Клейменов Артем Викторович : другие произведения.

Резервация.Шестой эпизод

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Действие развернется на территории бывших Соединенных Республик, ныне обращенных в руины гражданской войной и песчаными бурями...Теперь это место - закрытая резервация, внутри которой царят беззаконие и хаос. И где-то там, в глубинах этого опасного лабиринта, находится человек, которого любой ценой нужно вытащить за периметр. Даже если он давным-давно мертв.(18+)
  
  ❻
  
  Татуировочная машинка жужжала, вырисовывая узоры на коже. Плавными изгибами плыла по ключицам и плечам, заводила свой след на спину, вокруг тонкой девчоночьей шеи и спускалась к лопаткам. Ане было девять, когда она впервые села в кресло татуировщика. Просто потому, что не хотела забыть. Думала, если отложит, то непременно выбелит это из памяти. И не вспомнит ничего, кроме окровавленных рук.
  В комнатенке было мрачно и муторно. На окнах висели брезентовые шторы, и сквозь узкие щелки пробивался дневной свет, вязнувший в сигаретном дыму. Татуировщик казался высохшим и скрюченным. Словно сгоревшая спичка. Он был наполовину раздет, и его кожа выглядела бронзой. Поначалу Ане подумалось, что это из-за загара. Но потом она поняла, что все его тело покрыто многочисленными татуировками. Его звали Гвоздь Лоу. Она не знала - почему. А он не рассказывал. Да и с какой стати? Ей было девять. Она бегала там, за мостом. Прыгала по развалинам, играя в счастливого ребенка. Как сотни других детей резервации. Она никогда не была счастлива по-настоящему.
  Аня знала из-за кого осмелилась пойти на другую сторону моста. Это его затасканную сумку из кожзаменителя, всю в крови, она тащила подмышкой. Шла быстро и нервно. Стараясь не оглядываться. Она помнила - жизнь, это кольцо.
  - Мои предки верили, - он никогда не говорил. Дышал. Табаком и перегаром. Ей в ухо. В шею. В лицо. Забивал своим запахом ее легкие, путался в ее волосах. Его влажные, коричневые губы оставляли теплые следы дыхания на ее холодной коже. - Что жизнь - не кончается. Что жизнь - это ебаное колесо. Кольцо. Ты рождаешься, живешь в этом мире, а потом подыхаешь. И твое тело зарывают в землю. И на земле вырастает дерево. Там вьют свои гнезда птицы. И это все ты. Понимаешь, сука?! Это все ты! Ты это чувствуешь. Как тебя выдирают из земли, как сжирают, и ты становишься птицей. А птица летит к людям и - бабах - ее убивают. И снова сжирают, и ты становишься человеком. Снова. И снова. Ты становишься тем, кем был. Ты понимаешь это, маленькая шлюха?
  Его руки были шершавыми и масляными. Он возился с карбюраторами полусдохших машин. А потом приходил на ужин, в стельку пьяный и лез к ней в трусы. Ей было семь тогда. Когда отец умер и мать сошлась с этим долбанным индейцем.
  - Ты понимаешь, сука, что твоя жизнь - это кольцо? И ты вернешься ко мне снова?
  Он лез к ней в шорты и целовал ее тонкую, девчачью шею.
  - Ты понимаешь это, сука?!
  Он сам подписал себе приговор. Когда изо дня в день напоминал ей, что даже в смерти она не найдет спасения от него. Что, проснувшись однажды утром, она вновь обнаружит себя семилетней девочкой, которую вечером ждет очередной сеанс ада. Каждодневный. Сраный. Сеанс ебучего ада.
  Она воткнула ему нож для резки хлеба прямиком под челюсть. Зазубрины на лезвии затрещали о хрящи, и она дернула нож вправо - вспорола эту ненавистную шею, как рыбу. Лезвие обломилось, застряло где-то там, в горле. А Аня стояла над ним, над его коленями, широко расставив ноги, выставив вперед подбородок, и смотрела ему в глаза. Он уже ничего не видел, хрипел и булькал кровавыми пузырями. С расстегнутой ширинкой и вялым хуем в спутавшихся черных волосах. Но она продолжала смотреть. А потом схватила за лицо - скользкими от крови ладошками - и сжала его челюсти, как могла. Склонилась над ним. Вдыхая все те же мерзкие запахи, только теперь с примесью крови.
  - Тебя не будет в моей жизни, ты слышишь?! Тебя больше не будет в моей жизни, сраный ты пидор!
  Он не слышал, он уже умер. А она орала ему в лицо, сжимая его ненавистные скулы. Рыдала и снова орала ему о том, что он больше никогда не сломает ей жизнь.
  Два года она терпела издевательства этого ублюдка. Пьяную мать, которая засыпала раньше, чем ее дочь, и не знала того, что творилось. А может и знала, но предпочитала молчать. Все это можно было разорвать только так. То кольцо, про которое говорил этот чертов индеец. И она сделала это. Вот чего она никогда не хотела забывать.
  Машинка жужжала, продолжая набивать рисунок. Продолжая выводить ветви деревьев, которые тянулись к небу и превращались в летящих птиц, а те мчались вдаль, оборачиваясь иероглифами. Становясь словами.
  Жизнь - это кольцо.
  У нее хватило сил разорвать его.
  
  Прикройте лица, сказал Гай. А у нее не было ничего, кроме вымокшей от крови тряпицы. Аня прижала ее к лицу, чувствуя, как горячая кровь липнет к коже. Как будто прожигает ее насквозь. Она двинулась вслед за остальными, стараясь не потеряться в желтом, раскаленном тумане. Вдыхая чужую кровь, пробуя ее на вкус, она брела за тонкими тенями, изредка поглядывая себе под ноги. Песка было много и босые ступни утопали в нем, как в детстве, когда Аня бежала за отцом по пляжу, к прохладной воде. Тогда раскаленный речной песок колол ноги, как иголками. Сейчас она бы все отдала за те беспечные деньки.
  С годами душевная боль вытесняет физическую. Ее невозможно вылечить, нельзя ампутировать, как почерневшую на морозе ногу. И порой нету спасения, кроме петли под потолком. В этом и заключается странный смысл человеческого взросления. Становиться уязвимым изнутри.
