное, что доказательств у меня нет. Ну, схватят его. И что я сообщу? А я уверена, что Диана подтвердит, не побоится сказать правду?"
   Милена остановилась у парапета верхнего яруса. Отсюда открывался отличный обзор на туристические объекты. Все эти магазинчики и сувенирные лавочки с яркими вывесками, игровые залы, холотеатры и кафе. Россыпь разноцветных квадратиков на сиреневом поле, постепенно уходящем ввысь между мощных дуг, скреплявших торус станции по диаметру.
   "И что же мне делать? Это одна из важных, возможно, даже самая важная игра. Но это всего лишь игра".
   И с внезапной ясностью Милена поняла - настал тот уникальный для ее насыщенной жизни момент, когда самым правильным выбором будет - не делать ничего.
   "Пусть сливает и спасает сестру, - Милена шмыгнула носом и вытерла глаза. - Добрались до финала один раз, доберемся и второй".
   На душе вдруг стало спокойно.
  
  
   47. Катя
  
   - Не понимаю, зачем я только согласилась, - Катя пришла к воротам базы в сопровождении двух "таракашек". Мелкие дроиды цеплялись за армейские ботинки на ногах, норовили взобраться повыше.
   - Твоя мелочь? Забавные, - улыбнулся Макс.
   - Да увязались, - с легкой досадой объяснила Катя. - Я перед уходом обычно "каптерку" запираю, а за этими не усмотрела.
   - Внутрь с ними все равно нельзя, - развел руками Макс.
   Катя наклонилась к "таракашкам", что тут же принялись тянуться к рыжей косе. Обычно Катя просто завязывала волосы в узел, но ради визита на военную базу заплела косу.
   Два нажатия для перевода в режим ожидания, и оба дроида послушно прилепились к бордюру.
   - Ну вот, - Катя откинула косу за спину. - Готово. Яна сказала, будем смотреть холо или что-то в этом роде.
   - Примерно. Да, - уклончиво ответил Макс.
   На пропускном пункте Катя подставила глаз под сканер. Красная полоска скользнула по лицу, через несколько секунд оранжевый сигнал наверху турникета сменился зеленым, и дверь с шипением отъехала, пропуская молодых людей внутрь базы.
   В нос на миг ударил резкий запах хлорки, сменившийся густым ароматом, доносящимся со стороны кухни.
   От КПП разбегались четыре серебристых быстротуара. Один тек к зеленым казармам, где помимо постоянного контингента жили пилоты-стажеры, прибывшие на практику. Катя с плохо скрываемой тоской бросила взгляд в ту сторону. Могла быть сейчас среди них. Если бы только не.
   "И зачем я позволила себя уговорить? Что я здесь забыла? "Это важно... Обещай мне..." Скорее всего, просто не нашла сил для спора, вот и согласилась".
   Второй быстротуар вел через декоративный парк к серым учебным корпусам и темно-коричневым штабным зданиям. Оттуда доносилась бодрая речевка - кого-то муштровали на плацу.
   По уставу в каждом подразделении космофлота Содружества, кроме некоторых узкоспециализированных, должно быть не менее десяти процентов экзо. Никто не придавал этому значения, все давно привыкли. Но некоторые особо творческие командиры пользовались анатомическими особенностями "небожителей", чтобы украсить строевые конкурсы. Например, размещали всех крылатых по краям, как окантовку. Или расставляли строго через определенное число обычных солдат. А при достаточно большом количестве подчиненных пытались изобразить какое-нибудь слово внутри строя. Иногда получалось красиво.
   Еще один быстротуар струился между столовой, офицерским клубом и бассейном в сторону серебристых ангаров и складов. По дорожке то и дело сновали курьеры на сегвеях и карго-дроиды с какими-то коробочками, ящичками и свертками. А над складами непрерывно парили несколько дронов-учетчиков.
   Последняя дорога, прямая как стрела и не по стандарту широкая, привела Катю и Макса к полигону.
   При виде летной техники у Кати глаза разбежались. Тут есть решительно всё, от допотопных реактивных истребителей, снятых с производства еще во времена конфликта с Риши, до последней модели "иглы" - сверхманевренного скаута "Гор-940" и модификации классического тяжелого бомбардировщика "Пана", оснащенного десятью пусковыми установками для ракет типа "Рагна-1" и "Рагна-2". Последний занимал так много места, что его разместили на отдельной площадке в сторонке от другой техники.
   Макс хихикнул.
   - Веревочку дать?
   - Что? - не поняла Катя. Она повернулась к парню с круглыми от восторга глазами.
   - Веревочку, - пояснил Макс с довольной улыбкой, - подбородок подвязать.
   "Проклятье! А Яна была права. Стоило мне увидеть это волшебное железо, как я мигом забыла обо всех проблемах, - подумала Катя. И тут же испытала укол слабовольной жалости к себе. - А я все это упустила".
   - Идем, - посерьезнел Макс. - Хватит кукситься. А то я не понимаю, тебе нравится или нет. То ты вся словно изнутри сияешь, то такие мрачные тучи на лице, хоть прочь беги.
   - Мне нравится, - тихо произнесла Катя. - Правда. Спасибо тебе.
   - Не благодари раньше времени, - хмыкнул Макс. - Это только начало.
  
   - Она похожа вовсе не на сковородку, - завороженно произнесла Катя, - а на колесо от телеги.
   Пальцы вцепились в перила с такой силой, что побелели костяшки. Катя стояла на капитанской панели, выдвинутой вперед над сферой наблюдения. Эмуляция не давала слишком четкого и детального изображения, но даже примитивной трехмерной проекции хватало, чтобы заметить невероятное сходство станции с одним из величайших открытий человечества.
   - Колесо, - повторила Катя. - Почему же мы называем ее "сковородкой"?
   - Потому что все видят станцию при заходе на посадку, а причалы устроены таким образом, что это всегда условно сверху. И сверху станция действительно напоминает сковородку. Серебристая, с ручками, под полупрозрачным куполом. - Макс переключил экран так, чтобы привычное изображение станции заняло место в углу монитора. - А при подлете условно снизу открывается вид на спицы.
   - Спицы, - Катя осторожно произнесла простое слово, будто в нем содержалась древняя магия.
   От краев торуса к центру конструкции, в сердце которой располагались скрытые переборками этерго-реакторы, лаборатории, военная база, ноллерские кубы и стадион, тянулись казавшиеся со стороны хрупкими опорные крепления. Всего двадцать четыре с дополнительным радиусом для обслуживающих дроидов, что стайками носились по поверхности спиц, то замедляясь для проведения диагностики, то ныряя в технические углубления, то неожиданно взмывая в невесомость (так выглядела профилактика антенн, неразличимых с расстояния).
   На фоне Млечного пути станция казалась одинокой и уязвимой, но в то же время - правильной.
   "Только колесо может найти путь на звездной дороге, - Катя с удивлением отметила, что думает почти как поэт. - Еще часик так постою, и начну строчить вирши как Вилинский".
   - Откуда поступает картинка? - поинтересовалась она.
   - Обычные зонды в сотне километров от станции. Дальше изображение пойдет с заметной задержкой.
   - Боже, как же мне все это нравится, - простонала Катя. Спохватилась, что произнесла мысли вслух, но Макс лишь подбадривающее улыбнулся.
   - Не унывай, конопушка. Кто знает, как оно сложится? Ты не подумай, я не утешаю или жалею, но есть научные разработки всякие, факт. Вон, метаморфов делают. Может, конечности научатся отращивать. Или управление упростят так, что в будущем кто угодно сможет пилотировать.
   "Кто угодно. Даже инвалид вроде меня".
   Макс не видел выражения лица Кати, но почувствовал, как та напряглась.
   - Я не хотел тебя задеть, извини. Ты и сейчас, сама знаешь, прекрасно справишься. Вопрос лишь доступа. Говоря про разработки, я имел в виду законы Содружества и ограничительные акты Космофлота.
   - А ты веришь в Содружество? - скептически поинтересовалась Катя.
   - Знаешь, я думаю, дело как раз в вере, - поколебавшись, ответил Макс. - Ты точно подметила. Именно "веришь". Чем больше людей всерьез воспринимает организацию, тем больше у нее влияния.
   - Но это же не так работает, - удивилась Катя. - Ты же слышал про все эти политические процессы, взятки, скандалы. Сейчас Содружество - всего лишь марионетка, а за ниточки дергает тот, у кого больше власти на Земле.
   - Я, к слову, не гражданин Сибири, как ты, - заметил Макс. - Я гражданин Польши. Значит, живу под американцами как раз. И ничего, скажу, нормально. А взятки все берут. И везде.
   - Не обижайся. Я не собиралась устраивать спор, чья лоханка лучше.
   Макс помолчал. Как мужчина он должен уступить. Катя видела, как внутри парня клокотало желание спорить, возражать, но Макс справился с собой, и Катя ощутила признательность. Совсем не хотелось бессмысленным спором портить великолепную картину.
   А зрелище и в самом деле величественное.
   Из-за торуса станции восходила Земля.
   В голубой мантии атмосферы, в белых спиралях циклонов, но иллюзорно маленькая по сравнению со станцией планета походила на игрушечную репродукцию самой себя. Трехмерную проекцию дешевенького холо.
   У Кати перехватило дыхание. Она вдруг остро ощутила собственную ничтожность. С такого ракурса еще ни разу не наблюдала Землю, и теперь сердце замерло.
   Величие Вселенной явилось в облачении звезд, в первозданной мощи, способной безучастным черным молчанием лишить разума чрезмерно романтически настроенную личность.
   Катя с усилием сделала вдох. Воздух показался сладким.
   "Боже мой, до чего же мы все жалкие со своими мелкими целями и ничтожными стремлениями. Копошимся, вредим друг другу, вечно ноем и хнычем. "А-а, у меня руку отняли. А-а, я никому не нужна". Дура сопливая. Соберись и делай. Просто соберись и делай, что хотела. Но до чего же красиво. Невозможно красиво... И ведь она плывет в пространстве миллионы лет и ей на все плевать. А может быть, даже хуже - она сочувствует нам и жалеет. Дети, как-никак. Какие ни есть, а дети. И потому только, только поэтому еще не передавила нас как букашек".
  
  
   48. Милена
  
   - И как теперь быть? - Милена оглядела команду.
   "Ястребы" собрались в смотровой комнате в ожидании тренера. Все старательно избегали смотреть друг на друга. Новость об отлете Яны поразила ударом молнии.
   - Ты капитан, тебе и решать, - Алесса рассматривала ногти.
   - Ой, может, хватит уже, а? - Кихот ткнул "небожительницу" в плечо. - Опять начинаешь?
   - Чего я начинаю? - Алесса даже не взглянула на Кихота. - Я не начинаю, а всего лишь напоминаю, на ком лежит ответственность. Мне, например, позвать некого.
   - И тренировать нового игрока некогда, - вставила Диана. - До игры всего ничего.
   - Нужен либо профессиональный ноллер, либо гений от природы. А лучше - и то, и другое сразу, - пожал плечами Кихот. - Что скажешь, Милена? Может, попробовать заманить Вожакова или Калхата?
   - У "Обезьян" неписанный кодекс, они не пойдут, - мотнула головой Милена.
   - Не пойдут, - сразу согласился Кихот. - Эх, если б Яна не улетела.
   - У нее выбора не было, - буркнул из угла Дима.
   - Могла бы и задержаться ради команды! - вскочила Алесса. - Полуфинал, между прочим! Могла бы и бросить свою дурацкую службу!
   - Значит, не могла, - Кихот мягко положил ладонь на руку Алессы. "Небожительница" высвободила руку, но села на место.
   - У тебя очень странная черта характера - прощать людей сразу, - заметила она.
   - Так я же понимаю, почему, - ответил Кихот. - Какие резоны и прочее. Если б она во время игры принялась поддаваться - вот что было бы подло. А так - у Яны контракт, деваться некуда. Вопрос в том, почему вдруг отозвали? Неужели начальство со спонсором не смогло общий язык найти?
   Милена поймала взгляд Дианы. Та сразу же отвернулась.
   - Все равно, поступок подлый, - пробурчала Алесса.
   - А если оскорбляет, то лишь потому, что не вписывается в рамки твоих представлений о мире, - Кихот участливо поправил перышко на ее крыле.
   Алесса дернула плечом.
   - Делать-то нам что? - Дима оторвался от стены. - Мало того, что основной состав недоукомплектован, так еще и скамейка запасных пуста. Найти-то мы, может, любого прохожего найдем. На крайний случай. Отыграем как-нибудь. А если что...
   - Да, малейшая травма - и технический проигрыш, - согласилась Милена. - И соперники понимают. Потому играть будут очень жестко.
   В смотровой воцарилась тишина.
   - В идеале нам нужно два хороших игрока, - рассуждала Милена. - Если я, Кихот и Алесса пойдем в нападение, Диана возьмет правый фланг, Дима прикроет левый. Тогда, в принципе, можем взять любого, кто владеет хоть какими-то азами. И еще одного - кого угодно - в запас.
   - И вновь возвращаемся к первому вопросу, - подытожила Алесса. - Кого?
   Запиликал вызов быстросвязи на стационарной "мерцалке". Кихот щелкнул по панели, над монитором возникла проекция. Судя по лицу тренера, совещание организаторов Чемпионата прошло не вполне гладко. Все замерли, ожидая, что скажет Ализеус, но он лишь мрачно шевелил усами, покусывая губы.
   - Какие новости, тренер? - спросила Милена.
   - Три дня, - Ализеус откашлялся. - Нам дали три дня, чтобы укомплектовать команду, - голос тренера звучал так сухо, что казалось, динамик прямо на глазах ссохнется и осыплется на пол серой пылью. - Кроме того, организаторы выдвинули два условия. Играть должен обязательно активный участник. Так как речь о полуфинале Чемпионата, транслировать будут на весь мир. Никаких вялых тел, взятых для галочки. Они хотят, чтобы зрители получили хорошее шоу.
   - А второе условие? - не вытерпела Алесса.
   - Скамейка запасных - минимум два игрока.
   В комнате повисла тишина.
   - Троих? - выдавил Кихот с таким отчаянием, будто собирался разрыдаться. - Где же мы добудем троих?
   Алесса сочувственно положила руку ему на плечо.
   "Троих! Реально ли? И один активный. И двое в запас. Если б не эти условия, на защиту можно было бы выпустить Регину, а в запас посадить хоть Борика с Лизонькой. Но троих?!" - Милена мысленно простонала.
   - Думайте, ищите, - мрачно произнес Ализеус перед тем, как прервать вызов. - И я подумаю. И поищу.
  
  
   49. Пейшен
  
   Облака манили зефирной сладостью, пахли ванилью на рассвете и малиной на закате. Но самый вкусный цвет, по мнению Пейшен, облака приобретали ночью, во время грозы, когда тяжелые хлопья туч набухали черникой.
   Она опускала ресницы, оставляя лишь крошечные щелочки, пропускающие свет, но не позволяющие различать контуры четко. Включала сушку на малую мощность, направляла в лицо и представляла, как летит среди небесного зефира, купаясь в изысканных ароматах. Но нигде не находилось достаточно плотного сгустка, чтобы попробовать облако на вкус.
   Казалось, если немного прибавить скорости, удастся согнать разреженные частицы, закружить в пируэте, а уж там, повинуясь ее воле, они каким-то образом слепятся воедино под дождевыми струями, и тогда, тогда...
   Пейшен смыкала зубы с неприятным клацаньем и ощущала досадную пустоту на нёбе.
   "Глупо, глупо, как все глупо. Стою в ванной, играю в какую-то инфантильную ерунду".
   Пора собираться на работу. Она по-прежнему каждый день кроме среды и субботы встречала пассажиров за стойкой регистрации.
   "Как же так вышло? Думала, стану тихим бухгалтером, а превратилась чуть ли не в шпионку".
   И куда только делась болезненная застенчивость? Пейшен с улыбкой вспоминала, как всего несколько месяцев назад любому живому контакту предпочитала визуал-бук или прогулку по Мега-сити, где у "небожительницы" электронное гражданство аж семнадцатого уровня. Но Кастор Горовец увидел красивые крылья за спиной у Пейшен, и решил вопрос иначе.
   "Так я и покатилась. Или наоборот - взлетела?"
   Директор упирал на личные качества и умение обращаться с консолью регистратора, а Пейшен прекрасно понимала, что речь только и исключительно о внешности. "Небожительница" за стойкой регистрации прибывающих - символ, а не клерк.
   Милена, конечно, сыграла роль. Убеждала, уговаривала, требовала. В итоге Пейшен сдалась. В конце концов, надо же когда-то преодолевать комплексы?
   А после уроков Лимаро работать оказалось неожиданно интересно. Канули в прошлое утомительные отщелкивания пасс-карт и бесконечное: "Здравствуйте. Добро пожаловать на станцию "Центр спорта". Как долетели? Приятного дня. Следующий, пожалуйста".
   Теперь все стало куда занятнее.
   Люди разные. Люди очень разные.
   Умиротворенные туристы озирались по сторонам с детским выражением на довольных лицах, будто впервые видели бежевый пластобетон и серебристые тропки быстротуаров. Многие спешили запечатлеть на "мерцалки" и холоаппараты всё, что попадалось на пути. А Пейшен читала чужие мысли. Потаенные желания.
   Тот толстяк без ума от блондинки, что идет рядом. Но никогда не решится на признание. Высокая дама сосредоточена на финансах. Ей совершенно безразличны слова инфо-гида, она решает, на чем бы сэкономить. Девочки-подростки интереснее мальчиков, потому что думают о разном. А вон идет по-настоящему богатый человек. Такой никогда не кичится достатком, как правило, одевается скромно, хоть и в дорогие модели. И не станет трясти перед носом служащего уникальной моделью золотых часов с эксклюзивным дизайном от Луки Фабера. Но Пейшен видит, как он одинок. Ужасно, бесконечно, безнадежно одинок. Всем только и нужно от бедолаги, что деньги.
   "Вот бы он влюбился в ту даму с финансовыми проблемами. А она бы не знала, что он богач. И они бы искренне веселились. А потом он сделал бы предложение в ресторане у фонтана. И она, конечно же, сказала бы "да". Потому что полюбила его за остроумие и жизнерадостность. И только потом, после всего этого, узнала бы о сказочном богатстве".
   Военные отличались спокойствием. Даже прилетев на станцию впервые, вели себя так, будто вернулись домой. Пейшен расценивала это, как своеобразное подавление воли. За них всё решают, каждый отвечает только за свои обязанности, которых, прямо скажем, не такое уж изобилие - вахта, физподготовка, для младших офицеров тренажеры и занятия в тактических классах, для старших штабные заседания, а еще еда и сон для всех.
   "Куда уж проще? Ну и с чего тут напрягаться или переживать? Совершенно не с чего. Делай, что говорят - раз, два".
   Но и военные думали о разном. Кто-то хочет выслужиться до генерала, другой мечтает получить разрешение на первый настоящий вылет, а третий по уши влюблен в сослуживца и жутко боится, что узнают остальные.
   Научный корпус, напротив, ужасно суетлив. Каждую единицу бесценного груза - а всякий научный хлам всегда бесценен - сопровождающему ученому следовало проверить лично, даже если пришлось бы нарушить целую тонну предписаний и запретов. И не дай бог остановить на полпути. Сразу обиженное лицо, или возмущенное, или - худший вариант - обвиняющее. "Вы и представления не имеете!"
   Мысли ученых читать скучно. Никакой интриги, лишь кое-где промелькнет гордость и самолюбование, но и то - настолько беззлобное, что даже неинтересно.
   Посольские атташе прилетали с целым штатом въедливых помощников, каждый из которых считал, что процедура регистрации не для таких высокопоставленных персон, как они.
   В первые дни Пейшен мямлила, запиналась и сбивалась, пытаясь урезонить чрезмерно наглых помощников. Объясняла, что их ранг не позволяет проходить процедуру регистрации отдельно - вместе с дипломатами и атташе. Потом привыкла и даже выработала стандартную схему противодействия - делала всё строго по распорядку. Каждое слово, каждый жест. И повторяла с упрямством робота и неизменной улыбкой до тех пор, пока взмыленные помощники атташе не понимали, что проще смирить гордыню и чиркнуть пасс-картом по сенсору или приложить инфобрас к глазку датчика, чем спорить с обаятельной, но совершенно непробиваемой "небожительницей".
   Энергичнее только профессиональные ноллеры. Даже самые угрюмые прибывали часто гурьбой и принимались задавать сотню вопросов, наперебой подключались к местной инфосети, настраивали "мерцалки" на локальные каналы, чтобы быть в курсе последних спортивных событий.
   И все хотели фирменный бесплатный коктейль для спортсменов. Абсолютно все хотели бесплатный коктейль "Веселый ноллер": две части молока, одна часть лимонного мороженного и ровно тридцать две изюминки - по числу Чемпионатов.
   Коктейлями, к счастью, заведовала Тилли из "Звездного варева". Они со сменщиком Паоло сутки напролет курсировали между рестораном и причалом, обеспечивая сырьем все точки регистрации. Сами коктейли, понятное дело, изготавливал кухонный бот, установленный внутри яркой рекламной холо-панели с изображением двух ноллеров, стремящихся к мячу, смуглого парня с неправдоподобно ровными зубами и красавицы-экзо с белоснежными крыльями.
   Иногда, глядя на рекламу, Пейшен подумывала, а не попросить ли дизайнера сменить рекламной красотке цвет крыльев, чтобы та полностью соответствовала образу Пейшен? Тогда туристы переводили бы взгляд с "небожительницы" на холо-панель и обратно и подмигивали с улыбкой.
   Почему-то это казалось важным.
   Под конец смены пришли подруги. Милена в сопровождении Регины. Вид девочки на себя напустили настолько суровый, что Пейшен поначалу немного испугалась.
   - Что случилось?
   - Нужно кое-что обсудить, - ответила Милена. - Сколько до конца смены? Пятнадцать минут? Приходи в "Черепашку-сластену". У меня есть к тебе одно предложение.
  
   Раздевалка "Ястребов" показалась Пейшен тесноватой, но по-своему уютной. Две скамейки, шкафчики, отдельные душевые.
   Едва увидев Кихота, Пейшен замерла, открыв рот.
   Заметив реакцию, Алесса поспешила приобнять новенькую за плечи и прошептала на ухо:
   - Кихот. Просто Кихот. Хорошо? И никаких соболезнований.
   Пейшен перевела взгляд с Кихота на Алессу и обратно. Кивнула:
   - Кихот.
   Конечно, она знала, кто он, и видела игры Романа Ассара по холо раньше, но одно дело - проекция холовизора, и совсем другое - вот так, лицом к лицу с наследным принцем.
   Неловкую сцену прервало появление тренера. Джуно Ализеуса распирало от предвкушения, что подтверждала широкая улыбка. Прирожденный дрессировщик с нетерпением ждал возможности применить таланты к новенькой.
   - Пейшен, верно? - Ализеус светился как лампочка. - Что ж, прекрасно, прекрасно.
   Тренер кивнул Милене, и та похлопала в ладоши, привлекая внимание.
   - У нас пополнение. Знакомьтесь, Пейшен Тарси. Опыта игры нет, но физические данные подходящие. Думаю, у организаторов Чемпионата возражений не возникнет.
   "Ястребы" вяло поаплодировали.
   - Насчет второго вопроса, - Милена подняла руки, призывая к тишине. - Тренер Ализеус сегодня встречался с председателем Расковым для согласования этого пункта требований. Место на скамейке запасных займет Регина Чонг. Некоторые из вас помнят ее по вечеринке на мехдворе. И согласился Калхат из команды Вожакова.
   - О, круто, - вырвалось у Алессы. Остальные принялись возбужденно переговариваться.
   - Я не закончила, - повысила голос Милена. - Играем своим основным составом. Прошу принять во внимание, что на скамейке запасных - статисты. Вожаков улетел куда-то по делам, но Калхат согласился с условием, что не придется выходить в куб. В случае крайней необходимости выпустим на замену Регину, но тренироваться она не будет.
   - То есть, по сути, у нас одна новенькая и два туловища, - подытожила Алесса. - А я уж обрадовалась.
   - Все обрадовались, - произнес Дима. - Но что поделать?
   Пейшен почувствовала взгляды и слегка поежилась. Совсем не так она представляла первый день в команде.
   В мечтах она в розовом, облегающем топике и голубеньких, обтягивающих лосинах порхала на тренажерах, не забывая застенчиво улыбаться в ответ на похвалы тренера и коллег по команде. А через три дня, максимум неделю, уже соревновалась наравне со всеми. Ну, может, чуточку отставала поначалу.
   В реальности "небожительницу" ждало страшное разочарование.
   - Защита, - буркнул Ализеус, бесцеремонно ощупав руки и пресс и покрутив Пейшен перед собой. - Это если заняться всерьез прямо сейчас. Но не вздумай вылезать дальше колонн. Нам очень повезет, если не травмируешься. Эх, на рекламную визитку тебя, вот было бы дело. А ноллера сделать удастся, хорошо, если года через полтора.
   - Полтора? Но у нас ведь нет столько? - пролепетала искренне огорченная Пейшен.
   - Нет, - согласился Ализеус. - Всего десять дней до полуфинала. И нельзя получать травм на игре. Так как может выйти, что предстоит еще и финал. Потому требуй отпуск на работе. Понадобится все твое время. Каждая минута.
   Пейшен нервно сглотнула.
   - Во-первых, строгая диета, - с этими словами Ализеус отправил на "мерцалку" девочки длиннющий список запрещенных продуктов и коротенький, всего в несколько строк, разрешенных. - Затем распорядок дня. Никаких "подольше поспать" или "попозже лечь". Натренировать я тебя, конечно, не успею, но, по меньшей мере, приведем мышцы в тонус, чтобы избежать травмы.
   Пейшен мельком взглянула на список, втайне надеясь, что в разрешенных продуктах не окажется ненавистного шпината.
   Шпинат значился первым пунктом.
   - С утра стакан воды и пробежка натощак, - продолжал Ализеус. - Милена проследит. Она задает темп, но, если почувствуешь себя плохо, не рвись. Особенно первые дня три.
   Пейшен тут же представила, как спотыкается и сухожилия на ногах почему-то вдруг рвутся, и внутренне содрогнулась.
   - В половине девятого, сразу после завтрака, на тренажеры. Кихот покажет основы. Сорок минут, больше не нужно, - разъяснял тренер. - Затем перерыв двадцать минут и в зал, отрабатывать технику игры. Этим с тобой займется Алесса.
   Пейшен честно старалась все запомнить.
   - После обеда - в библиотеку. Просмотр показательных матчей, изучение теории нольбола. Диана сделает выборку наиболее полезного. Потом опять на тренажеры. Затем совместная тренировка в кубе. Рейтинг у нас скакнул, так что мне удалось выбить дополнительное время.
   Пейшен вспомнила, что "Ястребы" теперь на девятом месте в общем топе команд и на четвертом в рейтинге Чемпионата.
   - Проведем две тренировки с "Атласом". Они выбыли в одной восьмой, но команда с сильной тактикой. Нам будет полезно. Отбой строго по графику, - Ализеус поглядывал на Пейшен испытующе.
   "Небожительница" выдержала взгляд.
   - Ничего, - подбодрила Милена, - ты справишься. Правда, мышцы поначалу болеть будут, но к этому быстро привыкаешь.
   Пейшен сжала ладони в кулаки, крепко прижала руки к бедрам. Набрала побольше воздуха, высоко подняв плечи. Крылья за спиной чуть колыхнулись.
   - Я готова. Когда начинаем? - выдохнула она.
   - Настрой мне нравится, - без тени иронии одобрил Ализеус. - Милена, расскажи новенькой, что к чему.
  
