Клейменов Артем Викторович : другие произведения.

Резервация.Пятый эпизод

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Действие развернется на территории бывших Соединенных Республик, ныне обращенных в руины гражданской войной и песчаными бурями...Теперь это место - закрытая резервация, внутри которой царят беззаконие и хаос. И где-то там, в глубинах этого опасного лабиринта, находится человек, которого любой ценой нужно вытащить за периметр. Даже если он давным-давно мертв.(18+)
  ❺
  
  Гай присел на корточки и расчистил трубу от осколков. Обернулся:
  - Готов?
  - Дай мне скальпель, - попросил Антон, вытянув руку. - И иди первым.
  Тонкая хирургическая струнка, почти невесомая, - подумал Антон, когда скальпель оказался у него в ладони. - На нем все еще моя кровь.
  Он аккуратно обтер лезвие с обеих сторон.
  В это время Гай забрался в трубу по-пластунски. Во тьме мелькнули подошвы его ботинок.
  - Давай следом! - позвал он из темноты.
  Антон вытер пот со лба.
  - Хорошо! - крикнул он и задвинул кровать к стене. Обернулся на стоявшего в дверях мальчугана на велосипеде.
  - Не смотри так! - пригрозил он.
  Но мальчишка смотрел. А потом молча развернул велосипед и лязгнул дурацким звонком. Антон заметил примотанную к багажнику клетку, полную слепых, скулящих щенят. Им было тесно внутри, они наползали друг на друга, тыкались мордочками в гнетущую решетку.
  - Где ты взял их?! - зарычал Антон в гневе. - Отдай их мне!
  Мальчишке было плевать - он толкнул велосипед и заскочил на потертую сидушку. Поймал ногой педаль и не спеша покатил по зашарканному ковру.
  Антон ринулся следом. Толкнул тяжелую дверь - так, что та хлопнула о стену. Коридор напоминал длинный, узкий окоп, выстланный ковровой дорожкой, обложенный кирпичом и рядами дверей. Тусклые лампы в плафонах издавали странный пчелиный гул. А может быть, это гудели линии телефонных проводов, по которым текли кровавые приказы Гаспара. Стоило проводам оборваться, и на пол непременно хлынула бы вязкая черная каша. Затопила бы все вокруг.
  Антон коснулся стены, в надежде прийти в себя. Сощурился, пытаясь разглядеть мальчонку. Но коридор был пуст. Лишь где-то там, впереди, позвякивал дурацкий велосипедный звонок.
  Он прошел мимо кабинета Гаспара - симфоническая музыка все также звучала из-под закрытой двери. Наполняла все вокруг дикой болью, под которую маскировалась, стараясь заглушить крики разбитых женских ртов. Здесь, под землей, это божественное творение обретало чудовищную форму, становилось предвестником страданий. Антон знал это, видел еще в Европе - потайные двери в барах Голдтауна, гримерки, где проститутки приводили себя в порядок, собирая щеточками растекшуюся по щекам тушь. Щуплые комнатушки с заплеванными зеркалами, тусклым светом и полным комодом презервативов. В барах подороже, в гримерках, стояли корзины для белья - туда можно было положить трусики, если вдруг начиналось кровотечение после гэнг-бэнга. Пластиковые корзины - место, где проститутки прятали свою слабость, чтобы не потерять клиентов. Все это происходило в Европе, где права человека охранялись конституцией. И страшно было даже подумать, какой ад творился здесь, в резервации.
  Держась стены, Антон побрел вглубь коридора. Как немощный ослепший старик за шнурком поводыря.
  Ты снова пил, - прозвучал упрек в голове.
  "Всего лишь пару глотков"
  Этого достаточно, чтобы тебя убить.
  Разум пытался ему что-то объяснить. Но что он мог, когда вокруг творилось такое безумие?
  "Гай тоже видел этого паренька. Он сказал мне, я помню"
  Напарник говорил ему, это правда. Там, у морга, куда они приехали забрать старика. Гай сказал - "всего лишь мальчишка". Значит, тоже заметил, как паренек смотрел на их револьверы.
  Ты не должен был пить. Это разбудило их.
  - Кого?! - спросил Антон вслух. Остановился, ожидая услышать ответ.
  Но прошептал его сам, высохшими, окровавленными губами.
  - Чудовищ.
  Нет, нет! Чудовищ пробудили не они! Они забрались в их логово, пока чудовища спали. Но не успели уйти до того, как они проснулись.
  Ты должен вспомнить, Антон, - сказал ему разум. - Может быть, у тебя был такой же велосипед в детстве? И ты катался на нем по двору, пока отец ставил жаровню и раскладывал на ней мясо? Стейки. Вспомни, отец любил, чтобы они были пожирней. Держал в руке вечно дымящуюся сигарету и поливал свинину виноградным соком. Он смотрел на тебя и на ту клетку, которую ты примотал к багажнику - в тот вечер с остальными ребятами вы собирались развезти щенят по новым хозяевам.
  - Бред, - усмехнулся Антон. По его лицу стекал пот, и слова казались солеными.
  Вы нашли тех щенят у дома священника. Отец Дженкинс напился и пристрелил свою собаку, а щенят не тронул. Старый ублюдок, у него поехала крыша! У многих в то лето поехала крыша.
