Кликин Михаил Геннадьевич : другие произведения.

Дети

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ не издавался.

  В понедельник они встретились на гулкой лестничной площадке и долго стояли друг против друга, не зная, как начать разговор - и надо ли его начинать. Наконец, тот, что был постарше, шагнул вперед, кашлянул и задал первый вопрос:
  - Тебе сколько лет, мальчик?
  - Шесть.
  - А мне восемь. Тебя как зовут?
  - Коля Птицын.
  - А я Сашка. Я тебя помню. Ты с пятого этажа.
  - Я из квартиры тридцать три.
  - Твоя мама в школе работает.
  - Да.
  - Я ее видел. Там - во дворе...
  Сашка не выходил на улицу. Маму Коли Птицына он видел с балкона - она бросалась на железную дверь гаража, за которой прятался Сашкин отец. Потом отец вышел с бензопилой и отрезал Колиной маме руку...
  - Она моего батяню загрызла, - сказал Сашка и заплакал.
  - Я хочу к маме, - сказал Коля.
  - Нет, нельзя. - Сашка испугался и сразу перестал плакать. - Нам нельзя вниз. Пойдем, я отведу тебя к нашим...
  
  * * *
  
  Они жили в огромной квартире, занимавшей два верхних этажа шестнадцатиэтажки. Здесь всё принадлежало четырнадцатилетнему Даниле и его десятилетней сестре Марианне. Их родителей, как обычно, не было дома - отец пропал на работе, о которой никто ничего не знал, а мама пять дней тому назад ушла в салон и уже не вернулась. С детьми оставались домработница Зульфия и гувернантка Надин: сейчас одна ворочалась в заколоченном туалете для гостей - она, рыча, бросалась на дверь, когда кто-нибудь из детей проходил по коридору; другая, подвывая, бродила по запертой лоджии и время от времени испытывала прочность бронированных стеклопакетов.
  - Это Коля Птицын, - представил Сашка нового приятеля. - Он с пятого этажа. Из квартиры тридцать три. Его мама моего батю загрызла. Она в школе работала.
  Двенадцать пар глаз с любопытством смотрели на нового члена общины.
  - Что ты умеешь делать? - спросил Данила.
  - Заправлять кроватку, - неуверенно сказал смущенный Коля. - Играть на барабане.
  - Ты будешь собирать воду, - решила Марианна. - Раньше это делала Света, но теперь она пойдет работать на кухню.
  Невысокая рыжая девочка выступила вперед и взяла Колю за руку.
  - Я тебе покажу, как собирать воду, - сказала она. - Это несложно, ты справишься. Надо будет выходить на крышу, когда идет дождь, и ставить кастрюли.
  - Мой папа крышу тоже купил, - гордо сказал Данила. - У нас там сад.
  
  * * *
  
  Дождь был почти каждый день, и Коля быстро запомнил свои немудреные обязанности. Конечно, таскать полные кастрюли с крыши на кухню было тяжело, но он не жаловался, видя, как работают другие.
  Рыжая Света - моет и чистит посуду.
  Некрасивая Жанна - готовит завтраки и обеды.
  А серьезная и почти уже взрослая Марина ухаживает за тремя малышами, которые едва научились ходить.
  Мальчики работали не меньше девчонок. И уж точно их работа была опасней - они проникали в чужие квартиры и собирали там всё ценное - в первую очередь продукты. Ребята часто встречались с хозяевами квартир, и тогда за дело брались пятнадцатилетний Лёва Кашкин по прозвищу "Молчун" и четырнадцатилетний Вовчик "Каратист". Они выступали вперед - Лёва держал в руках ружье Бенелли, а у Вовчика был легкий карабин Сако - с остальным оружием из арсенала отца Данилы дети справиться пока не могли.
  "Бах!" - ружейный выстрел сбивал с ног и цель, и стрелка.
  "Бух! Бух! Бух!" - карабин делал несколько аккуратных дырок в теле хозяина квартиры, прежде чем одна из пуль наконец-то попадала ему в голову - только так можно было убить зомби.
  А потом "Тюфяк" Миша и Стёпка "Грузчик" брали труп за ноги и, ругаясь по-взрослому, волочили его к ближайшему окну, чтобы выкинуть наружу.
  Да, определенно, Коле нравились его обязанности...
  Только Данила и Марианна ничего не делали. Но они были главными - и это была их работа.
  