   После короткой экскурсии Пейшен бежала за Миленой по внутреннему кольцу быстротуара справа от общей дорожки, пыхтя так громко, что стыдилась этого и ужасно краснела, но ничего не могла с собой поделать. Всего какой-то час назад Пейшен полагала, что пребывает в лучшей физической форме. Что оказалось, мягко говоря, не совсем верно. Майка промокла насквозь уже на первом километре дистанции. Прическа безнадежно испортилась - волосы слиплись и взъерошились, как у блондинистого льва. А крылья, любимые крылышки с мягонькими перышками, были грубо перехвачены толстым жгутом, чтобы "небожительнице" и в голову не пришло сжульничать и начать помогать себе во время бега.
   "Боже мой, как все это унизительно, - мысленно стонала Пейшен. Но тут же осекала себя: - Я делаю это ради друзей, ради важной цели. К тому же, если нам удастся победить - ну, вдруг - это будет весомое достижение. Настолько серьезное, что о нем не стыдно сообщить родителям на Ханаяму. "Да, дорогие мои, родители, ваша дочурка, доченька ваша, повзрослела, стала совсем большой-пребольшой, и выиграла кубок Чемпионата по нольболу в составе легендарной теперь команды. А это запись моего интервью Дону Бигреди", - и Пейшен принялась воображать, как отвечает на вопросы звездного журналиста в прямом эфире на "Холо-один". Как в студию врываются толпы поклонников с цветами и сладостями (больше шоколада, больше!), а охрана еле сдерживает ликующую толпу. Но кто-то все же прорывается сквозь ограждения и устремляется прямо к Пейшен. Это чернокрылый красавец, совсем как Рауль Тай в молодости. Худой до впалости щек, высокий и чуть грустный. Он нежно берет руку Пейшен в ладони, опускается на колено и шепчет...
   - Пыжик, не спи!
   Милена зыркнула так сурово, что все мечты мгновенно рассыпались хрустальной крошкой по серому пластику бордюра.
   - Еще круг, - наставляла Милена на бегу. - Потом сразу на тренажеры.
   - А в душ? - выдохнула Пейшен в интервалах между шагами.
   - В душ перед ужином, - отрезала Милена. Потом бросила на подругу взгляд, полный неожиданного сострадания и утешила:
   - Не переживай. Он меня так же гонял поначалу.
   - Потом меньше гонял? - Пейшен встряхнула руками, разгоняя кровь в крыльях.
   - Нет. Почему меньше? - Милена пожала плечами на бегу. - Но потом привыкаешь. И даже начинает нравиться.
   Пейшен с завистью посмотрела на подругу. Только сейчас "небожительница" заметила, какая подтянутая у Милены фигура, крепкие, будто выточенные из мрамора ноги с заметными при малейшем напряжении бугорками мышц. И как красиво бежит, боже, до чего же красиво она бежит!
   На какое-то мгновение Пейшен представила, что в фантазии про интервью в студии на колено перед ней опускается не звезда холосериалов Рауль Тай, а Милена. И от этой сцены на сердце стало тепло, а в животе родилось странное ощущение.
   Но Пейшен тряхнула головой и решительно прогнала наваждение прочь.
  
   - Вот смотри, педаль сбоку от крепления управляет корректирующими двигателями, - Кихот водил пальцем по гравиборду. - Очень удобно, когда делаешь крутой вираж. Стопа как бы автоматически включает стабилизаторы.
   Пейшен сосредоточенно слушала. Они стояли в предбаннике. До начала индивидуальной тренировки оставалась пара минут.
   - Но можно использовать хитрее, - объяснял Кихот. - Правда, я не уверен, что стоит сразу на тебя всё вываливать. Но все равно слушай. Иногда полезно закладывать вираж без балансировки. Сбивает с толку соперников. И наоборот, нужно, скажем, затормозить резко, не меняя положения доски.
   "Небожитель" вставил ноги в крепления и приподнялся над полом.
   - Демонстрирую, - на малой скорости Кихот пролетел мимо Пейшен. - Нажимаешь вот так носочком. Видно? И подтягиваешь. Высвобождается сжатый воздух, а если отпустить, клапан снова перекрывается. И раз - меняешь направление.
   Он неожиданно развернулся чуть ли не под прямым углом, не прикладывая никаких видимых усилий.
   - Понятно? - Кихот спрыгнул с гравиборда и вернулся к Пейшен. - На самом деле все просто.
   - А почему не перевести управление на "мерцалку"? - искренне недоумевала она.
   - Мог бы ответить, что таковы правила, - улыбнулся Кихот, - но в действительности, строгого регламента на этот счет нет. Правила лишь требуют, чтобы процесс передвижения не был автоматизирован в известной степени. Никаких программ.
   - Так почему "мерцалку" не используют?
   - Да просто неудобно. Глаза другим заняты. Кричать, уверяю, тоже будет особо некогда. Разве что коротко и строго по существу.
   Прозвучал сигнал, извещавший, что зал свободен. Створки диафрагмы разошлись в стороны.
   - И имей в виду, силовые приемы никто не отменял, - Кихот передал Пейшен гравиборд, а сам взял из ниши другой, точно такой же. - Могут "случайно" "мерцалку" локтем тебе же в глаз задвинуть так, что месяц зрение корректировать придется.
   Пейшен поежилась.
   "Хорошо, что я в защите".
   - А часто к воротам прорываются? - робко поинтересовалась она.
   - Да не бойся ты так-то уж, - подмигнул Кихот. - Защитим. И потом - ты вон какая лапочка. Вряд ли у кого-то поднимется на тебя рука.
   "Хорошо б если так", - подумала Пейшен.
   - Не забивай голову страхом, - посоветовал Кихот, когда они влетели в зал. - Нольбол - это весело и азартно. Если хочешь мое мнение - наслаждайся, лови момент. А Чемпионат и прочее - выкинь из головы. Десять дней пролетят - не заметишь.
  
   Так оно и вышло.
   В полуфинале "Ястребы" встречались с "Новыми горизонтами". Днем ранее "Серые молнии" выиграли у "Электрона" с разгромным счетом девять - один. Так что стало понятно, кто ждет в финале.
   Сбывалась мечта Джуно Ализеуса. А может быть, и худший из кошмаров.
   Разумеется, Пейшен перенервничала. Перед игрой размялась, потом съела строго по списку овсянку с яблоком и выпила кофе. И тут же бросилась в туалет - вытошнило от страха.
   Вернувшись к зеркалу, долго приводила в порядок волосы. Снова принимать пищу не решилась. Ограничилась половиной стакана апельсинового сока, чтобы смыть дурной привкус во рту.
   Сок неприятно горчил.
   Как добралась до стадиона, Пейшен не помнила. Почему-то во время тренировок от "небожительницы" совершенно ускользнул тот факт, что во время матча за ней будут следить несколько десятков миллионов пар глаз. Если не сотен миллионов.
   Трансляция велась на всю Солнечную систему, о чем с гордостью без умолку трубили репортеры.
   Стараясь подавить панику, Пейшен переоделась и выслушала короткое напутствие от Милены.
   Затем пропели фанфары, и диафрагма, отделяющая ноллеров от зала, раскрылась.
   Организаторы полуфинала постарались на славу.
   Ярко-голубой сноп света ударил сквозь решетку ретранслятора. Темно-синие тени ноллеров протянулись от входов, преображенных холо-проекцией в искрящиеся порталы, окутанные сиреневой дымкой.
   Тени удлинялись и удлинялись, с удивительной быстротой пересекая пространство куба, пока не скрестились в самом центре.
   Музыка взревела. В этот миг цветовая гамма холо-проекторов изменилась, и тени одной команды стали кроваво-красными, а другой дымчато-черными. Стоявшие в порталах фигуры ноллеров окутали всполохи командных цветов: красный с широкой белой продольной полосой у "Ястребов" и черный с тонким желтым штрихом поперек у "Новых горизонтов".
   Разумеется, эффект достигался наложением изображения поверх реальных силуэтов, но режиссеры шоу сработали так четко, что казалось, будто ноллеры источают жажду крови с одной стороны и клубятся тьмой с другой.
   - Зачем этот угнетающий пафос? - шепнула Пейшен. - Мы же вроде как все добрые и собрались ради спорта.
   - Ох, Пыжик, - панибратски толкнула "небожительницу" в плечо Алесса. - Какая же ты все-таки милая.
   - Им надо продавать зрелище, - вполголоса пояснила Милена. - Представление команд - часть шоу. И мы дали согласие на коррекцию имиджа.
   - Можно подумать, у нас был выбор, - ехидно заметила Алесса.
   - Не было, - согласилась Милена. - Но появится. Как только станем чемпионами.
   Пейшен уловила едва различимую эмоцию, пробежавшую по лицу Милены. Что-то тщательно подавляемое, запрятанное так глубоко, что не разглядишь.
   - А для чемпионов льготные условия? - поинтересовалась Пейшен.
   - Не совсем, - шепнула Милена. - Внешний образ команд в топовой десятке - такой же продукт, как имидж поп-идолов. То есть, образ неприкасаем. Болельщики не простят. Уже бывали прецеденты.
   - А как же... - начала вопрос Пейшен, но Милена перебила.
   - Всё. Потом. Наш выход.
   Музыка поднялась к высокой ноте и резко оборвалась, чтобы вернуться приглушенным фоном.
   Они стояли у кромки куба, жадно вдыхая густой запах большого стадиона. За огромной панелью из прозрачного пластика в нетерпении замерли тысячи зрителей. Казалось, воздух вибрировал от миллионов невидимых взглядов, устремленных на ноллеров через объективы холоаппаратов и медиа-дронов.
   Милена облизала губы, Кихот поправил воротник, сосредоточенно глядя в сторону противников, Пейшен вдруг ощутила, как в ушах пульсирует адреналин.
   Внутри куба вспыхнул свет, входы-порталы украсились предупредительной иллюминацией. На табло появился отсчет до начала игры.
   - Собрались, - Милена слегка пригнулась и потерла ладони о колени. - Слушаем команды.
   - Не боись, Бука, прорвемся, - подмигнула Алесса.
   Раздался сигнал, и ноллеры ринулись внутрь куба.
   Посреди стадиона в воздухе возникла проекция с портретами играющих сегодня ноллеров. Список "Ястребов" выглядел так: капитан Милена "Бука" Горовец, Алесса "Торпеда" Вагнер, Кихот "Стрелок" Сару, Дмитрий "Баламут" Садовников, Диана "Книжечка" Маркес, Пейшен "Пыжик" Тарси.
   Тут же включили звук со зрительских трибун. Поддержка болельщиков в какой-то мере отвлекала, но без нее хуже.
   А трибуны ревели так, что дрожали стены ноллерского куба.
   Пейшен с непривычки вздрогнула и чуть не потеряла управление гравибордом. Алесса вовремя заметила и аккуратно откорректировала полет, поддержав за локоть.
   - Спокойнее, Пыжик, расслабься.
   Для первой подачи решили использовать стандартную начальную расстановку. Пейшен осталась у ворот, Диана страховала по правому верхнему сектору, остальные приготовились к атаке.
  
   До конца тайма оставались считанные минуты. Пейшен оттолкнулась рукой от колонны. Гравиборд под ногами завибрировал, набирая скорость. Мяч, прижатый к груди, норовил выскользнуть.
   Тогда "небожительница" дернула плечом и ввинтилась в воздух, уподобившись закрученному в штопоре самолету, входящему в облака.
   В какой-то миг картинка смазалась, а потом замелькала вспышками стробоскопа. Позиции соперников - сверху, снизу, с боков. Напряженный Кихот - слева. Раскрывшая рот в безмолвном крике Милена - справа. Устремленные вперед тела. Руки. Лица.
   Лица.
   Все замерло.
   Пейшен спокойно перевела взгляд на команду соперников, будто время остановилось, повинуясь воле "небожительницы". И через долю секунды уже знала, что они собираются предпринять.
   Картинка ожила.
   Со свистом врезался в уши голос Милены:
   - Пасуй Кихоту, Пыжик!
   Пейшен тут же передала мяч, но вместо того, чтобы продвигаться согласно плану на следующий кубический отрезок, затормозила и прокричала в ответ:
   - Они пойдут по "крыше". Атака "два-два"!
   Что означало, "Новые горизонты" пролетят над головами между колонн, атакуя вдвоем для видимости, а на деле прикрывая следующую волну атаки - тоже парную. Таким образом, значительно ослабив защиту.
   Вовсе не глупый ход. Если атака пройдет, счет станет три - ноль в пользу "Горизонтов". А значит, они смогут уйти в глухую оборону, либо куражиться и добивать, разыгрывая стандартно "три-два" по схеме "атака-оборона".
   Милена помедлила, принимая решение. Собственно, никаких точных данных по тактике соперников не имелось. Все, что она могла - сделать выбор и довериться Пейшен или игнорировать.
   - Кихот! Мы блокируем верх, вы с Димой атакуете, - приняла решение Милена.
   - Все или ничего? - хмыкнул Кихот.
   - Все или ничего, - серьезно ответила Милена.
   А "Новые горизонты" уже мчались, прорезая воздух черными осами, оседлавшими гравиборды. Метрах в десяти ловко, прямо на ходу, перегруппировались. И стало ясно, Пейшен права, и благодаря ей "Ястребы" готовы отразить атаку.
   Милена пересеклась с правым нападающим, Пейшен чуть не врезалась в левого. И когда "Горизонты" с проступившим на лицах ликованием начали осуществлять вторую часть плана, оказалось, что Кихот с Димой находятся за их спинами, готовые принять мяч от Алессы.
   И как сыграла Алесса! Боже, как сыграла Алесса!
   Красный вихрь с черными крыльями, вырвавший мяч из рук растерявшегося нападающего.
   Короткий пас, и Кихот мчится к воротам. Дима не отставал, готовый к броску. Четверо изумленных соперников пытались перестроиться, на ходу придумать новую тактику. Но поздно, слишком поздно! Что тут придумаешь, когда в защите остался всего один? Один против двоих - все равно что никого.
   Кихот в изящном пируэте отдал пас Диме. Тот поймал мяч и перекувыркнулся в воздухе во время броска.
   На трибунах воцарилась гробовая тишина.
   Все взгляды - миллионы взглядов - сосредоточились на мяче, врезающемся в центральный сектор ворот. И сразу на табло, на счет, на медленно сменяющиеся цифры. И следом взрыв голосов, вопль ликования.
   "Три - три, это три - три! Я не верю тому, что только что видел! - заливался из комментаторской рубки Рами Варшавский. - Сейчас, на наших с вами глазах, творится история. Никому не известная команда со дна турнирной таблицы показывает игру такого уровня, что не снилась иным профессионалам. Да ребята и есть профи! Самые настоящие. И они только что доказали это. Через минуту команды отправятся на перерыв, но я уже с нетерпением жду, что же нам покажут "Ястребы" во втором тайме".
  
   В раздевалке Ализеус впился в Пейшен глазами.
   - Как тебе удалось? Только не говори, что случайно.
   - Интуиция, - Пейшен посмотрела на тренера ошарашенно - никак не могла прийти в себя от неожиданного успеха.
   - Интуиция? И только?
   - Да, - мотнула головой Пейшен.
   Ализеус задумчиво постучал пальцами по пряжке ремня с изображением огромной головы буйвола.
   - А еще раз так сможешь?
   "Ястребы", секунду назад жадно пившие воду и отиравшие вспотевшие лбы, переглянулись.
   - Тренер, - неуверенно произнесла Милена. - Стоит ли рисковать? Счет равный. Можно тихонечко забросить один мяч. Потом удержать счет - и мы в финале.
   - Напрасно ты думаешь, что "Новые горизонты" вот так запросто согласятся уступить преимущество.
   Ализеус повернулся к Милене, придвинулся почти вплотную.
   - Думаешь, они там сейчас поражение оплакивают? Они изобретают, как размазать нас. И уж поверь, это будет самая непредсказуемая тактика.
   Ализеус снова обернулся к Пейшен. Глаза тренера превратились в черные прорези.
   - Повторяю вопрос, еще раз так сможешь?
   "Он знает, - неожиданно поняла Пейшен. - Знает, и совсем не против, чтобы я использовала это. И в самом деле, что тут запретного? В правилах о таком ни слова. Конечно, если поймут, все будут стараться использовать схожую технику. Но этому еще надо обучиться. На каждую команду по наставнику уровня Лимаро не найти. И чем, собственно, я рискую? Чего я так боюсь? Почему мне кажется, что прием нечестный?"
   - Да, - ответила Пейшен, - думаю, смогу еще раз-другой.
   - Отлично, - Алесса похлопала Пейшен по плечу.
   - А я сразу сказал, как нам с тобой повезло, - подмигнул Кихот, расправляя крылья. - Да и больше экзо в команде.
   - Перерыв почти на исходе, - Милена убрала со лба шоколадную прядь. - Какие предложения?
   - Стандартное построение "три-два" и ждем сигнала от Пейшен, - произнес Ализеус. - Очень интересно, к чему это нас приведет в итоге.
   Все переглянулись. Если старик решил рисковать, значит, есть на то веские основания. Тренеру виднее. Решение принято, оставалось рассчитывать только друг на друга.
   - Кто знает, - шепнул Кихот Алессе, - может, удастся занести в ворота "Горизонтов" еще пару мячей?
  
   Игра завершилась со счетом восемь - три в пользу "Ястребов".
   Когда немного ошалевшие от успеха ноллеры вывалились из раздевалки, все еще не понимая, каким чудом новенькой удается предсказывать чужие атаки, а Пейшен, захваленная и затормошенная, вся пунцовая от смущения, осталась, чтобы перевести дыхание, в дверях появился Ализеус.
   - Не сомневайся, - сказал он, - это качество ума, а не какие-то жульнические приспособления. Используй, как считаешь нужным. Ничего зазорного здесь нет. Поняла?
   - Поняла, - ответила "небожительница".
   - Вот и хорошо. Теперь иди к команде, - буркнул тренер. - Они, кажется, собираются в кафе-мороженое или что-то в этом духе. Обязательно сходи вместе со всеми. Это значимо. Договорились?
   - Да, я схожу, - пообещала Пейшен.
   Ализеус повернулся уходить, но помедлил, словно сомневаясь, говорить или промолчать. Затем выдал такую широкую улыбку, что казалось, челюсть вывалится на пол, и бросил через плечо:
   - Передавай привет Лимаро, как увидишь. Скажи "хорошая работа".
  