  Сзади хлопнула дверь. Аня вздрогнула и обернулась. Ничего. Бункер исчез за плотной песчаной завесой.
  - Не отставай! - прозвучал рядом голос, и она подпрыгнула от неожиданности. Это был Гай. Как песочный человек, он возвышался над ней, держа на плечах обмякшего напарника.
  - Там впереди машина, - сказал он. - Дай мне ключи.
  Аня встала на цыпочки и глянула поверх его плеча. На желтом полотне вырисовывался черный силуэт. Она разглядела колеса. И прожектора на крыше.
  - Я иду, - отняв от лица тряпку, пробормотала Аня и протянула скользкие от крови ключи. Гай кивнул. Он прикрывался от ветра свободной рукой, согнув ее в локте. Его рубаха вымокла от крови, и он тоже перемазался красным.
  Аня потащилась вслед за ним, вдруг подумав о том, что чертов индеец был прав. Жизнь - это кольцо. Как бы она ни старалась, ей не удастся вырваться за его пределы. В детстве она убила своего насильника, но на смену ему пришел другой - еще яростнее, еще злее, чем прежний. Но и на этот раз ей удалось сбежать - однако что ее ожидало теперь? До самой смерти скитаться по резервации, среди извращенцев и убийц? Она не знала. Надеялась лишь на то, что когда день смерти настанет, ее зароют в этих бесплодных землях. И на ее могиле не взойдет ни одно дерево и не пролетит ни одна птица. Она надеялась, что останется гнить здесь и больше никогда не воскреснет.
  Мы стали такими уязвимыми изнутри... - подумалось ей.
  Они добрались до машины, и Гай распахнул дверь. Это был тот самый монстр-таран, на котором их привезли в бункер несколько дней назад. Гай осторожно уложил Антона на заднее сидение, а сам прыгнул за руль. Парнишка влез следом - на заднее, рядом с Антоном. Бережно положил его голову себе на колени. Гай было открыл рот, чтобы рявкнуть, но понял, что парнишка не причинит его напарнику вреда. Он боготворил его. Считал своим хозяином. Своим богом.
  На связке ключей болтался ключ зажигания. Наверняка эта машина принадлежала Гаспару. Именно на ней он выезжал к вырытым ямам, бросив лопату в багажник. Врагов было много - больше, чем патронов. Всех их, полуживых, сваливали в яму, в кровавое, костлявое месиво. И Гаспар, с лопатой в руках, спускался к ним, точно мрачный бог. Ступал им на мягкие спины, на вздувшиеся животы и с размаху бил штыком. В затылок, в висок, в кадык. Куда попадал - без разбору. Слишком уж много было работы до заката. А когда алое солнце опускалось за горизонт, Гаспар ехал обратно в бункер, перемазанный красным, с трясущимися от усталости руками. Он, как и Гай, не сразу справлялся с ключом - тот выскальзывал из мокрых, красных пальцев.
  Гай провернул ключ в замке и машина ожила. Зарычала, словно проснувшийся зверь.
  Аня открыла переднюю дверь, и отбросила тряпку в сторону. Даже окровавленная, ее улыбка была красивой посреди творившейся ужасной бури.
  Жизнь - это кольцо.
  Аня подалась вперед, но вынырнувшая из песчаного облака рука, ухватила ее за волосы и рывком опрокинула назад. На секунду она увидела его - такого же, как индеец из ее детских кошмаров. Его перекошенное злобой, потное, смуглое лицо, мелькнуло и тут же пропало из виду. Аня плюхнулась на задницу, и сразу же он потащил ее по песку, за волосы, прочь от машины. Она закричала, замолотила ногами, и он выпустил ее. Она попыталась встать, но смуглое лицо появилось вновь. Оно бросилось на нее из желтого тумана, прижало к песку, а сильные, загорелые руки обхватили шею. Сжали так сильно, что ей показалось, будто грязные пальцы разорвали кожу и погрузились в плоть.
  - Блядина! - услышала она сдавленный рык, и ей на лицо полетела горячая слюна. - Плеймна замочила... ах ты блядина ебаная! Решила, что легавые пощадят твою ебаную задницу?
  Он вдавил ее голову в песок. Ее челюсть окаменела, а ей почудилось, будто и его член стал твердым, и что он попытался засунуть его ей в щель, прямиком сквозь джинсовые шорты и трусы.
  Аня хотела закричать. Но не смогла. Ее словно бы сжало тоннами затхлой воды. В глазах на миг потемнело. А потом смуглое лицо слетело с нее, и Аня услышала рычание Гая. Она поднялась на локтях и заметила в стороне клубок из двух тел, разъяренно дерущихся в пыли.
  Почему ты не стреляешь? - подумала она, утирая кровь, брызнувшую из носа. - Почему ты никогда не стреляешь, хуев долбанный коп!?
  Она кое-как поднялась и сплюнула кровавую слюну.
  Гай скинул Индуса с девчушки и прыгнул на него, как гепард. Придавил к земле, и с размаху ударил лбом. В нос, сломав перегородку, выпустив на волю струи горячей крови. Но Индус ловко вывернулся, вскочил на ноги и вытащил из-за пояса нож. Солдатский, с зазубринами, длиной в две ладони.
  - Haraamee! (ублюдок.хинди), - прорычал Индус. - Tahakhaane mein tairana hoga, is veshya ke saath!( Будешь плавать в подвале, вместе с этой шлюхой.хинди)
   Гай обещал Мирре вернуться. Он обещал ей остаться человеком. Резервация больше не имела над ним власти. Так он сказал ей, смеясь, под тихим и спокойным небом Новой Европы. В доме, полном любви и яркого света. Он ошибался. Он понял это, как только пересек границу. Насколько крепки были державшие его цепи. Все это время он чувствовал, как из него рвется наружу то, что казалось давно умершим. Демоны резервации, говорящие на древних, забытых языках. Они жаждали крови так, как никогда прежде. Голодные, уродливые они выползали на запах страданий и боли. И их было уже не остановить.