  * * *
  
  Ночами было очень страшно.
  Электричества не было, и не было света.
  Каждую ночь дом словно в чернильное море погружался, по дну которого бродили ужасные создания - они издавали жуткие звуки, слышные даже при закрытых окнах, даже под одеялом, даже под подушкой.
  Коля сворачивался клубочком и затыкал уши пальцами. Он вспоминал маму и папу, вспоминал колыбельную, которую они ему пели. И сам начинал её напевать, глотая всхлипы и растирая слезы ладонями.
  И тогда к нему приходила Марина. Она садилась на краешке кровати, гладила Колю кончиками пальцев и тоже пела - так тихо, что Коля замирал и переставал дышать.
  
  "Баю-баюшки-баю,
  Не ложися на краю..."
  
  Он слушал колыбельную и забывался беспокойным сном.
  Ему всегда снились ходячие мертвецы - он бродил среди них и искал маму.
  
  "Придет зомби-старичок
  И ухватит за бочок.
  И потащит под мосток,
  Под ракитовый кусток.
  Баю-баюшки-бай-бай,
  Мама, сынушку встречай..."
  
  Марина тихонько поднималась с кровати и уходила спать, но её голос продолжал звучать в снах Коли - колыбельная песня превращалась в зловещую считалку.
  
  "Баю-бай, баю-бай,
  Маме в голову стреляй".
  
  Коля вздрагивал, просыпался и опять начинал плакать.
  
  * * *
  
  Они не знали, почему все взрослые превратились в чудовищ.
  Они не знали, почему все дети остались людьми.
  Кажется, в новостях рассказывали о чем-то страшном и странном - но дети не смотрят новости.
  Мир изменился за три дня - любящие родители стали монстрами, а их чада превратились в легкую добычу.
  Вряд ли в мире было много мест, где дети могли бы защитить себя или хотя бы просто выжить.
  
  * * *
  
  В воскресенье ночью случился сильный дождь, и Коле пришлось вставать и идти на крышу. Запертая в туалете домработница Зульфия до полусмерти напугала его, когда он крался по темному коридору, - запертая дверь вдруг задергалась и застучала, и сердце Коли остановилось и словно оторвалось, а потом подскочило и заколотилось, словно дикая птица в тесной клетке; Коля задохнулся, и тут же поймал ладошками едва не вырвавшийся визг - шуметь ночью было нельзя, шуметь ночью было страшно.
  Он выбежал под темное небо, не помня себя, но холодный дождь быстро привел его в чувство. Коля, слушая птичье трепыхание своего маленького сердца, перелил воду из наполнившихся кастрюль в ведра и вернул опорожненную посуду под тугие струи. Надо было нести воду вниз, пока кастрюли не наполнились вновь, а он боялся возвращаться в черный коридор и идти мимо красной двери.
  Возможно, он так и простоял бы на крыше до самого рассвета, если бы не тень, шевельнувшаяся за бетонным колодцем вентиляции. Черная промокшая фигура медленно поднялась на ноги и, качаясь, двинулась к Коле. Мальчик пока не замечал её, он слушал звон кастрюль и биение сердца - это была почти музыка. Коле вспомнились домашние концерты, когда он сам стучал по "барабанам" - перевернутым детским ведеркам, а улыбающийся папа бренчал на старой гитаре, и мама подыгрывала им обоим - у нее было музыкальное образование, у нее был кларнет...
  - Хр-р...
  Холодная рука легла мальчику за плечо.
  Тяжелое ведро упало, расплескав воду, и покатилось, грохоча, к невидимому сейчас черному обрыву, к многоэтажной пропасти, по дну которой бродили полчища мокрых стенающих зомби.
  - Хр-р...
  Коля взвизгнул, выгнулся и потерял сознание.
  