  - У меня никогда не было такого звонка! Так, что - заткнись! - выдавил сквозь зубы Антон.
  Он чиркнул скальпелем по стене так, что оставил полосу на кирпичной кладке. И вдруг все стихло. Все оборвалось. Антон поднял глаза. Коридор заканчивался дверью, на которой было выведено одно-единственное слово.
   ВНИЗ.
   Антон оглянулся. За ним никто не шел. А ему казалось, будто какая-то тварь с руками, свитыми из стальных жгутов, кралась по пятам. Шептала на ухо о том, как он устал. И запутался.
  Он протянул руку и коснулся двери. Легонько толкнул и та поддалась.
  "Ну, разумеется, от кого им запираться здесь, на такой глубине?" - подумал Антон.
  Его знобило. Он чувствовал, что весь вымок, несмотря на прохладу, царившую в бункере.
  - Тот еще из тебя супергерой, - он открыл дверь. В темноте, на цепях, болтался грузовой лифт. Металлическая площадка с перилами. Антон глянул вниз - из тьмы тянуло холодом.
   Именно там, - подумалось ему, - они и режут людей. Людей всегда режут в темноте и холоде.
  Ухватившись за цепи, он аккуратно встал на площадку лифта. Кабина качнулась, звякнув стальными звеньями. Антон почувствовал под ладонями масло - цепи меняли, а тали смазывали. Эта допотопная конструкция являлась важной частью садистского бункера. И от этого становилось только страшней.
  Приноровившись, Антон дотянулся до рычага и дернул его, приведя в движение невидимые во тьме механизмы. Пространство наполнилось скрипом и лифт, накренившись, поехал вниз.
  Людям нравится это, - решил Антон, поглядывая через перила, стараясь разглядеть хоть что-то в беспроглядной темноте. - Зарываться поглубже. Пока земля не начнет гореть, пока ад не задышит под ногами. В таких местах люди перестают быть людьми.
  Он подумал о Гае. О его детях. Наверное, они ждут, когда папа вернется домой. И Антону бы очень этого хотелось.
  Надежда, - говаривал его отец, сидя в кресле, окруженный дымной поволокой, - это морг. Морг, ночи в котором бесконечно долги. Запомни это, сынок. И никогда не становись заложником надежды.
  Антон не хотел этого. Не хотел запирать себя в морге. И поэтому он ехал вниз на ребристой платформе, держась за скользкие перила, и думал лишь о том, что ему предстояло сделать. Здесь и сейчас. Отыскать парнишку. И вывести его на поверхность. Стараясь никого не убить. Но убить - если придется.
  Антон схватился за цепи посильней и перегнулся через ограждение. Внизу было все так же черно, лифт казался тесной глубоководной капсулой, падающей на дно океана. Медленно и верно - во враждебную пустоту. Туда, где никто не услышит. Где никто никогда не найдет.
  Антон посмотрел наверх, в надежде увидеть свет. Задрал голову так, что защемило шею. Там, высоко, тускло мерцала серая полоска приоткрытой двери. И в этом бедном, жалком свете, Антон разглядел белый овал лица. Это был тот мальчишка на велосипеде - он смотрел на Антона сверху и, кажется, что-то шептал.
  - Я не слышу, - сказал Антон. - Не слышу тебя.
  - Оно идет! - крикнул мальчишка.
  И вдруг в темноте лязгнули механизмы - лифт дернулся и остановился. Антона мотнуло, но он устоял на ногах, вцепившись в перила.
  - Что за?..
  Он снова глянул наверх. Дверь в шахту все также была приоткрыта. И тонкая царапина света все так же прорезала густую темноту. Не было только лица мальчишки.
  "Да и не было его там, - подумал Антон. - Никогда"
  Повсюду царила темнота. Он попытался качнуть лифт, но тот не двинулся с места, только зазвенел цепями. Тогда Антон пошарил мыском ботинка вокруг платформы. Нащупал поверхность. Гулко стукнул по ней каблуком.
  Он все еще находился внутри. В шахте лифта, построенной задолго до его рождения. И если тали и цепи тут смазывали и меняли, то все остальное давно пришло в упадок. Решетка, на которую опустился лифт, попросту могла проржаветь. И обрушиться при первой возможности.
  Оказавшись на самом дне... люди начинают ковырять лопатами дно, - подумалось ему. - Но сейчас я именно там, где надо. Забрался в подкроватную темноту с ногами. Среди пыли и крошек от сэндвичей. Я там, где живут ночные монстры.
  В детстве он больше всего боялся их - тех, кто жил у него под кроватью. Неведомых чудовищ, которые скреблись в темноте. Прогнать которых мог только свет от ночника. Но они возвращались - всегда, каждую ночь. Ждали, когда мальчик заснет, свесив ногу к полу - и тогда они схватят и утащат его в свое логово.
  Теперь мальчик вырос и разучился верить в спасительный свет. Но не разучился верить в чудовищ.
   Скальпель в ладони Антона стал влажным от пота, и он перехватил его посильней.
  Почему тут так темно? - пронеслась в голове мысль.
   Но ответ лежал на поверхности. Сюда, в этот смердящий грот, не спускались по собственной воле. Поэтому электричество в шахте было отключено. Те, кто обитал в этих катакомбах, не ждали гостей.
