Красный распаленный асфальт под моими ногами. Я иду к Килиманджаро. И уже очень давно.
Зачем-то в моей голове все еще есть мысли - действительно, зачем? Я же уверен, что это единственное что мне нужно в жизни - дойти до Килиманджаро. Я слишком долго шел до этой мысли, последней и главной в моей жизни. Мое поколение слишком больно, больно мыслями - не стоит, право, думать и чего то ждать.
Мой путь был долгий - от школы в 6 лет до университета в 18, потом душный офис в 23, потом ненужная женитьба, ненужные люди, ненужные связи. Я очень долго жил не собой. Я очень долго делал то, что велят. Я очень долго мечтал не своими мечтами. Сейчас я иду до Килиманджаро.
Там, наверное, холодно - на вершине. И очень надеюсь, что тихо. Чтобы мой голос мог наполнит весь видимый мною мир.
Мне с детсва говорили: "Смотри на мир широкими глащами." Но если полностью растоворить фокус в объективе, то в него проникнет слишком много света, что не различить даже силуэтов. А эти грубые очертания так важны для нашего слабого мозга, неумеющего мыслить отвлеченными мыслями.
Нет, мы не потерянное поколение, Гертруда, вовсе нет. Мы не отдаем свою жизнь алкоголю и бездушным вечеринкам, мы не пропиваем свою жизнь. Те люди давно в прошлом. И мы бездумно сожалеем прошедшим векам, пытаемся подражать им, устраивая подобия бездумных вечеринок, бесщадно насыщаем их смыслом. Новым. Такой вот постмодернизм, дорогая Гертруда, такая вот жизнь. Как дважды пережеванный ком хлеба. И дай бог, чтобы только дважды.
Я иду к Килиманджаро. Там дует ветер, но я сильнее. С вершины катятся камни, но я сумею закатить их обратно. Я человек, достигший цели, я человек, дошедший до Килиманджаро.