  Индус кинулся на него. Лезвие блеснуло, нацелившись Гаю в грудь. Но он перехватил мускулистую руку и вывернул ее так, как учили в академии. Нож вылетел из скрюченных пальцев и Индус, заревев от боли, упал на колени. Он закричал, когда Гай вывихнул, а потом сломал ему запястье. Дернулся, и сразу же получил ногой по зубам - Гай с размаху врезал ему мыском ботинка - так, что губы взорвались красными гейзерами, а голова Индуса откинулась назад. Он свалился на спину, но попытался встать. Гай придавил его коленом к земле. Схватил за лицо. Размазал по лицу свежую кровь. Ударил кулаком. Впечатал разбитую голову в песок. Еще раз. Туда же. В налившуюся над скулой гематому. Увидел, как кровь заливает белки закатившихся глаз.
  - Волк, говоришь?! - прошипел Гай. - Как тебе такое дерьмо, ублюдок?
  - Убей его! - послышалось сзади. Это была Аня. Она стояла рядом, держа в руках пистолет. - Убей эту гниду! Убей, слышишь?!
  Гай обернулся. Он мог взять револьвер и убить его. А потом ее. Потому что она была частью этих мест. А он ненавидел весь этот гребаный зоопарк.
  - Убей его! Иначе он будет искать тебя до конца твоей жизни.
  Гай посмотрел на отключившегося, избитого Индуса.
  Я обещал, - подумал он. - Что выберусь отсюда и останусь человеком.
  - Нет, - ответил он. И поднялся. Подошел к ней. Отнял револьвер.
  - Ты уже убила человека здесь, - сказал он. - Ты отомстила. Идем.
  - Дурак! - крикнула Аня. - Чертов дурак! Ты ведь нихуя не понимаешь! Не понимаешь, что я готова поубивать их всех! Что этот урод тоже пользовал меня во все дырки, ты слышишь, ты, говнюк?!
  - Заткнись на хер! - процедил Гай. Он склонился над Индусом и вытащил из его нагрудного кармана пачку сигарет. - Пошли.
  И она пошла за ним. Потому что испугалась. Гай был не в себе. В нем ворочались змеи.
  Они сели в машину. В салоне было тихо и спокойно. Лишь где-то там, за стеклами, барабанили по обшивке раскаленные крупинки песка. Гай дернул рычаг и вдавил педаль в пол. Машина рванула с места, бросив из-под колес фонтаны песка.
  Он достал зажигалку со звездой и вставил сигарету в рот. Почиркал колесиком, но так и не смог выбить искру.
  - Блядь!
  Он смял сигарету и отбросил в сторону. Вцепился в руль.
  - Почему они не захотели уходить? - спросил он, не отрываясь от дороги.
   Аня поняла - он спрашивал про остальных девушек. Когда Гай вместе с Аней вышли из душевой, они все были там, сгрудились у дверей, услышав выстрел. Как студентки в засранной общажке - в майках-алкоголичках, с полотенцами на головах. Кто-то курил, держа фильтр в намалеванных помадой губах. Кто-то пил - кофе с вонючим коньяком, в тех пропорциях, где кофе совсем не чувствовался. Они все стояли там и глазели на залитую кровью душевую и на распластанного на кафельном полу Плеймна.
  Это полицейский из Голдтауна, - сказала Аня одной из девчушек, стоявшей ближе остальных. - Он выведет нас отсюда.
  Гай услышал ее.
  -Да, - сказал он. - Я выведу вас отсюда.
  Сейчас, сидя в машине, он сомневался в своих словах. Он повел бы всех этих женщин на верную смерть. Но тогда Гай верил, что сможет.
  Но ни одна из пленниц не пошла за ним.
  Голдтаун, - защебетали они, - и что, он возьмет нас с собой в Европу? Эй, красавчик, смотри какие сиськи, хочешь они поедут с тобой в золотой город?
  Одна из девок стиснула груди, вывалив их из декольте.
  Да у него кольцо, смотри, небось примерный семьянин.
  Аня... шалаболка... будет нам проблем из-за тебя...
  Куда бежать то? Бежать то некуда...
  - Почему они не пошли? - повторил Гай. Ему нужно было услышать ответ. От нее. Потому что она пошла.
  - Все девчонки там... они знают, что побег ничего не изменит, - ответила Аня, глядя в окно, - Некоторые убегали. Их возвращали, потому что в пустыне не укрыться. Кому-то удавалось...
  - Удавалось бежать?
  - Да.
  - Откуда ты знаешь?
  - Говорят, они сбегали на кладбище поездов. Говорят, там есть убежище каждому, - она обернулась. - Твоему другу там помогут.
  Аня посмотрела на оборванца, гладящего Антона по волосам.
  - Им обоим помогут.
  - Нет, - коротко ответил Гай. - Я должен отвезти его к врачу. К Чистым.
  - Чистые не лучше сопротивления, - ответила Аня. - Разве ты не понимаешь?!
  Машину подбросило вверх, они оседлали одну из дюн. Салон тряхнуло, и Гай сильнее вцепился в руль.
  - На кладбище поездов ничего нет, - повторил он свои слова. - Мы потеряем время, которого и так в обрез.
  - На кладбище поездов живут особенные люди, они лечат людей. Возвращают к жизни умерших! Говорят там целый город! Я уверена в этом. Пропавшие девушки... им удалось сбежать, и они спрятались там. Не знаю, как... но им удалось.
  - Нет, - холодно ответил Гай.
  - Ты просто не хочешь верить! Я знала нескольких девчонок, которые сбежали туда!
  - Они не сбежали! - рявкнул Гай. Он посмотрел на нее, ощущая, как больно внутри у него разворачивается клубок ядовитых змей. - Все они мертвы! Все до одной! Я видел их всех, там, под прачечной! Их убивали, а потом скидывали в трубу, с мешком камней на ногах! Никому не удалось сбежать... Они все там... плавают в воде, как поплавки... Там подземелье... склеп...
  Он выдохся. Говорил все тише, понимая, что заложило уши. Понимая, что больше не слышат сам себя.
  Гай посмотрел на Аню. И увидел, как по ее щекам текут беззвучные слезы.
  Господи, - подумалось ему. - Что я наделал?
  Слова делают из людей калек. Порой убивают. Гай знал это. С самого детства.
  - Прости, - сказал он, смотря на дорогу, которой не было. Они мчались сквозь желтую бездну, словно падая в нее. Не в силах остановиться. Но ему было легче смотреть в никуда, только не на Аню.
