Провинциальный городок - районный центр, находится возле железной дороги. С его привокзальной площади разъезжаются автобусы. Они доставляют пассажиров в разные концы округи, отдаленные сёла и деревни. Ходят они по маршрутам довольно редко - два рейса утром и два вечером. Это строгое расписание подстроено под график движения электричек, которые развозят рабочий люд по ближайшим станциям и городкам, где есть работа. Ездит на этих автобусах самый пёстрый народ: и местные, и, так называемые, дачники, которые едут в деревни, где ими были куплены заброшенные дома и везут туда они самый разнообразный скарб. Желающих на эти рейсы набирается много. Автобусы наполняются, чуть ли не до потолка. И надо сказать, что количество людей с багажом часто весьма и весьма объёмным, всегда превышает количество мест, и не только мест, но и пространства автобуса, так что кажется, что из толпы жаждущих уехать, половина останется на остановке. Однако нет, чудесным образом все с криками, руганью, самым несусветным багажом влезают, просачиваются и распространяются по всему салону скрипучего, трясущегося автобуса. После того как этот аппарат советского автопрома начинает двигаться по маршруту, все его пассажиры успокаиваются. Они притираются всеми выступами и впадинами своих тел и багажа с рядом стоящими, и тихо терпят свой крест поездки. В этот автобус пускали и с кошками и собаками, курами и поросятами. Животные в такой ситуации тоже сидели смирно и не капризничали, кошки в сумке, собаки под лавкой и даже куры вели себя смирно и пристойно. Куры, в этот раз их было три, видно было, что едут издалека в небольшой корзинке прикрытой сверху тряпицей. Хозяйку они, видимо, знали хорошо и доверяли ей. Это была уже пожилая подвижная женщина. Она сумела ловко влезть в автобус и занять удобное место. После того как автобус поехал, она выпустила своих воспитанниц из корзинки на волю. Они расселись у неё по плечам и даже на голове. Такой своей компанией она привлекла всеобщее внимание. Кто-то смотрел на неё с удивлением, кто-то недоверчиво, как на юродивого, особенно местные. У них не принято таким образом обращаться с животными. Пассажирка же разговаривала с курами, с соседями по сидению и чувствовала себя совершенно свободно и непринуждённо. Когда она пробиралась к дверям, чтобы выйти на своей остановке после часовой поездки, то куры, по-прежнему, оставались у неё на плечах, никуда не убегая и не отлетая. Пассажиры, окружавшие эту оригинальную попутчицу, очень терпимо и с пониманием относились к такому соседству. Даже обсуждали, как лучше содержать таких курочек.
Крупные собаки в такой автобусной обстановке тоже понимали и знали своё место. Они 'складывались' в десять раз и вели себя 'ниже травы тише воды'. Так что когда на выходе расправлялись во всю свою стать, то пассажиры даже удивлялись, что они ехали по соседству с такими большими животными.
Вот такие автобусы, марки 'Ноев ковчег' колесят по нашим дорогам.
Мурзик.
Живу я в большом городе. Не знаю, насколько он велик, потому что вижу его только из окна квартиры, которую приходится делить с людьми. Они называют меня странным именем - Мурзик. Они не знают и даже не догадываются, меня, на самом деле, надо называть гордо Кот. И вообще, то место, где я живу - это моё место, я здесь хозяин. Однако, для соблюдения вежливости в отношениях с этой публикой, я делаю вид, что это они хозяева квартиры. Надо быть благородным, благосклонным и может быть благодарным, им ведь негде жить кроме как со мной. Ну и хорошо. Пусть они будут со обитателями. Они приносят еду в дом, кормят меня и поят, ласкают за ухом и расчёсывают мою шерсть, хотя я недолюбливаю эту процедуру. Но, тут приходится подчиняться, уж больно крепко они меня держат.
Так мы и живём. Из окна я наблюдаю интересные и непонятные виды. Вдруг, в какое-то время всё, что я вижу, становится белым и ветер из форточки такой холодный, что долго на ней не просидишь. Да и темно на улице всегда. Потом вдруг за окном светлеет. Хозяева перестают надевать на себя бесконечное количество одёжек. Цвет за окном меняется, становится зелёным, мне начинают приносить нежную зелёную травку для улучшения моего пищеварения.