  Тьма была холодной. Она обволакивала. Запускала свои длинные пальцы под рубаху и под ремень. И от ее прикосновений кожа покрывалась мурашками. Не было в этой темноте никакой тайны, никакой притягательности. От нее разило пошлятиной и кровью. И трупами. Это место пропиталось смертью, оно смердело, как гниющая на жаре падаль. Антон огляделся и заметил узкую полоску света впереди.
  Запертая дверь шахты - догадался он. Трупный запах тянулся именно оттуда.
  Всего в нескольких шагах - Антон протянул руку. Слишком далеко!
   Сделал шаг - под подошвой что-то скрипнуло. Застонало. Посыпалось вниз.
  - Блядство! - прошептал он и ухватился за цепи лифта.
  Еще один ребус - загадка на выносливость. Антон сунул скальпель под ремень.
  Пока я здесь решаюсь, - упрекнул он сам себя, - они вскроют парнишку от горла и до пупа.
  Медлить было нельзя. И Антон прыгнул. Неловко, по-детски - свалился на прогнивший металлический пол и с грохотом ушел в него по пояс - успев выставить руки и ухватиться за дверной порог.
  - Твою ж мать! - он болтнул ногами - под ним оказалась пустота. Ее было много, как в детстве, когда он только учился плавать - бултыхался в бассейне, держась за надувной круг.
  Антон посильней ухватился за порог, стараясь подтянуться, выбраться из засосавшей его воронки. Ему удалось просунуть одну руку между створками двери и раздвинуть их посильней. Щель стала больше - тусклый свет плеснул Антону в лицо, заставив его зажмуриться. Но он быстро привык к нему - разглядел кусок красного ковра на полу, плафон на стене, сводчатый потолок.
  Какой-то лабиринт, - подумалось ему. Все в этом подземелье было похоже, как две капли воды.
  Он попытался подтянуться, вытащить себя на локтях, которыми упирался в оставшийся у двери кусок решетчатого пола. Сразу почувствовал, как острые края решетки вгрызлись живот. Как с локтей сползла кожа.
  - Черт... какая же... хрень, - простонал Антон, ухватившись второй рукой за створку двери.
  Рывком сдвинул ее, освободив проход. Ухватился за ковер, собрав его в кулаках. И, помогая себе локтями, обдирая до крови живот, выкарабкался из шахты и встал на колени.
  - Господи! - он прижал ладонь к животу - рубаха стала мокрой от крови. Еще чуть-чуть и он бы оставил на решетке свои кишки.
  Антон задрал рубаху - россыпь кровавых полос красовалась поперек поджарого живота. Он подумал о том, что ему снова нужен полевой врач со своим потертым саквояжем, и пошарил рукой под ремнем. Скальпель все еще был там - залитый кровью, скользкий кусок стали. Антон вытащил его и поднялся на ноги. Нужно было поторапливаться.
  Но куда?
  Он огляделся. Кривая побелка на стенах, облупившийся потолок. Жилы проводов, тянущиеся по стенам, от плафона к плафону, свет в которых больше напоминал мутную воду. Узорчатый ковер, приколоченный к полу дюбель-гвоздями. Справа и слева, в обе стороны, стояли ряды дверей. Коридор был словно клонирован из ДНК того, что был наверху. Разве что в этом не играла музыка, и смердело, как на скотобойне. Антон поднял взгляд - было еще одно кое-что - висевшие под потолком громкоговорители. Похожие на бутоны голубого вьюна. Заросшие паутиной, покрытые слоем пыли - они все еще ждали своего часа, чтобы завыть.
  Антон обернулся. Коридор казался бесконечным - можно было шататься по нему часами, заглядывая в каждую дверь.
  - Ебаные землеройки! - выдавил он, пытаясь принять правильное решение, зацепиться глазом хоть за какую-то подсказку.
  Следы на ковре. Четыре тонкие переплетающиеся змейки от велосипедных колес.
  Он тряхнул головой.
  Этого не может быть! Это все сон разума, видения, которые становятся только сильней.
  Нет никакого парнишки на велосипеде! А если и был, то где-то там, наверху, далеко от этих проклятых катакомб. Сюда, в этот уродливый и страшный подземный лабиринт, пришло нечто, пытавшееся казаться мальчиком. Но на самом деле им не являвшееся. То самое, что обитало в обжигающей враждебной пустоте - с руками, свитыми из стальных жгутов. Какая-то мразь, выползшая из самих дальних уголков разума и вдруг обретшая плоть.
  Перед глазами поплыло, и Антон оперся о стену. Сконцентрировался. Снова глянул на следы от шин.
  Почему их четыре?
  Он поднял взгляд. Следы вились за поворот - исчезали из виду.
  Антон сделал несколько неуверенных шагов - взбил ногами красные узоры ковра. Оглянулся.
  Что ты забыл? - прозвучал в голове вопрос.
  - Это, - выдохнул он. - Я забыл это.
  Следы вились не от дверей лифта. Чуть дальше по коридору находилась металлическая дверь - следы виляли по ковру именно к ней, исчезали за ее порогом.