  * * *
  
  "Придет зомби-старичок
  И ухватит за бочок..."
  
  Марина пела свою страшную колыбельную. И Коле не хотелось просыпаться.
  
  "Баю-баюшки-бай-бай,
  Мама, сынушку встречай..."
  
  Мама играла на кларнете, а папа бренчал на гитаре. Сейчас они отвернулись от него, и он не видел их лиц. Он позвал их, но они будто не слышали, и тогда Коля шагнул к родителям, почему-то не чувствуя под собой ног. Он увидел, как мама и папа встают, как они неуклюже поворачиваются, и неловко поднимают руки.
  "Хр-р..." - сказали они.
  По их лицам текла холодная вода - по серой порвавшейся коже, по выпученным белым глазам, по изжеванным губам и ввалившимся носам.
  
  "Баю-бай, баю-бай,
  Маме в голову стреляй".
  
  Коля поднял тяжелое ружье Бенелли.
  И очнулся - безоружный, маленький, одинокий и слабый. Кто-то склонился над ним, заслоняя от дождя, падающего из мрака. Кто-то протянул к нему руки. И сказал:
  - Храни тебя Господь, малыш...
  
  * * *
  
  Старик попросил называть его дядей Борей. Старику было сорок пять лет.
  - Я следил за вами из дома напротив. - Он протянул руку в дождь и показал куда-то во тьму. - Следил всё это время. И готовился. А когда всё было готово, я решил пойти к вам - за вами...
  Широко открыв рот, маленький Коля мок под дождем и слушал рассказ о том, как старик выбирался из квартиры и пробивался на чердак, как он мастерил хитрую петлю из проволоки и ремня, а потом долго полз по стальному тросу, несущему тонкий кабель, и боялся смотреть вниз, и несколько раз срывался, и резал руки...
  Два часа полз дядя Боря с одной крыши на другую.
  И потом еще три часа лежал за колодцем вентиляции, не имея сил двинуть ногой или рукой.
  - Почему Вы не зомби? - тихо спросил Коля.
  - Я не знаю, - ответил старик.
  Они спустились в квартиру и вместе прошли мимо красной двери туалета, за которой бесновалась домработница.
  - Кто там? - спросил старик.
  - Зульфия, - ответил Коля. И, помолчав, добавил:
  - Я её никогда не видел
  - А кого вы держите на балконе?
  - Надин. Скоро её убьют, потому что нам нужен балкон, чтобы смотреть вниз.
  - Я слышал выстрелы, - кивнул старик. - Я слышал много выстрелов... Вы уже многих убили?
  Коля пожал плечами - он не знал; его дело было носить воду.
  - Вы же дети, - сказал старик. - Вы не должны так поступать.
  - Моя мама, - спокойно сказал Коля, - загрызла папу Сашки. Он отпилил ей руку, а она всё равно его загрызла. И теперь они оба внизу. Иногда мы их видим - я вижу свою маму. А Сашка - своего папу. Мы все смотрим вниз. Там наш двор. Там все наши соседи...
  
  * * *
  
  Они смотрели вниз каждый день.
  У них не было ни компьютеров, ни телевизоров. Игровые приставки не работали, радио молчало, в плейерах сели батарейки. Иногда они читали книги, но чаще просто смотрели во двор - на собравшихся там взрослых. Дети знали здесь почти всех - кого-то называли настоящим именем, кому-то придумывали прозвище. У многих в толпе затерялись отцы и матери, старшие братья, дяди, бабушки, знакомые и знакомые знакомых - увидеть их было удачей. С высоты не было заметно, как сильно изменились эти люди, превратившись в зомби. Поэтому при некоторой фантазии можно было представить, что во дворе просто идет собрание, и скоро оно закончится, и тогда опять всё будет как раньше.
  "Смотрите! Смотрите! - кричал Стёпка "Грузчик", свесив ноги с подоконника и опасно наклоняясь вниз. - Мой брательник объявился! Вон идет!"
  У Стёпки была большая семья, и она почти вся собралась у подъезда.
  "Привет, ма! - громко кричал Стёпка вниз. - Привет, па!"
  Зомби поднимали головы, эхо отражалось от стен соседних домов, и казалось, что это родители отвечают Стёпке.
  Вот ради таких моментов дети и проводили у окон почти всё свободное время.
  Каждый день они смотрели вниз и видели всё, что делают взрослые...
  
