Джина
![[]](/img/k/key_koree/jina/ji.jpg)
-- Рэ-э-экси... ты меня не бросишь?
Он так выразительно смотрит на меня, что мне становится стыдно.
-- Да, знаю. Да, мы говорили тысячу раз. Но завтра к тебе опять привезут овуляшку, и на той неделе - тоже. И мы не увидимся целый месяц!
-- Ну ты же знаешь, мы так договаривались. Зато я не езжу по другим питомникам.
Красоты мой любимый непередаваемой. Даже когда он так снисходительно вздёргивает бровь, и смотрит на меня, как на щенка безмозглого.
-- А что, если Папа отдаст тебя в аренду?
-- Джинка, мне пора. Меня тренер ждёт.
Он ласково целует мой белый висок:
-- Не чуди больше, а то в прошлый раз я с трудом тебя отмазал. Пришлось платить неустойку заводчикам, и Папа жутко злился.
Я провожаю его до дверей вольера, и Рэкси уходит прочь. Своей знаменитой летящей походкой, которая только кажется томной и медлительной.
Да, это нормально для любой девушки - гордиться своим любимым, его красотой и статью. Но у меня, в отличие от любой девушки, есть веские основания: именно Рэкси - пятикратный Интерчемпион красоты, трёхкратный чемпион НКП и лучший производитель 65, 66 и 68 года.
И именно поэтому мы не можем жить вместе.
Правда, мне иногда кажется, что он не очень-то и хочет. Легко ему говорить, что он меня любит. Всё равно он почти всё время разъезжает по выставкам да соревнованиям, а половину оставшегося проводит на мастер-классах. И лучше я не буду вспоминать, сколько сук к нему привозили только в этом году. И завтра - очередная "девочка".
Потом у Рэкси CACIB, а меня забирают на новую рабочую смену.
Я же офигеть, какой незаменимый специалист.
Я с рождения числюсь на балансе нашего специального полицейского племенного питомника доберманов. У меня очень важная должность - я подманиваю для отлова своры парий.
Вообще-то так подрабатывают многие питомники. И смех смехом, но я действительно не зря ем своё мясо. Кобели сбегаются ко мне целыми стаями. Это объяснимо - у моей суки перманентная течка. Папа в своё время пытался лечить меня, но мы добились только эндометрита.
Наверное, лучше рассказать всё с самого начала, чтобы стало хоть немного понятнее. Ведь речь пойдёт о вещах, которые ни с людьми, ни с киноидами старого поколения по определению происходить не могут.
Я Джина 7, дочь Блэка 11, из линии Блэков. Ирония в том, что я должна была быть чёрной. Нашу линию заложили специально, чтобы потом несколько поколений проводить кроссбридинг на линию отца моего Рэкси, Кинга 8. В этой "монархической" линии с самого начала чередовались Кинги и Рексы. Так вот Кинга 8 привезли в наш питомник, и чтобы племенной кобель экстра-класса не простаивал, пока готовят биоматериал, его на всякий случай повязали с парой местных сук. А потом Кинг погиб. Осталась закладка нашей линии, и новорожденный Рекс.
Походу, у нас меняли параметры закладки, да как-то неудачно. Короче, из пяти сук родилась только одна я. Белая. С розовым носом и голубыми глазами.
Сорок лет назад, когда это всё случилось, была очень популярна идея эмоциональной привязки постоянных партнёров-киноидов. Поэтому мы с Рексом сразу были запечатлены друг на друга, я - ещё на стадии эмбриона.
Наверное, людям такое понять трудно, но это любовь. С первого взгляда и до последнего вдоха.
Тогда считалось, что потомство таких партнёров обладает рядом преимуществ.
Сейчас так больше не делают, но мне почему-то от этого не легче.
Я живу в Питомнике, но кроме Рекса и Папы у меня нет никого. Племенные суки меня презирают, "коллеги" контрактницы... какое мне дело до этой плесени? Хоть и альбинос, но я потомок сотен поколений служебных доберманов, а не опустившаяся пария, сидящая на гормонах за гроши.