  Антон осторожно подошел к двери и взялся за металлическую ручку - она провернулась со скрипом пружины. Медленно он приоткрыл дверь - внутри было темно и едко пахло медикаментами. Антон распахнул дверь, залив помещение скудным светом грязных плафонов. Первое, что он увидел - грязные, засаленные каталки и штативы для капельниц. Они сгрудились у дальней стены, похожие на забитую толпу иссохших узников концлагеря. Комната казалась вытянутой и холодной - Антон заметил на кафельном полу черные точки сливных стоков, а кое-где из стен торчали барашковые краны. Возможно, раньше это была часть прозектуры, где обмывали тела - смывали с них грязь и кровь. Возможно, этим тут занимались до сих пор. Пол был мокрым - лужи воды блестели в тусклом свете.
  Антон еще раз глянул на медицинские каталки - уродливые каркасы с металлической сеткой вместо ложа. К чему изощряться - тех, кого на них перевозили, вряд ли это тревожило. В лучшем случае - живые с разорванными животами и оторванными конечностями. В худшем - трупы, которых везли в морг. Но Антона волновало не это - он смотрел на колеса. На долбанные четыре колеса.
  - Черт! - он захлопнул дверь и посмотрел вдаль коридора, туда, куда вились полосы от шин.
  Конечно, это не был мальчишка на велосипеде. Это был полевой врач, выкативший каталку по мокрому полу.
  Ты опоздал! - шепнул голос в голове. - Убирайся, пока еще можешь. Они вскрыли беднягу и достали из него все, что находилось внутри.
  - Нет! - Антон ринулся по коридору.
  Даже если он опоздал - он должен был знать, ради чего все это! Ради чего тут резали живых людей. Но, во-первых, он должен был убедиться, что опоздал.
  Следы тянулись до самого конца - в широкий проем без дверей, завешанный полиэтиленовой пленкой, за которой горел яркий свет. И Антон ворвался туда, в эту обжигающую враждебную пустоту. Свет ослепил его, но всего на секунду. Он успел разглядеть разделочный стол, над которым висел тяжелый хирургический светильник, похожий на черепаший панцирь. Увидел тощее тело на операционном столе и темную фигуру, склонившуюся над ним. Он услышал испуганный вскрик, когда вцепился в эту фигуру пальцами, когда потащил ее прочь, сбивая на пути столы с хирургическим оборудованием и лекарствами. Все зазвенело, заблестело вокруг, рассыпалось по полу искрящимся дождем из острых осколков стекла и стали. А Антон впечатал фигуру в стену, с яростью вдавил ее в потресканный кафель и наконец, увидел лицо. Даже не смотря на медицинскую маску, натянутую по самые скулы, Антон узнал этого человека. Его шрам над глазом. Это был врач, зашивавший его несколько часов назад.
  - Что ты натворил, мразь?! - зарычал Антон ему в лицо. Он обернулся на операционный стол, но не смог ничего разглядеть из-за яркого света.
  Врач что-то забулькал в ответ. И тут же на его маске проявилось красное пятно.
  - Блядь! - Антон отступил на шаг и заметил скальпель, торчавший у врача под грудиной. Белый халат был заляпан кровью.
   Врач осел на пол. Его ослабшие руки нащупали скальпель в груди. Он стянул маску с лица, оставив на щеке красные полосы. Посмотрел на Антона. Ему было трудно дышать, и Антон понял, что кровь изо рта - следствие пробитого легкого.
  - Дурак, - сказал врач, выдавливая изо рта густые сгустки. - Ты... не понимаешь...
  Антон ухватился за штатив хирургической лампы и с ревом повалил ее на пол. Она упала с треском, замигала и погасла. Антон взглянул на операционный стол - парнишка смотрел на него испуганными глазами. Он был полностью раздет - скелет, с торчащими ребрами. И на его теле чернел этот страшный шрам. Его руки и ноги были привязаны к столу кожаными ремешками. Антон оглянулся на врача. Тот все также сидел на полу, среди раскиданного хирургического оборудования и ощупывал ручку скальпеля.
  - Что вы искали? - Антон присел на колени. - Ну?! Что Гаспар хотел вынуть из него?!
  Врач захрипел, забулькал - его рот растянулся в улыбке.
  - Пошел... ты, - прохрипел он. - Ты... даже... не представляешь... что пытаешься... спасти...
  - Человека, - сказал Антон, обернувшись к разделочному столу. - Я пытаюсь спасти человека.
  - Он... уже... не человек...
  - Так кто он?! Ну?! Говори?! - Антон схватил врача за ворот халата.
  - Тебе... не выбраться...
  - Поглядим.
  - Я... - врач поднял руку и вытер с подбородка кровь, - ...выживу... и разрежу тебя...
  Он схватил Антона за лицо, измазав в крови. Антон сбил его руку.
  - Черт! - он поднялся. - Я знаю, где выход, гребаная ты мразь! - сказал он. - За картой в кабинете Гаспара!
   Глаза врача блеснули злостью. Он попытался встать, но Антон ударил его ногой - усадил обратно на пол.
  - Выкарабкаешься - я весь твой. Но сначала - выкарабкайся.
  Антон подошел к столу, где был привязан парнишка и освободил его от ремней.
  - Айк... Айк... ольно... плохо... - замычал парнишка, глотая слезы.
  - Я знаю. Знаю, - сказал Антон. Он помог ему подняться. Прижал к себе. Погладил по сальным, свалявшимся волосам.