  - Это правда? - тихо спросила она.
  - Правда.
  Он видел ее лицо в отражении стекла. Оно плыло где-то там, в желтом потоке песка и пыли.
  - Ты... - сказала она и оборвалась. Но Гай знал, что Аня хотела сказать. Какие слова застряли у нее в горле.
  "Ты мог бы сказать это там, в ночлежке. Что всех этих женщин ожидает дорога вниз по трубе". Вот, что она хотела сказать.
  - Я не смог бы ничего изменить, - сказал Гай.
  Теперь они все равно не узнают. Смог бы или нет.
  - Если ты выберешься отсюда, ты расскажешь, что тут творится? - спросила Аня.
  - Да.
  Она успокоилась. Кивнула. Шмыгнула носом. Но что он мог рассказать? И кому? Резервация была мясорубкой, она перемалывала жизни, сколько Гай себя помнил. Все в Европе знали, что творится за периметром. Поэтому и отгородились стеной.
  - Я расскажу, - повторил он.
  Аня немного помолчала, вытирая слезы. Обернулась к задним сидушкам.
  - Ты хочешь отвезти его к Чистым? За мост?
  Гай вгляделся в лобовик.
  - Знать бы - где мы.
  - Буря утихнет, - сказала она.
  Гай кивнул. И посмотрел на Аню. На ее скуле бордовым пятном расплылся синяк. Темные волосы спадали на тонкие плечи, скрывая шею.
  Наверняка там тоже синяки. Следы от рук Индуса, - подумалось Гаю. - Буря закончится. Но только не для нее. В ней она никогда не утихнет. И во мне - тоже.
  Гай прибавил ходу. Разогнал машину так, что в салоне началась адская болтанка. Аня вцепилась в ручку над дверцей, но даже так ее мотало из стороны в сторону. Автомобиль налетел на дюну и с ревом встал на дыбы. Гая и остальных бросило назад, вжало в спинки кресел. Жужжа массивными колесами, зачерпнув отвалом песка, машина с грохотом обрушилась обратно на четыре колеса.
  - Ты нас перевернешь! - вскрикнула Аня. Она обернулась, проверить все ли хорошо. Бедный парнишка был напуган до черта, но не отпускал Антона. Обхватил его своими тощими птичьими руками, не давая тому свалиться с сидения.
  Гай не сбавил оборотов.
  - Ты даже не знаешь, куда едешь! Может, ты лишаешь его последней надежды! Мы оторвались, нужно остановиться. Переждать бурю!
  - Он полицейский, - бросил Гай.
  Их работа всегда была сопряжена с риском.
  - И что? Что это на хрен значит?! - закричала Аня.
   Он не должен был объяснять. Слишком личное. Слишком оттуда - из-за периметра. Он ценил Антона за то, что тот никогда не колебался. Все в отделении ценили его за это. Гай знал - окажись он на заднем сидении, его напарник не стал бы колебаться. Гнал бы этого четырехколесного монстра во весь опор. Сквозь бурю и пески. Не допуская и мысли о том, что может ошибаться.
  - Господи, - Аня отцепилась от ручки и ловко перебралась на заднее сидение.
   Гай мельком глянул в зеркало - девчушка бережно отодвинула дебильного паренька в сторону и положила голову Антона к себе на голые коленки. Перемазалась в крови. Но не отпустила. Ее худенькие ручонки зажали рану. Кровь все еще сочилась сквозь тонкие пальцы. Она что-то шептала. Но Гай не слышал. Не мог разобрать слов.
  Машина снова налетела на дюну и взмыла вверх, едва не перевернувшись. Песчаная волна накрыла их с головой. С грохотом и скрипом рессор, авто рухнуло на колеса. Гай ударил по тормозам, и их по инерции бросило вперед. Машина закрутилась, завертелась вокруг своей оси и, наконец, остановилась.
  - Да блядь же! - крикнула Аня. Ее сбросило с сидения, и сейчас она пыталась вместе с Антоном взобраться обратно.
  - Как он? - только и спросил Гай.
  Она не ответила.
  - Мм... мм... - замычал парнишка. Его пальцы заскребли по окну.
  Гай бросил руль и обреченно упал на него головой.
  - Твою мать! - рявкнул он и с силой ударил по баранке руками. - Да блядь же, блядь!
  - Ммм... ммм... - мычал парнишка, продолжая елозить руками по пыльному запертому стеклу.
  - Да что, блядь?! - гаркнул Гай, обернувшись. - Что тебе надо!?
  - Не кричи на него, - попросила Аня. Она посмотрела на паренька, вжавшегося в дверь. - Не бойся... - после чего перевела взгляд на Гая. - Он хотел сказать, что буря начала слабеть...
  Гай глянул в окно. И, правда, пыли стало меньше. Теперь, сквозь желтую пелену пробивалось солнце. Гай огляделся - увидел знакомые пейзажи развалин по сторонам. И дорогу, на которую они каким-то образом выехали в этой чертовой буре.
  - Твою мать... - выдохнул он.
  - Ты вывел нас... - сказала Аня. Она окончательно забралась на сидение и теперь тоже смотрела в окно. Голова Антона покоилась у нее на коленках, а ее окровавленные пальцы - у него в волосах. Она прижимала Антона к себе, словно от этого зависела его жизнь. Словно изнутри у нее, из материнского чрева, шла какая-то особая целительная сила.
  Гай сообразил, что они находились неподалеку от того места, где зарыли старика. До поста Чистых отсюда было рукой подать.
  Как тихо, подумалось ему. Как все-таки тут чертовски тихо. Как на кладбище.
  Но это и было кладбищем. Он вернулся в резервацию, как люди возвращались на погосты, где вместе с родными и близкими, было похоронено их прошлое. Хорошее или плохое. Оно лежало в гробах, под землей.
  - Mrt kabr se hamen se baat(мертвые говорят с нами из могил.хинди), - говаривала тетка Гая, когда отец отвозил его, маленьким, на священную реку.
  - Kuchh bhee nahin kisee ka dhyaan nahin jaata hai. yadi aap sunane ke lie aapako sunenge. nadee apanee aavaaj kahate hain. (Ничто не проходит бесследно. Если ты прислушаешься, ты услышишь. Как река говорит их голосами. хинди.)
