Валерий Иванович Шелестов любил подпевать и разговаривать сам с собой. И сейчас, сидя перед десятками мониторов на стуле, он подпевал. Звучащий в наушниках Хэнк Рэй все время отставал. Но, надо отметить, припев у них выходил отменно.
18:48
--
Скучно! - сказал Валерий Иванович.
--
В Анапу махнуть что ли?.. А то ведь так и жизнь пройдет, - ответил сам себе Валерий Иванович.
В действительности, жизнь Шелестова стояла на месте. Он просиживал изо дня в день на мягком кресле, пялясь в мониторы. Валерий Иванович занимал должность "сотрудник охраны вокзала", выискивая в святящемся экране подозрительные лица. Перед ним проходили тысячи людей, миллионы кадров, сотни историй. Он оставался неподвижным.
--
Что-то чешется подмышкой, не пора ли за малышкой? - озвучил общую мысль Петр Алексеевич.
--
Что-то колется в боку, не попить ли коньяку? - улыбнулся Валерий Иванович.
--
U-u-е-е-е-е-e... The Day Sweet Valerie Turned Evil... - подло добавил Хэнк Рэй.
19:14
Петр Алексеевич уже накрыл на стол, когда Шелестов вышел из туалета. На столе, помимо привычного литра водки, хлеба, майонеза, появилась баночка просроченной горчицы, два вымытых огурца и ваза с цветами.
"Кого же мы ждем?.." - подумал Валера, а вслух сказал: "Ну а где стаканы?".
Оказалось, что стаканы были в шкафчике, а в гости Петр Алексеевич никого не ждал.
23:35
Жизнь стремительно стояла на месте, пропуская под звон стаканов бегущих людей. Бегущих на поезд, за поездом, под поезд и от поезда. Бегущих мимо зевак, мимо строгих, продажных милиционеров и проституток, мимо камер наблюдения, мимо Валерия Ивановича.
Под звон стаканов и чавканье просроченной горчицей люди встречались и расставались, мирились и ссорились, грустили и смеялись, провожали на войну и плакали над похоронкой, разрушали и созидали, врали и просто жили.
Под музыку Хэнка жил Валера, под громкий смех Валеры жили остальные.