И вот настаёт день, когда в доме я чувствую суматоху. Хозяева собирают какие-то вещи, и слышу, как они говорят обо мне: 'Как, берём Мурзика? (это значит меня). Всё готово к поездке Мурза (новая кличка)? Всё готово. Ему надо ещё дать капли успокоительные'. Я это всё слышу и посматриваю с тревогой и недоверием на многочисленные сумки, выставленные в коридоре и главное, вижу мою, в которой, не считаясь с моим желанием, меня переносят с места на место. Хозяева засовывают меня в эту клетку, закрывают и не спрашивают - хочу я этого или нет. Вот и она появляется в коридоре. Тут уж я держу своё ухо востро и стараюсь не даваться в руки моим хозяевам - со обитателям. Но всё же они берут надо мной верх, засовывают в клетку и вместе с другими сумками выносят из дома и помещают в какой-то маленький домик на круглых ногах и усаживаются в него тоже. Домик начинает рычать и двигаться и даже очень быстро. Мне это не нравится и даже пугает. За окном мелькают такие же домики, деревья, заборы, дома, столбы. Мы едем очень быстро - почти летим. И тут я даю волю своему возмущению. Я ругаюсь и кричу на хозяев. В домике тесно, не развернуться, мотает из стороны в сторону, хорошо ещё, что из клетки выпустили. Это продолжается долго, за это время я дома мог бы спокойно выспаться, растянувшись или свернувшись колечком на уютном любимом месте.
Но вот домик совершает поворот, проезжая ещё немного покачиваясь, и останавливается. Мои хозяева со обитатели отстёгивают меня от верёвки, открывают двери домика, и радостно, обращаясь ко мне, восклицают: 'Ну, вот Мурз - свобода!' - как же они не понимают - я не какой-то там Мурз - я Кот. Но из домика выскакиваю. Действительно Свобода. Как-то по-новому пахнет колея на дороге, в которой можно поваляться и почесаться, дует свежий ветерок и не видно рядом никаких преград. Надо обойти всё вокруг - нет ли чужаков. Здесь всё моё?! Прислушался, принюхался, очень много нового и шорохи пахнут по-новому, не так, как в городском жилище. Очень много дел. Проверил, нет ли следов чужаков. Помню, прежде появлялся здесь незнакомец. Пришлось ему тогда показать, кто настоящий хозяин. Правда, в таких делах я всё же надеюсь на своих со обитателей. Они всегда помогут. Здесь, куда я попадаю с помощью загадочного домика вместе со своими хозяевами очень свободно: хочешь гуляешь, хочешь охотишься, хочешь спишь на дровах, а хочешь на крыльце. Кормят вкусно, а главное, мне здесь очень нравится молоко, оно сильно отличается от городского. Такое сладкое, желтоватое и вкусное.
Но самое главное, охота. Так много вылавливаю добычи, хвастаю ею перед моими со обитателями, приношу и показываю им, а они почему-то не радуются вместе со мной, хотя и хвалят, но в дом не пускают. Приходится лакомиться тем, что добыл на лужайке рядом с крыльцом.
Да и хозяева мои со обитатели тоже довольны, живут в своё удовольствие. Ходят в лес с корзинками, что-то такое приносят, что, по-моему, есть нельзя, а они смотрят на эти штучки и радуются, до ночи с ними возятся - режут, моют и варят. Или приносят, как они называют - ягоду, это такие разноцветные шарики, когда чёрные, когда красные и тоже перебирают, перекладывают их до ночи.
Вообще здорово. Когда хочу, гуляю, когда хочу, сижу в доме. Хочу ночью, хочу днём. Красота!!!
Пошли в гости.
В деревне мы редко ходили в гости. Всё больше дома и в лесу. Но тут пригласили в соседнюю деревню наши местные хорошие знакомые, тем более, что у них в семье незадолго до этого прошли дни рождения.
Подготовились заранее, купили подарки, приоделись, сменили, на военный лад, повседневную деревенскую одежду на парадно - выходную. Как всякие сборы, эти тоже вызвали небольшую суматоху, нарастающую к моменту выхода из дома. Ну вот, вроде бы всё. Все подарки уложены в машину, закрыты все внутренние двери на ключ, а входная в самом конце закрывается защёлкивающимся замком. 'Ты готова?! Ты готов?! Да! Да! Да! Ну, тогда пошли'. Выходим из дома, замок на двери защёлкивается и этот момент времени в голове растягивается ощущением какой-то неловкости, а с её окончанием мысль проясняется и становится совершенно чёткой - все ключи забыты внутри дома на стуле рядом с входной дверью. 'Опа - а...!' Даже проникновение в дом через окно не спасёт ситуацию - внутренние двери тоже закрыты на замки.
Сначала растерянность, осознание глупости своего положения, затем мысль: 'Делать нечего, идём в гости, а там посмотрим. Благо ключи от машины остались в кармане брюк'. В гостях вооружимся инструментами и снесём дверь, когда вернёмся. Так и сделали. У приятелей хорошо посидели, хорошо поели, попили и поговорили. Собрали у них все возможные пилы и болгарки. Вооружённые подступились к двери и она не устояла. От первого же натиска сдалась и была вскрыта. Ура!!! Мы дома. Все остальные ключи сработали безотказно, и мы стали опять полноправными обитателями своего жилища.