Кстати, эти милашки, по сути, ведут на бойню своих же собратьев. Если у парий вообще есть такие понятия. Я, правда, не знаю. Я знаю только, что последние пять сук - местные, всё с той же дыры ПК#6С.
Будущая Планета Курортная по-прежнему очень далека от цивильности. Сначала там исподтишка обжилась секта псоглавцев, а потом об этом прознали зелёные, и примчались спасать бедненьких пёсиков. Спасли, приютили, и только собрались доказать всей вселенной, что метис круче любого породного киноида, как спасённые ритуально принесли своих благодетелей в жертву и разбежались по всему побережью.
Именно от их многочисленных потомков я и зачищаю ПК#6C. Разумеется, не одна, а в составе доблестной бригады живодёров.
Большая белая сука отряхнулась, и выскочила на свет. Жаркий день взорвался жёлто-зелёным фейерверком ей навстречу, и она недовольно зажмурилась.
Сука постояла, принюхиваясь, повела мордой в направлении густого кустарника, и порысила туда. По пути ещё раз уточнила что-то, обнюхав граничный камень, не забыв оставить свою собственную метку.
Её появление не осталось незамеченным - вскоре из кустов выскочил мелкий кобелёк. Ещё чуть-чуть - и их стало уже шестеро, но сука разочарованно огрызалась от ухаживаний: один ублюдочнее другого, все они были позорными, трусливыми, рахитичными и убогими париями... Их жалкие потуги понравиться вызывали омерзение. Один хромой рыжий пёс, чуть крупнее остальных, рискнул положить лапу ей на круп. Это было последней каплей. Сука мгновенно развернулась, отскочив, и пока хромец пытался восстановить равновесие, сильно толкнула его передними лапами. Кобель с визгом покатился по земле, вместе с ним от суки шарахнулись остальные незадачливые ухажёры. Сука лениво оскалилась. "Мальчики, о вас даже зубы пачкать противно", говорил весь её вид.
Развернувшись, она медленно потрусила обратно. На значительном расстоянии от неё бежали самые упорные из ублюдков.
Помню, в юности я никак не могла смириться с нашим положением. Я часто предлагала Рэкси сбежать из Питомника.
-- ...поселимся на какой-нибудь тихой планете. Вместе. И проживём всю жизнь спокойно, как обычные люди.
-- Джинка, как ты себе это представляешь? Мы же собственность питомника. Юридически мы - имущество. И Папа будет возвращать нас, потому что сам такой же. У нас нет документов, кроме родословных и подтверждённых дипломов.
-- У меня даже их нет...
-- Ну да, извини. Всё равно ты поняла, о чём я. И чипы. Не забывай о чипах.
-- Мы пойдём к нелегалам. Они найдут и вытащат их все.
-- Джинка, не заставляй меня сомневаться в своём уме. Нелегалы все стучат в полицию. Все. Иначе их давно бы не стало. Им дают зарабатывать на мелочёвке, а они за это сливают копам крупные дела. Так вот мы - крупное дело. Два племенных добермана из спецпитомника - это очень крупное дело, Джина. Я тебе скажу, что случится. Ребята найдут у тебя все три чипа, вроде бы удалят и даже дадут посмотреть. А потом тебя повяжут в первом же космопорту. И ты вернёшься к Папе. Джинка, прошло лет триста с тех пор, когда племенные киноиды служебных пород могли вольно перемещаться. Как раз мой предок, Кинг второй, был впервые приравнен к оружию массового поражения. С тех пор любой сопровождающий тебя кинолог должен иметь разрешение на оружие.
-- Теперь я поняла, почему те болонки так смотрели на меня... ну, помнишь, на первой выводке.
-- Это что, видела бы ты, как иногда смотрят на меня. И не забывай, нам ещё пришлось бы всю жизнь скрываться. Это дома у тебя есть специально оборудованный вольер, чтобы спокойно быть сукой положенную треть жизни. А люди ночью просто спят, между прочим, а не бегают по стенкам, не скулят и не лают.
Да, возразить тут нечего. Модификант нашего поколения - это выдающееся рабочая единица. А уж цена племенных доберманов из чистой линии - это вообще бюджет крупного города. Круче только лабрадоры из потомственных терапевтов. Но у этих подготовка занимает полжизни. У нас, например, нет спецкурса человечьей психиатрии.