  На крючке у стены висел халат - Антон кинул его парнишке.
  - Оденься.
  Кое-как тот натянул на себя халат.
  - Надо убираться. Пошли отсюда!
  Они направились к выходу.
  - Постой! - Антон схватил парнишку за рукав. - Постой...
  На стене слева, на г-образных крюках, висели инструменты. Ножовка со сменным полотном, несколько зубчатых кругов на электрическую пилу и кусачки с длинными ручками, на режущих кромках которых Антон заметил прилипшие ошметки плоти. Когда-то он считал, что тело человека - это храм и после смерти в нем происходит нечто особенное. Эта вера разрушилась еще в академии, когда их, молодых и веселых, привели на экскурсию в морг, где судмедэксперты проводили вскрытие. На столе лежала пожилая женщина - с открытым ртом и распахнутыми глазами. Ее дряблое тело, словно бы стекало со стола. Обвислые груди со сморщенными сосками свисали набок, как истощившиеся бурдюки. Седые кудряшки в промежности скрывали высохший срам. В смерти нет романтики. Антон не помнил, кто это сказал. Но он бы выразился иначе - смерть ужасна. То, что тогда лежало на столе - и было ею, в полном понимании слова. Ничего лишнего - смерть для всех должна выглядеть одинаково. Старухой на разделочном столе. Ее тело не было храмом - его вскрыли, выпотрошили, как козу. Антон помнил отвратительный хруст, когда судмедэксперт, в полной тишине, такими же кусачками, какие висели сейчас на стене, перекусывал старухе кости. А после осторожно запустил свои пальцы между ее ребер и одним рывком вырвал грудину из окоченевшего тела, высвободив из костяного плена сердце и легкие.
  Антон снял увесистые кусачки со стены.
  - Теперь пошли, - сказал он и обернулся на врача. Тот все еще дышал, держась руками за торчавший из тела скальпель.
  Этот не жилец, - Антон схватил паренька за тощую руку, выше локтя, потому что только там мог нащупать хоть что-то в рукаве, и потащил к выходу. Парнишка замычал, начал упираться босыми ногами, собирая раскиданный по полу хлам.
   Антон отпустил его.
  - Ты мне доверяешь?
  Глаза смотрели на Антона с испугом. Они не знали, что такое доверие.
  - Ты сдохнешь здесь, - спокойно сказал Антон. - Они придут. И ты вернешься туда, - он ткнул пальцем в разделочный стол. - Хочешь?! - палец Антона нацелился пареньку в грудь. - Вот так. Хочешь? - он провел пальцем от груди до пупа. - Хочешь, чтобы тебя разрезали?!
  - Н-н-н... н-ет, - заикаясь, выдавил сквозь зубы парнишка. Тощий скелет в халате - призрак из старого фильма. Его вытянутое лицо, заросшее пучками волос, дергалось и шевелилось, как будто под кожей ползали десятки паразитов. Красные, обсосанные губы чмокали, выставляя напоказ гнилые зубы.
  Мог ли он говорить осознанно? Антон верил, что мог.
  - Тогда пошли, - сказал он, и они прошелестели сквозь завешанный полиэтиленом дверной проем. И тут же, на выходе, столкнулись с Гаспаром. Он был один - позади коридор был пуст и безмолвен. Чертов вояка - сухой, поджарый - в военный брюках, туго зашнурованных берцах и расстегнутом кителе, под которым рябила полосатая тельняшка. Он уставился на Антона, испачканного кровью, потом перевел взгляд на парнишку в белом халате, и попытался выдернуть из кобуры револьвер. Но Антона ценили за то, что он не колебался. Резким ударом кусачками, он перебил Гаспару запястье, а вторым ударом - в голову - отбросил главнокомандующего сопротивлением к стене. Антон заметил у Гаспара кровь на лице, когда тот, с хрипом, сползал по кирпичной кладке, оставляя на ней бурые полосы. Он все еще пытался выхватить револьвер, но руки не слушались и он обмяк, закатив глаза.
  Антон отбросил кусачки в сторону и сдернул у Гаспара с пояса связку ключей. Выдернул из кобуры тяжелый пистолет, сунул его за пояс, а потом схватил парнишку за рукав:
  - Вот теперь - бежим!
  И они побежали. По красному ковру, затираемые белыми кирпичными стенами, как льдом. По изогнутой струйке подземного коридора. К единственному спасению, которое вытянуло бы их на поверхность, из этой страшной, подкроватной тьмы.
   В шахте лифта горел свет. Несколько плафонов, связанные проводами, тянулись вниз по стене, как если бы сюда спустили гирлянду. Между платформой лифта и коридором, лежала широкая доска - мостик, по которому Гаспар спустился в этот устланный ковром коридор.
  - Давай, быстрее, - Антон подтолкнул паренька к мостику. Он знал - медлить было нельзя. Если их схватят, вряд ли смерть окажется быстрой.
  Парнишка ловко пробежался по шаткой доске.
  - Молодец, вот так, - Антон осторожно, стараясь не оступиться, последовал за парнишкой. Когда он оказался на платформе, лифт качнулся, и доска свалилась вниз, в черную дыру.
  - К черту!