  Гай боялся свою тетку - толстую старуху в ярком сари, с бесконечной сигаретой, зажатой в разрисованных мехенди, пальцах. Он думал она сумасшедшая. Но она была права. Ничто не проходит бесследно. Эти пески, эти развалины, говорили с ним голосами прошлого.
  - Нужно ехать, - Гай потянул руку к рычагу скоростей и вздрогнул, когда Аня накрыла его ладонь своей. Ее рука была холодной, не смотря на царящую вокруг жару.
  Он обернулся к девушке. Она вся вытянулась - держа голову Антона на коленях, все еще прижимая ее к своему животу, она смотрела на Гая испуганными глазами.
  - Что?..
  - Ты слышишь? - прошептала она.
  - Что?..
  - Что-то... там... снаружи...
  Гай глянул в окно. Во все окна разом. Но ничего не увидел. И не услышал.
  - Я не слышу...
  - Тсс, - она убрала руку. - Там...
  Что-то было там, позади них. В желтом тумане, который все еще кружил в воздухе раскаленными песчинками.
  Гай медленно вытянул из-за пояса револьвер. Взвел курок.
   Теперь он услышал. Какой-то звук. Механический лязг. Тяжелый стон механизмов, звучавший все отчетливее и громче. Как будто в пыльном тумане перебирал по песку лапками какой-то громадный механический паук. Скрипел несмазанными шестеренками и тягами, клацая жвалами.
  - Господи Боже... - прошептала Аня. Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела то, что выползало из желтого, раскаленного тумана.
  - Господи... Жми. Жми, Гай! - закричала она. - Гони отсюда скорей!
   Он дернул рычаг и вдавил педаль в пол. Оглянулся и увидел вынырнувшее из желтизны танковое дуло. Оно дернулось, уставившись на них черным, пронзающим взглядом, и Гай рванул машину вперед.
  - Миротворцы, - шепнул он и в это время сзади громыхнуло. Оглушительно. Вспыхнуло так, что казалось, загорелось все вокруг. Песок, круживший в воздухе, пыль, развалины, сам мир завертелся, сжался, как пружина и ударил ослепительной вспышкой. Гай вывернул руль и дорога исчезла. Взорвалась, превратившись в обугленную воронку. Земля затряслась, и туман спереди почернел. Как будто из земли вырвалась стая воронья и бросилась на лобовик, пытаясь пробить стекло.
  - Миротворцы?! - закричала Аня. - Тогда какого черта они стреляют по нам?!
   Гай пытался удержать руль. Сжимал его мокрыми пальцами. Стискивал до ломоты в суставах. Вдавливал педаль в пол. Он не слышал себя, не слышал никого вокруг - рычал сквозь стиснутые зубы.
  Они вырвались. Машина вынырнула из горящего облака, вильнула и помчалась прочь. Между развалинами панельных высоток, сгрудившихся у обочины. Под паутиной проводов. Облитая скудным солнечным светом. Она все равно блестела - оставляла за собой светящийся след.
   Позади снова громыхнуло. И спустя мгновение здание впереди взорвалось кусками бетона и пыли. Расцвели серые пыльные цветки - и обрушились на дорогу спереди, осыпая ее градом обломков. Тяжелые куски бетонных плит, с торчавшей из них арматурой, обрушились на землю, преграждая путь. Гай вывернул руль, и машину сбросило с дороги. Потащило вниз - железный монстр беспомощно заскользил на брюхе, извергая из-под колес струи песка.
  - Держитесь! - крикнул Гай.
  Автомобиль съехал вниз, стрелой распоров песчаные дюны и напоролся на комки кустарников. Со скрежетом подмял их под себя и, почувствовав под колесами твердую поверхность, рванул по бездорожью, в сторону песчаных холмов, тянувшихся со стороны моста за самый горизонт.
  Гай оглянулся. Дорога скрылась в облаке бетонной пыли. Не было там ничего - ни брони, ни домов. Все застлала песчаная пелена.
  - Твою ж мать!
  По спине Гая сбегали капли пота. Ползли по коже, как противные слизняки. Он посмотрел на Аню. Она глядела на него круглыми от испуга глазами.
  - Все... - сказал Гай и почувствовал, как слова застряли в горле. Он откашлялся. - Все позади.
  - Миротворцы? - повторила Аня.
  - Они сбили эвакуационный вертолет, - сказал Гай и снова вернулся к дороге. - На котором мы должны были убраться отсюда.
  - Сбили вертолет?
  - Да.
  - Зачем им это?
  - Не знаю, - Гай пожал плечами. - Зачем им стрелять по нам?
  Он вытащил сигарету и сунул в рот.
  - У тебя сломалась зажигалка, - напомнила Аня.
  Он не ответил ей. Только сильнее закусил фильтр.
  - Куда мы теперь? - спросила она.
  - Мы не можем вернуться, - ответил Гай спустя какое-то время. Он изжевал фильтр и выплюнул сигарету. За окнами тянулись бескрайние пески резервации.
  - Мы должны держаться этой насыпи, - кивнул Гай на холмы, растянувшиеся волнистой линией за горизонт.
  - Зачем?
  - Скоро увидишь.
  И она увидела. Когда солнце клонилось к закату. Увязшие в песках железнодорожные вагоны, накренившиеся под давлением песчаных масс. Ржавые, без стекол, с облупившейся краской - они тянулись по вершинам песчаной гряды странной, потусторонней вереницей. Гай сбросил ход и Аня примкнула к стеклу, чтобы получше разглядеть проплывающую мимо апокалиптическую картину. Это было нечто невообразимое - словно древний сфинкс, сдавшийся под гнетом времени. Изъеденный коростами и язвами, полумертвым колоссом он все еще высился над песками, пытаясь удержать свое величие. Где-то вагоны все еще стояли на путях - облезлые, зачумленные, брошенные умирать. На некоторых головных составах виднелись перекрестия серпа и молота. На других - огромные прожектора, блестевшие алым в предзакатном мареве.
  - Это железная дорога, - выдохнула Аня. - Я соврала тебе. Я никогда не видела поездов.