Рабочие доберманы стерилизованы, и работают тройками. Пока двое на обходе, третий "во сне" присутствует рядом в своём пёсьем обличье. Это своеобразное расщепление сознания и есть суть нашей новой модификации - обычного сна у нас нет, но ощущения от пребывания собакой - сродни таким же эффектам у энергетов. У людей это называется вторичным эффектом Вейса. У нас - просто сном. Контролировать свою собаку нас учат с щенячества.
Так вот доберманы-партнёры общаются свободно, а видеть пса, и тем более - как-то повредить ему могут только энергеты, да не всякий помпилианец. Сработанные тройки продаются только целиком, и очередь у любого питомника на несколько лет вперёд. Племенные доберманы принадлежат правительству и не могут попадать в частные руки.
Белая сука бежала к своему вольеру, чтобы побыстрее оказаться в тени. Псы, которые следовали за ней, начали отставать, тревожно озираясь. Самый робкий уже потихонечку пятился, когда из-за глухой стены вольера выскочили люди с ружьями. Через минуту все псы валялись в пыли, заливая кровью редкую траву. Только белая сука металась по двору и захлёбывалась тревожным, нервическим лаем, заглушая стоны раненых. Кто-то из людей поймал её, и повёл в вольер, другие быстро добивали подранков. Светило жёлто-зелёное солнце.
Я очнулась с головной болью и поганым настроением. Вспоминать, в чём дело, не хотелось - я и так знала, что эти уроды опять стреляли ублюдков при мне. От этого у моей суки случается форменная истерика, а мне лично обеспечена недельная депрессия. Я нажала вызов дежурного, и на меня уставилась самодовольное рыло Антуана. Конечно, этот кусок обезьяньего дерьма, кто же ещё...
-- Антуан, в чём дело? Почему опять нарушаем инструкции? Сколько раз я просила не стрелять ублюдков, пока я не приду в себя? Мне что, Папе пожаловаться?
-- Джиночка, детка! Моя любимая блондинка! Ты сегодня прекрасна, как никогда!
-- Антуан, мне все эксперты так говорят. Но работаю я всё-таки с тобой. И хочу, чтобы мне предоставили нормальные условия.
-- Джина, эта погань боится подходить ближе. К ловушкам их не заманишь, приманку игнорируют. Вожак у них сильно умный. Полукровка. Чутьё хорошее. Он своих боевиков от себя не отпускает. Короче, только ты их можешь приманить, на тебя вся надежда. Потерпи, их осталось немного.
-- Я это слышу уже третий год.
-- Сейчас я тебе точно говорю. Мы недавно травили щенков, по донесениям - в этой своре не осталось молодняка. Мы добьём их. Потерпи.
-- Я в таком настроении с сукой могу не справиться. Я предупреждала. Учтите, по моей блэковой линии базовый контроль чуть слабее, чем в других. А реакция - наоборот, быстрее.
-- Джина, ещё два раза минимум. Мы подбираемся всё ближе.
Короче, детка, давай уладим всё как обычно, по-хорошему: мы приносим тебе конфискат, а ты ничего не говоришь Папе. Всё, Джина, отбой.
Лечение коньяком вводит в нормальный рабочий запой. Проверено за последние несколько смен.
Всё было терпимо, пока не случилось той самой выходки. Я в тот раз отключилась настолько, что мне захотелось проверить, как там без меня Рэкси. Я отпустила суку домой, в Питомник, но Рэкси там не было. А была там его очередная невеста. Мелкая коричневая сука. Ненавижу этот цвет. Ну я набросилась на неё, но эта дешёвка честно драться не захотела, а просто быстренько проснулась и подняла визг. Тогда я легла у её порога и не выпускала, пока не пришёл Папа и не разобрался в ситуации. Влетело мне здорово. Я, как честная сука, ничего не говорила про Антуана, соврала, что нашла коньяк сама. И ещё я дала Папе обещание больше так не делать. Ему есть, чем давить. Я знаю, сколько питомников мечтает заполучить Рэкси в аренду.