  Он дотянулся до рычага - лязгнули механизмы, и вся шахта наполнилась гулом. И платформа лифта, раскачиваясь из стороны в сторону, поплыла вверх.
  Антон задрал голову - дверь шахты была отперта. Теперь, при свете электрических плафонов, ему не приходилось щуриться, чтобы это разглядеть. Не приходилось гадать по узенькой полоске света, чтобы понять. Дверь была отворена. Он видел это. Он это знал.
  Антон глянул вниз. Лифт поднимался медленно, вязко. Как во сне. Казалось, прошла целая вечность, а они поднялись на расстояние вытянутой руки.
  Парнишка скулил что-то, вцепившись в скользкие цепи.
  Нас двое, - подумалось Антону. - И лифт поднимается медленнее.
  И в этот момент снизу захрипели громкоговорители. Их тяжелые, пыльные откашливания ворвались в шахту лифта - больные, обессиленные, они карабкались по стенам, но срывались вниз, разбиваясь о дно убогим эхом. И вдруг, вслед за ними в шахту ворвалась сирена - завыла, набирая обороты и прыжками, отталкиваясь от стен, нагнала лифт и выпрыгнула из открытой двери в верхний коридор. Понеслась по нему - обезумевшим паукообразным существом, цепляясь за стены и потолочные перекрытия, роняя на пол куски побелки и кирпичную крошку.
  Антон глянул вниз - и увидел залитое кровью лицо Гаспара. Перекошенное злостью, оно вплыло в шахту, скалясь окровавленными зубами, а руки, перекрученные жгутами мышц, потянулись вверх, стараясь ухватиться за платформу.
  - Сукаррр... - услышал Антон рычание Гаспара. - Я зарою тебя, тварррь! Ебаный сукин сыыын!
  Его пальцы хватали воздух, снова и снова. Он попытался карабкаться по стене, хватаясь за выступы, но сполз к прогнившей решетке, оставив за собой красные полосы.
  Еще чуть-чуть, - подумал Антон, отвлекшись от рычащего человека внизу. Он посмотрел наверх, туда, где тусклый свет вырубил в стене прямоугольник двери. - Давай же, ну!
  Он мог дотянуться до этого света. Зацепиться за него, вскарабкаться наверх. Не ждать, пока платформа поднимется, потому что она поднималась так медленно...
  И вдруг лифт дернулся. Так, что Антону пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть. Подъемные механизмы остановились, и платформа застыла на месте.
  - Что еще?.. - Антон дернул за цепи, стараясь понять, что произошло. И услышал хохот Гаспара. Того чудовища, что бродило внизу шахты, выкрикивая проклятия рычащим голосом.
  - Твою мать! - Антон перегнулся через перила и увидел, как Гаспар держит рычаг лифта, не давая блокам вращаться. - Сукин ты сын!
  Антон вытащил из-под ремня револьвер. Выкинул барабан - масляные гильзы туго сидели в каморах. Щелчком он вернул барабан на место и взвел курок, целясь в щерящееся лицо Гаспара.
  - Подохни, мразь!
  - Нет, Антон!
  Он вздрогнул. Обернулся. Сверху на него смотрел Гай. Перемазанный грязью, в изодранной рубашке, с окровавленным лицом. И вместе с ним была какая-то девчушка - разукрашенная татуировками и синяками. Она держала подбородок поднятым, а в ее суровом взгляде метались искры огня.
  - Не надо, - сказал уже спокойнее Гай. Но из-за сирены Антон не услышал его, скорее прочитал по губам.
  Гай протянул напарнику окровавленную руку, и Антон ухватился за нее. Он выкарабкался из шахты и вытащил напуганного парнишку за собой.
  - Нужно торопиться! - они сказали это почти одновременно.
  Антон увидел в руках у Гая пистолет.
  Это не его пистолет, - подумал Антон. - И не его кровь...
  - Скорее! - сказал Антон. - К кабинету Гаспара.
  И они побежали по красному, вытертому ковру. Давя ногами красное полотнище, выстланное во славу кровавым диктаторам. И Антону на миг показалось, что они бегут по кровавой тропе, что под ногами у них месиво из человеческих тел. И когда прозвучали выстрелы, и рядом с ним кирпичная стена взорвалась красными гейзерами, он все еще смотрел себе под ноги.
  - На пол, ну! - прокричал Гай, выпрастав руку с револьвером вперед - пистолет громыхнул, вороненое дуло полыхнуло искрами и где-то там, впереди, кто-то вскрикнул и повалился на пол, заливая ковер красным. - На пол, живо!
  По ним застрекотала очередь - стены взорвались облаками пыли, под потолком лопнули плафоны, и коридор наполнила мутная едкая жижа.
  Антон припал на колено и несколько раз нажал на спусковой крючок - отдача скрутила запястье, и он перехватился второй рукой. Пули вырвались из дула и, жужжа, улетели вглубь коридора, в вязкую дымную кашу.
  Рядом с Антоном, на корточках, прижавшись к стене, скулил парнишка. Позади, на полу, закрыв голову руками, лежала та странная девчушка, пришедшая вместе с Гаем.
  - Давай, надо двигаться! - услышал он голос Гая и схватил парнишку за шкварник.
  - Вперед, - Антон выстрелил еще несколько раз и, пригибаясь, потащил паренька за собой. Следом за ними, гуськом, двигалась девчушка с татуированными плечами.