  
   50. Катя
  
   - Сегодня на рыбалку идем, - подмигнул Кате улыбающийся Ямато. Парню где-то удалось раздобыть банку консервированных крабов и теперь он примерялся, как их получше и повкуснее приготовить.
   - Рыбалку? - непонимающе отозвалась Катя. В голове возник образ глупого аттракциона в парке развлечений.
   - Космическую, - снова подмигнул довольный японец. - Потом узнаешь.
   И Катя догадалась, что Ямато не заигрывает - просто ищет при помощи "мерцалки" рецепт крабового салата.
   - Если хочешь, я помогу, - предложила она, откладывая в сторону очередного "паучка".
   - Нет уж, - решительно отказался Ямато. - Настоящий островитянин должен сам уметь изловить, разделать и приготовить.
   Похоже, парень, наконец-таки, определился с рецептом и выбирал нож в поддоне кухонного бота.
   Катя следила за ловкими пальцами Ямато, и настроение улучшалось.
   - Положим, краба поймали и разделали за тебя, - улыбнулись Катя. - Осталось лишь нарезать и не напутать со специями. Не боишься?
   Ямато на секунду замер.
   - Знаешь, думаю, я краба съем, даже если сильно пересолю, переперчу и перелимоню, - серьезно ответил он.
   Катя прыснула в ладошку.
   - Пере-что?
   - Перелимоню. Тут в рецепте сказано, побрызгать лимонным соком, - Ямато сморгнул рецепт Кате на "мерцалку". - Видишь?
   Список ингредиентов немного смутил Катю. Помимо обычной кукурузы и капусты, рекомендовалось добавить авокадо, острый сыр, томаты и чеснок. И действительно побрызгать сверху лимонным соком.
   - Допустим, томаты и капуста у нас есть. Чеснок тоже. Но где ты раздобудешь авокадо и острый сыр? - поинтересовалась Катя. - Это звучит настолько дорого, что никаких денег не хватит. Я даже не пробовала этого "адвокадо" никогда.
   - Не так уж и дорого, - Ямато усиленно заморгал. - Хотя, наверное, можно обойтись и без сыра. Знаешь, иногда я жалею, что на станции нет черного рынка.
   Он повернулся к Кате.
   - У меня предложение.
   - Деловое? - прищурилась Катя.
   - Других не держим, - Ямато собрал губы в трубочку, пародируя интонации карикатурного якудзы из холо-сериала. - Сходишь за банкой кукурузы и половина салата твоя.
   - Договорились, - легко отозвалась Катя и направилась к выходу с мехдвора, где столкнулась с Зельцебором.
   - Молодежь, - пробасил тот. - Салат придется отложить. А потом поделить на три части.
   Возражений не последовало.
   - А прямо сейчас идем рыбачить, - кивнул Зельцебор.
   К удивлению Кати, главный механик извлек из дальнего угла склада три огромные раздвижные удочки с металлическими лесками.
   Катя раскрыла рот.
   - Серьезно? На рыбалку? Я подумала, Ямато пошутил.
   - Не пошутил, - Зельцебор пристально изучал кольца, фиксирующие леску, и набор насадок. - Натягивай скафандр, если хочешь помогать.
   Однако надевать скафандр Кате не пришлось. Ямато деловито осмотрел и выбрал одну из удочек, а потом заявил, важно изогнув бровь, что кому-то придется остаться на транспорте, чтобы следить за показателями. Кажется, еще не вышел из образа якудзы.
   Разумеется, остаться и следить доверили Кате.
   Втроем они погрузили удочки на латанный-перелатанный, но от того не менее надежный Зельцеборовский "Форзац". Главный механик пристыковал четырехместный ремонтный катер на причале пять-а, где велись работы с "Диамантом". Добираться пришлось по главной улице. И всю дорогу до порта туристы пялились на троицу механиков в заляпанных оранжевых комбинезонах с удочками в руках.
   Оснащенный двумя мягкими присосками поверх лыж, чтобы случайно не повредить внешние детали на корпусе, "Форзац" напоминал краба. Имелись на катере и магнитные фиксаторы, и дюжина жутковатых свёрл вокруг аварийного шлюза, предназначенного для экстренного проникновения сквозь обшивку. Шлюз походил на гармошку. Так его и называли.
   Ямато и Зельцебор надели скафандры, удочки поблескивали в руках, пока механики заходили внутрь "гармошки". Выдвигать не стали, лишь приоткрыли зев переходника.
   - Сейчас начнется самое веселое, - сообщил по быстросвязи Зельцебор. - Катя, возьми курс на раструб конвертеров. Но близко не подводи. Метров тридцать примерно держи дистанцию, а то поджарит к чертям.
   Катя не подавала виду, но в душе ликовала, что доверили пилотировать катер. Пусть и похожий на помятую консервную банку, но все равно - настоящий.
   Она послушно подвела "Форзац" к первому раструбу. Из черного жерла с равными промежутками под давлением вырывался измельченный пепел, оставшийся после уничтожения отходов. Девушка сразу поняла, с раструбом что-то не так. В фасетчатой решетке застряли небольшие куски мусора. Если не прочистить, обломки скопятся, в итоге придется отрубать всю систему, разбирать конвертер по винтикам, чтобы добраться до засора. Но, кажется, Зельцебор использовал более изящный метод.
   Главный механик пристегнулся снаружи "гармошки" прямо к одному из свёрл и красивым взмахом забросил удочку. Крючок, закрепленный на конце металлической лески, блеснул в свете прожектора. Ямато тем временем прилаживал к леске острый титановый штырь, которым собирался пробивать засор. Парень прикрепился с другой стороны "гармошки" и в точности повторил движения главного механика.
   - Катя, чуть поближе держи, - попросил Зельцебор.
   - И угол градусов на пятнадцать бы к корпусу, а то зазор плохо вижу, - добавил Ямато.
   Катя послушно выполнила все просьбы. Ямато ловко принялся выбивать куски оплавившегося мусора из решетки раструба. Тем временем Зельцебор ловил крупные объекты на крючок, притягивал, и мусор отправлялся в контейнер, прикрепленный сбоку "Форзаца". Катя даже залюбовалась.
   "На самом деле, у нас прекрасная работа. Если вдуматься, невероятно, сколько открывается возможностей для творчества. Нужно лишь подходить с юмором ко всему. И тогда можно довольно весело прожить вот так всю жизнь".
   И в этот момент, замечтавшись, она чуть задела панель управления. Палец киберпротеза, бесчувственный, искусственный палец скользнул по консоли, дополнив траекторию единичкой.
   Отвлеклась буквально на долю секунды. Но мгновения оказалось достаточно. Данные отправились в путь, и "Форзац" накренился влево от корпуса. Заброшенный штырь чиркнул по решетке, застрял между прутьями. Леска натянулась, вырывая удочку из рук Ямато, и в следующий миг парень завопил не своим голосом:
   - Берегись!
   Длинное древко летело в сторону Зельцебора, раскручивая петли, будто брошенное ковбоем лассо.
   Зельцебор повернулся, но поздно - пара витков, и леска опутала шею и руки главного механика металлической паутиной.
   - Не шевелись! - крикнул Ямато, начисто забыв о субординации. - Она на воздуховоде. Дернешься, перережет к чертям!
   Катя подплыла к иллюминатору, осознала, какую страшную ошибку допустила, рванула обратно к панели управления. Пальцы лихорадочно вбивали новые данные, Катя просчитывала в уме десятки комбинаций, выбирая лучший маневр.
   "Форзац" тряхнуло. Ямато, собиравшийся перелететь к Зельцебору, чтобы распутывать стальную нить, завалился набок, разразившись отборной руганью на таком древнем японском, что автоматический переводчик не справился с лексемами и выдал разнотонный цензор-писк, означавший, что подбор слов не предназначен для детских ушей.
   - Катя! Чего творишь-то? - зарычал он, совладав с эмоциями. - Держи ровно. Я сейчас тихонечко...
   И тут удочка, долетев до корпуса катера, срикошетила и с удвоенной скоростью отправилась в обратный путь. Тяжелая рукоятка врезалась в медленно вращающееся сверло. Погнулась, и медленно принялась наматываться всеми тремя с половиной телескопическими метрами, натягивая стальную леску.
   На миг все замерло. А потом конец удочки оторвался, хлестнул по шлему Зельцебора. Датчик кислорода тут же тревожно запищал.
   - У меня утечка, - спокойно произнес Зельцебор. - Ямато, что там с леской? А то я не вижу. Снять сумеешь?
   - Сейчас, - Ямато осторожно приблизился, стравливая воздух из баллонов на рукавах. Повозился немного. - Зацепилась зараза. Давайте, перекушу клещами и рванем в "гармошку".
   - Добро, - отозвался Зельцебор. - Катя, слышала?
   - Да. Стою ровно. Все под контролем, - Катя выровняла катер, поражалась собственному хладнокровию.
   "Даже не вспотела, - удивлялась она. - Даже пульс не сбился. Будто не одна рука кибернетическая, а все тело".
   Мысль пришлась по вкусу.
   "А было бы неплохо. Всегда четкая реакция и никаких дополнительных переживаний. Только научиться, чтобы не соскальзывало невовремя".
   Ямато, все еще ругаясь, забрался в катер и принялся стаскивать скафандр с Зельцебора.
   - Что случилось? - набросился парень на Катю.
   Девушку обернулась и виновато посмотрела в раскосые глаза.
   - Замечталась.
   - Надеюсь, обо мне? - хитро сощурился Ямато, став еще больше похожим на японца, если только такое возможно.
   - Разумеется, - Катя повела бровью. - Как думаешь, успеем, пока главный там возится?
   Ямато густо покраснел. А Катя прыснула от смеха.
   - Слышите, голубки, - раздался за спинами рассерженное рычание Зельцебора, - главный сейчас закончит заклеивать скафандр и всыплет кое-кому по первое число. Не обращая внимания на пол, возраст и миловидность.
   - Миловидность - это он про меня, - шепнул Ямато. И Катя зажала рот ладошкой, чтобы не рассмеяться в голос. Одновременно и стыдно за оплошность, едва не стоившую жизни главному механику, и радостно от того, что все вовремя исправила. А еще возникло под сердцем странное ощущение, будто кто-то внутри щекотал солнечное сплетение.
   Оставшийся мусор Ямато выбивал в одиночку, слушая, как главный механик грозится отнять у них крабов за то, что он, Зельцебор, слишком добрый и мягкий, и чересчур многое позволяет подчиненным вместо того, чтобы держать в ежовых рукавицах.
   А Катя размышляла, что с Ямато почти всегда весело, и, наверное, со временем из них вышла бы неплохая пара. Но при мысли, что вот они обнимаются, вот целуются, а потом Ямато нежно отстегивает протез, Кате становилось не по себе.
  
   На причале встретил неугомонный Борик, развлекавшийся тем, что сообщал всем прохожим свежую новость.
   - Через два дня кометы налетят! - обрадовано выкрикнул Борик, едва завидев Катю.
   Механики переглянулись. Катя попыталась улыбнуться, предполагая, что проход метеорного потока станет красивым зрелищем. И неожиданно увидела, с какой досадой морщатся остальные.
   - Леониды всегда приносят массу хлопот, - пояснил Зельцебор. - Это с Земли смотреть на метеоритный дождь - развлечение. А для мехчасти настоящее бедствие.
   Катя поняла.
   - И в чем бедствие? - Борик уцепился за штанину Зельцебора.
   - А повреждается обшивка, ретрансляторы, антенны, солнечные батареи, - рыкнул на мальчика главный механик. - И кому все это чинить? Правильно, нам.
   - А вы сейчас снаружи гуляли? - ни капельки не испугался Борик.
   Зельцебор покосился на Катю.
   - Да так, прогулялись немного.
   Катя покраснела.
   - Да ладно, - добродушно обнял за плечи Зельцебор. - С каждым бывает. Зато теперь никогда уж не замечтаешься во время дела. Правильно?
   - Правильно, - согласилась Катя.
   - Ну вот, - кивнул Зельцебор. - На ошибках только и учатся. Все кроме саперов.
   - А если метеоры повредят что-то, дроидов разве нельзя послать? - спросила Катя.
   - Можно, - согласился Зельцебор. - Но та же возня. Дистанционно управлять придется.
   - А если с дроидом неполадка, и другим способом устранить нельзя, придется самим выходить, - добавил Ямато. - Или тонкая наладка требуется, программирование, например. На старых моделях вся коммутация по-дурацки устроена, только напрямую вручную ввод. Можно, конечно, и манипулятором нащелкать, но быстрее пальцами.
   - Такое еще осталось? - удивилась Катя. - Я думала, всё давно на холосвязи.
   - Так станции сколько лет? - хмыкнул Зельцебор. - Ну и вот. Решили сэкономить. Всегда дешевле послать штатного работника, чем менять целый комплекс. Тем более, работающий исправно.
   - Благодаря штатному работнику? - попыталась пошутить Катя, но механики не оценили шутки.
   - Кроме риска поломки есть куча проблем, - произнес Ямато. - Полеты будут ограничены. Пассажирский трафик приостанавливается. И не дай бог, выйдут из строя антенны.
   - А вот это как раз ожидаемо, - заметил Зельцебор.
   - И чинить долго, и радар забит помехами... - приуныл Ямато.
   Механики помолчали.
   - Пойдемте-ка есть крабов, - Зельцебор вздохнул и потер ладони.
   - А можно мне с вами? - попросился снизу Борик.
   - Да куда же мы без тебя? - серьезно ответил Зельцебор, почесав рыжую бороду. - Для тебя специально отложили самого большого и вкусного.
   И лицо мальчика осветилось неподдельным счастьем.
  
  
   51. Ксанз
  
   До Лунаграда Ксанз долетел с вынужденной пересадкой. Вышла из строя система жизнеобеспечения. Что, конечно же, все равно для закованного в скафандр метаморфа, но вслед принялось сбоить охлаждение этерго-реактора.
   Гадая, за какие грехи на голову постоянно сыпятся помехи во время путешествий, Ксанз причалил к маяку "Зета-двенадцать" неподалеку от исследовательского комплекса корпорации Гордон Бэзил.
   По углам растянутой в космосе треугольной сетки комплекса болтались круглые жилые сферы. Здесь проводили испытания мощных излучателей. А "сетка" служила опорой для установки отражающих панелей.
   На маяке оказалось неожиданно людно. Два водителя сухогрузов дожидались транзитной визы на станцию "Плутон-один" через Ханаяму, а с десяток туристов спорили со смотрителем о цене ремонта обшивки яхты. Смотритель, полный парень лет двадцати, явно запросил слишком дорого, зная, что туристы спешат на финал Чемпионата. Толстяк сидел за окошком в маленькой комнатке и с довольным видом прихлебывал пиво прямо из высокого стеклянного кувшина. Пена оставалась в уголках губ по соседству с крошками от чипсов, большая часть покоилась на засаленной белой майке. Неопрятный вид и жадные мелкие глазки - просто сказочный тролль из-под моста.
   При виде Ксанза разговоры стихли. Все украдкой поглядывали на отливающий латунью скафандр метаморфа, а смотритель вежливо поинтересовался, чем может помочь?
   Разумеется, на маяке не нашлось оборудования для ремонта системы охлаждения. И запасного космического корабля по случайности не завалялось. А личный глиссер толстяк одолжить отказался наотрез. Даже когда Ксанз предложил двойную сумму за аренду.
   - Времена сейчас сложные, - парень, наконец, стряхнул крошки чипсов с груди. Откуда те упали не на пол, а на живот. - Про Хрустальный слышали, небось? Кто знает, как обернется? Может, предстоит сматывать удочки? Вот я вам одолжу, а сам останусь в этой консервной банке болтаться без малейшего шанса на утёк? Нет уж.
   Ксанз отошел от окошка. Страшно зудел нос, раздражение достигло апогея. Ксанз потянулся к обезболивающему на поясе, проклиная невезение. "Такеси Анальгин" слегка успокоил нервы.
   "А может, подстроил кто? Слишком много неполадок для такого простого рейса", - промелькнуло в голове.
   Спустя пару минут, когда толпа вновь переключила внимание на смотрителя, подошел посетитель, до этого молча сидевший в темном углу помещения. Экзо лет тридцати в сером летном комбинезоне с чехлами для крыльев, мешавших разглядеть цвет перьев.
   - Здравствуйте, Ваше высочество, - вполголоса проговорил незнакомец. На вытянутом, остроносом лице проступила вежливая улыбка. - Меня зовут Агни. Как я понимаю, у вашего корабля проблемы с двигателем?
   Ксанз соображал, что могло выдать его личность? Потом решил, что быстрее спросить прямо.
   - Здравствуйте, Агни. Как вы догадались, кто я? - Ксанз сморгнул на "мерцалку" понижение уровня голоса, но первая часть фразы все равно прозвучала слишком громко. Вокодер подстраивался под нужные параметры в процессе перевода нервных импульсов в речь.
   - Это совсем несложно. Вы последний проходили метаморфинг. Остальные давно на венерианской базе, - ответил Агни.
   "Явно лжет, - Ксанз лихорадочно сопоставлял факты. - Со станции сообщать некому. Да и незачем. Значит, кто-то из Хрустального. Но с какой целью? Повреждения корабля неслучайны? Поджидал меня здесь?"
   - Могу я поинтересоваться вашим гражданством и родом деятельности? - спросил Ксанз.
   - Я вовсе не желал вас напугать, Ваше высочество, - Агни улыбнулся настолько фальшиво, что сомнений в неискренности не оставалось. - Я, как и вы, гражданин экзо-территорий. Специалист по этерго-физике. Прибыл по договору с корпорацией Гордон Бэзил для плановой проверки реакторов.
   "Так я тебе и поверил, - думал Ксанз. - У нас нет контрактов с Гордон Бэзил. Это американская контора. Там свои экзо работают. Но кто же, в таком случае, ты? И что тебе от меня нужно?"
   - Очень хорошо, - ответил Ксанз. - Но вряд ли вы сможете отремонтировать мой корабль. Здесь нет оборудования. А обращаться за помощью к корпорации я не хочу.
   - Я и не предлагаю вам ремонт, Ваше высочество, - улыбнулся Агни. - Я завершил инспекцию. Собирался отправиться в Лунаград. Могу доставить вас туда на своей яхте. А там уж...
   "А там хоть на обычном космобусе до Земли несколько часов. Но что-то здесь не так. С другой стороны, чего мне боятся? Не похитит же он меня? - размышлял Ксанз. - А если да? Если он завербован? В сложившейся ситуации любой наследник - это ключик к вратам НИИ "Этерго". Но какой у меня выбор?"
   - Впрочем, если желаете, я могу сообщить о возникшем затруднении, когда долечу до Лунаграда, - Агни словно прочитал мысли Ксанза. - Уверен, за вами быстро вышлют достойный эскорт.
   "И поднимут лишний шум. Да и время, время. Я сейчас нужен в Хрустальном".
   Туристы принялись глазеть на странную парочку - экзо и метаморфа. Когда еще встретишь такое сочетание? Толстяк допил пиво и теперь вручную заполнял вирт-бланк. Видимо, переговоры о цене благополучно завершились. Синяя проекция документа висела в воздухе над стационарной "мерцалкой" такой древней модели, что Ксанз даже не знал названия.
   - Нет нужды кого-то оповещать, - сказал Ксанз. - Думаю, вполне могу составить вам компанию.
   - Вот и прекрасно, - расплылся в улыбке Агни. - В таком случае, добро пожаловать на борт.
   Экзо проводил Ксанза к небольшому глиссеру, припаркованному с другой стороны маяка.
   Всю дорогу Ксанза терзало дурное предчувствие, но до Лунаграда они добрались без приключений. А вот в порту ждал большой сюрприз.
   Не успел Ксанз сойти с трапа, как принца окружили шестеро человек в масках и, не говоря ни слова, не отвечая на вопросы, погрузили в вездеход с наглухо задраенными окнами.
   После часа езды до одного из куполов, Ксанза высадили напротив крошечной будки очистительной подстанции.
   Внутри сидела "небожительница" в скафандре с чехлами, скрывающая лицо под глубоким капюшоном. В темных углах гудели насосы, в неровном свете над серыми фильтрами кружились пылинки.
   - Кто вы? По какому праву меня похитили? - Ксанз хотел бы кричать, но чертов вокодер все равно превратит любую эмоцию в ровный машинный голос.
   - Сейчас нет более безопасного места для разговора, - ответила женщина. - А разговор серьезный.
   Она откинула капюшон.
   - Мама? - вокодер превратил крайнее изумление в равнодушную интонацию.
  
   - Я узнал на станции, - сказал Ксанз, когда первое изумление прошло.
   Королева Аллесто тряхнула головой. Платиновые волосы выбились из-под капюшона и рассыпались по плечам. На лбу пролегла морщина. Королева выглядела уставшей. И без того худое лицо осунулось, глаза хранили отражение скорби, терзавшей душу.
   - Как погиб отец? - спросил Ксанз.
   - Он не мучался, - Аллесто отвела взгляд. - Что Роман?
   - Нормально, - ответил Ксанз. И добавил: - Он не прилетит.
   - И правильно, - согласилась Аллесто. - Ему сейчас лучше держаться подальше от Хрустального. Какое-то время.
   - Все еще надеешься, что он передумает?
   - Все еще считаешь, что у него есть выбор? - Аллесто накрутила прядь волос на палец, поиграла кончиками волос. - Лаймель пропала.
   Ксанз ощутил неприятную тяжесть в груди.
   - Похищена?
   - Мы не знаем, - ответила королева. - Шархад говорит, бежала. Якобы, помог добраться до летной брони.
   - Искать пробовали?
   - Озра занимается, - с ноткой досады отозвалась Аллесто. - Мне рискованно оставаться в городе. Хотела проявить мужество, поддержать людей и прочее, но он настоял.
   - Ясно. Неизбежное зло.
   Агнус Озра, дядя Ксанза, был едва ли не единственным родственником, поддержавшим решение о метаморфировании. А еще сторонником реформ. Под реформами Озра подразумевал, что как можно больше власти окажется в его руках.
   - Ты мне нужен сейчас, - Аллесто коснулась кончиками пальцев нагрудной пластины скафандра Ксанза. - Я хочу, чтобы ты отправился в Хрустальный и навел там порядок. Я знаю, ты справишься.
   Ксанз помолчал, прежде чем ответить:
   - Я сделаю все, что требуется. Дядя будет недоволен.
   - Дядя как-нибудь перетерпит. Не то время, чтобы устраивать переворот. Он и сам прекрасно понимает. Сейчас любая встряска только ослабит нас окончательно, и в итоге ему нечем будет править.
   Аллесто утомленно откинулась на спинку стула. Зачехленные крылья нависли над головой королевы подобно утесу.
   - Я разберусь с кое-какими делами в Лунаграде, потом отправлюсь на "ЦС", - продолжала королева. - Хочу поговорить с Романом.
   - Не дави на него, мама, - попросил Ксанз. - Он сам все понимает. Ему нужно время, чтобы принять неизбежное.
   - Время... - Аллесто вздохнула.
   - Он не откажется. Он слишком тебя любит, чтобы всерьез спорить. И он очень... - Ксанз замолчал, подбирая слово, - очень правильный, когда речь о долге и ответственности.
   - Понимаю. Совсем как отец.
   - Есть одно, что наверняка поможет.
   Аллесто вопросительно посмотрела на сына.
   - У него девушка. Она ордо. Если бы ты могла как-то повлиять на мнение элит. Не сейчас, конечно, потом.
   - Я поняла. Я попробую что-нибудь придумать.
   - Пусть даже будет прецедент. Все когда-то случается впервые.
   - Я же сказала, поглядим.
   И Ксанз понял, мама не станет ничего делать. Допустить чернокрылую в королевскую семью - значило потерять расположение консервативно настроенной аристократии. А то и стать объектом насмешек, если отпрыск нового союза окажется "пеструшкой".
   "Но я хотя бы попытался".
   - Нужно предупредить агентов о возможном появлении Лаймель, - сказала Аллесто. - Я не успела, а доверять Озре свои контакты не хочу.
   - Я займусь, - пообещал Ксанз. - Она взяла учебную летную броню?
   - Да.
   - Там запас топлива ограничен. Вероятнее всего, она либо на территории егерей, либо у северян. Но я проверю и юг тоже.
   - Проверь все, - попросила Аллесто. - Верни мне мою девочку.
   Они некоторое время помолчали.
   Ксанз разглядывал мамино лицо. Тонкий нос, поджатые губы. Бледное, острое, всегда казавшееся таким хрупким.
   - Я не подведу, - пообещал он.
   - Я знаю, - ответила королева.
   Аллесто осталась в крошечном убежище на окраине Лунаграда, а Ксанз отправился в порт в сопровождении Агни, приставленного в качестве телохранителя.
   По дороге размышлял, что ждет в Хрустальном, как много предстоит сделать.
   Никогда еще скафандр не был таким тяжелым.
  
  
   52. Пейшен
  
   Казалось, вот только что шумно гуляли на вечеринке в честь победы в полуфинале. Еще вчера давали интервью - все вместе и по отдельности. Совсем недавно решали, какой цвет выбрать для формы. И в итоге смирились с темно-красным, только полосу попросили поменять с белой на серебристую.
   Пейшен каждый день гоняла с Катей на гравибордах вокруг оранжереи, не обращая внимания на косые взгляды Милены. Та понимала важность тренировок, потому воздержалась от замечаний. Пейшен даже представить боялась, чего стоило Буке созерцать явное нарушение правил.
   До уровня Кати Пейшен так и не доросла и недоумевала, почему ту не позвали в команду. Наверное, на мехдворе много дел. Напрямую спросить не решалась. Опасалась ответа вроде "из-за руки" или "у нее же протез". Не хотелось думать о грустном, когда вокруг так прекрасно. За все время на станции еда не была такой вкусной, а ароматы цветов, бьющие в нос из распахнутых дверей оранжереи, столь дурманящими.
   Жизнь определенно налаживалась.
   А потом все разорвалось с треском, будто разлетелось в клочья не выдержавшее напряжения полотно.
  
   Казалось, моргнула, а дни, отделявшие "Ястребов" от финала, остались позади.
   Отзвучали речи на торжественной церемонии закрытия Чемпионата, что по странной традиции всегда предваряла заключительную игру.
   Ализеус не произнес ни слова, лишь посмотрел каждому по очереди в глаза, похлопал по плечу.
   Милена проронила: "Вы сами всё знаете. Просто давайте покажем хорошую игру".
   И вот позади переходник, украшенный широкими красными и серебристыми лентами - официальными цветами "Ястребов". В ушах еще стоит эхо сигнала к началу игры, а борьба за первое место уже началась.
  
   Что-то шло не так. Что-то шло совсем не так. Тщательно продуманная комбинация не складывалась, последовательность действий рассыпалась на отдельные фрагменты, что сложились бы в изящную мозаику, но всякий раз очередной кусочек, не удержавшись, падал со стены. И в каждом промежутке сквозила чья-то нарочитая небрежность.
   Пейшен ощутила укол адреналина в солнечном сплетении.
   "Ведь так хорошо все начиналось. Ну еще чуть-чуть, совсем немного и мы у цели. Так почему же, почему словно не хватает слаженности?"
   Пробежала взглядом по лицам.
   Кихот сосредоточен. В глазах давно пролегла тень скорби. Но Пейшен знала, с чем это связано.
   Алесса горит жаждой победы, рвется вперед. Воплощение огня, вихрь сплетенных амбиций.
   Милена посекундно пересчитывает комбинацию, сверяется с актуальной расстановкой, чтобы вовремя внести коррективы.
   Дима удивительно спокоен. Он точно знает, что делать и как, это придает ему уверенности.
   Диана грустна...
   Пейшен чуть не соскользнула с гравиборда на полном ходу. Бездна эмоций вдруг проступила на лице Книжечки и словно обожгла черной тоской.
   "Она сомневается. И не просто колеблется перед рядовым выбором. Что-то терзает душу. Боже, да она ночь не спала! И всю ночь рыдала. А теперь летит чуть медленнее, чем нужно, пасует не так точно, как могла бы, уклоняется с едва заметной вялостью. И этот взгляд, полный мучительной боли..."
   В памяти возникла иллюстрация из визуал-бука о мифологии Земли. Мировой змей Уроборос, пожирающий себя.
   "Вот то звено в цепи, где рвется связь. Вот, кто рушит комбинации. И я вижу, что она это всё сознательно".
   Догадка пронзила сердце. В глазах "небожительницы" вскипели слезы.
   "Она сливает игру", - с ужасом поняла Пейшен.
  