  - Я догадался. Они перестали ходить до того, как ты родилась, - ответил Гай. Он посмотрел в зеркало - совсем девчонка. Когда поезда перестали курсировать по резервации, Гаю самому-то было не больше десяти.
  - Это дорога на кладбище поездов, - пояснил он.
  - Ты решил... ехать туда? - удивленно спросила Аня.
  - Да.
  - Даже не смотря на то, что я соврала тебе?
  - Да.
   Он заметил, как она улыбнулась.
  Подростком Гай слышал о кладбище поездов. Поговаривали, там водилась какая-то нечисть. Вил Ливни, парень, вместе с которым Гай был в том подвале, где находились детские гробы, рассказывал, будто под землей на кладбище поездов обитают бессмертные Стражи. Древние существа, оберегающие великую тайну. Убивающие любого, кто сунется к ним в катакомбы. Глупые страшилки у костра. К тому же Вил Ливни любил приврать, чтобы закадрить очередную шалаву.
  - Ты слышала о древних? - спросил Гай, следя за дорогой.
  - О ком?
  - О Стражах, обитающих под кладбищем поездов. В детстве мы пугали друг друга этими страшилками.
  Аня мотнула головой. Хлестнула себя сальными волосами, как плетью.
  - Прости...
  - Ты никогда там не была. И не знаешь, что кладбище поездов - это бывшее депо? - не дав девушке ответить, снова задал вопрос Гай.
  - Нет. Что такое - депо?
  - Последняя точка маршрута.
  - Как кладбище?
   Он усмехнулся.
  - Нет. В депо поезда обслуживали, в основном. Чтобы потом снова выпустить на рейс. Конечная точка маршрута. Поэтому их так много там. За это депо и прозвали - кладбищем поездов.
  - А эти? - Аня кивнула на тянувшиеся по холмам мертвые линии железнодорожных составов.
  - Эти не успели отогнать.
  - Так печально. Они как будто хотели вернуться домой. Но не смогли.
  Гай посмотрел на проржавелые вагоны, проплывавшие мимо них по правую руку. Это было поистине печальное зрелище. Не было ничего более тягостного, ничего настолько указывающего на увядание цивилизации, как эти застывшие в песках поезда.
  - Они похожи на людей, - сказала Аня.
  - Ты не веришь, что люди возвращаются домой?
  - Нет, - она помотала головой. - Порой нам просто некуда возвращаться. То, что мы когда-то называли домом - давно уже превратилось в кладбище поездов.
  Ей слишком мало лет, чтобы рассуждать об этом, - подумал Гай.
  - Зачем тебе туда? - спросил он. - Почему ты соврала?
  - Я соврала только про то, что была там. Все остальное правда.
  - Откуда ты знаешь? Ты не можешь знать...
   Она выставила вперед подбородок. Он увидел это в зеркале. Ее злой взгляд и раздутые ноздри.
  - Потому что ничего не бывает просто так. Разговоры не рождаются на пустом месте.
  - Это все? - спросил Гай. Ему казалось, она что-то не договаривает.
  - Да, - в ее ответе слышалось сомнение. Она не знала, какой ответ придется Гаю по душе. Она боялась его - чертового индуса родом из резервации, при котором к тому же был ствол.
  - Ты можешь сказать мне, - предложил Гай.
  - Я найду там приют.
  Блядь, - подумал он. - Какая настырная сука.
  - Жизнь человека зависит от твоего вранья, - буркнул Гай.
  - Ему помогут, - твердо повторила Аня. Она прижала Антона посильней. Запустила пальцы ему в волосы.
  - Это резервация, - напомнил Гай. Он посмотрел на застывшие поезда за окном. - Помощи ждать неоткуда. Ты этого еще не поняла?
  - Но ты ведь помог мне.
   Он помолчал. Считал ли он себя частью Европы? Частью некоего милосердия, прибывшего из-за стены? Добротой, не присущей людям в этом месте... Или все-таки он был таким же, как они - дурной кровью? Ублюдком, внутри у которого ворочались клубки ядовитых змей?
  - Совпадение, - наконец ответил Гай.
  - Мне никогда не везло по жизни.
  - Предлагаешь мне поверить в везение?
  - В судьбу.
  - Говоришь, как сраная сектантка, - сказал Гай. - Предлагаешь мне поверить в судьбу? В помощь людей, ниспосланных судьбой здесь, в резервации? Знаешь, что я тебе скажу? - Гай обернулся к ней. - В детстве я ждал этого гребаного чуда, думал, мы особенные и нам помогут. Верил, что все будет хорошо. И знаешь, что случилось? Нихера!
   Гай вернулся к дороге. Буря утихла, и теперь вокруг было спокойно. Солнце тонуло в огненном закате. Дрожало. Слепило. И совсем не грело.
  - Она умерла, - добавил Гай.
  - Кто? - шепнула Аня. В ее глазах стояли слезы. И они тоже были алыми от заката. Будто кровь. Словно миро, сочившееся из стеклянных глаз.
  - Моя сестра. Ей было семь.
  - Мне так жаль...
  - Поэтому я верю во что угодно, пока остаюсь за стеной. Но в резервации я надеюсь только на самого себя.
  - Мы должны во что-то верить...
  - Во что верит он? - Гай мотнул головой в сторону оборванца в медицинском халате.
  - Я не знаю.
  - Плохо у тебя с ответами.
  - Ты злишься...
  - Да, блядь! - Гай сжал руль. - Да, я злюсь! Знаешь, во что верил я, перед выездом сюда?! Что вернусь домой к ужину! А не застряну тут на неделю!
  Он помолчал, глядя на Аню в зеркало. Но она не собиралась ему отвечать. И поэтому он продолжил.
  - Во что теперь мне верить? У моего напарника осколок в боку, во что верить ему? Просветишь, может? Знаешь, что бесит? Что вас убивают, вас уничтожают, как скот, держат в загонах, а вы покорно терпите все это! И говорите о вере!
  - Ты был таким же, - сказала Аня.
  Гаю вспомнились руки, белые от бетонной пыли. И какой красной на них казалась кровь того старика, которого они забили битами. Он вспомнил, как в ладонях вибрировала отдача, когда бита прилетала старику по голове. И как звенело дерево. Как будто битой лупили по бейсбольному мячу.