Поэтому я решила: в этот раз - больше ни капли!
Моя решимость продержалась ровно три дня. До тех пор, пока я вообще не смогла войти в сон. Сука не желала выходить на яркий свет, не хотела больше искать кого-то, не хотела стрельбы и вони свежей убоины. Сорвав одну вылазку к париям, и промучившись без сна двое суток, я сдалась. "Не обязательно же куда-то бегать, можно просто отдохнуть. Просто здоровый отдых, как у людей". Со стены на меня смотрел Рэкси: фото с выставки, в стойке перед экспертом, фото в прыжке - это с соревнований, и единственное фото, где Папа заснял нас вдвоём. Я никуда не езжу без него. Я вздохнула, и отпила из бутылки.
-- Грёбаная белая дура! Какого гнойного бруцеллёзного пениса ты, дегенератка, вообще вытворяешь? Ты ещё не поняла, что наделала! Я тебя предупреждал! Так вот всё, больше предупреждений не будет! И вообще ничего больше не будет! На этот раз неустойка такая, что тебя усыпить проще! Так что у меня для тебя новости, наша дорогая седьмая Джина из линии Блэков! Рекс уезжает в аренду. В тот же питомник - они согласны не доводить дело до суда только в этом случае. Через неделю его уже не будет. Поздравь себя, тупая сука, ты этого добилась сама.
А теперь иди, и не вздумай ко мне лезть, не хочу тебя видеть.
Папа развернулся, и ушёл, а мне захотелось, чтобы меня усыпили. Немедленно. Прямо сейчас. Чтобы больше никогда не открыть глаза, только темнота...
Сутки я выла в подушку, и ждала, что ко мне придёт Рэкси. Никого не было. На третий день я приползла к Папе, и повинилась. Я рассказала всё, как было. Объяснение было долгим и очень неприятным. Зато многое прояснилось. Оказалось, что Папа давно уже собирался проконтролировать работу этой бригады. Что его уже год, как смущали данные о поголовье парий на ПК#6C - по нескольким расчётам, там должно быть уже всё зачищено. И что если бы я не скрывала, а рассказала раньше, то многих нехороших вещей можно было избежать. Папа подозревал, что Антуан начал тайно работать на конкурентов заказчика, замедляя зачистку настолько, насколько возможно. Отсюда и жуткая текучка приманных сук, огромная даже для нашей скотской работы. Я держалась дольше всех, и меня надо было как-то нейтрализовать...
Вот так.
-- Видишь, Джи, как оно всё получилось, - Папа стоял у окна, и было видно, как он осунулся за последнее время, - если бы ты только не покрывала этих уродов...
А сейчас я не могу тебе ничем помочь. Все бумаги уже подписаны. Я могу только оттянуть отъезд Рекса на неделю. Оформлю, как повторную вязку пропустовавшей суки, а вы поедете вдвоём в наш заповедник. Это всё, что я могу сделать для тебя.
-- Никуда я не поеду. Во-первых, сама виновата. Я на карантине - ну так и буду сидеть у себя. А во-вторых, он меня даже видеть не захотел. Пусть валит к своим сукам, переживу и так.
-- Ну, допустим, это я не пускал к тебе Рекса. Очень уж ты меня разозлила. Во-первых, ты покалечила ценного племенного киноида. Сучонка там плохонькая, но для суда это неважно. Её здоровая матка и посредственная родословная котируются выше твоих безупречных статей и благородных кровей. Так вот во время своей вылазки ты размозжила ей переднюю лапу, и теперь у неё развился гемипарез левой руки. Рабочей руки, заметь. Короче, Джина, не заставляй меня углубляться в детали. С любой стороны ты вела себя, как полная идиотка. Не зря киноидам запрещено спиртное.
Я выразительно посмотрела на папин бар.
Он поймал мой взгляд, и улыбчиво оскалился:
-- Чья бы сука пасть разевала. Я - директор питомника, а ты свободна, вали отсюда. Рекс тебя ждёт в малом тренажёрном.