   "Серые молнии" мчались на "Ястребов" в ответной атаке подобно серебристому цунами. Формация "два - один - два - один" - опасный ход, оставлявший ворота без прикрытия, зато дающий преимущества в нападении.
   Белокрылые "небожители" неслись на вершине волны, едва не сталкиваясь гравибордами, двое других - суровые ребята с космофлота - служили основанием, а новый капитан "Молний", известный всему миру легендарный ноллер Лео Девис, летел в сердце атаки.
   Пасы передавались молниеносно. Формация самой плотностью построения отсекала возможность перехвата или блокировки. Пейшен отчетливо понимала, если "Ястребы" хотят защитить ворота, придется принести в жертву игрока. В буквальном смысле. Кто-то должен ворваться в строй "Серых молний", рискуя получить серьезную травму. И счет - на секунды.
   Пейшен колебалась не больше мгновения. Она уже развернула гравиборд, намереваясь обойти космофлотских и врезаться одному из них в доску. Замедлить атаку, и тогда Алесса получит зазор для маневра и сможет, если не отнять мяч, то хотя бы перенаправить бросок в сторону от центрального сектора.
   Но в тот миг, когда время перед рывком словно замедлилось, Пейшен увидела обреченную решимость, проступившую на лице Дианы. И поняла, та будет действовать, ее уже ничем не остановить.
   И Пейшен ринулась на гребень цунами, чтобы помешать неожиданному броску.
   Дальнейшее заняло меньше пяти секунд.
   Милена и Алесса поняли, что происходит. "Небожительница" рванула к Девису, Милена замедлила гравиборд, чтобы попытаться прикрыть подлет к зоне броска снизу.
   Диана на полной скорости врезалась в атакующих космофлотовцев. Один успел вильнуть в сторону, но оказался на время дезориентирован. Другой потерял контроль над гравибордом, схватился за Диану, и они в головокружительном "штопоре" полетели к основанию колонны.
   Дима получил возможность заблокировать нападавшего сверху как раз в тот момент, когда Девис отдавал пас.
   Кихот вытянул руку в отчаянном рывке, едва не упав с гравиборда. Он всего лишь чиркнул кончиками пальцев по мячу, но этого оказалось достаточно, чтобы траектория полета сместилась, и мяч очутился в руках у Пейшен.
   - Давай! - изо всех сил выкрикнул Кихот, едва балансируя на доске.
   Мир замер. Будто остекленел. Время тянулось тягучей патокой. Доли секунд, сменяясь, издавали мелодичный звон.
   Пейшен позвоночником ощутила вопль Кихота. Только потом, когда электрическая дуга прострелила от спины к шее, осознала, что призыв атаковать относится к ней. Что в этот миг, в это самое мгновение на нее смотрит весь мир.
   И сейчас она полетит, никем не сдерживаемая, к пустым воротам соперников. И положит мяч точно в центр. Победный мяч. В Финале Чемпионата Содружества.
   И это будет так красиво, так прекрасно. А потом, потом - праздничный фейерверк, хоровод лиц, похлопываний, рукопожатий. Бесчисленные интервью. Всеобщее обожание. Сотни подарков и море цветов. Победа!
   Победа.
   Нужно лишь правильно прожить следующие несколько секунд.
   Пейшен, дважды окрыленная Пейшен, вся превратилась в стрелу, направленную в цель.
   Но откуда-то издалека, как сквозь ватную стену, донесся пронзительный крик Милены:
   - Мне!
   Пейшен перевела взгляд на подругу, увидела в глазах того же Уробороса, что чуть ранее разглядела в лице Дианы.
   Секунда собралась воедино. Стеклянный замок с дребезгом рассыпался на крошечные осколки. Мир ожил.
   И Пейшен отдала мяч.
  
   - Черт! Да я свихнусь с вами! - орал Дима, когда "Ястребы" заперлись в раздевалке после окончания матча. - Что там произошло? Вот что?
   - Мяч же был у тебя в руках. Мяч же был, - Алесса тормошила Пейшен. - И зачем отдала? Отдала зачем? Зачем?
   - Даже маневра не надо, рывка бы хватило и аккуратненько положить в центр, - стонал Дима, заламывая руки. - Это все. Это все! Я сойду с ума сейчас! Упустить такой шанс. Такой шанс!
  
   Пейшен отдала мяч.
   Милена взяла пас, выполнила несложный пируэт, и мяч вдруг выскользнул из руки. Будто бы сорвался. И полетел в сторону ворот. Но не точно. И медленно.
   Дэвис опомнился и рванул. Конечно, он опомнился и рванул к мячу. И успел - нет, не схватить - задеть краешком гравиборда.
   Мяч ушел вправо.
   Несколько мгновений отделяли "Ястребов" от звания чемпионов.
   Но шанс упущен.
   Вот так просто.
  
  
   53. Милена
  
   - Там полный предбанник репортеров, - сообщил Кихот, протискиваясь внутрь раздевалки. - Наверное, даже больше, чем вокруг "Серых молний".
   - Не произноси этого названия вслух, - попросила Алесса.
   - А что такого? - Кихот пожал плечами, направился к любимому креслу напротив стола. - Я попросил охрану не впускать никого.
   - Как я вытерпела церемонию награждения, вообще не понимаю, - Алесса только что головой о стену не билась.
   Дима с отрешенным видом опустился на пол.
   Диана бледнее серого пластика стен стояла у шкафчиков и ковыряла пальцем замочек.
   Алесса продолжала тормошить Пейшен, но уже вяло, словно по инерции.
   В раздевалке будто сгустилась тьма.
   Милена села на стул напротив Кихота.
   - В конце концов, никто не ждал, что мы и в одну четвертую выйдем, - спокойно заметил Кихот. - А тут финал. И какая игра!
   "Небожитель" хлопнул ладонью по коленке.
   - Знаешь, ты не должна переживать, - сказал он, глядя в глаза Милены. - Как капитан ты не допустила ни одного промаха.
   - А я и не переживаю, - отозвалась Милена таким голосом, что стало ясно, внешнее спокойствие - напускное, что она вот-вот либо заплачет, либо взорвется криком.
   - Зря не переживаешь, - цинично бросил Дима. - Тебя ведь на всю жизнь запомнят, как главную неудачницу нольбола всех времен и народов.
   - Я все сделала правильно, - Милена устало прикрыла веки. - Что скажешь, Книжечка? Я все правильно сделала?
   - Я же передумала, - едва слышно прошептала Диана. Затем повторила громче: - Передумала. Не надо было.
   - Ну и зря, - с нервным смешком отозвалась Милена. - Передумала она.
   - Что-то я не понимаю, что здесь происходит? - Алесса отвернулась от Пейшен, которая тут же без сил опустилась на пол.
   - Книж, да расскажи уже, теперь-то можно? - Милена облокотилась о спинку стула и положила голову на согнутые в локтях руки.
   - Расскажи про что? - вытянул шею Дима. - О чем рассказать?
   Кихот перевел взгляд с Милены на Диану.
   - Мне тоже интересно. Диана, рассказывай, что там за секрет у вас? - попросил Кихот подчеркнуто вежливо.
   Диана оторвалась от стены.
   - Хорошо, - проговорила она и закашлялась.
   Милена взяла со стола пластиковую бутылку с водой и бросила Диане через всю раздевалку.
   Та поймала, свинтила крышку и сделала пару жадных глотков.
   - Но я расскажу тогда всем, - продолжила Диана, переведя дух. - Всему миру. Потому что так надо.
   Она кинулась к выходу, но Милена вскочила, опрокинув стул, схватила Диану за руки.
   - А ну стой! Куда? Не понимаешь что ли? Если ты сейчас каяться начнешь и признаваться публично - тогда всё зря. Все жертвы напрасны! - Милена с силой усадила Диану на стул, предусмотрительно поднятый Алессой. - О сестре подумай! Всё. Дело сделано. Не смей испортить.
   Дима грязно выругался.
   - Да объясните уже, наконец, толком, о чем речь? - выкрикнул парень.
  
   Ализеус вошел в раздевалку с настолько фальшивой улыбкой на лице, что все разом замолчали. Тренер подошел к кулеру и принялся сосредоточенно пить воду. Он опустошил пластиковый стаканчик трижды, прежде чем начал говорить.
   - Извольте объясниться, девушки, - от Ализеуса повеяло грядущей ледяной бурей, что стучит в окно первыми слабыми порывами ветра, но еще минута-другая и разыграется не на шутку.
   Диана вжалась в спинку стула и смотрела в сторону, опустив взгляд.
   - Не надо. Пожалуйста, - попросила Милена. - На то были причины.
   - Так ты в курсе? - брови Ализеуса взметнулись подобно двум крылам орла. - Ты все это время знала и молчала? Или, быть может, - тут его лицо скривилось так, будто он раздавил на языке здоровенную дольку лимона, - ты в доле?
   - Что? - Милена почувствовала, как щеки запылали огнем. Она выставила подбородок вперед, кулаки сжимались и разжимались. - Да как вы смеете?
   - Смею, - цинично ответил тренер. - Не первый случай и не последний. Думали, я не знаю про тотализатор и про то, какие суммы там крутятся? А раз уж ты не отрицаешь собственной информированности, значит, причастна, вовлечена. А стало быть, тебе не место в капитанах. Убирайся!
   Милена вздрогнула как от пощечины. Хотела возразить, что-то объяснить, но под сердцем вдруг стало так тяжело, что поняла - сейчас расплачется. И хоть считала себя морально закаленной, ощутила настоящую детскую обиду, когда нельзя ничего объяснить и остается только выйти вон, поджав губы.
   Милена пошла к двери, ни на кого не глядя.
   А Ализеус прошипел в спину:
   - Надеюсь, оно того стоило.
   - Остановитесь, - Диана поднялась со стула, куртка, заботливо накинутая на плечи Кихотом, упала на пол. - Я больше не могу так. Я знаю, что поступила неправильно. И я совершенно запуталась. У меня не было выбора.
  
   И Диана начала говорить.
   Сперва тихо, вполголоса, потом громче, постепенно успокаиваясь по мере рассказа.
   Она поведала о больной сестре. О гнусном плане спонсора, что отозвал Яну в самый неподходящий момент и шантажировал ее саму. О сомнениях и поисках выхода. И о том, что в самый последний момент решила не предавать друзей по команде, собиралась постараться исправить все, что натворила раньше. И это почти удалось.
   - Ты ведь все знала, да? - спросила Диана, глядя на Милену. - Потому решила мне помочь?
   Милена приподняла брови и пошевелила ладонью в многозначительном жесте.
   - Это логика, Книж, - произнесла она. - Когда на кону жизнь, можно поступиться всем.
   - Две дуры, - сочно констатировал Кихот.
   "Ястребы" замолчали. А "небожитель" поднялся из кресла и легонько встряхнул белоснежные крылья.
   - Надо было сразу рассказать. Я бы дал денег на операцию.
   - Откуда у пилота столько? - засомневалась Милена.
   - Видишь ли, Бука, - ответил Кихот, скривив губы. - Принцы правящих династий обычно не бедствуют.
   Дима коротко хохотнул и хлопнул в ладоши. Потом в раздевалке воцарилась тишина. Слышно стало, как за стеной галдят жаждущие поживы репортеры.
   - В общем, что сделано, то сделано, - Кихот посмотрел на Алессу, которая встала рядом и положила руку на плечо. - Второе место - это очень круто. Остальное я предлагаю не обсуждать. И Диана, если хочешь, можешь у того гада денег не брать. Я оплачу, что там нужно. Без проблем.
   Диана задохнулась слезами, вскочила и выбежала в предбанник, закрывая лицо ладонями.
   Милена с запозданием побежала следом.
   Алесса хотела рвануть за ними, но Кихот остановил, поймав за руку.
   - Не надо. Сами разберутся. А нас ждут дела куда более неприятные.
   Алесса непонимающе посмотрела в спокойное лицо "небожителя".
   - Интервью, - пояснил Кихот. - Кто-то же должен дать интервью милым людям, шумящим за дверью.
  
   Милена неслась за Дианой по верхнему ярусу, не обращая внимания на толпы болельщиков.
   Диана расталкивала людей с таким отчаянием, что те, увидев выражение лица девушки, не решались возмущаться.
   Пробежала мимо ноллерского куба, миновала галдящую толпу у входа в раздевалку "Серых молний", перескочила быстротуар на нижний ярус, пока не очутилась в потоке грузовых дроидов, курсирующих между складами. Тут Диана свернула в сторону подстанции.
   "Куда она? - подумала на бегу Милена. - Там же нет ничего кроме этерго-реактора".
  
   Все могло бы оказаться сном, приснившимся не про нас. Как легко стало бы на душе от мысли, что, вот ты проснулась, а все кошмары фальшивые, ненастоящие. Сон кончился, все ужасы улетучились вместе со злым мороком. И можно умыться, отправиться на пробежку. По дороге обязательно сделать пару замечаний нерадивым сотрудникам администрации. Вернувшись домой, принять ледяной душ и вкусно позавтракать. А потом столько дел, столько возможностей - читай, мечтай, играй. Весь мир принадлежит тебе. И не нужно принимать ответственность за чужие поступки.
   Все могло бы оказаться сном. Но такое случается только во снах.
  
   - Не смей! Слышишь меня? Не смей! - выкрикнула Милена.
   Диана промолчала в ответ, только поджала посеревшие губы.
   - Ты, если о себе думать не хочешь, о сестре подумай! - Милена пыталась перекричать шум виндзейлей, и, кажется, Диана услышала последние слова. Во всяком случае, повернула к Милене голову и что-то проговорила.
   - Я не слышу! - прокричала Милена, протягивая к Диане руку. - Иди сюда! Я тебя прошу.
   Под площадкой, на которой замерла Диана, вцепившись руками в гладкий корпус этерго-реактора, располагалась решетка воздуховода. Крупные стальные прутья метрах в тридцати внизу. И узкая площадка - сантиметров пятнадцать, предназначенная для дроидов.
   Диана глянула вниз и качнулась.
   Милена бросилась бы на выручку, но не хватало места для двоих, а от поручней до Дианы метра полтора, не дотянуться. А и дотянешься, не схватишь. А и схватишь, так не удержишь.
   Диана могла вернуться только сама. Достаточно захотеть и протянуть руку.
   На всякий случай Милена сорвала с плеч темно-красную с серебристой полосой куртку и накрепко привязала левую руку к поручню в надежде, что, если придется хватать Диану, немудреная страховка выдержит обеих.
   А после принялась умолять, уговаривать, безразличная уже к тому, долетают слова до Дианы или нет. Главное не терять зрительный контакт. Милена не могла вспомнить ни одной инструкции, объяснявшей, как поступать при попытке суицида. Потому продолжала просить без остановки:
   - Ну, пожалуйста, Дианочка, милая, иди ко мне. Мы обо всем поговорим, все обсудим. Просто вытяни руку. Пожалуйста, пожалуйста, ну, пожалуйста.
   Шум виндзейлей заглушал слова. Но Милена говорила и говорила. И, наконец, повинуясь взгляду подруги, в котором сосредоточилось столько отчаянной мольбы, Диана совсем по-детски расплакалась и принялась медленно двигаться по узкому выступу. Она прижималась спиной к кожуху этерго-реактора, нащупывая путь вслепую. Раз или два нога чуть не сорвалась, казалось, девушка упадет, и сердце Милены замирало, но Диане удавалось удержать равновесие.
   Она достигла края инженерной площадки. Самые длинные полтора метра в жизни.
   Диана оттолкнулась, Милена схватила за локоть, и обе упали на холодный металлический пол.
   - Прости меня, - севшим голосом прошептала Диана.
   А Милена держала крепко, будто боялась отпустить, и гладила, гладила по мягким волосам.
   - Хочешь, иди к репортерам, - прошептала она. - Если тебе от этого станет легче.
  
   Интервью с Дианой могло набрать рекордное количество просмотров. "Холо-один" взлетел бы в рейтингах так высоко, как не мечтал никто из сотрудников канала.
   - Дорогие друзья! Сегодня нас с вами ждет сенсационное признание игрока основного состава "Ястребов" Дианы Маркес, известной по прозвищу "Книжечка". Я уже переговорил с нашей гостьей до начала интервью, и смею заверить вас, все еще испытываю шок от услышанного. Итак, мой первый вопрос. Почему вы решили поведать нам свою историю? - Рами Варшавский изобразил участие.
   В большой студии "Холо-один", обычно заполненной зрителями до отказа во время шоу, находилось всего несколько человек. Бледная как мел Диана с темными кругами под глазами сидела в низком синем кресле напротив ведущего. От формы решила отказаться. Обычные коричневые штаны и простенькая белая футболка с изображением розы. Рами занял место за столом в кресле с высокой спинкой, что делало журналиста похожим на судью.
   Оператор холоаппаратов, круживших на крошечных гравиподушках по всей студии, сосредоточенно комбинировал визуальные планы. К трехмерной проекции с каждым годом предъявлялись все более высокие требования. А интервью такой важности уж само собой должно выглядеть безупречно.
   Режиссер выбирал поступающие на пульт холообразы, формируя основной поток: общий план, лицо ведущего, лицо гостьи, три средних плана (боковой, из-за спины ведущего на гостью, из-за спины гостьи на ведущего).
   Два ассистента занимались побочными потоками: панорама, вид сверху, детали на столе, крупные планы рук, губ, глаз и драматичные нестандартные зумы. Последние использовались для акцентирования ключевых точек беседы. Отлет холоаппарата создавал ощущение расширения информационного пространства. Этот прием использовался, когда ведущий менял тему беседы.
   - Я пришла, чтобы все узнали правду. Потому что я не смогу жить спокойно, если не расскажу всю правду, - ответила Диана.
   - Насколько тяжело вам далось это решение? - Рами чуть нахмурился, все еще сохраняя участливый вид.
   - Это непросто, - Диана заметно нервничала. Дрожащие пальцы теребили краешек футболки. - Меня отговаривали. Но в итоге я решила, что люди должны знать.
   - И я с вами полностью согласен, - Рами повернулся на камеру. - Напоминаю, что вы смотрите прямой эфир канала "Холо-один". Только у нас самые свежие новости и самые горячие расследования.
   Он вновь перевел взгляд на Диану.
   - Скажите, почему вы скрывали истину?
   - Я не могла, - у Дианы запершило в горле. Она потянулась к бутылке с водой, стоявшей на столе. Рами заботливо пододвинул бутылку.
   - Я не могла, - повторила Диана, сделав пару глотков. - Я находилась под давлением. Моей сестре угрожали.
   - И кто? Кто угрожал вашей сестре? - Рами чуть приподнял левую бровь и многозначительно покосился в камеру.
   - Один из спонсоров команды, - ответила Диана.
   - Я так понимаю, речь идет о "Ястребах"? - уточнил Рами.
   - Да. Я говорю о моей команде, - Диана сжала бутылку с водой и нервно закручивала и откручивала крышечку.
   - Но почему спонсор прибег к угрозам? Чего он хотел добиться? - деланно недоумевал Рами.
   - Спонсор хотел, чтобы "Ястребы" проиграли в финале.
   Рами ахнул, театрально прикрыв рот ладошкой.
   - И вы пошли на это?
   - Я согласилась. Моя сестра серьезно больна. А денег на операцию у нас нет. И тогда он обещал помочь, если я солью игру. И угрожал, что переведет сестру в худшую клинику, если я не соглашусь.
   - Конечно же, вы согласились, - Рами сочувственно склонил голову.
   - Да. Самое трудное решение в моей жизни.
   - Но я не заметил моментов во время игры, в которых вас можно обвинить в том, что вы поддаетесь.
   - Так и есть, - согласилась Диана. - Я передумала. В самый последний момент. Уже в зале, в разгар игры.
   - И что заставило вас изменить решение?
   - Я не знаю, - Диана пожала плечами. - Наверное, я услышала голос.
   - Голос? - брови Рами взметнулись вверх, он многозначительно покосился в камеру.
   - Не буквально, - качнула головой Диана. - Не сочтите меня сумасшедшей. Но словно кто-то прошептал, как я должна поступить.
   - Признаюсь, не уверен, как я сам бы поступил, - Рами поднял обе ладони вверх. - По сути, вы рисковали жизнью сестры. Но почему вы сразу не пошли в полицию?
   - Я боялась.
   - И несмотря на то, что вы изменили свое решение, "Ястребы" все равно проиграли, - Рами сложил руки в замок под подбородком. - Должен заметить, более эпичного проигрыша история нольбола не знала.
   - Капитан команды...
   - Милена Горовец, по прозвищу "Бука".
   - Да, Милена, - кивнула Диана. - Она была в курсе происходящего. Знала, что меня шантажируют. И она сделала выбор - не мешать мне спасать сестру. А когда я во время игры передумала, она взяла на себя ответственность. Решила, что жизнь сестры важнее чести и доверия болельщиков.
   - Так вот что это было? - всплеснул руками Рами.
   - Да. И когда игра кончилась, я поняла, как запуталась. И у меня была минута слабости, - Диана опустила глаза. - Я пыталась покончить с собой.
   Рами ахнул.
   - Потому что можно предать друзей, болельщиков, зрителей и пережить это, - проговорила Диана. - Но собственное предательство беспомощной сестры... С таким трудно смириться.
   - Разумеется, теперь будет расследование, - покивал Рами.
   - Сейчас я беспокоюсь только о здоровье сестры, - Диана посмотрела прямо в глаза журналиста.
   - Как она, кстати? - участливо поинтересовался Рами.
   - Анонимный благотворитель пожертвовал сумму, необходимую для операции, - ответила Диана.
   - И вам не пришлось касаться грязных денег, - чуть улыбнулся Рами.
   - Не пришлось, - вздохнула Диана. - И я очень благодарна за это.
  
   - Две дуры, - подытожил Ализеус. - А то, что суммарный приз за победу покроет три таких операции, вы не подумали? Феерические дуры. Всего лишь рассказать, попросить. Что мы - не люди? Неужели кто-то из команды отказался бы отдать часть гонорара, чтобы спасти твою сестру? Нет, вы не дуры, вы гораздо хуже, - Ализеус хотел сказать еще что-то, но лишь махнул рукой.
   - Может, еще не поздно все исправить? - с надеждой спросила Алесса. - Объяснить. Пусть аннулируют результат. И переиграем.
   - Еще одна, - горько резюмировал Ализеус. - Мало, мало времени уделял я воспитательной работе. Какой результат, Алесса? Если Диана пойдет и признается, дисквалифицируют всю команду. Поди, докажи, что мы все не в сговоре ради получения денег за собственный проигрыш? Это позор на всю жизнь, и ничего никому ты не докажешь. Или ты забыла, какие едкие у нас журналисты?
   В раздевалке который раз за день воцарилась мертвая тишина.
   - Повезло, что я хорошо знаю Рами, а он не такой уж болван, каким может показаться с виду, - добавил Ализеус. - Съемочная группа тоже оказались нормальными парнями. В общем, запись удалена. А я должен Рами столько эксклюзивов, сколько он захочет.
   "Ястребы" переглянулись.
   - Что ж, - подытожил Ализеус, - на этой печальной ноте предлагаю считать сезон закрытым. Второе место - это, на самом деле, почетно. Милена, насчет моих слов по поводу капитана - я погорячился. Не бери близко к сердцу. В общем, поговорим об этом завтра. Сейчас у меня нет сил.
   И все вдруг увидели, какой же на самом деле тренер старый.
  