  Впереди мелькнула тень - Гай выстрелил мгновенно. От тени отлетел кусок, и она с криком завалилась в дымную муть.
  - Я ни хрена не вижу! - крикнул Гай. - Где его кабинет?!
  Антон огляделся. Весь коридор от стрельбы заволокло пылью и дымом.
  - Я не знаю... не знаю... - он судорожно осмотрелся по сторонам.
  Сирена смолкла. И Антон услышал тихую симфонию. На ощупь, он пошел за ней, стараясь не потерять среди мешанины звуков, наполнивших коридор. И она, как нить Ариадны, привела его к нужной двери. Он нащупал холодную ручку и опустил ее вниз. Замок щелкнул, но дверь так и осталась запертой.
  - Блядь!
  Он достал из кармана связку ключей. Выронил, подобрал, снова выронил. Руки были скользкими от пота и крови. Наконец Антон сумел зажать ключи в кулаке.
  - Прикрой меня, Гай! - крикнул он, встав перед замочной скважиной на колени.
  - Хорошо! - голос Гая был рядом. Также как и его тяжелое дыхание курильщика. - Но ты поторопись, напарник.
  - Да, да, - прошептал Антон.
  Спереди неслись голоса. И одиночные выстрелы.
  Они что-то готовили для них, эти песчаные джинны в перемотанных платками лицах. Антону некогда было смотреть - он, будто склерозный старый ключник, подбирал ключи к единственной важной двери. И, как назло, не мог подобрать правильный.
  - Эй, эй, - услышал он Гая. - Давай-ка открывай эту ебаную дверь!
  Антон глянул в сторону джиннов. Сквозь дым он заметил какую-то установку, которую выкатили в коридор - с длинным массивным дулом, направленным в их сторону.
  - Господи, - выдохнул он и провернул ключ в замке. Ручка поддалась, и он распахнул дверь, выпустив из неволи симфонические сюиты. - Быстро, быстро!
  Мимо него проскользнули тени, и он заскочил в кабинет последним - даже не успев захлопнуть дверь. В коридоре что-то щелкнуло, завелось, набирая обороты, и по ним ударила реактивная очередь Минигана. Тяжелую дверь из кованого железа, смяло, как картонку, разорвало на куски и сбило с петель, выдрав вместе с бетонным косяком. Коридор как будто взорвался - стены, пол, потолок - все это превратилось в белую труху. Ударной волной Антона отбросило на стол Гаспара - он перевалился через него, сметая на пол графин с водой и дурацкий органайзер в виде карандашной точилки. Волны пыли ворвались следом, погрузив кабинет в белый, непроглядный туман. Крякнул старый патефон и свалился на пол, оставив после себя лишь звенящую тишь. Качаясь, Антон поднялся на ноги, и сорвал с гвоздя огромную карту, смяв ее в кулаке.
  - Вот она...
   Даже сквозь пыльную муть в стене проглядывал черный прямоугольник двери.
  Он с улыбкой взялся за ручку и толкнул ее от себя. Дверь оказалась не заперта. Перед ним открылся темный коридор, подсвеченный тусклыми фонарями. И где-то там, вдалеке, неясно маячили ступени лестницы, у подножия которой стоял пустой двухколесный велосипед с дурацким замком на руле.
  - Не может быть! - выдохнул Антон. - Сюда! Тут выход, сюда!
  Он замахал руками и мимо него снова промелькнули тени: тонкая - девчачья, поджарая, и похожая на растянутую ветром простыню. Антон вошел последним - захлопнул дверь, отрезав разом все звуки и запахи. Прислонился к двери, почувствовав разгоряченными ладонями ее холод. Его взгляд упал на чугунные кандалы, свисающие со стены на цепях.
  Девушки с жасминовыми волосами ожидали тут своей участи. Как забитые суки, скулили на цепи перед смертью.
  Гаспар, размышлявший о том, как и с кого надо сдирать кожу за Вавилоны, сам был чудовищем. Любителем снаффа.
  Надо было убить его, - со злостью подумал Антон. - Убить эту тварь.
  Он сделал несколько шагов по бетонному полу. И вдруг коридор поплыл - рухнул на Антона всем сводом, пригнув к земле. И он, как Атлас из древних мифов, расправил плечи, пытаясь удержать на себе эту неподъемную ношу. Ноги подогнулись, и он припал на колено. И только сейчас почувствовал боль в боку - она пульсацией растекалась по всему телу, воронкой вращаясь над правым бедром.
  - Черт... - он увидел перед собой Гая. - Что там за хрень?
  Пот заливал глаза и как бы ни старался, Антон не мог разглядеть, что с ним. Он лишь прижал руку к вращавшейся в теле воронке и почувствовал, как сквозь пальцы стекает кровь.
  - Блядь...
  Коридор плыл. Давил все сильней. И у Антона больше не было сил удерживать его своды.
  Он почувствовал, как падает. И как сильные руки подхватывают его. Поднимают. Все выше и выше. К самому потолку.
  - Все нормально, напарник. Все будет хорошо...
  - Что с ним, блин? - раздался детский, девчачий голос. - Ключи... уронил... забери у него ключи... Ни фига себе хлещет... зажми, зажми ему рану! Там какой-то осколок... блядь!