Малый зал - самый старый и примитивный из всех тренировочных, поэтому почти всегда пустует. Рэкси стоял у окна, и я который раз залюбовалась его стройным силуэтом. Я отличу его где угодно, в любой толпе, на любой выставке - нигде во вселенной больше нет такой горделивой посадки головы, такого благородного лба. Доберманы-киноиды крупнее своих древних собачьих собратьев, фактически это предел для человекообразного тела. Доги есть, но они редки, и их всю жизнь поддерживают гормонами. Мало кто покупает этих неуклюжих громил, которые только и могут, что с благородным видом валяться на ковре, и меланхолично щипать кость у камина.
А Рэкси для своего роста движется просто молниеносно. Я видела его работу с фигурантом - подготовленный боец-рукопашник просто не успевал за ним взглядом. Рэкси раз за разом вспарывал защитный рукав до того, как боец начинал отводить руку, и отскакивал на пару метров. Нас для этого выводили много сотен лет - что я ещё могу сказать?
Мы шагнули навстречу друг другу, и вот я уже стою, прижавшись к его подмышке, стою и просто вдыхаю родной запах...
-- Джинка...
-- Рэкси... Рэкси, мне так жаль...
-- Да, родная, и всё же не могу не заметить - выступила ты здорово! Давно не видел такой эффектной драки.
-- Давай, продолжай, я заслужила... хотя, если честно - так ей и надо. Жаль, нас успели растащить.
-- Джинка, я всё понимаю, но сука-то чем виновата? Она ехала на вязку по графику, меня видела только в записи...
-- Ага, понимаешь, конечно. Бедная девочка, жертва безумной белой суки... А кто тогда порвал Кайзера?
-- Это было очень давно.
-- Да, и ещё скажи, что с тех пор я никого не интересую. Просто кусок плембрака. Можно не беспокоиться насчёт других кобелей, можно вообще не обращать на меня внимания...
-- Джинка, ты о чём вообще сейчас?
-- Думаешь я не знаю, что ты следишь за своими суками? Что вы видитесь на выставках? Про все эти фотосессии - лучший производитель, окружённый жёнами и детьми? Ты ещё предложи мне завести собачку, чтоб не скучать в твоё отсутствие!
-- Джина, давай не будем ссориться. Я всегда хотел быть рядом с тобой, и всегда был рядом - столько, сколько мог. А теперь я вынужден уехать, и, заметь - это не моих лап дело.
Я встала на цыпочки, и дотянулась до его прекрасных вороных волос. Таких густых, что мои белые пальцы тонули в них целиком... Рэ-э-экси...
-- Ладно, пошли собираться. Папа оформил документы на неделю в заповеднике.
Днём я что-то пыталась вспомнить, что-то важное и нужное, но не смогла. А ночью мы носились с Рэкси по чудесным заповедным лугам, и лунный свет играл на его глянцевой шкуре жемчужными бликами...
А с утра позвонил Папа и попросил переслать копии бумажек. Я пошла за направлением, и тут меня обожгло - я же не увижу Рэкси много лет! Да хоть год, какая разница... жить-то как?
У киноидов нового поколения оказалось много ценных рабочих качеств, недоступных ни одной ранней модификации. Но и недостатки у них были свои, уникальные. Так, после нескольких неприятных случаев питомники были вынуждены совершенно по-новому выстраивать племенную работу.
Расщепленное сознание киноидов требовало соблюдения ряда условий, особенно строгих в случае племенной суки: "внутренняя доберманша" ни в коем случае не должна быть в течке. Если телесная овуляция накладывается на активную половую фазу собачьей половинки личности, то дети рождаются с серьёзными психическими нарушениями. В основном - это резкий дисбаланс между субличностями, приводящий к перманентному проявлению вторичного вейсовского эффекта.
Грубо говоря, такой киноид живёт только в своём собачьем "сне", не реагируя на внешние воздействия.
Не могу сказать, что такая мысль не приходила мне в голову никогда. Но с тех пор, как я окончательно загнала её в бессознательные пределы, прошло лет пять. Рэкси всё это время был рядом, и я довольствовалась этим. Также меня останавливало обещание Папы: он сказал, что лично меня стерилизует. Или пристрелит.