  
   54. Катя
  
   "Богомол-восемь" отчаянно цеплялся металлическими коготочками за неразличимые глазом шероховатости. Два длинных щупа болтались над туловищем дроида, готовые в любой момент зацепиться за малейшую неровность и подстраховать от падения с отвесной стены.
   - Ну и куда тебя понесло? - вполголоса поинтересовалась Катя, наставив на "богомола" уличающий перст. Привод в указательном пальце опять барахлил, и вместо обвинительного жеста вышел крючок.
   Катя со вздохом потянулась к коробке с инструментом. Вот, что значит, активное использование.
   Отстегивать не хотелось, и Катя принялась отвинчивать панель на тыльной стороне ладони прямо на весу. Процедура заняла меньше двух минут. Осторожно, даже нежно, чтобы не сорвать резьбу. Краем глаза девушка следила за дроидом, что почти достиг вершины башни. Отсоединила контакт щипчиками, прочистила отверткой забившийся канал в фаланге. Крышка вернулась на место, мягко спружинив перед щелчком. Держатель вошел в паз. Всё, можно привинчивать панель обратно.
   Всего две минуты, а мятежный "богомол" добрался до потолочной рамы и силился подняться по решетчатой основе высокой башни рефрижератора, торчащей над мехдвором, подобно широкой заводской трубе.
   "Что он там позабыл?" - размышляла Катя. Палец двигался с небольшим шелестом при сгибании. Видимо, отошедшие клеммы в креплении фаланги недостаточно плотно зафиксировались.
   Раскручивать заново не хотелось. К тому же "богомол" мог заползти куда-нибудь, застрять или вообще сорваться. Катя к своим дроидам хоть и относилась с некоторой небрежностью, но допускать нелепой гибели одного из них не хотела.
   "Сбой в программе, не иначе, - Катя с любопытством наблюдала за странной траекторией "богомола". - Чего удивляться? Запихнула в него все подряд, почти не глядя. Наверное, попалось в общей куче что-то вроде "исследователя" или "поисковика". А то и "ищейка". Хотя откуда у меня "ищейка"? Дорогущая программа, а у Зельцебора платный софт не допросишься. Только для клиентов".
   Катя снова подвигала пальцем.
   "Почти как настоящий".
   Иногда казалось, снова чувствует прикосновения. Что, конечно же, иллюзия.
   "Придется ведь за ним лезть, - подумала с тоской, глядя на крышу башни. И тут же постаралась взбодриться. - Хотя, в принципе, полезно. Во-первых, физическая разминка, во-вторых, наверху я еще ни разу не была".
   Про вершину башни ходили самые противоречивые слухи.
   Ямато утверждал, что у Зельцебора там беседка с чайным столиком и розовые кусты. Каждое полнолуние Зельцебор переодевается в смокинг и пьет "Эрл грэй" из натурального китайского фарфора, подаренного консулом Риши за экстренный ремонт личного тренажера. Иногда Ямато добавлял, что тренажер принадлежит не японцу, а одной из европейских атташе, прибывшей якобы для участия в конференции по вопросам спорных территорий на Марсе, а на деле страстной скандинавской любовницы консула.
   Милена с видом знатока рассказывала, что крыша башни переоборудована под оранжерею специальным разрешением администрации. Зельцебор выпросил - почти вымолил доверить ему эксперимент по выращиванию морозоустойчивой разновидности орхидей. По словам Милены, жутко редкий цветок пользовался бешеным спросом на Ханаяме. И Зельцебор надумывал открыть бизнес по поставке орхидей на Марс. Рефрижератор прекрасно подходил для целей эксперимента.
   Регина сочинила жутко романтическую историю про запертую на вершине жену Зельцебора, страдающую неизвестной науке болезнью. Бедняжка стыдилась своей внешности, и Зельцебор, нежно любящий и заботливый, бережно следил, чтобы любимая ни в чем не знала недостатка.
   Пейшен сочинила совсем уж полную небылицу про тайное сообщество, что завербовало главного механика. Вроде как крыша служит чем-то вроде явки для тайных собраний, где плетутся заговоры и решаются судьбы мира. И на время собраний Зельцебор отстегивает бороду.
   В этом месте истории Катя всегда улыбалась. А Пейшен, радуясь, что сумела развеселить подругу, подначивала, предлагая подергать главного механика за рыжую мочалку на подбородке. Наверняка, сразу же отвалится. Потому как ни у кого по-настоящему не может быть такой жуткой бородищи. Разве что Зельцебор наполовину орангутан.
   Катя вздохнула и проговорила вслух:
   - В-третьих, "богомола" жалко. Обидно терять настолько любознательный экземпляр. Да и самой теперь интересно, что же я все-таки напрограммировала?
   Комплект инструментов не поместился в нагрудный карман комбинезона, тащить на спине лень, потому Катя запихнула в боковые карманы отвертку и плоскогубцы - просто на всякий случай - и направилась к башне.
   Металлический каркас укрывал сталетитановые переборки сложного ремонтного крана, установленного на первом этаже башни. Внутри на тросах и цепях висели предназначенные для ремонта этерго-приводы и охладительные системы, генераторы и очистители воды, огромные воздушные фильтры с грузовых кораблей и даже базовый пищевой конвертер, снятый Зельцебором со списанного лайнера.
   "Завтра я этот конвертер на запчасти разберу", - пообещал Зельцебор. С тех пор прошло три месяца. Конвертер постепенно оттеснили в дальний угол срочными заказами. И теперь механики экспериментировали, пытаясь преобразовать безвкусные флотские галеты в печенье с повидлом. Результаты выглядели довольно непрезентабельно. Катя так и не отважилась попробовать темно-коричневую липучку, остро пахнущую сосновой смолой. Впрочем, Ямато утверждал, будто вкус умопомрачительный.
   На крышу предстояло забираться по лестнице, приваренной с внешней стороны башни. Никаких гравиподъемников и даже примитивных лифтов. Пятьдесят метров чистого экстрима. Если у вас нет гравиборда под ногами.
   У Кати он имелся.
   Она поднималась раньше до первой крошечной площадки в десяти метрах от палубы мехдвора. Отсюда открывался чудесный вид на пассажирские терминалы. Можно разглядывать прибывающих в бинокль, угадывая цель визита и откуда кто прилетел. Бинокль подключался к "мерцалке" стандартным софтом, что позволяло увеличивать изображение тысячекратно. Когда на мехдвор приходила Регина, девочки развлекались придумыванием прошлого для каждого туриста. Фантазировала, в основном, Регина, Катя выступала в роли благодарной аудитории. С Головастиком Катя ощущала уют. Регина не требовала чего-то беспрестанно, как Милена, и не старалась угодить, как Пейшен. Регина просто была.
   Катя выбирала очередного пассажира, смаргивала холографию в общий доступ и спрашивала: "А этот?" И Регина тут же принималась сочинять, что пассажир прибыл с Лунаграда, судя по бледной, лишенной загара коже, там он работал помощником повара, судя по животу, копил деньги жене на бриллиант, но потом жена умерла, он остался один и решил сделать что-нибудь для себя. И вот бывший повар прилетел на "сквородку", чтобы стать спортивным комментатором.
   У Регины лучше всего получались трогательные истории.
   Гравиборд подрагивал под ногами, когда Катя меняла траекторию, осторожно лавируя сбоку от лестницы. Рвануть сразу на пятьдесят метров Катя не рискнула.
   Достигнув третьей площадки, посмотрела вверх. Точка невозврата. Расстояние одинаково, что до палубы, что до крыши. Мехдвор бегом пересек Ямато, сжимая в руке схему распайки. С высоты парень казался таким забавным. Вдалеке на беговой дорожке прилежно тренировалась Милена. Катя с изумлением узнала в бегущей за Букой девочке Регину. Все-таки удалось вытащить Головастика на пробежку.
   Катя подергала подозрительно порыжевший фрагмент лестницы. Ржавые скобы скрипнули под рукой. Подумала: "Надо предупредить Зельцебора. А то мало ли".
   Оставшиеся метры преодолела на одном дыхании. Уже собиралась лихо взлететь на крышу, но притормозила, услышав разговор.
   Зельцебор. И не один. Главный механик разговаривал с женщиной. Открытие заставило Катю на время позабыть про "богомола".
  
   Показалось, на голове у женщины странная бурая шапка, потом Катя поняла - волосы. Насыщенного кровавого цвета, уложенные в широкое каре.
   Женщина повернулась спиной к лестнице, лица Катя не видела, но по мускулистой спине и покрытым тонкими шрамами плечам предположила, что незнакомка работала в лунных колониях, либо занималась одним из архаичных видов спорта в Ханаяме. Кажется, там проводились даже подпольные гладиаторские бои.
   "А что? Фигура крепкая, атлетическая, волосы крашены для устрашения. Что-то вроде: "Посмотрите, я втираю в корни волос кровь павших врагов!" И шрамы. Много мелких шрамов. Порезы не успевают заживать. Значит, вновь и вновь получала травмы. Добровольно люди идут на такое только за деньги или по контракту. А еще, когда выбора нет, и слава зовет на окропленный кровью песок арены. Я начала фантазировать, прямо как Регина".
   Ни оранжереи с морозоустойчивыми орхидеями, ни китайского чайного сервиза, ни даже прокаженной жены. Крыша оказалась обычной крышей с вентиляционными коробками и пожарным гидрантом возле здоровенной емкости с водой. За которой Катя и спряталась.
   Стараясь не шуметь, слезла с гравиборда.
   "В общем, подслушивать, конечно, так же нехорошо, как и подсматривать, - думала Катя, - но я заснуть не смогу, если не выведаю секрет Зельцебора. А сам он ни за что не расскажет, так что выбора-то особенно и нет".
   Катя осторожно выглянула из-за укрытия.
   "А может, она обычный водитель грузовика, увлекается художественным шрамированием. Или ритуальным. Среди дальнобойщиков хватает странных типов. Возможно, она даже работорговка", - Катя мысленно простонала. Фантазия разыгралась не на шутку. Но что поделать, если фигура загадочной женщины, одежда - коричневый замшевый плащ без рукавов и черные армейские сапоги, а еще потертый планшет, болтающийся на перевязи, и кодер-браслет на руке - всё будоражило воображение. Не каждый день встретишь столь колоритную особь. И мучило, терзало любопытство - кто же, кто же она на самом деле?
   А потом Катя услышала главного механика и замерла от удивления.
   - И все же, доченька, прилетать сюда вот так, открыто, не слишком ли рискованно? - голос Зельцебора звучал непривычно. Все дело в незнакомой прежде интонации, несвойственной главмеху.
   Катя не сразу поверила ушам. Зельцебор, громогласно приказывавший, рычащий на подчиненных, не признающий авторитетов, тот самый грозный великан с рыжей бородищей, известный всему многочисленному персоналу станции, настоящая легенда "сковородки" - заискивал.
   "Доченька? Неужели это его дочь?"
   Вдруг Катя поняла. Нет, Зельцебор не заискивал, он искренне беспокоился. Забота отца о ребенке, дочке, которая, сколько бы ей ни было лет, навсегда останется его маленькой девочкой - вот что звучало в голосе главного механика.
   На вид незнакомке чуть больше двадцати. Может, даже двадцать пять. Зельцебору глубоко за сорок. Все сходится. И хотя она не толстая великанша, и выглядит весьма спортивно, но кроваво-красные волосы и нос - не нос, а клюв - такой комплект может достаться только по наследству.
   "Дочь. Надо же, - уйти теперь решительно невозможно. И даже если бы все на свете учителя этики и морали встали полукругом напротив Кати, она ни за что бы не покинула укрытия и не перестала бы подслушивать и подсматривать. Интересность происходящего намного перевешивала любые этические нормы. - У Зельцебора есть дочь. Оказывается, он заботливый папаша".
   Катя скосила взгляд на прядь собственных рыжих волос.
   "А вдруг он потому проявлял столько внимания и опекал, что я ее напоминаю? А что? Я бы не отказалась от такого папы, - Катя вспомнила про детдом, на сердце легла тоска. - Тише. Те серые дни позади. А нынешние серые дни ты устроила себе сама. Давай, выбирайся из депрессии, прекращай жалеть себя, и тогда, может, он тебя и удочерит".
   Мысль показалась одновременно нелепой и забавной, но Катя с удивлением осознала, что в глубине души страстно желает этого. Чтобы у нее появился вот такой шумный, огромный, рыжебородый отец, который на всех рычит, а у нее ласково спрашивает, не опасно ли было лететь до станции, чтобы повидаться?
   Разговор между тем продолжался. Катя в очередной раз поборола благородный порыв встать и уйти, и вместо этого прислушалась.
   - Отец, ты должен понять, Лимаро сильно изменился. - Голос женщины с кровавыми волосами звучал властно, уверенно. Явно привыкла командовать, принимать решения и нести ответственность. Таким голосом говорят армейские генералы, флотские адмиралы, диктаторы и президенты. А еще капитаны космических крейсеров, каким Кате не стать никогда.
   - Анита, я прочитал твое сообщение, но до сих пор не верю. Ты абсолютно уверена, что все так, как кажется? - Зельцебор смотрел исподлобья, теребя кулаком рыжую бороду. Тон казался подобострастным. Поведение совершенно не вязалось с тем главмехом, к которому привыкла Катя. Он ведь не признавал авторитетов, умел так нахамить, что какой-нибудь чиновник покрывался пятнами, но не возражал, проглатывал все, лишь бы ремонт продвигался по плану, и Зельцебор не упустил (случайно ли, намеренно ли) чего-нибудь важного.
   - Думаешь, я прилетела в такую даль ради развлечения? - отрезала Анита. - Лимаро забыл о наших целях. И если бы у меня имелись веские доказательства, его давно бы изгнали из организации.
   - Но их нет? - уточнил Зельцебор, изогнув бровь.
   - Пока нет, - сказала Анита. - Но это дело пары допросов.
   Зельцебор поцокал языком:
   - Допросы, это, знаешь ли, такая штука. Иногда люди говорят, что ты хочешь услышать, а не...
   - Опять же, а кто еще? - перебила Анита. - Кроме меня и тебя, никто из наших не располагает достаточным влиянием, чтобы устроить настолько масштабную акцию.
   - Да, разумеется, - стушевался Зельцебор. - Тут ты права.
   - Ты был на станции, занимался поставками. Я не покидала базы на маяке. Кто еще? Только наш ловкий друг носился как угорелый со своими переговорами и интригами.
   Анита шагнула в сторону. Теперь они стояли друг напротив друга, отец и дочь, похожие, и в то же время разные. И если Зельцебор казался грозной силой, скалой на пути бушующего потока, способной превратить любое наводнение в мирное озеро, то Анита представлялась Кате воплощением затаенной ярости. Будто сам огонь во плоти явился на крышу башни живым подтверждением существования богов.
   Что-то ткнулось в ногу. От неожиданности девушка чуть не вскрикнула. Но это всего лишь блудный "богомол-восемь".
   "Нагулялся? Ну-ка, иди сюда".
   Катя нагнулась и на всякий случай деактивировала дроида. Мало ли тому взбредет в голову издать несвоевременный звук?
   - Люди Лимаро? Это мои люди! - слова Аниты звонко хлестали по холодному металлу крыши. Казалось, на нем вот-вот появятся следы от когтей дракона.
   Катя вжалась спиной в невысокую решетчатую перегородку, разделявшую два виндзейля.
   - Я оговорился, - поспешил исправиться Зельцебор. Рыжий великан выставил перед собой ладони, будто опасался собственной дочери. - Конечно, твои. Хочу лишь напомнить, что некоторая часть их временно работает под моим руководством. - Он снова вскинул ладони. - Хотя у нас и общие цели, это само собой.
   - Цель у нас одна, - процедила сквозь зубы Анита. - Добиться полной легальности. И если придется ради этого пожертвовать одним бунтарем - что ж, я готова. Лимаро зарвался. Одно дело вести сомнительные переговоры, и другое дело - убивать.
   - Мне нужны доказательства, - упрямо произнес Зельцебор. - Я знаю, что вы с ним не ладите. Знаю и твой характер, как никто другой.
   - Считаешь, я стала бы лгать в таком серьезном вопросе? - вскинула подбородок Анита.
   Зельцебор красноречиво промолчал.
   - Ладно, не веришь мне, не веришь логике, может быть, этому ты поверишь, - Анита коснулась кодер-браслета.
   Катя поняла, что идет передача данных на "мерцалку" Зельцебора, и поспешила сморгнуть подключение в локальные сети. Там выбрала дистанционную сферу, сузила радиус. Мусорные байты с рекламой автоматически подсветились фиолетовым, личная переписка желтым. Если б передача велась на площади, Катя утонула бы в потоке частных сообщений. Но на вершине башни светилась одинокая желтая линия - яркая, четкая прямая, защищенная блок-ботом поверх стандартной кодировки.
   Никогда прежде Катя не взламывала линию настолько быстро. Она смаргивала команды с бешеной скоростью, кожей у виска почувствовала, как разогревается "мерцалка".
   Данные сформировались в две независимые инфо-линии. Одна превратилась в холографию старика в черной шляпе и с тростью с золотым набалдашником в руке. Вторая хранила отчет с зонда-разведчика о перемещении метеоритного потока. В отчете содержалось много красных маркеров, видимо, обозначавших критические несоответствия. Понять конкретнее Катя не смогла, система обозначений оказалась не стандартная. Но сомнений не возникало - метеоритный поток весьма необычен.
   Катя поспешно отключилась, чтобы проникновение не заметили.
   - Птицын? - изумился Зельцебор. Видимо, только получил изображение старика с тростью. - Я думал, старый клещ давно ушел на покой.
   - Прилетал на станцию для встречи с сибирском послом, - пояснила Анита. - Как думаешь, зачем?
   - Погоди, если посол встречался с Птицыным, может, это Сибирь, а не наши? - Зельцебор задумчиво почесал щеку. - Решили прижать экзо и под шумок оттяпать часть технологий?
   - Либо Лимаро привлек Птицына в качестве дипломата. Мы прекрасно знаем, как старик умеет вести дела. Ты, кстати, в курсе, что Лимаро на станции? - Анита вопросительно изогнула бровь.
   - Да неужели? Может, стоит найти и спросить прямо?
   - Так он тебе и скажет правду, - губы Аниты разошлись в хищной улыбке. - Или ты забыл, что он умеет?
   - Не забыл, - нахмурился Зельцебор. - А что с метеоритами?
   - А это не метеориты.
   Повисла долгая пауза. Зельцебор явно проматывал отчет с зонда на "мерцалке", пытаясь расшифровать маркеры.
   - Если то, что я вижу, правда, - через некоторое время проговорил он, - значит, скоро начнется заварушка. Вряд ли они стали бы использовать метеоритный поток в качестве прикрытия, если б желали просто вернуться.
   - И меня мучает вопрос, - сказала Анита, - если еще полгода назад семья Илатрис собиралась строить новые заводы, то почему они поменяли решение? Да еще так радикально?
   Зельцебор лишь неодобрительно покачал головой.
   - Птицын явился. Ну надо же.
   - Явился, - Анита снова коснулась кодер-браслета, прерывая поток данных.
   - И о чем шла речь? - спросил Зельцебор. - Я про его разговор с послом.
   - Содержание беседы, к сожалению, выяснить не удалось. Встреча состоялась не в переговорном зале, а в коридоре отеля.
   - В коридоре? - слегка удивился Зельцебор.
   - Я же не могу установить прослушку абсолютно везде, - с досадой отмахнулась Анита. - У меня для этого ресурсов нет, во-первых, а во-вторых, они же там тоже не дураки. И Птицын беседовать о важных вещах в конференц-зале не станет никогда.
   "Да кто же они такие?" - Катя не верила ушам. Добрый, шумный, заботливый главный механик, что пригрел больше года назад, оказался глубоко законспирированным агентом, несомненно, опасной организации, человеком с мутным прошлым и туманным настоящим.
   - Птицын явился по приглашению Лимаро, - предположила Анита. - Значит, Лимаро вместо того, чтобы вести переговоры с экзо, как планировалось ранее, вступил в контакт с Сибирью. Только я вижу здесь заговор?
   - Ну да, ну да, - покивал Зельцебор. - Ему ведь нужно где-то отсидеться, если он и в самом деле организовал ту резню.
   - Отец, у тебя вроде бы с логикой всегда было в порядке? Всего лишь сопоставь факты. В нападении участвовало сибирское крыло "Лиги". Птицын встречается с послом Сибири. Лимаро крутится на станции. И наши крылатые друзья внезапно перешли, скажем так, к весьма нездоровой активности.
   - Просто не верится, - Зельцебор с силой ударил кулаком по раме воздуховода. Металл вздрогнул, по крыше пробежал гул. - Но ты права. Если не мы и не он, то кто? Каков мерзавец. Выходит, он предал нас? Переметнулся на сторону егерей и теперь ищет лазейку?
   - Да какая лазейка? О чем ты? - Анита положила руку на плечо отца. - Подумай сам. Все контакты с нашими на Земле у Лимаро. Он им что угодно мог наплести. На базе сейчас сколько? Человек тридцать. И это если группа Бьярни вернулась. А на Земле? Одних активистов больше двух тысяч. Понимаешь? У него армия.
   Зельцебор сощурился, глаза великана забегали.
   - Что же, выходит, "Лига" в руках Лимаро?
   - А я о чем?
   - Так его надо устранить тогда! - Зельцебор снова ударил кулаком по воздуховоду. - И вернуть себе... Всё вернуть!
   - Только не делай ничего сам, - попросила Анита. - Ты нам слишком важен здесь. Еще не хватало, чтобы тебя из-за него обвинили в убийстве. Что с кодами военной базы?
   - Я работаю над этим, - Зельцебор нахмурился и отвел взгляд.
   - Отец, прошу, работай активнее. Чем быстрее мы доберемся до архивов космофлота, тем больше преимуществ получим.
   Зельцебор вздохнул, пригладил бороду ладонью, потом спросил:
   - Ты ведь собираешься искать Птицына?
   - Собираюсь, - уверенно ответила Анита. - Старик будет полезен, пока я не сделаю выбор, с кем торговаться о нашем будущем.
   - Мне кажется, ты допускаешь ошибку.
   - Правда? - деланно изумилась Анита. - И в чем же?
   - Если Птицын работает на Лимаро...
   - Птицын всегда работает на себя, - отрезала Анита, тряхнув копной кровавых волос. - У старика связи не только с Сибирью. Добудь коды, чтобы мне было, что ему предложить. Если заинтересуется, через него можно и на представителя Риши выйти.
   - Я не об этом.
   - А о чем тогда? - в голосе Аниты прозвучало нескрываемое раздражение.
   - Сам подход мне кажется не вполне верным, - Зельцебор старательно подбирал слова. - Нам не следует выторговывать себе милость. Нам следует вести разговор только с позиции силы. И сейчас тот момент, когда мы способны так поступать.
   - Поясни.
   - Лимаро разрушил Хрустальный. Но кто, кроме нас троих, в курсе, кто именно стоял за нападением? Мы с тобой все еще лидеры "Лиги". Черт, да я уверен, даже наши не все в курсе, что нападение - акция Лимаро.
   Повисла гробовая тишина.
   - "Лига" открыла доступ в Хрустальный город, - продолжил Зельцебор. - Пока не ясно кому, но открыла. Почему бы вместо того, чтобы выпрашивать награду, самим не завладеть технологиями?
   - Ты ведь понимаешь, сделав такой ход, мы поставим на кон все? - уточнила Анита. - В случае проигрыша никаких переговоров не будет. Нас просто объявят террористами и уничтожат. А договариваться с Илатрис себе дороже. Эти мясники нас на эксперименты пустят - и даже не из научного интереса, а забавы ради.
   - Нас уже объявили террористами, - возразил Зельцебор и, подумав, добавил. - Не уничтожат. Хотели бы, уже уничтожили. Никому дела до нас нет. Все думают, как добраться до секретов экзо. В худшем случае мы просто останемся с тем, что имеем. Но ты только подумай, что произойдет в случае успеха?
   - Я знала, что не зря прилетела, - наконец, проговорила Анита. - Добудь коды. А я займусь остальным.
   Зельцебор поспешил к лестнице. Анита что-то просматривала на "мерцалке".
   Катя погрузилась в мысли. В ушах эхом отдавалось: "открыла доступ в Хрустальный... нас уже объявили террористами... мы с тобой все еще лидеры..."
   "Что же получается? Фактически, я потеряла руку, будущее, мечту - и всё по вине Зельцебора? Он что же меня опекал из-за чувства вины? Как лидер террористов он не мог не знать о том покушении".
   "Богомол" выпал из рук и с грохотом покатился по крыше.
   Мгновением позже тупая боль сдавила плечо чуть выше протеза. На миг Катя решила, что вернулись фантомные мучения, от которых совсем недавно с таким изяществом избавил доктор Бойков. Она даже успела пожалеть, что все труды врача пошли насмарку, но повернула голову и наткнулась на хищный взгляд Аниты. Та крепкой хваткой ладони в рифленой пилотской перчатке держала Катю.
   - Девочка, ты ведь знаешь, что подслушивать нехорошо? - ядовито поинтересовалась Анита.
   Катя не нашлась, что ответить.
   - Ну? И что мне с тобой делать? - Анита скривила губы. А Катя завороженно смотрела в серые волчьи глаза - на миг почудилось, что вот-вот утонет в ледяной бездне.
   А потом пришла в себя. Как-то вдруг собралась, мобилизовалась. В голове прояснилось. Четко осознала, чего хочет и как этого добиться.
   - Что насчет откровенного разговора? - спокойно поинтересовалась Катя.
  