  - Нет, - ответил он. - Я был другим.
  - Надо же, - огрызнулась девчушка. - Знаешь, что мне говорил отчим индеец, перед тем, как стянуть с меня трусы?
   Гай вздрогнул. Стиснул зубы посильней. Он не хотел этого знать. Но она говорила. Ее слова забирались ему под кожу и зудели там, как чесоточные клещи.
  - Что жизнь - это кольцо. И все, рано или поздно, вернется к началу. И ведь этот ублюдок был прав. Это, блядь, самая правдивая религия этого чокнутого мира. Разве не так? Ты снова в резервации, Гай. Кольцо замкнулось. Поэтому давай верить хоть во что-нибудь, хоть в сраного макаронного монстра. Только не в слова этого ебаного педофила. Давай верить в то, что мы не прибыли туда, откуда начали.
  Жизнь - это кольцо, - повторил Гай про себя. - Но если оно замкнулось, значит это конец? - Мне очень жаль, - выдавил он из себя. - Что с тобой такое произошло в детстве. Так не должно быть...
  - Херня, - отмахнулась Аня. - Как-то я взяла нож для резки хлеба и воткнула этому мудаку в горло. А потом смотрела, как он подыхает.
  Гай посмотрел в зеркало, пытаясь понять - врет она или нет. Но лицо у девушки оставалось серьезным. Лишь легкая улыбка тронула уголки ее губ.
  Выходит, - подумалось Гаю, - нихрена я не особенный. Я такой же, как она. Как сотни других. Просто мне повезло выбраться отсюда.
   - Ты права, - проговорил он. - Я такой же, как ты. Просто мне повезло.
  - Цены, которые мы платим, - сказала Аня. - Порой слишком высоки.
  - Ты права. Но я... - он осекся.
  - Что?
  - Если это так... то почему билет достался мне? Все здесь платят цены не меньше...
  - У меня хреново с ответами, - улыбнулась девушка. - Ты сам сказал. Я не знаю. Я не смогу тебе ответить на это. Может быть... это простая лотерея? Хочешь верить в это?
   Гай задумался. Кивнул. Так было легче понять. Не вникать в логику, не искать смысл. Просто поверить в хаос. И жить дальше.
  - Тогда давай верить в это, - предложила Аня. Она погладила Антона по волосам. - Скажи мне, у него есть семья?
  - Нет. Никого.
  - То есть его никто не ждет там? За стеной?
  - Я не знаю. Его отец заседал в палате Голдтауна. Его сгубила работа - он выкуривал на службе херову тучу сигарет. Мать Антона умерла лет семь назад. Он пил... никакая девчушка с ним не держалась дольше пары месяцев. Поэтому - не думаю, что его кто-то ждет. Решат, что ушел в очередной запой.
   Аня кивнула. Задумалась.
  - Так ловко, - сказала она, - ты не думал? Отправить в резервацию человека, которого не станут искать...
  - Да. Но меня станут, - Гай пожал плечами.
  - У тебя есть семья?
  - Жена и двое детей.
  - Вот как... тебе и, правда, повезло.
  Гай кивнул. Странно, но сейчас ему не верилось, что где-то у него есть семья. Что где-то есть дом, полный любви и детского смеха. Все это казалось наваждением, сном.
  - После того, как сбили вертолет, Антон сделал похожие выводы, - сказал Гай.
  - О чем?
  - О заговоре. Предположил, что нас просто поимели. И, честно говоря, смотря на все это дерьмо, мне кажется, что так оно и есть.
  - Думаешь, кто-то за стеной заинтересован в происходящем? - задала вопрос Аня.
  - Думаю - да. Иначе нас бы давно эвакуировали...
  - Вы не должны искать этого старика.
  - Глупости. Именно с него все началось. Найдем старика - найдем ответы. Но сначала нужно залатать Антона.
  Гай переключил ручку скоростей.
  - Мы прибываем, - сказал он, смотря в закат. Туда, где последние искры заходящего солнца, красили небо багрянцем. Облака, похожие на вымокшие от крови, ватные тампоны, тяжело плыли по алому небосводу. Гай вывернул руль и на горизонте замаячили разрушенные здания. Машину тряхнуло, когда они переехали через рельсы.
  - Кладбище поездов, - выдохнула Аня.
  Гай ничего не ответил. Под колесами снова была дорога, и он прибавил ходу. Мотор взревел, и машина стрелой помчалась к разрушенному депо. Они промчались мимо поваленных ворот, мимо остовов машин, погрязших в песке. Мимо высящихся подъемных кранов, склонившихся над дорогой, будто динозавры. И дальше, туда, где по обе стороны дороги тянулись поезда. Их было много - железнодорожные пути здесь плелись, как паутина. Ржавые составы были совсем близко - можно было рассмотреть буквы на вагонах, там, где они еще не облупились от палящего солнца. Грузовые поезда с вагонами, гружеными тоннами песка, пассажирские - со шторками на окнах и звездами на бортах, почтовые - с гниющими внутри письмами, так и не дошедшими до адресатов. Какими бы они не были - все поезда тут оставались неподвижны и мертвы. Изо дня в день они ржавели и разлагались под палящим солнцем резервации.
  - Они как будто спешили куда-то... - прошептала с заднего сидения Аня. Она примкнула к стеклу и от ее дыхания осталась испарина. - Словно бы... успев туда, они бы выжили.
  - Всего лишь поезда, - сказал Гай. Он осматривался по сторонам. Вокруг царила пустота и уныние. Желтизна, от которой рябило в глазах. Солнце ушло за горизонт и стало прохладней. И все тени, которые прятались от света, начали выкарабкиваться из своих убежищ. Стали выползать из-под вагонов и заброшенных зданий, пропитывая воздух серостью сумерек.
  - Здесь никого нет, - сказал Гай. Револьвер он положил перед собой, у лобовика, и время от времени поглядывал на него.
  - Может они боятся? - предположила Аня.
  - Это место выглядит мертвым. Здесь не ощущается присутствие человека. Человеку свойственно оставлять следы, поверь копу. Тут никого нет.
  - Я не верю. Может быть, все это как раз и создано для отвода глаз.
   Гай дернул рычаг скоростей и ударил по тормозам.
  - Давай, - сказал он.