  * * *
  
  - Почему Вы не зомби? - спросил утром Данила у старика, сидящего за столом. Тот молча пожал плечами, отхлебнул горячий бульон из фарфоровой чашки и положил в рот два сухарика с чесночным вкусом.
  На кухне собрались все - это была большая кухня. Ребята с тревогой и надеждой смотрели на взрослого, который каким-то непостижимым образом оказался здесь - среди них.
  - Вы должны уйти, - сказал Данила.
  - Почему? - удивился старик, бережливо смахивая крошки в ладонь и отправляя их в рот.
  - Вы превратитесь в зомби и наброситесь на нас.
  - Не собираюсь я ни в кого превращаться. Я хочу вам помочь.
  Данила хмурился, догадываясь, что этот дядя Боря скоро начнет всем здесь заправлять.
  - Уходите!
  Старик подвинул к себе кухонный нож и улыбнулся:
  - Нет, дети, я уже не уйду.
  
  * * *
  
  Опасения Данилы оправдались - с приходом дяди Бори жизнь в квартире стала меняться. Он был странный человек - не похожий на тех, кто сейчас бродил во дворе. Он много шутил и смеялся, играл на гитаре и пел непонятные песни. Он заставлял ребят читать и запрещал подходить к окнам.
  - Там нет ничего хорошего, - говорил он. - Там только мерзость, ужас и смерть.
  Дядя Боря обещал, что однажды они все выйдут из этой квартиры и отправятся в безопасное тихое место, где можно будет навсегда забыть о страхе. Некоторые ребята верили этим рассказам. Но остальные пока больше прислушивались к Даниле.
  - Не нужно никуда уходить, - говорил мальчик своим товарищам в четверг. - Это наш дом и наш двор. А там внизу - посмотрите! - там же наши родители.
  Старшие ребята - все, кому уже исполнилось двенадцать, - стояли на балконе, курили и смотрели вниз. Там внизу лежало тело Надин, похожее на раздавленного таракана.
  - Если мы ничего не сделаем, то старик нас убьет, - едва слышно говорил им Данила. - Все взрослые превращаются в зомби. Скоро придет его очередь, и тогда он сожрет нас... Мы должны от него избавиться!
  
  * * *
  
  В ночь со вторника на среду Коля Птицын проснулся от непонятного шума. Ему хотелось пить, и он выбрался из своей кровати, чтобы пойти на кухню, где с недавних пор обосновался дядя Боря, и где на столе всегда стоял графин с кипяченой водой.
  Коля крался на цыпочках мимо закрытых комнат, где отдыхали другие ребята.
  Но вот опять впереди что-то стукнуло, и Коля замер, таращась в темноту. Ему показалось, что там мелькнул неясный свет - но единственный работающий фонарик был только у Данилы, а спичками и зажигалками могли пользоваться только старшие ребята.
  Так кто же там шумит? И не накажут ли его за хождение ночью?
  Коля постоял, ожидая, не повторится ли шум. Потом все же решился и, прижимаясь к стенке, двинулся дальше - к кухне. Он оставался в тени, и поэтому его так никто и не заметил. А вот он видел всё.
  - Что случилось? Кто вы, ребята? Что происходит? - спрашивал дядя Боря, пытаясь заслониться ладонью от колючего света фонаря.
  Ему не отвечали. Пять человек стояли полукругом. Он не мог их рассмотреть.
  - Вы что, пришли меня убить? Но вы же дети! - недоверчиво улыбающийся дядя Боря начал подниматься со своей постели, похожей на большое птичье гнездо. И тогда грянул первый выстрел, опрокинувший и цель, и стрелка.
  Но старик остался жив. Он хрипел, царапал стену и пытался встать. Кажется, он что-то говорил, но вместо слов из его рта вырывалась густая и яркая кровь. В боку дяди Бори хлюпала большая дыра. Перебитая рука болталась на каких-то тонких веревочках, словно оторвавшаяся конечность игрушечного робота-трансформера.
  Четыре раза хлопнула винтовка - четвертая пуля попала старику в глаз.
  И всё кончилось.
  Захлопали двери. Завизжали девчонки. Заплакали малыши.
  - Дядя Боря превратился в зомби, - объявил Данила, выключая фонарь. - Нам пришлось его застрелить.
  Коля пятился, пятился и пятился, закрывая рот руками, боясь, что крик правды сейчас вырвется, и тогда он сам увидит два черных глаза, направленных на него - глаз Бенелли и глаз Сако.
  Он наткнулся на заспанную Марину, выходящую из девчачьей комнаты.
  - Что случилось? - спросила она.
  Он не ответил, только прижался к ней, дрожа.
  Пятнадцатилетний Лёва Кашкин, проходя мимо них, ущипнул Марину за грудь. От него пахло порохом и еще чем-то незнакомым.
  - Идите спать, дети, - сказал он ломающимся голосом. - А к тебе, Маринка, я загляну завтра вечером...
  
