В комнате было душно. Хозяйка дома Марфа сидела на самом высоком стуле, возвышаясь над гостями. Собирались у нее уже второй год: любила она похвастаться, хотя в целом была бабой не злой.
За небольшим круглым столом кроме нее располагалось еще шесть женщин, остальные семь стояли рядом. В комнате находилась вся бригада, кроме хромой Паши. Звеньевая Надя гадала на судьбу на картах всем по очереди. Она часто повышала голос, просила говорить потише, а бабы не слушались. На поле они не позволили бы себе такого, но сейчас зима, канун рождества, у всех хорошее настроение. Марфа часто прислушивалась, о чем кто болтает, а сама помалкивала. Когда ее очередь гадать прошла, ей стало скучно.
- Давайте на суженного погадаем? - предложила она.
Все засмеялись. Она в первую очередь и громче всех. Но тут, же добавила:
- Я серьезно: среди нас три вдовы и две незамужние.
- Ох, ну не знаю, - ответила Надя. - Я подзабыла уже, как это делается.
- Зато я знаю, кто помнит, - Марфа, как девчонка, вскочила со своего места и подбежала к Дарье, своей подружке. Дарья стояла возле печки и грелась, она недавно пришла. Ноги ее совсем замерзли в дырявых валенках, и она переминалась с ноги на ногу, пытаясь согреться. Марфа ласково приобняла ее за полные плечи. Дарьюшка думала о своем, она не слышала разговора, но послушно пошла за Марфой к столу и приняла из рук Нади колоду карт. Марфа уступила ей свое хозяйское место, а сама встала у нее за спиной, рядом с дочерью.
- Катя, Света. Давайте гадать на суженого.
Катя засмеялась:
- Старая я, куда мне замуж.
Краснощекая, с длинной косой, она была еще привлекательной. Ее подруга Зина, которая стояла рядом с ней, худая, морщинистая женщина, согласилась сразу:
- А я погадаю, замуж хочу, девки!
Бабы засмеялись.
- И ты давай с ними, - Марфа толкнула дочь в бок.
Та словно и не слышала ее. Она из всех присутствующих была самая молодая, но и самая некрасивая, и знала это. Может, когда-то понимание своей непривлекательности огорчало ее, однако после того, как ей исполнилось двадцать пять лет, она стала относиться к этому намного проще.
- Я тоже буду, - закричала Февронья. - Подумаешь, что есть у меня муж, а может, я хочу другого.
Никто возражать не стал, когда она проталкивалась поближе к Дарьюшке. Некоторые посмеялись над ее словами, другие посмотрели неодобрительно. Как это часто бывает, уже каждый в деревне знал, что Февронья любуется с Дарьиным мужем.
Стало тише, почти никто не разговаривал. В этот-то момент как раз и заскрипела входная дверь. Пришла Пашка. Она с детства хромала на правую ногу, и, хоть выглядела моложе своих лет, ей было больше тридцати. В свое время вышла она замуж за пьяницу Егора. Нажили они троих детей. По деревне ходила молва, что он ее и детей сильно бил. А два года назад Егор от горячки помер. Правда, это нисколько не повлияло на жизнь Пашки. Она как была нервной, так и осталась. Ее часто видели, ковыляющую по делам, и все она торопилась, и все ей некогда. Говорила Пашка быстро и не выговаривала букву "р", отчего половина ее слов оставалась для слушателей не понятна.
Паша старалась появляться и уходить незаметно. Только сейчас у нее это не получилось. Возможно, момент она выбрала не совсем удачный, а может, дверь скрипела слишком громко, но в ее сторону обернулись все. Пашка покраснела, остановилась возле двери и тихонько поздоровалась.
Марфа подошла к ней на правах хозяйки.
- Мы тебя уже заждались, - весело сказала она.
На самом деле, конечно, никто и не вспомнил о Паше. Она не имела подруг. Если Паша говорила, то исключительно по необходимости. Да и Марфе не нравилась Паша, как и многим другим в бригаде. Просто она приходилась ей дальней родственницей, и, возможно, именно поэтому Марфа всегда старалась себя с ней вести доброжелательно.
- Сейчас на суженного гадать будем. Давай с нами, - Паша только кивнула, и когда гадание началось, стала опять для всех невидимкой. Она успокоилась, когда нашла самый неприметный угол и забилась в него.
Первой гадали Февронье, та смеялась, но только до того самого момента, как карты сказали, что не выйти ей за любимого человека. Тут уж она с трудом сдерживалась, пытаясь скрыть свое негодование, и даже на время ушла в соседнюю комнату.
Гадание на суженного привело не очень дружный коллектив к общему сплочению. Лишь Паша оставалась безмолвным наблюдателем. Погадали все незамужние и даже замужние, а о ней забыли. Паше тоже хотелось принять участие, хотя напомнить о себе она не решалась. Единственное, что она смогла сделать, собравшись с духом, так это покинуть свое место и встать поближе к хозяйке дома.
Ирине, замужней женщине, которая решила погадать, выпало, что скоро она пойдет под венец.