  - На вот, держи. Все будет хорошо...
  Антон закашлялся и открыл глаза - увидел мелькавшие пятки и уплывающий пол. Гай нес его на себе, взвалив на плечо. Девчушка с татуированными плечами семенила рядом, постоянно оглядываясь назад. Она прижимала к ране Антона какую-то тряпицу, стараясь остановить кровь. Он увидел, как птицы на ее плечах машут крыльями. Летят сквозь деревья и распадаются на иероглифы, собираются в слова... Девчушка заметила его взгляд.
  - Очнулся! - крикнула она Гаю.
  - Вот и славно. Скажи ему, чтобы не засыпал.
  - Он слышит.
  - Скажи ему! Чтобы! Не засыпал!
  Девчушка посмотрела Антону в глаза.
  - Не засыпай. Ты слышишь?
   Он коротко кивнул.
  - Надо отвезти его к врачу!
  - Знаю! - раздраженно ответил Гай.
  Антон перевел взгляд вглубь темного коридора. Туда, откуда они только что сбежали. Что-то шевелилось там, во мраке. Бултыхалось в серой жиже из светотени.
  Господи, - подумалось ему. И он попытался нащупать револьвер. Но вспомнил, что потерял его во время свинцового шторма, устроенного шестиствольным Миниганом.
  - Оно... - зашевелил Антон губами. - Оно... там.
   Оно рождалось из пустоты. Тварь, со свитыми из стальных тросов руками. Выползало из-под земли - с вытянутой, как дыня, белой головой и красным разрезом пасти - из самого ада, до которого докопались ненасытные люди. Маленькие, черные бусины глаз жадно смотрели на Антона, а продолговатое тело все больше появлялось из темноты. Цепляясь сильными руками за стены, выламывая кирпичи из застывшего раствора, тварь карабкалась по коридору, желая догнать убегающих. Сдавить их кольцами рук, переломать им ребра и позвонки, выдавить глаза и выпустить ливер. А после сожрать все это.
  Оно идет, - сказал мальчишка на велосипеде. Он не солгал.
  - Оно... - засипел Антон, дергаясь на плече у Гая.
  Девчушка услышала его. Заметила страх в глазах. Оглянулась. Но ничего не увидела в сером коридоре.
  - Нужно отвезти его к врачу, - повторила она.
  - Ты знаешь... куда? - спросил Гай, остановившись. Его мучила отдышка. Он перехватил Антона посильней, чтобы тот не сполз с плеча и аккуратно ступил на лестницу.
  - Давай, двигай, блядь! - скомандовал он, и Антон услышал в ответ глухое мычание. Значит, парнишка шел впереди. Значит, они не потеряли его в творившейся суматохе, не оставили на растерзание Гаспару.
  - Аня! - позвал Гай. - Попроси его поторопиться, этого ебаного сукиного сына!
  Девчушка исчезла из поля зрения Антона. Но тварь, ползущая из конца коридора - никуда не делась. Она выпраставала свое длинное тело на ковер, словно уродливый червь, заслонив собой весь коридор. Пустота позади, тянулась за тварью липкими серыми нитями.
  Неужели они не видят? - подумал Антон. - Неужели не понимают, что нужно убираться отсюда к чертовой матери?!
  - Давай, вот так, - Гай сделал первые шаги по лестнице. Антон увидел широкие бетонные ступени с прогалинами арматурной сетки.
  - Ты говорил про его шрам, - донесся до Антона голос девчушки, которую Гай назвал Аней. - Он не один такой. Я видела еще... на кладбище поездов.
  - Сейчас мне надо залатать напарника, - кряхтя, ответил Гай.
  - Нам нужно на кладбище поездов, - повторила Аня.
  - Там ничего нет.
  - Есть! Там живут люди, которые смогут помочь.
  - Кладбище поездов, - повторил Гай, - это же в гребаных ебенях! Как ты собираешься добраться туда?!
  - Дверь! - вдруг воскликнула девчушка. - Тут дверь! Я слышу, как за ней шумит ветер!
  - Надеюсь, в связке есть ключи от нее, - пробормотал Гай.
  Кладбище поездов, - проваливаясь в темноту, повторил Антон. - Странное место... Но куда бы мы ни пошли, - он посмотрел вниз лестницы и увидел ухватившиеся за дверной косяк длинные пальцы, свитые из стальных жгутов, - оно будет преследовать нас до самого конца.
  Щелкнул замок, скрипнули гаражные петли, и коридорный мрак растворился в дневном свете. Антон услышал восторженный вскрик девчушки и мычание спасенного парнишки. По щекам его погладил теплый ветер - и тут же швырнул в лицо раскаленный песок. Снаружи бушевал ураган. И все казалось желтым от пыли. Порыв ветра вырвал из рук девчушки дверь и хлопнул ею о стену.
  Сколько мы пробыли под землей? - задумался Антон. - Больше суток. А снаружи все так же неспокойно...
  - Прикройте лица! - крикнул Гай. - Там все еще буря! - а потом прошептал себе под нос. - Где мы, твою мать?!
  Все там же, - подумал Антон, перед тем как закрыть глаза. - В обжигающей враждебной пустоте.
  
  Конец 5 эпизода.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"