  
   55. Кихот
  
   Проблема заключалась не в амортизаторах, а в конструкции кресла. Сколько ни бились дизайнеры, разработать универсальное кресло для пилота-экзо так и не смогли. Каждому в итоге приходилось подгонять под себя. И говорить не о чем, если б Кихот располагал собственной "иглой". Подгоняй, как вздумается. Кроме тебя на истребителе никто не полетит. К личным настройкам на космофлоте относились с пониманием, благо машин хватало.
   Но у Кихота нет собственной "иглы". Он всего лишь пилот-стажер, летающий на том, что выдадут. И если его задница после часового тренировочного полета окажется в занозах и заусенцах, а все перья в крыльях переломаются, до этого никому никакого дела нет.
   И все же кресло следовало подогнать. Самую малость. Хотя бы зафиксировать пониже.
   Кихот почему-то вспомнил Ксанза, еще до метаморфирования, излюбленный жест брата, и устало потер лоб, хотя не испытывал ни малейшей усталости. Напротив. Предвкушение грядущего вылета разогревало кровь. Сказать, что Кихот с нетерпением ждал, значило погрешить против истины. Он томился ожиданием. И когда хмурый инструктор, наконец, отдал команду "по кабинам", сердце радостно забилось, и Кихот не сдержал улыбки.
   Черт с ними, с неудобным креслом и неприятно скрипучими амортизаторами. Даже затертая до сальной гладкости панель управления не могла испортить возвышенного восторга от свидания со звездами. Кто бы что ни говорил, привыкнуть невозможно. А для рожденного летать - в буквальном смысле, чувствовать себя окруженным бескрайним пространством - изысканнейшее наслаждение.
   Отсчет. Толчок, когда выброс этерго заполнил стартовый ковш, меньше пяти секунд для разгона - и вот оно, неземное блаженство.
   В первый вылет Кихот так радовался, что забыл об инструкциях, о необходимости отрабатывать фигуры пилотажа, а просто нарезал круги вокруг "сковородки" и смеялся как сбрендивший. За что получил отстранение на месяц и три дня усиленной физподготовки.
   И оно того стоило! Ни секунды не жалел о дурной выходке. Не мог, ну не мог во время вылета удержаться от заполонившего сердце счастья.
   Стажеры-люди косились с неодобрением, старшие офицеры молча порицали. А экзо смотрели с пониманием и некоторой завистью. Любого из них за такое мигом бы отчислили. Наследному принцу, разумеется, сошло с рук.
   Кихот выровнял "иглу", откорректировал курс. Звезды и мягкая темнота вокруг. Что еще нужно для полного умиротворения?
   Цель вылета находилась за пределами радара "иглы". Собственно, в том и заключалось задание, чтобы отыскать цель и поразить с пяти выстрелов за отведенное время. Ничего сложного, если верно задать параметры поиска. Кихот к теоретическим занятиям относился серьезно. Проблем не возникло.
   Мельком глянув на предполагаемый район дислокации цели, Кихот прикинул ключевые точки и принялся вводить координаты ускорения.
   От одного пункта до другого собирался добираться за пару минут вслепую, затем быстро сканировать окружающее пространство, и в случае неудачи, отправляться к следующей точке. Не видел резона прочесывать сектор за сектором, как советовал инструктор. Уж лучше сэкономить минут пять, чтобы повисеть в усыпанной бриллиантами бездне и тихонечко понаблюдать.
   В первом секторе, конечно же, ничего не обнаружилось. Небольшие помехи могли быть вызваны космическим мусором, что скопился рядом со "сковородкой" в количестве, грозившем превзойти свалку на орбите Земли.
   Кихот небрежным движением отправил "иглу" к следующей точке. Летать вслепую не нравилось, потому он сомкнул глаза в ожидании легкого хлопка, означающего возвращение в обычный скоростной режим.
   Из оцепенения вывел нестройный хор тревожных сигналов. Панель осветилась ярко-красным, казалось, внутри кабины мигало все, что только могло мигать.
   Сначала Кихот решил, будто "иглу" вынесло слишком близко к цели, но осознал, что именно показывает радар, и челюсть отпала.
   Прямо по курсу находилось не меньше сорока истребителей неизвестной конструкции и, что самое неприятное, без опознавательных маркеров.
   "Пиратское братство? - Кихот лихорадочно маневрировал. - Да нет, откуда у них такая техника. Старенькие, но быстроходные глиссеры, вот лучшее, чем располагают пираты. Наши? Но что за модели? Никогда таких не видел. Испытания новой? Слишком странное место выбрали. Черт его знает, кто. Может быть..."
   Размышления прервал монотонный голос борт-навигатора, сообщавшего о приближающихся ракетах.
   "Чего? Они что - стреляют по мне?"
   Времени на посторонние мысли не осталось. Кихот уворачивался, уклонялся, лавировал, все еще не решаясь открыть ответный огонь. Да и чем, в самом деле?! Пять ракет? Хватит на один залп. Вопрос стоит так: дадут отступить или нет? То, что перед ним неведомый, но явный враг, Кихот больше не сомневался.
   Попробовал уйти из окружавшего строя влево. Чужие истребители отреагировали мгновенным перемещением. Стрелять перестали, справедливо опасаясь при таком построении задеть друг друга.
   "Неужели собираются брать в плен? Но как? Не вижу транспортников".
   Внезапно вражеский строй разорвался. Чужаки, видимо, повинуясь приказу, ринулись по направлению к "сковородке".
   Кихот незамедлительно воспользовался образовавшейся брешью и рванул прочь, надеясь уйти из-под обстрела. Для начала. А потом можно подумать, что предпринять. Лететь на базу и, скорее всего, бесславно погибнуть при подлете или отключить приборы, оставив лишь маячок, и болтаться среди мусора в космосе до тех пор, пока не подберут спасатели.
   Враг решил за него. До включения ускорения оставалось меньше секунды, как одна из выпущенных по "игле" ракет пробила боковой генератор, попутно выведя из строя радар и антенну связи.
   "Глух, слеп и нем. Интересно, добьют или так оставят?" - равнодушно думал Кихот. И совсем не удивился, когда по скрежету обшивки понял, что корпус загарпунили - банально взяли на буксир.
   "Черта с два я сдамся так просто".
   Кихот спешно защелкнул шлем скафандра. Из капюшона выскользнул этерго-кокон, тончайшее сияние обволокло и надежно защитило крылья от огня, холода и радиации. Аварийный рычажок под креслом никак не желал поддаваться. Кихот сжал до боли в пальцах. А потом крышку кабины отстрелило в сторону.
   "Умирать, так с музыкой. Кураж, кураж. Ноллер я или нет?"
   Вражеский истребитель не мог уйти в ускорение с прицепом. Значит, у Кихота имелся шанс.
   "Стравить немного воздуха с таким расчетом, чтобы оказаться под крылом у гада. Полечу без страховки, может, повезет, и я сумею что-нибудь повредить. На скафандре есть портативный плазморез. Главное, зацепиться рукой за трос".
   А потом вдали, едва различимый на фоне звезд, замаячил сине-красный сигнал сортировочной платформы.
   Кихот вспомнил предполетный инструктаж и задержался в кабине. Согласно сводке сегодня на платформе разгружались два снабженческих транспортника, переправлявших карго с Земли на базы флота. Еще неподалеку болтался частный космобус, битком набитый работягами-контрактниками. Судя по эмблеме, "Ханаяма инк". Фирма солидная, правда, в последние годы подрастерявшая репутацию в связи со множеством смертей из-за странной болезни, поразившей шахтеров. Что-то связанное с борухами, марсианскими аборигенами. Кихот не вдавался в подробности.
   Впрочем, людей это не останавливало - двухгодичный контракт давал возможность положить на счет столько, сколько на Земле за аналогичную работу платили по пятилетнему договору. Плюс бонус в виде гражданства Риши для желающих.
   План поменялся. Кихот послал шифрованный код дежурному на платформе, надеясь предупредить о возможной опасности.
   Прошла минута, две, ответа не последовало.
   И как только истребитель зашел на стыковку, Кихот выбрался из кабины, оттолкнулся и полетел в пустоте по направлению к причалу.
   "Ему будет не до меня. С буксиром стыковаться сложно. Придется разворачиваться на ходу".
   Краем глаза разглядел прилепившийся с края малозаметный катерок. Модель странная, но судя по обвесу, на таком вполне можно пересечь половину Солнечной системы.
   Когда до платформы оставалось меньше десяти метров, Кихот выстрелил поясным тросом. Гарпун впился в палубу. Теперь можно не переживать, что унесет в космос, если не сработают магниты в подошвах.
   От люка отделяло несколько шагов. Кихот проверил уровень заряда плазмореза и бесшумно запрыгнул в стыковочный отсек. Диафрагма позади закрылась, и через несколько секунд индикация скафандра оповестила о нормализации давления и пригодности атмосферы для дыхания.
   Изнутри платформа походила на списанную баржу. Пузыри плесени трепыхались от сквозняка по углам. Воздух сочился влагой, крупные хлопья ржавчины свисали с каждой балки, из-под перекрытия капало, а иллюминатор на смотровой до середины зарос черным мхом.
   "Видимо, не самое популярное место", - подумал Кихот, пробираясь мимо гостевых блоков, которые давно никто не использовал по назначению. Груда металлического хлама высилась в центре неосвещенной комнаты ожидания, а в столовой ощутимо пахло метаном.
   "Ясно, почему пассажиры с космобуса не спешили прогуляться по транзитке", - Кихот пожалел, что не прихватил респиратор. Впрочем, поднявшись на ярус выше, он и думать забыл о комфорте.
   Посреди коридора лежали трупы. Два техника и младший инженер, у каждого, помимо случайно расположенных ран, отверстия от выстрелов в голове.
   "Их кто-то добивал. Хладнокровно и расчетливо".
   Кихота слегка замутило. Он видел мертвые тела на занятиях по медподготовке в летной школе, но то совсем иначе, словно не по-настоящему. А теперь страх сдавил горло.
   "Паника?" - Кихот оперся рукой о стену, изучая незнакомые прежде чувства. Ледяная капля скользнула между крыльев.
   И в этот момент из встроенных в стены динамиков раздался женский голос:
   - Уходи, храхи, ты меня отвлекаешь... - в голосе читалось не раздражение, а досада, словно Кихот не боевой офицер, а таракан на поверхности монитора. - Тебе посчастливилось выжить. Просто включи маяк и прыгни в бездну. Тебя подберут потом.
   "Храхи?" - Кихот узнал ругательство, хотя никогда не слышал прежде. Потому что никто не произносил это слово уже много лет. Кихот вычитал его в одной книге по истории экзо. Слово обозначало биомусор, отходы неудачно завершившегося эксперимента по клонированию.
   - Я представитель космофлота. Идентифицируйте себя, - Кихот старался произнести фразу как можно увереннее.
   - Представитель космофлота, - передразнил голос. - Мне нужны коды с твоей "иглы", а ты сам не нужен. Две минуты, чтобы убраться вон.
   "Не атакует, значит, не может, - рассудил Кихот. - Но угрожает, в голосе твердость. Возможно, не может атаковать прямо сейчас. Почему? Вероятно, занимается чем-то, что нежелательно прерывать".
   Кихот осторожно продвигался к двери в следующий отсек. Старомодная ручка вместо панели.
   Подергал. Открыто! Шаг в темноту, ладонь нащупала пустое пространство впереди. Тусклый блик, падавший в черную комнату из коридора, выхватывал лишь малый клочок пола.
   Глаза постепенно привыкали к темноте. Какие-то шкафы, столы, тумбы... Кихот постарался вспомнить план транзитки.
   "Второй ярус. Значит, где-то здесь располагаются консоли управления. Или это переход к станции обслуживания дроидов? А может, склад перед серверной?"
   - А ты настырный. - Голос пропел где-то совсем рядом. - Впрочем, я уже закончила. У нас двадцать минут, чтобы сплясать. Ты ведь любишь хороший танец, храхи?
   Кихот вздрогнул, рука рефлекторно сжала плазморез.
   - Вижу, нервничаешь. - Голос снова донесся из динамиков. - Пожалуй, разрешу тебе сделать первый ход.
   Кихот вдохнул поглубже и пальнул наугад в темноту, а сам быстро спрятался за какой-то тумбой.
   - Глупый храхи. - Спокойствие несшегося из динамиков голоса начинало раздражать.
   Кихот выстрелил еще, сместив ствол на пару дюймов левее. Попасть бы во что-нибудь, способное искриться. Кихот посылал в темноту пучки плазмы, враг не реагировал.
   Заряды кончились.
   "Может, она сбежала?" - подумал Кихот, и тут над ухом тоненько просвистела игла.
   - Мой ход, храхи. Это означает, что ты проиграл. - Голос пропел близко. Его обладательница точно находилась в пределах видимости.
   "Почему же тогда я не вижу?.. Черт! Сверху!"
   Кихот рванул опустошенный плазморез, запрокидывая голову, но поздно - игла прошила плечо, а нарастающий звон в ушах подсказал, что яд начал действовать.
   - Не бойся, - из тьмы медленно показалось слегка удлиненное женское лицо, обрамленное едва заметными шрамами. - Я не убью тебя.
   Кихот увидел женщину лет тридцати пяти, худую, жилистую, крепкую. Короткие волосы, пристальный взгляд. Странная броня покрывала грудь, живот и бедра. А за спиной подобно кровавой кляксе расплескались красные крылья.
   Кихот выронил оружие. Глаза слипались, голова кружилась.
   "Дурной сон", - подумал Кихот и ущипнул себя за руку.
   Женщина чуть пригнулась, на лице расцвела хищная улыбка.
   А Кихот в оцепенении наблюдал, как приближается, наплывает одновременно пугающая и притягательная улыбка. И щипал, щипал себя за руку, и никак не мог проснуться.
  
  
   56. Пейшен
  
   Пейшен не верила глазам. Заботливый наставник Кати, главный механик станции, добродушный Зельцебор, что на днях весело шутил, угощая девочек жареной рыбой на палочках, преобразился до неузнаваемости. Лицо рыжего бородача исказила отвратительная гримаса, сделавшая великана похожим на орангутана. Гигант весь подобрался, будто готовился к прыжку. Развел руки в стороны, пальцы сжал в кулаки.
   "Он что, собирается драться?"
   - Ты, - выдавил механик сквозь зубы с ненавистью.
   Пейшен усомнилась, а не разыгрывается ли перед ней какой-то глупый спектакль, вроде тех, что изредка устраивают мальчишки при встрече друг с другом.
   Лимаро сверкнул глазами в ответ.
   - Я как раз собирался нанести визит, - произнес он, - но все не мог выбрать времени.
   - Да уж наслышан о результатах твоей занятости, - ядовито бросил Зельцебор.
   - Неужели? Любопытно будет послушать, - Лимаро, не отводя взгляда от механика, слегка повернул голову к Пейшен. - Ступай на корабль, - ласково попросил он. - Мне нужно уладить кое-какие дела. Я буду примерно через полчаса.
   - Никуда она не пойдет! - вдруг взревел Зельцебор. - Пусть слушает. Пусть всё узнает.
   - Узнает что? - снисходительно поинтересовался Лимаро. И вдруг резко отпрыгнул. Пейшен едва заметила движение. Из-за пояса наставника выскользнула тоненькая леска.
   "Титановая нить!"
   Девочка испытала смешанное чувство восторга и испуга. Оружие столь же опасное и редкое, сколь и изящное в руках мастера.
   "Так вот для чего дурацкие металлические бляшки на рукавах?"
   Лимаро раскрутил нить над головой наподобие лассо, серебристая паутина полетела в механика.
   Зельцебор отреагировал мгновенно. Увернулся, упер руки в трубу воздуховода над собой. Огромные ладони обхватили скобы, и механик, с силой качнувшись, послал тело вперед, словно оранжевое пушечное ядро.
   Пейшен ожидала, что Лимаро отскочит в сторону, постарается уйти от столкновения, но тот сам кинулся на Зельцебора. И через миг они вцепились друг в друга. На долгую секунду все замерло. Противники будто оценивали силы, похожие на вставших на дыбы льва и грифона, сошедших с древних гербов.
   Одновременно разжали захват, выпустив из рук одежду соперника, и отпрыгнули на пару метров назад. Причем Лимаро отскочил по-кошачьи изящно, подстраховавшись левой рукой, правую держа за спиной. Быстро, словно паук, собирал пальцами титановую нить.
   Зельцебор же чуть не рухнул на пятую точку - что значит вес! И все же с трудом удержался на ногах.
   Все это время противники не теряли зрительный контакт. Пейшен почудилось, что между ними незримая конструкция, не позволяющая отвести глаза.
   Не давая механику опомниться, Лимаро вновь атаковал. Он норовил набросить нить на голову механика, видимо, чтобы затянуть на шее смертельный узел. Да что узел! Титановая нить в мгновение перережет артерию гиганта.
   Пейшен взвизгнула.
   "Может быть, позвать на помощь? Сморгнуть сообщение станционной охране - дело пяти секунд, - мысли испуганно метались, но девочка не сдвинулась с места. - Он доверяет мне. Он мой наставник. И когда закончится драка, сумеет все объяснить".
   Зельцебор действовал как старинный борец. Попытался схватить юркого противника поперек туловища. И если б удалось, костей бы Лимаро не сосчитать. Раздавил бы в лепешку своими ручищами.
   Они больше не произносили ни слова. Только обменивались выпадами, уворачивались, сопели при уклонении, резко, толчком выплевывали воздух во время атаки. Пляска длилась не меньше пяти минут, соперники начали выдыхаться, но никто из них даже не задел оппонента.
   "Что скажет Лимаро, если я позволю себе вмешаться? - вдруг подумала Пейшен. - С одной стороны, он неспроста пытался спровадить меня. Видимо, защищал. С другой, они явно равны в силах. Уместно ли будет немного помочь? Не обидит ли это его?"
   - Да давай уже! - вдруг выкрикнул наставник, видимо, в какой-то момент успевший прочитать лицо.
   И Пейшен в тот же миг расправила крылья, вспоминая всё, что знала про крабат.
   "Подпрыгнуть повыше. Атаковать в наиболее уязвимое место".
   Атаковать не пришлось. Главный механик отвлекся на долю секунды, стрельнув глазами в сторону "небожительницы".
   Этого оказалось достаточно.
   Лимаро тут же набросил нить на ладонь великана, дернул, потянул, наматывая на локоть, защищенный металлическими бляшками.
   Механик взвыл от боли. А Лимаро устало отер пот со лба и тихо произнес:
   - Не хочешь руку потерять, не рыпайся.
   Зельцебор тут же успокоился и послушно сел на пластиковый поребрик палубы. Бородач скрестил ноги, будто и не дрался только что, а заглянул к друзьям на пикник и теперь отдыхает в ожидании угощения.
   - Ну и? Убивать ты меня не собираешься, как вижу, - проговорил главмех.
   - Не собираюсь, - согласился Лимаро. - Глупо такое предполагать. Но я догадываюсь о причине твоего поведения. И сомневаюсь, что сумею переубедить.
   Зельцебор фыркнул.
   - Ладно, - наставник помассировал плечо, бляшки на рукаве глухо звякнули, - Как насчет, посидеть привязанным, подумать о жизни, пока кто-нибудь не найдет?
   - Пока ты сбежишь со станции?
   - Я не собираюсь сбегать, - терпеливо ответил Лимаро. - Сбегают преступники, а я ни в чем не виноват.
   - Это пока нет доказательств.
   Лимаро со вздохом потер ладонью глаза:
   - Анита? Я не спрашиваю. Больше ни у кого нет причины сталкивать нас лбами.
   Зельцебор пожевал губами, но промолчал.
   - Не приходило в голову, что у нее могут быть свои мотивы? - наставник бережно свернул титановую нить и спрятал моток в потайной карман на поясе. - Через две минуты тут проедет дроид-уборщик. Я его заблокирую, на техстанции заметят, пришлют кого-нибудь.
   Механик игнорировал слова Лимаро.
   Тот выудил из кармана тоненькую полоску клейкого скотча. Обмотал запястья великана, прилепил к трубе за спиной Зельцебора.
   Главмех с интересом разглядывал Лимаро, потом перевел глаза на Пейшен:
   - Будь осторожна, девочка, - посоветовал он. - Уж не знаю, что тебе наврал этот гад, но имей в виду, он вовсе не тот, кем кажется.
   - Как и вы, - отрезала Пейшен.
   Зельцебор довольно хмыкнул.
   - И то верно. Вот только полярность у нас разная. Я бы тебе посоветовал еще чего, да боюсь, наш общий знакомый передумает насчет не убивать.
   Лимаро проверил, достаточно ли хорошо узел приклеился к палубе, удовлетворенно поцокал, опустился на корточки перед Зельцебором. Со стороны сцена напоминала разговор дрессировщика со львом.
   - Я бы не стал убивать, - произнес Лимаро. - Анита обманывает тебя. Я понимаю, как в это трудно поверить. Но знаю, время все расставит по своим местам. Нужно лишь делать то, что считаешь правильным.
   Зельцебор внимательно слушал, не сводя глаз с вытянутого лица. Потом скривился:
   - Да плевать я хотел на твою правильность...
   Палубу сильно тряхнуло. Где-то вдалеке прогремел взрыв. За ним еще один.
   Лимаро вскочил на ноги.
   - Что это? - прошептала Пейшен, озираясь.
   Зельцебор вдруг зарычал и рванулся вперед.
   - Развяжи! - выкрикнул бородач.
   Лимаро отступил на шаг.
   - И не подумаю.
   - Ты не представляешь, что происходит!
   Лимаро с подозрением посмотрел на механика.
   - И что происходит?
   - Если в тебе осталась хоть капля человеческого - развяжи, - главмех снова дернулся, но скотч держался крепко. Отклеить теперь можно, только нанеся на узел специальный химический состав.
   Победитель повернулся и направился прочь из проулка.
   - Развяжи! - ревел Зельцебор. - Ты не понимаешь! Идиот!
   Лимаро словно забыл о существовании механика. Внимательно считывал данные с "мерцалки", что-то шепча губами.
   - Пейшен, не отставай, пожалуйста, - бросил через плечо. - Твой синт на корабле?
   - Да.
   - Хорошо.
   Пейшен бросилась догонять наставника, а в голове прокручивались слова Зельцебора.
   "Вовсе не тот, кем кажется... Будь осторожна"...
   - Просто выбрось из головы, - посоветовал Лимаро, не оборачиваясь. - Обычная тактика - посеять распрю в рядах противника.
   - А как вы?.. - начала Пейшен.
   Но Лимаро перебил:
   - Не видя лица? По дыханию и звуку шагов.
   Он остановился на перекрестке, повернулся к ней:
   - Тебе еще многому предстоит научиться. А потому я прошу, нет, требую - выбрось из головы. Это будет мешать. Полное доверие, помнишь?
   - Да, - уверенно ответила Пейшен.
   - А теперь нам пора, - Лимаро указал рукой в сторону Торговой улицы, и Пейшен увидела бегущих людей.
   - Что происходит? - она попыталась задать поиск, сморгнув запрос с "мерцалки" в локальную сеть, но все каналы оказались забиты экстренными сообщениями о срочной эвакуации.
   По спине "небожительницы" пробежал холодок.
   "Это не реально. Не может быть реальным. Какая еще эвакуация?"
   - Поспешим, - окликнул Лимаро. - Здесь скоро давка начнется.
   Он внимательно посмотрел на Пейшен.
   - Я же сказал - выбрось из головы.
   Пока они бежали к причалу, Пейшен изо всех сил старалась забыть слова Зельцебора.
   "Это такой урок. Ментальная тренировка. Нужно исключить тревожащий сектор. Хотя бы на время. Сосредоточиться на чем-то другом. А отвлекающее стереть. Оставить на потом. Не думать".
   Пейшен представила путь до корабля в виде сияющей пунктирной линии, запретила мысли о чем-либо, кроме бега.
   "Вдох, выдох, вдох, выдох. Есть значимая цель. Мной пытаются овладеть несуществующие сомнения. Мной пытается овладеть несуществующая тревога. Но цель ясна и очевидна. Вдох, выдох".
   Кажется, получалось.
  
   Мимо протрусил полный мужчина, выкрикнув что-то непонятное на бегу.
   - Прямое попадание! Ракета!
   "Какая еще ракета? - опешила Пейшен. Недоумение тут же сменилось изумлением. - Ракета?"
   В груди похолодело.
   "Неужели война?"
   Немедля ни секунды, Пейшен бросилась в ту сторону, куда усиливающийся ветер волочил по быстротуару рекламные буклеты и мусор из перевернувшейся урны.
   Инстинктивно "небожительница" расправила крылья. Сейчас не до правил.
   Взмах, другой.
   Пейшен поднялась над ярусом достаточно высоко, чтобы разглядеть черную кляксу в месте, где недавно находилась Торговая улица. Где стоял дом Регины.
   "Головастик!"
   Не обращая внимания на отчаянно жестикулирующих спасателей в серебристых скафандрах, Пейшен рванула к зияющей воронке (вот чем была клякса!), сквозь которую, как ей показалось, виднелись ледяные огни звезд.
   И в этот миг что-то больно впилось в лодыжку. Пейшен обернулась, с непривычки потеряв равновесие, и в падении увидела сосредоточенное лицо Лимаро, который наматывал на локоть титановую нить.
   - Что ты делаешь? - взъярилась "небожительница". - Там Регина, люди! Надо спасать!
   Лимаро сильно встряхнул вырывающуюся Пейшен за плечи.
   - Послушай меня. Послушай меня внимательно, - прокричал он. - Там некого спасать.
   То ли от сильного порыва ветра (да откуда тут ветер?), то ли от горького осознания, что наставник прав, у Пейшен перехватило дыхание.
   - Немедленно на "Бонус", - Лимаро торопливо снимал нить с ноги девушки. - Иначе мы рискуем не улететь вообще.
   - А станция? А все? - оторопело бормотала Пейшен.
   - Думаю, это только первое попадание, - сказал Лимаро, подталкивая девушку в сторону дальнего причала. - Там сейчас идет бой, - он мотнул головой в неопределенном направлении, очевидно подразумевая космос за пределами станции. - Вряд ли огонь прицельный, но, если случайно прилетело раз, значит, прилетит и два. Потому лучше отсюда убираться и побыстрее.
   Словно в подтверждение его слов из-за административного корпуса донесся глухой хлопок. Палуба под ногами вздрогнула, Пейшен показалось, будто кто-то толкнул теплой ладонью в лицо.
   - Бежим, милая, бежим, - торопил Лимаро. - Это все, что мы сейчас может сделать.
   И они вновь побежали, минуя испуганную толпу у туристического терминала; группу молодых военных у сломавшегося некстати транспортера, явно не знающих, что теперь делать; двух дипломатов в окружении деловито зыркающей по сторонам охраны, что паковали запечатанные кейсы в багажный отсек яхты экстра-класса.
   У "Бонуса" не было ни души. Грузовики отчалили сразу, как прозвучал первый призыв к эвакуации. Водители в большинстве являлись собственниками груза и не желали рисковать.
   - Теперь ты понимаешь, почему я так бился за это место на парковке? - спросил Лимаро.
   Пейшен не ответила.
   Они поднялись по трапу, обжигая ладони о холодный металл. Лимаро с размаху ударил по панели, задраивая шлюз, и бросился в рубку. Пейшен прошла в кают-компанию, села в кресло, на всякий случай пристегнулась.
   "Ощущение, будто заново учусь летать", - подумала девушка. Незаметно подкравшийся Тигряша ткнулся в ладонь холодным носом.
   "Наверное, по-настоящему научиться летать можно только так - когда выталкивают из гнезда в спину".
   "Бонус" вздрогнул, отстыковавшись. Этерго-выхлоп коротко полоснул по стартовой лоханке, и сухогруз вырвался на свободу.
   "А случилось бы это все, если б я сумела предупредить о готовящемся нападении на Хрустальный? Или события никак не связаны?"
   В кают-компанию заглянул нахмуренный Лимаро.
   - Хватит рассиживаться, сударыня! Пойдемте, научу задавать программу автопилоту, - задержался на секунду в дверях, чтобы уточнить:
   - Не умеете ведь? Вот и пойдемте.
   Пейшен послушно поднялась, провела ладонью по мягкой шерсти Тигряши. Синт доверительно заурчал.
   По дороге в рубку Пейшен бросила взгляд в иллюминатор. Космос вокруг станции мерцал сотней блесток.
   Пейшен закусила губу и изо всех сил постаралась ни о чем не думать.
  