- А что, с двумя жить будешь! Твой ведь ни рыба, ни мясо! - сказала Февронья.
- Ой, на своего посмотри. Мой хоть не пьет, как твой.
Февронья весело улыбнулась:
- А я по этому поводу не переживаю.
Дарьюшка перемешивала карты. Она делала это машинально, получалось у нее хорошо, но после таких слов пара карт у нее упала на пол. Дарьюшка подняла их и принялась мешать дальше. Думая теперь только о том, чтобы не сбиться и быть абсолютно спокойной. Больше желающих погадать не осталось. А Марфа еще не успела придумать, что делать. И тут она заметила Пашу.
- Паше же не погадали. Что стоишь молчишь? - Марфа взяла ее за руку и, притянув к себе, обняла. Ничуть не менее душевно, чем недавно свою подружку Дарью. Марфе очень нравилось обниматься.
Паша сильно переживала. Она то бледнела, то краснела, в зависимости оттого, какая карта ей выпадала. А когда в конце ей выпало, что она скоро выйдет замуж за светловолосого мужчину, который будет намного старше нее, она очень обрадовалась. И хоть не улыбнулась, так глаза ее засияли, что изменился весь ее облик.
- Ага, выйдет она. Как же. Если только ее мужем будет старик Иван, - закричала громко Февронья.
По комнате прогремел раскат смеха. Паша почувствовала сразу себя так, как будто на нее вылили бочку холодной воды. Она забилась поскорее в приглянувшийся ей угол и некоторое время не поднимала глаз на окружающих. Ее душила обида. Хотелось заплакать. Эта Февронья всегда пытается сказать на ее счет что-нибудь гадкое. Стараясь поднять себе настроение, Паша прислушивалась к разговорам, шуткам, но все время взгляд ее падал на Февронью. И она вновь принималась думать о том, какой же та гадкий человек, вспоминая в подробностях все обидные слова, которые слышала от нее.
Возможно, потому, что Паша стояла совершенно неподвижно, и выбранное место действительно скрывало ее, уже несколько раз ее случайно толкали. Когда это произошло вновь, она подождала удобного момента и ушла.
Она шла по безлюдной знакомой улице, продолжала думать о Февронье и все больше злилась на нее, хотя прекрасно понимала, что не осмелится ответить обидчице. Дорога домой показалась ей слишком короткой, несмотря на то, что она жила почти в конце деревни, а Марфа - в начале.
Она остановилась возле своего дома. В окне горел свет, Паша увидела своего младшенького Мишу, он выглядывал из-за занавески. Когда его глаза встретили ее, в них появился испуг, и он быстро скрылся.
"Опять что-то натворили", - подумала Паша.
Замок замерз и не хотел открываться. А она, злая, дергала его со всей силы, пока, наконец, он не поддался. Первый, кого она увидела, войдя, оказался старший сын Коля, ему шел девятый год. Как и младший, он был похож на покойного отца: светловолосый, сероглазый, роста совсем небольшого, меньше всех своих ровесников, и очень худой. Пожалуй, единственное сходство с матерью - губы. И сейчас он выбежал навстречу Паше с улыбкой. Возможно, потому, что она сама разучилась улыбаться, ее это еще больше разозлило.
- Отвечай, что натволили? - спросила Паша, оставаясь внешне абсолютно спокойной.
Мальчик остановился на полпути к ней. Совсем на мгновение в его глазах появилось замешательство:
-Я разбил тарелку, - признался он.
- Ты? Влешь небось, не ты! Миша!
- Нет, я.
Мальчик подошел ближе, теперь он стоял совсем рядом и смотрел на маму, не отводя взгляда, чтобы она ему поверила.
- Влешь! Все ты влешь! Миша, пойди сюда! - позвала Паша. Она сняла пальто, шапку и повесила на крючок, а когда собралась снимать валенки, из соседней комнаты пришел Миша. Ему совсем недавно исполнилось пять лет. Он с опаской и страхом посмотрел на мать.
- Не бойся. Подойди ближе!
Мальчик послушался. Он встал рядом со старшим братом. Вернее, спрятался за ним.
- Ты лазбил талелку?
- Нет, не я, - еле слышно сказал малыш. А у самого на глазах уже появились слезы.
- Влешь, поганец! Все ты влешь! - Паша не выдержала, оттолкнула старшего так, что он упал на пол, схватила младшего за локоть и стала его сильно бить. Ребенок истошно заорал.
Коля вскочил и кинулся на помощь брату. Он пытался загородить его своим телом.
- Папа, помоги! - закричал Миша.
Паша остановилась. Она по привычке оглянулась на печь, где обычно лежал ее муж. Этого хватило Коле, чтобы вырвать из рук матери Мишу и убежать в другую комнату.
Паша упала на пол.
- Влуны! Влуны! - кричала Паша, потирая ушибленную руку. У нее распухли два пальца, она их ушибла, когда била сына.
Злоба прошла, осталась только боль - глухая, непонятная. Паша так и осталась сидеть на полу. Слезы душили ее. Из соседней комнаты она слышала плач детей.