Промучившись со всеми этими электрофорезами, иглоукалыванием и нейрофидбэками, мы в итоге по обоюдному согласию поставили мне гормональный имплант длительного действия.
Я думала сутки напролёт. Кажется, терять мне уже нечего. Остался единственный шанс, и если я упущу ещё и его...
Ночью я выдрала имплант. Капсула была зашита глубоко, и рана получилась некрасивая. Но самое трудное - это объяснить её происхождение. Мне повезло - мутное утро оказалось ярким солнечным днём, и Рэкси пошёл на пробежку. Он должен много бывать на солнце, а мне, с моей белой шкурой, солнце противопоказано. Поэтому я осталась на тренажёрах, и совершенно случайно уронила одну острую штуку себе на ногу... зализала рану, перевязала её, выслушала от Рэкси о своей ловкости и умениях...
Оставалось шесть дней в заповеднике и три - дома. Но имплант не сразу прекращает своё действие... только об этом я и думала.
Вчера Рэкси уехал.
Утром меня вызвал Папа:
-- Джина? Зайди пожалуйста ко мне, как только освободишься.
Что-то мне очень не понравилось это "пожалуйста"... до обеда я тянула время, но потом отговорки кончились, и я пошла к Папе.
-- Джина, что-то мне не нравится твоё состояние. Я договорился на внеочередное обследование, пойдёшь к медикам завтра.
Хорошо что я никогда не бледнею. Некуда.
-- Ты ничего не хочешь мне рассказать, Джина?
-- Не хочу. Но ведь придётся, ага?
-- Ага. Как раз хотел узнать, как там заживает твоя травма?
-- Учти, я буду бороться. Лучше сразу усыпите. Иначе я покалечу каждого, кто попытается подойти поближе.
-- Джина, давай без трагедий. У нас тут не собачий цирк. К тому же ты ещё ничего не знаешь. Может, и не получилось.
-- Ну вот и не трогай меня. Дай ещё неделю.
-- Джина, предлагаю тебе для начала успокоиться. Я знал, что ты тут же побежишь выдирать имплант, когда отправлял тебя в заповедник. Я тебя знаю с самого рождения, в коем, между прочим, активно участвовал. Неужели ты думаешь, что я не изучил тебя за все эти годы?
-- Да, Папа. Взял по месту. Туше, как говорят босероны.
-- Рексу ты, конечно, ничего не сказала?
-- Конечно. Я что, совсем идиотка?
-- Не очень-то красиво с твоей стороны, не находишь?
-- Папа, скажи честно - у меня есть ещё какие-то шансы, а? Пап, может надо было сразу меня усыпить, вместе с сёстрами? Вычеркнуть, как неудачный проект?
-- Ладно, ладно. Успокойся, я уже принял решение. Я помогу тебе в любом случае. Ты заслужила. И потом это действительно во многом моя вина, это я принимал решение о перезакладке. Впрочем, кое в чём тебе повезло.
-- Да ну? Мне?
-- Да, именно тебе. Ты оказалась единственной. Знаешь, почему на самом деле отказались от практики запечатления?
-- Было доказано, что никаких преимуществ у потомства нет.
-- Неправда. Кое в чём достоверно лучше. Дело в другом. Сёстры, запечатлённые на одного кобеля, бились за него насмерть. А по одной паре работать нерентабельно.
Со мной теперь постоянно возятся три практиканта. По моему сложному случаю будет написана диссертация. Беременность протекает нормально, но Папа перестраховывается и гоняет меня на обследование через день.
К счастью, я живу в отдельном корпусе, со своим выгулом - там много тенистых деревьев, и солнце не обжигает меня, а ещё там нет других сук. По-прежнему не могу видеть их самодовольные морды.
Я часто звоню Рэкси, у него всё в порядке, недавно передавали его выступление открытом чемпионате среди интеров.
Сегодня в медкорпусе я столкнулась со своей погодкой. Она из рабоче-племенных овуляшек, и обучали её быстрее, чем наш курс, но два семестра мы тренировались у одного инструктора.