  
   57. Милена
  
   Приснился глухой, но громкий хлопок. Будто кто-то шлепнул над самым ухом ладонями, покрытыми слоем муки.
   Милена выбралась из кровати. Плеснула в лицо водой. За дверью все также мерно стрекотал дроид-уборщик, застрявший еще до обеда в стыке двух решеток воздуховода, но так и не вызволенный техниками.
   Милена поежилась. Что-то неправильно. Но она не сразу поняла, что именно тревожит.
   Сомкнула веки и попыталась сконцентрировать внутреннее зрение на точке посередине лба, как советовало пособие по йоге. Замусоленный визуал-бук с двумерными иллюстрациями, отсканированными в позапрошлом веке, лежал на полке в кабинете отца. В тексте не хватало обложки и двух страниц, что совершенно не портило впечатления. Даже напротив, придавало книге налет романтичности, загадочности. Словно только истинное могло понемногу исчезать, даже будучи отсканированным и переведенным в холо-образы.
   Выпрямить спину, чуть склонить голову, вдох и выдох.
   Что не так? Никакой опасности Милена не чувствовала, но все же что-то работало неправильно. Будто барахлил второстепенный, но привычный механизм, и теперь присутствие незнакомого шума вызывало дискомфорт.
   И внезапно Милена поняла, что не так.
   Ветер.
   Откуда на станции ветер?
   Не мерное гудение вентиляции, не сопение прочищающейся самоходной дорожки под быстротуаром, не воздушные бурунчики, закрученные пролетевшим мимо лихачом на сегвее.
   Настоящий ветер. Которым не могла вдоволь напиться, когда гостила на Земле, а на станции и думать забыла о такой банальности. Вентиляция работает и ладно. Температура почти всегда одинаковая. Уютно.
   Милена вышла на улицу.
   Воздушный поток сперва просто холодил ноги, потом принялся трепать майку, спутал прическу. Где-то в стороне доков Милена услышала крики, а затем нарастающую многоголосицу сирен.
   "Разгерметизация, - догадалась она. - Но почему не чинят? Почему сирены? Большой объект не подпустили бы военные с их радарами, а дырку от маленького астероида заделают за десять минут".
   Происходящее могло означать одно - пробоина оказалась настолько большой, что нельзя заделать. А сирены в таком случае - сигнал к эвакуации гражданских.
   Милена непроизвольно сглотнула. По спине побежал холодок. Крошечные волосики на руках встали дыбом.
   "И как мне теперь?"
   Бросилась в комнату, принялась беспорядочно запихивать все подряд в какую-то сумку. В голове лихорадочно металась мысль: "Что ты делаешь? Вспоминай инструкции! Действую по регламенту!"
   Милена отшвырнула вещи. Начала лихорадочно соображать.
   "Что тут ценного? Да ничего!"
   Протянула руку к ящичку, сграбастала пластик документов и несколько кредитов, не глядя сунула в карман.
   Спохватилась и сморгнула вызов отцу. Занято.
   "Не удивительно. Папа спасает людей. Все нормально. И мне нужно успокоиться и поступать адекватно ситуации".
   Нервы звенели, но Милена заставила себя резко вдохнуть через нос и медленно, с нажимом, выдохнуть через рот. Повторила упражнение дважды. Обычно помогало расслабиться и собраться с мыслями.
   "Все просто. Нужно бежать. Никому помочь ты сейчас не успеешь. Только затопчут, если начнется паника. А она начнется, раз уж включили сирены. Или спасать девчонок? За Пейшен точно можно не переживать. Она в порту, ей до любого корабля ближе всех. Катя, наверняка, уже на каком-нибудь катере со всем мехдвором. А вот Регина живет далековато от причала".
   Милена снова вышла за дверь. Сирены надрывались истошно, в ушах звенело. Девочка с сомнением покосилась на движущуюся рывками ленту быстротуара и припустила бегом в сторону Торговой улицы.
  
   Торговой больше не существовало. В центре перекрестка зияла огромная дыра, свистящая и гудящая из-за потоков воздуха, прорывавшегося сквозь нагромождение искореженной арматуры и пластика. Туда медленно волочило раскиданный взрывами мусор и затягивало густой черный дым. Аварийные системы сбоили, освещение яруса время от времени пропадало и улицу озаряли стробоскопические вспышки. Редкие силуэты людей передвигались рывками, от чего происходящее казалось нереальным. Картина выглядела настолько неправдоподобно и жутко, что Милена замерла как вкопанная.
   К девушке бросилась полная женщина, с ног до головы забрызганная кровью. Вытаращенные белки глаз, мельтешащие руки - как одержимая из дешевого холосериала. Женщина истерично, почти без пауз кричала:
   - Где моя дочь? Где моя дочь? Где моя дочь?
   Кажется, она помешалась.
   Сбоку от панельной развалины пожилой продавец спешно разбирал груду мусора. Ветер поднимал с тротуара скомканные брошюры и полупрозрачные визуал-ньюсы, швырял старику в лицо, но тот не замечал, даже не пытался отмахнуться, лишь упорно продолжал стаскивать обломки в кучу. Потом обнаружил что-то, замер. Дрожащей рукой ухватил и потащил на себя нечто вытянутое, дочерна обгоревшее. Отпустил, присмотревшись, присел на корточки и залился слезами.
   По другой стороне улицы бежали, взявшись за руки, две девочки лет шести в бежевых сарафанчиках. Вид у обеих был невероятно сосредоточенным. Они не обращали никакого внимания на взрослых, лишь продолжали бежать с широкими от ужаса глазами.
   Милена на миг зажмурилась, потянулась, чтобы закрыть уши ладонями. Происходящее казалось дурным сном. И если хорошенько зажмуриться, наверное, можно пробудиться. И все станет как раньше.
   Из разбитого коммутационного щитка с оглушительным треском вырвалась сверкающая неоном линия. Словно взбесившаяся гигантская змея принялась извиваться, хлестать по мертвой ленте быстротуара, разбрасывать искры по сторонам, подбираясь все ближе и ближе.
   Милена смотрела как завороженная, пока линия цветной молнией не влепилась в столб в метре от лица.
   Тут Милена пришла в себя. Вздрогнула. Растерла покрывшиеся мурашками плечи.
   Кинулась помогать - но кому? Девочек увели спасатели, женщина куда-то пропала, лишь монотонные причитания доносились издалека, словно сквозь ватную стену.
   Старик больше не плакал, лишь нервно отряхивался, с отсутствующим видом озираясь по сторонам. Милена бросилась к нему, потянула за рукав:
   - Пойдемте, здесь опасно, пойдемте, пожалуйста, - весь командный тон куда-то испарился. Милена могла только просить. Даже не просить, умолять.
   Старик взглянул отрешенно и коротко кивнул. Милена отвела его к спасателям, собралась вернуться, но те остановили:
   - Куда? Нечего там делать. Дальше мы сами. Давай, беги к шлюпкам.
   Милена со всей ясностью осознала собственную бесполезность. Не надуманную детскую обиду, а реальную, практическую бесполезность.
   "И в самом деле, что я могу? Мне всего лишь пятнадцать", - Милена подняла глаза и увидела испуганное лицо спасателя, глядящего на что-то за ее спиной.
   Вспышка.
  
   Милена почти совсем не помнила маму. Но в полусне, если закрыть глаза и закатить их в нужное положение, казалось, что лицо мамы вот-вот проступит из теплого сгустка света, сплетения бежевых линий. Иногда возникала ладонь, легко касающаяся щеки, и Милена жмурилась, стараясь сохранить на коже ощущение прикосновения; иногда отзвук голоса - мама говорила тихо и неразборчиво, но неизменно ласково, будто ангел проводил бархатом где-то с другой стороны уха. Милена задерживала дыхание, пыталась извлечь что-то еще - настоящее, свое, а не записи с холо и допотопные двухмерные видео. Но не могла.
   Последние дни подарили столько забот и переживаний, что времени для грез почти не оставалось. Лишь краткие мгновения перед пробуждением.
   Милена натянула майку и шорты. Сегодня предстояла настоящая пробежка - с выкладкой по полной, чтобы в ушах свистело, чтобы лишние мысли вынесло прочь. Только так можно оставаться собранной и активной.
   Потянулась к "мерцалке", рука остановилась на полпути, потом вспомнила, что у Головастика какие-то дела в семейном магазинчике, значит, не придется отвлекаться на болтовню подруги, и можно послушать новости на бегу. Только звук, видеоряд отвлекает.
   Защелкнула "мерцалку" над ухом. Посмотрелась в зеркало. Умные глаза. Шоколадные, как у мамы, волосы, собранные в хвост на затылке. Высокие скулы и уверенный взгляд. Настоящий лидер.
   Напрягла пресс. Удовлетворенно хмыкнула.
   Перед пробежкой полагалась обязательная разминка. Икры, квадрицепсы и ягодицы. Милена подняла согнутую в колене ногу и начала совершать вращательные движения, разогревая бедра. Затем пошла на месте, высоко поднимая колени, стараясь опускать ногу на носок - так разогревались икры. После чего стала сгибать ноги назад, стараясь достать пяткой до ягодиц. В завершение разминки следовали приседания. Тут следовало опускаться так, чтобы колени не выступали за пальцы ног. Руки и торс вперед, ягодицы глубоко назад. Черепашка. Выглядело не очень эстетично, потому Милена всегда разминалась дома.
   В довершение схватила пластиковый пакет с водой. Улица встретила привычным тихим гулом вентиляции.
   Милена бежала вдоль быстротуара и размышляла, как хорошо, что станция до того гигантская, что стены вдали загибаются к верху, а потолок теряется где-то в сиреневой выси, и потому создается впечатление, что бежишь именно по улице, а не по коридору.
   Никогда за все годы не посещало ощущение замкнутого пространства. Иллюзия поддерживалась тем, что от портовых сооружений до стадионов слева и научных объектов справа никаких серьезных преград. А это, на секундочку, километр максимум двухэтажных построек. И те либо скрыты за рекламными щитами и холо-проекторами, либо сами рекламируют себя. Все эти лавочки, магазинчики, кафешки, семейные ресторанчики со столиками снаружи.
   Отец всегда высказывался против коммерческих гигантов. Как ему удалось отбить станцию от мегамаркетов, до сих пор оставалось загадкой. И едва ли не самым великим достижением отца в глазах Милены.
   Он создал станцию невероятно, сказочно уютной. Настолько уютной, что до слез хотелось все это сберечь, сохранить. И Милена в очередной раз поклялась себе, что жизни не пожалеет, лишь бы продолжить дело отца.
   Теперь бежала мимо череды тренажерных залов, и улыбчивые, неправдоподобно стройные хозяйки кивали девушке; мимо киосков с визуал-ньюсами, из-за прилавков которых все как один похожие друг на друга старички в ярких рубашках приветливо махали ладошкой. Приятно. Тепло на душе. Узнают и принимают.
   Она здесь своя.
   Она дома.
   Ярко светило солнце. Так ярко, что болели скулы, а во рту ощущался металлический привкус. И фиолетовые круги перед глазами. И какие-то крики. Кто-то тормошил и бил по щекам. Слепил в глаза фонариком.
   Милена резко вдохнула и пришла в себя.
  
   - Нормально, нормально, дышит уже.
   Двое спасателей склонились над девушкой.
   - Напугала. Я уж думал - всё. Увидел, что силовая линия тебе в спину летит, - произнес один.
   - Хорошо, рядом кусок арматуры оказался, - другой спасатель приподнял голову Милены и приложил к губам фляжку с водой.
   Милена сделала пару глотков. Потом попыталась подняться.
   - Тише, тише, - произнес спасатель с фляжкой. - Мы тебя отнесем сейчас...
   От сильного взрыва покорежило палубу. Милену сбило с ног.
   Падая, она успела увидеть, как острый кусок арматуры, совсем недавно спасший ей жизнь, пропарывает насквозь серебристый костюм спасателя.
   Фляжка выпала из руки, вода полилась на металл пола, смешиваясь с темной кровью.
   Перевернувшись, как кошка на четвереньки, Милена заозиралась.
   Второго спасателя не видно.
   "Да что происходит? Авария? Неудачные испытания?"
   Почему-то сразу подумала сперва на военных, потом на ученых.
   Милена выпрямилась на подгибающихся ногах, обернулась и увидела взлетевшие вверх и тут же словно стянутые обратно обломки над жилыми домами в районе сувенирных магазинов. Через секунду прогремел еще взрыв. В лицо ударила теплая волна, напоенная запахом дыма и какой-то едкой химии.
   "Может быть, газ? - Милена с силой потерла щеки. - Соберись. Некогда гадать. Людям нужна помощь".
   "Мерцалка", мгновение назад захлебывавшаяся в чехарде частных сообщений, на миг отключилась, а затем взорвалась тревожным зуммером экстренного оповещения.
   "Следуйте инструкциям... Соблюдайте осторожность... Незамедлительно покиньте..."
   Сработал военный протокол блокировки гражданских каналов.
   Милена помчалась в сторону второго взрыва.
   "Это у самого порта почти. Еще метров триста и свернуть за угол".
   Из магазинов, кафе, гостиниц и развлекательных залов выбегали люди. На улице, ведущей к причалам, началась толчея. Кого-то опрокинули. Кто-то закричал. Громко заплакал ребенок.
   Милена притормозила. Бросилась к серебристой ленте быстротуара.
   - Не паникуйте! - командовала она, пытаясь стащить на тротуар здоровенного мужчину, что, выпучив глаза, лез, расталкивал всех, не разбирая пути. - Это всего лишь учебная тревога! Возьмите себя в руки!
   - Ты что, дура, не слышишь? - мужчина оттолкнул Милену и, склонив голову, помчался вперед, словно пушечное ядро.
   Милена движением глаза сменила канал "мерцалки" и подключилась к панели инфо-гида, торчавшего на столбе неподалеку.
   "...подверглись нападению неопознанного противника. В настоящее время нам известно, что бои идут в непосредственной близости от станции "Центр спорта". Наши источники передают о многочисленных повреждениях корпуса станции, где сейчас находится более миллиона гражданских лиц. Объявлена срочная эвакуация, и остается только надеяться, что людям удастся невредимыми выбраться из района боевых действий. Да, как ни страшно это звучит, но именно район боевых..."
   Экстренный вызов быстросвязи резанул по ушам.
   Милена сморгнула канал с визуал-панели, впуская в сердце исполненный ужаса крик отца:
   - Милена, ты где?!
   - Я почти на углу Солнечной и Торговой. Тут паника. Какие-то взрывы.
   - Бросай все немедленно, - голос отца дрожал от напряжения. - Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?
   - Я слышу, но люди...
   - Там есть специалисты. Послушай меня. Сейчас не время для споров. Пожалуйста. Просто послушай меня, - отец умолял. - Без тебя разберутся, помогут. Немедленно беги на причал девять-один. Слышишь? Немедленно. Пообещай мне!
   - Я... да, папа. Я бегу.
  
   Ветер трепал майку. До поворота оставалось двести метров, сто, пятьдесят. Милена выбежала на перекресток Солнечной и Торговой и застыла как оглушенная.
   Улица Солнечная не взорвана, она скомкана.
   Сквозь искореженные плиты торчала арматура перекрытий. Фасетчатое основание внутренних коробов коммуникации вырвано с корнем и выброшено наружу. Быстротуар застрял и со скрежетом наматывался поверх препятствия серебристой лентой, будто безумный повар выдавливал на торт металлическую глазурь. От половины домов не осталось ничего кроме повалившихся стен, что теперь напоминали сложенные неровными столбиками галеты. Обломки быстро стягивало в пугающую размерами пробоину посреди улицы.
   Милена сделала шаг, другой. Ощутила на плече тяжелую ладонь.
   - Куда без снаряжения лезешь? - широкоплечий военный в перепачканной копотью форме оттащил Милену за угол. - А ну марш к спасательным капсулам!
   Милена только кивнула.
   "Они все погибли. Боже мой, все эти люди погибли! И ничего не сделать. Ничего не изменить".
   Повернулась и затрусила к девятому причалу, вжав голову в плечи.
   "Слабая, беспомощная, бесполезная гордячка. Как до дела дошло, никакого от тебя толку. Один гонор".
   На другом конце туристического терминала Милена разглядела Пейшен. Какой-то коренастый тип с хитрым лицом волок "небожительницу" прочь, что-то крича на ухо.
   "Жива. Это главное. И о ней есть, кому позаботиться".
   Повинуясь интуиции, Милена посмотрела в другую сторону. И у края площади разглядела машущего поверх голов отца. Включила быстросвязь. Помех нет. Видимо, директор во время чрезвычайных ситуаций пользовался привилегиями, позволяющими обходить блокировку каналов.
   - Я бегу, я уже почти, - произнесла Милена.
   - Я вижу. Поторопись, милая.
   Милена стала проталкиваться сквозь напирающую толпу. Кто-то сорвал с головы "мерцалку", кто-то больно наступил на ногу. Милена не обратила внимания.
   "Все равно. Все равно. Я должна выжить, чтобы стать другой, стать по-настоящему нужной и полезной. А потом я верну всё. Я верну всё, как было".
   Но в глубине души она с горечью понимала, что, как было, конечно же, уже ничего не вернуть.
  
   Смолкшие сирены опять взвыли, толпа вздрогнула и начала ломиться вперед.
   - Черт! Я же приказал им не включать! - заорал кто-то со стороны нестройной солдатской шеренги.
   Стоявшие впереди люди, подталкиваемые в спину, помимо воли повалили заграждение. Теперь широкий проход слева оказался забаррикадированным и к спасительным воротам вел лишь узкий перешеек коридора таможенной службы. В него и устремился людской поток.
   Сперва относительно спокойно, потом всё раздраженнее. И вот раздались первые вскрики, чей-то плач, кто-то заорал в голос. И вскоре вся толпа уже рвалась к воротам. Люди тянули руки со скрюченными пальцами, отталкивали друг друга, поднимали лица вверх и ловили воздух широко раскрытыми ртами. У многих щеки блестели от слез. Они понимали, что идут по опрокинутым телам, но не могли остановиться - толпа напирала сзади, не позволяла помочь упавшим.
   Сбоку на Милену навалился какой-то толстяк, на него рухнул кто-то еще. Люди побежали, поддавшись панике, давя друг друга, страшный хор изрешетил воздух на площади.
   - Милена! - Кастор бросился к дочери, пытаясь оттащить упавшие сверху тела.
   Милене сдавило грудную клетку, не могла сделать вдох. Перед глазами поплыли черные круги. Вдруг со всей ясностью поняла, что, возможно, прямо сейчас умрет.
   Но туша толстяка сдвинулась, живительный воздух хлынул в легкие - спертый, пропитанный потом и страхом. Но Милена в жизни не пробовала ничего слаще.
   Кастор протянул руку дочери, дернул изо всех сил, выволок из-под толстяка. Тот лежал на боку с неестественно вывернутой шеей.
   Милену замутило.
   - Бежим, милая, бежим, родная, - проговорил Кастор, судорожно прижимая дочь к себе. Он несколько раз поцеловал ее в лоб, в щеки, расправил спутавшиеся волосы. - Надо бежать, надо бежать.
   Давка прекратилась также неожиданно, как и началась. Основной поток схлынул, оставив на площади после себя пять бездыханных тел. От терминала спешили военные.
   - Они растоптали их, - бормотала Милена, не в силах поверить тому, что видела. - Растоптали.
   Подняла глаза на отца. Кастор выглядел бледнее обычного. Несмотря на необходимость спасаться, стоял, прислонившись к стене, и держался рукой за грудь. По губам блуждала слегка виноватая улыбка.
   - Милая... доченька... ты беги... а я догоню, - проговорил он. Дыхание сбилось, и Кастор принялся хватать воздух ртом.
   - Папа! - Милена бросилась к оседающему на тротуар отцу. Принялась разглаживать ладонями посеревшее лицо, теребить за плечи. - Папа, вставай, папа, что с тобой?!
   - Беги, милая, - Кастор провел указательным пальцем по щеке дочери. - Беги, я тебя очень прошу. Тебе надо бежать. Ты такая красивая, - прошептал едва слышно. Рука скользнула вниз.
   Милена замерла в оцепенении, не зная, что предпринять. Обрывки правил и предписаний проносились в голове, но ни одно из них не подходило для происходящего.
   "Что делать? Что мне делать?!"
   Паника схватила за горло, сжала, скрутила. Ни одной мысли, ничего, только серое лицо отца перед глазами.
   Милена зажмурилась и завизжала пронзительно, как никогда в жизни. Военные, переходившие от тела к телу, бросились с другой стороны площади.
   - Что тут, Паттерсон?
   - Директор Горовец, сэр.
   - Проклятье. Кажется, сердечный приступ.
   Сержант присел на корточки, некоторое время неуверенно нажимал на грудную клетку, пару раз вдохнул в раскрытый рот Кастора. Милена увидела, как ладонь военного протянулась к шее отца. Задержалась на несколько секунд. И военный отвел глаза.
   - Мне жаль, - сказал он Милене, глядя мимо.
   - Нет. Нет. Нет. Нет, - площадь скрылась в тумане слез. Рыдания душили Милену. Хваталась руками за солдатскую форму, трясла, тянула на себя. Потом упала на колени. - Вы должны что-нибудь сделать. Ну, пожалуйста, ну, пожалуйста, ну, прошу вас, сделайте что-нибудь.
   Сержант грубо встряхнул Милену и поставил на ноги.
   - Паттерсон, уведи девочку на корабль. Режим "блокада" запустится минут через пять. Времени больше нет.
   Крепкие руки подхватили Милену и понесли, а она пыталась обернуться туда, где остался лежать отец. Хотела вырываться, брыкаться, но силы вдруг покинули. Все, что могла, только беспомощно тянуть руку и умолять сквозь слезы:
   - Пожалуйста, ну, пожалуйста...
   Все еще отказывалась верить, но рациональная часть сознания уже начала принимать случившееся. И от этого стало особенно страшно.
   Маленькая девочка внутри заходилась в рыданиях:
   "Как я буду теперь? Как я теперь буду?"
  