  * * *
  
  Остаток ночи прошел спокойно.
  И даже утром еще ничего не произошло - в комнате, где отдыхали ночные герои, было очень тихо, и никто не решался их потревожить. Только в обед обеспокоенная отсутствием брата Марианна отправила Свету проведать закрывшуюся компанию.
  Коля как раз нес воду с крыши, когда Света открыла дверь - и завизжала.
  Почему-то Коля сразу понял, что произошло. Он бросил ведро - и через минуту это спасло ему жизнь - нагоняющий его зомби поскользнулся в луже и упал.
  Но это случилось позже.
  А пока Коля просто стоял и смотрел, как из комнаты выбираются жуткие фигуры: у одной за спиной болталось ружье Бенелли, другая волочила за собой винтовку Сакко, третья все еще держала в руке фонарь - но выронила его, потянувшись к Свете.
  Коля бросился вперед, схватил перепуганную девочку за руку и потащил в сторону. Наверное, зомби настиг бы их, но тут в его объятья угодил всезнайка Вадик, выскочивший из бильярдной. Мальчик закричал, а зомби крепко обнял его и повалился на пол...
  Их было пятеро - те самые подростки, что ночью пришли на кухню, где спал дядя Боря. Тогда они были людьми. Теперь они стали монстрами.
  Коля подтолкнул Свету к выходу на крышу и увидел Марину.
  Пятнадцатилетний Лёва Кашкин, превратившийся в зомби, тоже увидел её...
  Если бы не лужа на его пути, из той квартиры никто не ушел бы.
  
  * * *
  
  Они стояли на краю пропасти: девочка-подросток и два ребенка.
  - Дядя Боря говорил, что из города можно убежать, - сказал Коля.
  - Да, я помню, - отозвалась Марина. - Он рассказывал, что в гараже его дома стоит большой фургон, в котором есть еда, вода и бензин. Ключ уже в замке зажигания.
  - А ты умеешь водить машину? - спросила Света.
  - Немного, - кивнула Марина. - Папа учил меня...
  Крики в квартире стихли. Закрытая дверь дернулась несколько раз, щеколда отлетела, и на крышу выбрался первый зомби. Он был весь перемазан кровью, но дети узнали его - это был Стёпка "Грузчик".
  - Они убили дядю Борю, - сказал Коля. - Он не был зомби. Он до конца оставался человеком. Я всё видел.
  - Идем, - сказала Марина.
  Она крепко взялась за стальной трос, по которому вился тонкий провод, закинула на него ногу и повисла над краем пропасти, на дне которой ворочалась гниющая толпа.
  - Держись крепко, - сказала Света, помогая Коле забраться в петлю, сделанную дядей Борей из ремня и проволоки. Она подтолкнула зажмурившегося мальчика и, обернувшись на ковыляющего к ним зомби, тоже взялась за провисающий трос. Им предстоял длинный и трудный путь...
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"