Аннотация: Вы попросили написать вам, отчего я стал таким, какой есть? Суровый и скучный, без единой смешинки в глазах? Так получилось.
Вы попросили написать вам, отчего я стал таким, какой есть?
Суровый и скучный, без единой смешинки в глазах?
Так получилось.
Никто и никогда не смог бы дать ответ на так многих волнующий вопрос - откуда он появился? Как невзрачный с виду мальчик стал опаснейшим охотником... А быть может, он им и не становился? Просто был им всегда?
Он никогда не говорил о себе. Не любил или не хотел... Я никогда не встречал такого жестокого и опасного существа, как он.
Я говорю "существа", потому что назвать его человеком у меня не повернется язык.
Его безжалостная жестокость была видна сразу, но я решил - кажется, что буду смелым. Или что вся эта потусторонняя ерунда просто чушь.
Я не пытался защищаться.
Я не пытался предпринять хоть что-нибудь, чтобы спасти себя от него.
За то и поплатился.
Когда-то я был молод и работал актером в театре.
Говорю эти слова - и не верю сам себе. Я - был... Та жизнь осталась для меня всего лишь сном.
Я был счастлив, любил солнце и долгие прогулки, красивых женщин и хороший алкоголь - словом, в то время я мало чем отличался от других молодых людей того возраста, когда душа еще не спряталась под панцирь суровой взрослости, но время молодых забав уже прошло. Мне казалось, что я стою на самом пороге жизни, что впереди - бесконечность, сочная, наполненная возможностями, к тому же принадлежащая лично мне. То, что теперь кажется мне лишь несбыточными надеждами, тогда виделось тщательно выверенным планом на жизнь, и, несмотря на разного рода трудности, с которыми любой человек сталкивается на протяжении жизни в большом городе, я могу с уверенностью сказать: в те времена я был абсолютно счастлив.
Пока в моей жизни не появился он.
Я так никогда и не узнал его имени.
Он не скрывал его; просто сначала я не видел в этом смысла, а потом... я просто не успел.
Я помню только то, каким он был.
Он притягивал к себе внимание своим дешевым позерством. Белые перчатки, шелковые шейные платки, всегда тщательно уложенные волосы... Он выглядел неуместным в толпе зрителей, что вечерам собирались в залах театра, где я работал.
Он стоял - в стороне от них. Молодежь в драных джинсах и модных рубашках, пожилые матроны в вязаных кофтах, давно вышедших из моды - но только не в их понимании, представительные мужчины в строгих костюмах и с мобильными телефонами в руках - вы знаете, такие не выключают их никогда, и каждую секунду готовы бросится в пучину новых крайне важных переговоров.
Одинаково нелепо он выглядел и на фоне самого театра. Изящные, но строгие в своем изяществе кресла лишь подчеркивали его помпезность. На его фоне сам театр казался словно бы подсобравшимся, построжавшим, и только легкомысленный занавес едва заметно колыхался над сценой...
Я не заподозрил ничего плохого.
Он принес мне цветы. В те времена мне редко дарили цветы.
Порою мне кажется, что столько цветов, сколько успел подарить мне он, я увижу лишь на кладбище. Если смогу после смерти видеть сквозь землю, конечно.
Итак, он пришел ко мне и принес мне цветы.
Я улыбнулся ему.
Как я мог знать, что именно эта улыбка станет самой трагичной моей ошибкой?
Он начал появляться рядом со мной все чаще.
Я все чаще стал чувствовать на себе его взгляд.. У него был пугающий, непостижимый взгляд. И я покажусь банальным, если скажу, что он видел глубже и дальше, чем мы все - но это будет самым точным определением.
Он видел сквозь меня, он видел вглубь меня, а самое страшное - его присутствие наполняло меня легкостью и уверенностью. Меня тянуло смеяться, улыбаться, петь - хотя я никогда в жизни не учился петь, да и слишком хорошо был воспитан для того, чтобы горланить песни посреди улицы.
Я улыбался.
Я улыбался, и не понимал, почему он так расцветает от каждой моей улыбки.
Он влюбился, решил я в каком-то шальном угаре. Он влюбился в меня, и не решается предпринять какие-либо решительные действия, потому что я тоже мужчина.
Как мне теперь вспоминается, я был даже не против.
Я сам спровоцировал встречу с ним.
Мы пили кофе, молчали, и я улыбался ему - а он смотрел на меня, взглядом из-под ресниц, словно бы не решался посмотреть открыто.
Это был странный вечер..
Кажется, последний, когда я чувствовал себя действительно живым.
С того вечера моя жизнь пошла под откос. Его присутствие по прежнему отчетливо ощущалось в моей жизни, но сам я начал из нее выпадать.
Я был болен. Я не хотел ничего, и был погружен в густую, как утренний туман, меланхолию. Шел октябрь, и я решил, что осень - виновница столь внезапной смены моего настроения.
Но время шло - а ничего не менялось.
В какой-то момент я перестал улыбаться. Чувство радости больше не посещало меня.
Я ушел их театра, не в силах обманывать людей: какой актер, не испытывая чувств, сможет передать их тем, кто пришел за искренностью и эмоциями? Не верю - сказал я себе и ушел.
Я не работал, даже не искал работу. Я словно потерял смысл жизни и пытался его отыскать.
В то время я и потерял его. Я перестал его ощущать, и его отсутствие больно ранило меня.
Я спрашивал себя - что, я так привязался к нему?
Может, я влюбился в него?
Не зная о нем ничего...
Я опять ошибся: решив, что он забрал мое сердце, я успокоился и некоторое время предавался печали об утраченной любви. Все, чтобы не замечать пустоты в душе. Пустоты там, где раньше была душа.
Я погас, словно и не горел никогда.
Он украл меня - улыбками и взглядами. Мое счастье, радость, всю жизнь мою забрал себе.
Я не знаю, отчего так крепла с каждым днем моя уверенность, но уверен: его таким, каким его видел я, я больше никогда его не увижу - и не увидит никто.
Я назвал его тогда - Ловец Улыбок.
Скольких он обокрал до меня? Скольких - потом? Зачем ему было это нужно? На эти вопросы у меня ответа нет.
Лишь знаю наверняка, что...
Украв мою душу, он стал другим. О его природе я не знаю ничего.
Исключать, что он обрел человечность, я не могу.
Исключать, что он среди нас - то же.
Кстати, я совершенно не могу быть уверен в том, что вы - это не он.
Не пугайтесь. Наверное, мой рассказ лишь позабавил вас.
Бредни сумасшедшего старика.
Я надеюсь, что, прочитав эти строки, вы улыбнетесь.