  
   58. Катя
  
   Первым же взрывом стальную лестницу разворотило. Верхняя часть повисла на единственном креплении, а нижняя отвалилась от башни рефрижератора, как фиксатор при запуске ракеты.
   Катя кубарем покатилась по пластику крыши. Анита пригнулась и спряталась за решеткой виндзейля. Через секунду посыпались обломки.
   - Сюда! - крикнула Анита, и Катя укрылась за решеткой, как за бронированным щитом, предназначенным для испытаний на ударостойкость.
   Катя сразу поняла, это не авария. Звук разрыва ракеты "Рагна", раз услышав, не спутаешь ни с чем.
   "Военные устроили учения, что-то намутили в расчетах, пара ракет ушли в станцию", - пронеслось в голове. Катя прекрасно понимала, насколько бредово выглядит предположение, но все равно убеждала себя. Эта версия гарантировала скорое решение проблемы: извинения, ремонт за счет космофлота, компенсации пострадавшим. А главное, отсутствие продолжения. Разовое ЧП, всё.
   Тревожный маячок внутри не унимался.
   "Будешь сидеть на месте, попадешь под вторую".
   Не хотела признаваться, боялась проговаривать мысленно, но то, что следующая ракета непременно влетит в обшивку станции, уже знала наверняка.
   Шандарахнуло так, что заложило уши.
   Кто, с кем, из-за чего - значения не имело. Важен лишь ставший после второго взрыва непреложным факт - война.
   Катя выглянула из-за укрытия. Снизу поднимался дым.
   Подобралась на корточках к краю крыши, осторожно осмотрелась.
   Вторая ракета превратила в металлическое крошево ангар с техникой. Посреди груды железа виднелись оранжево-бурые куски. Катя не сразу поняла, на что она смотрит. А когда осознала, замутило.
   Отвернувшись, Катя упала на четвереньки и учащенно задышала.
   Попали по верхнему ярусу, откуда и сыпались теперь обломки.
   "Что там? Кажется, Торговая и Солнечная. Черт!"
   Голова кружилась, тошнило, но Катя подавила позыв.
   "На крыше сидеть глупо. Надо думать, как выбираться".
   Вдалеке заливались сирены. Тысячи человеческих фигурок в спешке заполняли улицы.
   За спиной раздался стон.
   "Анита!" - вспомнила Катя.
   Женщина лежала без сознания под грузом сорвавшейся решетки. Одна нога придавлена, на лице капли крови, по цвету не отличимые от шевелюры Аниты.
   Катя постояла несколько секунд, раздумывая.
   "Не могу же я бросить здесь дочь Зельцебора? Как бы там ни было, что бы там ни было. Во всем можно разобраться позднее. Но как спустить тело с крыши?"
   Стараясь не смотреть в сторону ангара, Катя добежала до края рефрижератора, где от смотровой площадки начинался спуск. Оторвавшийся кусок лестницы, болтающийся на одном болте, выглядел ненадежно. Прыгать вниз на гравиборде с двойной нагрузкой - слишком велик риск.
   Катя огляделась. У основания площадки рядом с гидрантом болтался примитивный пожарный шланг в обычной пластиковой коробке. Катя бросилась к шлангу, принялась разматывать.
   Из дверей склада вывалился Ямато. Парня слегка пошатывало, но в целом он держался довольно бодро. Катя чуть не расплакалась от радости.
   - Я здесь! - помахала рукой механику.
   - Лестница? - прокричал снизу Ямато.
   - Снесло напрочь, - ответила Катя. - Сейчас навяжу узлов, спущусь по шлангу.
   - Давай, делай, - одобрил Ямато. - А где остальные?
   Катя кивнула в сторону ангара. Ямато взглянул, помрачнел.
   - Я все же проверю, - произнес он севшим голосом. - Вдруг кто.
   Осторожно ступая по усыпанному осколками полу, Ямато направился к развалинам ангара. Шел крадучись, что при его комплекции выглядело забавным. И в другое время Катя обязательно пошутила бы, но теперь окружающее словно вытянулось в строгие черные линии - без радости, без горя. Только жесткая необходимость, все устремлено к единственной цели - выжить, и внешнее не имеет никакого значения.
   Катя разобралась с узлами и стала аккуратно привязывать шланг к опоре виндзейля. К счастью, основание оказалось оснащено двумя кольцами непонятного назначения, что весьма облегчило задачу. Через несколько минут импровизированный канат болтался с края рефрижератора, почти касаясь пола. Не доставало буквально метра. Мелочь.
   Вернулся серьезный Ямато. Покачал головой на немой вопрос Кати.
   - Спускайся и бежим в порт, - крикнул парень. - Слышишь, как сирены воют?
   Катя кивнула.
   - Эвакуация, - озвучил очевидное Ямато.
   - Только я не одна тут. Так что быстро не получится.
   - Значит, как получится, - Ямато подошел к болтавшемуся над полом шлангом, всем видом показывая, что без Кати никуда не пойдет.
   Катя подсунула гравиборд под Аниту. Сморгнула команду. Никакого результата.
   "Каналы заблокировали", - догадалась девушка.
   Управлять гравибордом можно и вручную. Точнее, ногами. Но для этого пришлось бы на него встать.
   Катя с сомнением посмотрела на Аниту, прикидывая, сколько та весит.
   Втянула шланг обратно на крышу. Обвязала Аниту под мышками. Перекинула шланг через виндзейль. Подтащила бессознательное тело к самому краю крыши. Уперлась ногами в решетку и столкнула Аниту вниз.
   Шланг обжег ладонь. Морщилась и думала, как хорошо, что только одна рука настоящая. Узлы затормозили падение. Катя принялась понемногу стравливать шланг, Ямато внизу приготовился принять бесчувственный груз.
   - Знаешь, кто? - Катя спланировала следом на гравиборде. - Дочка Зельцебора.
   Ямато вытаращил глаза.
  
   "До чего же тяжелая!", - мысленно прорычала Катя, волоча на спине стонущую Аниту. Позади что-то громыхнуло. Катя постаралась ускориться. Ноги стонали от нагрузки, казалось, сухожилия вот-вот разорвутся, а колени откажутся поддерживать тело. Каждую секунду приходилось перебарывать желание бросить ношу.
   Ямато несколько раз порывался помочь, но Катя грозно зыркала, и парень снова брался за мешок с приборами, инфодеками и чертежами. Всё самое ценное, что успели найти на мехдворе. Всё, что стоило спасти.
   А потом они добрели до перекрестка Солнечной и Торговой. Катя замерла, потрясенная зрелищем.
   Колоссальные разрушения. Построек с левой стороны Торговой больше не существовало. Вместо них зияли провалы на ярус ниже. Разорванная лента быстротуара наматывалась на крышу магазина "Пиджаки и шляпы от Томо", словно кто-то выдавливал серебристую зубную пасту из гигантского тюбика. Электричество поступало с перебоями. С верхнего яруса падала вода. Не сочилась, не капала, не текла, именно падала не иссякающей ниагарой.
   "Прорвало центральную магистраль", - поняла Катя.
   У дверей парикмахерского салона лежал труп молодой женщины. Катя не обратила бы внимания, но подол сиреневого платья вдруг зашевелился, и оттуда принялась выбираться девочка лет трех. Отчаянно барахталась, путаясь в складках, но не сдавалась.
   Катя без промедления опустила Аниту на металлический пол и бросилась к девочке. Схватила на руки, прижала к груди.
   - Тише, тише, я сейчас, я сейчас, - заговорила Катя, хотя девочка вовсе не собиралась плакать.
   "Черт, и как теперь? - Ответ пришел мгновенно. - Придется бросить чертежи. Жаль. Всё, что осталось от наших..."
   Катя успела сделать всего пару шагов, чтобы передать Ямато ребенка, когда палуба дрогнула и просела. Оглушительный скрежет резанул по ушам. Нервы взвизгнули. Катя задрала голову так быстро, что хрустнули шейные позвонки.
   Верхний ярус обваливался.
   Мегатонная конструкция еще держалась, опутанная сетью многочисленных коммуникаций: провода, кабели, трубы. Там, где палуба разошлась, виднелась вырвавшаяся на волю арматура.
   "Скоро всё это рухнет прямо мне на голову", - мысли отплясывали дикий танец, но Катя попыталась успокоиться. Замерла на долю секунды. Бросила взгляд на срывающийся вниз водопад, покосилась на лежащую без чувств Аниту. Мысленно чертыхнулась.
   - А где моя мама? - проговорила вдруг девочка.
   - Все будет хорошо, - пообещала Катя. Прижала покрепче к груди. Рванулась к Аните. Вцепилась киберпротезом повыше запястья.
   "Секунд десять у меня есть", - мелькнула бесстрастная мысль.
   - Ямато! Вниз! - прокричала Катя, сорвав голос.
   Затем сжала зубы и со стоном напряжения, повинуясь внезапной догадке, потащила Аниту к провалившемуся фундаменту одного из домов.
   Не обращала внимания на грохот начавших падать фрагментов верхнего яруса, на вопль Ямато, даже на то, что Анита, кажется, пришла в себя.
   Давила ботинками палубу изо всех сил. А поравнявшись с провалом, спихнула туда Аниту, а после, зажмурив глаза, прыгнула сама.
   Кате показалось, полет длился вечность. Кажется, орала как сумасшедшая. Во всяком случае, в ушах стоял звон, когда она, не выпуская из рук девочки, рухнула в скопившуюся внизу воду. Глубины оказалось достаточно, чтобы не разбиться насмерть. Но Катя все же ударилась ступнями о какой-то металлолом. Вроде бы остатки внутренней стены дома. Внешние стены изготавливались из цельного полотна пластобетона, спаянного по краям. Провалившись ярусом ниже, точно под поток воды, коробка дома превратилась в импровизированный бассейн.
   Плотный комбинезон мгновенно промок, тяжелые ботинки наполнились холодной водой. Катю потянуло ко дну.
   Все звуки исчезли, уши заполнил медитативный гул. Пришла гадкая мысль, что можно перестать сопротивляться, покориться судьбе и позволить воде сделать свое дело.
   Оцепенение продолжалось несколько секунд, затем Катя принялась барахтаться, стараясь вытолкнуть девочку к белому квадрату над головой. Попутно обнаружила неожиданное удобство киберпротеза - его не сводило в холодной воде, в то время как здоровую руку начали сдавливать подступающие судороги.
   Катя вынырнула. Анита выбралась первой, с красной шевелюры стекали ручьи. Катя передала девочку и вылезла на край стены. Все-таки успела нахлебаться, потому сильно закашлялась и не сразу огляделась вокруг. А когда увидела лежащие повсюду тела, ощутила, как сердце сдавил лед.
   По станции пробежал низкий гул. Так мог стонать смертельно раненный гигантский зверь.
   Палуба вновь содрогнулась.
   "Несущие крепления повреждены", - спокойно подумала Катя.
   Они с Анитой переглянулись и, не говоря ни слова, зашагали в сторону порта. Утомленная испытаниями девочка тихо спала на плече у Аниты.
  
   Верите вы в это или нет, но чудеса случаются. Как иначе можно назвать тот факт, что вскоре к ним присоединился бледный, но собранный Ямато с мокрым мешком в руках, а еще через переулок Катя обнаружила приклеенного к поребрику Зельцебора. Главный механик выглядел изрядно помятым.
   Катя машинально нащупала на поясе растворитель и в два мазка освободила Зельцебору руки.
   - Целы? - спокойно поинтересовался рыжий бородач. - Ну и отлично.
   По дороге к порту пришлось останавливаться пять раз.
   У соседствующей с магазином запчастей аппаратной дроидов заклинило дверь. От магазина осталась только вывеска, здание сложилось карточным домиком под грузом навесного софита, обрушившегося сверху. Часть светильника блокировала дверь аппаратной. Оттуда доносился стук, раздавались крики о помощи.
   Ни домкрата, ни раздвижного пресса с собой, разумеется, никто не захватил. Пришлось разблокировать вручную, используя "хулиган", обнаруженный Ямато в багажнике металлопереработчика.
   За дверью оказалось пятнадцать человек - работники офиса и клиенты. Они тут же присоединились к группе, решив, что раз на людях пусть грязные, но форменные комбинезоны, значит, они точно знают, как вести себя в экстренной ситуации.
   На перекрестке Свиридова и Манш чернокрылая "небожительница" пыталась снять с крыши щитка забравшуюся туда от страха торговку. Женщина упиралась, поводила ошалело глазами, пыталась отбиваться.
   Один из тросов с тяжелым креплением на конце, удерживающих столбы вдоль улицы, вырвался из ниши и, со свистом рассекая воздух, пронесся в паре сантиметров от лица женщины. Угол крепления вонзился в голову экзо на такой скорости, что снес "небожительнице" половину черепа, забрызгав щиток сверху до низу. Тело тут же обмякло и рухнуло на палубу.
   Катя заметила на фартуке погибшей эмблему игрока "Ястребов", но, сколько ни напрягалась, так и не смогла вспомнить имени девушки.
   Женщина на щитке коротко взвизгнула и принялась оттирать капли крови с рукава. Зельцебор аккуратно обошел тело, стараясь не наступать на крылья, схватил торговку за ногу и грубо стащил вниз. Времени на уговоры не осталось.
   У входа в гимнастический зал на корточках сидели подростки чуть младше Кати. Восемь человек, три парня, пять девушек. Взрывы застали ребят во время тренировки. Инструктора убило лопнувшим стеклом, и теперь они ждали спасателей, боясь делать лишние телодвижения.
   Катя на ходу вкратце обрисовала ситуацию: станция серьезно повреждена, необходимо эвакуироваться, чем быстрее доберемся до причалов, тем скорее сядем на какой-нибудь корабль.
   Молодые люди пристроились в хвост процессии. Судя по лицам, они все еще не до конца осознали происходящее. Двое оживленно обсуждали, как мощно кровавый фонтан бил из шеи инструктора. Зельцебор не велел им заткнуться.
   На площади Содружества присоединилась большая туристическая группа вместе с экскурсоводом, человек сорок. Половина в кровоточащих порезах и ссадинах, но, к счастью, тяжелораненых среди них не оказалось.
   Почти у самого порта пришлось разбирать завал, пропущенный спасателями. Вероятно, те получили приказ сворачивать работы и уже отчалили на одном из военных кораблей.
   Под завалом нашли погребенную семью из пяти человек. Выжили только двое - мужчина, судорожно прижимавший к груди перепуганную семилетнюю девочку. Он старательно закрывал дочери глаза ладонью, чтобы она не увидела обезображенных тел матери и братьев.
   Таким составом группа прибыла в порт, чтобы обнаружить причалы совершенно пустыми.
  
   - Ну и? - Зельцебор хлопнул по коленям огромными ладонями и обернулся к Кате. - Что делать-то будем? Ни одного корабля, ор-рбита Плутона!
   Катя лихорадочно соображала.
   - На той неделе, - произнесла она, - помните? Заказ на ремонт экспоната?
   Зельцебор задумался.
   - Ты о причале пять-а?
   - Точно, - кивнула Катя. - Бежим туда? Скорее всего, крейсер на месте.
   - Катя, - Зельцебор не двинулся с места. - Но ведь это же военный крейсер, предназначенный для выставки. Музейный экспонат. Он не взлетит.
   - Взлетит, - уверенно ответила Катя. - Я на всякий случай провела диагностику, пока мы латали обшивку. Системы жизнеобеспечения работают. Двигатель в норме. Не без мелких неисправностей, но отчалить от станции и продержаться до прилета спасателей хватит.
   Толпа завороженно прислушивалась к разговору.
   - Что ж, тогда идем, - поспешил согласиться Зельцебор, покосившись на испуганные лица людей, и пояснил для толпы. - Раз он летает, то все нормально. Ну, летает если, почему бы и нет?
   Двинулись к дальнему причалу. Группа последовала за Катей. Анита не проронила ни слова, улыбаясь девочке на руках. Люди шли, поддерживая друг друга за плечи, с опаской озираясь на разгромленные улицы за спиной.
  
   Ворота пятого причала замаячили вдалеке, когда Ямато неожиданно споткнулся и стал заваливаться на бок.
   Катя подставила плечо, бросила взгляд на Зельцебора.
   - Хватай ты под левую, я под правую, - кивнул механик. Ямато прошептал что-то неразборчиво и обессиленно обвис на руках.
   - Контузило при взрыве, - пояснила Катя. - Он тогда еще шатался, я значения не придала.
   - Разберемся, - кивнул Зельцебор.
   На посту внезапно обнаружили молодого белобрысого солдата. Тот невозмутимо выковыривал ножом из банки желе. Увидев процессию, махнул рукой и прокричал:
   - Вы что тут делаете? На станции никого не осталось. Активирован режим "блокада". Сейчас все входы будут задраены.
   - А сам-то чего ж отстал от своих? - поинтересовался на ходу Зельцебор.
   Солдат с досадой покосился за плечо, где зияла пустота стыковочной ячейки.
   - Ясно, - поджал губы Зельцебор. - Отряд не заметил потери бойца.
   - Вроде того, - понуро согласился "боец".
   - Так чего стоишь? Давай за нами. Мы на пятый причал, - крикнул ему Зельцебор.
   - На пятый? - морщины сошлись на лбу соладата. Он усиленно пытался сообразить, что такое есть на пятом, что помогло бы им спастись. Потом догадался и просиял. - На пятый! Верно же!
   Белобрысый пристроился в хвост процессии и подхватил под руку пожилую туристку, выглядевшую совсем изможденной.
   - Все так, - одобрил Зельцебор. - Служить и защищать.
   - Я не коп, я десантник, - поправил солдат.
   - Правда? - осклабился Зельцебор. - А сейчас это имеет значение?
   Солдат в ответ промолчал.
   Створки ворот пятого причала приближались. И тут раздался оглушительный вой, предупреждающий о тотальной блокировке станции. После введения режима "блокада" двери можно открыть либо мощным плазморезом, либо двумя ключами и специальным кодом. Система, установленная в старые времена. Дело, конечно, в военной базе. И немножечко в научной лаборатории. На обычную спортивную станцию никто бы не поставил столь мощную защиту.
   - Бегите! - прокричал солдат. - Двери заблокируются через две минуты.
   Сперва нерешительно, оглядываясь на соседей, потом отбросив всякое приличие, повинуясь инстинкту, группа побежала к створкам. Позади остались лишь Катя с Зельцебором, тащившие Ямато, солдат с туристкой и прихрамывающий старичок.
   - Катя, хватай деда! - скомандовал Зельцебор. Рыжий гигант поднатужился и с рычанием взвалил Ямато на плечи.
   Солдат хотел последовать примеру, но старушка угадала намерения "бойца" и предостерегающе выставила ладонь:
   - Только посмей, блондинчик. Я еще не настолько дряхлая, чтобы ехать на плече у молокососа!
   - Тогда бегите, как можете, - попросил солдат. - У нас меньше девяноста секунд.
   Старушка проявила неожиданную прыть и хоть не пустилась бегом, но темп развила достаточный - сомнений не осталось, она успеет.
   Солдат кинулся помогать Кате.
   Схватил деда под руку и принялся отсчитывать время.
   - Шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь...
   - Ты не мог бы прекратить? - попросила Катя. - Очень нервирует.
   - Темпа, девочка, темпа, - огрызнулся белобрысый и продолжил считать. - Пятьдесят пять, пятьдесят четыре...
   Створки причала дрогнули и медленно поползли навстречу друг другу с тихим, противным скрежетом. Группа сгрудилась за воротами, боязливо выглядывая наружу. Люди подбадривали отставших криками.
   - Сорок восемь, сорок семь...
   - Клянусь, если мы выберемся отсюда живыми, я лично намну тебе бока, - пригрозил Зельцебор.
   - Если - то сколько угодно. Сам поддамся, - невозмутимо заявил солдат. - Тридцать один, тридцать, двадцать девять...
   Катя с рычанием давила палубу. Ноги ныли от напряжения, каждый шаг отдавался болью. Наклонилась вперед и тащила, тащила, тянула, рвалась. Обидно не успеть, когда осталось всего-то несколько десятков метров.
   - Девятнадцать, восемнадцать, семнадцать...
   Старик, наконец, осознал происходящее, взвыл и принялся неуклюже наступать на поврежденную ногу, чтобы хоть как-то ускорить продвижение вперед.
   - Только не бросайте, ребята, только не бросайте, - выкрикивал он. - У меня внучка на Земле!
   До створок оставалось несколько шагов, когда они почти сошлись.
   - Давайте! - чуть ли не хором кричали спасенные. - Жмите!
   - Пять, четыре...
   Легкие Кати жгло огнем.
   - Три, два...
   Первым в ворота влетел Зельцебор с Ямато. Главмех с разбегу рухнул в толпу. Кажется, пытались подхватить, но куда там, такую-то тушу! Повалился и повалил вместе с собой человек пять.
   Потом Катя протолкнула в полуметровый зазор старика и туристку, затем протиснулась сама.
   Последним пролез солдат.
   - Минус три, минус четыре...
   Створки с громким шипением сошлись. Внутри ворот что-то оглушительно щелкнуло.
   Вой сирен прервался, оставив в ушах звон.
   - На четыре секунды ошибся, - довольно сообщил белобрысый окружающим. - Вполне допустимая погрешность в таких условиях.
   Голос эхом отразился от стартового ковша.
   Спасшиеся перевели дух и огляделись. Зельцебор матерился, пытаясь подняться на ноги. Вентиляция прекратила создавать едва уловимый фон.
   - Всё, блокада, - довольно произнес солдат.
   Что-то больно вонзилось Кате в плечо. Она ойкнула от неожиданности, попыталась стряхнуть и с удивлением обнаружила на спине одного из своих дроидов. Кажется, кто-то из самых крошечных "паучков". То ли двенадцатый, то ли тринадцатый. Зацепился и всю дорогу не давал о себе знать.
   "Пусть будет тринадцатым, - решила Катя. - Счастливчик, чего уж".
   Корабль был на месте.
   Красавец-крейсер эпохи конфликта с Риши. Черный корпус с ярко-синей полосой вдоль лыжи и белой надписью "Диамант" на борту.
   Зельцебор тихонечко ткнул Катю в плечо и вполголоса спросил:
   - Крейсер у нас, положим, есть, а как насчет того, кто будет им управлять?
   Катя вскинула подбородок, собрала волосы над головой, привычным движением завязала в узел.
   И уверенно ответила:
   - Я.
  
  
   59. Милена
  
   Милена прислонилась лбом к иллюминатору. По палубам за спиной стучали подошвы ботинок, раздавались приказы. Тяжелый военный корабль "Рикошет" отчалил в экстренном порядке, без предстартовой проверки, и теперь техники спешно запускали необходимые тесты. В общей суете гражданскими заниматься некогда, и всех вежливо попросили собраться в столовой. Чтобы не путаться под ногами.
   Стекло иллюминатора казалось неприятно теплым. Милена повернулась к собравшимся. Каждый занят своим горем. Люди сидели за столами поодиночке или по двое, редко по трое.
   "Не все погибли. Кто-то просто отстал. Летит на другом корабле. Потом они найдут друг друга", - думала Милена, слеза скользила по щеке. И тут крошечная ладошка ухватила Милену за руку и потянула.
   - Бука, ты что - плачешь?
   Милена опустила взгляд вниз.
   - Борик!
   Она спешно отерла глаза ладонью.
   - Нет, милый, просто соринка попала. Ты тут с папой и мамой?
   Мальчик замотал головой.
   - Нет. Один.
   У Милены сжалось сердце.
   - Мама улетела вчера на Марс. А сегодня мы с папкой на экскурсии ходили, а потом как бабахнуло, - рассказывал Борик. - Лизонька упала, а экран прямо ей на ногу. Ну и папка стал ее тащить, а мне говорит - ты беги лучше, я догоню. Ну я и побежал, - мальчик шмыгнул носом.
   - Наверное, твой папа с Лизонькой на другом корабле, - поспешила сказать Милена, но Борик, похоже, не нуждался в утешении.
   - Конечно, на другом. Мой папка на самом главном корабле сейчас, - важно заявил он. - А твой где?
   Милена поспешно подняла голову вверх и шумно потянула воздух через нос.
   - Знаешь, я почти уверена, что где-то здесь должен быть сок и печенья. Это ведь столовая как-никак, - Милена поманила Борика за собой. - Пойдем-пойдем, поищем. А то пока все системы проверят, пока настроят... Как бы без ужина не остаться.
   Мальчик послушно пошел следом.
   - Надеюсь, Лизу вылечат, - заявил Борик после того, как расправился с печеньем.
   - Ножку-то? Обязательно, - ответила Милена.
   - Не только ножку. Она еще чихает от разных животных, от цветов, от пыли, - перечислял мальчик, загибая пальцы. - Врачи говорят, на Земле Лизонька давно бы совсем заболела.
   - Аллергия, - поняла Милена. - А на станции хорошая фильтрация воздуха.
   И подумала: "Так вот для чего понадобился синт, скопированный с конкретного кота. А подробности доктор не раскрывал из-за врачебной тайны".
   Все связанное с контрабандным котом приобрело ясность и в то же время показалось таким малозначащим теперь.
   Милена бросила взгляд на группу людей, что собрались вокруг холовизора. На монитор проецировалось изображение происходящего за бортом.
   "Сковородка" походила на растревоженный улей, вокруг которого кружат рассерженные пчелы. То тут, то там темноту космоса рассекали яркие вспышки. Уцелевшие истребители космофлота Содружества сражались с неизвестным врагом.
   Больше сотни грузовых и пассажирских кораблей торопливо разлетались в разные стороны, стараясь не пересекаться курсами. Бегство напоминало замедленный фейерверк.
   "У каждого свой путь, - думала Милена. - И будет довольно сложно снова собраться вместе".
   Усталость навалилась на плечи. Всё внутри ныло и маялось. Казалось, даже кости и те стонут.
   Милена положила ладонь на голову Борика. Мальчик поднял умные глаза.
   - Ну что, ты допил сок? - Милена постаралась улыбнуться. - Покажешь мне, где тут можно поспать? Только тебе придется на какое-то время остаться со мной. Присмотреть, понимаешь? А то я девушка, меня защищать надо. Мало ли что.
   - Пока папка не вернется?
   - Да, Борик. Пока не вернется.
   Корпус корабля несколько раз сильно тряхнуло.
   Милена вздрогнула и спросила, не обращаясь ни к кому конкретно:
   - Что это?
   Стоявший рядом с кухонным ботом пожилой турист нехотя, с раздражением в голосе пояснил:
   - Сбрасывают ракеты. Капитан принял решение не ввязываться в бой. Если на радарах будет видно, что на борту нет вооружения, нас не тронут. Так он, видимо, надеется. Но станцию-то они уничтожили. Самый мирный объект. Кто бы мог подумать, что это возможно? На что капитан рассчитывает? Что нас пощадят? Да после такого они будут гоняться за каждым кораблем, чтобы уничтожить свидетелей.
   Милена закрыла ладонями уши Борика.
   - Потише, пожалуйста, вы пугаете ребенка.
   Турист с досадой махнул рукой, отвернулся и принялся нервно тыкать пальцем в панель бота.
   - Нас подзорвут? - страшным шепотом спросил Борик.
   - Нет, милый, они не посмеют, - Милена заставила себя улыбнуться. - Скоро мы прилетим на Землю. И всё будет хорошо.
   Милена гладила Борика по голове, пока они пробирались к разложенным у дальней стены спальным мешкам и матрасам.
   К тому времени, как сон забрал все беды, Милена сама поверила в свои слова.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   (конец первой книги)
  
  
   Автор - Мая Кармашек
   Иллюстрации - Кирилл Влашкевич
  
   Распространяется бесплатно
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"