  - Что? О чем ты? - спросила Аня. Она прижала Антона посильней.
   Гай вытащил ключи зажигания и спрятал их в кармане брюк. Открыл дверцу и вышел на улицу. Воздух начал остывать и дышать стало легче. Он открыл заднюю дверцу. Посмотрел на Аню. Она казалась испуганной.
  Она боится меня, - подумал Гай. Он глянул в зеркало заднего вида. На его лице была кровь. Он стер ее ладонью. Улыбнулся. Но вышло так, как будто оскалился.
  - Выходи, - сказал он.
  - Я не понимаю...
  - Ты хотела на кладбище поездов? Я тебя довез. Теперь выходи.
  - Что? Я не...
  - У меня мало времени. Я должен отвезти его к врачу.
  Гай не успел опомниться - Аня юркнула на переднее сидение и схватила револьвер. Направила дуло на Гая.
  - Нет, - сказала она.
  - Ты охуела?!
  - Ты не довезешь его, послушай...
  - Заткнись, нахер! - рявкнул Гай. - Ты что, совсем охуела?!
  - Блядь, Гай! Послушай меня! Они здесь! Эти люди здесь! Мы должны найти их и попросить помощи.
  - Ну, ты и сука! Я вытащил тебя из этого бункера, а ты ставишь на меня ствол?! Выметайся из тачки, живо! И ты! - Гай метнул взгляд в паренька на заднем сидении. - Пошел вон! Достал!
  Он обошел машину и открыл дверцу. Выволок сжавшегося в комок парнишку за шкварник и бросил в песок.
  - Что ты творишь?! - закричала Аня. Она выбралась из машины и встала напротив Гая, широко расставив ноги. Револьвер нацелился Гаю в живот.
  - Пристрелишь меня? - поинтересовался Гай. - Кишка тонка, сестричка!
  - Хочешь проверить?!
  Она перехватила рукоять пистолета. Худая девчушка в джинсовых шортах под самую задницу, в вытянутой черной майке, с татуированными плечами. С синяками на лице. Она стояла перед ним, выставив вперед подбородок. И ему вспомнилось, как спокойно она говорила про своего отчима. Про нож в его горле. Но разве мог он отступить перед ней? Он был копом, а она всего лишь сраной малолеткой, которой он, к тому же, спас жизнь.
  - Дважды, - сказал он.
  - Что?
  - Дважды я спас тебя. Ты не будешь стрелять.
  - Нет, не будет, - раздался позади незнакомый мужской голос. Гай обернулся. Из темноты, клубившейся между вагонами товарняка, к ним вышел худой человек с перемотанным банданой лицом. На нем были остроносые сапоги и длинный, потрепанный плащ. В руках он сжимал ружье. - Она не выстрелит. А вот я - даже не сомневайся.
  - Ты кто такой, мать твою? - спросил Гай.
  - Что у вас там? - проигнорировал вопрос незнакомец. Он кивнул на автомобиль.
  - Раненый, - ответил Гай. - Мы думали, нам тут помогут.
  - Она думала, - поправил человек. И Гай понял, что этот хрен в плаще стоял там достаточно долго, держа их на прицеле. - Девочка, - позвал человек. - Брось-ка мне пистолет, будь так любезна.
  Блядь, - подумалось Гаю. - Снова здорово!
  - С чего ради? - спросила Аня. - Пошел ты!
  - Думаешь, успеешь выстрелить? - усмехнулся мужчина. Он снова встал между вагонов, и теперь его сложно было различить в сумерках. - Ружье заряжено картечью. Да и стрелок из меня отличный.
  - Не делай глупостей, - сказал Гай. - С тебя их достаточно. Отдай ему пистолет.
  Аня колебалась - это могло стоить им жизни.
  - Отдай пистолет, - повторил Гай.
  В глазах у девушки стояли слезы.
  - Прости меня, - наконец сказала она и бросила револьвер на землю, к ногам незнакомца.
  - Вот так, - человек поднял оружие. Сунул в карман плаща.
  - Так вы нам не поможете? - крикнула Аня.
  - С чего вы взяли, что вам здесь помогут? - спросил человек.
  - Разве нет? - задал вопрос Гай.
  - А ты как думаешь?
  Гай развел руками.
  - Знак омеги. Я видел эту машину раньше, - сказал незнакомец. - Когда-то она принадлежала сопротивлению.
  - Долгая история, - ответил Гай.
  - Да, конечно, - человек протянул руку. Раскрыл ладонь. - Ключи.
  - Что?
  - Ключи от машины. Пожалуйста.
  - Нет, - твердо сказал Гай. - Ключи я тебе не отдам.
  Незнакомец вздохнул. Почти неслышно сквозь ткань банданы.
  - Ты хоть понимаешь, что скоро они узнают, где ты? Ты угнал тачку у омеги и думаешь так просто выйти сухим из воды? В этом районе слепая зона и им понадобится время, чтобы вычислить твое местонахождение. Но, поверь, к утру, они уже будут знать. И вот тогда ты уже нихера не сможешь изменить.
  - Я должен отвезти напарника к врачу.
  - Зачем тогда ты привез его сюда?
  Гай не знал. Надеялся на какое-то гребаное чудо, которого не случилось.
  - Вы должны помочь нам, - подала голос Аня. - Это я привела их сюда.
  - Тогда пускай он отдаст ключи, - сказал человек. Он снова тянул ладонь.
  - И тогда вы поможете?..
  - Аня! - оборвал ее Гай. - Здесь никого нет кроме этого мародера, очнись!
  - Ключи, - снова повторил человек.
  В сумерках, - подумал Гай. - Я бы смог прыгнуть за руль и попытаться уехать. Но тогда он убьет Аню.
  Резервация снова заставляла делать выбор. А он больше не хотел ввязываться в ее смертельные игры.
  Я отдам ему ключи, и он убьет меня, - решил Гай. - Но у Ани будет шанс спастись. В сумерках она сможет затеряться среди поездов. И может быть сумеет выкарабкаться.
  - Хорошо, - согласился он, вынув ключи из кармана. - Вот они.
   Гай сделал несколько шагов в сторону, чтобы картечь не сумела задеть девушку.
  И бросил ключи.
  
  Конец шестого эпизода.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"