Сначала я её вообще не узнала. Что это за толстая сучища, пялившаяся на меня с нескрываемым презрением? Потом вспомнила.
-- Анита? Анита четырнадцать?
-- Да.
-- Ну, как дела?
-- Прекрасно. Четвёртая беременность. Тройня.
-- Поздравляю!
-- А ты на аборт что ли? Как это тебя угораздило? Я думала, таких стерилизуют.
-- Как видишь, нет. Спецпроект. Папа курирует.
-- Ну-ну. Папа наш любит почудить. Приятно слышать, что старичок ещё в деле. Будешь, значит, по ночам с пёсиком нянчиться? Неплохая карьера для плембрака.
Ещё раз с жалостью посмотрев на меня, она важно поволокла своё брюхо в кабинет, не забыв пихнуть меня по дороге.
Хорошо, что я лучше управляю мимикой. Зачем ей знать о моих дефективных чувствах, только злости прибавлять.
Я сидела и думала о том, что она никогда не видела кобелей, от которых носит детей, ведь её оплодотворили замороженной спермой. Думала, что она никогда не увидит то "пушечное мясо", которое рожает - детей заберут сразу после рождения, и покажут покупателям. Думала, что после пятой беременности её спишут в резерв... да, у Аниты есть масса поводов для гордости. Куда уж мне, убогой.
Я всего-то хочу ребёнка от любимого. Даже если он навсегда останется псом.
Зато никто не отберёт его у меня.
А лет через двадцать Рэкси вернётся домой - даже выдающиеся племенные кобели рано или поздно уступают дорогу молодым.
Самое смешное, что я хотела написать это на Блэк Джек. Честно думала, что уложусь. С "Медсестрой" же прокатило :). Оказывается, я с тех пор стала писать по-другому.
Вот раньше, возможно, я и уложилась бы в прокрустову дюжину килобайт - но никто бы ничего не понял, и сухо, очень сухо, схематично. Примерно как это произошло с "Фасотками".
Так что в целом я довольна, ибо изменения мне нравятся.
Короче, это не фанфик. Думаю, даже и не похоже. Это рассказ в немного видоизменённом пространстве олдёвской Ойкумены (сначала хотела сказать - расширенном, но какое же оно расширенное? скорее, зауженное :)
Так, киноиды-модификанты целиком взяты оттуда (ну то есть их наличие оказалось настолько созвучно моим собственным идеям, что пришлось как родное).
Более того, сначала я хотела выписать настоящих телесных оборотней, но остановил процесс трансформации (не могу его себе представить вразумительно) и массогабаритный зазор пары собака-человек. То есть в человеческом виде они не могут быть лилипутами, а в собачьем - не могут быть тяжелее нынешних доберов, иначе скорость реакции неминуемо упадёт.
В итоге решила полностью перейти на олдёвскую концепцию с весьма интересными последствиями :).
Ключевое для "Джинки" из всей космосимфонии - тут:
http://www.litportal.ru/genre32/author4151/read/page/20/book22125.html
(но лучше прочитайте "Ойкумену"целиком).
О белых доберманах:
"Появление белого окраса никак не связано с голубым и изабеллой, специалисты объясняют его появление из-за возникновения гена-мутанта, расположенного совсем в другом локусе. В данный момент DPCA добивается от АКС запрещения регистрации вязок белых доберманов и регистрации щенков, полученных от белых, основывая эти требования тем, что белый окрас является генетическим дефектом. Доберманы белого окраса не имеют характерных черт породы (подпал), у них наблюдаются много проблем со здоровьем: повышенная чувствительность кожи к солнцу, влекущая за собой рак кожи, плохое зрение и т.д. и ко всему - очень нестабильный характер, некоторые особи очень агрессивны, некоторые чересчур пугливы.
Так что тенденция возникновения интереса к белым доберманам может быть весьма пагубна для всей породы".
http://forum.doberman.info/index.php?topic=1984.15
Фотогалерея:
http://derdobermann.de/pics/archiv/us/bild_archiv.php?idx=Seite1
БОС, биологическая обратная связь, или neurofeedback:
http://www.bos.com.ru/faq.htm#1
|